«Новая газета» №138 (понедельник) от 06.12.2021

6
«Новая газета» понедельник
№138 06. 12. 2021
П
ервое официальное сообщение
в ВОЗ о распространении
неизвестного варианта коронавируса
было подано представителями
ЮАР 24 ноября 2021 года (хотя первые
образцы датируются 11-м числом), а уже
26 ноября ВОЗ собрала внеочередное
совещание, где присвоила омикрону
высший статус опасности (Variant of
Concern, VOC — «вариант, вызывающий
беспокойство») и собственное имя —
его удостаиваются только разновидности
SARS-CoV-2, представляющие, по
мнению экспертов, реальную угрозу.
Обычно карьера коронавирусных вариантов
бывает куда менее стремительной:
путь от «варианта под наблюдением»
(Variant Under Monitoring) до VOC занимал
недели. Здесь же вершина иерархии
была взята за три дня — и это неспроста.
Уникальность омикрона видна даже при
беглом взгляде на его геном.
Только в гене спайк-белка он несет
больше 30 значимых мутаций, то есть
таких, которые приводят к изменению
последовательности кодируемого этим
геном белка. Еще около дюжины значимых
изменений находятся в генах
других белков. Ученые используют изменения
в геномах различных версий
SARS-CoV-2 для того, чтобы строить
фамильное дерево коронавируса. Чем
больше отличий в геноме — тем дальше
будут располагаться ветки такого дерева.
И если взглянуть на ту часть дерева,
к которой относится омикрон (в общепринятой
классификации вариантов
коронавируса PANGO, основанной как
раз на генетической удаленности, он
называется B.1.1.529), мы увидим, что
ведущая к нему ветка заметно длиннее
остальных. Иными словами, омикрон
генетически очень отличается даже от
ближайших соседей. Родственные отношения
других вариантов выглядят иначе:
они отпочковываются от общего предка
и постепенно удаляются друг от друга.
Омикрон со всеми своими мутациями
появился как бы вдруг.
Зачем омикрону
столько мутаций
Каждая мутация, в результате которой
одна аминокислота меняется
на другую, выпадает или, наоборот,
добавляется, приводит к изменениям
той или иной части белка, в котором
происходят эти изменения. В случае
спайк-белка это означает, что измененная
часть может стать невидимой
для антител, выработанных у вакцинированных
или у тех, кто переболел
другими штаммами коронавируса.
Антитела очень точно узнают «свои»
поверхности спайка и прикрепляются
к ним. Смена формы белка может привести
к тому, что они потеряют свою
липкость и не смогут выполнять защитные
функции. Именно с этим связано
одно из главных опасений экспертов:
изменений в спайк-белке омикрона так
много, что значительная часть антител,
эффективных против существующих
штаммов, могут оказаться бесполезны
против омикрона: они просто не будут
узнавать его спайк-белок.
Но это еще не все. Появление мутаций
— естественный и необходимый
процесс для любых живых и квазиживых
существ вроде вирусов. Большинство
мутаций не дает носителю никаких
преимуществ, многие и вовсе оказываются
вредными и тогда их обладатель
рискует погибнуть сразу или проиграть
конкуренцию более приспособленным
соперникам. Но некоторые мутации
дают вирусу какие-нибудь преимущества
— например, благодаря им он может
более эффективно заражать клетки.
В этом случае носители таких мутаций
будут размножаться успешнее остальных
и постепенно вытеснять их. Уход
от антител — один из вариантов такого
преимущества, но есть и другие.
НАСКОЛЬКО
СТРАШЕН
ОМИКРОН?
Часть мутаций омикрона мы уже
видели у существующих вирусных вариантов,
и они позволяют вирусу вытеснять
конкурентов без ухода от антител.
Например, благодаря мутации
P681R вирус намного лучше подставляет
спайк-белок клеточному ферменту
под названием «фурин». Этот фермент
расщепляет спайк, что необходимо вирусу
для дальнейшего проникновения
в клетку. Мутация N501Y встречалась,
в частности, у варианта альфа, и она
помогает вирусу легче заражать клетки
и эффективнее передаваться от зараженного
к зараженному. Мутации в других
вирусных белках также могут делать омикрон
более успешным вирусом: например,
изменения в вирусной полимеразе,
ферменте, отвечающем за копирование
его генома, могут увеличивать скорость
ее работы, а изменения в других белках
помогать патогену быстрее собирать вирусные
частицы или лучше обманывать
иммунную систему.
