ÐÐ¾Ð»ÑÑÐ½Ð°Ñ Ð·Ð²ÐµÐ·Ð´Ð°, ÐºÐ½Ð¸Ð³Ð° 5.

• ' . 

• 

• • 

.VI 

: 

:

АКАДЕМИЛ-НАуК СССР 

институт ИСТОРИИ

ПОЛЯРНАЯ 

ЗВЕЗДА 

ЖуРНАЛ 

АИ.ГЕРЦЕНАиШІ.ОГАРЕВА 

В ВОСЬМИ КНИГАХ 

1855-1869 

ВОЛЬНАЯРуССКАЛ ТИІГОГРАфШЕ 

ЛОНДОН-ЖЕНЕВК 

фАКСЖМИЬНОЕ ИЗДАНИЕ 

IX КНИГА - ІІРИЛО-ЖІБНИЯ: 

ИЗДАТЕАЬСТВО / / НАуКА // 

мо с КВЛ1961

ПОЛЯРНАЯ 

ЗВЕЗДА 

НА. 

1859 

КНИГА ПЯТАЯ 

лом^он 

• 

И 3 Д-Й.Т Е^СЪ С ТВ О //НАуКЛ." 

М О С К В Д ' ^ ^

Издание подготовлено Группой по изучению 

революционной ситуации в России 

конца 1850-х—начала 1860-х годов 

Института истории АН СССР 

Руководство изданием 

академика М. В. НЕЧКИНОЙ 

Публикация текста под наблюдением 

Е. Л. Рудницкой 

Полярная 

звезда 

Журнал А. И. Герцена и Н. П. Огарева 

Книга пятая 

1859 год 

* 

Оформление нзднния Н. А. Седельпикоеа 

* 

Подписано к печати 24/Ѵ-1967 г. Формат 38x90- Печ. л. 19'/і. 

Уч.-изд. л. 12,3. Тираж 11000. Изд. ** 1796/66. Тип. зак. ** 1067. 

Цена 1 р. 26 к. 

Издательство «Наука». Москва, К-62, Подсосенский пер., 21 

1-я типография издательства «Наука». Ленинград, В-34, 9 линия, д. 12.

лопдопъ 

ТІШВНЕК & Со., 

80, РАТЕНКОЗТЕЕ ВОТ,

ПОІЯРНМ ЗВЪЗДА 

1859 

ИЗДАВАЕМАЯ 

ИСМНДЕРОМЪ и Н. ОГАРЕВЫМЪ 

Да здравствуетъ разумъ! 

А. ПУШКИНЪ. 

книжкл пятля 

ЛОНДОНЪ 

ВОЛЬНАЯ РУССКАЯ ТИПОГРАФІЯ 

2, ІѴЬЬ 5ТВЕЕТ, ВКИЯ5№ІСК ІООАНЕ. 

1859

ОГ.ІАВЛЕНІЕ. 

Стр. 

Стіхотворепія Рыдѣсва .. .. .. .. .. .. 1 

„ Рылѣсва и Бестужсва .. 9 

„ Кюхельбекепа .. 13 

„ Пушкпна .. ., 14 

„ Языкова .. .. .. .. .. .. 32 

„ Разпыхъ Авторовъ .. .. 42 

Разборъ донссеаія Сіѣдствсппоіі Коыииссіи, Н. Муравьева .. 53 

Бьмое и Думы, Искапдера 75 

Взглядъ па таВпое общсство въ Россіо, Лунииа .. .. •• 231 

Паннти Художника, П. Огарева .. .. •• •• •• 238 

Разговоръ съ Дѣтьѵп, Искапдс) а •• 252 

Сіихотворепія П. Огарсва .. •• 261

СТИХОТВОРЕНІЯ 

РЫЛѢЕВА. 

ВИДТ.ПІЕ. 

Ода ва деоь тезоимспитства в. к. А.ісксавдра Ннколасвпча.(*) 

Какое дввное видвиье 

Очамъ ітредставилось моныъ ? 

Я ыіжу, въ сладкомъ упоепьи, 

Подъ сводомъ пеба голубымъ, 

Надъ пробуждевпымъ Петроградомъ, 

Екатерипы тьпь иаригь, 

Кого - то вщетъ жадпымъ взглядомъ, 

Чсло величіемъ горитъ. 

Но вотъ съ устепъ царпцы мудрой, 

Какъ лучь, улыбка сорвалась: 

Предъ псю отрокъ алатокудрый, 

Средь соііма воиновь рѣзвясь, 

То въ длави тяжкій мечь прісмлетъ, 

То браппый шлемъ берстъ у пихъ, 

То, трепеща, вь востопгѣ ввемлетъ 

Разсказамъ воиповъ съдыхъ. 

Румяпцсвъ, Мипихъ п Суворовъ 

Волиуютъ въ иемъ и правь п умъ, 

И пскрптся изъ юпыхъ взоровъ 

(*) Во II книжкв "Полярноіі Звѣзды" бы.гь папечатапъ отрывокъ; получввъ 

наконсцъ списокь, мы иочіщасмь ціиос стихотвореиіс.

2 

Огонь славолюбивыхъ дуыъ. 

Пропикнутъ силою разсказа, 

Ооъ за Ерломовымъ во слѣдъ 

Летвтъ оа спѣжііый верхъ Кавказа 

И Жаждетъ славы и побѣдъ. 

Царица тихо писпускалась 

На легкомъ облакѣ, какъ дымъ, 

II, улыбалсь, любовалась 

Ирекрасвымъ правнукомъ своимъ. 

Ио вдругъ минервы свѣтлоокоіі 

Чудесный видъ пріявъ, она 

Слетѣла, мудрости «ысокоіі 

Огиемъ божсствевнымъ полна. 

Къ прекраспому коснувшись дланью 

Ему Великая рекла : 

"Я зрю, твой духъ пылаетъ брапыо, 

Ты любвшь громкія дѣла; 

Но для полуночной державы 

Довольво лавровъ и побѣдъ, 

Доволыю громозвучпой славы 

Протекшихъ, пезабвевпыхъ лѣтъ. 

Воеппыхъ подвяговъ го.іипа 

Грозою шумпоіі протекла ; 

Тебя пиая ждетъ судьбииа, 

Пные ждутъ тсГіп дѣла... 

Эатмится сводъ небесъ лазурныхъ 

Непропицаемою мг.іоіі ; 

Настанетъ вѣкъ борепій бурвыхъ 

Неправды съ правдою святой. 

Духъ пеобузданной свободы 

Уже возсталъ противъ властеіі : 

Смотри, — въ волненіи народы, 

Смотри, — въ движеныі сопмъ царей ! 

Быть можетъ, отровъ мои, короиа 

Тебѣ назначена творцомъ : 

Люби пародъ, чти власть закона, 

Учись заранѣ быть царемъ. 

Твой долгъ благотворить пароду, 

Его любви въ дѣлахъ пскать ; 

Не олескъ пустоіі и не породу, 

А дарованья возвышать. 

Даіі лросвѣщеноые уставы 

Въ обширпыхъ Сѣвсрпыхъ страп„ ь, 

Науками очвсти правы 

И вѣру утвердн въ сердцахъ.

3 

Люби гласъ истипы свободпоіі, 

Для ползы собствоіпюіі любн, 

И рабства духъ пеблагородпыіі, 

Неправосудье истрсби. 

Будь блага поддаішыхт> ревпит&іь: 

Оио есть первыіі долгъ царсй, 

Будь просвьщсііьл покровитедь— 

Оно падежпыіі другъ властеіі. 

Стараііся духъ постпгнуть ввка, 

Узиать потрсбиость Русскихъ страиъ; 

Будь человіжъ д.і ЧГ.ІОРБКІІ, 

Будь граждапипомъ д.ія гралдаиъ ; 

Будь Аптоішпомъ иа прсстаіъ', 

Въ чертогахъ мудрость водворл,— 

П ты ссбя прославншъ йо.іѣ, 

Чѣмъ всѣ ГСІЮИ И цари".

КЪ 

ВРЕМЕНЩПКУ. 

(ПОДРАЖАИІЕ ГЕРСІЕВОІІ САІИРѣ : КЪ Р У Б Е Л .П ю). 

Падмеппыіі вромепщикъ, и подлый и коварпый, 

Монарха хнтрыіі льстецъ, и другъ іісблагодарпыіі, 

Неистовый тираиъ родпой стпаиы своеіі, 

Взиесешіыіі въ важпый санъ пропырствамн злодь-іі! 

Ты па ыепя взпраті. съ презрѣпіеяъ дерзаешь, 

П, въ грозпомъ взорѣ миѣ свой ярый гпввъ являешь ! 

Твоимъ виимапіемъ пе дорожу, подлецъ; 

Пзъ устъ твоихъ хула достоііиыхъ хвалъ вѣнецъ! 

Смѣюсь мпѣ сдѣлапиымъ тобой упичиженьемъ ! 

Могу ль ушізнться твоимъ пренебреженіемъ, 

Коль самъ съ презрѣпіемъ я на тебя г.іяжу, 

П гордъ, что чувствъ твопхъ въ себѣ не нахошу? 

Что сей кнмвальпый звукъ твоей мгновенной славы ? 

Что власть уяіаспая и санъ твой вслнчавыіі? 

Ахъ! лучше скрыть себя въ безвѣстпости простой, 

Чѣмъ съ пнзкими страстьми и. подлою душоіі 

Себя, для строгаго СВОІІХЪ согражданъ взора, 

Ііа судъ ихъ выставлять, какъ будто для позора! 

Когда во мнѣ, когда нѣтъ доб.іестеіі прямыхъ, 

Чго пользы. въ саиѣ мпѣ, и зъ почесгяхъ .моихъ ? 

Не саігь, не родь—идпц достошіства ночтенны; 

Сеапъ! ІІ самыс царн безъ пнхъ — нрезрѣішы, 

П въ Цнцербііѣ мноЦ це Копсулъ, самъ опъ чтимъ, 

За то, что іімъ сгшсеиъ отъ Катплішы Римъ.... 

0, ыужъ, достоііішіі мужъ! почто не можешь снова 

Родившись, сограікданъ сиасти отъ рока злова? 

Тнрапъ, вострспсщп! родптся можетъ опъ!

5 

И.іь Кассііі, іип Брутъ, пль врагъ Царсіі Катовъ! 

0, какъ иа лнрѣ я потщусь того проелавить, 

Оте'іество мое кто отъ тебя избавитъ ! 

Подъ лицемѣріемъ ты мыслишь, можеть быть, 

Отъ взора общаго прпчипы зла укрыть... 

Не зп;ія о своемъ уікаспомъ положеиьп, .. 

Ты заблуждаешься вь песчастпомь ослѣплсиыі ! 

Какъ пи притворствуешь и какъ ты іш хитришь, 

Но своііства злобныд души не утаишь. 

Твои дѣла тебя шоб.шчать народу ; 

Познаетъ оиъ — что ты стѣсішлъ его свободу, 

Иа-югомъ тягостнымъ довелъ до нищеты, 

Селепія лишилъ ихъ іджіпіей красоты 

Тогда вострепещи, о временщикъ надменпый! 

Народъ тиранетвами ущасенъ разъярепныіі ! 

Ио еслп злобпыа рокъ, злодья полюбя, 

Отъ справедливой мзды и сохрапитъ тебя, 

Все трепещи, тирапъ! за зло и въроломство 

Тсбъ- своіі приговоръ произпесетъ потомство!

ВИДХНІЕ ЛННЫ ІОАННОВНЫ. 

Свершилась казвь—и образецъ 

Любви къ отечеству священной 

Пріялъ страдальческій вѣнсцъ— 

Вѣнецъ чистѣйшій и иетлѣниый. 

Волынскій твердъ былъ ло конца ; 

Неустрашениый «гукой казн», 

Онъ гордость ваікяаго лица 

Не измѣнилъ чертой боязни. 

Презрѣннаго злодѣя мечь 

Сверкнулъ надъ выей патріота, 

Свсркнулъ—глава упала съ плечь 

И покатилась съ эша*ота- 

I страхъ и тайную тоску 

Льстецы »ъ душѣ орсзрѣнной кроя, 

Чтобъ угодить времевщику 

Торжествовали каэнь героя. 

Одна царица лишь Слия 

Омрачена печально* думой, 

Какъ будто каинеиъ залегла 

Тоска въ душѣ ея угрюмой. 

Съ ТБХЬ ооръ у иеіі веселье прочь ! 

И стала сна она бояться, 

Ея очанъ ІІ день и ночь 

Какоіі-то призракъ ста.іъ являться.

7 

Одиихды пиръ гремѣлъ въ дворцѣ, 

Гремѣла музыка па хорахъ, 

Л' іиѣхъ всеелье па лиц* 

0 уііоеиіс по взорахъ. 

Тоскоіі своеіі уточлепа, 

Оиа попіиыіа и угрюма; 

Царпца въ троаную одііа 

Ушла украдкою безъ шума. 

і'вы, н рѣзввсть пе могла 

Ее порадовать улыбвоіі, 

II мрачиость блѣднаго чсла 

1'азвеселить хотя ошибкой. 

" О гдѣ паііду душѣ покоіі ! " 

і)и,і въ раздумьѣ возопила, 

II опсршись па тропъ рукоіі, 

ІІІЫЛО годову склопида. 

" П въ шумѣ пиршествъ н іъ тншм 

" Мсия раскаяпье терзаетъ; 

" Опо изъ глубппы души 

" Волыпсваго напоминастъ!"— 

" Опъ здѣсь ! "—виезапно зазвучалъ 

По сводамъ троішоіі страшпыіі голосъ; 

Въ царпцѣ трспстъ пробѣжалъ 

II дыбомъ пршіодпялся волосъ. 

Она взгллиула;—исредъ ііеіі 

Г.і.іоа Волыпскаго летала 

11 иа исе изъ подь бровсіі 

Съ укоромъ очи устреяляла. 

Еакъ огпь беспдотпыЦ въ почь горнтъ, 

Такъ очо смерти страшпо блсщутъ 

Вокругъ главы во тьмѣ почпои 

Какоіі-то чудпыіі свѣтъ пылаетъ, 

II колыхаясь кровь пороіі 

Поли чертога обагрясть.

8 

Рисуетъ каждая черта 

Страдальца дивваго отчазвы. 

Вдругь потемнѣвшія уста 

Залепеталн укоризвы. 

" Что ыедлишь ты! давво я жду 

" Къ творцу тебя па судъ священпыіі, 

" Гдѣ каждый воспрісмлегь мзду; 

" Равяы тамъ царь п рабъ прсзрѣнный ! " 

Оковчивъ грозвыя слова, 

По прежнеиу изъ мрака ночи 

Вперала мертвая глава 

Въ царицу трспетную очи. 

Шумъ музыки гремѣлъ еще, 

Вессльемъ паслаждались ляци, 

Всѣ яідали Анну, по вотщс ! 

Рыдала въ уяіасѣ цараца. 

Изчезли радость, шумъ утихъ, 

На царедворцахъ мракъ угрюмыіі, 

И каждыіі глядя па другихъ, 

Идетъ домоіі съ печальной думоіі. 

/

СТИХОТВОРЕШЯ РЫЛѢЕВА и БЕСТУЖЕВА. 

Ахъ, гдѣ тѣ острова, 

Гдѣ растетъ трыпь — трава, 

Братцы! 

Гдѣ читаютъ Ріісеііе, 

И летятъ подъ достель 

Святцы. 

Гдв Бестужевъ драгунъ 

Не даетъ карачунъ 

Смыслу. 

Гдѣ нашъ князь — чудодѣй 

Не бросаетъ людсй 

Въ Вислу.(*) 

Гдѣ съ зари до зари 

Не играюіъ цари 

Въ Фавты. 

Гдѣ Булгаринъ Ѳаддей 

Небойтся когтей 

Танты. 

Гдѣ Магницкій моиитъ, 

А Мордвиновъ кричитъ 

Вольно. 

Гдѣ не думаетъ Гречь, 

Что его будутъ сѣчь, 

Больно. 

(*) Великіи Князь Константинъ Павловичь.

10 

Гд* Спсранскііі поповъ 

Обдасгъ, каиъ клояовъ, 

Варомъ. 

Гдв Измаііловъ — чудлкъ 

Ходнтъ въ лаждыіі кабакъ 

Даромъ. 

Ты сканіи, говори, 

Какъ въ Госсіц цари 

Правптъ. 

Ты сважи поскор*й, 

Какъ вь Росеіи царей 

Давлтъ. 

Какъ капралы Пстра 

Пропожали съ двэра 

А жена прьдъ дворцолъ 

Разъвзжала верхоиъ 

ТИІО. 

Лііхо. 

Какъ въ пепастные діш 

Собирались оиц 

Часто. 

Гпули,—Еогъ нхъ прости,— 

Отъ пятидесяти 

ІІа сто. 

И вьшгрывалв 

В отписывали 

іЧ {.іомг. 

Такъ въ «сиастныс дпи 

Заиимались оіш 

ДЬіояг.

п 15 с и п. 

АІі ІІ скучпо миѣ 

Во своеіі стороиѣ! 

Вее въ неволѣ, 

Въ тікккоП до.іѣ,— 

Видпо вькъ ввковать. 

Долго-ль Русскіи иародъ 

Будетъ рухлядь господъ, 

П людямп, 

Какъ скотамп, 

Долго-.іь Оудугъ торговать ? 

Барнпъ съ зсмскимъ судомъ, 

Да съ прнкодскимъ попомъ, 

ІІасъ морочатъ, 

Да волочатъ 

По дорегамъ, да судамъ. 

Л подъ царскимъ ордомь, 

Ядомъ подчуютъ съ вшіомъ; 

Лншь пароду 

Для заводу 

Вслятъ вчетверо платить. 

А паборами пашъ царь 

Усуши.іъ иасъ какъ сухарь; 

То дороги, 

То иалоги, 

Раззори.ш иасъ въ коисцъ. 

Аіі, такъ худо на Руси, 

Что п Боже упаси : 

Дракчѣгпъ 

Бсѣхъ затѣеиъ 

П всѣхъ бѣдъ тому вшіоіі. 

Онъ царя подстрекііетъ 

Царь указъ подмахиеть— 

Ему шутка, 

А иамъ жутко, 

Тошпо такъ, что оіі, оіі, оіі !

ПФСНЯ. 

Царь пашъ пѣмецъ пг/усскііі 

Поснтъ мупдиръ узкій. 

Ай, да царь, ай, да царь 

Правослнвныіі государь! 

Царг.твуетъ опъ гдЬ-же ? 

ЦъмыЦ депь въ мапеясв. 

Аіі, да царь, аіі, да царь, 

Православиый государь! 

Прижимастъ юкти, 

Заблраетъ въ когти. 

Аіі, да царь, ай, да царь, 

Правосіавпыіі государь ! 

Судыі всѣ жапдармы, 

Шполы вс* казармы. 

Ай, да царь, аіі, да царь, 

Православныіі государь! 

Кпязь Волконскііі баба, 

Начальвикомъ Штаба. 

Аіі, да царь, аіі, да царь, 

Православвыи государь!

СТИХОТВОРЕНІЕ КЮХЕЛЬБЕКЕРА 

НА СМЕРТЬ ЧЕРНОВА. 

Кляиемся честью в Черповымъ, 

Враікда и браиь врененщикамъ, 

Царсв трепещущамъ рабамъ, 

Твравамъ, насъ угнѣсть готовымъ. 

Нѣтъ! пе отечества сыны 

Шітомцы пришлецовъ презрѣпныхъ ! 

Мы чужды ихъ семей надмепныхъ, 

Опи отъ пасъ отчушдсны. 

Тамъ говорятъ ие Русскимъ словомъ, 

Святую ненавидщъ Русь. 

Я пспавишу ихъ, к.іянусі., 

Клянусь и честью и Черновымъ! 

Па нашихъ дѣвъ, ва нашихъ женъ 

Дерзцетъ ли вновь любпмецъ счастья— 

Взоръ бросить полный сладострастья, — 

Падетъ, перуномъ порашепъ. 

И прахъ твоіі будетъ въ посмѣанье! 

И гробъ твой будетъ въ стыдъ и срамъ! 

Клянемся, дщерямъ и сестрамъ — 

Смерть, гибель, кровь за порупшье ! 

А ты! братъ цаишхъ ты сердецъ, 

Героіі, столь рапо охладѣлыіі! 

Лзпоспсь вь пебесиые прсдѣлы! 

Завидеиъ, славепъ твой копецъ! 

Ликуіі! ты избраиъ Русскимъ Погомъ 

Всѣмъ намъ въ свлщеиішіі образсць ! 

Тебѣ данъ правсдныіі вѣнецъ! 

Ты будсшь чссти ііамъ залогомъ!

СТІІХОТВОРЕШЯ Л. С. НУШКИНА. 

ДВБ НЕ НАПЕЧАТАИНЫЯ СТРОФЫ ИЗЪ СТИХОТВОРЕПІЯ : 

ПАЖЪ. 

Вечоръ оиа мнѣ ве.шчаво 

К-іп.іап., что сг.ш оуду впош. 

Г.ІЯДІІТІ, н.і Л;во и ІІІІ лраво, 

То дагтъ она миѣ яду—право 

Вотъ какова ся любовь! 

Она строга, масто.іюбива, 

Но « дивлюсь сн уму, 

II ужаст. какі. опа рспіміва, 

За то і:о псТ.мі! гордсіііііа 

II ыпт. дог.тунпа одиому.

**# 

Гмажслъ, «то моп. па ло:кті псм 

Тсбя рукамп обошуть, 

Чсю въ чсло, очаміі въ очи, 

Уста въ уста н грудь па грѵдь; 

Кто соб.іазннтелі.ныіі твоіі лспеп. 

Лобланьемъ ІІЫ.ІКІІМЬ прсрыоалъ 

П нѣшлыхъ перссй дпкіГі трспстъ 

То усыплімъ, то [іробуікдалъ. 

Но тотъ блал.ениъіі, дѣва иочп ! 

Кто чі. упосііін любіш 

ГЛІІДПТЪ ІІІІ 01'НСІІІІЫІ' ОЧИ, 

На броші дііБПЫіі тіюн, 

На прелссть устъ твопхъ пурнуриыхъ, 

IIа черноту младыхъ кудрсіі, 

Забывъ п ;каръ востйрговъ бурныхъ 

II силы юііостн свосіі.

ИСПОВБДЬ ББДНЛГО СТИХОТВОРЦА. 

Кто ТЫ, моіі сынъ ? 

СвящЕпипкъ. 

СТИХОТВОРЕЦЪ. 

Отецъ, я бѣдныіі одподворсцъ, 

Сперва подъпчііі бы.іъ, а иынѣ стихотворецъ. 

Довоіьпо въ цѣлый годъ бумаги изчортплъ, 

Пришсдъ покаяться—я много согрѣшплъ 

СВЯЩЕІІПИКЪ. 

Поближе; папсрсдъ скажи мпѣ откровсппо, 

Намѣрсиъ-.щ ссбя исправить пспрсмѣнво ? 


Отсцъ, я духомъ слабъ; не смѣю слова дать. 

Свящвивикъ. 

Стара.іся-ль ты закопъ господній соблодать 

II кромѣ вышпяго нс зпать другаго Бога ? 

СТІІХОТВОРЕЦЪ. 

Ахъ, съ этоіі сторопы я грѣшепъ очепь много; 

Мнв богомь было Я, лгобви предмстомъ Я ; 

Вь Я заключалнс.я н братья и друзья. 

Лішіь Я бы.гь моіі п царь и демонъ обладатель; 

Л что вссго тошнѣіі—.іншь Я бы.іъ моіі читатси 

С в я щ Е н п п і: ъ. 

Пторую заповѣдь исполни.іъ-ли мой сынъ ?

17 


Кумировъ у непя бывало яе одипъ— 

Любилъ я золото и зпатнымъ поклоиялся, 

Во всякой пѣсепкті ГлаФирами плѣнялся, 

Которыхъ отроду хотя и пе видадъ, 

Но тѣмъ пс меаѣе безбожно обожалъ. 

А имя Божіе ? 

СВЯЩЕІІПИКЪ. 


Когда педостовало 

Иль рнѳмы, иль стопы, то призііаюсь, бываіо, 

П имя Божіс вклею въ упрямыіі стихъ. 

А часто-ль ? 

СВЯЩЕПВПКЪ. , 

СВИХОТВОРЕЦЪ. 

Да во всѣхъ мегіяхъ моихъ; 

Тамъ ножешь, батюшка, прочесть на каждои строчкѣ 

Увы ! и се! и ахъ! моіі Богъ ! тире да точки. 

СВЯЩЕППЦКЪ. 

Не хорошо, мой сыіп.; а чтпшь-ли ты родныхъ 1 


Нс много. Да къ томужъ пе зпаю вовсе ихъ. 

За то СВОІІХЪ я чадъ люблю и чту душою. 

СВЯЩЕППИКЪ. 

Какъ время проводилъ 1 

СТПХОТВОРЕЦЪ. 

Я лъ-томъ и зимою 

Ппть даей пишу, пншу—печатаю въ шестой, 

Чтобъ съ горемъ по поламъ насытиться въ седьмой ; 

Д въ церковь некогда : въ передвей Глазупова 

Я по три жду часа съ лакеями Хвостова. 

СВЯЩЕНИИКЪ. 

Убійцей пебылъ-лй? 


Ахъ ! этому грѣху, 

Отецъ, прнчастенъ я, покаюсь на духу. 

Пріятель моіі Дамопъ лсжалъ при смерти бо.іѣиъ, 

Я вавѣстплъ его—овъ очень былъ доволснъ; 

Желая бѣдпому страдальцу угодить, 

2

18 

Я оду сталъ сму торжествеино твердить; 

И что-же ? бѣдный другъ, овъ со строФЫ вачальвоВ 

Наморщился, кряхтѣлъ— и умеръ. 

СВЯЩЕННИКЪ. 

Не похвально. 

Но вотъ ужъ грѣхъ прямой, да ты-жъ преіюбодѣй! 

Твои стяхи 


Всѣ лгутъ, а ва душѣ мосй, 

Ей Богу, я грѣха такого не имѣю; 

По модѣ лишиііі грѣхъ взвалидъ себѣ ва шсю, 

А правду вымолвить—я сущій Эпиктетъ, 

Водой не замутимъ, прсдобрепькой поэтъ. 

СВЯЩЕНПІЖЪ. 

Да, лгать пс хорошо. Скажи мпѣ, Бога ради— 

Соблюлъ-ли заповѣдь хоть эту : ве укради ? 

СТИХОТВОГ-ЕЦЪ. 

Ахъ < батпшка, грѣшспъ! Я краду нногда, 

Къ тому пріучевы всѣ наши господа, 

Словцо пзъ Коцебу, стихъ цѣлый изъ Вольтера 

И даже у евоихъ—не надобно принѣра— 

Да какъ н:е безъ того бѣдпяжкаыъ памъ писать, 

Какъ мэло своего—приходится занять. 

СНЯЩЕППИКЪ. 

Не хорошо, мой сынъ, на счетъ чужоіі дѣниться, 

Совѣтую тебѣ скорѣе отъучиться 

Отъ этого грѣха.—На друга своего 

Не допосилъ-ли ты и дожпаго чего 1 

СТИХОТВОГ-ЕЦЪ. 

Лукавыіі собдазнидъ. Я ма.іый нс богатый 

За деныи паписадъ пославье длинвовато, 

Въ котовомъ Мевія усердво утѣшалъ— 

Опъ, батюшка, жену недавно потерялъ, 

Я пубдикѣ донссъ, что бѣдный горько тужнть, 

А онъ отъ радости молебны Ііогу служптъ. 

СВЯЩЕИНИКЪ 

Впередъ ве затѣвай, ыой свѣтъ, такихъ проказъ. 

Завидовадъ-ли ты ? 


Завидовадъ не равѵ

19 

Грѣха пс утаю—богатому сосѣду, 

Хоть пс ослу сго, по жирпому обѣду 

И бропзѣ, дсревпямъ и рыжсй чстверпѣ, 

Которыхъ пс пнѣть мпѣ даже и во спѣ, 

Завидовалъ купцу, безпсчнону нопаху, 

Глупцу засиувшему безъ ныслеи и безъ страху 

П словомъ всякому, кто только ве поэтъ. 

СВЯЩЕППИКЪ. 

Худаго за собоіі ле зпасшь болыпе ? 


Нѣгь! 

Во всемъ покаялся;—грѣха пе вспонпю Оо.іѣ. 

Я вѣчно трсзво жилъ ;—постился попсволѣ, 

И блпжнимъ выгоду ве разъ я доставлялъ— 

Частспько одани песчастпыхъ усыолялъ. 

СВЯЩЕВИИКЪ. 

Послушаіі іке теперь полезнаго совѣта: 

Будь добрыи человѣкъ изъ грѣшваго поэта. 

1817.

С I! Л 3 К Л. 

Ура! въ Россію скачетъ 

Кочующііг деепотъ; 

Спаситель горько плачетъ, 

А съ нинъ и весь иародъ. 

Марія въ хлопотахъ 

Наслѣдника стращаетъ: 

"Не плачь дптя, не плачь, сударь, 

Вотъ бука, бука русской царь!"— 

Царь входитъ и вѣщаетъ: 

"Узнай пародъ росеійской, 

Что знаетъ цѣлый мірь— 

И прусскоіі и австрійскоіі: 

Я сшвлъ себѣ нундиръ. 

О, радуйся, вародъ, я сытъ, эдоровъ • тучсяъ, 

Меня газетчикъ прославлялъ, 

Я ѣлъ, и пвлъ, и обѣщалъ 

И дѣломъ пезамученъ. 

Узпай еще въ прибавку, 

Что сдѣлаю потомъ: 

Лаврову дамъ отставку, 

А Соца въ яшлтый доиъ; 

Законъпостановлю на мѣсто вамъ Горголі 

И людямъ всѣ права людей 

По царскои милости моей 

Отдамъ изъ доброй воли. 

Отъ радости въ постелѣ 

Запрыгало дитя: 

Неужто въ самомъ дѣлѣ? 

Неужто не шутя'" 

А мать ему: бай, бай! ЗакроВ свои ты глазкн; 

Пора уснуть ужъ, яакояецъ, 

Послушавши, какъ царь отсцъ 

Разсвазываетъ сказки!" 

181?

I. 

Недважный стражъ дреяалъ яа царствепноаъ порогѣ, 

Владыка Сѣвера одииъ въ своемъ чертог* 

Безмолвио бодрствовалъ и жребіи земли 

Вг увѣячаввои главѣ стѣсненные лежади, 

Чре.дою выпадади 

И мгру тихую невсѵію въ даръ иесдп. 

II. 

И дѣду свосчу Вдадыка сапъ днвидся. 

Се бдаго ! думалъ онъ, и взоръ его носился 

Отъ Тибповыхъ валовъ до Виеды и Невы, 

Отъ Царско-Седьскихъ дипъ до Башенъ Гибрадтара, 

Все молча ждетъ удара, 

Все пало: — подъ ярсмъ склопились всѣ гдавы. 

Ш. 

Свершидось! нодвилъ онъ. Давно-дь иароды ніра 

ІІадевье сдавиди Великаго Кумира. 

IV. 

Давио ди вѣтхая Европа свирѣпѣла? 

Надеждой повою Гермаиія кішѣла, 

Шатадась Австрія, Неаподь возставалъ ? 

За Пиренеями, давно-дь судьбоіі народа 

Ужъ правила свобода, 

И самовдасііе дишь Сѣверъ укрывадъ ?

22 

Давпо.іь—іі гдѣ-же вы знждптслп свободы ? 

ІІу ЧТОІКЬ? ВитійствуНтс, ищите праиъ природы, 

Волнуііте, мудрсцы, бсзумную толпу. 

Вотъ Кссарь—гдѣ жс Брутъ 1 о грозиые витіи 

Цѣлуйтс жезлъ Россіи 

II васъ поправшую желѣзнтю стоиу! 

ѵ. 

VI. 

Оиъ рекъ іі пѣкііі духъ повѣялъ невидимо 

Новѣялъ п затпхъ—п віювь повѣялг мимо. 

Владыку Сѣвсра міиовснныіі хладъ объялъ, 

На царстѵешіыіі иорогг впсри.іъ смутясь онъ оч», 

Раздался боіі полпочи— 

И сс ! впезапнып гоіть въ чсртогъ царя предсталъ. 

VII. 

То бы.іъ сеіі чудныіі мужъ, посіапппкъ поовндЕпья, 

Свертмтель роковоіі пзвѣстнаго вслѣнья, 

Ссіі всадиикъ, передъ кѣмъ склопялися царіі, 

Мятежноіі вольностп паслѣдішкь и убіііца. 

Ссй хладный кровопіііца, 

Сей царь изчезнувтііі какъ соиъ, какь тѣвь зари. 

VIII. 

Пн тучпоіі праздпости лѣпивыя морщины, 

Ни постуоь тяжкая, пи раниія сѣдины, 

Ни аіамсвь гаснущіП нахяурепиыхъ очей 

Не обличали въ немъ пзгпаинаго героя, 

Мучепіемъ покоя 

Въ моряхъ казневнаго по напію цареіі. 

IX. 

Иѣтъ! чудныіі взоръ его, жпвоіі, неуловимой, 

То вдаль затеряяпый, то вдругь иеотразимыіі, 

Какъ боеюй перунъ, какъ молніи сверкалъ; 

Во цвътк здравія п мужества и мощи 

Владыкѣ полупощи 

Владыка запада грозящііі предстоядъ. 

X. 

Таковъ онъ былъ, когда въ равнипахъ Аустерлица 

Дружвны Сѣвера гпала его дееяяца 

И Русскій въ первыіі раэъ предъ гибелью бѣжалъ; 

Таковъ овъ былъ, когда съ побѣднымъ договоромъ 

В сь миронъ, иль позоромъ 

Предъ ювошей царемъ въ Тильзиіѣ предсюялъ

КЪ X.... 

Ты богоиатерь : яѣгь сомвѣвы— 

Не та, хоторая «расоіі 

Шѣни.іа только духъ смтоіі: 

Мыа ты всімъ безъ нсмючепы ; 

Не та, которая Хрвста 

Родыа песпросясь супруга. 

Есть Богь другой ; эенваго круга 

Ену поыушиа красота; 

Опъ Богь Парви, ТнЛу.иа, Мура; 

Вмъ мучусь, анъ утѣшепъ я— 

Овъ весь »ъ тебя—ты иать Лмура 

Ты богородица ноя.

КЪ 

0.1ЕПНІ10ІІ. 

(которон Мнтропшитъ прпсдоъ шодовъ пзъ своего сада.) 

Митропшвтъ, хвастунъ бсзстыдпой, 

Тебѣ присшъ своихъ плодовъ; 

Хотъмъ увѣрить насъ какъ впдно, 

Что будто саиъ овъ Богъ садовъ. 

Чему дввнться тутъ ? Харита 

Ушбвой дрлыость побѣдптъ, 

Съ ума свѣдетъ Мптропошта, 

Желапья плоти въ пеиъ родитъ. 

II онъ, твоіі встрѣтя взоръ волпебвыб, 

Забудетъ о своемъ крестѣ, 

П нѣжпо стапетъ пѣть нолебпы 

Твоен вебеспой красотѣ. 

С П. 1817.

# 

# # 

мальчнкъ, солнце встрѣтвть доджво 

Съ торжествомъ, среди пировъ, 

Припоси же осторожво 

И скорѣй изъ погребовъ— 

Матерь чистую веседья, 

Вдагу смольную вииа, 

Дабьі мы, друзья, съ цохмѣдья 

ІІе шідалі въ чашахъ два.

ИА 

НАВОДНЕНІЕ. 

Напрасно ахнудо Европа, 

Не унывайте! не бѣда— 

Отг Петербургскаго потопа 

Спаслась пашрвая звѣзда. 

Бестужевъ! твой ковяегъ ва брегѣ, 

Парнаса бдещутъ высоты 

И въ благодътедьвомъ кмтегѣ 

Спасшсь в люди, і схоты.

ПЕСТЕЛЮ. 

Снесемъ н.іь нѣтъ главу свою- 

Взъ паіновѣспаго стакана 

Твое здоровье, Пестаіь, пью, 

И рвусь и злюся ва тарава...,

ПОДПИСЬ КЪ КАРТИНКБ ИЗЪ ОПБГИНА 

ВЪ НЕВСКОМЪ АЛЬМАНАХЪ. 

Вотъ перешедши мосгь Какушкинъ, 

Ооершись ж .... на граиитъ, 

Самъ Александръ Сергѣичь Пушкинъ 

Съ мосье Овѣгиныиъ стоитъ. 

ІІеудостоиваа взглядомъ 

Твердыпю власти роковой, 

Овъ къ крвпости сталъ гордо задоыъ: 

Не плюй въ колодезь, милый мой!

**# 

Петлрь Голпцыяъ мудрость вътагь, 

Гурьсвъ грабплъ весь пародъ, 

Аракчѣевъ кур,-иесіиъ, 

Л царь ѣздаіъ па разводъ. 

Нынѣ Ливенъ нудрость вѣсигь, 

Царь же вѣшаетъ народъ, 

РылІВ Мишва кураіесать 

И по прекнему разводъ.

ЭПИГРАММА. 

Булгарииъ—вотъ Полякъ примѣрный ! 

Въ ненъ истнннихъ Сарматовъ кровь ! 

Взглянитв, какъ въ грудн сей вѣрной 

Сильна къ отечеству любовь !* 

То ыа.ю, что изъ злобы къ Русскимъ, 

Хоть отъ природм трусоватъ, 

Ходн.іъ онъ подъ орломъ Француэскимъ 

И въ битвахъ жизпи бьиъ нс радъ,— 

Патріотическій предатель, 

Разстрига, самозвансцъ сеіі, 

Уже не БОИІІЪ, а писатель, 

Ужъ Руг.скій, къ сраму нашихъ дней; 

Двойной присягого играя, 

Полякъ въ двойную цбль попалъ : 

Онъ Польпіу спасъ отъ нсгодяя 

П Русг.кихъ братствомъ запятналъ! 

* По другоіі рукопиги і Хитрл къ отечелтву любпвь.

ЭПИТАФІЯ ДУХОВНИКУ АННЫ ДЬВОВПЫ. 

Ие памятппкъ, а даво! 

Въ моги.іѣ гробъ, 

Во гройб попъ, 

Въ поп* вино и пнм.

СТПХОТВОРЕШЯ 

ЯЗЫКОВА. 

Н. Д. КПСЕЛЕБУ. 

Въ страпѣ, гдѣ я забылъ мірскос наслаждспьс, 

Гдѣ улыбается мпѣ пѣжно пѣепопѣпьс, 

Гдѣ ііѣмепъ поселнлъ своіі просвѣщспныіі вкусъ, 

Гдѣ попъ п государь пе оковали музъ, 

Гдѣ вовсе пс видать позора чести русскоіі, 

Гдѣ докторъ п студсптъ обѣдаютъ закускоіі, 

Желудокъ оріучивъ за кпигами говѣть, 

Гдѣ часто, пе любя всегда благоговѣть 

Передъ закоиамн желѣза н державы, 

Младой воспитаопикъ пауки и забавы 

Бродя въ ночной тиши торжсственпо псстъ 

П вольиость н иокоіі,—которыми живстъ,— 

Ты первый подалъ мпѣ пріятельскую руку, 

Вппмалъ моихъ стиховъ студепческому звуку, 

Дѣлплъ со мной мечты падежды золотоіі 

И въ просвѣщенін мпѣ былъ примѣръ живоіі; 

Ты удивилъ мепя: ты и богатъ и зпатспъ.

:« 

Л вовсс пе дуракъ, нс поддъ и не развратеиъ! 

Порода— псрвый чшіъ вг отечествѣ твоемъ 

Тсбѣ позво.пі.іа-бъ оетаться и глупцомъ : 

Ова дала тебѣ вельможеское право 

По царскп вѣкъ прожить, ие заввмаясь с.іавов, 

На лонѣ роскоши для одпого себя; 

ІІ.ш, заніітіи дсржавиыхъ поліобя, 

Стѣснивши юный стаиъ ливрсею тиранл, 

Ходить н дѣііствовать ио звуку барабана, 

II мыс.шть, какъ вслитъ—рахудка не спросясь— 

Иль невсликііі царь п.ш всшкііі князь, 

Которымъ у людсіі отсческаіо края 

По сердцу лишь ружье да голова пустая ; 

Ты могъ бы, съ двадцать .іѣтъ помучивши солдатъ 

Плистать п мишуроіі воинствеиііыхъ паградъ, 

II даіке азбукп нс зпая ііросвѣщсііья, 

Нотомъ йринять бразды всрховпаго правлспья, 

Которыхъ иа Русп, какъ почтовыхъ копсіі, 

Скорѣе тѣмъ даютъ кто чащс бьетъ людеіі. 

ІІо ты, пс вѣруя псправсдиому праву 

Очамн ис раба взирасшь иа дсржаву, 

Гы мыслишь, что однѣ бъ достоииства до.іжпы 

Давать ие таіько скинтръ, по самыс чипы, 

Что нѣкогда наукъ животворящій гсніи— 

Отсцъ народныхъ благъ и царскихъ огорчсній— 

Поставнтъ, разумомъ обезору;кивъ тропъ, 

Подъ наши нсбсса своіі истпіпіыіі законъ.... 

Мы вмѣстѣ, милыіі моіі, о родішѣ судпли 

Царя и русскос правитсльство бранили— 

Ц діш весслыс мелькалп иредо мпоіі. 

Но вотъ—тебя судьба зовстъ на путь ппоіі 

II скоро будутъ мнѣ, въ тиши усднпспья, 

Отрадою однѣ былыя насіаждснья. 

Даіі руку ! Да тебѣ на нопрпщв сустъ 

Нс встрѣтіітся ударъ обыішовенныхъ бвдъ ; 

Л я—остапусь здѣсь—и въ тишинѣ свсѵчипой 

Научится .іетать моіі гснііі благородпоіі, 

Науштся Боговъ высокпмъ языкомъ

-54 

Презріітеіьно шутить иадг янатью и цареиъ, 

НеуважаюіцШ дурачествъ и ві, короніі 

Онъ върпо ихъ найдетъ близь трона и па тронъ ! 

Пускай пугливаго тиранства приговоръ 

Готовитъ мнѣ въ уд ьлъ изгианія иозоръ 

За смвлые стих», внушенные иоэту 

Дьлами низкими и вредными полсвъту ; 

Я не унижуся не рабскою душой 

Перодъ могущею—но глуною рукой. 

Служитель алтарей богини вдохновенья 

Умѣетъ презирать ненравыя гоненья— 

И всъ- усилія цензуры и поповъ 

Не еильны истребить возвышенныхъ стиховъ. 

Прошли тъ- времена—какъ ньрила Россія, 

Что головы цареИ не логутъ быть пустыя 

И йудто создала благая длань творца 

Народа тысячи—для одного глуица; 

.V насъ свободный умъ, у яасъ другіс нравы. 

Поэзіп нс льститъ нраіштсльству безъ славы, 

Для насъ законъ царя—не есть законъ судьбы; 

Нроиын тѣ времени—и мм ужъ не рабы ! 

2 Октября 1823.

КЬ 

ХАЛАТУ. 

Какъ я люблю тебіі, хадаті,! 

Одѣжда лраздиости и льни, 

Товариіць тайныхь наоіажденій 

И поэтичегкихт. отрадь! 

Пускай імужитслші, Арея 

Миля ихъ гьтнаи ливрея, 

Я водент. тѣлімі., какт. душой; 

Оть ввка нашег» заразы, 

()тг жизки бранной и пустой 

Я изцѣлень и мирь г» мной! 

Царя лриказы н проказы 

Не портять юнімти моей 

И дни мои, какь я ві, хаіатв, 

Стократт. пл*ните.іьнт.е дней 

Царя живущаго не кстати. 

Ночнаго неба президенп. 

.Іуна сіяеть зол.тая, 

Уінула суетиость мірская, 

Не дремлеп. мыедящій студеитт. - . 

Окутант. акторскимь халатомь, 

Лрезрт>вь сльпаго сіьт.т ніумь, 

Смьется онь »ь восторгт. думь 

Надь современнымъ Геростратомъ; 

Ему невидится вь мечтахь 

Кинжалы Занда и Луведя 

И наша глава—пустомеля— 

ДуиіТ, возвышеинои не страхь; 

Нростой чубук-ь ігь его устахь 

Предъ иимі>, уныло догораи 

Стоиті. е«т.ча, не юсковая; 

Небрежно, гордо оиь сидиті. 

Съ мечтами Генія жииаги, 

И терпкяиват норгнаго 

За свои хадатъ благодаритѵ 

2 Декабря 1883 год».

г и м н ъ. 

Боже! вина, вина ! 

Трсзвому жизпь екуша 

Пышому раіі! 

Жизнь мнѣ прелсстную и нсизвѣстиую, 

Чашу-жъ ис тѣспую 

Божо подаіі. 

Пьянства .іюбнтсісіі, 

Міра презритаіеіі 

Боже храпи ! 

Души свободныя, 

Съ Вакховоіі сходпыя, 

Ты 

ПОМІШІІ! 

Чашіі высокія 

II прсширокія 

Божс храіш ! 

Ліша имъ цѣлыіыс 

П неподдьмыіыс; 

Віша-жъ исхмѣльныс! 

Про-іь отжсіш! 

Пиры полупочпыс, 

Зато непорочные, 

Божс спасаіі! 

Студснтамъ гуіяющимъ, 

Вино обожающпмъ, 

Тебѣ иемсшающнмъ, 

Ты пс мѣшаіі.

# # 

Свободы гордоіі вдохповепьс 

Тсбя ис чувствуетъ народъ, 

Оію молчптъ святое мщепьс 

П па царя пс возстастъ. 

Предъ адскпнъ игомъ самовластья 

Покорпы вѣчиочу ярму 

Ссрдца пе чувствуютъ пссчастья 

И умъ пс вѣрустъ сму. 

Я видтѵіъ рабскую Россію 

Порсдъ святынсіі .і.ітаря, 

ГрСМЯ ІГБПЬМП, СК.ХШНШІШ ВЫЮ, 

Оиа мо.іи.іась за царя. 

1824 г.

* 

Кому дшуганется она 

Нерукотнорнаи Марія .' 

Она для нѣги рождена : 

Гіаііа, какь небо, гхмубые, 

И мягкость роэовых і. ланигі, 

И все—готовое для сіастья— 

Ві. иеіі соблазнительно манитт. 

Живую жажду еладострастья. 

Блажеиь кто леркый обовметъ 

Ея красы на ложь ночи, 

Ея прижметъ—еще прижмеп, 

И задрожавъ, закроеть очи.

Э Л Е ГІ Я. 

Еще молчитъ гроза народа 

Еще окованъ русскій умъ 

И угнетенная свобода 

Таятъ порывы свътлыхъ думь. 

0! долго ЦІІПИ въковыя 

Сь рамень отчшны не надутъ, 

Столѣтья грозно протекуть 

И не пробудится Россія!

У .1 Е Г I Я. 

Оіастливъ кто съ ЮНОІНССІІІІУЬ диеіі, 

Живмміі чувствами убоіій, 

Ндеть проселочной дорогоіі 

Къ нетѣ таииствениоіі свосіі! 

Кто разеудитслыюй душою 

1!езъ горькпхъ ОІІЫТОБЪ узпалъ 

Всю бѣдность жизіш подъ луиою... 

Оиъ никому нс довБрллъ, 

Ему Кинрида ис отравнтъ 

ІІСПОбѢДИМОІІ ГОЛОВЬІ 

П шнре віка пе ноставптъ 

Кго надеждъ, сго молвы. 

Зачѣмъ жс мнѣ такую до.ін> 

Опредѣлилн нсбсса 1 — 

Идя по жизнснному по.ію 

Твсржу моіі раіі, моя краіп, 

А вняіу .шшь мою исво.ію! —

Д Е Р П Т Ь. 

Мол любпмая страпа, 

Гдв ожилъ я, гдв я внерпыс 

Узпалъ восторги удалыс 

II музъ, и пътанъ, и випа! 

МнЬ мнлы юности прсіірасно» 

Раэтіообразныс дары, 

Студентовъ шумныс пиры, 

Вссслость жпэпи еамовласттгон, 

Свобода мпішііі, удаль рукъ, 

Умовъ нсбреіииос ваінсню 

П благородпое строілсш* 

На ііолѣ славы н наукъ, 

II Фішістимлянамъ гопсньо! 

Здѣсь мы творнмь свою судьбу 

Здьсь гснііі жаться нс обіізаиъ, 

II хрнста-ради нс привязанъ 

Къ самодерікавпому столб; ! 

Нрпвъты волыіыс, живые 

Тебіі любимая страпа, 

Гдв ОІКІІЛЪ я, ІДІІ я внсрвыс 

Уопалъ восторгн удалыс 

11 музъ, іі пѣсеііъ н вина! 

1836 года.

СТИХОТВОРЕНІЯ РАЗНЫХЪ АВТОРОВЪ. 

Добро бъ мечты, добро бы отрастн 

Съ мятежной прелестью своей— 

Держали насъ въ могучей власти, 

Сбивали насъ съ прямыхъ путей ; 

Нѣтъ ! счастьемъ мелкаго объема 

Довольны мы безъ бури, грома, 

И мирно нуть проходимъ свой, 

И, тратя жизнь разумной мѣрой, 

Съ туманнымъ днемъ, съ погодоіі сѣрой 

Въ сог.іасный ладъ живемъ душой. 

Но эта жизнь—ни сонъ, ни бдѣнье, 

Богъ знастъ что. Лодь часъ, друзья, 

Какое горькое презрънье 

Къ себѣ и къ вамъ питаю я. 

Намъ все дано : мы грубой ложью 

Затмить не въ силмъ лравду божыо,— 

Такъ ярокъ свѣтъ ея вдали ; 

Ее мы чтимъ, о ней мы тужимъ ! 

Но гдѣ-же храмъ, въ которомъ служимъ, 

Какія жертвы принесли ? 

А впрочемъ мы, дворянской лѣнью 

Врачуя совѣсти недугъ, 

Святому истины служенью 

Свой барской жертвуемъ досугъ. 

Мы любииъ къ пышному объду 

Прибавить м^друю бесѣду,

43 

Иль въ поядней ужина порѣ, 

Въ роскошно ібран-ной шілатѣ, 

Потолковать о бѣдном ь братѣ, 

Погорячиться о дпбрѣ.... 

Что-жъ толку въ томъ ? проходягъ лѣта- 

Любовь по прежвему мертва 

0 ! слово старое поэта— 

" Сюва, слова, одни елова ! " 

Не то, что-бъ жили мы безстыдно, 

Но спимъ, но дремлемъ мы обидно, 

Но постспенно силы въ нась, 

Нугаясь подвиговъ суровыхъ, 

Средь мелкихъ благъ, средь благъ дешсвыхъ, 

Счастливо гаснутъ кашдый часъ. 

Не все же сонъ ? худыхъ желаній 

Соблазнъ посдышавъ иногда, 

Обману ловкихъ оправданій 

Мы ноддаемся безъ труда. 

Мудрецъ умомъ, хитрецъ душою, 

Какь примирился ты съ собою 1 

Какъ столько выгодъ согласилъ 

Ты съ духомъ мудрости змѣиной ? 

Каиои златою ссрединой 

Ты путь опасный проходилъ? 

Ньтъ, темныхъ сдѣлокъ, Божеправый, 

Съ неправдой—намъ нс допусти, 

Покрой стыдомъ совѣтъ лукавый, 

Блаженство сонныхъ возмути. 

Да пробудясь въ восторгѣ смѣломъ, 

Сь отвагои пылкою любви, 

Мы жизныо всей, мы самымъ дѣломъ 

Почтимъ вельнія твои. 

0, дай же намъ благую дсрзость— 

Нарушить быта тишину, 

Ваконовъ зла новѣдать мерзость 

И въ царство злыхъ внести воВну. 

Пухкай пожретъ насъ нламень бранный, 

ІІусть знойный духъ снѣдаетъ насъ— 

Одной мечтой, одной желанной, 

Одной заботой неирестанной, 

Н день, и ночь, и каждый чась.

* 

* # 

' міИ; васъ, .чодсй бспсонпыхъ! 

Цѣлыіі міръ пругомъ храпнтъ, 

А отъ думъ псугомоппыхъ 

Вашъ тревожвыіі умъ пе спитъ, 

Ііродитъ, пщетъ, рѣчь заводнтъ 

Съ тѣнъ, съ другпмъ—всс пользы пѣтъ ! 

Тотъ глазамп чуть поводптъ, 

Тотъ сквозі. сопъ кивпстъ въ отвѣтъ. 

Вотъ, оставпвъ братьсвъ спящпхт., 

І)ы всдстс въ тьмѣ почноіі, 

Не смикая вѣждъ горягцнхъ, 

Думу долгую съ собой. 

II надумалпсь,—п спова 

Мысли бурпо закппятъ; 

Г.уднтс того, другаго— 

Всѣ кпваютъ, да молчатъ. 

Вы волпустесь, горитс, 

Въ ссрдцѣ горсчь, въ слухѣ звопъ; 

А кругпмъ-то, посмотрнте, 

Каііт. отрадевъ мпппыК сонъ. 

И\"аль МІІІІ васъ, людсіі бе.чсоііныхь! 

.Ѵип, нс лучшс-.іь памъ загиуті. 

II отъ думъ іісугомоііпыхъ, 

Хоть на ііремп отдохнуть.

ПЗЪ ЛѴІНТЕВ.МАЛ2ЦС1ІЕ^ 

ГЕІІІІК. 

Рѣдѣютъ туыаиы и осрвымъ лучемъ 

Румяноп зари освѣщепъ 

Потъ крсстъ съ изваяпьсмъ того, кто па ііе.мъ 

Пеправсдпо бшъ пригвождеиъ. 

Прііскорбпо стѣсиястся ссрдцс мос 

При вндѣ твоеыъ, Назарсй, 

лістгатсль, бсвумсцъ божсствсішыіі, всс 

Забывшііі д.ія блага людеіі! 

Соборъ ФарисеііскІН коварпо, безбо;кно 

На пібель тсбя осудіілъ, 

Зачѣмъ жс такъ смѣло, такъ неосторожио 

Ты равснству, братству учіиъ ? 

Нс былъ по пссчастью, во время твос 

ІІзвѣстенъ псчатныіі стаиокъ, 

Особою кішжкоіі учсньс свое 

Пустить бы вѣрнѣе ты моіъ. 

Цспзура, при.шчіс нравовъ любя, 

Смарала бы много въ нсіі мѣстъ, 

Какь добрая маті., охранял тсбя, 

I) ты ш: аойллъ бы ил крестъ. 

Какъ ікаль, что съ талаитомъ тііоимь н умомт., 

Ты нс ВЗІІ.ІЪ для рѣчн нагоріюіі 

Хоть тсиста другаго, чтобъ лсгче нотомъ 

Соіітпсь съ снпагогоіі упорііоіі. 

Съ нлсча бнчеиалъ ты злодѣііство, пор „ , 

За что іі нрослыл ь волі.іюду.чік п., 

Ііы.гь нредапъ н расилтъ—ві- ур.г і. 

Цодобпымь грядуищмъ бсзумцамі.

ПОМОЙНАЯ Я М А. 

БАСНЯ. 

На улицѣ и длиннои, и широкой, 

И на большомъ дворв стоитъ богатый доыъ; 

И со двора разносится далеко 

Зловоніе кругомъ. 

А виноватъ хозяинъ въ томъ. 

"Хозяинь нашь прекрасный, да упрямый," 

— МнВ дворникъ говоритъ : 

" Назкапывать велитъ помойную онъ яму, 

Но чистить не велить."

К Н У Т Ъ. 

Ргмянный ннуп., не безгуханный, 

Забытый въ подѣ вижу к, 

И вотъ уже мечтою страиной 

Душа наполншась мои. 

Кто далъ тебв твой видъ пріятный, 

Тебп тесемкою обвилъ, 

И кто твой кончикъ сыромятный 

Такъ превосходно прикр-ьпилъ? 

Скажи мні. кто влад1;лъ тобою, 

И что онт. бьмъ за человькъ? 

Съ тяжелой, легкой-ли рукою, 

А главное,—кого ты сѣкь.' 

Стегалъ-ли ты кляченки шалкой 

Хребетъ и впалые бока, 

Иль, мирно чередуясь съ палкой, 

Гулялъ по ш . . . мужика? 

Мужчинъ-ли болъше ты исиравилъ, 

Иль также женщинъ поучалъ? 

И тотъ эатвмъ тебя оставилъ, 

Кто, кнутъ! тобою обладалъ? 

Ты, громко дътюкъ выэывая 

Иль къ земскому, иль на гумко, 

Иль къ барину подъ еьнь сарая 

Стучалъ-ли вь низкое окно? 

Иль, можетъ быть, о бичь славянскій! 

Вооружась тобой, холонъ 

Далъ з . . .. ц/в понять дворяиской 

Тоску простыхъ мужичьихъ ж . . . ? 

И чтобъ ни д*лалъ ты донынь, 

Привътъ тебіі усердный мой, 

Опора трона, другь святмни, 

Символъ страны моей родной.

I). Г. КИ.ІІІ ПІІСЕІІІ. 

1)ъ одпомъ цзъ переулковъ далышхъ 

Срсдп друзей своихъ исіа.іьиыхъ 

Поэтъ въ водвалв умиралъ 

II передъ снертыо имъ сказалъ : 

"Какъ я, иазадъ толу семь лѣтъ, 

Другоіі бѣдпякъ покшіулъ свътъ, 

Такимъ-же сокрушепъ иедугомъ. 

Я би.гь его ближайшимъ другомъ 

П братомъ по судьбіі. Мы шли 

Одиой териистою дорогоіі 

Ц пересп.шть пе мог.іп 

Судьбы,—равио нъ обоимъ строгоіі. 

Сшъ честпо ПСТШГБ слулшлъ, 

Оиъ духомъ былъ смѣлТ,іі ІІ ЧІІІЦІ', 

За то и раііьше проложилъ 

СсбЬ доуюсу иа. кладбаще 

Л иыііѣ очередь моя 

Его н і'ерсши.іъ пс миого; 

Я сдѣлалъ иало, волеіі Бога 

Погпбла даромъ жизпь моя. 

МОІІ страдапья были люты, 

Но шюгихъ былъ я самъ вимоіі; 

Теперь, ііь послѣднія мшіуты, 

Хочу я долгъ исполішть моіі 

Хочу сказать о бѣдіюмъ другѣ, 

Все что я впдѣлъ, что я зналъ 

I) что въ муштсльпомъ ііедугѣ 

Онъ честішмъ людямъ завѣщалъ

49 

"Родился овъ почти плебеемъ, 

(Что ны беэсіавьсмъ разуыѣемъ, 

Что онъ ипачс попималъ). 

Его отсцъ бьмъ лѣкарь жалкой, 

Онъ только аить дюбилъ, да лалкой 

Къ ученш сыва поощрялъ. 

Процессъ развитія—въ Россіи 

Не чуждый многимъ—проходя, 

Кпижопки дѣльпыя, пустыя 

Читало съ жадпостыо дитл, 

При томъ какъ водится украдкой 

Тоска мсчтательности сладкой 

Имъ овладѣла съ малыхъ лѣтъ.,... 

Какоіі прозаикъ иль поэтъ 

Помогъ душѣ его развиться, 

Къ добру и славѣ прилѣпитьсл— 

Не знаю я. Но въ немъ кипѣлъ 

Родппкъ богатыхъ силъ природпыхъ— 

Источникъ мыслей благородпыхъ 

И честныхъ, бсзкорыстныхъ дѣлъ!.... 

"Съ копчипой лекаря, на свѣтѣ 

Остался онъ убогъ и малъ; 

Поііалъ въ Москву, учиться сталъ 

Въ московскомъ упиверситетѣ; 

Но выпіапъ былъ, пс доказавъ 

Какихъ-то 0 рождспьи правъ, 

Не удостоенпый патентомъ,— 

И оставалса цѣлый вѣкъ 

Недоучившимся студептомъ. 

(Одппъ учспыіі человѣкъ 

Кололъ его яеодпократ/ю 

Такимъ прозвапіемъ печатіш, 

Но впрочемъ Вогъ ему судья!...) 

Бѣдпякъ, терпя пужду и горе, 

Пъ подвалѣ ікилъ—и пачалъ вскорѣ 

Писать въ журпалахъ. Помпю я : 

Писалъ онъ миого Мыслью новой, 

Стремленьемъ къ истииѣ суровой 

Горячій трудъ сго дышалъ,— 

Его замѣтили... Въ ту пору 

Пришла охота прожектсру,

50 

Который барыпіей шелалъ, 

Обширньій основать журналъ 

Внивая въ дѣло пс глубоко, 

Исиалъ овъ одного, чтобъ тотъ, 

Кто мѣсто главпое мйметъ 

Писалъ разборчаво—и срока 

Въ доставкѣ своего труда 

Не парушадъ бы викогда. 

Бѣлинскій какъ-го съ ивмъ списа.іся 

И жить на Сѣзеръ пграбрался... 

"Тогда все глухо и меріво 

Въ литературѣ пашей было: 

Скончался Пушкинъ; бсзъ него 

Любовь къ ной въ публикѣ остыла... 

Въ борепьн понілыхъ мелочсй 

Она аогрязнувъ поглунѣла... 

До общества, до жизни ей 

Какъ будто не было и дѣла. 

Въ то время какъ въ родномъ краю, 

Открыто зло торжествовало 

Ему лишь "баюшки баю" 

Литература распѣвала. 

Ничья могучая рука 

Ке не ваправляла къ цѣли ; 

Лишь два задорныхъ Полява 

На первомъ планв въ ней шумѣли. 

Ужъ повоіі гсній подьшалъ 

Тогда главу свою межъ нами, 

Но онъ одинъ изнеыогалъ, 

Тѣснимъ безстыдньши врагами; 

Къ нему подъ знамя приносилъ 

Запасъ идей, надеждъ и силъ 

Кружокъ еще пс смѣлый, тѣсной... 

Потребность сильаая была 

Въ могучемъ словѣ правды честной 

Вь открытомъ обличеньи зла... 

" П онъ пришелъ плебей безвѣстяой!... 

Не нощадилъ овъ ии льстецовъ, 

Ни подлецовъ, ви идіотовъ, 

Ни въ маскѣ жаркихъ патріотовъ, 

Влагонамѣренныхъ воровъ!

51 

Онъ всѣ преданія провѣрилъ, 

Безъ ложнаго сіыда нзмѣрилъ 

Всю беадву дикости и зла, 

Куда заснувъ подъ говоръ лести, 

Въ забвеньи истины п чести, 

Отчизна бѣдная заиіла! 

Онъ расточалъ еіі укоризны 

За рабство—вѣковоіі недугх— 

И прокричалъ врагомъ отчизны 

Его—отчизны лошный другъ. 

Надъ нішъ ушъ тучи собирались, 

Враги шумѣли, ополчались. 

Но дикій вопль клевстника 

Не помѣшалъ ему пока 

Въ пемъ силы пущс разгоралисі. 

И между тѣмъ какъ передъ нимъ 

Его соратники рѣдѣлп, 

Смирялись, пятились, нѣмѣли, 

Онх шелъ одинъ неколебимъ!.. 

• "0! сколько есть душой свободныхъ 

Сыковъ у родины моей, 

Великодушныхъ, благородныхъ 

И нсподкупно вврныхъ ей, 

Кто въ челоьѣкѣ брата видитъ, 

Кто зло клеймитъ и ненавидитъ, 

Чсй свѣтелъ умъ и ясенъ взглядъ, 

Кому разсудокъ не тѣсня*ъ 

Преданья ржавыя оковы,— 

Но всѣ-ль они признать готовы 

Его учителемъ своимъ?.... 

"Судьбой и случаемъ хранимъ, 

Трудился долго онъ—и много 

(Конечно, нс безъ воли Ііога) 

Сказать полезнаго успѣлъ 

И ыожетъ быть бы уцѣл ѣлъ... 

Но поднялась тогда тревога 

Вь Парижѣ буйномъ—в у насъ 

По своему отозвалась... 

Скрутили бѣдную ценсуру— 

Послушавъ наконецъ клеветь, 

П разбирать литературу

52 

Созвали цъмый кохитетъ. 

По счастыо въ иемъ сидѣдв люди 

Чествѣй, чѣмъ былъ изъ пихъ одипъ 

Фаватикъ ярый Бутурливъ, 

Который ве жалѣя гру.іи, 

Бѣснуясь повторялъ одпо: 

'•Закройте упиверситсты 

И будетъ зло пресѣчено!...." 

(0 нужъ безсмертпый! ие воспѣты 

Еще ни кѣмъ твои елова, 

Но твердо помнитъ ихъ молва! 

Пусть червь тебя могильпый глояіетъ, 

Но сей совѣтъ тебѣ поможетъ 

Въ потомство псрсііти вѣрнѣіі, 

Чѣмъ томъ исторів твоеіі...) 

•" Почти полгода насъ судилн, 

Чнтали, свравкв наводили— 

И ве остался правъ никто... 

Какъ быть! спасибо и за то, 

Что пе былъ судъ безчеловѣченъ... 

Настала грусткап вора 

И чсстпый сѣятель Добра 

Какъ врагъ отчизны былъ отмѣчсиъ ; 

За нимъ слѣдили и тіорьму 

Враги пророчили ему... 

Но тутъ услужливо могила 

Ему объятья растворила: 

Замучепъ жизпыо трудовой 

И постояпіюй нищетой, 

Опъ умеръ... Помяпуть печатпо 

Его ве смѣли,—и о пемъ 

Слабѣетъ память съ каікдымъ дпсмъ 

И скоро сгибпетъ невозвратво!..." 

Пютъ умолкъ. А черезъ дспь 

Скопчался опъ. Друзья сложились 

И падъ усопшимъ согласились 

Поставить памятпикъ, по лѣвь 

Исполпнть помѣніала вскорѣ 

Благое дѣло, а потомъ 

Иогила заросла кругомъ: 

Не сыщешь?... не велико горс! 

Живоіі печется о живо ь, 

А мертвыіі спи глубоквмъ г.полъ

РАЗБОРЪ 

ДОПЕСЕІПЯ 

ТАЙІЮЙ СЛЧ5ДСТВЕНИОЙ КОММИССІИ ВЪ 1826 ГОДУ 

ШІКНТЫ 

МУРАВЬЕВЛ.(*) 

Тайная сіѣдствсшіая коммиесія, учрсждеппая въ с. Пстсрбургѣ 

17 [29] декабря 1825 года, обнародовала свѣдепія, 

собраниыя ею объ тайномъ союзѣ и оіавяпскомъ обществѣ. 

Докладъ сей достигъ своей цѣш: ему пос.іѣдовали казпь и 

ссы.іка рбвипепыхъ. Но истина, нсобходимая для всѣхъ 

человѣковъ и д.ія всякаго врсмени, налагаетъ па пасъ обязапность 

возразить на пѣкоторыя изъ обвинспій, паходящихся 

въ семъ донесеиіи, обратившемся въ исторической документъ. 

Три главныя причиііы въ совокупности вредили дѣйствіямъ 

коммиссіи, ие смотря иа стараніе и рвеніе, съ которьши 

она стремилась исполнить важпый трудъ ей порученный. 

Нервая причина заключастся въ отсутствіи началъ, въ несовсршенствѣобрядовъсудопроизводства(І) 

и въ несообразности 

самаго законоположенія(2.) Обвинеппые, изъ коихъ многіе 

допрошены лично государсмъ, содержались подъ строгимъ 

заключсіііемъ сперва въ императорскомъ дворцѣ, а потомъ въ 

казаматахъ петропавловской крѣіюсти. Они не могли ожидать, 

ни заступлсиія законовѣдца, ни охранитсіьныхъобрядовъ 

уголовнаго производства, ибо таковое жсіаніе ихъ вмѣнялось 

имъ въ чис.іо преступ.іеііій. Спокойствіе духа было имъ 

(*) Лрушіш эіа оріівшхѵдиая статья щшписываеіся Луиииу.

54 

необходимо для ооображенія отвѣтовъ, а всѣ средства употреблены 

были, чтобы раздражать н волновать ихъ. Въ полночь, 

внезапно отпирадись двери темницъ: на узника набрасывали 

покрывало: безмолвно вели его чрезъ коридоры, дворы и 

проходы крѣпостные. Когда сннмали покрывало, онъ находился 

уже въ залѣ присутствія, передъ членами тайной 

коммиссіи. Члены предлагали вопросы на жнзнь или смерть; 

требовали отвѣтовъ мгновенныхъ и обстоятельныхъ; обѣщали 

именемъ государя помилованіе за откровенность, отвергали 

оправданія, объявляя, что оныя будутъ допущены въ послѣдствіи 

псредъ судомъ ;(3) вымышляли показанія; отказывали 

иногда въ очныхъ ставкахъ, и часто увлсченные своимъ 

рвеніемъ, нрибѣгали къ угрозамъ и ноношеніямъ, чтобъ 

вынудить признаніс или показаніе на другихъ. Кто молчалъ 

или но невѣденію происпіествій, или отъ опасенія погубить 

невинныхъ, того въ темницѣ лиша.ш свѣта, изнуряли голодомъ, 

обремѣняли цѣпями. Врачу норучено было удостовѣряться 

сколько осужденныіі могъ вынести гЬмесныхъ страданііі. 

Священникътревожилъ его духъ, дабы исторгнуть и огласить 

исповѣдь(4.) Многіе изъ узниьовъ бы.іи поражены помѣшательствомъума: 

двое въ цвѣтѣлѣгъ померли въ казаматахъ.(б) 

И такъ нрйзнанія служившія основаніемъ допросу, не всегда 

были добровольны (стр. 3); иныя, по разсчету, основыва.іись 

на обѣщанномъ прощеніи ; другія были только мнимыми 

откровеніями, или отклоняли отвѣтствснность, угрожавшую 

многимъ, наодно и.іи нѣсколько избранныхь лицъ. Наконецъ 

нѣкоторыя признанія, подтверждая вещи несбыточныя, изобличали 

только смущеніе и душевныя страданія заключенныхъ. 

Показанія узниковъ, вслѣдствіе той же причины, неопредѣленны, 

несвязны и часто нелѣпы(б). Нѣкоторые изъ членовъ 

союза и безъ чуждаго вліянія, желая говорить истину, содѣйствовали 

къ заблужденію, приступая къ многосложнымъпроисшествіямъ 

и къ началамъ отвлеченнымъ, которыя нревышали 

ихъ понятія. Въ этомъ°мракѣ коммиссія должнабыла нолагаться 

на аіабый мерцающій свѣтъ, который доставляли ей 

извѣтъ и доносы трехъ лазутчиковъ, единственныхъзаконныхъ 

уличителей въ дѣлѣ тайнаго союза.

55 

Вторая причипа заблуждепій, вкравшихся въ докладъ, есть 

недостатокъ письменныхъ свидѣтельствъ, которыя состояли 

только изъ зелеиой книгп, изъ двухъ предпачертаній конституцій 

; литературнаго отрывка подъ назвапіемъ "Разговоръ 

любопытный" частныхъ писемъ и пѣсенъ (стр. 33 ). Первый 

изъ сихъ документовъ—отрывокъ устава таинаго союза, не 

дающій полнаго понятія объ устройствѣ онаго; вторые суть 

опыты конституціонпаго законодательства, предпринятыя для 

возбуждснія изысканій по сей отрасли нравственныхъ наукъ; 

послѣдніс незасіуживаютъ того, чтобы остановить паше внимаіііе 

въ столь важпомъ дѣлѣ. Иаконецъ третья нричина 

заключается вь по.іитическихъ соображеиіяхъ, понудившихъ 

коммиссію исключить или измѣпить нѣкоторыя обстоятельства 

и обратиться къ страстямъ толпы, чтобы поколебать въ общемъ 

мнѣніи людей, коихъ вліяпіе и за тюремными затворами 

казалось опаснымъ. 

Частпос н взаимное дѣйствіс сихъ причипъ изобличается 

едва-ли не во всѣхъ вопросахъ намъ предлежащихъ; оно объясняетъ 

каг.имъ образомъ коммиссія мог.іа быть омрачепнокг 

или почсму оиа утаила настоящій свой образъ мыслей. 

Коммиссія приписываетъ основаніе тайнаго союза—духу подражапія 

; быстрое его развитіе—обыкновеннымъ Филантротроническимъ 

и патріотическимъ мыслямъ, помѣщеннымъ въ 

его уставѣ, побужденіямъ слѣпой дружбы, вліяпію моды, 

боязпи казаться смѣишымъ, суетному любопытству и даже 

видамъ личной корысти, что способствовало по очсредно къ 

умножепію членовъ. (стр/3-13). Явное противорѣчіе проистекаетъ 

изъ такого воззрѣнія. Допустить это начало—н эти 

побужденія, ни этотъ союзъ, пи членыонаго пе заслуживаютъ 

вниманія правительства. Однакожъ правительство иашлось 

принужденнымъ вступить въ состязаніе съ союзомъ, воздвйгать 

оплоты цротиву его потока, сойти въ ристашще, чтобы 

бороться грудью съ частными лицами. Надлежитъ созпаться, 

что танный союзъ пс отдѣіыюе явленіе и не новое для 

Россіи. Оиъ связуется съ политическпми сообществами, 

которыя, одно за другимъ, въ продолженіи болѣе вѣка возника.іи 

съ тѣмъ, чтобы измѣнить

56 

отличастся отъ своихъ предпіествепниковъ толысо большимъ 

развитіемъ копституціонныхъ началъ.(7) Онъ толыю видъ 

того общественнаго преобразованія, которое уже издавна 

совериіается у насъ, и къ торжеству котораго всѣ Русскіе содѣйствуютъ, 

какъ сподвижники, такъ и противники опаго. 

Происшествія, среди которыхъ возникъ и распострапился 

тайпый союзъ, долженствовали благопріятствовать его успѣхамъ. 

Упорпая борьба противъ сосдішсппыхъсилъЕвропы, 

совокупила народъ для защиты своего достоянія, которое одни 

мѣры правительства не въ состояніи уже были охранять. 

Ваіѣдъ за отноромъ внѣшпяго врага совокупностью народныхъ 

силъ общее внимапіе сстсственпо обратилоеь па 

впутреппее устройство края. Война бсзъ цѣли, миръ бсзъ 

пользы, суетные копгрессы, сокровенные договоры, управлепіе 

предапиое '.ішоземцамъ, общее лихоимство, неустройство 

въ законодательствѣ, опустошенпыя об.іасти и въ пспелъ превращенная 

столица вопіяли за отечество.(8) 

Озарилась пеобходимость посрсдничества въ устройствѣ 

гражданскомъ, подобно тому, которое рѣшило участь брапи. 

Мыслящіе возстали па умствсппый подвигъ, какъ прежде 

толпы возставали па рукопашный бой. Не стапемъ судить 

тѣхъ, коихъ дѣло еще не совершено, дабы въ свою очередь 

не осудили насъ тѣ, которые воспользуются ихъ трудами. 

Тайпый союзъ обвиняютъ въ томъ, что, въ продолжепіи 

десяти лѣтъ, онъ постоянно стремился къ измѣпенію отечествеиныхъ 

иостановленій и къ водворенію новаго устройства, 

основаинаго на системѣ представителыюй. Въ самомъ дѣлѣ 

таково было его назначеніе. Союзъ постигъ необходимость 

кореннаго преобразованія ; ибо пароды подчиненные самодержавію 

должны или изчезнуть или обновиться (Римляие, 

Англичане). Онъ положилъ начало преобразованію, открывъ 

новые источники просвѣщенія и вруча народу новыя средства 

къ могуществу. Право союза основывалось на самомъ евойствѣ 

живительныхъ началъ имъ провозглашеипыхъ, па потребностяхъ 

народа, которыя надлежало удовлетворить, па 

данныхъ, установленныхъ народами, находящимися во главѣ 

всёмірнаго семейства (Англичаие, Французы). Нраво союза

57 

опиралось такжс иа обѣтахъ власти, которой гласпое изьявленіс 

имѣетъ силу закоиа въ самодержавномъ правлепіи. "Я 

намѣренъ даровать благотворпое коиституціонпос правленіе 

всѣмъ народамъ провпдѣніемъ мнѣ ввѣреппымъ." (Рѣчь 

императора Алексаидра на Варшавскомъ сеймѣ 1818 г.).(9) 

І)то изрѣченіс вождя пародпаго, провозглашсннос во услышаніс 

Европы, придаетъ закопность трудамъ тайпаго союза и 

утвсрждаетъ его право па незыблемомъ осповапіи. Опъ предупредилъ 

только государя, въ его великодушпомъ подвшѣ, 

возбуждснісмъ умовъ : въ послѣдствіи опъ содѣйствовалъ его 

видамъ, вызывап полезньш примѣненія въ законахь, попятіяхъ, 

обычаяхъ и нравахъ. Это согласіе между дпумя столь 

яразличными властми кажется пе сокрылось отъ внимаиія 

коммиссіи, равно какъ и послѣдствія сего яаіенія. Но этому 

умалчивая о началахъ новаго устройства, о прсдпачертаиныхъ 

срсдствахъ его постепенпаго введенія и утвержденія, коммиссія 

говоритъ что тайпый союзь намѣрсвался подчинить Россію 

республиканскому правлеиію. 11о слова, которыя опа приводитъ 

свидѣтельствуютъ противпое: "Конституціоппыя попятія, 

болѣе сходныя сь монархическими, обнаружи.іись въ 

основателяхъ : даже тогда, когда республикаііскія мысли брали 

всрхъ, ч.іены говорили, чтоесли императоръ А.іексапдрі, самъ 

даруеть Россіи хорошіе закопы,то оііи будутъ сго вѣрпыми 

привержсицами и обсрегате.іями" (стр. 18 и 19:) "Респубіиканскос 

прав.іеніс съ президептомь очепь хорошо, по главпос 

всегда зависигь отъ устройства представитеѵіьства."(стр. 19.) 

Исрейдемъ отъ словъ къ поступкамъ. Одішъ изъ 

копституціоппыхь прозктовъ писапъ въ монарчичсскомъ 

духѣ. ІІакапуиѣ возстанія 14 [26] Декабря, члеііы союза 

рѣши.ш, чтѳбы изъ всѣхь губсрпій созваиы были представіітс.іи; 

чтобы представители сіи опредѣінли новое закоіюположеніс 

дліі управлснія государствомъ; чтобы предстаіштсли 

Царства Нольскаго были также созваны для ііостановлспія 

мѣръ къ сохрапепію сдинства державы (стр. 45 и 46). Иотъ 

очсвидиыя доказатаіьства, что таііиыіі союзъ никогда ие имѣ.гь 

страппой мысли водворить образъ нрав.існія по своему нропзволу. 

Союзъ обсуждалъ и раскрывалъ всѣ ііо.шгичсскія

58 

соображенія, дабы увеличить массу правительствепныхъ 

познаній и облегчить разсудительпый выборъ во время свое: 

но онъ не думалъ право неотъемлемое у народа присвоить 

себѣ, ни даже имѣть вліянія на его выборъ: ибо означая 

республиканское правленіе, какъ наименѣе сложное, онъ 

не скрывалъ его невыгодъ и недостатковъ (стр. 11). Одинъ 

мечь палагаетъ закопы и эти законы существуютъ доколѣ 

мечь пе возвратится въ иожны. Члены тайнаго союза не 

имѣли безъ сомпѣпія ни желанія, ни средствъ покорить сволхъ 

соотечественпиковъ, а зданіе, которое они воздвигали должепствовало 

простоять не одинъ день, ибо его обломки противятся 

еще бурямъ, высятся надъ уровнемъ отечествеппыхъ постаповленій, 

на подобіе пирамидъ, для указапія будущимъ поколѣішмъ 

стези на политическомъ поприщѣ. 

Въ. числѣ важныхъ соображешй, обратившихъ на себя 

внимашетайнаго союза, паходились и будущія отношепія пародакъ 

государю. Союзъ обязанъ былъ предвидѣть измѣненія", 

которыя перморотъ существующаго порядка, или даніс обыкновенньш 

ходъ происшеатвій рано или поздио долженствовалп 

произвести въ сихъ отношеніяхъ. Ему слѣдовало придумать 

способы укрощать порывы обычпые въ тѣ дни броженія п 

смутъ, когда народъ требуетъ отчета за прошсдшее и возобновляетъ 

свой договоръ на будущее. Тайпый союзъ имѣлъ 

особенно въ виду охранить Россію отътоеждоусобныхъ брансй 

и отъ судебныхъубійствъ, ознаменовавшихъ лѣтописи двухъ 

великихъ народовъ (Англіи, Фрапціи). При обсуждсніи 

таковыхъ вопросовъ, въ частныхъ разговорахъ или въ настоящихъ 

совѣщаніяхъ, нѣкоторые члены могли излагать неправильныя 

мнѣнія или дажс прсдаваться порыву страстей. 11а 

этихъ то изъявленіяхъ коммиссіи приписываются тайному 

союзу предположснія о цареубійствѣ. Падлежитъ одпакржъ 

взять въ уваженіе, что союзъ не имѣя понудительпой власти, 

пе могъ подлежать отвѣтствсшюсти за времепныя отклоненія 

нѣкоторыхъ егочленовъ. При томъ главные дѣйствоватсли 

принуждеііы бы.іи ииогда для виду уступать страстямъ 

возпикающимъ въ союзѣ, чтобы направлять его къ высокоіі 

цѣли свосіі. Справедливъ лп будстъ, за случайно изъяв.іенныя

59 

вѣкоторыми членами мнѣнія винитьсоюзъ, какъ мы обвиняемъ 

конвентъ и Алглійскій парламенгь, разсуждавшіе о цареубійствѣ? 

Ограничимся нѣкоторыми замѣчаніями. Тайныйсоюзъ 

не могъ, ни одобрять, ни желать покушеній на царствующія 

лица,иботаковые предпріятія даже подъруководствомъ преемниковъ 

престола не припосять у насъ никакой пользы(10) и не 

совмѣстны съ началами,которыя союзъ огласилъ и въ которыхъ 

заключалось все его могущество. Союзъ стремился водворить 

въ отечествѣ владычество законовъ, дабы навсегда отстранить 

необходимость прибѣгать къ средству противпому и справедливости 

и разуму. Обвипепіе въ помыслѣ на цареубійство, 

основано лишь на отдѣльныхъ изрѣчепіяхъ, случайныхъ 

разговорахъ и на мечтаніяхь разстроенныхъ умовъ(11). Это 

искусное соплетепіе доставило докладу-мимолетную запимательность 

драмы, сйособствовало обратить умы вспять, и 

отвлекло общее вниманіе отъ откровеній будущаго. Нѣкоторые 

изъ зпачительныхъ члеповъ союза были отстранены 

отъ слѣдствія, не пазвапы въ докладѣ и прощепы подъ предлогомъ 

молодости и раскаянія. Власть имѣетъ право облегчить 

наказаніе и даже помиловать: по величіе законовъ и обществепная 

совѣсть требуютъ предварительпо судебнаго приговора. 

