L16

ЛИТЕРАТУРНЫ Й
МУЗЕЙ
„Очень напоминала о т ц а - te
1. «ЧТО ЗА
ЧУДНЫ Е Д УШ И !»
К
ТО такая Ольга Анненкова?
Сейчас все, кто начал читать
этот очерк, вспомнят ее
родителей: блестящ его к авалергарда,
члена Петербургской
ячейки Ю жного общ ества декабристов,
осужденного на 20
лет сибирской каторги. И вана
Анненкова и очаровательную
француж енку Полину Гебль,
которую так эмоционально сыграла
польская актриса Эва
Ш икульска в фильме В ладимира
М отыля «Звезда пленительного
счастья» («М осфильм»,-
1975 г.).
Иван Александрович Анненков
(1802— 1878 гг.) был сыном
очень богатой московской
дворянки. П риехав однаж ды
из Петербурга, где он служил,
в Москву, он познакомился
там с французской подданной,
служ ащ ей модного
магазина на Кузнецком мосту
Полиной Гебль. С делал ей
предложение. По гордая девуш
ка, не имевшая за спиной
богатых родителей, отказала
одному из самых выгодных
женихов России, считая, что
такое зам уж ество будет расценено
как (с ее, разумеется,
стороны) расчетливо сделанная
паптия.
Вскоре наступило 14 декабря
1825 года 11 хоть Анненков
не находился тогда на С енатской
плош али, он тож е вместе
со всеми был арестован, з а ­
ключен в Петропавловскую крепость
и подвергнут, как н остальные,
допросам.
(Письма Ольги Анненковой)
О тваж ная женщина неоднократно
проникала в крепость,
подкупала охрану, виделась со
своим возлюбленным, предлагала
ему организовать побег (и
организовала бы!).
Но сделать это не удалось
После того, как вопрос о побеге
отпал, Гебль передает Анненкову
записку: «Я последую
за тобой в Сибирь».
Потом она повела себя следующим
образом. После о т­
правки Анненкова в Нерчинские
рудники стала настойчиво
добиваться права уехать к месту
его заклю чения. (И звестно,
какие препятствия чнннла
администрация женам декабристов
на нх пути в Сибирь.)
Гебль пош ла, как говорится,
«ва банк»: выехала в Вязьму,
где проходили императорские
маневры, и подала прошение
самому Н иколаю I. В прош е­
нии было с казан о :' «Позвольте
матери - просить как милости
разделить ссылку моего гр аж ­
данского супруга. Я всецело
ж ертвую собой человеку, без
которого я не могу более
жить. Это самое пламеннсц^мое
желание». В прошении говорилось
и о том. что его подательница
согласна отказаться
от своего отечества, т. с. принять
российское подданство.
Так Полина Гебль превратилась
в Прасковью Егоровну
Анненкову.
Их обвенчали в Забайкалье.
Кандалы с женихд були сн я­
ты только на MQMCUT венчания.
Тс, кто видел фильм, помнят
сцену насильственного р а з­
лучения супругов прямо на
церковной площади...
Посаж енной матерью на венчании
была ж ена декабриста
М ихаила Александровича Фонвизина
— Н аталья Д м итриевна.
Просим запомнить это обстоятельство.
19 мая 1830 года у Анненковых
родилась дочь Ольга.
Вот такдя предыстория.
Сама же история, которой
посвящен настоящий очгрк.
долж на, на наш взгляд, быть
начата с нескольких цитат. Ц и­
таты эти известны специалистам,
но тем не менее повторить
их иеобхотнмо.
Я Н ВА РЕ 1854 года Федор
В М ихайлович Достоевский
и его товзрнш , тож е член
круж ка Петраш свского, литератор
Сергеи Д уров закончили
свой четырехлетннй т я ж ­
кий срок и были освобождены
из Омской каторж ной тюрьмы.
