16 '12 - Российская национальная библиотека

История. 1812кто Ле Блан, которого подозревали втом, что он был французским шпиономв Москве. Меня он уверял в своейневиновности, рассказывал, что родомиз Женевы, что уже несколько лет жилв Москве, занимался живописью, пользовалсяподдержкой генеральши Анненковой.Дальше он рассказывал, что генеральшавесьма спешно выехала изМосквы в то самое время, когда его небыло дома. Именно поэтому он и оказалсяодин в её дворце. Бедная эта заблудшаяовца вызывала жалость, головаи тело его были синими, выглядел,как снятый с креста. Его заверения будиливо мне подозрения, но, взвесив тообстоятельство, что он был товарищеммоим по несчастью, я попросилрусского генерала Бенкендорфа и полковникаСакена, которые осуществлялинадзор за всей нашей общностьюпленных, чтобы мне разрешили взятьэтого Ле Блана в свою повозку. Разрешениебыло получено». 4Вскоре пленные, собравшиеся в Твери,были направлены на жительство вСаратовскую губернию. Партия военнопленныхсостояла из 230 человек. Внеё входили 2 польских обер-офицера(Рёдер и Малинский), доктор Пешке,226 «нижних чинов» и Ле Блан, которыйпо документам значился «шляхтичем».Как сообщал С. Б. Пешке, во времядвижения вглубь страны польскиеофицеры организовали артель длявзаимопомощи, куда вкладывали частьвыдаваемых им во время плена денег.В артель включили и Ле Блана. «По получениюэтих денег, которыми должныбыли покрываться все наши потребности,— писал С. Б. Пешке, — яустроил в нашем кружке, в который,кроме меня, входили Редер и Малинский,общую кассу. Каждый из нас вкладывалв неё ежедневно по 25 копеек, абедняга Ле Блан стал нашим счетоводом,хотя мы и избавили его от необходимостиделать взносы, посколькуон, как простой солдат, получалежедневно только 15 копеек, да и теотдавал сержанту, чтобы с ним лучшеобходились. Каждый день мы моглитратить по 75 копеек, а то, что послеэтих трат оставалось, переходило вдругую кассу, которую мы назвали кассойбережливости. Её опекал Редер. Вконце месяца мы подсчитывали нашисбережения и превращали их в ремонтили пополнение нашего белья и одежды.Понятно, что Ле Блан из этойкассы ничего не получал». 5Далее С. Б. Пешке сообщал, что «ЛеБлан должен был идти по дороге пешком,вместе с рядовыми, но наши просьбыи заступничество побудили сержантаразрешить ему сидеть в нашихкибитках. Это так обрадовало легкомысленногофранцуза, что с той порыон постоянно забавлял нас своим пением.На мою повозку он садился не слишкомохотно, предпочитал ехать вместес Редером, а лучше всего — с Малинским.Я был для него слишком серьёзным.Между ним и Малинским вскорезавязались очень дружеские, тесныевзаимоотношения. Я знал о том, чтоЛе Блан имел при себе много драгоценностей,зашитых в подкладке одежды.Я обратил внимание Редера на стольбольшую дружбу Ле Блана с Малинским,но кто же мог предвидеть, чтоони втайне затевали какие-то козни». 6Когда партия военнопленных пришлав небольшой уездный городокТверской губернии Кашин, где проходиламноголюдная ярмарка, Ле Блан и Малинскийсовершили побег. «Побег, разумеется,не мог быть удачным, — писалС. Б. Пешке. — Людей на ярмарке былособрано много, в погоню за беглецамипустились во все стороны пешком, налошадях и в повозках. Вскоре обоих, побитыхи заляпанных грязью, привели#16 [178] *2012обратно в городок. Ле Блан получил нарынке сто розог, у Малинского в виденаказания отобрали офицерские эполеты.Само происшествие записали всписке пленных. После случившегося япотерял доверие к Ле Блану и не позволялему больше ехать в своей кибитке.Когда мы покидали городок, по приказугородничего Ле Блан должен был идтипешком, связанный. С этого моментасержант всегда бдительно смотрел заним, а я освободил его от обязанностейсчетовода и сам делал наши расчеты.С той поры ему уже не хотелось петьпесни». 7В Нижнем Новгороде Ле Блан получилразрешение начальника конвоя всопровождении солдата отправиться нарыночную площадь. «Вернулся он обрадованныйв высшей степени, — писалС. Б. Пешке, — так как узнал, что егогенеральша недавно проезжала черезэтот город, направляясь в Пензу. Сразуисчезло жалостливое состояние, началон, как когда-то, прыгать и петьпесни. С того момента он уже совсем нехотел ехать, наоборот, бежал передвсеми нами, что-то выкрикивая и подскакивая,как шальной. Это забавляломоих больных. Даже чопорный капитан[начальник конвоя штабс-капитан Нижегородскогогарнизонного батальонаСавинич. — С. Б.] смеялся над ним доупаду». 8В Арзамасе «Ле Блан встретился,наконец, со своей генеральшей Анненковой.Я думал, что пострадал он из-засвоих чувств. Если бы генеральша быламолодой особой — это и было бы объяснениемего поведения. Но я увидел дамув летах, серьёзную, вызывающуюуважение и выражающую сочувствие кнам. Однако в этот момент она ничемему не помогла, и он должен был идти снами до самой Пензы». 9Партия военнопленных прибыла вПензу 30 октября 1812 г. 10 Здесь, как отмечалС. Б. Пешке, «бывший наш5