«Новая газета» №72 (понедельник) от 09.07.2018

More documents

Recommendations

Info

18 «Новая газета» понедельник. №72 09. 07. 2018 Одна из линий напряжения в отношениях между Россией и европейскими странами, кроме геополитики и вытекающей из нее войны санкций, — это перспективы строительства газопровода «Северный поток-2». Как и в случае с первым «потоком», политические риски не останавливают собственно процесс строительства и, соответственно, освоения выделенных на него бюджетов «Газпрома». Этот сюжет был одним из важных элементов скандального доклада аналитика Сбербанка Алекса Фэка, который после релиза документа был уволен, а Герман Греф принес публичные извинения крупнейшим подрядчикам «Газпрома», в том числе Геннадию цена вопроса Тимченко и братьям Ротенбергам. А тут еще подоспели новости о том, что стоимость строительства компрессорной станции «Славянская» (отправной пункт «Северного потока-2»), которое ведет «Стройгазмонтаж» Ротенбергов, вдруг выросла с 826 миллионов рублей до 19,1 миллиарда. Получается, зря извинялись? Ц ифры, конечно, вещь упрямая и наглядная, но интерпретировать их нужно корректно. Увеличилась ли сумма, которую «Газпром» заплатит компании Ротенбергов за КС «Славянская»? Да, в 23 с лишним раза. Но почему? Если внимательно изучить конкурсную документацию, то становится очевидно, что 826 миллионов — это цена первого лота, тендер по которому проходил раньше. А 19,1 миллиарда — это цена всего объекта. Нельзя же, в самом деле, сравнивать часть и целое. А вот подобное с подобным можно и необходимо. «Славянская» обойдется «Газпрому» дешевле, чем сопоставимая с ней КС «Портовая», которую строит для «Северного потока-1» компания «Петон». «Стоимость строительства уникальной компрессорной станции, которая должна обеспечить транспортировку 60 млрд кубометров газа на расстояние более 1200 км по морю, не могла составлять 13 миллионов долларов, — подчеркивает в разговоре с «Новой газетой» Алексей Гривач, заместитель гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности. — Обычная КС на каждые 100 км трассы стоит около 100 миллионов долларов. «Славянская» будет в несколько раз превосходить по мощности обычную компрессорку. Очевидно, что первоначальный контракт мог затрагивать лишь очень небольшую часть работ». Кто, если не они? Круг крупнейших подрядчиков «Газпрома» в России крайне ограничен. Насколько это влияет на качество и цены? Может ли «Газпром», к примеру, обойтись без Ротенбергов? «Новая» обсудила эту проблему с экспертами. «Стройгазмонтаж» — одна из немногих компаний, имеющих практический опыт реализации проектов «Газпрома» под ключ», — отмечает Тамара Сафонова, доцент кафедры международной коммерции РАНХ и ГС при президенте РФ. По словам эксперта, «рынок подрядчиков, имеющих практический опыт ввода в эксплуатацию объектов инфраструктуры трубопроводного транспорта, достаточно узкий в России, среди них можно выделить «Стройтранснефтегаз», «Стройгазконсалтинг», «Стройтрансгаз», «Спецстройсервис», «Велесстрой» и др.». «Рынок крупных подрядчиков, способных реализовывать такие проекты, ограничен. «Стройгазмонтаж» не единственный, но один из немногих», — соглашается Алексей Гривач. Михаил Крутихин, партнер консалтингового агентства RusEnergy отмечает, что в случае реализации действительно крупных проектов большого выбора подрядчиков у «Газпрома» нет: «Это три компании Тимченко и Ротенберга. По крупным проектам точно только они». (О причинах низкого уровня конкуренции в России, особенно при реализации мегапроектов — в комментарии Алексея Полухина. — Ред.) При этом, как СПРАВКА «НОВОЙ» С момента создания в 2008 году компанией «Стройгазмонтаж» построено более 7 тысяч км магистральных газопроводов (почти 40% от всего объема строительства «Газпрома» за этот период), 45 компрессорных станций (65% от всего объема), более 16 тысяч км распределительных газопроводов (65% от всего объема), Миллиарды Ротенбергов и Тимченко Когда речь идет о подрядчиках «Газпрома», важны не только астрономические цифры, но и их интерпретация говорит Крутихин, «если бы была возможность привлечь иностранные компании, то они с удовольствием бы приняли участие в тендерах на крупнейшие проекты». В условиях санкционного противостояния с Западом это едва ли возможно. К тому же далеко не факт, что привлечение иностранных подрядчиков гарантирует снижение стоимости проекта. Во многих случаях «Газпром» переплачивает за свои трубы. Но не всегда. произведен