pdf - ??????? ??????????

автоматчиков. Они действовали группами по 15–30 машин. Всю эту картину мы с
Лобачевым наблюдали с НП командира 316-й дивизии генерала Панфилова.
Танки лезли напролом. Одни останавливались, стреляя из орудий по нашим
противотанковым батареям, другие, с подбитыми гусеницами, вертелись на месте… До
десятка уже горело или начало дымить. Видно было, как из них выскакивали и тут же падали
гитлеровцы.
Автоматчики, сопровождавшие танки, попав под наш огонь, залегли. Некоторым
танкам все же удалось добраться до окопов. Там шел жаркий бой.
Части 316-й дивизии, поддерживавшая их артиллерия усиления, а также танки
поддержки пехоты, которых у нас было очень мало, давали наступавшим гитлеровцам
жестокий отпор. По снижавшимся самолетам дружно били счетверенные пулеметы и 37миллиметровые
зенитные пушки. И не безрезультатно! Время от времени то в одном месте,
то в другом падал, дымя и пылая, немецкий самолет.
Именно в этот день у разъезда Дубосеково совершили свой всемирно известный подвиг
двадцать восемь героев из панфиловской дивизии во главе с политруком Василием
Клочковым. Его слова «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва» облетели всю
страну и армию.
Картина боя и поведение наших войск вызвали у меня твердую уверенность в том, что
враг будет разбит, не достигнув Москвы. В этом бою я еще лучше узнал Ивана Васильевича
Панфилова и его ближайших соратников. Командир дивизии управлял войсками уверенно,
твердо, с умом. Если здесь будет уж совсем трудно, думалось мне, то помогать Панфилову
нужно, лишь подкрепив его свежими силами, а использовать их он сможет без подсказки
сверху. С таким убеждением мы покидали его наблюдательный пункт.
Лобачев отправился в курсантский полк, где тоже шел напряженный бой, а я поехал на
свой основной КП – в Устинове, чтобы быть в курсе событий, развернувшихся во всей
полосе обороны армии. Проезжая вдоль фронта, дважды попадал под обстрел немецких
самолетов: они патрулировали над шоссе Волоколамск – Москва и гонялись за каждой
машиной. Несколько раз останавливался в пути и прислушивался к гулу канонады – да, и на
участке 18-й стрелковой дивизии тоже завязался бой…
К моему приезду штаб уже собрал и обобщил данные о событиях. Против 30-й армии
противник вчера предпринял активные действия небольшими силами. Все его атаки были
отбиты стоявшей на стыке с нами 107-й мотострелковой дивизией. С утра 16 ноября там
началось более мощное наступление, но о результатах пока еще неизвестно. Правда,
Малинин сказал, что только что поступило сообщение из нашей правофланговой 126-й
дивизии: у ее соседа неблагополучно, немцы вклинились на стыке, командир 126-й
вынужден был бросить туда свой резерв, а ведь он сам всеми средствами отражал атаки 14-й
мотодивизии немцев.
На участке курсантского полка непрерывно продолжались ожесточенные атаки. Наша
оборона нигде не была прорвана. 18-я стрелковая дивизия, введенная в бой левое
панфиловской, также мужественно отражала натиск врага. Однако на стыке между
дивизиями создалось тяжелое положение: там гитлеровское командование ввело новые силы,
предположительно 5-ю танковую дивизию. Впоследствии донесение подтвердилось.
Обстановка вынудила меня обеспечить угрожаемое направление выдвижением кавалеристов
И.А. Плиева и К.С. Мельника, что оказалось своевременным.
Положение на левом фланге 30-й армии нас сильно обеспокоило, тем более что к
вечеру связь с ее штабом прервалась. Я обратился с просьбой к командующему фронтом
передать в мое подчинение две кавалерийские дивизии и одну танковую, находившиеся в
полосе нашей армии, в районе западнее Клина, но числившиеся в резерве фронта. Г.К.
Жуков ответил, что они по указанию Ставки уже подчинены 30-й армии, которая с 17 ноября
передается в состав Западного фронта. Должен сказать, что такое решение Верховного
Главнокомандования было правильным, хотя и несколько запоздавшим.