И тому, н другому предстояла
солдатская служ ба в качестве
рядовых. Но начальство еще
окончательно не решило,
НОГО лет спустя, а именно
— в «Дневнике писа­
М
теля» 1873 года, Достоевский
опять возвратился к этому дорогому
для его душ и воспоминанию:
«...8 Тобольске, когда мы в
ожидании дальнейшей участи
сидели в ос роге на пересыльном
дворе, жены декабристов
умолили смотрителя острога и
устроили в к в а р и р е его тайное
свидание с нами. Мы уоидели
этих великих страдалиц,
добровольно последовавших за
своими мужьями в Сибирь. Они
когда, кого и куда определить. сколько современников, ее зн авшихство,
свяли и родных, всем по­
бросили все: знатность, богат­
О бразовалось «пустое» время
— почти месяц. Его они провели
в доме омского офицера век, особенно к красоте восприбодного
долга, какой только
Например, худож ник (челожертвовали'
для высочайшего
нравственного долга, само, о сво­
Константина Ивановича И ванованые.
они в долгие двадцать
имчивый!) М ихаил Знаменский: может быть. Ни в чем не повин­
«Высокая ослепительная блондинка»,
которая «своими ти хи ­ ренесли их осужденные мужья.
пять лет перенесли все, ч о пе­
Это. судя по всему, были
славны е дни! Передыш ка. Глоток
свеж его воздуха. Н орм аль­
Они благословили нас в нооыи
ми и флегматичными манерами Свидание продолжалось час.
очень напоминала о.ц а».
Д очь Ольги Ивановны, Е лена,
вспоминала впоследствии: оделили Евангелием — единст­
путь. перекрестили и каждого
ные. милые люди вокруг. Чистая
простыня. Стопа бумаги. «Она была замечательно красива,
но красотой серьезной и
венная книга, позволенная в
Книги. Д ом аш няя еда, наконец.
сстро. е. Четыре года пролежала
она под моей подушкой в
Константин Иванович И в а­ строгой: высокая, строгая и величественная.
Ее покойный, углубленный
характер направлял
каторге».
нов стал к тому времени мужем
Ольги Анненковой. Вот ее незаурядный ум на серьезное
чтение и горячее внимание дания и последующей (уж е
О рганизатором передач, сви­
что, сидя в тот хороший месяц
в сто домо, написал Д о ­
«заочной» — из Тобольска в
на изучение новых веянии».
стоевский в письме к самому Неоднократно вспоминает Омск) помоши Достоевскому и
близкому тогда ему человеку Аиненковых-Ивансвых Ф. М. Д урову явилась, как известно,
— к старш ему брату' М ихаилу Достоевский. Самое первое Н аталья Дмитриевна Ф онвизина.
Но у нее были деятель­
М ихайловичу:
упоминание уж е цитировалось
«Если б не нашел здесь лю ­ выше. Вот последующие. ные помощники — Г1. Е. Андей.
я бы погиб совершенно, Из того же письма от 22 нейкова, Ж . А. .Муравьева, М а­
К. И. И-в1 был мне иак брат
родной. Он сделал для меня все, февраля 1854 года:
рия Ф ранцева — близкая подруга
Ольги Анненковой.
что мог. Я должен ему деньги. «...К о нстанти н) И(ванович) будет
сам в Петербурге в згом го­
Если
благодари его. Я должен ему 25
рублей серебром. Но чем заплати
ть за э-о радушие, всегдашна!
Это молодая дама, дочь де­
ом будет
ду; он тебе все расскажет. Что
за семейство у него! Каная же­
в Петербурге,
А. Л Е Й Ф ЕР.
(П родолж ение следует).
нюю готов «ость исполнить веяную
просьбу, внимание и за-
и
кабриста Анненкова.
сердце, что за душа,
Что
сколько
за
1 Исследовательница Э. А.
бо-лнвос>ь, иак о родном брате».
они вытерпели!»,
Павлюченко считает —• побег не
состоялся из-за нехватки денег.
С Аимеиковой-старшей (т. с.
К. И И ванов был военным
Мать Анненкова не дала их и)
инженером. Окончил то ж е
с ПраскоБьен Егоровной) Д о ­ принципиальны х соображении:
стоевский и Д уров познакомились
еше по пути к Омску — но п о ко р н а я своей судьбе».
«Мой сын — беглец!.. Я никогда
учебное заведение, что и Д о ­
не соглаш усь на это, он чест­
стоевский, — Главное инженерное
учнлише в Петербурге.
в Тобольске, в январе 185(3 года.
В этом городе располагалдующее
предположение. Побег,
Мне же хочется высказать сле­
Но зело не в «однокашнн-
видимо, не устроил прежде
ся тогда П риказ о ссыльных —
чсстве».
