Станиславский на репетиции

лой фразой. А это еще осложняется стйхотворной формой
пьесы.
Н икто из нас не владеет по-настоящему иокусством чтения,
не имеет понятия о ритме, метре стиха. Станиславский же и
здесь предъявляет высокие требования:
— Ритм- стиха должен жить в актере и когда он говорит, и
когда молчит. Ритмом надо заряжаться на весь спектакль, и
тогда можно делать паузу между словами и фразами. Э то все
попадет в нужный ритм.
М не мучительно долго не давалась замечательная сцена
Оргона с Дориной в первом! акте: вернувшийся из деревни
Оргон расспрашивает Дорину, какие события произошли в доме
во время его отсутствия, и, выслушивая подробности ужасного
заболевания своей жены, он неизменно задает один и тот
же вопрос:
— Н у , а Тартю ф ?
И несмотря на самые утешительные сведения о своем лю ­
бимце, он ТО с тревогой, то со слезами умиления каждый раз
произносит:
— Бедняжка!
И так пять-ш есть раз в течение сцены. Я чувствовал всей
душой весь юмор и прелесть этой сцены, но передать его мне
никак не удавалось. Сколько ни менял я различных вариаций в
произнесении: « Н у , а Тартю ф » и «Бедняж ка», фразы получались
неживыми, не вплетались в изящное кружево монолога
Дорины, повисали в воздухе, были тяжелыми и фальшивыми.
Я сам себе не верил, приходил в отчаяние. И , как это вообще
часто бывает, сцена, которая тебе больше всего нравится при
чтении пьесы, на которую ты возлагаешь большие надежды,
труднее всего тебе дается или даже совсем- не выходит. Так
было и в данном случае. Все очень сочувствуют мне, дают советы,
учат, как надо ее играть, я -и сам могу рассказать это, а
вот сыграть...
— Н у-с, что вам- тут мешает? — спросил Константин Сергеевич,
когда я беспомощно пролепетал ему эту сцену.
— Я не знаю, что меш-ает, но чувствую, что это никуда не
годится. Понимаю, что сцена о-строум-ная, изящ ная, а когда
приступаю к ней, все получается тупо, коряво, -неинтересно.
— Г м !.. Г м !.. Я думаю, что вы не то видите. Вы видите
внешнюю сторону сцены, ее изящность, и хотите это сыграть, а
вам надо -направить «вйдения» в спальню жены, в комнату
Тартюфа, то-есть в те места, о которых вам рассказывает Д о­
рина. Вы не слушаете ее. Старайтесь понять мысли партнера.
Слушайте рассказы Дорины:
— Супруга ваша заболела...