Благодарпость за неожиданпое снисхожденіе доставило 

орудіе противъ остальныхъ со-члеповъ. Трудно допустить, 

чтобы члепы почетпѣйшихъ семействъ въ Россіи, чтобы 

люди отличавшіеся постояннымъ довѣріемъ согражданъ и 

одобреніемъ правительства, исторгну*шіе уваженіе даже среди 

уничижеиій и страдапій, которыми ихъ отягощала раздраженная 

власть, трудно новѣрить, чтобы таковьіе люди помышляли 

только объ убійствѣ и безначаліи. Изъ трехъ приведенныхъ 

коммиссіею письменныхъ свидѣтельотвъ: письмо 

къ Иольскому обществу не было отправлено по незпачительности 

содержанія , остальныя два — опроверженіе мысли о 

цареубійствѣ (стр. 6. 19. 20). Декабря 14 [26] когда 

смятениыя войска проникли во внутреішость дворца, и когда 

государь находился одинъ среди толпы, не сдѣлано было 

покушенія на его жизнь: ибо люди обрекшіеся на смерть, 

покорствовали правиламъ тайнаго союза. Скажемъ въ за-

60 

кдючсніе, что само правительство не вѣридо сему обвипснію : 

опо бы пе допустило, чтобы братъ государя явился истцемъ 

и судьею въ собствеппомъ дѣлѣ. 

Друтое равно важное обвиненіе тяготѣетъ надъ южнымъ 

обществомъ. Тайная коммиссія утверждаетъ, что опо памѣреію 

было располагать достояпісмъ Россіи: что оно условилось 

съ по.іьскимъ обществомъ отдать Польшѣ пѣкоторыя возвраіценпыя 

отъ нея области, и что вслѣдствіе этого договора, 

нравитель южпаго общества сочипилъ карту, па которой 

означены новыя грапицы (стр. 21). Ие памъ опровсргать 

сіс обвинспіс; это дѣло сверши.іъ ужс Варшавскій слѣдственныіі 

комитетъ, на который ссылается тайная коммиссія. 

Комитетъ посіѣ одинадцати мѣеячныхъ розысканій утверждаетъ, 

что ч.існы обоихъ обществъ ни въ чсмъ пе могли 

согласиться, не заключили пикакого окопчателыіаго договора, 

и что между ими нс было и разсуждсиія о присоединеиііыхъ 

къ Россіи областяхъ. (Донесеніе варшавскаго едѣдственпаго 

комитста). Когда двѣ коммиссіи облсчсішыя одинаковою 

в.іастью, дѣііствуя въ одпомъ духѣ и соглашаясь во всемъ, 

нротиворѣчатъ другь другу въ одномъ только событіи, то 

до.іжно заключить, что сго не бывало. Славяиское общество 

имѣю первоначальпо въ виду сосдинить общимъ союзомъсіавяпскія 

плсмсна, разсѣянаыяпоЕвропѣ. Оію присоедишілось 

къюжпому обществу, ибо пашло, что сіе посіѣдисе благопріятствовало 

сосдиненію образопанісмъ могущественпаго срсдоточія. 

Оно бы не слилось съ южнымъ обществомъ, есіи бы 

увид'Б.іо въ опомъ нача.іа раздѣлснія п раздроблснія противупо.іожныя 

свосн ц'Ь.іи. ІІаконецъ тайный союзъ, повсюду 

ін-по.піспііыи одипаковымъ духомъ, въ часъ рѣшитсіьпый 

помыслилъ созвать нредставителсй Царства Нольскаго, для 

іі]шпятія мѣръ ІІЬ сохранснію сдинства дсржавы (стр. 45). 

Вмѣсто того чтобы ішожнть обѣ копституціи, сосгавлявшія 

одно іізь г.іаішы\ъобвиііеііій,і;оммиссія довольствуется только 

замѣчаніемъ, что копституція Никиты Муравьсва, раздѣляла 

Россію на независимыя об.іасти, сосдинеііныя общіімъ союаомъ. 

Опанезамѣтила, что незавіісимостьобластсй нссогласуется 

съ моііармічсскнмі. правлсііісмь,утвсрждспнымъ ссю копсти-

61 

туціею; и упускаегь изъ виду пе безъ цѣли, что областпыя 

собранія пе облечепы державпою властью. Областпыя собрапія 

среди совокупленныхъ губерній, вѣдая только распоряжепіями 

и расправами мѣстными, содѣйствовали единству 

управленія державнаго. Эта копституція нетолько нестѣсняла 

исполнителыюй власти (императорской) но доставляла ей 

свободу дѣйствія, пеобходимую для общей пользы; поручала 

ей соблюденія державныхъ выгодъ; призпавала ея нсобходимое 

участіе въ законодатслыюй власти н надзоръ за обіцимъ 

ходомъ судопроизводства. Отдѣляя вѣтви управлснія, оиа 

избавляла только исполпитсльную власть отъ посредничсства 

между частными лицами, предоставлеппаго самостоятслыюй 

судебпой власти. Такимъ образомъ прскратилось бы смѣшсніе 

властей, столь гибельпое въ обіцсственномъ устроііствѣ 

Россіи (стр. 18). Коммиссія величается, что она открыла 

конституцію Пестсія (Русскую Правду) зарытую, блнзь 

иеизвѣстпой дсрсвушки (стр. 56). Но она совсршила ссіі 

подвигь дабы вѣрнѣе укрыть Русскую Правду огь пародп, 

предавъ се забвенію архивовъ. Объ конституціи Пестеля въ 

донессніи сказано нѣсколько словъ (въ примѣч.), изобличающихъ 

болѣе осмотрительпость члсиовъ коммиссіи, нежели 

заблужденія сочинителя. Мы раздѣляемъ затрудпепіечлеповъ, 

обвинявшихъ когда пе было випы, обращавшихъ въ прсступленіс 

то, что послужило въ послѣдствіи руководствомъ 

правительству, скрывавшихъ чо, что надлежало огласить. 

Возстаніе 14 [26] Декабря было только неминуемымъ 

слѣдствісмъ тогдашнихъ обстоятсльствъ. Извѣстясь о кончииѣ 

императора Александра, государственный совѣтъ, не привелъ 

въ исполнепіе завѣщаніе покойнаго государя, которос ему 

поручепо было охранять, и предоставилъ правительствуюіцему 

сенату провозгласить импсраторомъ великаго князя Констаитина, 

безъ прсдварителыіаго удостовѣрснія въ его согласіи, 

на что требовалось иѣсколько днсй промедлепія. Ііародъ 

присягнулъ иовому государю, на оспованіи указа правнтсльствующаго 

ссната и распоряженій свягѣіішаго синода. За 

еимъвс.іѣдъ, другои маниФестъ объявилъ, что новый государь 

полппсалъ отрсчсніе отъ прсстола втайнѣ, тому ужс нѣ-

(52 

сколько лѣгь; что оиъ возобішвилъ сіс отреченіе въ двухъ 

частныхъ письмахъ къ ч.іепамъ своего семейства; и что, 

въ слѣдствіс этихъ писсмъ, Россія дожпа признать меныпаго 

брата его, и произиести новую присягу въ противность 

иервой. Таковая поспѣшность и измѣнчивость въ дѣлахъ 

толикой важности, возбудили педовѣрчивость и нсудовольствіе 

во всѣхъ сословіяхъ народа. Сѣвсрнос общсство находилось 

тогда подъ вліяніемъ правитслеіі ревиостпыхъ н дѣятелыіыхъ, 

но пс уснѣвшихъ еще пріобрѣсти опытпостн въ дѣлахъ 

(К. Оболснскііі, Рылѣевъ и Алек. Бестужевъ, времснно вмѣсто 

Иикиты Муравьсва, паходнвшагося во внутреішпхъ губериіяхъ 

Россіи). Волненіс, которое они замѣчали, и ропоть 

отвсюду къ нпмъ доходнвшііі наконсцъ и на нихъ подѣііствовали. 

Имь ііришла мысль, что наступилъ часъ рѣшительпый, 

даюіцій право измѣнить образъ дѣііствія постояпно сохраненный 

въ продолжеиін дссяти лѣгь, и прибѣгнуть къ силѣ 

оружія. Послѣ многихъ преній на шумныхъ оовѣщаніяхъ, 

это мнѣніс бы.ю утверждено бо.іынинствомъ голосовъ. Духъ 

тайнаго союза мгновенио замѣші.іея духомъ возстанія. Но 

столь внезапиый псреходъ до.іжснъ былъ взволновать и 

смутить всѣ попятія. Члепы хв.іечснпые народными властями 

на повое и для нихъ пезпакомое поприще пе могли согласиться 

ни моііду собою, ни съ повыми сжечасно прибывающими 

сподвижпиками. Отъ сего пссвязность принятаго 

прсднадчсртапія для воепныхъ дѣііствій, недостатокъ порядка 

и единства въ исполнеіііи, вымыслы для возбуждепія солдатъ 

раздражспныхъ, но нс созрѣвшихъ для дѣйствія, отсутствіс 

распоряжсній въ рѣшителыюе мгновеніе. Во все нро ,олженіс 

возстанія не видно слѣла предначертаиія; войска шшываютсяогътребуемой 

присяги, сходятся наозначенпо » площади, 

отражаютъ частпыя паиаденія, проводятъ часы вт (,;иданіи... 

Во мнѣніи толпы это нсудачный порывъ: для мыслящаго 

это шагъ на политическомъ поприщѣ. По пеизмѣнному 

закопу правствспнаго міра, истинатребустъборснья: бореніс, 

началось; требустъ крови: кровь пролита. Впрочсмъ коммиссія 

довѣршила начатос. Обнародовавъ нача.іа предполагасмаго 

преобразованія она безъ вѣдома свосго содѣйствова.іа

03 

успѣху конституціонпаго дѣла стодько же могуществепиьши 

средствами гласности. 

Донесеніе коммиссіи исполнено подробностей, которыя пе 

имѣютъ прямаго отношенія къ главному предмету. Личныя 

ощущенія членовъ, взаимныя ихъ сношепія, ихъ мечтанія, 

путешествія и разпыяобстоятельствачастпойжизпизапимаютъ 

много мѣста (стр. 6. 13. 25. 27. 34. 37. 55.) Даже шутки 

и суетныя остроты помѣщепы въ твореніп, которос вело къ 

пролитію крови(12). Мы ие станемъ всего опровергать: основапія 

потрясены, зданіедолжно рушиться. Замѣтимъ однакожъ, 

что коммиссія умалчиваетъ объ освобожденіи крестьяпъ, до.іженствовавшемъ 

возвратить гражданскія права нѣсколькимъ 

милліонамъ пашихъ соотечественпиковъ. Она пичего не 

говоритъ о новомъ уложеніи, объ исправленіп судопроизводгтва. 

о преобразованіи войска, объ уничтоженіи военныхъ 

поселеній, о свободѣторговлиипромышленности, объоказаніи 

помощи угнетеішой Греціи и о другихъ правительетвеішыхъ 

мѣрахъ, коихъ поочередпотребовало, и отчасти достигдо,свободное 

изъявлепіе совокупной воли частныхъ лицъ. Эти упущенія 

скрыЕаютъ отъ Россіи важную часть трудовъ тайнаго 

союза и препятствуютъ полпому уразумѣнію его учреждепій. 

Причипа этихъ упущеній паходится въ условіяхъ, стѣснившихъ 

дѣйствія коммиссіи. Цриступая къ этимъ вопросамъ, 

опа бы возбудила народное участіе, которое надлежало подавить: 

она бы говорила въ пользу учрежденія, которое надлежало 

разрушить. Тому же побужденію приписать должпо 

увѣренія коммиссіи, что этотъ великой политичсской союзъ 

былъ обыкповеннымъ только заговоромъ противъ государства. 

Достаточно замѣтить, что заговоръ не длится десять 

лѣтъ сряду, что заговорщики пе занимаются сочипеніемъ 

книгъ, дабы дѣйствовать словомъ, возсторжествовать убѣжденісмъ, 

что имъ не приходитъ на мысль испрашивать согласія 

у власти, которую намѣреваются ниспровергнуть; нйконецъ, 

что заговорщики не остаются не подвижпо каждый на своемъ 

мѣстѣ, когда наполпяются темницы и начались истязапія. 

Исторія всѣхъ народовъ и времепъ не представляетъ сему 

примѣра. Къ тому же правительство знало о существованіи

64 

тайпаго союза: въ бумагахъ покойнаго императора отыскапм 

сочинснія одиого изъ сго члсновъ (стр. 11). Веѣмъ 

извѣстно и этого, безъ сомнѣнія, никто не отважится оспоривать, 

что покойный государь часто говоривалъ о тайпомъ 

союзѣ и пазывалъ поимянно главныхъ двигателей онаго. II 

такъ въ продолжепіи десяти лѣттг, или правительстве было за 

одпо съ заговоромъ, или оно не смѣло его уничтожить. И того 

и другаго допустить певозможно. 

Однакожъ коммиссія отбросила политическіе расчеты и 

слѣдовала внушеиію чувствъ возвышепыхъ, когда опа съ 

уважепіемъ отозвалась о первыхъ пяти мученикахъ конституціоппаго 

дѣла. Рыдѣсвъ, вииовникъ 14 Декабря, искупляетъ 

певольиое увлсчспіе глубокомысленнымъ, можио сказать 

пророчсскимъ изреченіемъ: "если кто заслужилъ смсрть необходимую, 

можстъ быть, для будущаго блага Россіи—это я." 

(стр. 40)(ІЗ). Твердое поведеніе Каховскаго въ продолженіи 

возстанія изображено вѣрно и безпристрастно: не не замѣчено 

одно, что опъ тогда только прибѣгиулъ къ орудію для 

защиты сподвижниковъ, когда просьбы и увѣщанія его остались 

безполезными. Бестужевъ-Рюминъ въ докладѣ ярко 

отдѣляетея своею иеутомимою дѣятельпостью. Онъ извѣщаетъ 

осуществоваиіи польскагообщества, открываетъсоединенныхъ 

Славянъ, исполияетъ важныя поручеяія, разсуждаетъ въ 

думахъ, принимаетъ повыхъ членовъ, представляетъ письмепиыя 

иачертанія, сражается когда оружіе замѣпяетъ совѣтъ. 

Ему было только 22 года отъ роду во время казпи. Коммиссія 

даетъ намъ точиое понятіе о характерѣ Сергѣя Муравьева- 

Апостола изображая какъ полкъ, которымъ не онъ начальствовалъ 

и въ коемъ находилось не болѣе двухъ или трехъ члсповъ, 

берстся за оружіе, узнавъ о его заключеніи, исторгастъ сго 

изъ плѣиа и идетъ на вѣрпую гибель, чтобы раздѣлнть его 

участь(14). Вогъ въ какихъ словахъ коммиссія выражается о 

Пестелѣ, который дѣйствбвалъ одиоюумственпою силою: "вліяніе 

сго рѣдко оспориваемо близкими къ нему сообщниками: 

оиъ удалялъ слабосердыхъ, представляя имъ опасіюсти и трудности 

нредпріятія: пѣкоторые изъ главиыхъ дѣйствователей 

видѣли въ немъ болѣе сходства съ Наполсономъ, нежели съ

65 

Нашппгтопомъ; опъ былъ въ южномъ обществѣ не толы;ѳ 

нравителемъ,но полнымъ властелиномъ, какъсвидѣтсльствустъ 

самый ходъ произшествій. Большая часть членовъ ему слѣпо 

вѣрила, ипыс не зпавъ его конституціи хотѣли всѣмъ жсртвовать 

для ввсдепія предположенпаго въ пей образа правленія". 

(ггр. 14, 16. 17. 25. 27.) Излагая съ таковымъ безпристрастіемъ 

различные свойства сихъ политическихъ лицъ, коммиссія, 

кажется, прсдчувствовала что в^рховный уголовпый 

судъ пе будстъ нмѣть досуга ни допрашнвать, ии слушать 

оправданіс, ни даже удостовѣриться вт. тождествѣ лицъ, что 

онъ пс медля приступитъ къ приговору на смерть, замѣня 

топоръ палача—всрсвкою(15.) ІІеусыііный падзоръ правительства 

иадъ пхъ сподвижшіками въ нустыняхъ Сибири, 

свпдѣтсіьствуетъ о ихъ политнчсской вджіюсти, часъ отъ часу 

болѣе и бо.іѣе возбужденномъ вь пользу иѵь соучастіи иарода 

п о томъ, что констнтуціонныя понятія, оглашеішыя ими 

подъ грозою смсртною, усн.іиваются и и распростраояются 

въ иѣдрахъ пашсй обшпрной дсржавы. 

5

ПРИМБЧАШЯ 

(къ предшсствующей статьѣ.) 

(1) "Обрядъ производства уголовпыхъ дѣлъ устаповлспъ общими закопами; 

но въ дѣлахъ высшихъ государствеппыхъ прсступлепШ, общій уголовныіі обрядъ 

пе могъ быті достаточеиъ. По сему ваше императорскос величество, при самомъ 

составлспіи суда, соизволили преподать ему дополпительныи нравила, для 

успѣшпаго двишепія сего дѣла необходпмыя."—Докладъ верховпаго Уголовпаго 

Суда 1820 года. 

(2) Сводъ Уголовпыхъ Закоповъ, т. XV, стр. 303, ст. 1229; Указы 1640, 

1720, 1734, 1739 й 1762 годовъ. 

(3) Судъ избралъ послѣдпій путь (не допрагаивать) по числу подсудимыхъ, 

болѣе удобиыіі.—[Док.іадъ Верховнаго Угол. Суда 1820 г.] 

(4) Сводъ Уголовныхъ Законовъ, т. XV, стр. 302-3, ст. 1227-8.; Указъ 

1792 года. По (ему случаю обязапность допоспть объ исповѣдп распространепа 

вь послѣдствіи и па лютеранскихъ пасторовъ, пе признающихъ исповѣ ( дь 

таинствомъ. [Смотри Прибавл. къ Св., стр. 812; Наказъ 22 Декабря 1832.] 

(5) Сходившіе съ ума : Батенковъ, Матвѣй Муравьевъ (Апостолъ), Апдреевичь, 

Фурманъ, Фопгепбергъ, Враницкій, Фохтъ, и другіе. Многіе изъ нихъ посягали 

па яшзнь свою. Умерли : Булатовъ, Полпваповъ. 

(0) Обреченныіі отрядъ. па гибель, чтобъ всѣхъ изгубить (стр. 0). Мысль 

явиться па придворпомъ балѣ съ духовымъ ружьемъ (стр. 25.); создать родовую 

ариотократію (стр. 42.); произвести въ Пспапін контр-революцію безъ воііны; 

таиііствеппый и всемірный Ордопъ Возстаповлепія; проэктъ вывезти изъ 

Европы, будто для основапія республикапскихъ правительствъ, въ другія 

части свѣта всѣхъ людей безпокоііныхъ, которые я;елаютъ перемѣиъ п 

сміітеііій (стр. 34-5.) 

(7) Переметчикъ : Маііборода; лазутчпкп : Англичанипъ Шервудъ, гепералълеіітенаитъ 

граъ Впттъ, Босвякъ; послѣднііі не назвапъ ппгдѣ, но скрывается 

въ докдадѣ подъ странпьшъ наименовапіемъ—агептъ генерала гра^а Вптта. 

(8) Въ граиотахъ Шуйскаго паходимъ внсрвые слово : Самодериіецъ, изъ

67 

подражанія Визавтівцамъ. Яівый призпакъ, что сія мыаіь ве бьма до того 

въ общемъ ходу. Вѣчн народньля, повсюду въ Россін пронзходившія, пе моглн 

быть совмѣстнм съ санодержавіенъ. Вѣчевов колоколъ уиолкъ только въ 1570 

году (въ Псковѣ.) Избврательвые чивоввики находи.іись вездѣ въ Россіи, а 

въ саной Москвѣ до Дмитрія Довскаго. Республики Новагорода и Пскова 

прододжались около 6 вѣковъ; Хлыновская, Вятская около трехъ. Послѣдвяя 

уступила 60 тысячному войску. Сеіа, богатство, торговля, васеленіе нзчевло 

съ свободой. Симъ опровергается ни на чемъ ве основанвое. мнѣніе, что русскій 

вародъ неспособенъ, подобво другимъ, самъ распоряжать своими дѣлами. 

Изреченіе : Велпкій Новгородъ государь вашъ, свидѣтельствуетъ, что мысль о 

народодержавіи ве чужда была въ Россін. Бояре персходили отъ одного 

удѣльнаго князя къ другому, а крестьяве отъ одвпхъ владѣльцевъ къ другимъ, 

по своему провзволу. 

Ыосковскіе великіе князья, какъ прежде кіевскіе и суздальскіе, стремились 

къ единовластію (моиархизмъ), которое впослѣдствіи смѣшали съ самовластіехъ 

или самодержавіемъ; но признавали право варода участвовать ^въ заководательствѣ. 

Іоанъ Грозяый, въ 1549 году, влялся ва лобномъ мѣстѣ предъ 

представитслями всей Россіи в обѣщалъ судъ и правду. Въ слѣдующемъ году 

созванъ первый государственный соборъ, для разсмотрѣнія и утвериіденія предложеинаго 

имъ законоположевія в для введенія повсюду присяжныхъ по образу 

Новгорода. Въ послѣдствіи, овъ губилъ безъ виаы и суда, по прихоти своей : 

ио это тиранство, а не самодержавіе. Опричники съ метлами и собачьими 

гаювами были его достовными помощниками. 

Ученіе христіанское не допускаетъ ничсго пеограпичсннаго въ человѣкѣ. 

Опираясь па словѣ истины, духовенство останавливало бурные порывы власти. 

Іерей Сильвестръ, святители, юродивые противились свврѣпому властителю, 

Іоанъ принудилъ было Москву признать его право казнить безъ докукъ со 

сторовы духовенетва; но св. Фи.іиішъ возсталъ за неповинпую кровь—и погибъ 

протввясь Опричинѣ и отстаивая Новгородъ. НиколаЙ Юродивый спасъ Псковъ 

въ 1570 году. Мучитель Іоаннь IV, въ 1558 г., третій равъ въ свое царствованіе 

созвалъЗемскую Думу: духовенство, бояръ первой и втогой статьи, гостей, купцовъ, 

помѣщиковъ иногородныхъ, числомъ 399, трсбуя совѣта : мириться или 

воевать съ польскпмъ воролсмъ Сигизмувдомъ ? Зсмская Дума рѣшила : продолжать 

войпу, ибо считала обладаніе Ригою пеобходвмымъ для безопасности 

и торговли Дерпта, Пскова и Новогорода. 

По смерти Грознаго, 1584 г., Верховпая Боярская Дума немсдлсипо созвала 

ВеликуЮ Думу Земскую для устройства Россіи. Въ царствованіе Ѳедора Іоанновича 

граждане принимали участіе въ дѣлахъ обществепвыхъ. Первѣйшіе 

члепы верховной Боярской Дуны (составленной изъ 5 бояръ) на площади-объявили 

толпѣ о своихъ поступкахъ.—[Кпязь Иванъ Петровичь Шуйскій, защитиввъ 

Псвова.] 

Въ 1598 г., по пресѣчепіи рода квязей ВаряжсКихъ, созвана Дума Земская 

нли Государствевныи Соборъ для избранія царя. Кромѣ зватнѣіішаго духовенства 

и бояръ, ве менѣе 500 выборныхъ явилось въ Мосвву, Зенскую Думу 

составляли: духовепство, бояре, воинство и народъ. Самозвавсцъ, легвовѣріе 

чернв и зависть педостойвыхъ бояръ уничгожи.ш то б.іаго, которос просвѣщеніе 

Бориса готовіио Россіи.

68 

ШуііскШ, прппявъ титулъ Самодержца, прнсягпудъ въ ІСОС году Думѣ 

Боярскоіі : 1) Что пе будстъ казпить смертью ппкого безъ суда боярскаго, 

встишіаго, закоппаго; 2) пе будетъ ковФнсковать имѣвШ; 3) будетъ требовать 

улвкъ нрямыхъ, ясныхъ,съ очеіі ва очв. Князь Васіиій Васпльеввчъ Голнцыпъ 

и Ивапъ Семсповичъ Куракипъ бьии тогда изъ первыхъ же.іавшпхъ въ боярскоіі 

Думѣ ограшгшть власть парскую. Междоусобія н пападеоіс Паіьши и Швеціи 

не дали воэможностн утвердить вто праменіе. 

Шуііскіі) вступплъ на престолъ поспѣшпо, по х;еланію бояръ п московскихъ 

жите.юіі. Оиъ пс бы.іъ подобио Годунову, избрапъ всшкою Земскою Думою. 

Мноііе за то пе почнтали его законнымъ царсмъ, что саоспѣшсствовало его 

низвсржсиію. Нризывая Владислава въ царн, Русскіс объявіин, что исппавденіе 

п доиашепіе Судсбвика должно зависпть : 1) отъ Государя; 2) отъ Думы 

Боярскоіі; 3) отъ Думы Зсмской. Они чрезъ то изгядіяли, что полаталп 

необходимымь усювісмъ участіс народа въ законодатсльствѣ. 

Послѣ торѵкества народпой доблести падъ внутрешшчъ псустройствояъ п 

врагомъ, коюрому, времсішыя только обстоятельства доставпли превосходство, 

ве.шкан Зсмская Дума, въ 1613 году, прпступпла къ избрапію царя. По 

пзбраніп Романовыхъ, проявляются болѣе явствспныс елѣды государствеппаго 

устроііетва. Ромаіювы пс ииѣлн другнхъ правъ, кромѣ волп народпоіі, изъяс.ісішоіі 

вс.иікою Зсмскою Думою. Нс происходя отъ Рюрпва, подобно 

княжескіімъ русскнмъ родамъ, потомковъ удѣльныхъ владѣтсльныхъ князеіі, 

опи уступаш дрсвиости мпогимь дворяисвіімъ родамъ, ибо нредокъ ихъ Кобыла 

выѣха.гь и.ть Нруссіи только въ.ѴІѴ вѣкѣ. Брачныл связн съ царствовавшпмь 

домомъ доставлялн тѣже лрава родствелнпкамъ оста.іыіыхъ шсстп

69 

вспству простиралось до того, что вовогородской архіепископѣ Ѳеодосій за споръ 

съ часовымъ и караульнымъ ОФицеромъ прпговорепъ къ снерти и по иилосердію 

импсратрицы. оставленъ въ яшвыхъ, разжалованъ въ простые монахи и сослапъ 

въ варельскую обитель иа устье сѣвернои Двины, гдѣ иаходился подъ вйянскѳю 

стражею. Въ послѣдствіи Павелъ I сталъ давать имъ знаки от.іичія. Каіле- 

Пальное правленіе, учрежденное Петромъ и отмѣисиное его паглѣдниками, не 

ыогло замѣнить пустоты проявнвшеися въ устроііствѣ обществеппомъ. 

Сенатъ, верховныі) таііпыі! совѣтъ, кабииетъ, государствевный совѣтъ, комитетъ 

мпнистровъ поочсрсдво отрывали другъ отъ друга власть; по уступали вліявію 

лицъ, (Меншиковъ, Енронъ, Разумовскій, Орловъ, Потеикннъ, Обольяииновъ, 

Кутайсовъ, Аракчѣевъ, и другіе.) 

Предъ смсртію Петра I существовали уніе двѣ партіи :—одна въ пмьзу 

Екатсрины пвдъ руководствомъ ея іірежняго любовника Меншикова, ея эятя 

гсрцога гаістипскаго и голстинскаго послаппика Базевнца, состоялп изъ всѣхъ 

ішостраішыхъ генераловъ, ОФііцеровъ и сипода;—другая въ пользу ведикаго 

кпязя Петра Алексѣевича состояла изъ князей Голицыныхъ, Долгорукихъ, 

Куракпныхъ, Рѣппина, Апракснпыхъ, Лопухнныхъ, Нарышкииыхъ, и другихъ. 

Она раздроблялась иа двѣ части, изъ коихъ одна желала возстаповить прсжнео 

устройство Россіи, а другая хотѣла ограпичить власть пмпсратора посредствомъ 

государствеішыхъ чпповъ и сепата, прпмѣпяясь къ устроііству Швеціи. 

Въ 1730 году, по смерти Петра И, верховный таііпый совѣтъ (изъ 8 членовъ) 

почти едпііогласііо опредѣш.іъ предложпть прёстолъ Аппѣ Пваповпп, вдовствующсіі 

герцопіиѣ курляидской на усіовіяхъ ограпичивающнхъ имиераторскую. 

власть. Онъ искалъ равповѣсія въ управленіи посрсдствомъ родовой аристократіи. 

Голоса въ пользу ограпичеиія оерховиоіі власти подаиы были :— 

виязьями Гашцыпыхи (Дмптріемъ Михай.іовичемъ и Фельдмаршаломъ, сподвпжппкомъ 

Пстра I, Михаііломъ Мііхаііловичемъ), кпязьями Долгорукими 

(Василіемъ Дукичемъ, Василіемъ и Михайломъ Владиміровичами, и Алексѣсмъ 

Григорьевіічсмъ.) Сспатъ, государствепиые сановиики и главнѣйшеѳ духовепство 

согласплись иа избраиіе Аппы съ условіёмъ : 

1. Чтобы оиа упііамяла по опредѣлсніямъ верховнаго еовѣта; 

2. Чтобы сама собою пе объявляла воиііы и ие эакдючала мира ; 

3. Чтобы пе палагала по собственпому произволу повыхъ податеіі и нс раздавала 

важпѣИшпхъ государствепиыхъ должпостсй ; 

4. Пс павазывала нпкого изъ дворяпъ безъ яваоіі улики; 

5. Нс копфпсковала имѣпііі; 

6. Не разсточала государствспными имущеетвами й не дарила ихъ; 

7. Но вступала въ супружество и не избирала преемника безъ согласія 

всрховпаго совѣта; 

8. Чтобы нс брала съ собою въ Россію любовника своего Бирова. 

Прсдупрса;денная о томъ Ашіа Иваиовна приаяла престолъ и подписала 

условія съ тѣмъ, чтобы парушнть ихъ. Члспы совѣта между тѣмъ объявилн, 

что они призовутъ всѣ чины государственные для уставовлсвія лучшаго образа 

правлснія. Ужс князь Дмптрііі Мііхайловнчь Го.шцыпъ вошелъ въ переписку 

съ статскимъ совѣтникомъ фрпкомъ, жіівшпмъ долго въ ІІІвецін по поручепію 

Петра I, для изучеиія ся Финапсовыхъ постаповлснііі, на счстъ предполоаіенія 

о будуіцсмъ прсобразованін нравитсльства. По прнйытііі Апны въ Москву, 

іі|іш ні а.ш государьшѣ и отсчеству. Измьна нѣкоторыхъ сановшіковъ и зависть

70 

мелкихъ дворяпъ ішспровсргли это смѣлое прсдпріятіс. Пмператрица, отяергая 

участіс въ дѣлахъ коронныхъ руссиихъ саповниковъ, предала дершавпую власть 

свою инозсмцу Гіироиу, котораго привезла съ собою. КІІЯЗЬЯ Голицыны удалеііы 

въ Сибирь па службу. Въ продолжевіи 9 лѣтъ Долгорукихъ три раза осуждали 

па смерть, измьняа участь ихъ многораашчпо. Опи сами, жены ихъ, дѣти, 

родствсипикн сосланы, лишены состоянія, свободы ; наконсцъ, въ 1739 году, 

въ Новѣгород6 отськли голову кпязьямъ Василію Лукичу и Сергѣго Григорьевичу, 

а квязя Ивапа Алекеѣевича колесовали. Самодержавіе обезиечено было слѣдующими 

средствами : 

Генералъ-адъютантъ граФЪ Левепвольдъ пабралъ повый пѣхотпый гвардейскій 

полкъ (измаііловскій) изъ лапдмилпціи. Оі-ицеры были назпачены или 

ЛИФЛЯНДЦЫ, тогда еще но сроднившісся съ Россіей, или ипостранцы. Вооруженіе 

достамсно королемъ прусскимъ. Въ тоже время и для той же цѣли 

учреждснъ копногвардойскоіі полкъ. Пзданъ указъ, уничтожающій всякое 

различіс мсжду помѣстнымп имѣпіямп, которыя могли возвратиться казнѣ, и 

вотчиппости. 

Въ борьбѣ съ кровожадпымъ и алчнымъ времепщикомъ погибли : 

1. Кабипетъ мпнпстръ и оберъ-егермейстсръ Артипій Петровичъ Волыпскій. 

Его пытали, вырѣзали языкъ, отсѣкли правую руку, потомъ голову. Имьиіе 

взялн въ казиу; 

2. Тайпый совѣтникъ Апдрей Хрушевъ, > обезглавлепы ; 

3. Оберъ-ннтепдаптъ Яетрь Еропкииъ, У 

4. Сепаторъ гра*ъ Муснпъ Сушнипъ, ему вырѣзали языкъ и еослалп; 

5. Гепсралъ кригсъ-коммисаръ Соймоповъ, ^ паказапы кпутомъ и сосланы въ 

7. Кабішетъ секретарь Эйлсръ, § вѣчпую каторшную работу; 

7. Сеиретарь Зудд за персводъ историческихъ кпигъ для Волыпскаго паказапъ 

илетьми и сосланъ въ Камчатку. 

При Екатеринѣ И въ Москвѣ Новиковъ, родпой дядя члспу тайнаго союза, съ 

многочисленпыми сподвижниками распространялъ просвѣщепіе и идеи ваконной 

свободы. Оиъ долго содержался въ Шлюссельбургѣ : его обвипяли въ ереси. 

Писатель Кияжпипъ ва смѣлыя истивы въ свосй трагедіи "Вадимъ,"* подвсргался 

выткѣ въ тайной канцеляріи. Радищевъ, авторъ путеществія въ 

Москву, прстерпѣлъ туже участь. Собранные въ 1767 году депутаты изъ всей 

Госсін, въ числѣ 505, для сочинепія новаго уложенія, были распущевы чрезъ 

пять мѣсяцевъ, когда пѣкоторые изъ пихъ не желая строить на пескѣ упомяпули 

о предѣлахъ властп и дарованіи правъ крѣпостному сословію. 

Павслъ, будучи великимъквяземъ, участвовалъ въ памѣрепіяхъ граФаНикиты 

Ввановича Папина, Девиса Лвановича Фопъ-Визина, дяди чіеву таіінаго еоюза, 

и другихъ, желавшихъ ввести въ Россіи, умъренпые Формы правленія, подобныя 

шведскимъ. Новый правительственный уставъ былъ уя;е напечатанъ. 

Папипа удалили. 

Въ 1801 году граФъ Никита Петровичъ Панивъ, сынъ побѣдителя Пугачева, 

племянвикъ предъидущаго и граФЪ Паленъ, хотѣ*и водворить коистцтуцію. 

* " Самодержавіе, повеюду бѣдъ содѣтель, 

Вредитъ и самую чистѣйшу добродѣтель ; 

И пе возбранныя открывъ иути страсгямъ, 

Даетъ свободу быть тиранами царямъ."

71 

Пзъ заговорщиковъ, жславшіе только персмѣны государя, былп иаграждены; 

искавшіе прочпаго устройства отдалены на вѣкъ. 

Въ началѣііарствованія Александра, севатъ въ докладѣ своемъ, прося поваго 

устройства, болѣановалъ о томъ, что въ Россіи, мѣета всегда устунаютъ лицамъ. 

Въ послѣдствіи граФЪ Валеріанъ Зубовъ говорилъ въ государствевномъ совѣтѣ 

пъ пользу копституціоннаго правленія; во голосъ его былъ заглушенъ закоснѣлыми 

приверженцамп старипы. Сперанскіа былъ сосланъ, по паущеніямъ 

Шведа АрмФельда и мипистра полиціи Балашева, за представлеяпые императору 

проэкты объ отдѣленіи судноіі власти отъ правительствсппой и постоянномъ 

введеніи представительпаго правленія. Опъ. предлагалъ судные сенаты : въ 

Петербургѣ, Москвѣ, Кіевѣ и Казани и одинъ правительствующій, лишенвой 

судной власти изъ депутатовъ всѣхъ свободпыхъ сословій. 

Писатсли : Каппистъ защнщалъ свободу Малороссіянъ и онлакнвалъ ихъ 

нево.ію. Его внимапіе сильно обращено было па преобразованіе судобпаго 

устройства. Державивъ требовалъ свободы, называлъ скиптръ самодержавія 

желѣзпымъ, пегодовалъ противъ страха жезла, цѣпей, рабства, певѣжества. 

Писалъ о судебномъ устроііствѣ, осяовывая его на посредническомъ судѣ, 

сближаясь къ мысли о присяжпыхъ. Въ сенатѣ, при вопросѣ о возвращеніи 

свободы Малороссіянамі, когда ему возражали, что противъ пихъ десятилѣтпяя 

даввость, Дершавинъ сказалъ:" Нѣтъ давпости, когда дѣло идетъ о свободѣ 

сограждапъ." 

Изъ сего слѣдуетъ; что всѣ люди отличные въ Россіи, видѣли и чувствовали 

песовершеиства существующаго порядка и стрсмились во всѣ времепа явно или 

скрытно къ достнженію цѣли тайнаго союза. 

(9) Походы : 1812, 1813, 1814 и 1815 годовъ. Миръ парижской. Послѣ 

отечсствешюй войны, Полякамъ, присоединеппымъ къ импсріи, даровапы права, 

отказанпыя русскимъ подъ предлогомъ пезрѣлости. Польша возстановлепа подъ 

двойнымъ паимеиовапіемъ : королсвства для Европы и царства для Россіи, на 

подобіе царства казанскаго, астраханскаго и другихъ, существующихъ только 

въ титулѣ. Войско польсяое набраио, вооружево. Крвпости исправлеиы, 

устроепы дороги и капалы, города возобновлевы и украшевы, Фипансы оживлепы 

и бѣдствія воііпы изглажепы иждивеніемъ Россіи. Западныя губсрпіи 

были подчипены особенному управлепію, котораго средоточіе было въ 

Варшавѣ. Губерпаторы въ опыхъ и другіе чиповпики замѣнены Поляками, 

которые не имѣли ни чнновъ, пи другихъ условій для таковыхъ должпостей. 

Литовскій корпусъ изъ Поляковъ, вызванныхъ изъ всѣхъ полковъ русскои 

арміи и пополняемыи урожевцами западныхъ губерніі). Этотъ корпусъ 

отличался особеппымъ цвѣтомъ мундировъ, иаходился внѣ состава русской 

арміи и подчиненъ варшавскояу управлснію. Совокупиость этихъ 

мѣръ кажется указываетъ, что императоръ Александръ имѣлъ въ самомъ дѣлѣ 

памѣреніе располагать достоявіемъ Россіи, такъ какъ прежде онъ отдѣлилъ 

выборгскую губернію въ составъ великаго княжества Фипляндскаго. По этому 

мавиФестъ Поляковъ, въ 1821 году, утверждавшій, что императоръ Алексаидръ 

хотѣлъ присоединить къ ихъ королевству возвращенпыя отъ Польши губерніи, 

пе безъ основанія. Конгрессы : вѣнской, ахенской, тропаусскои, лейбахской, 

веронскоо, и другіе. Иноземцы : Меттернихъ, Шварцснбергъ, Анстетенъ, 

Поццо ди Борго, Кааодистрія, Штейнъ, Фуль, Вольцогепь, Пауллучи, Траверсе,

72 

Ришслье, Лапжсропъ, Дибичь, АраіФельдъ, Бснигсепъ, Впнцепгсроде. Герцогп : 

виртембергскіе, ольдсибургскіс, меклеибургскіс, кобургсіііе, и пр. 

(10) Въ 1812 году императоръ Алексапдръ, скрывая памѣронія свои отъ 

подданпыхъ, сообщилъ Госпожѣ Сталь : " Я не успѣлъ еще даровать Россіи 

копституцію."—Ваше величество, сами лучшая конституція. " Ксіи это и 

иравда, то зто одна случайность."—Собствепное признаніс, чтэ судьба цѣлаго 

иарода въ продолженіс вѣковъ пе должна эависъть отъ произвола существа 

ограниченнаго и скоротечпаго. Этотъ разговоръ находится въ извѣстномъ 

сочипепіи госпожи Сталь : " Десять'Лѣтъ въ изгпаніи " (Віх Апя сГЕхіІе), 

иэдашюмъ прп жизни Александра. 

(11) Перевороты конми изобіиуетъ русская исторія со временъ Петра I, 

любопытпы по мпогимъ отношеніямъ и прискорбны для Русскаго : 

1) Въ 1725 году, Мсншиковъ, съ ротою гвардейцевъ, выламываетъ дверь 

залы совѣщапія и силою возглашаетъ Екатерину I, бывшую свою любовпицу; 

Петръ II паслѣдовалъ престолъ естсственнымъ порядкомъ. При пемъ Долгорукіс 

свсргаютъ Мсншикбва и ссылаютъ его въ Спбирь. Несмѣтное его нмѣпіс 

отивто въ казну. 

2) Возсшествіе Анны. [Смотри прпмѣчаніе 8 подъ годомъ 1730,] 

3) При впѵнѣ ся Іоаппѣ, въ 1740 году, гнбыьная для Россіи власть Бирона, 

ознамсиоваиііая расхищсиіемъ миогихъ милліоновъ, ссылкою 20,000 сыиовъ 

Россіп въ Сибпрь, казнію рсвпостпѣіішихъ гражданъ, прскращспа не д-Биствіями 

законовъ и судплнщь, пе народпымъ негодованіемъ, но домашнсю ссорою 

ньмцсвъ, распоряжавшихъ судьбою Россіи. Мннихъ съ Мапштеііномъ, сопровождасмый 

ротою грспадеръ, пападаотъ почью па регента, застаетъ его въ 

постслѣ съ шепою, прспровождастъ на гауптвахту, а оттуда въ калематы шлюсссльбургскіе. 

Предъ тѣмъ правптельствующіи сепатъ изъ благодарпостн къ 

трону, упросплъ сго прпнять ежегодныіі окладъ въ 500,000 рублей и титулъ 

сго высочсства прнличиыи рсгситу имперіи. Въ Шлпсссіьбургѣ его судили 

п не смотря на достоппство владѣтельнаго курляпдскаго герцога, приговорпли : 

въ лпшснію чпновъ, орденовъ и ссылкѣ въ Сибнрь. 

4) Не съ большимъ черсзъ годъ 1741, врачь Лсстокъ по наущеиію француза 

ДелаШстарди (Ре 1а СЬсІапІіс) возводптъ Елпзавсту Петровну па прсстогъ 

вссроссіііскііі. Главньшъ его орудіемъ былъ обанкрутившіися купсцъ Грюиштейпъ, 

вступившііі рядовымъ въ преображепскій полкъ. Онъ пабирастъ 

12 сообщпнковъ, вскорѣ число ихъ возрастастъ до 30. Елизавста падѣвастъ 

па ссбя ленту скатеріщипскаго ордсна, ночью садптся въ саіш, имѣя па запяткахъ 

Воронцова и .іестока, ѣдетъ въ каицелярію прсобраа;еііскаго полка, аростустъ 

Офпцсра ГреФса, требуетъ 300 грснадсръ, арестуетъ мшшстровъ, отнравлястся 

во дворецъ, бсрстъ подъ стражу правителышцу Аниу Леоиольдовну н дитя ся, 

носившсс званіс всероссіііскаго императора п заключаоть сго въ рпжскую 

крѣпость, оттуда въ Дюнамюпдъ, изъ опаго все ссмсііство отнравлсііО'ВЪ 

Рапепбургъ (рязанскоіі губерпіи.) Въ 1745 году, Аитоиъ Ульрихъ, принцъ 

брауншвсйгскіи съ женою и дочсрьми сосланъ въ Хоімогоры, а императоръ 

Іоаішъ Аптоповпчь въ ІІМюсссльб] ргъ. Мнппхъ, Остерманъ, Лсвеііволдъ ирсдапы 

суду, прпговорспы къ смсртпза нсвѣдомыя прсстунлеиія. Нль дароваиа была 

жнзнь, по онн былн гослаиы БЪ Сшшрь, гді; секорѣ номсрліі, кромѣ Миппха, 

возвращеішаіо чрезъ 20 лѣіъ Потромъ Ш. Гога преооражсискаіо полка, воа-

73 

всдшая па престолъ Елизавету, получвла вазвавіе Лейбъ-Кампаніи (рота тѣла 

ся величсства.) Всѣмъ Леибъ-Кампапцамъ даровапо наслѣдетввнвое родовос 

дворянство. 

5) Катерина II, въ 1762 году, возмущаетъ гвардію, свергаетъ съ престола 

мужа своего Петра III и вскорѣ лишаетъ его жизіш. 

0) При ней Мироішчь хочетъ провозгласить импсраторомъ заилючепнаго 

Іоапііа, н караульпые ОФіщсры, въ слѣдстіе заблаговреыенво давпой инструкціи 

лишаютъ жнзпи бывшаго императора. 

7) Въ 1801 году заговоръ, подъ рѵководствомъ Алексапдра, лишаетъ Павла 

нрсстола и НІИЗШІ, безъ пользы для Россіи. Петръ слыветъ закоаодателемъ 

Россіи ;—по гдѣ ;ке закопы ? 

(12) Желапія, мпѣпія, грезы заключеппыхъ превращены въ событія; аа мысль, 

ссгодіія выраіксиную, огь котороіі завтра же отрсклнсь и пс возобповляли въ 

тсчеиіи 10 лѣтъ, осуждалп какъ за убіііство. 

(13) Тнгръ. стр. С ; Р)бикопъ, стр. 43; Довольно велнкъ, стр. 49 ; Фамилія 

ве ііголкн, стр. 44 ц прпмѣчапіс 47. 

(14) Пзвѣстно миѣ, что гибель ждетъ 

Того, кто первыіі возстаетъ 

На \ тѣсннтслеіі народа 

Судьба мспя ужъ обрекла, 

Но гдѣ ?—скаіки, когда была 

Бсзъ жертііъ пскуп.іспа свобода 1 

Погпбну я за краіі родіюіі, 

Я ото чувствую, я знаю 

И радостио, отсцъ святоіі, 

Своіі жрсбііі я благословляю. 

[Отрывосъ ют поэмы Рьмѣсва " ІІаливаііко," паіісчатанпый въ 1825 году.] 

.Іе раззегаі 8иг сеііе Іегге, 

Тои^оигз геѵеиг еі воіііаіге, 

Заиз

БЫЛОЕ и ДУМЫ 

(ОТРЫВКН ИЗЪ IV ЧАСТВ "ЗАПИСОКЪ ИСКАНДЕРА") 

ЗАПАДЪ 

ОТДБЛЕНІЕ ПЕРВОЕ 

СШТ8ШЕ. 

(1849—1852) 

ГЛАВА I. 

ІіА 

ТкіВІЖЕ СЕ8 РЕИРЬЕВ—МИЦКЕВИЧЬ И РАМОН'-ДЕ-ЛА САГРА. 

ХОРИСТЫ рввшюціа 13 Іюня 1849—ХОЛЕГА ВЪ ІІАРИШІІ. 

Я оставилъ Парижъ осепью 1847 г. не сдѣлавши никакихъ 

зпакомствъ, особенно въ кругѣ литературномъ и политическомъ. 

Причинъ на это было много. Прямаго случая не 

нредставлялось—искать я не хотѣлъ. Ходить просто для того, 

-чтобъ смотрѣть знамевитости, я считалъ неприличнымъ. Къ 

тому-же мнѣ очеиь мало нравился тонъ снисходительііаго 

црёвосходства Французовъ съ русскими: они одобряютъ, поощряютъ 

насъ, хва.»ятъ наше произношеніе и наше богатство; 

мьг вьшосим-ъ всёэто и являемся къ нимъ какъ просители, даже 

отчасти какъ виноватыс—радуясь когда они изъ учтивостй

70 

иасъ привимаютъ за Французовъ. Фравцузы забрасываютъ 

насъ словами—мы за ними ве поспѣваемъ, мы думаемъ объ 

отвѣтѣ,аимъдѣла нѣтьдо него; намъ совѣстію показать что мы 

замѣчаемъ ихъ ошибки,ихъневѣжество—они пользуются всѣмъ 

зтимъ съ безвадеяшымъ довольствомъ собой. 

Для того чтобъ стать съ ними на другую ногу надобпо себя 

тіъимпозироватъ; на это необходимы разныя права, которыхъ 

у меня тогда не было и которыми я тотчасъ воспользовался, 

когда они случились у меня подъ рукой. 

Не должно сверхъ того забывать, что нѣтъ народа, съ которымъ 

было бы легче завести шапочпое знакомство какъ съ 

французскимъ и нѣтъ людей, съ которыми было бы труднѣе 

въ самомъ дѣлѣ сойтиться. Фравцузъ любитъ жить на людяхъ, 

для того чтобъ себя ноказать, чтобъ имѣть слушателей и въ 

этомъ онъ также протнвуположенъ Англичанину, какъ во 

всемъ остальвомъ. Англичанинъ смотритъ иа людей оть 

скуки, смотритъ какъ изъ партера, употреблястъ, людей для 

развлеченія, для получснія свѣденій; оттого Англлчашінъ, 

постояшіо спрашиваетъ, а Французъ постояппо отвѣчаегь: 

Англичанинъ все недоумЬвываетъ, всё обдумываетъ—Французъ 

знаетъ положительпо, онъ конченъ и готовъ, онъ далыпе 

не пойдегь,- оттого оаъ любитъ проповѣдывать, разсказыватц 

ноучать—чему? кого? все равно. Потребности личнаго 

сближенія у пего пѣтъ, Кае сго вполнѣ удовлстворяетъ, опъ 

какъ Рспети.ювъ не замѣчаетъ что вмѣсто Чацкаго стоип. 

Скалозубъ, вмѣсто Скалозуба—Загорецкій и продолжаетъ толковать 

о камерѣ, присяжпыхъ, о Байропѣ (котораго пазываетъ 

Бирон') и о матерьпхъ важпыхъ. 

Возвратившись изъ Нгаліи, еще неостывшій огь Февр&іьской 

революціи—я натолкнулся па 15 Лая, потомъ нрострадалъ 

іюш.скіе днн и осадное положеніе. Тогда я еще глубже 

вглядѣлся въ Вольтеровскаго іі^ге-зіп^е—и у мепя нрошло 

даже желаніе знакомиться съ сильными республики сен. 

Разъ представился было случай общаго труда, который могъ 

бы естсственно привести въ сиошепіе съ мпогими лицами— 

да и тотъ не удался. Граъ Б. да.гь 70,000

77 

бы ипостраипоіі политнкой, другими иародами н въ 

особенности Польскимъ вопросомъ. Польза и своевремеипость 

такаго журоала была очевидна. Фравцузскія газеты 

занимаются мало и плохо всѣмъ что дѣлается внѣ Франціи, 

во время республики онѣ думали, что достаточно было иной 

разъ ободрить всѣ языцы словомъ воЫагіІе сіез реиріез, 

обѣщаніемъ, какъ. только дома обдосужатся, завести всеміриую 

рсспублнку, основапную на всеобщемъ братствѣ. При средствахъ 

которыя имѣлъ новый журналъ, названный "Пародпой 

Трибуной"—изъ иего можно бы.ю сдѣлать международн ый 

Монитёръ движенія и прогресса. Его успѣхъ былъ тѣмъ 

иѣрнѣс, что всеобщихъ газетъ вовсе пѣтъ: Теймсъ и «Іоигпаі 

йея ОеЪаІз имѣютъ превосходныя статьи о спеціа-іьпыхъ 

вопросахъ, по безъ связи, с-іучайпо, отрывочно. Редакція 

Аугсбургской газеты, была бы дѣйствителыіо самая всеобщая, 

сслибъ ие такъ грубо рябило въ глазахъ отъ ея черт-желтаю 

направ.іенія. 

По вндпо всѣмъ добрымъ пачнпапіямъ 1848 г.было на роду 

паписапо родиться на седьмомъ мѣсяцѣ и умерсть прежде 

нерваго зуба. Журналъ пошелъ плохо, былъ вялъ—и умсръ 

при избіеиіи псвішиыхъ листовъ послѣ 14 Ііоня 1849. 

Когда всебыло готовои начеку, домъ былъ панятыіустроепъ, 

съ большпми столами покрытыми сукномъ и малепькпми 

косыми конторками; тощій Фраицузскііі литераторъ бы.іъ 

приставлепъ смотрѣтьза международпыми орѳограФическими 

ошибками, прн редакціи паходился совѣтъ изъ бывшихъ 

нольскихъпунціевъ н сенаторовъ; главныіізавѣдывательвсѣмъ 

былъ зпамеіштый Мнцкевичь, X. расноряд;а.іся подъ сго 

начальствомъ. Оставалось торжественпо начать и когда жс 

лучше какъ не въ годовщипу 24 Февраля и чѣмъ же приличнѣе 

какъ не ужиномъ ? 

Ужинъ былъ назпачепъ у X. Когда я пріѣхалъ, уже засталъ 

довольно міюго гостеіі, въ числѣ которыхъ не было почти ни 

одного Фраицуза, за то другіе паціи отъ Сициліи до Кроатовъ 

были хорошо нредставлены. Меня собственно интерссова.іо 

одиолицо—АдамъМпцксвичь; я егопнкогда преждс нсвпдывалъ. 

Онъ стоялъ у камииа опираясь локтсмъ о мрамор-

78 

ную доску. Кто видѣдъ его портретъ, приложеппый къ 

французскому издавію и снятой кажется съ медальова Давида 

сГАнже, тотъ могь бы узнать его не смотря на болыную персмѣпу 

внесенную лѣтами. Мвого думъ и етрадаиій сквозили 

въ его лицѣ, скорѣе литовскомъ нежели польскомъ. Общее 

впечатлѣиіе его Фигуры, толовы съ пышвыми сѣдыми 

волосами и усталымъ взглядомъ, выражало пережитое несчастіе, 

знакомство съ внутреннею болью, экзальтацію горести, 

это былъ пластичеекій образъ судебъ Польши. Подобиос 

впечатлѣніе дѣлало на меня потомъ лице Ворцеля ; впрочемъ 

черты его, еще болъше оолѣзнѣппыя, были живѣе и привѣ 

тливѣе чѣмъ у Мицкевича. Мицкевича будто что то удерживало, 

занимало, разсѣявало; это что то былъ его страпный 

мистицизмъ, въ который онъ заступалъ дальше и дальше. 

Я подошелъ къ пему, онъ меня сталъ распрашивать о 

Россіи; свѣдѣнія его были отрывочны, литературиое движеиіе 

послѣ Пушкипа онъ мало зиаіъ, онъ оставовился на 

томъ времепи, на которомъ покипулъ Россію. Пе смотря на 

свою осповпую мысль о братственномъ союзѣ всѣхъ Сіавянскихъ 

народовъ, мыель, которую оди/іъ изъ первыхъ сталъ 

развивать, въ немъ оставалось чтотонепріязпснцоекъРоссіи. 

Да и какъ могло бьпь иначе, послѣ всѣхъ ужасовъсдѣлаппыхъ 

царемъ и царскимн сатрапами; притомъ мы говорили во 

время пущаго разгара Пиколасвскаго террора. 

Нервое, что мепя какъ то нспріятио удивило, было обращеіііе 

съ нимъ По.іяковъ его партія; аіш подходили къ нему 

какъ монахъ къ игумпу, уничтожаясь, благоговѣя; иные 

цаловали его въ плечо. Должпо быть онъ привыкъкъ этимъ 

заакамъ подчипешюй любви, онъ принималъ ихъ съ большимъ 

Іаіззег аііег. Быть призііапнымъ люді.ми одиаго 

образа мнѣпій, имѣть нанихъвліяпіе, видѣть ихъ любовь— 

желаеть каждый душею и тѣломъ отдававшійся своимъ убѣждепіямъ, 

жившіііими; но паружные зпаки симпатіи и уваженія 

я бы пс жсіалъ приішмать, оіш разрушаюгь равепство 

и сіѣдствеііио свободу; да сверхъ того въ этомъ отношепіи 

намь ІІІІ какъ нс догнать ші архіереевъ, ни пачалышковъ 

департаментовъ, ни полковыхъ комаидировь.

79 

X. еказалъ мнѣ, что за ужиеомъ онъ предложитъ тостъ 

"въ память 24 Февраля 1848 г." 5 что Мицкевичь будетъ ему 

отвѣчать рѣчыо, въ которой изложитъ свое воззрѣніе и духъ 

будущаго журнала; онъ желалъ чтобъ я въ качествѣ Русскаго 

отвѣчалъ Мицкевичу. Не имѣя привычки говорить публично, 

особенно не приготовившись, я отклонилъегожелапіе, вообѣіцадъ 

предложить тость "за Мицкевича" и прибавить нѣсколько 

сювъ къ нему о томъ, какъ я пилъ за него въ первый разъ. Въ 

Москвѣ ыа публичномъ обѣдѣ данномъ Граповсіюму въ 1843 г. 

одинъ изъ гостей поднялъ бокалъ съ словами "за великаго 

отсутствующаго Славянскаго поэта!" Нмепи, (которое не 

смѣли пропзнести) не было нужно, всѣ встали, всѣ подпяли 

бокалы и стоя въ молчаніи выпили здоровье изгпапника. X. 

былъ доволенъ; подтасовавши такимъ образомъ наше ехіетроге, 

мы сѣлизастолъ. Въ концѣужинаХ. предложилъ 

свой тостъ, Мицкевичь всталъ и началъ говорить. Рѣчь егобыла 

выработана, умпа, чрезвычайпо ловка, т. е. Барбесъ и 

Людвикъ Наполеонъ, могли бы откровенно аплодировать ей ; 

меня сгало коробить огь нее. По мѣрѣ того какъ онъ развивалъ 

свою мысль, я начиналъ чувствовать что то болѣзненно 

тяжкое, и ждалъодного слова, одного имени, чтобъ не осталось 

ші малѣіішаго сомнѣнія; оно пе замедлило явиться! 

Мицкевпчь свелъ свою рѣчь па то, что демократія теперь 

собирается въ повый открытый стапъ, въ главѣ котораго 

Франція, что оиа то сісова ринется на освобожденіе всѣхъ 

ііріітѣспенпыхъ народовъ, подъ тѣмижеорлами, подътѣми же 

зпамспами, при видѣ которыхъ блѣднѣли всѣ цари и власти 

н что пхъ снова поведетъ впередъ одипъизъчленовътой вѣнчанной 

народомъ династіи, которая какъ бы самимъ провидѣніемъ 

пазпачена вести революцію стройнымъ путемъ 

авторнтста, и побѣдъ. 

Когда онъ кончилъ, кромѣ двухъ-трехъ одобрительпыхъ 

восклицапій его привсрженныхъ, молчаніе было общее. X. 

замѣтилъ очеиь хорошо ошибку Мицкевича ижелая поскорѣе 

загладить дѣйствіе рѣчи подошелъ съ бутылкой и тіаливая 

бокалъ шеппулъ мнѣ "что же выГ—Я пе скажу ни слова,

80 

послѣэтой рѣчи—" Пожалуста что нибудь"—Пи подъкакимъ 

видомь. 

Пауза продолжалась, нѣкоторые опустили глаза въ тарелку, 

другіе присталыіо разсматривали бокалъ, третьи пробывали 

частпый разговоръ съ сосѣдомъ. Мицкевичь перемѣнился въ 

лицѣ, онъхотѣлъеще чтотосказать, ио громкое—^есіетапае 

1а раѵоіе, положидо копецъ затрудпитсльному положепію. 

Всѣ обернулись къ вставшему. Не высокой старикъ лѣтъ 

семидесяти, весь сѣдой, съ славной енергической наружностью 

стоялъ съ бокаломъ въ дрожащей рукѣ; въ его болыпихъ 

черныхъ глазахъ, въ его взволіюваішомъ лицѣ были видны 

гпѣвъ и негодованіе. Это былъ Рамоп' де-ла-Сагра. "За 24 Февраля", 

сказалъопъ, "таковъ былътостъ нредложеппыйнашимъ 

хозяипомъ. Да, за 24 Февраля и па попібсль всякому деспотизму, 

какъ бы опъ нп пазывался иоролевскимъ или императорскимъ, 

Бурбопскимъ или Бонапартовскимъ. Я не 

могудѣлить воззрѣпія нашегодругаМицкевича; онъсмотрпті. 

можетъ на дѣла какъ поэтъ п по своему правъ, но я ие хочу 

чтобъ его слова въ такомъ собраніи прошли безъ протестаціи" 

и пошелъ и пошелъ со всею страстью Пспапца, со всѣмн 

нравами семидесяти лѣтъ. 

Когда опъ копчилъ, двадцать рукъ, въ томъ числѣ и моя, 

протянулись къ нему съ бокалами чтобы чокнуться. 

Мицкевичь хотѣлъ поправіпься, сказалъ пѣсколько словъ 

въ объясненіе, они не удались. Де-ле-Сагра пе сдавался. 

Наконецъ всѣ встали изъ за стола п Мицксвичь уѣхалъ. 

Хуже предзиаменованія для новаго журнала не моглобыть, 

онъ просуществовалъ кое-какъ до 13 Іюпя и изчезъ такъ 

нсзамѣтно какъ существовалъ. Единства въ редакціи не 

люгло быть; Мицкевичь свертывалъ половину скоего импсраторскаго 

зпамени, изе раг 1а §1оіге, другіе не смѣли развертывать 

своего; стѣспепные имъ и совѣтемъ мпогіе чсрезъ 

мѣсяцъ оставили редакцію, я не послалъ ни разу пи одиоіі 

строчки. Еслибъ нанолеоновская по.іиція была умпѣе, ннкогда 

ТгіЬипе сіез реиріез не былабы запрещеназанѣсколько 

строчекъ о 13 Ііоня. Сь именемт. Мицкеиича и съ поклоненісмъ 

Наполеону, съ мистичсской рсволюціоппостью и съ

81 

мсчтой о вооружевной демокраціи, въ головѣ которой Наполеониды, 

этотъ журналъ могъ бы сдѣлаться кладомъ для прс- 

:іидепта, чистымъ оргапомъ гнуспаго дѣла. 

Католицизмъ такъ мало свойственный славянскому гспію, 

дѣйствуетъ на него разрушительпо; когда у Богемцсвъ ие 

стало больше силы оборопяться отъ католицизма, опи сломались; 

у Ноляковъ католицизмъ развилъ ту мистическую 

экзальтацію, которая постоянпо ихъ поддерживаетъ въ мірѣ 

нризрачпомъ. Если они не находятся подъ прямымъ вліяпіемъ 

іезуитовъ, то вмѣсто освобожденія пли выдумываютъ 

себѣ кумиръ, или попадаются подъ вліяніе какаго пибудь 

визіопера. Мессіапизмъ, это помѣшательство Вропскаго, это 

бѣлая горячка Товяпскаго, вскружи.іа голову сотпямъ Поляковъ 

исамоиу Мицкевичу. Поклонепіе Паполеоиу припадлежитъ 

па первомъ плапѣ къ этому безумію; Наполеонъ нпчсго 

пе сдѣлалъ для пихъ; оиъ не любилъ Польши, а любилъ 

Поляковъ, проливавшихъ за него кровь съ тѣмъ поэтнческиколосальпымъ 

мужествомъ, съ которымъ опн сдѣлали свою 

зиаменитую кавалерійскую атаку въ Сомо Сісрра. Въ 1812 г. 

Паполеонъ говорилъ Нарбону : "Я хочу въ Польшѣ лагсрь 

а не Форумъ. Я равпо не позволю ни въ Варшавѣ ни 

въ Москвѣ открыть клубъ для демагоговъ" и изь него то 

Поляки сдѣлали военное воплощеніе Бога, поставили рядомъ 

съ Вишну и Христомъ. 

Разъ вечеромъ поздпо, зимой 1848 шелъ я съ одпимъ 

Полякомъ изъ Мицкевичевыхъ приверженцовъ по Вандомской 

площади. Когда мы поровиялись съ колоиой, Полякъ 

снялъ Фуражку. Неужели?...подумалъ я—пе смѣя вѣрпть въ 

такую глупоеть и смиренпо спросилъ его самаго что за 

причина что оиъ снялъ Фуражку. Полякъ тогда показалъ 

мнѣ пальцемъ па бронзоваго импсраторз. Какъ же послѣ 

этого не тѣснить и ве угнѣтатьлюдей, когда это пріобрѣтаегъ 

столько любви! 

Въ домашнсй жизпи Мицксвичабыло тсмио, чтото песчастное, 

мрачпое, посѣщенное богомъ. Жена его долгос врсмя 

была поврежденной. Товяпскій заговаривалъ ее и будто 

помогь, это особепно поразило Мицксвпча, но слѣды болѣзпи 

б

82 

остались дѣлаихъ шли плохо. Печальпо окопчпвалась 

жизнь великаго гіоэта, пережившаго себя. Онъ угасъ въ 

Турціи, замѣшавшись въ пелѣпое дѣло устройства казацкаго 

легіоиа, которому Турція запретнла иазываться польскимъ. 

ІІередъ смертью онъ написалъ латинскую оду въ славу и 

честь Людвига Наполеона. 

ІІослѣ этой неудачной попытки учапствовать въ журналѣ, 

я еще болыпе удалился въ небольшой кругъ знакомыхъ, увеличивавшійся 

появленіемъ повыхъ эмигрантовъ. Прежде я 

хаживаль иногда въ клубы, участвовалъ въ трехъ, четырехъ 

баякетахъ т. е. ѣлъ холодную баранину и пплъ кислое вино 

слушая Пьера.Леру, Отца Кабе и подтягивая Марсельезу. 

Теперь и это надоѣло. Съ глубоко скорбнымъ чувствомъ 

слѣдилъя и помѣчалъ успѣхи разложенія, паденія республики, 

Франціи, Европы. Изъ Россіи— ни дальней зарницы, ни 

вѣсти хорогаей, пи дружсскаго привѣта; писать ко мнѣ псрестали 

; личныя, ближайшія, родпыя связи были пріостаповлены. 

Россія лежала безгласно, замертво, въсинихъпятнахъ, 

—какъ песчастпая баба у ногъ своего хозяина, избитая его 

тяжелыми кулаками. Она вступала тогда въ то страшное 

пятилѣтіе, изъ котораговыходитътеперь(*), накопецъ вслѣдъ 

за гробомъ Николая. 

Это пятилѣтіе и для меня самое худшее время моей жизни, 

такого времени не будетъ навѣрное. У меня нѣтъ ни столько 

богатствь па потерю, пи столько вѣрованій науничтоженіе! 

Холера свирѣпсттвовала въ Парижѣ, тяжелый воздухъ, 

безсолнечпый жаръ, производили тоску ; видъ испуганнаго 

несчастнаго населенія и ряды похоронпыхъ дрогъ, которые 

приближаясь къ кладбищамъ пускались въ обгонки ; всё это 

соотвѣтствовало событіямъ. 

Жертвы заразы падали возлѣ, рядоыъ. Моя мать поѣхала 

съ одной знакомой дамой, лѣтъ двадцати пяти въ Сен-Клу, 

вечеромъ когда онѣ возвращались, дама чувствовала себя 

нѣсколько нездоровой, моя мать уговоривала ее остаться 

ночевать. Утромъ часовъ въ семь пришли мнѣ сказать что 

у нея холера, я пошелъ къ ней и обомлѣлъ;—ни одноіі чсрты 

(*) Это пвсано въ 1850 г.

83 

пс осталось по прежнему; она была хороша собой, но всѣ 

мышцы лица опустились, сьежились, темныя тѣни легли 

иодъ глазами. Насилу отыскалъ я Райе въ институтѣ и 

иривезъ его. Взглянувъ на болыіую, Райе шеднулъ мнѣ, 

"Вы сами видите, что тутъ дѣлать," прописалъ всякую 

всячину и уѣхалъ. 

Больная подозвала меня и спросйла "что вамъ сказалъ 

докторъ?Оиъ вамъчто то сказалъ—" Послать за лѣкарствомъ. 

Она взяла меня за руку и рука ееудивила меня, больше лица 

оиа исхудалаисдѣлалась угловатой какъ будто мѣсяцъ тяжкой 

болѣзни нрошелъ съ тѣхъ поръ какъ она занемогла, и остапавливая 

на мпѣ взглядъ исполненный страданія и ужаса 

проговорила, "скажите Бога ради что онъ сказалъ,.,. что 

умираю я?... да вы меня не бойтесь?" прибавила опа. Мнѣ ее 

было ужасио жаль въ эту мииуту ; это страшное сознаніе не 

только смсрти, по и заразительности педуга, который Лыстро 

нодтачивалъ ея жизнь, должиобыло быть безмѣрно мучительпо. 

Къ утру она умерла. 

И.Т-въ собирался ѣхать изъ Парижа, срокъ его квартиры 

окончился, онъ пришелъ ко мпѣ переночевать. Послѣобѣда 

оиъ жаловался на духоту, я сказалъ сму что купался утромъ, 

вечеромъ пошсль и онъ купаться. Возвратившись ойъ чувствовалъ 

себя нехорошо, выоилъ содовой воды съ виномъ и 

сахаромъ и пошелъ спать. Ночью онъ разбудилъ мепя. 

"Я потеряпный человѣкъ, сказалъ онъ мнѣ, холера." У него 

дѣйствитаіьно были тошпота и спазмы; по счастыо онъ 

отдѣ.іадся десятыо двями болѣзпи. 

Моя мать, схоронивъ свою знакомую, переѣхала въ ѵіііе 

сГАѵгау. Когда занемогъ И. Т-въ, я отправилъ туда Каіаііе 

и дѣтей и остался одинъ съ нимъ, а когда ему было гораздо 

легче переѣхалъ и я туда. 

Тамъ то утромъ 12 ІЮня явился ко мнѣ одинъ пріятель. 

Опъ былъ въ всличайшемъ одѵшевлепіи, говорилъ о готовящемся 

движеиіи, о нсминуемости успѣха, о славѣ которая 

ждетъ участниковъ и настоятельпо звалъ мепя паэто жнитво 

лавръ. Я говорилъ ему что онъ знаетъ мое мнѣніе о настоящемъ 

положспіи дѣлъ, что мпѣ кажется глупо идти безъ

84 

вѣры съ ліодьмп, съ Еоторыми ночти печего пс пмѣеиъ 

общаго. 

Па это восторженный агататоръ замѣтилх, что оно конечпо 

покойоѣе и бсзопаснѣе писать у себя дома скептическія 

статейки, въ то время какъ другіе отстаиваютъ на площади 

свободу міра, солидарность народовъ и много другаго добра. 

Чувство весьма дряпное, но которое многихъ приведетъ 

къ болынимъ ошибкамъ и даже къ преступленіямъ, заговорило 

во мнѣ.— Да съ чего же ты вообразилъ что я н*е пойду? 

— Я такъ заключилъ изъ твоихъ словъ. 

— Иѣтъ я сказалъ что эго глупо, но вѣдь не говорилъ, что 

я пикогда не дѣлаю глупости! 

— Вотъ этого то я и хотѣлъ. Вотъ такимъ то я тебя люблю! 

Ну такъ нечего терять времепи ѣдимъвъ Парижъ. Сегодня 

вечеромъ пѣмцы и другіс реюжье собираются въ девять 

часовъ; пойдсмъ сначала къ ппмъ. 

— Гдѣ-же они собираются? спросплъ я его въ вагопѣ. 

— Въ СаГе ЪатЫіп, въ Раіаія КоуаГѢ 

Это было мос первое удивлспіе.— Какъ въ Сай ЬатЫіп ? 

— Тамъ обыкповепно собираются "красные". 

— Именпо потому то миѣ кажется и слѣдовало бы сегодня 

собраться въ другомъ мѣстѣ. 

— Да ужс оіш всѣ тамъ прпвыкли. 

— Пиво вѣрпо очень хорошо! 

Въ каФС за дссяткомъ малспькпхъ столпковъ, важпо засѣдали 

разпые ЬаЬіІиез революцій, значитслыіо и мрачно 

посматрпвавшіс изъ подъ поярковыхъ шляпъ съ большими 

нолями, изъ подъ Фуражекъ съ крошечнымп козырьками. Это 

были тѣ вѣчиысжеиііхн рсволіоціопноГі Пенелопы, тѣ пеизбѣжпые 

лица всѣхъ по.штичсскихъ дсмонстрацій, составляющіе 

ихъ табло, пхъ фопъ, грозііыс пздалп, какъ дракопы 

изъбумагн, которымпБитаііцыхотѣлп застращать Апглпчанъ. 

Въсмутпыя «[ісмсна общсствепныхъ псресозданііі, бурь, въ 

которыя государства на долго выходлтъ изъ обыкііовепныхъ 

ііазокъ сіюнхъ, нараждается новосноколѣіііслюдсіі, которыхъ 

можно назвать хористам» рсволюціи; выроіцспнос на подвііжной 

іі вулкаішчссиой почвѣ, восиитчшішое въ тревогѣ

85 

и псрерывѣ всякихъ дѣлъ, оиосъ раиннхъ лѣтъ віпивается въ 

среду политическаго раздражепія, лобитъ драматическую стороііу 

его, его торжествеиную и яркую постановку. Какъ дли 

Ликолая шатстма была главвымъ въ военномъ дѣлѣ—такъ 

для пихъ всѣэти банкеты, демопстраціи, протестаціи, сборы, 

тосты, зиамена, главпое въ революціи. 

Въ ихъ числѣ есть люди добрые, храбрые, искренпо предаппые 

и готовые стать подъ пулю, но большей частіюочепь 

не дальпіе и чрезвычайпые педапты. Неподвижпые копсерваторы 

во всемъ революціопномъ, они остапавливаются 

на какой пибудь программѣ, и не идутъ вперсдъ. 

Толкуя всю жизпь о неболыномъ числѣ политическихъ 

мыслей, опи объ пихъ знаютътакъсказатьихъ риторичсскую 

сторову, ихъ священпическое облачеиіе т. е. тѣ общія мѣста, 

которыя послѣдоватсльно появляются одни и тѣже а іоиг сіе 

гоіе—какъ уточки въ извѣстной дѣтской игрушкѣ^въ газетпыхъ 

статьяхъ, въ банкетныхъ рѣчахъ и въ парламентскихъ 

выходкахъ. 

Сверхъ людей наивныхъ, рсволюціоииыхъ доктриперовъ, 

въ эту среду естественпо втеиаютъ непризнанпые артисты, 

несчастпые литераторы, студепты пе окончившіе курса, по 

окопчившіе учепье, адвокаты безъ процессовъ, артисты безъ 

таланта, люди съ большимъ самолюбіемъ, по съ малыми способпостями, 

съ огромпыми притязапіями, но безъ выдержки 

и силы на трудъ. Внѣшпее руководство, которое гуртомъ 

пасетъ въ обыкновенныя времепа стада человѣческія, слабѣетъ 

во времепа переворотовъ, люди оставлепные сами 

на себя ііе знаютъ что имъ дѣлать. Легость, съ іюторой 

и то только по видимому вснлываютъ знаменитости въ революціонныя 

времена—поражаетъ молодое поколѣиіе и оно 

бросается въ пустуюагитацію; она пріучаетъихъ късильнымъ 

нотрассніяиь и отъучаетъ отъ работы. ѴКизнь въ КОФСЙНЫХЪ 

и клубахъ, увлекателыіа, полна движснія, льститъ самолюбію 

II вовсе не стѣсняетъ. Опоздать иельзя, трудиться пе нужно, 

что не сдѣлано сегодня, можио сдѣлать завтра, можно н вовсе 

іі с дѣлать. 

Хористы революціи, подобно хору греческихъ трагедій,

86 

дѣлятся еще на полухоры; къ нимъ идегь ботаническая 

классиФикація, одпи изъ нихъ могутъ иазваться тажобрачными, 

другіе явнобрачными. Одни изъ нихъ дѣлаются вѣчными 

заговорщиками, мѣняютъ по нѣскольку разъ квартиру 

шиФорму бороды. Опп таинственпо праглашаютъ на какія то 

необыкновеппо важныя свиданія, если можнэ ночью или въ 

какомъ нибудь неудобпомъ мѣстѣ. Встрѣчаясь публичносъ 

своими друзьями, опи пе любятъ клапяться головой, а зиачительпо 

кланяются глазами. Многіескрываютъсвой адреецнс 

сообщаютъ деііь отъѣзда, не сказываютъ куда ѣдутъ, пишутъ 

шифрами и химичсскими чернилами новости папечатаннын 

нросто голлапдской сажей въ газегахъ. 

При ЛюдвикѣФилиппѣ, расказывалъ мпѣ одинъ Фрапцузъ, 

Е., замѣшапный въ какомъ то политическимъ дѣлѣ, скрывалсн 

въ Парижѣ ; при всѣхъ своцхъ прелестяхъ такая жизиь становится 

а 1а 1оп§ие утомительна и скучпа. Делессеръ, который 

былъ тогда преФектомъ, Ьоп ѵіѵапі и богатый человѣкъ, 

служившій по полиціи не изъ иужды, а изъ страсти, любилъ 

ипой разъ весело пообѣдать. У него и у Е. было мяого 

общихъ пріятелей, разъ между "грушой и сыромъ " какъ 

говорятъ Французы, одинъ изъ нихъ сказалъ ему, " Какая 

досада, что вы такъ преслѣдуете бѣднаго Е. ? Мы лишеиы 

славнаго собѣседника, и онъ долженъ скрываться каьъ преступпикъ." 

" Помилуйте," сказалъ Делессеръ, "объ сго дѣлѣ помину 

нѣтъ." "Зачѣмъже онъ прячстся? Зпакомые его иронически 

улыбались." "Я его постараюсь увѣрить что онъ дѣластъ 

вздоръ—и васъ еъ тѣмъ вмѣстѣ." 

Пріѣхавши домой, оиъ позвалъ одпого взъ главиыхъ шпіоновъ 

и спросилъ его ' Что Е. въ Парижѣ ?'—' Въ Парюкѣ V 

отвѣчалъ шпіонъ.—'Прячется?' спросилъ Делессеръ.—'ІІрячется,' 

отвѣчалъ шпіонъ. —' Гдѣ 1' спросилъ Делессеръ. 

Шпіонъ вынулъ книжку, порылся въ ней и прочелъ его 

адресъ.—"Хорошо, такъ ступайте вы кі, нему завтра утромъ 

рано и скажите, что онъ напрасно бешокоится ; что мы 

его не ищемъ, и что онъ можсть спокойио жить на сноей 

квартирѣ."

87 

Шпіонъ въ точиостн исполнилъ приказапіе, н черезъ два 

ча.са послѣ его визита, Е. таииствснно извѣщалъ свопхъ 

близкихъ и друзей, что опъ уѣхалъ изъ Парижа и будетъ 

скрываться въ одномъ изъ дальнихъ городовъ, потому де что 

нреФектъ открылъ мѣсто гдѣ оиъ прятался! 

Сколько заговорщики стараются покрыть прозрачпой 

завѣсой таиаствеипости и краснорѣчивымъ молчапіемъ— 

свою тайпу—столько. другіе, сгараются обличпть и разболтать 

все что есть за душой. 

Это безсмѣаные трибуны коФеішыхъ и клубовъ, опи постояпно 

недоволыіы всѣмъ и хлопочутъ обо всемъ; все сообщаютъ, 

даже того чего ие было, а то что было — у пихъ 

является какъ горы вь рельеФныхъ картахъ, возведешюе въ 

квадратъ и кубъ. 

Глазъ до того къ цимъ прпвыкаетъ, что невольпо ищетъ 

ихъ при всяиомъ уличпомь шумѣ, при всякой демонстраціи, 

на всякомъ баикетѣ. Такъ ишьчикомъ я искалъ, бывало па 

всѣхъ большихъ похоронахъ Домажирова и толыю найдя 

его, въ его свѣтлозеленомь екатерииинскомъ мупдирѣ, съ его 

противнымъ павловскимъ лицемъ—успокоивался. 

Для меня зрѣлище въ Саіе ЬатЫіп было еще пово, я 

мало былъ знакомъ тогда съ задпимъ дворомъ революціи. 

Правда, я ходилъ въ Ричѣ и въ Саіе сіеііе Веііі Агіі и па 

площадь, бывалъ въ Сігсоіо Коглапо и въ Сігсоіо Ророіаге, 

но тогдашпее римское движеніе не имѣло еще того характера 

политической махровости, который особепно развился послѣ 

неудачь 1848 года. Чичероваккіо и его друзья имѣли свои 

наивности, свою южную мимпку, которая намъ кажстся 

Фразой и свои ита.іьянскія Фразы, которыя мы припимаемъ 

за декламацію; ио они были въ періодѣ юпаго увлеченія, 

опи еще ие пришли въ себя послѣ трехъ вѣковаго сва; іі 

ророіапо Чичероваккіо вовсе не былъ иолитическнмъ агитаторомъ 

по ремеслу, оиъ пичего лучше не просилъ бы какъ 

снова удалиться съ миромъ въ свой небольшой домъ 8ігас1а 

Кіреііа н торговать лѣсомъ и дровами, окруженный. своей 

семьей, какъ раіег Гашіііаз и свободпый сіѵіз гогаапиз. 

Вь людяхъ его окружавшихъ не могло быть тоіі печаіи

88 

пошлаго, изболтавшагося псевдо-революціонарвзма, того характера 

іагё, который такъ печальпо распростраиился во 

Фраиціи. 

Само собою разумѣется, что говоря о коФейныхъ агитаторахъ 

и о революціонпыхъ лаццарони, я вовсе не думалъ 

о тѣхъ сильпыхъ работпикахъ человѣческаго освобождепія, 

о тѣхъ огненныхъ проповѣдпикахъ пезависимости, о тѣхъ 

мученикахъ любви къ ближпему, которымъ пи тюрьма, ви 

ссылка, ни изгнапіе, ни бѣдность не перерѣзала рѣчи, о 

тѣхъ дѣлателяхъ и двигателяхъ событій—кровью, сдезами и 

рѣчами которыхъ, водворяется новый порядокъ въ исторіи. 

У насъ рѣчь шла о той накнпѣвшей закраинѣ покрытоіі 

праздпымъ пустоцвѣтомъ, для котораго сама агитація цѣль 

и паграда,которымъ процессъ пародныхъ возстаній нравится 

—какъ процессъ чтенія нравился Петрушкѣ Чичикова и 

шагистика Ииколаю, какъ я сказалъ. 

Реакціи радоваться нечеиу—петакими репейпиками и мухоморами 

поросла она и не на закраивахъ, а повсюду. Бъ 

ней цѣлыя населенія чиновпиковъ, дрожащихъ передъ ііачальпиками, 

шпыряющихъ шпіоновъ, вольноваемныхъ убійцъ, 

готовыхъ драться сі той и другой стороны, ОФИцеровъ во 

всѣхъ отвратительныхъ видахъ отъ прусскаго юикертума 

до хищныхъ Французскихъ алжирцевъ, отъ гвардейцевъ до 

" камеръ-пажей." 11 тутъ мы еще только коспулись свѣтской 

рсакціи, не трогая ни пищенствующую братію, ни интригующихъ 

іезуитовъ, ни полицействующихъпоповъ, пи прочихъ 

членовъ апгельскаго и архангельскаго чвпа. 

