Сен Симон

ст. ВОЛЬСКИЙ 

С ^ -С н МОН

Жизнь зомечательныхлюдеп 

СЕРИЯ БИОГРАФИЙ под редакцией 

м. Горького, м. К о л ь ц о в а и А . Т и х о н о в а 

BbinycJ 

ЖуР*^АЛЬНО-ГАЗЕТНОЕ о б ъ е д и н е н и е

Cm. ВольсЬии 

МОСКВА 1935

В 

^Обл.жка Г. С. БЕРШ АДСКОГО 

■Je^tAaxauM А . М. И ГЛ И ЦКОГО 

4 3 

О М С К А Я 

Ц Б км. Лени 1 

И зда т ел ь Ж ургазоб^единение 

У полном оченны й Главлит а X Б — 707/ 

Тираж 40.000. З а к а з № Г336 И з д . № 4 6 

С дано в набор 5. I. 7935 г. 

П одп и са н о к печати 8 . П. 7935 

Статформат 

723^776 мм 

■^/8 бум . листа. 54.400 зн . в печ. л. 

Типография и цинкография 

Щ р са зо б ед и н ен и я . 1-й Самот чньД, 17 

МУК «ЦентрвАНаоМНЮЖ 

сястема ыуницшильнык 

библиотек г. Омска»

Гравюра на дереве А . М. Критской

Детство 

величаво-унылых залах париж ского «отел ч», 

где проводят зиму графы Сен-Симон, и деревенского 

замка, куда они приезж аю т на лето, длинными 

рядами развешаны портреты предков. П о ним 

мож но проследить всю историю этого древнего рода, 

который согласно историческим летописям впервые 

выдвинулся в 1 4 7 0 году, а согласно семейным преданиям, 

ничем не подтверж даемым, но ничем и не опровергаемым, 

получил свое начало от сам ого Карла В е 

ликого, основателя Свящ енной римской империи. С 

течением времени предания эти приобрели непрелож 

ность аксиомы, и потемневший от времени лик полулегендарного 

завоевателя возглавил фамильную галерею, 

дабы всегда напоминать потомкам об их правах 

на французский престол. 

Права эти ныне мертвая буква. О них забы ло и 

население, и владыки Ф ранции — Б урбоны , ж елездИБЛИОТЕК 

А 

В. И. Ленина

ной рукой сломившие старую феодальную знать и 

лишившие ее всякого самостоятельного политического 

значения. Сен-Симоны смирились перед судьбой и 

пошли на сл уж бу к королю , милость которого значит 

теперь гораздо больш е, чем наследственные замки и 

боевые заслуги. П уть к почестям и богатству лежит 

через королевскую резиденцию — Версаль, и никакой 

дворянин, желающ ий сделать себе карьеру, не мож ет 

миновать этого пункта. Сен-Симоны тож е п одвизаю т 

ся там. Память о великом предке не мешает им у с 

пешно проходить курс придворной науки, низко скл о 

нять голову перед королевскими фаворитами и ф аворитками 

и изысканной лестью, а иногда и ценными 

подарками завоевывать себе место на солнышке. 

В конце X V I I и начале X V I I I века Сен-Симоны 

занимают видное положение среди придворной аристократии 

и блистаю т многообразием способностей, 

которое является их наследственной чертой. 

Герцог Сен-Симон, один из представителей старшей 

линии, выдвинувш ись на полях сражений, обращ ает 

на себя внимание Л ю дови ка X I V , получает 'важные 

посты, становится крупным дипломатом. О н — д о 

веренное лицо регента и даже на закате дней, при 

Л ю довике X V , сохраняет репутацию выдающ егося 

государственного деятеля. В довершение всего — он 

незаурядный и весьма плодовитый писатель, ярко о т о 

бразивш ий в своих мемуарах нравы и облик эпохи. 

П осле герцога выдвигается представитель младшей 

линии, маркиз С ен-Симон. В нем повторяю тся все 

дарования герцога, но только в ослабленной степени. 

О н тож е и воин, и придворный, и дипломат, и писатель. 

Н о успехи его на всех этих поприщах средние и 

лишь немного — на каких-нибудь полголовы — в озносят 

его над современниками.

Д ругая младшая линия — линия графов де Сен- 

Симон — не успела стяж ать даже этих скромных лавров. 

Глава ее — граф Бальтазар де Сен-Симон, кавалер 

да Рувруа, — изнывает в безвестности и никак 

не мож ет нащупать в версальском лабиринте надежную 

дорож ку, сулящ ую богатство и славу. Р одовы е 

замки малодоходны, кредиторы назойливы, и графу 

приходится поступить на сл уж бу к захудалому п о 

тентату — польскому королю — на пост начальника 

польской гвардейской бригады. Н о служ ба эта — 

почетная фикция, такая же фикция, как и сама «п ол ь 

ская» бригада, состоящ ая из французских солдат и 

никогда не покидающ ая пределов Ф ранции. О т его 

величества короля Станислава граф Бальтазар получает 

всего ты сячу ливров * в год. В о французских 

полках вы двинуться ему не удается, и он вы ходит в 

отставку всего только в чине капитана. Т ем не менее 

версальские связи делаю т свое дело: министр д ’А р - 

жансон выхлопатывает ему пенсию в полторы тысячи 

ливров в год и долж ность губернатора Санлисского 

округа. Ж алованье вместе с пенсией дает ему около 

6 тысяч ливров в год — доход более чем скромный 

для потомка императора Карла. 

Т ридц ати семи лет граф Бальтазар ж енится и, 

присовокупив к отцовским землям родовое имение 

жены, прочно оседает в свюем замке Берни, около 

коммуны Ф альви, в провинции Пикардии. О сень и 

зиму, по обы чаю всех аристократов, он проводит в 

Париже. 17 октября 1 7 6 0 года происходит радостное 

* Л ивр р а вн яется ф р ан к у (37 к оп . зол о том п о д о в о е н н о м у 

к у р су ). П о св о е й т о в а р н о й ц ен н ости ливр п р и бл и зи тел ь н о в 

тр и раза бол ьш е д о в о е н н о г о ф ран ка. При п ер есч ете ва д о в о е н 

н у ю вал ю ту н уж н о, сл ед овател ьн о, п р и в о д и м у ю су м м у п о м 

н ож ать на три.

собы тие — у него родится сын, нареченный при крещении 

К лодом А н р и . И на это сущ ество с первого 

же дня рождения лож ится задача — прославить младшую 

линию деяниями, достойными великого предка. 

Если бы граф Бальтазар мог провидеть грядущее, 

он по всей вероятности собственными руками задуш ил 

бы этого выродка, которы й изменит, в будущ ем, св о 

ему классу и перейдет в лагерь социалистов-утопис 

т (т . К счастью , будущ ее от него скрыто. 

Реб^енок ничем не выдает своих преступных наклонностей, 

и на его розовеньком личике отец читает лишь 

то, что подсказы ваю т его собственные мечты: его 

первенец будет замечательным воином, а мож ет бы ть 

замечательным дипломатом, а мож ет бы ть и тем, и 

другим. К то знает, не затмит ли его звезда даж е сла- 

® У^го двою родного деда, герцога Сен-Симона? 

М альчика холят и нежат, потом муш трую т, потом 

шпигуют^ науками. П о воззрениям X V I I I века обр а 

зованный дворянин долж ен являть собою нечто вроде 

слоеного ^пирога с самой разнообразной начинкой, 

пригодной для лю бы х вкусов и л ю бы х ж итейских 

положени^!. Верный этом у принципу, отец, холодный 

и строгий, любящ ий не столько сына, сколько свои 

надежды неудачника, окруж ает его атмосферой хлопотливой 

и бестолковой заботливости. С утра до вечера^вокруг 

маленького человечка круж ится рой учителей, 

вбиваю щ их в его голову всевозмож ные науки: 

арифметику, геометрию, латинский язык, геральдику, 

мифологию, географ ию и историю . Н е 

забы ты , конечно, ни танцы, ни фехтовальное искусство. 

А б б а т преподает закон бож ий, а гувернер закаляет 

тело ранним вставанием и холодными душами. 

Учителя бы стро сменяю т один другого, и с такой же 

бы стротой следую т друг за другом полезные факты,

отлагаясь в памяти бедного К лода А н р и без всякого 

порядка и последовательности. Э та педагогическая 

карусель не пройдет даром для мальчика: когда он 

вырастет и станет ф илософ ом, гениальные идеи будут 

извергаться из его головы таким же беспорядочным 

и сумбурным фонтаном, каким некогда вливались 

в нее школьные истины. Н о граф Бальтазар, плохо 

разбираю щ ийся в педагогической механике, не смущается 

этим маленьким изъяном, уповая, что господь 

бог, создавш ий из хаоса гармоническую вселенную, 

сумеет привести когда-нибудь в долж ный вид и это 

наукообразное месиво. Граф Бальтазар лишь издали 

следит за воспитанием сына и держ ит К лода А н р и 

в почтительном отдалении. О бязанность отца — бл ю 

сти за тем, чтобы машина вертелась и педагоги не 

били бакл уш и ,— все остальное сделает случай и провидение. 

М ож н о бы ло бы подумать, что граф Бальтазар 

совсем равнодушен к своему первенцу, если бы не 

испытующ ие взгляды , которы е он время от времени 

бросает на подрастаю щ его мальчика. В них сквозит 

как будто гордость и как будто угроза. Сначала 

мальчик не понимает их смысла, но потом научается 

переводить их на общ епонятны й язык. В згляды эти 

говорят: « Т ы долж ен прославить наш род. А если 

пе прославишь, — смотри у м еня!» И у мальчика 

рож дается смутное чувство не то страха, не то ож и 

дания,— чувство, которое с каждым годом все более 

и более превращается в горделивую уверенность. О тец 

прав, — графу К л оду А н р и суждена дорога славы, 

ему предстоит осущ ествить великую цель. К акую же 

именно? 

Граф Бальтазар слиш ком занят делами, охотой и 

гостями, чтобы п одробно распространяться на эту те

му^ но его застольные беседы и рассказы о придворной 

ж изни ясно даю т понять, каковы его чаяния. 

Госпож а графиня тож е слишком занята: она вся ушла 

в предродовые и послеродовые хлопоты (каж ды е полтора 

года она приносит муж у по ребенку) и св обод 

ные минуты предпочитает уделять не гаданиям о б у 

дущем сына, а легкой великосветской болтовне. О т нее 

К лод А н р и ничего не узнает о своем предназначении. 

Н екоторы е намеки на э т о т счет даю т портреты предков. 

их важные лица, их стальные латы и богато расшитые 

камзолы рассказы ваю т одну и ту же п о 

весть, — повесть о ратных подвигах, охотах, лю бовны х 

историях и придворных интригах. Если ничего особен 

ного не случится, К л оду А н р и придется пройти та 

кой же точно предначертанный от века дворянский 

путь. Н о мальчику этого не хочется, — он ж аждет 

чего-то другого, необы чного и странного, чего-то такого, 

о чем не знаю т ни папа, ни мама. 

Д а и сам он странный, непохожий на всех. Он 

упрям, порывист, смел и завладевш ую им мысль не 

боится доводить до ее крайних вы водов. К ак-то раз 

его укусила бешеная собака. К л од А н р и сейчас же 

прижег укушенное место горящ им углем и днем и 

ночью стал носить при себе пистолет, дабы покончить 

с собой при первых же признаках бешенства. С такой 

же смелостью будет он подходить и к вопросам, 

которые поставит перед ним ж изнь. 

А ж изнь эта своевольна и мучительно сложна. Она 

очертила ^вокруг м ол одого отпрыска сен-симоновского 

дома свой собственный круг, гораздо более широкий, 

чем фамильные традиции и школьная премудрость. 

В том огромном и м ногозвучном мире, которы й расстилается 

за стенами отцовских особняков, все о б 

стоит совсем иначе, чем во дворцах графа Бальтаза-

pa и его друзей. Т ам нет фарфоровы х пастуш ков и 

пастушек, нет сентиментальных идиллий, вы зы ваю 

щих слезы у чувствительных маркиз и графинь, нет 

изящ ных остроумцев, играю щ их словами, как ф окусник 

шарами, — там нет ничего, кроме потных муж и 

ков, мучительного труда, напряженной бор ьбы за 

каждый кусок хлеба и за каждый верш ок земли. 

У мира есть какая-то своя истина, которую он изо 

дня в день нашептывает маленькому А н р и . И маленький 

А н р и слушает, думает и постепенно отдает всю 

свою душ у демону сомнений. 

П осмотрим сначала, что видит он в своей собствен 

ной среде.

Замок и его обитатели 

Свы сокого холма, на котором расположен польшой 

и пышный с виду замок Берни, откры 

вается широкий вид. В низу узкой лентой река, а дальше, 

на необозрим ой равнине, разбросаны замки, фермы, 

деревни. Б от тут, совсем близко, деревушка в в о 

семьдесят жалких хибарок, населенных «васса.тами» 

графа Сен-Симона. Р ядом с ней — старинная, в готическом 

стиле, церковь. Д альш е — три дворянских 

замка, купленных разбогатевш ими мещанами: нотариусом, 

председателем суда и каким-то купцом. Д альше 

— замок графов Вермандуа, дальних родственников 

сен-симоновской семьи. П отом опять деревни, 

опять замки, среди которы х чуть заметным пятныш 

ком маячит резиденция Н уайон ского епископа, дяди 

графа Бальтазара, и опять церкви. Весь горизонт 

исчерчен островерхими башенками «ш ато» (за м к ов ) и 

шпилями церковных колоколен, и с первого взгляда 

кажется, что феодальный порядок, оставивш ий на 

всем окруж ающ ем столь прочные следы, живет полной 

ж изнью и будет ж ить еще долго. 

П о залам отцовского «отел я » и замка расхаживают 

изящные кавалеры и дамы и не менее изящные архиепископы, 

епископы, настоятели монастырей, а бба

ты. Первые служат Ф ранции шпагой, вторы е — м о 

литвами. О т народной массы, которая служ ит Ф р а н 

ции только трудом , они отделены целой пропастью. 

Они — «привилегированны е», они — сердце нации, 

м озг нации и в то ж е время, по словам людей «неблагонамеренных», 

иго нации. 

В о второй половине X V I I I века дворян числится 

140 тысяч, духовенства всевозм ож ны х рангов и наименований 

— 130 ты сяч человек. А так как население 

(рранции перед революцией составляет около 2 6 миллионов 

человек, то это значит, что на каж дую квадратную 

милю территории (м иля того времени равняется 

почти семи километрам) и на каж дую тысячу 

иаселения приходится по одной дворянской семье. 

I Разумеется, эта средняя цифра не точно отраж ает 

действительность: распределение земельной собствен 

ности крайне неравномерно, имеется немало округов, 

целиком принадлежащих короне и принцам крови (к о 

ролевский дом владеет приблизительно одной пятой 

французской территории) или отдельным знатным 

магнатам, и потом у в округах среднего и мелкого 

землевладения дворянские поместья разбросаны гораздо 

чаще. 

Д ворян ство как будто сильно и могуче, но сила 

.,,а — призрачная. Беспощ адная рука времени п одточила 

фундамент многовекового феодального здания, 

II при первом же колебании почвы все его твердыни 

полетят, как карточные домики. О ни уже ни на чем 

ПС покоятся, ибо социальная связь сеньора с его «п од 

данными» давно исчезла, а вместе с нею исчезла и та 

основа, на которой зиж дились власть и влияние знати. 

I 1скогда «сен ь ор », безвы ездн о живший в своем 

имении, выполнял м нож ество слож ных и ответственных 

обязанностей. В случае войны он набирал оп ол

чение и во главе местного полка шел на защ иту своей 

провинции или всей Ф ранции. О н был судьей и главным 

администратором всего округа. В о время голода 

или других стихийных бедствий он из собственны х 

запасов раздавал хлеб нуж даю щ емуся населению. Е с 

ли королевские сборщ ики податей слишком обдирали 

его крепостных и арендаторов, он силой изгонял их 

со своих территорий. И ногда он вмешивался даже во 

взаимоотнош ения церковных властей и прихожан и 

о б р д ы в а л неумеренные аппетиты аббатов и настоятелей. 

Словом, за взимаемые им феодальные повинности 

он оказывал населению известные услуги и в гр о 

моздкой машине средневекового государства был не 

очень, правда, приятным, но все же необходимым винтиком. 

Королевская власть, опираясь на крестьянство и г о 

родскую бурж уазию, связала сеньора по рукам и н о 

гам и отобрала у него все те функции, которыми некогда 

исторически обусловливалось его сущ ествование. 

CcHijpp стал пятой спицей в колеснице. В местной а д 

министрации его место занял «интендант», — начальник 

провинции, назначаемый королем и держащий все 

нити провинциального управления. Н а бор ополчения, 

взимание и разверстка налогов, прокладка и ремонт 

дорог, забота о местных нуждах, — все это лежит на 

королевских чиновниках и выполняется помимо п о 

местного дворянства. Б орьба со сборщ иками податей 

и защ ита прав населения отош ли в область преданий. 

Д ворянин сохранил свои феодальные привилегии, но 

м освобож ден от своих феодальных обязанностей. 

Никому^не нужный, он порхает по стране легкокрылой 

бабочкой, обреченной на гибель при первой же буре. 

О его будущ ем ясно говорит его настоящее. Е го 

обиталища, — эти горды е и вели'йественные замки,

со 

р , 

S5 

о 

И)

державшие некогда в страхе и послушании и сельскую, 

и городскую Ф ранцию , похож и на склепы, а их 

жители — на выходцев с того света, случайно попавших 

в общ ество живых. В от, например, как опйсыв'ает 

Ш атобриан в своих «З ам огильны х записках» отц овскую 

резиденцию, типичную для дворянина средней 

руки. 

«Н а голых стенах замка там и сям виднелись окна 

с решетками. Ш ирокая лестница, строгая и прямая, 

Б двадцать две ступеньки, заменяла собою древний 

подъемный мост, ныне засыпанный. Лестница вела 

к воротам замка, сделанным в самой средине фасада. 

Н ад воротами бы л выставлен герб владельца К ом - 

бурга, а по бокам зияли бреши, через которы е проходили 

некогда цепи подъемного моста... М ы поднялись 

по лестнице, вошли в гулкую переднюю со 

стрельчатыми сводами, а оттуда — в маленький вн у 

тренний двор. 

И з двора мы вошли в здание с двумя небольшими 

башенками по углам. З ам ок походил на четырехколесную 

тележку. М ы очутились в зале, именовавшемся 

некогда «залом страж ей». Н а концах его бы ло по 

одному окну, меж ду которыми находилось еще два 

окна. Ч тобы расш ирить их, пришлось пробивать стены 

толщ иной в 8 — 10 ф утов. С обоих концов зала 

шли коридоры, ведшие в маленькие башни. Лестница, 

устроенная в одной из башен, соединяла «зал стр а 

жей» с верхним этаж ем. 

В больш ой башне, выходившей на север, находилось 

помещение, напоминавшее по своему виду м рачный 

дортуар и служивш ее кухней. К ней прилегали 

прихожая, лестница и часовня. Н а д этой комнатой 

находилась «архивная» или «оруж ейная» зала, назы 

вавшаяся еще «птичьей» или «кавалерской» залой,

так как потолок ее был расписан цветными гербами 

и птицами. А м бр а зу р ы окон были так глубоки, что 

они образовы вали своего рода комнаты. Прибавьте 

к этом у устроенные в разных частях здания секретные 

ходы и лестницы, тайники и погреба, лабиринт 

крытых и откры ты х галерей, подземные, выложенные 

камнем, переходы, разв-етвлений которых никто не 

знал. В сю ду молчание, темнота и камень. Т аков был 

замок К ом бур г». 

Т аково бы ло больш инство замков, разнивш ихся от 

К омбурга только своим размерами и степенью разрушсння. 

Вероятно близко подходила к этом у описанию 

II родовая резиденция графов Сен-Симон. З д есь все 

ненужно, все принадлежит прош лому, и каменные громад1>1 

былых веков каж утся жалкой карикатурой. 

В «оруж ейны х» залах нет ничего, кроме нескольких 

зарнгавленных панцырей и покрытых паутиной мечей. 

Грозная башня, наводившая некогда уж ас на врагов, 

ныне дает прию т одной единственной кухарке, котоpoii, 

— как признается меж ду строк Ш атобриан, — 

частенько нечего бывает готовить. О громны й камин, 

II котором во дни оны заж аривались целые быки, уж 

полстолетия как не топится, ибо у владельца нет дров. 

В "залс страж ей», где когда-то толпой сновали воор у 

женные воины, редко-редко прошмыгнет единственный 

заморенный лакей. П амять о пышных охотах со- 

«рАнилась в образе единственной лягавой собаки. Н о 

НАГО владелец этой резиденции во всех официальных 

документах именуется, как и полтора столетия назад, 

кы( (жородным и могущ ественным мессиром ». 

Г.го (фермеры и арендаторы ничем не связаны с ним 

кроме а(1е11Диой платы и неизвестно за что уплачимлгмых 

повинностей. Н икакой близости к его роду 

ОМИ не чувствую т, никакой клятвы на верность не

приносят, никакой помощи от него не ож идаю т. Н о 

тем не менее официальные документы с такой же 

серьезностью именуют их «вассалами», с какой п ол у 

нищий сеньор титулуется «вы сокородны м и м огущ ественным 

мессиром». 

В ы сокородном у и могущ ественному мессиру смертельно 

скучно. Когда тоска окончательно одолевает 

его, он вспоминает о своих феодальных правах и в оскрешает, 

забавы ради, доброе старое время. Сделать 

это не так трудно. В пятнадцатом и шестнадцатом 

столетиях предки Ш атобриана, водивш ие в битвы 

полки, долж ны были проверять боеспособн ость своих 

подданных и устраивали для этого воинские состя за 

ния. В восемнадцатом столетии состязания эти за бы 

ты, но из списка повинностей не исключены. И вот 

старый граф Ш атобриан издает приказ; древние игрища, 

известные под именем «К винтаны », в озобн о 

вляю тся, и все молодож ены, женившиеся в течение последнего 

года, обязаны в мае месяце такого-то числа 

явиться на указанное место и «переломить копье 

о стол б». 

Ш атобриановские вассалы еще хранят на сеновалах 

прадедовские копья, которые ныне употребляю тся на 

то, чтобы колоть заупрямившихся лошадей и ослов 

в деликатные части тела и этим понуж дать ж ивотных 

к П0ВИ1 овению. Покорные зову сеньора, вассалы в ы 

езж аю т в назначенный день на ратное поле, столь же 

мало похожие на воинов, как их отощ авш ие от р а боты 

и бескормицы клячи — на боевых коней. Бальиф — 

иначе говоря, приказчик, — являющ ийся верховным 

арбитром, осматривает каж дую пику и во всеуслыш а 

ние объявляет, что в предъявленном ему оруж ии нет 

ни трещин, ни изъянов. П осле этого начинаются игрища. 

П одж ары е кобылки и губошлепые мерины де

лают вид, что скачут, их наездники изображ аю т на 

лице воинственный пыл, ты чут в стол б прадедовским 

копьем и проносятся мимо, толпа хохочет, бальиф 

собирает с неудачников денежные ш трафы, а сеньор, 

надевший по этом у случаю свой единственный вы ходной 

костю м, важ но созерцает ратную потеху. 

Д ругое развлечение — так называемая «А нж уйская 

ярмарка», древние обряды которой возобновл яю тся 

по приказанию графа Ш атобриана. «В ассалы , — пишет 

в своих записках его сын, — были обязаны с ор у 

жием в руках приезж ать в замок и поднимать там 

знамя своего сеньора; оттуда они отправлялись на 

ярмарку для установления порядка и взимания сб о 

ров, уплачивавшихся сеньору с каж дой головы про 

даваемого скота. В эти дни мой отец жил широко 

В течение трех дней все обж ирались: господа — в боль 

шон зале, под пиликанье скрипки, вассалы — на зе 

лсиой лужайке под аккомпанимент гнусавой волынки 

11сл11, кричали «у р а », стреляли из аркебузов. Эти 

звуки смешивались с мычаньем скота на ярмарке. 

I'oAiia бродила по парку и саду, и таким образом 

xoib один раз в год в К ом бурге было что-то, похожее 

на веселье».^ 

Гаков бы л стиль дворянской жизни в Бретани, самой 

отсталой из всех французских провинций. В округе 

графа Сен-Симона, расположенном неподалеку 

от с толицы, среднее и мелкопоместное дворянство ж и 

ло несколько иначе. О н о не особенно увлекалось стаpiiiioii, 

предпочитало модные танцы древним военным 

•iiiiaoaM, но претензии его были столь же велики, денежные 

средства столь же ограничены, ж изнь 

«ЮЛЬ же эфемерна и призрачна. 

И районах, более близких к столице, времяпрепровождение 

среднего дворянства все же мало отличается

от быта Ш атобриановского замка, но зато родовитая 

знать, — по крайней мере та, которая еще не успела 

разориться, — пораж ает обилием пиршеств и великолепием 

празднеств. Х м у р ы е феодальные замки по 

большей части снесены, и на- их месте воздвигнуты 

пышные дворцы с длинными анфиладами парадных 

зал и множ еством комнат для гостей и прислуги. 

Гостей приезжает столько, что хозяин не всех их 

знает в лицо; во избеж ание ош ибок на дверях каждой 

комнаты вывешивается карточка с именем приезж его, 

«дабы хозяин м ог нанести гостю утренний ви зи т». 

Если приезжий — человек необщ ительного нрава, он 

может даже совсем не являться к общ ему стол у; завтрак, 

обед и ужин приносятся в его собственные аппартаменты, 

и иногда хозяин лишь спустя долгое 

время узнает, что у него гостил граф такой-то или 

виконт такой-то. С колько поедает это веселое общ е 

ство, видно из уцелевших записей управляю щ их; 

в одной из них значится, например, что в течение лета 

в замке съедено 4 тысячи кур. 

В замке не только едят, — там разнообразно и 

утонченно развлекаются. После обеда общ ество р а з 

бивается на отдельные компании; одни читаю т вслух 

в библиотеке, другие отправляю тся на охоту, третьи 

удят ры бу, четвертые в укромных уголках парка за 

канчивают начатую накануне любовную интригу, пятые 

репетируют пьесу, которой они будут вечером 

услаждать собравш ихся. А вечером парк иллюминуется 

и на откры том воздухе разыгрывается веселая к о 

медия или ставится в назидание вассалам нравоучительская 

пастороль, герои которой пораж аю т зрителей 

как добродетелью своих сентенций, так и откровенн о 

стью своих поз. К огда устраиваю тся балы, во втором 

этаж е веселятся господа, а внизу, в полуподвальном

-lA -'-t'A . - 

От дых на охоте 

грмвмра Демонши по рисунку Белутербурга (М узей изяч1ных искусств)

Помещении танцуют лакеи и горничные, приглаш аю 

щие на пир своих родственников и знакомых и у гощающие 

их на счет тароватого хозяина, — вернее на 

счет его арендаторов, клиентов и обворовы ваемой им 

казны. У бранство замков и разбивка парков поглощ 

ают огромные сумм ы : так, например, Пари де М он - 

мартель, — финансист, получивший дворянский титутл, 

— тратит на устройство замка 10 млн. ливров 

(т . е. в переводе на современную валю ту около 

3 0 млн. довоенных ф р а н к ов ), а де ла Бард, — тож е 

бывший финансист, — на одни парки тратит 14 млн. 

ливров. 

Упустив из рук реальную власть, дворяне-землевладельцы 

тем упорнее держ атся за ее фикцию. У важ 

ных магнатов в приемной зале все еще стоит кресло 

под балдахином, — подобие трона, — на котором п редки 

их восседали в особо торж ественных случаях. В те 

редкие дни, когда сеньор наезжает из столицы в свою 

вотчину, около этого кресла увивается его «д в о р », — 

мелкопоместные дворяне его округа. Если родовое имение 

переходит в руки нового сеньора, устраивается 

пышная встреча. В от как, например, встречало население 

Вольтера, когда он в 1 7 5 9 году купил в Т у р н э 

замок у некоего Брассе: «Е м у оказали всевозмож ные 

почести, — пишет очевидец. — Стреляли из пушек, 

бросали гранаты, били в барабан, играли на флейте. 

Все крестьяне явились в полном вооружении. С вящ енник 

сказал приветственную речь. Г-н Вольтер ему о т 

ветил: «попросите у меня все, что нуж но для ремонта 

вашей приходской церкви, и я это сделаю ». П риходские 

девушки поднесли цветы двум приехавшим д а 

мам. Пили вино за здоровье нового сеньора под пушечные 

залпы. М н е каж ется, что он никогда не чувствовал 

себя так х ор ош о».

Если почести вассалов настолько кружили голову 

даже ф илософ у-вольнодум цу Вольтеру, что он забыл 

m oil лозунг «давите гн усн ого» (т . е. католическую 

церковь) и обещ ал священнику всяческую помощ ь и 

содействие, легко себе представить, как цеплялись за 

инх мелкие полуграмотные помещики, получившие от 

народа презрительную кличку «кобчики» (h oberau — 

небольшая хищная п ти ц а ). Ч тобы поддерж ать свой 

престиж, па «дерзкие» выходки крестьянина, слишком 

•ыгюйчнно требую щ его невыданную заработную плату. 

они отмечают кулачной расправой. П ри встрече 

с днормш Koii каретой крестьянин, хотя бы он ехал 

с но (ОМ. должен снорачнвать с дороги, иначе ему гр о 

мы IHII.M.I неприятные последствия: еще в 1 7 8 9 году, 

перед с,(МОЙ революцией, в окрестностях Парижа, крестьянина, 

НС выполнивш его этого «долга веж ливости», 

с1(ол.(М1иали с козел и бросали на ш оссе (соор у ж ен 

ное II содерж ащ ееся исключительно на его с ч е т ). 

I 1о всего настойчивее престиж охраняется в церкви, 

как ;ыо видно из многочисленных судебных процессов 

||(и лреволюционной эпохи. Т ак, например, один сеньор 

Т(»с(>ует, чтобы священник подавал ему святую воду 

вмгсте с кропильницей, которой сеньор сам должен 

иропмть себя и свою семью. Священник видит 

и |»то.м потрясение основ установленного богосл уж е 

нии, II и конце концов дело разбирается в высшем 

|>дг. Д ()угой сеньор требует, чтобы его кропили осо- 

Лгни(1 обильно; священник выполняет его требование 

« inhoii точностью, что заливает водой его новенький 

нирнк и заставляет его дам, вымоченных с ног до гом'ны. 

у,1.\ляться из церкви, дабы переменить костю м. 

()||иы. возникает судебное дело, тянущееся несколько 

1|сы!Й настаивает на том, чтобы ему уделяли 

имню м.Ill ( К) порцию освящ енного хлеба, — и этот

сложный вопрос тож е решается судом. А если сеньориальное 

поместье достается нескольким наследникам, 

то возникает самый ожесточенный и самый длительный 

из всех подобны х споров, — спор о том, кому 

занимать почетную камью в церкви, кому первому 

подходить к причастию и т. д. 

Н еудивительно, что сколько-нибудь вдумчивых современников 

эта погоня за внешним престижем, ни 

в малейшей мере не соответствую щ им материальному 

положению, наводит на грустные мысли. «К акой 

толк, — пишет один писатель средины X V I I I в ек а ,— 

в этих внешних знаках почета, лишенных всякого значения 

благодаря нищете, эта скамья в приходской 

церкви, рядом с которой следовало бы поставить чурбан 

для сбора пож ертвований в пользу сеньора, эти 

заздравные молитвы, которы е священник, если бы он 

смел, заменил просьбой к прихожанам о поддерж ке 

сеньора за счет благотворительйости?» 

Чем беднее дворянин, тем тщательнее оберегает он 

себя от соприкосновения с «низш ими классами». Если 

его предки, — состоятельны е, уверенные в своей силе 

и материально связанные со своими «вассалами», — 

старались закрепить эту связь, то он, наоборот, стр е 

мится окончательно разорвать ее и поддерж ать свое 

достоинство хотя бы «блестящ ей изолированностью ». 

Е го дети уже не избираю т в товарищи своих детских 

игр деревенских мальчиков, не учатся вместе с ними 

в одной школе, как это бывало когда-то. М иновали 

те времена, когда отец философа М онтэня «приказал 

держать сына над купелью людям самого бедного с о 

стояния, чтобы привязать его к ним» и с той же 

целью отдал его кормить крестьянке, в деревню, «где 

ему приходилось ж ить самым простым и низменным 

обр азом ». Н и кто не последует теперь и примеру ма-

гёри философа М онтескье, которая избрала в Kpect- ^ 

мыс отцы для своего сына простого крестьянина, 

чтобы сын ее помнил, что все люди равны перед б о 

гом . Д ворянин конца X V I I I века — сущ ество, о тд е 

ленное от прочих смертных стеклянной стеной: если 

он не имеет возм ож ности совсем бросить деревню и 

переехать к королевскому двор у (ч т о делают почти 

псе более или менее богаты е д в ор я н е), то он старается 

но К()айией мере отрезать себя от жизни «п р остол ю - 

линон II уйти в спой собственны й мир, куда не имеют 

ДО! I Vila модн третьего сосл ови я». М ож н о бы ло бы 

1.11.г >1 )\iimii.( >1 в его ни для кого не нужном су- 

111. 11.011 IIIIUI. если бы оно не напоминало о себе теми 

о 111|.ми мюстммн, которы е причиняют окруж аю щ им его 

М1,..ч 1л>пп1нис, приказчики и мелкие агенты. 

I i.i K.iboii же материальной базе зиж дилось бытие 

м о ю прнчрачиого сущ ества? Д ругими словами, — от- 

».\дл получал дворянин свои доходы ? 

I ia первом месте стоят доходные долж ности. Как 

оощ ес правило, все долж ности продаю тся: пост гу- 

|Н1.\то|>а, командира полка, генерала, председателя 

ni.uHiero суда, даже министра так ясе легко купить, 

►.»и пару перчаток. Н аиболее выгодными считаю тся 

1Ч 1ЧНИГ военные и административные посты , покупаемые 

или непосредственно у тех, кто их занимает, или 

I II\ 1мчальств:а. Цена их колеблется от 2 5 0 до 5 0 0 — 

'■00 ||,кяч лив'ров, а доходы — от 12— 18 тысяч лив- 

("11 II ю д (пехотные полки) до 3 0 — 6 0 тысяч ливров 

( IV||е|.||.1торы провинций) И даже до 1 2 0 ты сяч лив- 

I ..Ц ( ги.фдейские п ол к и ). Цена и доходы министерш 

у II интендантских постов меняются от случая к 

-М-1.1К1. 1[окупка долж ности считается выгодным вло- 

■

Выгодные браки на богаты х бурж уазках являю тся 

своего рода «сторонними заработками» и для родовитой 

.придворной знати имеют немалое значение. Б о 

гатство невесты заставляет забывать о ее низком происхождении; 

с нее не спрашивают не только «четырех 

благородных предков по отцовской и материнской линии», 

дающ их право являться ко двору, но и одного 

благородного предка. Д очь финансиста, дочь купца, 

дочь председателя высш его суда, дочь разж ивш егося 

трактирщика могут в р^юбую минуту стать герцогинями 

и графинями, если у них хорош ее приданое. 

«П очти все женщины Парижа и Версаля, занимающие 

значительное положение, — пишет в своих записках 

Ш амф ор, — не что иное, как богаты е бурж уазки». 

Д ля покупки выгодных долж ностей необходимы 

большие средства и хорош ие связи с правящими к р у 

гами, для ж енитьбы на богатой наследнице — громкое 

имя. У дворянина средней руки обычно ни того, ни 

другого не имеется, поэтом у арендная плата и повинности, 

играющие в бю дж ете магната сравнительно в т о 

ростепенную роль, для среднего дворянина являю тся 

единственным источником сущ ествования. Н о в б о л ь 

шинстве случаев имения его заложены или фактически 

перешли в руки кредиторов — богаты х гор о 

жан или откупщ иков. «В се французские дворянские 

семьи разорены, за исключением каких-нибудь 2 0 0 — 

3 0 0 семей», — ж алуется в своих мемуарах Булье. П о 

чти вся рента шла поэтом у на уплату процентов и 

так как собственное хозяйство в дворянских поместьях 

почти ничего не давало (хозяй ство — дело не дворянск 

ое), то единственным доходом оказывались ф еодальные 

повинности. 

П овинностей этих так много, и в каждой провинции 

они столь разнообразны , что одно перечисление их за-

Iо 

2? 

Я) s

ияло бы целые страницы. О становимся лишь на самых 

главных. «В ассалы » платят сеньору от одной 

четверти до одной шестой цены всякого имущества, 

проданного в данном округе; в его пользу взимается 

налог с поступающ его в продаж у пива, вина и прочих 

напитков; каждый «оч а г» (т . е. каждый д ом ) обязан 

платить так называемый подымный сбор ; особы й сбор 

платится за проезд по мостам, которы е сеньор давно 

перестал строить, и по дорогам, которы е он давно пе 

рестал чинить; сбор ы платятся за все товары, вы н о 

симые на рынок. Х л е б свой крестьяне и фермеры о б я 

заны молоть на господской мельнице, уплачивая за 

помол до одной шестой привозимого зерна; виноград 

они долж ны выж имать на господских прессах, колоть 

скот на господских бойнях, подковывать лошадей 

в господских кузницах, — все это, разумеется, за с о 

ответствую щ ую плату. Наконец, они долж ны бесплатно 

обрабаты вать господские поля, — по больш ей ч а 

сти на собственны х лош адях и собственными орудиями. 

И мущ ество, оставш ееся после преступника, присуж 

денного к смертной казни, конфискуется и идет 

в пользу сеньора; ему же передаются вещи, в ы бр о 

шенные на берег после кораблекруш ения; наконец, 

ему же переходит имущ ество всякого лица, не оставившего 

после себя наследников. 

Если бы эти повинности сообразовались с реальной 

стоим остью денег, то они выкачали бы все достояние 

«вассалов» до последнего гроша. К счастью для населения, 

ставки сбор ов застыли на той же точке, на 

которой застыли сеньориальный замок и его оби татели, 

и хотя покупательная стоимость ливра понизилась 

в несколько раз по сравнению с X V I и 

X V I I столетиями, с «вассала» в больш инстве случаев 

берут почти столько, сколько брали с него сто или

двести лет назад. Э тим и объясняется то, что ф еодальные 

повинности, — как мы увидим ниже, — со 

ставляли сравнительно скромную сумму. 

К ром е денежных сбор ов немалое значение имеют и 

сеньориальные монополии, главной из которы х является 

полуторамесячная монополия на продаж у вина: 

после выжимки винограда никто, кроме сеньора, не 

имеет права в течение полутора месяцев продавать 

вино ни на рынке, ни на дому. Т а к как запасы вина 

в стране были невелики и обы чно исчерпывались 

к концу года, то эта монополия была чрезвычайно 

важна для сеньоров и приносила им значительные 

барыши. 

Помимо повинностей, даю щ их денежные доходы , 

сущ ествую т еще так называемые привилегии. Д вор я 

нин, отстранивш ийся или вернее отстраненный от судебных 

и административных функций, тем не менее 

назначает в своем округе судей, судебных приставов 

II некоторых других чиновников. И ногда он же назна- 

•iftcT и служащ их местных муниципалитетов. Э та п ривилегия 

не только почетна, но и довольно выгодна. 

С удебные посты сеньор продает соискателям, не счи- 

1янсь ни с их подготовкой, ни с их пригодностью , и 

в14()учает от этого довольно крупные суммы. Н азн а 

ченные им лица в свою очередь обди раю т истцов и 

огнегчиков, виновных и невиновных и вообщ е всех, 

*1

зайцев, портящ их их сады и огороды , ни фазанов, 

опустош ающ их их хлебные поля. 

Д ворянин освобож ден от всех податей, ложащихся 

таким тяжким гнетом на крестьянское население. Он 

платит только подоходный налог, взимаемый со всех 

без исключения подданных ф ранцузского короля. Н о 

этот налог, с одной стороны , составляет только одну 

двадцатую его дохода, а с другой — величина его 

определяется на основании показаний самого же сеньора, 

никем не учитываемых и не проверяемых. Е стественно, 

что реальные поступления из этого источника 

дают лишь ничтож ную часть тех и без того скромных 

сумм, которые долж ны были бы вноситься. Этим узаконенным 

казнокрадством, происходящ им у всех на 

глазах, дворяне хвастаю тся, как одной из почетных 

привилегий своего звания. «Я плачу казне столько, 

сколько мне вздум ается», — публично заявляет гер 

цог Орлеанский. 

Ч тобы сохранить дворянское землевладение, принят 

ряд законодательных мер. В о-первых, проводится 

так называемое право первородства: после смерти 

отца две трети семейного имущ ества передается ст а р 

шему сыну, остальные же дети долж ны довол ьствоваться 

одной третью , соблю дая при этом в отношении 

свохи наследников то же самое правило. В о-вторы х, 

дворянин не имеет права отчуж дать родовое имение, 

хотя может закладывать его и сдавать в аренду. Н а 

практике этот закон, разумеется, не приводит ни к чему: 

весьма больш ая часть дворянских земель фактически 

перешла во владение кредиторов, которые, однако, 

юридически считаю тся долгосрочными арендаторами 

и выплачивают сеньору ничтож ную арендную 

плату. Эта фиктивная аренда — флаг затонувш его корабля: 

корабль давно засосан илом и обр ос морскими

ракушками, но на кончике его мачты, торчащем над 

подпой поверхностью, все еще развевается истлевшая 

|ряпка с фамильным гербом и надписью: «вы сок ородшай 

и могущественный мессир, повелитель такой-то 

ч а п п Ф ранции». 

Чем проявляю т себя повелители Ф ранции в эконо- 

МИЧС1К0Й жизни своей страны ? Т ол ь к о тем, что кажлы|| 

из них сбрасы вает хозяйственные заботы на 

•I AfiM людей, ниже его стоящ и х: мелкопоместный д в о 

ими — па плечи бальифа и крестьян, даром обрабаниппющнх 

его поля, средний дворянин — на плечи 

гП(.я11ляющ его, знатный магнат — на плечи своих m h o - 

м.численных приказчиков и господа бога. Чем зн атнее 

лпорянин, тем запущеннее его нивы, у наиболее же 

• м я т ы х нив почти не имеется. 

• 1.С ЛИ даже крупный сеньор обладает миллионными 

АмАод.лми, — пишет А р т у р Ю н г, посетивший Ф р а н - 

UMKI накануне революции, — вы можете бы ть уверены, 

чм. е ю собственны е земли пустую т. Самыми больш и 

ми ягмсльными владениями во Ф ранции являю тся 

••миг владения принца С уби за и герцога Бульона, а 

••л.ту ICM единственные признаки их величия, котоыг 

а с.сметил, — это кусты , заросли, пески, пустош и 

~ »я|.1и п т е папоротником дебри. Если вы посетите 

■* • и\ резиденции, вы увидите их среди лесов, изо- 

‘ •••'K.iiinx оленями, ланями и волками». 

•'l'(..iiiijy аская знать, — пишет он в другом ме- 

•' ПС хочет и думать о том, чтобы заниматься. 

■•‘ . им хозяйством или даже говорить о нем, и рас- 

■ с.г| о нем разве только в теории; если о нем п 

• г. то так, как упоминали бы о каком-нибудь 

и Ml машине, соверш енно чуж дым их повсеы 

пятиям ». 

И - > 1 .И.11ТГЛЫ10, что это первенствующее сословие, 

. ... 33

которому, — по крайней мере на бумаге, — принадлежит 

от одной пятой до одной трети французской тер 

ритории, в огромном больш инстве случаев живет, 

сравнительно со своими претензиями, чрезвычайно 

плохо. О бщ ий доход принцев крови, правда, составляет 

от 2 4 до 25 млн. ливров, и один герцог О рлеанский 

получает, например, 11 5 0 0 ООО ливров в год 

(ч т о не мешает ему оставить своим наследникам 

74 млн. ливров д о л га ). Н о это — редчайшие исклю 

чения. Среднее дворян ство, имеющее доступ к теплым 

местечкам, еще кое-как подкармливается около казенного 

пирога, но мелкие дворянчики, не имеющие свя-1 

зей, лишены и этих ресурсов и вынуждены довол ь-i 

ствоваться теми скромными суммами, которы е приносят 

им аренды и феодальные повинности. Д оходы в| 

2— 3 тысячи франков в год считаю тся еще приличны*ми, 

больш инство же вынуждено ж ить на гораздо) 

меньшие средства. А так как на эту сумму приходит-i 

ся содерж ать семью в пять-ш есть человек детей (дво-| 

ряне этой эпохи очень п л одови ты ), то вполне понятно,! 

что поддержание дворянского достоинства становится, 

задачей, совершенно неосуществимой. 

И все-таки повелители Ф ранции упорно отказы-) 

ваются от всякого труда. Т р у д — это позорное клей-) 

М О , отличительный признак низших сословий. Пуст!^ 

мужик, ходящ ий за сохой, откладывает в чулок nof 

том и кровью заработанны е су, пусть купец наживае'| 

капиталы за прилавком, а ремесленник — в своей ма) 

стерской, — дворянин никогда ни снизойдет до эти^ 

унизительных занятий. Г ордо завернувш ись в запла) 

тайный плащ и береж но неся подмышками дедов) 

скую шпагу, он будет стучаться в двери важ ных бар 

и просить место управляю щ его или объездчика, ил1 

даже егеря, но никогда, никогда не запятнает он себя

торгашеством или физической работой! О н никогда не 

забудет, что где-то в медвежьем углу стоит его фамильный 

замок, хотя бы ему, как младшему сыну, 

досталось из этого р одового имущ ества всего навсего 

■одна треть голубятни и одна треть лягавой собаки » 

(1 и а т о б р и а н ). 

11ариж и замки придворной знати кишат этими 

благородны ми пауперами. Стране они обходятся дотт.«точно 

д

ру, Стали писцами у нотариусов или адвокатов и благодаря 

связям , личным способностям или просто случаю 

сделали успешную бурж уазн ую карьеру. И ногда 

это — предприимчивые дельцы, вложивш ие свои средства 

в коммерческие аферы. И ногда эт о рантье, ликвидировавш 

ие родовы е земли и ставшие вкладчиками 

«учетной кассы » или какого-либо другого банка. Т а 

ких «блудны х сы н ов» бы ло довольно^ много в эпоху 

революции. Н о к дворянскому сословию , с которым 

у них не бы ло почти ничего общ его кроме прои схож 

дения, они в сущ ности не принадлежали. Экономические 

интересы, образ ж изни, политические взгляды , 

все это относило их к другом у берегу, в лагерь 

«третьего сосл овия». 

Теснейш им образом связано с дворянством высшее 

духовенство — эта вторая категория «привилегиро- ■ 

ванных». Если младшим сыновьям знатного рода nej 

чего делить кроме «одной трети голубятни и одной 

трети лягавой собаки », их рассовы ваю т по монасты 

рям и духовным семинариям, и они становятся аббатами 

доходны х приходов, настоятелями, епископами,, 

архиепископами, кардиналами. Н асколько обеспечено ^ 

их положение, показывают цифры их доходов. 

Д уховенству принадлежит пятая часть ф ранцузскойji 

территории, весьма крупная недвиж имость в городах,) 

огромные денежные средства, составивш иеся из «д о -ii 

брохотных даяний». Капитальная стоим ость его имущества 

оценивается в начале Ф ранцузской^революции], 

в 4 миллиарда ливров, а его общ ий доход — I 

в 8 0 — 1 0 0 млн. ливров в год, не считая взимаемой с|, 

прихожан «десятины », составляющ ей около 12^3 млн.|, 

ливров в год. Сум мы эти распределяются крайне неравномерно: 

львиная доля достается высшей церковной 

иерархии, а священники захудалых деревень и ме-1

стечек влачат почти такое же голодное существование, 

как и последний из их прихожан. 

Епископы, архиепископы и настоятели монастырей 

пользую тся в своих округах такими же сеньориальными 

правами и такими же привилегиями, как и светские 

дворяне-землевладельцы: подобно этим последним, 

они взим аю т феодальные сборы , назначают су 

дебных и муниципальных чиновников и, несмотря на 

гной сан, запрещ ающ ий ношение оруж ия, широко 

использую т исключительное право охоты. «В ы много 

охотитесь, господин епископ, — сказал как-то раз 

Ли>довик X V епископу Д иллону. — Как же вы заиргщаете 

охоту вашим священникам, когда вы сами 

ио.хаетс им в этом п рим ер?»— «В аш е величество! Д ля 

моих свящ енников охота является их личным нед

чаев фактически принадлежат не их номинальным 

собственникам, а кредиторам; величие дворянского 

звания ослепляет разве только разж ивш ихся лавочников, 

которым весьма легко за несколько тысяч ливров 

прибавить частичку «д е » к своей плебейской фамилии: 

кодекс сословной морали давно изж ит, — его заменили 

изысканность манер, правила веж ливости и 

искусство лицемерия; религия свелась к пустым ф ормальностям, 

которы е внешне собл ю д аю т, но над которыми 

исподтиш ка смею тся. 

К аж ется, что расш итые золотом камзолы и ш елковые 

рясы взяты напрокат из какого-то костюмерного] 

заведения. 

Сколько стоят нации эти фарфоровые куколки, эти] 

обворож ительны е графини и маркизы, эти томны е и| 

чувствительные виконты, эти вылощенные аббаты, 

как бы нарочно созданные природой для альковных] 

похождений, салонных стихов и лю бовных записочек?: 

Э того никто не подсчитывает. С колько ты сяч жизней] 

нужно бы ло разбить, чтобы соорудить в дворянских) 

парках затейливые «островки л ю бви », ую тны е гроты,| 

миниатюрные храмы Венеры и А м у р а ? Э тим никто) 

не интересуется. Какое море нищеты и горя расстилается 

за подстриженными миртовыми рощицами vi) 

пышными декорациями Версаля? З а декорации ни-i 

кто не загляды вает. И збранном у общ еству не до) 

того — оно хочет веселиться и предоставляет истории] 

подводить баланс его легкомысленным безум ствам и| 

его классовым преступлениям. И пока баланс еще не 

подытожен, пока банкротство не объявлено во все-* 

услышание, — комедия сходит за действительную) 

ж изнь, актеры — за подлинных повелителей нации.' 

И занавес дол го еще остается неспущенным, и по! 

следний акт все продолж ается и продолж ается, пока

комедия не превращается вдруг в трагедию и театральные 

подмостки — в эш аф от. 

Т акова одна сторона той ж изни, которую юный 

К лод А н р и наблю дает в отцовском замке. О н не м о 

жет, конечно, понять ее внутреннего бессмы слия, но 

он запоминает ее персонажи, ее стиль, ее общ ий дух. 

Картины ее будут ярко стоять перед его глазами, к огда, 

много лет спустя, он будет писать о «классе б е з 

дельников». Н о где ж е он знакомится с тружениками, 

с теми, кому он в свое время поднесет почетное звание 

«индустриала»?

Что видно за стенами замка 

Ч1тобы увидеть тружеников, не надо далеко х о 

дить — стоит только выехать за ворота замка, 

что К лод А н р и делает ежедневно. Т ам перед ним р а з 

вернутся совсем другие сцены, не имеющие ничего 

общ его с ж изнью высш его света. М ал о отрадного 

встретит он там, но много такого, что залегает в сознании 

глубокой бороздой , тревожащей ум и м учаю 

щей совесть. 

Быт крестьян того округа, где находится имение 

графа Сен-Симона (в настоящее время округ входит з 

состав департамента С о м м ы ), не освещен ф ранцузскими 

историками, н о 'з а т о благодаря тщ ательным р а 

ботам Л учицкого, Ланда, Л афарж а и некоторы х д р у 

гих нам известно положение крестьян других округов 

(А р т у а , Лимузена, части Пикардии, Н ор м ан ди и ). 

Выберем из них ту, где, по отзы вам современников, 

земледелие достигло наивысшего развития, — п ровинцию 

А р ту а , и посмотрим, как обстоял о дело в этом 

наиболее благополучном из земледельческих районов. 

О бщ ий вид артуазских деревень чрезвычайно ж алкий. 

Д ом а небольшие, крытые соломой, плохо вы 

строенные, нередко полуразрушенные, надзорные постройки 

убогие, рабочий скот плохо выкормленный.

Франсуа Огюст Шатобриан {1768— 1848)

Э т о унылое зрелище скраш ивают кое-где крепкие, веселенькие 

фермы, где ж ивет крестьянская аристократия, 

и дома заж иточны х бурж уа, купивших землю на 

нажитые в городе капиталы. Н о таких дом ов и ферм 

сравнительно очень немного: они тонут в массе ды рявых 

крыш, соломенных навесов, покосивш ихся стен, 

подгнивш их плетней. «Н и щ ая страна!» — заключает 

путешественник, проезж ая по этим местам. 

Е го заключение правильно в больш инстве случаев, 

но далеко не во всех: при более близком знакомстве 

с этим крестьянским морем в нем оказывается много 

оттенков, градаций, незаметных с первого взгляда 

различий, прячущихся под однотонной личиной нищеты, 

подобно том у, как дворяне прячут свое убож е 

ство под личиной показной пышности. 

Н аиболее многочисленная группа — это мелкие 

крестьяне-собственники (journaliers), владеющие клочком 

в 1— й /2 гектара земли и иногда арендую 

щие столько ж е у сеньора, близлеж ащ его монастыря 

или богатого бурж уа. Ч асто у них не имеется рабочего 

скота, и свои поля и огороды они вскапывают 

лопатой. Пища — рж аной хлеб, чечевица, каштаны, 

б о б ы ; мясо появляется только несколько раз в году. 

О бстановка — две табуретки и огромная семейная 

кровать, где на соломенном матраце спят вместе и родители, 

и дети, — вот и весь домашний комфорт. 

Следую щ ая группа — середняки(labou reu rs), имеет 

значительно больш ие земельные участки величиной от 

6 до 8 гектаров. Больш ая часть этих участков арендуется 

и лишь немногие принадлежат крестьянам на 

правах собственности. У владельцев имеется две-три 

коровы , лошадь, иногда мелкий рабочий скот (осл ы ). 

Питание гораздо обильнее, и мясо является отнюдь 

не таким уж редким исключением. В рабочую пору и

некоторых семьях оно подается на стол почти еж е 

дневно. 

Д альш е идут крупные крестьяне, владеющие участками 

в десять-пятнадцать гектаров. В этой группе, с о 

ставляющ ей переходную ступедь к земледельческой 

аристократии — фермерам, — и питание, и обстан овка, 

и бы т уж е совсем другие. Семья ест сытно, одевается 

в костю м ы из крепкого, добр отн ого сукна, 

I пит на приличных кроватях, щеголяет хорош ей п осу 

дой, стульями, шкафами, но старается не выставлять 

11.» вид своего благополучия и живет почти в таких 

.1.Г убогих домишках, как и беднота. Излиш не добав- 

' и гь, что у таких крестьян рабочего скота намного 

'■'.Аьше, чем у их малоимущих соседей. 

О л ь ск а я аристократия, арендующая у сеньоров и 

|\ховенства больш ие (п о 3 0 — 4 0 гектаров) и благо- 

>' троенные фермы, уж е не боится показывать свою 

' «жнточность. Ч тобы ослабить пыл королевского 

(«•орщика податей, у нее имеется гораздо более дей- 

» ти гел ь н ое средство, чем нищенская внеш ность дома: 

• "|ц;а обеспечивает ей такие скидки и льготы , кото- 

, "V тщ етно стал бы добиваться бедняк. И потому 

■ ■ "ирпые постройки ее содерж атся в порядке, крыша 

; , м не течет, сады и огороды благоустроены, корои 

лошади сы ты . Н аемный труд, который даже у 

lit,IX крестьян играет сравнительно второстепен- 

' ■ ||()ль, является основным условием хозяйства и 

■ шшает бол ьш ую часть хозяйственных процессов. 

I- , э.уазные имения стоят особняком от деревни и 

• ■■ м отличаю тся от дворянских. Городская бур- 

1, усиленно скупающ ая землю у разоренной 

■ЧОЙ знати, очень редко ведет самостоятельное 

' 1) и предпочитает ж ить спокойной ж изнью 

(11)давая в аренду крестьянам почти все свои

владения. Капиталистический землевладелец-предприниматель 

еще не успел пустить корни в этой среде: 

городские богачи стремятся в деревню не для того, 

чтобы ж ить сельским хозяйством , а для того, чтобы 

хищнически эксплоатировать крестьянское малоземелье. 

Установить процентное соотношение меж ду этими 

группами недворянского землепользования не только 

в пределах всей Ф ранции, но и в пределах одной п ровинции 

нельзя. Н а основании отры вочны х данных, 

охватывающ их ж изнь отдельных округов, мож но о д 

нако сказать, что в провинции А р туа, например, 

больш ая часть земельной площади находится в пол ь 

зовании двух первых групп, что доля третьей группы 

(ф ерм еров) выраж ается сравнительно небольш им п р о 

центом, а территории, на которы х ведет сам остоятельное 

хозяйство бурж уазия, настолько ж е незначительны, 

как и территории, находящиеся в обр а ботке у 

дворянства. П риблизительно то же самое наблюдается 

и в других провинциях *. 

П омимо малоземелья, главным злом крестьянского 

хозяйства является неопределенность земельных прав, 

непосредственно вытекающ ая из системы дворянского 

* В оп рос о распределении обрабаты ваем ой площ ади меж ду 

различными группами сел ьского населения до спх пор окон чательно 

не решен и вы зы вает чрезвы чайно м ного сп оров. С та 

рые историки Ф р а н ц у зск ой револю ции, — Т э н , Т ок в и л ь , — 

считали, что и в дор евол ю ц и он н ую эп оху земля бы ла распы 

лена меж ду больш и м числом землевладельцев. И стори ки более 

позднего времени — Барре, М артен, — оспаривали э т о у тв е р 

ж дение и на основании «н а к а зов» (ca h iers de d o le a n ce s) д о 

казывали, что в средине X V I I I века концентрация о б р а б а т ы 

ваемой территории в руках бурж уазн ы х землевладельцев д о 

стигла довольн о вы сокой степени. И стори ки последних лет в о з 

вращ аю тся на основании данных о подоходн ом облож ен ии к 

первому взгл яду, котор ы й провод и тся и в настоящ ей книге.

землевладения. Ж елая удерж ать за собой феодальные 

привилегии, а с другой стороны — в силу закона, запрещающего 

отчуж дения родовы х имений, дворянство 

очень редко продает землю крестьянам в собствен 

ность. В огромном больш инстве случаев оно сдает ее 

11 аренду, стараясь при этом возм ож но более у к ор о 

тить арендные сроки и вводя в арендные договоры 

целый ряд условий, дающ их землевладельцу право в 

лю бой момент под тем или иным предлогом расторгнуть 

арендный договор. Естественно, что у мелкого 

арендатора, снимающ его свой участок на какие-нибудь 

5 — 6 лет, нет никакого , желания улучш ать землю, 

1,'ч ор а я мож ет ускользнуть от него даже раньше огопорснного 

срока. Крупные фермеры, конечно, гораздо 

меньше подвержены этой опасности, ибо очень часто 

не полунищий землевладелец держ ит их в руках, а 

10111 его. Н о для средних и мелких арендаторов кратми 

рочная аренда — жернов на шее, исключающ ий 

шикую возм ож ность рационального ведения хо- 

>и т тва. 

, (.1же в отношении так называемых «св о б о д н ы х »' 

чьи гков, т. е. участков, находящихся в его собствеп- 

IKU 111, крестьянин не мож ет бы ть уверен в своих правах. 

По больш ей части участки эти принадлежали не- 

»"| ,м сеньору, а впоследствии, — благодаря отсут- 

1 11'пю точных записей или благодаря простой небреж - 

• " III сеньора и его управляющ их, — исчезли из спи- 

. 1.|1 сеньориальных земель. Н о сеньор мож ет в лю- 

I и. минуту вспомнить о них и потребовать арендную 

■ч V за все то время, когда они находились в поль- 

.31111 крестьянина (и ногда за 3 0 — 4 0 л е т ). Э то 

.!• одит очень часто и подает повод к бесконечным 

. 1,''.ч 1. оканчивающ имся по большей части не в 

f'Mi.iv крестьянина.

Н аконец, арендный договор, устанавливая еж егодные 

платежи, не считается с урожаем, который в т о г 

дашней Ф ранции чрезвычайно сильно колеблется: 

уговоренные суммы арендатор обязан вносить ^полностью 

, хотя бы он не собрал со своих полей ни 

одного зерна. П оэтом у достаточно бывает одн ого недорода, 

чтобы совершенно разорить мелкого земледельца. 

Таким образом самые условия землепользования 

чрезвычайно затрудняю т хозяйство и заставляю т прибегать 

к хищническим способам земледелия, крайне 

истощ ающ им почву. О тстал ость сельскохозяйственной 

техники еще более ухудш ает дело. 

В X V I I I веке в А нгл ии повсю ду введено четырехполье, 

а во многих местах и многополье, — в провинции 

же А р туа, в лучшей земледельческой провинции 

Ф ранции, безраздельно господствует прадедовская 

трехполка. Сельскохозяйственны е орудия остались 

почти такими же, какими они были в средине века. 

Плуг, гораздо более похож ий на соху, сдирает только 

верхние слои почвы. Б орона с деревянными зубьями 

растаскивает по полю комья земли, почти не разры х 

ляя их. Все хлеба (и озимы е, и яровы е) ^жнут серпом 

и лишь за последние перед революцией годы начинают 

пользоваться для ж нитва косами, привозимыми 

из Ф ландрии. М ол отя т цепами; молотилка, 

давно завоевавшая себе в А нглии право гражданства, 

считается опасным новш еством, к KOTopoNjy рискую т 

прибегать лишь немногие. Благодаря сравнительной 

малочисленности скота землю унаваж ивают слабо, 

иногда оставляя ее совсем без удобрения. 

