" УХАНЬ-2020". ЧАСТЬ 2

318

Давид Герцог © 2020 “Ухань-2020”,

Все изображения использованы и обработаны в соответствии с

законами об интеллектуальным правам, разрешениям авторов и

владельцев

319

320

Ухань 2020.

Оглавление.

Крылья мыши.

Весна в Ломбардии.

Похищение в Пудонге.

Карантин.

Ценная посылка.

Ночной полёт над Атлантикой.

Трущобы Тепито.

Джунгли Юкатана.

Пирамиды майя.

Бой в сельве.

Загадка РНК.

Небесный знак.

321

322

Крылья мыши.

Станция Ло Ву.

Пограничный переход Лоуху. Шэньчжэнь.

Суббота. 29 февраля. 9:40.

Пограничник в маске, перчатках и защитных очках

наклеил на их паспорта зелёные наклейки и попросил

отойти в сторону.

Что это значит? – спросил Клаус Петера.

Наверное, иностранцы, – прогудел тот в маску.

– Жёлтые и красные наклеивают своим, в

зависимости от региона.

Он показал на соответствующие очереди. Каждая

шла со своей скоростью. В конце очереди стояло по

два человека в полной биозащите. Они направляли

на лицо каждого приезжающего термочувствительный

аппарат, измеряя температуру. Некоторых людей

отводили в сторону.

Наконец, почти через час, их проверили и пропустили

на пограничный контроль. На стандартные вопросы

«Куда и с какой целью следуете?» они ответили

323

нестандартными ответами, которые не удовлетворили

пограничника. Он позвал начальника для более

подробного расспроса. Вскоре появился невысокий,

крепкий офицер с непроницаемым лицом и

сверлящим взглядом над маской.

Куда вы следуете? – спросил он по-английски.

– Вы Господин Брунн и ваши спутники,

господин... – он заглянул в паспорт, -- Петер

Шмидт и господин Пауль Вебер?

В провинцию Хефей, – ответил Клаус.

С какой целью?

Подготовка приезда специалистов из

швейцарских частных компаний.

Сожалею, но в данный момент вы не можете

поехать в провинцию Хубэй. Она изолирована.

Он протянул паспорта.

Мы не едем в Хубэй. Нам нужен Хэфэй, –

Клаус пододвинул паспорта назад.

Им нужен Хэфэй, – наконец понял пограничник.

Да-да, Хэфэй! – подключился Пауль.

Но Хэфэй – не провинция. Это город, – заметил

324

офицер.

Простите, господин Брунн ошибся, – извинился

Пауль. – Город Хэфэй.

Конечно же город! – воскликнул тот, хлопая

себя по лбу. – Я невнятно произнёс в маске,

простите. Наши специалисты прибудут в

Шанхай, и оттуда – в Хэфэй.

Почему вы прилетели в Гонконг, а не в Шанхай?

Самолёт летел в Гонконг. Так было удобнее.

Как вы собираетесь добираться туда? – не

унимался офицер.

Поездом. Ваши поезда эффективны. Не хуже

самолётов.

Офицер не отреагировал на комплимент.

Прямого поезда из Шэньчжэня до Хэфэй нет.

Вам будет необходимо сделать пересадку в

Чаньгша. – Офицер просканировал паспорта и

проставил разрешение на въезд. – Пожалуйста,

считайте КюАр код вашими смартфонами – он

показал на код для считывания.

Спасибо, – поблагодарил Клаус.

325

Он забрал паспорта и извлёк смартфон – специально

приобретённый именно для поездки в материковом

Китае. То же самое сделали Петер и Пауль.

Затем они без проблем прошли проверку на таможне.

Чемоданчик к тройным дном был предупредительно

отослан в Токио специальной почтой. Нельзя было

рисковать содержимым. Да, именно для поездки оно и

предназначалось. Но ситуация изменилась. Там же

лежал второй паспорт. Следовало проявлять

осторожность. Пауль и Петер также, с большим

сожалением, избавились от оружия: ещё рано утром

взяли пистолеты и ножи и бросили их в сумке в воду

залива, с парома.

Они пересекли границу и вышли на платформу

метро.

Ну что, теперь прямо на поезд? – спросил

Пауль.

Нет, – покачал головой Клаус. – У нас

запланирована одна встреча.

Все встречи ведут к неприятностям, – заметил

Пауль, но больше спорить не стал.

Следовало также перепроверить спутниковый

326

телефон, для чего Клаусу пришлось искать укромный

уголок. Они вышли со станции Лоуху на площадь,

окружённую высокими зданиями.

Пауль и Петер стали таким образом, чтобы словно

невзначай заслонить Клауса от многочисленных

камер.

На телефоне висело короткое сообщение: «Вызовите

такси по указанному номеру – 0755-28184496.

Маршрут – вокзал Северный Шэньчжэнь.»

Клаусу больше ничего не оставалось делать, как

позвонить с обычного смартфона.

Сэм слушает, – по-английски ответил резкий

голос с кантонским акцентом.

Нам требуется такси до вокзала...

Северного? Где вы находитесь?

Станция Лоуху.

Будьте возле моста Чуаньбу. Я позвоню, когда

окажусь рядом. Бай.

Спутники посмотрели на Клауса.

Мост Чуаньбу.

Там, – махнул Пауль, посмотрев на схему. – За

327

местным вокзалом. Скорее всего мы можем

быть на одной из боковых улиц.

Пошли, – ответил Клаус.

Через пятнадцать минут зазвонил телефон.

Я на Юкун Роуд, рядом с автостанцией.

Хорошо, появимся через пять минут.

Они сориентировались, и спустя три минуты были на

месте. С пешеходного моста они увидели зелёную

машину с характерным значком.

Неплохо было бы достать батареи из

телефонов, – заметил до сих пор молчавший

Петер.

Разумное предложение, – ответил Пауль,

извлекая свой «китайский» телефон.

Наконец они спустились к машине.

Водитель приспустил стекло и коротко сказал через

маску,

Садитесь.

Они заняли свои места, и машина тронулась.

Если не возражаете, я поеду по скоростному

маршруту. Он длиннее, но гораздо свободнее.

328

Хорошо, – кивнул Клаус.

Мне передали привет из Гонконга. Не

спрашиваю, как вас зовут. Я для вас Сэм.

Понятно, Сэм.

Таксист замолчал. Так они ехали минут двадцать.

Пока не достигли большого парка. На табличке была

надпись на двух языках. Английский вариант гласил:

«Таньглашан Парк». Китайский, видимо, означал то

же самое.

Здесь Сэм съехал не небольшую боковую дорогу и

остановился на неприметной стоянке.

Не хотите прогуляться? – спросил он, снимая

маску.

Не откажемся.

Они тоже сняли маски, вышли из машины и

углубились в заросли. Петер и Пауль несколько

поотстали.

Ваши друзья не хотят ничего у знать? –

спросил Сэм.

Они очень скромны, – ответил Клаус. –

Полагаются на меня.

329

Я слышу вас, – откликнулся Сэм с улыбкой.

Тогда говорите. – В голосе Клауса слышались

нотки нетерпения. Незаметно он включил в

кармане кнопку записи

У меня для вас новости. Грустные новости. –

Сэм помолчал. – Человек, к которому вы едете,

недавно умер.

Кто?

Ли Вэньлянь. – Глазной врач. Он первый

сообщил об эпидемии.

Печально.

Но мы не можем оставить наших клиентов. Вы

же едете до Чаньгша? Оттуда с нашим

человеком, из Дацзюань?

Да.

Тогда мы сможем помочь. Вы встретитесь с

человеком, по кличке «Летучая мышь». Вы

знаете, вирус сначала был у мышей, и только

потом перешёл к людям.

Как перешёл?

Мне не положено знать. – покачал головой

330

Сэм. – Вам расскажет наш человек.

Как его найти?

Вы приедете в Чаньгша и позвоните по этому

номеру, – он протянул бумажку с цифрами. –

Тот всё объяснит по дороге.

Хорошо. Он может достать оружие?

Это будет очень трудно. Очень-очень трудно.

Особенно сейчас.

Понимаю. Как мы уедем?

Летучая Мышь должен рассказать вам всё.

Если он этого не сделает... – Сэм не договорил.

Что тогда?

Тогда мы сделаем иначе. Без него. А теперь,

если не возражаете, поедем на станцию.

Кстати, я должен передать вам вот это: – он

уронил в ладонь Клауса смятый комочек.

Они одели маски, вернулись к машине, и молча

доехали до вокзала. Сэм взял деньги, пачку

долларов, и уехал, даже не сказав «спасибо».

Не доверяю я этому человеку, – заметил Петер.

– Они нас сдадут властям.

331

Мы не делаем ничего особенного, – заметил

Клаус.

Пока. Пока не делаем.

Билеты до Южного Чаньгша удалось купить только в

бизнес-класс, но зато там было свободно. Сами

билеты обошлись в сто шестьдесят долларов на

брата.

На вокзале у них несколько раз проверили

температуру и потребовали приобрести перчатки за

два с половиной юаня. При посадке в поезд и в самом

поезде температуру проверили снова.

Наконец они заняли места и поехали. Скоростной

состав вёз их мимо бесконечных полей и зарослей,

городов и деревень. С грохотом поезд пересекал

реки, проносился над бесчисленными протоками.

Время от времени навстречу пролетал такой же

поезд.

Были остановки Шаогуане, Чэньжоу и Хенгьяне. В

бизнес-классе появлялись пассажиры в деловых

костюмах и в неизменных масках. Несколько раз

приходили стюарды, предлагая еду и напитки. Петер

плотно позавтракал и уснул. Пауль безучастно

332

смотрел в окно, думая о своём. Клаус же ломал

голову, как справиться с задачей.

Спустя четыре часа они прибыли в пункт назначения.

Пройдя обязательную процедуру измерения

температуры, они вышли на обширную

привокзальную площадь.

У властей могут быть проблемы с

распознаванием лиц, – кивнул Пауль на

камеры. – Из-за масок.

Видимо, эпидемия волнует их гораздо больше.

– ответил Петер.

Клаус позвонил по указанному телефону.

Ни хао, – ответил человек на том конце.

Вам привет с юга, – сказал Брунн по-английски.

Поезд с юга долетает быстрее птицы, – ответил

условленной фразой человек. – Мой

микроавтобус будет в вашем районе через

двадцать минут. Будьте на площади возле

вокзала. Ближе к стоянке такси.

Человек отключился.

Двадцать минут, – сообщил Клаус.

333

Подождём, – ответил Пауль.

Я должен ненадолго отлучиться, заметил

Клаус.

Мы проводим.

Запершись в кабинке, Брунн быстро переснял

специальным смартфоном переданные сообщения и,

вместе с аудио записью, переслал их. На спутниковом

телефоне висела мало обнадёживающая фраза:

«Действуйте по обстоятельствам».

Когда они вернулись, их уже ждал тёмно-синий

кроссвэн «Донгфэн» с затемнёнными стёклами.

Водитель приветливо махал им рукой, быстро

выделив среди местного населения. Они поспешили к

машине.

Садитесь, у нас мало времени, – сказал

водитель.

Спасибо. Как вас зовут? – спросил Клаус.

Для вас я Вэнь. А вас?

