Новак Джокович

Во многих отношениях эта аргументация несостоятельна. Прежде всего,
она подразумевает, что игроки важнее турниров – да, турниры не могут функционировать
без игроков, но игроки тоже не в состоянии функционировать без турниров, так что им надо
действовать сообща. Во-вторых, если Джокович утверждает, что у него нет времени
на политику, значит, он должен довериться тем, у кого это время есть, – таков закон жизни,
а не только тенниса. Как ни странно, он уже вовлечен в теннисную политику. Джокович –
бывший член совета игроков АТП, близкий к Ивану Любичичу, бывшему президенту этого
совета, который пытался разобраться в алфавитной мешанине с сокращениями названий
теннисных управляющих органов. Это значит, что любые нападки Джоковича на АТП –
это нападки на самого себя как члена этой организации. Вдобавок не слишком порядочно
напускаться с резкой критикой на АТП, находясь на главном турнире года, организованном
этим самым АТП. Конечно, это не то же самое, что оскорблять хозяина, пригласившего тебя
на ужин, но Джокович мог бы выбрать другой момент, тем более что он имел претензии
к представителю службы допинг-контроля и Спортивному арбитражному суду,
а не к теннисным управляющим органам.
Несмотря на изъяны в доводах, после пылкого выступления в защиту Троицки репутация
Джоковича только укрепилась. Он ясно дал понять: независимо от того, правы
антидопинговые организации или нет, он сам и остальные теннисисты, старающиеся строго
соблюдать правила, чувствуют себя уязвимыми из-за попыток системы поймать их на обмане.
И он указал: если игрок нарушает правила, он может потерять год карьеры, однако если
правила нарушает представитель службы допинг-контроля, против него не вводится никаких
санкций. Многие сочли, что перед ними – будущий теннисный управленец. На момент, когда
были сделаны эти заявления, АТП еще не нашла замену покойному Брэду Дрюэтту на посту
председателя правления и исполнительного директора; в итоге создалось ощущение,
что когда-нибудь Джокович созреет для этой роли. В 26 лет политическая наивность ему
простительна, как и стремление поставить интересы друга детства выше доказательных
аргументов. Но в дальнейшем понадобится более глубокое понимание сложностей,
связанных с управлением.
Примечательно, что в своем монологе о Троицки Джокович не упомянул
Международную федерацию тенниса, хотя его недовольство рядом решений МФТ известно.
Возможно, это было проявление Realpolitik, опирающееся на тот факт, что МФТ
принадлежит Кубок Дэвиса, а на следующей неделе Джоковичу предстояло оказаться
в центре внимания на финале Кубка в родном Белграде. В конечном итоге Сербия проиграла
странный финал, в котором исход всех пять матчей решился в трех сетах, и отсутствие
в сербской команде Троицки и Типсаревича дорого обошлось хозяевам матча. На церемонии
награждения Джокович пожимал руку президенту МФТ Франческо Риччи Битти
и улыбался ему, но Джокович и Типсаревич стали единственными представителями сербской
команды, не появившимися в тот вечер на официальном ужине по случаю Кубка Дэвиса.
Утверждение, что они бойкотировали этот ужин, выглядело бы слишком сильным,
тем не менее это действительно был молчаливый протест.
Ближе к концу 2013 г. проблемы со здоровьем в семье Мариана Вайды заставили
окружение Джоковича задуматься о новом тренере. Вайда ясно дал понять, что впредь
не хочет постоянно находиться в разъездах. Хотя Вайда и намеревался по-прежнему
принимать активное участие в работе команды, они с Джоковичем обсудили кандидатуру
нового главного тренера. Сделанный ими выбор удивил мир тенниса: Борис Беккер.
После ухода из спорта в конце 1990-х гг. Беккер большую часть времени проводил в роли
телевизионного эксперта. Сложности личной жизни, в том числе воспитание ребенка,