Станиславский на репетиции

вать скрытые мысли партнера. Т огда эти классические реплики
« Н у , а Т а р тю ф ?» и «Б едняж ка!» сами станут на место, о них
не надо думать, а Дорине — не забывать, что все это она устраивает,
как представление для Клеанта, чтобы на данном! примере
доказать правильность того, что она только что высказала ему
в своем монологе о Тартю ф е. «О н а в глаза смеется над тобой »,—
говорит Клеант О ргону по уходе Дорины. Вы чувствуете свою
задачу? Все время провоцировать Оргона, чтобы он вел себя
так, как вам это нужно.
Вот в этих элементах своего поведения хорошенько разберитесь,
репетируйте главным! образом то, что не написано, а подразумевается.
П усть Бендина (исполнительница Д орины ) каж ­
дый раз перед началом репетиции изобретает какой-нибудь способ
провокации и разыгрывает Топоркова, чтоб он непременно
попался. Вот тогда Дорина поймет природу того, что ей надлежит
делать в этой сцене с Оргоном.
Вы хотели овладеть сценой, не проложив предварительно
путей к этому, не распределив и не натренировав мыслей, вГ|дений,
хотели сразу схватить самый результат, взять ее с налету.
Ведь она только кажется такой простой, и, вот видите, не
удалась. М огла бы, конечно, и получиться, но раз не получилась,
то вот вам путь для преодоления трудностей. А сцена действительно
очень трудная. Помните, что это классический образец
мольеровской комедии.
Получив от Дорины все нужные ему сведения о положении
дел в доме, О ргон отпускает служанку и остается наедине со
своим шурином Клеантом. М еж ду ними идет продолжительная
беседа. Клеант сначала очень осторожно, а затем все смелее и
смелее разъясняет О ргону ненормальности в его семейной жизни,
создавшиеся в связи с появлением в доме Тартю ф а; Оргон
же, напротив, уверяет Клеанта, что только с тех пор, как поселился
у них этот святой человек, началась прекрасная, полная
благочестия, угодная богу жизнь его семьи.
С б о и мнения и тот и другой высказывают в пространных
монологах. Сцена носит «разговорный» характер. Так ее обычно
и играли; то один произнесет свой монолог, а- другой пережидает,
то наоборот. О дни говорили монологи горячее, темпераментнее,
другие холоднее, резонерски, но все это было словоговорение,
не больше. Э ту сцену играли, как неизбежную во всякой
пьесе скучноватую экспозицию, и было досадно, что она как
раз заканчивает акт. Расхолаживание зрителя к концу акта,
естественно, всегда невыгодно для спектакля.