«Новая газета» №138 (понедельник) от 06.12.2021

22
КАНИКУЛЫ
«Новая газета» понедельник
№138 06. 12. 2021
страницы 20–21
Ты чего нарисовалась? Ну ее, правда, проводили,
она ушла.
Люди у нас — я тебе еще раз повторю
и сорок раз буду повторять, — люди у нас
не-вме-ня-е-мы-е! Они могут любое, сделать
пожар. У нас есть и лежачие еще, там
в крыле. Во всех корпусах есть лежачие
люди. Выйдут только одни ходячие люди.
А если лежачие? Вот Юля, куда она выскочит?
Поэтому и ограничение по сигаретам.
— Вы тоже курите, — не выдерживаю.
— Я выхожу на улицу. Я в своем уме!
Там больные люди! Еще раз повторяю.
Поэтому двери заперты. И правильно.
А тут открыта дверь.
Вот зачем мы приехали? Я сама тоже
не знаю.
У нас одна врач иконки выкидывала.
Я думала, Бог ее накажет. Не наказывает.
Все работает.
Потому что нам некуда деваться. А если
было куда деться, я бы ноги в руки и убежала
бы. Но некуда, некуда.
Вот если бы ты верила по-настоящему,
Света, Бог бы тебе помогал перенесть.
Любить надо Бога, а не людей. Тогда и без
слез. Я вот вообще не плачу.
8
Света говорит:
— Позвони Татьяне Владимировне.
Татьяна Владимировна — заведующая
отделением милосердия 1Г. То отделение,
где осталась Юля.
Звоню по видеосвязи. Татьяна Владимировна
берет трубку. Я подношу телефон
к Светиному лицу.
— Света, привет! А у нас новости.
У нас попугайчики волнистые живут
теперь. Видишь попугайчиков?
Татьяна Владимировна показывает
попугайчиков.
Света молчит.
— Ты моя малышка. Юля скучает. Но
мы-то, ну что ты будешь делать! Хочешь
Юлю увидеть?
— Да, — говорит Света. — Я хочу.
Татьяна Владимировна идет по коридорам
к Юлиной палате. Зеленые,
крашенные масляной краской стены,
цокольный пол отражает шаги. Света
сжимает руки в кулаки.
— Возвращайся к нам, Свет. Юля —
все в порядке, все делает, все чисто.
Юлина голова — обритая налысо —
появляется на экранчике.
— Юлечка моя! — кричит Света. —
Юлечка!
— А-а-а-а-а! — кричит Юля. — А-аа-а!
— Соскучилась, Света? — говорит
Татьяна Владимировна. — А Юля взбунтовала
и сказала нам… Юля? Теперь не
будешь плакать?
Света и Юля смотрят друг на друга
во все глаза.
— Моя зайка, — говорит Света. —
Моя, моя.
— Юля разрисовала красивого медведя,
— говорит Татьяна Владимировна. —
Покажи! Пускай покажет Свете!
Татьяна Владимировна показывает
медведя. «Теперь не будешь скучать
так», — говорит Юле.
— Юля, Юля, — говорит Света. —
Юля. Как ты? Как?
— Нор-маль-но, — говорит Юля
и улыбается широко, очень широко.
— Мы вас ждем обратно, — говорит
Татьяна Владимировна. — Давай, пока!
Света откидывается на подушки.
Смотрит в потолок и коротко воет. Слезы
текут в уши, на шею, на лоб.
— Соскучилась, — говорит Наталья
Владимировна. — Только от Бога. Любить
не одного, а всех, всех.
— Света, — Оля подкатывается к ее
кровати. — Я по видео в любое время. Могу
по WhatsApp делать видеосвязь.
Света дышит так, будто бежит. Ее трясут
судороги.
В палату входит Ирина, уборщица.
Прислоняет швабру к стене.
— Ты же бык у нас! Минутка слабости
позволяется. Поплачь. Поплачь, птичка
моя. Ты птичка моя.
— Жить вместе, — говорит Оля. — Не
обращай внимания. Я тоже хотела жить
в Москве. Там есть хороший интернат.
Там все мои друзья были. Я ради этого
вышла замуж, знаешь? Чтобы у меня
была московская прописка. Чтобы меня
взяли. Но у меня ничего не получилось.