Неудивительно, что средняя урож айность в А р ту а 

почти в полтора раза ниже, чем средняя урож айность 

в А нглии: один гектар земли среднего качества дает

в год около 50 пудов ржи, а так как недороды повторяю 

тся почти каждые три года, то и эту цифру 

приходится уменьшить на одну четверть. Средняя 

урож айность за четыре года составит, следовательно, 

всего около 4 0 пудов в год. 

Н есм отря на малоземелье, ни о каких мелиорациях 

крестьянство не помышляет, хотя в X V I I I веке п устоши 

и бол ота занимают во Ф ранции огромные пло- 

1вади, вполне пригодные для земледелия. О бъясн я ется 

это не- только косн остью крестьянства и отсут- 

( гвием у него свободн ы х средств, но и всей вообщ е 

системой дворянского землевладения. П ока сеньор не 

разделал своих пустырей и не осуш ил своих бол от, 

(ШИ сдаю тся по дешевой цене и служат для пастбищ , 

во как только земля раскорчевана и осушена, — она 

р.тзбивается на мелкие участки, сдается в аренду по 

мгеравненно более вы сокой цене и навсегда ускользает 

из рук скотоводов. Вполне поэтом у понятно, что к 

ч|гл(юрациям среднее и богатое крестьянство отн о 

сится враж дебно. О суш ка бол от и распашка пустырей 

производятся только крупными землевладельцами, 

1дающими для этого больш ие компании, но, не- 

(мотря на энергичную правительственную поддерж ку 

и ислый ряд льгот, не приводят к сколько-нибудь 

.иачительным результатам. 

11сдостаток пахотной и луговой земли, малочисленно, 

.в скота, плохое качество сельскохозяйственного 

нип.пгаря, низкие урож аи, — вот отличительные чер- 

о II.T наибольшей высоте. Л егко себе представить, 

. .. ичилось крестьянству в областях менее благопо- 

.4 .иых. Ч тобы как-нибудь свести концы с концами, 

прибегает к заработкам на стороне. В некоторых 

, . зонах — Пикардии, Нормандии и Других до

вольно широко распространены кустарные промыслы, 

особенно домашнее ткачество, дающ ее мелким земледельцам 

добавочны й доход. В чисто же земледельческих 

районах мелкое ремесло развито слабо, и единственным 

источником стороннего заработка является 

работа у более заж иточны х односельчан. 

Больш инство крестьянского населения получает от 

земли и от подсобны х заработков не больш е того, 

сколько необходимо для самого скром ного сущ ествования. 

Н о и из этого незначительного дохода оно в ы 

нуждено отдавать огром н ую долю , достаю щ ую ся о т 

части сеньору, отчасти королевской казне. Сеньору 

оно платит ренту и феодальные повинности, казне — 

прямые и косвенные налоги. Если мы прибавим сю да 

десятину, которую 'оно платит священнику, местные 

сборы , идущие на содерж ание школы и общ инных 

зданий, и натуральные повинности в пользу государства 

(прокладка и ремонт дорог и т. д .) , на долгое 

время отры ваю щ ие его от хозяйственых работ, — то 

остается только удивляться, каким образом оно в о о б 

ще умудрялось сущ ествовать. 

С сеньором оно пытается справиться своими средствами 

и просто-напросто «забы вает» платить ему 

ренту и сеньориальные сборы , в надежде на то, что 

землевладелец и его управляющ ий не станут их тр е 

бовать. Ч асто расчеты эти оправды ваются, — отчасти 

потому, что сеньор почти все время живет в Париже 

или другом больш ом городе и не следит за делами 

своего имения, отчасти потому, что у него нехватает 

средств на ведение многолетних и дорого стоящ их судебных 

процессов. И ногда крестьяне откры то отказы 

ваю тся от уплаты, и тогда их обвиняю т в «бун те». 

Число таких «б у н т ов » увеличивается с каждым годом. 

О собенно много становится их в восьмидесяты х годах,

1 

2 

И 

I 

I % 

U

в период так называемой «феодальной реакции», когДа 

дворянство, изнывающ ее под бременем неоплатных 

долгов, разыскивает по архивным записям древние 

феодальные сборы , давным давно вышедшие из оби 

хода, и аренды, давным давно переставшие уплачиваться. 

Р аботу эту выполняют главным обр азом так назы 

ваемые «специалисты по феодальному праву» (feudistes), 

которые скупают у дворян их претензии, а потом про - 1 

водят соответствю щ ие дела в судах и кладут в карман 

полученные суммы, во много раз превышающие , 

выданные ими авансы. Э то восстановление ср едн евек о-' 

вых повинностей, к тому же по больш ей части вы 

думанных, послуж ило если не причиной, то во всяком i 

случае одним из важнейших поводов к той «воине с Г 

замками», которую деревенская Ф ранция объявила 

дворянству в 1 7 8 9 году. 

К королевским налогам метод «забвения» неприменим. 

К оролевская бю рократия составляет точные 

списки плательщиков и подлежащего облож ен ию имущества 

и никогда не забывает того, что причитается 

казне. И з многочисленных прямых и косвенных налогов, 

взимаемых ею, наиболее тяжелы для населения 

поземельный налог и налог на соль, которы е в «наказах» 

1 7 8 9 года часто именуются «адскими податям 

и». 

И х отяготительность усугубляется способом их взи-, 

мания. В помощ ь королевским сборщ икам назначают-1 

ся выбираемые населением депутаты, которы е должны 

производить раскладку общ ей суммы налога, падающей 

на данное селение, меж ду отдельными дворами. 

В больш инстве случаев сборщ ики безграмотны 

и отчасти не умею т, отчасти не хотят справиться с ' 

возлож енной на них задачей. В конечном счете страдает 

не только население, но и депутаты, ибо они|

Отвечают за поступление налога собственны м имуществом. 

«Э та долж ность, — говорит в семидесятых 

годах Т ю р г о , министр Л ю довика X V I , — порож дает 

отчаяние и почти всегда разоряет тех, кому она поручена. 

Таким образом постепенно нищ ают все зажиточные 

семьи деревни». 

К ром е поземельного и соляного налогов сущ ествовали 

еще и другие виды облож ения — подоходный 

налог, сборы , взимавш иеся при покупке участка в 

собственность, и т. д. С боры эти были столь разн о 

образны и взимание их обходилось так дорого, что 

лаже министры старой монархии подумывали о замене 

их единым налогом, что впрочем так и осталось бла- 

IIIM пожеланием. 

Какими же правами обладает этот французский 

• |мстьянин, столь бесцеремонно и бесконтрольно обди- 

(1.1 Г М Ы Й ? 

О н — свободны й собственник, но именуется «вассам)м 

>; он — как будто полноправный гражданин, а на 

Ч1МОМ деле — пария, несущий на своих плечах всю 

1 >1.1.есть государственного бю дж ета; для него суще- 

I 111 ую т те же законы , как и для прочих подданных 

•l'1'лвцузского короля, но если он обратится в суд, он 

иг мож ет подавать апелляции на решение судьи ни 

• какую вы сш ую инстанцию ; армия состои т почти 

Ml к мочительно из крестьянских сыновей, но доступ к 

»х|.и|дным долж ностям для крестьянина закры т. Ка- 

41 \ Oiii степеней благосостояния он не достиг, он ос- 

■1Г1СН „taillable с о г у ё а Ы е '‘ (т . е. обязан платить 

•■"имсльный налог и натуральные п ови н н ости ), и сомшные 

ограничения следую т за ним неотступно, как 

'fill., от колыбели до могилы. 

И все-таки, несмотря ни на что, медленно, но верывоевывает 

крестьянин ф ранцузскую зем л ю ,—

ценой жесточайших лишений, отказывая себе во всем, 

копит гроши, приобретает участки, покупает фермы и 

в лице наиболее удачливых своих представителей п р о 

талкивается локтями в ряды «бурж у а ». Сыновьям 

его удается иногда окончить сельскую школу, уйти 

в город и из мелких писцов пробраться в университет, 

а оттуда — в судьи или адвокаты. Э то — явление 

настолько частое, что многие мемуаристы с в о з 

мущением говорят о «вы скочках», которы е вместо 

того, чтобы пахать зем лю , верховодят в «парламентах» 

(вы сш их провинциальных судах) и управлениях 

различных административных ведомств. Крестьянские 

верхи ползут к власти и, сами того не замечая, ск о 

ро доползут до революции. Н о это — их «за втр а ». 

А сегодня — тускло и бескрасочно. Этот^ неприглядный, 

муравьиный труд, это серое сущ ествование, поглощенное 

погоней за грош ом, эта узость мысли, не 

умеющей выйти за пределы злободневны х интересов 

и мелочных забот, не пленяют воображ ения. Великим 

мечтателям здесь не за что уцепиться. 

К л од А н р и вероятно жалеет крестьян, сочувствует 

их тяж кой доле, невольно сопоставляет их каторж ный 

труд с праздным бытием великосветских «бездел ь 

ников», но они остаю тся для него далекими и чужими. 

Е го не тянет к ним, как его не тянет к плутоватым 

аббатам и титулованным прожигателям ж изни. Если 

там, в замке, вечный маскарад, то здесь, в царстве 

плуга и мотыги — унылая песня нужды, безрадостная 

обыденщина, не откры ваю щ ая никаких заманчивых 

далей. Впечатления детства, остры е и глубокие, хотя 

и неосознанные, одних навсегда привязы ваю т к р одному 

клочку земли, других навсегда от него отр ы 

вают. К л од А н р и принадлежит к этой второй категории 

людей. Чем больш е он подрастает, чем глубж е

псматривается в окруж аю щ ее, тем ощутительнее проявляется 

в нем сила отталкивания. Буря вопросов и 

сомнений, буш ую щ ая в его душе, относит его все 

дальше и дальше и от отцовского замка, и от отц овских 

вассалов, и от Ф ранции умирающей знати, и от 

бретешь ты свое великое дело». — «Д а где же, 

|де?» — «Г д е-то там, далеко... См отри, думай, и щ и !»

Первая схватка 

FЛ _ ^ с л и деревня показывает К лоду А н р и общ е- 

ств:енные противоречия, — противоречия бога т 

ства и нищеты с одной стороны , безделья и труда 

с другой, то П ариж , «гор од света», вовлекает его в 

водоворот настроений, в бор ьбу идей. Э та сторона 

ж изни, скрытая от него в годы детства, все отчетли 

вее и отчетливее вырисовывается перед ним в годы 

отрочества. 

Утренний прием у матери... В 10 часов гувернер 

приводит его здороваться с «госпож ей графиней». О т 

кланявшись и получив родительский поцелуй, он д о л 

жен немедленно уходить, но часто л ю боп ы тство превозмогает 

над послушанием и вместо того, чтобы удалиться, 

он торчит у дверей и ловит краем уха о бр ы в 

ки полупонятных разговоров. 

Госпож а графиня, еще не одетая, в утреннем капоте 

лежит на постели, и, прихлебывая из крошечной 

чашечки шоколад, принимает посетителей. И х много: 

дамы из «общ ества», аббаты ,, какие-то «ф и л ософ ы », 

модные франты в прекрасных, с иголочки, камзолах, 

плюгавенькие, но родовиты е старички. Беседа перескакивает 

с предмета на предмет, и редкая тема за 

хватывает собравш ихся больш е, чем на две минуты.

Жан Жак Руссо 

Иа книги Сеньяка „Революция 1789 год а"

П ередают последнее острое словцо Вольтера насчет 

папы, его колкости по адресу его давнишнего врага 

и соперника — Р уссо, и кстати рассказы ваю т о том, 

что престарелый философ, несмотря на свои годы, подумывает 

о новой любовнице. 

— А вы знаете грустную н о в о с т ь ? — ввязы вается 

в разговор молодая дама, которая при слове «л ю б о в 

ница» сразу ож ивилась и подобралась, как полковой 

конь при звуке сигнального рожка. — У графов Д . 

страшное горе. 

Все настораж иваю тся. 

— Графа Д . бросила его любовница, а графиню 

Д . — ее лю бовник. И все это в одно время! Супруги 

безутеш ны! 

Учтиво собол езную т. 

— Н о я вам расскаж у собы тие еще более грустное, 

свидетельствующ ее о варварстве нашего так называемого 

просвещ енного века, — скороговоркой п роизн о 

сит один из молоды х франтов. — Граф С. приревновал 

свою жену к виконту Р . и устроил ей скандал, о 

котором бедняжка только что рассказывала на своем 

утреннем приеме. 

У графини Сен-Симон от удивления вываливается 

из рук чашечка с пастушком. О на не хочет верить, 

она не смеет верить. 

— Сколь тяж ело такое несчастие для чувствительного 

сер д ц а !— важ но говорит один из старичков, за 

пихивая в нос поню ш ку табаку. — Если ревновать 

лю бовницу — судьба всякого любящ его мужчины, то 

ревновать жену достойно только дикаря! 

О бщ ество возмущ ено. О дин из молодых людей уверяет, 

что он прикажет своим лакеям отдубасить 

мужа-наглеца. «В ам будет аплодировать весь свет», — 

произносит молодая даца, отвешивая реверанс.

А после этого говорят о графе Сен-Ж ермене, маге 

и волшебнике. Граф Сен-Ж ермен, рассказывает м ол о 

дой человек средне-помятого вида, по слухам опять 

появился во Ф ранции. Чудеса его поразительны. В о- 

пгрвых, он безош ибочн о извлекает стрелы А м у р а из 

ы сх пораженных мест: опасностей венерических о т 

ныне нет, роза лишена ее шипов, и всем любящ им 

1срдцам откры то безмятеж ное, безаптечное, безртутчос 

счастье. В о-вторы х, когда прислуга ворует сере- 

'•рииые ложки, он сразу говорит, где их искать. 

И 1'ретьих, достоверны е свидетели недавно видели его 

'миовременно в трех местах — в Париже, М арселе и 

11|Ч1си. В-четверты х... 

М альчику, слуш ающ ему в дверях, не удается узнать, 

41 о делает граф Сен-Ж ермен в четвертых, ибо гувер- 

берет его за руку и уводит в классную комнату. 

-1.1 обедом его никто не выводит. З а обедом он сно 

п и слушает, как собеседники его важ ного и строго- 

■" (inja рассуж даю т о делах государственных. 

Кенэ и прочие ф изиократы ,— говорит только что 

ч|Ч1г\лвший из провинции интендант, — давно уже 

ч »..>(али, Ч ТО основа жизни народной — эт о землеп 

MIC. Т ол ь к о земледельцы — истинные производи- 

'♦ п|. П ромыш ленность и торговля сущ ествую т только 

-• и 1лишки сельского хозяйства. О тнимите эти из- 

-i4iii.il — и наши города превратятся в пустыни, наши 

I - мг. уничтож атся за отсутствием заказчиков, наша 

I «•«•и м|:1ация будет лежать в развалинах. Следова- 

"■'■но, первый долг человека государственного — это 

• чч'нть земледелие и помогать нашим сеньорам в 

к>'г . 1льскохозяйственных преобразований. С этой 

>1 недавно откры л в нашей провинции сельско- 

• *«111 Iпенное общ ество, которое долж но издавать 

•'( ""мические труды , давать премии за лучших к о

ров и лошадей и вообщ е способствовать процветанию 

агрикультуры. 

— Я никогда не решился бы оспаривать просвещ енное 

мнение вашего превосходительства, если бы я не , 

помнил золоты х слов нашего Р уссо, — вмешивается . 

в разговор какой-то солидный человек, не то «фило- i 

соф », не то литератор. — Р уссо говорит, что наше 

общ ество слишком далеко уш ло от природы , что цивилизация 

нас губит, если уже не погубила, и что если 

нравы наши не вернутся к чистоте первобы тной, то 

нельзя ж дать истинного прогресса ни в науках, ни в 

ремеслах, ни даже в земледелии. О тсю д а я позволю 

себе сделать вы вод, что процветанию земледелия наиболее 

мож ет сп особствовать наш крестьянин, сохранивший 

простоту привычек и добродетель нравов. 

— Д а, добродетель — это великая вещ ь! — подает 

реплику с конца стола молодая дама, рассказывавшая 

на утреннем приеме о несчастья супругов Д . — 

Я всегда говорила, что сначала добродетель, а потом 

уже земледелие. К огда мосье Вольтер озарит своим 

гением наш темный мир, а мосье Р уссо возвы сит наши 

сердца, тогда наши добры е крестьяне удвоят, 

учетвертят, удесятерят свои урожаи. 

Д ама считает тему исчерпанной и начинает прислушиваться 

к религиозному спору, которы й ведется неподалеку 

от нее. П рислуш ивается к нему и Клод! 

А нри, потом у что как раз об этом была сегодня речь] 

на уроке катехизиса. 

— Все несчастье в том, — говорит известный проповедник, 

— что Х р и ст о с вышел не из хорошего 

общ ества, а из просты х плотников. Если бы он жил в 

наш просвещенный век и имел счастье поучиться у. 

великого Вольтера, мосье Д идро, мосье Л аметтри и 

прочих великих мыслителей, он не стал бы ничего го- 

.58

Вольтер^ диктующий своему секретарю 

И » книги Сеньяка „револю ция 1789 годе**

ворить о боге-отце, о суде над грешниками, о духе 

святом и вообщ е обо всем том, что нуж но для просты 

х душ , но излишне для людей образованного ума 

и изящ ного вкуса. О н сказал бы то же самое, что 

сейчас говорю я: «Д ети мои! Б ог — это первый тол 

чок, и ничего больш е!» 

— А не кажется ли вам, господин аббат, — возражает 

оппонент, модный литератор, — что первой причиной 

мы называем вообщ е все, что мы не понимаем, 

и что поэтом у правильнее бы ло бы сказать: «Б ог — 

это мое неведение!» Если бы назаретский плотник 

сказал так, то я первый назвал бы его своим другом 

и пригласил бы к обеду, но при этом попросил бы 

предварительно вымыться. 

— Если бы Х р и ст о с сказал так, то это значило 

бы : «дол ой церковь!», и я первый крикнул бы : 

распни его! И бо церковь — это главнейший устой 

государства, — кричит разволновавш ийся аббат. 

Спор вскоре замолкает, ибо подымается с места 

граф С., известный любитель и покровитель искусств, 

и. произносит монолог из новой комедии Бомарше, 

еще не успевшей появиться в печати. 

Т аких разговоров К л од А и р и слыш ит много, и 

они раскры ваю т ему такой запутанный мир отнош е 

ний и идей, что он не в силах в нем разобраться. Н е 

может разобраться не только он, — не м огут р а з о 

браться и взрослы е. Каскад новых мыслей, низвергающ 

ийся на Париж, ошеломляет их; и они, как зачарованные, 

внимают его рокоту, не замечая, что 

каскад становится ^потопом, — тем самым, о котором 

полуш утя, полусерьезно говорили их о т ц ы ,— й п о 

степенно захлестывает их замки, их земли, всю 

Ф ранцию . 

Как далеко оторвались эти «просвещ енные умы» от

старого феодального строя, давш его им богатство и 

в л а сть !'С тр о й этот в сущ ности уж е исчез без остатка: 

древняя планета феодализма взорвалась и разлетелась 

на тысячи мелких метеоритов, которы е сверкаю- 

|цсй пы лью носятся над Парижем. К бы лому не привязывает 

их ничто, — ни воспоминания детства, давно 

поблекшие, ни традиции, давно потерявш ие свою 

власть, ни предрассудки, давно изж иты е. Родовы е п о 

местья для них — это только источник денег, получаемых 

неведомо за что и неведомо с кого и посылаемых 

управляющ ими, которы х хозяева в больш инстве 

случаев не знаю т даже по имени. Ч увство сословной 

чести, скреплявшее некогда правящее дворянство, стало 

пустым звуком, и представители знатнейших родов 

ме стесняю тся открывать при своих «отел я х» игорные 

притоны, где рядом с принцами крови разгуливают 

ирофессиональные шулера, воры и уличные проститутки. 

Л ю дей объединяет труд, — этим людям он не- 

■иаком. Л ю дей объединяет семья, — у этих людей нет 

ггм 1>и, ибо они убеждены, что л ю би ть жену и за ботиться 

о детях ниже достоинства просвещ енного нелом 

к а. 

1'.ще лет двадцать тому назад М онтескье в своих 

•1_1срсидских письмах» писал: «М у ж ь я см отрят здесь 

ма свою роль добродуш но и почитаю т супруж ескую 

MtMciiy неизбежным ударом рока. Н а мужа, который 

•алогел бы исключительно обладать своей женой, 

«14ЛИ бы смотреть, как на нарушителя общ ественного 

м и рач. Т еперь, в семидесятых годах X V I I I века, эту 

фр.гзу мож но повторить с еще больш им правом. На- 

»«игц, у этих людей нет друзей, хотя чрезвычайно 

много собуты льников. К аж ды й из них мог бы охаракtfpH.tOBarb 

себя словами, которы е поэт и драматург 

•»чо времени Грассе влагает в уста своему герою :

Б ы ть у всех на яЭыке, меш аться во все ссорЫ, 

В о все ж алобы , во все связи , во все новы е истории, — 

В от мой ж ребий и мое единственное удовольстви е. 

Ч то касается моих друзей , то поверь мне, что пустое слово 

« д р у г », котор ы м меня н азы ваю т. 

У п отр ебл яется реш ительно всеми и никем не принимается 

всерьез. 

Д р узей у меня ты сячи и в то ж е врем я ни одного... 

М ногие И З них, снедаемые бездельем, размыш ляют 

и благодаря полной внутренней отреш енности от какого 

бы то ни было коллектива додум ы ваю тся до 

вы водов, несвойственных их полож ению и противоречащих 

их классовым интересам. «В ольтер, — пишет в 

своих записках один из таких «свобод н ы х у м о в » ,- 

увлекал наши умы. Р уссо — наши сердца. М ы чувствовали 

тайное удовольствие, видя, как они нападаю 

т на старое общ ественное здание, которое казалось 

нам устарелым и смешным. К аковы бы ни были наше 

звание и наши привилегии, каковы бы ни были о б 

ломки нашего бы лого могущ ества, которы е растаптывались 

у нас на гу^азах, эта маленькая война нам 

нравилась... М ы аплодировали республиканским сценам 

в наших театрах, ф илософским речам в наших 

академиях, смелым произведениям наших литераторов. 

С вобод а, каким бы язы ком она ни изъяснилась, нравилась 

нам своим муж еством, а равенство — своим 

удобством ». 

И гра в идеи занимает знать пож алуй не меньше, 

чем игра в карты. Н о эти идеи не идут дальше слов, 

они ни к чему не обязы ваю т, — и в этом их главная 

прелесть. 

' 

С вобод е аплодируют, но лишь постольку, поскольку 

она не мешает. К огда, например, либеральный минист 

Н еккер получает (в 1771 год у ) отставку, ти тулованные 

дамы устраиваю т ему овации, а принцы

крови, парижский архиепископ и множ ество придворных 

наносят ему визиты, выраж ая свое возмущ ение и 

соболезнование. К огда парижский парламент накладывает 

арест на какую -нибудь «оп асн ую » книгу, 

автор делается любимцем публики, перед ним широко 

распахиваются двери салонов и раскры ваю тся кошельки. 

Н о если тот же автор непочтительно отзовется в 

печати о том или ином знатном лице, — оскорбленный 

или прикажет своим лакеям избить его, как поступил 

в свое время кавалер де Роган со знаменитым 

В ольтером, или выхлопочет приказ об его аресте. 

Л если свободом ы слящ ий Н еккер вздумает п оговорить 

об обложении дворянства, — он сразу потеряет 

свою популярность. 

Господин Жан Ж ак Р уссо очень интересно рассуж - 

,алет о равенстве. Л ю ди чувствительные не могут чи- 

1лть без волнения такие например строки: «К огда 

«ндиш ь горсточку богаты х и знатны х людей, наслаж 

даю щ ихся почетом и богатством , меж ду тем как 

ю лпа пресмыкается в темноте и нищете, оказывается, 

ч I о первые ценят вещи, которыми они наслаждаются, 

М1шь постольку, поскольку другие их лишены, и что 

,1.1же сохранив свое положение, они перестали бы бы ть 

1частливыми, если бы народ перестал бы ть несчастным» 

( « О происхождении неравенства среди л ю д е й »). 

Е здить на поклон к великому Ж ан Ж аку, бросаться 

гму на грудь, просить его благословения, припадать 

« стопам «фернейского отш ельника» (В ол ьтера) или 

ччсиого Бю ффона — все это в духе времени, все это 

гветствует хорош ему тону. Н о это не значит, что 

пч имя равенства следует бы ть за панибрата с п оэтами 

и драматургами вроде Д ю кл о, Ш ам ф ора, Бомарше 

и Ml с разной ф илософ ствую щ ей мелкотой, которую 

>г,.цог Ришелье кормит изысканными обедами, граф

Талейран — утренними завтраками, а принц Конти 

развлекает литературно-музыкальными вечерами. П ри- | 

знать их за людей своего круга значило бы потерять | 

чувство дворянского достоинства. Д остаточно и того, 

что во имя равенства их саж аю т рядом с почетными 

гостями и удовлетворяю т их тщеславные претензии 

синекурами, пенсиями, подарками, хлебосольством . 

Д л я золотой молодеж и аристократического общ е 

ства свобода и равенство (о братстве пока еще не 

говор ят) ценны в сущ ности лишь потом у, что они сулят 

еще больш е расширить круг наслаждений и 

окончательно снять ярмо стеснительных обязанностей. 

Идея свободы разруш ает авторитет государственной 

власти, идея равенства — авторитет сословны х тради-^ 

ций. «Н аслаж дайся как хочешь и развлекайся с кем 

хочеш ь», — вот какой смысл имеют в переводе на 

простой житейский язы к эти слова для либеральничающей 

знати. Если м олодую бурж уази ю Ф ранции 

они побуж даю т к действию, влекут на завоевание 

прав, вы ковы вают классовое сознание «третьего с о 

сл овия», то в бы ту старой аристократии они знаменую 

т лишь упадок и вырож дение и вместо творчества 

порож даю т бездеятельный и безграничный нигилизм. 

Одинаковые и там и здесь по своему логическому 

содерж анию, они имеют в обоих этих классах 

совершенно различное социальное значение: в первом 

лагере они — возбудители ж изни, во втором — смертоносные 

бактерии. Переносясь на другую социальную 

почву, они как бы меняют свои знаки, и то, что 

бы ло плюсом в одной среде, становится минусом в 

другой. , ^ 

Разлож ение собственного класса, — вот та главная 

историческая задача, которую вы полняю т, неведомо для 

самих себя, вольнодумные великосветские мотыльки.

Их нигилизм, отраж аю щ ий их отреш енность от реальной 

ж изни и их социальную ненуж ность, действует на 

их сотоварищ ей по классу, как могучий яд, уничтожая 

один за другим все устои сословного мировоззрения, 

ослабляя силу противодействия, подрывая классовую 

солидарность знати. К аж ды й сам за себя, — говорят 

они, — . а это значит: никто ни за кого. Идеи св о 

боды и равенства никуда не ведут индивидуалиста- 

•ристократа, но они разносят по камешкам стены, 

которыми ограждал себя старый режим, отнимают у 

»иати веру в свои привилегии, в святость своих прав. 

Конечно, аристократ не склонен добровол ьн о отказы 

ваться ни от тех, ни от других, но он уж е не склонен 

и ж ертвовать собою ради их сохранения. Р еволюция 

застанет его нерешительным; растерянным, не 

здание новой науки, которое воздвигаю т мыслители 

«третьего сословия» — Гельвеций, Гольбах, Ламеттри, 

— они внесут и свою долю , далеко не ничтож 

ную. 

М ногоцветны м и шумным потоком рею т эти осколки 

распавшейся планеты на горизонте «гор од а света». 

О дни из них, наиболее мнгочисленные, не перелетаю 

т за черту аристократической оседлости и до конца 

своих дней вращ аются в орбите «отел ей», бальных 

зал, игорных притонов, уборны х актрис. Д ругие отдаю 

т равную дань и наслаждениям, и «просвещ ению », 

одинаково незначительные и там, и здесь. Третьи, 

отброш енны е далеко в пространство, опускаются на 

новое светило, пока еще темное, лишенное ясных очертаний, 

неисследованное и загадочное, но уж е окрещенное 

именем «третьего сосл овия». А четвертые миную 

т его и уносятся к еще более далеким светилам, 

к новым общ ественным классам, которы е только еще 

начинают слагаться из рассеянных социальных атомов. 

Т р етье сословие на политической сцене пока не выступает, 

но в культурной ж изни П ариж а 7 0 -х годов 

оно уж е занимает почетное место. Если фабриканты, 

купцы и заводчики, поглощенные коммерческими делами, 

мало чем проявляю т себя в области «просвещения», 

то зато верхние слои бурж уазии, — финансисты 

откупщики, богаты е рантье, — держ ат свои «салоны»^ 

не менее блестящие, чем салоны знати. Т а м собирает^ 

ся цвет литературного и артистического мира, там 

находит себе приют младшее поколение «философов»] 

шагнувшее дальше «Энциклопедии». О н о недовольно 

остор ож н остью и недомолвками «деи зм а», отвергаю! 

щ его христианство, но признающ его безличного бога, 

и проповедует неприкрытый атеизм. Гельвеций и Голь*

Гельвеций со своей семьей 

Из книги Сеньяка „Революция 1789 года**

бах — его признанные глашатаи. О ни не ж елают сходить 

с почвы непосредственного опыта и признают 

только то, что вытекает из наблюдений над природой 

и не противоречит разуму. З аконы сцепления атомов, 

вечные, как мир, — вот по их мнению единственная 

основа космической ж изни, не оставляю щ ая места никакому 

богу и никакой религии. Человек должен познать 

их во всем многообразии и в согласии с ними 

построить свое общ еж итие. В этой задаче разум — 

его естественный руководитель, а вера — его извечный 

враг. Т ол ь к о тогда, когда* окончательно утвердится 

первый и окончательно погибнет вторая, начнется 

зол отой век человечества. 

В ног^ с «ф илософ ам и» идут поэты и- драматурги, и 

в меру сил и способностей разруш аю т основы старого 

мировоззрения. Если Гельвеций и Гольбах ниспровергаю 

т бога, то литераторы, применяя учение Руссо 

на практике, ниспровергают знать. Правда, они кормятся 

от ее стола, ж ивут ее милостями, но им надоело 

бы ть предметом забавы , ручными львами, и 

они хотят доказать, что у них есть и когти, и зубы 

З а плохо прикрытое презрение они платят своим покровителям 

ядовитой и острой насмешкой. Ш амфор 

получающ ий выгодные синекуры у принца Конде 

графа А р туа, живущий на хлебах у графа де Водрейля 

и выколачивающий с пом ощ ью этих патроно! 

до 7 — 8 тысяч ливров в год, не стесняется осмей 

вать вы сокородны х друзей в остроум ны х комедиях 

поносить их в частных беседах. Д ю кло, обласканньп 

знатью , издевается над ней на сцене и предостерегав! 

от друж бы аристократов. «Н ек отор ы е знатные, Ч 

говорит он, — способны к друж бе, но литераторы 

долж ны искать ее только у равных себе». Н о и Ш ам 

фор, и Д ю кло продолж аю т оставаться любимцами

•'Уржуазных, и великосветских салонов, и их популяр* 

иость среди аристократии затмит только Бомарше, 

который через несколько лет влож ит в уста своего 

•Бнгаро следующие слова, обращ енные к знати и обле- 

||-ишие всю Ф ранцию : «З н атн ость, богатство, чины, 

мгста, — все это делает вас горды ми. Н о что вы сдедля 

того, чтобы получить столько благ? Вы 

ш лько дали себе труд р оди ться». 

Голоса нового поколения дон осятся во все «отел и». 

< радикальными «ф илософ ам и» там не соглаш аются, 

ни ими интересуются, их слуш аю т, о них говорят. 

( )|>рывки этих разговоров долетаю т и до К лода А нри. 

И кунсткамере познаний и идей, внушенных ему учи- 

 

переваривать и естественные науки, и «равенi 

1 но > Р уссо, и бога Вольтера, и безбож ие новых мы- 

4 Ml гелей. Н овы е учения не расчищ аю т ему дорогу: 

|Н'.и;лушанные случайно, не освоенные умом, они сра- 

I ..потея в непроходимый лес без просветов и тропи- 

•ч'и, И как раз в эту минуту, когда детский м озг из- 

»4могает под непосильной ношей, появляется, как ге- 

• ии избавитель, новый наставник, мосье Даламбер, 

• ■■шрого граф Сен-Симон пригласил руководить вос- 

■и I .ищем сына. 

М осье Д аламбер — пож илой пятидесятитрехлетний 

>' ".ИСК, с необыкновенно живыми глазами, сухой, 

4»п.цельный и до чрезвычайности трезвый. В со- 

.4111ИИ «просветителей» о н — звезда первой величи- 

( ))|— философ, физик, математик, член академии 

• один из главных редакторов «Энциклопедии». 

>i»4 II Вольтер, он гостил у Ф ридриха II и состоит в

переписке с «властительницей Северной П альмиры>>— 

Екатериной И. Е го почтили признанием не только 

читатели «Энциклопедии» но и наиболее могущ ественные 

государи Европы. И кроме того, это не какойнибудь 

безродны й мещанин, а сын — правда, незаконный, 

— известного генерала Д етуш а и придворной 

фрейлины, сестры лионского архиепископа. Т акой воспитатель 

уж конечно не посты дит древней фамилии, и 

граф Сен-Симон с верой и надеждой вручает ему св о 

его первенца. Л егко себе представить, как шло это 

воспитание, о котором в свои зрелые годы с такой 

признательностью отзы вался К л од А н р и . 

Д аламбер ставит себе задачу — дисциплинировать 

ум своего ученика и заботиться не столько о том, 

чтобы сообщ ить мальчику новые факты, сколько о 

том, чтобы помочь ему усвоить изученное, дать его 

мышлению метод и систему. «У праж няйте свою логическую 

мысль, пользуйтесь разумом, — говорит он 

К л оду А н р и , — и смело идите, куда бы он вас ни 

привел. Разум, хорош о направленный, умеющий д е 

лать выводы из фактов, непогрешим. Э то единственное, 

что есть непогрешимого на нашей земле», — д о 

бавляет он с многозначительной улыбкой. 

К л од А н р и понимает, в кого метит его наставник. 

Я сно, что мосье Даламбер подкапывается под папу, 

этот высший авторитет христианского мира. 

— Значит, святейший отец... — начинает несмело 

мальчик. 

— Святейший отец, — обры вает мосье Д аламбер,— 

достойнейш ий человек. У него прекрасная тиара и замечательная 

туфля, которую я, впрочем, не имел случая 

целовать. Н о все эти вещи не по моей специальности, 

дитя мое. О них гораздо лучше и подробнее 

раскажет вам аббат за уроком закона бож ия.

ж, Даламбер 

Гравюра Кошена по рисунку Ватвле

и мосье Даламбер сейчас же переходит к предметам 

своей специальности. О н рассказывает, как, повинуясь 

закону тяготения, движ утся в пространстве 

небесные тела, как солнечное тепло порож дает на 

земле ж изнь, как законы физики и химии управляют 

всеми процессами растительной и ж ивотной ж изни, и 

как упорно, с какими ж ертвами раскрывает их человеческий 

разум. Н а них намекал еще Д ж ордан о Бруно... 

— А где он теперь, мосье Д алам бер? 

— Е го сож гли на костре больш е полутораста лет 

том у назад, — резко отчеканивает мосье Д аламбер. — 

Обращ ение земли вокруг солнца доказывал еще Галилей... 

— Е го тож е сож гли, мосье Д алам бер? 

— Х у ж е, чем сож гли, — его заставили отречься от 

своих теорий. 

И мосье Даламбер, не вдаваясь в дальнейшие р азъ 

яснения, продолж ает набрасывать картину мира. Все 

там прочно и навеки прилажено к своему месту, все 

ясно и просто, и нй,что, ни в каком уголке вселенной 

не намекает на управляю щ ую руку. 

— Значит, значит... — борм очет К л од А н р и , пытаясь 

поды тож ить то, что слыш ит. 

— Э то значит, что надо прилежно изучать физику 

и математику, — уклоняется от прямого ответа мосье 

Д аламбер, которого еще никакому иезуиту не удалось 

изобличить в атеизме. 

Т а к проходят месяцы. Система и метод начинают 

устанавливаться в голове К лода А н р и , поскольку это 

возм ож но в столь короткое время. А параллельно с 

этим подвигается вперед и катехизис, который Клод 

А н р и должен знать на-зубок, чтобы бы ть допущенным 

к причастию. В от пройдена, наконец, последняя 

страница, и аббат удовлетворенно говорит:

— в следующее воскресенье ты пойдешь на конфирмацию, 

сын мой. 

К л оду А н р и тринадцать лет, и так как ему только 

|рипадцать лет, то он не усвоил еще самой главной 

науки светского общ ества — науки лицемерия. А без 

"ГОЙ науки мосье Д аламбера и аббата примирить 

нельзя. Э ти люди, столь хорош о уж ивающ иеся, дарящие 

О Д И Н другого столь учтивыми уль|бками, т о р 

ча г в голове мальчика, как два полюса, и признать 

одного — значит отринуть другого. А так как мосье 

Даламбер давно признан, то следовательно... 

М альчик мучается. Н е решаясь спросить самого Да- 

1амбера, — он ведь знает, как скол ьзок его наставник 

• щ екотливых вопросах, — он хочет разреш ить свои 

|Омнения при помощи «Э нциклопедии». О н а-то уж 

должна ответить, м огут ли с точки зрения физики и 

кнмии ВИ1Ю и хлеб превратиться в тело и плоть Х р и - 

«ю н у . Н апрасная надежда! П од словом «причастие»' 

имеется только описание возникновения этого обряда 

м глухо говорится, что учение об этом таинстве основано 

на вере. Н о что же такое вера, мож ет ли она 

«охраняться наперекор разум у? Перелистав еще не- 

«аом .ко страниц этой осторож н ой и двусмысленной 

• ниги, К л од А н р и читает: 

-Х о т я откровение, согласую щ ееся с разумом, может 

I нерждать его выводы , оно не мож ет в подобных 

•м чаях обесценивать его решения; всю ду, где имеется 

МПС и очевидное решение разума, мы не можем отка- 

•мпаться от него и принимать противополож ное мне- 

•••г на том основании, что это — вопрос веры. П ри- 

»«мл «тому заключается в том, что мы прежде всего 

‘ •■ли н уж потом — христиане». 

HiaK, разум — верховный авторитет. Р азум исклю- 

‘ •«ч чудо. Следовательно, разум исключает причастие.

К л од А н р и со свойственной ему реш ительностью д е 

лает отсю да практический вывод. 

К огда в субботу, граф Бальтазар де Сен-Симон 

говорит своему первенцу: «З а в тр а ты поедешь причащ 

аться», — первенец хмуро и дерзко отвечает: 

— Я не поеду. 

Граф, пораженный, молчит. В озм ож н о ли, чтобы 

занимательные идеи обаятельного, учтивого мосье 

Д аламбера приводили к столь диким последствиям? 

Граф думает, что он ослышался. 

— Я не могу поступать наперекор своим убеж дениям, 

— поясняет К лод А н р и так ж е хмуро и дерзко. 

Графу мало дела до его убеж дений. Граф, может 

бы ть, и сам сомневается в чуде пресуществления. Н о 

дело совсем не в этом . Д ело в том, что этого требую т 

семейные традиции, — ведь не бы ло еще ни одного 

Сен-Симона, который бы не ходил на конф ирмацию - 

■этого требует хорош ий тон и, что самое главное, долг 

сыновнего повиновения. Ч то скаж ет дядю ш ка, Н у- 

айонский епископ? Тринадцатилетний мальчишка 

осмеливается перечить отцу! К уда ж е мы идем, наконец? 

В доме буря. А б б а т , прикладывая батистовы й платочек 

к глазам, то и дело повторяет: 

— Н е нарушайте пятой заповеди, сын мой. 

Графиня, покрасневшая от слез, через каждые пять 

минут требует нюхательной соли. Граф заперся в 

своем кабинете и зловещ е ж дет. Н а следующ ее утро 

он слышит тот же ответ: 

— Н е поеду. 

— Т ам , где не помогает добр ое слово, помогают 

меры строгости, — значительно, веским губернаторским 

тоном говорит граф и удаляется к себе. 

И на другой же день К лода А н р и отправляю т в

Крепость Сен-Л азар с препроводитёльным письмом к 

коменданту, где говорится, что граф Сен-Симон, 

пользуясь своим родительским правом, просит держать 

сына в одиночном заключении до тех пор,''пока 

н о искреннее раскаяние не смягчит отцовского сердца. 

П роходят дни, недели. К репость, очевидно, еще не 

кразумила упрямца. Н у , и что же, п од ож д ем ,— приказы 

об аресте возвращ али на путь истинный и не 

»акнх блудны х сынов. А еще немного спустя прино- 

«иг ош еломляющ ее известие; К л од А н р и не то украл, 

иг то отнял ключи у тю рем ного стор ож а и скрылся 

игизвестно куда. 

I ак кончилась первая стычка К лода А н р и с 

ж изнью . О тны не он — изгой, имя которого избегаю т 

Киоминать в семье, и ни время, ни боевые заслуги не 

•ас1.1плю т пропасти, легшей меж ду ним и отцовским 

Домом.

Новая Франция 

КА ^ а к выяснилось впоследствии, в крепости Сен- 

Л азар разыгралась целая драма. К огда Клоду 

А н р и надоело сидеть в одиночке и сл;^шать бой ба 

шенных часов, он стал уговаривать тю рем ного стор о 

жа выпустить его на свободу. Н о ни просьбы , ни 

деньги не действовали: сторож бы л непреклонен. Т о г 

да, выждав удобны й момент, К л од А н р и бросился на 

него, ранил, повалил на землю, отнял ключи, и выбрался 

из крепости. Укры лся он у родственницы, сердобольной 

тетки, которая приняла в нем гоэячес у ч а 

стие и вымолила ему прощение у графа Бальтазара. 

И вот, К л од А н р и опять под отчей кровлей. Н о 

официальное примирение не вернуло ему родительскую 

л ю бовь, и без того не очень горячую . Д ом аш 

ние косятся на него, отец стал совсем неприступен и 

на каж дом шагу дает понять мальчику, как огромна 

его вина и как трудно искупить ее. Н есм отр я на изменившиеся 

отношения, школьная лямка тянется, как 

и раньш е: учителя попрежнему сменяю т друг друга и 

попрежнему текут непрерывным потоком полезные 

факты. А приводить их в порядок уж некому, - 

Д аламбера нет, и ни один из новых наставников не 

может заменить его.

К лод А н р и , по внешности покорный, отходит от 

окруж аю щ их так же, как и они отходя т от него. О н 

создает себе свой собственный мир, куда нет доступа 

1(11 родителям, ни учителям. Д а и как могли бы по- 

.гойти к нему и понять его эти люди, привыкшие ж ить 

по заведенному порядку и дум ать шаблонными мыс- 

М1МИ? Своенравная, увлекающ аяся натура юнош и им 

непонятна, а его стремление к духовной самостоятельности 

— в их глазах дерзкое непослушание, которое 

необходимо сломить во что бы то ни стало. Н о т е 

перь это еще труднее, чем раньш е: К л од А н р и хлебнул 

свободы , ощ утил свои силы и к учителям, пытампцимся 

замкнуть его в духовную тю рьм у, применяет 

III г же способ, какой он с таким успехом испробовал 

И.1 сен-лазарском сторож е. К огда один из наставниксш, 

очевидно преподававший неинтересные для К ло- 

,\л А н р и вещи, вздумал насильно приохотить его к 

■муке и разлож ил в классной комнате розги, — 

К 40Д А н р и схватил перочинный нож ик и вонзил его 

» садние части тела своего преподавателя. Н аставник 

( позором покинул поле битвы , а граф Бальтазар 

спи- тверже укрепился в мысли, что мальчишка йене 

правим. 

11ока учителя об(эабатывают голову К лода А нри 

скучными лекциями и нотациями, а граф Бальтазар 

мнгчает его сердце взглядами исподлобья, желчными 

» 4мсчаниями и суровыми приказами, — давнишняя 

H i'iia, зародивш аяся еще в детстве, окончательно 

■II с.с.тевает юношей. Ч то бы ни говорили домашние. 

1.ЧПС бы испепеляющие взоры ни бросал на него 

, — он призван соверш ить великое дело. Е го не 

• •■■кг ни ко двору короля, ни к забавам светского 

■I 1пг(-тва, ни к наследственным землям, но задачу, 

• I\о,женную на него судьбой, он выполнит, когда на

станет для этого время. Самое главное — не забыть 

об этом жизненном долге, дум ать о нем с утра до 

вечера. В странах В остока м уэдзины ежедневно напо-i 

минают правоверным об А ллахе неизменным возгласом 

: «Н е т бога кроме бога и М агом ет пророк его». 

«П очем у бы и во Ф ранции не применить подобный 

же метод к людям, отмеченным р ок ом ?» — думает 

пятнадцатилетний К л од А н р и и приказывает своему 

лакею каждое утро будить его одной и той же фразой 

: «Вставайте, граф, вам предстоит соверш ить великие 

дела!» 

К л оду А н р и исполнилось уж е 16 лет, а великого 

дела, несмотря на напоминания лакея, он все еще не 

совершил и даже не знает, какую профессию следует 

для этого избрать. М ол одой дворянин ёго возраста 

поступает обы чно на военную сл уж бу. Н у что ж, попробует 

и он пойти по избитой дорож ке, и может 

бы ть как раз там осущ ествятся веления неотступно 

преследующ его его внутреннего голоса... 

О тец не возраж ает: военная карьера так же естественна 

для дворянина, как иголка для портного. 

В 1 7 7 7 году Клода А н р и отправляю т в Туренский 

полк, под начало к его кузену, маркизу Сен-Симону, 

и молодой граф, получивший чин подпоручика, начинает 

марш ировать по плацпарадам гарнизонного городка. 

Е му скучно. Гарнизонный офицер t o i j o времени не 

очень обременен делами и мож ет неделями не являться 

на служ бу, предоставив м уш тровку солдат своему 

капралу. Граф К л од А н р и ш ироко пользуется этими 

вольностями: он ездит в П ариж , видается с интересными 

людьми и с головой погруж ается в чтение 

жадно глотая все, что попадется под руку. Больше 

всего его увлекает Р уссо, и он даже совершает палом-

инчество в Эрменонвилль, резиденцию престарелого 

(рнлософа. Н о еще больш е, чем Р уссо, его увлекает 

непосредственная ж изнь, — новая ж изнь просы паю 

щаяся во всех уголках Ф ранции. О н видит только 

ее поверхностные отражения, но и они достаточно 

ярки для того, чтобы пробудить множ ество новых 

мыслей, новых вопросов. 

И в самом деле, трудно представить себе больший 

контраст с сонной, прозябаю щ ей деревней и с п р аздными 

великосветскими отелями и замками, чем ж изнь 

крупных промышленных центров Ф ранции. Т ам все 

полно шума, движения, деловой суеты, там все грезит 

широкими планами, ж аж дет смелых авантюр, ищет 

нового приложения накопленным капиталам. Бурный 

рост промышленности не м огут задерж ать ни статуты 

устарелых цеховых уставов, сначала бы ло отмененные, 

а потом снова восстановленные, ни финансовые 

крахи, ни даже неудачная внешняя политика, приведшая 

к потере Канады и Л уизианы. 

И скусно обходя юридические препятствия, растут 

как грибы крупные торговы е и промышленные компании, 

залечиваются экономические раны, а на двор янские 

золоты е, уплывающ ие из рук расточительной 

»нати, строятся новые мануфактуры и заводы . Д аж е 

Англия, гордая своим ф лотом и богатствами, боится 

ф ранцузского соперничества, и в половине X V I I I стосггня 

лорд Честерфильд с сокрушением пишет сыну: 

«11с говоря уже об обш ирной торговле французов в 

11ггт-Индии и И ст-И ндии, они отняли у нас почти 

•и К) торговл ю в Леванте, а сейчас они доставляю т на 

•с г иностранные рынки свой сахар, чем вызывается 

почти полное разорение наших производящ их сахар 

колоний, как, например, Ямайки и Б арбадоса». 

Бсего ярче сказывается это оживление в области

внешней торговли. В начале царствования Людовика 

X V обор оты внешней торговли составляли 2 1 5 млн. 

(п о экспорту и и м п ор ту), в 1 7 4 9 — 1 7 5 5 гг. — 616 

млн. в год, в 1 7 5 6 — 1 7 6 3 гг. -— 3 2 3 млн. в год (п а 

дение объясняется семилетней в ой н ой ), в 1 7 6 4 — 

1 7 7 6 гг. — 725 млн. в год, в 1 7 7 7 — 1 7 8 3 гг. — 

6 8 3 млн. в год, в 1 8 8 8 г. — 1 061 млн. други м и 

словами, внешний торговы й обор от в озр ос с начала 

царствования Л ю довика X V по последний перед революцией 

год в пять раз, причем начиная с 6 0 -х годов 

бы строта р о с т а ,все более и более увеличивалась. 

О бъяснялось эт о отчасти оживлением торговы х сношений 

с европейскими странами, отчасти — и пожалуй 

главным образом — развитием французских колоний. 

Прайда, в 1763 году Ф ранция потеряла Канаду 

которая тогда насчитывала уж е 6 0 тысяч колонистов 

и являлась крупным рынком для французской 

промышленности. 

Н о зато у Ф ранции оставались бога 

тейшие А нтильские острова — С ан-Д оминго, Гваде' 

лупа, М артиника. Н асколько крупные капиталы вкла 

дывались в эти колонии, видно, например, из того, чт 

на о. Сан-Д оминго накануне революции населени( 

исчислялось в 27 тысяч белых и 4 0 5 тысяч черноко 

жих. В это время там бы ло 7 9 2 плантации сахарного 

тростника, при которы х имелись заводы по пер< 

вичной обработке, 705 хлопковы х плантаций, 2 81 

кофейных плантаций, 3 0 9 7 индиговых плантаций 

Все плантаторское хозяйство обслуж ивалось рабски* 

трудом, и в одном только 1 7 8 8 году на о. Сан-Доминго 

бы ло перевезено из А ф рики 2 9 5 0 6 негров 

Т ор говл я неграми была одной из выгоднейших стате 

французской коммерции, на которой наживали cefii 

состояния купцы портовы х городов.

в 1 7 8 9 году товарообмен с французскими колониями 

в А мерике составлял 2 9 6 млн. ливров, причем 

импорт в колонии исчислялся в 78 млн. ливров, а 

экспорт из колоний в метрополию — в 2 1 8 млн. ливров. 

Н а д о при этом заметить, что из привозимых во 

•Францию колониальных продуктов только около о д 

ной трети потреблялось в стране, остальные же реэкспортировались 

в прочие страны Е вропы в сыром или 

переработанном виде. 

Внешняя торговля приводила к необычайно бы строму 

развитию главных портовы х городов, в к оторых, 

под влиянием заграничного спроса, создавались 

и крепли новые отрасли промыш ленности. В 70 и 8 0 -х 

ю д а х X V I I I столетия Б ордо, М арсель, Н ант, Гавр, 

( ги-М ало — цветущие торгово-промыш ленны е центры, 

нисколько не уступаю щ ие крупнейшим портам 

А нглии и Голландии, а в некоторы х отнош ениях даже 

превосходящие их. 

Б ордо является центром обш ирн ого винодельческо- 

| района и снабжает винами и Е вропу, и колонии. 

4)|| ведет оживленную торговл ю с Вест-И ндией, сахар 

•о ю р ой перерабатывается на его рафинадных заводах. 

Н нем ш ироко развито судостроение, увеличивающееся 

чрезвычайно бы стр о: за какие-нибудь 6 лет — с 1 778 

т» 1784 год — тоннаж еж егодно сооруж аемых в нем 

«>дон возр ос в 14 раз. И м ею тся фаянсовые и сте- 

•oMiHbie фабрики, бы стро расш иряющ ие свои обор о- 

*м. Э то торговое процветание сказывается и на внеш- 

•гм виде города: его широкие улицы хорош о вымочппы 

и украшены множ еством дворцов, которые в оз- 

«•игает торгово-промыш ленная аристократия. А нгл и- 

Ч4МИН А р т у р Ю н г, не очень склонный к восторж енно- 

|»и, восхищен Б ордо и говорит, что он — лучше всех 

■•■•(Ч'ЮВ А нглии, за исключением только Лондона. 

I ' Г'имон 8 1

М арсель сосредоточивает в своих руках всю тор 

говлю с Л евантом и с больш ей частью средиземноморского 

побереж ья. Н аибольш ую прибыль он извлекает 

из торговли ш ерстью, которая привозится из Л е 

ванта, перерабатывается в сукно и драп, а затем в виде 

тканей снова вы возятся в Л евант и прилегающие 

области. Ш ерстоткацкие заведения, работаю щ ие на 

этом привозном сырье, разбросаны по всему П ровансу 

и Лангедоку. К ож и, импортируемые с В остока, также 

обрабаты ваю тся в М арселе и тяготею щ их к нему 

районах и отсю да поступаю т на заграничные рынки. 

В ш ироких размерах ведется торговля сахаром-рафинадом 

и неграми, забираемыми в А ф ри ке у алж ирских 

и марокканских работорговцев. Н а судострои 

тельных верфях кипит лихорадочная работа. Е сте 

ственно, что в М арселе, как и в Б ордо, образую тся 

династии торговой знати, располагающ ей неслыханными 

по том у времени капиталами (у одного из марсельских 

негоциантов, например, состояние исчисляется 

в 3 0 млн. л и в р о в ). 

М арсельские коммерсанты "и судовладельцы, п од обно 

бордосским бурж уа, — люди новой формации. Они 

не л ю бя т считать грошами и двигаться по вершкам. 

Э ти смелые хищники ш ироко и бы стр о забрасы ваю т 

свои сети: на собственные средства,, без всякой п ом о 

щи государства, они колонизую т М артинику, перевозят 

туда тысячи ф ранцузов и десятки тысяч негров, 

заводят новые промышленные предприятия, снаряжаю 

т целые эскадры для бор ьбы с английским флотом, 

мечтают о торговом завоевании всего бассейна С редиземного 

моря. А дворцы их по роскош и ничем не 

уступаю т «отелям » придворной знати. 

П риблизительно такую же картину мож но наблю 

дать в Н анте, Гавре, С ен-М ало. Несравнимые по

;Т ”. 

Н 1 • V 

s 

« V I. К 

2 S 

2 s 

о 

e я 

г . 

I

размерам с М арселем и Б ордо, эти города обнаруж и 

ваю т те же основные черты новой, бурж уазной Ф р а н 

ции: ту же предприимчивость, ту же смелость коммерческих 

дерзаний, тот же размах, ту же бы строту 

накопления. 

И з приморских городов капитализм перекидывается 

и внутрь страны. В Лангедоке развивается суконная 

промыш ленность, в Н орм андии — полотняная и 

хлопчатобумаж ная, в Пикардии и Ш ампани — ш апочная 

и суконная, в Т уре, Роане, Л ионе — шелковая, 

в А рденнах — металлургическая, в Э льзас-Л отарингии 

— промышленность по производству металлических 

изделий. Старая техника бы стро уступает место 

новой: ручной труд начинает вы тесняться механическим, 

а паровая машина, вводимая во многих предприятиях, 

истребляет столько дров, что в некоторых 

провинциях население приходит в уж ас и заваливает 

интендантов петициями, умоляя полож ить предел 

этом у беспощ адному лесоистреблению. 

Н о это, конечно, еще только прелюдия к настоящ е 

му машинному производству. Ф а бр и к и заводов в 

современном смысле слова не сущ ествует, и господствую 

щ им типом предприятия остается попрежнему 

мануфактура. Н ет нового предприятия, нет и нового 

рабочего. Рабочие еще не стряхнули иго ремесленных 

традиций, не осознали себя как обособленны й класс, 

и в больш инстве случаев покорно идут за теми лозунгами, 

которые выкидываю т их хозяева. Ненавидя 

аристократию , они не отдел яю т себя от третьего сословия 

и, если говорят о равенстве, то понимают под 

ним, как и бурж уазия, не равенство экономической 

обеспеченности, а равенство юридических прав. И 

третье сословие, возглавляемое парижскими, марсельскими 

и бордосскими торгово-промыш ленны ми туза-

Mrt, и м е е т в о з м о ж н о с т ь в ы с т у п а т ь к а к е д и н о е ц е л о е 

и г о в о р и т ь о т и м е н и н а ц и и . 

Н овая Ф ранция наложила свою печать и на П а 

риж. П о окраинам П ариж обр ос мануфактурами и 

мастерскими, а в центре его уж е возникают новые 

общ ественные слои и новые учреждения, противоречащие 

всему духу старореж имной Ф ранции. Р а ботают 

крупные торговы е компании вроде И ндийской компании, 

ведущей торговлю с Индией и Китаем. О б р а 

зуется «учетная касса», — крупнейший банк, который 

у ш тывает векселя частных лиц, дает ссуды предпринимателям, 

организует займы для государства. Н акануне 

революции его основной капитал составляет уже 

100 млн. ливров, и «учетной кассе» нехватает лишь 

очень немного, чтобы стать «ф ранцузским государ- 

( I пенным банком». Т у д а несут свои сбережения преуш 

еваю щ ие адвокаты, разживш иеся лавочники, удамшшиеся 

от дел коммерсанты, и вообщ е скопидомы 

т е х рангов и сословий. 

Слож илась новая социальная группа рантье, — 

ipynna людей, ж ивущ их на проценты с государственных 

займов, и потому непосредственно заинтересо- 

И.1ННЫХ в упорядочении государственны х финансов. 

( )иа не мож ет терпеливо хносить принудительные по- 

».1Имствования из «учетной кассы », к которы м то и 

м ло прибегаю т королевские министры, не мож ет м и 

ги гься с произвольным понижением процентов, с от- 

(■очкой платежей. Естественно, что лозунг «долой 

■|.ииансовый п р ои звол !» находит в ее среде живейший 

•мклик. А насколько многочисленна эта группа, видхотя 

бы из того, что долг ф ранцузского казначей- 

■■пл составляет накануне револю ции 4 миллиарда 

‘ пиров и что по нему еж егодно выплачивается 2 3 0 

м \||. ливров процентов.

Р ож дается новая Ф ранция — этот факт очевиден 

всякому. Ростки новой ж изни, пробиваю щ иеся сквозь 

толщ у феодальных пережитков, не м огут не бросаться 

в глаза и молодому подпоручику, графу С ен-С имону. 

К уда бы он ни поехал, он всю д у видит, как рядом 

с сонными, величавыми замками и жалкими, ж ивущими 

по-старинке крестьянскими хижинами вы совы 

ваю тся из земли молодые всходы . З д есь — новая мануфактура 

с «огневой маш иной». Т у т , на месте старой 

непроездной дороги, отличное ш ирокое шоссе, — до 

революции их пролож или на 4 0 тысячах километрах 

пути. Т ам — длинные обозы , везущ ие в столицу кипы 

сукна или ящики со стеклянной посудой. П риказчик 

крупной марсельской фирмы, случайно встреченный 

в придорож ной гостинице, рассказывает, какие 

чудеса творят марсельские толстосум ы . А в Париже 

чудеса эти сами лезут в глаза, ибо кто же не заметит 

рядом с «отелям и» аристократии новеньких, в ы стр о 

енных первоклассными архитекторами дворцов финанси 

стов и коммерсантов? 

И в то же время сколько ненужных преград поставлено 

на пути этим новым л ю дям ! К аж дый из них 

рассказывает целые повести о том, как ему приходится 

пресмыкаться перед министрами, подкупать судей 

и полицейских чинов, чтобы преодолеть какой-нибудь 

один параграф устарелого и бесполезного цехового 

закона, сколько сбор ов и налогов приходится 

платить, чтобы удовлетворить алчные аппетиты королевских 

сборщ иков. А казначейство пусто, знать расточительна 

и жадна, и все будущ ее оцромных предприятий 

зависит от произвола министров, которые о д 

ним новым налогом м огут задуш ить самую цветущ ую 

отрасль промышленности. 

К л од А н р и смотрит, слушает и невольно вспоми-

гг 

I ' 

s 

г = 

? I- 

§ s 

Cl} 2 

0> S 

i I- 

г ^ 

§ £ 

^ 

о ж 

I

нает замок Берни и его обитателей. К ак непохожи 

друг на друга эти две Ф ранции! Т а м — граф Бальтазар 

по трафарету живущий, по траф арету дум аю 

щий, по трафарету долж аю щ ий; здесь — беспорядок, 

суета, отсутствие традиций, рискованные начинания, 

небывалые затеи. Т ам — птичье стрекотанье дам, холод 

парадных зал, слова без действий; здесь — напряженная 

работа и действия без слов. Т ам — плесень, 

здесь — буйная молодая поросль. Какая связан 

ность там и какое раздолье здесь! 

Всеми фибрами своего восемнадцатилетнего сущ е 

ства впитывает К л од А н р и эти лепеты, шумы, грохоты 

и ропоты новой ж изни. О ни как-то сливаются в 

одно целое с книгами Вольтера и Р уссо, с либеральными 

монологами театральных героев, с оппозиционными 

речами салонов, с теориями ф изиков и химиков, 

даже с брю зж аньем государственных кредиторов. 

И понять этот новый мир — не менее заманчивая 

задача, чем усвоить теории модных философ ов. 

Н о восемнадцатилетний К л од А н р и еще не готов к 

ней. Н а нем еще слишком тяготею т привычки аристократической 

среды, слишком давит его м озг офицерская 

треуголка. Н уж н о какое-то больш ое собы тие, какой-то 

внешний толчок, чтобы освободи ть сознание от 

связы ваю щ их его пут. Н уж на, наконец, новая среда, 

которая дала бы возм ож ность увидеть в законченном, 

обнаж енном виде тот строй, которы й во Ф ранции так 

неясно, так смутно проглядывает сквозь прорехи старореж 

имного рубища. 