Если въ реакціи есть что нибудъ похожее на пашихъ дилетантовъ 

революціи, то это придворные—люди употрсбляемые 

для церемоиій, люди выходовъ и входовъ, люди бросающісся 

въ глазахъ на крсстинахъ и бракосочетаніяхъ, на короваціяхъ 

и похоропахъ, люди для мувдира, для шитья, представляющіе 

лучи власти, ея ароматъ. 

Въ Саіе ЬатЫіПі гдѣ отчаянпые граждане сидѣли за 

птиверами и большими стаканами, я узналъ, что иѣтъ никакого 

плана, нѣтъ никакого пастоящаго центра движеиія, 

пикакой программы. Бдохвовеніс должно было сойти ііакг

89 

«Ькогда святым духг па го.юву апостоловъ. Толыю въ одпомъ 

нунптѣ всѣ бьии согласны — въ томъ, чтобъ пвитьсл на 

міьсто сбора безъ оружіл. Послѣ пустоіі болтовни, продолжавшейся 

часа два, условившись, чтобъ завтра въ восемь 

часовъ утра собраться на Воиіеѵапі Боппе ІЧоиѵеІІе протинъ 

СЬГііеаи сГЕаи, мы отнравились въ редакцію " Нсіиниой 

Республики." 

Пздателя не было дома—оиъ поѣхалъ " къ горцамъ " за 

ииструкціями. Вь большой иочерпѣлоіі, елабо освѣщенной 

и еще слабѣе меблироваииой залѣ служившей редакціи для 

сбора и совѣщаиій, было человѣкъ двадцать, большей частію 

Поляки и Иѣмцы. X. X. взялъ листъ бумаги и принялся 

что то пнсать—наиисавши онъ памъ прочелъ ; это была 

нротестація отъ имени эмигрантовъ всѣхъ страпъ противъ 

занятія Рима и заявлепіе готовіюсти ихъ прншіть участіе въ 

движеніи. Тѣмъ кто хотѣлъ обезсмертить свое имя, связывая 

его съ славнымъ завтра—оаъ нредлагалъ подппсаться. ІІочтп 

всѣ хотѣли обезсмертить свое имя и подписались. Взошелъ 

издатель, усталый, иевеселый, стараясь виушить, что онъ 

многое знаетъ, но дол;кенъ молчать; я былъ увѣревъ, что 

оігь ннчего не зиаетъ. " Сііоуепз," сказалъ онъ, " 1а 

Мопіа^пе езі. еп регтапспсе." Пу что же сомнѣваться въ 

успѣхѣ—еп регтапепсе ! 

X. X. передалъ издателю протестацію европейской демократіи. 

Издатель перечиталъ и сказалъ, " Это прекрасно, 

это прекрасио! Фрапція васъ благодаритъ, граждане; но 

зачѣмъ-же подписи ? ихъ такъ не много что въ случаѣ неудачи, 

на вась обрушится вся злоба нашихъ враговъ." 

X. X. настаивалъ, чтобъ имеиа остались; многіе были 

согласпы съ нимъ. " Я не беру этого па мою отвѣтственность," 

возразилъ издатель; " нростпте меня, я лучше васъ 

знаю съ кѣкъ мы имѣемъ дѣло." Црн этомъ онь оторвалъ 

нодписи и предалъ имсна дюжины кандидатовъ набезсмертіе 

—всесозженію иа свѣчѣ а текстъ послалъ набирать въ тииограііо. 

Ногда мы вышли изъ редакціи, разсвѣтало; толпы оборванныхь 

мальчишскъ н цссчастиыхъ убого одѣтыхъ женщииъ

90 

стоали, сидѣли.лежали потротуарамъ.возлѣ разныхъ редакцій, 

ожидая кипы журналовъ—однѣ, чтобь ихъ складывать,— 

другіе, чтобъ бѣжать съ ними во всѣ копцы Парижа. Мы 

вышли на бульваръ—тишина была совершенная, изрѣдка 

попадались патрули національной гвардіи, прогуливались 

и лукаво посматривавшіе городовые сержавты. 

— " Какъ беззаботно спитъ этотъ городъ," сказалъ мой 

товарищъ, "не предчувствуя какая гроза его разбудитъ 

завтра! " 

— " Вотъ кто не спитъ за насъ за всѣхъ," сказалъ а ему 

указывая на верхъ, то есть на освѣщенное окно въ Маізоп 

(і'Ог. " Вотъ кстати, зайдемъ выпить абсипту ; у меня что 

то на желудкѣ не хорошо." 

— "А у мепя пусто, къ тому же оио и пе дурно поужинать; 

какъ ѣдятъ въ Капитоліи я не зпаю, пу а вь 

Консьержри кормятъ отвратительно." 

По костямъ холодной индейкп, оставшимся отъ трапезы 

нашей, нельзя было догадаться ни того, что холера свирѣпствовала 

въ Парижѣ, пи того, что мы идсмъ черезъ два часа 

мѣнять судьбы Европы. Мы ѣли въ Маізоп сГОг такъ, 

какъ Наполеонъ спалъ подъ Аустерлицемъ. 

Часу въ девятомъ, когда мы пришли на бульваръ Воппе 

ЭДоиѵеІІе,- на немъ уже стояли многочислениыя кучки 

людей, съ видимымъ нетерпѣніемъ ожидавшихъ что дѣлать; 

на лицахъ было наиисано педоумѣиіе, по съ тѣмъ вмѣстѣ по 

особеппой ФИЗІОГПОМІИ группъ видпо было большое озлобленіе. 

Найди себѣ эти люди настоящихъ вожатаевъ, депь не 

окопчился бы Фарсой. 

Была минута, въ которую мнѣ показалось, что сейчасъ 

завяжется дѣло. Какой-то господипъ довольпо тихо ѣхалъ 

верхомъ по бульварамъ. Въ немъ узпали одпого изъ мцнистровъ 

(Лакруа), который вѣроятно ве для одпого чистаго 

воздуха прогуливался верхомъ, такъ рано. Его окружили 

съ крикомъ, стащили съ лошади, изодрали ему Фракъ, и 

потомъ отпустили—т. е. другая группа отбила сго и эскортпровала 

куда-то Толпа росла, часамъ къ десяти могло быть 

до двадцати пяти тысячь человѣкъ. Кого мы ни спрашивали,

91 

къ кому мы ни обращались, нпкто пнчего ве зпалъ. Бсрсозн, 

вреиенъ минувшихъ карбонаро, увѣрялъ насъ что банлье 

входитъ въ Агс йеТгіотрЬе съ нрикомъ' Ѵіѵе 1а КёриЫі^ие!' 

" Пуще всего," опять повторяли всѣ старѣйшины демократіи, 

"будьте безъ оружія, а то вы испортите характеръ 

дѣла. Самодержавный пародъ долженъ мпрно и торжественно 

заявить собранію свою волю, чтобъ не дать врагамъ никакого 

повода къ клеветѣ." 

Наконецъ колонны состроились. Изъ насъ иностранцевъ 

составили почетную Фалангу за самыми вожатаями, въ числѣ 

которыхъбыли Е. Араго, въ полковничьемъ мундирѣ, бывшій 

министръ Бастидъ, и другія знамепитости 1848 года. Съ 

разными криками и съ Марсельезой, двипулись мы по 

бульвару. Кто не слыхалъ Марсельезу пѣтую тысячами 

голосовъ въ томъ нервноыъ раздражеиіи и въ томъ раздумьи, 

которое, необходимо передъ извѣстной борьбой, тотъ врядъ 

пойметъ ли потрясающее дѣйствіе революціовнаго псалма ! 

Въ эту минуту демонстрація дѣйствительно получила величавой 

характеръ. По мѣрѣ того какъ мы тихо двигались по 

бульварамъ, всѣ окны отворялись; дамы, дѣти толкались у 

нихъ и выходили на балконы; мрачпыя п встревожеипыя 

лица ихъ мужей, отцовъ, пропріетеровъ выглядывали изъ за 

нихъ—не замѣчая, что въ четвертыхъ этажахъ и мансардахъ 

высовывались другія головки—бѣдныхъ швей, работаицъ, 

—онѣ махали намъ платками, клавялись и привѣтствовали 

руками. Время отъ времени подымались разные крики, 

проходя мимо домовъ извѣстныхъ лицъ. 

Такъ дошли мы до того мѣста гдѣ Кие йе 1а Раіх входитъ 

въ бульвары; она была заперта взводомъ венсенскихъ 

стрѣлковъ, когда наша колонна поровнялась съ пими, стрѣлки 

вдругъ разступились,какъдекорація вътеатрѣ—и Шангарнье 

верхомъ на небольшой лошади скакалъ передъ эскадрономъ 

драгуновъ. Безъ всякихъ соммацій, безъ барабаннаго боя и 

прочихъ закономъ предписанныхъ Формъ, опъ смявъ передовые 

рядьг, отрѣзалъ ихъ отъ прочихъ и развернувъ драгуповъ 

па двѣ стороны, велѣлъ имь скорымъ шагомъ разчисгить 

улицу. Драгуны съ какимъ-то уноепіемъ пустились мять

92 

дюдей, рубя палашами—пдашмй и острой стороной- при 

малѣйшемъ сопротивдепіи. Я едва успѣдъ сообразить чта 

случилось, какъ очутилея носъ сь посомъ съ лошадью, которая 

Фыркала мнѣ въ лицо и съ драгуномъ, который ругаясь, также 

пе заглаза грозился вытяпуть меия Фухтелемъ, если я пе пойду 

въ сторону. Я подался иа право и, въ одно мнгвовепіс, былъ 

увлечепъ толпой и прижатъ къ рѣшеткѣ гие Вавве сіез 

Кетрагіз. Изъ иашего ряда остался возлѣ мепя одииъ 

М. Стрюбингъ ; между тѣмъ драгуны жали передовыхъ 

людей лошадьми, а опи пасъ людьми, которымъ некуда было 

дѣться. Е. А.раго соскочилъ въ улицу Ваззе ііез Кетрагіз, 

поскодьзпулся и вывихпулъ себѣ ногу; вслѣдъ за иимъ соскочилъ 

и я съ Стрюбиіігомъ ; мы взг.іянули другъ па друга 

съ какимъ-то бѣшсиствомъ негодовапья, Стрюбингь оберііулся 

и громко закричалъ : "тімагтез! аи агтез!" ЧС.ЮВѢІІЪ 

въ блузѣ схватилъ его за воротпикъ и тодкая въ другую 

сторону, сказалъ: "Что вы съ ума сошли, что ли?..смотритс 

сюда." По улицѣ—должно быть СЬаизяее С1'АПІІП—двигалась 

густая щетина штыковъ.—" Ступайте пока васъ пе сдыхали, 

да пока не отрѣзади дороги. Все пропало ! — все ! " прибавилъ 

онъ, сжимая кулакъ и, папѣвая пѣсню будто ничего 

пе было—удалился скорыми шагами. Мы пошли па площадь 

Согласія. Ыа Елисейскихъ Поляхъ пе было пи одиого взвода 

изъ банлье; вѣдь и Керсози зпа.іъ что не было, это была 

дипломатическая дожь къ спасепію, а можетъ быть была бы 

и къ гибели тѣмъ которые бы повѣрили. 

Паглость иападсиія на безоружныхъ людсй возбудила 

большую злобу. Е"либъ въ самомъ дѣлѣ была какая нибудь 

дирекція, еслибъ было что нибудь приготовлено—ничего не 

было бы легче какъ начать иастоящій бой. Гора вмѣсто 

того чтобъ явиться въ весь ростъ, услышавъ о томъ какъ 

смѣшпо разогпали лошадьми самодержавный народъ,скрылась 

за облакомь. Ледрю-Ролленъ велъ переговоры съ Гинаромъ. 

Гииаръ хотѣлъ самъ пристать къ движенью, хотѣлъ дать 

людей, соглашался дать пушки, но ни подъ какимъ видомъ 

пе хотѣдъ давать зарядовъ; опъ какъ то хотѣлъ дѣйствовать 

моральиоіі стороной нушскь ; тоже дѣлаль со своимъ дегіо-

93 

помъ Форестье; мпого ли нмъ помогло это—мы видѣли по 

версальскому процессу. Всѣмъ чего то хотѣлось—никто пе 

дерзалъ; всего предусмотрительнѣе оказалось вѣсколько 

молодыхъ людей, съ иадеждой на повый порядокъ; ови 

заказали себѣ преФектскіе мундиры, которыхъ послѣ неудачи 

движснія они не взяли, и портпой принужденъ былъ вывѣсить 

ихъ на продажу. 

Когда па скоро сколочепное правительство расположилось 

въ Агі.8 еі Меііегя, работники походивши по улицамъ съ 

вопрошающимъ взглядомъ и не находя ни совѣта, ви призыва—отправплись 

домой, еще разъ убѣдившись въ несостоятельности 

горныхъ отцевъ отечества, можетъ быть глотая 

слезы какъ блузникъ говорившій намъ : " Все погибло!— 

все! " а можетъ быть и смѢясь исподтишка тому что " гора 

опростово.юсилась." 

Но—нерастороппость Ледрю-Роллепа, Формализмъ Гипара 

—все это внѣшпія причины пеудачи и являются съ тѣмъ же 

кстати каіп. рѣзкіе характеры и счастливыя обстоятельства 

когда ихъ пужпо. Впутренная причива состояла въ бѣдности 

той республиканской идеи изъ которой шло движеніе. Идеи 

прежившія свое время, могутъ долго ходить съ клюкой, могугь 

—даже какъ Христосъ еще разъ, дваг показаться послѣ смсртп 

своимъ адептамъ—по трудпо для нихъ спова завладѣть 

жизпью и вести ее. Они не увлекаютъ всего человѣка, или 

увлекаютъ только не полпыхъ людей. Еслибъ гора одолѣла 

13 Іюня—чтобы опа сдѣлала? поваго у пея за душой ничего 

ие было. Опять безцвѣтпая ФотограФІя яркой и мрачной 

Рембрапдовской, Сальваторъ-Розовской картипы 1793 года, 

безъ якобинцевъ, безъвойпы, дажс безъ наиввой гольотипы... 

Вслѣдъ за 13 Іюнемъ и опытомъ Ліонскаго возстанія— 

иачались арестаціи ; меръ съ полиціей приходилъ къ памъ 

въ ѵіііе сГАѵгау искатьА. Руге; часть зпакомыхъ была захвачена. 

Консьсржри была набита биткомъ, въ неболыпоіі 

залѣ было до шестидесяти человѣкъ; ссрсдь пее стоялъ ушатъ 

для нечистотъ, разь въ супш сго выиосили, и все это въ 

образованномъ Царнжѣ ссредь свирѣпѣіішей холеры. Пе

94 

имѣя ни малѣйшей охоты прожить мѣсяца два въ этомъ 

комФортѣ па гнилыхъ бобахъ и тухлой говядинѣ, я взялъ 

пассъ у одвого Молдовалаха и уѣхалъ ві. Женеву. 

Объ отъѣздѣ моемъ я расказывадъ въ другомъ мѣстѣ.* 

* См. ІІоляршш Звѣда пл 18М.

ГЛАВА II. 

ВАВИ.10ПСК0Б СТО.ІПОТВОГЕШЕ 

ЦЪМЕЦКІЕ ІІМѴЖІ.гі;Н08М.Ж11ВЕК—ФРАП- 

ЦУЗСКІЕ КРАСПЫЕ ГОРЦЫ—ИТІЛЬЯВСКІЕ РІІОПЧСЗІТІ въ 

ЖКНЕВѢ— 

Млццини, ГАРИБЛЛЬДП, ОРСИПИ 

Гоилцсклц п ГЕР.КЛПСКАП 

ТРЛДИЦІЯ—ПРОІУЛКА ПА "князЗ РАДЕЦКОМЪ". 

(1849) 

Бьмо время когда вт. порывѣ раздражепія и горькаго сгііха, 

я собирался па манеръ Гранвилевской илдюстрацін написать 

памФлетъ Ьез геш^іеа реіпга раг еих тётез. Я радъ что не 

сдѣлалъ этого. Теперь я смотрю покойнѣе, мепьше смѣюсь 

и меньше пегодую. Къ тому же и эмиграція продолжается 

слишкомъ долго и слишкомъ тяжко гпететъ людей... 

Тѣмъ пе мепьше я и теперь скажу, что эмиграціи прсдприиимаемыя 

ие съ опредѣлепной цѣлью, а вытѣспяеыыя побѣдой 

противпой партіи, замыкаютъ развитіе и утягиваютъ 

людей изъ живой дѣятельпости въ празрачную. Выходя изъ 

родины съ затаешіой злобой, съ постояпиой МЫСІІЮ завхра 

спова въ нее ѣхать, люди не идутъ впередъ, а постояпно возвращаются; 

падешда мѣшаетъ осѣдлости и длипвому труду; 

раздраженіе и пусіые по озлоблениые споры пе позволяютъ 

выити изъ извѣетнаго числа вопросовъ, мыслеіі, воспоминаній, 

изъ которыхъ образуется обязательное, тяготящеепредаиіе. 

Люди вообще, ію пуще всего, людп въ исключительномъ 

положеніи имѣютъ такое пристрастіс къ Формализму, къ цѣховому 

духу, къ прОФСсіопалыіой наружности, что тотъ-часъ 

ирішимаюгь своіі рсмссдеішчесиой, дострішсрной. тинъ.

96 

Всѣ эмиграціи, отрѣзапныя отъ живой срсды, къ котороіі 

принадлежали, закрываютъ глаза чтобъ пе видѣть горькить 

истинъ и вживаются большс въ Фантастическій замвпутый 

кругъ состоящій изъ косныхъ воспоминаній и песбыточныхъ 

надсждъ. Если прибавимъ къ тому отчужденіе отъ пеэмигрантовъ, 

что то озлоблеипое, подозрѣвающее, исключительное, 

ревнивое, то новый, упрямый Нзраиль будетъ совершенно 

понятепъ. 

Эмигранты 1849 не вѣрили еще въ продолжительность 

побѣды своихъ враговъ, хмѣльнедавнихъ успѣховъ сще не проходи.іъ 

у вихъ, пѣсеи ликующаго народа и его рукоплесканія 

еще раздавались въ ихъ ушахъ. Опи твердо вѣрили, что ихъ 

пораженіе — минутпая неудача, и пе перекладывали платья 

изъ чемодапа въ комодъ. Между тѣмъ Парижъ былъ нодъ 

надзоромъ полиціи, Римъ палъ подъ ударами Фраицузовъ, въ 

Бадснѣ свирѣпствовалъ братъ короля Прусскаго, и Пасксвичь 

по русски взятками и писулами падулъ Гёргея на Вспгріи. 

Женева была биткомъ пабита выходцами, опа дѣлалась 

Коблепцомъ революціи 1848 г. Итальянцы всѣхъ странъ, 

Французы ушедшіе огь Бошарова слѣдствія, отъ Версальскаго 

процесса, Бадевскіе ополченцы, вступившіе въ Женеву правильпымъ 

строемъ, съ свопми ОФіщерами и съ Густавомъ 

Струве, участники Вѣвскаго возстанія, Богемцы, ПозпапскГе 

и Галицкія Поляки. Всё это толпилось между Отель де 

Бергъ и почтовымъ Ка*е. Умпѣйшіс изъ пихъ стали догадываться 

что эта эмиграція пе мицутиа, поговаривали объ 

Амсрикѣ и уѣзжали. Большииство совсѣмъ напротивъ и въ 

особепности Французы, вѣрные своеіі патурѣ, ждали всякой 

депь смерти Наполсона и нарожденік Рсспублики, демократической 

и соціальпой—одпи, другіе демократической—но 

отнюдь не соціальной! 

Черезъ нѣсколькодней послѣ моего пріѣзда, гу.іяя въПаки, 

я встрѣтилъ какого топожилаго господинасъвидомъ русскаго 

сельскаго священникавъ пизкой шляпѣсъбольшими полями, 

въ черпомъ бѣломъ сертукѣ, прогулпвающагося сь какимъ то 

іереііскимъ помазаніемъ; возлѣ пего іпелъ чсловѣкъ страшпыхъ 

размѣровъ, исбрежпо собранпыіі пзъ огромпыхъ частеіі

97 

людскаго тѣла. Со мпой былъ ио.юдой литераторъ Ф. Капъ. 

"Вы пе знаете ихъ?" спросвль опъ мепя—"Нѣтъ, но если я 

не ошибаюсьэто ІІой или Лотъ нрогуливающійся съ Адамомъ, 

который вмѣсто ФИГОВЫХЪ листьевъ надѣлъ не по нѣркѣ 

сшитое пальто." 

— " Это Струве и Гейнценъ, отвѣтплъ оаъ смѣясь. Хотите 

познакомиться ?" 

— Очені. Онъ подвелъ меня. 

Разговоръ былъ ничтоженъ; Струве возвращался домой и 

просилъ зайти, мы пошли съ нимъ. ІІебольшая квартира его 

была наполпена Баденцами; середь ихъ сидѣла высокая и 

издали красиваяженщива, съ богатой шевелюрой оригипальнымъ 

образомъ разбросанной, это была извѣстпая Амалія 

Струве его жена. 

Лицо Струве съ самаго начала сдѣлало на меня страпнос 

впечатлѣвіе; оно выражало тотъ нравственный столбнякъ, 

который изувѣрство придаетъ святошамъ и расколыіикамъ. 

Глядя па этотъ крѣпкій, сжатый іобъ, на покойное выражсніе 

глазъ, на печесавую бороду, на волосы съ просѣдью, и па 

всю его Фигуру, мнѣ казалось что это или какой пибудь Фапатическій 

пасторъ изъ войска Густава АдольФа, забывшій умереть, 

или какой нибудь таборитъ проповѣдующій покаяніс 

и причастіе въ двухъ видахъ. Наружность Гейнцепа, этого 

Собакевича нѣмецкой революціи, была угрюмо груба; сангви-» 

ническій, неуклюжій, онъ сердито ноглядывалъ изъ подлобья 

и былъ не рѣчистъ. Онъ впослѣдствіи писалъ, что достаточно 

избить два милліона человѣкъ на земномъ шарѣ, и 

дѣло революціи пойдетъ какъ по маслу. Кто его вндѣлъ хоть 

разъ, тоті. не удивится, что онъ это писалъ. 

Не могу не разсказать о чрезвычайно смѣшномъ анекдотѣ, 

которыи со мной случился по поводу этой канибальской выходки. 

ВъЖепевѣжилъ, даи теперь живетъ добрѣйшій въмірѣ 

докторь Р. одинъ изъ саныхъ платоническихъ и самыхъ постояиныхъ 

любовпиковъ революціи, другъ всѣхъ выходцевъ; 

онъ па свой счетъ лечилъ ихъ, кормилъ ихъ, поилъ ихъ. 

Бывало какъ рано ви придешь въ СаГё

98 

зовстъ таинственпо пальцемъ и сообщаетг на ухо "Я думаючто 

сегодня въ Парижѣ горячій день" —Отчего-же?— 

—"Я вамъне могу сказатьотъкого яслышалъ, нотолькоотъ 

близкаго человѣка Ледрю Роллепа, онъбы.іъздѣсьпроѣздомъ". 

— Да вѣдь вы и вчера и третьяго дия ждали чего то, любезпѣйшій 

докторъ? — Ну такъ чтожъ, Згаік Кот \ѵаг пісЬііп 

еіпет 1а§е §еЪаиі! 

Вогь къ нему-то какъ къ другу Гейицепа, въ томъ же самомъ 

КЭФС, я и обратился, когдаГейпцепънапечаталъ свою Филантропическую 

программу. "За чѣмъ же, сказалъ я ему вашъ 

пріятель пишетъ такой вредной вздоръ? Реакція вся кричитъ, 

да и имѣетъ право; что за Мара переложепный на нѣмецьіе 

нравы, да и какъ требоватьдвамилліопа головъ"? Р. СКОНФѴзился, 

по друга выдать нсхотѣлъ. " ІІослугаайте, сказалъ опъ 

иаконецъ, вы можетъ одно выпустили изъ виду! Геішцепъ 

говоригь обо всемъ родѣ человѣческомъ, въ этомъ числѣ по 

крайней мѣрѣ двѣсти тысячі, Китайцевъ". "Пу вотъ это 

другое дѣло, чего ихъ жалѣть," отвѣтилъ я, и долго посдѣ не 

могъ вспомиить безъ сумашедшаго смѣха эту облегчающую 

нрачину. 

Дни черезъ два, послѣ ыоей встрѣчи въ ІІаки, гарсонъ 

Нбіеі сіев Вег^иев, гдѣя стоялъ, прибѣжалъ ко мнѣ въкомпату 

и съ важной миной возвѣстплъ; "Генерахь Струве, съ 

своимн адъютантами". Я подумалъ или что мальчика кто 

нибудь подослалъ шутя, или что опъ что пибудь перевралъ, 

ио дверь отворилась и 

Міі ЬедіісЫістст 8сЪгіЦ 

ГІСТІВЪ СТРУВЕ Ігііі 

п съ нимъ четыре господипа; двое въвоепаомъкостюмѣ какъ 

ихъ тогданосили Фреіішерлеры и притомъ съ большими красиыми 

брасарами украшенпыми разпыми емблемамп. Струве 

представилъ мнѣ свою свиту, демократическп называя ихъ 

"братьми въ ссылкѣ". Я съ удовольсгчемъ узвалі., что одинъ 

пзъ нихъ, молодой человѣкъ лѣтъ двадцатп съ видомъ бурпіа 

педавно вышедшаго изъ Фуксовъ, успѣшно запнмаіъ уже 

должность министра внрреннихъ дѣлъ рег іпіегіт. 

Струве тотчасъ началъ мсня поучать своеіі теорін о ссмн

99 

бичахъ— аіеЬеп Сеівзеі: Папм, Попы, Короли, Солдатьт, 

Ііанкиры я т. д. и о водворепіи какой-то новой демократической 

и революціонной религіи. Я замѣтилъ ему, что 

если уже это зависитъ отъ нашей воли заводить или нѣгь 

повую религію, то лучше не заводить никакой, а нредоставить 

:»то волѣ божіей, оно же и по сущности дѣла относится больше 

данея. Мы поспорили; Струвечтото отпустилъ объ \Ѵе1т.зее1е, 

я ему замѣтилъ, что не смотря на то, что Шедлингъ такъ 

исііо опредѣлилъ міровою душу, называя ее йаз ЗсЬлѵеЬепгіе, 

мнѣ она порядкомъ ае дается. Онъ вскочилъ со стула и подошедши 

ко мнѣ какъ нельзя ближе со словами "извипите, 

позвольте", привялся играть пальцами помоей головѣ, нажиман 

ими какъ будто черецъ у меня былъ составленъ изъ 

клавишей Фицгармоники^ "Дѣйствительно, прибавилъ онъ 

обращаясь къ четыремъ братьямъ въссылкѣ:" Вііг^ег П.Ьаг. 

кеіп, аЬег аисЬ §аг кеіп ог§ап сіег Репегаиіоп" всѣ были 

довольны отсутствіемъ у меня "бугра почтительносги" и я 

тоже. 

При этомъ опъ объявилъ мпѣ, что онъ глубокій Френологь 

и не только писалъ книгуобъ галлелвой системѣ, но даже выбралъ 

по ней свою Амалію, потрогавши предварительно ея 

черепъ. Онъ увѣрялъ, что у иея бугра страстей совсѣмъ 

почти не существуетъ и что задняя часть черепа, обиталище 

ихъ, почти нриплюенута, По этой то достаточной причинѣ 

для развода, овъ женился на ней. 

Струве былъ болыпой чудакъ, ѣлъ одно постное съ прибавкой 

молока, пе пилъ вина и на такой діетѣ держалъ свою 

Амалію. Ему казалось и зтого мало и онъ всякой день ходилъ 

самъ купаться и ее водилъ въ Арву, гдѣ вода середь лѣта бываеть 

холодна какъ ледъ; быстро стекая съ горъ она неуспѣваетъ 

нагрѣваться, 

Впослѣдствіи мнѣ случалось говорить съ нимъ о растительной 

пищи. Я возражалъ ему, какъ обыкновеаво возражаютъ, 

устройствомъ зубовъ, большей потерей силъ на претвореніе 

растительпаго Фибрина, указывалъ ему на меньшсе развитіе 

мозга у травоядныхъ животныхъ. Онъ слушалъ кротко, 

не сердился, но стоялъ на своемъ. Въ заключеніе, онъ ви-

100 

диможелая нсвя поразить, сказалъ мііѣ: "знаете ли вы что 

челокѣкъ всегда питающійся растительпой пищей до того 

очищаетъ свое тѣло, что оно совсѣмъ не пахнетъ послѣ 

смерти?" — "Это очень пріятао возразилъ я ему, но мііѣ то 

отъ этого какая же польза? я небуду нюхать самъ себя оослѣ 

смерти". Струве даже пеулыбнулся, но сказалъ мнѣ съ сповойнымъ 

убѣжденіемъ: " Вы еще будете иначе говорить!" 

— Когда выростетъ бугоръ почтительности, прибавилъ я. 

Въ концѣ 1849 Струве прислалъ мнѣ свой вновь изобрѣтенпый 

для вольной гермапіи календарь. Дни, мѣсяцы, всё 

было переведено па какое-то древпе германское и трудпо 

понятное парѣчіе; вмѣсто святыхъ, каждыйденьбылъпосвященъвоспомипаніюдвухъзнаменитостей, 

напр. Вашингтону 

и ЛаФайетту, по за то дссятый назвачали въ память враговъ 

рода человѣческаго, ва пр. Пиколая и Метерниха. Праздникамв 

были тѣ дпи, когда воспоминаніе падало на особепно 

всликихъ людей, иа Лютера, Колумбаи нр. Въ этомъ калепдарѣ 

Струве галаптно замѣнилъ въ 25 Декабря, рождество 

Христово, праздникомъ Амаліи! 

Какъ-то встрѣтившись со мпой на улпцѣ, онъ миѣ между 

прочимъ сказалъ, что надобпо было бы издавать въ Жепевѣ 

журналъ общій. всѣмъ эмиграціямъ, па трехъ языкахъ, который 

бы могъ бороться противъ "семи бичей" и поддерживать 

"свящеппый огонь" народовъ, раздавленпыхъ теперь реакціей. 

Я ему отвѣчалъ, что разумѣется это было бы хорошо. 

Издапіе журпаловъ было тогдаповальпой болѣзнію; каждые 

двѣ-три педѣли возпикали проэкты, являлись специмепы, 

разсылались программы, потомъ пумера два-три—и все изчезало 

безслѣдпо. Люди ни на что песпособпые, всіі еще 

считали себя способпыми па изданіе журнала, сколачивали 

сто-двѣсти Франковъ и употребляли ихъ на первый и поелѣдпій 

листъ. Поэтому памѣреніе Струве меня нискрлько пе 

удивило ; во удивило и очепьего появленіе ко мпѣ падругое 

утро часовъ въ семь. Я думалъ, что случилось какое нибудь 

нссчастіе, но Струвеспокойноусѣвшись, вынулъвзъкармана 

какую-то бумагу и приготовляясь чптать, сказалъ мнѣ: 

"Бюргеръ, такъ какъ мы вчсра согласились съ вами въ пеоб-

101 

ходимости издавать журпалъ, то я прпшелъ вамъ прочссТь сю 

программу". 

Прочитавши, онъ объявилъ, что пойдстъ къ Мацципи и 

многимъдругимъ и пригласатъсобраться у Гейицена для совѣщанія. 

Пошелъ и я къ Гейпцепу ; оиъ свирѣпо сидѣлъ на 

свосмъ стулѣ за столомъ и держалъ въ огромпой ручищѣ 

тстрадь, друтую протянулъ мнѣ, густо пробормотавши 

"Бюргеръ, плацъ!" 

Человѣкъ восемь ІІѢмцевъ и Французовъ было па лицо. 

Какой-то эксъ-народный представитсль Фрапцузскаго законодательпаго 

собрапія, дѣлалъ смѣту расходовъ и писалъ что 

то кривыми строчками. Когда взошелъ Мацциви, Струвс 

предложилъ прочесть программу писаиную Гейнценымъ. 

Гейпцепъ прочистилъ голосъ и пачалъ читать по пѣмецки, не 

•смотря пато, что одипь общій языкъ всѣмъ былъ Фрапцузскій. 

Такъ какъ у пихъ небыло тѣни новоіі идеи, то программа 

была тысячпой варіяціеп тѣхъ демократическихъ разглагольствованій, 

которыя составляютъ такую же риторику на революціопные 

тексты, какъ церковныя проповѣди набиблейскіе. 

Косвепао предупреждая обвипепіе вь соціализмѣ, Гейнценъ 

говорилъ, что демократическая республика сама по себѣ 

уладитъ экономичсскііі вопросъ къ общему удовольствію. 

Человѣкъ песодрогпувшійся передъ требованіемъ двухъ 

милліоновъ головъ, боялся что ихъ органъ сочтугь коммупистическпмъ. 

Я что-то возразилъ ему на это послѣ чтепія, но по его 

отрывистымъ отвѣтамъ, по вмѣшательству Струве и по жсстамъ 

Французскаго представителя, я догадался, что мы были приглашены 

на совѣтъ для того, чтобъ принять программу Гейнцсна 

и Струве, а сѳвсѣмъ не для того, чтобъ ее обсуживать; это 

было впрочемъ совершенно согласпо съ тсоріец ЭльпидиФора 

Антіоховича Зурова, новгородскаго военнаго губернатора(*). 

Маццини хотя и печально слушалъ, однако согласился и 

чуть ли не первый подписалъ па двѣ натри акціи. 8і отпсз 

сопзепііипі, с§о поп йіззепііо, подумалъ я а 1а Шуфтсрле 

" въ шнллсровскихъ разбойникахъ", и тожс подписался. 

(*) Ся. вь Пыяр. ЗВІІЗ. 1855 г»

102 

Одііакожъ акціоиеровъ оказалось мало ; какъ представитель 

ни считалъ и пи прикидивалъ—подписаной суммы было недостаточпо. 

Господа, сказалъ Маццини, я иашелъ средетво побѣдить 

это затрудпеніе; издавайте сначала журналъ только по «ьранцузскиипо 

пѣмецки, что же касается до итальянскаго перевода, 

я буду помѣщать всѣ жмѣчателъныя статьи въ моей Ііаііа 

йеі Ророіо, вотъ вамъ одной третью расходовъ и меныне. 

— " Въ самомъ дѣлѣ! чего же лучше!"— ІІредложеніе 

Маццини было припято всѣми. Опъ повеселѣлъ. Мнѣ было 

ушасно смѣшно и смертельно захотѣлось ему показать, что я 

видѣлъ какъ онъ нерсдсрпулъ карту. Я подошелъ къ пему 

и высмотрѣвъ мипуту, когда никого не было возлѣ, сказалъ 

сму: "вы славпо отдѣлалисьотъ журпала". 

— ІІослушайте, замѣтилъ онъ, вѣдь итальяпская часть въ 

самомъ дѣлѣ іишняя. 

— Такъ какъ и двѣ остальныхъ! добавилъ я. Улыбка скользпула 

по его лицу, и такъ быстро изчсзла, какъ будто ее и 

пс было ппкогда. 

Я тутъ видѣлъ Маццпни во второй разъ. Мацципи зпавшій 

о моей Римской жизнихотѣлъ сомной познакомиться. Одпимъ 

утромъ мы отправились къ нему въ Наки съ Л. Спини. 

Когда мы взошли, Маццини сидѣ»іъ пригорюпившись за 

столомъ и слушалъ разсказъ довольно высокаго, стройпаго и 

прекраспаго собой ыолодаго человѣка съ бѣлокудрыми волосами. 

Это былъ отважиый сподвижникъ Гариба.іьди, защит- 

ШІПБЪ Ѵассеііо, нредводитсіь Римскихъ легіонсровъ, Джакомо 

Медичи. Задумавшись и не обращая никакого вниманія на 

пронсходившсс, сидѣлъ друтой молодой чёловѣкъ, съ печально 

разсѣяинымъ выраженіемъ, это былъ товарищъ Мацципи по 

тріумвирату Маркъ Аврелій Саи.(*) 

Мацципи всталъ и прямо глядя своими проницательными 

гдазами мнѣ въ лицо, протяиулъ дружески обѣ руки. Въ самой 

Ііталіи рѣдко можно встрѣтить такую изящную въ своей 

серьезноаи, такую строгую античную голову. Минутами 

выражсиіе его лнца было жестко сурово, но оно тотчасъ 

(*) См. въ Иі>ибав.іеши.

103 

смягчалось и прояспиваіо. Дѣятсльпая, сосредоточенпая мысль 

сверкала въ сго печальныхъ глазахъ; въ пихъ и въ морщниахъ 

па лбу—бездпа воли и упрямства. Во всѣхъ чертахъ 

были видпы слѣды долголѣтнихъ заботъ, неспаныхъ ночей, 

ііройдеппыхъ бурь, сильпыхъ страстей или дучше одной 

сильпой страсти, да еще что-то Фапатичсское,—можетъ аскетическое. 

Мацципи очень прость, очснь любезсиъ въ обращеніи, но 

привычка властвовать видпа, особенно въ спорѣ; онъ едва 

можетъ скрыть досаду при противурѣчіи, а ипогда и не 

скрывастъ. Силу свою онъ знаетъ и откровеппо препебрегаегь 

всѣми паружными знаками диктаторіальной обстановки. 

Популярность его была тогда огромпа. Въ своей яаленькой 

комнатнѣ, со своеіі вѣчпой сигарой во рту, Маццини въ 

Женевѣ, какъ пѣкогда Папа въ Авипьопѣ, сосредоточивалъ въ 

своей рукѣ пити псахическаго телеграФа, приводившіе его въ 

живое сообщспіс со всѣмъ полуостровомъ. Онъ зпалъ каждое 

біеніе сердца своей партіи, чувствовалъ малѣйшее сотрясепіе, 

иемсдлспно отвѣчалъ па каждое и давалъ общее направлепіе 

всему и всѣмъ съ поразительпой пеутомительпостью. 

Фанатикъ и въ тоже время оргапизаторъ, онъ покрылъ 

Италію сѣтью тайпыхъ общсствъ, связаиныхъ между собой и 

шедшихъкъодпой цѣли. Обществаэтивѣтвилисьнеуловимыми 

артеріями, дробились, м(*і чали и изчезали въ Апепинахъ 

и въ Альпахъ, въ царствсннпыхъ раііагяі аристократовъ. и 

въ темпыхъ псрсулкахъ итальяпскихъ городовъ, въ которые 

равпо ннкакая полиція пе можетъ проникнуть. Сельскіе 

попы, коіідукторы дилижаисовъ, ломбардскіе принчипе, 

контрабапдисты, трактирщики, женщипы, бапдіты—все 

шло па дѣло, все были звѣпья цѣпи примыкающей къ псму 

н повиповавшейся ему. 

Послѣдовательпо со времепъ Менотти и братьевъ Бапдьсра, 

рядъ за рядомъ выходятъ восторженпые юноши эпергическіе 

плебси, энергичсскіе арвстократы, ипогда старые старикн 

и идутъ по указапіямъ Мацциии, рукоположеннаго старцемъ 

Бопароттп, товарищсмъ и другомъ Гракха БабеФа—идутъ на 

іісровііой бой, пренебрсгая цѣпями и плахоіі и иримѣшивая

104 

япой разъ къ предсмертпому крику, Ѵіѵа Гііаііа! — Еѵѵіѵа 

Маггіпі! 

Такой революціоипой организаціи пикогда не бывало 

пигдѣ, да и врядъ возможпа ли ова гдѣ пибудь кромѣ Италіи, 

развѣ въ Испапіи. Теперь она утратила прежнее единство 

м прежнюю силу, она истощилась десятилѣтнимъ мученичествомъ, 

она изошла кровью и истомой ожиданія, ея мысль 

состарѣлась, и туть еще какіе порывы, какіе примѣры : 

Шанори Орсини, Пизакане! 

Я пе думаю, чтобъ смертыо одпого человѣка, можно было 

поднять страну изъ такого паденія въ какомъ Франція. 

Я не оправдываю плапа, вслѣдствіе котораго Пизакапе 

сдѣлалъ свою высадку; она мпѣ казалась также не своевремеіша, 

какъ два послѣдпіе опыта въ Миланѣ; рѣчь пе о томъ, 

здѣсьяхочу только сказать о самомъ исполненіи ; люди эти 

подавляюгъ величіемъ своей мрачной поззіи своей страшной 

силы, и остапавливаютъ всякій судъ и всякое осуждепіе. Я не 

знаю нримѣровъ болынаго героизма пи у Грековъ, пи у 

Ріімлянъ, ни у мученниковъ христіапства преФОрмы.!— 

Кучка эпергическихъ людей приплываетъ къ песчастному 

иеаполитанскому берегу, вызовомъ, примѣромъ, живымъ 

свидѣтельствомъ, что еще не все умерло въ народѣ. Вождь 

молодой, прекраспый падаегь первый съ зпаменемъ въ 

рукѣ—а запимъ падаютъ остальпые, или хуже попадаютъ въ 

когти Бурбопа. 

Смсрть Пизакапе и смерть Орсипи были два страшпыхъ 

громовыхъ удара въ душную ночь. Романская Европа 

вздрогнула—дикій вепрь испуганный отступилъ въ Казерту 

и спрятался въ своей берлогѣ. Блѣдный отъ ужаса траурный 

кучерт», мчащій Францію на кладбище, покачнулся на 

козлахъ. 

Псдаромъ высадка Пизакане такъ поэтически отозвалась 

въ народѣ. 

Зсезег соп 1' агзіі е а поі поп Гесег диегга, 

Ма в' іпсЫпагоп рег Ъассіаг 1а Іегга : 

Аіі 111Ю, ай ино 1і ^11 * 11 ! 11 ' исі ѵібо, 

Тиііі аѵсац іиіа Іирііта с ип ьоггіьо ;

105 

ІЛ йівзег ІаЗгі, изсій йаііе іапе, 

Ма поп роііагоп ѵіа пештепо ип рапе; 

Е 1і вепііі татіаге ип 80І0 |ггіао: 

8іат ѵепиіі а юогіг рег позіго Іійо— 

Егап ігесепіо, егап ^іоѵапі е Гогіі: 

Е 80ПО тогіі! 

Соп діі оссЬі агиігі, е соі сареШ 4' огс 

Ц"и {гіоѵіп саттіпаѵа іппапгі а Іого; 

Мі Гесі агоііа, а ргезоі рег 1а тапо, 

СЦ сіііеві : Ооѵе ѵаі Ьеі сарііапо ? 

Оиагаотті е ті гІ8ро$е—О тіа богеііа 

Ѵаао а тогіг рег 1а тіа раігіа Ьеііа! 

.Го ті вепііі ігетаге іиііо іі соге; 

N6 роіеі аіг(*1і : V аіиіі іі 8І{гпоге; 

Егап ігесепіо, егап §іоѵапі е іогіі : 

Е бопо тогіі! 

I*. Мегсапііпі, Ьа 8рі#о1аігісе (1і Заргі*. 

Въ 1849 году, Мацципи былъ властью, правительства не 

даромъ боялись его ; звѣзда его тогда была въ полномъ блескѣ 

—по это былъ блескъ заката. Она еще долго продержалась 

бы па своемъ мѣстѣ, блѣдпѣя мало по малу; по послѣ повторепныхъ 

пеудачь и патянутыхъ опытовъ, опа стала быстро 

склопяться. 

* Вотъ бѣдный прозаическій переводъ этихъ удивительпыхъ строФЪ, перешедшихъ 

въ пародвую легенду : 

" Опи сошли съ оружіемъ въ рукахъ, по опи пе воевали съ пами; оии 

бросились на вемлю и паловалн ее, я посмотрѣла ва кашдаго изъ пихъ, на 

каждаго — у всѣхъ дрожала слеза на глазахъ, и у всѣхъ была улыбка. 

Намъ говорили, что это разбойниви вышедшіе изъсвоихъ вертеповъ; но они 

ішчего ве взяли, ни даже куска хлѣба, и ны только слышалн отъ ннхъ одно 

восвлицаніе:' Мы првшли умереть за пашъ край!' 

" Ихъ было триста; они были нолоды и сильны и всѣ погибли. 

" Лередъ нимн шелъ молодоя аолотовласыя вождь съ голубыми глаэами.. Я 

нріободрилась, взяла его за руку и спросила : ' Куда идешъ ты прекрасный 

вождь ?' Онъ посмотрѣлъ на меня и сказалъ : ' Сестра моя, иду умирать за 

мою родину.' И сильно заныло ное сердце и я не въ сімахъ была вымолвнть : 

' Богъ тебѣ въ помочь!' 

" Нхъ бы.ю трпста; опи были молоды и сильпы и всѣ погибли!" 

11, л зішъ Ъеі Сарііапо, и не разъ бесѣдовалъ съ вимъ о судьбахъ сго 

печальиоіі родины

106 

Одни изъ друзей Маццини сблизились съ Шэмонтомъ, 

другіе съ Наполеономъ. Манинъ пошелъ своямъ революціопнымъ 

проселкомъ, составились расколы, Федеральпый 

характеръ Итальяпцевъ поднялъ голову. 

Наконецъ самъ Гарибальди. скрѣпя сердце произнесъ 

строгій судъ надъ Маццини и увлекаемый его врагами, далъ 

гласпость письму, въ которомъ косвенно обвипялъ его. . . . 

Вотъ отъ этого Маццини посѣдѣлъ, состарѣлся ; огь этого 

черта желчевой нетерпимости, даже озлобленія прибавилась 

въ его лицѣ, въ его взглядѣ. Но такіе люди пе сдаются, не 

уступаюгь, чѣмъ хуже дѣла ихъ, гѣмъ выше знамя. Маццини, 

теряя сегодня друзей, деньги, едва ускользая отъ цѣпей и 

висѣлицы, становится завтра настойчивѣе и упорнѣе, собираетъ 

новыя деньги, ищетъ новыхъ друзей, отказываетъ 

себѣ во всемъ, даже во снѣ и пищѣ, обдумываеть цѣлыя ночи 

новыя средства и дѣйствительно всякой разъ создаегь ихъ, 

бросается снова въ бой и снова разбитый—опять принимается 

за дѣло—съ судорожной горячностыо. 

Въ этомъ непреклонпомъ постояпствѣ, в* этой вѣрѣ идущей 

па перекоръ Фактамъ, въ этой неутомимой дѣятельности, 

которую неудача только вызываетъ и подзадориваегь, есть 

что-то великое, и если хотите, что то безумпое. Часто эта-то 

доля безумія и обусловливаегь успѣхъ, она дѣйстуегъ на 

нервы парода, увлекаетъ его. Великій человѣкъ дѣйствующій 

пеносредственно, долженъ быть великимъ маньякомъ, и осо- • 

бсппо съ такимъ восторженнымъ народомъ, какъ Итальянцы, 

притомъ защищая религіозную мысль національности. Одни 

послѣдствія могутъ показать потерялъ-ли Маццини излишними 

и неудачными опытами, магнитическую силу свою на итальяискія 

массы. Не разумъ,. не логика ведегь народы, а 

магнитизмъ вѣрованія и одушевленія. 

Выходцы итальянскіе ие были выше другихъ ни талантами, 

ни образованіемъ ; болыпая часть изъ нихъ ничего не зйала 

кромѣ своихъ поэтовъ, кромѣ своей исторіи ; по опи пе имѣли 

пн битаго, стереотипнаго чскана Французскихъ строевыхъ 

дсмократовъ, которые разсуждаютъ, декламируюгь, востор-

107 

гаются, чувствуюгь стадами, одно и тоже, и одинакимъ 

образомъ выражаюгъ свои чувства; ни того неотесаннаго, 

грубаго, харчевенно -бурсацкато характера, которымъ отличались 

нѣмецкіе выходцы. Французскій дюжинный демократъ—буржуа 

іп зре, нѣмецкій революціонеръ, такъ какъ 

нѣмецкій бурпіъ—тотъ-же Филистеръ, но въ другомъ періодѣ 

развитія. Итальянцы самобытнѣе, индивидуальнѣе. 

Французы заготовляются тысячами по одпому шаблону. 

Теперешнее правительство не создало, но только ноняло тайну 

прекращенія личностей ; опо, совершепно во Фрапцузскомъ 

духѣ, устроило обществепиое воспитаніе, т. е. воспитапіе вообще, 

нотому что домашняго воспитанія во Фрапціи нѣтъ. 

Во всѣхъ городахъ имперіи преподаютъ въ тотъ-же день и 

въ тотъ-же часъ, по тѣмъ-же книгамъ—одно и тоже. На всѣхъ 

экзамепахъ задаются одпи и тѣже вопросы одпи и тѣже примѣры, 

учители отклоняющіеся отъ тегёста ш мѣняющіе программу, 

пемсдленно исключаются. Эта бездушпая стертость 

воспитапія только привела въ обязательную, наслѣдственную 

Форму, то, что прежде бродило въ умахъ. Это Формально-демократичеокій 

уровень приложенный къ умственному развитію. 

Ничего подобнато въ Италіи. Федералистъ и художникъ по 

патурѣ, Итальянецъ съ ужасомъ бѣжитъ отъ всего казарменпаго, 

одпообразнаго, геометрически-правильпаго. Французъ 

природный солдатъ; опъ любитъ строй, команду, мупдиръ, 

опъ любитъ задагь страху. Итальяпецъ, если на то пошло— 

скорѣе бандитъ нежели солдатъ, и этимъ я вовсе не хочу 

сказать что нибудь дурное противъ него. Онъ любитъ 

лучше подвергаясь казни, убивать по собственному желанію 

врага, нсжели убивать по приказу; но за то безъ всякой 

отвѣтственности постороннихъ. Онъ любитъ лучше скудно 

жить въ горахъ и скрывать контрабандистовъ, нежели почетно 

служить въ жандармахъ и открывать ихъ. 

Образованпый Итальянецъ выработывался какъ нашъ 

братъ, самъ собой, жизпію, страстями, книгами, которыя 

случались подъ рукой, и пробрался до такаго или инаго 

попимаиія. Оттого у него, и у насъ, есть пробѣлы, неспѣтосіи. 

Онъ ц мы во многомъ устунаемъ спеціальнои

108 

окончанпостиФранцузовъ и теоретической учепости ІІѢмцевъ, 

но за то у насъ и у Итальянцевъ ярче цвѣта. 

У насъ съ ними есть даже общія недостатки. Итальянсці. 

имѣетъ туже наішшность къ лѣни, какъ и мы ; онъ не находитъ 

что работа наслажденіе; онъ не любитъ ея тревогу, 

ея усталь, ея недосугъ. Промышленность въ Италіи почти 

столько же отстала какъ у насъ ; у нихъ какъ у насъ лежатъ 

подъ ногами клады и они ихъ невыкапываютъ. Нравы вт. 

Италіи не измѣнились до такой степени новомѣщапскимъ 

паправлепіемъ, какъ во Фрапціи и Англіи. 

Исторія итальянскаго мѣщанства совсѣмъ не похожа на 

развитіе буржуазіи во Франціи и Англіи. Богатые мѣщанс, 

потомки сіеі ророіо ^газзо, не разъ счастливо соперпичили 

съ Феодальной аристократіей, были властелинами городовъ 

и оттого опи не далыне стали, а ближе къ плебею и коптадину, 

чѣмъ наскоро обогатѣвшая чернь другихъ страпъ. 

Мѣщанство въ Фрапцузскомъ смыслѣ собствепно представляется 

въ Италіи особой средой, образовавшейся со времени 

первой революціи и которую можно назвать, какъэтодѣлаётси 

въ геологіи, піэмонтскимь слоемъ. Онъ отличается въ Италіи 

также какъ во всемъ материкѣ Европы тѣмъ, что во мтіихъ 

вопросахъ постоянно либераленъ и во всѣхъ боится народа 

и слишкомъ нескромныхъ толковъ о трудѣ и заплатѣ; и 

тѣмъ еще, что онъ всегда уступаетъ врагамъ сверху, нс 

уступая никогда своимъ сниз\. 

Личности, составлявшія итальянскую эмиграцію, были 

выхвачепы изъ всевозможпыхъ слоевъ общества. Чего и 

чего не лаходилось около Маццини, между старыми именами 

изъ лѣтописей Гвичардина и Муратори, къ которымъ народное 

ухо привыкло вѣками, какъ Дитты, Боромеи, Дель- 

Верме, Белжоіозо, Нави, Висконти, и какимъ нибудь полудикимъ 

ускокомъ Ромео изъ Абруццъ, съ его темнымъ до 

оливковаго цвѣта лицомъ, сѴсго средневѣковой отвагой? Тутъ 

были и духовные какъ Сиртори—попъ-герой, который при 

первомъ выстрѣлѣ въ Венецін подвязалъ свою сутапу п ше 

время осады и защиты Марісры, съ ружьемъ кь рукѣ дралсп 

въ передовыхъ рядаѵь подъ і радомъ нуль ; тутъ былъ и этотъ

109 

Гпестящііі военпый штабъ псапаштапскихъ ОФИцсровъ какъ 

ІІизакаие, К&зенцъ, и братья Меццокаппа; тутъ были и 

трастеверинскіе плебеи, закаленные въ вѣрностиилишеніяхъ, 

(уровые, угрюмые, нѣмые въ бѣдѣ, скромные и несокрушимые 

какъ Піапори, и рядомъ съ ними Тосканцы, изнѣженные 

даже въ произпошеніи, но также готовые на борьбу. 

Паконецъ тутъ были Гарибальди, цѣликомъ взятой изъ 

Корнелія Нспота съ простотой ребенка, съ отвагой льва, и 

Феличе Орсипи, котораго чудпая голова такъ недавно 

скатилась со ступепей эшаФОта. 

По назвавъ ихъ, нельзя не пріостаповиться. 

Съ Гарибальди я собствепно познакомился въ 1854 году, 

когда онъ приплылъ изъ южнойАмерики капитаномъкорабля, 

и сталъ въ вестъ-инскихъ докахъ ; я отправился къ пему съ 

однимъ изъ его товарищей по римской войнѣ и съ Орсини. 

Гарибальди въ толстомъ свѣтломъ пальто, съ ярко-цвѣтнымъ 

шарфомъ па шеѣ и Фуражкой па головѣ, казался мнѣ большс 

истымъ морякомъ, нежели тѣмъ предводителемъ римскаго 

ополчспія, котораго статуэтки въ Фантастическомъ костюмѣ 

продавались во вссмъ свѣтѣ. Добродушпая простота его 

обращснія, огсутстиіс всякой прегепзіи, радушіе, съ которымъ 

опъ припималъ, располагали въ сго пользу. Экипажъ сго 

почти весь былъ составлспъ изъ Итальяпцевъ, онъ былъ 

глава п власть, и я увѣрепъ власть строгая, но всѣ весело 

смотрѣли иа псго и съ любовью; они гордились своимъ 

капитаномъ. Гарпбальди угощалъ пасъ завтракомъ въ своей 

каютѣ, особенпо приготовлсппыми устрицами изъ южпой 

Амсрики, сушсными плодами, портвейпомъ,—вдругъ онъ 

вскочилъ, говоря : " Постоите! съ вами мы выпьсмъ другаго 

вина," и побѣжалъ въ всрхъ, вслѣдъ за тѣмъ матросъ принссъ 

какую-то бутылку; Гарибальди посмотрѣлъ па псе съ улыбкой 

и налилъ ламъ по рюмкѣ... Чего всльзя было ожидать отъ 

челдвѣка пріѣхавшаго изъзаоксана? Это былъ просто иа 

просто белетъ изъ сго родины Ииццы, который онъ привезъ 

съ собой въ Лондонъ изъ Моптевидсо. 

Мсжду ГІІѴІЪ въ простыхъ и безцерсмонныхъ разговорахъ 

сго мало по малу становилось чувствительпо присутствіс

110 

силы; бсзъ фразъ, безъ общихъ мѣстъ, яародный вождь 

удивлявшій свосй храбростью старыхъ солдатъ обличался, н 

въ капитанѣ корабля легко уже было узвать того уязвлеинаго 

льва, отступившаго иослѣ взятія Рима, огрызаясь на каждомъ 

шагу, который растерявъ своихъ сподвижвиковъ, сзывалъ въ 

Сапъ-Марипо, въ Равенѣ, въ Лоыбардіи, въ Тесииѣ солдатъ, 

мужиковъ, баидитовъ, кого-нибудь, чтобъ снова ударить па 

врага, и это возлѣ тѣла подруги своей, невынесшей всѣхъ 

усилій и лишсиій похода. 

Мнѣпія его въ 1854 году уже значительно расходились съ 

Маццини, хотя онъ и былъ съ пимъ въ хорошихъ отношевіяхъ. 

Онъ при мнѣ говорилъ ему, что Иіэмонтъ дразнить 

пе вадобно, что главпал цѣль теперь освободйться огъ 

австрійскаго ига и очень сомнѣвался, чтобъ Италія такъ была 

готова къ единству и республикѣ какъ думалъ Мацципи. 

Онъ былъ совершенво противъ всѣхъ попытокъ и опытовъ 

возстапія. 

Когда оиъ отплывалъ за углемъ въ ІІьюкестль на Тейвѣ, 

и оттуда отправлялся въ Средиземиое море, я сказалъ ему, что 

мпѣ ужасно нравится его морская жизпь, что онъ изъ всѣхъ 

эмигрантовъ избралъ благую часть. 

—"А кто ямъ не велитъ того же дѣлать," возразилъ опъ съ 

жаромъ. Это была моя любимая мечта, смѣйтесь иадъ ней, 

если хотите, но я и теперь ес люблю. Меня въ Америкѣ 

знаютъ; я могъ бы имѣть подъ моимъ иачальствомъ—три, 

четыре такихъ корабля. На нихъ я бы взялъ всю эмиграцію, 

матросы, лейтенанты, работники, повара, все были бы 

эмигранты. ІІомилуйте, что теперь дѣлать въ Европѣ? привыкать 

къ рабству, измѣнять ссбѣ, или въ Англіи ходить по 

міру. Поселиться въ Америкѣ еще хуже; это конецъ,это страпа 

' забвенія родииы,' это новое отечество, тамъ другіе инте 

ресы, все другое, люди остающіеся въ Америкѣ выпадаютъ 

изъ рядовъ. Что же лучше моей мысли (и лице его просвѣтлѣло), 

что же лучше какъ эмиграціи собраться въ кучку 

около пѣсколькихъ мачть, и поситься по океапу, закаляя себя 

въ суровой жизпи моряковъ, въ борьбѣ съ стпхіями, съ 

опасностью; да вѣдь это бы.іа бы пловучая революція,

111 

готовая прпстать къ тому илп другому бсрегу, псзавпспмая 

н иедосягаемая ! " 

Дѣйствит&шю віі эту мипуту опь мпѣ казался какимъ-то 

классичсскимъ геросмъ,лицемъ изъ Енеиды..., о которомъ— 

живи онъ въ ипой вѣкъ—сложилась бы своя легепда, свое Агта 

ѵігит^ие сапо ! 

Орсини былъ еовсѣмъ другаго рода человѣкъ. Дикую силу 

и страшную энсргію свою онъ доказалъ 14 Япваря 1858 года 

въ гие Ъереііеііег; онѣ пріобрѣли ему великое имя въ 

исторіи и положили его тридцати-шестилѣтшою голову подъ 

ножъ гильотины. Я познакомился съ Орсини въ Ниццѣ въ 

1851 году, временами мы были даже очень близки, потомъ 

расходились, снова сближались и накопецъ какая-то сѣрая 

кошка пробѣжала между нами въ 1856 году, и мы хотя примирились, 

но уже пе по прежнему смотрѣли другъ на друга. 

Такія личности какъ Орсини развиваются только въ Италіи; 

за то въ пей они развиваются во всѣ времепа, во всѣ эпохи ; 

заговорщикн - художпики, мучеиики и вскатели приключепій, 

вмѣстѣ патріоты и кондотьеры, Теверипо и Ріеизи, 

все что хотите—только пе пошлыебудничпые мѣщане. Такія 

личности ярко вырѣзываются зълѣтописяхъ каждаго итальянскаго 

города. Онѣ дивятъ добромъ, дивятъ зломъ, поражаютъ 

силой страстей, силой воли. Бсспокоішая закваска бродитъ 

въ нихъ съ рапнихъ лѣтъ; имъ падобпа опаспость, имъ надобенъ 

блсскъ, лавры, похвалы ; это патуры чисто южпыя 

съ острой кровью въ жилахъ, съ страстями почти непонятными 

для пасъ, готовыя на всякос лишепіе, на всякую 

жсртву, изъ своего рода жажды наслажденія. Самоотвержепіе, 

предапность идутъ у нихъ вмѣстѣ съ мстителыюстью и петсрпимостью 

; они просты во многомъ, и лукавы во мпогомъ. 

Перазборчивые на средства, опи не разборчивы и па опасности; 

потомки римскихъ " отцевъ отечества," и дѣти во 

Христѣ отцовъ іезуитовъ, воспитаппые ч па классическихъ 

восноминаніяхъ и па преданіяхъ средневѣковыхъ смутъ, у 

нихъ въ душѣ бродитъ бсздна аптичныхъ добродѣтелей и 

католическихъ пороковъ. Оии не дорожатъ своею жизнію, но 

не дорожатъ также и жизнію блилшяго ; страшная пастоіі-

ч 112 

чивость ихъ равняется апгло-еаксонскому упрямству. Съ 

одпой сторопы наиввая любовь къ внѣшнему, самолюбіе 

доходящее до тщеславія, до сладострастнаго желанія упиться 

властью, рукоплесканіями, славой ; съ другой, весь рнмской 

героизмъ—лишеній и смерти. 

Людей этой эпергіи остапавливатьможно толькогильотицой, 

—а то едва спасшись огь сардинскихъ жандармовъ, они 

дѣлаютъ заговоры въ самыхъ когтяхъ австрійскаго коршуна, 

и на другой день послѣ чудеснаго спасенія изъ казематъ 

Мантуи, рукой еще помятой отъ прыжка начинаюгъ чертить 

проэкть іранатъ, потомъ лицемъ къ лицу съ опасностью— 

бросаютъ ихъ подъ карету. Въ самой неудачи они растуть 

до колосальпыхъ размѣровъ и своею смертыо наносятъ ударъ, 

стоящій осколка грапаты.... 

Орсини молодымъ человѣкомъ попалъ въ руки тайной 

полиціи Григорія ХІѴ; онъ былъ судимъ за участіе въ 

романскомъ движеніи и осуждеппый иа галеры просидѣлъ 

въ тюрьмѣ до амнистіп Пія IX. Огромное знапіе народиаго 

духа и желѣзпый закалъ характера вынесъ онъ изъ этой 

жизви съ коитрабапдистами, съ Ъгаѵі, съ остатками карбонаровь. 

Отъ этихъ людсй, находпвшихся въ постояпноіі, 

ежедневпой борьбѣ съ обществомъ, давившемъ ихъ, научился 

опъ искуству владѣть собой, искуству молчать, не только передъ 

судомъ, по и съ друзыши. / 

Люди, въ родѣ Орсипи, сильпо дѣйствуютъ падругихъ, онн 

правятся своей замкнутой личностыо, и мсжду тѣмъ съ пими 

пе по ссбѣ; на нихъ смотришь съ тѣмъ первнымъ паслаждепіемъ, 

персмѣшанпымъ съ трспетомъ, съ которымъ мы любусмся 

граціозпышъ движепіямъ и бархатпымъ прыжкамъ 

барса. Опи дѣти, по дѣти злые. Не только Даптовъ адъ 

"вымощенъ" ими, но ими полны всѣ слѣдующіе вѣка выросченные 

на грозпой поэзіи его и на озлоблснной мудрости 

Макіавелли. Маццини также припадлежигь къ ихъ семьѣ, 

какъ Козимо Медичи, Орсини—какъіоапнъ Прочида. Изъ 

нихъ даже нельзя исключить ни великаго "искателя морскихъ 

прпключеній" Колумба, ни величайшаго "баидита" довѣйшихъ 

гѣковъ, Наполеопа Боиапарта.

11.5 

Орсини былъ поразитсльпо хорошь собой ; вся паружиость 

сго стройпая и граціозпая псволыіо обращала на негоішиманіс; 

онъ былъ тихъ, м&ю говорилъ, меньше размахпвалъ 

руками чѣмъ сго соотечсствепники, и никогда не подымалъ 

іо.іоса. Длинная, чсрпаи борода, (какъ онъ носи.іъ ее въ 

Италіи) придавала ему видъ, какого-то молодаго этрурійскаго 

жреца. Вся голова его была необыкіювеішо красива н развѣ 

только была нѣсколько попорчепа неправпльпой лииіей 

носа(*). II при всемъ этомъ въ чертахъ Орсппіі, въ его 

глазахъ, въ его частой улыбкѣ, въ сго кроткомъ голосѣ было 

что-то останавлпвавшсс блпзость. Впдно было, что онъ 

дсржитъ себя па уздѣ, пикогда вно.іиѣ пе отдается и удпіштсіьно 

владѣеть собой; видпо бы.іо, что съ этихъ улыбающихся 

губъ, пе пало ни одного слова безъ его воли; что за 

этими внутрь сверкающими глазами,' какія то пропасти, что 

тамъ гдѣ нашъ братъ прнзадумастся и отшарахнется, онь 

улыбнется, не псремѣнится въ лицѣ, пе повыситъ голоса п 

пойдегь да.іѣс безъ раскаянііі и сомнѣнія. 

Веспою 1852 года, Орсшіи ікдалъ очепь важпой вѣсти по 

своимъ семейнымъ дѣламъ, сго мучнло, что опъ пс но.іучаль 

письма, опъ мпѣ говорн.іъ это миого разъ п я зпалъ въкакой 

тревогѣ опъ жилъ. Разъ во время обѣда при двухъ-трехъ 

постороннихъ, взошелъ почталіопъ въ персднюю; Орсипп 

велѣлъ спросить нѣтъ ли ппсьма къ пему; оказалось что какое 

то письмо дѣйствительио было къ исму; опъ взгляпулъ па 

него, положилъ въ кармаиъ и продолжалъ разговоръ. Часа 

черезъ полтора, когда мы остались втроемъ, Орсиии памъ 

сказалъ: "Иу слава Богу, пакопецъ то получилъя отвѣтъ, все 

очевь хорошо". Мы, зиавшіс что опъ ожпдаетъ письма, не 

догадались, до того равнодушно онъ распечаталъ письмо и 

потомъ положилъ въ карманъ ; такой человѣкъ родился быть 

заговорщикомъ! Онъ и былъ пмъ всю жизпь(^). 

(*) Отсвчсняую голову Оргиви, шіса.ш ѵазсты, пе.іѣ.іъ Наіюлеонъ оАмакпуть 

»ъ селітрепяуюкисіоту, чтобь нсіьзя быдо сиять маскн. Какой прогрессъ въ 

гуиавности и хинііі сь тііхъ поръ, какъ голооу Іоаина Нредтечц подава^и па 

золотомъ ОЛЮДБ Иродіанѣ? 

(т) 0 моихъ личныхъ сношсвіяхъ съ Орсини, говорптся въ другомъ мѣстѣ. 

8

114 

И что же сдѣлалъ онъ п своей энергіей? Гарибальди съ 

своен отвагой, Піанори съ своимъ реводьверомъ, Пизакане и 

другіе мученики, которыхъ кровь еще ве засохла? Отъ австрійцевъИіалію 

развѣ освободитъ Шэмонтъ; отъ Неаполитанскаго 

Бурбона—толстый Мюрать, оба подъ покровительствомъ 

Бонапарта, О сііѵіпа Сошеііа!—или просто Сотесііа! въ 

томъ смыслѣ какъ папа Кіарамонти говорилъ Наполеону въ 

Фоатенебло! 

Когда человѣкъ, долго глядя на черпыя кудри и червыя 

глаза, вдругъ обращается къбѣлокурой женщинѣ съсвѣтлымп 

бровями, нервной и блѣдной, взглядъ его всякій разъ удивляется 

и не можетъ съ разу придти въ себя. Разпица, о которой 

онъ не думалъ, которую забылъ, певольно, такъ сказать 

ФИЗИЧССКИ навязывается ему. 

Точно тоже дѣлается при быстромъ переходѣ отъ итальяпской 

эмиграціи къ нѣмсцкой. 

Пѣмецъ теоретически развигь безъ сомпѣнія больше чѣмъ 

всѣ народы, но проку въ этомъ нѣтъ до сихъ поръ. Изъ католпчеекаго 

Фанатизма онъ перешелъ въ протестантскій піэтизмъ 

трансцендентальной ФИЛОСОФІИ и поэтизмъ ФИЛОЛОГІИ, тспсрь 

онъ изъ нихъ по немногу перебирается въ положительную 

науку:—"вовсѣхъ классахъ учится прилежно" и въ этомъвся 

его исторія, на страшномъ судѣ ему сочтутъ балы. Народъ 

Германіи менѣе учившійся—мпого страдалъ; онъ купилъ 

право на протестантизмъ тридцатилѣтней войдой, право па 

независимое существованіе, т. е. на блѣдное существованіе 

подъ надзоромъ Россіи, борьбой съ Паполеономъ. Его освобожденіе 

въ 1814, 1815 г. было совершеннѣйшей реакціей, 

и когда на мѣсто Жерома Бонапарта явился сіег Ьапсіевѵаіег 

въ ьудреномъ парикѣ и залежавшемся мупдирѣ стараго 

покроя, и объявилъ, что на другой день назвачается по порядку 

положимъ 45 парадъ (сорокъ-четвертый былъ до * 

революціи!)—тогда всѣмъ освобожденпымъ показалось, что 

они вдругь потеряли современность и воротились къ другому 

времени, каждый щупалъ не выросла ли у пего коса съ 

бантомъ на затылчѣ. Пародъ принималъ это съ просто-

115 

душпой глупостью и пѣлъ Кернеровы пѣсни. Науки шли 

впередъ. Греческіе трагедіи давались въ Берлинѣ, драматическія 

торжества для Гетё и Шиллера въ Веймарѣ. 

Самые радикальные- люди между Нѣмцами въ частной 

жизпи остаются Филистрами. Смѣлые въ логикѣ, они освобождаютъ 

себя отъ практической посіѣдовательности и впадаютъ 

въ вопіющія противорѣчія. Герканскій умъ въ революціи, 

какъ во всемъ, беретъ общую идею, разумѣется въ ея безуслОвпомъ 

т. е. не дѣйствительномъ значеніи и довольствуется 

идеальнымъ построеніемъ ея, воображая что вещь сдѣлана, 

если она понята и что Фактъ также легко кладется подъ мысль, 

какъ смыслъ Факта переходитъ въ сознаніе. 

Англичанинъ и Франпузъ исполнены предразсудковъ, 

Нѣмецъ ихъ не имѣетъ, но и тотъ и другой въ своей жизни 

послѣдовательнѣе; то, чему они покоряются, можетъ быть и 

нелѣпо, но признано ими. Нѣмецъ не признаегь ничего, 

кромѣ разума и логики, но покоряется многому изъ видове, 

это кривленіе душой за взятки. 

Французъ несвободенъ нравственно, богатый иниціативой 

въ дѣятельности, опъ бѣденъ въ мышленіи. Онъ думаеть 

принятыми понятіями, въ припятыхъ Формахъ, опъ пошлымъ 

идеямъ даетъ модный покрой, и доволенъ. Ему трудно 

дается новое, даромъ что онъ бросается на него. Французъ 

тѣснить свою семью, и вѣритъ, что это его обязапность, такъ 

какъ вѣритъ въ " почетный легіонъ" въ приговоры суда. 

Нѣмецъ ни во что не вѣригь, но пользуется на выборъ общественными 

предразсудками. Онъ привыкъ къ мелкому довольству, 

къ\ѴоЫЬе1іа§еп, къ покою и переходя изъ своего кабинета 

въ Ргипкгіттег или спалыт, жертвуегь халату, покою и 

кухнѣ, свободпую мысль свою. Нѣмецъ большой сибаритъ, 

этого въ пемъ незамѣчаютъ, потому что его убогое раздолье и 

мелкая жизпь пе казисты; Эскимосъ, который пожертвуегъ 

всѣмъ для получепія рыбьяго жира, такой же эпикуреецъ 

какъ Лукуллъ. Къ тому же Нѣмсцъ, лимФатическій огъ природы, 

скоро тяжелѣетъ и пускаетъ тысячи корней въ извѣстный 

образъ жизни; все что можетъ его вывести изъ его привычки 

ужасаетъ его Филистерскую натуру.

116 

Всѣ нѣмецкіе революціоперы болыпіе космополиты, віе 

ЬаЬеп ііЪегмгапсІеп сіеп віапсіршікі сіег ЫаЮпаІііаІ, и всѣ 

исполнены самаго раздражительнаго, самаго упорнаго патріотизма. 

Они готовы принять всемірную республику, стереть 

границы между государствами, по чтобъ Тріасгь и Данцигъ 

принадлежали Гермаиіи. Вѣпскіе студенты не побрезгали 

отправиться подъ начальство Радецкаго въ Ломбардію, опи 

даже подъ предводительствомъ какаго-то проч>ессора взяли 

пушку, которую подарили Инспруку. 

Яри этомъ заносчивомъ и воинственномъ натріотизмѣ, 

Германія, со времени первой революціи и поднесь, смотритъ 

съ ужасомъ на право, съ ужасомъ на лѣво. Тутъ Франція 

съраспущеннымизнамепами переходитъ Рейнъ—тамъ Россія 

переходитъ Нѣмапъ и народъ въ двадцать пять милліоповъ 

головъ чувствуетъ себя круглой сиротой, бранится отъ страха, 

ненавидитъ отъ страха и теоретически, по источпикамъ доказываетъ 

чтобъ утѣшиться, что бытіе Фрапціи есть уже пебытіе, 

а бытіе Россіи, не есть еще бытіе. 

" Воинственпый" копвептъ собиравшійся въ павловской 

церкви въ ФранкФуртѣ и состоявшіи изъ добрыхъ веЬг аиз§егеісЬпеіеп 

іп іЬгет РасЬе проессоровъ, лекарей, теологовъ, 

Фармацевтовъ и ФИЛОЛОГОВЪ—рукоплескалъ австрійскимъ солдатамъ 

въ Ломбардіи, тѣснилъ Иоляковъ въ Нознани. Самый 

вопросъ о Шлезвигъ-Голштейпѣ (зсатѵёпѵапсЬ;) бралъ за 

живоетолькосъточки зрѣпія "Тейтчтума". Иервое свободпое 

смово, сказанное послѣ вѣковъ молчапія представителями освобождающейся 

Германіи, было противъ притѣепенпыхъ 

слабыхъ народпостей; эта песпособпость къ свободѣ, эти не 

ловко обличасмыя поползновенія удержать неправое стяжаиіе, 

вызываютъ иронію; человѣкъ нрощаетъ дерзкія притязапія 

только за эпергическія дѣйствія, а ихъ нс было. 

Революція 1848 года имѣѵіа вездѣ характеръ опромечтивости, 

невыдсржки, но ие имѣла ни во Франціи, нн въ Италіи 

почти ничего смѣшнаго; въГерманіи кромѣ Вѣны, она была 

исполиена комизма песравнснно большеюмористическаго, нежели 

комизмъпрегадкой Гетевской комедіи сіег Вііі-^егдепегаі. 

Не было города, 'пятна' въ Германіи, въ которомъ при

117 

возстаиіи не являлась бы попытка " Комитета общественнаго 

спасенія", со всѣми главными дѣятелями, съ холоднымъ юпошей 

Сен-Шюстомь, съ мрачными террористами и военпымъ 

геніемъ представлявшимъ Карно. Двухь-трехъ Робеспьеровъ, 

я личпо зналъ, они вадѣвали всегда чистую рубашку, мыли 

руки и чистили ногти; затобыли разстрепанные Коло д'Ербуа, 

а если въ клубѣ находился человѣкъ любившій еще большё 

ниво нежели другіе и волочившійся еще открытѣе за штубенмедхепами—это 

былъ Дантопъ, еіпе всЬ\ѵе1деп

118 

шапія, приказываю я вамъ. чтобъ ктобъ то ни былъ, безъ 

различія пола, возраста и званія, кто захотѣлъ бы перейти 

барикаду, былъ бы захваченъ и подъ строгимъ прикрытіемъ 

приведевъ ко мнѣ; такъ цродолжалось болѣе сутокъ. Если 

бюргеръ, котораго ко мнѣ приводили былъ хорошій патріогь, 

я его пропускалъ, но если это было подозрительное лице, то 

я давалъ знакъ стражѣ... 

— И, сказалъ я съ ужасомъ, и они? 

— II они ихъ отводали домой, прибавилъ гордо и самодоволыю 

террористъ. 

Всѣ эти смѣшпые недостатки, вмѣстѣсъособенной РІитрЬеіі 

Нѣмцевъ оскорбляюгь южную патуру Итальянцевъ и возбуждаютъ 

въ нихъ зоологическую, народпую ненавиеть. Всего 

хуже, что хо.рошая сторона Пѣмцевъ, т. е. сторова оилосоФскаго 

образованія, Итальяпцу равнодушва, или ведоступна, асторона 

пошлая, тяжелая, постоянпо колитъ глаза. Итальянецъ часто 

ведетъ самую пустую и праздпую жизпь, но съ какимъ-то 

артистпческимъ граціознымъ ритмомъ, и именно потому всего 

меныпе можетъ выпести медвѣжью шутку и Фамильярное 

прикосповеніе жовіальнаго Иѣмца. 

Англо-германская порода гораздо грубѣе Франко-романской. 

Съ этимъ дѣлать печего, это ея Физіологическій признакъ, 

сердиться за пего смѣшно. ІІора попять разъ навсегда, что 

разныя породы людей, какъ разныя породы звѣрей, имѣютъ 

разпые характеры и пе виноваты въ этомъ. Никто не сердится 

на быка за то, что опъ не имѣетъ ни красоты лошади, 

пи быстроты оленя; никто ие упрекаетъ лошадь за то, что ея 

Фімейныя мяса пе такъ вкусны какъ у быка; все что мы 

можемъ требовать отъ нихъ во имя животнаго братства, это 

чтобъони мирно паслисыіаодпомъитомъ-жеполѣ, пебодаясь 

и пе лягаясь. Въ природѣ все достигаетъ посильпо чего 

можетъ, складываетея какъ случится и потомъ принимаетъ 

родовое ріі; воснитаніе идетъ до извѣстиой степепи, исправляетъ 

одио, прививаетъ другое, ио требовать оть лошади 

бифстекса и оть быковъ ппоходи, все же нелѣпость. 

Чтобъ наглазно понять разницу двухъ противуположпыхъ

119 

традицій европейскихъ породъ, стоитъ взгляяуть въ Парижѣ 

и въ Лондонѣ на уличныхъ мальчишекъ; я беру именно ихъ 

потому, что они не поддѣльпы въ своей грубости. 

Посмотрите какъ парижскіе гамен' смѣются надъ какимъ 

нибудь англійскимъ чудакомъ икакъ лондонскіе мальчишки 

вадъ Фравцузомъ; въ этомъ маленькомъ примѣрѣ рѣзко высказываются 

два противуположные типа двухъ европейскихъ 

породъ. Парижскій гамен' наглъ и привязжчивъ, онъ можегъ 

бытьне сносенъ, но во-первыхъ онъ остеръ, его шалостьограничивастся 

шутками и онъ столько же смѣшитъ, сколько 

сердигъ; во-вторыхъ, есть слова, отъ которыхъ онъкраснѣегь 

и сейчасъ перестаетъ; есть слова, которыхъ онъ ввкогда не 

употребляетъ; грубостью его остановить трудно, если же 

паціентъ подниметъ палку, то я не отвѣчаю за послѣдствія. 

Еще падобно замѣтить, что Фрапцузскихъ мальчиковъ надобно 

чѣмъ нибудь поразить, краснымъ жилетомъ съ синими полосками, 

кпрпичпымъ полуфракомъ, пеобычайпымъ кашне, 

лакеемъ, который несетъ попугая, собаку, вещами дѣлаемыми 

одпими Ангдичавами и замѣтьте только внѣ Англіи. Быть 

просто иностранцемъ не достаточно, чтобъ обратить гоненіе 

илй смѣхъ. 

Острота лондонскихъ мальчишекъ проще, она начивается 

съ ржанія при видѣ иностранца, лишь бы овъ имѣлъ усы, 

бороду, или шляпу съ широкими полями; потомъ они кричатъ 

разъ двадцать, ггепсЪ рі§! ігепсЪ сіод! Если иностранецъ 

обратится къ нимъ съ какимъ нибудь отвѣтомъ, ржавіе и 

блеяніе удвоивается-, если онъ идетъ прочь, мальчишки бѣгуть 

за нимъ,—тогда остается икіто гаііо поднять палку.аиногда 

и опустить ее на перваго попавшагося. Тогда мальчишки 

бѣгутъ сломя голову прочь, осыпая ругательствами, а иной 

раз-в, пуская издали грязью или камнемъ. 

Во Франціи взрослыи работникъ, сидѣлецъ, или торговка, 

никогда неучаствуетъ съ §атіп8 въ ихъ продѣлкахъ нротивъ 

иностранца, въЛондонѣ, всѣ пьяные Ирландцы, всѣ грязныя 

бабы, всѣ взрослые сидѣльцы, хрюкаютъ и помогають мальчишкамъ. 

Во Франціи есть щить, который тотчасъ остававливаетъ,

120 

санаго задорнаго мальчика, это бѣдіюсть. Страна, которая 

пе зпаетъ слова болѣе оскорбительнаго какъ слово Ьеддаг, 

тѣмъ болыпе преслѣдуетъ иностранца, чѣмъ онъ беззащитвѣе 

и бѣдаѣе. 

Одинъ итальянскій реФЮжье, бывшій прежде ОФицеромъ 

ь* австрійской кавалеріи и оставившій отечество послѣ войны 

безъ всякихъ средствъ, ходилъ когда пришла зимняя пора 

въ военной ОФицерской шинели. Это производило такой 

фуроръ на рынкѣ, по которому онъ долженъ былъ проходить 

всякой день, что крики "кто вашъ портвой?" хохоть и наконецъ 

подергиваніезаворотникъдошли дотого, что Итальянецъ 

бросилъ свою шивель и ходилъ, дрогпувъ до костей, въ одномъ 

сертукѣ. 

Эта грубость въ уличвой шуткѣ, этотъ недостатокъ деликатпости, 

такта въ народѣ, съсвоей сторовы объясняетъ отчего 

яигдѣ женщинъ не бьютъ такъ часто и такъ больно, ііакъ въ 

Англіи(*) ; отчего отецъ безчеститъ дочь, мужъ жепу, юридически 

доказывая ея стыдъ. 

Уличныя грубости сильно оскорбляютъсвачалаФранцузовъ 

и Итальянцевъ. Нѣиецъ наоротивъ, принимаетъ ихъ съ хохотомъ, 

онъ отвѣчаетъ такимъ же ругательствомъ, перебранка 

продолжается и онъ остается очень доволевъ. Обоимъ это 

кажется любезностью, милой шуткой ; Ыоосіу

121 

пикогда. Величайшіе поэты Гермавіи (за исключеніемъ 

Шиллера) впадають въ самую неотесанную вулыарность. 