Проверка
Однако наверняка утверждать, что
все эти мутации будут работать так же,
как у других штаммов, пока нельзя.
Каждая мутация немного меняет форму
того или иного фрагмента белка, и если
таких изменений оказывается много
сразу, конфигурация белка может поменяться
не так, как в случае, когда все эти
мутации встречаются по одной. Узнать,
как работают мутации в новом окружении,
то есть в сочетании с другими мутациями,
можно только экспериментально.
Например, чтобы понять, научился
ли новый вариант лучше ускользать от
антител, ученые добавляют вирус или
его эрзац под названием «псевдовирус»
к культуре клеток одновременно с сывороткой
вакцинированных или переболевших.
Если антитела из сыворотки
сохраняют эффективность, размножение
вируса в культуре будет подавлено. Если
же вирус изменился настолько, что значительная
часть антител перестала узнавать
его, сыворотка либо вовсе не будет
мешать патогену распространяться, либо
для этого придется добавлять ее в намного
больших количествах.
Например, сыворотка вакцинированных
мРНК-вакцинами подавляет
размножение ранних штаммов вируса
даже при разбавлении в пять тысяч раз,
размножение штамма дельта — уже
при разбавлении максимум в 600 раз.
Несмотря на восьмикратное падение
эффективности, у вакцинированных
и переболевших все еще остается большой
запас действенных антител. Если
окажется, что омикрон боится только
неразбавленной сыворотки или не боится
вовсе, фармкомпаниям придется
срочно создавать новый вариант вакцины
— представители Moderna уже заявили,
что технически этот процесс займет
ОМИКРОН ПОЯВИЛСЯ В ОРГАНИЗМЕ
ЧЕЛОВЕКА С КАКИМ-ЛИБО «ИММУНОДЕФИЦИТОМ
около трех месяцев. Сколько времени
потребуется для испытаний вакцины,
отладки производства и логистики, пока
неясно, но очевидно, что речь будет идти
минимум еще о нескольких месяцах.
Но первые результаты экспериментов
по проверке эффективности сывороток
можно ожидать в течение двух-трех
недель — это время потребуется главным
образом для того, чтобы нарастить
нужное количество вируса или создать
псевдовирус омикрона, то есть вставить
в геном безопасных вирусов, рутинно используемых
в лабораториях, ген спайкбелка
B.1.1.529.
Свойства омикрона, не связанные со
спайком, проверить сложнее, это пока
не сделано для большинства таких изменений,
известных по другим вирусным
вариантам. Поэтому оценивать, например,
патогенность B.1.1.529 придется по
итогам наблюдений за пациентами. Пока
у нас есть лишь отрывочные данные —
отчасти потому, что прошло слишком
мало времени с начала распространения
омикрона. С другими вариантами коронавируса
тяжелая стадия болезни начинается
в среднем в конце второй недели
с момента появления симптомов. Если
ковид, вызываемый омикроном, сохраняет
ту же динамику, в ближайшие дни
мы начнем получать данные о загрузке
реанимаций. Пока в Гуатенге, провинции
ЮАР, где зарегистрировано больше
всего пациентов с омикроном, загрузка
больниц за две недели выросла в 2 раза,
но поступление в палаты реанимации
изменилось незначительно. Впрочем, до
прихода B.1.1.529 ситуация с коронавирусом
в стране была очень спокойной,
так что рост стартовал с низкой базы.
Для более точного понимания, как много
людей попадают в больницы, нужно подождать
еще несколько недель.
Южноафриканский врач Анжелика
Кутзее, которая, как сообщается, первой
обратила внимание на новый вариант
коронавируса, заявила, что пока большинство
ее пациентов, заразившихся
B.1.1.529, болеют легко. Эта новость
широко разошлась, однако пока у нас
нет фактических данных, которые могли
бы подтвердить или опровергнуть это заключение.
Свои выводы Кутзее сделала
на основе наблюдений за очень маленькой
выборкой больных, большинство из
которых составляли молодые мужчины.
При этом основная доля тяжелого тече-