История семьи Канашовых

Помню смерть Сталина в марте 1953 года. Событие воспринималось
как нечто жуткое и страшное. Все плакали. Особенно
мать. Ее семьи репрессии практически не коснулись. Думаю,
что отец в то время уже кое‐что понимал: в среде переселенцев
наверняка были разговоры «на кухне» о прежней жизни и о
теперешнем положении. Хотя кухонь у них не было. В спецпоселениях
было много беглых, возвращенных и потом расстрелянных.
Это невозможно было не заметить. Петр Петрович по
своей инициативе вел книгу учета переселенцев: кто поступил
на поселение, кто убыл, кто умер, кто родился. После его смерти
я так и не смог найти эту книгу. Ее видели еще при жизни
моего отца.
После войны была вторая волна переселенцев, организованная
властью по национальному признаку. Ссылались целые народы:
поляки, поволжские немцы, молдаване, украинцы и калмыки,
о которых я говорил ранее. За период с 1930 по 1950 год,
т.е. за 20 лет только в Микояновский район было сослано около
4000 человек. Их имена хранятся в архивах района, округа.
Как и имена тех, кто в ссылке был расстрелян как враг народа.
По данным книги С.Красильникова «Серп и молох» (изд. 2003
года), каждый десятый был расстрелян. Наша семья дружила
со всеми народами: меня воспитывала татарка, бегал я по поселку
с калмыками, учителями у меня были русские, молдаване
и немцы.
Однажды мы всей семьей отправились на Урал в город, где работал
мой старший брат Владик. Поскольку город Свердловск‐
45 был закрытым, мы остановились в соседнем городе Нижняя
Тура. Где‐то там же на Урале в это время работал и младший
брат отца Дмитрий. Все вместе отправились в фотоателье. На
фото внизу представлено сразу две семьи: моего отца и Дмитрия
с его первой женой.
59