Одна изъ причинъ дурнаго това Нѣмцевъ, происходить 

отъ того, что въ Германіи вовсе не существуютъ воспитанія 

въ нашемъ смыслѣ слова. Нѣмцевъ учагь и учатъ много, 

но совсѣмъне воспитываютъ, даже въ аристократіи, въ которои 

преобладаютъ казарменные, юнкерскіе нравы. У нихъотсутствуетъ 

эстетическій органъ въжитейскихъ дѣлахъ. Французы 

его утратили, такъ точно какъ они утратили изящество своего 

языка, нывѣшвій Французъ рѣдко умѣетъ написать письмо, 

безъ ковторскихъ или адвокатскихъ выраженій; прилавокъ и 

казармы исказили ихъ нравы. 

Въ заключеніе этого сравненія, я разскажу одинъ случай 

въ которомъ я наглазао и лицемъ къ лицу видѣлъ всю пропасть 

дѣлящую Итальянцевъ отъ Тедесковъ, въ которую сколько 

хочешь грузи амнистіи и разглагольствовавій о братствѣ народовъ, 

моста долго еще не составйшъ. 

Отправляясь разъ съ Тесье дю Моте въ 1852 году изъ 

Генуи въ Лугаво, мы пріѣхали ночыо въ Арону, спросили, 

когда идеть пароходъ, узнали что на другой день утромъ 

въ 8 часовъ и легли спать. Въ половину восьмаго камерьеръ 

вришелъ взять ваши чемоданы, .и когда мы вышли ва берегь 

опи уже были на палубѣ. И не смотря на то, вмѣсто того, 

чтобъ идти на пароходъ, мы глядѣли съ нѣкоторымъ недоумѣвіемъ 

другъ другу въ глаза. 

Падъ шипѣвшимъ и покачивавшимся пароходомъ развѣвался 

огромный бѣлый Флагъ съ двуглавымъ орломъ, а на 

кормѣ красовалась надпись Ріігзі Касіеіяку. Мы забыли съ 

вечера спросить, какой пароходъ отходитъ, австрійскій или 

сардинскій. Тесье по версальскому суду, былъ осужденъ 

іп сопіитасіат на депортацію. Хотя Австріи до этого и 

небылодѣла, но какъ не воспользоваться случаемъ, ну хоть 

за справкамимѣсяцевъшестьпродержатьвътюрьмѣ. Примѣръ 

Бакунива показывалъ что они сдѣлаютъ со мной. По договору 

съ Піэмонтомъ Австрійцы не имѣли права требовать 

иаспортовъ у тѣхъ, которые пе высаживаясь на ломбардскій 

берегъ, ѣхали въ Могодинь, принадлежащій Швейцаріи,

122 

но я думаю, чтобъ они не побрезгали, еслабъ можпо было 

такимъ простымъ средствомъ схватитьМацципи или Кошута. 

* Что же,' сказалъ Тесье, ' вѣдь идти назадъ смѣшно!'— 

' Ну такъ впередъ!' и мы взотли на палубу. 

Когда канагь былъ взятъ, пасажировъ окружили взводомъ 

солдагь съ ружьями—за чѣмъ ? не знаю; на пароходѣ стояли 

двѣ неболыпія пушки, особымъ образомъ прикрѣпленвыя. 

Когда пароходъ пошелъ, солдатъ распустили. Въ каютѣ на 

стѣнѣ висѣли правила; въ нихъ было подтверждено, что 

ѣдущіе не въ Ломбардію не обязаны предъявлять паспортовъ; 

но было добавлено, если кто изъ этихъ лицъ сдѣлаетъ какойлибо 

проступокъ противъ К. К. (каівегііегі - копі^ІісЬеп) 

полицейскихъ уставовъ, тбтъ имѣетъ быть судимъ по австрійскимъ 

законамъ. Ог сіопс, посить калабрскую шляпу или 

трехцвѣтную кокарду, было уже австрійское преступленіе. 

Тогда я только вполнѣ оцѣнилъ въ какихъ мы когтяхъ. Но 

я далекъ отъ того, чтобъ раскаяваться въ моей поѣздкѣ, 

все время нашего пути ничего не произошло особаго, но я 

сдѣлалъ богатый студіумъ. 

На палубѣ сидѣло нѣсколько Итальянцевъ, мрачно, ыолча 

курили они свои сигары, съ затаенной пенавистью посматривая 

на суетившихся во всѣ стороны и безъ всякой нужды 

бѣлобрысыхъ и одѣтыхъ въ бѣлые сертуки ОФицеровъ. Надобно 

замѣтить, что въ ихъ числѣ были мальчишки лѣтъ 

двадцати и вробще опи были молодые люди ; я теперь слышу 

дребежащій, горловой, казарменный голосъ, наглый смѣхъ 

похожій ва кашель и кътому еще отвратительный австрійской 

акцентъ въ нѣмецкомъ языкѣ. Повторяю, что ничего не 

было ужаснаго, но я чувствовалъ, что за эту манеру стоять, 

повернувшись спипой возлѣ самого носа, ломаться и показывать 

" мы де побѣдители—паша взяла," слѣдовало бы ихъ 

всѣхъ бросить въ воду, и еще больше я чувствовалъ, что я 

былъ бы радъ, еслибъ это случилось и охотпо бы помогъ. 

Тотъ, кто далъ бы себѣ трудъ счетомъ пять минутъ посмотрѣть 

на тѣхъ и друтихъ, тотъ непремѣнно понялъ бы, что 

тутъ и рѣчн быть не можетъ о примиреніи, что въ крови 

у этихъ людей лежитъ ненависть другъ къ другу, которую

123 

распустить, смягчить, привесть къ безобидному племенному 

различію надобно вѣка времени. 

Послѣ полудпя часть пасажировъ сошла въ каюту, другіе 

спросили себѣ завтракъ на палубу. Туть Физическая разница 

еще рѣзче выразилась. Я смотрѣлъ съ удивленіемъ, ни 

одного общаго пріема. И-тальявцы ѣли мало, съ той врожденной, 

натуральной граціей, съ которой они все дѣлаюгь. 

Офицеры рвали куски, жевали вслухъ, бросали кости, толкали 

тарелки, одни наклонясь къ самому столику съ особенной 

ловкостью и необыкновенной скоростью плескали съ ложки 

супъ въ ротъ, другіе ѣли съ ножа—безъ хлѣба и безъ соли— 

сливочное масло. Я посмотрѣлъ на этихъ артистовъ и глядя 

на Итальянца, улыбнулся; онъ тотчасъ понллъ меня и 

симпатически отвѣчая мнѣ улыбкой, показалъ полнѣйшій 

видъ отвращеніл. И еще замѣчаніе, въ то время какъ 

Итальянцы съ улыбкой и мягкостью спрашивали тарелку, 

вина, каждый разъ благодаря гОловой или взглядомъ камерьера, 

Австрійцы обращались возмутительно съ прислугой, 

такъ какъ Русскіе отставные корнеты и прапорщики обращаются 

съ крѣпостными, при чужихъ. 

Для закуски, молодой, долговязый, съ свѣтложелтыми волосами 

ОФИцерикъ позвалъ солдата лѣтъ пятидесяти, Поляка или 

Кроата по лицу, и началъ его ругать за какую-то оплошность. 

Старикъ стоялъ какъ слѣдуетъ на вытяжкѣ и когда ОФицеръ 

кончилъ, хотѣлъ было что-то емусказать; но лишь только 

онъ произнесъ " ваше благородіе,"—"Молчать," закричалъ 

раздавленнымъ голосоыъ свѣтложелтый и " маршъ ! " Потомъ 

обращаясь къ товарищамъ, какъ ни въ чемъ не бывало 

ггринялся снова за пиво. Зачѣмъ же все зто было дѣлать 

при насъ? Да уже не было - ли это нарочпо сдѣлано для 

насъ ? 

Когда мы вышли на землю, у Могадино, натерпѣвшееся 

сердце не выдержало и мы обернувшпсь къ пароходу, который 

еще стоялъ прокричали : Ѵіѵа 1а КериЫіса !—и одинъ 

Италъянецъ качая головой, повторялъ : о Ъгиііззіті, Ътііззіті'!

124 

Не рапо-.іп такъ опрометчиво толковать о солидарпости 

пар"одовъ, о ихъ братствѣ в не будетъ-ли всякое пасильственное 

прикрытіе вражды, однимъ лицемѣрнымъ перемиріемъ 

? Я вѣрю, что національныя особности ва столько 

потеряютъ свой оскорбительный характеръ, на сколько онъ 

теперь потерянъ въ образованномъ обществѣ; но вѣдь для 

того, чтобъ это воспитаніе проникло во всю глубину народвыхъ 

массъ, на это надобно мвого времепи; а когда 

я посмотрю па Фокстовъ и Булонь, на Дувръ и Кале—тогда 

мнѣ становится страшно и хочется сказать—много вѣковъ.

ПРИБАВЛЕШЕ КЪ II ГЛАВѢ. 

ДЖАКОМО МЕДИЧИ—МАРКЪ 

АВРЕЛІЙ САФФИ—ЛАВИРОІГЬ. 

Съ двумл лицами, о которыхъ я упомавулъ говоря о первой 

встрѣчи съ Маццини, я впослѣдствіи очень сблизился, оеобенно 

еі> СаФФи. 

Медичи—Ломбардъ. Въ начальной юности томимый 

безнадежнымъ положеніемъ Италіи, онъ уѣхалъ въ Испанію, 

потомъ въ Монтевидео, въ Мексику ; онъ служилъ въ рядахъ 

кристиносовъ, быль кажется капитаномъ, и наконецъ возвратился 

па родину послѣ избранія Мастая Феррети ; Италія 

оживала; Медичи бросился въ движеніе. Начальствуя 

римскими легіоиерами во время осады, онъ надѣлалъ чудеса 

храбрости ; по Французскіе орды все таки взошли въ Римъ 

по трупамъ многихъ благородныхъ жертвъ — по трупу 

Лавирона, который, какъ бы въ искуплепіе своему народу, 

дрался противъ него и палъ сраженный Французской пулей 

въ воротахъ Рима. 

Трибунъ-воинъ Медичи долженъ рисоваться въ воображеніи 

загорѣвшимъ огъ пороха и отъ тропическаго солнца 

копдотьеромъ, съ рѣзкими чертами, съ отрывистой громкой 

рѣчью, съ энергической мимикой. Блѣдный, бѣлокурый, 

съ нѣжными чертами, съ глазами исполиенными кротости, 

съ изящными маперами—Медичи скорѣе походилъ па человѣка 

проводившаго всю ліизнь въ дамскомъ обществѣ, чѣмъ 

на гвериліаса и агитатора ; поэтъ, мечтатель, тогда страитно 

влюбленный, въ немъ все было изящко и нравилось. 

Иѣсколько недѣль проведенныхъ мною съ нимъ въ Генуѣ,

126 

сдѣлали мнѣ болыпоѳ добро; это было вх самое черпое 

время дія меня, въ 1852 г., мѣсяца полтора послѣ похоронъ. 

Я былъ сбитъ съ толку ; вѣхи, зваки Фарватера были потеряны, 

не знаю былъ-ли я похожъ и тогда на поврежденваго, 

какъ замѣтилъ Орсини въ своихъ запискахъ—но мнѣ было 

скверно. Медичи жалѣлъ меня ; онъ этого не говорилъ, 

но вечеромъ поздпо, часовъ въ двѣнадцать, онъ стучалъ 

ипой разъ ко мнѣ въ дверь, и приходилъ поболтать, садясь 

на мою постель (мы разъ бесѣдуя съ нимъ такимъ образомъ 

поймали наодѣялѣскорпіона.) Оиъ стучалъ иногда въ седьмомъ 

часу утра и говорилъ : "на дворѣ прелесть, пойдемте въ Альбаро," 

а по дорогѣ онъ самъ заводилъ рѣчь о томъ, что мепя 

занимало. Пе изъ розъ была и его жизиь. Онъ не надѣялся 

па скорую перемѣиу обстоятельствъ, впередъ видпѣлись годы 

изгвапія, все становилось хуже, тусклѣе... 

Въ Медичи было что то молодое, веселое, ипогда наивпое ; 

я это замѣтилъ почти у всѣхъ натуръ этого закала. У мепя 

остался въ намяти одинъ милой анекдотъ, которой я передамъ. 

Въ день моего отъѣзда пришлп ко мнѣ обѣдать нѣсколько 

близкпхъ людей—Пизакане, Мордипи, Козепцъ... "Отчего, 

сказалъ я, шутя нашъ другъ Медичи, съ своими бѣлокурыми 

волосами и сѣвернымъ аристоі;ратическимъ лицомъ мцѣ папомипаетъ 

сьорѣе какихъ-то Фан-диковскихъ рыцарей, чѣмъ 

Ит&іьянца?"— "Это натурально, прибавнлъ продолжая 

шутить Пизакаие; Джакомо Ломбардъ, опъ потомокъ какаго 

вибудь нѣмецкаго рыцаря."—" РгаіеПі,—сказалъ Медичи, 

—нѣмецкой крови въ этихъ жилаѵь іш каплп, пи одіюй 

капли !"—" Хорошо вамъ толковать; нѣтъ, вы прпведите 

доказательство.объясните памъ отчего у васъ сѣверпыя черты," 

продолжалъ тотъ. " Извольте,— скозалъ Мсдичи,— если у 

меия сѣверпыя черты, то вѣрпо какая пибудь изъ ыоихъ 

прабабушекь забылась съ какимъ нибудь Полякомъ ! " 

Всѣ вспрысиули огъ смѣха, а Медичи сказалъ миѣ съ 

довольпымъ видомъ : " Защитился таки." 

Чищс и проще СаФФИ я ие встрѣчалъ патуры мсжду пе 

Русскими. Западные люди часто бмваюгь нсдалыііе, и

127 

оттого кажутся простыми, педогадливымп; ио талантливыя 

натуры рѣдко бываютъ просты. У Нѣмцевъ встрѣчается 

иногда противная простота практическихъ недорослей; у 

Англичанъ, простота отъ нерасторопности ума, отъ того, 

что они все какъ будто съ просонья, не могутъ порядкомъ 

придти въ себя. За то Фрапцузы постоянно исполнены 

заднихъ мыслей, расчетовъ, а главное заняты своей ролей. 

Рядомъ съ отсутствіемъ простоты,у нихъ другой недостатокъ: 

всѣ они прескверные актеры и не умѣютъ скрыть игрьь 

Ломанье, хвастовство и привычка къ Фразѣ до такой степени 

проникли въ кровь и плоть ихъ, что люди гибли, платпли 

жизнію изъ за актерства и жертва ихъ все таки была ложь. 

Это страшныя вещи, многіе негодуюгьза высказываніе ихъ, 

но обманываться еще страшнѣе. 

Вотъ почему такъ бьется сердце, такъ становится отрадпо, 

такъ легко дышать, когда на этомъ толкунѣ посредственностей 

съ притязаніями, и талантовъ съ несноспымъ жемапствомъ 

и самохвальствоиъ, всгрѣчается человѣкъ сильный, безъ 

малѣйшихъ румяпъ, безъ притязаиій, безъ самолюбія, крпчащаго 

какъ ножъ по талеркѣ. Точпо изъ душнаго театральнаго 

коридора, освѣщеннаго лампами, выходишь на солнце 

послѣ утренняго спектанля, и вмѣсто картопныхъ магполій 

и пальмъ нзъ парусипы, видишь настоящіи липы ц дышишь 

свѣжимъ, здоровымъ воздухомъ. Къ этого рода людямъ 

принадлежитъ СЭФФИ. Маццини, сгарикъ Армеллини и онъ 

были триумвирами во время Римской Реопублики. СаФФи 

завѣдывалъ министсрствомъ внутреннихъ дѣль и, до конца, 

борьбы съ Французами, былъ на первомъ плаиѣ; а на 

первомъ планѣ значило тогда—подъ ядрами и пулями. 

Онъ изъ своего изгнанія еще разъ переходилъ Апенины ; 

эту жертву принесъ овъ изь благочестія безъ вѣры, изъ 

чувства великаго денорума, чтобъ не огорчить одпихъ, чтобъ 

не послужить дурнымъ примѣромъ своимъ отсутствіем ь. 

Онъ прожилъ нѣсколько недѣль въ Болоньи, гдѣ его ві. 24 

часа гаротировали бы и.ш разстрѣляли, еслибъ опъ попался ; 

и не надобно притомъ забывать, что задача его не состояда 

только въ томъ, чтобъ скрываться, сму аадобно было дѣй-

128 

ствовать, пригоговлять движеніе, ожидая новостей изъ Милана. 

Я викогда отъ него не слышалъ объ особенпостяхъ этой 

жизни. Но я объ ней слышалъ и очепь много оть человѣка, 

который могъ быть судьей въ дѣлахъ отваги, и слыгаалъ въ 

то время, когда личныя отношенія ихъ сильно поколебались. 

Орсини его сопровождалъ черезь Апенины ; онъ разсказывалъ 

мнѣ съ восхищеніемь, объ этомъ ровномъ, свѣтломъ 

покоѣ, объ ясномъ, почти веселомъ расположеніи Са*Фи въ 

то время, когда они пѣшкомъ спускались съгоръ; ввиду 

всякого рода враговъ Саи беззаботпо пѣлъ пародныя 

пѣсни и рецитировалъ Данта Я думаю, онъ и на 

плаху бы пошелъ съ тѣми же стихами и съ тѣми же пѣснями, 

не думая вовсе о своемъ подвигѣ. 

Въ Лондонѣ у Маццини, или у его друзей, Саоди большей 

частію молчалъ, участвовалъ рѣдко въ спорахъ, иногда одушевлялся 

на минуту и опять утихалъ. Его пе понимали, это 

было для меня ясно, іі пе заѵаіг, раз ве гаіге ѵаіоіг. 

Но я ни отъ одного Итальянца изъ тѣхъ, которые отпадали 

отъМаццини, потомъ не слыхалъ ни одного, пи малѣйшаго 

слова противъ СаФФИ. 

Разъ вечеромъ зашелъ споръ между мной и Маццини о 

Леопарди. 

Есть пьэсы Леопарди, которымъ я страстно сочувствую. 

У него, какъ у Байрона, много убито реФлекцій, но у него 

какъ у Байрона, иногда стихъ рѣжеть, дѣлаетъ боль, будитъ 

нашу впутренпюю, современную скорбь. Есть такія слова, 

стихи у Лермоптова, въ пѣкоторыхъ ямбахъ Барбье. 

Леопарди была послѣдняя кпига, которую читала, перелистывала 

передъ своей копчииой КаЫіе 

Людямъ дѣятельности, агитаторамъ, двигателямъ массъ, эти 

ядовытыя раздумья, эти сокрушительныя сомпѣпіяпепонятны. 

Они вънихъ видятъ одну безплодную жалобу,однослабоеуныніе. 

Маццини пе могъсочувствоватьЛсопарди, это я впередъ 

догадывался, но онъ нанего напалъ съ ожесточсніемъ. Мнѣ 

было очень досадно, разумѣется онъ на него сердился за то, 

что онъему не годилсіі на пропаганду. Такъ Фридрихъ II 

могъсердится... я не знаю... нуна Моцартанапр. чтоонъ не

129 

годился въдрабанты. Это возмутительное стѣспеніе личности, 

подчиненіе ихъ категоріямъ, кадрамъ,—точно историческое 

развитіе барщииа, на которую сотскіе гонятъ не спрашивая 

воли слабаго и крѣпкаго, желающаго и нежелающаго. 

Маццини сердился. Я полушутя и полусерьезно сказалъ 

ему: Вы, мнѣ кажется, имѣете зубъ иа бѣднаго Леопарди 

за то что опъ не учавствовалъ въ Римской революціи, а вѣдь 

опъ имѣетъ важную извинительвую причину, вы все ее 

забываете! 

— Какую? 

— Да то, что овъ умеръ въ 1836 году. 

СЭФФИ наконецъ не выдержалъ и вступился за поэта, котораго 

овъ еще больше меня любилъ и разумѣстся еще живѣе 

попималъ; онъ разбиралъ его съ тѣмъ эстетическимъ, художествеппымъ 

чувствомъ, въ которомъ человѣкъболыне обличаетъ 

извѣстныя стороны своего духа, чѣмъ думаеть. 

Изъ этого разговора и изъ нѣсколькихъ подобныхъ, я 

попялъ, что въ сущности имь пе одипъ путь. У одпого мысль 

ищегь средствъ, сосредоточена на пихъ одпихъ, это своего 

рода бѣгство отъ сомпѣній; она у нпхъ ищетъ только дѣятельности 

прикладной—это своего рода лѣнь. Другому дорога 

объективпая истина, у него мысль работаетъ; сверхъ того 

для художественной натуры искуство уше само по себѣ дорого, 

безъ отпошепія къ его впѣшнему дѣйствію. 

Оставивъ Маццини, мы еще долго толковали о Леонарди, 

опъ у меия былъ въ карманѣ и мы зашли въ ка^е, и еще 

прочли нѣсколько изъ моихъ лЮбимыхъ пьэсъ. 

Больше не бьпо иужно. Когда дюди встрѣчаются въ этихъ 

изчезающихъ оттѣнкахъ, они могутъ молчать о многомъ, 

разумѣется что они согласны въ яркихъ цвѣтахь и въ густыхъ 

тѣняхъ. 

Говоря о Медичи я упомянулъ одно глубоко трагическое 

лицо Лавирона, съ нииъ я не былъ хорошо знакомъ, онъ 

промелькнулъ мимо меня *и изчезъ въ кровавомъ облакѣ. 

Лавиронъ былъ кончившій курсъ политехвикъ, инженеръ 

и архитекторъ. Я познакомился съ нимъ въ самый разгаръ 

революціи, между 24 Февралемъ и 15 Мая, (онъ тотда былъ

130 

капитаномг національной гвардіи), въ его жилахъ текла безъ 

примѣси эвергическая, суровая когданадобно, и добродушная, 

веселая галло-Франкская кровь девяностыхъ годовъ. Я предполагаю, 

что таковъ былъ архитекторъ Клеберъ, когда возилъ 

въ тачкѣ землю съ молодымъ актеромъ Тальмой, разчищая 

мѣсто для праздника Федерализаціи. 

Лавировъ принадлежалъ къ тому неболыпому числу людей 

ве опьянѣвшихъ 24 Февраля оть побѣды, и отъ провозглашенія 

республики. Онъ былъ набаррикадахъ когда дрались, и 

въ Нбіеі сіе ѴШе когда не-дравшіеся, выбирали диктаторовъ. 

Когда прибыло.новое правительство, какъ Оеиз ех тасЪіпа, 

въ Ратушу, онъ громко протестовалъ противъ его избранія, 

онъ и нѣсколько энергпческихъ человѣкъ, спрашивалп откуда 

она взялось? почему опо правительство ? Совершенпо послѣдовательпо 

Лавиронъ 15 Мая, ворвался съ парижскпмъ народомъ 

въ мѣщанское собраніе и съ обнаженной шпагой въ 

рукѣ, заставилъ президента допустить на трибуйу иародныхъ 

ораторовъ. Дѣло было потеряно. Лавиронъ скрылся. Опъ 

былъ судимъ и осужденъ раг сопішпасе. Реакція пьявѣла, 

она чувствовала себя сильной для борьбы и вскорѣ спльной 

для побѣды, тутъ Іюньскіе дни и потомъпросіфгшціи, ссылки, 

синій терроръ» Въ самое это время вечеромъ сидѣлъ я на 

бульварѣ передъ Тортони, въ толпѣ всякой веячины, и какъ 

въ Парижѣ всегда бываетъ—въ умѣренную и неумѣренную 

монархію, въ республику и имперію—все это общество въ 

пересыпочку съ шпіонами. Вдругъ подходитъ ко мнѣ, не 

вѣрю глазамъ, Лавиронъ. "Здравствуйте!" говорить оиъ 

"Что за сумашествіе?" отвѣчаю я въ полголоса и взявъ его 

подъ руку отхожу отъ Тортопи. "Какъ-же можно такъ подвергаться 

и особенно теперь?" 

— Еслибъ вы знали, чтоза скука сидѣтьназаперти и прятаться, 

это просто съ ума сойдешъ я думалъ, думалъ да н 

пошелъ гулять. 

— За чѣмъ же на бульваръ? 

— Это ничего не значитъ, здѣсь меня мепыпе знаютъ, 

чѣмъ по ту сторону Сепы, п кому-яіъ придетъ въ голову что 

я стану прогуливаться мимо Тортови. Впрочемъ я ѣду

131 

-Куда? 

— Въ Женеву, такъ тяжко и такъ все надоѣло; мы идемъ вй 

встрѣчу страшныиъ несчастіямъ. Паденіе, паденіе, мелкость 

во всѣхъ, во всемъ. Ну прощайте—прощайте и да будеть 

наша встрѣча повеселѣе. 

Въ Жевевѣ Лавиронъ занимался архитектурой, что-то 

строилъ, вдругъ объявлена война "за Папу" противъ Рима. 

Французы сдѣлали свою вѣроломную высадку въЧивита-Веккіи 

и приближались къ Риму. Лавиронъ бросилъ циркуль и 

поскакалъвъРимъ. " Надобно вамъ ишкенѳра, артилериста, 

солдата, я Французъ, я стыжусь за Францію и иду драться съ 

моими соотечественниками", говорилъ онъ тріумвирамъ, и 

пошелъ жертвой искупленія въ ряды Римлянъ. Съ мрачной 

отвагой шелъ опъ впередъ; когда все было потеряно, онъеще 

дрался и палъ въ воротахъ Рима, сраженный Французскимъ 

ядромъ. 

Наполеоновскія газеты похоронили его рядомъ ругательствъ, 

указывая судъ Божій надъ престуігньшъ измѣнникомъ отечества!

ГЛАВА III. 

П. Ж. ПРУДОНЪ — ИЗДАНІЕ ЬА Ѵоіх і>и РЕЧРЬЕ— ПВРЕПИСКА— 

ЗНАЧВВІЕ ПРУДОИА — ПРПБАЫЕНІЕ. 

Въ сдѣдъ за іюньскими баррикадами, пали и типографскіе 

станки. Испуганные публицистыпріумолкли. Одинъстарецъ 

Ламене приподнядся мрачной тѣнью судьи, проклядъ — герцога 

Альбу іюньскихъ дней—Каваньяка и его товарищей и 

мрачно сказалъ народу! "Аты молчи, ты слишкомъ бѣденъ, 

чтобъ имѣть право на рѣчь!" 

Когда первой страхъ осаднаго положенія миновалъ и журналы 

снова стали оживать, они въ замѣнъ насидія встрѣтили 

готовьГЙ арсеналъ юридическихъ кляузъ и судейскихъ уловокъ. 

Началась старая травля, раг Гогсе, редакторовъ, травля въ 

которой отличались министры Людвика Филиппа. Уловка, 

ее состоитъ въ упичтоженіи залога рядомъ процсссовъ оканчивающихся 

всякій разъ тюрьмой и денежной пѣиею. Пѣпя 

бсрется изъ залога; пока залогъ не дополпенъ—вельзя издавать 

журпалъ, какъ онъ пополнится—новый процессъ. Игра эта 

всегда усаѣшна, потому что судебная власть во всѣхъ политическихъ 

преслѣдованіяхъ дѣйствуетъ заодно съ правительствомъ. 

Ледрю-Роллепъ сначада, потомъ полковникъ Фрапполп, 

какъ представитель Мацциніевской партіи заплатили большія 

деиьги, ио не спасли " РеФориу". Послѣдоватсіьно всѣ 

рѣзкіе оргаиы соціа^іизма и республики были этимъ средствомъ 

убиты. Въ томъ числѣ и въ саыомъ пачалѣ Прудоновъ 

Ъе гергезепіапі (іи Реиріе потомъ его-же Ье Реиріе. Прежде 

чѣмъ оканчивался одинъ процессъ, начинался другой.

133 

Одногоизъредакторовъ, помнится Дюшена, нриводили раза 

три изъ тюрьмы въ ассизы по новымъ обвииеніямъ и всякой 

разъ снова осуждали на тюрьму и штраФъ. Когда ему было 

возвѣщено рѣшеніе въ послѣдній разъ передъ гибелыо журнала, 

онъ обращаясь къ прокурору сказалъ " Ь'Ас1сИііоп з'і1 

ѵоиз ріаіі!" ему въ самомъ дѣлѣ накопилось лѣтъ десять 

тюрьмы и тысячь пятдесятъ штраФу. 

Прудонъ самъ былъ подъ судомъ, когда журналъ остановился 

послѣ 13 Іюня. Національная гвардія ворвалась въ 

зтотъ девь въ его типограФІю, сломала станки, разбросала 

буквы, какъ бы подтверждая именемъ вооружевныхъ мѣщанъ, 

что во Франціи пастаетъ періодъ высшаго насилія и полицейскаго 

самовластія. 

Неукротимый гладіаторъ, упрямый безансоискій мужикъ, 

нехотѣлъ положить оружія и тотчасъ затѣялъ издавать новый 

журналъ Ьа ѵоіх сіи реиріе. Падобпо было достать 24,000 Фр. 

для залога. Е. Жирарденъ былъ пе прочь ихъ дать, но 

Нрудопу не хотѣлось быть въ зависимости оть него и С. предложилъ 

мпѣ взнести залогъ. 

Я былъ многимъ обязанъ Прудопу въ моемъ развитіи и 

иодумавши пѣсколько, согласился, хотя и зналъ что залога не 

на долго станетъ. 

Чтеніе Прудона, какъ чтепіе Гегеля даетъ особый пріемъ, 

оттачиваетъ орунйе, даетъ не результаты, а средства. Прудонъ 

по преимуществу діалектикъ, коптроверзистъ соціальныхъ 

вопросовъ. Фрапцузы въ пемъ ищутъ эксперименталиста, 

и пе находя ни смѣты Фаланстера, ни икарійской управы 

благочинія, пояіимаютъ плечами и кладудъ книгу въсторону. 

Прудонъ конечно виноватъ, поставивъвъ своихъ "Противурѣчіяхъ" 

эпиграФОмъ сіезггаат еі есІгйсаЪо; сила его не 

въсозданіи, а въ критикѣ существующаго. Но эту ошибку 

дѣлали съ поконъ вѣка всѣ ломавшіе старое; человѣку одно 

разрушеніе противно, когда онъ принимается ломать, 

иевольпо какой нибудь идеалъ будущей постройки бродигъ 

въ его головѣ ; это пѣсня каменыцика разбирающаго стѣну. 

Вь бо.іьшей части соціальпыхъ сочиненій, важны не идеалы, 

которые почти всегда или недосягаемы въ пастоящемъ,

134 

пли сводягь на какое нибудь односторонное рѣшеніе, а то, 

что достигая до нихъ приводится въ вопросъ. Соціализаъ не 

только касается того что было прежде рѣшено прежнимъ 

эмпирически-религіознымъ бытомъ, но и того что прошло 

черезъ сознаніе односторонной науки; не только до юридическихъ 

выводовъ основанныхъ на традиціонномъ законодательствѣ, 

но и до выводовъ политической экономіи. Онъ 

встрѣчается съ раціональвымъ бытомъ эпохи гарантій и мѣщанскаго 

эковомическаго устройства, какъ съ своей непосредственностью, 

точно такъ, какъ политическая экономія 

относилась къ теократически-Феодальному государству. 

Въ этомъ отрицаніи, въ этомъ улетучиваніи стараго общественнаго 

быта, страшная сила Прудона, онъ такой же поэп. 

діалектики какъ Гегель съ той разницей, что одинъ 

держится на покойной выси научнаго движенія, а другой 

втолквутъвъсумятицу народвыхъ волненій, въ рукопашный 

бой партій. 

Прудономъ пачинается новый рядъ Французскихъ мыслителей. 

Его очиненія составляютъ переворотъ не только въ 

исторіи соціализма, но и въ. исторіи Французской логики. 

Въ діалектической дюжести своей онъ сильнѣе и свободнѣе 

самыхъ талантлавыхъ Французовъ. Люди чистые и умные 

какъ Пьеръ Леру и Консидеранъ не попимаютъ ни его точки 

отправленія, ни его методы. Они привыкли играть впередъ 

подтасованными идеями, ходить въ извѣстномъ нарядѣ, по 

торной дорогѣ къ знакомымъ мѣстамъ. Прудонъ часто ломится 

цѣликомъ, небоясь если что нибудь помнетъ по пути, 

ие жалѣя если что раздавитъ, не жалѣя даже если слишкомъ 

далеко зайдетъ. У него нѣтъ ни той чувствительности, ни 

того риторическаго, революціоннаго цѣломудрія, которое у 

Французовъ замѣняегъ протестантскій піэтизмъ Отъ того 

онъ и остается одинокъ между своими, больше пугая своей 

силой, нежели убѣждая. 

Говорятъ, чтоу Прудона германскій умъ. Это не правда, 

напротивъ его умъ совершенио Французскій; въ немъ тогь 

родоначальный, галло-франскій геній, который является въ 

Рабле, въ Монтенѣ, въ Вольтерѣ и Дидро... даже въ Паскалѣ.

135 

Онъ усвоалъ себѣ діалектической методъ Гегеля, это аравда. 

Онъ также усвоилъ себѣ всѣ средства католической контроверзы, 

во ни Гегелева ФИЛОСОФІЯ, НИ католическое богословіе 

не далаему ни содержанія, ни характера—для него это орудія 

которыми онъ пытаетъ свой предметъ, и орудія эти онъ такъ 

приладилъ и обтесалъ по своему, какъприладилъФранцузскій 

языкъ къ своей сильной и эаергической мысли. Такіе люди 

слишкомъ стоатъ на своихь ногахъ, чтобъ чему нибудь покориться, 

чтобъ дать себя заарканить. 

"Маѣ очедь нравится ваша система", сказалъ Прудону 

оданъ англійскій турисгъ. 

— Да у меня нѣтъ никакой, отвѣчалъ съ неудовольствіем ь 

Ирудонъ и былъ правъ. 

Эго то именно и сбиваеть его соогечественниковъ привыкнувшихъ 

къ нравоученіямъ аа концѣ басни, къ свстематическимъ 

Формуламъ, оглавленіпмъ, къ отвлечеанымъ обязательнымъ 

рецептамъ. 

Прудонъ сидитъ у кровати больнаго, и говоритъ, что онъ 

оченъ плохъ потому и потому. Умпрающему не поможешь 

строя идеальную теорію о томъ, какъ бы оыъ могъ быть 

здоровъ, еслибъ онъ не былъ болѣнъ, иля предлагая ему лекарства 

превосходныя сама по себѣ, но которыхъ онъ припять 

пе можетъ, или которыхъ совсѣмъ нѣтъ на лицо. 

Паружвые признаки и явленія Финансоваго міра служатъ 

для пего такъ накъ зубы животаыхъ служили для Кювье 

лѣспшцсй, по которой онь спускаеіся въ тайники обп»ествевной 

жизаи, онъ по нпмь изучаеть силы влекущія больное 

гЬ.ю къ разложеадю. Если онъ послѣ каждаго наблюденія 

провозглашаетъ новую побѣду смерти, развѣ это его вина? 

Тутъ нѣтъ родныхъ, которыхъ страшно испугагь, мы сами 

умираемъ этой смертью. Толпа съ негодоваыіемъ кричитг 

"лекарства! лекарства! или молчи о болѣзви!" Дазлчѣчъ-же 

это? Только въ самовластныхъ правленіяхъ заирещаютъ говорить 

о неурожаяхъ, заразахъ и о числѣпобитыхъ навойнѣ. 

Лекарство видно не легко находигся, мало ли какіе опыты 

дѣлали воФранціи со времеии неумѣренныхъ кровопусканій 

1793: ее лечили побѣдамии усиленными моціоиаии, заставляя

136 

ходить въ Египетъ, въ Россію, ее лечили парламентаризмомъ 

и ажіотажемъ, маленькой республикой и малепькимъ 

Наполеономъ—что же лучше, что ли стало? Самъ Прудонь 

разъ попробовалъ свою паталогію и срѣзался "на народномь 

банкѣ"—не смотря на то, что сама по себѣ взятая идеа его 

вѣрна. По несчастію опъ въ заговариваніе не вѣритъ, а то 

и онъ причитывахь бы ко всему. "Союзъ народовъ! Союзъ 

народовъ! Всеобщая Республика! Всемірноебратство! §гапйе 

агшёе сіе 1а Лёюосгаііе!—за то что онъ не употребляегь этихъ 

фразъ, за то что онъ не щадитъ революціонныхъ старовѣровъ, 

Французы его считаюгь эгоистомъ, индивидуалистомъ, чуть 

не ренегатомъ и измѣнникомъ. 

Я помню сочиненія Прудона, отъ его разсужденія " о собственности" 

до биржеваго руководства; многое измѣнилось 

въ его мысляхъ—еще бы прожить такую эпоху какъ наша и 

свистать тотъ ше дуэтъ а тоІГной, какъ Платонъ Михайловичь 

въ " Горе ума" — именно въ этихъ перемѣнахъ внутренпее 

единство, которое связуетъихъ.бросается въглаза—отъдиссертаціи 

паписсаннойнашкольную задачу безансонской академіи, 

до недавио вышедшаго сагтеп Ьоггепсіит биржеваго распутства, 

тотъ-же порядокъ мыслей развиваясь, видоизмѣняясь, 

отражая событія идетъ черезъ "противурѣчія политической 

экономіи" п черезъ его "исповѣдь" и черезъего "журпалъ". 

Коспость мысли принадлежитъ религіи и доктринаризму, 

опа предполагаетъ упорную ограниченность, окончанную 

замкнутость, живущую особнякомъ или въ своемъ тѣсномъ 

кругѣ отвергающемъ все, что жизнь вноситъ новаго или 

покрайней мѣрѣ не заботясь о томъ. Реальная истина должпа 

быть подъ вліяніемъ событій, отражать пхъ, оставаясь вѣрною 

себѣ, иначе опа не былабы живой истиной, а истиной вѣчной, 

уснокоившейся отъ треволненій міра сего — въ мертвой 

тишинѣ, святаго застоя(*). 

Гдѣ и въкакомъслучаѣ, случалосьмнѣ спрашивать, Прудонъ 

измѣпилъ органическимъ основамъ своего воззрѣнія? Мнѣ 

(*) Вт> новомъ соіинеаіи Стуарта Ми.ія оп ЪіЪегіу, онъ приводитъ иревосоядное 

выраженіе объ этихъ разъ па всегда ръшеныхъ истинахь "іііе

137 

всякой разъ отвѣчали его политическими ошибками его, промахами 

въ революціонной дипломатіи. За политпческія 

ошибки, конечно онъ какъ журналистъ новиненъ отвѣтомъ, 

но и туть овъ виновать не передъ собой, напротивъ, часть 

его ошибокъ происходила огь гого, что онъ вѣрилъ своимъ 

пачаламъ, болыпе чѣмъпартіи, къ которой онъ поневолѣ принадлежалъ 

и съ которой онъ не имѣлъ ничего общаго, а былъ 

собственно соедивенъ ненавистью къ общему врагу. 

Политическая дѣятельность не составляла его силы, ни 

основы той мысли, которую онъ облекалъво всѣ доспѣхи своей 

діалектики. Совсѣмъ напротивъ, вездѣ ясно видно, что политика 

въ смыслѣ стараго либерализма и конституціонной 

республики, у него стойтъ на второмъ планѣ, что-то нолупрошедшее, 

уходящее. Въ политическихъ вопросахъ онъ 

равнодушенъ, готовъ дѣлать уступки—потому, что не приписываетъ 

особой важности Формамъ, которыя по его мнѣнію 

не существенны. Въ подобномъ отношеніи къ религіозному 

вопросу етоять всѣ оставившіе христіанскую точку зрѣнія. 

Я могу признать, чтоконституціоннаярелигія протестантизма 

посвободнѣе самодержавія католическаго, но принятькъсердцу 

вопросъобъ исповѣданіи и церкви, не могу; и вслѣдствіе этого 

надѣлаю вѣроятно ошибокъ и уступокъ, которыхъ избѣжитъ 

всякой самый пошлый бакалавръ богословіи или приходскій 

попъ. 

Безъ сомнѣвія не мѣсто было Прудона въ народномъ 

собраніи, такъ какъ опо было составлеыо, и личность его въ 

этомъмѣщанскомъ вертепѣтерялась. Прудонъ въ своей "исповѣди 

революціонера" говоритъ, что онъ не умѣлъ найтиться 

въ собраніи. И что-же могъ тамъ дѣлать человѣкъ, который 

Марастовой конституціи, этому кислому плоду семимѣсячной 

работы семисогь головъ, сказалъ: "Я подаю голосъ противъ 

вашей конституціи, не только потому что она дурна, но 

и потому что она конституція". 

Парламентская черпь отвѣчала на одну изъ его рѣчей: 

"Рѣчь въ Монитеръ, оратора въ сумашедшій домъ!" Я не 

думаю, чтобъ въ людской памяти .было ыного подобныхъ 

парламентскихъ анекдотовъ, съ тѣхъ поръкакъ александрійскгй

138 

архіерей возилъ СЪ собой ва вселеаскіе соборы какихъ-то послушниковъ, 

вооруженныхъ во имя Богородицы дубинами— 

и до вашингтонскихъ сенаторовъ, доказывающихъ другь другу 

палкой пользу рабства. 

Но и тугь удавалось Прудону становиться во весь ростъ, 

и середь перебранокъ оставлять яркій слѣдъ. 

Тьеръ, отвергая Финансовой проэкгь Прудона, сдѣлалъ 

какойто намекъонравственномърастлѣніилюдей распространяющихъ 

такія ученія. Прудонъ взошелъ на трибуну и сь 

своимъ грознымъ и сутуловатымъ видомъ коренастаго жителя 

полей, сказалъвпередъулыбающемуся старичншкѣ: "говорите 

о Фииансахъ, во ве говорите о нравственности, я могу принять 

это за личность, я вамъ уже это сказалъ въ комитетѣ. Еслиже 

вы будете продолжать, л—я не вызову васъ на дуель 

(Тьеръ улыбнулся). Нѣтъ мнѣ мало вашей смерти, этимъ 

пичего не докажешь. Я предложу вамъ другой бой. Здѣсь, 

съ этой трибуны, я разскажу всю ыою жизнь, ФЭКТЪ за 

Фактомъ, каждый можетъ мнѣ вапомнить, если я что нибудь 

забуду или пропущу. И потомъ нусть разскажетъ мой противникъ 

свою жизнь"! Глаза всѣхъ обратились на Тьера, онъ 

сидѣлъ нахмуренный и улыбни совсѣмъ не было, да и отвѣта 

тоже. 

Враждебная камера смолкнула, и Прудонъ съ презрѣвіемъ 

глядя на защитниковъ религіи и сеаьн, сошелъ съ трибуны. 

Вогь гдѣ его сила, въ этихъ словахъ рѣзко слышится языкъ 

новаго міра, идущагосъ своимъ судомъ и со своими казнями. 

Съ Февральской революціи Нрудонъ предсказывалъ то, кь 

чему Франція пришла; на тысячу ладовъ повторялъ онъ 

берегитесь, не шутите: "это не Батилйна у вашихъ воротъ, а 

смерть". Французы пожимали плечами. Обнаженныхъ челюстей, 

косы, клеасидры—всего мундира смерти не было видио, 

какая-же это смерть, это " мипутное затмѣвіе, послѣобѣденный 

соаъ великаго народа!" Наконецъ разглядѣли многіе, что дѣло 

плохо; Прудонъ меньше уныль, меньше исаугался, потому 

что предвпдѣлъ; его за это ие толыю обвинпли въ безчузственности, 

во въ томъ что онъ накликалъ бѣду. Говорятъ, 

что китайскій императоръ таскаегь ежегодно за хохолъ прн-

139 

дворнаго звѣздочета, когда тотъ ему докладываегь, что дни 

иачипаютъ убывать. 

Геніи Прудопа дѣйствительно антипатиченъ Фрапцузскимъ 

риторамъ, его языкъ оскорбляетъ ихъ. Революція развида 

свой пуританизмъ узкій, лишенный всякой терпимости, свои 

обязательныя обороты и патріоты отвергаютъ паписанное 

пе по Формѣ, точво такъ какъ русскіе судьи. Ихъ критика 

останавлввается передъ ихъ символическими книгами въродѣ 

"Сопігаі Зосіаі", "Объявленія правъчеловѣка." Люди вѣры 

—онп ненавидятъ анализъ и сомнѣвія; люди заговоровъ—они 

все дѣлаютъ міромъ и изъ всего дѣлаюгъ интерессъ партіи. 

Пезависимый умъ имъ ненавистенъ какъ мятежникъ, даже въ 

прошедшемъонине лобятъ самобытныхъ мыслей. Луи-Блапъ 

почти досадуеть на экцентрическій геній Монтеня(*). На 

этомъ гальскомъ чувствѣ, стремящемся снять личностьстадомъ, 

осіювано ихъ пристрастіе къ приравниванію, къ единству 

воеппаго строя, къ централизаціи, т. е. къ деспотизму. 

КошунствоФранцуза и рѣзкостьсужденій бодьше шалость, 

баловство, удовольствіе подразнить—чѣмъ потребностьразбора, 

чѣмъсосущій душу скептицизмъ. У него бездна маленькихъ 

предразсудковъ, крошечныхъ релпгій—за нихъ онъ стоитъ 

съ запальчивостію Донъ-Кихота, съ упрямствомъ раскольпика, 

Оттого-то они и не могутъ простить ни Монтеню, ни Прудону. 

ихъ вольнодумство и непочтительность къ обще-принятымъ 

кумирамъ. Они, какъ прежняя петербургская цензура, позволяютъ 

шутить надъ титулярнымъ совѣтникомъ, но тайнаго 

пе тронь. Въ 1850 году Е. Жирарденъ напечаталъ въ 

"1Ірессѣ"смѣлую и повую мысль, что основы права не вѣчиы, 

а идуть изиѣняясь съ историческимъ развитіемъ. Что за 

шумъвозбудилаэтасгатьл,брань, крикъ, обвивенія въбезвравствснности 

продолжалисьсълегкой руки "СгагеиейеРгапсе", 

ыѣсяцы. 

Участвовать въ возстановленіи такого органа какъ Реиріе 

стоило пожертвованій, я написалъХ.,что готовъвзнестизалогъ. 

До того времени всѣ личныя сиогаенія съ Прудономъ были 

цичтожны; я встрѣчалъ его раза два у Бакунина, съкоторымъ 

(*) Нівіоііе (1е 1а Веѵоіиііоп Ггадсаізе.

140 

овъбылъоченьблизокъ. Бакунинъ жилътогдасъ А.Рейхелемъ 

въ чрезвычайно скромной квартирѣ за Сеной, въгие сІеВоиг- 

§о^пе. Прудонъ часто приходилъ туда слушать Рейхелева 

Бетховена и Бакунинскаго Гегеля, ФИлосоФскіе споры длились 

дольше СИМФОНІЙ. Они напоминали знаменитые всенощные 

бдѣнія Бакунина съ Хомяковымъ у Чаадаева, у Елагивой, 

о томъ-же Гегелѣ. Вь 1847 году ЕарлъФохтъ, жившій тоже 

въ гие сіе Воиг^одпе и тоже чаето посѣщавшій Рейхеля и 

Бакувина, наскучивъ какъ-то вечеромъ, слушатьбезконечныя 

толки о Феномевологіи, отправился спать. На другой день 

утромъ зашелъ онъ за Рейхелемъ, имъ надобпо было обоимъ 

идти къ т агс1іп сіез ріапіев; его удивилъ, не смотря на ранній 

часъ, разговоръ въкабипетѣБакунина, онъпріотворилъдверь: 

Прудонъ и Бакунинъ сидѣли на тѣхъ-же мѣстахъ, передъ 

потухшимъ камвномъ и оканчивали въ краткихъ словахъ 

начатой вчера споръ. 

Боясь сначала смиренной роли нашихъсоотечественниковъ 

и патронажа великихъ людей, я не старался сближаться даже 

съсамимъПрудономъ и кажется былъ песовершенно неправъ. 

Письмо Прудона ко мнѣ въ отвѣгъ на мое было учтиво, по 

холодво и съ нѣкоторой геіегше. 

Мнѣ хотѣлось съ самаго начала показать ему, что онъ не 

имѣетъ дѣла: ни съ сумасшедшимъ ргіпсе гиззе, который изъ 

революціониаго дилетантизма, а вдвое того изъ хвастовства 

даегъ деньги; ни съ правовѣрнымъ поклонникомъ Французскихъ 

публицистовъ, глубоко благодарнымъ за то, что у 

пего берутъ 24,000 Фр., ни наконецъсъ какимъ нибудь тупоумнымъ 

ЬаШеиг сіе Гопсіз, который соображаетъ, что взнести 

залогъ за такой журналъ какъ " Ѵоіх сіи реиріе", серьезное 

помѣщеніе денегъ. Мнѣ хотѣлось показать ему, что я очень 

знаю что дѣлаю, что имѣю свою положительную цѣль, а 

потому хочу имѣть положительное вліяніе на журналъ; прннпвши 

безусловно все то, что онъ писалъ о деньгахъ, я 

требовалъ во-первыхъ права помѣщать статьи свои и не свои, 

во-вторыхъ, права завѣдывать всею ипостранною частію, 

рекомепдовать редакторовъ для нея, корреспондентовъ и пр., 

требовать для послѣднихъ плату за помѣщенныя статьи; это

141 

можетъ показатьея страннымъ, но я могу увѣрить, что 

"№аііопа1" и "РеФорма" открыли бы огромныеглаза, еслибъ 

кто нибудь изъ иностранцевъ смѣлъ спроситьденегъ за статью. 

Они бы приняли это за дерзость или за помѣшательство, какъ 

будто иностранцу видѣть себя въ печати въ парижскомъ 

журналѣ, не есть. 

ІіОІш йег геісЫісЬ ІоЬпеІ. 

Прудонъ согласился на мои требованія, но все-же они 

покоробили его. Вотъ что онъ писалъ мнѣ 29 Августа 1849 г. 

въЖеневу: "И такъ дѣло рѣшено, подъ моей общейдирекціей 

вы имѣете участіе въ изданіи журнала, ваши статьи 

должны быть принимаемы безъ всякого контроля, кромѣ того 

къкоторому редакціюобязываегьуважевіек» своимъ мнѣніямъ 

и страхъ судебной отвѣтственности. Согласные въ идеяхъ, 

мы можемъ только расходиться въ выводахъ, что-же касается 

до обсуживанія заграничныхъ событій, мы ихъ совсѣмъ предоставляемъ 

вамъ. Вы и мы миссіонеры одной мысли. Вы 

увидите нашъ путь по общей полемикѣ и вамъ надобно будетъ 

держаться его, я увѣренъ, что мнѣ никогда не придется поправлять 

ваши мнѣнгя; я это счелъбы величайшимъ несчастіемъ, 

скажу отк.ровенно, весь успѣхъ журнала зависитъ отъ 

пашего согласія. Надобно вопросъ демократическій и соціальный 

поднять на высоту предпріятія лиги европейской. 

Дредположить, что мы не будемъ согласны другъ съ другомъ, 

значитъ предположить, что у насъ не достаетъ необходимыхъ 

условій для изданія журнала и что намъ было бы лучше 

молчать". На эту строгую депешу я отвѣчалъ посылая ему 

24,000 Фр. и длинное письмо совершенно дружеское, но 

твердое; я говорилъ на сколько я теоретически согласенъ съ 

нимъ, и прибавилъ, что я какъ настоящій Скиѳъ съ радостію 

вижу, какъ разваливается старый міръ и думаю, что наше 

призвапіе возвѣщать ему его близкую кончину. "Ваши 

соотечественники далеки отъ того чтобы раздѣлять ѳти 

идеи. Я знаю одного свободнаго Фраицуза, это вы. Ваши 

революціонеры консерватры. Опи христіапе, не зная того, 

и монархисты, сражаясь за республику. Вы одни подняли 

вонросъ негаціи и переворота на высоту науки и вы первые

142 

сказали Фрапціи, что нѣтъ спасенія внутри разваливающагося 

зданія, что и спасать изъ пего нечего, что самыя его 

понятія о свободѣ и революціи проникнуты консерватизмомъ 

и реакціей. Дѣйствительно, политическіе республиканцы 

составляюгьцебольше какъ одну изъ варіяцій на туже конституціоппую 

тему, на которую свои варіаціи играютъ Гизо, 

Одилонъ - Баро и др. Вотъ этотъ взглядъ надобно бы было 

проводить въ разборѣ послѣдпихъ событій во всей Европѣ, 

преслѣдовать реакцію, католицизмъ, монархизмъ не въ ряду 

нашихъ враговъ—это чрезвычайно легко—но въ собствепномъ 

наніемъ станѣ. Надобно обличить круговую поруку 

демократовъ и власти. Еелч мы небоимся затрогивать побѣдителей, 

то не будсмъ боятся изъ ложиой септиментальности 

затрогивать и побѣжденныхъ". 

"Я имѣю глубокое убѣжденіе, что если ипквизиція республики 

ие убьетъ нашъ журналъ—это будетъ лучшій журналъ 

въ Европѣ". Я и теперь въ этомъ убѣжденъ. Но какъ-же 

мы.съ Прудопомъ могли думать, что вовсе пецеремонное 

правительство Бопапарта допуститъ такой журналъ? Это 

трудпо объяспить! 

Прудопъ былъ доволепъ моимъ письмомъ и 15 Сентября 

писалъ мпѣ изъ Консьержери. "Я очепь радь, что встрѣтился 

съ вами па одномъ или на одинаковомъ трудѣ, я то-же написалъ 

нѣчто въ родѣ ФИЛОСОФІИ революціи(*) подъ заглавіемъ 

"исаовѣдь ревоіюціопера". Вы въ ней можетъ не пайдете 

вашъ варварскій задоръ (ѵегѵе ЬагЬаге), къ которому васъ 

пріучила пѣмецкая ФИЛОСОФІЯ. Не забывайте, что я пишу для 

робкихъ Фрапцузовъ, которые со всѣмъ своимъ революціоцпымъ 

пыломъ, надо признаться—гораздо пиже своей роли. 

Какъ бы ограниченъ ни былъ мой взглядъ, все онъ, на сто 

тысячь туазовъ выше самыхт высокихъ вершинъ нашего 

журнальнаго, академическаго и литературнаго міра, меня еще 

станегь на десять лѣть, чтобы быть великапомъ между ними." 

"Я совершенно раздѣлЯю ваше мнѣніе на счетъ такъ называемыхъ 

республиканцевъ, разумѣется, что это одииъ видъ 

общей нороды доктринсровъ. Что касается доэтихъвопросовъ, 

(*) Я гогда печаталъ Ѵот аМегп ЪТег.

143 

памг печего другъ другу толковать. Во мнѣ и въ моихъ сотрудпикахъ 

вы иайдеге людей, которые пойдутъ съ вами рука 

вт- РУ К У 

"Я думаю, какъвы, что методическій, мирный шагънезамѣтпыми 

переходами, какь бы того хотѣли экономическія 

пауки и ФИЛОСОФІЯ исторіи, не возможеиъ больше для революціи; 

намъ надобно дѣлать страшные скачки. Но, въ.качествѣ 

публицистовъ, возвѣщая грядущую катастроФу, намъ 

не должно ее представлять необходимой и справедливой, а то 

насъ возненавидятъ и будутъ гнать, а намъ надобно жить..." 

Журпалъ пошель удивительно. Прудонъ мастерски дирижировалъ 

своимъ оркестромъ, изъ своей тюремной келыі. 

Собственныя его статьи были полны оригинальности, огия 

и того раздраженія, которое тюрьма раздуваетъ. 

"Кто вы такой г. Президентъ? пишетъ онъ въ одной 

статьѣ, говоря о Наполеонѣ, скажите, что вы мущипа, женщина, 

герма*родитъ—что вы звѣрь или рыба?" И мы все 

еще думали, что такой журналъ можетъ держаться? 

Подписчиковъ было не мяого, но уличная продажа была 

велика; въ день продавалось отъ 35,000 до 40,000 экземпляровъ. 

Расходъ особенно замѣчательныхъ номеровъ, напр. 

тѣхь, въ которыхъ номѣщались статьи Прудона, былъ еще 

больше; рсдакція печатала ихъ отъ 50,000 до 60,000 и 

часто па другой день экземпляры продавались по франку 

вмѣсто однаго су(*). 

По со всѣмъ этимъ къ 1 Марту, т. с. черезъ полгода, пе 

толі.ко въ кассѣ ие было ничего, но уже доля залога пошла 

на уплату штра

144 

Прудонъ разсматривалъ пхъ и стаповился всс угрюмѣе, потомъ 

совершенно разсерженный обратился къредакторамъ: "Что-же 

это значитъ? Пользуясь тѣмъ, что я въ тюрьмѣ, вы спитетамь 

въ редакціи. Нѣтъ, господа, эдакъ я откажусь оть всякаго 

участія и напечатаю мой отказъ, я це хочу чтобъ мое имя 

таскали въ грязи, у васъ надобно стоять аа спиной, смотрѣть 

за каждой строкой. Публика принимаетъ это за мой журпалъ, 

нѣтъ, этому надобно положить коненъ. Завтра я пришлю 

статью, чтобъ загладить дурное дѣйствіе вашего маранья и 

покажу какъ я разумной духъ, въ которомъ должепъ быть 

нашъ органъ". Видя его раздражепіе можно было ожидать, 

что статья будетъ не изъ самыхъ умѣренныхъ, по онъ превзошелъ 

наши ожиданія, его Ѵіѵе ГЕтрегеиг, былъ диѳирамбъ 

ироніи, иропіи ядовитой, страшной.— 

Этого Наполеопиды пе могли вынести. 

Сверхъ новага процесса правительство отомстило по своему 

Прудону. Его персвели въ скверную комнату, т. е. дали 

гораздо худшую, въ пеи забрали окно до половииы досками, 

чтобъ пельзя было ничего видѣть кромѣ неба, не велѣли къ 

нему пускать никого, къ дверямъ поставили особаго часоваго. 

II эти средства, едва ли приличпыя для исправленія шеснадцатилѣтняго 

шалуна, употрсбляли ссмь лѣгъ тому назадъ съ 

одиимъ изъ величайшихъ мыслителей нашего вѣка. Нс поумнѣли 

люди.со времени Сократа, нс поумнѣли со времени 

Галилея, только стали мельче. Это неуцаікеніе къ генію, 

впрочемъ явлсніс новое, возобновленнос въ послѣдпсе дссятилѣтіе. 

Со времеші возрождепія талаптъ становится до нѣкоторой 

степепи охраноіі; ни Спинозу, пи Лсссиига не сажали 

въ темпую компату, пе ставили въ уголъ; такихъ людсй 

ипогда преслѣдуютъ и убиваютъ, но не упижаютъ мелочами; 

ихъ посылаютъ па эшаФОтъ, но не въ рабочій домъ. 

Буржуазно-императорская Франція любитъ равенство. 

Гонимый Прудонъ еще рванулся въ своихъ цѣпяхъ, еіце 

сдѣлалъ усиліе издавать Ѵоіх

145 

Послѣдпій разъ я видѣлся сь Прудоноыъ въ С. Пелажи, 

меня высылали изъ Франціи—ему оставались еще два года 

тюрьмы. Печально простились мы съ пимъ, не было ни 

тѣни близкой надежды. Прудонъ сосредоточенно молчалъ, 

досада кипѣла во мнѣ; у обоихъ было много думъ въ головѣ, 

но говорить не хотѣлось. 

Я много слышалъ о его жесткости, гийеззе, нетерпимости, 

на себѣ я ничего не испыталъ. То что мягкіе люди называютъ 

его жесткостью—это были упругіе мыгпцы бойца; 

нахмуренное чело показывало только сильную работу мысли ; 

въ гнѣвѣ онъ напоминалъ сердящагося Лютера или Бромвеля, 

смѣющагося вадъ Крупіономъ. Онъ зналъ, что я его поішмаю, 

зналъ и то, какъ немногіе его понимаютъ и цѣнилъ это. 

Онъ зналъ, что его считали за человѣка мало экспансивпаго, 

и, услышавъ отъ Мишле о несчастіи постигшемъ мою мать 

и Колю, онъ мнѣ писалъ изъ С. Пелажи между прочимъ : 

" Неужели судьба еще и съ этой стороны должна добивать 

насъ. Я не могу придти въ себя отъ этаго ужаснаго происшествія. 

Я васъ люблю и глубоко ношу васъ здѣсь, въ этой 

груди, которую такъ многіе считаютъ каменной." 

Я не вил.алъ его съ тѣхъ поръ ; въ 1851 году. когда я по 

милости Леова Фоше пріѣзжалъ въ Парижъ на вѣсколько 

дней, опъ былъ отосланъ въ какую-то центральную тюрьму. 

Черезъ годъ я былъ проѣздомъ и тайкомъ въ Парижѣ, 

Прудонъ тогда лечился въ Безансонѣ. 

У Прудона есть отшибленный .уголъ, и тугь онъянеисправимъ, 

тутъ предѣлъ его личности, и какъ всегда бываетъ, 

за нимъ онъ ковсерваторъ и человѣкъ преданія. Я говорю 

о его воззрѣніи но сещейную жизнь и на значеніе женщины 

вообще. "Какъсчастливъ нашъЫ.—говориваіъ Прудонъ, шутя 

•—у него жева не ва столько глупа, чтобъ не умѣла приготовить 

хорошаго роі аи іеи и не на столько умна, чтобъ 

толгсовать о его статьяхъ. Это все, что надобно для домашияго 

счастья." 

Въ этой шуткѣ Прудонъ, смѣясь, выразилъсерьезную основу 

своего воззрѣнія на бракъ и на семью. Понятія его о семейныхъ 

отношеніяхъ грубы и реакціонны, но и въ нихъ выра- 

10

146 

жается не мѣщанскій элеменгь горожанина, а скорѣе упорное 

чувство сельскаго раіег &тШав'а, гордо считающаго женщину 

за подвластную работницу,—и себя за самодержавную главу 

дома. 

Года полтора послѣ того, какъ это было написано, Прудонъ 

издалъ свое болыпое сочиненіе "о справедливости въ церкви 

и вь революціи". 

Книгу эту, за которую одичалая Франція снова осудила 

его на три года тюрьмы, прочиталъ я внимательно и закрылъ 

третій томъ, задавленный мрачпьши мыслями. 

Тяжкое, тяжкое время!... Разлагающій воздухъ его одуряетъ 

сильнѣйшихъ 

И этоть "боецъ ярый" не выдержалъ, надломился ; въ его 

послѣднемъ трудѣ, я вижу туже мощную діалектику, тогь-же 

размахъ, но оаа приводитъ уже его къ прежде задуманнымъ 

результатамъ; она уже не свободна въ послѣднемъ словѣ. 

Я подъ конецъ книги слѣдилъ за Прудономъ, какъ Кентъ 

слѣдилъ за королёмъ Лиромъ", ожидая когда онъ образумится, 

но онъ заговарнвался болыпе и болыпе,—такія-же припадки 

нетерпимости, необузданной рѣчи какъ у Лира и такъ-же 

"Еѵегу іпсЬ" обличаетъ талантъ, но талангь "тронутый". 

И онъ бѣжитъ съ трупомъ, только не дочери, а матери, 

которую считаетъ живой!..; 

Романская мысль, религіозная въ самомъ отрицаніи, суевѣрная 

въ сомнѣніи, отвергающая одви авторитеты во имя 

другихъ, рѣдко погружалась далѣе, глубже іп тейіаз гез 

дѣйствигельности, рѣдко такъ діалектически смѣло и вѣрно, 

снимала съ себя всѣ путы, какъвъэтой книгѣ. Она отрѣшилась 

въ ней, не только отъ грубаго дуалцзма религіи, но и отъ 

ухищреннаго дуализмаФилосоФІи; она освободилась нетолько 

отъ небесныхъ привидѣаій, но и отъ земныхъ; она перешагвула 

черезъ сентиментальную апотеозу человѣчества, черезъ 

Фатализмъ прогресса, у ней нѣть тѣхъ неизмѣняемыхъ литій 

о братствѣ, демократіи и про»рессѣ, которыя такъ жалко утонляютъ 

среди раздора и насилія. Прудонъ пожертвовалъ 

понимавью революціп ея идолами, ея языкомъ и переаесъ 

правственность на единствевную, реальную почву,—грудь

147 

человѣческую, признающую одииъ разумъи викакихъ кумировъ 

"развѣ его". 

И послѣ всего этого, великій иконоборецъ испугался освобожденной 

личности человѣка потому, что освободиві. ее отвлеченно, 

онъвпалъсновавъметафизику, придалъ ейнебывалую 

волю, не сладилъ съ нею, и повелъ ва закланіе богу безчеловѣчному, 

холодному богу справедливости; богу равновѣсія, 

тишины, покоя ; богу браминовъ, ищущихъ потерять все 

личное и распуститься, опочить въбезконечномъмирѣничтожества. 

На пустомъ алтарѣ поставлены вѣсы. Это будутъ новыя 

каудинскія Фуркулы для человѣчества. 

"Справедливость", къ которой онъ стремится, даже ие 

художественная гармонія Нлатоновой республики, не изящное 

уравновѣшиваніе страстей и жертвъ. Гальской трибунъ ничего 

не беретъ изъ "анархической и легкомысленной Греціи" 

онъ стоически попираетъ ногами личныя чувства, а не ищетъ 

согласовать ихъ съ требой семьи и общины. "Свободная" 

личность у него часовой и работникъ безъ выслуги, она несетъ 

службу и должна стоять на караулѣ до смѣны смертью, она 

должнаморить въсебѣвселично-страстное, все внѣшнее долгу, 

потому, что она не она, ея смыслъ, ея сущность внѣ ея; она 

органъ справедливости, она предназначена, какъ дѣва Марія 

посить въ мученіяхъ идею и водворить ее на свѣтъ для спасепія 

государства. 

Семья первая ячейкаобщества, первыя ясли справедливости, 

осуждена на вѣчную.безвыходную работу; она должна служить 

жертвепникомъ очищенія отъ личнаго, въ ней должны быть 

вытравлены страсти. Суровая римская семья, въ современпой 

мастерской,—идеалъ Прудона. Христіанство слишкомъ изнѣжило 

семьйную жизнь, оно предпочло Марію—Мароѣ, мечтательницу—хозяйкѣ, 

оно простило согрѣшившей и протянуло 

руку раскаявшейся за то, что она много любила, а въ 

ІІрудоиовой семьѣ именно надобно мало любить. И это не 

все : Христіанство гораздо выше ставитъ личность, чѣмъ 

семейныя отношенія ея. Оно сказадо сыиу: "бросьотцаимать 

п иди за мной," сыну, котораго слѣдуетъ во ішя воплощенія

148 

справедливости—снова заковать въ колодкя безусловной отцовской 

власти; сыну, который не можетъ ииѣть воли при отцѣ, 

пуще всего въ выборѣ жены. Онъ долженъ закалиться въ рабствѣ, 

для того, чтобъ въ свою очередь сдѣлаться тираномъ дѣтей, 

рожденныхъ безъ любви, по долгу, для продолженія семьи. 

Вь этой семьѣ бракъ будетъ не разторгаемъ, но за то холодньга 

какъ ледъ; бракъ собственно побѣда надъ любовью, чѣмъ 

меныпе любви между женой — кухаркой и мужемъ — работникомъ, 

тѣмъ лучше.И этистарыя, изношенныя пугала изъ 

гегелизма правой стороны, и ихъ то намъ нришлось еще 

разъ увидить подъ перомъ Прудона! 

Чувство изгнано, все замерло, цвѣта исчезли, остался 

утомительный, тупой, безвыходный трудъ современнаго пролетарія, 

трудъ, огь котораго, по крайней мѣрѣ, была свободна 

аристократическая семья древняго Рима, основанная на рабствѣ; 

нѣтъ болыпе ни поэзіи церкви, ни бреда вѣры, ни упованья 

рая, даже и стиховъ къ тѣмъ порамъ "ве будутъ болыне 

писать", по увѣреиію Прудона, за то работа будетъ '"увеличиваться". 

За свободу личности, за самобытность поведенья, 

за независимость, можно пожертвовать религіознымъ убаюкиваніемъ, 

но пожертвовать всѣиъ для воплощевія иден справедливости, 

что это за вздоръ! 

Человѣкъ осужденъна работу, онъ долженъ работать дотѣхъ 

поръ, пока опустится рука, сынъ вынетъ изъ холодныхъ 

пальцевъотцастругъили модотъ и будетъ продолжать вѣчную 

работу. Ну а какъ въ ряду сыновей найдется одинъ поумнѣе, 

которыв положить долото и спроситъ:— Да изъ чего-я;е мы 

это выбиваемся изъ силъ? "Для торжества справедливости", 

скажетъ ему Прудонъ. А новый Каинъ отвѣтитъ ему: Да 

кто-же мнѣ поручилъ торжество справедливости; — " Какъ 

кто? развѣ все призваніе твое, вся твоя жизнь не есть 

воплощеніе справедливости?"— Кто-же поставилъ эту цѣпь? 

скажетъ на это Каипъ. Это сдишкомъ старо, бога нѣтъ, а 

заповѣди остались. Справедливость не есть мое призваніе, 

работать не долгъ, а необходимость, для меня семья совсѣмъ 

не пожйзиенныя колодки, а среда для моей жизии, для моего 

развитія. Вы хотиіе держать меня въ рабствѣ, а я бунтую

149 

противъ васъ, противъ вашего безмѣна, такъ какъ вы всю 

вашу жизнь бунтовали противъ канитала, штыковъ, церкви; 

такъ какъ всѣ Французскіе революціонеры бунтовали противъ 

Феодальной и католической традиціи; или вы думаете, что 

послѣ взятія Бастиліи, послѣ террора, послѣ войны и голода, 

послѣ корола мѣщанива и мѣщанской республпки, я повѣрю 

вамъ, что Ромео не имѣлъ правъ любить Джуліету, за то, что 

старые дураки Монтекки и Капулетти длили вѣковую ссору, 

и что я ни въ тридцать, ни въ сорокъ лѣтъ не могу себѣ 

выбрать подруги, безъ позволенія отца, что измѣнившую 

жепщину нужно казнить, позорить. Да за кого вы меня 

считаете съ вашей юстиціей? 

А мы съ своей діалектической стороны на подмогу Каину 

прибавили-бы, что все понятіе о цѣли, у Прудонасовершенно 

непослѣдовательно. Телеодогія, зто тоже теологія, это Февральская 

республика, т. е. та же Іюльская монархія, но безъ 

Людвига Филиппа. Какая-же разница между предопредѣлепной 

цѣлеобразностію и промысломъ?( # ) 

Прудонъ черезъ край освободивши личность, вспугался, 

взглянувъ на своихъ современниковъ и чтобъ эти каторжные, 

ііскеі оПеаѵе, не надѣлали бѣдъ, онъ ловитъ ихъ въ капкапъ 

римской семьи. 

Въ растворенныя двери реставрированнаго атріума, безъ 

Ларъ и Пенатъ, видится уже не А • нархія, не уничтоженіе 

власти, государства, а строгій чинъ, съ централизаціей, съ 

вмѣшательствомъ въ семейныя дѣла, съ наслѣдствомъ и съ 

лишеніемъего занаказаніе; всѣ старые римскіе грѣхи, выглядываютъ 

съ ними изъщедей своими мертвыми глазами статуи. 

А.нтичная семья ведегь естественно за собой античное 

отечество съ своимъ ревнивымъ патріотизмомъ, этой свирѣпой 

добродѣтелью, которая пролила вдесятеро больше крови, 

нежели всѣ пороки вмѣстѣ. 

Человѣкъ прикрѣпленный къ семьѣ, дѣлается снова крѣпокъ 

землѣ. Его движенія очерчены, онъ пустилъ кории вь свое 

поле, онътолько на немъто, что онъ есть; "Французъ живущій 

(*) Самъ Прудонъ сказалъ " Кіеп пе гебяетЫе ріия а 1а ргётёдііаііоп, 

уие 1а Іоцісціе йез Гаііа."

150 

въ Россіи, говоритъ Прудоиъ, Русской, а пе Французъ". Нѣту 

болыпе пи колопіи, пи заграпичныхъ Факторій, живи каждый 

у себя 

"Голландія пе погибнетъ, сказалъ Вильгельмъ Оранскій въ 

страшную годину, она сядетъ па корабли и уѣдетъ куда 

нибудь въ Азію, а здѣсь мы снустимъ плотины". Вотъ какія 

народы бываютъ свободны. 

Такъ и Англичане, какъ только ихъ начнутъ гѣснить, опи 

пдывутъ за океанъ и тамъ заводятъ юную и болѣе свободную 

Англію. А уже конечно нельзя сказать объ Авгличанахъ, 

чтобъ они или нелюбили своего отечества, или чтобъони были 

не національны. Расплывающаяся во всѣ стороны Англія, 

заселила полміра, въ то время какъ скудная соками Франція 

—одни колоніи потеряла, а съ другими не знаетъ что дѢлатЬ. 

Онѣ ей и не нужны, Франція довольна собой и лѣпится все 

больте и болыпе къ своему средоточію; а средоточіе къ своему 

господину. Какая-же независимость можетъ быть въ такой 

странѣ? 

А съ другой стороны, какъ-же бросить Францію, 1а Ьеііе 

Ггапсе? "Развѣ она и теперь не самая свободная страна въ 

мірѣ, развѣ ея языкъ, не лучшій языкъ, ея литература, не 

лучшая литература, развѣ ее силлабическій сіихъ не звучнѣе 

греческаго гексаметра!" къ тому-же ея всемірный геній 

усвоиваегъ себѣ и мысль и твореніе всѣхъ врекенъ и странъ. 

"Шекспиръ и Кантъ, Гете и Гегель—развѣ они не сдѣлались 

своими во Франціи?" И еще болыпе Прудоаъ забылъ, она 

ихъ исправила и одѣла, такъ какъ помѣщики одѣваютъ 

мужиковъ, когда ихъ берутъ во дворъ. 

Прудонъ заключаетъ свою книгу католической молитвой 

положенной на соціализмъ, ему стоило только разстричь нѣсколько 

церковныхъ Фразъ и прикрыть ихъ вмѣсто клобука, 

Фригійской шапкой, чтобъ молитва "бизантинскихъ " архіереевъ—какъ 

разъ пришлась архіерею соціализма! 

Что за хаосъ! Бѣда останавливающимся, ихъ безъ пощады 

караетъ логика. Прудонъ освобождаясь отъ всего, кромѣ 

разума,—хотѣлъ остаться не только мужемъ въ родѣ Синей 

Бороды, но ИФранцузскпмънаціоналистомъсълитературнымъ

161 

шовинизмомъ и безграничной родительской властью, а потому 

вслѣдъ за крѣпкой, полной силъ мыслію свободнаго человѣка, 

слышится голосъ свирѣпаго старика диктующаго свое завѣщаніе, 

и хотящаго теперь сохраяить своимъ дѣтямъ вѣтхую 

храмину, которую подкапывалъ всюжизнь. 

Не любитъ Романской міръ свободы, онъ любитъ только 

домогаться ея; силы ва освобожденіе онъ иногда находитъ, на 

свободу иикогда. Не печально-ли видѣть такихъ людей какъ 

Августъ Контъ, какъ Нрудонъ, которые послѣднимъ словомъ 

ставягь—одинъ какую то мандаринскую іерархію, другой 

свою каторжную семью и апотеозу безчеловѣчнаго регеаі 

типаиз еі ііаі ^изііііа!

ОСЕ.ШО КОХ.* 

1)апз ипе тег запз іопсі, раг апе тііі аапв іипе, 

8ои8 1'аѵеи^іе осеап а ^атаіз епГотз,... 

V. Нисо. 

. . . . Такъ окаігіиішось лѣто 1851. Мы бы.іи почти 

совсѣмъ одни. Моя матьсъ Колсй и съ Шиильманомъ уѣхали 

ногостить въ Нарижѣ къ М. К. Тихо проводили мы время 

съ дѣтьми. Казалось всѣ бури бы.іи назади. 

Въ Ноябрѣ мы ио.іучилн пнсьмо оть моей матсри, что она 

скоро выѣзжастъ, потомъ другое изъ Марсе.ія, въ которомъ 

она писала что на друюй деиъ, 15 Ноября, они садятся па 

пароходъ и ѣдутъ къ намъ. Во время ея отсутствія, мы переѣхали 

въ другой домъ также па бсрегу моря, аъ предмѣстьп 

С. Еленъ. Въ домѣ этомъ съ болынимъ садомъ было номѣщеніе 

для моей матери; мы убрали ея компату цвѣтами; нашъ 

поваръ досталъ съ Сашей китайскихъ Фопарей и развѣсиль 

ихъ по стѣиамъ и деревьямъ. Все было готово—дѣти часовъ 

съ трехъ не сходили съ тсррасы ; паконецъ въ гаестомъ часу 

• Этогь печ&шіоіі отрывокъ иринад.іежитъ къ той части "Бшаго и Думы," 

которая будетъ иапечатана гораздо позже н для которой я ііисалъ вев оста-іьныя. 

Иѣсколько строкъ о страшпомъ пропсшествіи бывіпемъ 16 Ноября 1851—въ 

ипискахъ Орсини, припимавшаго самое горячее участіе въ неечастіи поразівшсмъмсня, 

бы.ш—бсзь всякоіі причииы впрочсмъ—поводомъ, чю я печагаю 

сго. Пусть онъ станетъ рубежемъ между прежнеіі жктью и раасказомъ о 

жизни въ Лоядонѣ. 

1 Марта 1869 года.

153 

па горизонтѣ отдѣлилась отъ моря темная струйка дыма, а 

черезъ нѣсколько минутъ показался и пароходъ, стоявшій 

неподвшкной и возрастаюіцей точкой. Все засуетилось у 

насъ, Франсуа пустился па пристань, я сѣлъ въ коляску и 

поѣхалъ туда же. 

Когда я иріѣхалъ на прнстапь пароходъ уже взошелъ, лодки 

ждаліі кругомъ когда запііа разрѣшнтъ сходать пасажирамъ. 

Одпа пзъ нихъ подъѣзжала къ дебаркадеру, на ней стоялъ 

Фраіісуа.—Какъ, спроснлъ я, вы уже пазадъ ѣдите? 

Ояъ мнѣ не отвѣчалъ ; я взглянулъ па него и обмеръ ; онъ 

бы.іъ зелепаго цвѣта и дрожалъ всѣмъ тѣломъ.— ; Что это? 

спросилъ я, вы больны ?—ІІѢть, отвѣчалъ онъ, минуя 

мой взглядъ, только наши іге пріѣзжали.— Какъ пе пріѣзжалп?— 

Тамъ что-то съ пароходомъ случилось, такъ пе 

всѣ пасажиры пріѣхали. Я бросился въ лодку и вслѣіъ 

скорѣе отчаливать. 

На пароходѣ меня встрѣтили съ какимъ-то зловѣщимъ 

почетомъ н съ совершеннымъ молчаніемъ. Самъ капитанъ 

дожидался меня ; все это совсѣмъ не въ обычаяхъ, я ждалъ 

чего нибудь ужаснаго. Капитапъ сказалъ мнѣ, что между 

островомъ Іеръ и материкомъ, пароходъ па которомъ была 

моя мать столкнулся съ другимъ и пошелъ ко дну, что большая 

часть пасажировъ взяты имъ и другимъ пароходомъ 

шедшимъ мимо. У мени, сказа.іъ опъ, только двѣ молодыя 

дѣвушки изъ вашихъ, и повелъ мепя на переднюю палубу— 

всѣ разступились съ тѣмъже мрачнымъ молчаніемъ. Я шелъ 

безсмыслеино, даже не спрашивадъ ничего. Племявпица 

моей ыатери гостивтая у нея, высокая, стройпая дѣвушка 

лежала на палубѣ съ растрепапными и мокрыми волосами ; 

возлѣ пея горничная ходившая за Колей. Увидя меня, молодая 

дѣвушка хотѣла приподняться, -.то то сказать, не могла ; опа 

рыдая, отвернулась въ другую сторову. 

— Что-же это накопецъ? Гдѣ они?—спросилъ я, болѣзпспно 

схвативгои руку горяичной. 

— Мы ничсго не зиаемъ, отвѣчала ова, пароходъ потонулъ—насъ 

замертво вытащили изъ воды. Кака.я-то Англипаика 

дала намъ свои платья чтобъ переодѣться.

154 

Капитанъ груство посмотрѣлъ на меня, потресъ мою руку 

и сказалъ : " Отчаяваться не надо, съѣздите въ Іеръ, быть 

можетъ и найдете кого нибудь изъ нихъ." 

Поручвівъ Э. и Франсуа больныхъ, я поѣхалъ домой въ 

состояніи какого-то ошеломлевія ; все въ головѣ было смутпо 

и дрожало внутри, я желалъ, чтобъ домъ нашъ былъ за 

тысячу версгъ. Но воть блеснуло что-то между деревьевъ, 

еще и еще; это были Фонарики зажженные дѣтьми. У воротъ 

стояли наши люди, Тата и Маіаііе съ Олею на рукахъ. 

— Какъ это ты одинъ?—спросила меня спокойно Ыаіаііе, 

да ты хоть бы Колю привезъ. 

— Ихъ нѣтъ — сказалъ я —'съ ихъ пароходомъ что то 

случилось, надобно было перейти на другой, тотъ не всѣхъ 

взялъ—Луиза здѣсь. 

— Ихъ нѣть ! — вскрикнула ИаЫіе. — Я теперь только 

разглядѣла твое лице : у тебя глаза мутны, всѣ черты искажены. 

Бога ради ! что-такое? 

— Я ѣду ихъ искать въ Іеръ. 

Она покачала головой и прибавила : — Ихъ нѣть ! ихъ 

нѣтъ ! потомъ молча приложила лобъ к*ь моему плечу. Мы 

прошли алдеей не говоря ни слова; я привелъ ее въ столовую; 

проходя, я шепнулъ Роккѣ : "Бога ради, Фонари," онъ 

понялъ меня и бросился ихъ тушить. Въ столовой все было 

готово—бутьнка вина стояла во льду ; передъ мѣстомъ моей 

матери букеть цвѣтовъ ; передъ мѣстомъ Коли — новыя 

игрушки. 

Страшная вѣсть быстро разнеслась по городу и домъ нашъ 

сталъ наполвяться близкими знакомыми, какъ Фогть, Тесье, 

X—, Орсини, и совсѣмъ посторонними ; одни хотѣли узнать, 

другіе показать участіе, третьи совѣтовать всякую всячипу, 

болыней частію вздоръ. Но не буду неблагодаренъ; участіе, 

которое мнѣ тогда оказали въ Ниццѣ, меня глубоко тронуло. 

ІІередъ такими безсмысленными ударами судьбы, люди 

просыпаются и чувствуютъ свою связь. 