всего самого Анненкова (как,
«уникальное» сибирское учреж ­ кстати, и некоторых других декабристов).
Он счел, что бегст­
Д ело в другом.
Иванов, как мне видится,
дение. окончательно решавш ее
во (бегство, разумеется, за границу
— куда бежать в России?)
вопрос о месте пребывания всех
был честным и нетрусливым
человеком. Вот два ф акта, это
осужденных. Поэтому некоторое
время Достоевского про­
отношению к соратникам по
было бы трусостью, изменой по
доказываю щ ие. Ом не побоялся
ж ениться на дочери «госуся.
его подруга достала бы!)
Обществу. (А денег, мне кажетдерж
али в Тобольской тю рьм
е 4. И там произош ла собы ­ В тог момент П. Гебль была
дарственного преступника». Он
и не побоялся в течение четырех
(!) лет оказы вать помошь
тие. хорош о знакомое веем интересовавш
имся сибирским пе­
она впоследствии вынуждена
беременна. Этого ребенка (дочь)
была оставить у бабушки.
«госу'дарственным преступникам»
Достоевскому и Д урову
риодом биографии великого
писателя. Сам он дваж ды 3 Вы, конечно, поняли, что
это и есть Константин Иванович
Иванов. Письмо, которое
(«...сделал... все. что мог»!).
вспоминал о нем. Д л я полноты
Смею допустить, что. возможно,
именно вхождение в
картины приведем оба этих здесь цитируется, было отправлено
«с оказиеи», т. е. неле­
воспоминания. П ервое — опять
гально.
семью Анненковых сделало
ж е из письма к брату от 22
И ванова таким, каким он сейчас
перед нами предстает. А\о- «...участие, живейшая симпа­
помещена в популярной книге
ф евраля 1854 года:
4 Кстати сказать, это не та
тюрьма, фотография которой
тия, почти целым счаоием наградили
нас. Ссыльные старого ский в портретах, иллю страци­
ж ет быть, некоторые места из
«Федор Михайлович Достоев­
писем его юной супруги в этом времени (т. е. не они, а жены ях, документах». (М., «Просвещение»,
1972, стр. 149). Ф ото­
убедят читателей — хотя бы их) заботились об нас, как о
родне. Что за чудные душ и, испытанные
25-ле.ним горем и книге, запечатлела здание, по­
косвенно. Но это позже. В начале
о ней самой.
самоотвержением. Мы видели строенное несколькими годаграфия,
напечатанная в данной
Ольга
их мельком, ибп нас держали ми позже. (См.: Виктор А нтонович
Арцимович. (Воспоминания-
строго. Но они присылали нам
П реж де всего, она была к р а­
пищ у, одежду, утешали и ободряли
нас».
стр.
характеристики). Спб., 1904,
савицей. Это удверж даю г не­
42).

„Очень
напоминала отца-
йь
(Письма Ольги Анненковой) -----
2. СТРО К К
УЧАСТИЯ
А н н е н к о в ы сыграли в
сибирском лихолетье До-
(гоевского роль немалую. П расковья
Егоровна, видимо, используя
свои родственные связи
(это предположение), окаюла
Достоевскому и Дурову
|емалую услугу: выхлопотала,
гобы их везли из Тобольска в
писк, а не гнали пешком «по
тапу», как того требовала
деструкция (был январь!).
Исследователи1 сибирского
^рнода биографии Ф. М. До-
(оевского утверждают, что,
Юшенковы приезжали в Омск.
Утверждение основано и на
редующих словах Достоевскоfo
из его письма к Прасковье
Егоровне (будем теперь уже
Называть ее так) от 13 октября
1J155 из Семипалатинска:
Ь «я всегда буду помнить, нто
с самого прибытия моего в Сибирь
вы и все превосходнейшее
семейство ваше брали и
во мне, и в товарищах моих
по несчастью полное и искреннее
участие. Я не могу вспоминать
об этом без особенного.
Утешительного чувства и, кажется.
никогда не забуду. Кто
испытывал в жизни тяжелую
долю и змал ее горечь, особенно
в иные мгновения, тот понимает,
как сладко в такое время
встретить братское участие
.совершенно неожиданно»,
И дальше:
I
«Вы были таковы со мною, и
^ помню встречу с вами, когда
»ы приезжали в Омск и когда
•Ще я был в каторге».