Зовите его «Жёлтый Дракон», – вмешался

Пауль.

Хорошо, – согласился человек без тени

334

удивления. – А остальных?

Красный Дракон и Белый Дракон, – Пауль

показал на себя и на Петера.

Очень, очень приятно.

Кстати. Драконы не любят телефоны с

присоединёнными батареями, – заметил Пауль.

– Даже выключенные.

Как угодно будет дракону, – ответил Вэнь,

отключая свой телефон.

Водитель рванул с места, и они понеслись в по

городу. Спустя двадцать минут они мчались по

трассе. Сзади подпрыгивали какие-то коробки.

Они мчались по живописной местности.

Периодически в стороне от дороги появлялись

удивительные горы. Некоторые из них напоминали

высокие столбы.

Путешествие было настолько впечатляющим, что

даже отвлекло Клауса от его мыслей. Когда они

пересекали Яньцзы к северу от озера Донгтинг Ху, он

засмотрелся видом, открывающимся с гигантского

моста на бесконечную водную гладь.

335

На этом озере проводятся праздники драконьих

лодок. – Драконы должны знать, – заметил

Вэнь.

Если должны, значит будут, – ответил Петер на

кантонском диалекте.

О! – воскликнул Вэнь и замолчал.

Ещё час они ехали вдоль могучей реки. Начинало

смеркаться. В сторону Уханя без конца шёл гружёный

транспорт. Оттуда он возвращался пустой.

Наконец, не доезжая отдалённых пригородов города,

Вэнь съехал на обочину.

Оденьте защитные костюмы и очки, – сказал

он. – Нас впустят только по моему

специальному разрешению.

Костюмы по размеру драконам? – спросил

Пауль.

Я специально готовился, – ответил Вэнь без

тени юмора. – Поторопитесь, ночью могут быть

затруднения.

Они быстро облачились в белые биокостюмы, и одев

капюшоны и специальные респираторы с очками,

336

стали похожи на многочисленных работников зоны

эпидемии.

Я поеду кружными путями. Где блокпостов

меньше и проверяют не так строго. Прошу вас

молчать, даже если на вас будут кричать.

Клаус кивнул в знак понимания.

Вэнь покатил по каким-то запутанным дорогам.

Несколько раз они проезжали блокпосты. На первых

хватало разрешения Вэня. Затем их дважды

попросили выйти из машины, проверяя внутри. Один

раз машину опрыскали какой-то жидкостью.

Наконец, с наступлением темноты, они въехали на

окраину города. Людей не было видно. В одном месте

они проехали мимо ярко освещённого полевого

госпиталя. Какие-то люди в спецкостюмах везли

носилки, заключённые в пластиковые капсулы.

Эти люди умирают как мухи, – прогудел в

маску Вэнь. – Как мухи, – повторил он,

подкрепляя свои слова выразительным жестом.

Они крутились по улочкам, время от времени

совершая рывки через прямые, как стрела,

проспекты. На мосту через приток Яньцзы, реку

337

Ханьшуй, их остановили. Военные в защитных

костюмах долго всматривались в документы Вэня. Тот

показал коробки. Наконец офицер махнул рукой,

разрешая проезд.

Я везу тесты на вирус, – сказал Вэнь. – У меня

соответствующие документы. Пока что вы мои

помощники.

А потом? – спросил Пауль.

Потом мы уедем. Рынок уже близко.

Какой рынок? – спросил Клаус.

Тот самый. – Вень покрутился по каким-то

закоулкам и остановился на «дикой» стоянке

среди деревьев, заглушил мотор и выключил

фары. – Я буду ждать вас здесь. Наш человек

ждёт вас вон под тем навесом. – Он показал

рукой куда-то в темноту.

Хорошо, – Клаус кивнул коробкой респиратора

и похлопал рукой в перчатке Вэня по плечу,

закрытому протективным костюмом

Они вышли из машины.

Петер, останься в машине, – сказал Клаус по-

338

немецки.

Хорошо, Жёлтый Дракон сорок восемь, –

ответил тот.

Вэнь покосился на Петера, но ничего не сказал.

Клаус и Пауль направились в темноту. Вскоре их

глаза привыкли к тусклому свету, и они смогли

рассмотреть навесы рыбного рынка. Возле одного из

них что-то смутно белело. Когда они подошли

поближе, белое пятно отделилось от стены и подняло

руку. Они направились туда.

Когда они подошли поближе, человек в биокостюме

указал рукой вглубь рынка. Клаус знаком дал понять,

что Пауль остаётся у входа, а сам нырнул вслед за

человеком в темноту прохода.

Они прошли метров пятьдесят. Человек сделал знак и

свернул внутрь пустой лавочки. Клаус последовал за

ним, осторожно включив аудиозапись через костюм.

Когда он вошёл внутрь, то чуть не натолкнулся на

своего спутника.

Я Летучая Мышь, – сказал человек с сильным

акцентом. – Раньше меня звали Крыло. Потом,

когда всё это началось – Крыло Летучей Мыши.

339

А теперь просто.

Мои товарищи называют меня Жёлтый Дракон,

– ответил Клаус.

Хорошее имя.

Мне передали, что вы всё знаете.

Это не совсем так, – ответил человек. – Доктор,

к которому вы спешили, умер. Ли Вэньлянь. Он

первый сказал об эпидемии. Его не хотели

слушать. Вызвали в Гуоджа Анкваньбу.

Секретную полицию. Запретили ему говорить.

Я знаю. Это печально.

Но вы бы от него всё равно ничего не узнали

бы. За ним следили. Последнее время он был в

больнице. К нему нельзя было подойти. Я не

знаю, зачем вас направили к нему. Был ещё

доктор Ай Фенг... Он тоже не хотел молчать.

Где он?

Пропал... Его нигде нет . Он пропал... Совсем.

Что ещё вы можете сказать? – перебил его

Клаус.

Слушайте и запоминайте. Все знают, что

340

инфекция пришла с этого рынка. Якобы здесь

торговали мышами. Возможно, мышами из

лаборатории.

Какой лаборатории? – спросил Клаус.

Здесь рядом, совсем близко, есть лаборатория

для исследования вирусов летучих мышей.

Одни говорят, военная. Другие говорят, нет, не

военная.

Так какая она? – спросил Клаус.

Сегодня вы многое не поймёте в Китае, ответил

Летучая Мышь. – Она международная. Но

может быть всякое.

То есть, вы этого не знаете?

Этого не знает почти никто. Она может быть

коммерческой, может быть просто научной. И

одновременно – военной. Вам это не поможет.

Что же мне поможет?

Вот что. Мы знаем, кто самый первый пациент.

Пациент Зеро. Номер ноль.

Кто же это?

Он работник рынка. Этого рынка. Здесь не

341

торгуют мышами. И не торгуют мясом

панголина, броненосца. Но он заразился. От

кого? Скорее всего из лаборатории. Все

говорят про рынок. Рынок – неправда.

Лаборатория заразила человека. Как? Может

быть летучая мышь убежала из лаборатории.

Здесь их было много. Сейчас всех убили.

Может быть, что-то вылили на улицу, не

очистив. Человеку пятьдесят пять лет, и он

курит. Он мог заболеть.

В лаборатории делали искусственные вирусы?

Генетическая инженерия?

Я не знаю. Я не учёный.

Но вы подготовили мне «подарок»? – спросил

Клаус.

Вирус? Нет. Это было уже невозможно.

Лабораторию закрыли, всё там уничтожили.

Весь персонал спрятан в госпитали. Некоторые

уже умерли.

Значит, вы не сделали свою работу?

Это не так. Я сам переболел, и ношу костюм

342

только из-за требования властей. Но пока

болел, я узнавал всё, что мог. И мои друзья.

Вам не нужен вирус. Он сейчас уже везде.

Но вирус меняется! Мутирует!

Я не знаю. Я простой человек. Мы обещали

узнать всё, что сможем. Обещание выполнено.

Теперь пришло время расплатиться.

Мне не за что платить, – отрезал Клаус.

Мне не нравится ваш тон, – ответил Летучая

Мышь. – Я небогатый человек. У меня семья.

Сейчас нет никакой работы. Мы сделали, все,

что могли сделать для вас. Если власти узнают,

нас расстреляют.

Тогда пойдём к машине. Я достану деньги изпод

костюма.

Мне нельзя туда идти. – ответил человек. –

Моя дорога назад туда, в обратную сторону, –

он поднял смутно белеющую руку. – Заплатите,

и вы сможете покинуть Ухань без проблем.

Иначе мы не сможем помочь вам и вашим

друзьям.

343

Хорошо, – ответил Клаус. Он ослабил завязку

возле шеи и сунул руку за пазуху. Не глядя он

извлёк несколько пачек разных валют и

передал их Летучей Мыши. – Здесь больше,

чем вы просили. Можете считать, если вам

хочется.

Я вам верю, --ответил Летучая Мышь. –

Прощайте. Цай тиен.

Он растворился в темноте пустого рынка.

Цай тиен, – сказал ему вслед Клаус.

344

345

346

Весна в Ломбардии.

Ресторан «Комо».

Лобби отеля «Адмирал». Лугано.

Воскресенье. 1 марта. 10:15

Доброе утро, синьоры доттори, – обратился на

французском к Дюбуа и Дюрону заместитель

начальника государственной полиции

Ломбардии по вопросам международной

кооперации, комиссарио капо Романо Росси. –

Месье Дюбуа, месье Дюрон. Как формальный

инициатор встречи хочу представить вам

представителей медико-санитарной и

социальной комиссии Ломбардии, профессора

Альбертино Абруцци и доктора Чезаре

Эспозито.

Очень приятно, синьоры, – доктора шагнули

вперёд для рукопожатий, но их итальянские

коллеги склонили головы в ответ на протянутые

руки.

Просим прощения, доттори, эпидемия внушает

347

нам некоторые опасения.

Да-да, конечно, – первым оживился Дюрон. –

Гигиена превыше всего.

Невербальный язык Франции не настолько

богат, как в Италии, но вполне позволяет не

менее десятка официальных приветствий без

пожимания руки, – заметил Дюбуа.

Конечно, – заулыбались коллеги.

Комиссар же остался серьёзным.

И ещё один участник нашей встречи,

суперкомиссар Джузеппе Джентиле. От

Департамента Информационной Безопасности.

Суперкомиссар склонил голову в знак приветствия.

Прошу всех в заказанный кабинет, – пригласил

комиссар капо.

Они прошли в комнату. Там был накрыт скромный

стол с фруктами, пирожными, холодными напитками.

Сейчас подадут кофе, синьоры.

Спасибо, вы весьма любезны, комиссар, –

ответил профессор Абруцци. - Но мы бы хотели

воздержаться. Видите ли, гигиена требует

348

специального отношения, особенно сегодня.

Рестораны нередко становятся источниками

инфекции.

О, профессор! Вряд ли стоит опасаться здесь,

в Лугано.

Простите, синьор Росси, но Лугано находится

поблизости от Ломбардии. Уже сейчас мы

имеем полторы тысячи заражённых и более

двадцати пяти смертей.

В основном люди весьма преклонного

возраста, с массой сопутствующих патологий, –

заметил доктор Эспозито.