Я рѣшился въ ту же ночь ѣхать въ Іеръ. Каіаііе хотЬла 

ѣхать со мной ; я уговорилъ ее остатьса ; къ тому же погода 

круто перемѣнилась, додулъ Мистраль холодныіі какъ ледъ

155 

и съ сильпымъ дождемъ. Падобно было достать пропускъ 

во Францію черезъ Варской Мостъ; я поѣхалъ къ Леону 

Пиле, Французскому консулу; онт. былъ въ оперѣ; я отправился 

къ нему въ ложу съ X... Пиле, уже прежде что-то 

слышавшій о случившемся, сказалъ мнѣ: "Я не имѣю права 

дать вамъ позволеніе, но есть обстоятельства, въ которыхъ 

отказъ былъ бы преступленіемъ. Я вамъ дамъ на свою 

отвѣтственность билетъ для нропуска черезъ границу—приходите 

за нимъ черезъ полчаса въ консулатъ." 

У входа въ театръ, меия ждали человѣкъ десять изъ тѣхъ, 

которые были у насъ. Я имъ сказалъ, что Леонъ Пиле даетъ 

билетъ. 

" Поѣзжайте домой и не хлопочите ни о чемъ," говорили 

мнѣ со всѣхъ сторопъ; " остальное будетъ сдѣлано — мы 

возмемъ билетъ, визируемъ его въ интеНдаптствѣ, достанемъ 

почтовыхъ лошадей." Хозяинъ моего дома бывшій тутъ 

побѣжалъ доставить карету; содержатель гостинииаы предложилъ 

безденежно свою. 

Въ 11 часовъ вечера я отправился по проливному дождю. 

Почь была ужасная ; порывы вѣтра были иной разъ до того 

сильны, что лошади останавливались; море, въ которомъ 

такъ недавно были похороны; едва видное въ темнотѣ 

билось и ревѣло. Мы поднимались наЭстрель,дождь замѣнился 

снѣгомъ, лошади спотыкались и чуть пе падалй отъ гололедицы. 

Нѣсколько разъ почтальонъ выбившись изъ силъ, 

принимался грѣться; я ему подавалъмою Фляжку съ коньякоыъ 

и обѣщая двойные прогоны, упрашивалъ торопиться. 

Зачѣмъ? Вѣрилъ-ли я въ возможность что найду кого 

нибудь изъ нихъ, что кто нибудь спасся ? Трудно было 

предположить, послѣ всего слышавнаго—но поискать, взглянуть 

на самое мѣсто, найти вещь, тряпку, увидѣть очевидца, 

наконецъ была потребность убѣдиться, что нѣтъ надежды, 

и потребность что вибудь дѣлать, не быть дома, придти въ 

себя. 

Пока на Эстрелѣ мѣняли лошадей, я вышелъ изъ кареты, 

сердце мое сжалось-и я чуть не зарыдалъ осиотрѣвшись ; это 

было возлѣ той самой таверны, въ которой мы провели ночь

156 

въ 1847 году. Я вспомнилъ огромиыя деревья осѣнявшія ее; 

тогь же видъ стлался передъ пею, только тогда онъ былъ 

освѣщенъ восходящимъ солнцемъ, а тсперь скрывался за 

сѣрымп нс италышскими тучами и ыѣстами бѣлѣлъ отъ 

снѣга. 

Живо представнл ісь мпѣ то время, со всѣми маденькими 

подробностями; я ,спомпилъ какъ хозяйка насъ подчивала 

зайцомъ, котораго песвѣжесть была замарепа страшнымъ 

количествомъ чесіюка, какъ въ спальной летали летучіе 

мыши, какъ я ихъ гопялъ съ нашей Элизой полотснцомъ, и 

какъ на пасъ вѣяло въ первый разъ теплымъ южпымъ воздухомъ... 

Тогда я писалъ :—" Съ Авипьопа начиная, чувствуется, 

видится югъ. Для человѣка вѣчпо жившаго на сѣверѣ, 

первая встрѣча съ ѵоѵкной природой исполнеп? торжественной 

радости—юпѣешь, хочется пѣть, плясать, плакать; все 

такъ ярко, свѣт.іо, вссело, роскошпо. Послѣ Авиньопа намъ 

иадобпо было церсѣзжагь прпморскія Алыіы. Въ лунную 

ночь взобрались мы на Эстрель; ьогда мы пачали спугкаіься 

со.іпце всходило, цѣпи горъ вырѣзывались изъ заутреппяго 

тумана, лучь солнца орумянилъ ослѣпитсльпыя спѣжныя 

вершины; кругомъ яркая зелень, цвѣты, рѣзкія тѣни, 

огромныя деревья, и мрачныя скалы, едва покрытыя бѣдной 

и я;есткой растителыюстью ; воздухъ былъ упоителенъ, леобычаііно 

прозраченъ, освѣжающъ и звонокъ, паши слова, 

пѣнье птицъ раздавались громче обыкновеннаго, и вдругъ 

на небольшомъ изгибѣ дорігп блеспуло каймой около горъ, 

и задрожало серебренымъ огнемъ Средиземнос Море."* 

II вотъ черезъ четыре года, я снова на томъ же мѣстѣ!... 

Прежде ночи мы не могли пріѣхать въ Іеръ, я тотчасъ 

отправился къ коммиссару полиціи ; съ вимъ и съ жандармскимъ 

бригадье, пошли мы снача.іа къ морскому коммиссару. 

У него были разныя снасенпыя вещи ; я ничсго 

вь нихъ не нашелъ. Потомъ мы пошли въбо.іьпипу; одивъ 

нзъ утопавшихъ отходилъ, другіс сообщили мвѣ, что они 

ьидѣли пожилую женщину, рсбепка лѣтъ пяти п съ пимъ 

* " Иисьміі изъ Фравціи и Италіи."

157 

молодаго человѣка, съ бѣлокурой окладпстой бородой...., что 

они видѣли ихъ въ самую послѣднюю мипуту. и что стало 

быть они также пошлп ко дву, какъ и всѣ. Но тутъ то снова 

и являлся вопросъ : вѣдь разсказывавшіе были жс жпвы, 

хотя и опи какъ Луиза и горпичная порядкомъ пе номпили 

какъ спаслись. 

Иаііденныя тѣла лежали въ крпптѣ монастыря; мы пошлп 

туда изъ больницы ; сестры милосердія всѣ въ бѣломъ встрѣтили 

насъ и повели, освѣщая памъ дорогу церковпыми свѣчами. 

Въ криптѣ стоялъ рядъ вповь сколочепныхъ ящиковъ, 

въ каждомъ ящикѣ было одпо цѣло. Коммиссаръ велѣлъ ихъ 

раскрыть,оказалосьчто ящики заколочепы. Бригадиръпосла.п. 

жандарма за долотомъ и ве.іѣлъ ему потомъ вз.іамывать одну 

крыгаку за другой. 

Этотъ осмотръ тѣлъ былъ пе чсловѣческп тяжелъ. Коммиссаръ, 

держалъ въ рукѣ книжку и какимъ-то ОФФіщіальпымъ 

топомъ спрашпвалъ, прп вскрытіи каждаго ящика: "Бы 

свпдѣтельствуетс въ присутствіи пашемъ, что тѣло это вамъ 

незнакомо", я кивалъ головой, коммпссаръ мѣти.іъ карандашемъ 

и обращаясь къжандарму приказывалъ спова закрыть, 

мы переходили къдругочу. Жандармъ прішоднпма.іъ крышу, 

я съкакимъ-то ужасомъброса.іъ взглядъ на покоГішп.ап словпо 

было лсгче, когдавстрѣча.іънезнакомыя черты, а въсущности 

еще страшнѣе было думать, что всѣ трое пропали такъ 

безслѣдпо, такъ заброшенно лежатъ па дпѣ моря, носятся 

волпами. Тѣло безъ гроба, безъ могилы страшиѣе всякихъ 

похоропъ, а тутъ пе было и сампхъ покоіішіковъ. 

Я никого пе пашелъ. Одно тѣло поразііло меня, жепщипа 

лѣтъ двадцати, красавица, въ парядпомъ провансальскомъ 

костюмѣ; ея грудь была обиажена, съ пею былъ ребенокъ, 

разумѣстся унссенпый волпами, но струя молока сочплась 

еще, скатываясьпо груди. Лице ея нисколько не измѣпилось, 

смуглый загаръ придавалъ ей совершенно живой видъ. 

Бригадье пе вытерпѣіъ и замѣтилъ: "экая нрелесть какая!" 

Коммиссаръ ничего пе прибавилъ, жапдармъ накрывши ее, 

замѣтилъ бригадье : "я звалъ ее, опа изъ здѣшнихъ нодгородиыхъ 

крестьпнокъ,ѣ\ала къ мужу въ Грасъ". Пустьподоікдеті.!

158 

Моя мать, мой Коля и шшіъ добрый Шпильмапъ, изчезли 

бсзслѣдно, иичего пе осталось оть нихъ; между спасенаыми 

вещами не было ни лоскутка имъ принадлежащаго, сомнѣніе 

въ ихъ гибели было невозможно. Всѣ спасшіеся были или 

въ Іерѣ или на томъ-же пароходѣ, который привезъ Луизу. 

Капитанъ выдумалъ для моего успокоенія какую-то сказку. 

Въ Іерѣ мпѣ разсказывали еще о пожиломъ человѣкѣ потерявшимъ 

всюсемью, который пе хогѣлъ остаться въбольпицѣ 

и ушелъ куда то пѣшкомъ, безъ денегъ, въ состояпіи близкомъ 

къ помѣшательству и о двухъ Апгличанкахъ, отправившихся 

къ апглійскому консулу; опѣ лишились матери, отца, и брата! 

Дѣло шло къразсвѣту, я велѣлъ привести лошадей. Передъ 

отъѣздомъ гарсопъ водилъ меня на часть берега, выдавшуюся 

въморе, и оттуда показывалъ мѣсто кораблекрушенія. Море 

еще кипѣло и волновалось, сѣдое и мутпое отъ вчерапшей 

бури; вдали на одномъ мѣстѣ качалось какое-то особенное 

пятно, словно и болыпе густая, прозрачпая влага. "ІІароходъ 

имѣлъ грузъ масла, видите опо отстоялось, вотъ тугъ и было 

несчастіе". Это всплывшее пятпо было все. 

— А глубоко тутъ? 

— Метровъ сто восемдесятъ будетъ. Я постоялъ, утро было 

очепь холодно, особенно на берегу, Мистраль какъ вчера 

дулъ, небо было покрыто русскими осенними обланами. 

Прощайте!... Сто восемдесятъ метровъ глубины и носящееся 

пятпо масла!... 

г^иі пе каіі ѵоіге вогі, раиѵгез Іёіез реіаиез, 

Ѵоив гоиіегег а Ігаѵега Іев вошЬгез ёіепйиез, 

НеиПапІ ае ѵов Ггоиіз йев ісиеіѣ іпеодпиз.... 

Съ страшной достовѣрностью пріѣхалъ я назадъ. Едва 

едва оправившаяся ЫаЫіе пе выпесла этого удара. Съ дня 

гибели моей матери и Коли, она не выздоравливала болыне. 

Нспугъ, боль остались,—взошли въкровь; иногда вечеромъ, 

ночью она говорила мнѣ какъбыпрося моей помощи: "Коля, 

Колянеоставляетъменя, бѣдпый Коля, какъонъчаіі нспуга.іся 

какъ сму было холодно, а тутъ рыбы, омары!"— Она выни-

159 

мала его маленькую перчатку, кото^рая уцѣлѣла въ карманѣ 

у горничпой, и наставал'отомолчаніе, то молчаніе, въ которос 

жизнь утекаетъ, какъ въ поднятую плотину. При видѣ этихъ 

страданій йереходившихъ въ первпую болѣзнь, при видѣ ся 

блестящихъ глазъ и увеличивающейся худобы, я въ первый 

разъ усомнился спасу-ли я ее, въ мучительпой пеувѣренности 

тянулись дпи, что-то въ родѣ существовапія людей, между 

нриговоромъ и казнію, когда человѣкъ разомъ и надѣется и 

па вѣрпое зпаетъ, что опъ отъ топора пе уйдетъ !

БЫЛОЕ и ДУМЫ 

(Отрывки іізъ V 

ЧАСТІІ "ЗАПИСОКЪ ПСКАНДЕРА") 

АІІГ.ПЯ 

(1852 — 1855) 

Г.ІАНА I. 

ЛОІІДПИГВІЕ 

ТУМАПЫ. 

Когда иа разспѣтѣ 25 Августа 1852я персходи.іъ по мокрой 

доскѣ на апглійской берсгъ и смотрѣлъ иа сго замарано-бѣлые 

выступы, я былъ очспь далскъотъмыс.ш, что пройдугь годы 

преждс чѣмъ я покину мѣловые утесы его. 

Весь подъ вліяпісмъмыс.іей, съкоторыми я оставилъііталім, 

болѣзнснно ошеломленпыіі, сбнтыГі съ то.іку рядомъ ударовъ, 

такь скоро и таііъ грубо слѣдовавшнхъ другь за другомь, я 

ые могь ясио взглянугь нато, что дѣлаль. Мнѣ будто надобно 

было ещс и сіце дотроиуться своими руками до зпакомыхъ 

истипъ, для того, чтобъспова новѣрить гому, что я давно зиалъ 

или должсііъ былъ знать. 

Я измѣші.іъ свосй логиі;ѣ и забылъ, какъ розепъ совремеиый 

человѣкъ въ мнѣніяхъ и дѣлахъ, какъ громко начинаетъ оііъ 

и какъ скромио выполияетъ свои программы, какъдобры ею 

желанія и какъ с.іабы мышцы. 

Мѣсяца два продолжа.інсь не пужныя встрѣчи, бсзплодпое 

искапіе, разговоры тя;і;с.іыс н совершсшю безно.ісзные, п я

101 

все чего-то ожидалъ... чего-то ожидалъ. Но моя реальпая 

иатура не могла остаться долго въ этомъ прпзрачномъ мірѣ, 

я еталъ мало по малу разглядывать, что здапіе, которос я 

выводилъ не пмѣетъ груита, что оио непремѣнпо рухистъ. 

Я былъунпжснъ, мое самолюбіе было оскорблево, я сердилпі 

иа самого себя. Совѣсть угрызала за святотатствеппую норчу 

горести, за годъ суеты и я чувствовалъ страшную, неныразамую 

усталь Каиъмнѣбыла пужиа тогда грудь друга, 

коюрая приняла бы безъ суда и осужденія мою пспопѣдь, 

былабы несчастна—моимъ песчастіемъ; но кругомъ ст.іалась 

больше и больше пустыпя, никого близкаго ни одікио 

человѣка... к можетъ это было п къ лучшему. 

Я пе думаль прожить въ Лондонѣ дольше мѣсяца, по мало 

по малу я сталъ разглядывать, что ынѣ рѣшителыю нс куда 

ѣхать и не зачѣмъ. Такого отшелыіичества я иигдѣ нс могъ 

найтіі какъ въ Лопдонѣ. 

Рѣшившись остаться, я началъ съ того, что нашс.п. ссбѣ 

домъ въодной изісамыхъдальшіхъчастей города, за Режентъ 

паркомъ, блпзь Прамрозъ Гиля. 

Дѣти оставалиеь въ Парижѣ, одинъ Саша былъ со мпою. 

Домъ на здѣшнііі маперъбылъ раздѣіенъ на три этажа. Вссь 

средпій этажъ состоялъ изъ огромпаго, неудобпаго, холоднаго 

сігалѵіп^ гоот. Я его прсвратнлъ въ кабииетъ. Хозяипъ дома 

былъ сиульпторъ и загромоздилъ всю эту комнату разными 

статуетками и моделями... бюстъ Лола Монтссъ стоялъ у мепя 

предъглазамн, вмѣстѣ съ Викторіей. 

Когда иа второй или третііі деиь послѣ нагаего переѣзда, 

разобравшись пустроившись, я взошелъутромъ вьэту комнату, 

сѣлъ иа большія кресла н просидѣлъ часа два въ совершсннѣйшей 

тишпнѣ, никѣмъ пе тормошимый, я почувствовалъ 

себя какъ то свободнымъ,—въ исрвой разъ послѣ до.ігаго, 

долгаго врсмени. Мпѣбыло нс легко отъэтоіі свободы, по вес 

же я съ привѣтомъ смотрѣлъ изъ окна на мрачнып дерсвыі 

парка, едва сквознвшія исъ за дымчатаго тумаиа, благодаря 

ихъ за покоіі. 

Но цѣлымъ утрамъ снжива.іъ я тсперь одниъ одпнохонекъ, 

часто шічего нс дѣлая, даже не чптая, иногда прибѣгалъСаша, 

11

162 

но не мѣшалъ одииочеству. Г. жившій со мпой, безъ крайности 

никогда не входилъ до обѣда, обѣдали мы въ седьмомъ часу. 

Въ этомъ досугѣ разбиралъ я ФЭКТЪ за ФЭКТОМЪ все бывшее, 

слова и письма людей, и себя. Ошибки на право, ошибки 

на дѣво, слабость, шаткость, раздумье мѣшающее дѣлу, увлеченье 

другими. II въ продолжевіи этого разбора внутри 

исподводь совершался переворотъ... были тяжелыя минуты 

и не разъ слеза скатыва-іась по щекѣ; но были и другія 

пе радостныя, но мужествепныя; я чувствовалъ въ себѣ силу, 

я не надѣялся ни на кого больше, но надежда на себя крѣпчала, 

я стаповился независимѣе отъ всѣхъ. 

Пустота кругомъ окрѣпила меня, дала время собраться, я 

отвыкалъ отъ людей, т. е. не искалъ съ пими истипиаго 

сближепія; я и не избѣгалъ никого, но лица мнѣ сдѣлались 

равподушны. Я увидѣлъ, что серьезяо глубокихъ связей у 

мепя нѣтъ. Я былъ чужоіі между постороппими, сочувствовалъ 

болыпе однимъ чѣмъ другимъ, но не былъ ни съкѣмъ 

тѣсно срединенъ. Оно и преждетакъбыло; но я не замѣчалъ 

этого постоянно увлеченный собственными мыслями; теперь 

маскарадъ кончился, домино были саяты, вѣнки попадали съ 

головъ, маски съ лицъ и я увидѣлъ другія черты, не тѣ которыя 

я предполагалъ. Что-же мнѣ было дѣлать? Я могъ пе показывать, 

что я многихъ меньше люблю, т. е. болыне зваю; 

но не чувствовать этого я пе могъ и, какъ я сказалъ, эти 

открытіа не отняли уменя мужества, носкорѣе укрѣпилиего. 

Для такого перелома лондонская жизнь была очепь благотворна. 

Нѣтъ города въ мірѣ, который бы больше отъучалъ 

отъ людей и болыне пріучалъ бы къ одиночеству, какъ 

Лондонъ. Его образъ жизни, разстоянія, климатъ, самыя 

массы народопаселепія, въ которыхъ личность пропадаетъ, 

все это способствовало къ тому, вмѣстѣ съ отсутствіемъ коптинентальныхъ 

развлечепій. Кто умѣетъ жить одигіь, тому 

нечего бояться лондопской скуки. Здѣшпяя жизнь, точно 

также какъ здѣшній воздухъ, вредпа слабому, хилому, ищущему 

опоры внѣ себя, ищущему привѣгъ, участіе, внимапіе ; 

правствснпыя легкія должпы быть здѣсь также крѣпки, какъ 

и тѣ, которымъ назначено отдѣлять изъ продымленнаго тумана

16.4 

кислородъ. Масса спасается завоевываніемъ себѣ пасущнаго 

хлѣба, купцы недосугомъ стяжапія, всѣ суетой дѣлъ; но 

нервныя, романтическія натуры, любящія шить палодяхъ, 

умствепно тянуться и праздио МІѢТЬ, пропадаютъ здѣсь со 

скуки, впадаютъ вь отчаяніе. 

Одиноко бродя по Лондону, по его каменнымъ просѣкамъ, 

по его угарпымъ коридорамъ, не видя иной разъ ни на шагъ 

впередъ отъ сплошнаго опаловаго тумана нтолкаясь съ какимито 

бѣгущими тѣнями—я много прожилъ. 

Обыкновенно вечеромъ, когда мой сыпъ ложился спать, я 

отправлялся гулять; я почти никогда пи къ кому нс заходилъ; 

—читалъ газеты, всматривался въ таверпахъ въ незнакоыос 

племя, остававливался на мостахъ черезъ Темзу. 

Съ одной стороны прорѣзываются и готовы изчезпуть сталактиты 

парламента, съ другой, опрокипутая миска С. ПгГсла... 

и Фонари... Фонари безъ копца въ обѣ стороны. Одинъ городъ, 

сытый, заснулъ, — другой, голодный, еще не проснулся— 

пусто, только слышна мѣрная постуиь полисмена съ своимъ 

Фопарикомъ. ІІосидишь бывало, посмотришь, и па душѣ 

сдѣлается тише и мирнѣе. И вотъ за все за это я полюбилъ 

этоть страшный муравейникъ, гдѣ сто тысячь чсловѣкъ 

всякую ночь не знаютъ гдѣ прислонить голову, и полиція 

не рѣдко находигь дѣтей и женщинъ умершихъ съ'голода, 

возлѣ отелей , въ которыхъ лельзя обѣдать ие истратнвшн 

двухь Фунтовъ. 

Но такого рода переломы какъ бы быстро пи прпходили 

не д-ѣлаются разомъ, особенно въ сорокъ лѣтъ. Мпого времени 

прошло пока я сладилъ съ новыми мыелямп. Рѣшившись на 

трудъ, я долго шічего не дѣлалъ или дѣлалъ ие то что хотѣлъ. 

Мысль, съ которой я пріѣхалъ въ Лондопъ, искать суда 

своихъ, была вѣрна и справедлива. Я это и теперь новторяю 

съ іюлнымъ и обдуманнымъ сознаніемъ. Нъ кому-же вь 

самомъ дѣлѣ памъ обращаться за судоыъ, за возстановлсиіемъ 

истипы ? за обличенісмъ лжн ? 

Не ндтн-же намъ тягаться нсрсдъ судомъ нашихъ враговъ, 

судящихъ по другимъ пачаламъ, по законамъ, которыхъ мы 

не признаемъ.

16-4 

Можно развѣдаться самому, можпо безъ сомнѣнія. Самоуправство 

вырываеть сидой взятое силой, и тѣмъ самымъ 

прлводать къ равповѣсію ; месть такое же простое п вѣрпое 

человѣчеекое чувство какъ бдагодарность; ио ни мссть, ни 

самоуправетво ішчего пе объяешпотъ. Моліетъ-же случитьса 

что человѣку въ объясненія главное дѣло, можегъ быть ему 

возстаіювленіе правды дороже мести. 

Ошибка была не въ ілавномъ положепіи—«па была въ 

прилагательномъ; для того чтобъ былъ судъ своихъ, надобпо 

было прежде всего пмѣть своихп. Гдѣ - же онп были у 

мепя ?... 

Свои у мепя были когда-то въ Россін. Но я таі;ъ вполнѣ 

былъ отрѣзапъ па чужбннѣ, падобио было, во чтобъ ни стало, 

спова завестн рѣчь съ свонмп—хотѣлось имъ разскаідаь что 

тяжело лежало на серднѣ. Писемъ пе пропускаютъ—кнііги 

сами проыдутъ; писать нсльзя—буду печатать и я принялоі 

мало по малу за Былое п Думы и за устроисшо русскоіі 

типоірафіи.

ГЛАВА II. 

Гогпш ВЕРШИПЫ—ЦЕПТРАЛЫІЫІІ ЕВРОПЕЙСКІЙ Комидаъ— 

МАЦЦІІІШ—ЛЕДРЮ-РО.МКІІЪ—КОШУГЪ. 

Я заеталъ Кошута работашщаго за бодьшпмъстоломъ; опь 

бы.п. въ черной бархагііоіі веигеркѣ и въ черпой шапочкѣ; 

Кошутъ гораздо лучшс всѣхъ евоихь портрстоиъ п бюстовъ; 

ш. первую молодоеть опъ былъ вѣроятно красавцемъ п должснъ 

былъ пмѣть страшиос вліяніе ііажешцпиь, особенньімъ романпчсски 

- задумчивымъ характсромъ лица. Черты его не 

имѣють антпчиой етрогости какъ у Маццнші,СиФФіі,Орсиии ; 

ію (и можстъ ІІМСІШО по ілому онъ бы.іъ родиѣе ишъ 

жителямъ сѣвера) ггь псчалыю кроткомъ взг.іядѣ его, 

сквозилъ нс только снлыіыіі умъ, ио глубоко чувствующес 

сердце ; задумчнвая улыбка и ПѢСКОЛЬБО восторженная рѣчь 

окончате.іыю растюлагали въ его по.іьзу. Говоратъ онъ 

чрсзвычайію хорсшо, хотя п съ рѣзкимъ акцептомъ, равпо 

остающіімси въсго Фра^цузскомъ языкѣ, цѣмсцкомъ и аигдійскомъ. 

Оиь ис отдѣлывается Фразами, пс опирается иа 

битые мѣста; онь думастъ съ «ами, оыслушпваетъ а 

развиваетъ свою мысль, почтн вссгда оригппальпо, потому, 

что опъ евободнѣс другихъ отъ доктрипы и отъ духа партіи. 

Моаість въ его ыаисрѣ доводовъ и возражеиій видѣиъ адвокатъ, 

іш то что оиъ говоригъ—ссрьездо и обдумапио.

1С6 

Кошутъ много запимался до 1848 года практическими 

дѣлами своего края; это дало сму своего рода вѣриость 

взгляда. Онъ очень хорошо зпастъ, что въ мірѣ событій и 

приложеній не всегда можпо прямо летать какъ воропъ, что 

а>акты развиваются рѣдко по простой логической липіи, а 

идутъ лавируя, заплетаясь эпициклами, срываясь по касательпымъ. 

И вотъ причипа между прочимъ почему Кошутъ 

усппаетъ Маццини въ огненной дѣятельности и почему съ 

другой сторопы Маццини дѣлаетъ безпрерывные опыты, 

патягиваетъ попытки, а Кошутъ ихъ пе дѣлаетъ вовсе. 

Маццини глядитъ ва итальянскую революцію—какъ Фапатикъ; 

опъ вѣруетъ въ сві.ю мысль объ ней ; опъ ее не 

иодвергаетъ критикѣ и стремится ога е зетрге, какъ стрѣла 

пуінеішая изъ лука. Чѣмъ мепьше обстоятельствъ онъ беретъ 

въ расчетъ, тѣмъ прочпѣе и проще его дѣйствіе, тѣмъ чище 

сго идея. 

Революціонный идеализмъЛедрю-Роллена тоже песложевъ, 

его можно весь прочесть въ рѣчахъ конвента и въ мѣрахъ 

комитета обществеппаго спасенія. Кошутъ принесъ съ собою 

нзъ Венгріи не обгаее достояніе революціонной традипіи, не 

апокалептическія Формулы соціальнаго доктринаризма; а 

нротестъ своего края, который опъ глубоко изучилъ, края 

новаго, веизвѣстпагѳ, ни въ отношеніи къ его потребносгямъ, 

ни въ отношеніи къ его дико-свободпымъ учрсждепіямъ, ни 

въ отпошепіи къ его ередневѣковымъФормамъ. Въ сравпеніи 

съ своими товарищами, Когаутъ былъ спеціалистъ. 

Фрапцузскіе реФіожье, съ своей несчастной привычкой 

рубить съ плеча и все мѣрить на свою мѣрку, сильно 

упрекали Кошута за то, что онъ въ Марселѣ выразилъ свое 

сочувствіе къ соціальнымъ идеямъ, а въ рѣчи, которую 

произнесъ въ Лопдонѣ съ балкопа Мапвіоп Ноше, съ глу- 

Сюиаиъ уваженіемъ говорилъ о парламевтаризмѣ. 

Кошутъ былъ совершеппо правъ. Это было во время его 

нутешествія изъ Констаптинополя, т. е. во время самаго 

торжествсішо эпичсскаго эпизода темпыхъ лѣтъ шедшихъ 

:;а 1848 годомь. Сѣвсро-аѵорпкапскій кораб.іь, вырвавшій 

сго изъ занесенныхъ копеіі Австрін и Россіи, съ гордостію

167 

гмылъ съ изгпанпикомъ въ республику и остановился у 

береговъ другой. Въ этой республикѣ ждалъ уже приказъ 

полицейскаго диктатора Франціи, чтобъ пзгнапникъ не 

смѣлъ ступить на землю будущей имперіи. Тсперь это 

прошло бы такъ; по тогда еще не всѣ были окопчательпо 

надломлены, толпы работпиковъ бросились на лодкахъ къ 

кораблю привѣтствовать Кошута, и Кошутъ говорилъ съ ними 

очень патурально о соціализмѣ. Картипа мѣняется. По 

дорогѣ одна свободпая сторона выпросила у другой изгпанника 

къ себѣ въ гости. Кошутъ всенародпо благодаря 

Англичанъ за пріемъ, не скрылъ своего уваженія къ государственному 

быту, который его гдѣлалъ возможпымъ. Онъ 

былъ въ обоихъ случаяхъ совершенно искрененъ; онъ не 

представлялъ вовсе такоіі-то партіи ; онъ могъ сочувствуя 

съ Французскимъ работпикомъ, сочувствовать съ англіискоіі 

конституціей, пе сдѣлавшись Орлеанистомъ и пе предавъ 

Республики. Кошутъ это зналъ и Отрицательио превосходно 

понялъ свое положепіе въ Англіи относительно 

революціонпыхъ партій-; онъ не сдѣлался ни Глюкистомъ, 

ни Пиччипистомъ; онъ держалъ себя равно въ далекѣ отъ 

Ледрю-Роллсна и отъ Луи Блана. Съ Мацципи и Ворцелемъ 

у пего былъ общій Іеггаіп, смежпость грапицъ, одинакая 

борьба и почти одна и та же борьба; съ ними опъ и сошелся 

сь первыми. 

Ио Маццини и Ворцельдавнымъ давно были по испанскому 

выраженію аГгапсізасІоз. Кошугь, упираясь, туго поддавался 

и мъ, и очень замѣчателыю, что онъ уступалъ по той мѣрѣ, по 

которой надежды на возстаніе въ Венгріи становились блѣднѣе 

и блѣднѣе. 

Изъ моего разговора съ Маццини и Ледрю-Роллепомъ 

индпо что Маццини ждалъ революціоппый толчекъ изъ 

Италіи и вообще былъ очень педоволспъ Фрапціей, по изъ 

этого пе слѣдуетъ чтобъ я былъ иенравъ, назвавъ и его аігапсівасіо. 

Тутъ съ одіюй сторопы въ пемъ говорилъ патріотизмъ, 

не совсѣмъ согласный съ идеей братства народовъ и всеобщей 

рееііуб.іики; съ другой личное негодованіе на Фрапцію за 

то, что въ 1848 она ничего нс сдѣлала дія Италіи, а въ 1849

108 

все, чтобъ погубиті. со. Но быть раздраженнымъ противъ 

оовремсішоіі Франціи нс зпачитъ быть внѣ ел духа; Фраицузскііі 

револіоціоііаризмъ имѣстъ свой общій мундиръ, свой 

ритуалъ, своіі симво.гь вѣры, въ ихъ прсдѣлахъ можно быть 

сноціа.іыю ио.іитичеекнмъ .шбераломъ, и.іи оічаяппымъдсмократомъ, 

можно ис любя Францін, любигь свою рѳдииу на 

•і.раннузскоіі манеръ; все это будугь варыіцін, частные 

с.іучаи, ио а.ігебрапчсское урависпіе оетаиется то-же. 

Разговоръ Ііошута со мпой тотчасъ припялъ серьёзпыіі 

оборотъ, въ сго взглядѣ и въсго словахъ было болыпс грустпаго, 

нсжс.іи свѣтлаго; навѣрное онъ не ждалъ рсволюціи завтра. 

Свѣдѣиія сго обь юго-востокѣ Евроиы были огромпы, оиъ 

уднв.іялъ мопя цитнруя иункты екатсриииііскпхъ трактатовъ 

еъ ІІортоіі. " Ііакоіі страшііый врсдъ вы сдѣ-іа.іи памъ во 

время нашего возетапія", сказа.іъ онъ " и какой страпшый 

вредъ вы сдѣла.іи самимъ себѣ. Какан узкая н противцславянскан 

но.іптпкаподдержнвать Австрію. Разумѣстея Австрія 

н опаснбо нс скажстъ за спасеніе, развѣ вы думасте, что она 

пс поничастъ, что Николаіі ие сй иомагалъ, а вообщс дсснотическоіі 

власти". 

Соціа.іыюе состояніс Россіп ему было гор;іздо мепыпе 

н.шѣстно, чѣмъ политическос и воониое. Оио іі не удивитс.іыіо, 

мпогіе лиизъ пашпхъ государствснныхъ людеи 

зпаіотъ что инбудь о немъ, кромѣ общихъ мѣстъ п частныхъ, 

сіучаііныхъ, пн съ чѣмъ нс связапныхъ замѣчаній. Онъ 

дѵчалг, что казенныс крсстьяне отиравляютъ барщиноіі свою 

подать, распраніпвалъ о есіьскоіі общинѣ, о помѣщичьсіі 

іі іасти; я разсказалъ сму что зналъ. 

Оетавнвъ Коп.ута я снраінивалъ ссбя, да что-жс общаго у 

нсго, кромѣ любвн къ ііезавнсіімоети свосго парода, съ его товаршцами. 

Маццпни мечталъ Нталісй освободить человѣчество, 

Ледрю-Рол.існъ хогвлъ сго освободить въ Нарпжѣ и потомъ 

сгрожайшс прсдпнсать овободу всему міру. Кошугь врядъ 

заботн.ісл лн обо всемъ человѣчсствѣ и былъ казалось дово.іыіо 

равнодушсіп. къ тому скоро лн провозгласятъ респуб.іііку 

въ .Іпсабопѣ Н.1П ДсііТрпііоли будеп. ііазываті.ся нростымъ 

гр.і.кданпііомт.одііого нііораздѣіьііагоТрііііо.іійсііаго Ііратства.

109 

Рішіічіс это броснвшссся мнѣвъ глаза съ перваго взгляда, 

об.іичплось потомъ рядомт. дѣііствііі. Маццнни и Лсдрю- 

ІѴшспъ, каісъ ліодп нсзавпснмые отъ практпческихъ условій, 

каждыс два-трп мѣсяца усн.іивалнсь дѣлать рсволіоціопныс 

опыты: Маццпші возетаніяміі, Ледрго-Роллеігь носылкою 

ІІГСІІТОПЪ. Маццнньсвскіс друзья гнблп ш> австрііісішхъ п 

паііскнхъ тюрьчахъ, Ледріо-Рол.іеновскіе посланцы гпбліі въ 

Ламбессѣ нлп Каснѣ, по опи ст.Фанатизмомь слѣповѣрующихъ 

нродол.иали отправлпть сионкъ ІГсааковъ па закланіе. Копіутъ 

нс дѣлаль оііытовъ; Лсбснн ткиувшііі ІІОЛІСМЪ австріііскаго 

нмііератора не нмѣлъ іінкакпхъ сношснііі съ ипмъ. 

Гіезь сошіѣіііи Коіпутъ нріѣхалъ въ Лондонъ съ бодѣс 

саигвиннческпміі надеждамн, да п псльзя пс созпаться, что 

было отчсго закруікпться въ го.іовѣ. Веііомііптс опять эту 

іюстояіінѵю овацію, ото царствсннос шссткіс чсрсзъ моря и 

оксаиы; города Амсрпкн сііорнли о чссти кому исрвому 

идтп сму на встрѣчу н всстн вь свои стѣпы. Двумплліонный, 

гордый Лопдонъ жда.гь его на ногахъ у желѣзпой дороги, 

карета Лорд-Мсра стояла нрпготовлеппая для него; алдсрманы, 

шсрііФЫ, члспы парламснта провожалп сго моремъ 

ііо.іііуіоіііагоги парода, прпвѣтсііовлвіпаго сго крнками и бросаііьемъ 

ІІІ.ИІІГЬ вверхъ. И когда оігь вышслъ с-лордомъ-мсромъ 

на балкопъ МСІПІІСІІЪ - Гоуза, сго привѣтстповало то громог.іаспос 

' ура.'" котораго ІІнко.іай пс могъ въ ЛопдонЬ 

добнться, 1111 протскціеіі Веллингтона, пи статуен ІІе.іьсопа, 

нп куртизанствомъ какпмъ то лошадямъ па скачкахъ. 

Иадмсіпіая англінская аристократія, уѣзжавшая въ свои 

номѣстья, когда Бопапартъ пирова.п. съкоролевоіі въВнпдзорѣ 

н бражпіічалъ съ мѣщапами въ Ситн, толпилась, забывъ свос 

доітоиііство, въ коляскахъ и карстахъ, чтобъ увндѣть знамсннгагоаінтатор.і; 

пысшіс чины прсдстав.ія.інсь—сму нзгианннку. 

Тсіімсь нахмурплъ было бровп, по до того ііспугался 

псрсдъ крнкомъ обіцествеіиіаго мнѣпін, что сталъ ругать 

ІІаііолеона чтобь загладиті. ошнбку. 

Мудрсно лі, что Кошутт. вороти.іея нзъ Лмсрпки полныіі 

уиоііаііііі. Но прожиг.шіі въ Лопдопѣ годъ, друюй и впдя 

кудц ц какъ ндегь исгорія иа матсрцкѣ н какъ въ СІІМОІІ Апгліи

170 

остывалъ энтузіазмъ, Кошутъ понялъ,что возстаніе невозможно 

и что Ааглія плохая союзница революціи. 

Разъ, еще одинъ разъ, онъ исполнился надеждами и снова, 

сталъ адвокатомъ за прежнсе дѣло передъ пародомъ англійскимъ, 

это было въ началѣ крымской войпы. 

Онъ оставилъ свое уединепіе и явился рука объ руку съ 

Ворцелемъ.т. е. съдемократической ІІольшей, которая просиіа 

у союзпиковъ одного воззвангя, одного согласія, чтобъ 

рискнуть возстаніе. Безъ сомнѣнія это было для Полыни 

великое мгновеніе—о§§і ог таі. Еслибъ возстановленіе 

Польши было признано, чего же было бы ждать Венгріи? 

Вотъ почему Кошутъ является на польскомъ митингѣ 29 го 

Поября 1854 года, и трсбуетъ слова. Вотъ почему онъ 

всіѣдъ за тѣмъ отправлястся съ Зорцелемъ въ главнѣйшіе 

города Англіи, проповѣдуя агитацію въ пользу Польши. 

Рѣчи Кошута произнесенныя тогда чрезвычайпо замѣчательны 

и по содержанію и по Формѣ. По Англіи на этотъ 

разъ онъ не увлекъ; народъ толпами собирался па митинги, 

рукоплескалъ великому дару слова, готовъ былъ дѣлать 

складчипы; но вдаль движепіе не шло, но рѣчи не вызывали 

тотъ отзвукъ въ другихъ кругахъ, въ массахъ, ноторый бы 

могъ имѣть вліяніе на парламепгь или заставить правительство 

измѣнить свой путь. Прошелъ 1854 годъ, насталъ1855, 

умеръ Ииколай, Польша не двигалась, войпа ограничивалась 

берегомъ Крыма; о возстаповлепіи польской націопальности 

печего было и думать; Австрія стояла костью въ горлѣ союзниковъ; 

всѣ хотѣли къ тому же мира, главное было 

достигпуто—статской Наполеопъ покрылся военной славой. 

Кошутъ снова сошелъсосцены. Его статьи въ "Атласѣ" и 

лекціи о конкордатѣ, которые онъ читалъ въ Эдипбургѣ, 

Манчестерѣ, скорѣе должно считатьчастнымъ дѣломъ. Кошутъ 

не спасъ ни свосго достоянія, ни достоянія своей жены. Привыкпувшій 

къ широкой роскоши венгерскихъ магнатовъ, ему 

иачужбипѣ пришлось выработывать себѣ орсдства; ѳнъ это 

дѣластъ нисколько не скрывая. 

Во вссй семьѣ его есть что-то благородно-з.ідумчнвос; 

видно^что тутъ прошли великія событпі, и что онп ііоднііііі

171 

діапазоаъ всѣхъ. Кошуть еще до сихъ поръ онруженъ нѣско.іы;иии 

вѣрпыми сподвижникаии ; сперва они составлпли 

его дворъ, теперь они просто его друзья. 

Не лсгко прошли ему событія ; онъ сильно состарѣлся въ 

послѣднее время и тяжко становйтся на сердцѣ отъ сго 

покоя. 

Первые два года мы рѣдко видались ; потомъ случай пасъ 

свелъ, на одной изъ изящнѣйшихъ точекъ не только Апгліи, 

но и Европы, на Ые оГ \Ѵі§Ы. Мы жили въ одно время 

съ пимъ мѣсяцъ времени въ Вептпорѣ, это было въ 1855 г. 

Передъ,его отъѣздомъ ыы были на дѣтскомъ праздникѣ, 

оба сына Кошута прекрасные, милые отроки танцовали 

вмѣстѣ съ моими дѣтьми... Кошутъ стоялъ у дверей и какъ-то 

печа.іьно смотрѣлъ на нихъ, потомъ указывая съ улыбкой на 

моего сына, сказалъ мнѣ : Вотъ уже и юпое поколѣніс 

совсѣмъ готово намъ на смѣну. 

— Увидятъ-ли они ? 

— Я именпо объ этомъ и думалъ. А пока пусть попляшутъ—прибавилъ 

опъ и еще грустнѣе сталъ смотрѣть. 

Кажется что и па этотъ разъ мы думали одпо и тожс. 

А увидятъ-ли отцы ? Ичтоувидятъ? Та революціоппая 

эра, къ которой стремились мы, освѣщепные догарающимъ 

заревомъ девяностыхъ годовъ, къ которой стрсмилась либеральная 

Франція, юная Италія, Маццини, Ледрю-Ролленъ 

пс принадлежитъ-ли уже прошедшему, эти люди пе дѣлаютсяли 

печальными представителями былаго, около которыхъ 

закипаютъ ипые вопросы, другая жизнь? Ихъ религія, ихъ 

языкъ, ихъ движепіе, ихъ цѣль, все это и родствешш памъ 

и съ тѣмъ вмѣсгѣ чужое звуки церковнаго колокола 

тпхпмъ утромъ праздничнаго дпя, литургическое пѣиіе и 

тепсрь потрясаютъ душу, но вѣры все-же въ пей нѣтъ ! 

Есть печал.пыя истины—трудно.тяжко прямо смотрѣть па 

миогос, трудпо и высказывать иногда что видишь. Да врядъ 

п пужно-ли ? Ііѣді. это тожс свосго рода страсть или болѣзпь. 

"Истппа, голая истина, одоа истина!" Все это такъ; да 

сообразно-ли вѣденіе ее съ нашей жизнію? не разъѣдастъ-ли 

оиа сс, какь с.іишкомъ крѣпкая кислота разъѣдаегь сгѣнки

172 

сосуда? Не есть-ли страсть къ ней.страшный недугь, горько 

клзнящій того, кто воспптываеть ее въ груди сзоей? 

Разъ, годъ тому пазадъ, въ депь памятный для Иіепя— 

мысль эта особешю поразпла мепя. 

Въ деііь копчины Ворцеля я ждалъ скульптора, въбѣдной 

компаткѣ, гдѣ домучился этотъ страдалецъ. Старая служанка 

стояла съ оплывшимъ, жслтымъ огаркомъ въ рукѣ, освѣщая 

исхудалый трупъ, прикрытый одной простыней. Опъ, несчастпый 

какъ Іовъ, заспулъ сь улыбкой на губахъ, вѣра 

замерла въего потухающихъ глазахъ, закрытыхъ такимъ же 

Фапатикомъ какъ онъ—Маццини. 

Я этого старика грустпо любилъ, и ни разу не сказалъ ему 

ссеіі правды бывшей у мепя па умѣ. Я не хотѣлъ тревожить 

нотухающій духъ его, опъ и безъ того пастрада.іся. Ему 

нужпа была отходная, а пе истина. II потому то онъ былъ 

такъ радъ, когда Мацципи его умирающему уху шепталъ 

обѣты и слова вѣры!

ГЛАВА Ш. 

ЭМИГРАЦШ вт. ЛОПДОПѢ—Нт>мцы, ФРАПЦУЗЫ—ПАРТІН—В. Гюго— 

Фвдиксъ Гіья—ЛУИ ЕІАПЪ И АРМАН' БАРПЕСЪ—Ок ЫВЕКТУ. 

Сидѣхоыъ и плакахомъ па брегаіъ вавилопскихъ... 

ПСАЛТЫРЬ. 

Еслвбъ кто пибудь вздумалъ паписать, со стороны, внутрснпую 

исторію политическихъ выходцсвъ и изгпашіиковъ съ 

1848 года въ Лондонѣ, какую печальиую страницу прибавилъ 

бы опъ къ сказанінмъ о совремепномъ чсловѣкѣ. Сколько 

страданій, сколько лишеній, слезъ... и сколько пустоты, сколько 

узкости, какая бѣдность умствевпыхъ силъ, запасовъ, попнмапія, 

какое упорство въ раздорѣ и мелкость въ самолюбіи... 

Съодпой стороны люди простыс, пнстинктомъ и ссрдцсмъ 

попявшіе дѣло революціи и припосащіс ему иаиболыііуіо 

жертву, которую человѣкъ можетъ принссти—добровольную 

нищету, состав.шогъ небольшую кучку правсдпиковъ. Съ 

другоіі, эти худо прикрытыя затаенпыя спмолюбія, д.ія 

которыхъ рсволюція была служба, розіііоп восіаіе, и которыс 

сорвались въ эмиграцію пе достигнувъ мѣста; потомъ вслкіс 

Фапатики,мопоманы всѣхъ мономанііі.сумашсдііііс всѣхъсумашествій 

; ІІЪ сплу этого исрппаго, натяпутаго, раздражепиаго 

состоянія—верчепіе етоловъ надѣла.ю въ эмиграціи страніное 

количествожсртвь; кто нс всртѣлъстоловъ—отъВпктора Гюго 

и Ледрю-Роллсна до Нвприка Фи.іоііаптн, которыіі потслъ 

далъше... и узнавалъ рсс, что человѣы. дѣлалъ лѣгт. тысячу 

тому назадъ?...

174 

Прп томъ ІПІ шагу впсрсдг. Они накъ прндвориые ворсальскія 

часы показывають одпиъ часъ, часъ въ котороіі 

умсръ король и ихъ, какъ всрсальскіе часы, забылп 

иерекссти со врсмсни смерти Людовика XV. Онп показываютъ 

одпо событіс, одну копчину накаго пибудь событія. 

Объ немъ они говорятъ, объ пемъ думаютъ, къ псму возвращаются. 

Встрѣчая тѣхъ же людсіі, тѣ жс группы—мѣсяцевъ 

чсрсзъ пять-шесть, года черсзъ два-три стаповится страшно— 

тѣ жс споры продолжаются, тѣ же личпости и упреки, только 

морщинъ нарѣзаішыхъ нищстоіо, лпшсніямп — болыне ; 

ссртуки, пальто — вытерлпсь; больше сѣдыхъ волосъ, и все 

ішѣстѣ старѣс, костлявѣе, сумрачнѣе .. . а рѣчн все тѣ же и 

тѣ же! 

Революція у иихъ остается какь въ дсвяпостыхъ годахъ — 

ыетаФіг.іикоіі обіцественнаго быта, ио тогдашнеіі паіішюіі 

страсти къ борьбѣ, которая давала рѣзкііі колоріггь самымъ 

тощимъ всеобщпостямъ и тѣло сухішъ линіямъ, нхъ полптпческаго 

сруба—у нихъ нѣтъ и нс мозксть быть; вссобщностп 

и отвлсчеішыя іюііятія тогда были радостиой цовостью, 

откровеиіемъ. Въ концѣ XVIII столѣтія люди въ первыіі разъ, 

ие въ кшігѣ, а па самомъ дѣлѣ ііачалп освобождаться отъ 

роковаго, таииствснпо-тяготѣвшаго міратеологпчсскоіі исторіи 

і) пытались весь гра)кданскііібытъ,выросшін поміімосознанія 

и воли, осповать на сознатслыюмъ ношімаиіи. І$ъ поиыткѣ 

ра.іумнаю государства, какь въ нопыткѣ рслнгіи ра.іцма — 

была въ 1793 могучая, титаішческая но;>зіи, которая прпиесла 

свое, ио сь тѣмъ вмѣстѣ вывѣтрн.іась и оскудѣла въ послѣдніе 

шсстдесятъ лѣтъ. Наши ііаслѣдникіі титаіювь отого не 

замѣчаютъ. Онн какъ монахи аѳопскоп горы, когорые занимаются 

своимъ, всдутъ тѣже рѣчи, которыя всли во время 

Злотоуста и нродолжаютъ жизнь, давно задішиут^ ю турецкимъ 

владычествомъ, которос само ужъ нрнходптъ і;ъ копцу... 

собираясь въ нзвѣстиые дііи номинать изиѣсгныя событія, 

въ томъ же ііоридкѣ, съ тѣми-жс молнтвамн. 

Другоіі тормазъ, останав.іиваіощіи змиграцін, состоить въ 

отстаиванін себя другъ п|ютпвъ друга; это сграпніо убивасть 

вііутрсііную работу и всякій добросовѣстпыіі трудъ. Обьек-

175 

тивной цѣли у пихъ пѣтъ, всѣ партіп упрямо консерватнвоы, 

движепіе впередъ имъ кажется слабостью, чуть не бѣгсгвомъ; 

сталъ подъ знамя, такъ стой подъ иимъ, хотя бы со времзвемъ 

и разглядѣлъ, что цвѣта пе совсѣмъ такіе какъ казались. 

Такъ идутъ годы—иснодполь все мѣняется около пихъ. 

Тамъ гдѣ были сугробы сііѣга— ростетъ трава, вмѣето 

кустарпика — лѣсь, вмѣсто лѣса — однн пни опп ничего 

не замѣчаютъ. Нѣкоторые выходы совсѣмъ обвалились и 

засыпались, они въ нихъ-то и стучатъ ; повыя ще.ш 

открылись, свѣтъ изъ ннхъ такъ и врывается полосами, ио 

они смотрятъ въ другую сторону. 

Отношспія, сложившіяся мсжду разпыми эмпграціями п 

Аіігличапау.и, могли бы сами по себѣ дать уднвительпые 

Факты о химическомъ сродствѣ разныхъ па[)одностей. 

Аліг.іійская жизнь сиачала ослѣн.іяетъ Нѣмцевъ, •подаішстъ 

ихъ, потомъ поглоіцастъ, плп лучше сказать раснускастъ ихь 

въ плохихъ Апг.шчанъ. Пѣмсцъ но большсіі частн ссли предприпимаегь 

какое нибудь дѣло, тотчасъ брѣстся, подішмаетъ 

воротнички рубашки до ушсй, говорнтъ уез, вмѣсто ^а и 

•ѵѵеі тамъ гдѣ ігичсго не падобио гоиорить. Года черсзъ два 

онъ пишстъ по англіііски письма н запнскн н живетъ еовершеипо 

въ англіііскомъ кругу. Сь Аііг.шчанамп Пѣ.мцы 

никогда пе обходятся какъ съ равнымн, а какъ ііаппі мѣіцанс 

съчиновниками и иаши чнповникіі състо.ібоными дворянами. 

Входя въ аііг.ііііскую жизнь, Нѣмцы пе въ самомъ дѣлѣ 

дѣлаются Англичанами, но притворяются ими, и долсю 

перестаютъ быть Пѣмцами. Англпчане въ своихъ сношсііінхь 

съ инострапцами такіе жс капризники, какъ во вссмъ другомь; 

они бросаютсіі па пріѣзжаго какъ па комсдіаита н.ш аъробата, 

не даютъ с,іу покоя, ію сдва скрываютъ чувство свосго цревосходства 

и даже пѣкотораго отвраіценіп кт. исму. Есіи 

пріѣзжііі удсржнвастъ сной костюмъ, свою ирическу, свою 

Ш.ІЯПѴ, оскорбленнын Анг.ііічаиинъ шііыняетт. иадъ циыъ, 

но мало по ма.іу нривыкаеть вь пемь пидѣть саиооытное 

лпцо. ЕСЛІІ-ІГ.С нснуганныіі снача.іа нііострансцъ, начинастъ 

иодлаживаться подъ сго мапсры, онъ нс уважаетъ его а

170 

снисходительно трактуетъ его съ высоты своей британской 

надмспности. Тутъ и съ болыпимъ тактомъ трудво найтиться 

иной разъ, чтобъ не согрѣшить по мииусу или по плюсу,— 

можно же себѣ прсдставить, что дѣлаюгь Иѣмцы, лигаепныс 

всякаго такта, Фамильяриые и подобострастные, слишкомъ 

вычурные и слишкомъ простые, септимептальныс безъ причины 

и грубые безъ вызова. 

Но если Нѣмцы смотрятъ на Англичанъ какъ на высшсс 

плема того же рода и чувствуютъ себя ниже ихъ, то изъ этого 

не слѣдуетъ никакъ, чтобъ отношеіііе Фравцузовъ и преимуществеппо 

Фрапцузскихъ рефюжье было умпѣе. Такъ канъ 

Нѣмсцъ все безъ разбору уважаетъ въ Апгліи, Фрапцузъ 

протестуетъ противъ вссго и непавидитъ все англійское. Это 

доходитъ само собои разумѣется до уродливости самоіі компческой. 

Фрапцузъ во-первыхъ пе можетъ простить Аигличапамъ, 

чго они не говорятъ по Фравцузски; во-вторыхъ, что они пс 

понимаютъкогдаонъЧаринг-Кросъ йтышстьШараіСкро или 

Лестеръ-скверъ — Лесестеръ-скуаръ. Далѣе сго желудокъ пс 

можетъ псрсварпть, что въ Апгліи обѣдъ состоитъ изъ двухъ 

огромныхъ кусковъ мяса и рыбы, а нс изъ пяти малеиышхь 

порпііі всякихъ рагу, Фритюръ, салми и пр. За тѣмъ оиъ пе 

можетъ примириться съ "рабствомъ", по которому трактпры 

запсрты въ воскресепіе и весь народъ скучаетъ Боіу, хотя 

вся Франція семь дией въ педѣлю скі/цаетъ Бонапарту. За 

тѣмъ вссь ЬаЪіІиз, все хорошсе и дурпое въ Аигличапииѣ 

ненавиство Фраицузу. Аигличапииь плотитъ ему той-же 

ыопетой, но съ зависгію смотритъ па покрой его одежды и 

карнпагурно старается подражать ему. 

Все это очепь замѣчатель.о для изучепія сравпительной 

ФИЗІОЛОГІИ, и я совсѣмъ не для смѣха разсказываю это. 

Пѣмецъ, какъ мы замѣтили, созпаетъ себя, по крайнсй 

мѣрѣ въ гражданскомъ отпошеиіи нисшимъ видомъ тоіі жс 

породы, къ котороіі прииадлежитъ Апгліггпинъ-—и подчяияется 

ему. Фрапцузъ принадлежащііі къ другой породѣ, пс 

пастолько различноіі, чтобъ оыть равподушнымъ, какъ 

Турокъ къ Китайцу, нсцавидитъ Ашличаиіша, особсіпш

177 

потоиу, что ооа народа слѣпо убѣждепы каждый о себѣ, что 

опи представляютъ первый пародъ въ мірѣ. И Нѣмецъ 

внутри себя въ этомъ увѣренъ, особеино аиі*(1ет іЬеогеІіасЬеп 

ОеЬіеіе, но СТЫДИТСЯ нрнзнаться. 

Фраицузъ дѣнствительно во всемъ протіівуположень 

Анг.іичанипу; Аиг.іичанинъ существо берложное, любящее 

жить особнякомъ, ѵпрямое и непокорное; Фрапцузъ — 

стадное, дерзкое, но ле. ко пасущееся. Огсюда два совершеипо 

паралельпыя развитія,междукоторыми Ла-Мапшъ. Фраицузъ 

ностоянно предупреждаегъ, во все мѣшаетсп, всѣхъ воспитываеть, 

всему поучаетъ; Апгличанипъ выжндаетъ, вовсе 

не мѣшается въ чужія дѣла и былъ бы готовъ скорѣе 

поучиться, нежели учить, но времени пѣтъ, въ лавку падо. 

Два краеугольныхъ камия всего англійскаго быта : личная 

независимость и родовая традиція, для.Фрапцуза почти пе 

существуюгь. Грубость апглійскихъ нравовъ выводитъ Француза 

изъ себя, и она дѣйствительно противиа и отравляетъ 

лондонскую жнзнь, но за ней о«ъ не видитъ той суровой 

ыощи, которою народъ этотъ отстаялъ свои права; того 

упрямства, вслѣдствіе котораго изъ Англичанина можно все 

сдѣлать льстя его страстямъ — по не раба веселящагося 

галунами свосй ливреи, восхищающагося своими цѣпями, 

обвитыми лаврами. 

Французу такъ дикъ, такъ непонятенъ міръ самоуправленія, 

децентрализаціи, своеобычно, капризно разросшійся, что опъ 

какъ долго ии живетъ въ Англіи, ея политическоЁ и граждапской 

жизии, ея правъ и судопроизводства не знаетъ. Оиъ 

теряется въ неспѣтомъ разноиачаліи апгліискихъ закоповъ, 

какъ въ темномъ бору, и совсѣмъ не замѣчаетъ какіе огромные 

и величавые дубы сосгавляютъ его и сколььо прелести, поэзіи, 

смысла въ самомъ разнообразіи. То ли дѣло маленькой кодексъ 

съ посыпанными дорожками, съ подстриженными деревцами 

и съ полицейскими садовникамн на каждоіі аллеѣ. 

Опять Шекспиръ и Расинъ. 

Видитъ ли Французъ пьяныхъ дерущихся у кабака и 

подисмепа смотрящаго съ снокойствіемъ посторопняго и 

любопытствомъ человѣка слѣдящаго за пѣтушинымъ боемъ, 

12

178 

овъ прпходитъ въ неистовство, за чѣыъ полисмснъ ве выходягь 

пзъ себя, за чѣмъ не ведетъ кого иибудь аи ѵіоіоп. 

Оаъ и ве думаетъ о томъ, что личная свобода тодько п 

возможна, когда полицейскій пе имѣетъ власти отца иматерп 

и когда его вмѣшательство сводптся на страдательную готовпость—до 

тѣхъ поръ, пока его позовутъ. Увѣренцость, 

которую чувствуетъ каждый бѣдпякъ, затворяя за собой дверь, 

своей темной, холодноіі, сырой коиуры, измѣняетъ взглядъ 

человѣка. Конечно за этими строго наблюдаемыми и ревниво 

отстаиваемыми правами, иногда прячется преступникъ,— 

пускай себѣ. Гораздо лучше, чгобъ ловкііі воръ остался безъ 

наказааія, нежели чтобъ каждыіі честный человѣкъ дрожалъ 

какъ воръ у себя въ комнатѣ. До моего пріѣзда въ Англію 

всякое появленіе полицейскаго въ домѣ, въ которомъ я жилъ, 

производпло непреодолимо скверпое чувство, п я нравствсппо 

станови.іся еп §аг

179 

свопхъ собратьевъ. Падо сказать, что въ томной и скучной 

жпзпн изгнапія, похоропы товарища почти принимаются за 

праздникъ, — случай сказать рѣчь, пронести свои знамена, 

собраться вмѣстѣ, пройтись по улицамъ, отмѣтпть кто былъ и 

кто не былъ, а потому демократическая эмиграція отправилась 

аи дгаші сотріеі. На кладбищѣ явился англійскій пасторъ 

съ молитвенникомъ. Пріятель мой замѣтилъ ему, что покойникъ 

не былъ христіанинъ, и что въ силу этого ему не нужпа 

его молптва. Пасторъ педантъ и лицемѣръ, какъ всѣ апглійскіе 

пасторы, съ нритворнымъ смиреніемъ и націона-іьной 

Флегмой, отвѣчалъ : "Что можетъ покойпику и не нужпа его 

молитва, но что ему по долгу необходимо сопровождать 

каждаго умершаго молитвой на послѣднее жилище его." 

Завязался споръ, и такъ какъ Французы стали горячиться и 

кричать, упрямый пасторъ позвалъ полицейскихъ. 

— АПопз сіопс, рагіег-тоі сіе се сЬіеп сіе рауз аѵес за 

засгёе ІіЬегіё!—прибавилъглавный актеръэтой сцены,послѣ 

покойнвка и пастора. 

— Пу что же сдѣлала, спросилъ я, 1а Гогсе Ъгиіаіе аи 

зегѵісе йи поіг Гапаіівте? 

— Пришли четыре полицейскихъ, сі 1е сЬеГ сіе 1а Ьагісіе 

спрашиваетъ : Кто говорилъ съ пасторомъ? 

— Я прямо вышелъ впередъ—и, разсказывая, моіі пріятель 

обѣдавшій со мною, смотрѣлъ такъ, какъ нѣкогда смотрѣлъ Леонидъотправляясьужинать 

събогами,—с'езі тоі " Мопзіеиг", 

саг ^е т'еп §аг

180 

Едва удерживая смѣхъ, я спросилъ его: Что же сдѣла.гь 

"начальникъ сбировъ"? 

— Ничего—съ самодовольной гордостью замѣтилъ Французъ.— 

Опъ переглянулся съ товарищами, прибавплъ : "Ну 

дѣлайте, дѣлайте ваше дѣло!" и остался покойпо дожидаться. 

Они очень хорошо поняли, что имѣютт. дѣло не съ апглійскоіі 

чернью... у нихъ тонкій носъ! 

Что то происходило въ душѣ серьезнаго, плотпаго и вѣроятно 

выпившаго копстабля во врсмя этой выходни? Пріятель 

и не подумалъ о томъ, что опъ могь ссбѣ доставить удовольствіе 

прокричать то же самое передъ окпами королсвы у 

рѣшетки Букингамскаго дворца, бсзъ малѣйшаго пеудобства. 

Но еще замѣчателыіѣс, что пи мой иріятель, ші всѣ прочіс 

Французы при такомъ пропсшествіи и пе думаютъ, что за 

подобную продѣлііу во Франціи оин бы пошли въ Каепу 

или Ламбессу. Если же имъ это напомпншь, то отвѣтъ 

ихъ готовъ: А Ьаз! Севі ипе Ьаііе йапз 1а Ьоие... се п'е?і 

рав аогтаі! 

А когда же у нихъ свобода была пормальпа? 

сидъмъ овъ самъ; высокііі, съ грубымц чертамп, густыми, насуплсіміына 

бровями, болыппмъ ноеомъ и ртомъ пьскаіьво п.і сторону. Настоящііі уѣздпыа 

террористъ 94 года, къ тому іье и бритыіі. — "Распалевоіі воды па 6 пепсовъ, 

Мопвіеиг," сказалъ я. Оііъ отвѣшивалъ какую-то траву, за котороа лраима 

дЬвочка, нс обращая пикакаго вінімаііія ііа мой воп|ки:ъ; я могъ досыта налюбоваться 

этимъ Соііоі а'НегЪоІ8, пока онъ паконецъ припечаталъ сургучемь 

уголки буманшаго пакета, надпигадъ и потомъ доволмю строго обратился к» 

мпѣ съ рЫі-іІ?—Распалевоіі воды па в пепсовъ, повторн.іъ я, Мопмеиг. Онъ 

поемотрьлъ на мсия съ какимъ-то свиръчіымъ выраиіспісхъ, н огдядѣвъ съ 

іоловы до ногъ, важнычъ и густымъ го.юсомъ скалалъ мнв : "Сііоуеп, 8'іі ѵоия 

рЫг!"

Міюго я принялъ горя за то, что печальпо смотрю па 

Европу и просто, беть сграха и сожалѣнія высказываю это. 

Съ того времени, какь я печаталь въ Современникѣ мои 

письма изъ Аѵетіе Магі§пу, часть друзей и недруговъ 

показывали зпаки нетерпѣнія, негодовапія, возражади 

а туть, какъ на зло, сь каждымь событіемъ, становилось иа 

Западѣ темнѣе, угарнѣе—и ни умныя статьи Парадоля, 

ни клернкалыю-лнберадыіыя кииженки Мопталамбера, пи 

замѣпа нрусскаго короля—прусскимъ припцемъ не могли 

отвести глазь искавшихъ истины. У насъ не хотятъ этого 

знать, и натурально, сердятся на нескромнаго обличителя. 

Европа намъ нужиа какъ идеалъ, какъупрекъ, какъблагоіі 

примѣрь, если она не такая, ес надобно выдумать. Развѣ 

наивные волнюдумы XVIII вѣка, и въ ихь числѣ Вольтеръ 

и Робеспьеръ не говорили, что если и нѣгъ безсмертія 

души, то его падобно проиовѣдывать для того, чтобъ держать 

людей въ страхѣ и добродѣтели. Или развѣ мы пе видимъ 

вь исторіи какъ иногда вельможи скрывали тяжкую болѣзнь 

и.іи скоропостижиую смерть царн и управляли именемъ 

труна, или сумашсдшаго, какъ это недавно было въ Пруссіи. 

Ложь ко спасенію, дѣло можетъ хорошее, но ие всѣ способны 

къ ней. 

Я ііе унылъ вирочемь отъ порицаній и утѣшалъ себя 

тѣмъ, что и здѣсь мною высказаііныя ыысли принииались 

не лучше, да еще тѣмъ, чго онѣ обьективно истиішы т. е. 

пезависимы оть личныхъ мнѣній и даже добрыхъ цѣлей 

воспитанія, исправленія нравовъ п т. д. Все само по себѣ 

истинное, рано или поздііо взойдегь и обличится, "Котпп 

ап Аіе Зоппеп" какъ говоритъ Гёте.

182 

Одва изъ причинъ неудовольствія, собственно противъ 

моихъ мнѣній, антропологачески понятна, сверхъ докучнаго 

беспокойсгва, приносимаго разрушеніемъ оконченныхъ 

мнѣній иокаменѣлыхъ идеаловъ, па мепя досадовали за то, что 

я свой человѣкъ, съ чего-же въ самомъ дѣлѣ вдругъ вздумалъ 

судить и рядить—да еще старшихъ, и какихъ? 

Въ нашемъ новомъ поколѣніи есть странный кряжъ, въ 

немъ спаяны какъ въ маятникахъ, самые противуположные 

элементы, съ одной стороны—опо толкается какимъ-то 

жестянымъ, костлявымъ, неукладчивымъ самолюбіемъ, заносчивой 

самонадѣянностью, щепетильной обидчивостью; съ 

другой въ немъ поражаетъ обезкураженная подавленность, 

недовѣріе къ Россіи, преждевремепное старчество. Это естественный 

результатъ тридцатилѣтняго рабства; въ немъ въ 

ипой Формѣ сохранилась наглость начальника, дерзость 

барива — съ подавленностью подчиненнаго, съ отчаяніемъ 

ревизской души, отпускаемой въ услуженіе. 

ІІока мевя побранивали наши начальники литературныхъ 

отдѣлепій, время шло себѣ, да шло, и наконецъ прошло 

цѣлыхъ десять лѣтъ. Миогое изъ того, что было ново въ 

1849, стало въ 1869 битой Фразой, что казалось тогда 

сумасброднымъ парадоксомъ, перешло въ общественное 

мвѣніе и многв вѣчныхъ и незыблемыхъ истинъ, прошли 

съ тогдашпимъ покроемъ платья. 

Серьезные умы въ БвропЬ, стали смотрѣть серьезно. 

Ихъ очень пе много, это только подтверждаетъ мое мнѣніе 

о Западѣ, но они далеко идутъ, и я очень помню, какъ 

Т. Карлейль и добродушпый Олсопъ (тотъ который былъ 

замѣшанъ въ дѣло Орсини), улыбались надъ остатками моей 

вѣры въ аиглійскія Формы. Но вотъ является книга, идущая 

далеко далыне всего, что было сказано мною. Регеапі ^иі 

апіе поз позіга (Ііхегипі; и спасибо тѣмъ, которые послѣ 

насъ своимъ авторитетомъ утверждаютъ сказавное нами и 

своимъ талантомъ ясно и мощно передаютъ, слабо выражевпое 

нами. 

Квига о которой я говорю писана не Прудоиомъ, ни 

дажс Иьеромъ Леру, или другимъ соціалистомъ взгнан-

183 

никомъ, раздраженнымъ,—совсѣмъ нѣтъ, она писана однимъ 

нзъ извѣстпѣйшихъ [іо.іитическихъ экопомовъ, одпимъ пзъ 

недавнихъ членовъ индійскаЛ) борда, которому три мѣсяца 

тому назадъ лордъ Стенли предлагалъ мѣстовъправительствѣ. 

Человѣкъ этотъ, поЛьзуется огромнымъ,заслуженнымъ авторитетомъ, 

въ Англіи его нехотя читаютъ тори, и со злобой виги, 

сго читаютъ на материкѣ тѣ нѣсколько человѣкъ, (кромѣ 

спеціалистовъ), которые вообще читаютъ что нибудь, кромѣ 

газетъ и памФлетовъ. 

Человѣкъ этотъ Джонъ Стюартъ Миль. 

Мѣсяцъ тому назадъ онъ издалъ странную книгу въ 

защиту свободы мысли, рѣчгі и янца, я говорю странную 

потому, что неужели не странно, что тамъ, гдѣ за два вѣка 

Мильтонъ писалъ о томъ-жс, явилась необходимость снова 

поднять рѣчь оп ЫЪегІу. А вѣдь такіе люди, каіп, С. Ми.іь, 

не могутъ нисать изъ удовольствія; вся книгаегопроникнута 

глубокой печалью, не тоскующей, но мужествепной, укоряющей, 

тацитовской. Онъ потэму заговорилъ, что зло ста.іо 

хуже. Мильтонь защищалъ свободу рѣчи противъ пападеііій 

власти, противъ насилія, и все энергичсское и 

благородное было съ нимъ. У Стюарта Миля врагъ совсѣмъ 

иной, онъ отстаиваегъ свободу, не противъ образованнаго 

правительства, апротивъ обіцсства, противъ нравовг,, противъ 

мертвящсй силы равнодушія, нротивъ мелкой нстернимости, 

противъ "посредственности." 

Это нс негодующій старикъ царедворецъ Екатерины, 

котОрый брюзжитъ, обойденной кавалеріей, надъюнымъ поколѣніемъ 

и колетъ глаза зимнему дворцу—грановитой палатой. 

Нѣтъ, это человѣкъ полный силъ, давно живущій въ государственныхъ 

дѣлахъ, и глубоко продуманныхъ теоріяхъ, 

привыкнувшій снокойно смотрѣть на міръ, и какъ Англичанинъ, 

и какъ мыслитель, и онъ то наконецъ невытерпѣ.іъ, 

и іюдвергаясь гнѣву невскихъ регистраторовъ цивилизаціи и 

москворѣцкихъ крыжниковъ западнаго образованія,закричалъ 

"Мытонемъ!" 

Иостоянное нониженіе личностей, вкуса, тона, пустота 

интересевъ, отсутсівіе энергіи ужаснули его, онъ п]>исма-

184 

трпвается и видитъ ясно, какъ всс мельчасп., становится 

діожиниое, рядское, стертое, пожалуй "добропорядочнѣе", 

но пошлѣе. Онъ впдптъ въ Апгліи (то что Токвпль замѣтилъ 

во Фрапціп) что выработываются общіе стадные типы и 

серьезно качая головоіі, говоритъ своимъ совремснпикамъ: 

Остановптесь.одумайтссь, зпаетс-ли куда вы идете, посмотрите 

—душа убываетъ. 

Но зачѣмъ-жс будитъ опъ спящпхъ, какой путь, какоіі 

выходъ оиъ прпдумап. для пнхъ. Опъ какъ пѣкогда Іоаннъ 

иредтеча, грозпть будущимъ и зоветъ па покаяиіе; врядъ 

второй разъ подвинеіш.-.іп этпмъ отрицательпымъ рычагомъ 

людеіі. Стюартъ Мпль стыдитъ свопхъ современниьовъ, какл. 

стыднлъ своихъ Тацитъ, онъ ихъ зтпмъ не остановптъ, какъ 

нс остановп.іъ своихъ Тацптъ. Нс только нѣсколышмп печальііыми 

упрскамн ие уймешь убывающую душу, но можстъ 

шігакой іілотнной въ мірѣ. 

"Люди ипаго закала, говорптъ онъ, сдѣлали изъ Англіи, 

то, что оиа была и только люди другаго закала могутъ ее 

нрсдунрсднть отъ паденія." 

ІІо это понижепіс лнчпостсіі, этогі. недостатокъ закала, 

толы.о патологическій Фактъ и прпзнать сго счень вазкпый 

шап. для выхода, по пе выходъ. Стюарть Миль коритъ 

больнаго, указывая ему на здоровыхъ праотцевъ; странпос 

леченіе и сдва-ли велні.одѵлпное. 

Ну что жс пачать теперь корить ящерилу допотоппымъ 

ихтіосавромъ,—виновата-ли она что опа маленькая, а тотъ 

большоіі? С. Мііль испугавшись нравствснной ничтожности, 

луховпой посрсдствсшіостп.окружающсй его среды,закричалъ 

со страстей п съ горя какъ богатыри въ нашихъ сказкахъ : 

" Есть-ли въ полѣ живъ человѣкъ? " 

.Чачѣмъ-же опъ сго звалъ? Затѣмъ чтобъ сказать ему, что 

оиъ выродившіііся нотомокъ сплыіыхъ праотцевъ и слѣдственно 

долженъ сдѣлаться такимь жс какъ они. 

Для чсго?—Молчаніе. 

11 Робсртъ Оуенъ звалъ людеіі лѣтъ семдесять сряду п тоже 

безъ всякой пользы ; но онъ зваль ихъ на что нибудь. Это 

что ншіудь былй-ли утопія,Фанталія ніп истииа, намъ теперь

185 

до этаго дѣла пѣтъ ; памъ важно то, что онъ звалъ съ цѣлыо; 

а С. Миль подавляя совремевниковъ суровыми, рембрантовскими 

тѣнями временъ КромвеІя и Пуританъ, хочетъ, чтобъ 

вѣчно обвѣшивающіе, вѣчно обмѣривающіе лавочники сдѣлались 

изъ какой-то поэтической потребвости, изъ какой-то 

дутевпой гимнастики—героями! 

Мы можемъ также вызвать монумептадьпыя, грозныя 

личности Французскаго Коввента н поставить ихъ рядомъ 

съ бывшими, будущими и настоящпми Французскими шпіонами 

и ёрісіегз, и начать рѣчь въ родѣ Гамлета : 

І.оок Ьеге, ирэп (Ьів рісіиге, апД оп (Ьіз.... 

Нурегіоп'8 спгів, іЬе ігопі оГ Ьоѵе Ьіішеіі'; 

Ап еуе Ііке Мага.... 

Ьоок уои почг, лѵЬаі іоііоѵв, 

Неге іа уоиг ЬивЪапс!.. . 

Это будетъ очепь справедливо, и еще больше обидно—но 

неужели отъ этого кто нибудь оставитъ свой пошлый, но 

удобный бытъ, и все это для того, чтобъ величаво скучать 

какъ Кромвель, илп стоически нести голову па плаху, какъ 

Даптонъ. 

Тѣмъ было легко такъ поступать, потому что онп были 

подъ господствомъ страстпаго убѣжденія—

186 

публику илн суевѣріе въ парламентскія реФормы ?... Нѣтъ и 

нѣть; все это блѣднѣетъ, старѣетъ и укладывается какъ 

вѣкогда боги Олимпа укладывались, когда они съѣзжали съ 

неба, вытѣсняемые новыми соперниками, подымавшимвся съ 

Голгоѳы. 

Только набѣду ихъ вѣтъ у нашихъ почернѣвгавхъ кумировъ, 

по крайней мѣрѣ С. Миль не указываетъ ихъ. 

Знаетъ овъ нхъ или нѣтъ, это сказать трудво. 

Съ одной сторопы англійскому генію цротивно отьлечепное 

обобщеиіе и смѣлая логвческая послѣдовательность, опъ 

своимъ скептицизмомъ чуетъ, что логическая крайность, 

какъ законы чистой математики, неприлагаемы безъ ввода 

жизненныхъ условій. Съ другой стороны овъ привыкъ 

Физически и нравственно застегивать пальто на всѣ оуговицы 

и поднимать воротникъ, это его предостерегаетъ отъ сыраго 

вѣтра и отъ суровой нетерпимости. Въ той же книгѣС. Миля 

мы видимъ примѣръ этому. Двумя-тремя ударами необычайной 

ловхости онъ опрокинулъ немного падшую на ноги 

христіаискую мораль, и во всей квигѣ ничего не сказалъ 

о христіанствѣ.* 

С. Миль, вмѣсто всякаго выхода, вдругь замѣчаетъ : " Въ 

развитіи сародовь кажется есть предѣлъ, послѣ котораго онъ 

останавливается и дгьлается Еитаемь." 

Когда-же это бываетъ ? 

Тогда, отвѣчаетъ онъ, когда личности начинаютъ стираться, 

пропадать въ массахъ, когда все лодчиняется принятымъ 

обычаямъ, когда понятіе добра и зла смѣшиваеть съ понятіемъ 

сообразвости или несообразности съ принятымъ. Гнетъ 

• "Христіанская нравственность имѣеть весь характсръ реакціи, вто боіыпев 

частіюодинъ протестъ противъ язычества. Ея ядеа-гъскорье отрицатсіьяый,чѣмь 

положитеіьный, страдатедьныи чѣиъ дѣятеіьный. Она больше проповѣдуетъ 

воздержавіе отъ аіа, чѣнъ дЬіаніе добпа. Ужасъ отъ чувствециости доведенъ 

до аскетизна. Награды на нсбѣ и наказапія въ аду придаютъ самынъ .іучшимъ 

поступкамъ чисто эгонствческій характеръ, и въ этонъ отношеніи хрнстіанское 

возэрѣніе гораздо ниже антнчнаго. Лучшая часть въ нашихъ смутвыхъ 

гэнятіяхъ объ обществепныхъ обязанностяхъ, взята изъ греческихъ и ринскихь 

всточвиковъ. Все до&іестное, бдагородвое. самое понятіе чести передаио намъ 

свѣтскимъ воспитавіямъ нашииъ, а не луховиымъ, проповѣдуѵщимъ сдѣпое 

иовиновеніе какъ высшую добродѣтыь."—Л. 8. Ми.і..

187 

обычая останавливаетъ развитіе, развитіе собственно и состоигь 

изъ стремленія къ лучшему отъ обычнаго. Вся исторія 

состоитъ йзъ этой борьбы, и есіи большая часть человѣчества 

не имѣетъ исторіи, то это потому, что жизвь ихъ совершенно 

подчинена обычаю. 

Теперь слѣдуетъ взглянуть какъ нашъ авторъ разсматриваетъ 

современиое состояніе образованнаго міра. Онъ 

говоритъ, что не смотря па умствениое превосходство нашего 

времени, все идетъ къ посредственности, лица теряются въ 

толпѣ. Эта соііесііѵе те

188 

азіатскаго коспаго покоя, современные Европейцы живуть, 

говоригь онъ, въ пустомъ беспокойствѣ, въ безсмыслеиныхъ 

перемѣнахъ : "отвергая особности, мы не отвергаемъ перемѣнъ, 

лиші. бы онѣ были всякій разъ сдѣланы всѣми. Мы 

бросили своеобычпую одежду нашихъ отцевъ и готовы мѣвять 

два-три раза въ годь покрой пашего платья, но съ тѣмъ, чтобъ 

всѣ мѣпяли его, и это дѣлается не изъ видовъ красоты или 

удобства, а для самой перемѣны!" 

Если личиостп пе высвободятся отъ этого утягивающаго 

омута, отъ замаривающей топи, то "Европа, не смотря на 

свои благородные антецедепты и свое христіанство,сдѣлается 

Китаемъ." 

Вотъ мы и возвратились, и стоимъ передъ тѣмъ же вопросомъ. 

11а какомъ основапіи будить спящаго; во имя чего 

обрюзгпувшая личпость и утянутая въ мелочь—вдохновится, 

сдѣлается педовольнасвоей теперешпей жизнію, съ желѣзными 

дорогами, телеграФами, газетами, дешевыми издѣліями? 

Личности пс выступаютъ Оттого, что нѣтъ достаточнаго 

новода. За кого, за что, или противъ кого имъ выступать? 

Отеутствіс сильиыхъ дѣятелей не причипа, а послѣдствіе. 

Точна, лиаія, послѣ которой борьба между желаніемъ 

лучшаю и сохрапеиіемъ сущестаующаго оканчивается въ 

пользу сохрапенія, наступаетъ (кажется намъ) тогда, когда 

господствующая, дѣятельная, историческая часть парода 

близко подходитъ къ такой Формѣ жизпи, которая соотвѣтствуетъ 

ему, это своего рода пасыщепіе, сатурація, все 

приходитъ въ равновѣсіе, успокоивается, продолжаетъ вѣчпое 

одно и тоже—до катаклизма, обновлепія, разрушенія. Зетрег 

ісіет не требуетъ ни огромпыхъ усилій, ни грозныхъ боііцевъ; 

въ какомъ бы родѣ опи пи были—они будутъ лишніе, середь 

мира не нужно полководцевъ. 

Чтобъ пе ходить такъ далеко, какъ Китай, взгляните возлѣ 

на ту страну на Западѣ, которая наиболыпе отстоялась 

— на страпу, которой Европа начинаетъ сѣдѣть— на 

Голландію : гдѣ ея .великіе государственные люди, гдѣ ея 

великіе живописцы, гдѣ тоикіе богословы, гдѣ смѣлые мореилаватели? 

Да па что ихъ? Развѣ она песчастна оттого, что

189 

нс мятется, пе бугауетъ оттого что ихъ нѣтъ? Она вамъ 

покажетъ свои смѣющіяся дсревни на обсушеныхъ болбтахъ, 

свои выстиранные города, свои выглаженпые сады, свой 

комФортъ, свою свободу и сьажетъ: мои великіе люди пріобрѣли 

мнѣ эту свободу, мои мореіыаватели завѣщали мнѣ это 

богатство, мои великіе художпики украсили мои сгѣпы и 

церкви, мнѣ хорошо,—чего-же вы отъ меия хотите? Рѣзкой 

борьбы съ правительствомъ? да развѣ опо тѣспитъ; у пасъ 

и теперь свободы больше, пежели во Фрапціи когда-либо 

бывало. 

Да что-же изъ этой жизпи? 

Что выйдетъ? Да вообще что изъжизпи выходитъ. А. потомъ 

— развѣ въ Голландіи пѣгь частныхъ романовъ, коллизій, 

сплетней ; развѣ въ Голландіи люди не любятся, не плачутъ, 

пе хохочутъ, не поютъ пѣсень, не пыотъ скидама, не 

•пляшутъ въ каждой деревнѣ до утра ? Кь тому-же пе слѣдуетъ 

забывать, что съ одной сторопы они пользуются 

всѣми плодами образованія, наукъ и художествъ, а съ другой 

имъ бездпа дѣла: гран-пасіапсъ торговли, меледа хозяйства, 

воспитапіе дѣтей по образу и подобію своему; не успѣетъ 

Голлаидецъ оглянуться, обдосужиться, а ужъ его песуть на 

"божью ниву" вь щегольски отлакированомъ гробѣ, въто 

время какъ сынъ ужъ запряженъ въ торговое колесо, которое 

псобходимо слѣдуеть беспрестанно вертѣть, а то дѣла остаповятся. 