Э ту неоценимую услугу оказала К л оду А н р и , как и 

многим его сверстникам, американская революция.

Американская война 

Пока К л од А н р и обучал солдат военному искусству, 

а сам изучал книги и нравы, Ф ранция 

млло-помалу втягивалась в новую войну. В 1 755 г о 

ду американские колонии начали б ор ьбу за независимость, 

и все европейские государства следили за ней 

с растущ им интересом. В о Ф ранции она вызывала 

«о б е н н ы е симпатии. Э то не была обы чная война двух 

дгржав, где дело идет только о завоевании территории 

яли экономическом обессилении противника; столкноягние 

экономических интересов ослож нялось здесь 

«ю лкновением двух политических систем, двух мирожмарений, 

из которых одно отраж ало в себе все тре- 

Ги.иания и стремления ш ироких бурж уазны х масс, а 

дрм ое — все принципы и традиции родовой и денеж- 

•ои аристократии. «О блож ение без предстанигельства 

ж II. тирания», «все граждане равны перед законом», 

••грховная власть в стране принадлежит народу», — 

• III и им подобны е идеи, провозглаш енные филадельфмиским 

конгрессом, звучали вы зовом не только по от- 

•.'шснию к А нглии, но и по отнош ению ко всем госу- 

»»(.(твам , руководимым привилегированной знатью . 

Г.стественно, что «третье сосл овие» видело в моло- 

»..м республике образец человеческого общ ества и пре-

осущ ествивш 

ми то, о чем только мечтали передовые философы 

деологи ф ранцузской бурж уазии. Э то настроени 

прекрасно выразил аббат Рейналь, которы й в свое 

ниге «Р еволю ция в А м ерике», вышедшей в 1 7 7 9 го 

ДУ, писал: «Е вроп а устала страдать от тиранов Он 

осстанавливает свои права. Отныне — или равенств! 

Т 'п о а в Г в 

угнетенные народы име 

т право восстать против своих угнетателей!» 

лля Ф 

англо-американская война имел: 

чение Е Г " иное экономическое зн ' 

чение. Ф ранцузская бурж уазия, сильно потерпевша! 

время неудачных морских войн Ф ранции с А н 

б р к о Т " " " " " - р н у - ^ ;о 

н и Г Г з л е л " потерянные рынки. Э т о настрое 

I Z ж а ж л а л Г е ” 

аристократии, к о т е 

с т в е н 7 ш B o L f ^ помериться силами с «наследявления 

н “ 

-^ппЕидаясь официального объслали 

л о 7 ' ' “ ’ 

экспедиции в А м ерику и 

в 1 7 7 7 ГОЛУ 

® повстанческую армию.- К огда 

клин ппг приехал для переговоров Ф раиш 

е Г Г Г американской республикой, он нашел 

уж е вполне подготовленную почву. В скоре фран- 

ден ь^^м Г ^ 

Официально и р и з и а л ^ % 7 ;ю 

стороной, обещ ало ей помощь 

говоо Поел Т торгово-политический .,оговор 

П осле этого А нглии не осталось ничего иного 

как объяви ть Ф ранции войну (1 7 7 8 год ) 

Л егко себе представить, как действовали эти собы - 

на м ол одого Сеи-Си:(^оиа. Идеи Р уссо претворяю 

тся в ж и зн ь! П равильность теорий проверяется на 

раскрывается обетованk 

Z 7 ® свободном у человечеству. 

1^ак же не принять участия в этой огромной истори-

^ к о й драме, открываю щ ей все возм ож ности для ве- 

*нкого подвига? Идейный интерес, личное честол ю 

бие, ж аж да приключений, свойственная всякому здо- 

|ровому юнош е, — все эТО толкало на другую сторону 

•кеана, в полулегендарный Н овы й С вет. В А м ерику! 

В А мерику! — вот теперь единственная мечта Клода 

Лири. 

В зрелые годы Сен-Симон, оглядываясь на ^ этот 

период своей ж изни, объяснял свой ю нош еский порыв 

чисто отвлеченными мотивами: « Я предвидел, 

пишет он, — что революция в А м ерике обозначает 

качало новой политической эры , что эта революция 

необходимо долж на была вы звать значительный прогресс 

в общ ей цивилизации и что через короткое время 

она приведет к больш им изменениям о б щ е ст ^ н - 

ного порядка, сущ ествовавш его тогда в Е вроп е». Э ти 

мудрые строки вполне в духе пятидесятилетнего философа, 

но вряд ли мож но предполож ить, чтобы восемнадцатилетний 

К л од А н р и мог так точно ф орм улировать 

свои исторические предвидения; еще менее вероятно, 

чтобы отвлеченные интересы руководили всем 

поведением ю нош и, не оставляя места ни увлечению, 

ни безотчетной страсти к необычайному, смелому, 

больш ому. В действительности дело, вероятно, обстоя 

ло гораздо прощ е; ничего особенно не предвидя, К лод 

А нри, одинаково зачарованный и отвлеченными идеями 

и непосредственной ж изнью , захотел поглубж е нырнуть 

в историю и посм отреть, что из этого в конце концов 

выйдет. И он нырнул туда со всей страстью и пылом 

своей натуры. 

О н подает прошение о принятии его в экспедиционный 

корпус, отказывается от ж алованья, чтобы о б 

легчить прием, и наконец добивается своего. П од начальством 

маркиза Сен-Симона он поступает в диви

зию маркиза Булье и в 1 7 7 9 году вместе с Туренским 

полком выезжает в А м ерику. Н а помощ ь этом у десанту 

организуется особы й корпус под начальством 

маркиза Рош амбо, который отправляется в путь не 

сколько позднее и прибывает в Р од -А й л ен д (около 

Н ь ю -Й ор к а ) летом 1 7 8 0 года. 

О первоначальных военных действиях, в которы! 

принимал участие Сен-Симон, никаких данных не со 

хранилось. Вероятно, до соединения с корпусом Ро 

ш амбо крупных операций не происходило, и Турен 

ский полк выступал лишь в незначительных стычках 

К орпусу же Рош ам бо приш лось довольно долго про 

бы ть на севере, так как крупные английские силы пре 

граждали ему путь к ю гу и не позволяли соединитьс 

с основным ядром американской армии. П оэтом у Сен 

Симон имел возм ож ность наблю дать на досуге бы 

населения и близко познакомиться с теми людьми, ко 

торы е стали идолами передовой Ф ранции. 

Э то — не рыцари без страха и упрека, не борцы 

отвлеченные идеалы свободы и равенства. Э то - 

очень практические, себе на уме люди, не брезгую 

щие ни торговлей рабами, ни контрабандой, ни сом 

нительной честности поставками в республиканску! 

армию, ни подозрительными торговы м и операциями 

сою зны м и войсками. О ни не прочь поднадуть 

свое, и французское казначейство, если к этом у npej 

ставится случай. О ни не блещ ут начитанностью 

вкусом : тонкое остроумие мосье В ольтера отскакивае! 

как резиновый мяч, от этих твердолобы х сектанто! 

верующ их в библию так же твердо, как в священнь 

права собственности. И м очень мало дела до топ 

как отзовется американская потасовка на всемирно 

истории. Н о зато они крепко, зубам и и ногтями, дер 

ж атся за те принципы, которы е необходимы для к

{ущ ествования. «Н ам необходимо беспрепятственно 

ю р говать, нам необходимо самоуправляться, нам нуж 

но поменьше платить казне и побольш е получать с 

покупателей и запомнить раз навсегда, что здесь, в 

I loBOM Свете, каждый стоит столько ж е, сколько его 

4

в 1781 году английские отряды вынуждены отсту 

пить, и французская армия начинает наконец движ е 

ние на ю г, на соединение с главными американскими 

силами. Ф ранцузские войска, формально подчиненные 

главнокомандующ ему Ваш ингтону, часто действуют 

совместно с американцами, и тут Сен-Симон видит в 

бою этих неуклюжих колонистов, которы х английские 

генералы презрительно назы ваю т «сб р о д о м ». 

Американская милиция плохо держ ит строй, не 

имеет военной выправки, часто хромает по части дисциплины, 

но она обладает одним неоценимым каче 

ством демократического войска: она знает, за что бо 

рется, и потом у умеет терпеливо сносить голод и ли 

шения, усталость и болезни. О борванны е, часто ли 

шейные самого необходимого, американские солдаты, 

несмотря на частичные поражения, идут по пятам за 

английскими и немецкими наемниками, прекрасно испол 

ьзую т условия местности и с бульдож ьим упорством 

подводят дело к развязке. Р уководя т ими командиры 

«б е з роду без племени», производимые в 

чин за боевые заслуги. А во французской армии повышения 

даю тся исключительно за деньги, по протекции 

или по родственным связям, и уж конечно ни один 

ее солдат не смеет и мечтать о б офицерском звании. 

Т а к война на каждом шагу дает С ен-Симону наглядные 

политические уроки, излагает принципы бурж уазно-демократического 

государства в их практическом 

применении и мож ет бы ть нашептывает ему первые 

мысли о роли «таланта» в общ ественной ж изни. 

С ен-Симон увлечен своим делом, — и даж е не столь 

ко самим делом, сколько его конечной целью, котора)^ 

лишь теперь раскрылась ему в своем конкретном 

ж изненном значении. О н прилежно изучает военное 

искусство, не щадит себя, становится образцовым

офицером, — а повышения все нет как нет, да и д о 

машние как будто забы ли о его сущ ествовании. М ол 

чит отец, молчат братья, — неисправимый бунтарь 

Клод А н р и повидимому вычеркнут из их памяти. 

I орькая нотка обиды ясно звучит в его письмах 

ил родину. 

-П ри осаде Бринстон Х и л л я, — пишет он отцу,__ 

ммс дали мало приятное, но поучительное назначение. 

I ак как артиллерийский отряд не бы л достаточно 

многочислен, то меня присоединили к нему вместе 

' I 50 канонирами-пехотинцами. Я вместе с поручиками 

и подпоручиками (lieutenants et sous-lieutenants) 

•орпуса командовал батареями и нес довольно тр удную 

работу. Благодаря этом у я получил возм ож ность 

•пупить в довольно оживленное пушечное общение с 

Ии подами англичанами в течение всей осады ; мне ка- 

«сгся , что я содействовал успеху этой экспедиции 

( f . е. взяти ю Бринстон Х и л л я ). Н о несомненно, что 

*»к как я все дни и почти все ночи находился в огне, 

•1Ч.1СТИ по обязанности, отчасти из лю бопы тства, то 

мчи уши привыкли к грохоту бом б, ядер и пуль... 

М отделался очень легко — получил всего несколько 

•«мгузий при взрыве снарядов, но о них не стоит и 

'ЧПорНТЬ... 

Я надеюсь, дорогой отец и друг, что порядок, в 

»‘>|орый я вот уже около года привел свои дела, за- 

•«иит вас забы ть сделанные мною глупости. Госпокмм 

маркиз де Сен-Симон (кузен К л ода А н р и ) рас- 

•зч.ст вам о моем поведении, котором у он был свиь«'т\см, 

и это заставит вас возврати ть мне вашу 

•j->)t.6y, которой меня отчасти лишила моя молодость. 

*> мне дорож е всего на свете, и вы мож ете бы ть 

« (ч иы, что впредь я не упущ у ничего, чтобы ее со- 

, »н11гь и даже увеличить. М ои расходы, даже после

того, как я их несколько упорядочил, долж но быть 

каж утся вам довольно значительными, — я это прекрасно 

чувствую , — но я знаю , что вы не поскупитесь 

на деньги, если это смож ет принести пользу в:ашим 

детям. Э та кампания очень пом ож ет моей карьере 

и следовательно карьере всех моих братьев, ибо вы 

не сомневаетесь в моей друж бе к ним. 

... 3 0 января господин де В одрейль присоединился 

к нашей эскадре. О н привез письма всем, и я был 

единственный человек в армии, которы й ничего н( 

получил. Вы знаете, насколько это тяж ело для сына, 

которы й больш е всего желает заслуж ить имя вашей 

друга и которы й решил своим поведением заставите 

вас подарить ему свою друж бу. Если некоторые глу 

пости, которы е я наделал (...отказался от причастия., 

пырнул нож ом учителя... не проявлял долж ной покор 

ности... — вероятно перечисляет его преступления грае] 

Бальтазар, дойдя до этого места) окончательно ли 

шили меня вашего уважения и угасили в ваше!^ 

сердце отцовские чувства, которые, как мне известно 

всегда у вас были, то убедите по крайней мере мои 

братьев и сестер относиться ко мне менее строг4 

(трудн ая задача: как могут братья и сестры простит 

старш его сына, котором у перейдет две трети отцов 

ского н асл едства?) и извещ ать меня о вас и о наше 

милой больной (м а тер и ), ухудшения состояния кото 

рой я очень б о ю сь ». 

Н а эт о письмо ответа не последовало: в 1 /0 Z год 

граф Бальтазар умер. 

В конце августа к ф ранцузскому экспедиционном 

корпусу прибывает новое подкрепление в 3 20U чело* 

век, и Сен-Симон получает повышение: его назначаю 

командиром артиллерийского отряда. А меньше че 

через месяц он уже принимает участие в сражении пр|

Порктауне, которое решает судьбу всей кампании 

(н сентябре 1781 го д а ). А нглийские войска, находящиеся 

под командой генерала Корнваллиса, разбиты 

наголову и взяты в плен, и военные операции в главной 

и решающей своей части кончены. П овидимому, 

( м||и. О н рассчитывал вернуться на родину, но вме- 

• ч о г о попал в плен и чуть не поплатился ж изнью . 

>ре после того, как корабль «Г о р о д П ариж », на 

ж ч-чю м ехал его отряд, вышел в откры тое море, повей 

\.1сь английская эскадра адмирала Р одни и всту- 

• « ‘ я в бой с французами. Сен-Симон находился при

орудиях и давал команду артиллеристам.^ Н еприятельское 

ядро, залетевшее на французский фрегат, 

убивает канонира, стоящ его рядом с Сен-Симоном, 

и тот валится на командира, забры згивая всю его голову 

своими мозгами. Сен-Симон контуж ен; он теряет 

сознание и падает на палубу. Ч ерез несколько минут 

он приходит в себя и видит, что матросы , считая его 

убиты м , приготовляю тся вы бросить его за борт. 

Е м у кое-как удается провести рукой по голове, и это 

его спасает: его уносят вниз. Х арактерно, что даже 

в этот момент (если верить его рассказу) он не мож 

ет обойтись без научных изысканий. К огда рука его 

нащупал на макушке что-то мягкое (э т о были мозги 

уби того кан онира), — первое, что пришло ему на 

ум, бы л научный вы вод: «З н ачит человек может 

ощ упы вать свои собственные м озги !» 

Вместе со всем экипажем ф ранцузского судна Сен- 

Симона захватывают в плен и отвозя т на о. ^Ямайку, 

Т у т -т о и приходит ему на помощ ь спасенный им английский 

офицер, оказавшийся на том же острове 

О н берет Сен-Симона на поруки и держ ит его в сво 

ем доме до окончания войны. Э т о бы ло в 1 7 8 2 году 

М еньш е чем через год подписан мир, и Сен-Симо^ 

снова ha свободе. - 

Н о он не торопится возвращ аться на родину. UI 

захвачен американской ж изнью , пленен бесом коммер» 

ческой предприимчивости. Е м у хочется поскорее при 

общ иться к тому творческому практицизму, образци 

которого он видел в Н овом Свете. О н едет в Мексику 

и подает мексиканскому вице-королю смелый про 

ект — проект сооруж ения П анамского канала, соединяющ 

его А тлантический и Т ихий океаны. Разумеется 

проект этот, не соответствую щ ий ни технически! 

возм ож ностям того времени, ни ресурсам испанской

клзначейства, проваливается, и Сен-Симон возвращается 

на родину (в 1 7 8 4 г о д у ). 

П риезж ает он во Ф ранцию другим человеком. Н е 

определенные юношеские мечты уступили место вдумчивому 

и трезвом у подходу к ж изни. А м ерика показала 

ему, как мож но сочетать отвлеченные принципы 

t практической работой, и он твердо запомнил эти 

уроки. Запомнили их и его соратники, офицеры из ари- 

I гократического общ ества. Э т о целая фаланга аристо- 

«ратов-либералов, которы м суж дено бы ло сыграть немалую 

роль в революционных собы тиях. М аркиз Л а- 

ф.»йет, будущ ий комендант париж ской национальной 

ш ардии, деятель трех револю ций; виконт де Н оайль, 

«•ЛИН из видных ораторов левой дворянской группы в 

5'чредительном собрании; граф Л озен , будущ ий к о 

мандующий французской револю ционной армией на 

«гисре, в А льп ах и на К орсике в 1 7 9 2 и 1 793 гг., сложивший 

голову на эш аф оте; граф де Л атур дю Пен 

Гуверне, будущ ий военный министр революционной 

и*ранции, тож е казненный, — все они и многие дру- 

Шг, менее известные, привезли с американского мате- 

4>ика новые взгляды , ж аж ду деятельности. Если эн 

циклопедисты расшатали их старую идеологию, то 

Америка окончательно разбила ее, хотя и не могла 

1К(>есоздать их классовую природу. О кунувш ись в 

1И-И0ЛЮЦИЮ, они остановились на полдороге — и по- 

•н(1ли: А м ерика швырнула их вперед ровно настоль- 

•«>. чтобы отбросить от трона к гильотине.

Сен-Симон санкюлот 

И.так, здравствуй, французская казарма! Встреча 

для Сен-Симона не очень приятная хотя 

на этот раз казарма более милостива к молодому 

оф ицеру: его назначают помощ ником командира в А к 

витанский полк, даю т чин полковника, назначают две 

пенсии — в общ ем до 3 тысяч ливров. Начальство 

аттестует его очень благосклонно. В 1784 году инспектор 

армии Ш астеллу ставит под его именем отметку: 

«прекрасный оф ицер». В 1 7 8 5 году отметка 

^вучит еще внушительнее: «м н ого усердия и ума». Х а 

рактеристика — завидная для той эпохи, когда очень 

хорош ей аттестацией считалась ф раза: «весьма красивый 

оф ицер». 

П олк стоит в М езьере. С ен-С имон муш трует солдат 

и по долгу своего звания посещ ает версальский двор, 

Т р у д н о сказать, какая из этих обязанностей для него 

скучнее. «З аним аться военным ученьем летом и ез« 

дить ко двору зимой бы ло для меня нестерпимым об* 

разом ж изни», — писал он впоследствии об этом периоде 

своей карьеры. К счастью , в М езьере имеете* 

высш ая военно-инженерная школа, одним из профео» 

соров которой состоит знаменитый математик Монж, 

Сен-Симон садится на ученическую скамью , прилежно

изучает науку и скоро вступает в тесную друж бу 

М онж ем. Н о одним этим нельзя заполнить досуги 

кучно. А тут еще перед глазами неотступно маячат 

'•'•разы Амер-ики: просторы степей, широкие планы, 

•мяска миллионов, подвиги индустрии. 

Н адо ехать вон из Ф ранции. К ром е А мерики на 

- мпом шаре есть еще одно соблазнительное место 

и'инадлеж ащ ее, к несчастию, англичанам, — И ндия’ 

» ндия долж на принадлежать Ф ранции, и задачу эту 

Ю4П0ЛНИТ граф К лод А н р и де Сен-Симон. Н е беря 

доже отпуска, Сен-Симон в 1 7 8 5 году едет в Голландию 

и там вместе с французским посланником В огиньоиом 

составлет план: Голландия пошлет эскадру в индмнские 

водь!^Ф ран ция даст свою армию — и Индия 

♦•)дет наша. Н о голландское правительство не рискует 

• ом ы в а ть ся в столь рискованное дело, и Сен-Симон 

• ' /О/ году уезжает в И спанию. 

Зачем ? Сен-Симон вероятно не задает себе этого 

вм 'роса. Н овая страна сама подскаж ет предприимчиж 

му человеку новую задачу. И задача, действительно, 

••холится. О коло М адрида начал прокладываться ка- 

••) лля соединения столицы с морем. Н ы не канал 

•

с т в о ), которая должна обслуж ивать прилегающие 

к М адриду районы. Компания уж е начинает приносить 

некоторые доходы , как вдруг из Ф ранции приходит 

весть: в стране разразилась револю ция. Сен-Симон 

бросает и мадридский канал, и компанию дилижансов, 

и спешно уезж ает на родину (в 1 7 8 9 г .). 

В П ариж е он застает небывалое оживление. К ризис, 

давным-давно назревший, наконец разразился, и 

собы тия следую т друг за другом с головокруж ительной 

бы стротой. 5 июня откры ваю тся в Версале Генеральные 

ш таты. Все преисполнены пылких надежд, все 

восхищ ены м удростью короля, а меж ду тем не проходит 

и нескольких дней, как уж е назревает конфликт 

меж ду третьим сословием и короной. Т ретье сословие 

считает Генеральные ш таты верховным законодательным 

органом, единым и нераздельным, и хочет 

заседать вместе с прочими сословиями; король, наобо-1 

рот, желает ослабить его авторитет и требует, чтобы 

дворян ство, духовенство и третье сословие заседали' 

отдельно. 

17 июня депутаты третьего сословия провозглаш а 

ю т себя Национальным собранием. К орол ь сначала) 

колеблется, не зная, какой путь избрать, а потом решает 

распустить собрание силой и окруж ает Версаль) 

войсками. Собрание энергично протестует, клянется 

не уступать штыкам, но что м огут поделать слова 

против ружей и пушек? С обрание уж е начинает готовиться 

к неминуемому концу, как вдруг «народ Париж 

а» приходит ему на помощ ь и 14 июля берет приступом 

Бастилию. А затем восстание разливается по 

всей стране, и в течение двух месяцев толпы крестьян 

и горож ан ж гут дворянские замки, громят архивы, 

где хранятся записи феодальных повинностей, и с корнем 

вы ры ваю т все остатки феодализма. В ночь на

Карикатура на с у д ь ю - взяточник а 

И з книги^Сеньяка „Р еголю ция 17S9 года“

4 августа дворяне в Н ациональном собрании торж е 

ственно отказы ваю тся от своих привилегий, хотя отказываться 

уже не от чего: привилегии перестали сущ 

ествовать. * 

С обы тия захватывают все умы. К ром е политики никто 

ни о чем не говорит — слово «реф орм а» висит 

в воздухе. «С читалось хорош им тоном исповедывать 

самые либеральные принципы, — пишет об этих месяцах 

в своих мемуарах маркиз Булье, видный деятель 

придворной партии, — ф рондировать против мероприятий 

правительства, даже выраж ать желание им 

противодействовать, наконец объявл ять себя сторонниками 

и покровителями народа, освобож дение которого 

провозглаш али, не думая о том, что народ может 

им злоуп отребить; филантропия была догматом дня, 

котором у каждый старался приносить себя в ж ертву 

столько ж е из тщеславия, сколько из усердия. Те 

самые люди, привилегии и злоупотребления которых 

перешли к ним по наследству, не говорили ни о чем, 

кроме реформ. Л ю ди, больш е всего гордивш иеся своим 

рождением и рангом, были апостолами равенства 

прав; но под кажущимся бескоры стием мож но было 

заметить и у целых групп, и у отдельных личностей 

намерение и надежду использовать для себя то, что 

они могли урвать из наследственного достояния короны 

». 

П ри таком общ ественном настроении трудно было 

думать о коммерческих проектах. Прощ айте, каналы и 

дилижансы! Н о зато — добр о пож аловать, американская 

действительность, перенесенная на французскую 

почву! Какое же место мож ет занять в ней С ен-Симон 

— полковник без полка, делец без капиталов, аристократ 

без сословных традиций, теоретик без теорий? 

Н а этот вопрос тем труднее ответить, что в этот мо

мент в сущ ности имеется две Ф ранции, каждая из 

которых действует своими собственными методами Н 

идет своими собственными путями. 

Во-первых, Ф ранция богатого и просвещ енного тре- 

1ьсго сословия, главные силы которой сосредоточены 

• Париже. Руководимая бурж уазией и левыми группами 

дворянства, она толкует о политических правах 

•ыпии, вырабатывает конституцию , старается мирным 

мугем вырвать у короны уступки и задерж ать ревоуи)цию 

на достигнутом уж е этапе. З д есь подвизаю тся 

( iiiiecbi, Лафайеты, М ирабо, старающ иеся пламенными 

речами, с одной стороны, напугать короля, а с дру- 

•ом — заклясть револю ционную бурю , которая уже 

«ячинает не на шутку их беспокоить. Высокие слова 

мирно уж иваю тся у них с грязными денежными демппками, 

героические позы — с тр усостью и предаt 

fM ) C T B O M , и свобода и равенство оказы ваю тся своего 

(и>да трамплином, помогающ им подскочить повыше 

мяд головами сограждан. 

В о-вторы х, Ф ранция безграмотны х крестьян и по- 

Ауграмотных городских мещан и рабочих. Э та провинциальная 

Ф ранция плохо разбирается в отвлеченпринципах, 

но она отлично знает, кто ее главный 

•(>яг и что нужно делать в данную минуту. Вместо 

•«и о, чтобы спорить о прерогативах короля и правах 

• •(•ода, она ж ж ет замки и архивы, и с бешеной энер- 

'•" ii разруш ает социальную основу старого порядка. 

(«■ 1 всяких лозунгов со стороны , она стихийно, сама 

1-ь ой , объединяет свои силы — создает землячества, 

■'.•оиинциальные «бр а тств а», общ ества, клубы, сою зы . 

•’ * >()0 зненные области она скрепляет в единое рево- 

••■оионное отечество и творит тип «патр и ота» задолго 

*'• ю го, как революционные теоретики подыскали это 

( Ч 'П О .

Сен-Симон бы стро делает свой вы бор. Привыкнув 

сочетать слово с действием, он не мож ет стать салонным 

либералом, к числу которы х принадлежат все его 

товарищи по американской войне. О н хочет отнестись 

к «равенству» не как к общ ем у принципу, а как 

к практической жизненной задаче, последовательно 

провести эту идею во всем ж итейском укладе и из 

графа Сен-Симона превратиться в такого же рядового 

гражданина, каким является например лю бой колонист 

американской республики. И учение Р уссо, и 

практические уроки за океаном, и ход собы тий на родине 

— все толкает его в этом направлении. Скинь 

шитый камзол, К л од А н р и , облекись в мужицкую] 

куртку, возьми в руки вместо шпаги кирку и лопату, 

и посмотри, что смож еш ь ты сделать в этом новом 

обличьи! И в то время, как дворяне и даже крупные 

бурж уа бегут в столицу и больш ие города, спасаясь 

от ярости «черни», — Сен-Сймон уезж ает в Пикар-1 

дию , к землякам, которы е вчера были его «вассалами», 

а сегодня стали «граж данам и». 

Э то — самая интересная страничка сен-симоновской 

биографии, меньше всего освещенная и меньше всего 

понятая. Впоследствии он о ней тщ ательно умалчивал 

и свою деятельность в эпоху революции описывал 

очень общ е и глухо, — не то из боязни испортить 

свою репутацию в глазах наполеоновских и бурбонских 

министров, не то потом у, что считал этот эпизод 

своей жизни «грехом м ол одости ». «К огда я вер* 

нулся во Ф ранцию , — пишет он сорока восьми лет, 

в 1 8 0 8 году, — началась револю ция, но я не хотел 

вмешиваться в нее, так как, с одной стороны , я был 

убеж ден, что старый режим не мож ет уцелеть, а с дру* 

гой — я чувствовал отвращ ение к разруш ению ; чтобы 

сделать политическую карьеру, надо бы ло присоеди^

нитьсй или к придворной партии, которая хотела 

уничтож ить национальное представительств'о, или 

к революционным партиям, которы е хотели уничтожить 

королевскую вл асть». И з этого как будто следует, 

что Сен-Симон скрестил руки на груди и на целых 

три года засты л в позе бесстрастного мыслителя, 

не то с грустью , не то с иронией наблюдающ его 

(-сзумства людской толпы. Т а к и изображ али дело 

многие биографы, поверившие ему на слово. Все кругом 

объ я то пламенем, все забры згано кровью , все тр е 

пещет от страсти, гнева, отчаяния, — а Сен-Симон 

где-то не то на чердаке, не то в подвале сидит, как 

каменное изваяние, и холодными покойницкими гла- 

И.1МИ читает книгу будущ их человеческих судеб. 

О т этой легенды ничего не осталось, когда, — соисем 

недавно, — М аксим Л еруа нашел в архивах оф и 

циальные документы, позволяю щ ие точно установить, 

как ж ил и что делал двадцатидевятилетний Сен-Си- 

М(Ч1 в это бурное время. В место статуи перед нами 

позникает облик подлинного человека, с усилиями и 

МУКОЙ меняющего свою старую кож у, облик Сен-Симопа-опрощенца, 

поры вистого и сумбурного, трогатгльного 

и в то же время немнож ко смешного. 

Сен-Симон поселяется сначала в коммуне Ф альви, 

поблизости от отцовского замка, и ж ивет там с нок'.ря 

1 7 8 9 года по октябрь 1 7 9 0 года, а потом пере- 

'■ирается в маленький городиш ко Перонн, куда пере- 

•■'.1ла и его мать, имеющая там небольш ой домик. 

( ' I го сталось за это время с родовы м замком — не- 

••шестно.) Кирку и лопату он, кажется, не берет, 

"п он поддерживает тесное общ ение с крестьянами и 

мгхкими бурж уа, ходит на полевые работы и, по выгы 

сению местного документа, «просвещ ает работников 

.чю сительно свободы и равенства»; «принимает в ма

тери» бедную крестьянку, потерявш ую сына во время 

одной из революционных стычек, и назначает ей из 

своих средств — весьма скудных — пож изненную пенсию 

в 100 ливров в год; пишет для своих земляков 

петиции и наказы в Учредительное собрание в приподнятом 

и несколько театральном стиле эп о х и ,— - 

словом, ведет себя так, как вел бы себя хороший 

школьный учитель, понимающий свои общественные 

обязанности. О днако, в противополож ность своим боевым 

соратникам, делающим в столице политическую 

карьеру, он упорно отказывается от всяких выборных 

постов, считая, что «пока продолж ается революция, 

бы вш их дворян и свящ енников опасно назначать на 

ответственные долж ности». 

В феврале 1 7 9 0 года он председательствует на собрании 

по случаю вы боров мэра в коммуне Фальви 

и произносит речь, в которой заявляет об отказе от 

граф ского титула. «В настоящее время нет более сеньоров, 

господа; все мы совершенно равны, и чтобы 

графский титул не привел вас к ош ибочной мысли, 

будто я обладаю больш ими правами, чем вы, я заявляю, 

что навеки отказы ваю сь от этого звания, которое 

я считаю гораздо более низким, чем звание гражданина, 

и требую , чтобы мое заявление было внесено 

в протокол заседания». 

И так, корабли сож ж ены, и портреты предков вы 

брош ены в мусорный ящ ик? Н е совсем. Графский 

титул одно, а фамильная гордость — другое. Если 

Сен-Симон отказался от дворянского звания, это еще 

не значит, что он должен отказы ваться от дворянских 

знаков отличия. М еньш е чем через месяц после 

приведенного заявления он уж е бом бардирует своего 

друга, занимающ его видный пост в военном министерстве 

(тож е «американца») письмами, в которых

требует награждения его орденом св. Л ю довика, который 

давался исключительно военным из высшей 

аристократии. 2 9 марта просьба его удовлетворена, и 

ои мож ет украсить свою грудь новым золоты м крестиком. 

А через месяц, 12 мая, он составляет от имени 

своего кантона петицию Учредительному собранию 

с требованием отмены «п озорн ы х привилегий 

рож дения». 

Н о эт о — кратковременный зигзаг, отрыж ка неизжитых 

еще настроений. П о п осл ови ц е— «назвался 

груздем, полезай в к у зов », — Сен-Симон хочет сд е 

лать все выводы из признанного принципа и немного 

спустя решает отказаться не только от титула, но и 

о г имени. 

Э та последняя ж ер тва— по всей вероятности для 

него очень нелегкая — вполне в духе времени. Перемена 

фамилий и имен разрешена специальным законодательным 

актом и практикуется очень широко. Н о - 

ю е имя долж но знаменовать изменение всего характера. 

всей сущ ности данного человека. Э т о — как бы 

политический паспорт, рекомендующ ий гражданина 

шпш анию избирателей, и потом у фамилия берется 

обычно из словаря злободневны х политических лозунгон, 

а имя из списка греческих и римских героев. Герцог 

Ф илипп Орлеанский, самый богаты й из принцев 

*о()олевского дома, берет себе фамилию Э галитэ («Р а - 

• гп ст в о »), какой-нибудь захудалый попик, отец Пьер 

Лгруа, становится П ьером Р еспубликой, а будущ ий 

опродный трибун Бабеф — тезкой знаменитого рим- 

«кого реформатора, Гракхом Бабеф ом. Сен-Симон не 

«лет по их стопам: ему нужна не вывеска, а настоящее 

имя. О н хочет не выделиться из человеческого 

««яда, а, наоборот, затеряться в толпе, стать самым 

рядовым ее членом, ибо к этом у -то и сводится весь

смысл его опрощения. П оэтом у и имя он выбирает 

самое простое — прозвище, каким с незапамятных времен 

окрестили ф ранцузского крестьянина. О тны не он 

будет называться Боном (« П р о с т а к » ). 

2 0 сентября 1 7 9 0 года он является в городской совет 

города Перонна и делает там соответствую щ ее 

заявление. Официальный документ описывает это с о 

бы тие следующ ими словами: ^ _ 

«Граж данин К л од А н р и де С ен-Симон, живущии 

в этом городе, явился в совет и объявил, что он хочет 

смы ть республиканским крещением пятно своего 

происхож дения. О н просил, чтобы его лишили имени, 

напоминающего ему о неравенстве, которое разум осудил 

задолго до того, как его обрекла на гибель наша 

конституция. О н потребовал, чтобы ему дали новое 

имя. С овет спросил, какое имя он выбирает, и он выбрал 

имя «К л од А н р и Б он ом ». С овет постановляет, 

чтобы бывш ий Сен-Симон назывался отныне «граж 

данином Б оном » и был внесен под этим именем в поселенные 

списки коммуны». 

А еще немного спустя Сен-Симон ныне Боном i 

приносит в городской совет свой послуж ной список, 

американский орден Цинцинната и французский орден 

св. Л ю довика, и совет постановляет: бумаги сжечь, а 

ордена сдать в канцелярию. 

О т прош лого как будто не осталось никаких видимых 

следов: титул, имя, знаки отличия — все сож 

жено на алтаре республики. К л од А н р и Боном начинает 

ж изнь сначала. Н о республиканское таинство 

не в силах искупить первородный грех. Память упряма 

— она не хочет, не мож ет изгладить образы, 

запечатлевшиеся с раннего детства. У прямо и сознан 

и е— оно не мож ет не видеть культурной пропасти, 

лежащей меж ду Бономом и его земляками. Крестьян

ская куртка только прикрыла, но не задушила аристократа. 

И не пройдет трех лет, как Боном опять станет 

Сен-Симоном и вспомнит о К арле Великом, а еще через 

семнадцать лет он будет писать своему племяннику: 

«Д ум айте о вашем имени, мой дорогой племянник, 

и пусть мысль о вашем рож дении всегда присутствует 

в вашей душе... Изучение истории покажет вам, что 

i-.ce самое великое, что бы ло сделано и сказано, было 

сделано и сказано дворянами. Н аш предок К арл Великий, 

П етр Великий, великий Ф р и дрих и император 

11аполеон были прирожденными дворянами, и первокласные 

мыслители, как, например, Галилей, Бэкон, 

Д екарт, Н ью тон , были тож е дворян е». 

Н о это будет только через семнадцать лет. Сейчас 

Сен-Симон весь во власти револю ционны х настроений 

и всеми силами старается служ ить том у новому строю , 

прообраз которого он видел за океаном. 

Э т о не значит, конечно, что он лелеет мечты о социальной 

революции, об отмене индивидуальной со б 

ственности, об уничтожении экономических различий. 

И по характеру, и по воспитанию , и по привычкам он 

отню дь не фанатик равенства, не вож дь бедняков и 

обездоленных. О н сочувствует им, желает облегчить 

их участь, но он совсем не хотел бы передать в их 

руки государственную власть и поручить им переустройство 

общ ества. О н находит вполне естественным 

тот имущественный ценз, которы й вводит для избирлтелей 

Н ациональное собрание, и в составляемых им 

«п н ц и я х , громящих «позорн ы е привилегии рож дения), 

нет ни одного слова в осуж дение этого параrpacjia 

конституции. Ведь те ж е ограничения сущ ествуют 

и в республике Н ов ого Света, — а она предста- 

• уяется Сен-Симону непревзойденным еще образцом 

чг уовеческого общ еж ития. Н о он — последователь

ный радикальный демократ и не боится итти вместе 

с «санкю лотам и», когда этого тр ебую т обстоятельства. 

В критические минуты К л од А н р и Боном будет делать 

все то, что делает его тезка — французский 

крестьянин. 

К ак только Ф ранция начинает покрываться сетью 

политических клубов и сою зов. Боном организует 

в своем округе радикальное политическое общ ество и 

сам становится одним из деятельнейших его членов. 

Б оном приобретает популярность. Е му предлагают 

пост пероннского мэра, — он отказы вается, ибо «до 

конца революции опасно назначать на какие бы то 

ни бы ло места бывш их ‘ дворян и бывш их священников». 

Б оном, по свидетельству официального документа, 

«деятельно помогал санкюлотам нашей коммуны, п о 

скольку это позволяли ему средства». 

Н аконец, Боном не отказы вается и от ответственных 

ролей, если этого тр ебую т интересы нации. 21 июня 

1791 года король беж ит из Ф ранции. Н есм отря на 

то, что его удалось захватить по дороге, население 

охвачено паникой: слухи о новы х происках роялистов 

и о предстоящ ем вторжении иностранных войск разносятся 

по всей Ф ранции и бы стр о долетаю т до Перонна. 

П о примеру прочих коммун, пероннские граж дане 

немедленно организую т национальную гвардию, но 

начальник ее почему-то не выполняет своих обязанностей. 

К ого же в таком случае пригласить на этот 

пост, как не Клода А н р и Бонома, храброго и опытного 

оф ицера? Боном соглаш ается, но ставит условие: 

он будет выполнять эти обязанности не более 2 4 часов, 

впредь до приискания нового начальника. М отив 

этого решения — все тот ж е: «опасно назначать на ответственные 

долж ности бы вш их дворян и бывших

свящ енников». Боном й на этот раз доводит свой 

принцип до конца. 

Х арактеризуя его, пероннский городской совет г о 

ворит, что Боном всем своим поведением «выказал 

величайшую приверженность к свободе и равенству». 

О свободе и равенстве во Ф ранции этих лет» говорят 

очень многие, огромное больш инство, но понимают 

эти идеи лишь в политическом смысле и не 

рискую т делать из них социальные вы воды . Д аж е в 

столице не создалось еще класса, который был бы 

способен применить идею равенства к области эк он о 

мических отношений и от чисто политических тр е б о 

ваний перейти к мысли о коренном преобразовании 

всего общ ественного строя. Э т о по плечу только п р о 

летариату, осознавш ему свою классовую обособл ен 

ность, а пролетариат конца X V I I I века еще не отделился 

от своего бурж уазн ого окружения и не в состоянии 

итти своей собственной дорогой. 

Правда, мысль о том, что наемные рабочие есть с о 

всем особая категория людей, непохожая на прочие 

сословия, уже начинает броди ть в головах. В некото- 

Гых наказах парижских и лионских рабочих депутатам 

енеральных ш татов говорится о «четвертом сосл о 

вии», как об особом классе граждан, подчеркивается 

п о бедственное положение, указы ваю тся его эконом и 

ческие нужды. Ж алую тся на то, что рабочие мастер- 

«кнх и мануфактур работаю т по 16— 18 часов в сутки, 

•110 заработная плата слишком низка и ее нехватает 

И.1 ж изнь, что безработица вы брасы вает на улицу 

«ысячи людей. 

П о какие выводы делаю тся из этого? — Государ- 



Л' иия, обеспечивающие беднякам питание и медицин- 

I > \'Ю помощ ь, долж но следить за тем, чтобы заработ

ная плата соответствовала Цене жизненных продуктов, 

долж но открыть национальные мастерские, в кот 

ор ы х в моменты кризиса могли бы найти работу безработные. 

Д ругими словами, государство должно 

смягчить наиболее болезненные стороны сущ ествую 

щего общ ественного строя, не покуш аясь на его основы. 

Д альш е этих скромных требований парижские и 

лионские пролетарии пока не идут, и даже несколько 

лет спустя лишь сравнительно немногие из них примкнут 

к «заговор у равных» Бабефа. 

М ечты о благодетельных последствиях бурж уазнодемократического 

строя разбивает сама ж изнь. Внут4 

ренние потрясения и внешние осложнения приводят 

к страш ному экономическому кризису, к небывалому 

обнищ анию масс, и меньше чем через два года посл| 

появления скромных «наказов-» «четвертое сословие* 

уж е вынуждено отстаивать свое сущ ествование собственными 

внезаконными средствами. В провинциях начинаются 

стачки, забастовщ ики вступаю т в открыты! 

столкновения со ш трейкбрехерами, а кое-где, несмотр» 

на грозные декреты Конвента, организую тся тайны! 

рабочие сою зы . Н о стачки подавляю тся, рабочие сою 

зы исчезают так же бы стро, как возникают, борьб! 

с отдельными «собственникам и» не приводит к общей 

бор ьбе с частной собственностью . 

Сен-Симон прекрасно запоминает эту странную пассивность 

масс, этот поразительный контраст между 

привольной ж изнью богаты х политиканов и безропот* 

но умирающей от голода «улицей» (впоследствии он 

ссылался на этот факт, как на доказательство политической 

сознательности н а р о д а ). Н о сам он — убежденный 

собственник, и социальная недоразвитость 

пролетариата в его глазах — гражданская добродетель.

Социального вопроса касаются и некоторые «филантропы 

» из бурж уазного лагеря. О соб у ю энергию в 

этом отношении проявляет известный депутат У чредительного 

собрания Л арош ф уко де Лианкур, благодаря 

настойчивости которого Учредительное собрание 

• мае 1 7 9 0 года открывает национальные мастерские, 

где работает около 11 тысяч человек. Л арош фуко набрасывает 

довольно ш ирокую программу социальной 

помощи (устр ой ство сберегательных касс, помощь инвалидам 

и старикам и т. д . ) , которая однако не осущ 

ествляется. В том же направлении ведет пропаганду 

и другой филантроп, Л ам бер, выдвигающ ий в своих 

Памфлетах идею государственной помощи неимущим. 

М ало отличается от «ф илантропов» и М арат, опубли- 

«овавший в 1 7 8 9 году бр ош ю р у «П роект конституции», 

где говорится, что всем гражданам, не им ею 

щим собственности и лишенным работы , государство 

долж но обеспечить средства сущ ествования, одеж ду 

И медицинскую помощ ь. 

Е сть, конечно, и более левые представители соци- 

•Аьных течений. А втор ы утопических романов вроде 

Тифень де ла Рош а и Ретиф де ла Бретонна рисую т 

М ртину идеального общ ественного строя, где путем 

•осударственного воздействия устранено неравенство 

•бстояний. У казы ваю тся даже конкретные мероприя- 

?ця: периодический передел имущ еств, отобрание 

•»мли у всех земледельцев, не засевающ их своих участи 

в , таксация цен на жизненные продукты и т. д. 

О динокий мечтатель Ш аппю и идет еще дальше и 

•одает Учредительному собранию ряд докладных за- 

•мсок, где рекомендует ввести во Ф ранции коммунизм 

■ разбить всю страну на определенное число круп- 

•м х коллективных хозяй ств; в хозяйствах этих не 

••ществует индивидуальной семьи, мужчийы и ж ен

щины ж ивут в общ еж итиях, сельскохозяйственное 

промышленное производство ведется по общ ему плану 

Более или менее родственные идеи проводят публи 

цисты Буассель, Госселен, Сильвен де М арешаль, а 

начале 9 0 -х годов выступает с проповедью социаль 

ного уравнения и Гракх Бабеф. Н о в массах эти иде 

прививаются слабо, и в своих требованиях парижски 

пролетариат не идет дальше частичных реформ. 

Н есколько особняком и от «ф илантропов» и 

коммунистически настроенных публицистов стоит о( 

ганизация, созданная в 1 7 9 0 году аббатом Ф о ш е ,- 

так называемый «социальный круж ок» (сегс 

social). 

Издаваемый круж ком орган «Ж елезные уст 

(«B o u ch e de P er») определяет свое направление сл 

дую щ им девизом: «все для народа, все через наро, 

все народу». «Ж елезные уста » осуж даю т социаль» 

неравенство, но практическая программа, выдвигаем! 

журналом, довольно скромна и не выходит из рам1 

бурж уазного строя: учреждение национальных маст^ 

ских для безработны х, принудительная продажа нео 

рабатываемых земель, ограничение прав наследован: 

таким образом , чтобы стоим ость земельных участке 

принадлежащих одному лицу, не превышала UU тыс1 

франков, — вот содержание того «аграрного закона 

против которого мечут громы и молнии не только ум 

ренные, но и м он тан ьяры ). К этой организации пр 

мыкают люди из самых различных слоев, но сколь.х 

нибудь сплоченной группы они собою не предст» 

ляю т. Э то — не политическая партия, а нечто врп 

«сою за для изучения социальной политики». Поли 

ческое влияние «социального круж ка» слабо, и 

1 7 9 2 г. он прекращает свое существование. 

Э ти течения, конечно, не остаю тся неизвести

для Бонома: он нередко наезжает в П ариж , а с не- 

•оторыми из филантропов — Л арош ф уко и д ’А рж ан- 

Виом — он кроме того связан личными отношениями. 

D ни к одному из этих течений он примкнуть не мо- 

|Ит. Коммунистические идеи ему чуж ды : он — сло- 

Иившийся индивидуалист, и общ н ость имущества привлекает 

его столь же мало, как и наследственные 

Шривилегии. 

Ф илантропические планы Л арош ф уко, идея о том, 

•то каждый гражданин имеет право на жизнь 

V должен быть обеспечен работой, не противоречат 

•го м ировоззрению , да и картины нищеты, которые 

•И наблюдал в Париже и провинции, не могут оста- 

|Ить его равнодушным. Беднякам нужно помочь, со- 

|р1альные бедствия необходимо если не устранить, то 

1отя бы смягчить, — эта мысль окончательно укреп- 

^кяется в нем под влиянием уроков революции. Н о он 

,1 Д|1шком дальновиден, чтобы считать филантропию 

Сшением социальной проблемы. В нем все более и 

лее крепнет убеждение, что решить мож ет не со- 

Кшльная помощь, а развитие производительных сил. 

Идустрия — вот подлинный лозунг дня, предприни- 

|Мтельская деятельность — вот наиболее простое и 

действительное средство исцеления социальных зол. 

Ч ш сильнее овладевают эти мысли Бономом, тем 

•енсе становится ему, что в пероннском захолустьи 

#Mv не место. 

В самом деле, что делать ему в пероннской 

•пммуне? Стать вож дем масс он не .может — по его 

•беждению аристократы, хотя бы и покаявшиеся, не 

•рнгодны для этой цели. Х о р о ш о было бы сделаться 

•рупным предпринимателем, но для этого нужны ка- 

Шиталы, а их у Бонома нет. П ревратиться в рядового 

•рсстьянина и копать землю лопатой? Э то мож но.

Э то даст занятие рукам, — но куда девать голову, 

в которой с утра до вечера роятся планы великих 

дел? Т упик, безысходный тупик... 

Е стественно, что, проделав эксперимент «опрощ е 

ния» до конца, Сен-Симон принимается за новый. 

Н овое поприще открывается для него с того момента, 

когда Национальное собрание постановляет приступить 

к распродаже национальных имущ еств (начало 

1791 г .).

Земельная спекуляция 

и тюрьма 

С'^первых же дней своего сущ ествования новая 

конституционная Ф ранция очутилась на краю 

«ринансового банкротства. Д л я погашения четырехмиллиардного 

государственного долга, оставленного в наследство 

старым режимом, не имелось никаких средств, 

II даже проценты по нему нельзя бы ло уплачивать 

за счет обычных налоговых поступлений. П роект внутреннего 

займа провалился, — крупные парижские капиталисты 

отказались на него подписаться. Ч резвы 

чайный налог в размере одной четверти годового д о 

хода дал слишком скромные суммы. Д обровольны е 

пожертвования, к которы м ораторы Н ационального 

собрания призывали французский народ, дали еще 

меньше. Д ля предотвращения краха приходилось изы 

скивать чрезвычайные источники. 

Т аким источником оказались церковные имущества, 

стоимость которых по приблизительным исчислениям 

составляла около 4 миллиардов ливров, т. е. почти 

равнялась общ ей сумме государственной задолж енности. 

2 ноября 1 7 8 9 года по предлож ению Талейрана 

все церковные имущества были объявлены национальной 

собственностью , в марте 1 7 9 0 года бы ло постановлено 

приступить к их продаже, а с конца 1 7 9 0 года

государство начало фактическую их ликвидацию. В ы 

полнение этой задачи бы ло возлож ено на муниципалитеты, 

которые долж ны были покупать у казны национализированные 

земли и движ им ость, а затем 

перепродавать их частным лицам. Муниципалитетам 

рекомендовалось продавать землю возм ож но более 

мелкими участками, дабы как мож но шире распылить 

ее среди крестьянского населения. 

Э тот принцип остался благим пожеланием. Н ачалась 

бешеная земельная спекуляция, в которой принимали 

участие решительно все, располагавшие св о б о д 

ными средствами. Крупные и мелкие бурж уа, чиновники, 

городские ремесленники, заж иточные крестьяне 

ринулись к земельным фондам, стараясь захватить 

наиболее лакомые куски. Покупали землю и бедняки, 

составлявш ие для этого особы е ассоциации, но их 

доля была конечно невелика по сравнению с покупками 

бурж уазии и состоятельны х крестьянских верхов. 

Значительная часть национализированных имуществ 

оказалась в руках крупных спекулянтов, которы е разбивали 

свои владения на небольш ие участки и сбы вали 

мелким покупателям. Э та спекулятивная эпидемия 

захватила и Сен-Симона. 

Земельная спекуляция не противоречила его политическим 

взглядам, — наоборот, она логически вы текала 

из них. К ак мы уже говорили, Сен-Симон был 

«санкю л отом » не в экономическом, а в политическом 

смысле этого слова и, ненавидя «привилегии р ож дения», 

отню дь не возраж ал против личной наживы. 

Д а и с общ егосударственной точки зрения ликвидация 

национализированных имущ еств была благодетельной 

мерой. С одной стороны, распыление церковных земель 

среди мелких земледельцев долж но бы ло сп особствовать 

повышению бл£1госрстояния крестьянского нас?- 

Ш

лгния; с другой стороны , реформа эта имела и огром 

ное политическое значение, ибо покупатели церковных 

имущ еств, — а их бы ло очень много, — были непосредственно 

заинтересованы в сохранении своих новых 

владений, а следовательно и в упрочении нового 

«гроя. Покупать у государства церковные земли значило 

содействовать успеху революции. Т а к расценива- 

»о распродаж у земель общ ественное мнение, так расценивал 

ее и Сен-Симон. Земельная спекуляция пред- 

( гавлялась ему не только способом наживы, но и о б 

щественной заслугой. 

Н е оставляя своей политической деятельности в пероннской 

коммуне, Сен-Симон в начале 1791 года 

с ж аром хватается за эту новую затею. Собственные 

«го средства для этого недостаточны, и он начинает 

добывать деньги со стороны . О н то и дело ездит 

в Париж, ведет переговоры с денежными тузами, старается 

привлечь Л авуазье (знам енитого химика и 

it то же время м иллионера), но терпит неудачу. Н а- 

«онец, ему удается заинтересовать в своих планах 

барона Редерна, прусского посланника, с которым он 

познакомился еще в М адриде, и он приступает к делу. 

Т р удн о представить себе более несхожих компаньонов, 

чем эти два человека. Сен-Симон — мечтатель, 

|резящий грандиозными планами, барон Редерн — 

прожженный делец, не заботящ ийся ни о чем, кроме 

‘ ичного обогащ ения. Д ля Сен-Симона богатство — 

ч 1Лько средство, для Редерна — самоцель. Сен-Симон 

» ' 1сжден, что, наживая себе состояние, он спасает французскую 

свободу; Редерну так же мало дела до франпузской 

свободы , как до прош логоднего снега. Сен- 

( IIМОН щепетильно честен, Редерн бесцеремонен и 

чьдл. Н о Редерн — дипломат и так ловко умеет hoik 

гь маску порядочного человека, что Сен-Симон при

нимает ее за подлинное лицо. Д аж е после того, как 

Редерн при окончательном расчете ограбил его, Сен- 

Симон продолж ал апеллировать к его благородству 

и напоминал о друж бе и высоких идеалах молодости. 

В 1791 году эта друж ба еще в самом начале, и дележ 

прибылей не успел омрачить ее. Редерн, еле 

сдерж ивая улыбку, терпеливо слушает туманные тирады 

своего компаньона насчет будущ их преобразований 

и великих общечеловеческих задач и усваивает из 

них только одно: на этом деле мож но нажить сто 

на сто, а мож ет бы ть и больше-. А Сен-Симон повторет: 

«кто хочет цели, тот хочет и средств» и развертывает 

планы широких и смелых операций. Планы 

хорош и, практичны и несомненно долж ны иметь 

успех. «К акой великий аферист пропадает в этом мечтателе», 

— вероятно думает про себя немецкий дипломат, 

заранее предвидя, какую пользу принесет ему 

это двуликое сущ ество: «аф ерист» будет стричь покупателей, 

а «мечтателя» обстриж ет сам барон Редерн. 

Редерн дает акции, приносящ ие 25 тысяч ливро! 

дохода (правда, они несколько обесценены, но Сен- 

С имону все же удается получить под залог их свыш* 

6 0 0 тысяч л и вр ов), затем 1 5 0 ты сяч наличными; 

Сен-Симон вкладывает все свое состояние — 4 0 тысяч 

ливров, и операции начинаются. В течение 1791 год| 

он покупает земель на 8 0 0 ты сяч ливров. Особенн(1 

ш ироко разверты вает он свою деятельность в 1792 

и 1 793 гг., после того как были конфискованы землр 

эмигрантов, имущ ества сосланных, казненных и т. ; 

В 1 7 9 6 году земель приобретено на 4 млн. ливров, 

ежегодный доход с них исчисляется в 1 50 тысяч ливров. 

Владения эти (н е только земли, но и дом а) со 

средоточиваю тся главным образом в Северном денар*

гамеите, в департаментах Сом мы и Па де Кале, в П а 

риже и его окрестностях. 

Успех огромный, по всей вероятности намного превзошедший 

ожидания компаньонов. О бъясняется он 

тем, что Сен-Симон чрезвычайно умело использовал 

и особенности револю ционного законодательства, и 

общ ую экономическую обстановку момента. Согласно 

принятому закону, при покупке национализированных 

земель мож но было вносить только часть стоимости 

приобретенных участков ( о т 3 0 до 12 процентов',— 

и зависимости от категории данного и м ущ ества), 

остальную же сумму выплачивать частями в течение 

двенадцати лет. Сен-Симон обы чно продавал часть 

приобретенных земель, чтобы получить деньги для 

новых покупок, и таким путем добы вал оборотны е 

средства, намного превышавшие первоначальный капитал. 

Д ругой способ, практиковавш ийся не менее 

часто, заключался в игре на понижение курса ассигнатов. 

А ссигнаты , выпущенные правительством в начале 

революции, представляли собою государственные 

долговые обязательства, обеспечивавшиеся государственным 

земельным фондом, и в 1 7 9 0 — 91 гг. и 

начале 1 7 9 2 года курс их понижался сравнительно 

очень немного. Н о по мере осложнения внутреннего 

и внешнего положения Ф ранции началось бы строе 

обесценение их, чему немало способствовали так на- 

•ываемые «черные банды » (компании валютных спекулян 

тов), скупавшие ассигнаты за 5 0 — 4 0 процентов 

их стоимости. Сен-Симон, продан свои участки за наличные 

деньги, при посредстве «черны х банд» нередко 

обменивал их на ассигнаты, а этими последними расплачивался 

за новые покупки. Т а к как государство 

принимало ассигнаты по номинальному, а не по спег\лятивному 

курсу, то каждая такая сделка приносила

ему немалые барыши. Т ол ь к о благодаря таким приемам 

ему и удалось втечение пяти лет увеличить за 

траченный капитал почти в ш есть раз. 

Д аж е с точки зрения бурж уазны х политиков п о 

добные приемы были более чем сомнительны. М ногие 

ораторы Учредительного собрания шли дальше: они 

называли их преступными и провели ряд законодательных 

мер, направленных против «черны х банд» и 

игры на понижение. Т ревож и л о ли это револю ционную 

совесть Сен-Симона, — неизвестно. Вернее всего, 

что нет. Ведь «к то хочет цели, тот долж ен хотеть и 

ср едств». Д а и кроме того, разве его операции не приносили 

пользу общ еству? Р азве он не содействовал 

успеху государственных продаж ? Р азве он не распылял 

крупных владений меж ду мелкими земледельцами? 

И разве в округе К ам брэ и других местах он не 

продавал многим крестьянам землю по себестоим ости? 

Э ти доводы обезоруж ивали сомнения, если они в ообще 

у него были, не говоря уж е о том, что Америка 

приучила его к упрощенному взгляду на коммерческие 

дела. 

П ока Сен-Симон ездит по провинциям и посещает 

аукционы, общее положение страны становится все 

тревожнее и тревожнее. С востока границам Ф ранции 

гр озят войска европейской коалиции. Страна с каж 

дым месяцем левеет, Учредительное собрание сменяется 

Конвентом, и 21 сентября 1 7 9 2 года Ф ранция 

провозглаш ается республикой. П ариж неузнаваем. С о 

словия, состояния, утонченность, грубость, культура, 

безграм отность, бурж уа, аристократы, санкюлоты, — 

все перемешалось в этом кипящем котле. Н ет «вчера» 

и нет «завтр а», есть «сегод н я », — одних оно зовет 

к предельному усилию, к последнему героизму, других 

— к последней оргии, к последнему наслаждению.

В от как Ш атобриан описывает ж изнь столицы 

в этот период: 

«В о всех уголках Парижа происходят литературные 

собрания, собрания политических обществ; и спектакли; 

будущ ие знаменитости бл уж даю т в толпе, никому 

неизвестные, подобно душ ам на берегу Леты, приготовляющ 

имся насладиться светом... Л ю ди то и дело 

переходят из клуба фейянов в клуб якобинцев, с балов 

и из игорных дом ов к группам, собираю щ имся 

в Пале-Рояле, от трибун Н ационального собрания 

к трибунам на откры том воздухе. П о улицам то и 

дело проходят народные депутации, пикеты кавалерии, 

патрули инфантерии. Вслед за человеком во фраке, 

с напудренной головой, со шляпой подмышкой, в шелковых 

чулках — ш ествовал человек с обстриж енными 

и ненапудренными волосами, в английском ф раке 

и американском галстуке. В театрах актеры со о б 

щали со сцены новости и партер пел патриотические 

куплеты. Т олпу привлекали злободневны е пьесы. 

Т тоило только появиться на сцене аббату, как публика 

кричала ему : «д у р а к !» — и аббат отвечал: «госп о 

да, да здравствует нация!» П оглядев, как вешают 

Ф авра, бежали слуш ать М андини и его жену в оперу 

Буфф. 

А ллеи бульвара Тампль и И тальянского бульвара, 

аллеи Т ю льерийского сада были наводнены кокетливыми 

женщинами. П о перекресткам, где кишели сан- 

Аюлоты, проезж ало множ ество карет, и мож но было 

наблюдать, как мадам де Б ю ф ф он восседает в ф а этоне 

герцога Орлеанского, деж урящ ем у дверей какого 

ннбудь клуба. 

И зящ ество и вкус аристократического общ ества 

можно было найти в отеле Л арош ф уко, на вечерах 

мадам Пуа, д ’Экен, де Водрейль, в нескольких салонах

высшей магистратуры, еще откры ты х. У г-на Неккера. 

у графа М онморанси мож но бы ло наблюдать всех 

новых знаменитостей Ф ранции и все виды свободы 

нравов. Сапожник, одетый в ф орму офицера национальной 

гвардии, снимал с вас мерку; монах, который 

еще в пятницу волочил по грязи свою белую или черную 

рясу, в воскресенье носил круглую шляпу и бур-- 

ж уазный костю м ; вы бриты й капуцин читал журналы, 

в толпе обезумевш их женщин появлялась какия-нибудь 

важная монахиня: это была тетка или сестра 

какой-либо из них, выгнанная из своего монастыря. 

Т олпа посещала эти монастыри, ныне открытые для 

всех, подобно путешественнику, который, блуж дая по 

Гренаде, осматривает покинутые залы А льгам бры . 

...Если люди не видели друг друга 2 4 часа, нельзя 

бы ло бы ть уверенным в новой встрече. О дни шли по 

революционным путям, другие замышляли гражданскую 

войну, третьи уезжали в О ги о, строя планы новых 

замков, которые они воздвигнут среди дикарей, 

четвертые присоединялись к принцам. Все это делалось 

весело, причем часто люди не имели в кармане 

ни одного су; роялисты утверж дали, что в один прекрасный 

день все это кончится арестом собрания, а 

патриоты, столь же легкомысленные в своих надеждах, 

провозглашали наступление царства мира, счастья 

и свободы ...» 

Н адо заметить, что несмотря на все это Ш атобриан-монархист 

признает этот период ярким и увлекательным. 

