Новак Джокович

не могло продолжиться в Париже, так как Маррей пропустил «Ролан Гаррос» из-за травмы
спины (в конце года ему пришлось сделать операцию). После массового исхода первых трех
дней, с вечера первой среды соревнований, стало очевидным, что в финале, скорее всего,
встретятся Джокович и Маррей. Десять дней спустя этот финал наконец состоялся, хотя
Джоковичу пришлось потратить 4 часа 45 минут, чтобы одолеть Хуана Мартина дель Потро
в полуфинале, в лучшем матче этого турнира. Число семь сыграло важную роль в этом
финале: прошло 77 лет с тех пор, как британец в последний раз победил в «Уимблдоне»
в мужском одиночном разряде, Маррей обыграл Джоковича семь раз, но ни разу
в «Уимблдоне», и вдобавок матч проводился на седьмой день седьмого месяца.
Поскольку ажиотаж вокруг Маррея накануне матча был громадный, Джокович выглядел
чуть ли не как запасной игрок. Но, по-видимому, на него подействовал и ажиотаж, и даже
жара – терпимая по меркам многих теннисных столиц, но невыносимая с британской точки
зрения. Он так и не мог решить, надевать ли что-нибудь на голову, и допускал нехарактерные
для себя ошибки. В первом сете он дважды проиграл свою подачу, а во втором – слишком
быстро использовал три положенных возможности попросить «челлендж», поэтому у него
их не осталось на момент спорного попадания мяча в линию при счете 5–5. Несмотря на то
что в этом сете он вел 4–1, он его проиграл. И в третьем он снова упустил преимущество
при счете 4–2 (после того как проигрывал 0–2) и дал Маррею возможность подавать на матч
и на титул чемпиона при счете 5–4.
В этот момент Джокович, по-видимому, сдался на милость судьбы, на которую часто
ссылается: вероятно, в глубине души он был убежден, что судьба Маррея – выиграть этот
«Уимблдон», поэтому задачей Новака было сделать так, чтобы местный фаворит завоевал
титул в борьбе, а не получил его на блюдечке. Если он и вправду так думал, то тогда,
на грани победы Маррея, он вел с ним тонкую игру. Джокович спас три чемпионских очка
и имел три брейк-бола, чтобы сделать счет 5–5. В теннисных кругах многие считали: если бы
Маррей тогда проиграл свою подачу, матч сложился бы по-другому, и последующее
признание Маррея, которому от напряжения собственная рука показалась чересчур тяжелой,
подтверждает, что такой расклад был вполне возможен. Тем не менее это одно из тех «если»,
которые хороши лишь для поддержания разговора в баре. Факты свидетельствуют о том,
что Джокович сыграл ударом слева в сетку на четвертом матчболе у Маррея, и «Уимблдон»
взорвался в экстазе, а 15 тыс. зрителей (и еще столько же на «Хенмен-Хилле») просто
не верили своему счастью.
Джокович достаточно деликатен и умен, чтобы понять, что он оказался гостем на чужой
свадьбе, поэтому его интервью на корте после матча было образцом дипломатии.
«Поздравляю Энди, он полностью заслужил эту победу и показал бесподобную игру.
Поздравляю его команду – я знаю, как много это значит для нее, а также для всех вас
и страны в целом – да, отличная работа! Я понимаю, под каким давлением он был вынужден
играть, какие ожидания на него возлагали, тем более ценен его успех. Со своей стороны я
сделал все, что мог, и для меня было честью и ни с чем не сравнимым удовольствием
принять участие в этом финале. Благодарю».
Судя по краткости этого интервью и скорости, с какой он покинул пресс-конференцию
после матча, Джокович просто хотел поскорее отделаться. Прославленный чемпион, который
сделал все, что мог, и все-таки проиграл, способен признать важность чужой победы,
но в такой обстановке мало кто из чемпионов чувствует себя комфортно, и Джокович
не хотел задерживаться в ней.
Еще одна вещь, которая не нравится прославленным чемпионам, это – терпеть удары
соперников. Четыре недели спустя Надаль и Джокович сыграли полуфинал на турнире