С пропиской. Мать моего мужа была
против, у моего мужа была своя квартира.
Они ее сдавали. Она против этого, чтобы
прописать. А мне их квартира не нужна.
Фактически мне надо было штамп в паспорте,
чтоб меня взяли в этот интернат.
Шестой интернат. Там был один парень
в этом интернате, слышишь, Свет? Там
очень много женщин разводились, опять
сводились. Детей рожали — очень много
моих друзей. А мне не удалось — ни любви,
ни ребенка. А жить надо, Света, надо,
надо жить. Жизнь иногда даже дольше,
чем наша душа.
— Ну что ты ревешь, — говорит Наталья
Васильевна. — И неплохой наш интернат.
И директор хороший, и все хорошие. Это
уже будет пятый директор у нас. Если это
не шестой. А что строгие — так мы же сумасшедшие,
Света. Только на замок и чтоб
режим. У нас если такая распущенная,
как здесь, будет, люди будут убегать! У нас
люди какие? Им повод дай, они все убегут
куда глаза глядят! Больные. У нас сколько
летели с окошка. Со второго, с третьего
этажа. Мы живем годами. Мы всех знаем,
как пять своих пальцев. А если они рвут
одежду, белье на постели? Разрешать им,
что ли? Потому что у них галлюцинации,
голоса. Ты тоже смирись со мною, с моими
разговорами. Голоса говорят одно, а надо
делать другое. Вот у нас — Тупицина с нами
живет, Галя. Галя, да? Она за столом сидит
и пишет, и пишет, и рисует, и вот так в воздухе
рисует. А потом голоса говорят: «А не
— ЮЛЯ, ЮЛЯ, — ГОВОРИТ СВЕТА.
— ЮЛЯ. КАК ТЫ? КАК?
— НОР- МАЛЬ- НО, — ГОВОРИТ ЮЛЯ И
«УЛЫБАЕТСЯ ШИРОКО, ОЧЕНЬ ШИРОКО
надо рисовать-то! Нас-то!» А она все равно
рисует. И разукрашивает, и облака вот так.
Но рвать-то одежу-то она не рвет. Вот ей
и разрешают за столом сидеть. Решетки на
окнах, и что? Хорошо, если снимут решетку,
а он полетит? Если он невменяемый?
Его отправят в психушку, ну? И дальше он
какой приедет? Еще ху-уже-е! Еще хуже!
Его там залечат.
Вместе быть! Вот один парень говорил
тоже: «Вот ко мне мама приехать должна».
А у него мать — пьяница. И никогда не
приезжала. Один раз приехала, вся вот такая!
Никакая! Ну и чего? Ей врачи и сказали:
«Мама, давай-ка, иди отсюда! Быстро,
пока полицию не вызвали. Убирайся».
К такому человеку больше не приезжают.
Он больной, а ты к нему такая приехала.
9
На следующий день Наталья Васильевна
отметила день рождения. Ей
исполнился 61 год. 61 год, прожитый
в учреждениях. И в хоспис приходил гармонист.
На столе стояло розовое вино.
Наталья Васильевна попросила спеть «Я
начал жизнь в трущобах городских». Ей
подарили ее интернатскую мечту — темно-зеленый
спортивный костюм и белые
кроссовки. И букет оранжевых цветов —
первый букет в жизни женщины.
Через три недели Наталья Васильевна
уехала обратно в интернат, в отделение
с замком на двери.
А Света осталась в хосписе. Осталась
навсегда. Осталась без Юли.
Она не говорит, чего ей стоило это решение.
Никто не способен понять.
10
Света пишет:
Однажды летом на реке царила тишина,
Лишь лебединая семья по речке той
плыла.
Прекрасная лебедушка и лебедь вместе
с ней,
Спокойные, счастливые смотрели на
детей.
А лебедята-малыши резвились на воде,
И солнца яркие лучи блистали в синеве.
Кусты, деревья и цветы, склонившись
над рекой,
Смотрели ласково им вслед, качая
головой.
Течет река куда-то вдаль, ручьями
разливается,
По берегам растут цветы, и травы расстилаются.
Река ласкала берега прохладною волной,
И плыли лебеди туда, где ждал их дом
родной.
Елена КОСТЮЧЕНКО,
фото Юрия КОЗЫРЕВА,
«Новая»
Поречье-Рыбное,
Ярославская область