I А потом о героине нашего
Евчерка:
{ «...знакомство (с Ольгой Ива-
; Новнон — А. Л.) будет всегда
одним из лучших воспомина-
«ний моей жизни. Полтора года
N назад, когда я и Дуров вышли
Нз каторги, мы провели почти
Целый месяц в их доме.
Вы поймете, какое впечатление
должно было оставить такое
знакомство на человеке.
Который уже четыре года, по
вьщажению моих прежних товарищей
— каторжных, был,
Нан ломоть отрезанный, как в
землю закопанный. Ольга Ива-
Продолжснис. Начало в Л: 53.
новна протянула мне руку, как.
родная сестра, и впечатление*
этой прекрасной, чистой души,
возвышенной и благородной,
останется светлым и ясным на
всю мою жизнь. Дай бог ей
много-много счастья — счастья
в ной самой и счастья в
тех, кто ей милы. Я бы очень
желал узнать что-нибудь о ней.
Мне кажется, что такие прекрасные
души, как ее, должны
быть счастливы...»
Найдено несколько писем
Ольги Ивановой к Наталье,
Дмитриевне Фонвизиной — из
О мска2 в Тобольск. Сразу оговорюсь:
в находке нет ничего
сенсационного. Но тем не менее
нам, дорожащим каждой
деталью пребывания Достоевского
в нашем городе, интересны
всякие подробности, в том
числе и те, что содержатся в
этих письмах.
Подлинники их хранятся в
Рукописном отделе Государственной
библиотеки СССР им.
В. И. Ленина в Москве. Писались
они на французском языке,
и я хону сейчас поблагодарить
за труд преподавательницу
Омского педагогического
института Лидию Ивановну
Ивасюк, которая перевела их на
русский. Это была серьезная работа,
ибо текст скорописный,
ему более ста пятидесяти лет,
некоторые слова (особенно —
н это жаль! — фамилии) вообще
недоступны дешифровке.
Но, несмотря ни на что,
благодаря Лидии Ивановне, мы
сможем сейчас познакомиться
с некоторыми интересными деталями.
ТАК, письмо первое. От
И .12 нюня 1852 года 3.
Ольга Иванова, дочь гост
дарственного преступника, пишет
жене государственного преступника
Наталье Дмитриевне
Фонвизиной из Тобольска:
«Дорогая и добрейшая Наталья
Дмитриевна!
Я задержалась с ответом
только потому, что обязательно
хотела увидеть тех, кто нас
интересует, чтобы иметь возможность
сообщить вам более
положительные новости, и т. к.
каждый день я надеялась увидеть
их на следующий день, я
все откладывала свое письмо,
так что незаметно для меня
прошел почти месяц... ' время
проходит быстро в связи с недавним
замужеством*.
Конечно же, к этому пдсьму
(как и к последующим) нужны
комментарии.
Молодая женщина переехала
из Тобольска в Омск — к
месту службы мужа. Она тоскует
о родителях, о подругах,
о родном тобольском кремле...
О Наталье Дмитриевне, наконец
(ведь в доме Фонвизиных
оча бывала чуть ли не каждый
день). .
«Те, кто нас интересует» —
это, понятное дело, Достоевский
и Дуров. При отъезде
Ольги из Тобольска Наталья
Дмитриевна Фонвизина поручила
своей молодой подруге н
воспитаннице информировать
ее о жизни омских узников. И
в этом письме, и в последующих
Анненкова-Иванова ни разу
не назовет их по именам:
корреспонденция могла попасть
в руки властей, а следовательно
— могла и подвергнуться
перлюстрации.
В третьем абзаце письма
фигурирует Мария Франиева,
чье имя уже упоминалось в
этом очерке. Ее братья учились
в Сибирском кадетском
корпусе.
«До сего времени я не смогла
ничего узнать о двоюродных
братьях Марии, га исключением
того, что один из
них, старший, болен, а другей
чувствует себя хорошо, но я
не тергю надежды встретиться
^ ними однажды...»