капитальный ремонт более 4 тысяч км магистральных газопроводов (около 30% от всего объема). ООО «СГМ», в частности, строило объекты к знаковым событиям, в частности газопровод «Джубга—Лазаревское— Сочи» к зимней Олимпиаде 2014 года и газопровод «Сахалин— Хабаровск—Владивосток» (включая ветку на остров Русский к саммиту АТЭС). В настоящее время «Стройгазмонтаж» принимает участие в строительстве газопроводов «Сила Сибири», «Ухта– Торжок, II нитка», «СЕГ III, IV нитки», КС «Славянская». Крупный проект, не связанный с прокладкой магистральных труб — обустройство Ковыктинского газоконденсатного месторождения. Генеральным директором компании является Сергей Гараев. DPA / TASS «Сравнивать довольно сложно, потому что многие российские проекты не имеют аналогов в мире, — предупреждает Алексей Гривач. — Кстати, исходя из раскрытия информации о стоимости строительства газопровода «Грязовец — КС Славянская», 1546 км линейной части и 3 компрессорных станции стоят 478 млрд рублей в ценах на 1 января 2015 года. В пересчете получается 5,2 млн долларов на 1 км с учетом компрессорных станций. Например, 1 км трубопровода ТАНАП в Турции стоил 6,4 млн долларов на 1 км. Расширение системы газопроводов NTGL в Канаде — 5,7 млн долларов на 1 км при меньшей пропускной способности». Кстати, как следует из ответа официального представителя «Стройгазмонтажа», эта компания, вопреки сложившемуся стереотипу, не всегда выигрывает тендеры: ООО «СГМ» принимает участие в конкурсных процедурах наравне с другими крупными генподрядными компаниями. Например, в период с 2015 года по 2018-й компания на общих основаниях принимала участие и не была признана победителем в 193 закупках на сумму, превышающую 73 млрд рублей, еще 46 закупок с участием ООО «СГМ» были отменены организаторами». При этом, несмотря на ограниченность конкуренции, ценообразование на рынке определяет «Газпром», а не его подрядчики. «У «Газпрома» есть специальное подразделение, возглавляемое Михаилом Сироткиным, которое занимается снижением стоимости, — объясняет Михаил Крутихин. — Если это крупный проект, то сначала оставляется обоснование инвестиций. Прикидывают, сколько стоит та или иная работа, наводят справки у возможных поставщиков, сравнивают. К обоснованию инвестиций прилагаются справки от потенциальных поставщиков, сколько это будет стоить. Именно таким образом выводится смета. Потом, когда размещаются контракты, подрядчик доказывает, что ему нужно больше, а иногда и снижает цену». Жизнь бывших Масштабы бизнеса ООО «СГМ» велики, и работа в этой компании действительно позволяет получать очень большие деньги. И даже — заработать их и выйти из бизнеса Ротенбергов, как это сделал, например, бывший гендиректор «Стройгазмонтажа» Руслан Горюхин, личность которого неоднократно вызывала интерес у прессы. Про новостройку на Николиной Горе на месте пансионата «Зеленый Бор» недавно писал Центр управления расследованиями. Также Горюхин строит элитные особняки. Об одном из них, «Объекте ноль» в «Горках-2», «Новая газета» рассказывала еще в феврале 2017 года (№ 15). Магия имени, конечно, сильна, но если оценивать ситуацию рационально, то возникает вопрос: чего бы ради Ротенберги при ихто легальных доходах и прочном положении в российской элите стали жить на чужой жилплощади. Им и своей хватает, а мало будет, еще построят. Сам Горюхин в интервью подчеркивает, что больше не связан с Ротенбергами. Это отмечают и опрошенные «Новой» эксперты. Горюхин живет в свое удовольствие. Например, среди его активов — частный стрелковый клуб «Импульс». Понятно, что рынок подрядных услуг для крупнейших госкомпаний действительно очень узкий и нуждается в публичном контроле. Но он должен быть профессиональным и неангажированным. «Новая газета», со своей стороны, продолжит изучать этот рынок и его игроков. Кстати, сейчас ООО «СГМ» возглавляет Сергеей Гараев. Будем с интересом наблюдать за его карьерным ростом. Руслан ХИСАНОВ — специально для «Новой»