Э то описание относится к 1791 гоДу В 1793 году 

ж изнь столицы стала еще оживленнее, но оживление 

это стало зловещим, трагическим. К азнят короля (21 

января 1793 го д а ), но смерть Л ю дови ка не устраняет 

внешних опасностей и не смягчает внутренних ослож-

пений Партийная бор ьба обостряется с каждым 

днем. Республиканцы раскалываю тся на умеренных и 

радикалов (ж ирондистов и м он тан ьяров), у монтаньяров 

образуется левое крыло, возглавляемое М аратом, 

а народ парижских предместий — рабочие, мелкие ремесленники 

— идет еще дальше и ж адно ловит лозунги 

акономического уравнения, которы е немного спустя 

1 ракх Бабеф разовьет в стройную революционно социалистическую 

систему. М онархическая Вандея, 

контрреволюционный П рованс объяты восстанием. Т у 

лон сдался англичанам. П редательство, заговоры гр о 

зят задуш ить республику, и насторож енное ухо «п атриотов» 

всю ду слышит ш опот измены. М униципалитеты 

составляю т списки «подозрительны х», револю ционные 

трибуналы р аботаю т день и ночь, "и часто не 

только за неосторож ное слово, но и за малодушное 

молчание люди платятся головой. 

А Сен-Симон попрежнему покупает и продает, про- 

'..д а ет и покупает. П ока гильотина рубит головы, он 

мечтает об огромных промышленных предприятиях, о 

научных общ ествах, соверш енствую щ их материальный 

быт и общ ественное устройство. Речи монтаньяров и 

жирондистов, — думает он, — это только отвлеченные 

идеи, которые не выведут человечество на новую 

дорогу, если под ними не будет материального бази- 

напуганным воображением. «С транны й челов:ек, 

говорят про него пероннские санкюлоты , — он спекулирует 

национальными имущ ествами, ворочает больт 

шими капиталами, — куда же денет их этот бывший 

гр а ф ?» «Странный человек, — вторят парижски^ 

якобинцы, — как будто револю ционер, — но почему 

же он якшается с прусским ба р о н о м ?» «Д а и семы 

неблагонадежная, — поддакиваю т агенты комитет 

общ ественной безопасности: — два брата эмигрирова 

ли за границу, туда же бежал и кузен, маркиз Сен 

Симон, член Учредительного собрания, под началь 

ством которого наш патриот сраж ался в Америке 

Странно, очень странно! П одозрительна и его сестр! 

А делаида, которая, — как уверяет гражданин Дм 

буа, — «сторонится от лю дей». 

9 декабря Аделаиду, урож денную графиню де Сен 

Симон, арестовывают, а еще через несколько дней и 

Перонна поступает дон ос и на самого К лода Анр| 

В эт о время Сен-Симон прож ивает в Париже, на ул* 

це З акона (бы вш ая Р и ш ел ье). Д р у зья предупрежд 

ют его об опасности, и он решает беж ать. 

Н аступает 19 декабря. Сен-С им он собрался к отч 

езду. Оседланная лошадь уж е дож идается на улиц; 

Одевш ись, он спускается по лестнице и в двер* 

подьезда встречает двух людей, которы е обращают 

к нему с вопросом: 

— Скажите, где тут ж ивет гражданин Симон? 

— В о втором этаж е, — спокойно отвечает бегл| 

и, пока агенты подымаю тся по лестнице, вскакива 

на лошадь и уезжает. 

Узнав, что «подозрительны й» уехал, агенты арест 

вали домохозяина, гражданина Л еж е, обвиняя его 

содействии побегу. Сен-Симон узнает об этом . Он i 

может допустить, чтобы из за него погиб невиннь

I 

человек. В тот же день он является в революционный 

Трибунал и отдает себя в руки правосудия. 

^ Сначала его саж ают в тю рьм у Сент Пелажи. Он 

протестует, пишет объяснительные записки, излагает 

свои воззрения, рассказывает о своей револю ционной 

деятельности. Напрасные усилия. Т очны х обвинений 

против него нет (п о крайней мере в документах 

их не сохр а н и л ось), на гильотину его отправить как 

будто не за что, но он вышел из подозрительной 

семьи, друж ит с подозрительны м иностранцем... Л уч- 

♦lue попридерж ать. Т а к проходит четыре с половиной 

Месяца. 5 мая 1 7 9 4 года его переводят в Л ю ксем бургскую 

тю рьм у. Э то плохой знак, — Л ю ксем бургскую 

,'Тюрьму называю т «преддверием см ерти», и кто попал 

• Туда, почти никогда не возвращ ается в мир живых. 

В переполненной тю рьме душ но, нет воздуха, маенькие 

оконца, проделанные на самом верху, почти 

к пропускаю т дневного света. Грязны е соломенные 

Гёвтрасы, никогда не меняющ иеся, издаю т тош нотворный 

запах. И з ведер с нечистотами, поставленных по- 

»едине камеры, текут зловонные, едкие испарения. 

1а койках много больных, — их почти не переводят 

больницу. М ертвы х не убираю т по нескольку дней, 

.ружится голова. У хо чутко прислуш ивается к сто- 

(•м и хрипам, к лязгу окованной ж елезом двери, через 

Соторую люди уходят из ж изни. Т о и дело чудится, 

•то там, в коридоре, уж е произнесли фамилию 

•Симон». А тут еще жестокие приступы лихорадки, 

•второй узник заболел вскоре после перевода его 

• новую тю рьму. 

Среди этих тяж ких физических и моральных страданий 

одна только мысль ободряет Сен-Симона: не 

может бы ть, чтобы он погиб, не выполнив своего ве- 

Амкого дела. Все его прошлое и особенно великий пре-

док тому порукой. И в разгоряченном мозгу из глубин 

памяти выплывает обр аз императора Карла, разгоняя 

мрак и тоску. 

«В самую ж естокую пору революции, — рассказывал 

впоследств;ии С ен -С и м он ,;— когда я сидел в Люксембургской 

тюрьме, ночью мне явился К арл Великий 

и сказал мне: « С тех пор, как сущ ествует мир, никакой 

семье не выпадало на дол ю чести родить и первоклассного 

героя, и первоклассного философа. Чесп 

эта выпала моему дому. Сын мой, твои успехи в философии 

сравняю тся с теми, которы е достались мне, 

как воину и политику». С этими словами он исчез». 

2 7 июля 1 794 года ( 9 термидора по революционному 

летоисчислению) казнили Робеспьера. Кончилс* 

террор, начинается царство «термидорианцев», подго) 

товлявш их под эгидой Д иректории похороны револю 

ции. Т ю р ьм ы опустели, — даж е явных контрреволю! 

ционеров выпустили на свободу. А Сен-Симона во 

держат и держат, о нем забы ли. Н аконец, 9 октябр! 

1 7 9 4 года — почти через четыре месяца после термидорианского 

переворота — двери тю рьм ы распахивают 

ся перед Сен-Симоном, и он снова возвращаете! 

к своим спекуляциям и своим мечтам. 

О п ять покупка и продажа, продаж а и покупка.., 

В промежутках меж ду аукционами Сен-Симон при 

ступает к новым коммерческим начинаниям. В комму 

не Б ю сси он основы вает прядильно-ткацкую полоти* 

ную мануфактуру и одновременно с этим создай 

план выпуска в продаж у карт нового, «республикам 

ск ого» образца. «Н и какой республиканец, — пишет 

в напечатанном проспекте, — не мож ет пользоватьс 

выражениями, которы е постоянно напоминают о дес 

потизме и неравенстве, а человек с хорош им вкусов 

не мож ет не возм ущ аться глупыми фигурами играл»'

йых карт и их бессмысленными названиями. Э ти с о 

ображения навели гражданина Сен-Симона на мысль 

изготовить новые карты, соответствую щ ие ф ранцузской 

республике. Н ет более королей, дам, валетов, — 

их заменят гении, свобода, равенство. И х будет увенчивать 

закон (т у з ) и т. д .» Т аким образом и здесь 

Сен-Симон стремится сочетать личную наживу с о б 

щественными интересами, — он хочет использовать 

карты как способ республиканской пропаганды. Н адо 

ааметить, что это происходит в 1 7 9 5 году, когда ре- 

Ю люция уже на ущ ербе и бывш ие аристократы, сотоварищи 

Сен-Симона по классу, не стесняю тся сбрасывать 

республиканско демократическую личину. 

В 1 7 9 6 году земли и недвиж имость, приобретенные 

( ен-С им он ом „ оцениваются в 4 млн. ливров и приносят 

около 150 тысяч ливров дохода. О н надеется п о 

дучить на свою долю половину этого имущ ества и 

живет на ш ирокую ногу. О н собирает в своем салоне 

тченых и политических деятелей и надеется в скором 

времени приступить к осущ ествлению своих индустриальных 

планов. Э то — самая благополучная по- 

Доса его ж изни, которой, однако, не суж дено долго 

•литься. Н о в 1797 году вовзращ ается во Ф ранцию 

*дрон Ридерн, благоразумно удалившийся оттуда в 

•поху террора, и благополучию С ен-Симона сразу наступает 

конец.

Сен-Симон в эпоху 

директории 

Г, оды 1 7 9 5 , 1 7 9 6 и часть 1797 — время, когда 

материальное положение Сен-Симона б л е ст я щ ^ 

Д ор ога к индустриальному творчеству открыта, 

миллионеру Сен-Симону легко проводить планы, кв.’ КО*'. 

■горые строил когда-то безденежный мечтатель Клс 

А н р и . Н о он почему-то не торопится реализовать ил 

П равда, он разрабатывает проект грандиозного про 

мыш ленного предприятия. Правда, он организует ком 

панию парижских дилижансов, откры вает комиссион 

ное б ю р о и даже винный магазин. Н о это — не герь-’ 

езные начинания, а кратковременные опыты, которые 

долж ны познакомить его с деталями торгово-п ром ы ш -j 

лeнJôй премудрости. Е му нехватает главного — о б -j 

щей руководящ ей идеи, стройного научного м и ровоззрения, 

подводящ его прочный фундамент под все эти 

случайные, несвязанные друг с другом попытки. И 

Сен-Симон бросает практические эксперименты и вступает 

на новы й путь — он идет к науке и ученым. 

Чего, казалось бы , прощ е? Сесть за книги, колбы 

и реторты , думать, вычислять — других способов 

овладения наукой как будто не сущ ествует. Н о Сен- 

Симон не мож ет этим ограничиться. Е м у нужно 

узнать не только научные теории, но и их влияние

на психику и общ ее поведение людей. «Н едостаточно 

•накомиться с состоянием человеческих знаний; н уж 

но знать еще действие, которое оказывает научная 

культура на тех, кто ей отдается; нуж но оценить 

влияние этих занятий на их страсти, на их дух, на 

совокупность их морали и на различные их сп особности». 

А для того, чтобы изучить носителей науки 

ученых, лучшее средство — окунуться в их среду. 

Еен-С имон становится покровителем талантов и гениев, 

как признанных, так и непризнанных. О н нанимает 

в округе Пале Р ояль — самом оживленном 

квартале столицы — пышный отель, снимает части 

Днух прилегающих дом ов и с пом ощ ью двух своих 

сестер организует «сал он ». В его особняке все поставлено 

на ш ирокую ногу. Е го метр д ’отель свящ еннодействовал 

когда-то в лучших аристократических 

семьях; его повар славится на весь П ариж ; его эк о 

ном служил раньше у известного римского кардинала 

и знает до тонкости, как надо вести хорош ий дом ; 

Г него двадцать лакеев, ловких, вышколенных, в от- 

Анчнои ливрее. 

В салоне Сен-Симона соби раю тся все знаменитости: 

и С егю р. будущ ий церемонимеисгер 

Наполеона и Буасси д А нгл а, один из быв 

Н1ИХ председателей Конвента, и математики М онж , 

Лагранж, Пуассон, и медик-философ Кабанис, и есте- 

Иноиспытатели Ламарк, К ю вье, Ж оф ф руа де Сент- 

Млер. В се это люди умеренные, мечтающие о том, 

ч ю бы окончательно вырвать Ф ранцию из когтей яко- 

•инизма и превратить револю ционного льва в б е з о 

бидного бурж уазного пуделя. О терроре здесь гово- 

Дш с отвращением, над «патриотам и» посмеиваются, 

словно стараясь наверстать голод и лишения 1793 и 

1 7 9 4 годЬв. 

О бстан овка, как будто мало подходящ ая для человека, 

который всего четыре-пять лет назад смывал республиканским 

крещением пятно своего аристократического 

происхож дения. Ч то это — измена, подлаживание 

к новому строю , возникающ ему на обломках 

якобинской Ф ранции? Совсем нет — эт о только новый 

эксперимент, который должен бы ть проведен так 

же последовательно, как и предыдущ ий. П ора революции 

миновала, — это ясно видно и по утомлению 

народных масс, слабо откликающ ихся на лозунги левых 

вож дей, и по контрреволюционным настроениям, 

охватившим провинции, и по речам членов З акон о 

дательного собрания. Страна переходит к новому 

историческому этапу и Сен-Симон идет вместе с ней. 

К уртку санкюлота Бонома он износил до ниток, — 

надо теперь примерить фрак барина, а потом и тогу 

ученого. 

Э тот период жизни Сен-Симона бросает яркий свет 

если не на развитие его теорий, — их у него еще не 

слож илось,— то на его человеческую индивидуальность. 

Сейчас ему тридцать шесть лет, и за восемнадцать лет 

своего сознательного сущ ествования он успел переменить 

в себе целых три личности, полностью изжитых 

и друг на друга почти непохожих. О н был солдатом, 

— настоящим, во всех отнош ениях превосходным 

воякой. Был политическим радикалом, — последовательным 

и в своих убеждениях, и в своем образе 

жизни. Был талантливым спекулянтом, умеющим ловить 

момент и неразборчивым в средствах. Теперь 

это — просвещенный меценат, обучаю щ ийся мудрости 

в собственном салоне. В чем секрет этого странного 

характера, в котором способности и интересы не объ

единены, повидимому, никаким основным мотивом и, 

не смешивались, лежат друг подле друга, как геологические 

пласты на изломе горы ? И почему каждый 

талант Сен-Симона живет сам по себе, готовы й в л ю 

бую минуту породить новое перевоплощение? Перед 

втой загадкой в недоумении останавливались и со 

временники, и биограф ы Сен-Симона, обьяснявш ие 

его жизненные блуждения то «сум асш ествием », то «неуравновеш 

енностью ». Н о откуда же неуравновешенность 

у эт ого спокойного, бодрого, во всех отнош е 

ниях зд ор ового человека? 

А меж ду тем разгадка очень проста, если мы рассмотрим 

личность Сен-Симона не с индивидуальной, 

а с социальной точки зрения. К аж ущ аяся мозаичность 

его натуры, как бы разрезающ ей и ж изнь, и мышление 

на отдельные, почти несшитые друг с другом 

куски, есть неизбежное следствие разлож ения того 

класса, к котором у он принадлежал по рождению. 

Каж дый класс приспособляет индивидуальные особенности 

входящ их в него людей к определенным 

целям, к определенному образу ж изни, к определенным 

традициям. О н как бы намечает общ ие колеи, по 

которым долж ны двигаться способности и наклонности 

отдельного человека. Естественно, что когда распадается 

класс, как это случилось с ф ранцузской аристократией 

X V I I I века, — колеи сглаж иваю тся, индивидуум 

освобож дается от власти традиций и св о 

бодно отдается игре данных от природы сил. А если 

силы эти велики и дарования м ногообразны , — игра 

превращается в бешеную скачку идей; карьера — в 

серию авантю р; ж изнь — Ь цветной ковер, на кото- 

)ом глаз с трудом различает обобщ аю щ ий рисунок. 

Именно это и произош ло с Сен-Симоном. О тош едш ий 

от знати, не вполне сросш ийся с бурж уазией, далекий

от пролетариата, он очутился в пустоте, шел ощупью, 

без компаса, без карт, без проводников и только на 

склоне лет понял и свое призвание, и свою задачу. Да 

и эта задача, равно как и связанные с нею теории 

определились лишь тогда, когда новая эпоха и новые 

общ ественные отношения дали ему руководящую! 

нить. 

Сен-Симон, любивш ий теоретически объяснять 

каждый свой шаг после того, как он его совершил, 

впоследстви — в 1811 году — изображ ал всю свою 

ж изнь, как вы вод из усвоенных им философских 

принципов. «И з самой природы вещей вытекает, — 

писал он, — что для того, чтобы сделать важный шаг 

в области философии, надо выполнить следующие 

условия: 

1. В течение всего работосп особн ого возраста вести 

ж изнь наиболее оригинальную и активную. 

2. Т щ ательно знакомиться со всеми теориями и со] 

всеми видами практики. 

3. Вращ аться во всех классах общ ества, ставить самого 

себя в самые трудные положения, и даже создавать 

отношения, которых вообщ е не сущ ествовало. 

4. Н аконец, стараться резю м ировать наблюдения 

относительно тех результатов, которы е проистекают 

из действий философа для других и для него самого, 

и устанавливать принципы на основе этих наблюдений. 

Я всеми силами стремился к тому, чтобы как можно 

точнее узнать нравы и мнения различных классов 

общ ества. Я пользовался всяким случаем для того, 

чтобы входить в общение с людьми всевозможных 

характеров и всевозмож ной нравственности, и хотя 

подобные изыскания сильно вредили мне в общественном 

мнении, я отню дь не ж алею о них»,

Н а самом деле принципы эти сущ ествовалч и действовали 

задолго до того, как он сумел их сф орм у 

лировать. Э то — не отвлеченные вы воды ума, а стороны 

характера, неслаженность и хаотичность которых 

вполне соответствует шаткости и неопределенности его 

классового положения. У средних людей это приводит 

к погоне за приключениями, к беспринципному 

авантюризму. Н о у Сен-Симона способности слишком 

велики, чтобы размениваться по мелочам. Каж дая из 

них добивается полного своего выражения требует 

себе всего человека и при определенных внешних 

условиях создает в одной и той ж е личности новый, 

вполне законченный тип. Сен-Симон одерж им своими 

талантами: они гонятся за ним по пятам, как свора 

гончих, и не оставляю т его в покое, пока он не реа- 

, лизует их до конца. Систематическая бессистем- 

~ основная черта его поведения, предуказанная 

ему эпохой, распадом его класса и об ст оя 

тельствами его личной жизни. 

Переломные эпохи истории чрезвычайно богаты такими 

типами. Конец X V I I I века и начало X I X буквально 

кишат людьми, ж изнь которы х — сплошной 

приключенческий роман. Н о у всех у них — и у гени- 

• П.Н0Г0 проходимца К азановы, и у гениального предлте.^ 

ф у ш е, и у гениального полководца и карьериста 

М апоелона сквозь пестроту внешних декораций 

всегда ^проглядывает одно и то же лицо. В се они с 

•еличаишеи легкостью переходят от одного полож е- 

вия к другом у, используя каж дое из них для личных 

• притом весьма низменных целей и не сливаясь внутрснио 

с тою ролью, которую они временно выполм 

ю т . У них есть т е к и , но нет перевоплощений. Иное 

дело Сен-Симон. При каждой своей авантюре, при 

ввждом новом опыте он как бы пересоздает самого се

бя, стараясь бы ть не тем, что он есть, тем, что наиболее 

соответствует данной профессии или данному 

полож ению . «М о я ж изнь была серией эксперимент 

о в », — говорит он. О н забы вает, однако, добавить, 

что при каждом таком «эксперим енте» наблюдатель 

сливался с наблюдаемым и не экспериментатор владел 

экспериментом, а скорее эксперимент владел экспериментатором. 

И зж и ть полноту ж изни и уж е потом философски 

осмы слить ее — такова цель. В 1 7 9 6 году Сен-Симон 

все еще осущ ествляет только первую половину 

задачи и никак не может перейти ко второй. Богач, 

покровитель наук и искусств, он изучает в пышном 

салоне своих ученых собеседников и собутыльников и 

так увлечен своей новой ролью , что как будто долге 

еще не намерен с ней расстаться. О н не изменил 

своему республиканизму: он просто изж ил его и забыл 

о нем. Сколько времени продлится это новое пе 

ревоплощение? П о всей вероятности, до тех пор, пок| 

не будут истрачены те два миллиона, обладателем ко 

торы х он себя считает. С рок этот, мож ет бы ть, и н 

такой уж долгий, судя по том у, что за 2 0 месяце 

Сен-Симон истратил (п о скромным подсчетам) окол 

3 6 0 ты сяч франков *, т. е. почти одну пятую част 

состояния. Н о граф Редерн, ревнивым оком следа 

щий из-за границы за хозяйничаньем своего ком нат 

она, решает полож ить этом у предел. В 1 797 году о 

приезжает в Париж, производит раздел имущества, 

привольному ж итью Сен-Симона наступает конец. 

Редерн — юридический владелец всего имущест* 

купленного на его имя С ен-С имоном, и его вердш 

не подлеж ит обж алованию . О н подсчитывает расход 

» С 1 7 9 5 года во Ф р ан ц и и вм есто ливров бы л ввг* 

счет на франки (ф ранк равняется 1 л и вру).

Сен-Симона, преувеличивая их при этом втрое, и решает, 

что 1 5 0 тысяч франков будет достаточны м в о з 

награждением для его компаньона. С ебе он оставляет 

состояние, приносящее 100 тысяч франков в год. Сен- 

Симон спорит, доказывает моральную неправоту своего 

веролом ного друга, потом ссорится с ним, но Недерн 

неумолим. П риходится покориться и переезжать 

из отеля в скромный особняк неподалеку от политехнической 

школы. 

Стиль жизни сразу меняется. Н аступает новое перевоплощение: 

Сен-Симон начинает прозаически, 

школьнически изучать науку. Сначала он хочет одолеть 

«ф изику неорганических тел», а потом переити 

к физике тел органических, т. е. к зоологии, физиологии 

и отчасти медицине. О н прилежно ходит на 

лекции, заводит знаком ство с профессорами, открывает 

им свой дом и, конечно, свои кошелек. О дновременно 

с этим он основывает бесплатные курсы по 

естественным наукам для несостоятельны х людей, желающих 

подготовиться к поступлению в вы сш ую школу. 

Н и о спекуляциях, ни о промышленной деятельности 

Сен-Симон больш е не думает, и все его начинания 

имеют в виду исключительно научные цели: он 

ассигнует деньги на постановку физических опытов, 

печатает на свой счет «К у р с медицинских иследований» 

д-ра Бюрдена, дает ежемесячные субсидии Бюрдену, 

ф изиологу П рю ну и химику К л уэ. 

Через три года, по изучении физики и неорганической 

химии (при тогдаш нем состоянии науки это был 

порядочный ср о к ), он приступает к изучению «физики 

органических тел» и переезжает в другой кварталу 

неподалеку от медицинской школы. О п ять открывается 

салон, посетителями которого являю тся преимущественно 

ученые. Знаменитые физиологи — Биша,

Галь, Бленвиль, К абанис — постоянные гости Сен- 

Симона. К ак-то раз, в разговоре со своим приятелем 

П уассоном, Сен-Симон бросает мимоходом ф разу: 

— Д л я салона необходима хозяйка. М не придется 

ж ениться. 

В скоре Сен-Симон приводит эту мысль в исполнен 

и е и делает предложение А лександрине Гури де 

Ш ангрен, молодой писательнице, пишущей под псевдонимом 

мадам Бавр. Ж енщина, которую он избрал 

своей официальной подругой, вполне соответствует 

его цели. О бстановка раннего детства, авантюристский 

характер отца, материальные невзгоды , политические 

встряски (в о время террора мадам Бавр была арестована 

и довольно долго просидела в т ю р ь м е ), — все 

э го развило в ней как раз те качества, которы е необходимы 

хозяйке сен-симоновского салона: свободу 

обращения, презрение к условностям , умение приспособляться 

к людям. Н и чего другого Сен-Симону не 

нуж но: интимная бл изость, сущ ествую щ ая между 

мужем и женой, только ослож нила бы намеченный 

эксперимент. 

М адам А н село, подруга мадам Бавр, так описывает 

обстоятельства этого брака. «С ен-С им он хотел ж е 

ниться на умной женщине, которая понимала бы все, 

была бы хорош о воспитана, умела бы ко всем подойти, 

женщине, которую больно ударили несчастия 

«той эпохи It которая согласилась бы на все. О н женился 

на ней на три года с обязател ьством дать ей 

развод, что бы ло довольно легко при сущ ествовавш их 

ю гда правилах. П о окончании трех лет она должна 

Л|ала получить заранее условленную сумму и затем 

1 гановилась совершенно чуж ой Сен-С им ону... Т ем не 

менее мадам Бавр согласилась на это только под 

одним непременным условием, — чтобы брак, даю

щий ей имя Сен-Симона, ограничился только ф ор 

мальностями, обеспечивающими в глазах света ее 

права. Сен-Симон принял эти условия». 

Сен-Симон, вечный путешественник, поступил в 

данном случае, так же, как поступали некогда капитаны 

дальнего плавания, останавливавшиеся в портах 

Я понии. Капитаны женились на столько-то месяцев 

или столько-то рейсов. Сен-Симон женится на 

один рейс: его корабль никогда не возвращается в 

одну и ту ж е-гавань. К огда корабль выедет из порта, 

об этом кратковременном эпизоде не останется даже 

воспоминания. 

« Я воспользовался браком, как средством для изучения 

ученых, — рассказывал он влоследствии писателю 

Л еону Галеви. — Н о мои ученые и артисты ^ 

много ели и мало говорили. После обеда я садился 

на кушетку в углу салона и слушал. К несчастью я 

слышал по большей части только пошлости и засы 

пал». „ , 

В личном общении и салонных разговорах Сен-Симон 

проявляет те же черты характера, как и в своих 

многочисленных перевоплощениях. Всегда мягкии, 

всегда утонченно, по-аристократически любезный, он 

поражает собеседников резкими переходами: он то 

вял и туманен, то меток и остроумен, то напыщенно 

возвыш ен, то грубо циничен. В каждый отдельный 

момент это как будто совсем другой человек. Ш утки 

его, произносимые самым серьезным тоном, ставят в 

тупик окруж аю щ их. «З ачем вы скупаете ассигаа-1 

ции? — спросила его как-то мадам Бавр. Они 

ведь потеряли всякую цену». — «Я хочу побольш е набрать 

их, чтобы потом подж ечь ими собор Парижской 

Богом атери» — невозмутимо отвечал Сен-Симон. 1а* 

кие шутки немало способствовали той репутации «су-

Анна-Луиза-Жермень-Сталь 

Гравюра Бувье по его же портрету (М увей Ивяздыыт искуоетв)

масш едш его», которая установилась за философом 

среди так называемого «общ ества». 

Салон, возглавляемый мадам Бавр, продержался 

недолго: через год от состояния Сен-Симона п оч ти , 

ничего не осталось. Эксперимент кончен, нужда I 

в официальной жене миновала, Сен-Симон, верный | 

обещ анию, дает мадам Бавр развод и уговоренную)* 

сумму ( 2 4 июня 1 8 0 2 г .). 

В скоре после развода с мадам Бавр Сен-Симону 

приходит в голову новая идея. В городиш ке Коппе, 

неподалеку от швейцарской границы, проживает сей- > 

час мадам Сталь, замечательная писательница и выдаю 

щ аяся политическая деятельница. Какое замечательное 

сотрудничество установится и какое замечательное 

выйдет потом ство, если сочетать такого необы 

кновенного мужчину, как он, с этой необыкновенн^ой 

ж енщ иной! К стати, она только что овдовела. 

С ен-С имон лично незнаком с мадам Сталь. Т ем не 

менее он едет в Коппе, делает ей предложение — и ? 

получает отказ. » 

Э тим кончаю тся его брачные опы ты, если мож но * 

назвать этим именем — в одном случае поиски хозяй- • 

ки дома, в другом — поиски научной сотрудницы и 

хорош ей производительницы. Т р удн о, конечно, доп у 

стить, ' чтобы •> у такого сильного — и зд ор ового V человека, 

как он, не бы ло кратковременных связей. « Я мог бы | 

рассказать о себе очень пикантные анекдоты »,, — при- I 

знается он. У него есть дочь, — следовательно, где-то 

и когда-то была и жена, более реальная, чем мадам 

Бавр. Сплетни великосветских кумушек насчет «б е з - . 

нравственности» --I------------- «.-.«„X* ■ < Сен-Симона . . как . будто « ticivv;- находят неко- ^ 

торое подтверж дение в его собственны х словах: «Ч ем | 

экзальтированнее душа, тем более она доступна стра- | 

стям, а меж ду тем для рассмотрения великих фило- ?

софских вопросов во всей их ш ироте необходима 

наибольшая степень экзальтации. Н е следует поэтом у 

удивляться, что философы-теоретики поддаю тся игу 

страстей больш е, чем другие ученые». И з этого, повидимому, 

вытекает, что и философ Сен-С им он не 

мог не «поддаваться игу страстей» и притом довольно 

сильных. Н о никаких сведений об этой интимной стороне 

его ж изни не сохранилось. Е го романы были 

«анекдотами» и не оставили никакого следа на его 

жизненной судьбе. П отребность в лю бви , стремление 

к личному счастью были в этом человеке задавлены 

безмерным научным лю бопы тством , страстью к новым 

опытам, погоней за философскими обобщ ениями. О т 

зывчивый к чуж ой нужде, мягкий, снисходительный 

к слабостям других, почти всегда переоценивающий 

своих друзей и ош ибающ ийся в них (вспомним хотя 

бы историю с Р едер н ом ), — он смотрел на весь 

мир, и на себя в том числе, как на огром ную экспериментальную 

лабораторию , где лю ди — только объект 

исследования. Естественно, что глубоком у личному 

увлечению там не было и не могло бы ть места.

Нищета и творчество 

П, осле неудачного сватовства Сен-Симон едет » 

Ш вейцарию и пишет там свой первый труд —I 

«П исьм а ж еневского обы вателя» (1 8 0 3 г .) . Т ем а этого 

первого произведения была подсказана общ им состоянием 

тогдаш ней Е вропы . 

Ф ранцузская революция кончилась. «Гражданин 

первый консул», раздавив и якобинцев, и сторонников 

бурбонской монархии, безраздельно властвовал 

над Ф ранцией и военными победами прокладывал 

путь к императорской короне. В ся Е вропа с замиранием 

сердца следила за этой головокружительной 

карьерой. 

Где и когда остановится «свирепый корсиканец», 

стираю щ ий, как губкой, границы государств? Какой 

строй принесут с собой его полки? Д а и насколько 

прочен этот новый порядок, наскоро состри 

панный его военными и ш татскими помощниками? 

Н е проснется ли снова тысячеглавая «ги дра» революции, 

сегодня усталая и приниженная, а завтра, мож 

ет бы ть, яростная и торж ествую щ ая? 

Э ти мысли не даю т покоя ни правым, ни левы м,— 

ни тем кто верит в «свящ енные права законного ко 

р о л я » ,’ ни тем, кто клянется «великими принципама

1789 года». Вдумчивым людям из обои х лагерей со- 

Г в и Г 

солдатский сапог мож ет временно 

задавить револЕ ^ию , но не м ож ет уничтож ить ее 

вопроса о прочном государственном 

правопорядке военная диктатура не решает, 

а только отодвигает его в будущ ее, притом не 

« » „ . отдаленно.. П о-настоящ ем у " „ ' “ p . i . S только 

U ’ законы истории и будет действовать 

соответственно с ними. 

П оискам этих законов посвящ ены все усилия мыслителен 

этой э п о х и -н а ч и н а я с Ш атобриана и Ж озефа 

де М естра и кончая Гегелем. Е стественно, что каждый 

из них дает ответ, вытекаю щ ий из его классо- 

и 7 о и 7 ” классовых пристрастий, и «законы 

n Z r приводят туда, куда философам 

х о ^ т ся , чтобы они привели. 

Ч то движ ет человечеством? — П ромы сел бож ий 

. .ходящ ий свое выражение в католическом христиан- 

. ~ Ш атобриан, аристократ и монар- 

« К атоличество порасш аталось. «христианство 

т .в с ю д у падает», и отсю да — смута и революции; 

ю вите христианство, верните народу его религию, 

аристократии ее привилегии, — и револю ции исчезнут 

сами собой. 

В чем основа всех конституций? — В «неписанной 

.онституции», в общ ем складе народного характеотвечает 

Ж озеф де М естр, тож е аристократ 

...ж е монархист, но гораздо более тонкий мысли- 

зучите историю нации, приспособьте к ее 

• -актеру, данному самим богом , политические учре- 

• хсния и общ ественный строй, отрекитесь от paccv- 

«.-.ных^ теории, возьмите себе в руководители обном 

г „„ы и католицизм — и мир и спокойствие госу- 

‘ •f'CTB будут обеспечены.

И щ ет разрешения исторической загадки и мадам 

Сталь. Н о она только указывает на ее трудности || 

все свои надежды возлагает на «н овую ф илософ ию », 

которую долж ны вы работать преемники ф ранцузские 

энциклопедистов. 

J 

В 1 8 0 3 год у все эти мысли, порож денные страшной 

исторической встряской, еще не отлились в законченные 

теории. Ш атобриан только делится своими тревогами 

и догадками с корреспондентами; Ж озеф 

де М естр, эмигрант, только обдум ы вает свой «О пы т 

о принципах человеческих конституций», Гегель еще 

не написал своей «Ф еноменологии духа» и не успел 

окончательно отделаться от чар великой революции. 

«С ам оразвиваю щ ийся дух», творящ ий по его мнению 

историю , еще не решил, что будет его конечной станцией 

«декларация прав человека и граж данина» или 

королевско-прусский шлагбаум. Н о вопрос о законах 

истории, о б основных принципах человеческого общеж 

ития поставлен ребром. О н носится в воздухе и, разумеется, 

не мож ет не всколыхнуть и Сен-Симона. П 

С ен-Симон, хотя и потомок Карла Великого, не 

мож ет см отреть на вещи глазами Ш атобриана или 

де М естра. Выброш енны й из рядов аристократии, он 

усвоил себе демократические привычки и взгляды и 

хранит верность основным идеям энциклопедистов. Ра- ' 

зум для него — верховный судья во всех вопросах 

жизни, а опытная наука — единственный надежный ' 

гид по лабиринтам истории. Ей, и только ей, хочет он 

верить свою мысль. | 

«П исьм а ж еневского обы вателя» — первый плод 

этих ф илософско-исторических исканий — расплывчаты, 

недоговорены, но уж е намечают те вехи, по которым 

направится развитие его теорий. Главные их 

мысли м ож но свести к немногим положениям. 

^

1. Н есм отря на внешнее умиротворение, революция 

I Ьвропе еще продолж ается. «В Е вропе деятельность 

правительств не встречает в настоящее время помех 

to стороны оппозиции управляемых; но, судя по настроениям 

в А нглии, Германии, И талии, легко п редвидеть, 

что эт о спокойствие не продлится долго, если 

своевременно не будут приняты меры п р ед остор ож 

ности. И бо, господа, не следует скрывать от вас, что 

кризис, испытываемый человеческим духом, проявляется 

у всех просвещенных народов и что симптомы, 

обнаружившиеся во Ф ранции в обстановке страш ного 

взрыва,^ внимательный наблюдатель подметит у англичан 

и даж е у немцев». 

2. К р и зи с этот обьясняется тем, что духовная 

власть в лице церкви, управлявшая д о сих пор душами 

людей, отстала от хода развития и утеряла право 

на р уководство человечеством. О на долж на отк а 

заться от своих былых притязаний и пер'едать р уководство 

ученым. «Р им должен отказаться от претензии 

бы ть центром всемирной церкви; папа, кардиналы, 

епископы и священники долж ны перестать говорить 

от имени бога, ибо у них меньше знаний, чем 

у того стада, которое они ведут. В о всем том, что 

касается духовной власти над общ еством , м ож н о’ прислушиваться 

только к голосу ученых; религия — человеческое 

изобретение, политический институт, к о 

торый стремится к всеобщ ей организации человечества... 

М ораль тож е имеет свои полож ительные зако- 

№ , которы е м огут бы ть доказаны научным образом . 

Н уж но только хорош о организовать ученых и худож 

ников, чтобы учредить соверш енную духовную 

власть». 

3. Т акой организацией явится совет ученых, вы би 

раемых всеобщ им голосованием и получающ их сред-

Стеа к ж изни за счет добровольны х взн осов населения. 

П ромы ш ленностью всего мира и отдельны х стран , 

долж ны руководить собственники, избираемые таким 

же путем. « Я полагаю, что все классы общ ества извлекли 

бы п ол ьзу из подобной организации; духовная 

власть находилась бы в руках ученых; светская, 

власть — в руках собственников; право избрания л ю -| 

дей, являю щ ихся великими вож дями человечества, 

принадлежало бы всем. Вознаграж дением ж е для 

управляющ их служило бы то уважение, которы м они 

п ол ьзую тся». 

4. В общ естве, организованном таким образом , не 

будет места бездельникам. «В се люди будут работать, i 

О ни будут смотреть друг на друга, как на р а б о т н и -Я 

ков, связанных со своей мастерской... Н а всех будет 

возлож ена обязан ность давать своим личным силам 

направление, полезное для человечества». 

Н а свои «Ж еневские письма» и сам Сен-Симон см о 

трел только как на предварительную работу, намечгю 

щ ую общ ий подход к общ ественным проблемам,!^ 

но не даю щ ую никаких конкретных решений. П оэтом у, | 

напечатав их, он не выпустил книгу в продаж у, а j 

лишь разослал несколько десятков экземпляров своим ^ 

знакомым из научного мира. 

И з Ш вейцарии Сен-Симон едет в Германию, чтобы ' 

познакомиться с положением науки в этой стране. 

В курс немецких научных интересов Сен-Симона в водит 

его приятель, некто Эльснер, — ш ироко образованный 

человек, следящий за всеми течениями немецкой 

ф илософ ской мысли. Эльснер, очевидно, сообщ ал 

ему о Канте, Ф ихте, Ш еллинге, Гегеле и дал ему j 

представление о той идеалистической школе, которая 

в то время царила в немецких университетах. Е стественно, 

что Сен-Симон, веривший только в опытные

науки, не м ог увлечься этим направлением и уехал 

*3 Германии разочарованный. У немецких диалектиков 

он не рассмотрел самого главного — их метода 

н отверг все их построения, как ненужную метафизическую 

игру. «И з этой поездки я вынес убеждение, 

что в этой стране общ ественная наука находится 

еще на детской стадии, ибо там она основана на мистических 

принципах. Н о вскоре она долж на там далеко 

шагнуть вперед, ибо великая германская нация 

обнаруживает страстный интерес к науке». 

К огда Сен-Симон возвратился из Германии во 

Ф ранцию (в 1 8 0 5 г .), вместо республики он застал 

империю, вместо первого консула — императора французов. 

Н овы й режим крепко спеленал смертельно 

усталую страну. Н а улицах не слышно уж е ни марсельезы, 

ни карманьолы, ни злободневны х политических 

куплетов: эту музыку улицы заменили пуш ечные 

салю ты Д ворца И нвалидов, чуть не ежедневно 

извещающие население о новых победах. Число газет 

сократили до шестнадцати и подчинили уцелевшие 

строжайшей цензуре; за напечатание памфлета или 

листка без полицейского разрешения владельцу типографии 

грози т пожизненная ссылка. П лохо ж ивется 

общественным наукам в этой стране, — еще хуже, пожалуй, 

чем по ту сторону Рейна... 

Н о среди этого засилья военщины и всеобщ его безразличия 

к общ ественным вопросам демократ Сен- 

Симон подмечает одно явление, которое заставляет 

его если не примириться с империей, то по крайней 

мере поверить в возм ож ность лучшего будущ его. Н а 

полеон окруж ил себя учеными. О н запросто бывает у 

Лапласа; к нему вхожи и химик Бертолле, и математики 

М он ж и Пуассон, — его бывшие спутники по 

египетской кампании. О н всячески выказывает свое

благоволение к И нституту (ф ранцузской академии 

н а у к ), где собрались лучшие представители ф ранцузской 

научной мысли. Р азве не естественно предполож 

ить, что эти блестящие умы постепенно подчинят 

императора своему влиянию и с его помощ ью учредят 

то царство ученых и худож ников, которое одно 

лишь способно вывести исстрадавш ееся человечество 

на правильную дор огу? 

Как раз теперь-то и надо действовать в направлении, 

указанном «Ж еневскими письмами». Н адо писать 

и писать... Н о чем сущ ествовать? Н а путешествие 

в Германию истрачены последние крохи. Н осильное 

платье, да .несколько уцелевших безделушек — 

вот все имущ ество Сен-Симона. 

Е сть еще один исход, которы й как будто напрашивается 

сам собой. Ж ивет и благоденствует банкир 

П ериго, с пом ощ ью которого Сен-’Симон вел десять 

лет том у назад свои спекулятивные операции. Уцелели 

и разжились и д р уги е' дельцы, по опыту знающие 

коммерческие таланты Сен-Симона. Почему lU 

предлож ить им какой-нибудь смелый финансовы! 

план и не возобновить при их поддерж ке поиск! 

счастья и денег? Н о этот исход, столь естественны! 

для всякого другого, для Сен-Симона невозможен. 0 | | 

изж ил в себе спекулянта, и старые пути для неп 

теперь заказаны. В нем проснулся проповедник, философ, 

реформатор. Э та новая роль, как бы подытьж 

иваю щ ая и осмы сливающ ая все его прошлое, захвьтила 

его Целиком и не допускает соперников. Дл 

него, столь щ едро открывавш его кошелек своим друз» 

ям, легче прибегнуть к их денежной помощи, чем сне 

ва приниматься за коммерческие аферы. 

Н о друзья, которы х он дарил субсидиями и корми 

обедами, не интересую тся его теориями и упорно i

замечают его нищеты. М он ж и П уассон, обласканные 

императором, забыли, что в свое время они были 

еще более обласканы Сен-Симоном. И сколько д р у 

гих, когда-то близких, проходят мимо обтрепанного 

и голодного мечтателя, едва удостаивая его кивком 

головы... Больше всех мож ет сделать, конечно, граф 

Сегюр^ которого в эпоху террора Сен-Симон укрывал 

в своем доме, а впоследствии так часто принимал 

и своем салоне. С егю р ведь сейчас в милости: он церемониймейстер 

и постоянный спутник императора. 

CieH-С имон пишет ему письмо и получает ответ только 

через шесть месяцев. Как и чем он жил эти месяцы, 

он не говорит, а рассказывает только о результатах 

своей просьбы , — рассказывает спокойно, никого не 

обвиняя, никем не возм ущ аясь: 

«О н (С е гю р ) сообщ ил мне, что он достал для меня 

место в ломбарде. Э то была долж ность писца; я 

получал тысячу франков в год за девятичасовой ра- 

•ючий день. Н а этой долж ности я состоял шесть месяцев; 

свою собственную р аботу я делал по ночам; 

и кашлял кровью ; мое здор овье бы ло в самом пла- 

•iCBHOM состоянии, когда случайно я встретился 

с единственным человеком, которого я мог назвать 

1Н0 ИМ другом. 

Я встретил Д иара, которы й служил у меня с 1 7 9 0 

но 1 797 год; я расстался с ним только после ссоры 

I графом Редерном. Д иар сказал мне: «М есто, к оторое 

вы занимаете, недостойно ни вашего имени, ни в а 

ших способностей. Я прош у вас переехать ко мне, вы 

можете располагать всем, что мне принадлежит, вы 

*.удете работать при наиболее удобн ы х для вас услогиях 

и вы заставите людей ценить вас по справедливости». 

Я принял предложение этого благородного 

■к \овека, и он давал мне достаточны е средства для

всего того, что бы л о мне необходимо, вплоть до значительных 

сумм на печатание моего труда». 

Т р у д , о котором идет здесь речь, — «Введение 

в научные работы X I X века». В этом сочинении Сен- 

Симон продолж ает развивать мысли, высказанные 

в «Ж еневских письмах», и пытается яснее определить 

метод, при помощ и которого следует устанавливать 

законы общ ественного развития. «С оциальны е реакции 

нуж но рассматривать так же, как ф изиологические 

феномены», т. е. изучать их на основании непосредственных 

наблюдений. Э то — тот самый метод, 

который он всегда применял к самому себе. 

«В ведение» Сен-Симон опять рассылает отдельным 

лицам, надеясь побудить их этим к разработке социальной 

философии в указанном им направлении. П о 

сле «В ведения» следую т «П исьма в б ю р о дол гот» 

(отделение географического общ еств а ), посвященные 

той ж е теме. 

В этот период на первом плане стоят для него социальные 

слои, являющ иеся носителями духовной 

культуры — ученые, писатели и худож ники. С ен -С и 

мону, как воспитаннику энциклопедистов, все еще каж 

ется, что миром управляю т идеи и что замена плохих 

идей религии хорош ими идеями науки неизбеж но 

должна привести человечество ко всеобщ ему бл агоденствию. 

О гром н ое значение экономических процессов 

для него ясно, но он еще не решается признать 

их основой социальной ж изни. «П ром ы ш ленность» 

и «промыш ленники» стоят где-то в стороне: это м о 

гучая и творческая стихия, но не направляющее начало, 

не властелин истории. Определяющ ее влияние 

экономического фактора он заметит позднее — тогда, 

когда сама экономическая обстановка страны подскажет 

ему соответствую щ ие выводы.

в этот-то критический период его научной карьеры, 

ю гда подготовительные работы вот-в от долж ны увенчаться 

последним открытием и разрозненны е идеи 

сложиться в систему, — умирает его «единственный 

друг» Д иар (в 1 8 1 0 г о д у ). Э то — страш ный удар. 

Средств нет никаких, и нищета опять стучится в 

дверь. Спасти мож ет только Редерн. Х о т я переписка 

с Редерном, которую Сен-Симон затеял в 1 807 году, 

не привела ни к чему кроме оскорбительны х взаимообвинений. 

он решает опять обратиться к своему 

бывшему другу. М ож ет бы ть на этот раз благородство 

возьм ет верх над скаредностью ! 

Безнадежная з а т е я ,— еще более безнадежная, чем 

расчеты на С егю ра! В 1811 году граф Редерн, перешедший 

во ф ранцузское подданство, ж ивет в превосходном 

поместье Ф л ер дель О рн , владеет обш ирными 

имениями и изрядным капиталом наличными и занят 

планами новы х спекуляций. Время ли тут думать о 

всяких попрош айках? А сверх того, граф Редерн принадлежит 

к мистическому братству иллюминатов и 

пребывает в блаженном убеждении, что им водительствует 

сам господь бог. С к у п о с т ь — прирожденное 

свойство его натуры — вероятно, каж ется ему даром 

духа святого. Н асколько этот дар полезен для него, 

показывают цифры его доходов, насколько он тяж ек 

для о к р у ж а ю щ и х — свидетельствую т ж алобы его ж е 

ны и ближ айш их родственников. 

К бл агородству этого-то человека и хочет теперь 

апеллировать Сен-Симон. О н едет в А лансон , неподалеку 

от замка Ф лер дель О рн, и начинает бом бар 

дировать Редерна посланиями. Отчаяние и безнадеж 

ность сквозят в каждой строке этих излиянии, не без 

иронии названных впоследствии их авторами «сентиментальными 

письмами». Орнтиментальности тут

в сущ ности мало, но зато довол ьно много наивной 

хитрости, к которой Сен-Симон не стеснялся прибегать 

в трудные минуты ж изни (и притом — всегда 

без у сп ех а ). О н хочет уверить себя, что "Редерн — 

высокий идеалист, хочет сыграть на мистических струнах 

редерновского сердца и пишет таким стилем, словно 

и сам он принадлежит к ордену иллюминатов. 

«Н ачн ется прекрасный философский труд, когда 

Сен-Симон и Редерн примирятся. Э т о т труд будет 

заключаться в том, чтобы обобщ и ть отношения, сущ 

ествовавш ие между двумя философами, превратить 

эти наблюдения в принципы и вывести из этих принципов 

теорию ». Затем оба друга создадут «И сторию 

человеческого разума в его прош лом и будущ ем». 

« Н е могу выразить вам, сколь счастливым я себя почитаю, 

когда я задумы ваю образование единого морального 

сущ ества, составленного из вашей и моей 

душ и, слившихся настолько, что они представляют 

однородное целое». 

Д он К ихот, узревш ий в грязной трактирной служанке 

обольстительную Д ульцинею , мечтатель, готовый 

на лю бое унижение ради своей идеи, бедняк, бр о 

шенный и забы ты й всеми, — вот что проглядывает 

за этими напыщенными тирадами. Н о Редерна не 

проймешь ни словами, ни человеческими страданиями. 

При первом же взгляде на сен-симоновский почерк 

он опасливо ощупал свой бумаж ник и решительно 

сказал себе: «Н и одного слова и ни одного су, брат 

Редерн! Будь тверд в искуш ении!» 

Сен-Симон ж дет — и пишет второе письмо. Тон 

его сразу меняется. О н не говорит больш е о слиянии 

душ, понимая, что эта ставка бита. О н дает только 

понять, что требования его очень скромны и не выйдут 

за пределы необходимого. « Я не спал эту ночь.

no отчаяние не овладело мною . Х л е б , необходимые 

книги, комната, — вот все, что я требую ... В от уже 

три ночи, как я не смыкаю глаз и все время повторяю 

: что станет со мной, что станет со м ной!» 

Д о этого Редерну нет никакого дела. Редерн молчит. 

О т просьб Сен-Симон переходит к атаке. О н требует 

третейского суда. О н говорит, что отказ от третейского 

суда даст право назвать графа Редерна м о 

шенником. О н грозит издать в городе О рне памфлет, 

где будет вскрыта нечестная игра Редерна при р азделе 

имущества. 

«М ош енник! — презрительно повторяет про себя 

Кедерн. — Наш ел чем испугать! Ещ е и не такими 

словами называли меня заблудш ие бр а тья !» Н о скандал 

все-таки нужно замять. И Редерн посылает Сен- 

( имону маленькую сумму, чтобы временно заткнуть 

■•ту голодную глотку, а вслед за тем пишет орнскому 

префекту письмо, указывая, что памфлет, замышляемый 

сумасшедшим Сен-Симоном, необходимо запрегпть 

в интересах общ ественного спокойствия. 

К огда Сен-Симон пытается прибегнуть к этом у 

последнему средст'Ьу, владелец орнской типографии 

решительно отказывается печатать рукопись. Больной, 

правственно разбиты й, без грош а в кармане, С ен-Симон 

едет на свое старое пепелище, в город Перонн 

•осенью 1 8 12 го д а ). З д есь он заболевает сильней- 

•мсй лихорадкой и едва не умирает. З а лихорадкой 

■\едует подавленное состояние, близкое к сумасшестепю. 

« Я не мог связать двух слов, — пишет он в 

•псьме к сестре А делаиде, — и вероятно совсем сошел 

бы с ума, если бы обо мне не заботился умный 

•« опытный врач и если бы мадам Ф ольвиль и 

к . К у тт и Даникур не утешали меня». А будущ ее

развертывает все те же невеселые перспективы; П а 

риж, нетопленная комната, одиночество, безнадеж 

ность, нищета... 

К огда Сен-Симон вы здоровел и вернулся в Париж, 

судьба послала ему маленький подарок. Н отариус 

К утт, бывш ий его сотрудник по земельным спекуляциям, 

сначала приютил его у себя, а потом, по поручению 

брата Сен-Симона, нанял ему небольшую 

квартиру и вручил пенсию, ассигнованную семьей. 

Н о пенсия эта невелика — ее нехватает на жизнь. 

Ч тобы кое-как сущ ествовать, приходится продавать 

последние вещи, да и то исподтиш ка, чтобы не узнали 

кредиторы-лавочники. Т ем не менее ни голод, ни 

безденежье не в силах задавить творческую энергию. 

Сен-Симон пишет два небольш их сочинения — «З а 

писку о науке о человеке» и «З аписку о всемирном 

тяготении» и в рукописных копиях рассылает их видным 

ученым. К рукописям приложено следующее 

письмо: 

«Б удьте моим спасителем, я умираю от голода, ivioe 

положение лишает меня возм ож ности излож ить мои 

идеи в обработанном виде, но значение моего откры 

тия не зависит от способа изложения, который навязы 

ваю т мне обстоятельства... 

Заняты й исключительно мыслями об общ ем благе, 

я пренебрегал моими личными делами и очутился вот 

в каком положении. В от уж е пятнадцать дней, как 

я питаюсь только хлебом и водой, работаю без освещения 

и продаю все свои костю м ы , чтобы достать денег 

для переписки моих работ. С трасть к науке и общественному 

благу, желание изыскать средства, чтобы 

возм ож но более мягкими средствами устранить 

страшный кризис, которы й испытывает все человеческое 

общ ество — вот что довело меня до этой нище

ты. П оэтом у я, не краснея, сознаю сь в своем бедственном 

состоянии и прош у оказать мне помощь, 

которая дала бы мне возм ож ность продолж ать мое 

дело». 

К омбасерес, министр Н аполеона, советует С ен -С и 

мону обратиться непосредственно к императору. Ш ансов 

на успех мало: Н аполеон, разбитый, только что 

вернулся из русского похода и поглощен приготовлениями 

к борьбе с сою зниками. Д о отвлеченных теорий 

и мировых реформ ему сейчас очень мало дела. 

Ч тобы обратить его внимание на свои труды , Сен- 

Симон прибегает к маленькой хитрости. П редназначенную 

для Наполеона бр ош ю р у он озаглавливает,- 

«С п особ заставить англичан уваж ать независимость 

национальных ф лагов» и посвящ ает ее императору. 

Расчет наполовину удался. И мператор заинтересован. 

Что тут такое — м ож ет бы ть конструкция нового 

дальнобойного орудия или чертеж необыкновенного 

дорабля, или оригинальный стратегический план? Все 

пригодится для бор ьбы с А нглией, самым страшным 

его противником. Н о дело, оказывается, совсем не 

• этом . Д ело в том, что нуж но призвать к управлению 

Ф ранцией «духовн ую вл асть», избранных населением 

ученых; правление ученых приведет всю стр а 

ну в такое цветущее состояние, что А нгл ия будет вы 

нуждена ввести и у себя такой же реж им; а когда 

она введет его, ученые не преминут гарантировать на 

•еки вечные независимость отдельны х наций. И мператор 

разочарован, изумлен, рассержен и ничего не 

Ючет больш е слыш ать о сочинителе. 

А сою зны е армии придвигаю тся все ближ е и бл и 

же. В от уж они кольцом окруж аю т Париж . Ещ е нежного, 

и император капитулирует и уезж ает в изгна- 

■Нс на остров Э л ьбу,

Плоды осени 

Философ — плод осени, скорее даже зи м ы »,— 

говорил Сен-Симон. В 1 8 1 3 году осенний 

плод созрел, и Сен-Симон работает с удесятеренной 

энергией. М атериальная обстановка попрежнему тяжела: 

пенсия брата да случайные субсидии друзей— единственные 

источники его сущ ествования. Н о лишения 

не отклоняю т его от заветной цели. О н думает лишь 

об одном — о разработке своей системы, о последователях, 

об учениках. Разочаровавш ись в цеховых ученых, 

он хочет теперь обратиться к м олодому поколению, 

более отзы вчивому к новым идеям. О н переезжает 

на новую квартиру около политехнической школы 

(н овы е этапы творчества всегда знаменуются у 

Сен-Симона переменой м естож и тел ьства), заводит связи 

с профессорами и студентами и постепенно становится 

центром небольш ого круж ка, к котором у вскоре 

присоединяется крупнейшая научная сила — историк 

О гю стен Т ьерри, в это время только что начинающий 

свою карьеру. Т ьер р и подпадает под обаяние 

учителя и становится его ближ айш им сотрудником и 

другом. «Приемный сын С ен -С им она» — так именует 

- он себя в своих печатных произведениях этого периода.

Сен-Сиион 

К лод Анри Сен-Симон 

Гравюра иеиавеотаого художника (М узей И М ЭЛ )

О сн овы сен-симоновской социальной философии 

уже заложены, но объединить их в стройную систему 

еще не удается. Слишком тревож на политическая о б 

становка, слишком велики злободневны е проблемы, 

чтобы мож но бы ло замкнуться в кабинете и посвятить 

все силы общ ей теории. 

Р ол ь «промыш ленности» и «промыш ленников» в общественной 

ж изни, взаимоотнош ения их с группами, 

представляющ ими науку и искусство, организация государственной 

власти, — все эти вопросы только намечены, 

но не получили еще ясного ответа. А мож 

но ли целиком углубиться в них, когда каждый день 

приносит Ф ранции новую катастроф у, ставит новую 

политическую задачу? Р азгр ом «великой армии», 

бор ьба с европейской коалицией, падение Наполеона, 

восстановление Б урбонов, гры зня великих держ ав за 

новые территории,— все эти собы ти я захваты вают Сен- 

Симона. Н о он подходит к ним, не как злободневный 

публицист, а как дальновидный мыслитель. В конфликтах 

отдельных наций он видит проявление общего 

мирового кризиса, для преодоления которого 

обы чны е средства недостаточны. М и р овую войну, в 

которую вовлечены все держ авы континента, можно 

и долж но ликвидировать не частичными соглашениями, 

а учреждением единой мировой организации, единого 

м ирового правительства. Э та мысль и лежит 

в основе его книги «Реорганизация европейского общ 

ества», которую он* пишет вместе с О гю стен ом Тьерри 

и выпускает в свет в декабре 1 8 1 4 года. 

И деи Бернардена де Сен-П ьера о «вечном мире» 

и «со ю з е наций» применены здесь к обстановк» 

1 8 1 4 года. Д ля Сен-Симона ясно, что Венский конгресс, 

где судьбы народов реш аю тся самодержцами ■ 

придворными дипломатами, не в состоянии не тольк*

•сплотить э т ^ и д е и в ж изнь, но и поставить их на 

Обсуждение, Д ело реш ится не дипломатическими но- 

ТЛМИ, а, как мы выразились бы теперь, реальными 

соотношением сил. С удьба Е вропы зависит в сущ ности 

от двух держав, обладаю щ их наивысшим уровнем 

•ультуры, наибольшим политическим развитием, наиволее 

могучей армией и ф лотом, — Ф ранции и А н г 

лии. Если соперничество меж ду ними будет продолжаться, 

над Е вропой будет вечно тяготеть угроза войн 

• внутренних революций. Н а обор от, их объединение 

•ткроет эпоху мира и благополучия. 

Объединение это долж но бы ть не только сою зом , 

•о и слиянием обоих государств, которое выразится 

• учреждении общ его англо-ф ранцузского парламента. 

R этой новой двуединой державе вынуж дены будут 

■рисоединиться и Германия, и другие, более отсталые, 

•Сраны континента. Естественно, что этом у объеди- 

•сиию долж на будет сопутствовать политическая ре- 

^рма^^ вводящ ая во всех странах Е вропы парламен- 

Щ т ы и строи, ибо совместная деятельность госу- 

^ ) с т в возмож на только в том случае, если полити- 

ЖСКИИ строй их одинаков. С оздание этого федератив- 

•Рго общ еевропейского государства, с одной стороны, 

|*гранит различие политических систем, столь сильно' 

• трудняю щ ее взаимоотнош ения меж ду нациями, а 

♦ д р ^ о й — освободи т народы от произвола монар- 

Н ароды будут сами распоряж аться своей судьбой 

♦ навсегда полож ат конец войнам. 

Что будет, если никакой реорганизации не последу- 

« и дело ограничится сделками меж ду отдельными 

^ у ^ р с т в а м и ? — Будет новый переворот, — отвечает 

W -Симон. Предвестия его и сейчас уж е налицо. 

Щ литическое всевластие возвративш ейся с Бурбонами 

■Д1 Г0 Й знати, пренебрежение к интересам промышлен

ности, налоговый гнет — все это возбуждает во Фран 

ции всеобщее недовольство и создает почву для но- 

^ й революции. А революция во Франции неизбежно 

вызовет потрясения и в прочих государствах Европы, 

Возродить мир может только реорганизация Европы. 

«Воображение поэтов, — пишет Сен-Симон в заключение, 

— поместило золотой век в колыбели чело 

веческой расы, в обстановке невежества и грубости 

скорее надо было бы поместить там век железный, 

лотой век человечества не позади нас, а впереди, I 

заключается он в усовершенствовании общественног 

порядка; наши отцы его не видели, наши дети когд* 

нибудь к нему придут. Наша обязанность — проло 

жить путь к нему». 

Работа Сен-Симона имела большой успех и вышл 

вторым изданием. А втор оказался хорошим прор< 

ком: Наполеон, прекрасно осведомленный о настро 

Н И И населения, тайком покинул остров Эльбу и I 

та 1915 года высадился во Франции. Стране гроз! 

новый переворот. Сен-Симон не склонен его прив« 

ствовать. Он страшится политического гнета и во 

вращения к власти военщины и откликается на э 

событие брошюрой, направленной против «вторжен! 

Наполеона Бонапарта на французскую территори. 

Однако вскоре после прибытия императора в Пар 

он примиряется с императором. Наполеон приглаш 

в сотрудники друзей Сен-Симона — либерала Ьеня 

мена Констана, Карно, «ор ган и затор революционн 

побед», и многих других деятелей революционн 

эпохи и делает вид, что хочет опереться на демок( 

тию. Сен-Симон принимает всерьез этот н ор ш ку 

и начинает опять тешить себя своей старой мечт( 

уже однажды столь жестоко разбитой, — мечто* 

Наполеоне-реформаторе. Плодом этой быстрой nfj

мены политических симпатий является с одной стор о 

ны назначение Сен-Симона на долж ность библиотекаря 

Арсенала, а с другой — появление брош ю ры 

зО мерах против коалиции 1 8 1 5 г.», где Сен-Симон 

скова повторяет свою идею сою за и государственного 

объединения А нглии и Ф ранции. 

Империя просущ ествовала только сто дней и пала. 