Дальш е — подробности, хоть
и не кзсаюшисся овп-дямую»
темы «Достоевский в Омске»,
но тоже пенные тем, что рисуют
атмосферу, парившую в
нашем городе тех времен:
«Скоро месяц, как мы в Омске,
а между тем я еще не
познакомилась с обществом —
оно мне так чуждо, что я к нему
скоро не привыкну. И я
остро чувствую, как мне недостает
всех тех. кого я оставила
в Тобольске. Я видела многих
господ, это все верноподданные
слуги, есть даже один,
который крестится каждый раз.
когда ему случается проходить
мимо портрета (эта Фамилия,
как и некоторые другие, дешифровке
не, поддалась, но нет
сомнений в том, что на портрете
был изображен Николай I —
м. Л., или. по меньшей мере,
ему хочется это сделать, по
его словам*.
Контраст между Тобольской
(одной нз основных в то время
декабристских «колоний»)
и чиновничьим Омском был
для Ольги Ивановой, буквально
с материнским молоком
впитавшей декабристское мировосприятие,
разительным. Атмосфера
в Тобольске создавалась
именно декабристами и
их окружением — как ни коробило
это местную администрацию.
Омск же был городом
бюрократическим, вымуштрованным.
. «Мне недостает всех тех, кого
я оставила в Тобольске».
З д е с ь речь не только о родственниках,
а и о «тобольских»
декабристах — друзьях отца:
Свнстукове, Семенове, Штейнтеле,-
конечно, Фонвизиных- и
других — их имена также не
упоминаются в этом письме.
Приведу и последний его абзац.
В нем тоже есть намек о
тобольских каставннках-декабрнстах,
но меня лично прельщают
в этих строках чисто человеческие,
женские черты Ольги
Ивановны — ее непосредственность
и искренность перед
старшей подругой, знавшей се
с младенчества-
«...Мне слишком хорошо дома,
и я не ищу удовольствий
и развлечений, муж любит меня.
я привязан» к нему; что
еше нужно, чтобы быть довольной
своей судьбой? Поэ-ому
я бы была абсолютно спокойна.
если бы не страдала от
того, что покинула своих родителей
и всех тех, кто мне ак
дорог...».
Дальше пишется о том, что
семья Ивановых ведет «уединенное
‘существование», и дом,
в котором они живут, «расположен
так, ч^э я вижу из
окон лишь крс остной вал».
В койне письма передан привет
«доброму и уважаемому»
Михаилу Александровичу Фонвизину.
А на обороте некоторое
время спустя Ольга Ивановна
сделала (по-русски) приписку
Михаилу Александровичу —
просто • несколько хороших
слов.
А. ЛЕИФЕР.
(Окончание следует).
1 Н. Л и н ч ев ск ая. А. П евзн ер
В. В ай н ерм ан . М. Гром ы ко.
2 Напоминаем, в это врем;
только что Ольга вышла за
муж за К. И. Иванова.
3 Н апом ним ч ю Д огтоевскн
был д о ставлен в Омск в яивяр
1С50 года.

ЛИТЕРАТУРНЫ Й
МУЗЕЙ
„Очень напоминала отца...
3. РАСКРОЕМ
«Дорогая и добрая Наталья
Дмитриевна!
Только что получила Ваши
письма, а также книги и хочу
воспользоваться первой почтой,
чтобы ответить Вам, по'этому
пишу впопыхах. Все, что мне
вручил господин... (фамилия не
поддалась расшифровке —
А. Л.), скоро придет по месту
своего назначения*.
К уда, кому? Это загадки, которых
нам, видимо, не р азгадать.
А дальш е опять все понятно.
Опять идет речь о Д остоевском
и Д урове. Идет без абзаца,
и это даст нам повод
предполагать, что предыдущий
разговор велся именно о них
же.
«Недавно мой муж видел одного
из тех, кто дорог нам. они
долго беседовали. Что-то мешает
им приходить к моему мужу.
как это случалось раньше,
и поэтому я их еще не видела».
Д аж е эти, казалось бы, незначащ
ие фразы стоят того,
чтобы на них остановиться.
Раскроем «Записки из М ертвого
дома» — книгу, подчеркиваю,
во многом докум ентальную.
Там есть два в данном
|гас интересующих нас момента.
Первый:
•^..нам (т. е. Л.остоевскому и
- ову — А. Л.) не делали и
— (Письма
не смели делать никакой поблажки,
никакого облегчения
перед прочими . арестантами в
работе. Но один ра?, однако,
КНИГУ
попробовали сделать: я и Б кий1
целых три месяца ходили в инженерную
канцелярию в качестве
писарей. Но это сделали
ш и.о-кры то и сделало инженерное
ДОСТОЕВСКОГО
начальство».