Дорогой Чезаре, мы уже обсуждали с вами эту

проблему! – немедленно отреагировал

профессор. – Как только вспышка охватит

сотни тысяч, наши госпитали не выдержат

наплыва пациентов в критическом состоянии. И

это относится не только Ломбардии!

Нашим друзьям полезно было бы знать

демографическую ситуацию в регионе, –

ответил доктор. – Средний возраст очень

высок. Сюда должны быть включены не только

349

наши пенсионеры, но и многочисленные

иностранцы из Британии, Германии и других

северных стран Европы.

Мы не можем себе позволить стать мировым

кладбищем пенсионеров, – отрезал профессор.

Вряд ли ситуация будет подобна китайской, –

возразил Эспозито.

Я настаиваю на своём мнении: ситуация будет

такой же, если не хуже – у нас нет такого

количества заводов по производству масок,

перчаток, защитных очков и защитных

костюмов! Для эпидемии со смертельной

пневмонией у нас недостаточно аппаратов

ИВЛ, искусственной вентиляции лёгких.

Аппаратов искусственной оксигенации крови

почти нет! У нас недостаточно тестовых

наборов! У нас будет недостаточно средства

для мытья рук! И, самое главное: даже когда

всего хватит, не будет хватать медиков,

обладающих достаточным знанием

вентиляционной техники и соответствующих

реанимационных мероприятий!

350

Профессор, может быть вы выпьете чегонибудь

покрепче кофе? – обратился к нему Жак

Дюбуа. – Я специалист по психиатрии и

наркологии, но допускаю, что спирт вполне

эффективен против вируса в липидной

оболочке.

Благодарю вас, коллега. Может быть стаканчик

граппы, хотя спирт бесполезен против

внутриклеточных форм вируса, – несколько

смягчился профессор. – Но не сейчас.

Надеюсь, вам понятен список проблем,

стоящий перед медицинской системой

Ломбардии? Впрочем, и всей Италии. Не

думаю, что через месяц мы будем вот так вот

запросто встречаться в ресторане отеля в

Лугано. Швейцария – наш сосед. Она не может

быть застрахована.

Меры по ограничению распространения

инфекции принимаются, – снова вступил в

беседу доктор Эспозито. – Мы стараемся

выявлять заражённых и изолировать их.

Следует максимально оттянуть момент

351

коллапса системы, если он возможен. К тому

времени уже будут ясны схемы

противовирусного лечения, появятся экспресстесты

и, самое главное – вакцины! За их

появление, профессор, я хотел бы пригласить

выпить всех здесь.

Граппы для всех! – сказал комиссар Росси

подошедшему на вызов колокольчика

официанту.

Да, синьор, – ответил тот с достоинством.

Спустя пять минут он уж вернулся с открытой

бутылкой и несколькими стаканчиками на подносе. К

граппе прилагались чёрные и зелёные оливки,

тарталетки с паштетом и различные сыры,

нарезанные кусочками.

Все выпили и каждый взял себе что-то из солёностей.

Кроме профессора.

Хотелось бы знать ваше мнение о

возможностях медицинских систем других

стран, профессор. – обратился к нему Дюрон.

Всё очень просто, – пожал плечами Абруцци. –

Насколько вы снабжены, как энергично

352

принимаются меры. Ну и насколько население

готово подчиняться установленным правилам.

Дальневосточные страны имеют опыт САРС,

дисциплину и производственную базу. Они

справляются.

Но Южная Корея производит сейчас иное

впечатление.

Подождите немного, – отмахнулся профессор.

– Каждый фактор важен. Но энергия,

оснащённость и дисциплина сделают своё

дело. – А теперь возьмите нас. При всей моей

горячей любви к родной Италии, я не вижу

достаточности в каждом факторе. Особенно

дисциплины! Мы ещё очень пожалеем об этом!

Уже в конце декабря в Пьяченце были десятки

больных пневмонией. Кто – кроме меня,

конечно же – обратил внимание? Мы опоздали!

Италия имеет хорошую медицинскую систему,

профессор, – возразил Эспозито. – Пневмония

в Пьяченце вполне могла быть сезонной. И мы

тогда справлялись. Наихудший эффект будет в

развивающихся и бедных странах.

353

При всём моём согласии со сказанным, всё же

обратите внимание на Иран. Нельзя назвать

его абсолютно неразвитым во всех

отношениях. Но вспышка у них гораздо хуже

нашей. Я бы, впрочем, не слишком бы доверял

их официальной статистике.

Комиссар, – обратился к Росси Дюбуа. – Вы

видите какие-либо проблемы в своём

ведомстве?

Нет, – энергично замотал головой Росси. – И

даже если всё будет так плохо, как говорит наш

профессор. Мы имеем достаточно резервов

для поддержания общественного порядка. Не

забывайте, итальянская полиция одна из

самых многочисленных в мире! Как раз в таком

случае мы сможем проявить себя.

Я был бы рад поддержать ваш оптимизм,

комиссар, – ехидно заметил профессор, после

чего выпил ещё рюмку граппы и взял чёрную

оливку с сыром.

Не извольте сомневаться. Мы никогда не

оставим народ Ломбардии в беде. К тому же у

354

нас есть карабинери и наши коллеги, – он

кивнул в сторону молчаливо улыбающегося

суперкомиссара Джузеппе Джентиле.

Сколько пафоса! – фыркнул профессор и

выпил ещё рюмку.

Мы просто скромно делаем свою работу, -

парировал комиссар капо.

На некоторое время над столом повисла тишина.

Первым её прервал Дюбуа.

Послушайте, суперкомиссар...

Зовите меня просто «комиссар», – остановил

его Джентиле. – Или по имени, Джузеппе. Мы

же немного коллеги. Не так ли?

Итальянские врачи посмотрели на него с удивлением.

Хорошо, Джузеппе. У меня

узкопрофессиональный вопрос к вам и вашему

коллеге, комиссару Росси.

Пожалуйста, спрашивайте. Я отвечу на любые

ваши вопросы. В пределах возможного,

конечно же.

Тогда скажите, нет ли в ваших руках сведений

355

об организованной активности по

противодействию карантинным мерам? Или

источников, распространяющих информацию о

безвредности вируса?

О, вы об этом! – Джентиле задумался. – Всё

зависит от того, как их классифицировать. С

одной стороны, мы не можем ожидать от людей

идеального поведения. С другой стороны, ваш

вопрос всё же о преднамеренном поведении...

Популяция всегда реагирует с задержкой, –

заметил доктор Эспозито.

Вот-вот! Но я всё же отвечу более конкретно: у

нас такие сведения есть. В основном

информация приходит из-за рубежа. Однако,

есть источники и здесь.

Вот как! – кивнул Дюбуа.

Однако, однако! Случаи единичные. Мы их

отслеживаем. Больше дезинформации исходит

от наших уважаемых журналистов. И тут, я вам

скажу, работы невпроворот. Они имеют

политическую принадлежность,

356

непосредственных боссов, свои пристрастия...

Разобраться в этом непросто. Однако, однако!

Как сказал уважаемый доктор Эспозито.

Наибольшие проблемы исходят от самой

популяции.

Спасибо, – кивнул Дюбуа. По его лицу

невозможно было понять, удовлетворён ли он

ответом.

Я могу дополнить своего коллегу, – вмешался

комиссар Росси. – Есть ещё одна деталь: кроме

итальянских и зарубежных источников, мы

вынуждены брать во внимание влияние на

диаспоры. Довольно многочисленные, хочу

заметить.

Да, это верно, – кивнул Джентиле. – С этим у

нас несколько хуже. Понимаете, не хватает

персонала со знаем языков и культур.

Албанские мигранты, румынские.

Арабоязычные. Из разных стран Африки.

Русскоязычные, в том числе выходцы с

Украины.

Насколько я знаю. Украина имеет свой язык, –

357

заметил Дюбуа.

Да, но многие пользуются русским.

Я бы специально выделил китайскую общину, –

сказал профессор Абруцци. – С одной стороны,

они являются эпидемиологическим звеном. С

другой стороны, их организованность и

дисциплина, информированность о событиях в

провинции Хубэй делает китайскую диаспору

специальным случаем.

Есть случаи ксенофобии по отношению к

выходцам с Дальнего Востока? – спросил Жак.

Есть. Я не буду скрывать. Это невозможно

скрыть, – ответил комиссар Росси. – Но случаи

единичные.

С усилением эпидемии их может стать гораздо

больше, – заметил профессор.

Мы не позволим нарушится общественному

порядку! – отрезал комиссар.

Разговор продолжался ещё некоторое время.

Незаметно он перешёл на обсуждение французских

реалий медицинской системы. Комиссары заскучали.

358

Наконец, спустя, три часа, все попрощались, не

пожимая рук. Комиссар капо Росси любезно

согласился отвезти французских докторов в аэропорт.

Только уже сидя в самолёте Лугано-Лион они смогли

обменяться мнениями.

Твоё впечатление, Мишель? – спросил Дюбуа.

Вызывает смешанные чувства, – ответил

Дюрон. – С одной стороны, все

профессионалы. С другой – меня не оставляет

чувство некоего благодушия по отношению к

проблеме. Инфекция реальна. Гораздо

реальнее твоих мистических

распространителей фальшивой информации.

Позиция профессора Абруцци показалась мне

более трезвой.

Трезвой? Это ты так шутишь? Да он же

типичный алармист! Потом будет говорить: «Я

же вам предупреждал»!

И совершенно обоснованно. Ты же знаешь, в

медицине лучше пойти более надёжным путём.

Ты меня не понимаешь, Мишель. Я не спорю с

359

осторожным и взвешенным подходом. Речь же

идёт о конкретном человеке. Он не просто

выглядит алармистом. Это просто его модус

вивенди! Видите ли, он не будет пить кофе и

есть! При этом хлопнул три рюмки водки! И

потом даже закусил! Эмоциональный человек,

склонный к преувеличениям.

Вот в этом мы с тобой и различаемся, Жак. Ты

видишь внешнюю сторону человека. Нет, я

понимаю, профессиональная привычка. Но ты

не отделяешь сообщение человека от его

состояния! Хотя, казалось бы, кому как не тебе

слышать не то, что все, и видеть то, что никто

не видит. Разве не так?

Мишель, ты слишком всё абстрагируешь. Ты же

понимаешь, любой алармист всегда может

быть прав. Зато когда он не прав, его

моральная позиция безупречна.

Беспроигрышная позиция! Она особенно

характерна для политиков и всяких

администраторов высокого уровня. Вот и

сейчас я предвижу панику вовсе не внизу, не у

360

населения, а наверху. Политики не в состоянии

нести ответственность не только за свои

поступки. Они не могут просто сказать нации,

что смерти среди ослабленных пациентов

неизбежны, даже если медицинская система

напряжёт все силы. Вместо этого следовало бы

разумнее распределять ресурсы. Другие

болезни никуда не исчезли. Другие проблемы

тоже. Они только усугубятся от гиперреакции. И

профессор Абруцци — типичный пример.

Прости, Жак, но у меня иное мнение. Я прямо

сейчас представляю себе очереди чихающих и

кашляющих пациентов, боящихся умереть. И

требующих лечения, вакцинирования,

тестирования. А их нет! Понимаешь, нет! И ещё

долго не будет!