Такъ можио прожить тысячу лѣтъ, если не помѣшаетъ 

какое иибудь второе пришествіе Бонапартова брата. 

Огь старшихъ братій, я прошу позволеніе отступить 

къ мепыпимъ. 

Мы не имѣемъ достаточпо ФЭКТОВЪ, по можемъ предположить, 

что животпыя породы, такъ какъ они установились, 

представляютъ послѣдній результатъ долгаго колебапья 

разпыхъ видоизмѣненій, ряда совершеиствованій и достиженій. 

Эта исторія дѣлалась исподволь костями и мышцами, 

извилинами мозга и струйками нервъ. 

Допотопные животные, представляютъ какую то героическую 

эпоху этой кішги бытія, это титапы и богатыри, они

190 

мельчаютъ, уравновѣшиваются съновой средой и какътолько 

достигаютъ довольно ловкаго и прочнаго типа, вачинаютъ 

типически повторяться и до такой степени, чтоУлисова собава 

въ Одисеѣ похожа какъ двѣ капли воды па всѣхъ нашихъ 

собакъ. И это не все : кто сказалъ, что животные политическіе 

или общественные, живущіе не то.іько стадомъ, по и 

съ нѣкоторой организацісй, какъ муравьи и пчелы, что 

они такъ съ разу учрсдили свои муравейники или ульи? Я 

вовсе этого недумаю. Милліоны поколѣній лсгли и погибли 

прежде, чѣмъ они устроились и упрочили свои китаііскіе 

муравейники. 

Я желалъбы уяснить этимъ, что если какой нибудьнародъ 

дойдетъ до этого состоянія,соовѣтствснности внѣшняго общественнаго 

устройства съ своими потрсбностями, то сму нѣтъ 

никакой внутренной необходимости, до перемѣны потрсбностей, 

идти впередъ, воевать, бунтовать, производить экснентрическія 

личности. 

Покойное погющеніе въ стадѣ, въ ульѣ—одно изъ первыхъ 

условій сохраненія достигнутаго. 

До этого полнаго покоя, мірт., о которомъ товоритъ С. 

Миль, ие дошслъ. Онъ послѣ всѣхъ своихъ революцій и 

потрясеній, пе можеть ни устояться, пи отстояться, бездна 

дряни на верху, все мутно, нѣтъ ни этой китайской ФарфОровой 

чистоты, ни голландской полотняной бѣіизны. Въ немъ 

многкество неспѣтаго, уродливаго, дажс болѣзнсннаго, и въ 

этомъ отношеніи ему іірсдстоитъ дѣйствителыю па его собственноыъ 

пути еще шагъ впередъ. Ему надобно пріобрѣсти 

не энергическія личности, не эксцентрическія страсти, а 

честную мораль своего положенія. Аигличанинъ перестанетъ 

обвѣшивать, Французъ — помогать всякон полиціп, этоіо 

требуетъ не только гезресІаЪіІііу, но и прочность быта. 

Тогда Англія можетъ, по словамъ С. Миля, превратиться въ 

Китай, (и конечно въ усовершенствованный) сохраняя всю 

свою торговлю, всю свою свободу и улучшая свое законодательство, 

т. е. облегчая его по мѣрѣ возрастанія обязатсл ьнаго 

обычая, который лучше всѣхъ судовъ и наказаній заморитъ 

волю. А Фрацдія можстъ въ это врсмя взойти въ красивое,

191 

военное русло персидской жизни, разширенное всѣмъ, что 

образованная централизація даегъ въ руки власти, вознаграждая 

себѣ за потерю всѣхъ человѣческихъ правъ, блестящими 

набѣгами на сосѣдей и^приковывая другіе народы къ 

судьбамъ централизованной деспотіи черты зуавовъ уже 

теперь больше принадлежатъ азіатскому типу, чѣмъ европейскому. 

Предунреждая возгласы и проклятія, я тороплюсь сказать, 

что здѣсь рѣчь идегъ ни о моихъ желаніяхъ, ни даже омоихъ 

мнѣніяхъ.. Трудъ мой чисто логическій, я хотѣлъразвернуть 

скобки Формулы, въ которой выраженъ результатъ С. Миля, 

я хотѣлъ отъ его личностей-диФФеренціаловъ, взять историческій 

интегралъ. 

Стало быть вопросъ не можетъ быть въ томъ, учтиво ли 

пророчить Англіи судьбы Китая (это же сдѣлалъ не я, а онъ 

самъ), и деликатно ли предсказывать Франціи, что она будетъ 

Псрсіей? Хотя но справедливости я и не зпаю отчего же 

Китай и Персію можно безнаказанно оскорблять. Вопросъ 

дѣйствительно важный, до котораго С. Миль не коснулся, 

вотъ въ чемъ : существуютъ-ли всходы новой силы, которые 

могли бы обновить старую кровь, есть-ли подсѣды и здоровые 

роетки, чтобъ иророети измельчавшуюся траву? А. 

тогь воиросъ сводится на то—іютерпитъ-ли народъ, чтобъ 

его окончательно употребили для удобренія ночвы новому 

Китаю и новой Персіи, на безвыходную, черную работу, 

на невѣжество и проголодь; позволян въ замѣнъ какъ въ 

лотерейпой игрѣ, одному надесять тысячь, въ примѣръ, ободреиіе 

и усмиреніе прочимъ, разбогатѣть и сд'Ьлаться изъ 

снѣдаемаго—^^обѣдающимъ. 

Воиросъ этотъ разрѣшатъ событія,—теоретически его не 

разрѣшишь. 

Если народъ сломится, новый Китай и новая Персія неминуемы. 

Но если иарод ь сломитъ, неминуемъ соціальныіі перееоротъ! 

Не это-ли и есть ндея, которая можеіъ быть произведена 

въ ісіёе йхе, не смотря на іюжиманіс плечь аристократіи, пи 

на скрежетъ зубовъ мѣщанъ ?

192 

Народъ это чуетъ и очень, прежней дѣтской вѣры въ 

закоппость, или по крайней мѣрѣ въ справедлпвость того что 

дѣлается—нѣтъ; есть страхъ псредъ силой и пеумѣнье возвестп 

въ общее праинло частную боль—но слѣпаго довѣріп 

нѣтъ. Во Франціи народъ грозпо заявилъ свой протестъ, вь 

то самое время, когда среднее состояніе въ упоепіи отъ власти 

п силы, вѣпчало себя на царство нодъ имепемъ респ\блпки 

и развалясь съ Марастомъ па креслахъ Людовпка XV въ 

Версалѣ,диктовало законы; пародъ возсталъ съ отчаяпія, видя, 

что опъ опять остался за двсрями и безъ куска хлѣба; онъ 

возсталъ варварски, пе имѣя никакого рѣшенія, безъ плаиа, 

безъ вождеіі, безъ средствъ, но въ эпергическихъ личіюстяхъ 

у псго педостатка не было и еще болыие — опъ съ другоіі 

стороиы вызвалъ этихъ хищныхъ, кровожадныхъ коршуііовь, 

въ родѣ Кавапьяьа. 

Пародъ побили па голову. Вѣроятностн Персіи поднллись, 

и съ тѣхъ поръ все идутъ въ гору. 

Какъ апглійскій работпикъ поставитъ своіі соціальиыіі 

вопросъ, мы не знаемъ, по воловья упориость его велика. Съ 

его сторопы числовое болылинство, но сила не съ его стороны. 

Число ничего не доказывастъ. Трп-четырелинейныхъ казака, 

да два-три гарпизоішыхъ солдата водятъ изъ Москвы въ 

Сибирь по пятпсотъ колодпиковъ. 

Если пародъ и въ Апгліи будстъ побитъ, какъ въ Гермапін, 

во врсмя крестьяпскихъ войнъ, какъ во Франціи въ іюньскіе 

дпи,—тогда Китай, ііророчимый Стюартъ Милемъ, нсдалекъ. 

Иереходъ въ него сдѣластся незамѣтно, пе утратится, какъ 

мы сказали, ни одного права, не уменынитея ни одиоіі 

свободы, умепьшится только способность полъзоватьсл эти.ии 

правами и этоіі свободоіі! 

Люди робкіе, люди чувствительиые говорятъ, что это 

невозможпо. Я нігісго лучше не прошу, какъ согласиться съ 

ними, по ие вижу причины. Трагическая безвыходиость 

состоитъ имепио въ томъ, что та идся, которая можстъ сиасти 

народъ и устрсмить Европу къ іювымъ судьбамъ—нсвыюдиа 

господстиующему плассу, что ему, еслибъ онъ былъ послѣ-

193 

дователепъ и смѣлъ, вьиодно только государство—еъ америкапскимъ 

невольнпчествомъ! 

По кто же и.ть нихъ правъ? Праваго мсжду голодпымъ ц 

сытымъ найти пе мудрено, но это пи къ чему пе ведетъ, — 

Іисусъ Христосъ развѣ пс былъ правъ протпвъ Синагоги, — 

однакоже его расняли. 

— За то черезъ четыре вѣка римская импсріа сдѣлалась 

христіанской. 

— А христіапство языческимъ\(*) 

(*) Прибамепіе о кішгѣ С. Ммя писаво въ 1859 году. 

13

СТАРЫЯ ПИСЬМА. 

(Дошшепіе къ Былому в Думамъ). 

ОЬ, сотЬіеп Де тагіпз, сотЪіеп

195 

Жаль что нс много писемъ уцѣлѣло у меня. Моя жизнь 

прибивала мевя къ разнымъ берегамъ, къ разнымъ слоямъ, 

я съ многичи входилъ въ сношенія, но три полицсйскихъ 

нашествій: одно въ Москвѣ и два въ Парижѣ, огъучили меня 

огь храненія всякаго рода писемъ. Уѣзжая въ 1852 изъ 

Италіи и думая пробраться черезъ смирительпую имперію, 

я сжегъ много дорогаго мнѣ, и какъ бы въ вознагражденіе 

получилъ въ Лондонѣ нѣсколько пачекъ писемъ оставленныхъ 

мною въ Москвѣ. 

Съ 1825 года событія несущейся исторіи начинаютъ 

зацѣплять больше и больше и наковецъ совсѣмъ увлекаютъ 

въ гпирокій потокъ общихъ интерессовъ. Съ тѣмъ вмѣсгѣ 

прозелитизмъ, страстная дружба, вызываетъ ва переписку; 

она растетъ и дѣлается какой-то движущейся, раскрытой 

исповѣдью... все закрѣплено, все помѣчено въ письмахъ и 

притомъ наскоро, т. е. безъ румянъ и прикрасъ, и все остается, 

осѣдаегъ и сохраняется какъ молюскъ залитой кремвемъ, 

какъ бы для того чтобъ когда нибудь свидѣтельствоватъ на 

страшномъ судѣ, или упрекнуть своимъ несправедливымъ. 

Такимъ ли былъ я разцвѣтая? какъ будточеловѣкъвиноватъ 

въ томъ, что старѣетъ. 

Но не изъ этой юной и лирической эпохи жизви, хочу 

я на первой разъ передать нѣсколько писемъ. Тѣ—когда 

нибудь, послѣ. Теперь на первый случай подѣлюсь 

десяткомъ писемъ огь лицъ, болыпей частію извѣстныхъ и 

любимыхъ у насъ, или уважаемыхъ. 

И—ръ. 

1 Марта, 1859.

Письмо Николая Алексгьевича Полеваго. 

25 Фсвраля 1836 г. Москва. 

Зная, какъ всегда любилъ и уважалъ я васъ, вы повѣрите 

искрешюсти словъ моихъ, когда я скажу, что я сердечно 

обрадовался получивъ письмо ваше. Добрая вѣсть эта была 

подаркомъ для меня; слава Богу, что вы уцѣлѣли, что вы пе 

упали духомъ, что вы продолжаете занятія ваши, что можно 

иногда перекликнуться съ вами. Бодрствуйге, любезпѣйшій 

Александръ Иваіювичъ! время драгоцѣппое леиарство на 

все. Будсмъ опять вмѣстѣ, будемъ опять ФИЛОСОФСТВОВЭТЬ, 

съ тою-же безкорыстною любовью къ человѣчеству, съ какою 

ФилосоФСтвовали пѣкогда. Наперсдъ всего вы простите мсня 

и ие причтите мпѣ въ вииу долговремеппое мсдленіе мое 

отвѣтомъ па увѣдомлеиіе ваше. Причиною была полуожиданная, 

полупечаяііиая поѣздка моя въ Петербургъ, отішвшая 

у меня ночтіі мѣсяцъ, а потомъ тма мѣлкихъ заботъ и пездоровье 

мое по возвращепіи; не повѣрите сколько различиыхъ 

досадъ и непріягностсй переиесъ я съ тѣхъ поръ, какъ мы 

нс видались, моралыіы.хъ п ФИЗІІЧССКИХЪ. Москва такь надоѣма 

миѣ, что МОЯІСГЬ быть я рѣшусь совершенпо оставнть 

ес; по краіінсй мѣрѣ, ныпѣшиее лѣто, съ Іюня мѣсяца я 

прояшку въ Пстербургѣ. Если ужь надобво, неволя вслитъ, 

продо.іжать миѣ мою дѣятсіьность, то надобпо продолжать ее 

въ ІІетербургѣ, который какъ молодой красавецъ растетъ и 

величнтся на счетъ Москвы, старѣющей и дряхлѣющей во 

всѣхъ отношспіяхъ. Но что въ будущемъ, вѣдомо только 

Богу, а нока я въ Москвѣ, прошу васъ шюать ко мнѣ, кагда

197 

вздумаете и что вздумаете. Мпѣ пріятпо сдѣлатьсяи посредникомъ 

вашимъ съ журналами и публикою если вы захотите 

входить въ какія нибудь съ ниии сяошенія. Статыо вашу о 

Гофманѣ я получилъ. Мнѣ кажется, вы судите объ немъ 

хорошо и вѣрно, но, если вы хотите датъ публичность этой 

статьѣ, то примите мой дружескій совѣтъ: ее надобно поисправить 

въ слогѣ, весьма небрежномъ, и необходимо прежде 

цензуры, исключить нѣкоторыя выраженія. Кромѣ того что 

безъ этихъ поправокъ, статья можетъ навлечь на насъ непріятности, 

положимъ хоть журналыіыя, спрагаиваю : къ чему 

эти выраженія? Дѣло въ дѣлѣ, а не въ нихъ. Если вы довѣрите 

мнѣ, я охотпо приму на себя обязанпость продержать 

падъ статьею вашею политическо-литературпую корректуру 

и потомъ отдать ее въ какой угодпо журналъ. Безъ вашего 

позволенія, приступить ни къ чему не смѣю, и право, не 

совѣтую безъ поправокъ посылать къ другому. Вѣрьтс, что 

я желаю вамъ всякаго добра, какъ родному, увѣрепный 

притомъ, что настоящсе положепіе ваше продолжитьсядолгоне 

можетъ, ссли вы будете сколько возможпо осторожиѣе, вовсѣхъ 

отіюшеніяхъ. Вѣрю, что вы можете быть въ состояпіи оскорблепнаго 

и раздраженнаго человѣка, но кто изъ насъ переходилъ 

путьжизнибезъ горя и безъ страданій? Слава Богу если 

они постигаютъ насъ тяжелымъ опытомъ въ юности. к какъ 

измѣняются потомъ въ глазахъ нагаихъ взгляды и отнотенія 

на все насъ окружающее. Великій Боже! я самъ испытывалъ 

и испытывію все это, а мпѣ то.іько еще сорокъ лѣтъ. Разстояпіе 

между мпѣніями и попятіями двадцати и сорока лѣтняго 

человѣка дѣлитъ бездна.—Братецъ вашъ разсказывалъ мнѣ, 

что вы принялись за геограФІю, за статистику, дѣ.ю доброе! 

Жаль, что по исторической части сторона ваша совсршепно 

безплодпа. Объ ней можпо сказать одно: жили, а кто жилъ, 

и за чѣмъ жили, Богъ вѣсть, впрочемъ ес.іибы что открылось 

любопытпое пожалуста, сообщитс мпѣ. Русская Исторія 

сдѣлалась моею страстыо. Я охотно готовъ сообщить вамъ 

историчсской пыли, сколько хотите. Нсторія теперь и кстатп. 

Кажется что вся лптература паша сбивается па задпія числа. 

Адресъ мой теперь: вь Москвіь, подѵ Ловинскимп, вь Кудрииѣ,

198 

въ приходѣ девяти мучениковъ въ домѣ Сафопова. Буду 

ждать писемъ вашихъ, авъ ожвдавіи всегда сохраню къ вамъ 

чувства совершенваго почтевія и преданности, съ коими 

бьыъ и есть Вашъ усердный и преданный 

Н. ПОЛЕВОЙ.(») 

(*) Статья о которой идстъ рѣчь была напечатаяа въ одяой изъ послѣдияхъ 

каижекъ Телескопа и носсорила меня съ Полевымт. К. нс зная вовсе, что 

я далъ ее Полевому, напечаталъ ее въ Телескопв, и считая неосторожвымъ 

оставить подъ нею мою Фамилью, иоставилъ Искандеръ, подпигі. которую я 

щутя употребилъ въ одной статьѣ назначенной не для печатн. Я былъ. тогда 

вь Вяткѣ. 

Полевой разсердился на меня, и не узнавъ дъма, написалъ мнѣ записочку, въ 

которой говорилъ что серьезные людв не даютъ одиу п ту-ше статью въ два 

журнала. Я ему отвѣчалъ на это, что они имѣютъ еще н другія привычки 

напр. сперва узнать дѣло и і-отомъ браниться. На этомъ переписка остановнлась. 

Въ 1840 году въ Петербургѣ онъ велѣлъ мнѣ сказать черезъ Вадима Пассека 

"что стыдно сердиться". Но я вовсе не за Голмана сердился тогда, вто Сыло 

время Параши Смбирячки и лр.

Изь ѣисемъ Виссаріона Грторьевича Бѣлинскаю(*) 

I. 

С. ПотСрбургь, 2 Января 1846. 

Милый мой Герценъ,давно мнѣсильнохотѣлосьпоговорить 

съ тобою, и о томъ п о семъ, и о твоихъ статьяхъ Объ Изученіп 

природы, и о твосй статейкѣ 0 Пристрастт, и о твоей 

превосходной повѣсти, обнаружившей въ тебѣ новый талантъ, 

который мнѣ кажется лучше н выше всѣхъ твоихъ старыхъ 

талантовъ (за исключеніемъ Фельетоннаго:—о Коперникѣ, 

Ярополкѣ Водянскомъ, и пр.), объ истинпомъ наоравленіи 

и значеніи твоего талапта, ц обо мпогомъ прочсмъ. По все 

пе было то случая, то времспи. Потомъ я всс ждалъ тебя, 

и разъ оиять испыталъ попапрасну сильпое нсрвпчсское 

потрясепіе по новоду прихода г. Герца, о которомъ мнѣ 

возвѣстили какъ о г. Герценѣ. Наконецъ, слышу, что ты 

сбираешься ѣхать не тобудущею вееною, нетобудущеюосенью.. 

Оставляя все прочес до другаго случая, пишу теперь къ 

тсбѣ не о тебѣ, а о самомъ себѣ, о собственной моей осо&Ь. 

Прежде вссго—твою руку и, съ нею, честпое слово, что все 

нанисанное здѣсь останется, впредь до разрѣшенія, строгою 

тайною между тобою и твоими друзьямн. 

Вотъ въ чемъ дѣло. Я теперь рѣшился оставить " Отечественныя 

Записки." Это желан-іс давно уже было моею ісіёе 

йхе ; но я все надѣялся выполнить его чудеснымъ способомъ, 

блатодаря мосй «антазіи, которая у меня услужлива не менѣс 

(*) Я долженъ предупродить, что я счагь необходимымъ очеаь многое изь 

писемъ БЬіивскаго и изъ нисемъ Грановскаго, непечатать.

200 

Фаптазіи г. Мапилова, и надеждамъ па богатыхъ земли. 

Теперь я увидѣлъ яспо, что зто все вздоръ, и что надо прибѣгпуть 

къ средствамъ, болѣе обыкновеннымъ, болѣе труднымъ, 

но за то и болѣе дѣйствительвымъ. Но прежде о причинахъ, 

а потомъ уже о средствахъ Журнальпая срочная 

работа высасываетъ изъ меня жизненпыя силы какъ вампиръ 

кровь. Обыкновепно, я недѣли двѣ въ мѣсяцъ работаю съ 

страшнымъ лихорадочпымъ напряженіемъ, до того, что 

пальцы деревенѣютъ и отказываются держать перо; другія 

двѣ педѣли в, словпо съ похмѣлья послѣ двухъ недѣльной 

оргіи, праздно шатаюсь и считаю за трудъ прочесть даже 

ромапъ. Способности мои тупѣютъ, особенно память, страшно 

завалепная грязью и соромъ россійской словесности. Здоровье 

видимо разрущается. Но трудъ мнѣ не опротивѣлъ. Я больной 

писалъ болыпую статью о жизни и сочиненіяхе Кольцова, 

и работалъ съ наслажденіемъ; въ другое время, «я въ три 

педѣли чуть не изготовилъ къ печати цѣлой книги, и эта 

работа была мпѣ сладка, сдѣлала меня веселымъ, довольнымъ 

и добрымъ духомъ. Стало быть, мнѣ невыносима и вредна 

только срочная журнальная работа ; она тупитъ мою голову, 

разрушаетъ здоровье, искажаеіъ характеръ, и безъ того брюзгливый 

и мелочио раздражительвый, но трудъ не ех-оіНсіо, 

былъ бы мнѣ отрадеиъ и полезепъ. Вотъ первая и главная 

причина 

Къ пасхѣ я издаю толстый огромный альманахъ. Достоевскій 

даеть повѣстъ, Тургеневъ повѣсть п поэму, Н 

юмористическую статью въ стихахъ (семейство, оиъ на эти 

вещи собаку съѣлъ), П повѣсть; вогь уже пять стагей 

есть; шестую напишу самъ; падѣюсь у Майкова выпросить 

поэму. Теперь обращаюсь къ тебѣ; повѣсть или жизнь! 

Еслибы, сверхъ этого, еще ты далъ что-нибудь легенькое, 

журиальное, юмористическое, о жизни или россійской словесиости, 

или о томъ и другомъ вмѣстѣ : хорошо бы было ! 

Но я хочу не одного легкаго, а потому прошу Грановскаго— 

нельзя-ли исторической статьи—лишь бы имѣла общій интересъ 

и смотрѣла беллетристически. Па всякій случай, скажи 

юному проФессору К нельзя-ли отъ нсіо поживиться чѣмъ

201 

пибудь въ этомъ родѣ. Его ленціи, которыхъ пачало ппъ 

прислалъ мпѣ (за что благодарспъ ему до пельзя), чудо какъ 

хороши, основпая мысль ихъ о писменномъ и родовомъ 

характерѣ русской исторіи въ противоположпость личному 

характеру западпой исторіи—гепіальпая мысль, а онъ развиваетъ 

ее превосходно. Еслибы онъ далъ мнѣ статью, въ 

которой бы развилъ эту мысль, сдѣлавъ сокращеніе изъ 

своихъ лекцій, я бы не зналъ, какъ благодарить его. Самъ 

я хочу, что нибудь написать о современпомъ значеніи поэзіи. 

Такимъ образомъ были бы повѣсти, юмористическія статьи, 

стихотовренія и статьи серьезпаго содержанія и альмапахъ 

вышелъ бы на славу. Теперь о твоей повѣсти. Ты пишешь 

вторую часгь:Кто Виновать? Если она будетъ таьже хороша, 

какъ первая часть, она будетъ превосходпа;«но еслибы ты 

написалъ новую другую, и еще лучше, я все таки лучте бы 

хотѣлъ имѣть вторую часть Ктр Виноватъ. А.... 8Января 

ѣдетъ. Въ Берлинѣ онъ увидится съ Кудрявцевымъ и можетъ 

быть я и отъ этаго получу повѣсть. А.... тоже пришлегъ 

что-нибудь въ родѣ путевыхъ замѣтокъ. Я печатаю Кольцова 

съ Ольхипымъ ; онъ псчатаетъ, а барышъ по поламъ : 

это еще видъ въ будущемъ, для лѣта. Къ пасхѣ же я кончу 

первую часть моей исторіи русской литературы. Лишь бы 

извернуться па первыхъ-то порахъ, а тамъ я знаю, все 

пойдетъ лучше, чѣмъ было; я буду получать пе мепыпе, 

если еще не большс, за работу, которая будетъ лсгче и 

пріятнѣе. Жму тебѣ руку и съ нетерпѣнісмъ жду твоего 

отвѣта. 

11. 

В. Б. 

С. ІІстербургь 14 Япиара 1846. 

Негказаппо благодарспъ я тебѣ, любезпый Герценъ, что 

ты пе замсдлилъ отпѣтомъ, котораго я ожидалъ съ лихорадочпымъ 

петсрітѣпіемъ. Дѣлай какъ знаешъ. Но только па 

новую повѣсть тпою мпѣ плоха падежда. Альмапахъ долженъ 

выйти іл. пасхѣ; вромспи маю. Нора ужесобиратьи въцензуру 

представ.іять. Цспсоровъ у насл. діало, а работы у пихъ 

гпбелт.. оттого они страшно задерживаюгь рукоппсн ; чтобы

202 

ты успѣлъ наппсать новую повѣсть," невѣроятно, даже невозможно. 

Притомъ-же, бросившись продолжать и доканчивать 

старую, что-бы начать новую, ш испортишь обѣ. 

На счетъ писемъ Б— на, объ Испаніи, нечего и говорить; 

разумѣется, давайте. А. уѣхалъ 8 числа и увезъ съ ообою 

мои послѣднія радости, такъ что я теперь живу вовсе безъ 

радостей 

— Ахъ, братцы, плохомое здоровье—бѣда! Иногда знаете, 

лезетъ въ голову всякая дрянь, напр. какъ страшно оставить 

жену и дочь безъ куска хлѣба и пр. До моей болѣзии 

прошлою осенью, я былъ богатырь въ сравненіи съ тѣмъ, 

что я теперь. Не могу поворотиться на стулѣ, чтобъ не задохнуться 

отъ истощенія. 

Нолгода, дажечетыремѣсяца загранйцею, и можетъбыть.я 

лѣть па пятокъ или болѣе,-опять пошелъ бы какъ нп въ чемъ 

не бывало. Бѣдность не порокъ, а хуже порока. Бѣднякъ 

подлецъ, который должеаъ самъ себя презирать, какъ на|/ія,* 

не имѣющаго права даже насолнечпый свѣгь. Журнальная. 

работа и петербургскін климагъ доконали меня. 

III. 

С. Петсрбургь 6 Февраля 1846. 

Радъ я несказанно, что нѣтъ причины опасаться не получить 

огі. тебя ничего для альманаха, такъ какъ Сорора-Воровка 

копчепа и придетъ ко мпѣ во время. А все таки грустпо и 

больво, что Кто виноватп ушло у меня изъ рукъ. Такія 

повѣсти (если 2 и 3 часть не уступаютъ первой) являются 

рѣдко, и въ моемъ альманахѣ опа была бы капитальною 

етатьею, раздѣляя восторгъ публвки съ повѣстью Достоевскаго 

Сбритые бакенбарды, а это было бы больше нежели скэлько 

можно желать издателю альманаха даже и во снѣ, не только 

на яву. Словно бѣсъ какой дразнитъ меня этою повѣстью, и 

разставшись съ нею, я все не перестаю строить на ея счетъ 

предположительные планы, напр. перепечаталъ бьт я и 

первую часть вмѣстѣ ст. двумя остальными, и этимъ вачалъ 

бы альманахъ Тогда Фурорный успѣхъ алманаха былъ бы 

вѣрнѣе того, что а—воръ, б—дуракъ, ае^—плутъ

203 

Что стагья К. будегь хороша,—въ эгомъ я увѣренъ какъ 

нельзя больше. Ея идея (а отчасти и навера К. развивать 

эту идею) мнѣ извѣстна, а этого довольно, чтобы смотрѣть 

на эту статью, какъ на что-то весьма необыкновенное. 

Впрочемъ, не подумай, что бы я не дорожилъ твоею 

Сорокой-Воровкой; увѣренъ, что это граціозно-остроумпая 

и, по твоему обыкновенію, дьявольски умная вещь; но послѣ 

Кто виноватъ во всякой твоей повѣсти не такой пробы, ты 

,всегда будешь безъ вины виноватъ. Еслибы я не цѣнилъ въ 

тебѣ человѣка, такъ же много, или еще и болыне, нежели 

писателя, я, какъ Потемкинъ Фонъ-Визину послѣ представленія 

Бригадира сказалъ бы тебѣ: умри Герценъ! Но 

Потемкинъ ошибся, Фонъ-Визинъ не умеръ и потому нашсалъНедорослп. 

Я не хочу ошибаться и вѣрю, что послѣ 

Кто виноватъі ты на пишешъ такую вещь, которая заставитъ 

всѣхъ сказать: Онъ правъ, давно бы ему прнняться за 

повѣсть! Вотъ тебѣ и комплиментъ и посильный наламбуръ. 

Ты пишешъ " Грановскій могъ бы прислать изъ лекцій" 

если могъ бы, то почему-же не пришлегь? Зачѣмъ туть бы? 

Статьѣ С-г- ва я радъ не сказанно и прошу тебя поблагодарить 

еѵо оть меня за нее. 

IV. 

С. Пеіербургъ 19 Февраія 1846. 

— Ты пишешь, что не зяаешь, радоваться или нѣгь, что я 

оставилъ журналъ. Отвѣчаю утвсрдительно: радоваться; дѣло 

идетъ нс только о здоровьи, о жизни, но и умѣ моемъ. Вѣдь 

я тупѣю со дня па депь. ІІамяти пѣтъ, въ головѣ хаосъ огь 

русскихъ книгъ, а въ рукѣ всегда готовыс, общія мѣсга и 

казенная манера иисать обо всемъ. Въ Дороиь Н—а, превосходно; 

оаъ написалъи еіце нѣсколько такихъ-же, и напишегь 

ихъ еще больше; но онъ говоритъ, это отъ того, что онъ не 

работаегь въ журналѣ. Я понимаю это. Отдыхъ и свобода 

не научатъ меня стихи нисать, но дадутъ мнѣ возможность 

такъ хорошо писать какъ мнѣ дано. Ты не знаешь этого 

иоложенія. А что я могу прожить и безъ Отечественныхь 

Записокъ можегъ быть еще лучше, это кажется ясно. Въ

204 

годовѣу меня много дѣльпыхъ предпріятій и затѣй, которыя 

при прочихъ занятіяхъ викогда бы ие вьшолнились, и у 

меня есть теперь имя, а это много. 

Твоя СорокаВоровка отзывается апекдотомъ, по разсказана 

мастерски и производитъ глубокое впечатленіе. Разговоръ 

прелесть, умно чертовски. Одного боюсь; всю запретятъ. 

Буду хдопотать, хотя въ душѣ и мало надежды. Мысль 

записокъ медика прекрасна, и я увѣренъ, 'что ты мастерски 

воспользуешься ею. Дапіиль Галлицкій—дѣльный и занимательный 

моиограФЪ. 0 статьѣ К. печего и говорить, это чудо. 

И такъ, вы лѣнивые и бездѣятельные москвичи оказались испраішѣе 

нашихъ петербургскихъскорописцевъ. Спасибо вамъ! 

А что мой альманахъ долзкенъ быть слопомъ или девіаѳапомъ, 

это такъ. Пьеса какъ въ дороіѣ писколько не 

виновата въ успѣхѣ альманаха. Бѣдные люди, другое дѣло 

и то потому, что о нихъ заранѣе прошли слухи. Саерва 

покупаютъ кпигу, а потомъ читаютъ; люди поступающіе на 

оборотъ у пасъ рѣдки, да и тѣ покупаютъ пе альманахи. 

Повѣрь мнѣ, между покупателями петрбургскаго сборвика, 

много есть людей, которымъ только и поиравится, что статья 

"о парижскихъ увеселеніяхъ". Мнѣ рисковать пельзя, мнѣ 

нуженъ успѣхъ вѣрпый и быстрый; нужно, что называется 

сорвать бавк.ъ. Одинъ альманахъ разошелся, глядь за нимъ 

явлиется другой, покупатели ужъ смотрятъ иа него педовѣрчиво. 

Имъ давай новаго, повторепій не любятъ, у мепя 

тѣже имепа, кромѣ твоего и М. С. Когда альаанахъ порядкомъ 

разойдется, тогда статья К. .поможетъ его окончательпому 

ходу, а сперва она только испугаетъ всѣхъсвоимъ названіемъ, 

скажутъ: ученость, сушь, скука! И такъ мпѣ остается разсчитывать 

на множество повѣстей, да на толщину баснословпую. 

И вѣрь мнѣ: я не ошибусь, вы, москвичи народъ 

немножко идеальный, вы способнѣе паписать или собрать 

хорошую киигу, по продать ее не ваше дѣло: тутъ вамъ 

остается только спять шляпу да низко намъ поклониться. 

Я знаю только одну книгу, которая не нуждается даже въ 

объавленіи для сто.іпцъ: это вторая часть Мертвыхъ душъ. 

Но вѣдь такая кппга только одна и быда па Руси.

205 

Бѣдиаго Я. постигло страшное несчастіе, у пето умеръ 

Саша, чудесный мальчикъ. Бѣдпая мать чуть не соіша 

съ ума, молоко готовилось броситься ей въ голову, опа уже 

заговаривалась. Страшио нодумать, снерть двухлѣтняго ребенка! 

Моей дочери только воеемъ мѣсяцевъ.ая уягьдумаю: 

если тсбѣ суждепо умереть, зачѣмъ ты не умерла полгода 

ііазадъ! Чего стоигь матери родить ребенка, чего стоитъ 

постаиить его па ноги, чего стоитъ ребенку пройдти черезъ 

прорѣзываніе зубовъ, крупы, кори, скарлатпны, коклюши, 

шшосы, запоры,—смерть такъ и бьется за него съ яшзнію, 

а если жизнь побѣждаетъ, то для того, чтобы ребенокъ 

сдѣлался совремепемъ чиповішкомъ, или оФицеромъ, барышнею 

и барыпей. Было изъ чего хлопотать! Смѣшно и 

страшпо I Жизнь исполпена ужаспаго юмора. Бѣднмй Я—въ! 

Коли миѣ пе ѣхать за грапицу, такъ и пе ѣхать. У меня 

давно уже пѣтъ жгучихъ желапій, и потому мпѣ легко отка-' 

зываті.ся огь вссго, что пеудается. Съ М. С. въ Крымъ и 

Одессу очепь. бы хотѣюсь; по семейство въ Петербугѣ оставить 

па лѣто пе хочется, а переѣхать ему въ Гапсаль двойиые 

расходы. 

Впрочсмъ посмотрю. Твоему пріѣзду въ Апрѣлѣ радъдо 

исльзя. 

V. 

С. Петербургъ 20 Марта 1840. 

Получилъ я конецъ статьи К., записки Доктора Крупова, 

отрывокъ М. С. и паконецъ статью М. и все то благо, все 

добро. Статья К. эпоха въ исторіи русской исторіи, съ иея 

пачпстся Философическое изучеиіе пашей исторіи. Я былъ 

въ восторгѣ огъ его взгляда на Грознаго. Я по какому то 

ипстипкту всегда думаль о Грозпомъ хорошо, поуменяпе 

было знапія для оправдаиія моего взгляда. 

"Заиисші доктора Крупова", превосходная вещь, болъше 

іюка пичего не скажу. При свиданіи, мнѣ мпого будетъ 

говорить съ тобою о твоемъ талаитѣ, твой талантъ, вещь пе 

шуточпая, и если ты будсшь писать меньше тома въ годъ, то 

будешь стоііть быть повѣшепнымъ за лѣиивые пальцы. 

Отрыкокъ М. С. црелесть. Читая его, я будто слушалъ автора,

200 

столько же милаго, сколько и талантнаго. Статья М — ва мнѣ 

очень понравилась, я очепь благодаренъ ему за нее. Особенно 

мнѣ нравптся первая половина и тотъ старый румянцовскій 

генералъ, который Суворова, Наполеона, Веллингтона 

и Кутузова называетъ мальчишками. Вообще, въ этой статьѣ 

много мемуарнаго интереса, читая ее, переносишься въ доброе 

старое время и впадаешь въ какое то ткхое раздумье. Ты 

что-то писалъ мнѣ о статьѣ Рулье, не дурпо бы; не мѣшало 

бы и Грановскаго что нибудь. Чисто литературныхъ статей 

у меня теперь по горло, ѣшъ не хочу, и потому ученыхъ еіце 

двѣ было бы очень нс худо. Имя моему альманаху Левіоѳанъ. 

Выйдеть онъ осенью, но въ цензуру пойдетъ на дняхъ, и 

немедленно будетъ печататься. 

На счетъ путешествія съ М. С, кажется что поѣду. Мнѣ 

обѣщаютъ денегъ, и какъ получу, сейчасъ же пишу, что ѣду. 

Семейство отправляю въ Гапсаль, это и дача въ порядочномъ 

климатѣ н курсъ лечепія для жены, что будетъ ей очень 

полезно. Тарантасъ, стоящій на дворѣ М. С. видится мнѣ и 

днемъ и ночью, это нс Соллогубовскому тарантасу чета. 

Святители! сдѣлать версгь тысячи четыре, на югъ, дорогою 

спать, ѣсть, пить, глазѣть по сторонамъ, ни о чемъ не заботиться, 

не писать, даже не читать русскихъ гёнигъдля бпбліограФІи, 

да это для меня лучше магометова рая, и гурій не 

надо, чортъ съ ними! 

Мнѣ непремѣнно нужно знать, когда именно думаегъ ѣхать 

М. С. я такъ и буду готовиться. Альманаха при мнѣ напечетается 

листовъ до 15, остальныя безъ меня (я поручаю 

надежному человѣку), а къ пріѣзду моему онъбудетъ гоговъ, 

а въ Октябрѣ выпущу.(*) 

Здравствуй Николай Нлатоновичь, наконецъ то твое возвращеніе 

уже не миеъ. Я былъ на тебя сердигь и болыю 

браниль, а за что, спроси у Герцена. А тсперь я хогѣлъ бы 

поекорѣй увидѣть твою воинственную иаружность и на 

радости такаго созерцанія выпить Редереру, что это за вино, 

братецъ ты моіі! С. и всѣмъ вамъ жму руку. 

(*) А.іьяанахъ этотъ пикогда невыхо.іил. Бъминскій вмѣстоего, поставидъ 

ваноги Современникъ.

207 

VI. 

С. Петербургъ 6 АпрЬія 1846. 

Вчера записалъ было я кътебѣ письмо, сегодня хотѣлъ кончить, 

а теперь бросаю егои пишу новое, потому что получилъ 

твое, котораго такъ долго ожидалъ. Признаюсь, я началъ было 

безпокоиться, думая, что и на мою поѣздку на югъ (о которой 

во снѣ даже брежу) чортъ положитъ свой хвостъ. Что ты 

мнѣ толкуешь о возможности и пользѣ для меня отъ этой 

поѣздки? Я самъ слишкомъ хорошо понимЪю это, и ѣду ве 

только за здоровьемъ, но и за жизнію. Дорога, воздухъ, 

климатъ, лѣпь, законная праздность, беззаботпость, новые 

предметы, и все это съ такимъ спутникомъ какъ М. С, да я 

отъ одной мысли объ этомъ чувствую себя здоровѣе. Мой 

докторъ (очень хорошій докторъ, хотя и не Круповъ) сказалъ 

мнѣ, что по роду моей болѣзни, такая поѣздка лучше всякихъ 

лекарствъ и леченій. И такъ М. С. ѣдетъ рѣшительно, и я 

зпаю теперь когда я могу готовиться. Развѣ только что 

нибудь непредвидѣнное и пеобыкновенное заставитъ мепя 

отказаться; но во всякомъ случаѣ я на дняхъ беру мѣсто въ 

маль-постъ. Вчера я именно о томъ и писалъ къ тебѣ, что 

бы ты какъ можно скорѣс увѣдомилъ мсня, ѣдетъ-ли М. С. и 

когда именно. Вотъ почему сегодпишнее тіисьмо твое ужасно 

обрадовало меня, такъ, что куда дѣвалась лѣнь и я сейчасъ же 

сѣлъ писать отвѣтъ, не снотря на то, что Т. ѣдетъ во вторпикъ. 

Извѣстіе объ обрѣтеніи явленныхъ 500 р. с. тоже не послѣднее 

обстоятельство въ письмѣ твоемъ, меня обрадовавшее. Только 

этихъ денегъ мнѣ не высылай, а отдай мнѣ ихъ въ Москвѣ, 

оно проще и хлопотъ меныне. На лѣто мвѣ и семейству дснег 

ставетъ; можетъ быть станетъ ихъ на мѣсяцъ и понріѣздѣ 

въ Пигеръ, а тамъ, что будетъ то и будетъ, ѵо§ие ]а §а!ёге! 

Нашему брату подлецу, т. е. вищему, а не то, что бы мошеннику, 

даже полезно иногда довѣриться случаю и положиться 

на авось. Дѣлать то больше нечего, а притомъ, если такая 

повѳденція можетъ сгубать, то она же иногда можетъ и спасти. 

Ну, братецъ ты мой, спасибо тебѣ за интермедію къ 

Кто Виноватъ ? Я изъ нея окончательно убѣдился, что 

ты большой человѣкъ кь нашей литературѣ, а не диллетантъ,

208 

ІІС партизаш., ііе наѣздпикъ оть печего дѣлать. Ты пе поэтъ: 

объ этомъ смѣшпо и толковагь; но вѣдь и Вольтеръ це 

былъ поэтъ не только въ Гепргядѣ, но и въ Капдидѣ; 

—одпако его Кандидъ потягается въ долговѣчпости со 

мпогими великими художествеиными созданіями, а мпогія 

не великія уже пережилъ и сще больше переживетъ ихъ. 

У художествешіыхъ патуръ умъ уходитъ въ талангь, въ творческую 

Фантазію,—и потому въ своихъ творепіяхъ, какъ 

поэты, онѣ страшпо, огромно умпы ; а какъ люди—ограничены 

и чуть пе глупы (Нушкипъ, Гоголь.) У тебя, какъ 

у натуры попреимуществу мыслящей и сознательной, па 

оборотъ—талангь и Фантазія ушли въ умъ, оживлевный и 

согрѣтый, осердеченпый гуманистическимъ паправлепіемъ, 

не привитымъ и пе вычитанпымъ, а присущимъ твоей 

натурѣ. У тебя страшно много ума, такъ много, что я и 

не зиаю, за чѣмъ его столько одному человѣку; у тебя много 

и талапта и Фаптазіи, по пе того чистаго и самостоятельнаго 

таланта, который все родится самъ изъ себя и пользуется 

умомъ какъ нисшимъ подчинсннымъ ему началомъ—пѣтъ, 

твой талаитъ—чортъ его знаетъ—такой же бастардъ или 

пасынокъ, въ отношеніи къ твоей патурѣ, какъ и умъ, въ 

отношсніи къ художествепнымъ натурамъ. Не умѣю яспѣе 

выразиться, ио увѣрснъ, что ты поймешь это лучше меня 

(если еще не думадъ объ этомъ вопросѣ), и мнѣ же выскажешь 

это такъ ясно и опредѣлеішо, что я закричу : 

"Эврика! Эврика!" Есть умы чисто спекулятивпые, для 

которыхъ мышлепіе почти тоже, что чистая математпка, и 

вотъ когда такіе принимаются за поэзію, у пихъ выходять 

аллегоріи,—и тѣмъ глупѣе, чѣмъ умпѣе. Сочетаніе сухаго 

п даже влажнаго и теплаго ума съ бездарностію родитъ 

камии и полѣна, которые показывала вмѣсто дѣтей, Рея 

Хроносу. Но у тебя, при умѣ живомъ и осердеченомъ, есть 

своего рода талаптъ ; въ чемъ онъ состоитъ, не умѣю сказать, 

ло дѣло въ томъ, что я глупѣе тебя иа мпого разъ, а искусства 

(если пе ошибаюсь) мпѣ сроднѣе, чѣмъ тебѣ; Фантазія у меня 

преобладаетъ надъ умомъ, и кажись, по всему этому, такому 

евоею рода талапту скорѣе слѣдовало бы быть у мсня, чѣмъ

209 

у тебя (уже по одпому тому, что тебѣ читать Канта, Гегелеву 

Феиоменологію и логику—ни почемъ, а у меіш трещитъ 

голова иногда о оть твоихъ ФИЛОСОФСКИХЪ статей), а вѣдь 

у меня такого своею рода таланта ни болыпе, ни меньше, 

какъ на столько, сколько нужно, чтобы понять, оцѣнить и 

полюбить твой талантъ. И такіе талапты необходимы и 

полезвы не менѣе художественныхъ. Есла ты лѣтъ въ 

десять папишешь три-четеры томика, поплотпѣе и порядочнаго 

размѣра, ты, большое имя въ нашей литературѣ, 

и попадешь ие только въ исторіго русской литературы, но и 

въ исторію Карамзина. Ты можешь оказать сильпое и 

благодѣтельное вліяиіе на современносгь. У тебя свой 

особенный родъ, подъ который поддѣлываться такъ же 

опасно, какъ и подъ произведенія истиппаго художества. 

Какъ Носъ въ Гоголевой повѣсти, ты можешь сказать : 

" Я самъ по себѣі" Дѣльныя идеи и талаптливое, живое 

ихъ воплощеніе—великос дѣло, но только тогда, когда все 

зто неразрывно связано съ личностію автора, и отпосится 

къ ней, какъ изображеніе иа сургучѣ относится къ выдавившей 

его печати. Этимъ-то ты и берешь. У тебя все 

оригинальпо, все свое—даже недостатки. По по этому-то 

и недостатки у тебя часто обращаются въ достоииство. Такъ 

напримѣръ къ числу твоихъ личпыхъ недостатковъ принадлежитъ 

страстишка безпрестанно острить, но въ твоихъ 

повѣстяхъ такого рода выходки бываютъ удивительно хороши. 

Ппши, брать, пишп, какъ можпо болѣе и не для себя, а для 

дѣла; у тебя такой талаптъ, за скрытіе котораго ты вполпѣ 

заслужилъ бы проклятіе. 

Копчаю письмо извѣстіемъ, что мы съ Н взяли бнлегь 

въ маль-постъ па 26 Апрѣля.' 

В. Б. 

VII. 

Одосса, 4 Іюля 1846 г. 

Вчера получилъ письмо твое, любезный Герценъ, за которое 

тебя болыпое спасибо. На счетъ перваго пуикта 

вполнѣ полагаюсь на тебя ; пе забывай только одного— 

распорядиться въ томъ случаѣ, сслп мы разъѣдимся. 

14

210 

Мои путевыя впечатлѣвія собственно будутъ вовсе не 

путевыми впечатлѣніями, какъ твои письма объ Изученіи 

Природы—вовсе не объ изученіи прпроды. Ты самъзнаешь, 

что, и много-ди можно сказать у.насъ о томъ, что замѣтишь 

и чѣмъ впечатлишься въ дорогѣ. И такъ путевыя впечатлѣнія 

у меня будутъ только рамкой статьи, или, лучше 

сказать, придиркою къ ней. Овѣ будутъ состоять больше 

въ толкахъ о скверной погодѣ и еще сквернѣйшихъ дорогахъ. 

А буду писать я вотъ о чемъ : 1. 0 театрѣ русскомъ, причииахъ 

его гнуснаго состоянія и причинахъ скораго и совершеннаго 

паденія сценическаго искуства въ Россіи. Тутъ 

будетъ сказано многое изъ того, что уже было говорено и 

другими и мною, но предметъ будетъ разсмотрѣнъ а Гогкі. 

М. С. игралъ въ Калугѣ, въ Харьковѣ, теперь пграетъ въ 

Одессѣ, п можегь быть будетъ играть въ Николаевѣ, Севастополѣ, 

СимФерополѣ, и чертъ знаетъ гдѣ еще. Я видѣлъ 

много, ходя и на репетиціи и на представленія, толкаясь 

между актерами. Сверхъ того, М. С. преусердно снабжаетъ 

меня комментаріями и «кактами, что все будетъ ново 

и сильно. 

2. Въ Харьковѣ я прочелъ Московскій Сборникъ : Статья 

С. умна п зла, даже дѣльна, не смотря на то, что авторъ 

отправляется отъ неблагопристойнаго принципа кротости и 

смиренія и зацѣпляетъ меня въ лицѣ Отечественныхь 

Записокь. Какъ умно и зло казнплъ опъ аристократическія 

замашки С—ба! Это убѣдило меня, что можно быть 

умнымъ, даровитымъ и дѣльнымъ человѣномъ, будучи славя- 

НИФИЛОМЪ. За то X.... я-жъ ему дамъ зацѣплять мепя— 

узнаетъ онъ моп крючки ! 

3. Я не чигалъ еще ругательства Сенковскаго; но радъ 

ему, какъ новому матеріялу для моей статьи. 

Изъ этого видишь, что моя статья будетъ журнально- 

Фельетонною болтовнсю о всякой всячинѣ, сдобренною 

полемическимъ задоромъ. 

Въ Калугѣ столкнулся я съ И. А. Славный юноша! 

СлавяноФилъ—а такъ хорошъ, какъ будто никогда не былъ 

славяноФиломъ. Вообще я впадаю въ страшную ересь и

211 

пачинаю думать, что между славявОФИлами дѣйствйте.*і>но 

могуть быть порядочные люди. Грустпо мвѣ думать такъ 

но истина впереди всего! 

Здоровье мое лучше. Я какъ то свѣжее и замѣтно крѣпче, 

по кашель все еще и не думаеть оставлять меня. Съ 25 Ірня 

начались было въ Одессѣ жары, но съ 30 опять посвѣжѣло; 

впрочеяъ все тепло, такъ что яочью потѣешь въ лѣтнемъ 

пальто. Началъ было я читать Данта, т. е. купаться въ 

морѣ,* да кровь прилила къ груди, п я цѣлое утро харкалъ 

кровью; докторъ велѣлъ на время прекратить купанья. 

Вотъ что скверно. Послѣднія два письма отъ жены 

получилъ я въ Харьковѣ, отъ 22 и 27 Мая, въ обопхъ она 

жалуется на огорченія и на лихорадку ; а съ тѣхъ поръ до 

сей минуты ее получаю ни строки и не знаю, что еъ нею 

дѣлается, тоска! Безъ этого, мнѣ было бы весело—Гаг піепіе. 

С—въ, славный малый, но впалъ въ провинціальное 

прекраснодушіе. Огь того, что ты въ письмѣ ко мнѣ не 

упомянулъ о немъ, чуть не расплакался. 0 провинція, 

ужасная вещь! Одесса лучше всѣхъ губернскихъ городовъ 

это рѣшительно третья столица Россіи, очаровательный 

городъ, но для проходящихъ. Остаться жить въ ней гибель. 

Натальѣ Александровнѣ мой поклонъ. А. что-жъ ты не 

пишешь гдѣ теперь пьегь 0.... и селадонствуетъ С ? 

Всѣмъ нашимъ жму руку. Что ты пе сообщилъ мнѣ ни 

одной новой остроты К ? Цоклонись оть меня его 

семейству и не сказывай М. Ѳ что меня безпокоитъ 

неизвѣстность о положепіи моего семейства : она пожалуй, 

сочтетъ меня за преступнаго семьянина, а такое мнѣніе съ 

ея стороны хуже самой злой остроты К Прощай. Если 

не полѣниться напиши что-нибудь. 

В. Б. 

VIII. 

СлмФеропаіь, 6 Севтября 1846. 

Здравствуй любезный Герценъ, пишу къ тебѣ изъ тридевятаго 

царства, тридесятаго государства, чтобы зналъ ты, 

что мы еще существуемъ на бѣломъ свѣтѣ, хотя онъ и 

• Стпхъ Шевырева : " Что въ нор* купаться—что Давта читать."

212 

кашется намъ вуда какъ чернымъ. Въѣхавши въ Крымскія 

степи, мы увидѣли три повыя для насъ націи : крымскихъ 

барановъ, крымскихъ верблюдовъ и крымскихъ татаръ. Я 

думаю, что это разиые виды одпого и того же рода, разныя 

колѣна одного племепи : такъ много общаго въ ихъ ФИЗІОноміи. 

Если ови говорятъ п не одппмъ языкомъ, то тѣмъ 

не менѣе хорошо поппмаютъ другъ друга. А смотрятъ 

рѣшительными славяноФплами. Но увы! въ лицѣ татаръ 

даже и настоящее, коренное, восточное патріархальное 

славяноФильство поколебалось отъ вліянія лукаваго запада. 

Татары болыпею частію носять на головѣ длиппые волоса, 

а бороду брѣютъ! Только бараны и верблюды упорно 

держатся святыхъ праотеческихъ обычаевъ времепъ Кошихииа— 

своего мнѣпія не имѣютъ, буйвой воли п буйпаго 

разума боятся пуще чумы, п безконечно уважаютъ старшаго 

въ родѣ, т. е. татарина, позволяя ему вестп себя куда угодпо, 

и не позволяя себѣ спросить его, почему, будучи ппчѣмъ не 

умнѣе ихъ, гоняетъ онъ ихъ съ мѣста па мѣсто. Словомъ— 

припцппъ смиренія п кротостп постигпутъ пмп въ совершенствѣ, 

и на этотъ счетъ опи моглп бы проблѣятъ чтонобудь 

поиптереспѣе того, что блѣетъ Ш..., и вся почтенная 

славяноФильская братія. 

Не смотря на то, СимФерополь, по своему мѣстоположепію, 

очень миленькій городокъ ; опъ не въ горахъ, по 

отъ него начинаются горы, и изъ пего видна вершипа 

Чатыръ - Дага. Послѣ степей Новороссіп обожжеоныхъ 

солнцемъ, п пыльныхъ и голыхъ, я бы видѣлъ себя теперь 

какъ бы въ новомъ мірѣ, еслибъ пе страшный прппадокъ 

гемороя, который тсперь проходптъ, а мучпть началъ мепя 

съ 24 чпсла прошлого мѣсяца. 

Пастоящая цѣль этого письма—иапомпить вамъ о Букиньонѣ, 

или Букильонѣ — пьесѣ, которую С. видѣлъ въ 

Парижѣ и о которой опъ говорплъ М. С, какъ о такоп 

ньесѣ, въ котороіі для него есть хорошая роль. А онъ давпо 

ужъ подумываетъ о своемъ бепеФисѣ, и хотѣлъ бы узнать 

во время до какои степени можетъ опъ падѣяться иа ваше 

содѣйетвіе въ этомъ случаѣ.

213 

Нѣтъ! я пе путешествепнпкъ, особенно по сгепямъ. Наппшешь 

домой пис.ьмо, п получаешь отвѣтъ на него черезъ 

полтора мѣсяца : слуга покорпыіі пускаться впередъ въ такія 

Австра.ііп! 

Когда ты будешь чптать это ппсьмо, я уже вѣроятно буду 

па пути въ Москву. По сіе время еще не пришли въ Спм- 

Феро.іь Отечествеішыя Записки а Еиблготека длл Чтенія 

за Августъ. Прощай, ьмапяюсь всѣмъ нашпмъ п остаюсь 

жаждѵпіііі ѵвидѣться съ ппмп поскорѣе. 

В. Б. 

Р.8.—Пе знаю, привезу-лп съ собою здоровье; по ужъ 

бороду пепремѣппо прпвезу — вышла, братецъ, бородка 

весьма пе дурпая.

Изъ писемъ Тимоѳѣя Ликолаевича Грановскаю. 

I. 

Москва 1847. 

"Опять ромавтизмъ", скажешь ты, можетьбыть, прочитавъ 

это письмо. Пусть будегь по твоему Герцевъ. Я остаюсь 

неизлѣчияымъ романтикомъ. Сегодня у меня потребность 

говирить съ гобой. Ночь такъ хороша; Лиза до двухъ 

часовъ мнѣ играла Моцарта, душа настроена тепло какъ 

давно не было. И потомъ твой Круповь! 

Я его слышалъ отъ тебя прежде, но онъ мало произвелъ 

на меня впечатленія, не знаю почему. Въ Современнжѣ 

онъ напечатанъ съ большими выпусками, а я не могу его 

начитаться. Знаешь ли, что это просто геніальная вещь. 

Давно я не испытывалъ такого наслажденія, какое онъ мнѣ 

далъ. Такъ шутилъ Вольтеръ, во время оно, и сколько теплоты 

и поэзіи ; мнѣ отъ него повѣяло тобою, днями проведеными 

въ Покровскомъ и въ деревянномъ домѣ,( # ) Круповъ свялъ у 

ыевя съ души что-то ее сжимавшее, отъ чего ей было неловко 

сътобою. Мнѣ кажется, что я опять слышу твой смѣхъ, что я 

опять вижу тебя во всей красотѣ и молодости твоей природы. 

Зачѣмъ же было надѣвать на себя какую-то буржуааную 

маску, которую ты такъ гонишь во Фравціи(і). Я не 

отвѣчалъ на большую часть твоихъ писемъ, потому что они 

(*) Грановскііі говсіштъ о домѣ, въ которомъ мы жи.га до когпшны мосгоотца. 

(•(•) Я этого упрека иикогда пе могъ попять и отпосплъ его къ дамскимъ 

размо.івкамъ, передъ вашимъ отъѣздомъ, объ нихъ я упомянулъ всколзь, см. 

" Былое н Думы" въ Полярной Звѣздв на 1858.

215 

производили на меня нехорошее дѣйствіе. Ш нихъ какой-то 

затаенный упрекъ, непріязненная аггіёге репзёе, которая 

поминутно пробивается наружу. Тоже чувствовалъ кажется 

и К. хотя мы не говорили съ нимъ объ этомъ. Твои прежнія 

насмѣшки надъ близкими тебѣ не были обидны, потому что 

въ нихъ была добродушная острога; но иронія твоихъ писемъ 

оскорбляетъ самолюбіе и болѣе живое и благородное чувство. 

Не лучше ли было прямо написатькънамъ, пожалуй жесткое 

письмо, если ты йе былъ нами доволенъ, но ты разсыпалъ 

свои намеки въ письмѣ къ Т. А. и т. д., это было не хорошо. 

Послѣдніе дни твои въ мпогомъ могли доказать тебѣ, что 

Соколовскіе споры не оставили слѣдовъ, и сколько любви и 

преданности оставилъ ты за собою. К. умѣетъ шутить н 

острить когда его дѣти больны, но онъ плакалъ провожая 

тебя. Неужели ты не оцѣнилъ этихъ недешевыхъ слезъ. 

Къ чему же повторять смѣшныя обвиненія въ отсутсвіи дѣятельной 

любви, въ апатіи и пр. Мы не писали къ тебѣ, но 

развѣ твои письма изъ Парижа вызывали къотвѣту? Что 

мнѣ за охотаспорить съ тобою о пастоящемъ зпачепіи Ьоигдеоізіе, 

я говорю объ этомъдоволыю съ каеедры. Я человѣкъ 

до крайности личной, т. е. дорожу своими личпыми отношепіями, 

а эти отношенія къ тебѣ были нелегки въ послѣдпее 

время. Дайже руку Сагіззіте!, Да здравстуюгъ записки Д-ра 

Крупова, онѣ были для меня и художественпымъ произведеніемъ 

и письмомъ отъ тебя. Изъ пихъ я опять услышалъ 

твой голосъ, увидѣлъ твое лице. 

Жду съ петерпѣніемъ писемъ изъ Аѵепие Магі§пу и отъ 

тебя также. 

Натальи Александровнѣ пожми оть меня крѣпко обѣ руки. 

Когда же увижу васъ друзья мои. Покамѣсть будьте счастливы, 

прощайте! А Круповъ дивво хорошъ! М. ё. рукожатіс. 

II. 

Москва 1819. 

X. берется доставить вамъэти письма друзья мои, слѣдовательно 

можно сказать нѣсколько словъ не опасаясь почтовой 

цензуры. Положеніе наше становится нестерпимѣе день отъ 

дня. Всякое движѳніе на Западѣ отзывается у насъ новою

216 

стѣспйтельною мѣрою. Доносы идутъ тысячами. Обо мнѣ 

въ теченіи трехъ мѣсяцевъ два раза собирали справки. Но 

что зпачить личная опасность, въ сравненіи съ общимъ страдапіемъ 

и гнетомъ. Университетъ предполагалось закрыть. 

Тсперь ограничались пока слѣдующими уже прйведенными 

въ исполнепіе мѣрами: возвысили плату съ студентовъ и 

уменыпили ихъ число закономъ, вслѣдствіе котораго ни въ 

одномъ русскомъ университетѣ не можетъ быть болѣе 300 

своекоштныхъ студентовъ. Пріемы студентовъ въ унпверситетъгодана 

два остановлены. У васъвѣроятподо 1852года, 

потому что въ московскомъ университетѣ 1,400 студентовъ, 

надобно слѣдовательно выпустпть 1,200 чтобы имѣть ираво 

принять сотню новыхъ. Даже невѣжды вопіютъ противъ 

этой мѣры лишающей ихъ дѣтей, въ продолженіи нѣсколькихъ 

лѣгь, университетскихъ атестатовъ. Дворявскій ипстптутъ 

закрытъ ; учебвымъ заведсніямъ грозитъ таже участь, напр. 

Лпцею и Школѣ Правовѣдѣиія. Не устоятъ и университеты. 

Деспотизмъ громко говоритъ, что оиъ не можетъ ужнться съ 

проевѣщеніемъ. Для кадетскихъ корпусовъ составлены новыя 

программы. Іезуиты позавидывали бы военному псдагогу, 

составит&ш эгой программы. Свящепнику предппсапо 

внушать кадетамъ, что величіе Хрпста заключалось преимущественно 

въ покорности властямъ. Опъ выставленъ образцомъ 

подчипенія, дпсциплины. Учптель псторіи долженъ 

разоблачить мпшурныя добродѣтели древняго міра п показать 

велпчіе непопятой историками имперіи рпмскон, которой. 

педоставалоодпаго только, наслѣдственности. Дажеучителю 

танцованія поручепа нравствепная пропаганда. А между 

тѣмъ въ Петербугѣ открыты трп танныя общества разомъ, и 

въ нихъ много ОФицеровъ, вышсдшихъ пзъ кадетскпхъ корпусовъ. 

0 лптературѣ и говорпть нечего. 

Есть съ чего соііти съ ума. Благо Бѣлппскому умершему 

во время. Мпого порядочпыхълюдей впалп въ отчаяпіс и съ 

тупымъспокоііствіемъсмотрятъ на происходящес. Когда-жъ 

развалится этотъ міръ! Я рѣшился нс идтп въ отставку и 

ждать па мѣстѣ совершеніс судьбы. Кое-что еще можяо 

дѣлать благородному человѣку, нусть выгоняютъ сами...

217 

Ты ве понялъ, что я писалъ о деньгахъ, дѣло идеть ве 

лично о комъ-вибудь, а о всѣхъ насъ и о возможностіг еще 

дѣйствовать. Всѣ мы держимся на волоскѣ, каждому предстоитъ 

или отставка или поѣздка въ Вятку и можетъ далѣе. 

Журналы едва существуютъ. Надобно дать публикѣ книгй, 

хорошія книги; онѣ легче проходять черезъ ценсуру, у иасъ 

читаютъ много, болѣе дѣлать нечего—а читать что? На всѣ 

эти еѵепіиаіііёб нуженъ капиталъ, къ которому мы мог и бы 

прибѣгать й который былъ бы всегда готовъ, это дѣло общее 

и личное п.аше... Потеря этого капитала невозможа, ибо онъ 

гарантированъ всѣми нами и способомъ употребленія. Пока 

будетъ лежать въ банковыхъ билетахъ, если случится что 

важное съ кѣмъ нибудь, ему будетъ тотъ часъ выдано что 

нибудьи будутъ средства для литературныхъ издавій. Сверхъ 

того Фроловъ и я затѣяли всеобщую исторію. 

— Голохвастовъ подалъ въ отставку огь страха, видя что 

дѣлается, па его мѣсто никто не идегь. Что будегъ незнаемъ. 

Строгоновъ въ совершепной немилости. Все это для нихъ 

либералы, даже Голохвастовъ. Первыя казпи вѣрно будутъ 

въ Петербѵргѣ. Вопросъ объ эманципаціи оставленъ; приняты 

мѣры противъ Фабричныхъ работпиковъ, за ними 

сгрогій над.оръ. Слышенъ глухой, общій ропотъ, но гдѣ 

силы для оипозиціи. ТяжелоГерценъ, авыходапѣтъживому! 

III. 

Т. Г. 

Сыо Пльпвское, въ 20 верстахъ оіъ Москвы, 1848. 

Вчера привезли намъ извѣстіе о смерти И. П. Галахова. 

Еще одвимъ благороднымъ ч°ловѣкомъ стало мепѣе. На 

дпяхъ распустили въ Москвѣ слухъ о твоей смерти. Когда 

мнѣ сказали объ этомъ, я готовъ былъ хохотать отъ всей души. 

Этого не доставало еще, а впрочемъ почему же и ие умереть 

тебѣ. Вѣдь это не было бы глупѣе остальнаго, пока хорошо 

что ты живъ. Есть о комъ сълюбовью подумать. Поводомъ 

къ слухамъ о твоей смерти было твое письмо къ Е. И., гдѣ 

ты говорашь о припадкѣ холеры съ И. Т., васъ смѣшали.

218 

Галаховъ писалъ тебѣ мпого передъ смертью, нельзя ли какъ 

нибудь доставить пнтереснѣйшія письма Фролову? Опъ 

проситъ тебя объ этомъ. 

Жму вамъ обоимъ руку, обнимаю дѣтей вашихъ. Учить 

ихъ исторіи болѣе нехочу, нестоигь. Довольно имъ знать, 

что это глупая, ни къ чему не ведущая вещь. Лѣто хорошо, 

на зиму я набралъ много работы. Менѣе буду думать, 

дгііЬеІп, тѣломъ я очевь здоровъ, но душаедва-ли когда 

выздоровѣетъ. Еще разъ жму ваши руки. 

ВАІПЪ ГРАНОВСКІЙ. 

IV. 

Весною 1851. 

Пользуюсь на скоро, чтобъ сказать вамъ нѣсколько словъ, 

друзья мои. Какой-то добрый Нѣмецъ берегь письмо мое 

для доставлевія вамъ. Онъ ѣдегъ черезъ нѣсколько часовъ. 

Кромѣ отрывочныхъ свѣденій сообщаемыхъ М. мы равво 

ничего не знаемъ объ вась, возвратились ли вы изъ Испаніи? 

и гдѣ намѣрены Жить этотъ тодъ? 

.... Еслибъ здѣшніе друзья твои могли отправиться еп 

ре1егіпа§е, къ тебѣ они пошли бы и привели бы съ собою 

много лицъ тебѣ неизвѣствыхъ. 0 тебѣ осталось исполпенное 

любви воспоминаніе, не у однихъ пасъ близкихъ тебѣ. Я 

долженъ былъ раздать всѣ бывшіе у меня портреты твои 

(кромѣ одиаго парижскаго) разиымъ юношамъ. Естьнегодяи 

бранящіе тебя, но они бѣдны умомъ и подлы сердцемъ. 

Книги твои дошли до насъ. Я читалъ ихъ, съ радостыо 

и съ горькимъ чувствомъ. Какой огромный талаптъ у тебя 

и какая страшная потеря для Россіи, что ты долженъ бы.іъ 

оторваться отъ насъи говорить чужимъязыкомъ; но съ другой 

стороны я не могу помириться съ твоимъ воззрѣніемъ на 

исторію и на человѣка. Оно пожалуй оправдаегь Генау и 

іиШ ^иапіі. Для такого человѣчества, какое ты представляешь 

въ статьяхъ своихъ, для такого скуднаго и бесплоднаго 

развитія, не нужно великихъ и благородныхъ дѣятелей. Всякому 

правительству можно стать на твою точку зрѣнія и 

наказывать революціонеровъ за безплодныя и ни къ чему пе 

ведущія волненія. Все, что ты писалъ до сихъ поръ, безко-

219 

нечно умно, но оно обличаетъ какую-то устаіь, отрѣшепо 

отъ живаго движенія событіи. Ты стоишь одинокъ. Ты, скажу 

безъ увеличевія, значительный писатель, у тебя есть угловія 

сдѣлаться великимъ писателемъ, но то, что было въ Россіи 

живаго и симпатичнаго для всѣхъ въ твоемъ талантѣ, какъ 

будто изчезло на чужой почвѣ. Ты пишешеь теперь для не 

многихъ, способныхъ понять твою мысль и не оскорбиться 

ею.— Скоро ѣдутъ мои знакомые за гранипу, они привезугь 

тебѣ большое письмо(*), тамъ разскажу подробнѣе обо всѣхъ 

насъ и скажу можеть быть еще что нибудь о книгахъ твоихъ. 

Мпѣ открывалась возможность ѣхать на Лондонскую выставку, 

но она мелькнула только. 

Наши всѣ вамъ кланяются. Лиза была крѣпко больна, 

жму вамъ обоимъ крѣпко руку, вашъ 

Т. Г. 

V. 

1854 года. 

Годы прошли съ тѣхъ поръ, какъ мы слышали въ послѣдаій 

разъ живое слово отъ тебя. Отвѣчать не было возможности. 

Надъ всѣми здѣшними друзьями твоими висѣла 

туча, которая едва разсѣялась. Но утѣшительпаго мало и 

впереди, хотя живется какъ-то легче. 

Изъ сочинепій твоихъ нѣкоторые дошли и къ намъ съ 

болыпимъ трудомъ и въ большей тайнѣ. Друзья твои прочли 

пхъ съ жадностью, любовью и грустью. Отъ нихъ вѣетъ 

пашею прошлой, общей молодостьюи пашими несбывшимися 

надеждами. Многаго хотѣли — а на чемъ помирила насъ 

судьба? Мевѣе всего понравился здѣсь Юръевъ День. Зачѣмъ 

ты бросилъ камень въ Петра, вовсе не заслужившаго 

твоихъ обвиненій, потому что ты привелъ невѣрные Факты. 

Чѣмъ болѣе живемъ мы, тѣмъ колосальнѣе расіегъ передъ 

нами образъ Петра. Тебѣ оторванному отъ Россіи, отвыкшему 

отъ пея, онъ не можетъ быть такъ близокъ и такъ 

понятепъ; глядя на пороки Запада, ты клонишся къ Славянамъ 

и готовъ пмъ подать руку. Пожилъ бы ты здѣсь и ты 

(*) Въ Концѣ 1851 г. Граповскій паппсалъ мнѣ длпппоѳ письмо, пнсъмоэто 

итдаішое съ Парпжѣ ыоей матспп, погпбло вмѣсгВ съ нсю 16 Ноября.

220 

сказалъ бы другое. Надобно носить въ себѣ мвого вѣры и 

любви, чтобы сохранить какую-вибудь вадежду на будущность 

самаго сильнаго и крѣпкаго изъ славянскихъ племевъ. 

Наши матросы и солдаты славно уыирають въ Крыму; но 

жить здѣсь никто не умѣетъ. 

Еще одно замѣчаніе по поводу твовхъ сочиненій. Если 

ты хочешь дѣйствовать на мнѣніе у насъ, не печатай такихъ 

вещей какъ пѣсня Соколовскаго.* Ова оскорбила многихъ, 

которые иначе остались бы довольны книгой, и согласились 

бы съ нею. Вообще пмѣй болыпе въ виду твоихъ читателей 

и берегись невѣрныхъ Фактовъ, которые у тебя часто проскакиваютъ. 

Но довольно общаго, перейдемъ къ частному. У насъ 

опять проснулась падежда когда нибудь видѣться съ тобою 

и пожать тебѣ крѣпко, братски руку. Можетъ черезъ годъ. 

Сколько перемѣнъ, сколько горя, сколько утрать со дня нашей 

разлуки 

Что сказать тебѣ. Память о тебѣ свѣжо сохранилась въ 

кружкѣ твоихъ друзей. Когда случай сводитъ насъ вмѣстѣ, 

разсѣяпныхъ теперь, твое вмя чащевсѣхъ другихъ раздается 

между нами. Гдѣ-то увидимъ тебя ?.... Только не здѣсь! 

Твой Г. 

* Тюрьма и Ссыли.

Пиеьмо Петра Лковлевича Чаадаева. 

Москва,. 26 Ікш 1851. 

Слышу, что вы обо мпѣ помните п мепя любите. Спасибо 

вамъ. Часто думаю также о васъ, душевпо п умственпо 

сожалѣя, что событія міра разлучплп пасъ съ вами можетъ 

быгь навссгда. Хорошо бы было, еслпбъ вамъ удалось 

сродпиться съ какпмъ-пибудь изъ народовъ европеііскихъ н 

съ языкомъ его, такъ чтобы вы моглп на пемъ высказать 

все, что у васъ па сердцѣ. Всего-бы мнѣ кажется лучше 

бы.іо усвоить вамъ себѣ языкъ рапцузскій. Ііромѣ того, 

что это дѣло довольио дсгкое, прп чтеніи хорошихъ образпевъ, 

пи па какомънномъ языкѣсовремешше прсдметы такъ 

складно пе выговариваются. Тяжело одпако-жъ будетъ вамъ 

разстаться съ роднымъ словомъ, па которомъ вы такъ 

жпзпепно выражалісь. Какъ бы то пп было, я увѣренъ, 

что вы не станете л.іш, сложа руки п зажавъ ротъ, а это 

главное дѣло. Стыдпо бы бы.іо, чтобъ въ наше время русскіи 

человѣкъ стоялъ ниже Кошпхина. 

Благодарю васъ за извѣстпыя строки. Можеп. быть прпдется 

вамъ скоро сказать сще пѣсколько словъ объ томъ-же 

человѣкѣ, н вы конечио скажетс, пе общія мѣста—а общія 

мыслн. Этому чсловѣку кажется суждспо бы.іо, бьіть прпмѣромъ, 

пе угаетѣиія, протпвъ котораго возстаютъ люди —а 

того, которое опп сносятъ съ какнмъ-то трогате-іьпымъ 

уми.іепіемъ п которое, еслн пе огаибаюсь, по этому самому 

гораздо пагубпѣе перваго. К'а11ег раз ргепсіге сеіа роиг 

ип Ііеи соттип. Можетъ быть дурпо вырази.кя. 

Мпѣ вѣроятно ие долго оетается быть зечпымъ свпдѣтелемъ 

дѣлъ че.іовѣческихъ ; по вѣруя пскрепно въ міръ 

загробпыіі, увѣрспъ, что миѣ н отъ туда можпо будетъ 

любить васъ, таіі.ке какъ теперь .іюблю, и смотрѣть па васъ 

съ тою же любовыо, съ которою тепсрь смотрю, Простптс.

Нзъ писемъ П. Ж. 

Прудош.{*) 

I. 

81. Реіа^іе 27 Ноября 1851. 

Вѣсть о песчастіи васъ поразившемъ дошла до насъ,-)- она 

глубоко огорчила пасъ. Всѣ наши друзья поручили мпѣ отъ 

ихъ имени персдать вамъ слово ихъ искренняго участія, 

живой симпатіи, пеизмѣнпой любви къ вамъ. 

II такъ видпо еще мало, что мы страдаемъ впутри пашсго 

разумѣнія, въ качествѣ мыслящихъ людей, страдасмъ въ 

иашей совѣсти—человѣка, гражданина ... падо еще, чтобъ 

песчастіе за песчастіемъ гналось за нами по пятамъ и преслѣдовало 

бы насъ въ нашей любви сыпа, отца .. . Бѣдствія, 

также какъ съ другой стороны счастливые случаи, идутъ 

цѣпляясь другъ за друга и когда вглядываешся поближе, то 

связь становится замѣтна, пачинаешь разглядывать, что тотъ 

же самый гнетъ, который ведегь насъ въ тюрьму, въ ссылку, 

съ другой стороны моригь голодомъ, болѣзнями. 

Двадцать лѣтъ тому назадъ мой брать, молодой солдатъ, 

лишилъ себя жизни; капитапъ-воръ, которомуонъ не хотѣлъ 

помогать, довелъ его мелкими преслѣдованіями до самоубійства. 

Отецъ и мать мои умерли преждевренно, одряхлѣвшіе, 

изиуренные жизнію исполненной горечи, побитые сборщиками 

податей, судейскими прижимками, всѣмъ что называется 

властію. 

(*) Изъ двухъ первыіъ писемъ Прудона, однаго писаннаго 23 Августа 1849 

в двугаго ЕЗЪ Консьержри отъ 15 Сентября 1849, выписана вся общая часть 

въ текстѣ—Былое и Думы. 

} Вѣсть о гибеди пароходв.16 Ноября 1851.

223 

Въ чемъ разпица между крестьяпипомъ, у котораго сынъ 

взятъ въ солдаты, хозяйство раззорепо палогами п пр., которыіі 

ломіітся подъ тяжсстію бсзвыходнаго положепія,—и вами 

обрсчсппому на скитапье изъ страпы въ страну, на всѣ 

случаііпостн переѣздовъ и у котораго часть семьи гибнетъ въ 

волпахъ? 

Я родился въ семьѣ земледѣльцевъ и очепь знаю СКОЛЙІО 

членовъсемьи пашейсъотцовской и съ материпской сторопы 

были раззорспы, довсдеііы до отчаяпія, убиты всѣми этими 

старыми и иовыми рабствами, въ продолженіе вѣка. II 

будьтс увѣрепы, что эти наболѣвшія, глухія воспомипанія, 

очспь взошли въ счетъ, когда я предприпялъ мою борьбу. 

Несчастіе поразившсе васъ разбередило мои раны больнѣе, 

чѣмъ когда-нибудь, и какъ пи печальпо и ни суетпо такое 

утѣшеніе, по и этотъ повый зубъ (§гіеі) пе забудется въ 

репертуарѣ выстраданпыхъ мпою вещей. 

Станемтс тѣснѣе, чтобъ лучше переносить наши певзгоды 

и бороться противъ пашихъ враговъ; чтобъ увсличить, 

усилить нами, нашими словами—возмущающсеся поколѣпіе, 

для котораго мы пичего не можсмъ сдѣлать любовью и семейной 

жизпію. 

Я самъ отецъ, и скоро буду имъ во второй раЗъ. Жспа моя 

кормила ребенка своимъ молокомъ, ростила его па моихъ 

глазахъ, Я зпаю что такое то безпрерывное чувство отцовской 

любви, которое ежемипутпо ростегъ, какимъ - то безпрерывпымъ, 

повторяющимся изліяпіемъ сердца. Я черезъ 

два года чувствую какъ псразрывпо-тверды стали цѣпи, 

которыя приковываютъ пасъ къ этимъ маленькимъ существамъ, 

которыс словпо сжимаютъ въ себѣ пачало и конецъ 

пашсй жизпи, ея причипу, ея цѣль. Изъ этого вы поймете, 

какъ отозвалось во мнѣ ваше песчастіе. 

Нс успѣлъ я оплакать пашего Бакупина( # ), вдругъ вѣсть 

о гибслп этого парохода. Пичего пе подозрѣвая, я на дняхъ 

писалъ къШ. Е. и писалъ объ васъ, шутя, съ моей вѣчной 

иропіей. Сегодая скорбь удручаетъ мепя; о сколько слезъ, 

(*) Слухъ о смерги М. Ьакупппа въ имюссельбургскигь казематахъ, былъ 

тогда раснрострассігь во вссй Европѣ.

224 

крови, въ которыхъ я имѣю право спросить отчета у гпетущей 

силы... такъ много, что я ѳтчаяваюсь при жизии свести 

счеты, и только повторяю съ псалмопѣвисмъ : Веаіиз ^иі 

іеггіЬиіг. ііЬі геІгіЪиііопет гдіат, ^иат геІгіЬішІі поЪіз! 

Да, Герцепъ, Бакупипъ, я васъ люблю, вы тутъ въ этой 

груди, которую мпогіс считаютъ камепной. У Русскихъ, у 

казаковъ (простите выражепіе)(! ?)—я нашелъ больгае душн, 

решимостя, эвергіи. А мы шродпвшісаг крикуны ((ара^еигз) 

—упижающіеся передъ силой сегодпя п завтра безжалостпые 

гопители, еслн завладѣсмъ мѣстомъ. 

А меяіду тѣмъ все распадастся, осѣдаетъ, все дрожитъ и 

готовиться къ борьбѣ, волпы подпялпсь высоко, того и смотри 

затопятъ послѣдиія убѣжища реакціи. По деревнямъ, на 

поляхъ являются страшныя мести, певидимый врагъ поджигаетъ 

житпицы, валитъ деревья въ лѣсу, упичтожаетъ дичь, 

грозитъи исполняетъ ипой разъугрозы,подъштыкамисолдатъ 

и саблями копвицы. 

0 друзья мои! торопптесь оплакать ваши частпыя горести, 

идетъ время, и если его пе устрапитъ послѣдиее условіе 

иримиряющаго іазума, если опо ие сведетъ нокоя ва землю, 

оію придстъ, и вы увидите всщи, отъ которыхъ сердце ваше 

окамеиѣстъ и вы сдѣластесь иечувствитсльпыми къ собствепвымъ 

бѣдствіямъ своимъ! Жму вашу руку. 

П. Ж. ПРУДОПЪ. 

Р. 8. Въ ту минуту какъ я хотѣлъ запечатать мое письмо, 

пришелъ мепя ііавестить Мишле. Опъ зналъ ужъ о вашсмъ 

несчастіи и мы вмѣстѣ погоревали еще. Говорили мы мпого 

съ нимъ о Россіи, о Польшѣ, обь іезуитахъ, объ революціи и 

обь вашей брошюрѣ. (*) Всѣ люди съ сердцемъ попимаютъ 

другь друга отъ одного КОНЦІ '"вропы до друтаго...по бѣгите 

особенныхъ кружковъ (сопсіІіаЬиІз) и ложныхъ пророковъ... 

II. 

Кие (і'ЕпГег, 85, Парішъ 23 Іюля 1855. 

Нисьмо ваше огъ 14 было мпѣ персдано только 18 и 

пменио въ такую мипуту, когда я былъ завалепъ работой и 

дѣлами. Отвѣчать прежде мпѣ было певозможно. 

(*) Ьа Кіі8«іе еі 1е яосіаііяте, ІеМге & 3. Місііеіеі.