Вполне допустимо предположить,
что именно К. И. И в а ­
нов (с негласного благоволения
своего непосредственного
Л Е Д У Ю Щ Е Е письмо Отослано
из Омска 24 нюнА начальника — генерала Борн-
С
того ж е. 1852-го года.
славского, ответственного за
П ервая ф раза, мож ет быть,
и не имеет отношения к Д о ­
стоевскому, но, привести ее хочется,
все инженерные работы в О м ­
ском крепости) устроил Д остоевскому
эту передышку.
ибо она несколько за га ­ Второй момент (из той же
дочна: речь идет о каких-то V III главы, называю щ ейся «Товарищи»)
книгах, которые привез некий
человек (фамилия его написана
:
«Из инженеров были люди
неразборчиво) от Ф онвизи­
(из них особенно один), очень
нам симпатизировавшие. Мы
ных в Омск. Что это за книги? ходили, переписывали бумаги,
Кто этот человек?
даже почерк наш стал совер­
Ольги Анненковой) ............................
шенствоваться. кай вдруг от
высшего начальства последовало
немедленное повеление поворотить
нас на прежние работы:
кто-то уж успел донести!»
«Особенно один» — это Константин
Иванович Иванов.
Что ж е касается доносов,
есть весьма достоверное свидетельство:
запись литератора
П. М артьянова, сделанная еше
в прошлом веке со слов бдного
из офицеров, несших к а ­
раульную служ бу в Омской к а­
торжной тюрьме во время пребывания
в ней Достоевского.
Некий служ итель военного госпиталя,
где Достоевский, как
и другие арестанты, лечился
(своей больницы в остроге не
бы ло), «просигнализировал» в
столицу, что к пнеателю -каторж
ннку относятся в госпитале
«по-особому». Это и в с а ­
мом деле было так, но свидетелей,
которые’ подтвердили бы
сей «сигнал», не нашлось. Д о ­
стоевский же, по словам
М артьянова, «на сделанный
ему следователем вопрос: не
писал ли он чего-либо в остроге
или когда находился в госпитале?
— ответил:
— Ничего не писал и не пишу,
но м атериалы для будущих
писаний собираю.
— Где ж е материалы эти находятся?
— У меня в голове».
И еше одно свидетельство —
опять же нз «Записок» (обратите
внимание, как по своей
тональности оно созвучно с
живым человеческим документом
— первым письмом О. И.
И вановой!):
«Я знаю, что о этом городе в
недавнее дтплопрошедшес- время
было столько доносчиков,
столько рывших друг другу
яму, что начальство, естественно,
боялось доноса. А уж чего
страшнее было в то время доноса
о том, что известного разряда
преступникам дают поблажку!»
Вот так — с помощью с а ­
м ою автора «Записок из М ертвого
лома» — мы и комментируем
письма Ольги Ивановой.
Д альш е это письмо цитировать
не стоит — речь там идет
о предметах для нашего р а з­
говора несущественных.
В
О Д Н О М из последующих
писем (от 22 июля 1852
года) — опять упоминание о
петраш евцах:
«Мария должна была сообщ
ить Вам то, что я ей написала
по поводу тех, кто нас интересует.
С тех пор, как они
находятся в больнице (в госпитале),
связь невозможна,
можно лиш ь передавать им
книги. Я передала сама Ваше
послание младшему , он просил
меня сказать Вам, что он
и его товарищ проникнуты
благодарностью к Вам. Он так
горячо благодарил меня ' га
интерес, который мы к мим
проявляем, что я почувствовала,
что у маня разрывается
сердце от сожаления. что невозможно
сделать больше для
этих славных молодых людей.
Тот, которого видела, сильно
изменился, он утратил ту энергию.
с ноторой он говорил
раньше, мне было больно смотреть
на его одежду и особенно
на его обезображенную голову.-
Я заметила по всему тому,
что он мне сказал, что надежда
покинуть их мерзкую
(отвратительную) тюрьму очень
поддерживает их. Теперь игл
лучше, чем раньше, но попрежнему
это не значит, что
им хорош о».