Почему врача должны волновать мифы

политиков и бизнесменов от фармакологии о

бесконечном могуществе медицинской

системы? Мишель, твой взгляд слишком узок.

Ты рассуждаешь с позиции семейного врача.

Посмотри шире! Разве всё должно

361

определяться мнительностью нескольких

чихающих посетителей?

А разве нет? Ты же у нас специалист по

общественному психическому здоровью!

Представь себе, что таких чихающих в сезон

будет много. Что они, по твоему, сделают?

Известно что, - пожал плечами Дюбуа. –

Заполонят все медицинские службы. Семейных

врачей, приемные покои. Линии экстренной

консультации. И вот тогда точно наступит

коллапс!

То есть ты считаешь, что смерти не будут ни на

кого воздействовать? Уже сейчас в Италии

больше двадцати умерших от инфекции. А если

их станет в пять раз, в десять раз больше?

Да хоть в тысячу, Мишель! Ты же понимаешь,

всё зависит от того как оформить сообщение!

Если ты скажешь, что наступило ухудшение

состояния в связи с сезонной инфекцией, это

одно. Если же ты поднимешь общественную

панику – будет совершенно иначе! Ты знаешь,

сколько в мире сезонных смертей от гриппа?

362

Не менее трёхсот тысяч смертей ежегодно! А

то и шестьсот тысяч! И вирус мутирует

быстрее? Так что?

Извини, Жак, но ты подменяешь понятия.

Тысячи умирающих и уже умерших никуда не

денутся. Просто их станет больше от ещё

одного заболевания. Которое быстро

заблокирует нам все реанимационные койки.

Вот так вот просто.

И что, разве это хорошо? Просто нет смысла

поднимать такую панику! Эти смерти

неизбежны. Постепенно инфекция уляжется.

Ты что же, Жак, больше не будешь мыть руки?

Собираешься переболеть всем наперёд? А как

насчёт постоянных мутаций?

Не ехидничай, Мишель. Я вовсе не против

противоэпидемических мер. Речь идёт совсем о

другом: о психологической устойчивости

популяции!

Подожди, что же это получается, Жак! Ты

борешься с распространением ложных слухов

о безопасности инфекции. Но при этом сам

363

высказываешь такое же мнение! Так?

Нет, не так, Мишель. Моя задача совершенно

иная. Устойчивость населения должна быть в

обоих направлениях: здравая реакция и

следование советам законных органов и

медицинской администрации. Понимаешь? Не

пренебрежение и не паника, а нормальное,

адекватное поведение!

О, мой друг, ты много на себя берёшь!

Население не доверяет власти. И часто не

доверяет врачам. На этой почве можно

получить любые слухи и панику. Но! Если

компетентность всех руководителей будет на

уровне, любых проблем можно будет избежать,

и страхи окажутся необоснованными.

То есть ты против алармизма профессора

Абруцци. Мишель? Я правильно тебя

понимаю?

Нет, неправильно, Жак. Пока ты ловишь своих

агитаторов, одновременно беспокоясь о

спокойствии и благоденствии ничего не

подозревающих соотечественников, проблемы

364

компетентности никто не решает! Они будут

морочить нам голову, пока не станет слишком

поздно. Сначала будут говорить, что проблемы

нет и она надуманная. Не лучше твоих

троллей. Потом – что проблема эффективно

решается. Потом будут призывать не

паниковать, потому что паникуют они сами.

Затем обгадятся по полной программе, дав

таким как я и ты полностью хлебнуть

ответственности и её горечи. А потом, когда всё

уляжется, эти герои выползут из своих нор и

начнут превозносить себя как победителей

великой эпидемии.

Политики не изменятся, Мишель. Но это не

значит, что мы с тобой должны думать об их

поведении больше, чем о всей стране.

Это слова, Жак. Повторяю, пока ты ловишь

шпионов и агитаторов, накатит настоящая

паника. Ты слышал, что случилось в Японии?

Пропала туалетная бумага! И где? В Японии!

Стране чистоты, порядка и довольно большой

предусмотрительности!

365

И что? Император обратился к нации, и

постепенно всё успокоилось.

У французов уже давно не было императора.

Зато каждый босс как маленький император.

И ты тоже, Жак?

Не знаю. Я сам так не думаю. Но я уверен, что

ты, Мишель, недооцениваешь опасность

неверных слухов и теорий заговора и

переоцениваешь стихийные реакции

населения.

Нет, это ты их переоцениваешь, Жак! Ты ведь

боишься паники. А что такое паника?

Ну... Всеобщее эмоциональное возбуждение,

когда многие люди охвачены иррациональными

страхами и совершают иррациональные

поступки.

Например, скупают туалетную бумагу. Это

рациональный поступок или нет?

Мишель, дело в же в контексте! Обычные

покупки рациональны. Нерационально

паническое создание запасов на случай

366

массовой смерти, изоляции и неизвестно чего.

Мировой войны.

Ха! Если мировой рынок готов справиться – то

в чём проблема? Пусть получают прибыль.

Жак молчал, не отвечая. Он смотрел в окно – самолёт

уже снижался над Лионом. Наконец он повернулся к

Дюрону:

Понимаешь, Мишель, ты слишком

абстрагируешь всю картину. Ведь за каждым

решением стоят люди. Вот я администратор. И

что? Я субъективен. Могу ошибиться. Хочу

исправить свои ошибки, глядя на других.

Исправляй, кто же тебе мешает, Жак? Или ты

безупречен?

Нет, конечно же. Но самая опасная паника – у

руководства! Вот чего я опасаюсь больше

всего, Мишель.

А как же население? – удивился Дюрон.

Население сегодня больше влияет на

руководство, чем принято считать.

«Общественное мнение». Вот это и есть

367

предмет моей заботы. И баланс достичь очень

сложно.

Конечно, Жак. Может быть и невозможно. Но я

остаюсь при своём мнении: когда всё в

порядке, и беспокойства нет. Пусть каждый

старательно выполняет свою работу, и всё

образуется. Но если работу только

имитировать — вот тогда и случится

катастрофа. Хотим мы этого или нет.

368

369

370

Похищение в Пудонге.

Поезд Хэфей-Шанхай.

Воскресенье. 1 марта. 12:30

Задание было провалено. Клаус не говорил об этом

со спутниками, но они понимали – что-то пошло

совсем не так, как предполагалось.

Что ж, в этом не только его вина. Подготовиться к

поездке ему не дали. Он бы взял с собой всё

необходимое. Да тот же витамин «Цэ»! Сейчас бы

ему не помешало принять грамм или два – что-то

першило в горле.

Планы менялись на ходу. Переправа в Шэньчжень

произошла обычным путём, вопреки

первоначальному плану. И что бы они там делали?

Ведь требовалось вернуться назад в Гонконг.

Доктор умер. Образца не оказалось. Одно хорошо –

никаких проблем с властями не возникло. Вэнь

привёз их в Ухань и вывез оттуда. На выезде

проверяли меньше, но обрабатывали несколько раз.

Когда наконец они проехали последний забор, им

371

приказали снять костюмы. Насилу удалось Вэню

отвлечь охрану, и они отъехали подальше, где

избавились от костюмов с велики

предосторожностями.

Потом была ночная гонка по шоссе. Спать не

получалось, хотя они договорились дежурить по

очереди. Когда под утро въехали в Хэфей, голова

просто раскалывалась. Он хотел попросить

остановить машину, чтобы купить в аптеке

ацетоминофен, но потом понял, что аптеки ещё

закрыты. Может быть получится купить на вокзале.

Возле вокзала Южный Хэфей, в районе Баохэ, Вэнь

съехал с трассы и остановился неподалёку, возле

привокзальной площади. Клаус отдал ему пачку

фунтов и йен, чем необычайно обрадовал водителя.

Тот искренне поблагодарил и сразу умчался на юг,

несмотря на многочасовое ночное вождение.

Они прошли стандартную проверку температуры,

купили билеты на скоростной поезд до Шанхая и

принялись ждать отправления. В аптеку пойти не

получилось – требовалось отправить донесение.

Брунн долго искал подходящее место, пока не нашёл

372

его в дальнем углу вокзала, в туалете.

Провозившись с текстами и файлами, он потратил

всё свободное время. Оставалось только сесть в

поезд. Может быть получится перекусить в вагоне. В

крайнем случае, через три часа они будут в Шанхае.

Клаус проспал почти всю дорогу. Есть совершенно не

хотелось, к тому же глотать было больно. Сон был

беспокойный. Снились настоящие кошмары. То на

него налетали огромные летучие мыши, то из

темноты раздавались выстрелы. Когда он проснулся,

весь поту, Петер и Пауль с опаской смотрели на него.

Поездка показалась бесконечно долгой. Клаус с

великим огорчением думал о необходимости ехать в

аэропорт и брать первый подходящий билет для

Токио. Сколько забот! А сил совершенно нет. И тело

болит, словно после долгой, тяжёлой физической

работы.

Когда они сошли с поезда на вокзале в Хунцяо, он

чувствовал себя прескверно. Срочно требовалось

принять таблетку от головной боли, выпить

привычный швейцарский бальзам и хорошенько

выспаться. Аэропорт Хунцяо находился тут же, по

373

соседству. Удобно! Когда прилетит в Токио, он первым

делом заляжет на сутки, и только потом займётся

делами. Спешить всё равно уже некуда.

Поддерживаемый под руки Петером и Паулем, Клаус

шёл по платформе.

Давайте присядем ненадолго, мне нужно

отдышаться, – произнёс он.

Они присели на скамейку. Но вскоре к ним подошли

работники станции, в защитных костюмах и с

термометрами. Один из подошедших что-то сказал

по-китайски.

Хотят проверить температуру, – перевёл Петер.

Пожалуйста, – ответил Клаус. – Температуры у

меня нет. Не знобит. Наоборот, жарко. Весна. В

поезде было тепло. Я буквально весь в поту.

Один из подошедших направил на лицо Брунна.

Аппарат через некоторое время пикнул. Измерявший

что-то коротко сказал.

Говорит, повышенная температура, – пояснил

Пауль. – Тридцать восемь и пять.

Второй человек тоже что-то сказал, потом добавил

по-английски:

374

Карантин. Хоспитал.

Да как же так! – забеспокоился Клаус. – Нам

достаточно покинуть страну! Какой карантин?

Но один из работников уже махал руками стоящим

поодаль коллегам, подавая какие-то условные знаки,

одновременно говоря в микрофон, закреплённый

возле рта. Те передали информацию дальше. В

самом конце платформы появились люди в костюмах

и с капсульными носилками на колёсах.

Я не хочу! – Клаус вскочил и пошатнулся. – Мы

сейчас улетим! – закричал он по-английски.

Однако носилки были уже близко. Петер и Пауль

вскочили следом за Брунном, но их сразу стали

оттеснять полицейские. Клауса схватили под ноги и

быстро задвинули на носилки, под защитный покров.

Его спутники пытались прорваться к носилкам, но

полиция была многочисленна и энергична. Всё время

подбегали новые стражи порядка.

Завязалась яростная драка. Пауль и Петер

разбрасывали полицейских. Те же яростно били

сопротивлявшихся палками по рукам и ногам, даже по

голове. Клубок тел упал на пол, и полицейские

375

навалились, стараясь придавить упавших так, чтобы

одеть наручники. Спустя несколько минут оба

пленника, изрядно помятые, были уведены в сторону

полицейского управления вокзала. На полу остались

сорванные маски и порванные перчатки.