Наполеона ссылаю т на остров св. Елены, а С ен-Симона 

удаляю т из библиотеки А рсенала. Н о на этот 

раз потеря места не влечет за собой катастроф ы : его 

имя приобрело известность, друзья оказы ваю т ему 

материальную помощ ь, в его маленькой квартирке 

собираю тся выдающ иеся политические и литературные 

деятели. О н может продолж ать свою пропаганду 

и перейти к дальнейшей разработке своих теорий: во 

и>ранции, да и во всей Е вропе наступило внешнее 

Гспокоение, и политические катастроф ы уж е не отр ы 

вают его от теоретических работ. 

Вглядываясь в окруж аю щ ую обстановку, Сен-Симои 

подмечает в ней явления, которы е раньше заеломнлись 

от него политическими собы тиями и значение 

•огорых он начинает постигать только теперь. М ало- 

«омалу все яснее и яснее вы ступаю т последствия эк о 

номического переворота, переж итого Ф ранцией в эпо- 

IV революции и империи. О гром ны е золоты е запасы, 

•ынезенные Н аполеоном и его маршалами из Италии 

♦ других стран, непрерывный и все более и более 

•о»раставший спрос на товары, связанные с военными 

•\ждами, система континентальной блокады , временно 

♦ы теснившая А н гл и ю с европейских рынков и от- 

» 1'мвшая широкое поле деятельности французской 

♦»'чмышленности, — все это способствовал о развитию 

♦•ииональной индустрии и вы зы вало больш ие сдвиги 

♦ экономике страны. Соверш енно преобразилась ш ер

стяная промыш ленность, заменившая ручной труд механическим. 

Значительнр шагнула вперед металлургия. 

М еханизация стала охваты вать ш елковую, шерстяную 

, полотняную промыш ленность и даже сель* 

ское хозяйство. В земледельческих районах начали 

успешно прививаться новые культуры (культура сахарной 

свекл ы ). Все это естественно вызвало спрсЧ 

на квалифицированный технических персонал. 

П равительство Наполеона учитывало эти процессы. 

В последний период империи крупные промышленники 

и финансисты были любимцами трона и оказывА 

ли растущ ее влияние на общ ую политику. Правитель 

ство обращ ало больш ое внимание на техническое об 

разование и принимало целый ряд мер для внедренш 

в промыш ленность новых машин и новых произвол 

ственных процессов. О ткры вались высшие технически 

школы, устраивались выставки, разрабатывались меро 

приятия по промышленному кредиту, фабрикантам 

заводчикам рассылались сообщ ения о новых изобр» 

тениях. Индустриальная бурж уази я, меняя метод 

производства, в то же время энергично пробиралаа 

к политической власти. Реорганизация производст 

приводила к двум чрезвычайно важ ным последствиях 

к усилению связи меж ду наукой и промышленность 

и к образованию нового социального слоя — мног 

численной группы технических организаторов. 

В предреволюционную эпоху наука почти не бых 

связана с мастерской. П роизводственны е процесс 

были настолько просты, машины настолько несложн! 

что владелец предприятия и его мастера могли в* 

дить во все детали работы и не нуж дались в помоц 

научных специалистов. Н овы е машины изобретали 

в больш инстве случаев людьми, не получившими 

учного образования, а иногда даж е совершенно

ждыми промышленности (А р к р а й т ). Оты скание новых 

производственных процессов бы ло предоставлено 

случаю. Л аборатории были примитивны и служили 

не для разрешения конкретных практических задач, 

а для выяснения основных физических и химических 

законов. Е стественно, что и люди науки, занимавшиеся 

сю меж ду делом, как любители (разительнейш ий пример 

— Л авуазье, работавш ий над химическими проблемами 

в свободное от финансовых операций в р е м я ), 

считали себя жрецами высш его знания, аристократами 

ума и резко обособлялись от представителей фабрично-заводского 

мира. Т акой же взгляд на них 

усвоил себе в первое время своей литературной деятельности 

и Сен-Симон, предлагавший передать им 

.духовную власть» над вселенной. 

М еханизация и техническое усложнение п р ои звод 

ства резко изменили это положение вещей: мастерская 

попала в зависимость от науки, а наука пошла 

на сл уж бу к мастерской. Соединительным звеном между 

«вы сш им знанием» и промыш ленностью явились 

высшие технические школы, воспитанники которых 

вносили в предприятия вместо рз'тины — научный ра- 

I чет, вместо глазомера — математические вычисления, 

вместо случайных попыток — лабораторны е исследования. 

В 1 8 1 5 году эти новые лю ди уж е представляли 

ю б о ю внуш ительную силу, и самое сущ ествование их 

вста в л я л о пересмотреть прежние взгляды на взаимо- 

»| ношения между наукой и пром ыш ленностью . К то 

«|)го собственно ведет — наука промыш ленность или 

промышленность науку? К ом у следует вверить р уководство 

промышленным развитием — ученым или 

- индустриалам»? 

I олько теперь эти вопросы ставятся перед Сен-Сиионом 

во всей их остроте и глубине. О ни подсказаны

ему не только наблюдениями над ж изнью , но и окруж 

ающ ими его людьми — банкиром Л аф иттом Периго, 

крупнейшим финансовым деятелем, фабрикантами 

Т ер н о, Риш аром-Л енуаром, А р д у эн ом , которы е связаны 

с ним тесной личной друж бой . Все это — люди 

бол ьш ого масштаба, распространяющ ие свою деятельность 

не только на Ф ранцию , но и на европейский 

континент (Т ер н о, например, держ ит в своих руках 

все шерстяные рынки Е в р о п ы ). К ром е того, это — 

люди, прекрасно сознаю щ ие свое экономическое значение 

и желающие властвовать в стране. О ни не могут 

примириться с засильем старой знати, которая 

мечтает о восстановлении наследственных привилегий 

и не желает признавать даже куцую конституцию, 

пож алованную Л ю довиком X V I I I своим «верноподданным». 

И х беседы, их экономические планы, их 

политические стремления все полнее и полнее раскрываю 

т смысл той «индустрии», которая вот уже сколько 

лет, как магнит, влечет к себе Сен-Симона. Эти 

люди и эта промышленность не удовлетворятся вторым 

местом. О ни долж ны повелевать — в сою зе с наукой 

и при помощи науки. 

В мировоззрении Сен-Симона наступает новый 

сдвиг. Если раньше для него на первом плане стояло 

производство идей, то теперь на первом плане стоит 

производство вещей. Н аука не столько указывает пути, 

сколько облегчает осущ ествление проектов, подсказанных 

экономической действительностью . «Индустр 

и я», понимаемая в самом ш ироком смысле, — вот 

ведущ ая сила истории. Э тот факт нуж но признать и 

сделать из него все философские, политические и социальные 

выводы. 

Э та новая ориентировка как нельзя более подходит 

его друзьям из промышленной бурж уазии. Обща*

система Сен-Симона, вероятно, мало их интересует, 

но политические следствия, из нее вытекающие им 

отню дь не безразличны. В бор ьбе со старой а р и стократией 

теории философа, входящ его в м о д у ,— далеко 

не лишний козы рь. Л аф итт и его сотоварищ и 

раскош еливаются, даю т С ен-С имону деньги, "^и в 

1816 году начинает вы ходить ж урнал (или, вернее, 

сборник) «И ндустриал», на заглавном листе которого 

н о е т Г 

промышлен- 

R м промыш ленности». 

В -«Индустриале» сотрудничаю т Сен-Симон и его 

У юники. И здание продолж ается два года и на четвео- 

..м (Ь J 8 1 8 г.) п р „ о с т а „ . . 1 . . , “ ’ Идеи 

«индустрии» в общ ественной 

■изни, о вреде наследственных привилегий, о сою зе 

и.пшкп*' экономики проводятся здесь 

► Ф око и последовательно. Н а Сен-Симона смотрят, 

Ш на главу ф илософско-политической ш колы. Число 

• о последователей растет. П оэт Беранже посвящает 

•Ny стихотворение, где называет его «человеком ко- 

^ р ы и переделывает общ ество», автор марсельезы’ Р у 

«И н дустри ал», радикальный 

Е п .Г К запасается идеями в его 

jA o „ e . К огда в парках или на улице появляется его 

t r 

гТее" гГд";“г„ 

С " £ мон!>Г°^^"""’ известный философ 

сохранилось много 

^ с к а з о в , бросаю щ их интересный свет на его характ 

приемы творчества, отношение к людям. Е го 

• I . о,жным домашним хозяйством ведает мадам Ж ю - 

• /Пюлиан, совмещ ающ ая функции экономки, секре- 

Щ » и ближайшего друга. Р аботает он всю ночь ш -

в н и м ^ и е ^ "'"к а к Г -Г б у д ь "з а н "и м а ?е Г ь н .^ ^ стороны 

" р а б о т а т ь с ним нелегко. П ока он 

и дело приходят на ум новые мысли. 

в сторону, возвращ ается к прежней теме и лишь 

с трудом облекает Твои построения в связную и лог • 

чески последовательную ф орму. Х о р о ш о еще* 

дам Ж юлиан никогда не доискивается «^^“ сла дик 

туемого и со святой простотой запечатлевает на у 

маге каждое слово хозяина, не "^^отясь ни о преД^ 

дущем, ни о последующ ем ни о точках, ни о з а п я ^ 

П о больш ей части Сен-Симон, п Р ° ^ > ^ \ " п о т о 

комкает листок и молча бросает 

мадам Ж юлиан опять пишет, Сен-Симон «пять 

кает И ной раз за два-три часа работы не выход] 

ниче'го. Кроме мадам Ж юлиан есть и 

тари - сперва Т ьерри, потом О г ю ст К онт, н е, 

какой-то неизвестный, имя которого нигде не сохр 

нилось. О ни — не только секретари, но и “ трудни 

С ними Сен-Симон обсуж дает написанное и иног 

так увлекается, что бросает работу и весь остаток 

чера проводит в беседе. В о время своих ночных пи 

ний Сен-Симон обходи тся без них, но 

вдруг приходит в голову какое-нибудь особенно иш 

ресное теоретическое построение. Т о гд а он, не cv 

няясь временем, звонит в звонок, и заспанный сек| 

тарь является писать под диктовку. 

Все имевшие с ним дело, рассказы ваю т о его ут( 

ченных манерах («последний дворянин», «настоящ;

IT 

аристократ X V I I I в е к а »), сочетаю щ ихся с простым и 

сердечным отношением к окруж аю щ им. В этом , да 

еще, конечно, в самоотверж енной преданности идее и 

заключается секрет того обаяния, которое влекло 

к нему самых различных людей, начиная с матерых 

дельцов и кончая молодыми профессорами и безусы 

ми студентами. 

В 1 8 1 9 году Сен-Симон начинает издавать сначала 

Журнал «П олитик», а потом ж урнал «О рган и затор », 

о этом последнем и появляется его знаменитая «П а 

рабола», которая вызывает судебное преследование и 

привлекает к нему внимание ш ироких кругов населения. 

В это время в палате депутатов, — самом реакционном 

из всех ф ранцузских парламентов, прозванном 

в насмешку «небывалой палатой», — бесную тся 

оголтелые аристократы, с пеной у рта требую щ ие и с 

коренения последних остатков демократизма. Им о т 

вечают депутаты левой, ссылаю щ иеся на гарантированные 

«хартией» права. Сен-Симон ставит вопрос 

иначе. И з сферы политическо-правовой он переносит 

его в хозяйственную плоскость и на ж ивом примере 

показывает, насколько важны для нации «п р ои зводительные» 

классы и насколько безразличны классы 

привилегированные, претендующ ие на верховную 

власть в государстве. 

«П редполож им, что Ф ранция внезапно потеряет 

своих пятьдесят лучших физиков, пятьдесят лучших 

вимиков, пятьдесят лучших ф изиологов, пятьдесят 

лучших поэтов, пятьдесят лучших математиков.. 

Пмтьдесят лучших механиков, пятьдесят лучших гражданских 

и военных инженеров, пятьдесят лучших 

•рхитекторов, пятьдесят лучших медиков... П ятьдесят 

ЛУЧШИХ банкиров, двести лучших купцов, ш естьсот 

лучших земледельцев, пятьдесят лучших металлургов,

пятьдесят лучших фабрикантов оруж ия... П ятьдесят 

лучших каменьщиков, пятьдесят лучших плотников, 

пятьдесят лучших столяров... 

Ф ранции понадобилось бы по крайней мере целое 

поколение, чтобы оправиться от этого несчастия... Перейдем 

к другом у предположению. Д опустим , что 

Ф ранция сохранит всех гениальных людей в области 

наук, искусств и ремесл, но что она в один день потеряет 

брата короля, монсеньера герцога А нгулемского, 

монсеньера герцога Беррийского... Ч то она потеряет 

всех высш их придворных сановников, всех г о 

сударственных министров, всех маршалов, кардиналов, 

архиепископов, епископов... Э то несчастие огорчит, 

конечно, французов, ибо у них д обр ое сердце, но эта 

потеря тридцати тысяч человек, считаю щ ихся наиболее 

важными людьми государства, причинит им неприятность 

только в сентиментальном смысле этого 

слова, ибо никакого политического вреда для государства 

отсю да не последует». Практические выводы отсю 

да предоставлялось делать самим читатедям. 

П рокуратура тож е сделала свой вы вод: Сен-Симон 

призывает к истреблению всего королевского дома. 

З а это неслыханное преступление он долж ен ответить 

перед судом . Сен-Симон не теряет времени: он публикует 

в «О рганизаторе» несколько писем к присяжным, 

где поясняет, что в «П араболе» речь идет совсем не 

о династии, а о привилегиях, привилегированных н 

их действительном значении для нации. Е го задача 

— не призы вать к убийству, а пояснять, что такое 

аристократы. «К оролевская власть долж на порвать 

с обеими аристократиями (т . е. со старой знатью и 

со знатью , созданной Н а п ол еон ом ), с которыми о т 

так слепо вступила в сою з. О на долж на соединиться 

с народом (com m u n e), чтобы навсегда уничтожить

| к политическую власть каст и стать во главе цивили- 

WW зации». С уд присяжных оправдал Сен-Симона. 

И здание «О рган изатора» продолж алось и в 1 8 2 0 году. 

Сен-Симон продолж ает конкретизировать свои 

теории и разрабатывает план трехпалатного п а р 

ламента, куда долж ны входить исключительно представители 

науки, искусства и промыш ленности, вы- 

I бранные всеобщ им (или приближ аю щ имся ко всеоб- 

4 щ ему) голосованием. Первая палата составляет про- 

|р екты законов, вторая — рассматривает и утверждает 

их, т р е т ь я — следит за их выполнением. Законы , касающ 

иеся собственности, долж ны рассматриваться 

исключительно третьей палатой, которая изменяет их 

ко благу производства и производителей. 

В 1821 и 1 822 гг. Сен-Симон продолж ает вести 

политическую бор ьбу и печатает откры ты е письма 

к королю , избирателям, земледельцам и промыш ленникам, 

где развивает свои основные положения. Затем 

яти письма он объединяет в книгу, издаваемую под 

заглавием « О б индустриальной систем е». К этом у же 

времени (1 8 2 2 год ) относится и брош ю ра, в которой 

Сен-Симон проводит сравнение меж ду Бурбона- 

^ ми и & ю а р т а м и и предсказывает, что Б урбоны подобно 

С тю артам, будут изгнаны из страны, если’ они 

не создадут новой политически-социальной системы, 

соответствую щ ей уровню современного развития.’ 

'' В 1 8 2 2 году Сен-Симон объезж ает главные ин дустриальные 

центры Ф ранции, чтобы лично познакомиться 

с положением промыш ленности. О н полон на- 

4 дежд и пишет дочери письма, проникнутые самым 

* бодры м и жизнерадостным настроением. Н о вдруг, 

на протяж ении каких-нибудь трех-четырех месяцев 

ито состояние сменяется глубокой тоской, и философ 

решает покончить с собою .

Последние годы жизни 

Ч, то бы ло причиной этого неож иданного решения? 

В материальном положении Сен-Симона 

произош ло сравнительно мало перемен. Приятели, 

правда, перестали давать деньги на его литературные 

начинания, — но разве в первый раз приш лось ему 

столкнуться со скупостью и равнодуш ием людей, казавш 

ихся близкими? Ученики не оправдали ож иданий: 

Т ьер р и ушел, вступив на самостоятельный путь, 

К онт тож е начал отдаляться и разрабаты вать свои 

собственны е теории, — но разве новые последователи 

— Б азар, О линд Р одриг, А нф антен — не могут 

продолж ить дело учителя? Личная ж изнь текла ровно, 

близкие благодетельствовали, а сердечные драмы, 

если даж е они и были, не могли переж иваться слишком 

остр о шестидесятилетним человеком, да еще таким, 

как Сен-Симон. Словом , судя по всему, никаких 

внешних поводов для самоубийства не сущ ествовало. 

Причин следует искать во внутреннем состоянии 

философа. , , _ п 

А состояние это незавидно. Н е забудем, что Сен- 

С и м о н — человек ш ирокого размаха и практической 

складки. Е м у недостаточно того, что о нем говорят 

в прессе и салонах, — он хочет видеть свои теории

воплощенными в ж изнь или по крайней мере бы ть 

уверенным в их скором осуществлении. А между тем 

ни к какому широкому общ ественному движению 

его проповедь не привела. В место многочисленной и 

влиятельной партии за ним стоит только горсточка 

учеников и последователей, да и из них лишь немногие 

охваты ваю т его теории во всей их полноте и значении. 

Д вадцать лет прош ло со времени опубликования 

его первой работы , а мир попрежнему равнодушен 

и к его социальным учениям и к его политическим 

рецептам. П о сравнению с этой основной и 

самой главной неудачей сущими пустяками, ничтож 

ной мелочью кажутся те утешеньица, которы е на склоне 

лет послала ему судьба: лю бящ ая дочь, безгранично 

преданная мадам Ж юлиан, сравнительный комфорт, 

созданный для него стараниями О линда Родрига 

и еще нескольких учеников и почитателей. И тяжким 

грузом лежат на плечах ш естьдесят два года, предупреждая 

нового пророка, что никогда, никогда не 

увидит он землю Х анаанскую . 

9 марта 1 823 года Сен Симон под разными предлогами 

удаляет из квартиры всех домашних, садится 

•а стол и пишет своему другу Т ер н о следующее 

письмо: 

«М илостивы й государь, я убедился, что вы были 

•равы, говоря мне, что потребуется много времени, 

•|»ежде чем внимание публики обратится на работы , 

•оторые уж е давно одни только и занимают меня. 

П оэтому я решил попрощ аться с вами. Н о мне нет 

р п и м о больно, что я оставляю женщину (мадам 

Ж ю лиан), которая вместе со мною жила в ужасных 

«А ови ях... Я прош у вас оказать ей всемерное п ок р о 

вительство». 

Затем он заряж ает пистолет семью крупными

дробинами, назначает час, когда он долж ен покончит» 

с собой, садится к письменному столу и кладет н» 

него часы и пистолет. Перед смертью он хочет сохра» 

нить полное спокойствие духа и употребить остагав 

щееся время на обдумывание своих заветных теор и Я 

M e лю дям, а идеям будут посвящены его последни» ни^ 

мысли. Т ол ь к о идеям и больш е ничему. Стрелка доходит 

до назначенного часа, и Сен-Симон спускаеткурок. 

I 

Н еудача и здесь! Вместо мозга заряд попал 

в глаз... С вывалившимся глазом, истекая кровью, 

Сен-Симон идет к соседу-доктору, ж ивущ ему на 

той ж е лестнице. Д октора нет дома. Сен-Симон воз- ■ 

^ а щ а е т ся в комнату и спокойно садится на к р овать., 

Т ак, в спокойной позе мыслителя, и застали его Конт 

и доктор, явившиеся немного спустя. 

О бъ ясн и те мне, доктор, — любознательно осве- | 

домился у вош едш его врача - пациент _______________ с вытекшим глазом, 

— каким образом я, имея в м озгу семь д р оби н ,! 

продолж аю м ы сл и ть?» 

Н е пускаясь в научные рассуждения, доктор осматривает 

рану и ищет дробин. Н а полу их оказывает- |. 

ся только шесть, следовательно, седьмая застряла в 

мозгу. Е сли эт о так, то значит не только дни, а и 

часы раненого сочтены. Д ок тор не скрывает от Сен- 

Симона безнадеж ности положения и поясняет, что к 

ночи у него начнется воспаление мозга, а к утру его, 

мож ет бы ть, не станет. 

— Н у что ж , — спокойно произносит Сен-Симон, 

обращ аясь к К онту, — значит, надо употребить оставшееся 

время на разработку наших теорий. 

Теоретическая беседа продолж ается д о тех пор, пока 

у раненого не начинаются нестерпимые боли, а затем 

и бред. Н о утром нехватающая дробинка найдена

It камине, — значит, мозг не поврежден. К вечеру 

l.en-С имону становится лучше, а через две недели он 

>же здор ов. Д р узья , вероятно усты дивш ись своей ска- 

. редности, которая чуть не стоила ж изни философу, 

I |ссигнуют ему довольно крупную сумму на новые и з 

дания. О т уныния и подавленности не осталось и сл е 

да. Сен-Симон опять полон творческой энергии, как 

будто стараясь усиленной работой искупить минутную 

слабость. 

В декабре 1 8 2 3 года выходит первый выпуск «К а 

техизиса промыш ленности», а в марте 1 8 2 4 года — - 

второй. Э то — наиболее продуманный труд С ен -С и 

мона, в котором точно выясняется понятие «и н д у 

стриала» и роль индустрии в общ ественной ж изни. 

«Индустриал — это человек, который производит или 

предоставляет в распоряжение различных членов о б 

щества один или многие предметы, удовлетворяю щ ие 

их нуж ды или их физические вкусы... Индустриалы 

образую т три больш их класса — класс земледельцев, 

класс фабрикантов и класс купцов... И ндустриальный 

класс долж ен занимать первое м есто; он — самый 

важный из всех, так как он мож ет обойтись без всех 

остальных, а ни один другой класс не мож ет обой 

тись без него, ибо он сущ ествует собственными силами, 

своими личными трудами. Прочие классы должны 

работать для него, так как они целиком от него зависят 

и получаю т от него средства сущ ествования; 

словом, так как все делается индустрией, то все дол 

жно делаться ради нее». Таким образом спор о первенстве 

меж ду наукой и промыш ленностью разрешен 

— ученый должен уступить первое место индустриалу. 

1 8 2 4 год — год окончательного завершения сенсимоновских 

теорий и вместе с тем самый счастливый 

12 C t i r - С и м о н 177

год творческого периода его ж изни. Н ад готовыми 

уже стенами своей системы он возводи т наконец крышу 

— индустриальную социальную философ ию он 

увенчивает индустриальной религией. Э ти последни* 

его вы воды излож ены в книге «Н о в о е христианство», 

вышедшей в апреле 1 825 года. 

Н азвание обманчивое, порож дающ ее неосновательную 

тревогу у одних и неосновательные надежды у 

других. Н еуж ели этот скептик, дитя вольнодумного 

восемнадцатого века, возвратился к поверженным 

алтарям и свои беспокойные искания закончил возгласом: 

« Т ы победил. Галилеянин!» Н а самом дел* 

ничего п одобн ого не произош ло. В «Н о в о м христиан*, 

стве» нет ни обращ ения, ни превращения, — здесь! 

есть только последовательное развитие идей, погло-j 

щ авших ф илософа с самого начала его деятельности.' 

Вера в бога, о которой идет здесь речь, есть вера 

в «первы й тол ч ок», в нераскрытый икс мироздания, 

сухая и скучная вера вольтерианца, в которой скво-j; 

ЗИТ не то уступка ходячему предрассудку, не то иро-' 

ния над собственны м незнанием. И исус — не м и сти -' 

ческий победитель смерти, а проповедник моральных 

истин, которы е только теперь, в 1 8 2 5 году, удалось 

очистить от ненужных басен и вредных искажений. 

А христианство выражается в следую щ их словах, 

прямо вытекаю щ их из «К атехизиса пром ы ш ленности»: 

«В се социальные учреждения долж ны иметь своей 

целью улучшение нравственного, умственного и ф изического 

полож ения самого многочисленного и самого 

бедного класса». 

И так, ж изненный труд завершен: больш е С ен -С и 

мону сказать нечего, ибо углубить и разработать его 

теории под силу лишь людям другого поколения, другого 

класса, других социальных симпатий. Отныне

могут бы ть только повторения и перепевы старых м ы 

слей. С удьба как будто торопится избавить ф илософа 

от этого медленного и скучного угасания. Н а другой 

же день после появления в свет «Н о в о г о христи- 

•нства» Сен-Симон опасно заболевает. 

Болезнь длится семь недель. Ф и л ософ постепенно 

слабеет, но ум его попрежнему ясен и попрежнему 

направлен к единственной ц ел и ,— к разработке и 

пропаганде его системы. З а день или два до р а зв я з 

ки его спраш ивают, не хочет ли он повидаться с д о 

черью, самым близким ему сущ еством. Сен-Симон 

приказывает не тревож ить ее: последние минуты 

должны бы ть посвящены только его системе. 

М едленно тянутся предсмертные часы. В от уж и 

глаза потеряли блеск, и нос заострился, и в груди 

зловеще клокочут хрипы. А этот удивительный человек 

усилием воли преодолевает и боль, и слабость, 

и коснеющ им языком говорит, говорит, говорит... 

Надо будет развить вот такое-то положение... Н адо 

Зудет поторопиться с изданием таких-то сборников... 

Чаконец, в ночь на 19 мая наступает агония, а утром 

19 мая Сен-Симон умирает. 

Т ак оборвалась эта ж изнь, прямая, как линейка, 

II в то же время пересеченная оврагами, рытвинами, 

колеями, беспокойная и тряская, как непроезжая проселочная 

дорога. О пы ты над собой и над окруж аю 

щими, опы ты над мыслями и чувствами, опыты над 

жизнью и см ертью , опыты над политикой, ф илософией, 

индустрией. А под этим разнообразием переживаний 

и ж изненных положений одна и та ж е за 

дача, неотступно владеющая и сердцем, и умом : 

«улучшение нравственного, умственного и физического 

положения самого многочисленного и самого бедного 

класса».

Учение Сен-Симона 

Вбиографии Сен-Симона мы указывали на ту 

социально-политическую обстановку, под в оздействием 

которой слагались и развивались его теории. 

П ом имо этой общ ей обстановки на его м и ровоззрении 

сказы валось, конечно, и влияние отдельных 

мыслителей, главным образом экономистов, — вы ступавших 

в этот период. Сен-Симон бы л хорош о знаком 

с произведениями политико-экономов А . Смита и 

С эя, с теориями французских физиократов, с сочинениями 

английского философа Бентама, с историческими 

трудами Ю м а, с учениями неокатоликов — де 

М естра, Бональда, Ш атобриана, с воззрениями «ф и 

лантропов» вроде д ’А рж ансона и Л арош ф уко. Н аверное, 

не безы звестны м и для него остались^теории О у 

эна и его практические попытки по устройству обр а з 

цовых мануфактур и «свободны х ассоциаций». 

В отдельны х местах его трудов легко заметить по-, 

вторение мыслей, высказанных тем или другим из 

этих писателей, между тем как некоторые его полож е 

ния являю тся скрытой полемикой с их основными 

тезисами (например, его воззрения на христи анство). 

Да и сам он неоднократно заявляет, что его цель— с о 

брать воедино и улож ить в рамки общ ей социально!

теории те истины, которые уж е установлены и разработаны 

рядом ученых. Выяснять идейное воздействие 

на него тех или иных мыслителей бы ло бы поэтом у 

довольно бесплодной задачей, ибо «воздей стви й » этих 

имеется почти ровно столько, сколько у него можно 

найти отдельны х мыслей и положений. 

О ригинальность его системы заключается не в ее 

элементах, а в способе их сочетания, в той исторической 

перспективе, в какой он располагает учения с в о 

их современников. П одобн о тому, как п оэт заставляет 

по-новому звучать старые слова, ставя их в известном 

порядке и подчиняя определенному ритму, точно так 

же и С ен-С имон придает новый смысл старым истинам, 

связы вая их с определенными стадиями человеческой 

культуры . К аж дое открытие, каждый вы вод 

полож ительных знаний ценны для него постольку, п о 

скольку они раскрывают тот или иной закон истории 

и даю т возм ож ность на основании прош лого набрасывать 

картину будущ его. Выяснение исторической 

закономерности, а следовательно раскрытие сущ ности 

социального процесса, — вот в чем главный интерес 

. его построений и его главная философская заслуга. 

И сторическая теория Сен-Симона, как и все, что 

он писал, полна недомолвок, туманностей, кажущихся 

и действительных противоречий. Э то — не законченное 

и выдержанное в одном стиле здание, а беспорядочная 

громада, где глаз теряется в массе архитектурных 

деталей и лишь с трудом улавливает осн ов 

ные контуры . В ней нет даже того внешнего единства, 

которое придаю т каждой книге систематический подбор 

материала и связность изложения. 

Все его мысли — эт о соображ ения по поводу какого-нибудь 

злободневного вопроса, высказываемые перед 

самой разнообразной аудиторией и имеющие в

виду самые разнообразны е практические цели. П исьма 

его к королю , к присяжным, к промышленникам, к 

избирателям, к ученым, к земледельцам доводят читателя 

до отчаяния своими повторениями и отклонениями 

и нисколько не выигрывают в связности от 

того, что они объединены общ им заглавием (« О б 

индустриальной си ст е м е »). Е го последние труды 

«К атехизис индустриалов» и «Н ов ое христианство^) 

страдаю т теми же недостатками, органически свойственными 

его характеру и методу мышления. И тем 

не менее в основе этих хаотических произведении леж 

ит чрезвычайно плодотворное мировоззрение, указавшее 

дор огу не одному ученому и ф илософ у, а многие 

мысли, брошенные «в ск ол ьзь» и «п о п оводу», могут 

послуж ить темой целого трактата. 

Н аш а задача — излож ить эт о мировоззрение, досказывая 

его недомолвки и устраняя его неясности, на 

основании общ его духа сен-симоновской теории. 

Историко-философское 

миросозерцание 

И стория, — говорит Сен-Симон, — в сущности 

еще никем не писалась как следует. И сторики Гре*" 

ции и Рима повествовали об отдельны х героях, 

считая их единственными творцами тех или иных учреждений, 

единственными виновниками тех или иных 

собы тий. Государственные деятели разделяли это заблуждение. 

«Великая ошибка законодателей и философ 

ов древности заключалась именно в том, что они 

хотели подчинить ход истории своим собственным систематическим 

взглядам, между тем как на самоЯ 

деле они долж ны были бы подчинить свои планы

истории» («О р га н и за тор », т. IV , стр. 1 1 8 * ) . В ту 

же ош ибку впали и деятели Ф ранцузской револю 

ции, старавш иеся установить не такой режим, кото- 

, рый больш е всего соответствовал исторической дей- 

•Ствительности, а такой, которы й ближ е всего подходил 

к их собственным отвлеченным представлениям о 

совершенном государстве. «К огда они захотели пойти 

дальше, они начали разбирать вопрос о наилучшем 

из всех возмож ны х правительств и, руководимы е ста 

рыми привычками, рассматривали его как вопрос метафизики 

и юриспруденции. И б о теория прав человека, 

лежавшая в основе всех их общеполитических 

работ, есть не что иное, как применение высшей метафизики 

к высшей ю оиспруденции» ( « О б индустриальной 

системе», т. V , стр. 8 3 ) . 

Представления эти совершенно не отвечаю т дей- 

, Ствительности. Н а самом деле не лю ди сознательно 

творят историю , а история управляет сознанием л ю 

дей. « Н и в какую эпоху цивилизация в своем усоверt 

шснствовании не шла по пути, разработанному и за- 

.ранее задуманному гением и принятому массой. Э то 

^невозможно по самой природе вещей, ибо высший 

«акон прогресса человеческого духа все влечет за со 

вой и надо всем господствует: лю ди являю тся для 

,^него не чем иным, как орудием. Х о т я эта сила (сила 

«прогресса. — С т. В .) проистекает от нас, мы так же 

'бессильны освободи ться от ее влияния или подчинить 

себе ее действие, как изменить по своей воле 

,Первоначальный толчок, заставивш ий нашу планету 

•ращаться рпкоуг солнца» («О р га н и за т о р », т. I V 

четр. 1 1 8 — 1 1 9 ). 

■ * Р с ю д у п и ти о у е т ся п о Й зданию: O e u v r e s de Saln '.-Sim on et 

* E n fa n lm , P a ris, 865 — 878.

Н о чтобы понять закономерность исторического 

процесса, необходимы определенные условия: накопление 

бол ьш ого фактического материала и умение разбираться 

в нем с помощ ью научного метода. Этих 

условий не бы ло ни в эпоху классической древности, 

ни в последнюю четверть X V I I I века: древние писатели 

не обладали достаточны м запасом фактов, а 

мыслители X V I I I века, располагавшие гораздо бол ь 

шими данными, не в состоянии были долж ным образом 

их обработать. Задача эта оказалась по силам 

лишь X I X веку, когда с одной стороны расширился 

кругозор ученых, а с другой — окончательно утвердились 

приемы опы тного исследования. 

Е сли эти приемы, основанные на наблюдении н 

здравом смысле, мы применим к изучению истории, 

мы преж де всего увидим, что смысл всякого человеческого 

общ ества заключается в поддержании существования 

входящ их в него людей. А так как средства 

к сущ ествованию мож но получить только двумя 

способами — или непосредственно от природы , путем 

использования ее сил, или от других людей, путем 

захвата имеющ ихся у них продуктов, — то и цели 

общ ества сводятся лишь к двум основным задачам. 

«Д л я нации, как и для индивида, сущ ествует только 

две цели деятельности, — или завоевание, или труд» 

( « О б индустриальной системе», т. V , стр. 1 3 ) . Каждая 

из эти х целей предполагает особую свойственную 

ей систему учреждений и верований. «С ущ ествует и 

может сущ ествовать только две системы общественной 

организации, действительно отличных друг от друга 

— это система феодальная или военная и систем» 

индустриальная, а в духовной области — систем» 

верований и система полож ительных доказательстп 

Все сущ ествование человечества, сколь бы продолжи'

тельно оно ни было, делится меж ду этим и двумя о б 

щественными системами» ( « О б индустриальной системе», 

т. V , стр. 12— 1 3 ). 

Смену этих двух систем и промеж уточны е стадии 

между ними Сен-Симон поясняет на примере двух 

цивилизаций — цивилизации древнего мира и цивилизации, 

сложивш ейся в средние века. Распад римской 

империи, гибель язычества и возникновение христианства 

изложены у него настолько общ е, что суть 

его исторического метода почти ускользает от читателя. 

П оэтом у мы не будем излагать его рассуждений 

на эту тему и прямо перейдем к его анализу средневекового 

общ ества, ясно вскрывающ ему главные мысли 

сен-симоновской философии истории. 

О сн овной особенностью феодальной системы, к оторую 

усвоила себе Западная Е вропа в начале средних 

неков, являлось сочетание военного деспотизма и деспотизма 

церковного. Э тот строй вполне соответствовал 

реальной обстановке того времени. 

«С тарая политическая система (я имею в виду ту, 

которая еще господствует в настоящее время и от которой 

мы хотим освободи ться) возникла в эпоху 

средневековья. Ее образованию способствовали два 

алемента, весьма различные по своей природе: с сам о 

го своего возникновения и в течение всего своего существования, 

она была смешением системы теократической 

и системы феодальной. Сочетание физической 

силы (к оторой обладали главным обр азом вооруж енные 

л ю д и ) с приемами, основанными на хитрости и 

обмане и изобретенными священниками, дало вож дям 

духовенства и знати вы сш ую власть и поработило им 

псе остальное население. 

Л учш ей системы не могло установиться в эту 

»поху; и бо с одной стороны все тогдаш ние знания были

поверхностны и сбивчивы, а с другой стороны — 

в этом состоянии варварства единственным средством 

обогащ ения для великого народа являлось завоевание 

и потом у предоставлять руководство делами каждого 

отдельного государства приходилось военным... Та^ 

КИ М образом основной базой старой политической 

системы бы ло с одной стороны невеж ество, а с другой 

— неопытность в области ремесел, которая делала 

народы неспособными к производству богатств путем 

улучшения сы рья и оставляла им только один способ 

обогащ ения — захват сырья, принадлежавшего другим 

народам» («О р га н и за тор », т. I V , стр^ 3 8 ) . 

И так, экономическая отсталость, низкий уровень 

развития производительных сил, — вот что толкало 

человечество к созданию феодальной системы. Естественно, 

что при таком строе, когда люди вынуждены 

были все время или нападать или защ ищ аться, военное 

сословие бы ло необходимейшим элементом общ е 

ственной ж изни. Н а его социальной полезности и 

зиж дились его влияние и власть, ибо «всякое политическое 

учреждение черпает свои силы в тех услугах, 

которы е оно оказывает больш инству общ ества, а следовательно, 

наиболее бедному классу» ( « О б индустриальной 

системе», т. V , стр. 1 6 7 ). И з этого военного 

сословия возникла наследственная знать, единственной 

профессией которой бы ло военное дело. 

В сфере духовной культуры духовенство играло такую 

же роль, какую играло военное сословие (знать) 

в сфере граж данской ж изни. Д уховенство, обладавшее 

гораздо больш им образованием, чем какие бы то ни 

бы ло другие сословия, бы ло единственным носителем 

просвещения и цивилизации; с другой стороны , оно 

прививало населению более высокие моральные понятия, 

ибо христианская мораль, в противополож ность

языческой, не считалась с национальными и государственными 

делениями, проповедывала братство всех 

людей и таким образом способствовала установлению 

социальной связи между всеми народами Европы. 

Наконец, «духовенство оказывало важные услуги 

низшим классам общ ества, так как оно внушало б о 

гачам и сильным мира сего обязанности, возложенные 

на них богом и нравственностью » ( « О б индустриальной 

систем е», т. V , стр. 1 6 9 ). Т аким образом и 

•ласть духовенства основывалась на том же, на чем 

покоилась власть Доенной аристократии — на пользе, 

приносимой им общ еству, на его социальной необходимости. 

[ •»] 

Если в основе средневекового государства лежал 

принцип слепого подчинения вож дю , то в основе средневековой 

религии и средневековой морали лежал 

принцип слепого подчинения богу и его служителям— 

священникам и папе. 

П остепенно в недрах феодального общ ества и наряду 

с его учреждениями начинают развиваться элементы 

нового строя, котором у суж дено бы ло заменить 

собою старый. 

С одной стороны , развивается промыш ленность. 

Х отя по всем своим принципам она резко противоположна 

ф еодализму, ибо целью ее является не завоевание, 

а труд, — тем не менее феодальные власти вы 

нуждены мириться с нею, так как они получаю т от нее 

М средства к ж изни, и предметы роскош и, и деньги, 

необходимые для ведения войн. В конце концов, со 

Н(>емени появления огнестрельного оруж ия — даже 

•оенное дело технически срастается с промыш ленностью: 

«военные силы попали в полную зависимость 

•г промышленности, так что в настоящее время военные 

успехи обеспечены наиболее богаты м и наиболее

просвещенным народам» ( « О б индустриальной системе», 

т. V , стр. 7 5 ). 

С другой стороны , постепенно происходит о св обож 

дение населения от крепостной зависим ости. «И нду- 4 

стриалы, бывшие первоначально рабами, сумели с ^ 

пом ощ ью труда, терпения, экономии и изобретатель- ■ 

ности увеличить то незначительное имущ ество, кото- р 

рое их господа позволили им накопить. В конце кон- ] 

цов военные, желая с большей легкостью обеспечить 

себе наслаждения, которые им доставляли новые п р о 

дукты, создаваемые промышленниками, согласились^, 

предоставить им свободное распоряжение их л ично-^ 

стью и продуктами их труда. Э то освобож дение дало 

возм ож ность промышленности развиваться и с этого 

времени прогресс ее был непрерывен и все более и 

более значителен» ( « О б индустриальной системе», 

т. V , стр. 7 3 ). 

Т ретьим фактом величайшей важ ности бы ло проникновение 

в Е вропу точных наук, насаждавшихся 

арабами. «К огд а науки, основывавш иеся на наблю дении, 

были введены в Европе арабами, духовенство начало 

бы ло заниматься ими, но скоро окончательно 

бросило их, и они перешли в руки соверш енно о со б о 

го класса, который с тех пор и образовал новый элемент 

общ ества. Благодаря огромному прогрессу наук, 

превосходство в просвещении, которы м обладало д у 

ховенство и которое было действительной основой его 

духовного могущ ества, совершенно исчезло. П о мере 

роста просвещения люди мало-помалу переставали 

слепо подчиняться теологическим верованиям. А политическое 

влияние этих верований и даж е их м о 

ральное влияние были уничтожены в самом корне с 

того момента, когда за каждым индивидуумом было 

признано право обсуж дать эти верования и прини

мать или отвергать их сообразн о своему личному разумению» 

( « О б индустриальной системе», т. V , 

стр. 7 5 — 7 6 ). 

Все эти элементы нового общ ества начали заро 

ждаться уж е с X I века. О ни отличались настолько 

своеобразными особенностями, что даж е в первые моменты 

их возникновения мож но бы ло бы предсказать 

весь ход их дальнейшего развития и ту социальную 

структуру, к которой они впоследствии приведут. 

«Е сли бы какой-нибудь гениальный человек, обладаю 

щий достаточной степенью просвещ ения, мог в эту 

эпоху наблю дать это положение вещей, он безош и 

бочно предсказал ‘бы великую, происш едш ую впослед 

ствии, револю цию, которая тогда только что зарож 

далась; ои заметил бы, что оба элемента, только что 

сложивш иеся (т . е. с в о б о д н о е индустриальное население 

и светская наука. — Ст. В .) неизбеж но должны 

привести к низверж ению обеих властей, сочетание 

которых составляло сущ ность действовавш ей тогда 

системы. Равным образом он см ог бы заранее пред 

видеть что оба эти элемента, развиваясь, будут наносить’ 

все больш ий и больш ий ущ ерб обеим властям 

(сущ ествовавш им тогда. — Ст. В .) и что мало п 

малу они создадут систему, к ^ о р а я окончательно заменит 

собою ста р ую » («О р га н и за т о р », т. I V , 

ст 1 1 3 ) 

'^^Постепенно слагавшийся новый строй нашел свое 

идеологическое выражение в религиозной реформе, 

провозглаш енной Л ю тером . С уть ее заключалась в 

том, что каж дому человеку предоставлялось право и с 

следовать христианское вероучение с точки зрения 

разума. С реформации и начинается освободительное 

движение, постепенно охватившее всю Европу. «Н ап а 

дение Л ю тера и его собратьев, реф орматоров на пап

ский авторитет фактически ниспровергло духовную * 

власть как власть европейскую: в этом и закл ю ча-’ 

лось его подлинное политическое значение. В то ж е . 

время оно окончательно подорвало то влияние, кото-1 

рым еще пользовался теологический авторитет ибо 

оно разруш ило принцип слепой веры и заменило его ' 

р “ " T v .T x p ” ). < « О р г а „„,а - 

Л ю теранство и родственные ему течения не были 

результатом одн ого только развития идей. Указывая 

С е н р е ф о р м а ц и и , 

Сен-Симон останавливается на влиянии экономического 

фактора, котором у он приписывает бол ьш ую но \ 

правда, далеко не реш аю щ ую роль. «Н е стоит гово- I 

рить о величайшем влиянии, которое прогресс точных J 

паук оказал на реформу Л ю тера, ибо его в „астоГщ“ ^ { 

время никто не оспаривает. Е го достаточно только от- * 

мегить. Ч то касается до влияния на эту реф орму прогресса 

ремесел, — влияния менее сильного и менее непосредственного, 

то лучшие историки, писавшие об 

^ отношении разительный 

Р р, указав, что этой реформе бесспорно содейсгвовало 

огромное расширение торговли, а следовательно 

и промыш ленности, вызванное открытием 

Америки и м орского пути в И ндию через мыс Д обр ой 

Н адеж ды , которое в евою очередь бы ло результатом 

пГзГрГ 

С тех пор, как в феодальном общ естве стали р азвиваться 

элементы нового строя, оно вы нуж дено бы 

ло отоити от своих первоначальных позиций и сдеn 

r Z 

общ ественным классам. Во.зник 

переходный строи далеко не изж иты й даж е в 

Л 1Л веке. К оммуны (эти м термином Сен-Симон на-

?ывает крестьянство и непривилегированные слои г о 

родского населения — купцов, ремесленников и т. д .) 

не принимали непосредственного участия в этой перемене. 

О ни предпочитали держ аться на заднем плане, 

занимаясь своими непосредственными занятиями, и 

предоставляли инициативу преобразований тем общ е 

ственным силам, которые поддерживали их интересы 

и говорили от их имени, — королевской власти, ю р и 

стам и «метаф изикам». 

К оролевская власть, отстаивая единство государства, 

борол ась с феодалами. Раздавив феодализм, она 

учредила на его обломках режим абсол ю тн ой монархии. 

П ри Л ю дови ке X I V наследственная знать окончательно 

потеряла политическое влияние, сохранив, 

однако, свои привилегии. Застрельщ иками этих реформ 

были две социальные группы (или два «класса», 

как их называет С ен -С и м он ), к которы м перешло 

духовное влияние, принадлежавшее некогда духовенству, 

— ю ристы и «метаф изики». 

Задачей ю ристов было пересоздание экономических 

отношений в согласии с принципами римского права. 

Н е выступая откры то против феодалов, а иногда идя 

даже рука о б руку с ними, они тем не менее приспособляли 

гражданские законы не к феодальному понятию 

о собственности, основанному на праве завоевания, 

а к индустриальному понятию о собственности, 

основанному на идее труда. Таким образом , они малопомалу 

вносили в законодательство ряд изменений, 

соответствую щ их духу новой эпохи. 

В этом же направлении действовали и «м етаф изики», 

подвергш ие критике сущ ествующ ие учреждения 

с точки зрения разума и отвлеченных ф илософских 

принципов. 

Последними представителями втой группы были

энциклопедисты, боровш иеся с церковью оружием 

критики и сатиры. 

О ба эти «кл асса» были в свое время столь же полезными 

и нужными, как некогда феодалы и д уховенство, 

— и оба они оказались не только бесполезнымц, 

но и вредными, когда индустриальное общ ество 

окончательно слож илось и начало создавать соответствующ 

ий ему политический строй. О ни и были главными 

виновниками тех ош ибок, которые совершила 

Ф ранцузская .революция. 

Ф р ан ц узскую револю цию нельзя рассматривать 

как отры в от старого, как неожиданный скачок из 

царства тьмы в царство света, откры тое благодаря 

усилиям ф илософ ов X V I I I века. О на была заключительным 

звеном всего предыдущего развития, и цель 

ее состояла лишь в том, чтобы окончательно оф ормить 

индустриальный строй, слагавшийся на протяжении 

всех предыдущ их веков. «Уничтож ение феодализма, 

проведенное Учредительным собранием, было 

только отменой остатков политической власти, которые 

еще сохранялись за дворянами и которы е состояли 

лишь в нескольких правах, почти ничтож ны х по 

своему внутреннему значению, хотя весьма отяготительных 

для коммун. На., самом деле разрушение 

феодализма соверш алось, начиная с Л ю довика Т о л 

стого до Л ю дови ка X I , а после этого монарха до 

Л ю довика X I V . Т о , что революция отняла у феодальной 

знати, абсолю тн о неважно по сравнению 

с тем, что феодальная знать потеряла за эт о т промеж 

уток» ( « О б индустриальной системе», т. V , 

стр. 8 8 ) . 

«Р еволю ционная эпоха была только последним периодом 

упадка старой социальной системы, упадка^ 

который продолж ался в течение пяти-ш ести столетии

и который в эт о т момент достиг окончательного завершения. 

Ниспровергкение этой системы не бы ло 

результатом, а тем менее целью революции, — н аоборот, 

оно бы ло истинной причиной этой последней. 

I Н астоящ ей целью революции, предписанной ей ходом 

J цивилизации, бы ло образование новой политической 

I системы. Револю ция до сих пор не кончилась именно 

I потому, что цель эта не была достигнута» ( « О б ин- 

I дустриальной системе», т. V , стр. 8 9 ) . 

В чем же заключалась эта цель? 

В том, чтобы обеспечить права индустриалов и п у 

тем соответствую щ его законодательства создать наилучшие 

условия для экономического развития страны. 

Если бы идейные вож ди революции поняли это, они 

не стали бы рассуж дать о «наиболее соверш енных законах», 

а просто-напросто постарались бы «издать 

законы, лучше всего обеспечивающие благосостояние 

земледелия, торговли и промыш ленности» ( « О б индустриальной 

системе», т. V , стр. 1 4 5 ). Т а к и произош 

ло бы, если бы революцию возглавили те эл е 

менты населения, интересам которы х она долж на была 

сл уж и ть,— фабриканты, финансисты, земледельцы, 

ученые. Н о, поглощенные своими работами, они о т 

странились от самостоятельной роли и предоставили 

политическое руководство двум «классам », наименее 

для этого поигодны м, — ю ристам и отвлеченным мы 

слителям. Револю ция сбилась со своего настоящ его 

пути и вместо индустриального строя привела сначала 

к террору, а потом к Н аполеону. 

П о мнению ю р и стов и отвлеченных ф илософ ов, —> 

\юдей, «прцвыкш их принимать форму за содержание 

и слово за вещ ь», — истинная задача общ ества — 

беспечить наибольш ую свободу его членам. Д екларация 

прав человека и гражданина, ниспровержение

королевской власти, — все вытекало из этого общ его 

принципа. А между тем свобода сама по себе никогда 

не мож ет являться целью человеческого общ еж ития. 

«С вобод а, рассматриваемая с истинной точки зрения, 

есть следствие цивилизации, прогрессивной, подобно 

ей, но она не мож ет бы ть целью этой последней. 

Л ю ди объединяю тся не для того, чтобы бы ть свободными. 

Д икари объединяю тся для охоты , для войны, 

по не для того, чтобы обеспечить себе свободу, 

ибо в таком случае им лучше бы ло бы остаться одинокими. 

Н уж н а цель деятельности, — повторяю я , — 

а этой целью не мож ет бы ть свобода, ибо она эту 

цель предполагает. Истинная свобода заключается не 

в том, чтобы , состоя в ассоциации, оставаться со 

скрещенными на груди руками, если этого хочешь... 

она, наоборот, заключается в том, чтобы без помех и 

со всей возм ож ной ш иротой развивать материальные 

и.\и духовны е способности, полезные для ассоциации. 

Зам етим, что по мере прогресса цивилизации в соответствую 

щ ей степени увеличивается и разделение 

труда как в материальной, так и в духовной области, 

О тсю да неизбеж но вытекает, что люди, взяты е в отдельности, 

начинают меньше зависеть друг от друга, 

но каждый из них начинает тем более зависеть от 

всей массы... А между тем смутная и метафизическая 

идея свободы , как ее понимают ныне, чрезвычайно 

сильно помешала бы воздействию массы на отдельных 

индивидуумов, с этой точки зрения она оказалась бы 

враждебной развитию цивилизации и созданию упорядоченной 

общ ественной системы, которая требует, 

чтобы части были тесно связаны с целым и друг с 

другом » ( « О б индустриальной системе», т. V , 

стр. 1 6 ). 

Если бы вож ди революции понимали истинное зна- 

194

чение свободы , они не стали бы гоняться за отвлеченными 

идеалами, а приспособили бы свои политические 

лозунги к нуждам и состоянию народного хозяйства. 

Вместо того, чтобы уничтож ить королевскую власть, 

они постарались бы возвратить ее на старый путь — 

путь сотрудничества с коммунами — и создали бы 

конституционное государство, удовлетворяю щ ее тр ебованиям 

индустриальных классов того времени. Э то не 

значит, что индустриальный строй мог бы уж е тогда 

слож иться во всей своей полноте: история движ ется 

вперед постепенными переходами, и потом у в 1789 

году, точно так же как и в X I X веке, речь шла 

лишь о временном режиме, подготовляю щ ем будущ ее 

общ ество. Э ту задачу, не выполненную революцией, 

должна выполнить современная эпоха. «Т р и у м ф индустриального 

строя есть необходимый результат всего 

того прогресса, который совершила цивилизация 

вплоть до нашего времени не только во Ф ранции, но 

и во всей Западной Е вропе; никакая человеческая 

власть не в силах помешать ему» ( « О б индустриальной 

системе», т. V I , стр. 6 3 ) . 

Современное состояние человечества вы годно отл и 

чается от револю ционного периода в том отношении, 

что теперь индустриальные классы достигли высокой 

степени экономического развития, а прогресс научных 

знаний и научных методов дал возм ож н ость п о 

нять исторические процессы и сознательно итти в ука- 

«ываемом ими направлении. «В настоящее время 

прогресс человеческого духа позволяет нам видеть, 

|де мы находимся и куда стремимся, а следовательно, 

позволяет направлять наш путь наиболее выгодным 

образом. В этом и состоит огром ное преимущ ество 

нашей эпохи перед первой переходной эпохой (т . е. 

•похой распада римской империи и образования хри-

стианской Е вропы — Ст. В .) . М ы уж е можем знатя 

то, что мы делаем, а это во все социальные эпохи 

и есть самое трудное... 

Я 

М ы видим, что мы дошли до последнего периода 

перехода, что для создания либерального режима на»С 

остается только выполнить философские работы , не 

мы видим также, что до завершения этих работ и до 

применения на практике их результатов долж но протечь 

еще много времени. В течение эт ого промежутка 

бы ло бы безумием пытаться установить индустриальный 

стр ой ; нам нужен поэтом у строй переходный, к а « 

ковым является представительная монархия, к о т о р а в 

только одна в состоянии мирно привести нас к новому 

социальному порядку» («И н д у ст р и я », т. III, 

стр. 2 7 ) . 

Т акова в общ ем философия истории, созданная 

Сен-Симоном. Главная ее мысль — признание исторической 

необходимости, вызываю щ ей политические 

изменения, — проведена довольно последовательно. 

Н о насколько последовательно применена она к отдельным 

звеньям исторического процесса и к его отдельным 

моментам? Если мы внимательно вчитаемся 

в приведенные нами выдержки, мы сразу заметим ряд 

внутренних противоречий, совершенно не уклады ваю 

щихся в рамки единой системы. 

О сновная причина этих противоречий заключается 

в том, что с самого же начала Сен-С им он резко р а з 

граничивает две области — мир духовны й и мир материальный 

— и не делает никаких попыток свести их 

один к другом у или хотя бы указать на тот общ ий 

источник, из которого оба они произош ли. О н прямо 

называет их «элементами, различными по своей природе». 

М атериальная культура — это одно, духовная 

культура — это другое. О ба эти ряда явлений идут

параллельно, не смешиваясь, и хотя между ними 

*сегда имеется точное соответствие, но нет никакой 

внутренней связи. Э то как бы двое часов, выверенных 

исовщ иком и повешенных на один и трт же гвоздик. 

Они всегда показывают одно и то ж е время, но причина 

этой гармонии заключается не в них самих, а в 

гой посторонней силе, которая подвела их регулятор. 

Правильность их хода Сен-Симон и называет исторической 

необходимостью , не замечая, что этим термином 

следовало бы скорее назвать неизвестного часовщика. 

В самом деле. В от перед нами два человека, и д и н 

копает землю лопатой, другой вонзает нож в горло 

ближнего, один трудится, другой завоевывает, один 

посвящает свои досуги размышлению о полезных ремеслах, 

другой в свободное от убийств время читает 

«О тче наш » и просит у священника отпущ ения грехов 

(которы е, кстати сказать, для него вовсе и не грех 

и ). О дин — индустриал, другой — феодал. Почему 

эти два человека предаются столь различным видам 

деятельности, — Сен-Симон объясняет достаточно 

вразумительно: и того и другого толкает к определенному 

роду занятий экономическая необходимость, условия 

той материальной среды, в которой они жи- 

В}'т. Н о почему один питает пристрастие к христианской 

религии, а другой к опы тному знанию? Чем 

объясняется такое различие духовны х интересов и п о 

степенная смена их в ходе человеческой истории? 

Если бы Сен-Симон остался верным своему направлению, 

он попытался бы вывести эти интересы из 

той же самой трудовой и общ еэкономической обста 

новки, которая навязала одному лопату, а другому 

нож. Н ет ли связи между процессами труда и складом 

кшппления? Человек социально слабый не будет ли

искать помощ и у «третьей силы » (б о г а ), а человек 

социально сильный не попытается ли использовать 

эту «тр етью силу» для еще больш его порабощения 

сл абого? И не перенесут ли оба они в свои понятия 

об этой «третьей силе» идеи, непосредственно заимствованные 

из окруж ающ ей их общ ественной среды? 

Э ти вопросы как будто естественно навязываются 

всем мировоззрением Сен-Симона, который уделяет так 

много места экономическому фактору. Н о именно ихто 

и не задает наш философ. О н проходит мимо них 

и предпочитает объяснять явления духовной области 

другими явлениями из той же области. П о его мнению, 

религиозные представления феодального мира 

возникли благодаря «хитрости и обм ан у» духовенства 

и «невеж еству» масс. Э то — тот самый ответ, который 

в свое время давали Вольтер и его единомышленники 

и который ни в малейшей мере не объяснял сути 

проблемы — вопроса о том, почему же священники 

желали обманывать, а массы обманы ваться, и почему 

этих «возвы ш аю щ их обм ан ов» невежественные люди 

средневековья искали у католического духовенства, а 

не у деревенских колдунов. 

А между тем, у Сен-Симона есть и другое объяснение, 

брош енное вскользь, но гораздо более правдоподобное. 

О казы вается, духовенство имело такое 

Елияние еще и потому, что «он о внуш ало богачам н 

сильным мира сего обязанности, возлож енные на них 

богом и нравственностью » и таким обр азом облегчало 

положение порабощ енных классов общ ества. Следовательно, 

его влияние объяснялось его социальной полезностью 

. С тоило бы провести эту мысль несколько 

дальше — и перед Сен-Симоном вскрылся бы целый 

ряд явлений экономического порядка, гораздо лучш» 

объясняю щ их значение католической церкви в сред

i 

нне века, чем ссьчлка на «хи тр ость» духовенства н 

«н евеж ество» масс. Д уховенство бы ло полезно не 

только тем (а может бы ть и совсем не т е м ), что оно 

внушало феодальной знати милосердие, но и тем, что 

оно ухаж ивало за больными, являлось посредником 

в спорах меж ду цехами, давало в кредит деньги, о р 

ганизовывало хозяйственные процессы (м онасты рские 

предприятия) и т. д. Все эт о порож дало экономическую 

зависим ость населения от духовенства и в п о 

вседневной жизни играло куда бол ьш ую роль, чем 

моральные проповеди. 

Сен-Симон не учел этих обстоятел ьств и ’ предпочел 

оставаться на дуалистической позиции, раздваивающей 

всю историческую действительность на две 

якобы несводимые друг к другу области — область 

духовны х процессов и область материальных процессов. 

Т у ж е двойственность он проявляет и в другом 

важнейшем вопросе; — вопросе о сущ ности морали. 

К азалось бы, здесь гораздо легче провести единую 

точку зрения, чем по отнош ению к религиозной проблеме. 

З аповеди нравственности настолько тесно св я 

заны с повседневной ж изнью людей, с п рои зводственными 

отношениями, с имущественными интересами, 

что философ сен-симоновского направления как 

будто не мог не заметить этой зависим ости, а раз 

заметив, не мог не установить причинной связи ме- 

>вду «духовн ой » и «материальной» стороной морали. 

И действительно, Сен-Симон бросает — по своему 

обыкновению вскользь и мимоходом — ряд интересных 

замечаний насчет материальной обусловленности 

морали. О н говорит о том, что разделение труда усиливает 

связь меж ду отдельной личностью и массой. 

Он разъясняет, что мораль христианской религии

ся и долж ны меняться. «Н аш а мораль мож ет бы ть|Ь 

была социально необходима, ибо в противовес морали 

языческой, воздвигавш ей непереходимую стену м е ж д ^ 

уроженцами различных стран и даже городов, о н Я 

объединяла все человечество. «П ри помощ и этого 

единства оказалось возмож ны м организовать общ е 

ство более обш ирное и объединить все народы в одну 

сем ью » («И н д у стр и я », т. III, стр. 3 4 ) . 

О н yJвepждaeт, что индустриальный строй, «зам е 

няющий приказ сотрудничеством », неизбеж но должен 

привести^ к окончательному утверж дению принципа: 

«поступай с другими так, как ты хочеш ь, чтобы поступали 

с т обой ». О н подчеркивает, что так как 

нравственность находится в тесном соответствии с со- ‘ 

циальным строем, то заповеди ее все время меняюттолько 

переходной» («И н д у стр и я », т. III, стр. 3 5 ) . ■ 

Д аж е в одну и ту же эпоху, в недрах одн ого и того J 

же строя одновременно сущ ествую т две морали: м о- i 

раль правящ их и мораль управляемых. «Я сн о, что ' 

обязанности правительства не м огут бы ть подчинены 

никакому моральному правилу, пока считается, ■ 

что правящие долж ны управлять народом. Какая 

мож ет бы ть общ ая мораль меж ду правящим и управляемым? 

Один должен приказывать, другой — 

подчиняться, — вот и все» («И н д у стр и я », т. III 

стр. 3 5 ) . 

О тсю д а как будто остается один шаг до признания 

классовой морали, обусловленной общ е 

ственными отношениями. Н аконец, говоря о нравственности 

будущ его, Сен-Симон еще резче подчеркивает 

не только социальный, но и производственный 

ее характер. «Ч тобы перейти к новой системе, нужно 

такое соотнош ение всей .морали с производством , какое 

б^дет сущ ествовать между производством и политикой» 

(«И н д у стр и я », т. I ll, стр. 3 9 ) . Д ругими сл о

вами, в будущ ем мораль будет непосредственно вытекать 

из условий общ ественного производства. 

