Новак Джокович

кажется. Все, кто знал Елену Генчич, рассказывали Джоковичам, что именно она нашла
Монику Селеш и работала с ней, – в то время это были лучшие рекомендации, какие только
могла получить Генчич. И Джоковичи разрешили ей тренировать сына.
Но уже на следующий день она заставила их спуститься с небес на землю. Сказала: «Если
вы хотите, чтобы я работала с Новаком, у меня есть только одно условие: я сделаю все
возможное в том, что касается тенниса, но деньги, которые потребуются для этого, –
это ваша проблема, а не моя». Опытный тренер знала, что в ближайшие пару лет им
предстоят значительные расходы на экипировку, на участие в турнирах, на поездки и т. п.
Поначалу все доставалось бесплатно, Генчич не требовала никаких гонораров; пользуясь
своим положением президента белградского теннисного клуба «Партизан», одного из двух
государственных теннисных клубов страны, Генчич снабжала Новака ракетками, мячами
и всем необходимым. Но для того, чтобы добиться успеха в условиях жесткой конкуренции,
Новаку вскоре должны были потребоваться деньги.
Работа Генчич с Джоковичем началась на второй день после открытия летнего
теннисного лагеря. Генчич разработала для своего подопечного программу, рассчитанную
на пять лет. Требовалось принять во внимание то, что он посещал школу в Белграде,
но летние и частично зимние месяцы проводил в Копаонике, где его родители зарабатывали
на жизнь благодаря пиццерии и бутику. Рождественские каникулы Джоковича продолжались
всего три недели, но Генчич встретилась с директором его школы и попросила еще неделю
для тренировок.
Условие Генчич, согласно которому она заботилась обо всех вопросах, связанных
с теннисом, а находить деньги предоставила родителям, оградило мальчика от растущих
в семье и в стране финансовых проблем, которые постепенно обострялись: уже бушевала
сербо-хорватская война, зарождающийся капитализм постепенно вытеснял экономику
социализма, в условиях которой Югославия существовала с 1945 г.
Подготовленная для Новака программа предусматривала не только тренировки,
но и соревнования на протяжении пяти лет, в ней указывалась примерная стоимость участия
в турнирах на каждый год – таким образом семья знала, какие средства ей предстоит найти.
«В жизни семьи Джоковича наступил чрезвычайно трудный период, – рассказывала Генчич. –
Я понимала, что у них ничего нет, но я и сама была в том же положении. И я посоветовала им
поискать спонсоров. Деньги они нашли, но на каких-то жутких условиях. Срджан не скрывал,
что брал кредиты под высокий процент, а когда наступал день выплаты и у него был пустой
кошелек, деньги порой требовали вернуть, буквально приставив нож к горлу. Единственным
способом выплатить первый кредит было взять второй, как правило, под еще более высокий
процент».
Если в наши дни Новак Джокович занимает исключительное положение среди своих
соотечественников, то к членам его семьи это не относится. Его отец и дядя нажили немало
врагов как в обществе в целом, так и в теннисных кругах. В начале 2011 г. с участием семьи
Джоковичей был осуществлен переворот в Сербской федерации тенниса, в результате чего
президент федерации тенниса Слободан Живоинович вскоре после победы Сербии на Кубке
Дэвиса в 2010 г. был смещен, а его место занял Вук Еремич, президент Генеральной
Ассамблеи ООН и союзник Срджана Джоковича. Однако Генчич утверждает, что эти события
следует понимать в более широком контексте:
«Люди, критикующие его родителей, не знают и не желают знать подробности истории
семьи Джоковичей с самого начала. Они видят только нынешние деньги и считают его
[Срджана] заносчивым и высокомерным. У этой семьи было много друзей – до тех пор, пока
ей не понадобились деньги для Новака. Это было ужасно. Родители знали, что Новак станет