Клаус это не видел. Его быстро везли в непонятном

направлении. Он понял, что сопротивляться

бессмысленно. К тому же силы его были на исходе.

Он заболел! Может быть заразился, когда ночью

отдавал деньги на пустынном рынке морепродуктов в

Ухане? Или раньше? Когда снимал костюм? Как

знать...

Его привезли в какое-то место, оборудованное для

первичной медпомощи. Его осмотрел врач,

внимательно прослушав лёгкие. Каждый раз он качал

головой. Поворот на бок дался нелегко и сильно

затруднил и без того ограниченное дыхание.

Врач что-то резко сказал на китайском, затем

похлопал Клауса и добавил по-английски:

Хоспитал. Тритмент.

Я не хочу в больницу! – прохрипел Клаус,

тяжело дыша.

376

Ю маст!

Врач отошёл, но лишь для того, чтобы подготовить

венозный катетер. Быстро закатав рукав рубашки

Клауса, он ввёл его в локтевую вену, закрепил и

присоединил к нему пакет физиологического раствора

на стойке носилок, настроив скорость введения

жидкости.

Скоро появились какие-то работники, которые быстро

выкатили носилки на улицу. Там уже стояла машина

«Скорой Помощи». Носилки загрузили внутрь, сложив

стойки с колёсами. Ещё немного – и «Скорая»

тронулась, быстро набирая скорость. Через

полминуты включили сирену.

Они ехали довольно долго, пока не прибыли в

приёмный покой какого-то большого госпиталя. На

стене было написано: «Госпиталь Пудонга». Носилки

выкатили из машины и загнали в обширное

помещение, где уже находились другие прибывшие

пациенты. Персонал в защитных костюмах быстро

проверял документы и отправлял пациентов дальше.

Настала и его очередь. К Брунну подошли несколько

человек. Сразу же одели пластиковый браслет со

377

штрихкодом. Один по-английски попросил открыть

рот, взял мазок и поместил его в пробирку. Второй

быстро поставил ещё один венфлон в левую руку, при

этом взяв на анализ несколько пробирок крови.

Потом, задав несколько простых вопросов, заполнили

бумаги и оставили лежать на носилках.

Скоро снова появились работники госпиталя и, что-то

объяснив по-китайски, покатили носилки по длинным

коридорам. Наконец они остановились перед дверью

с красной светящейся панелью. Когда загорелась

зелёный свет, дверь открылась. Носилки вкатили

внутрь и сняли с них прозрачный чехол.

Там был большой рентгенологический аппарат.

Техник снял обратился к Клаусу по-китайски, но

поняв, что тот не понимает, перешёл на английский.

Вы можете встать?

Попробую... – он сел, но с трудом.

Хорошо, сидите так. Я подвину мобильную

часть аппаратуры.

Техник сделал несколько снимков, после чего Клаус с

наслаждением лёг и закрыл глаза. Сил почти не

оставалось. Он воспринимал всё происходящее как в

378

тумане.

Носилки вскоре выкатили из комнаты. Ещё через

пятнадцать минут рядом с ним положили папку со

снимками.

Скоро появились какие-то работники в защитных

костюмах жёлтого цвета. Один из них близко подошёл

к головной части носилок и, с сильным китайским

акцентом, не выговаривая «эр», спросил:

Швейцалия? Ты швейцалец?

Да, – кивнул Брунн.

Частный госпиталь. Хорошо.

Окей, – Клаус снова закрыл глаза. Наверное,

страховка помогла.

Люди почти побежали по коридорам, толкая носилки.

Скоро их выкатили наружу. Но не возле приёмного

покоя, а у какой-то боковой двери. Здесь уже стояла

машина – микроавтобус, недавно, судя по окраске,

переделанный в простую медицинскую перевозку.

Носилки втолкнули внутрь машины. Дверцы

захлопнулись. Его снова быстро везли по улицам

Шанхая, но на этот раз без сирены.

379

Спустя какое-то время – Клаус не мог определить –

они прибыли. Здание было гораздо меньшего

размера, и не слишком походило на больницу.

Носилки выкатили и попытались закатить в лифт, но

не смогли. Тогда двое сопровождающих, пыхтя и

отдуваясь, потащили носилки наверх по лестнице.

Клаус пребывал в забытьи. Время от времени

приходя в себя, он видел вращающиеся стены, какието

перила, двери, людей в жёлтых защитных

костюмах. Наконец качание закончилось. Его

переместили на кровать. Потом стали снимать

одежду. Клаус сопротивлялся, но сил у него не было.

В костюме были деньги, документы, телефоны. Всё

было изъято.

Потом приходил врач, прослушивал лёгкие, проверял

пульс. Открывать глаза не хотелось . Голова страшно

болела. Дышать было всё тяжелее. Потом Клаус

ничего не помнил.

Очнулся он с трубкой во рту, через которую ему в

легкие закачивался воздух. Трубка ужасно мешала.

Он попытался что-то сказать, но не смог.

На груди были наклейки, от которых тянулись провода

380

к каким-то электронным машинам. На пальце левой

руки был зажим. От него тоже тянулся провод.

Он осмотрелся. Комната была почти пуста.

К нему подошёл какой-то человек в халате, маске и

больших очках. Человек приложил к маске палец.

Потом он отошёл, позвав ещё кого-то.

Снова появился врач. Это был другой человек в

защитной одежде, но с фонендоскопом на шее.

Можно было заметить по защитным костюмом пиджак

и рубашку с галстуком.

Не пытайтесь ответить мне, просто кивайте или

мотайте головой, – сказал он по-английски. –

Если вы меня поняли, кивните.

Клаус кивнул.

Вам трудно дышать? – спросил врач.

«Нет», – помотал головой Брунн.

Вы хотите есть?

«Да», – кивнул пациент.

Хорошо. Сейчас я вас прослушаю. Если всё

будет хорошо, вместо трубки у вас будет маска.

Пока что с кислородом. А там будет видно.

381

Состояние, судя по всему, действительно было

удовлетворительным, и врач смог извлечь трубку.

Сначала дышать без трубки и машины было

несколько трудно, потом дали маску с кислородом, и

стало легче. В горле саднило.

Подождите немного. Скоро вас покормят. –

сказал врач.

Где я? – не своим голосом спросил Клаус и

закашлялся.

В частном госпитале, – ответил врач, отводя

глаза. – Выздоравливайте.

Он ушёл. Вскоре появился некто, прикативший

высокий столик, на котором стояли йогурты, каша,

какие-то фруктовые напитки с мякотью. Человек

нажал кнопку пульта, и головной конец кровати, ранее

просто приподнятый, теперь поднялся до почти

сидячего положения. Поднос был помещён перед

Клаусом.

Мань мань ши! – произнёс человек.

Не понимаю, – покачал головой Клаус.

Человек показал на еду, на рот и вышел из комнаты.

382

Оставшись один, Клаус решил не привередничать. Он

поел, чувствуя какой-то страшный голод. Съев всё

подчистую, он ощутил необычайное наполнение в

животе, словно никогда не ел. Завтрак же был более

чем скромный. Вкус некоторых продуктов был

непривычный, но выбирать не приходилось.

Удивительно, но не было хлеба.

Клаус поискал пульт управления кроватью,

приспустил изголовье и прикрыл глаза. Странно,

простое принятие пищи его утомило. Он задремал.

Кто-то вошёл в комнату, произнёс что-то по-китайски

и приподнял изголовье. Клаус открыл глаза.

Человек махал перчаткой, показывая на пульт.

Видимо, ему не понравилось, что изголовье опущено

без него. Клаус кивнул и снова закрыл глаза.

Хотелось спать.

Так прошло несколько дней. Он только ел и спал. К

нему приходил один и тот же врач, а обслуживал один

и тот же человек. «Странная больница». – думал

Клаус. Впрочем, по страховке могла быть именно

такая – небольшая, с индивидуальным лечением.

Наконец в одно утро – за окном было светло – врач

383

пришёл с группой людей. Все были без масок.

Посетители были в чёрных костюмах.

Доброе утро, – сказал врач.

Здравствуйте, - ответил Клаус.

Как вы себя чувствуете?

Спасибо, хорошо. Когда меня выпишут?

Скоро. Очень скоро. – Врач улыбнулся. – Эти

люди помогут вам.

Кто вы ? – спросил Клаус.

Ваши друзья.

Что со мной было?

Вы заболели. Инфекция. Нам пришлось даже

помогать вашему дыханию. Но сейчас всё

хорошо. Вы можете ехать.

Куда? – насторожился Клаус.

В Японию, – ответил один из людей, выступая

вперёд.

Я действительно собирался в Японию, –

ответил Клаус. – Но мне не нужны попутчики.

Вы ещё несколько слабы. За вами должны

присматривать, – поспешно ответил доктор.

384

Где мои друзья?

У вас были друзья? – удивился врач.

Мы не знаем, – ответил другой человек.

Тогда верните мне мои вещи. Я полечу сам.

Вам вернут ваши вещи. Но мы не можем

оставить вас без сопровождения.

Почему?

Человек знаком указал врачу на дверь, и тот

подчинился. Когда доктор вышел, человек подошёл

ближе:

Потому что вы нам нужны, – сказал он

Кто вы?

Ваши японские друзья, мистер Брунн.

Его впервые назвали по имени. Кроме того, Клаусу

наконец стал понятен специфический акцент. Человек

выговаривал звук «эл» как «эр».

Я сожалею, но у меня нет друзей в Японии.

Теперь есть. – Человек протянул Клаусу руку

для рукопожатия.

Клаус обратил внимание на отсутствие фаланги

мизинца и замысловатую наколку на тыльной стороне

385

ладони – иероглиф в венчике лучей. Он осторожно

пожал руку.

Теперь мы друзья, – улыбнулся человек.

Вы якудза? – спросил его Клаус.

Семья «Сумиёси-кай». Мы друзья. Братья не

предают своих.

Зачем я вам нужен?

Очень просто. Наши коллеги из триады

«Дацзюань» сообщили о ваших заботах. И

помогли найти. Нам едва удалось вывезти вас

из госпиталя.

Мне сказали, что это по страховке.

Наша страховка самая лучшая, – снова

улыбнулся человек. – Мы позаботимся о вас.

Вы не сможете вывезти меня из страны, –

ответил Клаус.

У нас есть свои возможности. Не беспокойтесь.

Сосредоточитесь на своей задаче.

Какой задаче? – не понял Клаус.

Очень простой. Вы же получили образец, не так

ли, мистер Брунн? – человек прищурился,

386

глядя в глаза Клаусу.

Какой образец? – не понял тот

Обычный. Вирус! – прошипел человек.

Не знаю, как вас зовут...

Меня зовут Акихиро. Акихиро Тоидзи.

Так вот, мистер Тоидзи. У меня нет никакого

образца.

Вы, видимо, меня плохо понимаете. Простите,

английский язык не родной для меня. Как,

впрочем, и для вас. Но слово «образец» я

выучил твёрдо. Он у вас есть. Но где? Может

быть у ваших сопровождающих? Или вы его

спрятали?

