Новак Джокович

но в конечном итоге он не смог противостоять сопернику, который приехал на «Ролан
Гаррос» после семимесячного перерыва в 2012–2013 гг. И находился в невероятной форме.
Если Генчич и вправду была ангелом-хранителем Джоковича, то в тот день она
отдыхала от своих обязанностей. Но очевидно, что у Джоковича есть все еще три – четыре
попытки выиграть Открытый чемпионат Франции, и, возможно, эта победа – вопрос
ближайшего будущего.
Во многих отношениях наследием Елены Генчич является не столько Новак Джокович
как теннисист, сколько он же как личность. По-видимому, она не жалела, что у нее нет своих
детей, повторяя: «Все мои ученики – мои дети», но нетрудно представить себе, что она
могла бы стать замечательной заботливой матерью. Если бы Джокович был ей сыном,
которого она так и не родила, таким сыном гордилась бы любая мать. Но, возможно,
она слишком остро нуждалась в нем. Генчич говорила, что через пару лет после знакомства
с Джоковичем у нее появилось два очень способных ученика, но она не захотела работать
с ними, якобы из-за нехватки времени, которое целиком уходило на тренировки с Джоковичем
и работу на телевидении, но на самом деле ей не хотелось создавать для подопечного
конкуренцию. «Я хотела, чтобы он по праву остался лучшим», – как выразилась она сама.
Такая преданность, хоть и достойная восхищения, могла оказаться утомительной, и,
возможно, Джоковичу как раз поэтому понадобилось дистанцироваться от Генчич, –
чем и объясняются четыре года, за которые они ни разу не виделись.
В Елене Генчич было нечто вдохновляющее и вместе с тем грустное. Ее глаза не только
горели энтузиазмом – в них читалась печаль. Если ее профессиональная жизнь и вызывала
у нее сожаления, то лишь потому, что от ее работы создателя телепередач мало что
сохранилось. Ее карьера на телевидении завершилась в 1999 г., когда сербский телецентр был
разрушен во время бомбардировок НАТО; бомбы уничтожили архивы, вместе с ними
пропало большинство из 1500 снятых Генчич передач, среди которых многие были
удостоены наград.
Если бы Генчич очутилась на придуманном «Би-би-си» «Необитаемом острове»
(из длинного цикла радиопередач Desert Island Discs), куда могла бы взять с собой только
восемь музыкальных произведений, она выбрала бы симфонию Бетховена (любую),
«Адажиетто» из 5-й симфонии Малера, фортепианный концерт до минор Рахманинова,
несколько пьес Шопена для фортепиано, сербскую народную и церковную музыку
и несколько фрагментов, которые сочинила сама для своих телепередач. Но, зная Елену
Генчич, можно предположить, что, скорее всего, она приручила бы павиана и почти все время
пыталась бы обучить его перебрасывать кокос через низкую горизонтальную ветку.
Как резюмировал Джокович, величайшее наследие Генчич – ее личные нравственные
принципы и эмоциональный интеллект, значительно отличающие ее
от среднестатистического тренера по теннису. «Если я вкладываю всю душу в ребенка
на теннисном корте, – говорила она в своем последнем интервью, – то этот мальчик или эта
девочка должны принимать меня, если и не во всех проявлениях, то в главных. Иначе у меня
не будет мотивации. Я очень горжусь Новаком. Этот мальчик понимает меня, он многому
научился, многое получил и хотел получить еще больше. А я получала от него. Главное, чему
я научилась, – это быть терпеливой. Никогда не огорчаться, а если все-таки огорчилась,
то объясниться с собой и поговорить об этом друг с другом. Это очень важно».
В интервью для этой книги, данном в начале 2014 г., Джокович рассказал о ее роли в его
жизни: «Елена умела смотреть в будущее, – сказал он. – Она с самого начала разглядела во мне
что-то особенное. Она всегда готовила каждого из нас к чему-то большему, чем просто игра
в теннис. Готовила нас к жизни. В семье меня учили всегда уважать старших и быть вежливым