225 

Пользуюсь небольшвмъ досугомъ, чтобъ сердечно поблагодарить 

васъ, что вы не забыли меия, преднриеимая ваше 

Русское Обозрѣніе. Наше воззрѣніе, я думаю, сходпо; мы 

связаны круговой порукой, у насъ общія падежды и тѣ-же 

упокавія. Съ края на край Еиропы та-яіе мысль, какъ молнія 

освѣщаетъ всѣ свободныя сердца. Пе говоря другъ съ другомъ, 

не персписываясь, хотимъ мы того, или не хотимъ — мы 

сотрудники другъ друга. Я ие могу теперь написать вамъ 

статьи, ІІО чего пе.іьзя сегодня, то можно завтра и во всякомъ 

случаѣ живой или мертвый я хочу быть однимъ изъ титулярныхъ 

(Ьопогаіге) редакторовъ Русскоіі Звѣзды.(*) 

Наше положеніе ужаспо трудно! Вы пока еще заняты 

правительствами, а я папротивъ, смотрю на управляемыхъ. 

Не слѣдуетъ-лн прежде чѣмъ нападать па деспотизмъ притѣснителей, 

аапасть надеспотизмъ освободителей? Видали-ли 

вы что-нибудь ближе подходящее кътирапіи, чѣмънародные 

трнбуны и не казалась-ли вамъ ипой разъ нетерпимость 

мученпковъ—также отвратнтельной, какъ бѣшеаство ихъ 

гонителеи? Деспотизмъ оттого такъ трудно сокрушить, что 

онъ опирается на внутреннее чувство своихъ автагонистовъ, 

я долженъбы сказать своихъ соперниковъ, такъ что писатель 

дѣйствительно любящій свободу, истинвый другъ революціи, 

часто не знаетъ, вь которую сторону ему направлять свои 

удары, въ скопище-ли уіѣснителей или въ педобросовѣстность 

угЬснепцыхъ. 

Вѣрите-ли вы на пр., что русское самодермавіе произведено 

одной грубой сллой и династаческими происками?... 

Смотрите, нѣтъ-ли у него сокровепныхъ основаній, тайныхъ 

корней въ самомъ сердцѣ русскаго народа? Я спрашиваю 

васъ—какъ одного изъ самыхъ откровениыхълюдсй, которыхъ 

я зналъ,—неужели вы не вриходили въ негодованіе, въ отчаяніе 

отъ притворства, отъ махіавелизма тѣхъ, которыхъ такъ 

или иначе европейская демократія признаетъ или выпоситъ 

своами главами? Не надо распадаться передъ непріятелемъ 

— скажете вы; но, любезный Герценъ, что страганѣе дле 

свободы—распаденіе или измѣпа? 

(*) Отрывокъ азъ этого писькабылъ вапечатая-ьвъі к. Пол яряой Звізды. 

15

226 

То, что я вижу на Западѣ, даетъ мнѣ праііо предположить 

о томъ что будетъ на Востокѣ, котораго я не знаю; дюди все 

тѣя;е подъ всѣми меридіанами. Я четыре года смотрю какъ 

вслѣдъ за гибельнымъ примѣромъ какое-то бѣшенство деспотпзма 

охватило всѣ души; какъ презрѣніе массъ, вчера 

объявляемыхъ самодержавными, почти боготворимыхъ — 

сдѣлалось общимъ мнѣпіемъ; какъ люди, у которыхъ свобода 

была девизомъ—ругаются теперь надъ ней; какъ соціальная 

революція была осмѣяна, посвящена смерти — лицемѣрами, 

которые со дня ея рожденія поклонялись ей. Знаете-ли вы 

наконецъ, на комъ хотятъ эти побѣжденные вчерашняго дня 

выиѣстить горе своей неудачи? — На тираніи, на привиллегіяхъ, 

на суевѣріи ? Нѣтъ, на народѣ (1а рІёЬе), на ФИЛОСОФІИ, 

на революціи 

Зрегатіпі, рориіе теиз! Какое же общеніе возможно съ 

ними? Сдѣлаемте союзъ какъ Бертранъ дю Гесклинъ и Оливье 

де Клиссонъ за свободу ^иапсі тёте, противъ всѣхъ живыхъ 

и мертвыхъ. Будемъ поддсрживать дѣло освобожденія, откуда 

бы оно ни шло, и какимъ бы образомъ оно ни являлось и 

будемъ безъ пощады сражаться противъ предразсудковъ, хотя 

бы ны ихъ и встрѣчали у нашихъ единомышленниковъ и 

братьевъ. Если газеты говорятъ правду, то Александръ II 

собирается возвратить Польшѣ долю ея правъ(*),какъ будто 

исполпяя программу вашу, любезный Герценъ, и это въ то 

время какъ Западъ воюетъ противъ него и противъ революціи 

за Турцію. Кому же дать пальму? Англійской-ли аристократіи, 

которая съ высоты свободной трибуны всенародно отзывает/:я 

съ презрѣніемъ о Венгріи и Нольшѣ или царю начинающему 

возстановленіе Польши? Римскому-ли понтиФу, проклинаюіцему 

возстаніе Польши, или еретическому царю, зовущему 

ее на жизнь? 

Снова будто съ Востока занимается свобода, съ Востока 

варварскаго, изъ этой родины рабовъ, кочующихъ дикарей 

отсвѣчиваетъ на насъ нравственная жизнь его, убитая на 

Западѣ эгоизмомъ мѣщааъ и нелѣпостію якобинцевъ; отсвѣчиваетъ 

на пасъ въ то время, какъ грубой ыатеріадизмъ насъ 

(*) Тогдашеіе сіухи!

227 

пожираетъ болыне чумы и картечи; наше песчастаос войско 

и народъ русскій увлекаются въ бой благородными чувствами 

народности, религіи, ненавистію къ варварству, и можетъ 

надеждой на свободу обѣщанную царемъ. 

Исторія полва этихъ противурѣчій. 

Принесутъ-ли наши солдаты, храбрые въ опасности, герои 

передъ смертію, принесутъ-ли они съ собой заразу благородныхъчувствъ 

и широкихъ помысловъ? Незнаю. Оть Запада 

они отрѣзаны механизмомъ дисциплины; казарменный 

духъ, жалкая страсть отлцчій, ихъ очень забили—можетъ они 

придугь такъ какъ пошли солдатами папы и императора, 

Рима и 2 Декабря. 

Но чего не сдѣлаетъ " пушечное мясо ", то съумѣетъ сдѣлать 

перо писателя. Съ береговъ Черной, Днѣпра, Вислы—мысль 

о свободѣ придегь пристыдить старую революціонную вѣсь. 

Она вызоветъ воспоминаиія 14 Іюля, 10 Августа, 31 Мая, 

1830, 1848. Тогда міръ узнаетъ можетъ-ли Франція побѣдоносная 

въ Крыму (это предположеніе я поневолѣ долженъ 

сдѣлать для моихъ суетныхъсоотечественниковъ) еще дершать 

скипетръ образованія и прѳгресса... 

Прощайте любезный другъ. Сохраните себя неприкосновенвымъ 

и чистымъ въ нашихъ передрягахъ, это мое единственное 

желаніе вамъ, пусть оно будетъ залогомъ вашего 

успѣха. 

П. Ж. ПРУДОНЪ.

Письмо Томаса Карлейля 

Беаг 8іг, 

і, ЧаВпа Родъ, Чельси, 13 Апрѣля 1855. 

Я прочедъ вашу рѣчь(*) о революціонпьіхъ началахъ и 

элементахъ въ Россіи; много въ ней мощнаго духа и сильпаго 

таланта, она особенно поражаетъ трагической серьезностыо 

тона, котораго нельзя не видѣть и нельзя легко принять 

читателю, какогобы мнѣнія онъ ии былъ о вашей программѣ 

и о вашемъ пророчествѣ Россіи и міру. 

Что касается до меня, я признаюсь, что никогда пе считалъ, 

а теперь(еслиэто возможно)еще мепыпе чѣмъ прежде надѣюсь 

ва всеобщую подачу голосовъ, во всѣхъ его видоизмѣненіяхъ. 

Если оно можетъ принести что-нибудь хорошее, то это такъ, 

какъ воспаленіе въ нѣкоторыхъ смертныхъ болѣзняхъ. Я несравненно 

больпіе предпочитаю самый паризмъ или даже 

великійтуркизмъ(дгапшгкІ8т)—чистойанархіи(аяеетакою 

понесчастію считаю) развитой парламентскимъ красворѣчіемъ, 

свободой квигопечанія и счетомъ голосовъ. " АсЬ теіп 

ІіеЬег 8и1г,гег, ег кеппі пісЬі (Ііезе ѵегсіаттіе Касе," сказалъ 

разъ Фридрихъ II, и въ этомъ онъ выразилъ печальную 

истипу. 

Въ вашей обшириой родинѣ, которую я всегда уважалъ 

какъ какое-то огромное, темное, неразгадаппое дитя 

провидѣнія, котораго внутренній смыслъ еще не извѣстенъ, 

но который очевидно не исполиенъ въ пагае время ; она 

имѣетъ талантъ, въ которомъ она первенствуегь и который 

(*) Пронзпесеивая въ С. Мартиа'съ Галь Ш Февраля 1855.

229 

даетъ ей мощь далеко превышающую другія страны, талантъ 

необходимый всѣмъ паціямъ, всѣмъ сущесгвамъ, и безпощадпо 

требуемый отъ нпхъ всѣхъ подъ опасеиіеыъ паказапііі— 

та.іанте повиносепія, который въ друпіхъ мѣстахъ вышелъ 

пзъ моды, особепію теперь. И я ппеко.іько не сомнѣваюсь, 

что отсутстві.е его будетъ, рано и.ю поздяо, вьшѣщеио до 

послѣднеіі ііопейкп, п пршіесегь съ собоіі страшпое бапкротство. 

Таково мое мрачное вѣрованіе въ этп революціошіыя 

времена. 

Пе смотря па пашп разпомысіія, я буду очепь радъ, еслі 

вы заѣдите ко мнѣ будучи въ городѣ; да я и самъ падѣюсь 

какь-ішбудь прогу.шваясь завернуть въ вашу Чомле-лодя;ь, 

и потолі.овать съ вамп о разныхъ разпостяхъ. 

Съ искреішпмъ уважеиіемъ п желааіемъ всякаго добра 

Т. КАР.ІЕЙЛЬ.( # ) 

(*) Вотъ моіі отвѣтъ на письмо Томаса Карлейля : 

"Позвольте Вамъ сказать нЬсколько мовъ о тѣхъ близкихъ мнѣ предметахъ, 

которые Вы затронули въ вашемъ нисьмѣ. 

"Я ппкогда пе былъ горячимъ повлонникомъ всеобщей иодачи голосовъ. 

Она, какъ всякая Форма не евязапная съ необходимымъ содеряіапіемъ, можетъ 

быть хороіпа п дуряа, можотъ привести къ резгльтатамъ счастливымъ и.іи 

совершенио пелѣпымъ. Соціализмъ идетъ дальше ариѳметическаго сложенія н 

вычптапія го.юсовъ, которыми опродііляютъ числовое достоинство закона. 

Соціализмъ старается раскрыть законы напбо.гбе есгествеішаго устройства 

общества и стремится къ даннымъ историческнмъ условіямъ. 

"Апархія", "талантъ повпновепія" — все это очснь смутно п требуетъ 

болыыей опредглителькоеги. Есш анархія зиачптъ безпорядокъ, пронзводъ, 

разрывъ круговоіі поруки, разрывъ съ разумомъ, то соціадизмъ болыпе борется 

съ ней, чѣмъ монархія... 

"Та-іантъ повнновапся въ согласіп съ пашеи совѣстыо—добродѣте.іь. Но 

талаитъ борьбы, которьш требуегъ, чтобъ мы не ловііііовалпеь противъ нашеіі 

совѣсти—тоже добродѣтель! 

"Прпрода представляется памъ саяою огромпою гармопическою апархіей, а 

оменно оттого-то въ природѣ все въ порядкѣ, что идетъ само по себѣ. Разуміется 

аиархія въ этомъ смыслѣ не значитъ ІоЬи ЪоЬи, путапица капризовъ, странвостеіі. 

Прнзнаніе аиаріііі въ мысли, не значптъ освобождепіе ея отъ логнки, 

но дѣло въ томъ, что н не изъ повнповепія говоріо, что 2X2=4. Релагія, 

совсѣмъ папротивъ, опа какь монархія требуетъ не то.іыю талаптъ разумѣпія, 

но и талантъ послушанія и вѣровапія.

230 

"Безъ талавта борьбы и противудѣйствія иіръ бы еще стоялъ ва точкѣ 

Япояіп, ве бьмо бы ви исторіи, ви развитія... 

"Всякая власть отъ Бога", сказалъ ап. Павелъ, а самъбьмъ «ятежвыб 

гражданияъ римскій, богохулецъ Діаяы ЕФвсской, бродящій демагогь на Ѵіа 

Арріа, общивникъ (рагіа^еих), казневвый Цезаренъ именво за то, что овъ у 

вего ве ваходилъ достаточно развитымъ талантъ повивовенія. 

"Вы, какъ мыслитель доляшы извивить мевя, что я противъ васъ отстаиваю 

мои мнѣнія, зяая очевь хорошо сраввительвую слабость мовхъ силъ. 

"Какъ только я буду въ Ловдовѣ, непремѣнво явлюсь съ моимъ почтепіемъ 

къ Гжѣ. Карлейль, и очевь буду радъ васъ видѣть въ моей Ричмондской пустывѣ 

для того, чтобы продолжать ѵіѵа ѵосе ваши споры." 

Чомле-Лоджъ, Рпчмондъ, 14 Апрѣля 1855.

ВЗГ.ІЯДЪ НА ТАЙНОЕ ОБЩЕСТЮ ВЪ РОССІИ 

(1816—1826) 

С. ІУНИНА.С*) 

Тайное общество принадлежитъ исторіи. Правительство 

его вѣрно оцѣнило, говоря, что дѣло его есть дѣло цѣлой 

Россіи и что оно располагало судьбами народовъ и правительствъ. 

Ояо образуетъ лучезарную точку въ русскихъ 

лѣтописяхъ, подобно уложенію великой Хартіи въ лѣтописяхъ 

британскаго королевства. Десять лѣтъ его скрытнаго существованія, 

при подозрительномъ и враждебномъ правительствѣ, 

доказываютъ мудрость его дѣйствій и народное къ нему 

сочувствіе. Главпая доля его трудовъ была совершеаа въ 

этоть періодъ времени, посреди опасностей и препятствій. 

Дѣйствуя вліяніемъ разумной силы на массу народа, оно 

съумѣло направить мысли, чувства, дажестрастиразличныхъ 

сословій, къ оргапическому преобразованію самого правительства. 

Существенныя задачи конституціопнаго образа 

правленія были поставлены и опредѣлепы такъ, что ихъ 

рѣшеніе стаповилось неизбѣжио вь болѣе или менѣе отдаленномъ 

будущемъ. Общество сдѣлалось выраженіемъ народныхъ 

интересовъ, требуя, чтобы закопы, управлявшіе 

страною й остававшіеся неизвѣстными даже судамъ, обязап- 

(*) Статья эта, переведеввзл нами съ Фрапщзскаго, получева позже помт.- 

щевнаго нами "Разбпра Дбнесенія," она оѵевидно опровергаетъ мпъніе, чго 

"РазЗоръ" бьмъ писаиъ Лунинымъ. 

РЕД.

232 

нымъ соображать съ ними свои рѣшенія,—были собрапы и 

издаііы, послѣ разумной КОДПФИКЭЦІИ; чтобъ гласпость, въ 

дѣлахъ государственныхъ, замѣнп.іа прпзракъ канцелярской 

тайиы, которымъ онѣ окружены и которыіі мѣшаетъ ихъ ходу, 

скрывая огъ правптельства и отъ народа злоупотреблеиія 

чииовниковъ; чтобь судопронзводствобылобыстро, а потому 

устное, открытое и даровое; чтобъ админпстрація была подчцнепа 

твердымъ правиламъ, на мѣсто личнаго пропзвола; 

чтобъдаровапія, въ каьомъбы сословіи онѣ ни обнаружи.іись, 

вызывались къ содѣйствію па общее благо; и чтобъ выборъ 

должпостііыхъ людей опредѣіялся общественнымъ голосомъ, 

замѣщая ими певѣждъ н взяточниьовъ; чтобъ въ вазначеміп п 

употреблепіи казенпыхъ суммъ отдаваіся гласный отчетъ; 

а откупная монополіи, ведущая къ развращенію и пищенству 

пизшихъ сословій, бы.іа замѣнепа другон системоіі на.юговъ; 

чтобы обращено было внпмапіе на судьбу защигниковъ 

отечества, количество воііска умсньшсно, срокъ службы 

сокращенъ, а жаловапье соідатаувеличено въ соразмѣрности 

сь его пуждами; чтобы воеппыя поселенія, недостпгающія 

первоначальаой цѣ.іи, беззаконпыя въ своемъ осиованіи, 

была уничтожены, въ отвращеніе новыхъ з.іодѣііствъ и 

про.іитія кровп; чтобы торговля и промышленпость освободились 

отъ произвольныхъ постановленій и устарѣлыхъ 

разграпиченій, препятствующихъдвижепію; чтобъ наконецъ 

положеніе духовенства, вполнѣ обезпеченное, сдѣ.іа.ю его 

независимымъ ц сиособньшъ къ исполненію своихъобязанностей. 

Развитіе образованпости было усилено повымн началами, 

которыя тайпое общество влило въ народпую мысіь. Оно 

разсѣяло почти общее прсдубѣікдепіе о невозможиости инаго 

порядка вещей, и внесло въ массы сознаніе той истины, что 

подчинепіе себя другимъ людямъ должно быть замѣнепо 

повиповеніемъ заьону. Оно иска.ю доказать преимущества 

взаимпоіі поруки, обращающсй дѣло каждаго въ общее дѣло; 

важность суда присііжпыхъ въ гражданскихъ и уголовныхъ 

искахъ, и его впутренпюю связь съ гражданской свободоіі; 

нсобходцмость гласноети безъ граниченіп, которая пе только

233 

дрлжпа быть допущена, но наложепа какъ обязаннссть и 

обезпечеиа какъ право; злоупотребленія сословпыхъ раздичій, 

источникъ зависти и озлобленіп, разъедппяющій людей, на 

мѣсто сближенія. Тайное общество обратилось отъ Факта къ 

праву, указывая па предѣлы всякой в.іастп, поставлепные 

провидѣніемъ: нравственность, разумъ, правосудіе и общую 

пользу, различные проблескп одпой и той-же истины. 

Разлитіе просвѣщенія вообще разсматривалось имъ, какъ 

путь къ внутреннему порядку и справедливости, къ вн-ѣшпему 

уваженію и могуществу. Чтобы достичь этой цѣлп, 

оно обратилось ко всѣмъ сословіямъ, и они попяли его языкъ. 

Часто, но безъ послѣдователыіости повторявпшся уси.іія 

правительства въ дѣлѣ просвѣщенія, были замѣнены упрощсной 

методоп, пс требующсіі издержекъ и основапной па 

пеболыпомъ числѣ правилъ, коіорыя, смотря потому, былибы 

онѣ ошибочпы или вѣрны—не имѣли-бы вредныхъ послѣдствій, 

илп-бы господствовали въ будущемъ. 

Тайиое общество отстаивало независимость Грековъ, покипутыхъ 

по.чти всѣми европсйскими государствами; опо 

подняло голосъ противъ рабства и торга русскими, песовмѣстпаго 

събожьими и человѣческями законами; въ заключеніе, 

опо обпаружило самимъ существовапіемъ своимъ и 

общностыо своихъ стремленій, что самодержавіе пе соотвѣтсгвуетъ 

уше настопщсму положепію народа и что правительство, 

основаішое па законахъ справедливости и разума, 

одно въ состояпіи поднять его на степепь, указаппую ему 

въ семьѣ народовъ"образованпыхъ. 

Въ переходпыя эпохи, переживаемыя обществами посреди 

тапиствепнаго движенія къ преобразованію ихъ быта, 

встрѣчаются обстояте.іьства, когда стаповится необходимымъ 

вмѣшательство по.іитпческихъ людей, къ какому-бы сословію 

онп пи припадлежали, чтобы вызватьправительстваинароды 

изъ застоя, порожденваго дурпымъ общественпымъ устройствомъ 

и предразсудками, укоренившимися въ теченіе вѣковъ. 

Если такіе люди вышли изъ верхнихъ слоевъ, то граждапска» 

дѣятельность становигся для нігхъ долгомъ, который они 

платятъ употребленіемъ умственныхъ сплъ— чизшимъ сосло-

234 

віямъ за свое превосходство передъ ними, купленное ихъ 

трудомъ и усиліями. Они пролагаюгь новые пути къ совергаенствованію 

для вознвкающихъ поколѣній; направляютъ 

народныя стремленія къ общей пользѣ; соСредоточиваютъ 

умственную работу, совершенную одиноко, безъ взаимпаго 

воодушевленія; поддерживаютъ борьбу мнѣній, необходимую 

для общей гармоніи, и становятся сами властями по праву и 

на дѣлѣ, въ силу ихъ возсоздающей мысли и нравственпаго 

вліянія на согражданъ. Идеи ихъ оплодотворяютъ страну, 

которую орошаютъ, какъ завоеватели опустошаютъ страну, 

куда вторгаются; ибо добро и зло для обществъ приходитъ отъ 

отдѣльныхъ людей. Жертва, на которую они себя обрекаютъ, 

свидѣтельствуетъ объ ихъ высшемъ призваніи, о вѣрности 

ихъ началъ и о законности ихъ власти. 

Тайное общество отвѣчало всѣмъ этимъ условіямъ, какъ въ 

основѣ своего устройства, такъ и въ своихъ цѣляхъ и въ 

способѣ дѣйствія. Нравственный толчекъ отъ распространеныхъ 

имъ идей былъ такъ силепъ, что императоръ Алексаядръ 

счелъ нужнымъ обѣщать, что даруетъ конституцію Русскимъ, 

какъ скоро они будутъ въ состояніи оцѣнить ея пользу. 

(Рѣчь при открытіи варшавскаго сейма, 15Марта1818 г.) 

Тайное общество встрѣтило такое обѣщаніе съ любовію и 

довѣріемъ, которое заслуживалъ высокііі савъ обѣщавшаго. 

Это былъ политическій залогъ; освящая цѣли общества, онъ 

придалъ ему новое рвеніе. Оно собрало и устремило всѣ 

силы, чтобъ данное обѣщаніе сдѣлать независимымъ отъ 

временной воли лица, и научило націю' понять, оцѣипть 

блага свободы и ихъ удостоиться. Важность'"его подвига 

такова, что стремленія общества, даже по его прекращеніи, 

встрѣчаются въ каждой правительственной мѣрѣ, внутри 

каждаго замѣтнаго событія послѣднихъ лѣтъ. 

Ошибки неизбѣжны въ такоыъ колоссальномъ предпріятіи, 

которое, по сознанію самаго правительства, должно - бы 

удивить даже тѣхъ, кто его задумалъ. Онѣ были значительны. 

Отсутствіе принудительной силы, способной ввести порпдокъ 

въ общее движеніе, сдѣлалось замѣтво въ самоаъ пачалѣ. 

Общество, состоявшее напередъ изъ неболыпого чисіа осно-

235 

вателей, испытало потомъ другое неудобство оть умноженія 

своихъ членовъ. Взросшіе въ мертвящей средѣ, въ умствепной 

праздности, они съ трудомъ могли держаться въ уровевь 

съ высокимъ своимъ призваоіемъ. Приходилось умѣрять 

ревность однихъ, подстрекать другихъ, успокоивать третьихъ 

и охрапять общее согласіе. Единство въ дѣйствіа было 

нарушено. Тайнее общество подраздѣлилось на Сѣверное и на 

Южное, по причинѣ разстояній, заставившихъучредить два 

центрадѣятельности. Первый изъ этихъ отдѣловъ встрѣтилъ 

затруднепія со стороны новыхъ членовъ, которымъ было 

поручено ,на время управленіе дѣлами; второй-же разширилъ 

СФеру занятій и тѣмъ самымъ удвоилъ трудности своего 

положенія, соединившись съ тайнымъ обществомъ Славяиъ 

и войдя въ переговоры съ польскимъ обществомъ, котораго 

виды и побужденія, отчасти несходные, требовали умѣряющаго 

образа дѣйствіа. Между тѣмъ измѣна глухо подкаоывала 

основу зданія. Въ то самое время, — смерть императора 

Алексавдра, два отреченія отъ престола, двѣ разнорѣчащія 

присяги одна за другой, секретное завѣщаиіе найденное въ 

архивѣ, все эго смутило умы и вызвало событіе 14 Декабря 

въ Петербургѣ, а на Югѣ отважное движеніе одного полка 

первой арміи. 

Враждебная партія ловко воспользовалась этими ошибками. 

Она состояла изъ той части дворянъ, которая боялась 

лишиться крѣпостныхъ и своихъ правъ, да изъ служащихъ 

иностранцевъ, которые боялись потерять свои оклады. 

Вожатаи этой партіи поняли, что конституціонный духъ— 

новое вино, для котораго нужны и мѣха новые; что паденіе 

самодержавія повлечегъ за собой потерю ихъ мѣстъ, заставигь 

ихъ сложить съ себя титлы и ордена, подобно актерамъ по 

окончаніи неудавшейся пьесы. Ни одно средство не было 

упущено, чтобъ отклонить ударъ. Имъ удалось увѣрить 

правительство, что цѣль тайнаго общества—цареубійство и 

анархія. По торжествующая партія впала сама въ ошибку, 

общую всѣмъ партіямъ: она неумѣренно воспользовалась 

успѣхомъ. Болѣе шестисотъ человѣкъ было арестовано и 

брошеію въказематы. При слѣдствіи, ироизводимомътайной

236 

коммиссіей, па основаніи придуманнаго по сему случаю 

положепія, нѣкоторые изъ содержавшихся были заковапы 

въ кандалы, посажепы въ темпыя ямы и пытаны голодомъ; 

другіе — спутаны иопами присланными выманить на исповѣди, 

для доноса, ихъ признаніе, или поколеблены слезами 

своихъ обманутыхъ родныхъ; почти всѣ—подкуплены лживымъ 

обѣщаніемъ всепрощенія. Пазначепъ былъ верховный 

уголовпый судъ изъ сенаторовъ, военныхъ, моряковъ и 

духовенства. Это судилище, опираясь на докладъ тайныхъ 

слѣдователей, и обсуживая не каждаго обвиняемаго отдѣльно, 

Ъ по разрядамъ, приговорило: пятерыхъ къ четвертованью, 

тридцать одного къ отсѣченью головы, семьдесятъ два къ каторжной 

работѣ и къссылкѣ, наконецъ девятерыхъ къразжалованыо 

въ солдаты; и приговоръ свой произнесло опо не 

допросивъ, даже ве видавъ никого. Опо снѣшило покоичить 

дѣло, потомучто наступали празднества коронапіи. Правительство 

замѣнило смертную казнь тридцати одного — каторжною 

работоп въ сибирскихъ руднвкахъ, съ содержаніемъ въ 

казематахъ; а верховный судъ, которому была иредоставлена 

судьба пятерыхъ, счелъ мплосердіемъ замѣстить колесованіе 

висѣлицей. Приговоръ надъ ними былъ исполнепъ изподтишка 

нагласисѣ крѣпости, вгкоторой производился призракъ 

суда, и подъ прикрытіемъ воепиоіі силы, собранной наскоро. 

Невѣжество или смущенье палачей продлило муку осужденыхъ, 

изъ которыхъ трое, сорвавшись съ ослаблеішой петли, 

упали и разшиблись до крови, а потомъ были опять 

повѣшены. Всѣ пятеро спокойно поддались своей участи, 

въ твердой увѣренности, что смертью скрѣпляли истину 

своихъ словъ и дѣйствій. Роднымъ повѣшаныхъ были 

отказаны ихъ тѣла, которыя брошены ночыо въ яму съ 

растворенной известью; а на слѣдующій день церковь 

возблагодарила Бога за пролитую кровь. 

Послѣ этого государственнаго подвига, его главные 

дѣятели, столь поврёдившіе правительству, успѣли стать во 

главѣ правлепія. 

Но госиодствующая партія, по видимому, ограничиваетъ 

свою дѣятельпость однѣми полумѣрами и внѣшиими измѣ-

237 

нспіями. Она ищетъ сдѣлать правительство еще болѣе 

самодержавнымъ, чѣмъ въ сущпости, а народъ болѣе націопальиымъ, 

чѣмъ на дѣлѣ. Теперешняя власть, у котороп 

на все доставало смѣлостп, доіша до того, что ей надо всего 

бояться. Ея общій ходъ ве что ипое, какъ постепенное отступленіе, 

подъ защитой корпуса жандармовъ, персдъ духомъ 

тайнаго общества, который обхватываетъ ее со всѣхъ сторопъ. 

Отъ людей можно отдѣлаться, по отъ ихъ иде» пельзя. Сердца 

мо.юдаго поколѣнія обращаются къ спбирсі.имъ пустынямъ, 

гдѣ великіе ссыльные блистаютъ посреди мрака, въ которомъ 

хотягъ ихъ скрыть. Жизнь въ пзгнаніи есть непрерывное" 

свидѣтельство пстины ихъначалъ. Сила ихъ рѣчи заставляетъ 

и тепсрь не дозволять ея проявлепія даже въ родственной 

персппскѣ. У нихъ все отпято: обществсппое положепіе, 

имущество, здоровье, отечество, свобода но пиктоне могъ 

отнять пароднаго къ нимъ сочувствія. Оно обнаруживается 

въ общемъ и глубокомъ уважепіп, -которое окружаетъ ихъ 

скорбныя семеііетва; въ религіозпой почтите.іьности къ 

жепамъ, раздѣляющпмъ ссылку съ мужьями ; въ заботливости, 

съ какою сбіірается все, что писаію ссыльными въ духѣ 

общестиеппаго возражеиія. Можио на врсмя вовлечь въ 

заблу;кденіе русскій умъ, но русскаго пародного чувства 

нпкто не обманетъ.

ПА.МЯТИ 

ХУДОЖВИКА. 

Два года тому назадъ Ивановъ пріѣзжалъ въ Ловдоиъ. 

Картина его была окончена, художникъ жаждалъ новой 

дѣятельности, и пи къ чему не приступалъ; онъбылъ задумчивъ 

и печаленъ. Религіозное настроеніе, подъ вліяніемъ 

котораго онъ пачалъ своего Іоанна, исчезло преждеокончанія 

картины. Тщетно опъ искалъ вдохновевія въ христіанскомъ 

мірѣ; онъ смотрѣлъ на картины великихъ мастеровъ, 

чувствовалъ въ нихх присутствіе религіозной жйзни, но въ 

себѣ её не иаходилъ, идти по той же дорогѣ было иевозможно, 

— онъ больше не вѣрилъ. Ему предлагали работу въ 

Россіи, работу на византійскій маверъ ; но тугь уже 

ёму предстояло не только безъ вѣры трудиться цадъ религіозными 

предметами, но даже забыть и тѣ изящныя Формы, 

выработанныя художниками въ эпоху возрожденія, забыть 

не только мадонны РаФаэля и Тиціана и святыхъ Доминикина, 

но даже Фигуры гтаро-итальянской и старо-иѣмецкой школы, 

Джьотто и Гольбейна, гдѣ не смотря на плоскость рисунка, 

поражаеть живое, человѣческое выражевіе лицъ; ему приходилось 

бы писать пучеглазыхъ богородицъ каричневаго 

цвѣта, измѣпить искуству безъ внутренней вѣры въ религіозпую 

святыню. Художникъ не могь лгать самъ съ собою 

и, пе смотря на сгѣсненпыя обстоятельства, отказался отъ 

работы въ храмѣ спасителя на Пречистенкѣ. Хотя бѣдно, но 

проживетъ какъ нибудь, проживетъ независимо и напишетъ 

новую картину, пе по чуждой заданной темѣ, а по внутреннсму 

влеченію, по своему вдохновенію.

239 

Но гдѣ же ііайти это вдохновеиіе? Религіозный ыіръ 

закрылся христіапскіе идеалы поСлѣднѣли. Бакіе же идеалы 

у новаго міра, у современнаго міра? Гдѣ его вѣра ? Гдѣ его 

герои 1 Передъ накимъ величавымъ образомъ современное 

человѣчество мошетъ остаиовиться и взгляпутьсъупованіемъ? 

На какомъ величавомъ образѣ остановится мысль художпика 

сьлюбовыо и вѣрою ?—"Даіітемиѣ живую мысль, дайтемнѣ 

живую вѣру, дайте мнѣ живую тему для картины, говорилъ 

художникъ, или скажите: чтб?... искуство погибло въ наше 

врем* ?.... погабло безвозсратно оть ведостатка жизни въ совремеппомъ 

человѣчествѣ, или отъ того, что жизпь не пуждастся 

въ искуствѣ и всѣ интересы дѣятельности движутся 

внѣ художественпаго міра." — Иа этотъ запросъ отвѣчать 

было пе легко; а запросъ былъ страшно искрененъ, въ немъ 

слышался крикъ сердечной боли, дѣйствительнаго, глубокаго 

отчаянія. II какъ всѣ безвыходные страдальцы художпикъ 

сталъ искать себѣ маленькую лазсйку, вь которую тодкался 

съ упорствомъ больнаго. Эта лазейка была усовершенствованная 

историческая живопись. — " Не могу я выставить на 

Кііртину современныхъ людей, думалъ онъ, въ ихъ Фракахъ 

и круглыхъ шляпахъ, или мупдирахъ съ погончиками, 

Хвосгь сзади, спсреди какоіі-то выемъ странвый, 

или дамъ съ ихъ разтопыренпыми юбками, гдѣ изягцныя 

Формы человѣческаго тѣла спрятаны въ какія то уродливыя 

вьюки. Безобразенъ этотъ міръ; онъ самъ потерялъ чувство 

красоты; чего-жъ въ немъ искать художнику? Остается 

только историческая живопись, остается пополнить пропускъ, 

оставленный прежпими художниками, которые пренебрегали 

исторической вѣрностью тииовъ и обстаповки въ картипахъ; 

надо приняться за историчсскую живопись, гдѣ все бьіло бы 

исторически вѣрно; типы лицъ были бы взяты изъ того 

народа и той эпохи, куда относится сюжетъ, оде?кда была бы 

одеждою того времени, пейзажъ, — пейзажемъ той страны; 

тутъ будетъ возсоздаиіе минувшей дѣйствительпости." — На 

основаніи этой виѣшней вѣрности художникъ думалъ создать 

что то новое, что то великое... Да! это была лазейка 

глубокагоотчаянія, но не выходъ.

240 

II воть опъ умеръ художникъ—етрадалецъ. Пе видалъ и 

его картипы; гляжу ца ея Фотограііо, по которой трудпо 

вообразить себѣ самуго картину; одпо чувствую, что такого 

Іоаіша могъсоздатьтолько человѣкь, "которыіі силыю вѣрилъ, 

и только человѣкъ, который таиъ силыю вѣрилъ, могь виасть 

въ такое глубокое отчаяніе оть искреппей утраты своей 

вѣры, своихъ идеаловъ. При этой впсчатлителыюсти х\дожника, 

для этого псрвпаго оргапизма— пе многаго было 

достаточпо', чтобъ бросить его па жсртву первой случайіюй 

болѣзни ; довольиобыло мимоходиаго грубаго прикосповепія 

тупоумнаго барства, вырощенпаго капцсляріей и казармой. 

И умеръ опъ, и всѣ эти Гурьевы съ комііанісй и ве почувствовали 

своего преступленія ; что для пихъ обществеппое 

негодованіе! Позоромъисторической плсти ихыіе проймсшь; 

развѣ пастоящая плеть проймстъ эти нѣмецко-татарскія 

кожи, но и чувство внѣшпей бо.іи не вдолбитъ въ малені.кой, 

но грубый мозгъ—созпанія виповности псредъ высшимъ 

человѣческпмъ существомъ, и нерсдъ руссьой славою. 

А гдѣ его похороиили 1 Ужъ ие рядомъ ли съ Пушкипымъ? 

Такъ бы вмѣстѣ всѣхъ жсртвъ этого гнуснаго обществеинаго 

маидарипства. 

По я сказалъ, что запросъ Пвапова былъ искреиенъ. 

Въ самомъ дѣлѣ опъ былъ такъ искрепепъ, что ие одипъ 

художпикъ, и послѣ него, задастъ себѣ тотъ-же запросъ и 

печальпо призадумается. Этотъ запросъ гораздо глубже 

выходитъ изъ жизни, чѣмъ можстъ показаться мпогимъ 

учепымъ эстстикамъ, укачавшимся, какъ въ лодочкѣ, въ 

теоріи "искуства ради искуства". Этотъ запросъ показываетъ, 

что художникъ не моя;етъ отдѣлиться отъ общественпой 

жизпи, и что искуство пераздѣлыю съ ея содсржаіііемъ. 

Древпее искуство пало съ богами Олимпа; христіапскос 

искуство пало, ие смотря на провозглашспіе "иммаиулатиой 

копцепціи "; самое провозглашепіе "иммакулатпой концепціи" 

могло случиться только потому, что христіанство пало; 

прежде она была пе пужпа, вѣрилось и безъ пея. Художникъ, 

исторически связапный съ образамн завѣщаппыми всликими 

ыастерами, нривыкшій къ этимъ образамъ, нерестаетъ

241 

чувствовать то настроеніе, которое произвело ихъ; онъ даже 

начинаетъ смотрѣть на эти оригиналы тодько съ точки 

зрѣнія искуснаго выполнепія, съ точки зрѣнія техвики, а 

ихъ внутренняя жизпь для него уже недостунна ; самъ опъ 

производитъ только бездушныя копіи. Даже техника великихъ 

мастеровъ ускользаетъ изъ подъ его усталой кисти, потому 

что и для техники необходимо живое вдохновеніе. Художникъ 

не сразу понимаетъ, что дѣло въ томъ, что онъ уже не религіозеиъ, 

потому что его общественная среда не религіозна; 

ему еще кажется, что онъ вѣритъ; онъ ходитъ въ церковь, 

опъ промываетъ себѣ глаза святой водою; ноонънатягиваетъ 

на себя благоговѣніе, глаза его не веселѣй смотрятъ 

послѣ святой воды. II въ то.іпѣ, которая кругомъ его, опъ 

видитъ что-то затвершенное, какое то безмысленное повтореніе 

когда-то живаго слова, или просто лицемѣріе. Его поражаетъ 

смѣшное или уродливое, или нравствевпо гадное. 

Онъ еще усильно цѣпляется самъ за затверженные образы, 

ему съ ними жаль разстаться, но какъскоро онъ принимается 

за дѣло, онъ чувствуетъ немогуту. "Искустворади искуства," 

по мимо общественнаго содержанія, не въ состояніи вдохповигь 

его; это посторонняя, натянутая идейка, а не впутренняя 

сила, которая просится наружу. Куда дѣваться ? Я усталъ, 

восклицаетъ художникъ, дайте миѣ отдыхъ, но такой, 

Чтобъ въ грудв дрожа.ш шизни силы... 

II этотъ отдыхъ онъ находитъ въ вѣчно-юной природѣ. 

Пейзажъ становится на первомъ планѣ; историческая 

живопись мало по малу блѣднѣетъ, выбиваясь изъ силъ ; 

религіозная эпоха не вдохновляетъ, да и никакая историческая 

эпоха не вдохновляетъ; художникъ усталъ отъ исторіи, 

какъ само общество устало огь исторіи. Но мнѣ недостаточно 

природы, говоритъ другой художпикъ, мнѣ надо 

живыхъ людей; святые умерли, дайте мнѣ грѣшпыхъ, по 

живыхъ людей. II вотъ историческая живопись переходитъ 

въ §епге. Художникъ перепоситъ на полотно наглядную 

дѣйствительность и старается придать своему произведенію 

поразптеіьную вѣрность, мелочную окопчепность. 

16

242 

Еше явиіась было свѣтлая эпоха свѣтлой яародной жизни 

освобожденнаго варода, и оламандская школа произвела 

^епге, который былъ чистымъ выраженіемъ добродуганой, 

свободной народности. Она не искала ^епге, она не убѣгала 

въ него огь внутреннихъ страданій въ какой-то обманчивый 

пріютъ; пѣть, она жила общественной жизнью, ей надо 

было высказать смѣющееся счасгье свободнаго общества; 

художникъ дышалъ этимъ счастьемъ, ему надо было просто 

разсказать его, а не придумывать себѣ на утѣшеніе, или для 

занятія собственной праздности. Но пе то въ нашемъ мірѣ. 

Общественная жизяь разлагается болѣе и болѣе; опа 

впадаетъ въ утомленіе, она не способна ви къ живому вѣрованію, 

ни къ живой радости, ни къ великой трагедіи; опа 

безсильна, опа просто—усталь. Искуство переходитъ въ 

картинку или карикатуру. Искуство пало, потбму что 

общественная жизнь выдохлась. Истинпый художникъ стаповится 

страдальцемъ, потому что истинный художникъ 

искреиній человѣкъ, и общественный недугъ становится 

его недугомъ, онъ кричитъ отъ общественной боли, такъ какъ 

пѣкогда вѣрилъ обществепнымъ вѣроваиіемъ. Онъ неможегъ 

сжиться ни съ измельчавшимъ искуствомъ, пи съ измеіьчавшимъ 

чеіовѣчествомъ. Оаъ ждетъ сильнаго выхода въ 

человѣчествѣ и бредитъ про какое то огромное созданіе въ 

искуствѣ. Ни то, ни другое не приходитъ. 

Музыкаиту не меньше тяжело чѣмъ живописцу. И онъ 

усталъ отъ своихъ историческихъ образцовъ, въ душѣ 

утратилъ и обѣдню и ораторію, усталъ отъ страшной драмы 

Бетговенской СИМФОНІИ, и впалъ въ §епге—то грустносладенькой 

граціозности, то мелочнон оконченности Фьоритуры, 

или такой-же мелочпой окончеппосги разпыхъ шумовъ 

въ оркестрѣ, которыми думаетъ замѣнить энергію мысли 

и полноту гармоническихъ сочетаній; или въ отчаяньи 

ищетъ выхода и бредитъ музыкой будущности, туманной 

какъ сама будущность, возникающая не на дѣвственпой, а 

на истощепной почвѣ. 

Литературѣ всего легче. Ея средства разпообразнѣе. 

Языкъ не принужденъ свести цѣлый эпосъ или цѣлую драму

243 

на одинъ неподвижвый моментъ картвны; онъ ихъразовьетъ 

и представить во времени, со всѣми побужденіями капризнороковаго 

движенія жизпи. Звуки языка мелодичво коснутся 

до слуха, но не съ пеопредѣленпостью ыузыки, а съ ясностью 

ыысли. Техника для художника-литератора легче, потому 

что она природна человѣку; симпатій онъ найдетъ больше, 

потому что языкъ понимается всѣмн и выражаеть все полаое 

сліяніе мысли и лсизни. Сверхъ того—слово даио человѣку, 

чтобі. скрывать свои мысли, сказалъ одинъ безнравственный 

дииломатъ; а художникъ-литераторъ въ словѣ скроетъ свою 

ввутреннюю пустоту и надуетъ самъ себя. Наука пе пойдетъ 

съ утѣшеніемъ ни къ живописцу, ни къ музыканту; оиа не 

скроетъ имъ пустоту содержанія подъ Фирмою " искуства 

ради искуства." Пустота слишкомъ бросится въ глаза, 

слишкомъ поразитъ слухъ своею ложью, безсиліе останется 

слишкомъ очевиднымъ. А художннкъ-литераторъ, получая 

отъ науки утѣшепіе теоріи, которую паука распросгранигъ 

и въ публикѣ, и слѣдственно пастроитъ па одинъладъи 

пуб.шку н литератора, художпикъ-литераторъ и самъ не 

замѣтитъ яакъ онъ перешелъ отъ живописи къ Фотографіи, 

оть одушевленной картины къ вѣрному, но мертвому снимку, 

какъ онъ свою пустоту замазалъ словами, какъ онъ свое 

безсиліе скрылъ въ Формѣ. Иублика, обманутая наукой, 

будетъ рукоплескать самооболыценноэду художнику и онъ 

удовлетворится въ безвыходной жизни, удовлетворится своимъ 

маленькимъ смѣхомъ—вмѣсто смѣха проклятія, удовлетворится 

своей томпенькой грустью — вмѣсто трагической 

печали, удовлетворится тихонькой дрекотой въ сумерки— 

вмѣсто живаго разсвѣта и пробужденія. Фельетонная муза 

придется по плечу публики и теорія спасеть пустоту обоихъ. 

Сама теорія искуства ради искуства могла явиться только 

въ эпоху общсствепнаго падепія. Искуство, какъ одно изъ 

занятій человѣка и отличное отъ другихъ занятій, не могло 

не обратить на себя впимапія мыслителей, какъ дѣло особое, 

но неодолимо возиикающее изъ человѣческон жизни. Чго-же 

такое искуство ? Искуство—подражаніе природѣ, отвѣчали 

опи во время оно. Впослѣдствіи болѣе глубокомыслевнаа

244 

наука съ улыбкой презрѣнія взглянула па это наивное 

опредѣлсніе. Ова сказала: искуство ссть воспроизведеніе 

дѣйствительиости. Падо сойти съ ума, чтобъ не узпать 

того-же простодушнаго опрсдѣленія въ новой докторской 

маптіп. Дѣйствительно искуство ссть подражаніе природѣ, 

потому что кромѣ прпроды ничего пѣтъ; дѣйствитслыіо 

искуство есть воспроизвсдепіе дѣііствителыіости, потому что 

кромѣдѣйствителыіостн нпчсго пѣтъ. Чѣмъ ближе художиикъ 

подсмотрѣлъ природу, чѣмъ бошпе онъ сдѣлалъ такъ, какъ 

бы сдѣла.іа сама природа, тѣмълучшссго пропзведспіс, тѣмъ 

болыне онъ воспроизпслъ дѣііствитслыюсть. Ио это относнтся 

къвыполнспію, это умѣпьс, это ночтнтсхпнка. Почсму 

въ художнпкѣ (івплась иотребность пронзвссти что нибудь? 

Ботъ въ чсмъ вонросъ. Иакіс это жпзнснныс соки, которыс 

лроснлнеь г.ыразпться въ его нроіізведсііііі, которыя толкалп 

его къ создаиію. Что ч>ормы должиы быть вѣрпы природѣ, 

сомпѣнія нѣгь ; пііыхь Формъ художнпкь зпать не можстъ ; 

но этажизнь, которая выпуждала художипка ісыіроизисдеііііо, 

откуда она взя.іасі. ? Оиа взялась нзт. среды обіцсствсішости; 

художппкъ только нотому н стреміі.іся къ созданііо, что вся 

обіцсствсішая жпзпь дыша.іа вт. немъ, ис даваіа ему покоя, 

сму падо было нронзводпть, потому что ему падо бы.іо 

сказать то, что онъ живо поіія.п., прочуііствовалъ, внссъ въ 

себя, чѣмт. псрсполпнлся изь общсствспиоіі жизіін, будь то 

вѣроваиіе, будь то нсгодованіс, буді. то восторгъ илп скорбь 

живая; но по мнмо обіцсствснііостн, и по мимо своеге 

взг.іяда па нсс—онъ ничего нс сдѣ.іаетъ. А если вы пзъ 

обіцсствсііности ннчсго нс вынссін, іш глубокаго вѣрованія, 

пи ліажды пс|.сстроіікп, ин ве.іииаго эиоса, пн вс.іпкой 

скорбп ; пи страстнаго упованія, пн рыдаюіцаго смѣха,— 

какоіі-жс вы художникт, ? Иожалуіі доводігіс нскустио до 

самоіі утопчснііон окоичсішости, и копируііте природу 

и восиронзводптс дѣііствигслыіость съ мс.іьчаіііпеіі подіюбностыо; 

да жизпн то пы ис вдохнетс въ свое произвсдсніе, 

н вапіа работа "искуства ради," нс вызывасмая обіцеіі 

жизныо, которая била бы вт. васъ жпвымъ ключсмъ, ваша 

работа будстъ абстрактпая работа, или холодисиыіая мслочь.

245 

Во времеиа падепія Рима—ораторы являлись " говорить 

для того чтобъ говорить." 0 чемъ говорить—это все равно; 

будь то рго или сопіга — все равпо. Главпое дѣло: 

искѵство говорить. То же явленіе современная эстетика 

перенесла какъ теорію въ искуство. Главное сдѣлалось 

искуство ; а имѣетъ ли это искуство что нибудь сказать—это 

все равно. Краспорѣчіе ради краспорѣчія, искуство ради 

искуства—вотъ одипакія иадписи двухъ эпохъ обществепнаго 

паденія. Еще являются титаны при этомъ паденіи; слышится 

горькіи упрекъ Тацита; слышится проклятіе Байрона. 

Но критика дѣлаетъ еще шагъ впередъ къ безсилю; она 

начипаетъ глумиться надъ проклятіемъ Байрона, встрѣчая 

слишкомъмпого петерпѣпія и недостаточно художповеииости. 

Русская критика еще не смѣетъ глумиться надъ рыдающимъ 

смѣхомъ Гоголя ; но она близка къ тому; картинка и карикатура 

стаповятся сй болыпе по нутру, чѣмъ смѣхъ, выводящій 

изъ уснокоивгаагося бсзсилія. Развѣ только пашей критикѣ 

искогда будетъ продо.іжать это дремотное ратованіе за тсорію 

" искуства радн искуства": возникающая общественпая 

дѣятелышсть розобьстъ этотъ малепькой кумиръ прежде 

чѣмъ опъ успѣетъ умереть отъ собствеппой дряхлости. Да 

и пора ему умсреть. Долой литсратурную ЛИМФѴ ! 

Когда бомбардировали Дапцигъ—Теодоръ, Амедей ГоФманъ, 

знамспитый авторъ Кота Мура, пыпѣ рѣдко и трудно читаемаго, 

сидѣлъ въ погребкѣ, и не принимая пикакого участія 

въ защитѣ города, въ движспіи людей, шедшнхъ подъ картечь 

и ядры,—писалг, помпится, Фантастическія разсказы сіег 

8егаріопз Вгіісіег. ГоФмапъ преисбрегалъ общсствспнымъ 

движспіемъ въ пользу таьъ пазываемаго искуства. ІІо для 

этого надо было имѣть въ жилахъ не кровь чсловѣческую, а 

нсмѣцкую слизь. Въ нашей литературѣ, въ наше рремя, 

врсмя русскаго возрожденія, такая же нартія ЛИМФЫ, золотушнос 

дитя схоластичсскихъ эстетикъ, хочетъ отрѣгаепность 

искуства отъ общсствсппыхъ воиросовъ выдать за пѣчто 

достойное уваженія. Да гдѣ-же они иаііии дѣйствителыюе 

нскуство отрѣшенное отъ общественныхъ вопросовъ? Не въ 

:люху-ли возроікдсиія, когда религіозшія идся бы.іа внутрсн-

246 

ною общественною задачею? Развѣ то, что тогда быіо 

сдѣлано великаго въ литературѣ и искуствѣ не проникнуто 

современнымъ интерессомъ общества? И развѣ общественная 

задача мѣшала многосторонности художника ? Возмите 

Буонаротти, который въ одно время строитъ храмъ, строитъ 

крѣпость, и рисуеть страшный судъ и создаетъ энергическую 

Фигуру Моисея ; развѣ онъ не прониквутъ всей ясивой задачей 

своей современной общественности, со всѣми ея надеждами 

и всѣми страданіями. Ту же задачу проводитъ Дантъ. 

Подъ вліяніемъ религіозной обществепност» создалась и развилась 

музыка, восходя отъ одинокой молитвы до общественной 

молитвы, до хора. Когда реФОрмація пошатпула вѣру 

и общество схватилось за свои внутренніе вопросы въ 

противуположность небесвымъ, искуство изъ церкви перешло 

на сцену. Откуда выросло трагическое величіе Шекспира, 

какъ не изъ общественнаго скептицизма ? Откуда въ 

живописи явилась трагическая глубина Рембрандта? откуда 

взялась страшпая возможность у Моцарта создать Донъ Жуана 

съ одной стороны и Ке^иіеш съ другой, какъ не изъ тогоже 

проникновеиія художника скептицизмомъ общественной 1 

жизни?—Когда Французская революція пѣла Марсельезу—не 

стукнулъ - ли Гете по христіанскому міру первой частью 

Фауста ? Ее прогремѣла-ли съ плачемъ и торжествомъ героическая 

СИМФОНІЯ ? Видите-ли какъ великіе мастера связаны съ 

обществевною жизнію, какъ они возникаютъ изъ нея, и 

говорятъ за нее. Вѣроятно во всѣ эти времена были и 

бездарные художники, работавшіе на тѣ же темы ; но развѣ 

эти бездариости доказываютъ, что искуству должно отстраниться 

отъ общественныхъ вопросовъ и жить въ себѣ самомъ, 

т. е. жить безъ содержанія, чтобы не быть бездарнымъ? 

Что общественныя задачи проникнуты общечеловѣческимъ 

содержаніемъ, объ этомъ спору нѣгь, иначе онѣ и не были 

бы общественными задачами ; что по мимо общественныхъ 

интерессовъ есть личные интересы, которые тоже проникпуты 

общечеловѣческимъ содержаніемъ и объ этомъ 

спору нѣтъ, иначе эти личнвсти были бы внѣ человѣческаго

247 

міра; но гранииъ то этихъ между личносгями и общеетвенностью—въ 

жизни не существуеть, потому что личность 

человѣческая есть личность общественная. Не только люди, 

сгруппированные вмѣстѣ, невольно примыкаюгь къ общественнымъ 

интересамъ, но даже тотъ святой, который въ 

пустынѣ питался собственными испражненіями, и онъ былъ 

проникнутъ обществепной задачей, которая тогда была задача 

религіозная. Если литераторы требуютъ отъ искуства, чтобы 

опо было хуже этого святого и отрѣшилось отъ общественныхъ 

интересовъ,—какое-же содержаніе они ему дадутъ? 

Абстрактно - общечеловѣческое ? Или то мелко, дрянноличное, 

къ которому опи стремятся имѣть сочувствіе вмѣсто 

отвращенія ? Но вь первомъ случаѣ они навяжутъ искуству 

созданіе тусклаго урода, а во вгоромъ щепетильное разрисовываніслиллипутскихъ 

картипокъ съ лиллипутскими людишками, 

съ лиллипутскими чувствіяцами, съ лиллипутскими 

деревцамн, облачками, домиками, и пр. Да гдѣ-же они 

нашли общечеловѣческое содержаніе по ыимо общественности, 

по мимо взгляда художника на обществеппость, по 

мимо его участія въ пей ? ІІе у Шекспира-ли? Ие у Аристо- 

Фана-ли, или у Гоголя ? Не у Нушкина-ли въ Онѣгинѣ 

или въ Борисѣ Годуновѣ? Иу ! такъ пусть же опи псречтугь 

ихъ и поймутъ, что всѣ эти великіе художпики слова 

проникнуты участіемъ къ своей совремеішоіі обществснности, 

и пусть же иамъ больше не выдаютъ ФарФоровой размазни 

японскаго чайника за художественные идеалы. 

Русскіе литераторы сердятся на обличительныя сочивенія 

и находятъ, что послѣ ихъ удушливаго паплыва и зловонныхь 

шровъ литература посвѣжѣіа посредствомъ повѣстей, лишенныхъ 

общественнаго содержанія.* Вотъ видите ли : обличительныя 

сочиненія могли быть пе довольно талаішивы, 

до сердиться на шіхъ ие льзя ; у пихъ былъ свой благородный 

источникъ и своя благородная цѣль. Они могли 

быть дѣтскими поііытками обществснныхъ стремленій выразиться 

въ изящіюй литературѣ, какъ джьотовское религіозное 

* Мы не знаеиъ почему комедія Островскаго причиыена г.юда же критикомъ; 

въ вей живое обиіественное содержаніе.

248 

воззрѣпіе пыталось выразиться въ живописи ; въ нихъ могли 

быть ошибкп и промахи, пеумѣпье пайтп сродпую Форму 

д.ія еодержанія,—ио судить ихъ пе льзя по абстрактпой теоріи 

" искуства ради искуства," ихъ можпосудптьтолькосъточкп 

зрѣиія живой обществсппой дѣятельпости, и тогда ѵъ пихъ 

паіідется нс удушливыіі наплывь іловонныхе паровъ^ а 

благородпая попытка вырваться изъ гпилаго болота съ зловоппыми 

парамп, въ которомъ такъ долго купалась русская 

жизиь и въ которомъ сіце тсперь подъ исходъ топочется 

русекая крптнка, съ уваженіемъ глядя какъ авторъ—ие негодуя, 

а любуясь—-выводитъ тряппчпыхъ героевъ съ ихъ 

тряпичпымп страданыщами. Вы сердитесь иа комедью 

Львова съ эстетическоіі точки зрѣиія; да па нее ие съ 

эстстической точки зрѣиія можно сердпться, а съ той граждапскоіі 

ТОЧКІІ зрѣнія, неудовлетвореппой тѣмъ, что, когда 

дѣло пдетъ о перестройкѣ обществсппаго зданія, о возрожденіи 

русскпхъ силъ, авторъ изобрѣлъ щедушную лазейку 

честиаго чішовниьа, какъ путь ко спасепію. Нокакъбы пи 

ошибались люди обличителыюй лптературы, умѣйтё же уважигь 

іп> нпхъ голосъ, который послѣ долгаго молчапія, 

заюнорилъ о ііаишхъ страданіяхъ, и не зловоппыхъ паровъ 

ищите въ немъ, а перваго лепета вознпкающей гласпости. 

ІІоказываііте имъ ихъ промахіі, нсзрѣ.іость мысли, иестройиостьФормы, 

по рукоплещнте ихъ пачипанію, сс.ш у васъ въ 

жилахъчсловѣчсская кровь,нопе проповѣдуйте реакціи. Провозг.іашать 

благотвоощ/ю реакцію, совершающуюся дружно, 

пос.иьдоиателыю и янсргипно, реанцію, которая хочетъ выброеить 

изъ ИЗІІЩІІОІІ литературы общсствснное страдапіе 

и обществсішыіі пптерест., ярко пробивающійся въ соврсмсііной 

Л.ІІЗШІ, провозглашать такую рсакцію — значитъ 

нроповѣдовать вообще реакцію; въ прошлос царствокапіе 

за это дали бы владимірскій крестъ. II вы проповѣдусте 

реакцію, потому что вы схоластики, потому что живые 

иптсрссы для васъ псдоступпы, потому что въ васъ нѣгь 

гражданскаго чутья, а слѣдстиеппо и общс-человѣческаго. 

Кы—во время ВОЗНИК.Н0ВСИІЯ русской граждапскоіі жизпи— 

хотите уедішиться на картонноіі иьедесталъ вашей ма,іенькой

249 

премудрости, или затвориться въ монастырь мнимой худоственности, 

чтобы спасти вашу крошечную, эгоистическую 

душу отъ дѣятельности міра сего, и думаете, что вы плаваете 

въ СФерѣ изящнаго ? Но не забудые, что изящное по натурѣ 

своей благородио, а благородство и состоитъ въ сочувствіи 

лица къ общей жизни. Ну! да богъ съ вами ! 

Къ юношамъ обращаюсь я, которымъ теперь предстоитъ 

взойти на поприще литературы. Пусть они не вѣрятъ 

золотушному равнодушію, пусть смѣло вносятъ въ искуство 

и общественныя страданія и всѣ элементы живой общественпой 

жизни,—и долой съ русскаго слова пыльный шквалв 

пемѣцкой схоластики, долой крохотное самонаслажденіе за 

угломъ—внѣ общественной жизни. 

Но вотъ я увлекся русскими вопросами п отклонился огъ 

моей задачи. Что - же сказать художнику, чувствующему 

немогуту среди обезсилениой общественности ? Что сказать 

въ то время, когда въ обществѣ не хватаетъ силъ даже на 

проклятіс и все расплывается въ жиденькомъ, самолюбивомъ 

самоудовлетворсніи, а искуство до того доработалось ради 

искуства, что перешло въ ремеслепничество, гаерство, или 

самолюбивое искапіе новаго, котораго не откуда взять. Если 

я повторю, что искуство пало, потому что обществеппость 

выдохлась—въ этомъ мало утѣшенія для художника. Но не 

въ утѣшеніи и дѣло, дѣло въ правдѣ. 

Если элемептъ граціозности простодушно, искрепно удовлетворяетъ 

васъ и вы пе по теоріи и не по устали бѣжите 

отъ обществепныхъ страданій и обгаественныхъ надеждъ, а 

просто какъ дитя съ улыбкой смотрите на жизнь,—пишите 

§епте, пишите картинки. Пишите пейзажъ, если въ васъ 

есть чувство природы и то простодушно-религіозное уваженіе 

къ ней, ьоторое не допуститъ солгать ради ЭФФекта. Если это 

паправлепіе въ васъ искревно — ваши картинки будугь по 

крайпей мѣрѣ милы. Но если вы въ нихъ хотите найти спасеніе 

отъ глубокой внутреппей болп, то копечно не пайдете, потому 

что это будегъ только різ аііег, и ваше произведеніе будетъ 

пе искренно. А. искренность одно изъ главныхъ условій искуства 

; искренняя вѣра создала великія религіозныя картины,

250 

искревнее сомвѣніе произвело Гамлета. Только искренности 

въ " искуствѣ ради искуства " вы не найдете, потому 

что самое это понятіе пе искренно и носитъ въ себѣ заднюю 

мысль умѣнья и риторства, а не понятіе полноты жизни, 

которой необходимо выраженіе. 

Вамъ надо вѣры, — ея нѣтъ въ обществѣ; создать ее 

будетъ тщетное исканіе, когда для нея нѣтъ почвы въ 

дѣйствительности. Исканіе во чтобъ ни стало не есть жизнь; 

не искать же въ самомъ дѣлѣ чего нибудь живаго и великаго, 

представляя на картинѣ курсъ всеобщей исторіи, какъ 

Корвеліусъ. Если старый міръ гибнетъ и вы это глубоко 

чувствуете, вы еще. найдете въ себѣ иную силу, силу проклятія; 

вашей Фантазіи явятся мощные образы, которые 

потрясутъ даже это безсильное общество ; большинство 

станетъ съ ненавистыо рукоплескать вамъ и не мало 

страдальцевъ съ любовью протянутъ вамъ руку. Чего вы 

боитесь уродливыхъ Фраковъ на вашей картинѣ? да развѣ 

вы пе видите вокругъ себя трагической изящности рубища, 

и изъ за скаредныхъ Фигуръ лавочниковъ, энергическій 

образъ народа, гласящаго : II моя пора приходитъ! 

Будьте искреппы съобщественнымъсодержапіемъ, выстрадайте 

его,—и, ёсли въ васъ есть талантъ художника, вы 

найдете что дѣлать, потому что у васъ будетъ что сказать. 

Юнымъ художникамъ, теперь вступающимъ на сцену— 

легче. Христіанское религіозное настроеніе не было ихъ 

плотью и кровью, имъ нечего оплакивать внутреннюю 

утрату ; они прямо поставлены лицемъ къ лицу съ живымъ 

плачемъ и живыми надеждами обществениой жизни ; умѣй 

только сдѣлать ихъ своимъ плачемъ и своими надеждами. 

А онъ—истинаый художникъ—сошелъ въ могйлу, разбитый 

скорбью объ утратѣ своихъ вѣрованій, и на столько глубокоискренній, 

что пе могъ выводить образы, въ ноторые 

больше не вѣрилъ ; общественная жизнь такъ глубоко вошла 

въ него, что онъ не могъ лгать въ искуствѣ—ни ради денегъ, 

ни ради славы, ни ради искуства. Онъ умеръ, пришибленный 

старьімъ порядкомъ вещей въ Россіи, едва провидя 

ея возникающую будущность. Страданія стараго порядка

251 

вещей еще слишкомъ живы для насъ, чтобы смѣнить въ васъ 

чувство трагическаго смѣха на пѣсню вѣры и торжества. 

Но пусть первый изъ юношей, которому общественная 

жизнь вдохнетъ эту пѣснь,—съ благоговѣніемъ споетъ ее на 

могилѣ художниковъ-страдальцевъ, такъ мучительно бе 

подготовлявшихъ. 

Н. ОГАРЕВЪ.

РАЗГОВОРЫ СЪ ДЪТЬМИ 

I. 

ПУСТЫЕ 

СТРАХИ — Вымыслы. 

Желаиіс узнать ирпчипы, какъ что дѣлаетея возлѣ пасъ, 

соверінеіпіо сстсственно человѣку въ каждый возрастъ. Это 

всякііі пспыталъ па себѣ. Кому пе приходило въ голову 

въ ребячсствѣ отчсго дождь идстъ, отчсго трава растетъ, 

отчсго иногда мѣсяцъ бываетъ полиыіі, а шюгда видна одна 

закрапнка сго, отчего рыба въ водѣ можстъ жпть, а кошка пе 

можстъ?.. Людямъ такъ свойствеішо добнраться до причины 

вссго что дѣластся около нпхъ, что они лучшс любятъ выдумывать 

вздорную причппу, когда настоящсіі иезиаютъ, чѣмъ 

оставить сс въ покоѣ н нс заниматься еі^. 

Такаго любопытства : зпать что н какъ дѣлается, звѣрп 

пе имѣютъ Звѣрь бѣгастъ по полю, ѣстт. коли что попадется 

по вкусу, ио шікогда ие подумаетъ почему оиъ бѣгаеть, и 

отъ чего опъ можстъ бѣгать, отъкуда взялся съѣстиоіі прппасъ, 

который оиъ ѣстъ. А люди всѣмъ этимъ заботятся. 

ІІосмотрвте, что изъ этого выходитъ, чѣмъ болыие всщеіі 

человѣкъ знаетъ п чѣмъ короче подробпѣе онъ ихъ зиаегь, 

тѣмъ болыис у нсго в.іастп надъ пими. Звѣри съ нхъ умомъ 

ііссовсріпсііііымъ н малспькіе дѣти съ пхъ псзнаніемъ, 

всего слабѣс п безпомоіцнѣе. Пе думаііте, что дѣтп только 

нотому слабы что оші малы — слопт» при всемъ свосмъ 

|іостѣ сдѣластъ пе большс ребсика во всѣхъ тѣхъ с.іучаяхъ, 

гдь иельзя «зять ни массой, ші мышцами.

253 

Когда человѣкъ хочетъ что пибудь сдѣлать онъ прежде 

долженъ знать свойства вещей, изъ которыхъему приходится 

что нибудь сдѣлать. Вещи сами по себѣ очспь послуілпм, 

но слушаютея онѣ человѣка и пастоліио исполпяютъ его 

волю, насколько онъ умѣетъ приказывать имъ, то ссть 

пасколько опъ ихъ знаетъ. 

Вещи нейб самомъ дѣлѣ слугааются человѣка, или противудѣиствуютъ 

ему. Это такъ говорится для кратьости, 

вещамъ до человѣка дѣла нѣтъ, онѣ очепь равнодушпы къ 

своей судьбѣ и продолжаютх существовать—рудою, слиткомъ, 

чсрвонцемъ, кольцомъ па пальцѣ, какъ случитея, у пихъ 

нѣтъ пи цѣли, пи памѣревія, ни воли. Рѣка течетъ,—течстъ 

потому что земля поката, а ие потому что еіі хочется течь. 

Человѣкъ ставить плотипу, такъ какъ водѣ все равпо, то 

опа персстаетъ течь и накаплпвается. ІІасколько человѣкъ 

знаеп. силу воды, силу плотипы, выгапну бсрсговъ и другія 

условія, па столько опъ можетъ заставлять воду, дѣлая свое 

дѣло—псполпять его волю : вертѣть колеса, пилпть брепна, 

орошать луга, подымать барки. Нзъ этого вы ужъ видите, 

что мы настолыіо умѣемъ управлять природоіі илп вещами 

насъ окружающпми—иасколько ихъ знаемъ, паправляя одпи 

противъ другихъ плп соедипяя ихъ по ихъ своііствамъ. 

Вы хотите отрѣзать сучекъ отъ дерева и сдѣлать нзъ псго 

трость. Вы берете ножъ т. е. кусокъ желѣза такнмъ обраломъ 

сплавленной, выковапой, отточепный, что одна сторона сго 

остра и начииаете отрѣзывать, зиая что растптельныя волокпа, 

ііе могутъ удержаться нротивъ желѣза. 

Такимъ точно образомъ человѣкъ поступаетъ и въ самыхъ 

сложныхъ свопхъ дѣлахъ, въ хлѣбонашествѣ и другихъ 

работахъ. 

Совсѣмъ папротивъ—чсго мы пе зпаемъ, то пе только пс 

въ пашсіі воли, по скорѣе мы въ его волѣ, оно насъ тѣснитъ. 

Люди по болыней части боятся того чего пе зпаютъ потому, 

что отъ пего трудпо защиндаться. 

Вотъ тутъ то и случается, что люди лучше выдумываютъ 

ложную, мпимую причину, чѣмъ остаются въ безоружпомъ 

певѣденіи. Принимая ложную причину за знаніе, за попи-

254 

маніе, вѣря ей, опи обманывають себя и думаютъ, что 

овладѣли страшнымъ явленіемъ. 

Возмемте для примѣра грозу и посмотримъ въ каномт» 

отпошеніи къ грозѣ, находились люди въ младенческомъ 

состояніи, и въ какое перешли въ болѣе образованномъ. 

Люди были поражены блескомъ молніи, раскатомъ грома, 

они видѣли зазженныядеревья, убитый скотъ, убитыхъ людей, 

и потомъ снова прежнюю тишину, тучи проходили, пебо 

разъяснялось. Вмѣсто того чтобъ добираться до причипы, 

сличать, обдумывать, они вотъ какъ разсуждали : "Мы 

слышали трескъ и громъ—стало быть кто нибудь гремитъ," 

и они стали искать, (тутъ то вся ошибка) не что гремитъ, 

а виноватаго. Гремитъ на верху, молнія падаетъ сверху, 

стало быть іромовержець живетъ па верху. Черныя тучи, 

мрачное иебо показываютъ что онъ сердится; на кого? 

Конечно всего больше на тѣхъ кого убиваетъ. 

Что же дѣлать и какъ умилостивить, этого свирѣпаго 

громовержца? Упиженіемъ, бросаясь па колѣни, моля о 

пощадѣ. Такъ люди дѣлали тысячелѣтія, и имъ въ голову 

пе приходило, что громовержецъ бьетъ безсмыслевно, скалы 

и деревья, которыя не могутъ быть виноватыми, барановъ 

иволовъ, мпрнопасущихся.и изълюдей убиваетънехудшихъ, 

а такъ кто попадется ; это объясняли тѣмъ что громовержецъ 

дѣлаетъ это для острастки, чтобы виновные трепетали, а 

прочіе знали бы его мощь. И эдакаго то безсмыслсннаго 

и безжалостнаго чудака хотятъ умолить красными словами, 

поклонами, взятками. А все это дѣлается только для того, 

чтобъ заглушить страхъ передъ неизвѣстнои опасностью. 

ІІомните вы греческое вѣроисповѣдаиіе, у нихъ на все 

былъ свой Бука или своя Баба-Яга, для моря и огня, для неба 

и земли. И серьезные, взрослые люди, полководцы, купцы 

отправляясь въ море — ходили перетолковать объ этомъ съ 

мѣднойкуклой, дѣлали ей обѣщаніе принести въжертву куръ 

и телятъ, повѣсить въ ея храмѣ свое платье—если яукла 

пошлетъ хорошую погоду в'о время плаванія. 

Мы смѣемся надъ ихъ морскимъ богомъ, разъѣзжающимъ 

въ раковинѣ на четвериѣ делы>иновъ, съ трезубцемъ въ рукѣ,

255 

такъ какъ вы смѣетееьнадъ куклами, съноторыми вы бывало 

разговаривали какъ съ живыми, укладывали ихъспать, давали 

имъ лекарства—вѣдь вамъ и тогда чувствовалось что онѣ не 

живыя, да хотѣлось вѣрить, вы и вѣрили. Но мало по малу 

вашъ умъ крѣпнулъ, и по мѣрѣ того какъ онъ сталъ брать 

верхъ надъ дѣтскимъ вообраікеиіемъ, вамъ меньше и меньше 

казалось вѣроятнымъ что кукла больна или спитъ. Такъ 

жили цѣлые пароды—до тѣхъ поръ, пока знаніе природы 

не побѣдило ихъ мечтаніе объ ней. 

Когда люди пріобрѣли болыпе опытности и свѣдѣній о 

природѣ—они пошли и въ дѣлѣ ірома и молніи инымъ 

путемъ; вмѣсто того, чтобъ спрашивать кто гремитъ, стали 

паблюдать что гремигъ, и мало по малу, сличая разныя 

явленія,доискались до причины; а найдя ее, стали оборонятьея 

огт. нея, уже немолитвами и колѣиопрсклоненіемъ, не кѵрами 

и свѣчами принесенными на жертву, а снарядами называемыми 

громоотводами. 

Точно такъ дѣйствуетъ зпаніе, во всѣхъ другихъ вещахъ и 

предметахъ : вездѣ освобождаетъ оно насъ отъ страха, а гдѣ 

не можстъ освободитьси отт» зависимости—тамъ учитъ насъ 

избѣгать вредныхъ дѣйствій. 

Прежде чѣмъ мы пойдемъ далыне, я вамъ разскажу какъ 

въ дѣтствѣ я самъ освободилъ себя отъ одного изъ пустыхъ 

страховъ. У меня по правдѣ сказать ихъ было немного,—• 

одпакожъ небылъ и я говсѣмъ свободенъ отъ нихъ. Нянюшки 

натолковали и мнѣ о всякихъ чудесахъ, о томъ какъ домовоіі 

приходитъ по ночамъ въ конюшню и ѣздитъ верхомъ на 

лошадяхъ, и какъ кучеръ противъ этого въ стой.іѣ держигь 

козла. Лѣтъ двѣнадцати я стадъ съ ними спорить, и разумѣется 

разубѣдить ихъ не могъ. 

Бѣдные люди эти обрѣчены на темную жизнь невѣдѣнія 

и тяжкую работу—имъ недосугъ учиться, недосугъ думать, 

ихъдосугомъпользуемся мы; и ссли свѣтъ донихъне доходитъ, 

то мы не должны забывать, что мы имъ застимъ его. 

А осуждать ихъ большое преступленіе; къ тому же гораздо 

удивительнѣе что люди ученые и образованные разсуждаютъ 

иной разъ не лучше ихъ и что большая часть ихъ вѣритъ

256 

въ такого и.іи другаго домоваго и имѣегъ въ копюшпѣ пли 

дома своего козла противъ него. 

Мнѣ было лѣтъ двѣнадцать, жили мы лѣтомъ въ дсревпѣ. 

За пашимъ домомъ былъ оврагт. заросшій соспякомъ и 

ельникомъ, оврагъ этотъ шелъ, огибая по.ія, къ двумъ-тремъ 

курганамъ тоже покрытымъ большимъ сосповымъ лѣсомъ. 

Курганы эти вѣроятно бы.ш насыпапы падъ моги.іами 

падшихъ воиповъ въ древнія времена. 

Тамъ раза два отрывали совсѣмъ перержавшіс доспѣхи, въ 

преданіяхЪ у крестьянъ осталось темпое воспомиианіе какого 

тосраженія. Курганы эти опп звали "проклятыми". Не 

охотно ходилитуда почью мужики; проженщипъ и говорить 

нечего, пи одна, пи зачто на свѣтѣ, нс пошлабытуда послѣ 

сумерекъ—не отъ того чтобъ онѣ боялись во.тковъ — это 

было бы естествеипо, а оттого что боялись какихъ то духовъ. 

Дворовые люди паши разумѣется пе меныпе ихъ вѣрилп 

въ эти чудеса. Я спорплъ съ ними, смѣялся надъ пхъ трусостью. 

" Да вы вмѣсто того чтобъ говорить, сказалъ миѣ 

одинъ изъ пихъ, самп бы почью сходи.іп." 

— Я охотпо пойду. 

•— Когда? 

— Сегодня, когда у пасъ всѣ улягутся 

— А какъ-жс зпать до которыхъ мѣстъ вы доіідстс ? 

— У большой сосны возлѣ исрваго кургана лсжитъ лошадиный 

черспъ. 

— Помню. 

— Ну такъ я принесу его. 

Простраііство, которое миѣ праходилось проііти, врядъ 

было ли всего болыпе по.іутора или двухъ верстъ, пзъ которыхъ 

половипа шла полемъ. Пока бы.іо видію оспѣіценнос 

окпо нашего дома и я пе покидалъ троппнки, я шслъ себѣ 

спокойио попѣвая пѣсни д.ія болыпсн храбрости, но когда 

взошелъ въ лѣсъ, мнѣ тожс ста.ю очснь страшно. Чего мнѣ 

было страшно пе зпаю; но сердце бнлось и поги таьъ невѣрно 

ступали когда я цѣплялся за сучья, что въ туже пору 

хоть бы и воротиться. Но я псреломплъ свой страхъ, дошслъ 

до черспа, взялъ ею па палку и побѣжалъ домоіі.

257 

Человѣкъ лашъ хотя и похвалилъ мепя но все л;е не 

убѣдился, а говорилъ миѣ что " ииогда и пичего не бываетъ, 

а иногда и бываегь." 

На другую, па третью ночь я уже ходилъ туда безъ всякаго 

посторонняго повода,—п сердце билось меньше н 

мепьше, и я уже не пугался, зацѣпляясь за хвойныя вѣтви. 

Вотъ какъ проходятъ пустые страхи. 

По чего-же собственно наши люди и крестьяне боялись 

на курганахъ ? Того чего люди обыкновсвпо боятся въ присутствіи 

мертваго тѣла, па нладбишѣ. Опи боятся, что покойникъ 

пе въ самомъ дѣлѣ умеръ, а что опъ раздвоился 

какъ то—гѣло само по себѣ, а жизнь этого тѣла сама по 

себѣ. Этого то люди и болтся, по ипстипкту понимая, что 

въ этомъ есть что то нелѣпое. А то чего же бы бояться ? 

Люди сами хотятъ жить послѣ смерти, скорбятъ и оплакиваютъ 

когда кто пибудь умретъ, стало быть слѣдовало бы 

радоваться, что духи усопшихъ уцѣлѣли и являются къ вамъ! 

Духъ безъ тѣла стращепъ пспообразимой пелѣпостью свосй; 

до того страшепъ, что человѣкъ обыкповенно придумывастъ 

ему или чудовищное тѣло, илн пеестественпо красивое. 

Вы вѣрно видали изображеніе длинпыхъ, нсхудалыхъ, завернутыхъ 

въ бѣлыс савапы мертвсцовъ, съ дырамп вмѣсто 

глазъ. Видали вы вѣрно также и малсныіія кудрявыя головки 

нарисованныя безыуловищасъдвумя-чстырьмякрылушками, 

прикрѣплсиными къ задиеіі стороиѣ нижней челюсти или 

къ первому шснному позвонку. Само собою разумѣется, что 

ни скелетъ въ холстинѣ, ни голова безъ груди нсобходимой 

ддя дыханія и безъ живота необходимаго дли пищеваренія не 

только не моіутъ понимать и говорить, по просто нс могуть 

жить. Пе смотря иа то, людямъ легче воображать эти нелѣпости, 

чѣмъ живой.^г, т. е. живой воздухъ, газообразную 

личпость, безъ всякихь жидкихъ и густыхъ частей. Это до 

такой стенеии пелѣпо, что человѣкъ отпрядывастъ отъ безтѣлеспаго 

духа къ уродливымъ вымысламъ. 

На это пожалуй вамъ скажутъ, что духи могутъ имѣть 

воздуцшое или эѳириое тѣ.ю, незримое нашими глазами, 

тонкое, легкое и прозрачпое. 

17

258 

На земной планетѣ такихъ нѣтъ, а еслибъ они гдѣ нибудь 

и были, то съ умершими людьми они ничего общаго не 

имѣютъ. Къ тому же не думайте, что въ самомъ дѣлѣ прозрачность 

и воздушность что нибудь высшес. Еслибъ человѣкъ 

могъ сдѣлаться жиже, еще жиже и наконецъ совсѣмъ 

прозрачнымъ, онъ отъ этого сталъ бы только хуже. Хорошая 

кровь густа и хорошій мозгъ густъ, хорошіе мускулы упруги, 

воздушвые мускулы не могли бы служить; газовымъ мозгомъ 

нельзя былѳ бы думать. 

Невидимыхъ для простаго глаза животныхъ бездна, всѣ 

наливчатыя животныя ; но они, хотя и малы, не состоятъ же 

изъ одного воздуха или изъ одной жидкости; у нихъ есть 

свои оболочки, очень тонкія, но которыя оставляютъ послѣ 

себя известку или мѣіъ. Ихъ црозрачность сопряжена съ 

самой бѣдной степенью жизни ; для того чтобъ жизнь мухи 

или осы была возможна тѣлу животному, надобно было очень 

много погустѣть, потсрять своей прозрачности и мѣстами 

окрѣпнуть, какъ крылья жука или ноги кузнечика. 

Тѣло всякаго жввотнаго—червя, слона, человѣка—дѣлается 

изъ окружэющихъ припасовъ, ѣдой и дыханіемъ. На это 

ему нужны части твердыя, жидкія и воздухообразныя. Пока 

они вмѣстѣ работаютъ -и ни одна не беретъ верха—жизнь 

продолжается. Если у животнаго отнять твердыя оболочки 

его, то кровь и всякая жидкость, обращающаяся въ его сосудахъ—прольется, 

газы въ ней заключающісся испарятся, 

разсѣятся, твердыя части вывѣтрятся, засохнутъ, сдѣлаются 

черноземомъ, известковой землей. 

Общее дѣло (жизнь) твердыхъ, жидкихъ и воздухообразныхъ 

веществъ, пока они продолжаютъ пищевареніе, нельзя 

отдѣлить отъ этихъ частей (т. е. отъ тѣла). Такъ какъ нельзя 

линію гравицу двухъ площадей отдѣлить отъ плошадей, 

не на чертежѣ, а въ самомъ дѣлѣ. 

Объяснить это общее дѣло, задерживающее въ извѣстномъ 

видѣ и въ извѣстной дѣятелыюсти части тѣла, задача трудпая; 

но путь къ ея разрѣшснію очевиденъ—физгологія и химія. 

Неполное знаніе не даетъ права на произвольныя иредположенія. 

Мы сей часъ видѣли до какихъ нелѣпостей люди

259 

доходили въ своемъ объясненіи грома; повторять такія ошибни 

непростительно. 

Вымыслы не только отдаляюгь пониманье, но забиваютъ 

самую возможность правильпо поставить вопросъ; въ манерѣ 

спрашивать видно что сдѣланный вопросъ впередъ рѣшенъ. 

Такъ вопросъ : можетъ-ли оуша существовать безъ тѣла? 