Мои вещи были при мне. Вы же ничего не

нашли. А причина проста – у меня нет и не

было никаких образцов.

В таком случае нам придётся вас задержать

здесь, – с притворным сожалением произнёс

Акихиро Тоидзи. – Надолго. Может быть,

навсегда.

Я не понимаю...

387

Жаль. Мне очень жаль. Мы вынуждены

покинуть вас. Но если вы вдруг вспомните, где

вы спрятали образец – просто позовите нас.

Нажмите вот эту кнопку, – Тоидзи указал на

звонок вызова, – и скажите, что вспомнили. До

свидания, господин Брунн.

Люди вышли из комнаты и закрыли дверь.

Клаус задумался. Его сдали? Зачем? Вся история со

срочным полётом ему не нравилась с самого начала.

Опять же, неудача с переправой в Шэньчжэнь.

Умерший врач. Отсутствие образца. И вот теперь...

Может быть он послан специально, для зацепки

против якудзы? Но ведь он мог и не заболеть! Значит,

скорее всего речь идёт об утечке. Как? Через триады.

Тоидзи сказал правду. Но зачем им образец? Что они

собираются с ним сделать?

Он ещё долго лежал, размышляя. Наконец, он принял

решение и нажал звонок.

Что случилось? – спросил быстро появившийся

доктор.

Я готов к выписке, – объявил Клаус.

Пожалуйста! – улыбнулся доктор. – Но вы не

388

можете уйти один. Это небезопасно.

Хорошо, позовите Акихиро.

Подождите немного, – ответил врач.

Он вышел. Вскоре раздались шаги, и на пороге

палаты появился Тоидзи. Один.

Надумали, господин Брунн? - спросил он.

Я хочу выписаться, – повторил Клаус.

Вы же знаете условия. Скажите, где образец.

Я скажу. Но вы пообещайте, что отпустите

меня.

Конечно! Слово самурая. – Лицо Тоидзи было

серьёзным.

Хорошо. Я верю вам. Образец... – Клаус

помолчал, – отослан в Токио.

В Токио? Кому? – быстро спросил Тоидзи.

Мне.

Как это «вам»?

Очень просто. До востребования. Только я могу

его забрать.

Вот как! И что же вы предлагаете?

Я поеду в Токио и получу его.

389

Но вы же понимаете, что не можете поехать без

нас.

Понимаю.

В таком случае, мы будем сопровождать вас на

почту. И там вы передадите нам образец.

После этого вы свободны. Мы играем честно.

Хорошо. Я согласен. Только верните мне мои

вещи. Иначе меня не пропустят через границу.

Конечно! Сейчас вам их принесут. Всё в

цельности и сохранности. В обычном госпитале

у вас могли бы их украсть. Но у нас украсть

нельзя.

Тоидзи вышел из палаты.

Снова появился доктор.

Вы ещё слабы. Я дам вам на дорогу таблеток.

Пожалуйста, примите это лекарство, – он

протянул капсулы. – Вот, запейте, – в другой

руке он держал одноразовый стакан с чистой

водой.

Спасибо. – ответил Клаус, глотая капсулы и

запивая их.

390

Выздоравливайте. И никогда больше не

попадайте к нам! – улыбнулся врач.

Постараюсь, – заверил его Клаус.

391

392

393

394

Карантин.

Аэропорт «Орли». Париж.

Понедельник. 8 марта. 20:25.

Дюрон поднялся на четвёртый этаж южного

терминала аэропорта «Орли», нашёл ресторан «Ле

Кло Сен Жермен» и вошёл внутрь.

Дидье и Дюбуа уже были там.

А, Мишель! Мы тебя ждём. Нам остро не

хватает арбитра в споре, – приветствовал его

Филипп.

Ради этого вы меня и пригласили? – спросил

Дюрон, присаживаясь за столик.

Не только. Можешь присоединиться к нашему

ужину. Впрочем, мы ради этого вообще

прилетели сюда!

Что вы заказали?

О, дорогой Мишель! Из глубокого уважения к

тебе – пока ничего. Но я, например, собираюсь

395

взять яйца, фаршированные шампиньонами,

морское фрикасе с белым маслом и крембрюле,

– ответил Дидье. – И, конечно же,

шабли, для смачивания горла и профилактики

инфекции. «Шато де Малиньи».

Неплохо!

А я выбрал себе немного другой набор, –

сказал Жак. – Холодный лосось с укропом и

политый соком лайма. Запечённый лосось с

цукини. Органический продукт! Яблочный тато

со свежими сливками. И «Сансерре»

тринадцатого года.

Ладно! Раз такое дело, я не дам вам пребывать

в спокойствии и безмятежности деликатесов и

белого вина! – объявил Дюрон, всматриваясь в

меню. – Я закажу... Утиный фуагра с фруктами,

касероль, и ванильный крем, сваренный с

бурбоном.

А вино? Ты так и оставишь этот крестьянский

набор без вина? – улыбнулся Дидье.

Возьми божоле нуво, – посоветовал Дюбуа. –

396

Не пожалеешь.

Спасибо, коллеги, но я разберусь сам, – Дюрон

взял карту вин. – Вот! – он ткнул пальцем.

Что ты выбрал? «Романэ Конти»? – спросил

Дидье.

Анжу-Сомюр, «Баланжер»? – поинтересовался

Жак.

Нет!

Неужели «Креман де Луар»?

Тоже нет! Я возьму бургундское, мерло! –

торжественно объявил Дюрон.

О, Мишель! Ты нас огорчаешь, – покачал

головой Дидье.

Он хотел нас оскорбить, – вторил ему Дюбуа.

Ни в коем случае! – возразил Дюрон. – Я

думал, что вы собрались ради серьёзного

разговора.

Серьёзный разговор невозможен без

серьёзного вина, мой друг, – заметил Дюбуа. –

Но твои парижские вкусы шокируют нас,

провинциалов. Как ты мог так огрубеть!

397

Он хочет компенсировать качество

количеством, – добавил Дидье.

Просто проверяю вас на стойкость, коллеги. Ну

что, я позову официанта?

Он будет тебя презирать, Мишель.

Пусть презирает. Не получит денег на чай.

Гарсон! – он поднял руку.

Да, месье? – подошёл к нему седоволосый,

подтянутый официант.

Будьте добры, примите заказ.

Слушаю вас.

Они сделали заказ. На лице официанта не дрогнул ни

единый мускул. Когда он ушёл, Дидье заметил,

понизив голос:

Нашим бы брюссельским политикам столько

выдержки!

Кстати, Филипп, что говорят у вас в кулуарах? –

поинтересовался Дюбуа.

Разное, Жак. Не знаю, как свести всё это к

одному знаменателю. С одной стороны,

реакция ведущих политиков скорее

398

оперативная. Никто не хочет получить

провинцию Хубэй в Европе.

Но она назревает! Ломбардия и Венето

внушают опасения.

Да, ты прав. Сейчас случаи есть почти везде. К

тому этот круизный лайнер...

«Даймонд Принцесс».

Вот-вот. Но ты же понимаешь, что многие

политики больше беспокоятся о своём месте,

чем о реальных событиях. Достаточно большое

число считает, что экономика важнее. Есть и

вообще завиральные конспираторы,

полагающие вирус безопасным, но

используемыми некими «леваками» для

дестабилизации и захвата власти.

Это уже по твоей части, Жак, – заметил Дюрон.

А что ещё говорят? Что готовит Еврокомиссия?

Насколько я понимаю, доходит до этих господ

медленно. Ты же представляешь, что при

массовой заражаемости потребуется изрядное

количество реанимационных мест и масса

399

специалистов. Никто не может гарантировать

лёгкого варианта. Сегодня ни один

эпидемиолог, кроме совсем маргинальных, не

будет утверждать, что отсутствие опасности —

реальность.

То есть идёт борьба кошелька и жизни, ты

хочешь сказать? Так, Филипп?

Пожалуй, Жак. Точнее и не сформулируешь.

Они же боятся социальной нестабильности.

Они опасаются несбалансированного бюджета.

И никто из них не понимает, что через месяц их

размышления будут выглядеть идиотскими!

Официант, принёсший заказ, лишь приподнял брови,

услышав громкий разговор.

Прошу прощения, месье, ваш заказ.

Благодарю.

Они подождали, пока тарелки перекочуют со столика

на колёсах на их стол, после чего продолжили

разговор.

Как вы понимаете, я в депрессии, – заметил

Дидье. – Фон дер Ляйен врач, но она слишком

400

увлеклась политикой. Тем не менее это

лучшее, что есть.

На Францию надежд нет? – спросил Дюбуа.

Почему же? Ты же слышал о радикальных

мерах карантина. К тому же я не считаю нашу

медицинскую систему настолько плохой. И

вообще, Жак, речь скорее идёт о твоей области

– уровень интеллекта, обучаемость, общее

здравомыслие сейчас важнее званий, просто

дипломов и убеждений. Вирус уравнивает всех.

Ты настроен довольно пессимистично, –

прокомментировал Дюрон.

Нет, я скорее умеренный оптимист. Но ты же

знаешь, Мишель, врачебный перфекционизм

не позволяет мне спокойно взирать на

накатывающуюся волну. Мы в самом начале

социальной и политической катастрофы века.

Ты не преувеличиваешь, Филипп?

Нет, Мишель. Скорее я сдержан в своих

оценках. Просто на досуге посмотри

оснащённость реанимаций по странам, и ты

401

всё поймёшь. А также сравни наши меры с

мерами Японии, Тайваня и Южной Кореи.

Корея стала ещё одним очагом.

Но они взялись очень решительно! Посмотри

статистику и кое-какие документы. Если

хочешь, я сброшу тебе ссылки.

Спасибо. Сбрось обязательно.

Некоторое время огни ели молча. Наконец Дюбуа

отпил из бокала и произнёс:

Сожалею, что пригласил вас на столь

невесёлый ужин. Но у меня не было иного

выхода. Мне и так пришлось почти забросить

свою основную работу в Лионе. Вся нагрузка на

заместителях.

Ты не извиняйся, а просвети нас, – ответил ему

Дюрон. – Филипп рассказал хоть что-то. Ты у

нас тоже близок к коридорам власти, но только

уже здесь.

Прости, Мишель, мне нечего добавить к тому,

что пишут газеты, - он извлёк «Ле Монд» и,

развернув, положил на стол. – Вот здесь все

402

секреты. Специальные меры с завтрашнего

дня.

Я вижу, что Оливье Веран вполне адекватен, –

заметил Дюрон, подвигая к себе газету.

А что бы ты хотел? Более тысячи заражённых.

Под боком набухает Италия. Уже завезли в

Испанию. Есть немало случаев в Германии и

Бельгии.

«Франс-Пресс» сообщает о введении третьего

уровня борьбы с эпидемией, – Дюрон ткнул в

страницу газеты ручкой ножа. – Но они же

собираются вводить частично, насколько я

понимаю.

Да. Пока что Уаза, Верхний Рейн и Корсика.

Аяччо. Закрывают школы.

Но, закрыв школы, они заставят многих

родителей перестать ходить на работу!

Мы с тобой совсем недавно говорили о

возможной чрезмерности карантинных мер,

Мишель. Ты поменял свою точку зрения?