Потом идут чисто личные*
извините, чисто дамские дела
— моды, фасоны и т. п., а потом
приписка:
«Прош у Вас, добрая Наталья
Дмитриевна, напомнить обо
а
мне г(оспода)м П уш кину и
Свистунову».
Приписка эта касается проживавш
их тогда в Тобольске
декабристов П авла Сергеевича
Бобришсвл - Пуш кина и П етра
Николаевича Свистунова.
Это так, по ходу дела. А теперь
ж е необходимо подробно
и обстоятельно сказать о предыдущ
ем тексте данного письма,
так как в нем содерж атся
подробности, доселе неизвестные.
В госпитале те, кто интересовал
Н. Д . Ф онвизину, О. И.
И ванову и их друзей, находились
довольно часто. И устраивали
ид туда опять ж е не
без очной и заочной помоши
этих людей. К ак видим, в те
дни, когда узники находились в
госпитале, им мож но было передать
КНИП1.
«Я передала Ваше послание
младшему...»
Весьма важный факт. «(Младший»
— это Достоевский (он
родился в 1821 году, Д уров —
в 1816-м). То, что Н. Д . Ф онвизина
писала Достоевскому
еше тогда, когда он был узником
Омского острога, известно:
одно нз писем этого времени
сохранилось и опубликовано.
Но относится оно к более
позднему периоду.
Письмо, о котором упоминает
Ольга И вановна, науке неизвестно.
И если уж заш ла
речь о письмах, скаж ем следующее.
Поскольку И ванова, по
ее словам, сама передавала
письма от Фонвизиной к Д остоевскому,
то, следовательно, она,
будучи «почтальоном», могла
передавать корреспонденцию и
в обратную сторону.
П ередавать письма Д остоевского,
с которыми сегодня до
сих пор незнакомо мировое
литературоведение!
В ажен для нас сегодня «и
«словесный портрет» Д остоевского,
сделанный Ольгой в
этом письме.
« • *
Много лет спустя, в первой
половине семидесятых годов,
в записной тетради Ф. М. Д о ­
стоевского появится петербургский
адрес:
«К онст(антнн) Пв(аиович)
Иванов, на П оварской (или в
П оварском переулке) близ
Владимирской, дом .Vs 13».
Л итературоведы полагают:
данная запись появилась в
связи с тем, что Достоевский
получил письмо от, давнего товарищ
а — соратника по к р у ж ­
ку Петраш евского И. А. Момбеллн,
где говорилось: «Ольга
И вановна, урож денная Анненкова,
очень ж елает возобновить
знакомство».
И вановы жили тогда уж е в
Петербурге.
* * *
Что ещ е5
Я видел в том же Рукописном
отделе Ленинской библиотеки
несколько записок и писем
Ольги Ивановны ко второй
жене Достоевского — Анне
Григорьевне. Из них ясно, что
конец жизненного пути дочери
декабриста был нелегким —
она очень нуж далась м атериально
и. каж ется, умерла в нищете
(год смерти — 1891-й,
муж умер в 1887-м).
Анна Григорьевна, насколько
я понял, пы талась помочь ей.
А на одном из писем И вановой
рукой А. Г. Достоевской
помечено: «Д руг в Сибири Д о ­
стоевского».
’ Друг.
И в своих знаменитых «Воспоминаниях»
Д остоевская упоминает
Анненковых — и старшую,
и младшую.
• * •
А в заключение следует сказать,
что Ольга И вановна Анненкова
- И ванова, как и ее
подруга Ф ранцева, ощ ущ ала
историзм того времени, в котором
ей пришлось жить, осознавала
значимость, ннтерссность
собственного отна и его
товарищ ей для потомков. Мы
благодарны ей за запись воспоминаний
матери и за ее собственные
воспоминания о декабристах
— то и другое уж е
неоднократно издавалось.
А в самом - самом конце хочется
вы сказать одну мечту.
Ее, я уверен, таят в душ е многие:
найти бы архив Ивановых-
Анненковых! Вдруг он где-
сохранил­
нибудь, как-нибудь
ся?!
Алексгидр ЛЕЙФЕР.
• Тоже политический заключенный
— поляк Браиловский
— А. Л.
1 Эти два слова специально
выделены Достоевским.
5 Т. е. Достоевскому! — А. Л.