И тем не менее, несмотря на все эти отдельные 

указания, Сен-Симон не решается сделать из них сам 

собою напрашивающийся вы вод и объяснить возникновение 

моральных принципов экономическими отн о 

шениями. М ораль древности и средних веков оказы 

вается «основанной на религии», а политика — о сн о 

ванной на морали. «П олитика вытекает из морали, и 

учреждения народа суть только следствия его идей» 

(«И н д у ст р и я », т. III, стр. 3 0 ) . И так, политика осн о 

вана на морали, мораль на религии, религия на обм а 

не одних и невежестве других, а обман и невежество 

неизвестно на чем. П оследовательный ряд духовных 

явлений завершается иксом, приблудным сыном неизвестных 

родителей. В опрос о возникновении, а следовательно, 

и о природе морали остается таким о б 

разом неразрешенным, и Сен-Симон отделывается от 

него канцелярской отпиской: «П роисхож дение морали 

неизбеж но совпадает с происхождением общ ества, и 

первое известно нам не более, чем втор ое» (« И н д у 

стрия», т. III, стр. 3 2 ) . И однако признание морали 

самостоятельным фактором истории не мешает Сен- 

Симону всю ду подчеркивать ее служ ебную роль и 

утверж дать, что всякая система нравственности может 

сущ ествовать лишь постольку, поскольку она полезна 

для данного общ ественного строя. 

Чем объяснить эти внутренние противоречия, эту 

р обость мысли, боящ ейся развить признанные ею п о 

ложения? О тчасти, конечно, низким уровнем тогдаш 

них исторических исследований, уделявших слишком 

много внимания политическим собы тиям и политическим 

деятелям, и слишком мало — социально-экономическому 

укладу прошлых веков. Н о это только от-

части, ибо, несмотря на скудость исторических мате 

риалов, Сен-Симон все же мог бы извлечь из них 

данные, свидетельствовавш ие о причинной связи ме- 1 

жду факторами «духовны м и» и факторами «эконом и- ‘ 

ческими». 

Ч 

Главная причина его теоретических шатаний заклю- ■' 

чается в том, что он не мог вполне избавиться от 1 

воззрений энциклопедистов, считавших «идеи» направляющей 

силой истории. В первых его произведениях 

эта мысль господствует целиком, и только постепенно, 

по мере углубления в «индустриальны е» проб- • 

лемы, Сен-С им он начинает признавать наряду с 

властью идей, другую власть — власть экономических 

отношений. В его работе « О б индустриальной 

системе» этим отношениям приписывается даж е бол ь 

шее значение, чем религии и морали. «В момент т о р 

жества индустриального строя религия вообщ е отмирает 

как система верований и заменяется м и ровоззрением, 

основанным на положительных, т. е. научных 

доказательствах» ( « О б индустриальной системе», „ 

т. V I , стр. 6 0 ) . Н о , несмотря на то, что по мере даль- t 

нейшей разработки сен-симоновских теорий «индустрия» 

все более и более выдвигается на перв-ый план, 

Сен-Симон не решается признать ее единственным 

двигателем истории, создаю щ им не только материальную, 

но и духовную культуру. Д уховны й фактор 

остается в его глазах самостоятельным элементом б ы 

тия, которы й всегда «совпадает» с экономикой, но никогда 

не «п орож дается » ею. 

Э той двойственностью объясняется и его до чрезвычайности 

спутанное понятие о классах. 

Если бы решающее значение он придавал идеологии, 

то общ ественные классы он определял бы на 

основании идеологических признаков; наоборот, если •

бы главным ф актором истории он признал экономику, 

то в основу классовых делений он полож ил бы признаки 

экономические. А так как оба эти фактора он 

считает независимыми друг от друга, то и отдельные 

группы, на которые распадается общ ество, он устанавливает 

то на основании их имущ ественного положения 

(класс «собствен н иков» и класс «н есобствен н и к ов»), 

то на основании их роли в производстве (к л асс « п о 

требителей» и класс «п р ои звод и тел ей »), то на основании 

их профессии (класс « ю р и с т о в » ), то на осн овании 

их научно-ф илософ ского направления (к л асс «м е 

таф изиков» и класс «у ч ен ы х »). Е стественно, что при 

объяснении отдельных исторических собы тий, это 

приводит к величайшей путанице. 

Т а к , при анализе Ф ранцузской революции оказы 

вается, что классы ю ристов и метафизиков действовали 

вопреки интересам «индустриалов» и преследовали 

свои собственны е цели, не имевшие ничего общ его с 

подлинными нуждами страны. В место конкретных 

практических задач они возлю били превыше всего 

абстрактную свободу и заботились не о благе «и н дустриального» 

больш инства нации, а о логической в ы 

держанности своих теорий. И хотя это стремление не 

имело под собой никакой экономической почвы, хотя 

оно подсказы валось исключительно гибельной привычкой 

«принимать форму за содерж ание и слово за 

вещ ь», хотя оно бы ло совершенно чуж до здравом ы 

слящим купцам, фабрикантам, ремесленникам, крестьянам, 

т. е. подавляющ ему больш инству французского 

народа, — оно все же возобладало над голосом здравого 

смысла и увлекло за собой Ф ранцию . Ю р и сты и 

метафизики наделали кучу глупостей (провозгласили 

республику, казнили короля, ограничили накопление 

капиталов определенным максимумом, ввели режим

террора и т. д .) и в конце концов оставили страну у Ж 

разбитого корыта. Таким образом духовны й фактор 

(вредны е мыслительные привычки горсточки людей) 

оказался сильнее общ его хода исторического развития, 

соверш авш егося втечение «пяти-ш ести предыдущих 

столетий». И сторическую необходимость победил 

ничем не оправданный произвол дурных законодателей. 

Я сно, откуда получился этот неожиданный вывод, 

опров'ергающий все мировоззрение Сен-Симона. Если 

бы сам он не прини.мал «ф орм у за содерж ание» и 

иод внешней оболочкой отвлеченных лозун гов разглядел 

экономические интересы, он соверш енно иначе 

определил бы классы, боровш иеся за власть, иначе 

в-зглянул бы на их бор ьбу, иначе понял бы ее р а з 

вязку. Т о т факт, что во время террора у власти оказался 

«н арод », т. е. неимущие (ф акт эт о т признал 

сам С ен-Симон, и Энгельс вменил ему это в величайшую 

за сл у гу ), заставил бы его попристальнее вгл я 

деться в экономическую базу политических партий. 

О н заметил бы, что «ю р и сты » и «м етаф изики» не 

выступали единой сплоченной группой, а разбились 

на несколько враж дую щ их партий, что каждая из 

этих партий отстаивала интересы определенных классов 

и групп (ф инансовой аристократии, крупной 

промышленной бурж уазии, мелкой бурж уазии, крестьянства, 

городской бедноты и т. д .) и что сущ 

ность револю ции сводилась не к бор ьбе отвлеченных 

принципов, а к борьбе социально-экономических п р о 

грамм. Ф инал Ф ранцузской революции не свелся бы 

тогда к победе чудаков над дураками, а предстал бы, 

как результат сущ ествовавш их тогда экономических 

отношений. Т а к ого объяснения Сен-Симон пе мог 

дать потому, что в данном случае «ф орм а» ааслони-

ла от него «содерж ание», и отвлеченные принципы он 

принял за самостоятельные движ ущ ие силы истории, 

между тем как на самом деле они подсказывались реальными 

интересами реальных общ ественных классов. 

Благодаря этом у остались необъясненными и о т 

дельные фазы революции и ее конечный исход. 

И з приведенных нами примеров видно, что Сен- 

Симон не развил основных идей своего ф илософ ского 

миросозерцания. Д уализм его системы помешал ему 

осознать действительное значение экономического фактора, 

н потом у плодотворнейшие мысли — историческая 

необходимость, развитие новых общ ественных 

форм из недр старого строя, связь идеологии с с о 

циально-трудовыми отношениями и т. д. — остались 

недосказанными. Ч тобы разработать его ф илософ 

скую систему, надо бы ло предварительно п р еобразовать 

ее, выкинув за бор т устарелые воззрения и бу р 

ж уазно-классовые пристрастия. А эт о могли сделать 

только люди другого общ ественного класса, другой 

научной подготовки, другой эпохи. 

Положительная программа 

В предыдущ ей глав;е мы излож или общ ее ф илософ 

ское мировоззрение Сен-Симона. Т еперь нам 

следует перейти к практической части его системы 

и выяснить программу реформ, которую он р азви 

вал перед своей аудиторией. В сего последовательнее и 

стоойнее она разработана в предпоследнем его труде 

«К атехизис индустриалов», где он начинает с соц и о 

логического анализа современного ему общ ества и дает 

экономическую характеристику каж дого из составляю 

щих его классов. Интересно при этом отметить, что 

характеристики эти, в отличие от его предыдущ их ра

бот, основы ваю тся не на двух признаках («м а т ер и 

альном» и «д у х о в н о м »), а только на одном ; на отаошении 

людей к производственному процессу. Э то 

придает гораздо больш ую ясность его построениям, 

ко все же понятие «класса» остается шатким и внугренно 

противоречивым, ибо, сосредоточивая все внимание 

на роли людей в процессе производства, Сен- 

Симон совершенно не принимает в расчет их отнош е 

ния к орудиям производства. Благодаря этом у оказывается 

возм ож ны м отнести к одним и тем же социальным 

группам людей, экономические интересы ко 

горых прямо противополож ны ; рабочие и капиталисты 

оказы ваю тся в одно.м лагере потому, что и те, ь 

другие р аботаю т в предприятиях. О причинах такого 

смешения мы будем говорить ниже. 

Современная Ф ранция, — говорит С ен-Симон. — 

делится на три класса: наследственную знать, промеж 

уточные классы и класс индустриалов. 

О наследственной знати, ее п р ои схож д ^ и и и политической 

роли мы уже упоминали. П ром еж уточные 

классы — это ю ристы , землевладельцы, не занимающиеся 

сельским хозяйством , и рантье, живущие 

на проценты с капитала. П о своему происхож дению 

они, конечно, не принадлежат к феодальной аристократии; 

в недалеком прошлом они даже б о р о л ^ ь с 

нею и отстаивали лозунги великой революции. Н о в 

настоящее время они, подобно аристократам, не участвую 

т ни в каких трудовы х процессах, не связаны ни 

с какой отраслью индустрии, и потом у м огут быть 

отнесены к той же социальной категории, что и наследственная 

знать. Вместе с нею они составляют 

бурж уазн ы й класс, которы й ныне стоит у кормила 

правления, занимается политическими интригами и 

издает законы, не считаясь с интересами производи-

гелей. «Н ы н е бурж уазны й класс вместе с аристократией 

давит класс индустриальный. П о своему соц и 

альному облику бурж уа — это мелкие аристократы, 

и индустриалы заинтересованы в том, чтобы одн о 

временно освободи ться и от засилья потом ков франков 

(аристократов. — Ст. В .) и от засилья пром еж у 

точного класса, которы й был создан аристократами и 

который всегда будет стремиться образовать ф еодальную 

зн ать» («К атехи зи с индустриалов», т. V I I I , 

стр. 3 9 ) . Т рети й класс, оставляющ ий огромное б ол ь 

ш инство ф ранцузской нации,— это класс индустриалов. 

«И ндустриал — это человек, который работает для 

того, чтобы произвести или передать в распоряжение 

отдельных членов общ ества один или многие предметы, 

удовлетворяю щ ие их нужды или их физические 

вкусы; земледелец, сеющий хлеб, разводящ ий птицу 

или ж ивотны х, есть индустриал; извозчик, кузнец, 

слесарь, плотник — суть индустриалы ; фабрикант 

башмаков, шляп, полотен — тож е индустриал; к у 

пец, моряк коммерческих судов — тож е индустриалы. 

Все индустриалы... обр а зую т три больш их класса, к о 

торые назы ваю т земледельцами, фабрикантами и купцами» 

(«К атех и зи с индустриалов», т. V I I I , стр. 3— 4 ) . 

К индустриальному классу следует отнести и ученых, 

ибо суть их работы заключается в установлении 

физических законов, с помощ ью которы х человечество 

воздействует на природу и овладевает ею. «К ак 

мы уже говорили, индустриальный класс составляется 

из двух больш их семей: из ученых или теоретических 

индустриалов и из непосредственных производителей 

или прикладных ученых... Ф ранцузская теоретическая 

индустрия уже получила свое устройство, и 

организация французских ученых, а именно академия 

наук, завершена, за исключением философии, которой

у ученых нет и пока еще не может бы ть, но которую 

они скоро будут иметь. Ученым... нехватает только 

одного — им необходимо стать свободны ми и и збавиться 

от всякого правительственного влияния» Я 

(«И н д у ст р и я », т. III, стр. 6 0 ) . " 

М еж ду отдельными группами индустриалов существую 

т некоторые экономические противоречия, но 

эти противоречия отступаю т на задний план по 

сравнению с объединяю щ ей их общ ей целью — св ер 

жением власти непроизводительных классов общ ества. 

«Я признаю, что по отнош ению к налоговому законодательству 

сущ ествует некоторое противоречие меж 

ду интересами землевладельцев и всех вообщ е ф абрикантов, 

с одной стороны , и интересами купцов, с дру 

гой; но противоречие это бесконечно мало по сравнению 

с противоречием между интересами индустриалов 

и интересами старой и новой знати, старого и нового 

духовенства, праздных землевладельцев и вообщ е 

всех тех ф ранцузов, которые не принадлежат к индустриалам... 

И ндустриалы всех категорий заинтересованы 

в экономной администрации и в поддержании о б 

щ ественного спокойствия как внутри страны, так и 

вне ее, меж ду тем как знать, ю ристы и не заним аю щ и 

еся хозяйством землевладельцы м огут ж елать, чтобы 

расхищение (государственны х средств. — С т В .) продолж 

алось, так как оно им выгодно, и м огут желать 

внешних войн и внутренних революций, так как эти 

кризисы м огут оказаться для них выгодными, обеспечивая 

им места в общ ественной администрации» (« О б 

индустриальной системе», т. V , стр. 1 4 0 — 1 4 1 ). 

Д ол гое время индустриалы были бессильны в политическом 

отношении и не имели голоса при решении 

общ ественных вопросов. Э то объяснялось главным 

образом тем, что они были разделены на множ ество

отдельных групп, работавш их ка#сдая в своей специальности 

и не имевших друг с другом никакой связи. 

В настоящ ее время положение соверш енно иное: 

через посредство банков промыш ленность объединена 

и представляет собою единое целое. В ее распоряж е 

нии имеются огромные денежные средства, делающие 

ее самой мощ ной экономической силой государства. 

«Д о X V I I I века земледельцы, фабриканты и купцы 

образовывали только отдельные корпорации... Н о из 

потребностей рож даю тся и средства: вскоре обр азовалась 

новая отрасль промышленности, именно банковская 

промыш ленность... Д ля промыш ленности и для 

общ ества учреждение банков привело в общ ем к тому, 

что масса товаров, равно как и изящ ество их весьма 

увеличились, и индустриальный класс стал обладать 

гораздо больш ей денежной силой чем все прочие 

классы, взяты е вместе, и чем даже правительство» 

(«К атехи зи с индустриалов», т. V I I I , стр. 2 7 — 3 0 ) . 

П олитические цели индустриального класса непосредственно 

вы текаю т из его экономических интересов. 

Д л я процветания промышленности необходимы 

внешний мир, внутреннее спокойствие, дешевый правительственный 

аппарат и минимум правительственного 

вмешательства в частную ж изнь. Все эт о совпадает 

с интересами огромного больш инства народа, и 

следовательно, руководящ ие индустриалы представляют 

собою как раз ту общ ественную j-pynny, которой 

необходимо вверить управление страной. 

«О бщ а я политическая задача огром н ого больш инства 

заключается в том, чтобы им управляли как 

можно дешевле и как мож но меньше и чтобы во главе 

правления стояли люди наиболее способны е, пользующ 

иеся такими средствами, которые всего лучше 

обеспечивают общ ественное спокойствие. Единствен

ное средство удовлетворить все эти желания большим-., 

ства заключается в том, чтобы поручить наиболее вид*; 

ным индустриалам управление государственными ресурсами, 

и бо наиболее видные промышленники бол е«, 

всего заинтересованы в поддержании спокойствия, э к о ., 

номии государственных расходов и ограничении правительственного 

произвола. Н аконец, они обнаруж и 

ли наибольш ие способности по части положительной 

администрации, превосходя в этом отнош ении в с е ^ 

прочих членов общ ества, ибо эти способности доказы 

ваю тся успехами их частных предприятий» («К а тех и 

зис индустриалов», т. V I I I , стр. 7— 8 ) . 

Передача управления государством наиболее влиятельным 

промышленникам облегчается еще и тем о б 

стоятельством , что владельцы предприятий являются 

естественными руководителями своих рабочих. Р уководя 

ими на фабрике, они долж ны руководить ими и 

в политике. «Распорядители общ ественных работ являю 

тся прирожденными покровителями рабочего класса: 

если же мануфактуристы будут держ аться особн я 

ком от рабочих, и в области политики будут говорить 

языком, непонятным для этих последних, то этот многочисленный 

и еще весьма невежественный класс, не 

будучи руководим своими естественными вождями, 

мож ет легко поддаться интриганам, которы е желают 

делать революции, чтобы захватить себе вл асть» ( « К а 

техизис индустриалов», т. V I I I , стр. 1 9 0 — 1 9 1 ). 

Э та связь меж ду предпринимателями и рабочими 

покоится на общ ности их интересов, ибо расцвет п ромышленности, 

обеспечивающий благоденствие фабрик 

и заводов, в то же время уничтожает безработицу и 

повышает уровень жизни рабочего класса. С другой 

стороны, фабриканты заинтересованы в поднятии 

технической квалификации своих рабочих, следова

тельно, в улучшении системы их образования. З н а 

чит, и в области культуры между рабочими и п редпринимателями 

сущ ествует та же общ ность интересов, 

как и в области производства. 

«Л ю д и народа, точно так же как и богачи, имеют 

два рода потребностей — потребности физические 

II потребности моральные; им нужны и средства су 

ществования и образование... Каким образом можно 

обеспечить народу возмож ны й максимум работы ? 

Лучшее средство — это доверить руководителям промышленных 

предприятий составление бю дж ета, а 

следовательно, и управление государственной администрацией; 

ибо по самой природе вещей руководители 

промышленных предприятий (являю щ иеся подлинными 

вож дям и народа, так как именно они командуют 

им в сфере его повседневных р а бот) в своих собствен 

ных интересах всегда будут стараться возм ож н о более 

расширить свои предприятия, а благодаря их усилиям 

в этом направлении максимально возрастет — в пределах 

возм ож н ого — общ ая масса работ, выполняемых 

людьми из народа. 

П ерехож у к другом у вопросу: каково образование, 

которое долж но даваться народу и каким образом 

оно долж но даваться? — О бразован ие наиболее необходимое 

для народа, — это такое, которое мож ет 

сделать его наиболее способны м к хорош ему выполнению 

поручаемых ему работ. Н ек оторы е понятия из 

геометрии, физики, химии, гигиены являю тся бесспорно 

наиболее полезными для него познаниями, п о 

могающими ему в его жизненном бы ту; очевидно, что 

ученые, изучающ ие физические и математические науки, 

только одни и могут создать хорош ую систему народного 

образования» ( « О б индустриальной системе», 

т. V I , стр. 8 2 — 8 4 ) ,

И з всего сказанного вытекает, что политическая р#> 

форма, выдвигаемая на очередь всем ходом исторического 

развития, долж на осущ ествляться сверху, а н| 

снизу. 

Е е инициаторами долж ны бы ть выдающиеся 

предприниматели, административные способности ко» 

торы х доказаны на практике их богатством и боль» 

шим числом рабочих, работаю щ их в их предприятиях. 

Реформа долж на осущ ествляться постепенно. Первым 

шагом в этом направлении будет передача бюдж етный 

и финансовых вопросов в ведение наиболее видных 

индустриалов. В первую очередь бю дж ет должен б у 

дет разреш ить две задачи: устранение ненужных рас» 

ходов и изыскание мер, способствую щ их преодолению 

безработицы . «П роёкт бю дж ета на 1821 год долж е 11| 

бы ть составлен министром финансов, принадлежащи«4« 

к классу профессиональных индустриалов; этот про», 

ект долж ен обсуж даться и изменяться советом, со- .• 

стоящ им из самых богаты х и наиболее способных ‘ 

земледельцев, купцов и ф абрикантов; первый параграф 

эт ого бю дж ета в расходной его части должен 

гарантировать существование людям, не имеющим 

собственности, обеспечив работу лицам тр удосп особным 

и материальную помощь инвалидам» ( « О б индустриальной 

системе», т. V , стр. 1 2 4 — 1 2 5 ). 

Улучшение участи наиболее многочисленного и наиболее 

бедного класса общ ества — вот главнейшая 

цель всех предлагаемых реформ. «Н епосредственная 

цель моего начинания — это наивозмож ное улучш е 

ние участи того класса, у которого нет иных средств 

сущ ествования, кроме собственных рук; моя цель — - 

облегчить участь этого класса не только во Ф ранции, 

но и в А нглии, Бельгии, П ортугалии, Испании, И талии, 

во всей остальной Е вропе и во всем вообщ е мире.

Н есм отря на огромный прогресс цивилизации (с о 

времени освобож дения коммун) класс этот являетсй 

еще и до сих пор наиболее многочисленным во всех 

цивилизованных странах и во всех нациях земного 

шара составляет более или менее значительное бол ь 

шинство населения. Именно о нем долж ны были бы 

главным обр азом думать правительства, а меж ду тем 

они меньше всего заботятся об его интересах; они 

смотрят на него как на класс, главная задача к о т о 

рого — подчиняться правительству и вносить налоги, 

и в отнош ении его заботятся больш е всего лишь о 

гом, чтобы держ ать его в состоянии сам ого пассивного 

подчинения» ( « О б индустриальной систем е», т. V I , 

стр. 8 1 ) . 

При проведении этих реформ индустриалы долж ны 

итти рука об руку с королевской властью , для к оторой 

они являю тся самой прочной и надежной опорой. 

«П ри сущ ествую щ ем положении вещей Б урбонская 

династия неизменно почувствует необходим ость навсегда 

изменить свою политическую систем у; с одной 

стороны, она будет вынуждена остановить (реставрационные. 

— С т. В .) попытки старой знати.... а с другой 

— постарается обеспечить себе прочную опору, 

которую она мож ет найти только в вас... 

Если вместо того, чтобы ж дать, пока она обр а 

тится к вам с предложением сою за, вы сами п о 

спешите предлож ить его ей, она несомненно примет 

это предложение со всяческой благосклонностью и 

искренно поддерж ит его. Затем выразите в адресе 

твердое и единогласное желание ф ранцузской промышленности... 

навсегда гарантировать династии мирное 

обладание королевской властью , несмотря на 

стремления всех честолюбцев. В благодарность за 

столь сущ ественную услугу она с полной готовностью

станет во главе вас, усвоит себе индустриальный 

рактер и примет все необходимые меры для того, чтобы 

бю дж ет составлялся и обсуж дался вами и, следовательно, 

для вас. Этим начнется органическая рабо« - 

та индустриального режима. С этого момента режиЦ 

этот станет устанавливаться мало-помалу, законными 

средствами, без усилий, без кризисов, так сказать сам,* 

собой, по мере того как будут образовы ваться и 

уясняться (е г о ) идеи» ( « О б индустриальной систем 

е», т. V I , стр. 6 6 — 7 6 ) . 

И ндустриальный режим, основанный на мирном 

сотрудничестве, не мож ет пользоваться для своего утверждения 

средствами насилия, ибо насилие — осо; 

бенность феодального строя. В его распоряжении 

имеется только один способ — мирная пропаганда...' 

«С п особ убеж дения есть единственный, который мы 

можем употреблять для достиж ения нашей цели. 

Если бы даже нас преследовали так же, как первых 

христиан, пользование физической силой бы ло бы 

для нас соверш енно исключено» ( « О б индустриаль-' 

ной систем е», т. V I , стр. 1 0 6 ). 

П осле ряда частичных реформ, подготовляю щ их 

население к новому стр ою (устранение наследственной 

знати, выкуп земель у землевладельцев, не занимающ 

ихся сельским хозяйством , расширение экономических 

прав крестьян-арендаторов и т. д .) , можно 

будет приступить к учреждению индустриального 

строя в его полном, развернутом виде. О рганизую т 

его наиболее талантливые и богаты е предприниматели 

без участия ш ироких масс. «Н а р о д будет устранен. 

Задача будет разрешена в его интересах, но сам он 

останется в стороне, пребывая пассивным» («О р га н и 

за т ор », т. IV , стр. 1 5 8 ). Политическую сторону ин-

дустриального режима Сен-Симон описывает следую 

щим образом . 

«Б удет учреждена первая палата, носящ ая имя «п а 

латы изобретений». 

Э та палата будет состоять из трехсот членов; она 

будет разделена на три секции, которы е м огут со б и 

раться отдельно, но работы которы х носят оф ициальный 

характер только в том случае, если они обсу 

ждали их сообщ а. 

К аж дая секция может созы вать объединенное с о 

брание всех секций. 

Первая секция будет состоять из двухсот граж данских 

инж енеров; вторая из пятидесяти поэтов или 

других творцов в области литературы, а третья из . 

двадцати пяти поэтов, пятнадцати скульпторов или 

архитекторов и десяти музыкантов. 

Э та палата будет заниматься следующ ими работами: 

П о истечении первого года своего существования 

она представит проект общ ественных работ, имеющих 

целью увеличение богатств Ф ранции и улучшение 

жизни ее обитателей во всем том^ что касается пользы 

и удовол ьствий; затем каждый год она будет давать 

заключения относительно добавлений к первоначальному 

плану и возмож ны х в нем улучшений. 

Осуш ение бол от, раскорчевка земель, прокладка д о 

рог, постройка каналов будут считаться самыми важ 

ными частями этого проекта; намечаемые дороги и 

каналы не будут рассматриваться только как ср ед 

ство улучшения транспорта, и постройка их должна 

выполняться таким образом , чтобы сделать их наиболее 

приятными для путешественников. 

Э та палата представит и другую работу, заклю чаю 

щ ую ся в проекте общ ественных празднеств.

П разднества будут двух родов: праздники надежды 

и праздники воспоминания. 

Я дро палаты изобретений будет состоять и з :^ 

В осьмидесяти шести главных инженеров путей сообщ 

ения, работаю щ их в департаментах. 

С орока члёнов французской академии. 

■ Х удож н и к ов, скульпторов, музыкантов, принадлеж 

ащ их к И нституту. 

К аж ды й год в распоряжение этой палаты будет 

предоставляться сумма в 12 млн. франков, предназначенная 

на поощрение полезных изобретений. 

Я д р о этой палаты само дополнит число членов палаты. 

Будет учреждена вторая палата, носящ ая имя «палаты 

исследования». 

Э та палата будет состоять из трехсот членов: ста 

ф изиков, изучающ их физику, органических тел, ста 

физиков, изучающ их физику неорганических тел, и 

ста -математиков. 

Э той палате поручаю тся три рода работ. 

О на рассматривает все проекты, представленные 

первой палатой, и дает детальное и мотивированное 

заключение по поводу каж дого из них. 

О на составляет проект общ его государственного 

образования. План этот разделяется на три степени 

образования, соответствую щ ие различным степеням 

достатка граждан. Цель образования возможно 

лучше подготовить молодых людей к проектированию 

полезных работ, к управлению ими и осуществлению 

их. 

Т а к как каждый гражданин мож ет исповедывать

л ю бую религию, какую он хочет, и следовательно, 

мож ет воспитывать своих детей в той религии, которую 

он предпочитает, то в плане образования, представляемом 

этой палатой, никакой речи о религии 

бы ть не долж но. 

Т р етья работа, поручаемая этой п а л а т е , в ы р а 

ботка проектов следующ их общ ественных празднеств; 

I 1раздники мужчин, праздники женщин, праздники 

маль^шков, праздники девочек, праздники отцов и м а 

терей, праздники маленьких детей, праздники хозяев 

мастерских, праздники рабочих. 

В распоряжение этой палаты будет еж егодно о т 

пускаться сумма в 2 5 млн. франков на расходы, св я 

занные с государственными школами, и на выдачу 

поощ рительных премий, ускоряю щ их прогресс ф изических 

и математических наук. 

Палата исследования будет составляться на основании 

тех же правил, что и палата изобретений. 

Я дром этой палаты будет физическое и математическое 

отделение И нститута. 

П осле образования двух первых палат, палата об- 

Щин реорганизуется и примет название «п ал аты исполнения». 

Э та палата примет меры к том у, чтобы в ней была 

представлена каждая отрасль промыш ленности и чтобы 

каждая такая отрасль имела число депутатов, про- 

' порциональное ее значению. 

Члены палаты исполнения не долж ны получать никакого 

жалования, ибо все они долж ны бы ть бога 

тыми и избираться из среды главных руководителей 

промышленных предприятий. 

Палате исполнения поручается следить за исполне

нием всех принятых проектов и руководить их выполнением; 

только ей одной поручается установление налогов 

и определение способов взимания их. 

Все три палаты вместе обр а зу ю т новый парламент, 

которы й будет облечен высшей конституционной и 

законодательной властью. 

Каж дая из трех палат будет иметь право созывать 

парламент. 

Палата исполнения мож ет обращ ать внимание двух 

прочих палат на цели, кои она сочтет необходимыми. 

Т аким образом каждый проект представляется первой 

палатой, рассматривается второй и окончательно 

принимается третьей. 

Если какой-либо проект, принятый первой палатой, 

отвергается второй, то во избеж ание потери времени 

он снова направляется в первую палату, не проходя 

через тр етью » («О р га н и за тор », т. IV , стр. 51 5 о ). 

И ндустриальный строй, соответствую щ ий современной 

эпохе исторического развития, не мож ет ограничиться 

одной нацией. П остепенно он охватит весь 

земной шар. Н о первый толчок в этом смысле должна 

дать Ф ранция, наиболее подготовленная к реформе 

и в экономическом, и в политическом отношении. 

В ней раньше всего образуется индустриальная 

партия, которая затем начнет действовать и во всех 

прочих странах Е вропы, а затем подчинит своему 

влиянию все цивилизованное человечество. «К ак только 

организую тся парижские индустриалы, организация 

всех французских, а затем и всех западноевропейских 

индустриалов станет легким делом, а из этого 

неизбеж но последует организация европейских индустриалов 

и политическую партию , учреждение ■ 

Е вропе индустриальной системы и уничтожение си-

сгемы феодальной» («К атехи зи с индустриалов», 

Т. V 111, стр. 5 2 ). 

Т а к ^ а социально-политическая платформа С ен -С и 

мона. и н а чрезвычайно резко отличается и от утопий 

его предшественников, и от практических попыток его 

современников. Во-первых, в основе ее-л еж ит мысль 

о гом, что^развитие производительны х сил является 

непременной предпосылкой общ ественных преобразовании. 

Ь о-вторы х, реф орму социального строя Сен- 

^им он рассматривает как общ ем ировую задачу, к оторая 

мож ет бы ть разрешена не усилиями отдельных 

реф орматоров, а совместной и единовременной деяте.^ 

н остью всех наций земного шара. 

Утопические романы конца X V I I I века, полусоциалистические 

идиллии М абл и и коммунистические планы 

М орелли были посвящ ены почти исключительно 

вопросам распределения и упускали из виду вопросы 

производства. И х авторам казалось, что равное распределение 

благ само собой приведет к техническому 

прогрессу и материальному благополучию общ ества. 

Социальный вопрос они рассматривали с потребительской 

точки зрения. И ного подхода не могло и бы ть 

у радикально настроенных мелкобурж уазны х интеллигентов, 

не связанных с производством и не имеющих 

никакого представления о трудовы х процессах. 

Н а обор от, для Сен-Симона, прекрасно знаком ого с 

техникой промышленности и бл изко стоявш его к тор 

гово-промышленным группам, на первом плане стояло 

производство, ибо степень благосостояния широких 

масс населения зависела, по его мнению, исключительно 

от степени развития производительны х сил. Этим и 

объясняется тот пафос, с которы м он и его ученики 

говорили об индустрии и индустриалах. И ндустрия 

в его глазах была преддверием к золотом у веку, на

чалом соверш^енно нового этапа человеческой истории. 

П хотя он не вскрыл оборотной стороны индустриального 

строя, не разглядел его внутренних противоречий, 

все же отход от потребительской точки зрения 

и перенесение центра тяж ести на производственные 

проблемы бы ло огромным шагом вперед. 

О бщ ем ировой характер социальных преобразований 

является второй особенностью его доктрины . О у эн и 

Ф урье надеялись изменить общ ественный строй путем 

насаждения маленьких образцовы х общ ин, пример koj 

торы х долж ен бы л увлечь человечество на новый 

путь. Сен-С имону была ясна вся несостоятельность 

подобны х мечтаний. О н прекрасно понимал, что капиталистическая 

промышленность охватила все отрасли 

труда и все уголки земного шара и что заменить ее 

маленькими самодовлеющими общ инами нельзя. Он 

стремился поэтом у не уничтож ить капитализм, а, наобор 

от, придать ему универсальный характер, преобразовав 

социальный строй с пом ощ ью руководящ их 

групп капиталистического общ ества («и н дустриал ов», 

т. е. предпринимателей, и «учены х», т. е. научно-технической 

интеллигенции). 

В полном соответствии со своим ф илософ ско-историческим 

мировоззрением Сен-Симон см отрит на социальную 

реформу, как на долгий процесс, соверш аю 

щийся в течение многих десятилетий. О н не предрекает 

своим идеям бы строго торж ества. П реж де чем 

человечество полностью осущ ествит индустриальный 

строй, ему придется пройти через длительный переходный 

период, во время которого наряду с новыми 

учреждениями будут еще сущ ествовать и остатки старого 

общ естЕеннсго порядка. П оэтом у наряду с программой-максимум, 

осущ ествляемой в момент окончательной 

победы индустриальных классов, Сен-Симон

набрасывает и программу-минимум, приспособленную 

к промеж уточной исторической эпохе. В этом отнош е 

нии он также отличается от социалистов-утопистов, 

которые, выдвигая ^детально разработанные планы 

идеальных поселений и коммун, совершенно не счита- 

^ лись с исторически сложивш ейся действительностью . 

■ Н о мнению социалистов-утопистов, социальная п р облема 

решалась силой идеи, по мнению Сен-Симона — 

К 

неодолимым ходом истории. 

Сен-Симон был в гораздо больш ей степени реалистом, 

чем прочие современные ему реформаторы. Н о 

все ж е и в своей практической программе он не смог 

5 

провести этот реализм до конца, подобно тому, как 

он не провел его в своем ф илософ ско-историческом 

мировоззрении. Социальная сущ ность индустриализма 

осталась для него скрытой, а потом у и предлагаемый 

им общ ественный строй соответствовал не стремлениям 

рабочей массы, а стремлениям капиталистических 

слоев. 

Б урж уазны й характер сен-симоновской реформы 

чрезвычайно ярко проявляется в тех ее пункта.х, к о 

торы е касаются взаимоотнош ений меж ду классами. 

П ри создании своей политической системы, С ен -С и- 

. МОН исходил из вполне правильного^ положения, что 

J в основе политических партий лежат определенные 

2 экономические интересы. В противополож ность либеf 

ралам того времени, обосновы вавш им свои требования 

^ отвлеченными моральными принципами, он отчетливо 

f вскрывал экономическую базу политики и выводил из 

. нее все предлагавшиеся им практические реформы. Н о 

‘ экономические интересы он определял с чисто внешней 

стороны , не вскрывая внутренних противоречий, свойственных 

капиталистическому производству, и потому 

как его программа, так и его тактика оказались абсо-

лютно несовместимыми с той конечной целью, которую 

он себе ставил («улучш ение участи самого м ногочисленного 

и самого бедного к л а сса »). Е го средства 

сводили на-нет его цель. 

Сен-Симона интересует производство, как таковое. 

По его мнению, все то, что способствует развитию 

производства, в одинаковой степени вы годно для всех 

его участников, независимо от того, какую роль они 

играют в процессе труда. Предприниматель трудится, 

трудятся и его рабочие, следовательно, они принадлеж 

ат к одном у и том у же общ ественному классу (« и н 

дустриалам ») и имеют одни и те же интересы. Р а з 

личие меж ду первыми и вторыми заключается только 

в том, что одни руководят работами, а другие исполняю 

т их; организаторы и исполнители одинаково необходимы 

при всяком трудовом процессе, — следовательно 

они, как участники общ его дела, преследуют 

общ ую экономическую цель, единство ж е экономических 

целей предполагает и единство целей политических. 

П оэтом у предприниматель — естественный вож дь 

и «прирож денны й покровитель» своих рабочих, а рабочие 

— его естественные и «прирож денны е» соратники. 

] 

Э тот ход мысли был бы понятен при одном маленьком 

условии: при отсутствии частной собственности 

на орудия производства. Если бы предприниматель 

работал не ради своих личных вы год, а ради вы год 

общ ества, если бы его цели совпадали с целями о б 

щественными, если бы прибыли предприятия попадали 

не в его собственный карман, а в государственную 

казну, то естественно, что между ним и его рабочими 

не могло бы бы ть никакого антагонизма. 

Различие меж ду участниками производственного 

процесса носило бы тогда чисто технический характер,

и политические стремления организатора не могли бы 

не совпадать с политическими стремлениями людей, 

работаю щ их под его руководствм . Н о в условиях капитализма, 

основанного на частной собственности, и 

производство и накопление подчинены личным интересам 

предпринимателя. Рабочие в свою очередь работаю 

т не для того, чтобы произвести как можно 

больш е пар башмаков или каких-либо других товаров, 

а для того, чтобы получить средства к сущ ествованию, 

— другими словами, работаю т тож е во имя своих 

личных вы год. П оэтом у и взаимоотнош ения между 

рабочими и предпринимателями определяются ие нуждами 

производства, ие техническими процессами 

труда, а условиями распределения произведенных 

предприятием ценностей. Чем бол ьш ую долю этих 

ценностей присвоит себе предприниматель, тем хуже 

для рабочих, и наоборот. Естественно, что при таком 

положении вещей о гармонии интересов тех и других 

не мож ет бы ть никакой речи. 

Ч тобы понять суть капитализма, надо бы ло понять 

суть капиталистического производства и в первую 

очередь природу ценности. Т ол ь к о после того как 

установлено, что всякая ценность создается трудом, 

мож но понять и процесс накопления, и присвоение капиталистом 

продуктов общ ественного труда, а сл едовательно, 

и непреодолимый антагонизм меж ду предпринимательским 

классом с одной стороны и классо.м 

рабочих и подавляющ им больш инством общ ества — 

с другой. Л иш ь гений М аркса оказался в силах о д о 

леть эту задачу. Сен-Симон не смог не только разрешить 

ее, но даже поставить ее. А поскольку он не 

понимал природы капиталистического производства, 

он не мог понять ни внутренних противоречий 

производственного процесса, ни различия интере

сов участвую щ их в нем классов. Естественно, что, вы 

двигая на первый план отношение людей к процессу 

труда («к л ассы производительные» и «классы непроизводительны 

е», «бездельники» и «тр удящ и еся ») и 

упуская из виду их отношение к орудиям труда, он 

должен был притти к выводу, что капиталист — истинный 

защ итник рабочих, другими словами, что заботу 

об овцах нуж но поручить волкам и никому д р у 

гому. 

Н о чем объяснялась такая общ ая установка Сен- 

Симона? В первую очередь, конечно, тем, что сам он 

был выходцем из имущ их классов и с ранних лет 

усвоил себе определенные взгляды на собственнность. 

Все его симпатии были на стороне «сам ого м ногочисленного 

и бедного класса», злоключения которого он 

испытал на своем собственном опыте в годы лишений и 

нужды, но симпатии эти не могли преодолеть глубоко 

вскоренивш ихся привычек мышления. Д а и в той среде 

финансистов и крупных предпринимателей, в к оторой 

он вращ ался в' последний и в теоретическом отн о 

шении самый важный период своей ж изни, представления 

о богатстве как «мере способностей», о прибыли 

как вознаграж дении за талант, о фабрикантах как 

естественных вож дях рабочих — были чем -то само с о 

бой разумею щ имся. Естественно, что такой подход не 

только затруднял, но и прямо исключал изучение 

производственны х отношений с точки зрения действительного 

производителя, т. е. рабочего. 

О бщ ая обстановка эпохи тож е мало благоприятствовала 

подобном у изучению. Р абочие еще не проявили 

себя, как особы й социальный класс, имеющий 

собственные задчи и свою собственную та1

еще характера политической борьбы , направленной 

против всех устоев бурж уазного общ ества. Крупное 

машинное производство, только что начинавшее 

утверж дать свое господство в промыш ленности, не 

успело вы явить свойственных ему внутренних противоречий. 

Т аким образом сама историческая действительность 

не предоставляла в распоряж ение С ен -С и 

мона того материала, который она два десятилетия 

спустя в таком изобилии дала М арксу и Энгельсу, 

и которы й на всякого вдумчивого исследователя влиял 

гораздо сильнее, чем самые остроумны е теоретические 

доводы . 

Н аконец, политические задачи момента выдвигали 

на первый план не бор ьбу рабочих и капиталистов, а 

бор ьбу торгово-промыш ленной бурж уазии и феодальной 

знати. 

Н есм отр я на конституционную «харти ю » и парламентский 

режим тогдашней Ф ранции, бурж у 

азный строй далеко еще не утвердился: для завоевания 

власти и обеспечения гражданских св обод бур ж у 

азии надо бы ло предварительно справиться с королем 

и аристократией. В о имя этой основной задачи даже 

радикально настроенные элементы общ ества склонны 

были затуш евы вать социальные противоречия, дабы 

не наруш ать единства политического фронта. Т еория 

гармонического сотрудничества промышленных классов, 

усиленно насаждавшаяся Сэем и прочими эк о 

номистами, как нельзя лучше соответствовала этой 

политической цели и потому охотно принималась на 

веру даже такими людьми как Сен-Симон, которого 

вряд ли мож но заподозрить в сознательном игнорировании 

интересов индустриального пролетариата. 

Все это вместе взятое помешало Сен-С имону угл у 

бить свое исследование и раскрыть подлинный смысл

«экономических интересов» отдельных общ ественных 

классов. А допустив ош ибку в исходном пункте, он 

неизбеж но долж ен был повторить ее и в своих вы водах 

и выдвинуть такой план реформ, которы й вместо 

освобож дения сулил рабочим еще больш ее закабаление. 

Е го политические планы принадлежат к числу тех 

немногих утопий, которы е полностью осущ ествились в 

действительности. В этом заключается с одной стор о 

ны их наибольш ая ценность, а с Другой — их наилучшее 

опровержение. В самом деле, X I X век сделал 

почти все то, что рекомендовал Сен-Симон. Ученые и 

техническая интеллигенция стали экспертной ком иссией 

бурж уазии, и хотя никакой «первой палаты» из 

них не составилось, это не помешало им выполнять 

свои функции с отменным успехом. 

Ф инансовы й (п о выражению Сен-Симона «бан ковски 

й ») капитал обьединил промыш ленную бурж уазию 

и стал ее направляющей силой. «В ож д и производства», 

т. е. фабриканты и заводчики, получили во 

всех парламентах мира господствующ ее влияние и 

всю ду стали истинными распорядителями национальных 

судеб. Д аж е короли переделали себя по его рецепту, 

и злополучный Вильгельм II стал с одной стороны 

коммивояж ером германской промыш ленности, а 

с другой — инициатором пресловутого «социального 

законодательства». Все произош ло в точности так, 

как указывалось в «К атехизисе индустриалов». 

А меж ду тем результаты оказались прямо противоположны 

надеждам; вместо бесперебойного хода производства 

— кризисы, вместо обилия работы — б езработица, 

вместо обьединения промышленников о т 

дельных государств — ожесточенная конкуренция и 

безудерж ная бор ьба за рынки, вместо всеобщ его и

вечного мира — мировая война, окончание которой 

служит только преддверием к новой. 

Социально-политическая программа Сен-Симона 

оказалась великолепной как прогноз и никуда негодной 

как план «улучшения участи м асс». Д елая чесгь 

его историческому предвидению, она вскрывает его 

несостоятельность в, роли политического реформатора, 

! ибо то, что бы ло для Сен-Симона средством (правление 

вы даю щ ихся индустриалов) ни в малейшей мере 

Не соответствовало его «прямой цели» (улучш ению 

положения м а с с ). 

[„Евангелие от С ен -С и м он а “ 

В 1 8 2 5 году, за несколько недель до смерти философа, 

выш ло его последнее произведение — «Н овое 

христианство», которое долж но бы ло заверш ить его 

систему. У читателя эта книга рож дает на первых 

порах чувство величайшего недоумения, — до такой 

степени противоречит она главным положениям его 

предыдущ их работ. Т ам — отрицание «слепых верований» 

и замена их «полож ительными доказательствами 

науки»; здесь — признание «бож ественности » 

христианской морали и утверждение, что именно она 

долж на руководить прогрессом человечества; там глашатаями 

моральных истин объ я вл яю тся ученые, 

здесь — воспитанное в сен-симоновской вере духовенство; 

там благоденствие человечества вытекает из 

правильно понятых «экономических интересов», здесь 

оно мыслится, как результат моральной проповеди; 

там храм науки заменяет собою все прочие, здесь — 

признается необходимость самых настоящ их церквей, 

с культом, обрядами и соответствую щ ей внешней об- 

15- 227 

\

становкой. Ч то же это такое, как не отрицание всего 

предыдущ его м ировоззрения? 

Человек, привыкший подчинять все свои ф илософ 

ские взгляды одному основному принципу, не может 

не притти к заключению, что Сен-Симон на старости 

лет изменил самому себе. Н о если мы вспомним, что 

Сен-Симон бы л дуалистом и признавал существование 

двух независимых друг от друга начал — духовного 

и материального — то внутреннего противоречия и 

данном случае не окажется. 

В предыдущ их своих работах он рассматривал 

жизненные явления главным образом в материальном 

плане, теперь он перешел к рассмотрению плана духовного 

и попытался доказать, что историческое развитие 

духовного начала идет к той ж е конечной цели, 

как и мир материальных социально-экономических отношений; 

феодализму соответствовало католическое 

христианство, индустральной системе будет соответствовать 

новое христианство, основанное А н р и де 

С ен-С имоном. «Н ов ое христианство» — не опровержение 

прежних мыслей, а подтверж дение их с другой 

точки зрения. П овторяя наше прежнее сравнение, 

мож но сказать, что Сен-Симон только проверил одни 

часы другими и, отметив одинаковость их хода, оставил 

их висеть на прежнем месте. В данном случае 

Сен-Симона мож но упрекнуть в неправильном подходе 

к действительности, но не в отказе от своих со б 

ственных положений. 

Н о почему Сен-Симон призывает к обновленному 

христианству, а не к какой-либо другой религиозной 

системе, более близкой его научным взглядам ? 

Р аз уж без «духовн ого начала» обойтись никак нельзя, 

не прощ е ли было бы облечь его в новую форму, 

вполне соответствую щ ую индустриальному строю и не

имеющ ую никакой связи с феодальным прош лым? 

Эта каж ущ аяся непоследовательность объясняется 

сен-симоновской теорией исторического развития. В 

истории не мож ет бы ть скачков,— все крупные изменен 

и я социально-политического строя соверш аю тся постепенно, 

и каждая новая эпоха неизбеж но хранит в 

себе некоторы е элементы старой, пока они не заменятся 

другими, более совершенными. Э т о т закон постепенности 

в одинаковой мере приложим как к политике, 

так и к религии. Н есм отря на то, что экономические 

основы индустриального строя уж е слож ились, наряду 

с ними сущ ествую т и более или менее долгое время 

будут сущ ествовать религиозные верования и религиозные 

общ ества, возникшие на заре европейской 

истории. О бъ явл ять им войну и стремиться к их 

уничтож ению — значило бы поступать подобно «м е 

тафизикам» X V I I I века, которы е искореняли христианство, 

не позаботивш ись предварительно о его 

преемнике. Задача заключается, следовательно, не в 

простом устранении христианства, а в его приспособлении 

к новым общественным потребностям , в созд а 

нии переходной религии, соответствую щ ей переходному 

периоду человеческого общ ества. 

О тнош ение Сен-Симона к этой переходной религии 

НС м ож ет не бы ть двойственным. О на является для 

него не внутренней потребностью , а внешней н еобходи 

м остью , навязанной слишком медленным ходом 

развития. В «И ндустри и» Сен-Симон говорит совершенно 

прямо, что в будущ ем духовенство, а следовательно, 

и религиозный культ — уничтож ается, но что 

до времени их следует терпеть. « С духовенством дело 

обстои т так же, как с королевской вл астью : уничтожение 

его еще невозмож но. Э та задача суж дена нашим 

потомкам и она осущ ествится мирно, сама собой,

если мы будем достаточно мудры, чтобы приспособляться 

к движениям человеческого духа и не стремиться 

перепрыгнуть через одно поколение» («И н д у 

стр и я », т. III, стр. 4 0 ) . 

Сам он в религии не нуж дается, — с него вполне 

достаточно тех вы водов, которы е мож но сделать на 

основании опыта и точных наук. Будущ ее человечество 

воспитаннное в обстановке индустриального 

строя, тож е не будет в ней нуж даться. Н о современное 

поколение, слишком сроднивш ееся с идееи бога и 

сверхчувственного мира, пока еще не в силах оЬоитись 

без каких-то религиозных веровании Э ту потребность 

нуж но удовлетворить наиболее безобидным 

и наиболее полезным для общ ества сп особом : нужно 

создать такую систему верований, которая не препятствовала 

бы прогрессу индустриального «^троя а наобор 

от — содействовала бы ему. П оэтом у Сен-Симон 

становится на точку зрения своих отсталы х современ 

ников и так комбинирует их морально-религиозные 

взгляды , чтобы образовалось м ировоззрение, прием- 

Гемое д^я нового общ ества. О н поступает в данном 

случае так же, как поступил некогда с Наполеоном, 

подсунув ему, под флагом бор ьбы с А нглией, брош ю 

ру о реформе социального устройства. Сен-Симон говорит 

о религии, а подразумевать под ней надо все 

ту же «и н дустр и ю ». ^ _ Р 

Э то, конечно, не есть сознательный обм ан. Сен Gii 

МОН добр осовестн о старается влезть в душ у современника 

и рассуж дать применительно к его умственному 

уровню . О н убеж дает себя, что веры у него если_^и 

очень уж много, то все же хватит на переходный период 

Э ту веру он обосновы вает анализом историче 

ского прош лого. Н о чем старательнее он ее обосновы 

вает. тем яснее становится ее внерелигиозныи харак

' \)Ь SYSTEftU -: 

TÎ)USTK(£L, 

1*АИ Н ЕК 111 SAINT-.SI МОЛ. 

Ьи-*. * л f Л-«4-.8Ч Ел UU-. 

л ЕЛ HIS, 

‘:с?. 4NT01N! sri?? И1^

тер. Как мы увидим ниже, его умолчания доказывают 

это еще убедительнее, чем его доводы . Все его фразы 

: «б о г говор и т», «б ог приказы вает», которы е его 

наивные последователи принимали за откровения н о 

вого М ессии, по сущ еству дела — только ораторские' 

приемы. Если мы именно так отнесемся к ним, общий 

характер его «вероучения» станет для нас гораздо 

яснее, а многие противоречия окаж утся не логическим 

промахом, а чисто словесным недоразумением. 

«Н о в о е христианство» Сен-Симоп начинает с заявления: 

«Я верю в бога». В какого именно бога, — он 

не поясняет: мож ет бы ть, в иудейского И егову, может 

бы ть в «бога-п р и р оду» (d eu s sive natura) Спинозы, 

мож ет бы ть, в безличную Н ирвану буддистов, может 

бы ть, в «первый двигатель» Л еонардо да Винчи. 

Н а протяж ении всей книги сен-симоновский бог 

остается великим неизвестным, которое чрезвычайно 

удобн о в том отношении, что оно с одной 

стороны обезоруж ивает консервативно настроенных 

читателей, а с другой — ни к чему не обязы вает автора. 

Н о главная его заслуга — это то, что оно избавляет 

от необходимости рассматривать вопрос о происхождении 

«духовн ого фактора истории» морали: 

мораль дана людям самим богом , — э т о значит, что 

об ее исторических корнях не подобает спрашивать. 

«Б ог неизбеж но должен был все свотнести с одним 

и тем же принципом и все вывести из одн ого и того 

же принципа, ибо в противном случае воля его по 

отнош ению к людям не была бы систематическом. 

У тверж дать, что всемогущ ий основал религию на нескольких 

принципах, было бы кощ унством. 

С огласно этом у принципу, которы й бог дал людям 

в качестве правила поведения, они долж ны организо 

вать общ ество способом, наиболее выгодным для нам-

I 

больш его их числа; во всех их работах и действиях 

целью их долж но бы ть возм ож но более бы строе и в о з 

мож но более полное улучшение морального и физиче- 

, ского сущ ествования самого многочисленного класса 

D этом , и только в этом , заключается бож ественный 

И та !^ суть христианства — это христианская м о 

раль. Н о мораль есть определенная система отнош е 

нии меж ду людьми, — следовательно, она неизбежно 

должна меняться по мере того, как меняются сами 

люди. Божественная, сверхземная по своему происхож 

дению, она совершенно земная, и вполне человеческая 

в своих реальных проявлениях. А ее реальное проявление 

— эт о церковь, предписывающ ая верующ им и з 

вестные правила поведения и на основании этих правил 

определяющ ая свое собственное устройство. П о- 

j этом у в процессе исторического развития церковь и с 

пытывала ряд перемен, соответствовавш их тем задачам, 

которы е выдвигались на очередь в различные 

эпохи, в каж дую эпоху ее деятельность, ее организа- 

J. Ция, ее средства воздействия, ее социально-политичеу 

ские цели были иными, в зависимости от той обета- 

; новки, в которой приходилось практически осущ ест- 

* влять христианскую заповедь лю бви к ближнему. • 

П рош лое церкви мож но разделить на три периопериод 

первоначального христианства период 

католического средневековья (п о X I V век вклю чительно) 

и период современный, начавшийся с Л ю тера. 

Уяснив себе ее постепенную эвол ю цию , мы уясним 

и те ф ормы, которые она Должна принять в переходный 

момент, предш ествующ ий полному осущ ествлению 

индустриального строя. 

«Я верю, что бог сам основал христианскую цер

ковь; я от: ош усь с величайшим уважением и восторгом 

к поведению отцов этой церкви. В ож ди первоначальной 

церкви проповедывали всем народам единение, 

убеж дали их ж ить в мире друг с другом и напрямик, 

с величайшей энергией говорили могущ ественным 

людям, что первый их долг — употреблять 

все свои средства на возм ож но более бы строе улучшение 

морального и физического сущ ествования б е д 

няков» (« Н о в о е христианство», т. V I I , стр. 1 1 0 ). 

К атолическое духовенство средних веков продолж а- • 

ло дело отцов церкви. О н о боролось со злоупотреблениями 

светской власти, не признававшей никакого 

иного права, кроме права сильного. О н о выдвигало 

на руководящ ие церковные посты людей из простого 

народа и таким образом открывало д ор огу талантам, 

не считаясь с их социальным происхождением. О но 

служ ило делу просвещения и было величайшей культурной 

силой той эпохи. Словом, заповедь о любви ^ 

к ближнему и об улучшении участи народных масс 

оно распространило на чрезвычайно ш ирокую область 

общ ественных отношений. Н о постепенно оно отходит 

от этих задач, и католицизм принимает совершенно 1 

иной облик. 

«В конце X I V века святая коллегия (кардиналы, 

руководивш ие политикой папского престола.— С т. В .) 

становится на другой п уть; она отказы вается от хри- , 

стианского руководства и усваивает себе вполне свет- • 

скую политику; духовная власть перестает бороться 

со светской; она уж е не идет заодно с низшими классами 

общ ества, не пытается подчинять аристократию 

рождения аристократии талантов и ставит своей глав1- 

ной целью сохранить влияние и богатства, приобретенные 

воинствую щ ей церковью ... Д л я достиж ения 

этой цели святая коллегия отдает себя под покрови

тельство светской власти... и заключает с королями 

следующ ий нечестивый договор: «В се наше влияние 

на верующ их мы будем употреблять на то, чтобы 

обеспечить вам произвольную власть; мы объявим 

вас королями божией м илостью ; мы будем вкоренять 

догму пассивного подчинения властям; мы учредим 

инквизицию, в лице которой вы получите трибунал, 

не связанный никакими ф ормальностями; мы учредим 

новый религиозный орден под названием общ е 

ства И исуса. Э то общ ество установит догму, прямо 

противополож ную догме христианства, и поставит своей 

задачей отстаивать перед богом интересы богаты х 

и сильных в ущ ерб интересам бедняков. 

В вознаграж дение за эти услуги, за признание нашей 

зависим ости от вас, за нашу измену бедному 

классу, интересы и права которого наш божественный 

основатель заповедал нам защ ищ ать, мы просим, ч тобы 

вы сохранили за нами имущ ество, полученное благодаря 

апостольским трудам воинствую щ ей церкви» 

(« Н о в о е христианство», т. V I I , стр. 1 3 5 — 1 3 6 ). 

П рямым результатом этого вырож дения, лишившего 

католическую церковь всякого влияния на массы, яви 

лась проповедь Л ю тера. Х ристианская церковь в ступила 

в критический период — в полосу реформ, которы 

е однако не указали ей нового пути и не обн ови 

ли ее духа. 

К ак критик католического фанатизма, как защ итник 

права свободн ого толкования библии, Л ю тер оказал 

огром ную услугу человечеству. Н о его попытки 

полож ительных реформ потерпели полный крах. Вместо 

того, чтобы убедить церковь приняться за разрешение 

социально-политических проблем в духе основной 

заповеди хрисгианства, вместо того, чтобы указать 

ей новые задачи, вытекающие из всего хода раз

вития, он стал проповедывать возвращ ение к укладу 

древнехристианских общ ин и таким обр азом отдалил 

церковь от современности; вместо того, чтобы сблизить 

ее с бедняками, он безоговорочно капитулировал 

перед светской властью... «В место того, чтобы принять 

необходимые меры для усиления социального 

значения христианской религии, он возвратил эту религию 

к ее исходному пункту; он поместил ее вне социальной 

организации; он признал, что власть Ц е 

заря (светская власть.— С т. В .) является источником 

всех остальных, и оставил своему духовенству только 

право смиренных ходатайств перед светской властью... 

Таким образом он заключил христианскую мораль в 

те узкие границы, которы е состояние тогдаш ней цивилизации 

навязы вало первым христианам» (« Н о в о е 

христианство», т. V I I , стр. 1 5 8 ). Благодаря всем 

этим ош ибкам ни лютеранство, ни другие рационалистические 

течения, пошедшие по его стопам, не 

вывели человечество на новый путь. О тдаливш ись от 

своей главной и единственной задачи — облегчения 

участи бедняков, — христанство вы родилось во множ 

ество сект, более или менее многочисленных, или, 

лучше сказать, в ряд ересей, не имеющ их ничего о б 

щ его с моральным учением И исуса. В озвратить его к 

первоисточнику и в то ж е время приспособить деятельность 

церкви к нуждам современности, — такова 

цель того нового религиозного учения, которое несет 

лю дям Сен-Симон. О н характеризует его следующими 

словами. 

«Н о в о е христианство, подобно еретическим ассоциациям 

(т . е. католичеству и протестанству.— С т. В .) 

будет иметь свою мораль, свой культ, и свою догм у; 

у него будет свое духовенство, а у духовенства — 

свои вож ди. Н о несмотря на это организационное

сходство, новое христианство будет очищ ено от всех 

современных ересей; моральная доктрина будет Ъчитаться 

новыми христианами наиболее важной частью 

учения, а культ и догма будут рассматриваться тол ь 

ко как внешние подробности, главная цель которы х — 

сосредоточить на морали внимание верующ их всех 

классов. 

В новом христианстве вся мораль будет выводиться 

из принципа: «по отнош ению друг к другу люди 

долж ны вести себя как братья », и этот принцип, 

свойственный первоначальному христианству, будет 

преображ ен таким образом , что в настоящ ее время он 

будет представляться целью всех религиозны х работ. 

Э тот возрож денны й принцип будет гласить следую 

щ ее: «Р ели ги я долж на н ап равлять общ ество к великой 

цели — возм ож но более быстрому улучшению 

положения наиболее бедного класса». 

О снователи нового христианства и вож ди новой 

церкви — это люди, наиболее способны е содействовать 

своей деятельностью повышению благосостояния 

самого бедн ого класса. Ф ункции нового духовенства 

сведутся к обучению людей новой христианской доктрине, 

над усовершенствованием которой будут неустанно 

работать вож ди церкви» (« Н о в о е христианство». 

т. V I I , стр. 1 1 6 — 1 1 7 ). 

Ч тобы основать новую церковь, не нуж но бы ть непременно 

сен-симонистом. Э то мож ет сделать даже 

сам папа, если он правильно поймет задачи христианства 

и дух времени. А дух времени требует, чтобы 

вож дь христианства давал работу безработны м , обращал 

пустыни в плодородные поля, проводил хорошие 

каналы и дороги. Д ругими словами, папе предлагается 

перечислиться в сельскохозяйственное ведом ство и назначать 

кардиналами инженеров. Именно к этом у и

сводится смы сл той речи, в которой С ен-Симон, обр а 

щаясь к папе, излагает план реформы католицизма: 

«О бщ а я цель, о которой Вы доу\ж н ы говорить л ю 

дям, это — улучшение морального и физического су 

щ ествования наиболее многочисленнного класса общ е 

ства, и вы долж ны создать социальную организацию, 

которая лучше всего способствовала бы этой отрасли 

деятельности и дала бы ей перевес над всеми прочими... 