Нет, Жак. Просто размышляю вслух. Кстати,

403

Филипп, кто-нибудь оценивал, во сколько может

обойтись нам этот «китайский вирус», как его

изволил величать президент Трамп?

О, Мишель! Даже серьёзные политики со

значительным весом очень осторожны! Но ты

же понимаешь, может возникнуть эффект

домино. Сначала ты закрываешь стадионы и

спортзалы. Потом кафе и рестораны. Затем

школы. Вскорости на очереди все

парикмахерские, магазинчики всякой чепухи,

консультационные бизнесы. Все эти люди

мгновенно теряют доход. Кто-то будет уволен.

Куда эти люди пойдут? А если они не получат

денег, произойдёт коллапс выплат! Счета

продолжат приходить: свет, вода, телефон.

Интернет. Муниципальные налоги. Налог на

добавленную. Стоимость сохранится.

Обязательные пенсионные выплаты и

социальные отчисления. Просто представь!

Трезвомыслящие люди говорят о триллионах.

И социальной нестабильности. Грабежах и

беспорядках.

404

Ну, это же преувеличение!

Нет, Мишель, – покачал головой Дидье. –

Скорее всего цифра будет заоблачная.

Я понимаю, никто не хочет как в Китае. Или как

в Италии. Триста шестьдесят смертей! Почти

шесть тысяч случаев. Но у нас тысяча, на всю

страну. Германия, восемьдесят миллионов.

Медицинская система устойчивая. Может быть,

точечное введение ограничений гораздо более

эффективно?

Недавно ты говорил, обратное, Мишель! –

заметил Дюбуа.

Нет, Жак. Просто рассуждаю вслух, я же

пояснил. Баланс поймать очень трудно. И я бы

не думал о деньгах, а думал бы о

превентивных мерах.

Я это и имею в виду, Мишель. Но, как я уже

сказал, никто не понимает, насколько всё

серьёзно! Нет, есть трезвые политики и

разумные эксперты. Но их меньшинство! Есть

страны, где просто надеются пересидеть. Ты

405

думаешь, с января резко увеличились закупки

оборудования для реанимаций? Защитных

костюмов и масок? Нет! Все ждут развития

событий.

Понятно... – Дюрон задумчиво отпил из бокала

и отодвинул тарелку. – А что у тебя, Жак?

Много поймал агитаторов?

Немало. Ловлю, конечно же, не я сам. Моё

дело аналитическое. Но поток ложных

сведений увеличился. В том числе

политического характера. Завтра будет

настоящая волна. Опять же, моё дело

маленькое, я свой отчёт уже подготовил и сдал.

Теперь пусть работают полиция и службы. Но я

уверен, что мы справимся. Самое главное –

избежать социального кризиса и беспорядков.

Ты же слышишь, что говорит Филипп.

Готовность довольно низкая. Меня больше

сейчас беспокоят прямые усилия по

противодействию вводимому карантину. Чем

хуже будут осуществляться

противоэпидемические мероприятия, тем хуже

406

будет ситуация.

Но они же идиоты! – заметил Дюрон. – Не

верят в инфекцию?

По-разному, Мишель. Есть такие, что не верят.

Полезные идиоты. Есть другие. Сами они

готовы и защищены. Но соблазн сделать

бизнес сейчас слишком велик. Такие наиболее

опасны. Хотя, порой, четно говоря, я теряюсь.

Полезных идиотов так много, что глупость

выглядит более опасной, чем преднамеренное

зло. Никогда не думал об этом так серьёзно,

как в последние дни.

«Последние дни»! Звучит оптимистично, –

заметил Дидье.

Когда мы будем в ситуации «последних дней»,

Филипп? – спросил Дюрон.

Смотри, Мишель. По китайской модели, через

месяц-полтора. – Дидье стал рисовать на

салфетке график с экспонентой. – Вот здесь

точка перелома. Согласно выкладкам

эпидемиологов, пик можно отодвинуть

превентивными мероприятиями. – Он

407

дорисовал вторую кривую, пониже. – Пик будет

уплощённым, как бы «размазанным» во

времени.

Фактически, так мы покупаем время?

Да, так и есть.

Но ведь вакцина будет не раньше, чем через

год!

Понимаешь, Мишель, за это время могут найти

подходящее решение. Не знаю, следишь ли ты

за специальной литературой по данному

вопросу, но наши компании вовсю ищут

решение. «Санофи», естественно, на переднем

крае. Как и «Пуленк». Несколько крупных

лабораторий и «Вирбак» тоже имеют свои

наработки. Есть сотрудничество с немецкими

«Байером» и «Берингером». Со швейцарскими

«Рош» и «Новартис». Сейчас срочно

устанавливают прямые связи с итальянской

«Менарини». Да, есть конкуренция, каждый

хочет стать первым. И, по возможности,

единственным. Идут на всяческие ухищрения.

Но это соревнование только полезно. Китай,

408

Соединённые Штаты, Япония, Британия,

Южная Корея, Индия – все работают. Не

покладая рук! Пока что результаты скромные,

но перспектива довольно светлая. Есть

взаимодействие с представительствами, всё

более тесное. Скажу больше! Прямое давление

со стороны политиков на руководство

компаний!

О, эти политик всегда полагают, что окрик

работает лучше адекватного сотрудничества!

Они неисправимы.

Не всё так плохо, Мишель. Есть хорошие

результаты и приличное сотрудничество, на

ранее невозможном уровне. Ускорение

получения разрешений. Прямой контакт в

сложных случаях. Финансирование.

Хорошо, если так.

Мне тоже есть что добавить, друзья, – заметил

Дюбуа. – Специальные подразделения

принимают участие в фармакологической

гонке.

409

Да неужели? – удивился Дюрон. – Больше им

нечем заняться?

Ты не представляешь, Мишель, сколько

помощи они могут оказывать.

Техническая информация? Шпионаж?

И не только. Далеко не только

информационная поддержка. Есть и более

предметные вещи: химические образцы. И

даже инфекционные.

Ты что-нибудь подобное слышал, Филипп? –

спросил его Дюрон.

Нет, – покачал головой тот. – Но вполне могу

себе представить. Все так делают.

Ну и хорошо, – вздохнул Дюрон. – Хотя, по

правде сказать, мне совершенно всё равно, кто

выиграет эту гонку. Больше всего меня

беспокоят результаты, эффективные

результаты для всего населения. И не только

здесь, у нас, – он постучал по столу, – но и в

других местах. В Африке. В Индии. В Латинской

Америке. До тех пор, пока не будет создана

410

прочная международная система защиты, о

локальных успехах говорить не стоит.

Ты прав, Мишель. Ты абсолютно прав... –

Дидье водил вилкой по тарелке.

Конечно, Филипп. Лучше объясни, – он показал

на изрисованную салфетку. – Вот эти модели –

на какую продолжительность они рассчитаны?

Модели? Ты же понимаешь, разброс довольно

большой. Самые оптимистичные – вспышка в

ближайшие два-три месяца. Или придавленная

вспышка. А первом случае – массовые смерти,

как ты понимаешь. Надломленная система

здравоохранения. Во многих странах

одновременно. Второй вариант – по китайскому

сценарию. Вспышки, но локализованные, на

два-три месяца.

Пока что Ухань не даёт нам надежды на

быстрое разрешение кризиса.

Верно, не даёт. Но если ты обратишь внимание

на новости, то узнаешь – у них нет

дальнейшего распространения. Поэтому можно

говорить о двухфазной эпидемии. Или

411

многофазной. Мы же идём к пандемии, сейчас

совершенно ясно. Значит, к многоочаговости, –

Филипп нарисовал несколько кружков на

второй салфетке. – Каждый очаг способен

давать волну. Но пока что говорят о втором

пике следующей зимой, и дальше спаде по

убывающей. Своего рода пост-волны каждый

год.

Моделируют как сезонное заболевание?

Конечно.

Насколько обоснованно? Мне всегда казались

сравнения с гриппом несколько натянутыми.

Ожидают мутаций и потерю предыдущего

иммунитета по отношению к мутировавшему

вирусу?

Ну смотри, Мишель. – Филипп взял третью

салфетку и быстро нарисовал шарик вируса в

короне выступающих белков. – У вируса гриппа

мутирует ген, связанный с белком

нейроаминидазой. РНК кусочками, в отличие от

КОВИД-19. Значит, мутирует быстрее, и ещё

рекомбинирует. Между собой. С КОВИД-19 пока

412

не всё ясно. Число мутаций формально такое

же, либо ниже, если взять в расчёт длину РНК.

Кстати, РНК-вирусы мутируют в сто раз

быстрее ДНК-вирусов. И чем больше копий

вируса, тем больше будет разнообразных

мутаций. Аргумент против слабых

превентивных мероприятий. Вспышка может

продлиться дольше, чем об этом думают – изза

множества возможностей для дальнейшего

заражения.

Да, это серьёзно, – кивнул Дюрон.

Но мы пока говорим о двух РНК-вирусах, оба с

РНК-цепочкой, протеиновым капсидом и

внешней липидной оболочкой, – продолжил

Дидье. – Это сходство с вирусом гриппа. Или

вирусами, если брать разные типы. Но, как я

уже сказал, РНК длиннее, белки иные. РНК —

частями и цепочкой. Получается, что отличие в

самом вирусе есть. Но насколько оно сейчас

принципиально для нас?

Есть мнение, что природный животный

резервуар естественен, а человеческий – нет, –

413

высказал замечание Жак.

Да, некоторые так и думают, – согласился

Филипп. – Но нас сейчас интересует

популяция. И тут, Мишель, ты знаешь больше

нас. Осенне-зимний период, время

заболеваний верхних и прочих дыхательных

путей. Многие эпидемиологи так и моделируют.

Потеплеет, мол, тогда и вируса станет меньше.

Насколько он устойчив под лучами солнца?

Ультрафиолет?

Не знаю. Честное слово! Сам искал этот ответ.

Предположительно – да, – Дидье пожал

плечами.

Да... – Дюрон посмотрел на салфетки. –

Стандартная жизненная проблема: если бы

молодость знала, если бы старость могла.

Знать бы наперёд!

Вот и я говорю об этом, Мишель, – сказал Жак.

– Полный карантин? Насколько он возможен?

Частичный? Где эта граница?

Ну, кое-что сказать можно. Людей старшего

414

возраста по-возможности изолировать. Всех

инвалидов и хронически больных. Отдельная

защита для медперсонала. Для ключевых

работников.

Политиков, – вставил Дидье.

Смотря каких, – парировал Дюрон. – Кстати.

Жак, по известному тебе ведомству не

проходила информация о преднамеренном

заражении политиков?

Ты сейчас говоришь любопытную вещь,

Мишель! – ответил тот. - Не зря я оплачиваю

ужин!

В этот момент подошёл официант. Косясь на

разрисованные салфетки, он спросил:

Месье желают десерт?

Да, будьте так добры, – кивнул Дюбуа. – Мы его

заслужили.

415

416

417

Ценная посылка.

418

Бизнес-джет «Гольфстрим».

Шанхай-Токио.

Среда. 11 марта. 11:45.

В глаза ударил свет.

Просыпайтесь, мистер Брунн! – произнёс голос

по-английски, с заметным акцентом.