«Новая газета» понедельник. №72 09. 07. 2018 19 СВОЙ/ЧУЖОЙ После нас хоть застой Самый большой дефицит в России — это конкуренция Алексей ПОЛУХИН «Новая» Р оссия будет строить мост на Сахалин. Владимир Путин заявил на ВЭФ-2017, что этот вопрос предметно изучается правительством. Правда, специалистам пока непонятно, мост это будет или тоннель. Но зато мне понятно, что его будут строить Ротенберги. Об этом нигде не говорится публично, никакой тендер еще не объявлен. Но я могу сделать ставку на Ротенбергов прямо сейчас и не боюсь проиграть. Дело тут не в конкретной фамилии и не в том, кто кому приходился спарринг-партнером по дзюдо. Все последние 20 лет экономическая, политическая и социокультурная жизнь в России идет по принципу отмирания разнообразия. Попробуйте, например, выбрать мэра Москвы себе по вкусу. Или найдите в России надежный, но негосударственный банк. Если не получается, то вы сейчас примерно в таком же положении, в каком пребывает глава «Газпрома» или председатель правительства, когда им нужно найти генподрядчика для очередного мегапроекта. Выжигание конкуренции — естественно в условиях такой формы общественного устройства, которую наша страна в общемто с удовольствием приняла под брендом «стабильности» и теперь не отказывается от нее, хоть и признает, что это «застой». Потому что конкуренция — это всегда риск, угроза, вызов. А вдруг выберут не тебя? А вдруг ты сам выберешь не того? Отсутствие вкуса к риску — нормально для большинства. Нынешняя власть просто сумела этим технично воспользоваться и продать большинству идею несменяемости себя как гарантии отсутствия рисков. Но это не более чем риторический прием. Стабильность-то закончилась в 2008 году, и с тех пор страна приняла и вынесла на себе те еще риски. Две волны экономического кризиса, две проксивойны (одна легальная и одна не очень), массовые протесты и их репрессивное подавление, внешнеполитическая изоляция и экономические санкции. Власть не только не всегда успешно управляет этими рисками, она часто сама их создает. А уже постфактум госпропаганда переводит случайные события в разряд предопределенных. Был ли у руководства страны выбор: забирать ли Крым или нет? Не было, и это подтвердили итоги референдума. А если уж Крым наш, то можно ли не строить мост? Очевидно же, что без него теперь никак. А если нужен мост, то кто его будет строить? Это сейчас очевидно, что Ротенберги, но мог ведь и Тимченко, были планы. Но теперь, когда Ротенберги построили Крымский мост с опережением графика, конкурентов на сахалинском проекте у них вообще не осталось… Когда заходит речь о структурных реформах, то почему-то под этим соусом нам продают повышение пенсионного возраста или даже НДС. Хотя если реформы структурные, они должны менять основания, на которых стоит экономика, и стоит неуверенно, непрочно. И вот дикая боязнь конкуренции, привычка принимать стратегические решения узким кругом и этим же кругом делить редкие ресурсы — как раз одно из таких гнилых оснований. Эта конструкция, кстати, воспроизводится при разных политических режимах. Да, при советской власти узкий круг брал себе меньше, чем сейчас, но это детали. Главное, никто не ставит под сомнение его право взять все и поделить на свое усмотрение. Наоборот, в этом большинство видит социальную справедливость, а сама идея конкуренции ассоциируется с диким капитализмом. Мол, каждый хочет урвать свой кусок. Идея о том, что при высоком уровне конкуренции появляются новые прорывные технологии, которые, по сути, делают богаче не только их авторов и владельцев, но и сразу всех, у нас как-то не приживается. « Стабильность закончилась, а несменяемость узкого круга осталась Кажется, такую систему вообще нельзя сломать. Но ведь получилось же, например, у Илона Маска. Вопреки расхожему мнению, он не вполне себе инноватор, как, например, Стив Джобс. Более того, на высококонкурентных рынках, например, автомобильном, у него получается не очень. Зато Маск суперэффективен в сравнении с монстрами типа Lockheed Martin и Boeing в такой, казалось бы, неконкурентной сфере, как космические запуски. Постепенно и российский госкапитализм, если допустить в нем конкуренцию, способен эволюционировать. Даже в такой сакральной и чувствительной области, как добыча и экспорт газа. Тут уже есть подвижки: если раньше был только «Газпром», то сейчас появились еще два крупных игрока: «Новатэк» (частный) и «Роснефть». Вы, возможно, удивитесь, но Игорь Иванович Сечин выступает самым последовательным сторонником либерализации газового рынка, особенно в том, что касается его экспорта в дальнее зарубежье. И если мы доживем до тех времен, когда у нас будут три претендента на строительство «Северного потока-3», то и подрядчики по всей цепочке будут эффективно управлять затратами или хотя бы стремиться это делать. Пока же в отношении рынка крупных проектов мы находимся в положении советского человека, который бывал за границей и видел прилавки продуктовых