Ч тобы как мож но скорее улучш ить сущ ествование 

наиболее бедного класса, всего лучше бы ло бы создать 

такую обстановку, при которой имеется много 

работ, требую щ их наибольшего развития человеческого 

ума. В ы мож ете создать эту обстановку: поручите 

ученым, худож никам и индустриалам разработать 

план работ, максимально повыш ающ их производительность 

принадлежащих человечеству территорий и делающих 

их наиболее приятными для ж изни... Э то 

огромное изобилие работы будет больш е содействовать 

улучш ению жизни бедного класса, чем самая 

обильная милостыня. Таким образом богаты е, вместо 

того, чтобы истощ ать свои средства денежными п о 

ж ертвованиями, обогатяться вместе с бедными... 

...Д о настоящ его времени духовенство предлагало 

верующ им посвятить всю свою ж изнь одной метафизической 

цели: достиж ению небесного рая. Р езультатом 

эт ого бы ло то, что духовные лица получили со- 

. вершенно произвольную власть, которой они зл оуп о 

требляли самым странным и нелепым образом ... Т а 

кое поведение духовенства могло иметь место и д ол 

ж но бы ло иметь место в эпоху детства религии; но 

ныне, когда наши идеи на этот счет выяснились и 

уточнились, продолж ение подобны х мистификации 

бы ло бы позорно для римской курии. Конечно, все 

христиане стремятся к вечной ж изни, но единствен- 

^

пый сп особ получить ее заключается в том, чтобы 

в течение этой жизни трудиться над увеличением 

благополучия человеческого рода». (« Н о в о е христианство», 

т. V I I , стр. 1 5 2 — 1 5 4 ). 

Папа долж ен объединиться с представителями науки, 

искусства и промышленности. «Б лагодаря этом у 

объединению, вы скоро и без больш их трудностей 

организуете род человеческий способом , наиболее благоприятным 

для улучшения физического и морального 

сущ ествования наиболее многочисленного класса. 

Благодаря этом у власть Ц езаря, нечестивая по своему 

происхож дению и по своим претензиям, будет окончательно 

уничтож ена» (« Н о в о е христианство», т. V II, 

стр. 1 5 5 ). 

Если папа и представители протестантских вероучений 

не послуш аю тся этого призыва, религия преобразуется 

помимо них, и на развалинах стары х догм 

возникнет «новое христианство» Сен-Симона. «Я взял 

на себя задачу восстановить христианство, омолодив 

его; я стремлюсь к тому, чтобы эту религию (ф и 

лантропическую по преимущ еству) подвергнуть оч и 

щению, которое освободи т ее от всех бесполезных и 

суеверных верований и приемов. 

Н овое христианство призвано обеспечить торж е 

ство принципам общ ей морали в ее бор ьбе с кликами 

(com b in a ison s), стремящимися к личной выгоде за 

счет вы год общ ественных; эта омолож енная религия 

обеспечит всем народам вечный мир, объединив всех 

их в общ ий сою з против всякой нации, которая захотела 

бы доби ться благ для себя к ущ ербу для общ е 

го блага человечества, и направляя их все против всякого 

антихристианского правительства, приносящ его 

национальные интересы в ж ертву частным интересам 

правителей. Э та религия призвана объединить уче

ных, худож ников и индустриалов и сделать их общ и 

ми руководителями человечества... Н аконец, она призвана 

предать проклятию теологию и объявить нечестивой 

всякую доктрину, которая учит людей д оби 

ваться вечной ж изни иными способами, кроме напряженнейшей 

работы для улучшения сущ ествования их 

ближ них» (« Н о в о е христианство», т. V I I , стр. 1 6 4 ). 

К аков же культ этой «ом олож енной» религии? 

«В Настоящее время на культ следует смотреть 

только как на средство обращ ать в дни отды ха внимание 

людей на филантропические мысли и чувства, 

а догма долж на рассматриваться только как сборник 

пояснительных толкований, имеющих целью на практике 

применять эти мысли и чувства к великим политическим 

собы тиям , которые могут случиться, а равно 

и облегчать верующ им применение морали в их 

повседневных взаимоотнош ениях» (« Н о в о е христианств 

о», т. V I I , стр. 166, 1 7 7 ). 

К ул ьт долж ен полностью использовать в своих целях 

и скусство: «Ч тобы произвести (н а верую щ их) 

наиболее сильное и наиболее полезное действие, нуж 

но сочетать все средства и все ресурсы, которыми 

располагает и скусство» (« Н о в о е христианство», т. V I I , 

стр. 1 6 0 ). 

И так, религия целиком сводится к морали. В этом 

и состоит то «очищ ение», о котором говорит С ен -С и 

мон. Н о как бы ть с другой стороной христианства, 

выдвигаемой в Евангелии на первый план и вменяю 

щей в обязан ность человеку «л ю б овь к б о гу » и 

устремление к «ц арству небесном у»? К азалось бы , на 

этот вопрос не мож ет не ответить ф илософ, ж елаю 

щий вскры ть сущ ность христианской религии. Ведь 

в этом — корень религиозной проблемы, без выяснения 

которого непонятны фиваидские отшельники,

Ф ранциски А сси зские и многие другие явления религиозной 

истории. Т у т нужно ясно сказать «д а » или 

«н ет», нуж но или отринуть эту мистическую сторону 

христианства, как иллю зию , и объяснить ее возникновение 

определенными, чисто земными причинами, и.\и 

наоборот признать ее и уделить ей соответствую щ ее 

место в религиозной догме. C ci^ C hmoh не делает ни 

первого, ни второго. О н просто проходит мимо нее. 

Е го бог появляется на сцене только однаж ды : он 

внушает И исусу заповедь любви к ближнему и заботу 

о б участи бедняка, а затем сты дливо удаляется 

за кулисы мироздания.Ч то он делал до этого — неизвестно; 

что он делал после этого — неизвестно; но 

зато доподлинно известно, что после приш ествия Сен- 

Симона и провозглаш ения нового евангелия делать 

;му на земле больш е нечего. 

Э то умолчание по основному вопросу лучше всего 

характеризует всю суть сен-симоновской религии. 

В мышлении Сен-Симона бог и. «вечная ж и зн ь» не 

умещ аются, — они не только не рож даю т в нем никакого 

отклика, но даже не возбуж д аю т теоретического 

интереса. О н лично совсем не склонен заниматься 

этими лишними и ни для кого ненужными темами. 

Н о раз уж о них говорят, — их приходится упом я 

нуть вскользь, так, чтобы они не мешали общ им п о 

строениям. И х нужно так вдвинуть в систему морали, 

чтобы они с одной стороны не отвлекали людей от 

практической деятельности, а с другой — усиливали 

авторитет моральных заповедей, облекая их ореолом 

бож ественного откровения. Если отсталы е люди, — 

а их сейчас больш инство, — м огут пещись о меньшем 

брате только по приказу сверхчувственного икса, — 

было бы неумно отказываться от этого козы ря. 

Н о зачем Сен-Симону понадобилось козы рять кар-

Той, на которой вместо туза стоит неопределенного 

вида клякса? Ведь за такие штуки даже в игорных 

домах вы водят из зала, и даю т нехорош ие прозвищ а. 

Сен-Симон идет на это по очень простой причине,— 

у него нехватает козырей. О н не без внутренних опасений 

посматривает на «вы даю щ ихся индустриалов;», 

которы м он вверил попечение о «самом бедном и самом 

многочисленном классе». Х о т я он до точности разъяснил 

им, что собственные экономические интересы обязы 

ваю т их к филантропии, он знает, что не всегда и не 

всеми эти советы будут приняты к исполнению. М н о 

гие м огут в них усумниться, многие м огут истолковать 

свои интересы совсем не в пользу «многочисленного 

класса». А если таких «индустриалов» окаж ется больш 

инство, что станется тогда с главной целью предлагаемой 

им реформы и не развею тся ли, как дым, мечты 

о бхагодействии бедняков? В от в таком -то случае 

и пригодится мораль, которая будет действовать еще 

сильнее, если ее назвать «религией». Э т о — козырь 

про запас, далеко не лишний на первых порах «индустриального 

стр оя ». 

Ф илософ ский дуализм и поиски высш его авторитета 

которы й мог бы смягчить эгои зм правящ их классов 

— вот теоре*гические и практические побуждения, 

за с^ в и в ш и е Сен-Симена увенчать свою «индустриальную 

систем у» «новы м христианством ». Увенчание 

эт о не внесло в его теорию ничего кроме путаницы. 

Л ю дей революционно настроенных оно оттолкнул ^ а 

ближ айш их его учеников — Р одрига, Базара и А н 

фантена — отвлекло от разработки историко-ф илософ 

ских построений, развитых в его предыдущ их трудах, 

и завело на путь крикливой, слащ авой и бесплодной 

«рел игиозной » проповеди. Н еудачный конец они при 

ияли за плодотворное начало, закат — за восход, и то.

что для самого Сен-Симона бы ло уступкой духу времени, 

провозгласили исходным пунктом нового вер о 

учения. 

Разум еется, дело тут не в одних только личных настроениях 

Сен-Симона и его учеников. Религиозный 

элемент появился в сен-симоновской системе не 

только в силу теоретических соображ ений, но и под 

влиянием общ ественной обстановки того времени, выдвинувшей 

на сцену новые социальные слои и п р обудившей 

новые идейные течения. К аковы были эти 

слои и чем объяснялось их тяготение к религии, — мы 

увидим в следующей главе.

Сен-симонистская секта 

П.оследние годы жизни С ен-Симона и первые 

годы деятельности его учеников совпали с периодом 

пы ш ного расцвета ф ранцузской промышленности 

и отчасти сельского хозяйства. О тд охн ув от беспрерывных 

войн, страна принялась за в^)сстановление 

расшатанной экономики и в небольш ой промежуток 

времени наверстала все свои потери. Н асколько быстро 

шел процесс восстановления, показы ваю т подсчеты, 

сделанные выдающ имся французским статистиком того 

времени Ш арлем Д ю пеном : за пром еж уток с 1 » Ю ДО 

1 8 2 7 года, — т. е. за 9 лет, — Ф ранция покрыла 

шесть миллиардов военных расходов, понесенных с 

1 8 0 3 до 1 8 1 5 года, 1 5 0 0 млн. убы тков, причиненных 

неприятельскими вторжениями, и 1 5 0 0 млн. контрибуции, 

уплаченной победителям. 

В области промышленности происходила дальнейшая 

механизация предприятий, начавшаяся еще в пре 

дыдущ ий период, но развивавш аяся особенно усилен 

ным темпом, начиная с 2 0 -х годов. Предприниматели 

наперебой выписывают из А нглии или добы ваю т путем 

контрабанды паровые машины (н екоторы е паро 

вые машины английское правительство воспретило вы 

возить из страны, и их отдельные части приходилоо-

перевозить во Ф ранцию та й к ом ). Ф ранцузски х меха 

ников, умеющ их управляться с этими новыми изобре 

тениями, нехватает, и из А нглии выписываю т маете 

ров и инженеров, которы х в 1 8 2 5 году числится око 

ло 1 4 0 0 человек. Возникает мало-помалу собствен 

пая маш иностроительная промыш ленность, сосредото 

чивающ аяся в металлургических округах А рденн и 

Эльзаса. 

В 1 8 2 5 году литейных и ж елезоделательных заводив 

числится уже около 2 5 0 . Текстильная промышленность 

перестраивается по обр азц у английской. 

В Лилле, Руане, Сен-Кентене строятся больш ие хлопчатобумаж 

ные фабрики, в районах Эльбеф а, К аркассона, 

Л увье, Седана широко развивается ш ерстоткацкая 

промыш ленность. Э ти отрасли национальной индустрии 

не могут, однако, угнаться за английскими 

фабрикантами, всецело господствую щ им и на мировом 

рынке, и вынуждены ограничиться одной Ф ранцией. 

З а то шелковая промыш ленность, сосредоточиваю 

щаяся главным образом в Л ионе и его окрестностях, 

не знает себе соперников: в ней почти п овсю ду введен 

ткацкий станок Жакара, во много раз удешевляющий 

производство узорчаты х тканей, и на рынках Европы 

французские шелковые материи пол ьзую тся фактической 

монополией. Промышленное предпринимательство 

настолько захватило имущие классы, что за него 

берутся не только рантье и богаты е землевладельцы, 

но и наполеоновские генералы вроде П аж оля и М армона. 

П роцесс индустриализации приводит с одной ст о 

роны к больш ом у росту промеж уточны х социальны.х 

групп (технической интеллигенции), начавшемуся 

еще в наполеоновский период, с другой — к обр азо- 

(Ванию многочисленного индустриального пролетариа

i 

та и к дальнейшему обострению социальных п р оти воречий. 

Э ти сдвиги отраж аю тся и на литературе того 

времени, как политической, так и худож ественной, но 

они еще недостаточно велики, чтобы заставить писателей 

дать четкие и ясные ответы на поставленные 

ж изнью вопросы . П ролетариат еще не д ор ос до настоящ 

его классового самосознания, не понял непроходимой 

пропасти, отделяющ ей его от бурж уазии, не 

выдвинул своих собственны х классовых вож дей, а радикальная 

мелкобурж уазная интеллигенция, претендую 

щ ая на роль его воспитателя, не идет дальше 

сетований и чувствительных увещаний по адресу богачей. 

Расплы вчатость чувств, недоговоренность мыслен 

диктую тся этой технической интеллигенции всей о б 

становкой ее сущ ествования. Н е забудем, что в этот 

период больш инство инженеров, врачей, техников вы 

ходит из заж иточны х бурж уазны х семей, ж ивущ их на 

проценты с капитала или на доходы с промышленных 

предприятий. С бурж уазией они скреплены экономической 

связью , которую не в силах разорвать никакие 

идеалистические порывы . С другой стороны , даже те 

из них, которы е не имеют собственны х сколько-нибудь 

значительных средств, надеются со временем 

«вы йти в л ю д и » и стать если не владельцами фабрики 

или завода, то хотя бы одним из пайщиков. Н о 

это — в будущ ем . А в настоящем — тяжелая лямка 

повседневных обязанностей, бор ьба за карьеру, столкновения 

с хозяевами, наглядные уроки, показывающие 

всевластие капитала и бесправие труда. 

Т радиции прош лого и надежды на будущ ее тянут 

в одну сторону, действительность сегодняш него д н я —• 

в другую . В озн икаю т мучительные внутренние противоречия, 

которые не м огут найти разрешения ни

в какой реальной социально-политической программе, 

ибо реальная ж изнь знает только два последовательных 

м ировоззрения — мировоззрение собственника и 

мировоззрение пролетария, промежуточные же группы 

не могут полностью усвоить ни первого, ни второго. 

О стается надеяться только на то, что какая-то сила, 

стоящ ая над действительностью , укаж ет вы ход и произнесет 

спасающее слово. И сила эта — религия. 

Н о и из эт ого решения — вернее, из этой мечты — 

французская бурж уазная интеллигенция 3 0 -х годов 

не может сделать практических вы водов. Л ю дям 

X V века легко бы ло итти в монастыри, раздавать 

имение нищим, часами простаивать на коленях перед 

статуей М адонны , ж дать чудес и откровений. П оп р о 

буйте-ка сделать это теперь, когда за плечами — 

Вольтер, Ф ранцузская революция, целое поколение 

скептиков и атеистов! Н ет, старая религия не даст 

утешения людям, у которых колени разучились гн уться, 

а мысль не в силах принять без критики древние 

заповеди. Н уж н а новая религия, не противоречащая 

ни электрическим приборам господина А р а го, ни железным 

дорогам , и в то же время смягчаю щ ая эгоизм 

и конкуренцию, преодолевающ ая духовны м воздействием 

закоренелую ж адность собственника... 

С удьба этой группы и тяготею щ их к ней «филантроп 

ов» из крупной бурж уазии — останавливаться во 

всех вопросах на полдороге, уклоняться от смелых решений 

и вечно искать компромиссов, скрашивая робость 

мысли обманчивым блеском фраз. Сочетание 

бездеятельности с чувствительностью характерно для 

всех почти поэтов и мыслителей эт о го периода. Т о м 

ная усталость, мировая тоска, культ интимных на- 

. строений, беспредметные порывы ввы сь, идущие рука 

об руку с холодной расчетливостью, недовольство

верхами и боязн ь низов — таков духовны й облик э т о 

го поколения, столь блестяще охарактеризованного 

в воспоминаниях А льф реда М ю ссе. Слащавый Л амартин, 

роняющ ий слезу по каж дому случаю, — кумир 

интеллигентной молодежи. Л иш ь в конце 2 0 -х годов, 

накануне революции 1 8 3 0 года, его затмевает бурнопламенный 

В иктор Гю го, мастер героической позы, hj) 

столь ж е неопределенный и туманный по части идей, 

как и его предшественник. 

А меж ду тем перед этой нерешительной, мятущейся 

бурж уазной интеллигенцией поставлен ряд проблем, 

и политических, и социальных. Речи парламентских 

либералов не вразумляю т Б урбонскую династию. 

В ласть попрежнему остается в руках старой аристократии. 

Р оп от усиливается, антиправительственное настроение 

охватывает и город, и деревню : страна все 

бы стрее и бы стрее катится к револю ционной пропасти, 

на дне которой уже вырисовывается пугающий 

лик пролетариата. И з его рядов уже и сейчас выходят 

наиболее решительные заговорщ ики и члены тайных 

общ еств. Н е повторит ли он 1 7 9 3 год ? Чьи головы 

будет он на этот раз носить на пиках? И как успокоить 

его гнев? «Заласкайте его», — советую т филантропы 

вроде Б осеж ура и Л арош ф уко. «З аставьте его 

склониться перед волей бога, но истолкуйте ее в духе 

обновленного католицизма», — советую т де М естер, 

Б ональд, Ш атобриан. 

В области житейской практики — филантропия, 

в области философских исканий — религия. В от лозунги, 

которы е напрашиваются сами собой у бур ж у 

азной интеллигенции того периода. В этом же направлении, 

подчиняясь духу времени, идут и ученики 

С ен-Симона. 

М ы уж е указывали, чтв сен-симоновская 

24» 

филвсо-

фия истории, глубокая и плодотворная по своим основным 

тезисам, при своем применении к отдельным 

вопросам проявляла величайшую внутреннюю двойственность 

и разрывала бытие на две равноправные 

и независимые друг от друга половины — область материальную 

и область духовную . В ее дальнейшем 

развитии оба эти элемента неизбеж но долж ны были 

окончательно оторваться один от другого и положить 

начало двум различным м ировоззрениям, одно из которы 

х обосновы вало свои вы воды полож ительной наукой, 

другое — религией. Представителем первого 

. направления был К онт, представителями второго — 

^■.ближайшие ученики Сен-Симона — О линд, Родриг, 

■Анфантен и Базар. 

I Н екоторое время после смерти учителя все они дер- 

|Жались вместе. Был основан ж урнал «П рои зводитель», 

которы й долж ен был истолковывать и разрабатывать 

|идеи Сен-Симона. Политические и философские статьи 

писал К онт, экономические — А нф антен (1 7 9 6 — 

1 8 6 4 ). К он т развивал там основные мысли своей «по- 

. ложительной философ ии», разделявшей всю историю 

i человечества на три периода: период теологический, 

'когда человечество жило целиком под властью религи 

озн ы х идей, период метафизический, когда оно пыталось 

осознать явления ж изни с пом ощ ью отвлеченных 

рассудочны х построений, и период полож ительный, 

когда и теорию и практику оно начало выводить 

из доказанных опытом научных истин. Н о эти положения 

еще не были додуманы им до конца и не 

Нступали в конфликт с настроениями прочих сотруд- 

'^иков. 

]• |Анфантен был слишком занят социально-эконом и 

ческими вопросами, чтобы уделять много внимания 

.уклонам своего сотоварища по ж урналу, и предпочи

тал углублять теории Смита и Рикардо.^^Характерно. 

между прочим, что уже в этот начальный период своей 

деятельности он нащупал главный нерв социального 

вопроса — теорию стоимости. Раз ценность всех 

вещей основана на труде, — говорил он, — и раз рабочий 

не получает полного эквивалента за этот потраченный 

им труд, то это значит, что «рабочие платят 

некоторым людям за то, что те пребывают в бездействии». 

Социальные выводы из этой мысли он 

сделал впоследствии. 

«П роизводитель» успеха не имел и в конце IOZO года 

перестал выходить. Н о сен-симонисты не разошлись. 

Центром их был «ипотечный банк», где Кодриг 

занимал должность директора, а Анф антен— 

кассира. К ним присоединились Э ж ^ Родриг, брат 

Олинда Родрига, финансисты Эмиль Перейра и Исаак 

Перейра и Базар, один из основателей французского 

революционного тайного общества карбонариев, стремившегося 

к низвержению Бурбонскои династии и 

учреждению республики. Пропаганду они вели главным 

образом среди учащейся молодежи, буржуазного 

общества и отчасти в военных кругах. 

Социальный состав сен-симонистскои группы заранее 

предопределил то направление, по которому ^должно 

было пойти дальнейшее развитие ее теории. 

Все руководящие сен-симонисты — люди богаты» 

или во всяком случае обеспеченные. Они непосредственно 

связаны с коммерческим миром, ведут крупные 

финансовые операции и превыше всего почитают 

спокойствие и порядок. Революция, откуда бы 

она ни исходила, страшит их, и реформы Сен- 

Симона увлекают их потому, что они сулят «избавление 

от всех насильственных переворотов». Стоять 

главе государства и мирно законодательствовать, М

боясь ни аристократов, поверженных во прах, ни рабочих, 

обезоруж енны х хорошими заработками и филантропическими 

подачками, — это ли не завидная 

судьба ? 

А у ловких дельцов, вроде братьев Перейра, симпатии 

к сен симонигму подкрепляются, вероятно, и чисто 

личными соображ ениями. Сен-симонизм — хорошая 

реклама. Банкир-филантроп, выдающ ий ссуды 

под залог недвижимости исключительно из любви 

к человечеству, — явление довольно редкое в нашем 

грешном мире. К такому банкиру клиенты побегут 

толпами, если их удастся убедить в благородстве его 

стремлений. Ради этих будущ их благ мож но пойти 

на кое-какие ж ертвы в настоящем. 

А уд и тор и я сен-симонистов — бурж уазная интеллигентная 

молодеж ь. Среди нее есть и худож ники, и 

музыканты, и артиллерийские офицеры, но больше 

всего воспитанников Политехнической ш колы. О на недовольна 

политическим строем, она требует реформ 

и мечется меж ду либералами вроде Бенжамена Констана 

и револю ционерами-заговорщ иками. Н аиболее 

вдумчивые несмело тянутся к пролетариату, но их 

отпугивают разговоры о заработной плате, грубые 

' манеры, мечты о социальном равенстве, скрытое, но 

то и дело прорывающ ееся недоверие бедняка к богачу. 

Э ти люди не из их лагеря. С другой стороны , 

нельзя пойти и в стан богаты х политиканов, неспо- 

(собных ни к чему, кроме оппозиционной воркотни. 

Н уж но что-то среднее, нужна либеральная политика 

под социальным соусом, нужна программа, обещ аю - 

]^щая сносное существование и видное общ ественное 

положение ученым, художникам, инженерам и в то же 

время не вполне забы ваю щ ая об интересах «меньш ого 

брата». Э ту -т о программу и развернули сен-симони-

сты. Естественно, что к ним потянулись пром еж уточные 

социальные слои, внося в сен-симонистскую секту 

все свойственные им черты — половинчатый радикализм, 

переменчивость политических настроений, туманную 

сентиментальность, робкую филантропию. 

Э то не значит, что конечные цели этих слоев дол 

ж ны были бы ть столь же робкими и жалкими, как их 

практическое поведение.. Как мы увидим ниже, сенсимонисты 

выдвинули программу, куда более ш ирокую 

и радикальную, чем программа их учителя и 

платформы самых левых, сущ ествовавш их тогда политических 

партий: они говорили об отмене частной собственности 

на орудия производств-а, о замене иерархии 

богатства иерархией труда, об уничтожении всех 

видов эксплоатации, о раскрепощении женщины. К о 

нечные цели сен-симонистов пленяли см елостью и 

безграничностью открываемых ими перспектив. Н о 

все это мыслилось в далеком будущ ем. А дорога, которая 

к нему вела, сводилась к мелким реформам, 

к филантропической помощи беднякам, к мирной пропаганде, 

к воздерж анию от всякого насилия, к прогрессу 

без революций, к сотрудничеству всех общ е 

ственных классов. Т а к предстояло итти долгие десятилетия, 

мож ет бы ть, столетия, воздерж иваясь от всякой 

попытки подтолкнуть медлительную историю . И 

прогулка эта была столь же приятна и безопасна, 

сколь пленительна была ее конечная цель. Цель волновала 

воображ ение, способ ее осущ ествления разгонял 

страхи перед завтрашним днем. Естественно, что 

этом у двойному очарованию не могли не поддаться 

широкие круги бурж уазной интеллигенции. 

П осле прекращения «П рои зводителя» сен-симонистекая 

секта, — вернее, пока еще круж ок — переходит 

к ш ирокой устной пропаганде. Н а квартирах вожаков

(главны м образом А н ф ан тен а) устраиваю тся довольно 

многочисленные собрания и в то же время в тесном 

кр угу идут бесконечные прения об основных вопросах 

сен-симоновской теории. Религиозное направление 

берет верх, и К о н т окончательно уходит. А н ф а н - 

тен, Б азар и Р одриг подпадают под влияние де М е- 

стра и все свое внимание посвящ аю т выработке «нового 

общего учения» ( т . е. новой р елиги и). 

Одновременно с этим разрабатывается организационная 

сторона нового культа. «Верующие» — так 

отныне назы ваю т себя сен-симонисты — признают 

главенство «о т ц о в » и разделяю тся на две, а потом 

на четыре «степени», причем низшая степень, в п о 

дражание католическому образцу, делится на «вер 

ны х» и «оглаш енны х» (т . е. п од готовл я ю щ и хся). 

«О т ц ы », то-есть основатели секты, подчиняю тся трем 

верховным руководителям : Анф антену, Базару и Р одригу, 

из которы х первый приобретает все больш ее и 

больш ее влияние, а последний постепенно оттесняется 

на задний план. Н ечего и говорить, что все это сопровож 

дается немалыми трениями внутри общины. 

М ногие из сен-симонистов не ж елают из «ф илософ ов» 

превраи|аться в «верую щ их» и отходят от «отц ов». 

Н о «о т ц ы » не смущ аю тся и продолж аю т вести свою 

паству по той же дороге. 

В результате двухлетних публичных собеседовании 

появляется несколькими выпусками книга Базара 

«И злож ение сен-симонистской доктрины » (.от l(3ZVA 

1 8 3 0 г ) . И деи Сен-Симона подверглись здесь существенной 

переработоке. Вместо «индустриализма» 

первое место отведено религии, «духовн ое» начало 

окончательно возобладало над «м атериальны м »; фабриканты, 

купцы, инженеры, ученые и худож ники отданы 

под опеку «первосвящ енника». Словом , все то,

что бы ло для Сен-Симона уступкой духу времени, для 

его последователей стало исходным пунктом учения. 

Сановны е мысли этой книги следую щ ие: 

«В ся история человечества делится на два периода, 

поочередно сменяющ ие друг друга: период органический 

и период критический. Человеческие общ ества 

в их развитии вплоть до нынешнего времени поочередно 

проходили через две эпохи, которы м мы дали название 

эпох органических и эпох критических. Все 

органические эпохи отличаются одними и теми же 

общ ими чертами, равно как и эпохи критические. 

В первые (органические) эпохи человечество намечает 

для себя известное направление, и это придает со 

циальной деятельности определенную тенденцию. В оспитание 

и законодательство все действия, все мысли 

и все чувства соотносят с общ ей целью ; социальная 

I иерархия делается выражением этой цели и регули- 

I руется наиболее благоприятным для этой цели обр а 

зом. Власть обладает тогда суверенностью и законностью 

в подлинном смысле этих слов. К ром е того, ор 

ганические эпохи обладаю т еще одной общ ей чертой, 

господствую щ ей над всеми их частными особенностя- 

-ми: они — религиозны е эпохи. Религия является тогда 

' (синтезом всей человеческой деятельности, как индивидуальной, 

так и социальной. 

[ Критические эпохи, начинающиеся тогда, когда 

^ исчерпана идея, лежавшая в основе органической эпох 

и , отличаю тся совершенно противополож ны ми чертами. 

В это время человечество не думает о своем на- 

Гзн а чен и и ; у общ ества нет уж е определенной цели; воспитание 

и законодательство неясно определяю т свою 

, задачу; они находятся в противоречии с нравами, 

привычками, потребностями общ ества; общ ественные 

власти не являю тся выражением реальной социальной

иерархии; они лишены всякого авторитета, и у них 

оспаривается право даже на ту слабую деятельность, 

которую они продолж аю т проявлять; наконец, над 

всеми этими частичными фактами господствует один 

общ ий ф акт: эти эпохи суть эпохи безрелигиозны е. 

Критические эпохи в свою очередь подразделяютсд 

на два различных периода. В первом, начинающем их, 

люди, принадлежащие к наиболее важ ной части о б 

щества, объединяю тся вокруг одной и той же задачи 

и действия их согласую тся с одной и той же целью, 

которая своди тся к сверж ению старого морального и 

политического строя. В о втором периоде, который 

представляет собою промеж уток меж ду разрушением 

и восстановлением, не заметно уже ни общ их целей, 

ни общ их начинаний: все разлагается на отдельные 

индивидуальности, и эгоизм господствует надо всем» 

(«И зл ож ен и е сен-симонистской доктрины », т. XL1I, 

стр. 1 5 5 — 1 5 7 ). 

П оследняя критическая эпоха, начавшаяся с X V I в е -' 

ка, заверш илась Ф ранцузской резолюцией. В настоящее 

время начинается новая органическая эпоха, неизбеж 

но приводящ ая к возникновению новой религии 

и к по,^у;инению этой последней всех сторон человеческой 

ж изни. «Е сли всякая органическая эпоха есть 

религиозная эпоха, если религия включает в свою 

догму все понятия человека, все формы его бытия, 

если она является социальным синтезом, то очевидно, 

что, раз согласивш ись с этой мы слью , мы должны 

вы водит из принимаемой нами религиозной д о г 

мы все будущ ее и все заключаю щ иеся в нем факты 

» («И зл ож ен и е сен-симонистской д ок тр и н ы »), 

т. X L II, стр. 1 7 3 ). 

«Религия будущ его будет более великой и более 

могущ ественной, чем какая бы то ни бы ло из религий

Прошлого; ее догма будет синтезом всех понятий, всех 

сторон ж изни человека; социально-политический 

строи, рассматриваемый в своей совокупности, будет 

Г о к т Г 

(«И зл ож ен и е сен-симонистской 

доктрины », т. X LII, стр. 172— 1 7 3 ). 

Эта^ религия признает руководящ им началом все- 

который понимается как бесконечная 

воля, направляемая бесконечной л ю бовью . «С о всех 

сторон, в центре мира и на его окруж ности, человеку 

>«УДрость и сила, превосходящие 

его собственную лю бовь, м удрость и силу и предб 

Г г п Г Т и бесконечное бытие, провидение. 

т X V I l l ст” в ) . доктрины ». 

Б ог проявляется во всей вселенной и в человеке. 

раз так, то назначение всякого бы тия, и человека 

в том числе, заключается в т о ц ^ о б ы как мож но полнее 

раскрывать сущ ность бож ественного начала — л ю 

бовь, м удрость и силу. «Э ти м предуказы ваю тся для 

будущ его три различных категории деятельности: м о 

раль, соответствую щ ая л ю бви ; наука, соответствую 

щая р а зу м у ; индустрия, соответствую щ ая силе. Итак 

политическая организация имеет своей целью регулирование 

моральной, научной и индустриальной деятельности; 

социальная иерархия мож ет бы ть только 

живым осуществлением этого регулирования» («И з л о - 

стр. 

О бъединяю щ им началом жизни является лю бовь. 

Следовательно, в социальной организации будущ его 

первое место долж но принадлежать вы разителю этого 

начала, священнику. «Л ю бовь, говорили мы, это 

ж изнь в своем единстве; разум и сила являю тся только 

формами ее проявления. Всякое познание и всякое

действие иЛи, если хотите, всякая теория и всякая 

практика, исходят из лю бви и возвращ аю тся к ней: 

она одиов!ременно и источник, и связь , и цель. Л ю ди, 

в которы х л ю бовь господствует надо всем... естественно 

являю тся вож дям и общ ества, а так как лю бовь 

охватывает и конечное, и бесконечное, так как она 

всегда ищет бога, то... из этого следует, что вождями 

общ ества м огут бы ть только храните\и религии, священники» 

(«И зл ож ен и е сен-симонистской доктрины », 

т. X LII, стр. 3 3 5 ). 

Внешним культом религии является человеческий 

труд. «Ц ель индустрии заключается в эксплоатации 

земного шара, т. е. в приспособлении его продуктов 

к потребностям человека; а так как при исполнении 

этой задачи она (и н дустрия) видоизменяет и преображ 

ает землю и постепенно меняет условия сущ е 

ствования человека, то отсю да следует, что благодаря 

ей человек участвует в постепенных проявлених б о 

ж ества и таким образом продолж ает дело творения. 

С этой точки зрения индустрия становится культом» 

(«И зл ож ен и е сен-симонистской доктри ны », т. X L ll, 

стр. 3 3 6 — 3 3 7 ) . 

Социальная организация принимает таким образом 

следующ ий вид. 

«Религия или мораль, теология или наука, культ 

или индустрия, — таковы три великих стороны социальной 

детельности будущ его. Священники, ученые, 

индустриалы, — вот что такое общ ество. 

П од обн о том у как священник представляет единство 

ж изни, он представляет также и социальное и 

политическое единство. Ученый и индустриал в его 

глазах равны, ибо оба они получаю т от него свою 

миссию и свое вдохновение. И наука, и индустрия 

имеют иерархию, свойственную им, но каждая из

этих иерархий непосредственно восходит к свящ еннику. 

О на учреж дается им и только в нем находит 

свою санкцию. Священник — это связь меж ду всеми 

лю дьм и; он же связывает конечное с бесконечным, 

приводит социальное устройство в гармонию с устройством 

всемирным и, если мож но так вы разиться, связывает 

человеческую иерархию с бож ественной иерархией» 


т. X LII, стр. 3 3 7 ). 

Ч тобы осущ ествить это социальное устройство, 

нуж но принудительную государственную организацию 

заменить свободн ой ассоциацией, где положение человека 

определяется не его богатством , а его сп особностями. 

«П р и новом, подготовляю щ ем ся ныне порядке эксплоатация 

земного шара является единственной 

целью материальной деятельности человечества; эта 

эксплоатация... принимает форму индустриальной ассоциации. 

Н о , чтобы эта ассоциация осущ ествилась и 

принесла все свои плоды, необходимо, чтобы она п редставляла 

собою иерархию и чтобы некая общ ая точка 

зрения руководила всеми работами и приводила их в 

гармонию. Цель, которую в данном случае нуж но д о 

стичь, заключается с одной стороны в том, чтобы 

всю ду и во всех отраслях промышленности согласовать 

производство с нуждами потребления, а с д р у 

гой — распределять отдельных людей меж ду мастерскими 

сообразн о природе и величине их способностей, 

так, чтобы работы выполнялись наивозм ож но лучшим 

образом и при наименьших издерж ках» («И зл ож ен и е 

сен-симонистской доктрины », т. XLI1, стр. 1 6 4 — 

1 6 5 ). 

« Э т о изменение не подразумевает общ ности имущ 

еств, которое было бы не менее несправедливо и не

менее насильственно, чем сущ ествующ ий ныне насильственный 

сп особ распределения; так как способности 

индивидуумов очень различны, то равное распределение 

богатств меж ду ними противоречило бы принципу, 

гласящему, что каждый должен вознаграж даться 

сообразно своим делам. При предлагаемом нами 

устройстве всех индивидууме^ объединяет только то 

правило, что единственным обоснованием собств:енности 

должен бы ть тр уд и что это право на собствен 

ность долж но приобретаться непосредственно каждым 

из них, — другими словами, что право семейного 

наследования долж но бы ть отменено» («И зл ож ен и е 

сен-симонистской доктрины », т. XL1I, стр. 1 6 3 — 1 6 4 ). 

О сновны м условгн'м введения нового строя я в 

ляется уничтожение эксплоатации слабого сильным. 

«...Э ксплоатация слабого сильным есть одна из самых 

главных и характерных особенностей прош лого... 

Х р и сти анство главным образом в странах, подчиненных 

католической церкви, уничтож ило рабство в со б 

ственном смысле слова^ но оно не уничтож ило эксплоатации 

человека человеком, наиболее грубой ф ормой 

которой бы ло рабство. Э та эксплоатация продолж а 

лась в Другой форме, которая еще и сейчас во всех 

европейских общ ествах страшным гнетом тяготеет над 

огромным больш инством населения; всю ду это бол ь 

ш инство обречено на нищету, озверение, испорченность, 

всю ду наслаждения привилегированных классов 

возмож ны лишь благодаря угнетению этого больш инства, 

всю ду, и в монархиях, и в республиках случайность 

рож дения обрекает на это принижение тех, кто 

от него страдает («И зл ож ен и е сен-симонистскои доктрины 

», т. XL1I, стр. 1 6 1 — 1 6 2 ). 

Уничтож ение эксплоатации предполагает, как свое

условие, отмену собственности на орудия п роизводства. 

«Ч тобы достичь этой цели, необходимо, чтобы государство 

владело всеми орудиями труда, которые 

ныне обр а зую т основной фонд частной собственности, 

и чтобы руководителями индустриального общ ества 

было поручено распределение этих орудий, т. е. та 

функция, которая ныне столь слепо и за столь д о р о 

гую цену выполняется собственниками и капиталистами. 

Т ол ь к о тогда прекратятся частичные и общ ие 

промышленные катастрофы, умноживш иеся за п о 

следнее время, и только тогда прекратится позорная 

неограниченная конкуренция, являю щ аяся по сущ е 

ству ож есточенной и убийственной войной между индивидуумами 

и нациями» («И зл ож ен и е сен-симонистской 

доктри ны », т. XLI1, стр. 1 6 5 ). 

Гармоническое общ ество будущ его полож ит в осн о 

ву своей детельности л ю бовь к людям и природе. Е го 

мораль является дальнейшим расширением и углублением 

христианской морали. Н о эго отню дь не значит, 

что в своих нравственных воззрениях оно долж но 

пойти по стопам аскетического средневековья, рассматривавш 

его всякое плотское наслаждение как грех, и 

материю как зло. Р аз руководящ им принципом ж и з 

ни оно признает лю бовь, оно долж но распространить 

этот принцип на все проявления бы тия, следовательно 

и на духовные, и на материальные его элементы. 

Чувственные наслаждения в его глазах столь же за 

конны и необходимы, как и высокие духовны е поры 

вы. Восстановление прав плоти является неизбежным 

выводом из главных положений «н ового христианства» 


т. XLII, стр. 2 9 9 — 3 0 1 ). 

Т аковы конечные цели сен-симонистов. 

О сущ есг-

виться они долж ны на протяжении дол гого исторического 

периода, путем ряда постепенных реформ. Р е 

формы эти — устройство производительных ассоциаций, 

организация общ ественного кредита, предоставляющ 

его в распоряжение этих ассоциаций оборотны е 

средства, и наконец отмена права наследования. Все 

эти предварительные мероприятия м огут бы ть проведены 

только путем моральной проповеди и мирного 

воздействия на общ ественное мнение. 

К ак мы видим, ученики Сен-Симона в области 

социальных проблем пошли значительно дальше 

своего учителя. О ни поставили ребром вопрос о со б 

ственности на средства производства, — вопрос, к оторый 

не решился затронуть их учитель. Принцип: 

«каж ды й человек должен работать сообр азн о своим 

способностям и получать вознаграж дение согласно 

своим делам», — они последовательно ^ применили 

ко всей области общ ественных отношений. Н о сами, 

будучи выходцами из бурж уазн ого класса, они не 

могли понять природы классовой борьбы , ее методов, 

ее конечных целей. Д а и призывали они не к соц и 

альной бор ьбе, а к социальному примирению во имя 

заповедей высшей религиозной морали. Если конечные 

цели их доктрины — отмена частной собственности 

на орудия производства — отпугивали бурж уазию 

, то тактика классового мира была неприемлема 

для пролетариата, познавш его на практике всю бесплодность 

моральных средств воздействия. EcTecTBeHj 

но, что возглавляемое ими движение осталось узкой 

сектой, нашедшей отклик лишь среди некоторых 

групп технической интеллигенции и в отдельных, весьма 

немногочисленных, рабочих кружках. 

Ч то касается сен-симоновских представлений о б у 

дущем социальном строе, то ученики просто-напро

сто перевернули доктрину учителя вверх ногами. У 

Сен-Симона вдохновляющ ей и направляющей силой 

общ ества были индустриалы, все же остальные играли 

роль экспертов и исполнителей. У сен-симонистов, 

наоборот, наверху социальной пирамиды оказался священник, 

наука превратилась в подсобное, чисто сл у 

жебное средство, индустрия — в богослуж ение, мастерская 

— в храм. Постепенно эта сторона их м ировоззрения 

оттеснила на задний план социальные задачи, 

и в море слезливой реторики бесследно потонуло 

все то больш ое и ценное, что заключалось в их 

первоначальных построениях. 

Н акануне июльской революции и в первый послереволюционный 

год сен-симонисты развиваю т лихорадочную 

пропаганду. О ни объ езж аю т провинцию, 

разъезж аю т по Бельгии, всю ду основы ваю т свои 

центры, а кое-где приступают даже к изданию со б 

ственных газет и журналов. И х выступления почти 

всегда приводят к шумным демонстрациям, друж е 

ственным и враждебным, вы зы ваю т бешеные нападки 

духовенства, а иногда — репрессии властей. В 

больш инстве случаев заж иточная бурж уазия, на которую 

они больш е всего рассчитывали, держ ится в 

стороне, мелкобурж уазная интеллигенция относится с 

сочувствием и интересом, рабочие проявляю т равнодушие. 

Постепенно вокруг «отц ов » создается преданное 

ядро, ж ертвую щ ее крупные суммы на пропаганду 

и охотящ ееся за душами с больш ой энергией. В местах, 

где сен-симонисты только что появляю тся, они 

организую т пропагандистские «к урсы », в городах с 

больш им числом верующ их — «ц ен тр ы », а там, где 

«верую щ ие» считаются несколькими сотнями, — 

«ц еркви». В 1831 году во Ф ранции бы ло шесть сенсимонистских 

«церквей» и девять «ц ен тров».

Сен-симонистская церковь бы стро усваивает все 

внешние черты религиозной общ ины и в этом отн о 

шении все больш е и больш е приближ ается к католической. 

«В ер ую щ и е» одной и той же степени называю 

т друг друга «братьям и и сестрами в С ен-С имоне 

, «отц ы » именуют свою паству «сы н овьям и» и 

«дочер я м и »; совет старш его должен приниматься 

м адшим, как приказание. Н а общ их собраниях иногда 

устраиваю тся публичные исповеди, во время кото- 

_рых каждый долж ен рассказать без утайки всю свою 

ж изнь и свои прошлые падения. При этом верующ ие 

обы чно проливаю т слезы и обмениваю тся братскими 

поцелуями (впрочем , объятия и поцелуи в больш ом 

ходу у сен-симонистов и в обыденной о б ст а н ов к е). 

С обрания происходят по определенному ритуалу: сначала 

верующ ие высш их степеней усаж иваю тся полукругом 

на эстраде, потом появляю тся трое «отц ов », 

ведя под ручку очередного проповедника, потом верующ 

ие встаю т и отвеш иваю т «отц ам » низкий поклон, 

и только после этого начинается собеседование. Ч тобы 

выделить членов сен-симонистской церкви из прочего 

человеческого стада, им предписывается особы й костю 

м : мужчины носят голубые фраки и белые панталоны, 

женщины — платья особого покроя. 

П остепенно сен-симонисты расш иряю т круг своей 

деятельности и начинают вести пропаганду в рабочей 

среде. В скоре из рабочих составилась уж е до 

вольно многочисленная группа, выделенная в особую 

«степень». Е ю ведали жена Базара и инженер Ф урнель. 

Д еятельность сен-симонистов в данном случае 

не ограничилась одними проповедями и пением сенсимонистских 

гимнов: для рабочих была организована 

даровая медицинская помощь и устроено несколько 

рабочих дом ов с общественными столовы ми, а ^ каж

Базар 

Литография неизвестного аудожника (Музей ИМЭЛ)

дом округе П ариж а бы ло назначено по «ди ректору» 

и «директрисе», которы е долж ны были подавать рабочим 

советы и выдавать в некоторых случаях денеж 

ные пособия. К ром е того, сен-симонистская «ц ерковь» 

усыновила более двухсот детей и обеспечила им пи 

тание и образование. 

Н ачало тридцаты х годов — самая счастливая пора 

сен-симонистского движения. О нем много говорят во 

Ф ранции, начинают говорить и за границей. М ногие 

иностранцы, деятели литературы и искусства, регулярно 

посещ аю т сен-симонистские собрания, — в том 

числе знаменитый композитор Л ист и не менее знаменитый 

п оэт Генрих Гейне, посвятивш ий А нфантену 

одну из своих книг (впоследствии он снял эт о посвящение) 

. 

Н аибольш им успехом секта пользуется в пограничной 

с Ф ранцией Бельгии. В А нглии, несмотря на 

агитационные поездки, секта не нашла приверженцев, 

но оказала немалое влияние на отдельных писателен. 

Т а к например, известный экономист Д ж он С тю арт 

М илль в ноябре 1831 года писал Э йхталю, одному 

из вож дей сен-симонистов: «Е сл и сен-симонистское 

общ ество убереж ется от расколов и ересей, если оно 

будет продолж ать пропагандировать свою веру и увеличивать 

число своих членов так же бы стр о, как это 

происходило в течение двух последних лет, тогда для 

меня сверкнет луч света во тьме. Н о даж е если 

этого и не произойдет, то что сделано, не будет потеряно». 

Германская пресса, возмущенная нападками сенсимонистов 

на частную собственность, изображ ала но 

вую церковь как «сборищ е разбойников и грабите 

л ей»; тем не менее и в Германии у сен-симонизмл 

нашлось несколько последователей, самым крупным

из которы х был известный социолог Л оренц Ш тейн. 

Н о если в Германии сен-симонистам не удалось осн о 

вать ни «ц еркви», ни «центра», то зато идеи их оказали 

немалое влияние на радикальную часть молодой 

немецкой интеллигенции, из рядов которой вышли 

впоследствии М аркс и Энгельс. 

Д о ию льской революции сен-симонисты вели пропаганду 

в закры ты х собраниях и более или менее 

замкнутых кружках. Револю ция дала им возм ож ность 

выйти на улицу. Н о в вооруж енной бор ьбе они непосредственного 

участия не принимали, считая, что 

мирная пропаганда более действительное средство, 

чем баррикады. В дни боев Анф антен предлагал «верую 

щ им » собл ю дать нейтралитет. Т ол ь к о Базар, у в 

леченный традициями своего револю ционного прош- 

I лого, в последний день боев пробрался в городскую 

I; ратуш у к Лафайету и убеж дал его временно п ровозгласить 

диктатуру для проведения вы боров в У чредительное 

собрание. Лафайет отклонил его предложение. 

Н а другой ж е день после победы революции сенсимонисты 

расклеили по улицам афиши под загол овком 

«С ен-сим онистская религия», как будто нарочно 

рассчитанные на то, чтобы раздразнить массы, ненавидевшие 

клерикалов и иезуитов и переводившие 

слово «религия» словом «контрреволю ция». 

Ещ е через два дня Анф антен рассылает по провинциальным 

центрам циркуляр, рекомендующ ий «верую 

щ им » использовать перемену режима для пропаганды 

следую щ их первоочередных реф орм ; полной 

[■свободы вероисповеданий, которая даст возм ож ность 

' беспрепятственно развиваться сен-симонистскому куль- 

II ту, свободы печати, свободы образования, свободы 

у торговли, которая долж на облегчить образование про- 

' мышленных и торговы х ассоциаций, полной свободы

собраний и отмены института наследственных пэров 

(аристократы , члены верхней палаты, при Ьурбонах 

получали это звание по наследству). 

З а отменой наследственного пэрства долж на была 

последовать отмена права наследования. Сами по себе 

эти реформы не выходили за рамки радикального демократизма, 

но сен-симонисты подчеркивали, что для 

них это только средство достижения социальных ре^ 

форм, намеченных в их программе. В специальной 

брош ю ре, выпущенной вскоре после ию льских собы 

тий. Базар указывал на недостаточность чисто политических 

мер, предлагаемых либералами, и говорил о 

необходимости перемены всего общ ественного стр 

Б духе сен-сймонистского учения. 

Э ти шаги являлись как будто прологом к^образованию 

ш ирокой массовой партии. Н о никакой массовой 

партии не образовалось. Сен-симонисты были 

не прочь стать учителями и воспитателями^ пролетариата, 

но допустить рабочих в лоно своей церкви 

в качестве полноправных ее членов онй вовсе не желали, 

ибо это противоречило бы всему духу их учения. 

И потому, обращ аясь к рабочим с увещаниями и наставлениями, 

они попрежнему главное внимание обращали 

на бурж уази ю и бурж уазную интеллигенцию, 

надеясь в этой среде — и только в этой среде — наити 

вож дей и организаторов нового общ ества. 

Одновременно с расширением деятельности секты 

внутри ее происходили значительные сдвиги, дававшие 

все больш ий и больш ий перевес религиозно настроенным 

элементам. В 1 8 2 9 году Олинд Р одриг, считпиший 

себя «первоучеником» Сен-Симона, вышел^из со 

става руководящ ей тройки и в торж ественной речи 

признал верховенство двух «апостол ов» — Анфантгие 

и Базара. В скоре между этими «первоверховиычш

Анфантен 

Литография Леклэра (МуаеЗ ИМЭЛ)

апостолами сен-симонизма» начинаются сначала личные 

трения и теоретические разногласия, а потом 

вспыхивает открытая борьба, победителем в которой 

оказался А нфантен. 

Базар и А нф антен — это Петр и Павел сен-симонистской 

церкви. Базар — несколЬко тяжеловесный, 

осторож ны й, вдумчивый, недурной диалектик и организатор: 

поклонник строгого семейного уклада, он 

признает теорию «восстановления прав плоти», но 

смотрит на нее с опаской и отню дь не склонен давать 

ей распространительное толкование: А нф антен — 

прекрасный оратор, изощренный соф ист, фанатически 

уверенный в своей «бож ественной миссии», до смешного 

тщеславный вызывающий ь мужчинах чувство 

преклонения, а в женщинах — обож ание, нередко переходящ 

ее в пылкую влюбленность. Горды й своей 

действительно недюжинной красотой и успехами среди 

«сл абого пола», увлекающ ийся и сентиментальный, он 

как бы специально создан для того, чтобы создать 

культ чувства и чувственности. А паства его как 

нельзя более податлива в этом отношении и отнюдь 

не прочь подменить мечты о преображении общества 

планами изменения 'семейного быта. Естественно, что 

в споре меж ду двумя первоверховными апостолами за 

лю безны м и обаятельным Павлом бы ло заранее обеспечено 

больш инство. 

Я бл оком раздора является вопрос об отношениях 

полов. М уж чина и женщина вполне равноправны, — 

учит Анф антен, — и потом у свобода развода и свобода 

физического общения неизбеж но вы текаю т из всего 

строя нового общ ества. С вязь меж ду мужчиной и 

женщиной основы вается исключительно на чувстве, 

которое нельзя заменить никаким принудительным 

регулирванием. К роме того, свобода половых отноше-

Мий вытекает и из экономического строя, предлагаемого 

сен-симонистами. Единобрачие бы ло до сих пор 

так крепко потому, что передаваемое по наследству 

семейное имущ ество объединяло экономические интересы 

мужа, жены и детей. К огда право наследования 

будет отменено, исчезнет экономическая база единобрачия, 

— следовательно, оно станет социально ненужным. 

Э т о т вы вод сен-симонистская церковь уже 

и теперь долж на провести на практике, построив на 

нем интимные взаимоотнош ения своих членов. 

П оловой вопрос играет не менее значительную роль 

и в области иерархии. «Ч еловек — это мужчина и 

женщина вместе», — говорил С ен-Симон. Следовательно, 

наиболее важные, а впоследствии и все о б 

щественные функции долж ны выполняться не единичными 

личностями, а парами. Первосвящ енник — это 

тож е парное сущ ество, мужчина и женщина вместе. 

Вначале Анф антен учил, что эта пара объединяется 

не физическим общением, а исключительно возвы ш енными 

переживаниями: первосвящ енник и его жена 

слиты воедино, но между ними «стои т стена благоуханий». 

Впоследствии он отказался от этого аскетического 

принципа (которы й, кстати сказать, не имел 

практического значения, ибо «великой ж рицы » все 

еще не появлялось) и стал учить, что «стену благоуханий» 

меж ду священником и его паствой следует 

решительно устранить. Т ак как плоть и дух равноправны, 

то в целях более сильного влияния на верую 

щих священник мож ет вступать в физическое общение 

с женщинами низших степеней; эт о т сп особ воздействия 

долж ен бы ть разрешен вообщ е всем членам 

высш их степеней по отнош ению к членам низших. 

Базар решительно запротестовал против такого 

истолкования «парн ого» принципа. О ппозиция оказа

i 

лась настолько многочисленной, что А нф антен временно 

отлож ил решение вопроса, и семейным членам 

«церкви» было разрешено пребывать в единобрачии. 

Н о эт о бы ло только кратковременное перемирие. 

В скоре бор ьба между двумя столпамй‘ ^‘сен-симонизма 

вспыхнула с новой силой. У страиваю тся чуть не ежедневно 

закрытые собрания. «К оллегия» просиживает 

целые ночи напролет, обсуж дая полезность единобрачия 

и необходимость «стены благоуханий». Верующ ие 

доходят до изнеможения, до экзальтации. Н екоторы е 

падают в обм орок, другие бью тся в судорогах, третьи 

объявл яю т, что на них сошел дух святой, и начинают 

пророчествовать. Т а к продолж алось три месяца, пока 

с Б азаром не сделался нервный удар. 11 ноября 

1831 года он официально заявил о своем выходе 

из «ц еркви». 

Вслед за Б азаром «ц ерковь» покинули многие влиятельные 

ее члены — Карно, Ф урнель, П ьер Лдоу 

(впоследствии известный соц и алист), Лешевалье. Н о 

больш инство все-таки пошло за А нф антеном . О н был 

объявлен первосвящ енником и с этого времени стал 

не только главным, но и единственным вож дем сенсимонистов. 

В нутренняя борьба, происходившая в сен-симонистской 

церкви в течение всего 1831 года, не мешала ей 

продолж ать пропаганду. Пропаганда облегчалась тем 

обстоятельством , что к сен-симонистам перешла влиятельная 

ежедневная газета «З ем л я » (Le G lo b e ) которую 

вел известный литературный критик Сент-Бев. 

Среди сотрудников «З ем л и » имелось несколько выдаю 

щ ихся публицистов, как например П ьер Леру, 

М иш ель Ш евалье и др. «З ем л я » посвящ ала свои 

столбцы не столько характеристике будущ его строя и 

отвлеченным теориям сен-симонизма, сколько ближан-

Шим реформам, которые долж ны были пролож ить д о 

р огу новом у общ еству. 

В числе эти х реформ были такие: улучшение системы 

народного образования и введение всеобщ его 

обучения, отмена косвенных налогов и замена их единым 

прямым прогрессивно-подоходны м налогом, отмена 

привилегий ф ранцузского государственного банка, 

учреждение «свобод н ы х» банков, м обилизую щ их средства 

населения и дающ их их в кредит индивидуальным 

«работникам » и ассоциациям, меры, облегчающ ие 

переход земли в руки мелких собственников, уничтоженное 

права наследования для родственников по б о 

ковой линии и т. д. Развивая программу всех этих 

реформ^ «З е м л я » в то ж е время не примыкала ни 

к одной оИз сущ ествовавш их тогда партий и, объявляя 

себя «нейтральной», хвалила или порицала министров 

и политических деятелей за отдельны е вносимые ими 

проекты. Э т о т «нейтралитет» распространялся и на 

рабочее движение, которое, казалось бы , долж но было 

бы ть всего ближ е сен-симонистам. 

Восстание лионских ткачей (1 8 3 1 г .) , вызванное 

нищетой и безработицей, чрезвычайно ясно показало 

двойственный облик сен-симонистов. С одной стороны, 

«З ем л я » выражала полное сочувствие их лозунгу: 

«ж и ть, работая, или умереть, сраж аясь», и указывала, 

что рабочие брались за оружие, а бурж уази я топила 

восстание в крови потому, что и тот и другой лагерь 

были лишены веры, которая дала бы надежду одним 

и смирила бы алчность других. С другой стороны, 

ceHj-симонисты не оказали восставш им никакой активной 

помощ и, даж е не устроили сб ор ов в пользу пострадавш 

их. Парижская «коллегия» ограничилась тем, 

что послала лионским сен-симонистам приказ — проповедывать 

мир и капиталистам, и рабочим. Э тот не

осущ ествимы й совет вполне соответствовал всему духу 

сен-симонистской церкви, которая желала стоять над 

капиталистами и над рабочими именно потому, что 

она не вполне доверяла одним и боялась^других. 

«З ем л я » не ограничивалась пропагандой политических 

мероприятий. Верная принципу «все для промыш 

ленности и все через промыш ленность», она выдвигала 

целый ряд проектов промыш ленного строительства, 

уделяя особое внимание улучш ению путей со о б 

щения и в частности проведению ж елезных дорог. 

В области искусства она тож е проводила «и н дустр и 

альную » линию, предлагая уничтож ить памятники 

старины, как не соответствую щ ие духу эпохи, и использовать 

театры исключительно для проповеди новой 

морали. 

П осле ухода Базара и провозглаш ения Анфантена 

единственным главой сен-симонистской церкви, соцш 

альные и политические вопросы отступаю т на ^второй 

план. 2 7 ноября Анф антен в торж ественной речи 

выясняет то новое направление, которое долж ен принять 

сен-симонизм. Д о сих пор, — говорит он, сенсимонисты 

занимались главным образом политикой, 

теперь они долж ны выдвинуть на первое место мораль. 

«У зы , соединяющ ие высш его с низшим, узы 

семейные, связи мужчины с женщиной, — все это мы 

постепенно развяж ем и свяж ем ». В место рассуж де 

ний — деятельность, вместо ученых — апостолы, вме 

сто доктрины — культ, — вот ближайшая программа 

Практический смысл ее поясняет т у т ж е Р одриг 

К ул ьт — это финансовая и промышленная организация, 

даю щ ая возм ож ность улучш ить участь бедняков. 

Н а д о создать «моральную власть денег», учредить 

банк, дающ ий ссуды рабочим, собрать средства для

организации домов просвещения и дом ов промышленных 

и сельскохозяйственных ассоциаций. 

Т акова была новая ориентация «ц еркви». П ариж 

ских и провинциальных сен-симонистов охватило см у 

щение, усилившееся еще более, когда «отец » объявил, 

что дети не долж ны знать своих родителей, ибо это 

противоречит принципу коллективности. Распались 

М етцская и Т улузская «ц ерк ви », многие парижские 

«верую щ ие» объявили о своем уходе, и наконец ушел 

даже Р одриг, издавший манифест о б основании им 

новой церкви, более верной заветам Сен-Симона. Н а 

чались преследования со стороны властей, закры вавших 

сен-симонистские собрания за проповедь «б е з 

нравственных идей», Базар и Р од р и г грозили судебными 

процессами, фонды, прежде столь обильные, 

бы стр о иссякали. Н адо бы ло принять экстренные меры, 

чтобы как-нибудь скрепить разбредавш ую ся 

паству. 

2 0 апреля 1 8 3 2 года вышел последний номер «З е м 

ли», где «отец » в напыщенных выраж ениях сообщ ал, 

что он вместе с избранными сорока учениками удаляется 

в уединение, дабы подготовиться к своей мировой 

миссии. «Я , отец новой семьи, — говорилось 

в этом прощ альном манифесте, — преж де чем повелеть 

замолкнуть голосу, которы й ежедневно объяснял 

миру, кто мы такие, хочу, чтобы он сказал, кто я. 

Б ог поручил мне призвать пролетария и женщину 

к новой ж изни, привлечь в святую человеческую 

семью всех тех, кто до сих пор были из нее исклю 

чены, осущ ествить всемирную ассоциацию , которую 

с самого возникновения мира призы ваю т крики о свободе, 

раздаю щ иеся из уст всех рабов, женщин и п ролетариев». 

П осле этого А нф антен в сопровож дении 

избранны х водворился в особняке в Менильмонтане.

Распад сен-симонистской церкви 

Удаление в М енильмонтанский монастырь ничего 

не исправило и никого не скрепило: с тех пор как 

сен-симонизм окончательно вгыродился в замкнутую 

Секту, разлож ение его пошло чрезвычайно бы стро, и 

никакие декреты нового «папы » не могли приостановить 

его. 

М енильмонтанский особняк — больш ой дом с садом 

и надворными постройками. С внешним миром 

А нфайтен почти не общ ается. Д аж е женатым ученикам, 

избранным учителем, запрещается поддерж ивать 

отношения с женами. «О те ц » замкнулся в своей 

келье и появляется среди учеников только во время 

завтраков, обедов и уж инов. Н о в чем же заклю 

чаю тся приготовления к предстоящ ему подвигу? Ч тобы 

привыкнуть к физическому труду, метут дорож ки 

сада и собственноручно исполняют все домашние работы 

. Ч тобы получить представление о промыш ленных 

процессах, слуш аю т лекции «братьев»-инж енеров. 