заключаетъ въ себѣ цѣлое нелѣпое разсужденіе, предшесгвовавшее 

ему и основаипое на томъ, что душа и тѣло двѣ 

разныя вещи. Что сказали бы вы человѣку который бы 

васъ спросилъ: Можетъ-ли черпая кошка выйти изъ комнаты, 

а черный цвѣтъ остаться ? Вы его сочли бы за сумашедшаго—а 

оба вопроса совершенно одинакіе. Само собою 

разумѣется тотъ кто можетъ себѣ прсдставить черный цвѣтъ, 

оставленный кошкой или ласточку которая леіаегъ безъ 

крыльевъ и легкихъ, тому легко представить себѣ душу безъ 

тѣла, такое цѣлое, котораго части уничтожены а затѣмъ, 

почему ему и небояться на кладбищѣ или на курганѣ встрѣчп 

съ давноумершими,ходящими безъ мускуловъ одними костями, 

говорящихъ безъ языка. 

Есть люди, которые, безъ малѣйгааго основанія, говорятъ 

что души умершихъ отнравляются на друііе планеты; это 

понять не легче. 

Какъ - же это онѣ подымаются въ океанѣ кислорода и 

селитророда, не окислившись въ немъ или не соедипяясь съ 

водородомъ, углеродомъ ? Но душа пе имѣетъ химическихь 

свойствъ. Какія-же ? Физическія ?—нѣтъ. А двигается ? 

Предметъ ве имѣющій ни Физическихъ, ни химическихъ 

свойствъ, безъ Формы, безъ качества и количества, мы - называемъ 

песуществующимъ, т. е. ничѣмъ. 

Тутъ прибѣгаютъ обыкновепно къ сравневію съ электрической 

искрой; по электрическая искра очень богата ФИЗИческимп 

и химическими свопствами, не смотря на то въ 

ней нельзя предположить созпанія—а вѣдь это главное, чего 

хотятъ въ душѣ отрѣшенной отъ тѣла. Чтобъ сознавать ссбя 

нельзя быть пи твсрдымъ какъ кремень, ни жидкимъ канъ 

вода, ни изрѣженнымъ какъ воздухъ;—надобно быть студенемъ 

илѣ кашей ткь мозгъ.

260 

На первой случай я думаю есть о чемъ вамъ подумать и 

поговорить съ вашими товарищами и учителями, есіи только 

они не боятся домоваго и не держатъ козла. 

И—ръ.

СТИХОТВОРЕНІЯ Н. ОГАРЕВА. 

РАЗСКАЗЪ ЭТАПНАГО ОФИЦЕРА. 

1. 

Да! право бѣдность лишь одпа 

Заставить можетъ службу эту, 

Кряхтя, вычерпывать до дна, 

Пс извсдя собя со свѣту; 

Не хуже каторгп она. 

А какь тутъ быть ? Чуть изъ педепокъ, 

Совсѣмъ дуракъ, совсѣмъ рсбепокъ,— 

А мать крнчнтъ: " ступаіі служить! 

Мы нишіе, намъ илдо жить!"... 

IIу! о пошсдъ. Пять л ѣтъ въ трсвогѣ 

Хожу все по одной доіюгѣ. 

Я малый добрыіі, господа! 

Готовъ кутнуть... А впогда 

У пасъ дѣла такаго сорту, 

Что все бы броснлъ, пу пхъ черту! 

Вотъ хоть нсдавно: па почлегъ 

Пршиалъ я паргію. Ей богу 

Усталъ. Прошелъ, хоть и пе въ бѣгь, 

А все-жъ не малую дорогу. 

Прилегъ. Вдругъ слышу—межъ собой, 

Пішкованпыхъ рука съ рукоіі, 

Браиятся двое хоть до драки. 

Векочилъ, кричу: ахъ вы собаки! 

Молчать! Вотъ я васъ, дуракп! 

Чуть пнкнето—скуювасъ етроя;е, 

Въ такіс завшгіу тнскн...— 

І)Й ! свѣчку ! Даіі взгляну іь ішъ вг рожи. 

Прпшелъ н сгорожъ со свѣчей ;

262 

Смотрю—сидятъ передо мной, 

Молчатъ. Одавъ—пожалуй молодъ, 

Но рябъ и рыжъ ; эа то ку.іакъ 

Здоровый—что желѣзный мологь... 

Другой по жиже—такъ—мозглякъ.— 

Съ чего вы, чертово отродье ? 

А рыжій мвѣ : "Я—иичего, 

Я смиренъ, ваше благородье; 

Всѳ это онъ,—приструвьего."— 

Ты что, пострѣлъ ? Вишь прыть какаі! 

Кажись *игу ра не большая, 

Силенки чай то іш па грошъ, 

Туда же въ драку лѣзетъ тожъ ! 

Чего тебѣ?—Мозглякъ сварливов 

Приподвялъ годову лѣпаво, 

И ва мепя опъ посмотрѣлъ 

Такъ какъ то грустно, такъ уныло, 

Что ипдо сердце защсмило 

И словпо я оторопѣлъ. 

Чего тебѣ ?... его я снова 

Хотѣлъ спросить весьма сурово, 

Но чувствую, что голосъ мовѴ 

Сталъ будто мягче самъ собой. 

А.онъ въ отвѣтъ: " Къ кому хотите 

Меіія прикуйте, хоть къ двоимъ ; 

Но съ ннмъ мепя вы развяжите, 

Миѣ страшпо—я не свыкнусь съ нимъ."— 

Тутъ рыяіііі, ротъ скосивъ, нагнулся 

И мелкимъ смѣхомъ усмѣхпулся. 

А я стою—совсѣмъ дуракъ— 

Глпжу и самъ пе знаю какъ 

Сказалъ: Эхъ, братсцъ, жаль миѣ право, 

Но самъ я нс имѣю права; 

Пожди до города, скажу 

Полковпику—й развяжу. 

Ш утру, выспавшясь обычао, 

Подумалъ: это не спроста; 

Кажись я человѣкъ привычпоВ— 

Съ чего-жъ напала добрпта ? 

Достойно-ль это ОФИцера? 

Чего я имъ смотрѣлъ въ глаэа 

И нѳ отвѣсилъ, для примѣра, 

Имъ пи единаго туза? 

Все это странно... Эй, ребята! 

У кабака васъ угощу;

263 

Ио даромъ ве Оываетъ трата, 

За это^вотъ что съ васъ взыщу: 

Разсказывай, смотри—какъ было, 

Все безъ утайки, чертъ возьми ! 

За что въ Сибирь васъ угодило? 

За что иаказаяы плетьми ? 

Вотъ рышій началъ: "Что жебаривъ! 

За водку буду благодаревъ, 

Да и корысти нѣтъ скрывать: 

Сеоей судьбы ие иивовать, 

Стыдиться тоже мпѣ пе сродио,— 

Такъ разскажу вамъ что угодно. 

Я у отца былъ старшііі сыпъ; 

Отецъ мой родомъ мѣгцапинъ, 

Торговлю велъ чѣмъ ви попало,— 

Веревки, деготь, мьмо, сало,— 

Такъ въ городишкѣ неболыломъ 

Лавченку сбдержалъ съ трудомъ. 

Мы всс бѣдняли съ каждымъ годомъ; 

Не то чтобъ чай водился съ медояъ, 

Сласибо скажешь, пе взыщи, 

За хлѣбъ да за пустыя щи. 

Мы дѣти оставались босы ; 

Отецъ придетъ изъ кабака, 

Да мать почиетъ таскать за косы 

И намъ, не то чтобы слегка, 

Дастъ мимоходомъ тумака.. 

Н росъ въ нушдѣ, въ тревогѣ дикой, 

Завистливъ, золъ и плутъ великоя, 

И думалъ: скороты большой, 

Такую жизнь ссбѣ устрой— 

Чего ни спросишь—туть и было-бъ, 

Всего бы вволю, ѣшь да пей ! 

Тебя тронуть шікто де смѣй, 

А самъ другихъ пожалуй бей, 

Все ни почемъ, все съ рукъ сходило-бъ. 

Вина захочешь—наливаи ! 

Пей до упаду, дна не знай! 

Закуску надо—не хлопочешь, 

Идешь въ купцу, берешь что хочешь, 

Звѣнишь тяжелою мошной— 

Все золотой да золотой! 

А у кунца егть дочь-дѣвица,

264 

Кровь съ маіокомъ, и круглашца 

И съ тсмпорусою косой... 

Позвалъ—идн! и бсзъ зашшкп— 

Повязку прочь, долоіі косыіши, 

Чтобъ были плечн па го.ю! 

Г.іяди умилыю и свѣтло, 

Ліоби мсня во чтобъ іш стало, 

Съ утра п до друіаго діш 

.Іаскаіі мепя, цѣлуіі мсия,— 

Оиа-бъ меня п цЬловала 

Такъ, что всего бы въ я.аръ бросало. 

Вотъ жизпь гакъ жпзиь! Л эго что ? 

Чеиапъ дыряпый да нобои... 

Добро! иоилакалъ, іш за то 

Добыось жс, иопатѣшусь вдвос... 

"ІІо какъ наіать? Въ нятпадцатьлѣтъ 

ІІІІСІІЛЫ, ші умѣпі.я нѣтъ. 

:»іе! подумал ь,—кдад ь готовыіі! 

Въ день улучу часокъ, другоіі 

II шмыгъ—то къ стапцін почтовоіі, 

То кь цсркви. грлзпыіі да босоіі 

Иачиу съ слсзамп и рыдапьемъ 

Конить деныііоику подаяпьсмъ. 

Кто незнакомъ—тому какъ зпать?... 

Подастъ за тѣмъ, что видитъ—нпщііі; 

А кто зиакомъ—нодастъ опять, 

Зпать у ссмыі молъ пѣту пищи, 

ДО.І.КІІО быть пакостпыіі отсцъ 

Спплся де скругу накопсцъ.— 

Разсчеть пс дурсііъ, промыш.іяю; 

Когдаагь, случнтся, запоздаю— 

Отцу и матори солгу; 

Сестрѣ ІІ братьямъ пи гу-гу ! 

Нрахъ нхъ возьмн! Въ судьбѣ убогоіі 

ІІолзн ІІІІІІ свосіі дорогой. 

11 сталъ я грошикіі па дворъ 

Гаскать и прятать подъ заборъ. 

Недк.ш шлц, а то-іку мало, 

Казны ое мпого прибыішо. 

Ііуть длипепъ... Какъ бъдѣ іш.мо іь ?.. 

Воть и куиецъ просваталъ дочь... 

Что, думаю, ушла нсвѣста, 

А съ горстыо мѣдн ты ии съ мьста ? 

Нѣт ь ! впдио иадобио, друп> моіі, 

Придумать піюмысельішой.

•265 

"У насъ въ то время, иодъ горою, 

Жилъ Спдоръ Карпычь—етаровѣръ, 

Съ сьдой и ддинной бородою; 

Крестплся на шюіі манеръ. 

Быва.іо лѳбъ ііаморщптъ лысый, 

Очкп натисиетъ и сидитъ, 

Ліістамп за полночь шурстптъ 

Въ стариииыхъ книгахъ, сювпо крысы. 

Чего отъ этихъ кингъ опъ ждалъ, 

Какую иравду въ ппхъ сыскалъ ?... 

Богъ вѣсть! Ему опо ни мало— 

Съ утра до иочи круглыіі годъ 

Обмтірявать честпыхъ господъ 

П брать съ пихъ втрое—ію мѣшало. 

Гдѣ можно взять—пе пророиіітъ 

Копеіікя даромъ, истыіі жндъ. 

Подбвлся я къ пему пскуспо : 

Я, Сидоръ Карпычь, говорю, 

Н крссгъ но вашему творю; 

А мпв на бѣломъ свѣтѣ грустно, 

Попамъ не вѣрю, а отецъ 

Все бьегъ н раззорнлъ въ коиецъ. 

Возьмите въ лавку ! я вамъ буду 

Сдужнть какъ песъ, куда ші шло-бь, 

За кормъ да обувь,—а ію гробъ 

Б.іагодъяяья ве заоуду.—• 

Цу ! п разжалобилъ. Куиецъ 

Вь сидѣльцы прппя.іъ наконецъ. 

Торгую славно иа почішѣ, 

П тоже слушаю пороіі 

Разсказъ—какъ чертъ кого въ иустынѣ 

Смущаетъ бабой н.іь казіюіі, 

А тутъ ;ке съ стороны другой 

Спѣшитъ папутствовать святоіі. 

Старпкъ, въ чаду б.іагоговѣпыі, 

Цпоіі разъ плакалъ—п потомъ, 

Кресгяея, о земь бн.іся лбомъ; 

Я то;ке—съ впдомъ уміі.іеныі, 

А самъ смотрю : у старика 

Какъ к.почь добыть отъ сундука'.' 

Но какъ пп дума.іъ 1—нѣтъ, опасно ! 

Должио быть будетъ трудъ напрасной, 

Л надо съ довког.тыо смекнуіь—• 

Изъ лавки какъ бы чтостяиуть. 

Вотъ я и началъ.но немногу

266 

(Конечво помоляся богу) 

Что день—сть продажи кое какъ 

Утаивать хоть четвертакъ. 

Подмѣтилъ лысый чертъ, да въ зубы : 

И ты, молъ, лѣзишь въ душегубы !... 

Да за воротъ, да въ часть привелъ : 

Сѣчь, сѣчь тебя! А тамъ пошелъ— 

Сиди хоть двадцать лѣтъ въ острогѣ.— 

А я ему бултыхъ да въ ногя : 

ЭВ, Сидоръ Карпычь, пощади! 

Хоть пожалѣй лѣта младые, 

Еще исправлюсь, погоди, 

Авось помилуютъ святые!— 

Старикъ молчитъ, но свиду золъ; 

А тутъ исправвикъ подошелъ, 

Да такъ взглявулъ, что такъ вотъ въ душу 

Насквозь н сиотритъ, какъ въ стекло, 

Иному-бъ просто духі свело; 

Но онъ смекаулъ, что я не трушу 

И молвилъ : Карпычь, пе замай! 

Ты лучше мнѣ его отдай; 

Исправлю, не шути со мною, 

А парень выйдетъ съ головою.— 

Старикъ махвулъ себѣ рукой 

Да плюнулъ—и пошел і домой. 

Исправникъ далъ мнѣ въ поученье 

Пинька—и принялъ въ услужеиье. 

"Живу в грамотѣ учусь, 

Нѳ устаю себѣ, тружусь 

Какая вв была бы скука; 

И скоро мнѣ далась наука: 

Пишу—хоть тотчасъ въ писаря 

Годился-бъ даже у царя. 

Исправникъ пачалъ брать въ разъѣзды; 

Извѣстно—дѣло хоть куда : 

У насъ огромные уѣзды, 

Такъ деньгу зашибешь всегда. 

Идешь въ кабавъ—берешь все даромъ, 

Исправнику приводишь бабъ; 

По селамъ наша прыть могла-бъ 

Сравниться развѣ что съ пожаромъ; 

Исправникъ важный человѣкъ, 

Пилъ, грабилъ, ѣлъ й сѣкъ. 

А ты при немъ весь день хлопочешь, 

Зо то и пользуйся чѣмъ хочешь.

267 

Я-жъ былъ усердевъ да и лихъ, 

И съ мужиковъ, в съ становыхъ— 

Нѳ брезгалъ—бралъ рубли и гривны... 

Но дѣвки были мнѣ щютпвны: 

Такую дай—была-бъ точь въ точъ 

Какъ та купеческая дочь, 

Что за мужъ отдали въ ту пору, 

Какъ я былъ парень безъ призору. 

Такъ вотъ она съ ува нейдетъ... 

Терпи молъ, дуааю,—ты малый 

Оно ве то что безудалый, 

Терпи—придетъ и твой чередъ. 

" Ну! такъ годовъ прошло не мало. 

Живу... всего бы доставало, 

А скучно что то. Но самъ богъ 

Распорядился и помогь. 

Изъ 1 волости, у насъ съ уѣздомъ 

Почти что смѣжвой, къ намъ въ обѣдъ 

Купецъ заѣхалъ мимоѣздомъ, 

Пріятель съ самыхъ давнихъ лѣтъ. 

Народъ скупой, дорогой бойкой 

Самъ правитъ собственною тройкой, 

Одииъ какъ шишъ, чтобъ какъ вибудь 

Копейки лишней не смахнуть.— 

Со стужи-ль думалъ подкрѣпиться, 

Илн хотѣлъ повеселиться,— 

Но ояъ подвыпилъ... ну болтать; 

Исправникъ началъ подливать, 

Знай подавай за ФЛЯЖВОЙ «ляжку; 

Гляжу купецъ мои на распашку— 

Разхвастался про то, про се, 

Что онъ какъ баривъ, что другаго 

Нѣтъ по губерніи такого, 

И что плевать емунавсе; 

Что у вего пятнадцать лавокъ 

И денегъ куры не влюютъ, 

Что онъ на ярмарву вдобавокъ 

Съ собой теперь везетъ, вотъ тутъ, 

(Рукоіі пощслкалъпо кармаву) 

Запасъ ве иалый чистогаву 

И скупитъ все, на чемъ тотчасъ 

Онъ рубль на рубль возметъ какъ разъ. 

"Смевнулъ исправникъ. Тутъ деближе 

Дорога еоть,—и мнѣ сказалъ: 

Ты хорошенько проводи-же,

268 

Чтобъ опъ пути не потерялъ. 

А сачъ мпгпулъ. Я попялъ четко. 

По дѣлу, говорю, схожу, 

Л тамъ ихъ мплость погожу 

У рва за городской слободкой.— 

Жду. Смсрклось. Таяло слегва, 

П мѣсяцъ чуть сквозь облака 

Впдиѣлся, н песло погодкой, 

П какъ парочпо ночь была 

Пи тьма, пп свѣтъ,—а только мгла. 

Вотъ п бубепчикъ звякнулъ въ полѣ, 

Ползетъ кибптка накопецъ 

И подъѣзжаетъ мой купецъ... 

Постойте-жъ, вахватите что-ли!., 

П я вскочилъ па облучекъ: 

Давайте возжп, спите съ богомъ; 

Пзвѣстснъ здѣсь по всѣмъ дорогамъ 

Мнѣ каждыН пень, или сучекъ.— 

Опъ тутъ же завалплся съ пьяну 

П по ухабамъ сталъ, сонпой, 

Бпть о рогожу головой, 

Какъ по какому барабапу. 

Въѣзжаемъ въ лѣсъ. Пѣтъ ни души; 

Всо только ельнпкъ длипиорукои 

Кой гдѣ сучкомъ тряхпетъ въ глуши 

И ссыплетъ снѣгъ... Опять ни звука. 

Пустплъ я шагомъ. Тотъ все спитъ. 

Я тише, тише... Тройка стала. 

Онъ и ве чустъ, все храпптъ, 

Не пошввельпется пи ыало. 

Я слѣзъ, п—кажется не трусъ— 

А все чего то я боюсь. 

Вогь, шеей потною маіая, 

Вдругъ зазвѣнъма прнетяжпая 

П паръ кругомъ вошелъ какъ дымъ... 

Я вздрогнулъ,—и ссредь уіаба 

Стоялъ съ мипуту недвпжимъ... 

Да чтожо, думаю, богъ съ пвмъ— 

Оиъ мпѣ пс сродникъ, я пе баба, 

Взялся—кончав! П вотъ я въ мигь 

Ему распуталъ н откипулъ 

У шубы лпсій воротнпкъ, 

Свой ножъ изъ подъ рубахи выпу.іъ, 

Да такъ по горлу имъ черкнуль, 

Ч го оиъ нс ишшулъ, пс іщохиулъ.

269 

Я опросталъ ену кармапы, 

Бумажішкъ коіканый вашелъ, 

Еще мѣшочскъ полотпянып— 

Оиъ былъ ІІ звопокъ н тяжелъ. 

Отъ сапога п до косынкн 

Себя потомъ я осмотрѣлъ; 

Все ладно, полушубокъ цѣлъ 

11 по па чемъ пѣтъ ни кровппкп ; 

НОЯІЪ выныдъ па чисто о спѣгь 

И до дому пустился въ бѣгъ. 

А тройка ?...-. Пусть бредетъ со скукп; 

Паткнется на кого пибудь: 

Украдетъ—съ богонъ, добрый путь ! 

Не то доставитъ ііамъ жо въ руки. 

Теперь уйти-бъ нпѣ одному 

По далыпе съ кладомъ.... Да боюся, 

Исправпикъ іовокъ—попадуся.... 

Цѣтъ ! лучше все отдамъ ему. 

Домои пришедъ я до разсвѣта, 

Никто мепя н пе впдалъ,— 

Ну ! стало крыто дѣло это 

Исправпнкъ дспьпі сосчитадъ : 

Вотъ, молвилъ, лучше всякихъ взятокъ,— 

П дадъ тысчспокъ мнѣ съ дссятокъ. 

Потомъ опъ слѣдствіе завелъ, 

Пу! ничего н не ваше-іъ; 

Таскалпсь ны по всѣмъ селепьянъ 

П дралп тожс пе сіегка, 

Въ острогѣ даже нужпка 

Дсржалп съ годъ подъ подозрѣпьсмъ, 

Но пе дозвавшпсь пичсго 

Ны отпустнли н его. 

Потомъ исправпикъ взялъ отставку, 

Кулилъ деревпю, самъ бо.іыпоіі; 

А я въ губсрпів ДРУгоіі 

Открылъ себѣ СІІОКОІІІІО лавку, 

И пикогда мевя пикто 

Не заподозрѣлъ пп за что. 

" И шло бы дѣло по порядку, 

Я торговалъ и

270 

И въ лавку привожу съ собоіі, 

Кажу товаръ : бери любой, 

Все радъ отдать, не пожалѣю. 

Поладить пе великъ былъ трудъ, 

П ііе нрошло и двухъ мпнутъ—• 

Опа миѣ броснлась ііа шсю. 

Пу ! пиръ пошелъ во всѣ копцы.... 

Добро, коль разъ ссредь недѣли 

Заг»япешь въ лавку; молодцы 

Тамъ торговалн какъ хотѣли ; 

У насъ все пѣспи, да випо.... 

А пожи.іъ—хорошо опо ! 

Пируешь за полночь съ обѣда 

И спи пожалуй до полдпя ; 

Тамъ гости, смѣхи, да бѣсѣда.... 

Она бывала у меня 

Подвыпьетъ, разгорятся щеки, 

Затѣетъ пляоку, руки въ боки, 

Распуститъ косы изъ подъ лептъ, 

На сараФапѣ позументъ 

Горитъ какъ пскры издалече, 

Рубашка бѣлая дрожитъ, 

Такъ все и ходитъ—грудь и плечи, 

И только полъ подъ неіі трещптъ. 

Когда же гости разойдутся.... 

Да что объ этомъ толковать ! 

Вотъ какъ прппомнишь все опять— 

Такъ вотъ всѣ жилкп и забьются, 

На волю хочется рвапуться. 

А какже княжески тогда 

Я разодѣлъ ее злодѣйку, 

Припасъ еіі къ зимѣ душегрѣйку— 

Все шелкъ да соболь—хоть куда ! 

Да какъ пустились на булаиой 

На троіікѣ съ сбруеіі серсбряпой, 

Пош.ш по готіоду катать, 

Да звопко пѣсіш распѣвать— 

Такъ иидо барииъ разъ, усатыіі, 

Остановился, шапку спялъ, 

Да такъ то ею замахалъ, 

Кричитъ : знаіі нашихъ! аіі да хваты ! 

" Да ! хорото, а пожилъ я.... 

Какъ прахъ по вѣтру всс пропало, 

Въ годъ не хватнло капитала 

П лавка рухнулась.моя.

271 

А какъ она лишь увидала, 

Чіо у мепя пѣтъ ничего, 

Опа тотчасъ и убѣжала, 

И я остался безъ всего, 

Безъ депегъ, безъ віша, безъ бабы.... 

Глядѣлъ сердито, самъ пе епоіі, 

Подумалъ думу депь-другоіі; 

А силы, чувствую, не слабы, 

Взялъ пожъ, да въ льсъ, да и давай— 

Будь кто пѣшкомъ иль въ зкішашѣ, 

А отъ меия пе ускользай 

П поплатись па всеіі поклажей. 

Въ Сибирь и угодилъ теперь, 

Иду въ цѣпяхъ какъ лютый звѣрь ,- 

Но разшибу еще я цѣнп, 

Урвусь— въ лѣса лп пли степи, 

А вамъ мевя не удержать.... 

И бабу отыщу опять 

И заживу, во чтобъ пи стало, 

Опять ие хужс генсрала. 

Ну ! вотъ и все—ііовѣрь па честь ; 

Теперь и падобпо подііссть." 

Покопчплъ рышій. Два три раза 

Опъ оживалъ въ пылу разсказа, 

Сжималъ кулакъ и стаіюмъ росъ, 

Широко раздувался посъ, 

Гіазепки дсрзкіе сверкали, 

Блѣднѣли губы и дрожали ; 

А тутъ—гляжу я ва пего,— 

Опять молчитъ лицо рябое, 

Не разгадаешь ничего; 

Что въ пемъ сидитъ ? что опъ такое 1 

Лукавъ и скрытепъ, нли таііъ— 

Нс то умепъ, пе то простакъ ? 

Поднесть, я говорю, признаться 

Я поднесу, хоть и не радъ; 

А сдамъ тебя охотно, братъ, 

И дай богъ больше не встрьчаться. 

Ну ! ты мозглякъ, не бось, вперсдъ!. 

Разсказывай, знай свой чередъ. 

Мозглякъ поникнулъ головою 

И началъ тихо, будто онъ 

Какой-то длинныв, страшныВ сонъ 

Припоминаетъ самъ съ собою : 

3.

272 

" Въ господгаой дтдарп* я рождспъ. 

Ссредь ссла пашъ ФЛНГСЛЬ старыіі 

ДОССІІІ—ппзенькоіі, нод;к:ірыіі— 

Стоптъ подпортъ со всѣхъ сторонъ. 

Отца пс помпю. Помню смутпо 

Кавъ умсръ онъ, какъ бсзпріютпо 

Осталась наіпа вся семья. 

А таиъ а мать пошла къ покою 

И я остался снротою. 

Вотъ барыпя вслЬіа вллть 

Въ хоромы—съ барчепкомъ пграть. 

1)ъ ту пору МПІІ лТ.тъ іюесмь бы.іо, 

Мспя одьмн калачкомъ, 

П ынЬ шліліішиіі сіільпо льетііло, 

Что постунилъ въ господскоіі домъ. 

А барыпя была богата; 

За чѣмъ въ допевні; всо ікила 

Какъ зпать! Свупа-ль она была; 

Пугала-ль городская трата, 

Иль яашігхъ мсстъ, ілуміхъ сторшіъ 

За ТІІМЪ покннуть не хоть.іа, 

Что мужь ея туть схоропспъ, 

Не зиаю хорошеш.г.о дь.і;>. 

А думаю—прншлося сіі 

Такъ по путру : жпвстъ, хлопочстъ, 

Заводитъ тысячу яатіііі 

П дкластъ еебіі что хочетъ; 

Ѵсго-жс болынс ? Лучінс встіірь 

Полшуіі ис л;н.п, салыіі царъ. 

А барчснкіі оні ліобп.іа.... 

Ужъ сколько бы.іо съ нпмъ трсвогъ' 

Г.мвало дпя ис проходпло—• 

Всѣ пяпыш пособьются съ іюгъ. 

То ііс теило сго одЬш, 

4. 

ТО 1|;!'1011.111 ХОЛОДПО, 

То дать варспья пожалъмп, 

ТО ОКОРМЯТЬ СГО ХОТѣ.111 

ІІг.Іі сговоряся за одно, 

П то пс такъ,и то нс кстатн, 

П крпкъ, п брапь, н бьтотня, 

То ссть покою иъть іні дпя. 

Л вскочнтъ нрыщнкъ у днтятп— 

Ііѣда ! За докторомъ скорьіі 

Шіип. вь городъ барскиѵъ лоиіадоіі,

273 

Да черезъ часъ, боясь погоды, 

Чтобъ докторъ ааооздать пс ногъ 

Плутая въ ночь середь дорогъ, 

Шлютъ двѣ мужицкія подводы. 

А барчеиокъ со мінііі, мсжъ тѣмъ 

Какъ барыця ворчитъ и плачетъ, 

По стульямъ беззаботпо скачетъ 

Да и смѣется надо всѣмъ. 

" Почти мы бы.іп одполѣтки, 

П хоть я чувствовалъ порой, 

Что все-жъ онъ властенъ надо мпоіі, 

Но ссоры между нами рѣдкп 

Бывали въ дѣтскіе года; 

Все за одно ыы съ пнмъ шалнли 

П, признаюся я, тогда 

Другъ друга даже мы любили. 

Прошло безъ малаго лѣтъ пять, 

Рѣшила барыня, что нужно 

Сынка яаукамъ обучать, 

А что самой ей не досужпо 

В мало учеиа притомъ 

П вотъ Француза взяли въ домъ. 

Французъ былъ иросто плутъ, пройдоха; 

.Ѵчился барипъ больно шгохо, 

А онъ твсрдитъ полу-шутя : 

Вашъ сынъ чудеспое дитя ! 

А самъ все вьется вкругъ застолепъ 

За дѣвками—въ замѣпъ иаукъ.... 

И тавъ былъ барипъ своеволенъ, 

Тутъ вовсе выбился изъ рукъ; 

Такоіі сталъ мальчикъ прихотлнвой, 

Не золъ, а какъ то свысока 

И мнѣ подъ часъ ветерпѣливо 

Не въ шутку скажетъ дурака. 

Ну! наше дѣло подневольяо, 

А все же.... вмѣстѣ мы росли— 

И стаоовилось индо больоо. ' 

А тоды исподволь все ІПІИ, 

Шестнадцать лѣтъ подкрались тихо, 

Веіикъ сталъ бариаъ, смотритъ лпхо; 

Хочу де въ полкъ, пора служнть.... 

Старуха барыня тужить: 

У васъ де овъ такой смиренпой, 

А тамъ убьютъ де вепремѣвпо.... 

Но ни сіезамв, ни яольбпй

274 

Разтрогавъ не былъ баринъ мо*. 

За что тсрять младыя лѣты ? 

Давай воня да эполеты ! 

Мундиромъ бредитъ на яву. 

Смирплась мать. Хоть годы стары— 

Для сына, говоритъ, яшву. 

Французъ отправился въ Иоскву, 

А мы отправплись въ гусары. 

" Служплъ моіі бариаъ года два, 

Но службой запятъ былъ едва. 

Кутилъ все время ; депегъ много— 

Ну, шалъ, какъ всякШ, па примѣръ, 

Живетъ богатый ОФИнеръ. 

Солдатъ своихъ держалъ не стіх>го, 

То ихъ поитъ и вмѣстѣ пьетъ, 

То разкричится и побьетъ, 

Такъ—сдуру, только для угрозы, 

Чтобъ зпали : властенъ де и я ! 

Случалось—треснетъ и меня, 

А тамъ обниметъ, да и въ слезы : 

Алеша ! я и самъ не радъ, 

Прости меня, я виноватъ. 

Какъ пи досадно, какъ ни стыдно, 

Смолчишь, простишь—хоть и обидно. 

" Но вотъ случись—старуха-мать 

Въ успенье ъздила къ обѣднѣ; 

Вернулась—ни души въ передней, 

Ну ! и пошла она кричать. 

Дворвцкій прибвжалъ въ испугѣ.... 

А ! ты мирволить сталъ прислугѣ!.... 

Да такъ взвела себя во гаѣвъ, 

Что, покраснѣвъ и посинѣвъ, 

Упала на полъ, раэтяиулась, 

Да вѣчнымъ сномъ и задохнулась. 

Прикащикъ тотчасъ пишетъ къ иамъ : 

Знать богу такъ угодно стало— 

Скончались маменьна. Но вамъ 

Пріѣхать къ памъ бы не мѣшало; 

Я радъ служитъ вамъ до копца, 

Нб жить не льзя иамъ безъ отца. 

А баривъ мпѣ кричитъ : Алеша ! 

Пиши ва почту поскорѣй : 

Спустилъ все въ карты, пѣтх ни гроша, 

Пусть денсгъ вышлетъ мнѣ, злодѣй !..., 

Пождали денсгъ три иедѣли,

276 

Тамъ и поѣхали домой. 

Ну ! по пріѣздѣ баривъ мой 

Сперва о маменькѣ жалѣли, 

Потомъ соскучились опи, 

Нашли, что долго идутъ дни 

И въ полкъ всрнуться захотѣли. 

Да нравъ то шатокъ былъ у нихъ.... 

Сосѣдъ подбился къ вамъ въ ту пору 

И продалъ барияу—борзыхъ 

Собаки три, да гончихъ свору. 

Пошла охота цѣлый дѳнь; 

Съ утра мой баринъ въ полѣ чистомъ 

Верхомъ чрезъ кочку, ровъ и пепь 

Летятъ съ атуканьемъ и свистомъ. 

А тамъ извѣстно—вечеркомъ 

Пошелъ кутежъ, и къ памь бывало 

Гостей сбиралось полонъ домъ, 

Все ѣло, пило, ночевало. 

А тамъ, гляжу я, баринъ мой 

Совсѣмъ въ деревнѣ обжиляся 

И волокитствомъ эанялися— 

Потѣшить возрастъ молодой.. .. 

Я до собакъ былъ нс прнстрастенъ, 

Ни до гостей, ни до проказъ— 

Но что-же дѣлать ? Я подвластевъ 

0 волѣ барской не указъ ; 

Веллтъ посводничать—работаи 

Равно неволев, иль охотои. 

Сперва—обычно у господъ— 

Дворовыхъ дѣвокъ шелъ чередъ; 

А тамъ—какъ все понадоѣло— 

Пошло смѣлѣй : мужикъ де рабъ, 

Все стерпитъ молча; ну! такъ дѣло 

Дошло и до крестьянскихъ бабъ. 

А я то барину въ подмогу— 

По глупости, (а то съ чего-бъ ?) 

Народу въ скорбь, въ противпость богу, 

Служилъ съ усердьемъ, какъ холопъ !.. . 

" Но вотъ и отпускъ былъ просроченъ, 

И мысль на барина иашла, 

Что въ полкъ имъ хочется не очеиъ, 

Да не пускаютъ и дѣла; 

Хозяйства не свырнешь подъ лавку, 

И что за служба, что за спѣсь 1.... 

И лучше ужъ остаться здѣсь....

276 

II у ! мы и подалв въ отставку, 

П мохпо было угадать, 

Что ламъ въ деревпѣ вѣковать. 

" Одиа изъ дѣвушекъ успѣла 

Отъ барской прихотя уйти ; 

Пзъ дворіш, изо всеіі почти, 

Опа одиа и уцѣлѣла. 

По случаю : ся отсцъ— 

ДворѢцкШ барыпп покоііпоіі— 

Просилъ, какъ нилость накоисцъ, 

Оставить дѣвку жвть пристойно, 

11 тронулъ барипа слегка, 

И иощадилъ онъ старпка. 

П то сиасибо—безъ печаш 

Хоть діш дѣвнчыі мшювали !... 

II дѣвка—впрямь—умиа, мнла, 

Не хужс барышии была; 

ДомашнШ бытъ всла псправио, 

Одѣта скромпо, ходитъ плавпо, 

П ЦБСПП—то есть такъ поетъ, 

До слезъ всю душу падорветъ. 

Въ исе я подлвшю июбплгх, 

Да вііжу—и опа ие ирочь, 

Согласпы п отсцъ и дочь; 

Пошс.іъ я къ барпну, спросился, 

И барипъ, къ радостп моей, 

Тотчасъ мнѣ свадьбу разрѣшилп 

П подарили сто рублеіі 

И образомъ благословпли. 

И билъ я счастливъ, счастливъ да! 

Какъ вс бываетъ пикогда 

Нашъ братъ.... Хоть мы и пе злодѣи, 

А все гке низкіе лакен— 

Не иадо-бъ чувствовать совсѣмъ, 

Знать рождевы мы не за тѣмъ !.... 

" Зима прошла быстрѣй минуты, 

И спѣгъ сошелъ, пришла весиа, 

Но и сыра п холодна. 

Вдругъ запемогъ отецъ Авюты, 

Все боль стояла въ головѣ, 

Помаялся недѣльки двѣ— 

И умеръ. Плакали мы мпого, 

Старикъ хорошій былъ у насъ, 

И еердцемъ добръ. н апізпи строгой 

П за обѣднеп каждый разъ,

277 

II ііо поетанъ, п въ воскрвсеиье, 

1Іротя;кпо—-всѣмъ на удпвлепьс— 

Апостола, надѣвъ очкп, 

Чнталъ по .і\ 'Шіе чѣмъ дьячки. 

II такъ по немъ намъ горько стало, 

Такъ вамъ его педоставало, 

Какъ будто что то съ нпмъ ушло, 

Какъ будто счастье все прошло. 

П впрямь прош.ю! Случнлся къ дѣту 

Въ судьбѣ па худо ішворотъ: 

ДІеия сталъ барпнъ гиать со свѣту, 

Пранптса, то.іысо что нс бъетъ; 

Пош.10 все па іш\ ю ногу, 

Что день ссрдптѣіі барппъ чой... 

Вотъ замѣчаю по пемногу— 

Смѣются люди надо мпой, 

Зл что про чю —и самъ пс зііаю, 

II нпчего ое поппмаю. 

П вижу я— моя ;ксна 

Со мяою странпо хшодна; 

Приходншь днемъ—она уходигь 

II даже пѣчп пе заводитъ, 

ІІрнходпшь ночью—всс молчнтъ, 

Ц.ін іірикписгся что спитъ. 

Частепько плачетъ втихомолкѵ, 

Худѣетъ такъ что страхъ взг.іянуть; 

А спроспшь—не добьешься толку : 

Я до пе илакала ші чуть... 

" Мнѣ становіиось пе въ терпѣиье 

Даіі—разомъ порѣшу сомнѣнье, 

П говорю, прпшедъ домой: 

Аііюта! что ты—богъ съ тобой— 

За что мсия ты будто гоішшь 

II отъ себя меня стороппшь? 

Повипенъ въ чеяъ—я пс солгу, 

А эдакъ НІПТЬ я пе могу.— 

Она миѣ бросімась па шею: 

Алеша.' н сказать пс смѣю! 

Гі.і знаешь какъ тебя люблю— 

Оставь, оставь меня, моіі милый ! 

Боюсь тебя я погублю... 

Мсня взялъ баринъ, взнлъ онъ силой 

(Въ ту почь—ты помнишь уѣзжалъ, 

Гебл онъ вь голодъ иосылаль...) 

Да говорить : Смотрн, Ѵнюіка,

278 

Нѳ смѣй ты быть женой его 

Но чтобъ пе зналъ онъ ничего, 

А свѣдаетъ—ді хоть бы шуткой 

Съ сердцовъ перечить мнѣ начнетъ, 

Ну ! это знай ты нанередъ, 

И плачь не плачь, а ждн тогда ты— 

Какъ разъ отдамъ его въ солдаты, 

Иль въ домъ рабочій упеку, 

Пль вовсе на смерть засѣку.— 

Алеша! я его, злодѣя, 

Сиерть пенаижу—ты повѣрь,' 

И миѣ противенъ онъ какъ звѣрь ; 

Но каплю жалости имѣя 

Къ моей судьбѣ, молю тебя— 

Не погуби ты самъ ссбя ! 

" Стою я— точяо каиъ испугояъ 

Къ землѣ прикованъ. Боже мой! 

Такъ голова и ходитъ кругомъ.... 

Смотрю : Анюта предо мной 

Блѣдна, какъ мертвая какая, 

И плачетъ, изрѣдка рыдая. 

Я крѣпко вдругъ ее прижалъ 

Къ моей груди—и побѣжалъ.... 

И чувствую, что весь сгораю, 

Тоска, и злоба, и печаль 

Такъ вотъ меня и гонятъ въ даль, 

Иду—куда и самъ не знаю. 

Прошелъ ссло. Вотъ въ сторонѣ 

Кладбища въ поздней тишинѣ. 

Иду—какъ Каинъ окаянпый.... 

Вотъ знаю мѣсто—крестъ стоитъ 

Полусогнившій, деревянный, 

Тутъ мой отецъ въ гробу зарытъ, 

А возлѣ мать. Я поклонился, 

Задумался, перекрестился, 

Иа землю у креста припалъ 

Н горько, горьно зарыдалъ. 

Отецъ родной и мать родяая ! 

Простите мнѣ—съ ума схожу ! 

Я-ль виноватъ, иль доля злая— 

Но я его не пощажу : 

Убью его, не пожалѣя, 

Какъ вошь, какъ гадину, нанъ амѣя. 

Молитесь за душу мою! 

Мое невольно престушенье—

279 

Молитесь зл душу мок>! 

Аіюсь госівдь нош.іетъ прощенье. 

Не помню до.ио-.ш лсшалъ 

II надъ погп.іами роднымн, 

ІІо ііоиміо, что когда я истіілъ, 

Въ поелѣдній разъ п|и)стіися гь ничн 

II оглялДіся,—ночь бша 

11 мо.іча.іива и свѣтла, 

11 ста.іо па сердцѣ потпше, 

Какъ будто, сжа.іясь, кто-то МНІІ 

Іідагословеііьс пода.іъ свышс, 

11 п забшся какъ ІЙІ снѣ 

Но вдругъ опить, кнкъ звѣрь, очнулся,— 

Нѣтъ! говорю, ужъ такъ и быть, 

Судьбы иикакъ ііе пзмѣппть— 

II быстрымъ шагомъ всиить пустіися. 

"Вхожу на кухпю. Іідоль стола 

Нашъ иоваръ спптъ точь въ точь убитый, 

ІІОЛШТОФЪ тутъ воздѣ недоіттыіі. 

11 допилъ. Ст. печки изъ уг.іа 

Досталъ, иошариііъ, поінъ забытыіі, 

II рооіго лоі'.і)ідѣ.іъ кругомъ— 

11 побѣж.гіъ въ ІОГІІОДСІ.-ОІІ домъ. 

Іісс спіггъ. Пду по туск.юіі залѣ, 

Дііѣ нолоішцы затрещалц; ' 

Дрожнтъ въ гог.пінисГй сііі.п. іі тѣнь 

И мѣсяць ясеиъ с.юкно дснь. 

Нду какъ воігь. Вотъ спа.и.ніі. Ногп 

Въ колѣнахь гнутсіі отъ треиопі, 

11 сердцс Оьогси и стучіггь, 

Едва дышу, въ ушахъ шумптъ... 

Я отпсръ двсрь : леа.птъ ссрдечноіі 

II размета.ісч, сшітъ безнсчно. 

Свѣча горить. Нзъ сонныхъ рукь 

Упалъ чсрсшиевыіі чубукъ... 

Калінсь—что усъ пошсвсльну.іся, 

Ііоюсь я какъ бы ие ііроснулся— 

II вдругъ, съ разОѣгу, что есть еиль 

II въ брюхо ножъ сму всадилъ. 

Онъ страшно вскрішиулъ—дикіп голось— 

Нривсталъ вссь блѣдныіі, дыбомъ волосъ, 

11 что-то онъ хотѣлъ ека.шь, 

II» покатился иа кровать, 

Вздохнулъ и умерь. Въ доит, цтѵіомъ 

Іісс сііало тѣмь-же крѣпкимъ сномъ,

280 

А й, какъ вкопапішіі, съ пожемъ 

Одиаъ стоялъ падъ мсртвнмъ твломъ; 

Еще красна, еще тепла 

Кровь па пожѣ моемъ была, 

Г.іпіку—всс смутпо въ мысляхъ броднтъ, 

Всего такъ знобомъ и поводнтъ; 

Я ножъ моа па по.іъ отшвырпулъ 

П вышслъ взъ дому. Свѣтало, 

11а встрѣчу воздухъ мпѣ пахиу.іъ 

И въ головѣ яспѣе стало... 

Куда ІІДТИ?... 3! всс равпо, 

Такъ видно богомъ рѣшепо. 

Иошслъ къ ирикащику всѣхъ мимо 

Нставаіі!—Что, что?—Да ішчсго, 

Ссй часъ зарѣзалъ я его.— 

Кого?—Да барина, вѣстимо.— 

Алсша! что ты ? что съ тобоіі ? 

Въ умѣ-.іп ты? Иѣгп скорѣс!— 

ІІо убѣгу л, Оратсцъ моіі, 

Остапусь мсртваго смирпѣе. 

Тспорь и дѣло пе о томъ, 

Топерь мнѣ все ужъ ии почсмъ; 

Иа прочвхъ нс было-бъ гононі.я,— 

За становымъ безъ замедлсиья, 

Сей часъ п;с ѣхать прнкалш. 

А обо мнв ты пе тужи! 

Я коичилъ. Жизнь мнѣ пе отрада, 

Пусть будстъ то, чсму быть надо. 

" Сиіку. Совсѣмъ ужъ разсвѣло, 

Все такъ красиво и свѣт.м... 

А въ домѣ иодмя.інсь треіюги, 

Кавъ? что?... и всѣ ко мнѣ сиѣшатъ 

И какъ па чучелу глядіітъ. 

Жеиа пришла. Упала въ ноги : 

.Ллеша! говорптъ, дтоба 

Совсѣмъ егубпіа (і тсбя! 

Ёо я обпялъ. Сердце ны.іо. 

Заплакалъ я.—Чтобъ тамъ ІІІІ было, 

А ты иди себѣ домой, 

Прости моня, господь съ тобоіі! 

"Пріѣхалъ становой. Сурово 

Распорядился всімъ кякъ могъ; 

Иотомъ свсзли мепя въ острогъ... 

А остальпое вамъ нс лово.— 

Нодъ часъ и барнна мнѣ жаль,

281 

Какъ вспомпишь, какъ дѣтьмп мы бьыи, 

Рѣзвилисъ вмѣстѣ и шаыили... 

А пущѳ всѳ томитъ печаіь : 

Жена ко мнѣ придетъ-ли въ сеылку ? 

Шь я одипъ сойду въ могилку?... 

А впрочсмъ—пусть другоіі возметъ, 

Авось ей счастьс богъ ношлетъ!" 

• • * • • 

Мозгллкъ замолкъ. Я вшку— слезы ; 

Конечпо тутъ пе до угроэы! 

Что миѣ ещс его терзать ? 

Й ирпкавалъ я разковать. 

Авось .ш самъ за сострадапье 

Не попадусь подъ наказанье! 

П средство есть : придешь—отдай 

Съ харчеіі полковнику свой пай,—• 

И помирпнся съ аимъ па этомъ. 

Полковникъ, точно, депьги ВЗІІЛЪ, 

Подсриулъ лѣвымъ эполАомъ 

П дружелюбпо инѣ сказалъ : 

" Ты молодъ, на умѣ все шалость, 

А поживешь—забудешь жалость."— 

П былъ по прежпему хорошъ... 

Мнѣ, вправду, дорогъ каждыіі грошъ, 

Но тутъ дѣла такого сорту, 

Что все бм отдалг—иу ихг къ торту.' 

Да бѣдность, бѣдпость—вотъ бѣда... 

Ну—такъ кутпемте, господа!

# * * 

"Дитятко! милості. господин съ тобмо! 

Что ты по спишь до полночн глухоіі ? 

Даіі я тобя хоть шубсмкоп прпкрою, 

Весь ты дроишшь, а горячій какоіі...." 

"Мама! гллди-ка—отецъ то, сіі богу, 

Съ розгоіі стоптъ н стучится въ окпо...." 

"Полпо! отецъ твой уѣхалъ въ дорогу, 

Полно! отецъ твоіі пасъ бросилъ давпо." 

"Мама! а віідишь—вопъ чериая кошка 

ЗЛЫМІІ глазамп посится па пасъ...."— 

"Полпо же ты, моя мплая крошка, 

Кошна плдохла—вотъ мѣсяцъ какъ разъ."— 

"Мама! а видишь—вопъ бабушка злая 

Пальцемъ грозптъ иа тебя пзъ угла...."— 

"Полпо же—съ памп будь сила святая! 

Бабушка съ гОдъ ужъ у пасъ умерла."— 

"Мама! глядп-ка—всо свѣчп, да свѣчи, 

Такъ вотъ въ глазахъ п блестптъ, н блсститъ...,"— 

" Полио, родпмыіі, какія тутъ свѣчн, 

Сальпыіі огаропъ послѣдній горптъ."— 

"Мама!.... темнѣетъ!.... мнѣ душво мнѣ душію!. 

Мама! "—"Тс!... спптъ. А огарокъ иогасъ, 

До свѣту долго, ц страшно, н скушно!... 

Крестная сила, помилуіі ты насъ!"

И»ь # # %? 

Когда въ цѣпи каретъ, готовыхъ для дввжепы 

Нашли вы мѣсто паконецъ, 

И пріютились какъ мудрецъ— 

Меікъ дѣвствсппыхъ старухъ избѣгнувъ исиушепья, 

И взвпзгпулъ роковой сввстокъ 

П въ дальнііі путь васъ паръ увлекъ; 

Смущспъ, какъ человѣкъ предъ дикпмъ приговоромъ, 

За быстрымъ поѣздомъ слѣдилъ я долгпмъ взоромъ, 

Пока опъ скрылся—ц за шшъ, 

Помедливъ, разлстѣлся дымъ; 

Иустыппо двѣ бразды ікелѣзпыя лежалп, 

И я пошелъ домой, исполнсппып печалп... 

# 

Такъ вы уѣхалп!... А дшппыіі разговоръ 

Еще звучптъ въ ушахъ какъ друікелюбпыіі споръ; 

Но обоюдвые запрош п сомпѣпья 

Упыло па душѣ осталпсь безъ рѣшсиья.— 

Что этп сумерки—цророчатъ-лн разсвѣтъ ? 

Иль вто вечеръ пашъ и почь ндетъ во слѣдъ? 

Что міру—жпзпь ііль смсрть готова ? 

Возппкистъ-лн живое слово ? 

Нѣмос мпожсство отк.шкпстся-ль иа зовъ? 

Иль вѣру сохрапитъ въ пошеніе оковъ? 

Какъ это зпать!... Такъ сѣятель усталыіі 

Надъ пашнею, окопчпвъ трудъ не малый, 

Безмолвствуя въ раздуміп стонтъ, 

П на побо и па зомлю глядитъ : 

Нрольстся-ль свѣжій доікдь надъ почвоіі ОІКИВЛОШІОІІ, 

Плп иогибпетъ сѣяъ, засухою спалсиныіі?... 

# 

Я зиаю съ родцны нонутньііі вѣтръ поше.гъ, 

Заря проснуласл надъ тішшпою сыъ;,

284 

Какъ дрелпій ІІоіі—корабль причалнлъ къ Арарату, 

И въ моро тихое мы пролагаемъ путь, 

Какъ мнрпый мость, какъ свпзь востоку и занату, 

П плавію хочетъ Русь псѣ сильі развсрпуть. 

Я онаю—съ бсрсга Врнтапіи тумаппой 

Жиоою жплою подъ морсмъ нить прошла 

До міра ноиаго... И вотъ союзъ желапныіі! 

И такъ іі кажется, что разстуииллсь мгла— 

И пашп племспа, съ поОѣдпоіі властью пара, 

Дорогу проведутъ вокругъ зомпаго шара. 

Опо торжсствеяно! Ц воздухъ свѣжихъ сімъ 

Такъ дышетъ вЬрою въ громадпость человіка... 

А тутъ сомнѣніс и ііѣянье могилъ 

Меволыю чуется при замирапьи вѣка. 

# 

И вия»у я ииыя п.ісмепа— 

Тугь—за морсмь... Пхъ ікажда кровь, войка, 

П хвастая зпамоііамн свободы, 

Хоть завтра жо оіш скуютъ народы. 

Во ими равспства всо стапстъ подъ одпо, 

Во пмя братства всѣ.мъ опи паложатъ п/впи, 

Въ замѣиъ лѣсовъ п ппвь все выжженныя стспи, 

II просвЬщспіс штыкамп рѣтсно, 

II Оудетъ управлпть съ разбоіінпчьсй отвагоп 

ІІахальпый гснсралъ Сезсмыслепиою шпагой. 

# 

Чѣмъ зто коичится? Возметъ-ли всрхъ палачь 

П рабства уровсиь по иасъ промчится вскачь? 

Пль міръ подиимстся изъ хаоса н муцн 

При свѣтѣ разума, при ясности пауки? 

Какъ это зиать ? Надъ пашнею стою 

Какъ сѣятсль, и голову мою 

Готовъ сложить бсзъ сожалѣпья ; 

Но что-жс мой послѣднііі мигъ— 

Онъ будетъ-ли тяжелыіі врикъ, 

Пль мнръ спокопнаго прозрѣііья?... 

* 

Васъ проводя, такъ думалъ я, другъ моіі, 

Въ Осзмолвіи, когда я шслъ домой; 

По обоюдпыс запросы и сомнѣныі 

Увыло аз душѣ оста.іись безъ рішсиья.

ТАЙНА 

... ТЬаб уоп аі висЪ ішеэ $ееіп# те, пеѵег вЪаіІ 

\ѴіІЬ агтз епситЪег'сНЪи8, ог ШІ8ЪеаааЪаке... 

... Ог зисЪ атЪіцисшз ^іъ^ оиі іо иоСе 

ТЬаІ уои кпоѵг аи^ЬЬ оі ше: ІЬіз йо уои з\ѵеаг... 

ВНАКЕ8РЕАВЕ (НАМЬЕТ.) 

Тебя ищу я пѣлый деяь : 

Я задыхаюся отъ счастья... 

Садись сюда, вотъ въ эту тѣпь— 

Ц слушай! Я хочу участья. 

Когда-Оъ я волю далъ мечтамъ— 

Въ бреду, какъ школьникъ, побѣяшъ бы 

И хоть бы роща« я яоляиъ, 

Или небеснымъ облакамъ 

Я таііву сердца разсказалъ бы. 

Да! я любимъ. Живу я, братъ, 

Въ какомъ-то вѣяніи Мая, 

И па душѣ весна такая, 

Все пѣсни ньжныя звучатъ... 

Но, другъ,—все это между нами, 

Не проболтнися сгоряча 

Ни полу-словомъ, ни глазами, 

Нияів движеніемъ плеча. 

Вчера мы съ ней въ саду сидѣли, 

А мужъ былъ дома... Изъ окна 

Двѣ свѣчи трепетно блестѣли 

И брань его была слышна. 

Весь вѣкъ свой безъ пужды корыстепъ, 

За полночь старый лиходѣй 

Все счетъ сводалъ, ругалъ людей, 

Все золъ вакъ звѣрь и ненавпстепъ. 

А ночь безлупная была 

И миогозвѣздпа п тепла, 

И темныхъ листьевъ вѣялъ ропотъ

286 

П охранялъ пашъ тихііі шопотъ,— 

И ночь промчалась какъ стрѣла. 

Еще отъ жаркаго лобзапья 

Уста остыть моглп едва, 

Отъ одпого воспомпеапья 

0 пѣгѣ близкаго дыхапья 

Еще кружится голова... 

Но къ дѣлу! Зпаешь—я беззлобепъ, 

Но яшть во лжн я песпособепъ, 

Да пе способпа и опа; 

Такъ паша участь рѣшепа : 

Сегодпя ночью иаши копи 

Ждутъ у моста—и птицъ быстрѣй 

Па волю вольпую мы съ пеіі 

Умчимся, ие боясь погоаи. 

Напраспо въ помощь стапетъ звать 

Тупоіі закопъ старикъ сердптый,— 

Ему слѣдовъ не отыскать, 

Гдѣ отпечаталпсь копыты. 

А завтра—завтра въ поздпеіі мглѣ, 

Копеіі погладпвъ на прощапье, 

Отчалпмъ мы па кораблѣ— 

П въ даль, въ безвѣстное скптапье!... 

Весь людъ заспетъ; угрюмъ п пѣчъ 

На стрѣлку коричШ скдопитъ очц,— 

П вотъ певндимы никѣмъ, 

Какъ развѣ лпшь звѣздамц почи, 

На палубѣ мы сядемъ съ пей; 

Подруга ко груди моей 

Прижмется милоіі головою, 

И я плащемъ ео прикрою, 

Чтобы отъ влаги уберѳчь 

Красу п роскошь нѣжныхъ плечь, 

Чтобы ко мнѣ опа прильпула, 

Въ моихь объятіяхъ засвула 

И тихо грезила бы спы 

Подъ колыхапіе волны. 

Но, другъ,—все это между пами, 

Не проболтнися сгоряча 

Пи полу-словомъ, ни глазами, 

Ппже двишепіемъ п.іѳча.

ВОЗВРАЩЕНІЕ. 

Что на встрѣчу вѣтеръ стопетъ 

Паіувочною порой ? 

Прочь-лп съ неба тучи гопптъ, 

Пль сбираетъ надо мной 1 

Мнѣ бѣды бы ждать ие падо, 

ЯІІІЗПЬ раздольпа п вольпа : 

Есть жепа—моя отрада, 

Бсть богатая казпа. 

# 

Въ лѣсъ дорога поверпула, 

Шумпо ропщутъ дерева, 

Встрепепулась, промелькпула 

Съ крпкомъ жалобпымъ сова. 

Что за страипую тревогу 

Сердце бьетъ въмоеп груди?... 

Лѣсъ къ копцу! Ну—слава Богу! 

Домъ ушъ видѣиъ вперсди. 

Вѣтеръ стихнулъ. Въ небѣ чистомъ 

Мѣсяцъ катится свѣтло; 

Спитъ въ туманѣ серебрпстомъ 

Наше д-іішпос село. 

Тѣни стелятся неровно 

Съ боку улпцъ эъ тпшипѣ, 

Пзъ за кровсль крсстъ церковвой 

Блещетъ въ ясной вышипѣ. 

* 

Вотъ онъ, вотъ у поворота 

Моіі просторный, новый домъ 

И тесовыя ворота 

Съ крьііко-ышичеииымь кольцомъ. 

#

288 

Чтп иог.ш бы зпачить это— 

Сіовпо пусто всо въ дому? 

Я стучу и пѣтъ отвѣта 

Пстерцѣныо ноему. 

Что ие лаетъ съ гпѣвпоіі силоіі 

Вѣрныіі песъ передъ крыльцомъ— 

Длишіо-шерстпыи, тонкоріиыіі 

И съ размашпстымъ хвостоиъ ? 

Что пеіідстъ бобыль-работникъ 

Чсрсзъ ыой широкіВ дворъ— 

Отодвинуть подворотппкъ, 

Спять увѣсистый затворъ 1 

Что хозяііка молодая, 

Встрспспувшпся отъ спа, 

Зову друнінсму виимая 

Пе посмотритъ изъ овна ? 

Я стучу кольцоыъ чугуниымъ.— 

Все какъ будто замерло, 

Безотрадпо въ блескѣ луииомъ 

Дремлетъ длиппос село. 

Чу! въ избѣ сосѣднсіі глухо 

Чья-то поступь мпѣ слышпа : 

Одииокая старуха 

Показалась у окна. 

Сѣдппа дрожптъ и вьстся 

Изъ подъ бѣлаго платка, 

Протяпулась н трясстся 

Худощавая рука: 

# 

# 

"Ты въ тесовыя ворота 

По иапрасну не стучи, 

И казпы съ скупой заботоіі 

За замкамн пе пщи; 

Волѣ радъ, хвостоыъ махая— 

ГлупыВ песъ покипулъ домъ, 

И хозяпка молодая 

Убѣжала съ бобылсмъ.

БЛБУШКА. 

Я помпю какъ сквозь сонъ—когда являлась въ за.іѣ 

Старуха длппная въ огромноіі, черноіі шали 

П бѣломъ чепчикѣ, п локонахъ сѣдыхъ,— 

То кавдыіі, кто тутъ былъ, вдругъ становплся тпгь, 

И дѣти налыя, рѣзвившіеся внучки 

Шли робко къ бабушкѣ прикладываться къ ручкѣ. 

Отецъ ихъ—сыпъ ея—уже почтеппыхъ лѣтъ, 

Стоялъ въ смирспіи, какъ будто на отвѣтъ 

За шалость позвапъ былъ п зналъ что опъ виповеаъ, 

П прахъ передъ судьей, а вовсе съ вимъ не ровенъ. 

А хитрая жена и боіікая сестра, 

Потупясь какъ рабы средь царскаго двора, 

Украдкой лпшь моглп язвить другъ друга взглядомъ, 

Пропитапнымъ насквозь лукаво-желчнымъ ядомъ. 

Старуха свысока ихъ съ головы до ногъ 

Оглядывала всѣхъ, ц взоръ ея былъ строгъ... 

И такъ п чуялось—умри опа, старуха,— 

Всѣ завтра-жъ врозь поПдутъ п домъ замолкнетъ глую. 

Да это и сама чай вѣдала она, 

И оттого была шестка п холодпа, 

И строгоіі вэоръ ея былъ полонъ сожалѣнья, 

Пожалуіі что ліобвп, а болѣе презрѣиья. 

19

ОТРЫВОКЪ и,ть поэ.то : МАТВКЙ 

РАДАКЯЪ. 

Вдоль спѣжной улицы заборь, 

За нпмъ широкііі, бѣлыіі дворъ; 

Меиіду людскимн и сараемъ, 

До оконъ спѣгомъ замегаемъ, 

Приземистыіі господскііі домъ; 

Павѣсъ досчатый надъ врыльпомъ. 

Въ передпеіі свѣчка нагорѣла; 

На койкѣ, прнс.юнясь къ ствнѣ, 

Бсзъ развлеченій и безъ дѣла 

Лакей храпитъ въ неровпомъ снѣ. 

Въ столовой пусто; втихомолку 

Блуждаетъ лампы тощііі свѣтъ, 

Часы стѣнные безъ умолку 

Снотворпо стукаютъ : да—пѣтъ... 

Въ гостинпой пусто и печалыіо : 

Передъ дпвапомъ столъ овальпой. 

Горятъ ді.., свѣчи на столѣ; 

Уиыло креслы въ полу-мглѣ, 

Пустыя ручки простирая, 

Кругомъ стоятъ, какъ бы взьтвая— 

Когда же кто, о небеса! 

Одушевляя кругъ вашъ тѣсноіі, 

Въ объятья наши полновѣсно 

Опуститъ тучныя мяса!— 

Но ихъ взыванье безотвѣтпо... 

Одинъ сьидѣтель тишины 

Какой-то баринъ со стѣны, 

Впередъ склонясь едва замѣтно, 

Недвиженъ въ рамѣ золотой 

Лукаво смотритъ какъ живой, 

Съ улыбкой черствоіі, желчно-важенъ, 

Во Фракѣ, чопорно дриглаженъ,

'291 

И ві. бьломь га.ігплѣ съ узломь 

ІІодъ красной лситоы съ крсегомь. 

Но во.ілв, въ кошіатѣ угодьпой, 

Ііо взгляду норвому нсволыіо 

Узнастъ каікдыІІ этотъ .іикъ : 

Высокііі, сгороіенпый старпкъ— 

Да, это онъ! Хоть старъй шіого, 

Но тотъ же взглядъ лукаво-строгой. 

Ие мало, энать, мс.шшу.ю лѣтъ 

Съ гьхъ поръ какъ шісаиъ бы.гь иоргрвгі! 

Геиерь п голова сѣдая, 

У.шбка, съежась, стала здая, 

Наморщепъ лобъ, павнсла бровь, 

11 вмьсто Фрака. іірпгрѣвая 

Уже дрях.іьющ\ю кровь, 

ІІадѣть наіыо, да нотенлѣе ; 

Одно какъ нрежде -. крсст ь на шеъ 

Старикъ за шісьменяьімъ СГО.ІОМЪ 

Сидитъ въ разічеты погруніопнып, 

Предь ннмь Оузіапі .шсгъ, кругомь 

Іісшіганпып п рпзграічіенныИ ; 

Слѣдптъ за ІІНФФРОІІ зоркііі взг.іядъ, 

ІІо счстачъ, ішмиініі сухпии 

1'ука скользя и;ѵь ряду въ рядъ, 

Г.тучмтъ круікками коетяпыми. 

Хотя-бь одшіъ сторопнііі звд къ !.. 

И сікгшио въ тшішігк еуровоіі 

Все то.іько счстовъ ЙІІГ.ІЫІІ стукъ, 

ДІІ ровныіі ходъ часовь въ столовой, 

II время крадетсл внсрсдъ.... 

Стлрикъ прові.ри.іъ свой прнходь, 

1'ѵка прнпіхла, смо.ік.іи счеты ; 

Часы въ гто.іоіюіі, нзъ демоты 

(,ъ внезапннііь шппомъ пробудась, 

Пробн.ш звппко девяп, разъ, 

II снова съ нѣрпостыо улорііоп 

Ііош.ін постукиваті. спотворио. 

Лорщшіы ікесгкаго чела 

Г.тарикъ, пасупясь, гро:иіо сдинну.іъ 

Л счсты въ стороиу откпиу.іъ, 

Взя.іъ колокольчиіп. со стола, 

Зіишитъ звоіштъ.... II» нътъ отквіа, 

Трмісгцстъ ГНІІВНОЯ рука.. .. 

Вдругъ, будто пущепъ изъ лѵка, 

Ц.іь выстрі.ісиь изь тістолст»,

292 

Лакей бѣжитъ, стучитъ, бѣжитъ— 

II стаіъ въ дверпхь у кабішета. 

Старикъ въ лицо сму глидіггь, 

11 у лакоя дрожъ-злодѣііка 

Прошла по тѣлу Оѣглоіі змѣіікоіі.— 

" А ты ходи, да ие стучи ; 

Добромъ васъ видно пе учм! 

Все спишь, мошеииинъ! І'озгу знаешь.' 

И.іь ты се позабываешь? 

ііаііомпить что-ли? Говори : 

Напошіить ?.... То то ;кс—смотріі! 

Позвать бурмистра!"—Вслѣдъ урока 

Лаиеіі па цыиочкахь ушолъ, 

Какъ бы боясь поиортить поль, 

П было слышпо издалска— 

Какъ взвизгиулъ блокъ во вссь размахъ 

И дверыо скрышіу.іо въ сѣшіхъ. 

Старикъ встастъ какъ тьііь сухая, 

И ровпо, медлеішо шагая, 

Ио комнатамъ взадъ ІІ висрсдъ, 

Въ углахъ свершая повороть, 

Блушдастъ точно духъ ііустышюіі 

1)ъ тпши обители старішноіі, 

' И вторитъ шороху шаговъ 

Глухос стукаиье часовг. 

иришелъ бурмистръ и сталъ въ сголовоіі, 

А барииъ ходитъ п молчитъ,- 

Всегда гроаы бояск иовой, 

Мужикъ опасіиво глядить, 

То робко ногн псрсставитъ, 

Иогладнтъ бороду, вздохпстъ, 

Пль каыляпетъ, кушакъ поправитъ, 

Ши, блѣднъя, пальцы мііетъ. 

Соскучнвшись прогулкоіі мЬрноіі, 

Подходитъ Оарипъ наконсцъ : 

"Цу что? Цріііхалъ твой куноць?"— 

"Ждсмъ съ часу на чаеъ. Будетъ вѣрио."— 

"Ты у моия смотри, подлецъ, 

Надуть менп съ нимъ хочешь вмѣстѣ?...."- 

"Какъ можио-съ! провались на мѣстѣ..."— 

" Задаток ь въ руки,—и смотри, 

ЧтоОъ Оыло у вссго обоза 

Зсрпо получше сверху воза, 

А дрпиь, что ни ваесть, внутри; 

Да улучай и дені. лрісма.

293 

Когда купца ве будетъ дома."— 

" Кузьма просіися ва базаръ "— 

"Забылъ чѣмъ пахветъ полугаръ? 

Али опъ сѣчснъ не бшъ сроду Т 

Не смѣіь! Назначь его въ подводу. 

Пошелъ!"—И вышелъ вонъ мужикъ. 

Опять молчанье домъ объемлетъ, 

Опять лакеіі на коіікѣ дремлетъ, 

Опять по комнатамъ старикъ 

Пошелъ бродить, какъ духъ пустынвыіі 

Въ тишп обателп старпнпой, 

И снова шорханье шаговъ, 

И снова стуканье часовъ, 

И въ вечеръ зимній, вечеръ д.ішшыіі 

Васъ такъ и давитъ, п Гнететъ 

Глухое чувство тайпоіі муки, 

Тоски подавленной и скуки, 

И время крадется впередъ. 

А на дворѣ сяое молѵапіе, 

На вебѣ мѣсяцъ и свѣтло, 

По сяѣгу робкое мерцаиье, 

Морэзно, пусто и бѣло. 

Въ саду дсревья сѣды, голы, 

Стоягъ псдвижвые ихъ стволы, 

Всѣ сучья къ верху устремивъ, 

Какъ будто и у нихъ ворывъ 

Какой то былъ покуда жіі.ш, 

Да тутъ-же ва вѣкъ и застылп. 

П ви вблизи, ни съ далека, 

Среди безмолвія глухаго, 

Не чуешь пичего живаго 

И давитъ страшная тосва. 

Такъ жнзвь тяяулась годы, годы, 

Сегодня также какъ вчера,— 

Старикъ считалъ свои приходы, 

Все такжс длплпсь вечера. 

Изъ сдуя;бы выгиаііныіі когда-то, 

Но вѣрпый цѣли всѣхъ трудовъ— 

Копилъ овъ постоянво злато 

Въ деревнѣ, куплеииой съ торговъ. 

Все прочее считалъ за шалость; 

Въ хозяйствѣ видя ндеалъ, 

Онъ къ мужвку ве вѣдалъ жалосіь, 

Давилъ работою п дралъ; 

Въ замѣну взитокъ < ъ страстыо иовоіі

294 

Онъ по.иоби.і ь обмапъ торгоиои, 

Люби.іъ нроцсссы по судамь 

ВсСтн кривой дорогон. самъ ; 

Съ свошіъ сосѣдомъ н сосѣдкой 

Не ладя—опъ вндался рѣдко; 

Изъ слабостей мірскихъ къ одчоіі 

Іілагогов-пніс нитая, 

На шеѣ крестъ носнлъ оиъ свой, 

Къ уедипспыі выжидая : 

:іаѣдитъ .ш куііспъ какоіі 

Пъ нсдружслюбную трущобу,— 

Чтобы тотчасъ псрсдъ собоіі, 

ІІ.іг.іяпувь, иочувствовалъ особу; 

И.іь навсрнстся какъ пибудь 

Судыі-.ш, чденъ-.іи нснремѣиііои,— 

Нс премішу.гь бы уннінепио 

" Прсвосходите.ство" ввернуть; 

Но :>та слабость нимоходомъ 

Ш.іа, ію віюдя любви къ доходаяъ. 

Кому старіікъ и для чего 

Коші.іъ съ безуміемъ недуга ? 

Ііогь вѣсть ! Ни г.родника, пи друга 

Нс ноявлялось у нсго. 

Хотя въ ребячсствѣ когда то 

Онъ зналъ двоюродпаго брата, 

Но ишзнь ихъ врозь пошла давпо, 

И что съ пнмъ сталось—все равио. 

Одно ншвое наслажденье— 

Что годъ то нрикушіть имѣнье, 

Одпа томитслыіая страсть— 

Наживъ и мс.іочмая власть... 

И жімъ старикъ, какъ духъ пустыиныіі, 

Въ тяшп обитсли старинпон, 

И всс дряхлѣлъ изъ году въгодъ, 

И папослѣдокъ въ своіі чсрсдъ 

Опъ умеръ какъ то нсзамѣтно, 

Скупую жизнь дожнвъ бездѣтію: 

II додго посл ѣ грустный домъ 

Нсжду людскнми п сарасмъ, 

До окоиъ снѣгомъ замстаснъ, 

Стоалъ въ забвсніи глухомъ. 

Дншь мѣсяцъ, ію иебу гуляя, 

Сквозь сучьи голые блссііувь 

II іюбко въ іікны загляпупь, 

Лучемъ по комііагамь блуікдая,

295 

Бросалъ безмаівно мсртвый свътъ 

На некодсоісмый портретъ ; 

Часы молчатъ, свѣча задута, 

Лакей ушелъ п дверь замкнута, 

Въ дому аигдіі пе шелоыіетъ, 

II іреѵя кпадется висродъ...

# 

* # 

Мпѣ сппдося, что я оъ гробу лежу, 

А самъ стою у собствсппаго гроба 

И на себя па мертваго гляжу, 

Самъ отъ себя поставленпыіі особо. 

Въ тиши почпоіі, какъ стражи па часахъ, 

Горѣли двѣ свѣчи въ паникадилахъ— 

Одпа у аогъ, другая въ головахъ— 

И таялп въ мерцаніяхъ упылыхъ. 

Ихъ блѣдвыіі лучь, колеблясь, упадалъ 

На мертвый лпкъ, па Флеръ, па покрываш, 

А далѣе тумапно псчезалъ, 

Теряяся въ холодномъ мракѣ залы. 

И думалъ я : какая тишина ! 

Какъ счастливъ я, что умеръ на чужбипѣ, 

А то-бъ дьячекъ, бормочущій со сва, 

Тревожилъ смерть и мпръ ея святыни. 

П думалъ я : у гроба пикого, 

Всѣ близкіс теперь пошли на отдыхъ, 

.Ѵсталые, и нс пайдутъ его : 

Покоя жизпь ие вѣдаетъ, какъ воздухъ 

Спокоспъ я : я болѣе ве жпвъ! 

По, милые, за чѣмъ съ такимъ терзаньемъ 

Глядѣть па смерть и, голову склоппвъ, 

Себя томить бсзпомощпымъ страдапьемъ ? 

Вы знаете такъ яспо, наизусть, 

Что умерсть для всѣхъ необходимо, 

Какъ звуку замолчать Къ чсму-же грусть? 

Простясь со мной, сввтло грядите міімо. 

Безсилыіыми ие будьте предъ судьбой; 

Ты—жевщина! вы дѣти-малолѣтки! 

И ты, о другъ, товарищъ вѣрный мой! 

Не беіітесь горестно, какъ птицы въ клѣткѣ;

2У7 

Вь постс.іяхъ, гдѣ теиерь пе спптея вамъ, 

Не лейте слезъ въ подушки, нв рыдайте, 

И сердца мнѣ не рвите по поламъ, 

И мертвымъ быть, мо.тю васъ, не мъпіайтв! 

Я радъ, что пѣтъ у гроба иикого, 

И наблюдагь могу я безъ волпенья 

Мое лицо, покуда отъ пего 

Не вѣетъ смрадъ обычнаго гиіенья. 

Мое лицо бѣло и холодно, 

Живой водѣ застывшей въ ледъ подобно ; 

Что было мнѣ иль горько, пль смѣшно— 

Все стерлося безчувствеоио, безплодно. 

И съ просѣдью густая борода, 

И волосы—разчесаны пристойно, 

Морщинъ едва два легкіе слѣда, 

Улыбки нѣтъ и все лицо епокойво ; 

Лишь тѣнь рѣсницъ опущепныхъ—чуть чуіь 

Отъ этихъ свѣчь, ихъ глупаго мерцанья — 

Колеблется, и хочетъ обмапуть 

Нѣмую смерть подобьемъ трспетанья.. .. 

Ну, чтожъ, мертвецъ ? Все обошлось легко г 

Ты миновалъ горпчку и заразу, 

Съ удушіемъ не кашлялъ глубоко, 

А такъ—упалъ, да взялъ и учеръ съ разу. 

И думалъ я : мнѣ близкій человѣкъ, 

Старикъ По.іякъ, мужъ чистыіі, благородный, 

Въ страдавіяхъ недавио нопчилъ ввкъ 

И жнзни трудъ великій, но безплодный. 

Почилъ, скорбя о родинѣ своей, 

Болѣзпенио, въ безвыходной кручииѣ, 

Обманутый въ надеждахъ жизни вссй, 

Въ друзьяхъ, въ женѣ, и въ дочери, н въ сып* 

Да! эта смерть консчно тяжела! 

А мертвый ликъ, худой и изнурепиой 

Былъ также тихъ ; спокойствіе чела 

Дружилось въ немъ сь улыбкой благоск.іоннойч... 

А я—застылъ съ ііадеждоі) на уснѣхъ 

И съ вѣрой въ жизнь грядущпхъ покодѣнііі,— 

Чего-жъ тутъ страшнаіо?.... Но тайный смѣхъ 

Смутилъ во мвѣ разумпость помышлепій : 

Ну—какъ, мертвецъ, въ твоей землѣ сырой, 

Какая вѣсть дойдетъ тебѣ до слуха? 

Могильный червь, иль сторожъ твой ночной 

Тебѣ шепиутъ въ твое глухое ухо— 

"Воскресла Русь! народь свободевь сталь

298 

П вовыв ліръ возаикг—шпрокііі, сильвый, 

Мысль вырос.іа н трудъ твой нс пропалъ ".... 

Тебѣ то что ? Ты только остовъ пыльпыи ! 

В стало вдругъ такъ дико-холодно 

И страшно мнѣ, а трупъ моіі ужасиулся, 

II будто съ вимъ с-іи.шся ыы въ однц, 

П онъ нзъ гроба всталъ,—п я просиулся. 

Ощупался : я живъ и певреднмъ ! 

Взглянуть въ окно вскочилъ съ ыоей постелн : 

Тумаяы по полір, какъ желтый дымъ, 

Носилися и медлепяо рѣдъми.

ПРИМЪЧАНІЯ. 

I. 

Стихотвореніе : БлажеНЪ, Кто МОІЪ на ЛОЖѢ НОПІІ, напечатаннос на 

15 стравицѣ этой киижки Полярной Звѣзды, отнссено нами кг стихотіюрепіимъ 

Пушкива во-тремъ спискамъ, у паеъ имѣвшимся. Когда оно ун.с был» 

отпсчатаио, мн усіыхалп, что опо принад.іеікитъ Языкову м помѣщеыо вг 

іювомъ издапія его стихотворепій, котораю у насъ нѣтъ. 

II. 

мы спова получи.ш: Разборь слѣдственноіі коммисаи, « »'"• 

запискѣ приложеиной къ неіі спова говорится, что опа писаиа М. С. Л у ни н ы м т., 

а пріімѣчапія Н. М. Муравьевым ь. (У насъ вкралась въ заглавіи статьи 

Лунина ошнбка, вмѣсто М. С. Лунина папечатано С. Лунина.) 

Такъ какъ все относящееся къ этимъ всликимъ предтечамъ русскаго грашдапскаго 

развитія, чрезвычаііпо важно и принадлежитъ исторіи, мы.сочлв 

обязанностью сообщить объ этомъ нашимъ чнтатс.іямъ. 

Что касаетсл до 

помѣщеппой нами г.татьи Лулипа, мы въ пей ниско.іько не еомиѣваемся, саогъ 

ся, складъ мысли совсршешю сходны съ его письмами къ сестрѣ. 

ЕККАТА..— На 48 страпицѣ напсчатапо въ заглавіи : В. Г. Бѣлнинсеій, 

—читай : В. Г. Бѣлпнскііі. 

На 297 стр. вапечатапо аа 12 строкѣ: безплодно,—читай : беззлобно.

Лондонъ, Вольпая Русекая ТявограФія, 

2,М 81гее(, Впіпзтск 8диаге, }Г С

ІІОЛЯРНА.Я 

У ТРЮБПЕРА. и К° 

продаются: 

ЗВЪЗДА. {второе изданіе), 

па 1855, 1856, 1857, годы. 

Цѣиа одкоВ Квижкн 

8:. 0 

V виіъ можно напти кпомѣ Сборинва слѣдующі» сочнненія 

2го иаданія иереснотрѣввыя авторомъ: 

ПРКРВАННЫК РАЗСКАЗЫ (съ портретомъ автора). Цѣца. 5л. 0 

ИИСЬМА ИЗЪ ФРАНЦІИ В ИТАЛІИ (1847-1852). Съ 

портрстомъ аіітора 

СЪ ТОІ'0 ЬКРЕГА 

ТЮРЬИА 1) ССЫЛКА (съ портретомъ автора) .. 

КРІІІЦКННАЯ СОБСТІІЕНШ>СТЬ. 3 НЗД 

ГОЛОСА изъ РОССІИ Кішвяаі—VII кажда* 

Новыя изданія : 

. 8*. 

. 0». 

. 7». 

. 2.!. 

. 2* 

ЮМОГЪ (Пе 1'Ниілсиг). Н. Огарева.... 

. 2*. 0 

СТАРЫВ МІГЪ Ц РОШЯ. Висьма А. Герцеиа къ 

В. Линтоиу. (иереводъ съ »рапнуэскаго.) 

. 2#. 0 

РУССКОЙ НАРОДЪ И СОЦІАЛиЗМЪ. Письмо »ъ 

И. Мишле Искандера (Иереводъ сь Фраппузснаго).... . 2І. 0 

14 ДЕКАЪТЯ 1825 И ИМПЕРАТОРЪ НИКОЛАЙ. Иадано 

редакціей Нолярпой Звѣзды, по поводу кпнги 

Барона КорФа 

П0.1ЯРНАЯ ЗВБЗДА па 1858. Кншкка IV 

, 7». 6 

, 8». 0 

КОЛОКОЛЪ на 1867 и 1858 (нрибавочпые листы іъ 

Полярпов Звьздѣ.) Калдый листъ, С^ 

КШІЗЬ М. ЩЕРБАГОВЪ и А. ГАДНЩЕПЪ (съ предисловіемъ 

Искандсра) 

10.5. 0 

СТНХОТВОРЕШЯ Н. 0ГАІ'ЕВА (СЪ портретомх автора). 10». 0 

ФРАНЦІЯ или АІІГЛІЯ ? Цереводъ съ Французскаго ... Іі. 0 

ЗАІІИСКИ КНЯГИНИ Е. Р. ДАШКОВОЙ (Исрсводъ съ 

Анілійсваго). ... 

12і. 0 

ЗАНиСКИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II, (Псреводъ 

съ Фраицухкаго.) 

8>. 0 

ИСТОРПЧЕСКЙ СБОРНИКЪ съ портретомъ им. Павла I. 

ГРАФЪ В. Н. ПАНИИЪ, О ЛШіпао! (VII Книжва 

ГОІОСОВЪ изъРоссіи). 

2*. 0 

На Французскомъ языкѣ: 

ЛІТ ОЕѴЕШРРЕМЕКТ йев Шев КеѵоЫіоппаігев 

еп Ки*віе, раг Івсапйег. Зе еЧНііоп... . 2». 6 

ЬК СОК8РІКАТКЖ КІТ88Е сіе 1825, виітіе 

Д*ипе Ьеііге аиг ѴЕтапсіраІіоп дев Раѵзапа еп 

Киваіе, раг ІвсапсЗег 

. Ь. 0 

ЪА РКАМСЕ ОІІ І/АІіОЬЕТЕККЕ? Ѵагіаііопз 

Виыев вит 1е Лбіпе йе 1'аіІепІаГ. йи 14 Дапѵіег 1858, 

раг Іясапсіег. ... ... ... ... Ь. 0 

Печатается: 

КТО ВИНОВАТЪ? (ПОВѢСТЪ Исвандера) 

0 

0 

0 

0 

0

ÐÐ¾Ð»ÑÑÐ½Ð°Ñ Ð·Ð²ÐµÐ·Ð´Ð°, ÐºÐ½Ð¸Ð³Ð° 5.

You also want an ePaper? Increase the reach of your titles

Delete template?

Save as template?

ÐÐ¾Ð»ÑÑÐ½Ð°Ñ Ð·Ð²ÐµÐ·Ð´Ð°, ÐºÐ½Ð¸Ð³Ð° 5.