магазинов, но у себя может выбирать между двумя сортами кефира: вчерашним и позавчерашним. « РИА Новости Сначала школы, В теперь вузы Латвия отказывается от высшего образования на русском языке среду 4 июля президент Латвии Раймонд Вейонис подписал поправки, запрещающие преподавание в частных вузах и колледжах на любых языках, кроме официальных языков Евросоюза. Таким образом, поправки не затронут действующие программы на английском, а вот от русского языка частным вузам придется отказаться. Поправки вступят в силу постепенно: студенты, которые уже учатся на русском языке, смогут доучиться и получить диплом, однако прием новых студентов на такие направления с 1 января 2019 года будет запрещен. Сейм Латвии утвердил поправки еще 21 июня. После того как они были направлены на подпись президенту, многочисленные организации — в том числе несколько частных вузов, Латвийский комитет по правам человека, Латвийская торгово-промышленная палата и партия «Согласие», представляющая интересы русскоязычного меньшинства, — обратились к президенту с просьбой эти поправки не подписывать, а вернуть на доработку. Мнение несогласных Вейонис решил не учитывать: «Было принято решение не передавать поправки на повторное рассмотрение, поскольку необходимо единое употребление языка на всех уровнях образования», — заявил президент информационного агентства LETA. Вузов, которые предлагали бы обучение только на русском, в Латвии нет. Государственные вузы в принципе имеют право обучать только на латышском, с исключением для отдельных программ, ориентированных на иностранцев, а в частных вузах, как правило, есть несколько направлений — например, на латышском, английском и русском. Учиться на русском, по данным министерства образования, выбирают 6% студентов. Процент сравнительно небольшой, но важный, считают в Латвийской ассоциации частных вузов, которая объединяет 10 крупнейших частных высших учебных заведений страны. Большая часть среди этих 6% — иностранные студенты, то есть тот самый экспорт образования, который хорошо освоила, например, соседняя Эстония. «В большинстве частных вузов есть прогр аммы на русском языке, — говорит председатель ассоциации Алдис Бауманис. — Например, есть институт аэронавигации. Там довольно сильная программа диспетчеров, по договору учатся много студентов из республик бывшего СССР, английский там тоже есть, но, конечно, основы преподавания на русском. Или Балтийская международная академия — там тоже есть и английские, и русские программы». По мнению Бауманиса, теперь студенты, которые могли бы поступить в латвийские вузы, будут выбирать другие страны — Россию или Эстонию. Депутат Сейма от партии «Согласие» Борис Цилевич согласен, что это решение экономически невыгодно — и считает, что оно было принято в угоду латвийским государственным вузам, которые год за годом отчитываются об уменьшении потока абитуриентов, теряя их в конкуренции с частными вузами. Кроме того, у Цилевича вопросы к юридической правомерности этих поправок. «В отличие от школьного образования, высшее образование в частных вузах — это бизнес. А там действует простое правило: что не запрещено — разрешено. Нет таких прецедентов, по крайней мере, нам они неизвестны, когда в демократических государствах регулировался бы язык образования в частных вузах. Кроме того, есть рамочная конвенция о защите нацменьшинств, которая гарантирует их представителям право учреждать свои частные учебные заведения. Естественно, эти учреждения должны лицензироваться, пояснительная записка к конвенции это оговаривает, но правила лицензирования не должны быть дискриминирующими». Нынешняя поправка — уже вторая по счету в этом году, ограничивающая использование русского языка в образовании. В апреле Раймонд Вейонис утвердил поправки, касающиеся обучения в школах нацменьшинств: с 2021 года школы должны полностью отказаться от русского в старших классах и сократить использование русского в средней школе. Мария ЕПИФАНОВА, соб. корр. «Новой» в странах Балтии
Page 1 and 2: После поражения ст
Page 3 and 4: Марио Фернандес за
Page 5 and 6: Андрей УСПЕНСКИЙ, «
Page 7 and 8: «Новая газета» пон
Page 9 and 10: матрица «Новая газ
Page 11 and 12: & комментарии cупер/
Page 17: на пенсию Железный
Page 21 and 22: против «Новая газе
Page 23 and 24: любимые люди «Нова

«Новая газета» №72 (понедельник) от 09.07.2018

You also want an ePaper? Increase the reach of your titles

Delete template?

Save as template?