Журнал IT-News Чувашия №3 2020 года

10-15 мин потребовалось на расшифровку
в штабах. Нет сомнений, что офицеры, принимающие
криптограмму на местах, знали,
о чем идет речь: это война. Действовать до
получения приказа формально они не имели
права. Опасались «наломать дров», боялись
наказаний за неверные действия? Не нам
судить. Мы, поколение игроков в «танчики»,
не имеем понятия о грузе ответственности,
что лег на плечи этих людей в бессонную ночь
с 21 на 22 июня.
СБОЙ НА ПОСЛЕДНЕМ ЭТАПЕ
В округах события развивались поразному,
но с одинаковым финалом. В Риге, в
00.00, за час до приема директивы, замкомандующего
ПрибОВО генерал Георгий Сафронов
отдает приказ 27 А о подъеме войск по боевой
тревоге. Прием директивы округ начал в 0.50,
через 22 мин. директива передается на расшифровку
дежурному шифроотдела штаба
ПрибОВО ст. л-ту С. Смирнову. Расшифровка
директивы завершается через 8 мин. и документ
отправляется в штаб Северо-Западного
фронта, в Паневежис (округ стал фронтом в
момент получения директивы №1), командующему
ВВС, ПВО, в штабы армий. В Паневежисе
зашифрованная директива принята в 1.35
(контроль — начотдела связи штаба СЗФ полковник
П. Курочкин). В 1.40 документ поступил
на расшифровку в шифровальное отделение
оперативного отдела штаба СЗФ, технику-интенданту
2 р. И.Деткину. В 2.00 содержание
директивы передано командующему войсками
СЗФ генералу Федору Кузнецову. В 2.25
Кузнецов подписывает приказ о приведении
войск 8 и 11 А в боевую готовность. Приказ отправлен
в шифровальный отдел штаба фронта
для отправки в Каунас (11 А) и под Шауляй (8
А). И далее — пауза почти в час! Проводные
линии связи были прерваны.
В 3.00 командующий ВВС СЗФ генерал
Алексей Ионов получил приказ на подъем
авиачастей для действий по планам прикрытия.
Сделать он уже ничего не успеет.
4.10 — в штабе 8 А наконец завершена
расшифровка директивы из Паневежиса. Но
тяжелая артиллерия вермахта уже 10 мин.
ведет огонь по советской территории, а на
аэродромы падают немецкие бомбы…
Тяжелое положение со связью сложилось
в ЗапОВО. Дело не только в действиях диверсионных
групп немцев, в ночь на 22 июня
перерезавших телефонные линии между
округом, штабом 4А в Кобрине и штабами
частей и соединений в приграничье.
Стартстопный аппарат СТ-35
В августе 1940 г. начальник связи ЗапОВО
генерал Андрей Григорьев докладывал начальнику
Управления связи РККА генералу
Николаю Гапичу о плачевном состоянии
телефонизации округа вследствие кадрового
голода: «Мы потеряли понятие о руководстве
нижестоящими начальниками связи, так как
ни инспекторов, ни вообще командиров связи
у меня нет». Продвижение РККА на запад
осенью 1939 г. в Kresy Wschodnie, где было
мало дорог и коммуникаций связи, поставило
войска округа в сложное положение. В Западной
Белоруссии телефонная связь была
организована не по армейским линиям — их
Андрей Григорьев
просто не было, а по скудным проводным
коммуникациям Наркомата связи, причем в
предвоенные недели сеансы между округом
и нижестоящими штабами проводились
в определенные промежутки времени. В
подчинении штаба ЗапОВО были считанные
единицы самолетов связи, средств подвижной
радиосвязи было абсолютно недостаточно. В
войсках снизу доверху царила «радиобоязнь»,
штабы не умели управлять боем по радио.
По данным начсвязи 11А генерала
Василия Агафонова, связь от штаба
округа\фронта до штабов армий производилась
по каналам Бодо-«дуплекс»
(6 рабочих постов на передатчик). На
уровнях от штаба фронта до штабов
дивизий широко использовались проводные
аппараты Морзе, стартстопные
телеграфные аппараты СТ-35 с аппаратурой
шифрования, обеспечивающие
связь до 200 км. Секретность передачи
информации обеспечивалась аппаратами
засекречивания телеграфных
сообщений «С-308» и «С-309».
Перед войной в штабе фронта
были и радиостанции, но в июле 1941
г. командование СЗФ отказалось от использования
радиосвязи – после того,
как немцы среди документов одной из
разгромленных дивизий фронта обнаружили
шифрокниги.
аппарат Бодо
В результате управление войсками Западного
фронта в первые часы боевых действий
было парализовано. 22 июля 1941 г. генерал
А.Григорьев был расстрелян за «преступное
бездействие» и провал организации связи в
первые дни войны.
Почему нам не хватило времени? Фактором,
затормозившим прохождение Директивы
№1 из Москвы в штабы западных округов,
стала многоступенчатость процедур шифрования-расшифровки
приказов.
В цепочке передачи приказов на КБФ,
Северном и Черноморском флоте было
меньше звеньев, поэтому на главных базах
флотов оказались готовы к нападению
и утром 22 июня встретили самолеты противника
огнем. Западные округа потеряли
драгоценные минуты в криптографических
«пит-стопах».
Текст — Евгений АФАНАСЬЕВ
с использованием материалов интернет-проекта
«Архивная революция»
IT-NEWS
29