Ч тобы закалить тело, занимаются гимнастическими 

упражнениями и соверш аю т прогулки. А чтобы закалить 

дух, беседую т по вечерам с «отц ом ». 

А в П ариж е опять неспокойно: зашевелились тайные 

республиканские общ ества. С о времени июльской 

револю ции в них массами проникли рабочие и совершенно 

изменили их дух и направление. Н и чего хор о 

шего рабочие не ж дут ни от нового «короля французо 

в », Л уи Ф илиппа, ни от ставшей у власти либеральной 

бурж уазии. Н уж на новая револю ция, нужна 

республика, нужны реформы, обеспечивающ ие пролетарию 

хлеб и работу. Т щ етно Каррель и другие вожаки 

взы ваю т к осторож н ости и советую т отлож ить 

восстание до более благоприятного момента. Их не

слуш ают. 5 и 6 мая П ариж опоясывается баррикадами, 

и в С ент-А нтуанском предместье снова грохочут 

ружейные залпы. 

Сен-симонисты слуш ают звуки вы стрелов — и усердно 

метут дорож ки. К ак водится в таких случаях, 

в восставш ие кварталы отправлен очередной проповедник, 

брат Х о р т , которы й долж ен доказать рабочимреволюционерам, 

орлеанистам, либералам, бонапартистам 

и всем прочим заблуж даю щ им ся людям, что не 

стоит ссориться и з-за такой ерунды, как форма правления. 

М ирное и постепенное достиж ение сен-симонистского 

строя — вот единственная цель, о которой 

стоит думать. В таком ж е духе составлены и те две 

с половиной тысячи прокламаций, которы е парижским 

«верую щ и м » предписано расклеить на улицах столицы. 

Этим и ограничиваются отклики секты на политические 

собы тия. О на не мож ет дум ать о них слишком 

м ного: в «церкви» нелады, кресло великой ж рицы, которая 

долж на стать супругой «о т ц а », до сих пор не 

занято, к подвигу только что приступили. Время ли 

сейчас уделять внимание каким-то баррикадам? Д а 

и «о т ц у » совсем не до этого. У него более важные заботы 

: во-первы х, он долж ен привезти в М енильмонтан 

своего единородного сына, усы новляем ого «церковью 

», во-вторы х, ему предстоит оповестить «в ер у ю 

щ их» о перемене сен-симонистской ф ормы, отныне 

обязательной для всей его паствы. 

6 июня. Восстание еще не подавлено. Т о там, то сям 

еще гром ы хаю т выстрелы, и все население столицы, 

от министров до обывателей, ломает гол ову над нерешенным 

вопросом : кто кого? А сен-симонисты метут 

дорож ки, делаю т гимнастику и спокойно дож идаю 

тся возвращ ения «отц а ». В от, наконец, и он, — б о 

дрый, ж изнерадостны й, со спокойным челом, на к ото

ром кровавые зрелищ а не провели ни единой м орщинки. 

О н представляет присутствую щ им своего сына 

и сообщ ает потрясаю щ ее известие: под голубым ф раком 

сен-симонисты долж ны отныне носить белый ж и 

лет, застегиваю щ ийся не спереди, а сзади. Без пом о 

щи другого человека застегнуть его нельзя. Э т о ■ 

новш ество введено для того, чтобы всегда напоминать 

сен-симонистам о необходимости сотрудничества. Д ень 

заканчивается собеседованием и торж ественным ш е 

ствием по саду. 

В таких трудах проходит все время до 2 7 августа 

— дня, в которы й долж но слуш аться дело по о б 

винению Р одрига и Барро в устройстве незаконных 

собраний, а А нф антена, Д ю верье и Ш евалье — в б е з 

нравственных деяниях. К зданию суда «ц ерковь» идет 

в полном составе, облаченная в голубы е фраки и застегивающ 

иеся сзади белые жилеты. В суде свидетелям 

(в се они — из среды «вер ую щ и х») предлагают 

принести присягу. «Разреш аете ли вы, о т е ц ? » — 

спрашивает А нф антена каждый свидетель, вы зы ваемый 

судьями, и, получив вместо ответа отрицательный 

кивок головы , от присяги отказывается. Н аконец, 

А нф антену предоставляется слово для защ итительной 

речи. Г оворит он против обыкновения вяло и бледно, 

прерывая речь долгими паузами и обводя судей молниеносным 

взглядом , который, по его убеж дению, 

обладает «м агнетизирую щ ей» силой. Н о ни диалектика, 

ни взгляды не пом огаю т: и А нф антена, и д ю 

верье, и Ш евалье приговаривают к году тю ремного 

заключения и ш траф у в сто франков. 

Судебны й приговор нанес «церкви» смертельный 

удар. О т нее постепенно отхлынули почти все бурж уазные 

элементы, и только немногочисленные круж ки, состоявш 

ие главным образом из рабочих, продолжали

хранить сен-симонистские традиции. П опы тки отколовш 

ихся сен-симонистов — Р одрига, Б ю ш е и д р у 

г и х — основать новую «ц ерковь» ни к чему не приводили. 

О тдельны е лица и целые группы основывали 

сен-симонистские газеты и газетки, но ни одна из них 

не просущ ествовала больш е нескольких месяцев. Д в и 

жение разбилось на множ ество мелких ручейков и перестало 

играть какую бы то ни бы ло роль в общ е 

ственной ж изни Ф ранции. Т ем не менее философское 

влияние сен-симонистской школы долго еще сказы валось 

на многих представителях литературного и научного 

мира. 

Н о гибель секты все-таки наступила не сразу. Пока 

А нф антен отбы вал тюремное заключение, его ученики 

развернули в провинциях лихорадочную агитацию. 

О дни из них, более трезво настроенные, уезжали 

в промышленные центры, поступали в мастерские и 

вели пропаганду среди рабочих и мелкой бурж уазии. 

Д ругие, охваченные мистическим экстазом , отправились 

вместе с Б арро на ю г Ф ранции, а оттуда — 

в К онстантинополь, чтобы разыскать там супругу для 

«отц а », — ту «м а ть », которая, воссев на пустую щ ем 

супруж еском кресле и дополнив собою мессию, до.\- 

жна была принести освобож дение человечеству. Л ю ди 

в голубы х фраках и красных беретах возбуж дали интерес, 

иногда сочувствие, но их проповедь не давала 

длительных результатов, и «верую щ ие» уходили 

так же бы стр о, как приходили. И з всех эти х агитационных 

поездок и походов интерес представляет 

только египетская экспедиция А нф антена, закончившая 

собою историю секты. 

После вы хода из тю рьмы А нф антен решил немедленно 

приняться за какое-нибудь крупное предприятие, 

которое дало бы возм ож ность ему и его учени

кам испробовать силы на практической работе и таким 

образом воочию доказать миру творческую мощь 

сен-симонизма. Н аиболее подходящ им для этого начинанием 

представлялось прорытие С уэц к ого канала, 

— недаром ведь о нем так много говорил покойный 

учитель. С пом ощ ью верных учеников, немедленно 

откликнувш ихся на его зов, снаряжается экспедиция, 

в которую входит довольно много инженеров — по 

больш ей части воспитанников Политехнической ш колы 

— и рабочих, сочувствую щ их сен-симонистским 

идеям. В конце 1 833 года экспедиция выехала в Е гипет. 

П ереговоры с египетским правительством привели 

не совсем к том у, чего хотелось А нф антену: вместо 

С уэц к ого канала правительство предлож ило приезжим 

строить ирригационные плотины на Н иле. Н о А н 

фантен согласился и на это, и вскоре под его верховным 

руководством начались работы . Э то была поистине 

нелегкая задача: европейцы, не привыкшие 

к тропическому климату, страдали от ж ары , заболевали 

лихорадкой, умирали десятками, но все-таки не 

сдавались. Р аботы продолж ались четыре года. Н аконец 

вспыхнула эпидемия холеры, сразу вырвавш ая из 

рядов экспедиции наиболее деятельных и полезных 

ее членов. Сен-симонисты дрогнули и начали массами 

уезж ать на родину. Н е выдержал и Анф антен, и 

в 1 837 году затея, начавшаяся с таким энтузиазмом, 

потерпела окончательное крушение. А нф антен, истративший 

на эт о т проект последние средства, вернулся 

во Ф ранцию нищим и долгое время сущ ествовал на 

субсидии учеников. Н аконец ему удалось пристроиться 

к ж елезнодорож ном у предпринимательству. Он 

стал директором одной из крупных железнодорожных 

линий и последние годы жизни провел в довольно хо

рошей материальной обстановке. Л итературной деятельности 

он не бросил. И з его сочинений последнего 

периода следует отметить книги: «Н аук а о человеке» 

( 1 8 5 8 ) и «Вечная ж и зн ь», в которы х повторялись 

основные мысли его учения. Книги эти прошли почти 

незамеченными. 31 августа 1 8 6 4 года он умер. 

Сен-симонистское движение не привело к обр а зованию 

массовой партии, но огром ное значение его для 

рабочего движения несомненно. И сторический смысл 

сен-симонизма не в тех планах, которы е он создавал, 

а в тех вопросах, которые он ставил на очередь. 

С ним тесно связаны учения французских социалистов 

сороковы х годов, начиная с П ьера Л еру и кончая 

П рудоном , да и для научного м ировоззрения М аркса 

и Энгельса он не прошел бесследно. И мож ет бы ть 

даже мистические причуды и сентиментальные представления 

А нф антена и его последователей принесли 

некоторую долю пользы, ибо они пораж али вообр а 

жение современников и привлекали внимание к вопросам, 

бесконечно более важным, чем внешняя мишура 

сен-симонистской «церкви». 

1

Сен-Симон и марксизм 

Ч,.т о М аркс и Энгельс уж е в самом начале своей 

литературно-общ ественной деятельности изучали 

Сен-Симона и прекрасно знали его сочинения,— не 

подлеж ит сомнению. Э т о видно хотя бы из статьи 

М аркса о биографии Сен-Симона, написанной Карлом 

Грю ном и вышедшей в свет в первой половине 4 0 -х 

годов. Д етальные указания на допущенные биограф ом 

фактические неточности и остры й анализ идеологических 

искажений сен-симоновской системы ясно свидетельствую 

т о том, что М аркс уже и в те годы был 

близко знаком не только с теориями самого С ен -С и 

мона, но и с историей идейного развития его учеников. 

Т ем не менее и М аркс, и Энгельс говорят о Сен- 

Симоне мало, — несравненно меньше, чем о Ф ур ье и 

Оуэне. 

В статье «П р огресс движения за социальные реформы 

на континенте», относящ ейся к этом у же периоду, 

Энгельс, сравнивая фурьеризм с сен-симонизмом, 

дает этом у последнему довольно пренебрежительную 

характеристику. «М ы находим в нем 

(ф урьеризм е.— С т. В .) нечто более ценное, чем то, что 

нам давала предш ествую щ ая школа. П равда, и в них 

(ф урьеристах) нет недостатка в мистицизме и даже

подчас в прямом сумасбродстве. О днако, если его 

оставить в стороне, остается нечто, что у сен-симонизма 

нельзя найти, — а именно, научные изыскания, 

трезв:ость, смелость систематичского мышления, кор о 

че, социальная философия, меж ду тем как сен-симонизм 

в лучшем случае заслуживает названия социальной 

п оэзи и » (С о б р . соч. М аркса и Энгельса, 

изд. И М Э Л , т. II, стр. 3 9 5 ). 

В «К ом мунистическом манифесте» Сен-Симон не 

выделяется из прочих утопистов. «Коммунистический 

манифест» не отрицает важ ности той предварительной 

работы , которую проделали Сен-Симон, Ф у р ье и 

О у эн . «В этих социалистических и коммунистических 

произведениях заклю чаю тся также и критические элементы. 

О ни затрагиваю т все основания сущ ествую 

щего общ ества. О ни поэтом у доставили драгоценный 

материал для просвещения рабочих». В то же время, 

в отличие от основателей утопических систем, признаваемых 

«револю ционерами», «М ан и ф ест» характеризует 

их последователей, как «реакционные секты ». П о 

сле этого, вплоть до появления «А н ти -Д ю р и н га », 

М аркс и Э нгельс нигде не упоминают о Сен-Симоне 

и как будто совсем забы ваю т о нем. 

Причина такого сдержанного отношения вполне я с 

на. В средине, и даже в конце сороковы х годов сенсимонистская 

школа еще не совсем сошла со сцены 

и продолж ала оказывать влияние если не на массы, 

то на отдельны х писателей, занимавшихся социальными 

вопросами (П ьер Л еру, П рудон, Л уи Блан во 

Ф ранции, Л оренц Ш тейн и Р одбер тус в Герм ании), 

и на передовые группы революционно настроенных 

рабочих. А влияние это несомненно бы ло реакционно, 

ибо последыши сен-симонизма призывали к классовому 

миру и теоретическое изучение социальных проти

воречии подменяли туманными мистическими исканиями. 

Естественно, что М аркс и Э нгельс должны 

были бор оться с этим направлением и не могли особенно 

выдвигать на первый план полож ительные стороны 

сен-симоновской системы. 

В семидесятых годах X I X столетия положение бы 

ло иное. М арксизм , как научное мировоззрение, окончательно 

слож ился, сложилась и боевая класовая партия 

пролетариата, и сен-симонистская мистика, принадлежавшая 

истории, была уже не опасна. С ен -С и 

мону мож но бы ло воздать долж ное, не рискуя лить 

воду на мельницу реакции. Утопическая сторона его 

теорий, опровергнутая всем ходом общ ественной ж изни, 

была забы та, и тем рельефнее выступали его 

заслуги в области теоретической мысли. В «А н ти - 

Д ю ри н ге» Э нгельс отзы вается о С ен-Симоне с величайшим 

уважением. «Гегель, наряду с Сен-Симоном, 

был самым всеобъемлю щ им умом своего времени». 

(«А н т и -Д ю р и н г », т. X I V , стр. 2 4 ) . « У Сен-Симона 

мы находим величайшую ш ироту взгл ядов, позволивш 

ую ему высказать в зароды ш е почти все позднейшие 

социалистические идеи» («Р а зви ти е социализма от 

утопии к науке», т. X V , стр. 5 1 4 ). «В 1 8 1 6 году 

Сен-Симон заявляет, что политика есть наука о производстве, 

и заранее предсказывает ее полнейшее поглощение 

экономикой. Если понятие о происхождении 

политических учреждений видно лишь в зародыше, 

зато соверш енно ясно выражена та мысль, что политическая 

власть над людьми долж на превратиться 

в управление вещами, в заведывание процессом производства, 

т. е. притти к упразднению государства, 

о котором так много шумели за последнее время- 

(«А н т и -Д ю р и н г », т. X I V , стр. 2 6 2 — 2 6 3 ) . 

В предисловии к книге «К рестьянская война в Гс(>-

мании» заслуги великих утОпистбв подчеркнуты ещё 

сильнее. «Н ем ецкий теоретический социализм никогда 

не забудет, что он стоит на плечах Сен-Симона, Ф урье 

и О уэна, — ^^трех людей, которы е при всем утопизме 

своих учений принадлежали к величайшим умам всех 

времен и которы е гениально предвосхитили бесчисленное 

множ ество положений, правильность которы х мы 

теперь доказали теоретически» (П редисловие к «К р е 

стьянской войне в Германии», т. X V , стр. 1 4 2 ). 

Итак, идейная связь марксизма с Сен-Симоном 

признается полностью . Н о значит ли это, что марксизм, 

как старается например доказать историк французского 

социализма Ж . Вейль, есть лишь продолж е 

ние сен-симонизма и что даже марксова теория стои 

мости заимствована у А нф антена? С тои т только с о 

поставить эпоху Сен-Симона с эпохой М аркса и Э н 

гельса и припомнить основные тезисы обеих школ, 

ч тобы увидеть всю нелепость таких утверждений. 

В эпоху Сен-Симона машинное прои зводство только 

что зарож далось, и капитализм не успел еще полностью 

проявить ни своих творческих сил, ни свойственных 

ему внутренних противоречий; такой же половинчатостью 

, неясностью отличался и идейный багаж 

этого поколения, сочетавшего неизж итые еще традиции 

X V I I I века с реакционно-романтическими поры 

вами де М естра и Ш атобриана. В эпоху М аркса и 

Энгельса капиталистический строй уж е раскрыл все 

свои ocjTOBHbie особенности: техническую мощ ь предприятий, 

прогрессирую щ ее обнищание масс, непримиримость 

интересов бурж уазии и пролетариата, социально-политическую 

бор ьбу меж ду этими двумя классами. 

Ч тобы понять смысл всех этих явлений и создать 

на основании их новую социально-ф илософ скую сисге-

му, людям этого поколения не было надобности обр а 

щ аться к авторитетам прош лого, ибо бесстраш ному, 

свободном у от бурж уазны х пристрастий исследователю 

ж изнь сама намечала вехи его творчества. Н овое 

мировоззрение подсказывалось самой социальной о б 

становкой, и мыслители двадцатых годов, как бы гениальны 

они ни были, могли только облегчить философ 

скую р аботу молоды х революционеров, а не дать 

им направление и метод. И в этом отношении ответы, 

дававшиеся великими утопистами, были пожалуй даже 

менее ценны, чем вопросы, вызываемые их логическими 

промахами и теоретическими ош ибками. Т у т ничего 

нельзя бы ло повторять, ибо все приходилось переделывать. 

Н асколько различны две эти эпохи, настолько же 

различна и общ ая установка Сен-Симона с одной 

стороны , М аркса и Энгельса — с другой. 

Сен-Симон — дуалист, отводящ ий «д у х у » такую же 

роль в историческом процессе, как и «м атерии». М аркс 

и Энгельс — выдержанные монисты-диалектики, стремящиеся 

объяснить всю историю , как следствие изменений 

окруж аю щ ей человека материальной — главным 

обр азом экономической — среды. Сен-Симон 

ищет целей человеческой деятельности, М аркс и Э н 

гельс — ее причин. Сен-Симон подходит к производству 

с чисто внешней его стороны , не анализируя ни 

природы стоимости, ни процесса накопления, ни вытекающих 

отсю да взаимоотнош ений меж ду владельцем 

средств производства и наемным рабочим, — Маркс 

начинает с выяснения природы стоимости и из условий 

процесса капиталистического производства вы водит 

ф ормы социальной борьбы , свойственные капиталистическому 

стр ою . 

У ж е одно это сопоставление показывает, что Маркс

и Энгельс не могли бы ть продолж ателями С ен-С имона. 

О ни отличаю тся от него всем строем своего мышления, 

всей своей ф илософской природой. Если они 

«стояли на плечах С ен-С имона», то это еще далеко 

не значит, что они выросли из его головы. 

В богатой сокровищ нице идей, оставш ейся после 

великого утописта, они, конечно, находили немало 

ценных мыслей, но мысли эти переплавлялись заново, 

меняли не только свою словесную форму, но и свой 

внутренний смысл и теряли почти всякую связь с их 

прежним автором. 

П оясним это на примере главнейших положений 

сен-симонизма и марксизма. 

Сен-Симон устанавливает общ ее понятие исторической 

необходимости и выражает его с поразительной 

для того времени четкостью . М ы видели, что в историческом 

процессе для него не сущ ествует ни случайности, 

ни произвола отдельных, хотя бы и гениальных, 

личностей. Н о так как он дуалист, так как он 

считает «духовн ы е» элементы ж изни не зависящими 

от материальных ее элементов, то при практическом 

применении этой идеи к отдельным историческим со 

бытиям он запутывается в противоречиях (вспомним, 

например, его объяснение некоторы х этапов Ф р а н ц у з 

ской р евол ю ц и и ). П оэтом у экономическая обусловленность 

отдельны х явлений, которую он нередко усиленно 

подчеркивает, сплошь и рядом ускользает от 

него, и вместо причин, породивш их тот или иной 

общ ественный строй, он начинает говорить о целях, 

которыми руководились создавш ие эт о т строй люди. 

Внутренние противоречия тут не случайны, — они 

неизбеж но вы текаю т из дуалистического мышления 

Сен-Симона, — и потом у продолж ать его теорию значило 

бы повторять все ее ош ибки. Д л я М аркса и Э н

гельса дело заключалось не в ее улучшении, а в ее 

коренной переработке. Ч тобы правильно понять и сторическую 

необходимость, нуж но было стать на с о 

вершенно иную исходную точку зрения, признав эк о 

номику определяющ им моментом общ ественных отн о 

шений и подчинив ей все духовные проявления человеческой 

ж изни. 

Э то и сделали творцы научного социализма. В место 

неопределенного, половинчатого и непоследовательного 

историко-ф илософ ского мировоззрения получилась 

классически ясная формула: «В общ ественном п рои з 

водстве своей ж изни люди вступаю т в определенные, 

от их воли независящие отношения — производственные 

отнош ения, которы е составляю т определенную 

ступень развития их материальных производительных 

сил. С овокупность этих производственных отношений 

составляет экономический строй общ ества, реальный 

базис, на котором возвыш ается юридическая и политическая 

надстройка и который соответствует определенной 

фазе общ ественного сознания. С п особы прои з 

водства материальной жизни обусловливаю т социальный, 

политический и духовный процессы вообщ е. Н е 

сознание людей определяет их бытие, а н аобор от: их 

общ ественное бы тие определяет их сознание. Н а и з 

вестной ступени своего развития материальные производительные 

силы общ ества приходят в противоречие 

с сущ ествующ ими общественными отношения.ми 

или — что является только юридическим выражением 

этого — с отнош ениями собственности, внутри которы 

х они до сих пор развивались... И з форм развития 

производительны х сил эти отношения превращ аются 

в их оковы . Т огд а наступает эпоха социальной револ 

ю ции». ( « К критике политической эконом ии», изд. 

И М Э Л , стр. 4 7 — 4 8 ) .

в учении «Сен-Симона о взаимоотнош ениях общ е 

ственных классов мы опять-таки видим больш ое внешнее 

сходство с положениями марксизма при полном 

различии внутреннего духа обеих теорий. Согласно 

С ен-Симону, цель общ ества заключается в «улучш е 

нии положения самого многочисленного и самого бедного 

его класса»; причина бедственного положения 

этого класса — .современная система собственности 

(«наследственны е привилегии», — как выражается 

сам Сен-Симон, — «собственность на орудия тр у 

д а », — как уже гораздо определеннее выраж аются 

его ученики). Средство избавления — реформа с о б 

ственнических отношений (у Сен-Симона — ликвидация 

класса феодальных землевладельцев и праздных, 

не занимающихся сельскохозяйственным производством 

земельных собственников, у его учеников — 

передача всех орудий производства в собственность 

госу д а р ств а ). Н о эту «ц ель» Сен-Симон определяет, 

как некую от века данную моральную задачу. А мораль, 

будуч№ «духовны м началом», не зависит от эк о 

номики и, хотя она меняется- в соответствии с экономическим 

строем общ ества, все же представляет собой 

самостоятельную силу, руководящ ую деятельностью 

людей. О тсю д а вы вод: улучшения положения «самого 

многочисленного класса» мож но доби ться лишь путем 

идейного 'воздействия на господствую щ ие классы, которые 

сами произведут необходимую р еф ор м у— о т 

части под влиянием собственных экономических интересов, 

а главным образом под влиянием моральных 

побуж дений. 

Таким образом освобож дение о т капитализма и зображ 

ается, как результат просвещенной и , бл агородной 

деятельности самих же капиталистов. Э т о т нелепый 

практический вы вод нельзя бы ло исправить, 

19 Сен- Симон

оставаясь в рамках сен-симоновской системы. Ч тобы 

«п родол ж и ть» сен-симоновскую теорию,^ нуж но было 

пересадить ее на совершенно иную идейную почву и 

коренным обр азом изменить ее исходный пункт. 

Как осущ ествил эту задачи марксизм достаточно 

хорош о известно. 

М аркс и Э нгельс прежде всего иначе истолковали 

«цель общ ества», и затем и средства, ведущ ие^к ее 

достиж ению . Отвлеченной, раз навсегда данной с о 

циальной «цели» вообщ е не сущ ествует. Цели общ е 

ственной ж изни диктую тся общ еству теми п р ои зводственными 

отношениями, которые имеются в данное 

время, А свойственные капитализму производствегь 

ные отношения, покоящиеся на принципе частной 

собственности, таковы, что ни о каком серьезном и 

длительном улучшении положения пролетариата не 

может бы ть и речи, пока радикально не перестроится 

весь общ ественный порядок, — иначе говоря, пока не 

рухнет капитализм. 

Следовательно, о мирных реформах сверху не приходится 

говор и ть; завоевание политической власти ■ 

вот единственно возм ож ное средство социального о с 

вобож дения. П оэтом у и мораль, навязываемая пролетариату 

всем ходом исторического развития, есть не 

мораль классового примирения, а мораль беспощ адной 

классовой бор ьбы . Т ол ь к о при таком истолковании 

сен-симоновский лозунг — «улучшение сущ ествования 

самого многочисленного и самого бедного класса» 

превратился из благого пожелания в действенную 

программу. „ 

Всего отчетливее различие обоих мировоззрении 

Проявляется в вопросе о способах борьбы. 

Д ля Сен-Симона пролетариат является пассивной 

стихией, судьбы которой направляются правящей вер

хушкой общ ества. Верхушка эта тщ ательно избегает 

насильственных переворотов, которы е м огут грозить 

и ее собственном у благополучию, и потом у бор ьба ее 

носит мирный характер и не вы ходит за рамки м о 

ральной пропаганды. Д ля револю ционного марксизма, 

наоборот, пролетариат — единственный возмож ный 

творец будущ ей человеческой истории, которы й может 

осущ ествить свои цели только в том случае, если он 

уничтож ит без остатка все основы старого строя. Н е 

только путь сотрудничества с правящими классами, 

но и путь компромисса для него исключен. Б орьба 

его в полном смысле слова бор ьба не на ж изнь, а на 

смерть, и потом у единственной ф ормой ее, приемлемой 

для рабочего класса, оказывается пролетарская 

револю ция. 

Ч тобы притти к такому вы воду, нуж но бы ло не 

продолж ить сен-симоновскую теорию , а подойти к ней 

с противополож ного конца, поставив на первое место 

не «аристократию талантов», а творческую рабочую 

массу. 

Н ечего и говорить, что такой подход ста.д в о з 

можен только тогда, когда сама эта масса выступила 

на сцену как самостоятельная сила. Революционная 

тактика М аркса и Энгельса была не кабинетной теорией, 

а непосредственным отзвуком самой ж изни, б е з 

ж алостно опрокинувшей филантропические мечты 

Сен-Симона и его учеников. 

Н о М аркс и Энгельс имели в виду не только п р о 

грамму-максимум, а и программу-минимум, рассчитанную 

на переходный период. П оэтом у, когда им приш 

лось вы рабаты вать для германской коммунистической 

партии ближайшие конкретные требования, они 

вынуждены были приспособить программу реформ 

к хозяйственной обстановке отсталой Германии. Е сте

ственно, что некоторые из выдвинутых ими пунктов 

весьма близко подходили к реформам, намеченным 

Сен-Симоном за двадцать пять лет до этого. В от 

некоторые из этих пунктов: 

«7 . Имения государей и прочие, феодальные имения, 

все рудники, копи и т. д. обращ аю тся в собственность 

государства... 

9. В тех областях, где развита аренда, земельная 

рента или покупная плата уплачивается государству 

в виде налога... Собственно земельный собственник, 

не являющ ийся ни крестьнином, ни арендатором, не 

принимает никакого участия в производстве. П оэтом у 

его потребление — просто злоупотребление. 

14. Ограничение права наследования. 

15. Введение усиленного прогрессивного налога и 

уничтожение налогов на предметы потребления. 

16. У строй ство национальных мастерских. Государство 

гарантирует всем рабочим сущ ествование и берет 

па себя попечение о неспособных к труду. 

1 7. В сеобщ ее бесплатное народное образование». 

(«Т р ебов а н и е коммунистической партии Германии». 

Приложение I V к «К ом мунистическому манифесту», 

изд. И М Э Л , стр. 3 1 8 ). 

В пунктах 7 и 9 характерно разграничение двух категорий: 

землевладельцев, не принимающих участия 

в процессе производства (к ним относятся феодалы и 

землевладельцы-рантье) , и землевладельцев, участвую 

щих в сельском хозяйстве. Первые (п о терминологии 

С ен-Симона «праздны е собственники») подлеж ат ликвидации, 

вторы е оставляю тся. Э то — как раз то, что 

предлагал сделать (правда, с вы купом) Сен-Симон. 

П ункты 14, 15, 16 и 17 — именно те мероприятия, 

которы е Сен-Симон рекомендовал провести в первую 

очередь при составлении «индустриального» бюдж ета.

правда, в 1 848 году о них говорили многие французские 

социалисты, и в программу германской коммунистической 

партии они перешли вероятно именно 

оттуда. Н о все же в обиход французской социалистической 

мысли они вошли главным образом благодаря 

сен-симонистам. 

Как мы уж е говорили, особенностью сен-симоновской 

системы, отличающей ее от всех прочих утопий 

начала X I X века, является ее универсализм. 

О бщ ем ировой характер капиталистического производства 

и международные лозунги, из него вытекающие, 

были гораздо яснее Сен-Симону, чем прочим у топистам. 

Н о инициаторами и осущ ествителями эк он о 

мического объединения мира опять-таки являлись выдающ 

иеся «индустриалы », т. е. те именно люди, тор говая 

конкуренция которых как раз и приводит к меж 

дународным конфликтам и войнам меж ду нациями. 

1 аким образом верная мысль — создание единой 

мировой экономической организации — превращалась 

в нелепость благодаря тому, что проводить эту реформу 

в ж изнь долж ны были классы, органически ей 

враждебные. Ч тобы развить этот лозунг и из утопии 

сделать его реальным требованием, нуж но бы ло понять 

мировой капитализм не в его мнимой гармонии, 

а в его действительных противоречиях, вскры ть постепенное 

нарастание этих противоречий и определить 

единственный общ ественный класс, способны й преодолеть 

их путем революционного преобразования м ирового 

социального стрбя. 

Д ругим и словами, призы в: «индустриалы всех 

стран, соединяйтесь!» нужно бы ло заменить призы 

вом: «пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Э то и 

сделали М аркс и Энгельс в «К ом мунистическом манифесте».

Эти примеры, касающиеся наиболее важных сторон 

сен-симоновской системы, мож но бы ло бы дополнить 

целым рядом других. Учение Сен-Симона о замене 

политической организации общ ества («г о су д а р ст в а ») 

организацией экономической, теории его учеников о 

нреобразов:ании семейного 6bita, указания на анархию 

современного экономического строя, встречающ иеся в 

«И злож ении сен-симонистской доктрины », учение об 

объединяющ ей роли банков, выдвинутое Сен-Симоном 

н развитое его последователями, — все эти мысли 

не столько связны е теории, сколько гениальные предвидения. 

И х нельзя было последовательно развивать^ 

— их приходилось переделывать. Т ворческий гений 

М аркса и Энгельса сумел найти для этих «гениальных 

зароды ш ей» настоящ ую питательную среду и, 

объединив их новой теорией общ ественных отношений, 

дал им возм ож ность расти не в оранжереях ф антастического 

утопизма, а на пажитях действительности. Т а 

ким обр азом марксизм сделал эти предвидения д о 

стоянием точной исторической науки, предварительно 

изменив их природу.

Сен-симонизм 

и русская общественная мысль 

С'ен-сим онизм , оказавший такое больш ое влияние 

на французскую м елкобурж уазную интеллигенцию 

3 0 -х годов X I X века, не мог не затронуть и 

некоторые слои русского обществ:а этого периода. 

В крепостнической России, отставш ей от Западной 

Е вропы почти на столетие, слои эти были, правда, и 

немногочисленны, и мало влиятельны, но все ж е они 

сущ ествовали. С остояли они почти исключительно из 

образованной дворянской молодеж и, хлебнувшей западной 

культуры, оторвавш ейся от помещ ичьего уклада, 

но неспособной сколько-нибудь ш ироко и глубоко 

подойти к социальному вопросу, поставленному на очередь 

западноевропейской действительностью . И з сенсимонизма 

эти культурные одиночки черпали не стол ь 

ко стремление к научному изучению общ ественных проблем, 

сколько сентиментальные симпатии к беднякам 

и смутную ж аж ду социальных преобразований. Сенсимонизм 

давал им не построения, а настроения, но 

в условиях тогдаш ней российской действительности и 

это уж е бы ло немалой заслугой. 

В самом деле, что могли дать этим юнцам с бл агородными 

мыслями и возвышенными чувствами сенсимоновские 

идеи о всеобщ ем распространении индустриальной 

системы, об отмирании государства, с

значении банков и кредита, об ассоциациях, об и сторической 

необходим ости? Индустриальная система 

была им известна разве только по крепостным ф абрикам, 

государство явл ял ось-в облике николаевского 

жандарма, банки, в европейском смысле этого слова, 

почти не сущ ествовали, с историей собственной страны 

мож но бы ло познакомиться только по карамзинской 

«И стории государства российского». Трагический 

исход декабристского восстания на долгие годы о т 

странил всякую мысль об активной политической 

борьбе. Зверины й бы т крепостного поместья, п рои з 

вол высш их и низших властей, сам одурство сверху, 

пассивное повиновение снизу, — вот что бы ло реальной 

действительностью для этих юношей. Ч тобы понять 

социальную подоплеку сен-симонизма, нуж но б ы 

ло мысленно перенестись в бы т совершенно чуж ой им 

страны, а для этого нехватало ни знаний, ни фантазии. 

П оэтом у наиболее доступной стороной сен-симонпзма 

для них оказывались его отвлеченные морально-философ 

ские идеи, которые мож но бы ло понять 

умом и усвоить чувством и без непосредственного знакомства 

с ж изнью Ф ранции. 

П ервым русским сен-симонистом был декабрист Л у 

нин, попавший во Ф ранцию в 1815 году вместе с 

русскими войсками и в 1 8 1 6 году лично познакомившийся 

с Сен-Симоном. Сен-Симон вы соко ценил его 

способности, считал его одним из лучших своих учеников 

и по всей вероятности именно от него получил 

некоторые сведения о русском крепостном строе, о 

котором он упоминает в одном из своих произведений. 

В озвративш ись в Р осси ю и став одним, из основателей 

«С ою за спасения», а впоследствии членом «С евер 

ного тайного общ ества», Лунин, вероятно, пропагандировал 

идеи учителя среди своих политических- еди

номышленников, но ш ирокого отклика среди них не 

встретил. Судя по некоторым косв-енным данным, 

мож но думать, что и Пестель был знаком с теориями 

Сен-Симона. Н о на общ ем мировоззрении декабристов 

сен-симоновская социальная философия никак не 

отразилась, ибо все внимание их бы ло поглощено 

двумя основными задачами — свержением абсол ю 

тизма и отменой крепостного права, и уяснению этих 

задач теории Сен-Симона ни в малейшей мере не помогали. 

В 3 0 -х годах сен-симонизму в Р оссии более посчастливилось, 

и «И злож ение сен-симонистской доктрины » 

стало одной из популярнейших книг среди передовой 

части тогдаш ней культурной молодеж и. Н о это произош 

ло не потому, что в политическом отношении 

Р оссия шагнула вперед по сравнению с предыдущим 

десятилетием, а потому, что она значительно ушла 

назад. Н иколаевский режим, беспощ адно давивший 

всякое свободн ое слово и всякую свободн ую мысль, 

исключал возм ож ность какой бы то ни бы ло общ е 

ственной деятельности и так основательно расправился 

с либеральными кругами русского общ ества, что 

об активной борьбе против самодерж авия не приходилось 

и думать. Единственное, что оставалось немногочисленной 

дворянской интеллигенции, — это переж 

ивать в идее то, чего нельзя бы ло осущ ествить в 

действительности. Отвлеченные философские построения 

Гегеля и смелые фантазии великих утопистов 

как нельзя более подходили для этой «мысленной» 

револю ции. Т о , что на Западе бы ло прологом к великой 

ж изненной битве, здесь, в беспросветной николаевской 

тю рьме, было упоительной сказкой, которую 

разсказы вает себе ребенок, запертый в темную комнату. 

П оэтом у и из сен-симонистского учения ради-

кально настроенные русские юноши 30-х годов взяли 

не его научную сторону, не его практические в:ыводы, 

а наиболее сказочные, наиболее отвлеченные элементы. 

Либеральная оппозиция не видела за собою никаких 

реальных сил. В ее руках не было никакого иного 

оруж ия, кроме слова, а слово, что бы там ни говорили, 

не мож ет переломить штыка. И вдруг появляю 

тся люди, несущие новую религию, уверяющ ие, что 

их проповедь сокруш ит все препятствия и что «л ю 

бовь» пересоздаст весь мир. Е стественно, что ради 

кальные круги дворянской интеллигенции долж ны 

были ухватиться за это откровение обеими руками. 

«С ередь эт ого брож ения, — рассказывает Герцен,— 

середь догадок, усилий понять сомнения, пугавшие 

нас, попали в наши руки сен-симонистские брош ю ры , 

их проповедь, их процесс. О ни поразили нас. 

П оверхностные и неповерхностные лю ди довольно 

смеялись над отцом Анф антеном и его апостолами; 

время иного признания наступает для этих предтеч 

социализма. 

Т орж ествен н о и поэтически являлись середь мещ 

анского мира эти восторж енные юнош и со своими 

неразрезными жилетами, с отращенными бородами 

О ни возвестили новую веру, им бы ло что сказать 

было во имя чего позвать перед свой суд старьш по 

рядок вещей, хотевш ий их судить по кодексу Н апо 

леона и по орлеанской религии. 

С одной стороны , освобож дение женщины, призва 

кие ее на общ ий труд, отдание ее судеб в ее руки 

сою з с нею, как с равным. 

С другой — оправдание, искупление плоти, 

retia 

bilitation d e lachair. 

Великие слова, заключающ ие в себе целый мир новых 

отношений между людьми, — мир здоровья, мир

духа, мир красоты, мир естественно-нравственный и 

потому нравственно чистый... Д обр ы е люди поняли, 

что очистительное крещение плоти есть отходная христианству. 

Религия ж изни шла на смену религии 

смерти, религия красоты на смену религии бичевания 

и худобы от поста и молитвы. 

Н овы й мир толкался в дверь; наши душ и, наши 

сердца растворялись ему. Сен-симонизм лег в основу 

наших убеждений и неизменно остался в сущ ественном. 

Удобовпечатлимые, искренно молодые, мы легко 

были подхвачены модной волной его и рано переплыли 

тот py6ejK, на котором останавливаются целые ряды 

людей, складывают руки, идут назад или ищут 

по сторонам бр оду через море» («Б ы л о е и д у м ы »). 

П о словам Герцена, сенсимонизм производил очень 

больш ое впечатление не только на него и О гарева, но 

и на довольно широкие круги м осковской культурной 

молодеж и. «С ен-сим онизм, неопределенный, религиозный 

и в то же время не лишенный анализа, удивительно 

подходил к их вкусам». ( « О развитии революционных 

идей в Р о сси и »). О т этой «неопределенности» 

Герцен вскоре избавился и упрекал учеников 

Сен-Симона как раз за то, что так восхищ ало его 

вначале, — за чрезмерное увлечение религиозными 

идеями: уж е в средине 1 833 года в письме к О гареву 

он называет «религиозную ф орм у» сен-симонизма его 

«упадком ». Т ем не менее преклонение перед С ен -С и 

моном и выдвинутыми им идеями оставалось у Герцена 

и впоследствии. 

О гарев, ближайший друг Герцена, попытался даже 

на практике осущ ествить сен-симонистские теории и 

некоторое время носился с планами основания «крестьянского 

университета» и «ф абрики», которая

долж на была облегчить положение крестьян его имения 

и вообщ е окрестного населения. Разумеется, в 

условиях николаевской Р оссии планы эти остались 

благими мечтами. 

Д л я Герцена, Огарева и некоторы х из их друзей 

сочинения Сен-Симона и его последователей оказались 

своего рода приготовительной ш колой. Сен-сим о 

нистские идеи сыграли некоторую роль в духовном 

развитии Белинского, хотя у него они переплетались 

с другими влияниями, гораздо более сильными (Г е 

гель в первую половину его литературной деятельности, 

Ф урье, П ьер Л еру, Л уи Блан, П рудон, Ж орж 

З ан д и Ф ейербах в последние годы своей, ж и з н и ). 

Интеллигентная молодежь сороковы х и особенно 

начала пятидесяты х годов была уже значительно 

иной и по своему классовому составу и по своим политическим 

стремлениям. К дворянскому студенчеству 

в больш ом числе примешались студенты из других 

сословий, и интеллигент-разночинец, бывш ий редкостью 

в 3 0 -х годах, стал явлением довольно частым. 

Туманная мечтательность, характерная для преды дущего 

десятилетия, этом у поколению была уже чуж да: 

оно инстинктивно тянулось к точной науке, четким 

политическим лозунгам, более трезвом у анализу социальных 

отношений. Сен-Симон и сен-симонисты оказы 

вали на него гораздо меньшее влияние, чем новые 

властители дум — П рудон и Луи. Блан. Н о все же и 

для него сен-симонизм прошел далеко не бесследно. 

Говоря об этой эпохе, Салты ков-Щ едрин так описывает 

свои собственные настроения того времени: 

«Е щ е в ранней молодости он (подразум евается сам 

С ал ты ков-Щ едрин) был идеалистом; но это было 

скорее сонное мечтание, чем сознательное служение 

идеалам. Глядя на вож аков, он называл себя ф урь

еристом, по II супмюстп смешивал в одну кучу и сенсимонизм, 

и икаризм, и

Анфантен еще жив и даже выпускает книги, но читаю 

т их и вспоминают о нем только друзья его м олодости. 

Н овое поколение, отдавшееся другим думам и 

другим вож дям , забы ло его, и сен-симонизм, когда-то 

столь влиятельный и шумный, стал в лучшем случае 

темой исторических диссертаций. 

Т ак же относились к нему и русские радикалы 

конца пятидесяты х и начала шестидесятых годов. Их 

мировоззрению , стремивш емуся построить общ ественные 

отнош ения на «разумном и правильно понятом 

эгоизм е», сен-симонистская религия чувства была совершенно 

чуж да. Б орьба с феодальными пережитками, 

критика капиталистического строя, необходим ость с о 

циальных реформ, равноправие женщины, свободны е 

отношения меж ду полами, политическое осв обож д е 

ние — все это обосновы валось совершенно иначе, чем 

тридцать лет назад. Если о Сен-Симоне и упоминали, 

то лишь для того, чтобы , разоблачая его 

ошибки, намечать новые пути для разрешения очередных 

социально-политических проблем. Т а к поступил, 

например, Чернышевский, которы й в своем разборе 

Сен-Симона и сен-симонизма из трех главнейших 

идей этого учения (улучшение участи наиболее м н огочисленного 

и бедного класса как цели общ ества, религия 

лю бви как способ ее осуществления и лозунг 

«каж дом у по его способности и каж дой способности 

по ее делам» как организационный принцип нового 

стр оя) признал правильной только первую. 

Семидесятые и восьмидесятые годы выдвинули новые 

интересы и новых борцов. Разночинной радикальной 

интеллигенции, вступившей в единоборство с царизмом, 

некегда бы ло погруж аться в историю . Сен- 

Симон и прочие великие утописты были почти за бы 

ты. О них начинают снова вспоминать только в де

вятисоты х годах, когда одновременно с возобнов:лением 

политической борьбы на сцену выступает рабочее 

движение как совершенно самостоятельная сила. О 

великих утопистах напомнил «К оммунистический манифест», 

ставший настольной книгой передовых ра 

бочих и социалистически настроенных элементов учащейся 

молодеж и. Д аж е официальная университетская 

наука испытала на себе влияние этих новых веяний. 

Д алеко не случайно, что больш ой труд И . И ванова 

«С ен-С им он и сен-симонизм» появился в 1901 году, 

т. е. как раз тогда, когда подпольная социал-демократическая 

партия стала крупнейшим ф актором р у с 

ской политической жизни. Револю ционное рабочее 

движение стучалось в дверь — и надо бы ло понять 

не только его программу, но и историческое развитие 

его идей. 

Д л я современной русской действительности Сен- 

Симон — фигура далекого прош лого. Н и кто не будет 

теперь изучать историю по его методу, никто не станет 

искать социальных откровений в его «Н о в о м христианстве». 

Намеченные им дороги к новому общ е 

ственному стр ою давным-давно поросли травой забвения, 

да и сам этот строй предстал перед людьми 

в соверш енно ином свете. И тем не менее Сен-Симон, 

как человек и мыслитель, представляет величайший 

интерес. А то обстоятельство, что его стремления вылились 

в бурж уазн ую форму и не пошли дальше «индустриального 

стр оя », только лишний раз доказывает, 

насколько бессильны наилучшие порывы против влияний 

социальной среды и общ их условий эпохи.

П Р И М Е Ч А Н И Я 

Бомарше, Пьер О гю стен (1 7 3 2 — 1 7 9 9 ). Знамениты й 

драм атург, осмеивавш ий в своих комедиях политический бы т 

старореж и м ной Ф ран ции, аристократию , п р идворны х и т. д. 

Н аибол ее и звестн ы из его произведений «С еви л ьский ц и р ю л ь 

ник» и «С в а д ь б а Ф и г а р о ». 

Бюффон, Ж орж Луи, граф (1 7 0 7 — 1 7 8 8 ). Е с т е с т в о 

и спы татель, автор «Е стествен н ой и стори и », полож ивш ей начало 

ф ран цузском у естествознан и ю . 

Вассал. Вассалами назы вались в средние века свобод н ы е 

люди, подчиненны е местному ф еодальном у владетелю , дававшие 

ему присягу на верн ость и обязанны е участвовать в его воен 

ных п оход а х и платить ему повинности. 

Вашингтон, Д ж ор д ж (1 7 3 2 — 1 7 9 9 ). О ди н из главнейших 

деятелей американской револю ции. В о врем я войны за 

н езави сим ость Ваш ингтон бы л главноком андую щ им всех американских 

вой ск, а по заключении мира с А н гл и ей бы л избран 

прези ден том А м ер и канской республики. Ваш ингтон — популярнейший 

герой американской истории. 

Гельвеций, Клод Андриан (1 7 1 5 — 1 7 7 1 ). Ф и л ософ 

из ш колы эн ц и клопеди стов, по м и ровоззрен и ю материалист. 

П ервая его книга « О д у х е» была сож ж ена по постановлению 

парламента за атеистические идеи. В тор ая — « О человеке» 

была напечатана после его смерти.

Гольбах, Поль Анри Дитрих (1 723.— 1 7 8 9 ). Ф и л о- 

coф-мaтepиa.^иcт, сотрудник «Э н циклопеди и». Главное сочинение 

— «С и стем а п рироды », где Г ол ьбах п од р обн о излагает 

свои взгляды на мироздание. П о ф илософ ским своим взглядам 

Г ол ьбах принадлеж ал к левому крылу энциклопедистов. 

Д о п Кихот. Герой романа С ервантеса «Д о н К и хот Л а- 

манческий», --- тип, ставш ий бессм ертн ы м в литературе. Ч асто 

употребляется как нарицательное имя, обозн ачаю щ ее чудака и 

бл агород н ого, но смеш ного мечтателя. 

Дуализм. 

Ф и л ософ ск ое м и росозерцание, признаю щ ее сущ 

ествование в мире двух независимы х друг о т друга начал— 

духа и материи, каж дое из которы х дей ствует р своей с о б 

ственной области и из взаим одействия которы х слагается все 

наблю даемое нами бытие. 

Дульцинея. В оображ аем ая «лама серд ца», котор ую разы 

скивал дон К и хот и которая казалась ему олицетворением 

к р асоты и добродетели. 

Ж оф фруа де Сент Илер (1 7 7 2 — 1 8 4 4 ). Ф ранцузсгсий 

зоол ог, идеи к отор ого о постепенной эволю ц ии организмов 

были впосл едствии подтверж дены и углублены в теории Д ар 

вина. 

Иллюминаты. М исти ческое направление м асонства, в о з 

никшее в середине X V I I I века. 

Кант, Иммануил (1 7 2 4 — 1 8 0 4 ). Ф и л ософ -и деалист, 

основатель так называемой «критической ф и лософ и и». Кант 

разделял все бы тие на две области — мир явлений, воспринимаемых 

нашими чувствами, и мир «вещ ей в се б е » , которы е явл 

яю тся причиной наблюдаемых нами явлений, но никакому анализу 

и исследованию не доступны . Э та точка зрения, развитая 

в его «К ри ти к е чи стого р азум а», испытала сущ ественны е и з 

менения в его последую щ ем сочинении— «К ри ти ке практического 

разум а», где Кант рассматривал веления нравствен ного долга 

\ 

\ 

20 ХНен-Снио. 305

как непосредственное проявление недоступной для чувств, 

сверхопы тной действительности. Впоследствии кантовский и деализм 

стал отправной точкой для всех реакционных мы слителей, 

и в среде реакционных ф илософ ов влияние его сохран и 

лось и в наше время. 

Карл Великий (7 4 2 — 8 1 4 ). Ф ранкский король и о сн о 

ватель Свящ енной римской империи. 

Кондоре е, Антуан Никола (1 7 4 3 — 1 7 9 4 ). М аркиз. 

•Математик, известны й эконом и ст (ф изи ократ) и соц и ол ог; деятель 

Ф р ан ц узск ой револю ции, ж ирондист, член Конвента. 

Конти, принц. П окровитель наук и и скусств, особен н о интересовавш 

ийся археологией. А в т о р нескольких сочиненш ! по 

археологии, не представляю щ их никакого теор ети ческ ого интереса. 

Кювье, Ж орж (1 7 6 9 — 1 8 3 2 ). Знаменитый естествои сп ы 

татель, основатель палеонтографии. 

Ламарк, Жан Батист (1 7 4 4 — 1 8 2 9 ). Ф ран цузский 

естествоиспы тател ь, автор «Е стествен ной истории б е сп о з в о 

ночны х» и многих тр у д ов по ботанике. С озд ал теор и ю п р ои с 

хож дения видов, его «З оол оги ч еск а я ф илософ ия» п р едвосхи 

щ ает многие идеи дарвинской теории. 

Ларошфуко, Ф рансуа А лександр Фредерик, 

герцог д е Лианкур (1 7 4 7 — 1 8 2 7 ). И звестн ы й филантроп и 

политический деятель. 

Мабли, Габриель Бонно (1 7 0 9 — 1 7 8 5 ). А б б а т , с о 

циальный мыслитель X V I I I века, разоблачивш ий нравственные 

пороки и эконом ические противоречия соврем ен ного ему стр оя 

и призывавш ий, в духе Р у ссо , к опрощ ению. Е го идиллии будущ 

его н осят налет примитивного и весьма скром н ого коммунизма. 

приближ авш егося к социальны м утопиям того времени. 

Маркитант. М елкий лавочник, продававш ий солдатам 

продукты и следовавш ий в тылу армий. В X V I I I веке марки

танты и маркитантки были непременной принадлеж ностью все* 

военных п оходов. 

Д е Местр, Ж озеф (1 7 5 4 — 1 8 2 1 ). Ф и л ософ и политический 

деятель. В философии — поклонник католицизма, в политике 

— сторонник абсолю тн ой монархии. И деи его п ол ьзовались 

большим влиянием в 8 0 -х годах X I X века. 

Монизм. В сякое м ировоззрен ие, стрем ящ ееся об'ясн и ть 

бы тие с какой-нибудь одной точки зрения. М онистична, например, 

система Гегеля, вы води вш его всю действительность из 

постепенно развиваю щ ейся идеи. М онистичен диалектический 

материализм, устанавливающ ий еди н ство и стори ческого процесса 

в его диалектических противоречиях. 

М о р е л л и. А б б а т . Б иограф ические данные отсутствую т. 

С и стем у коммунистического стр оя он н абросал в своем главном 

произведении «К о д е к с природы » (1 7 5 5 г.). 

Отель. В о Ф ран ции X V I I I века «отел ям и » назывались городские 

особняки знати и ф инансовой аристократии. 

Пастораль. Сентиментальная театральная пьеса, и зобр а 

ж аю щ ая л ю бовны е приключения пастуш ков и пастуш ек. Э тот 

р од театральных произведений, не имевших ничего общ его с 

реальной действительностью , пол ьзовал ся больш ой популярн 

остью среди аристократии в X V I I I столетии. 

(?ен-Жермен, граф (дата рож дения неизвестна, дата 

см ерти — ок ол о 1795 г.). А в а н тю р и ст, занимавшийся алхимией 

и пользовавш ийся больш ой п опулярн остью во Ф ранции 

6 0 -х годов X V I I I века. В начале 6 0 -х годов, после столкновения 

с полицией, вынужден был уехать из Ф ран ции и направился 

в Р осси ю , а потом и в другие страны . 

Сталь, Ж ермен (1 7 6 6 — 1 8 1 7 ). Романистка и полити- 

^'неская деятельница ум еренн о-ж и ронди стского направления, 

пользовавш аяся большим влиянием в 1 7 8 9 — 91 гг. В ее салон 

а х Х оби р а л и сь крупнейшие политические деятели, а ее книги,

в котор ы х восхвалялась английская конституция и проповед 

валась ненависть к десп оти зм у, были стол ь популярны, что 

Н аполеон изгнал ее из Ф ран ции . 

Фихте, Иоганн Готлиб ( 1 7 6 2 - 1 8 1 4 ) . Н е м е н и й фил 

ософ , сторонник крайнего идеализма («сол и п си зм а »). Ф и хте. 

„ о его собствен ны м словам , — преодолевает Канта оруж ием 

кантовской идеалистической философии. О н устраняет устан овленное 

Кантом разделение мира на «мир явлений» и «мир вещей 

в себе». С огл асн о его системе, внеш него мира вообщ е не 

сущ ествует: то. что мы называем «внеш ним », есть лишь созд а 

ние наш его собствен н ого позн а ю щ его «я ». 

Шатобриан, Ф ран суа Рене, виконт (1 7 6 8 — 1 8 4 8 ). 

Романист, ф илософ , политический деятель, эмигрант, один из 

основателей романтической школы. П о своим политическим 

симпатиям — м онархист, по ф илософ ским взглядам о р т о 

доксальны й католик. Главное ф и лософ ское произведение — 

« Д у х христианства», наиболее и звестны е романы — «Р е н е » и 

«А т а л и ». Н аибольш ей поп ул ярн остью Ш атобр и ан пользовался 

в двадцаты х годах X I X века. 

Шамфор, Себастиан Рок Н икола (1 7 4 1 1 7 9 4 ). 

Д рам атург и писатель. П о своим политическим взглядам — 

республиканец. Ш ам ф ор — ярый обличитель аристократии. 

У мер в тю рьм е в о врем я террора. 

Шеллинг, Ф ри дрих Вильгельм (1 7 7 5 — 1 8 5 4 ). Н е 

мецкий ф илософ , ученик К анта, основатель так называемой 

«ф илософ ии тож еств а ». В начале своей деятельности бы л политическим 

либералом, впосл едствии перешел в лагерь реакции. 

О тд авш и сь во власть реакционно-мистических настроении, 

он написал «Ф и л ософ и ю п р и р од ы », где попытался истолковать 

мироздание с точки зрения ортодоксал ьн ого христианства. Е го 

«Н атурф и л ософ и я», усиленно насаж давш аяся в германских 

университетах, вы зы вала резкий отп ор всех п р огр есси вно-д ем о 

кратических кругов н ем ецког» общ ества, начиная с либералов

и кончая революционеоами. В о второй период своей деятельности 

вел б о р ь б у с Гегелем, которого он считал представителем 

«отрицательной философии». 

• Ю н г , А р т у р 

(1 7 4 1 — 1 8 2 0 ). Английский писатель и путеш 

ественник. О собен н ой и звестн остью п ол ьзуется его «П у т е 

шествие по Ф р ан ц и и », где он п од р обн о описы вает экономическое 

состояние Ф ран ции д о революции. Э та книга служ ит од 

ним из главным источников для изучения экономики д ор евол ю 

ционной Ф ранции. 

«Энциклопедия». Энциклопедический словарь, и здававшийся 

ф илософ ами-просветителями под редакцией Д и д р о и 

Д аламбера. В нем принимал видное участие и Вольтер. 

Ц елью «Э н циклопеди и» бы ло дать читателям научное мировоззрен 

ие в проти вовес учениям католической церкви. В о 

Ф ран ции X V I I I века «Э н циклопедия» имела огром ное культурное 

значение. В сех ф илософ ов, принимавших в ней участие, 

называли энциклопедистами. В ы ходила она с 1751 г. по 

1772 г. и подвергалась преследованиям духовны х и светских 

в.'.астей.

БИБЛИОГРАФИЯ 

На иностранных языках 

Levasseur. H iit jlr e d es cla sse s ou vrieres en F rance de 

1789 a 1870. 

Maxime L e r о y. La vie du eom te d e S ain t-S im on . 1925. 

Marquis deBouille. M em olres. 

Marquis de Bouille ( f i s ) , M em oires 

J. Pereire. A u to u r de Saint Sim on. 1905. 

M e r с i e r. P a ris p en d ant la revolu tion . 

C h . Dumas. P sy ch o lo g ie d es d eu x M essiah p ositiv istes 

S . Sim on et A . C om te. 1905. 

Revue d ’ histoire econom ique et iooiale. 

N um ero sp e cia le , co n s a cr e a S . S im on . 1905. 

В a Hot. L ’ in trodu ction du m achinism e d ans I’ industrie 

fran gaise. 1923. 

H . T a i n e. H istoire d e la revolu tion frangaine. L’ ancien 

regim e. 1891. 

В a b e a u. V illa g e sou s I’ ancien regim e. 1891. 

P . Landes. Les cla sse s ruraies en A rto is . 

Lafarge. L ’ agricu ltu re en L im on fin en X VIII s. 1902. 

Germ ain Martin. La gran d e industrie en F ra n ce sous 

Louis X V . 1900. 

L ich ten berger A . Le socialism e et la revolu tion fra n y 

gaise. / 

Lichtenberger, A . Le socialism e u top ique.

в в n g n о t . M em oires. 

Ch/iteaubriand. M em oires d ’ ou tre tom b e. 

E/))inas. La p h ilosop h ie s o cia le d e X V lll s. 

Henri S e e. La vie econ om iqu e et les cla sse s socia les en 

F rance au X VIIl siecle. 1924. 

H . с a r r e. La n ob lesse franâise au X V III s. 1924. 

J a u r ё s. H istoire socia liste. 

G . W e i 11. La F ra n ce sou s la m onarchie constilutioneU e. 

G . Weill. S . Sim on et son o e u v re . 

G . Weill. L ’ e co le saint sim onienne. 

Hubbard. La vie d e S . Sim on. 

Maxime Leroy. L es sp ecu la tion s fon cieres d e S . Sim on. 

O eu vres com p lets d e S . Sim on et d ’ E nfantin, ed . 1868— 75. 

Guillois. L e salon d e m -m e H elvetiu s. 

Ha русском языке 

И . Иванов. С ен -С и м он и сен -си м он и зм . 1901. 

Б. Чичерин. С ен -С и м он . 

F , Волгин. С ен -С и м он и сен -си м он и зм . 

Г. Плеханов. С то чьи, г. XV11I. 

Лучицкий. К р естьянская позем ельная собствен н о сть во 

Ф ран ции до р евол ю ции и продаж а национальны х и м ущ еств. 

Олар. П олитическая и стори я Ф р а н ц у зск ой револю ции. 

Семевский. Сен си м он и сты и ф ур ьер и сты в Р осси и в 

ц арствование Николая 1 (статья в „К н и ге для чтения по и ст о 

рии н ового врем ен и ", изд. 4-е). 

Семевский. Буташ евич - П етраш евский и петраш евцы . 

Г е р ц е и. Бы лое и Д ум ы .

ОГЛАВЛЕНИЕ 

Стр. 

Д е т с т в о ........................................................................................................ 7 

З а м ок и его о б и т а т е л и ....................................................................... 14 

Ч то видно за стенами замка ......................................................... 4J 

П ервая схватка .......................................................................................... ?4 

Н овая Ф р а н ц и я .......................................................................................... ^6 

А м ер и канская в о й н а ................................................................................ 89 

С ен -С и м он с а н к ю л о т ............................................................................ ЮО 

З ем ел ьн ая спекул яция и т ю р ы а ............................................... 1 9 

С ен -С и м он в эп о х у Д и р е к т о р и и .................................................... 132 

Н и щ ета и т в о р ч е с т в о ................................................ . . . . 146 

П лоды о с е н и ............................................................................................... 160 

П оследн ие годы ж и з н и ...........................................' ....................... Н 4 

У ч ен и е С е н - С и м о н а ............................................................................ 180 

И ст ори к о-ф и л ософ ск ое м и р осозерц а н и е . . . . . 182 

П олож ительная п р о г р а м м а ................................................ 205 

Е вангелие от С е н - С и м о н а .................................................... 227 

С ен -си м он и стск а я секта ................... ........................................... 244 

Р асп ад сен -си м он и стск ой ц е р к в и ................................. 276 

С ен -С и м он и м а р к с и з м ....................................................................... 282 

С еи -си м он й зм и р у сск а я о б щ ест в ен н а я м ы с л ь ................... 2 9 5 / ' 

П р и м е ч а н и я ............................................................................................... ЗО* 

Б и б л и о г р а ф и я ..........................................................................................

Ц^жг-2тгНГб~кг-- 

I г .кЯ ЦЕ1;л 

.. р : р ' 

-tKW- 

Ближайшие выпуски: 

Г енри Форд 

Палилей 

‘^Парацельс 

Леонардо да Винчи 

Журнально-газетное объединение Москва • 1936

Сен Симон

Transform your PDFs into Flipbooks and boost your revenue!

Delete template?

Save as template ?