Кто вы? – спросил Клаус, ещё больше

зажмуриваясь и прикрывая глаза рукой.

Ваш благодетель и ангел-хранитель. Акихиро

Тоидзи.

А, это вы... – Клаус вспомнил клинику в Шанхае

и открыл глаза.

Поднимайтесь. Вы и так долго спали. Мы скоро

будем в Токио

В Токио? – Клаус от удивления сел.

Да. От Шанхая до Токио меньше трёх часов

лёту. Сядем в аэропорту «Ханеда». Оттуда

ведь гораздо ближе до центрального почтамта,

не правда ли?

Вам лучше знать...

419

Клаус огляделся. Они были в салоне частного

самолёта. В креслах сидели мрачные типы в чёрных

костюмах. Под пиджаками у них что-то топорщилось.

Скорее всего оружие.

Но самое удивительное было в том, что он сам

сидел... в гробу! И одет был в больничную пижаму.

Что это всё значит? – спросил Клаус, постучав

по бортику своего «ложа».

А, вы об этом! – осклабился Акихиро. – Всё

просто. Мы не могли так просто провести вас

через паспортный контроль. Во избежание

неожиданностей пришлось дать вам

снотворное. Мы сообщили, что перевозим на

родину умершего родственника. И он заражён.

Гроб решили не открывать.

Понятно.. – Клаус вспомнил врача, дающего

таблетки.

Он выбрался из гроба.

Есть старинная пословица: «Один раз умерший

не умрёт второй раз!» – снова улыбнулся

Тоидзи.

И часто вы так... Пользуетесь гробами?

420

Иногда, – кивнул Акихиро. – Например, в

Японию вы можете въехать двумя способами –

прямой паспортный контроль и таможня. То

есть гроб. Я бы рекомендовало второй: он

надёжнее. Нам не нужны неожиданности.

Если вы снова собираетесь давать мне

снотворное, то я вам не советую, – Клаус стал

разминать затёкшие руки и ноги.

Хорошо, – согласился Тоидзи. – Но не

вздумайте кашлять в гробу – иначе нам

придётся принять меры.

Я постараюсь, – ответил Клаус. – Хотя после

болезни мне очень тяжело это сделать.

Мы дадим тебе немного кокаина. Доктор

сказал, что вещество подавляет кашлевой

центр.

Я бы не хотел даже пробовать, – ответил

Клаус.

Под вашу ответственность. Вы наш гость. Но у

нас есть правила. Таблеток кодеина мы не

имеем.

421

Я так и буду оставаться в пижаме? –

поинтересовался Клаус.

У нас есть ваша одежда. Синдзо! – обратился

Тоидзи к одному их сидящих.

Затем добавил что-то по-японски в приказном тоне.

Синдзо быстро вскочил и бросился в хвостовую

часть. Он извлек из шкафчика большой пакет, в

котором угадывалась одежда.

Можете выйти в туалет и переодеться, если

вам неудобно. Хотя здесь одни мужчины, вам

нечего стесняться, – сказал Тоидзи. – Кстати, –

добавил он, – ваш кевларовый жилет мы вам

возвращаем. Хотя пользы от него немного.

Хороший нож из японской стали проткнёт такой

жилет без проблем. – Он приподнял рукав и

показал клинок на предплечье. – Я бы

рекомендовал вам изделия высших классов

защиты от нашей отечественной фирмы

«Гомайдо Гусоку», со вставленными щитками

из карбида вольфрама, – он показал свою

защиту, сделанную под жилет тройки. –

Металлическая сетка слишком слаба.

422

Спасибо, учту, – ответил Клаус, после чего взял

свои вещи и отправился в хвостовой отсек

переодеваться.

Запершись в кабинке, он сначала внимательно

осмотрел все вещи: на предмет радиозакладок,

ядовитых капсул, радиоактивного порошка, иголок,

микроосколков стекла и прочих «приятных»

презентов. У него не было химических анализаторов

и счётчика Гейгера. Даже элементарной лупы. Но,

судя по результатам осмотра, ничего не подбросили.

Инфицировать тоже можно было бы, но опасность

для окружающих слишком велика. Судя по всему, им

нужен образец вируса. Как и его заказчикам. Но

зачем? Боевой вирус? Непонятно...

Он размышлял, пока одевался, но так ничего и не

надумал.

К своему удивлению, он нашёл все три телефона в

карманах пиджака, а также подзарядное устройство в

другом. Кредитные карточки и паспорт тоже были на

месте. Наличных денег не было. Камера также

пропала. Как и компьютер.

Вернувшись в салон, Брунн первым делом отдал

423

пакет с пижамами Синдзо. Тот принял пакет двумя

руками, вежливо поклонившись. Когда тот брал пакет,

Клаус обратил внимание на отсутствие мизинца, а

также наколку клана «Сумиёси-кай» на тыльной

стороне ладони.

Он вернулся в переднюю часть салона, где находился

Тоичи.

Вы, наверное, голодны, - спросил тот.

Да, не отказался бы от завтрака.

«Поздний завтрак лучше обеда», говорит наша

поговорка, – улыбнулся Акихиро, но тут же стал

серьёзным. – Идзиро! – в приказном тоне

обратился он к сидящему неподалёку человек.

– Принеси этому джентльмену завтрак! – он

добавил несколько слов по-японски.

Хай! – Идзиро вскочил и опрометью бросился в

сторону буфета.

Вскоре на столике перед Клаусом стояла тарелка с

суси, сасими и зелёной горочкой васаби, а также

блюдце вагаси, японских сладостей. Рядом

красовалась небольшая керамическая бутылочка

сакэ. К ней прилагалась чашечка.

424

Идзиро! Нагрей нихонсю для гостя! - приказал

Тоидзи. – Хинатакан! Температура «Солнечного

тепла»!

Хай! – поклонился тот.

Он взял бутылочку таккури и поставил её в

микроволновую печь.

Теперь вы можете перекусить, – обратился

Акихиро к Брунну.

Вы могли бы вместо сакэ подать зелёный чай?

– попросил тот.

Пожалуйста! Слово гостя – закон! – Акихиро

щёлкнул пальцами и произнёс: – Юки! Роккучао

джисан! – Затем наклонился к Брунну и

произнёс гораздо тише: – Возьмите сакэ. Хотя

бы немного. Это важный символ. Они будут вас

уважать

Только вместе с вами, – парировал Клаус.

Боитесь яда? – усмехнулся Тоидзи. –

Напрасно. Вы нам очень нужны. Но я выпью с

вами. Сочту за честь.

Юки и Идзиро принесли напитки и с поклонами

425

поставили их на столик. Рядом положили палочки.

Тоидзи жестом отослал их, после чего наполнил

чашечки сакадзуки для сакэ на две трети, после чего

выпрямился, взял свою пиалу левой рукой и

провозгласил:

Кампай!

Прозит! – ответил ему Клаус, беря свою чашку.

Они выпили одновременно, запрокидывая голову.

Во рту и в носу похолодело. «Наверное, добавили

кокаин в сакэ!» – подумал Брунн.

Возьмите вагаси. Сакэ требует сладкой пищи, –

пояснил Тоидзи. – И не ешьте сразу васаби.

Потеряется вкус.

Спасибо.

Клаус взял несколько зеленовато-жёлтых сладостей

из желе и крашеной рисовой муки. Затем он налил

себе чаю и принялся за суси.

Вы едите руками? – спросил Тоидзи, взглядом

показывая на палочки.

Так вкуснее, – пояснил Клаус, после чего взял

палочками сасими и макнул в васаби.

426

О, я вас недооценил! – расплылся в улыбке

Акихиро. – Хотите продолжить в хорошем

ресторане, после нашего дела?

Посмотрим, – задумчиво ответил Клаус. –

Скажите, Акихиро, зачем вам вирус?

Мы не обсуждаем приказы, – ответил Тоидзи,

перестав улыбаться. – А вам?

Не знаю, – признался Клаус. – Я тоже не

привык задавать лишние вопросы.

Тоидзи ничего не ответил, только посмотрел на

Брунна долгим взглядом.

Спустя четверть часа самолёт стал снижаться.

Загорелась надпись с просьбой пристегнуть ремни.

Полагаю, мы с вами договорились, обратился

Тоидзи к Клаусу. – Вы пройдёте границу

незаметно, – он кивнул в сторону богато

декорированного гроба.

Хорошо, – коротко ответил Клаус.

Он смотрел вниз. Самолёт снижался над Токийским

заливом. Слева была видна Йокогама, переходящая в

Токио.

427

Самолёт ускорил снижение. Геометрически

аккуратные острова набегали всё быстрее. Наконец

самолёт упал на левое крыло и повернул в сторону

быстро набегающей взлётно-посадочной полосы

аэропорта. Ещё немного – и колёса коснулись бетона.

Машина побежала по нему, быстро снижая скорость.

Спустя короткое время самолёт уже катился вперёд,

постепенно заворачивая влево, где виднелось здание

аэропорта «Ханеда».

К Брунну подошёл один из якудза и, вежливо

поклонившись, обратился к нему:

Нете кудасай, ложитесь пожалуйста, –

произнёс он, показывая на гроб

Спасибо, – ответил Клаус.

Он улёгся, вытягиваясь во весь рост. Быстрые руки

закрыли крышку, закрепив её какими-то креплениями.

Стало темно и довольно душно.

Он осторожно извлёк спутниковый телефон. За

шумом мотора звук могли и не услышать. Но батарея

телефона была посажена.

Лежать пришлось довольно долго. Спустя какое-то

время послышались резкие голоса. Говорили на

428

японском. Потом гроб подняли и понесли. Ощущение

было совершенно инфернальное.

Скоро его поставили, и кто-то стал постукивать по

гробу. Потом снова послышались приглушённые

крышкой голоса. Кто-то спорил, судя по интонации. В

одном из голосов он узнал Тоидзи.

В этот момент ему страшно захотелось чихнуть. Он

прилагал неимоверные усилия. Из глаз покатились

слёзы, но зуд лишь усиливался. Наконец он не

выдержал, и тихонько поднял руку, чтобы надавить

пальцами на переносицу. Спустя минуту пришло

облегчение.

Но голоса снаружи стихли. Он замер: неужели его

движение услышали? Он старался изо всех сил!

Гроб снова покачнулся, его опять куда-то несли.

Потом поставили и затолкнули внутрь чего-то. Через

несколько минут он снова услышал голоса – и звук

заведённого мотора. Вскоре он ощутил движение –

внутри автомобиля. Машина явно набирала скорость.

Наконец по крышке громко постучали.

Можете воскресать! - громко произнёс Тоидзи.

Спасибо, – с облегчением откликнулся Клаус.

429

Крышку сняли. Он сел – они ехали по приморскому

шоссе в большом катафалке с затемнёнными

стёклами. Тоидзи попросил водителя несколько

снизить скорость – он сидел рядом. Клаус смог

выбраться и сесть на заднее сидение.

Пристегните ремень, – сказал Тоидзи.

Уже, – ответил Клаус.

Мы будем на месте через десять минут.

Быстро!

Платное шоссе. Кстати, как вы передадите

нам... Подарок? – Тоидзи повернулся и

внимательно посмотрел на Брунна.

Деликатно, – ответил Клаус.

Хорошо... – Акихиро отвернулся.

Они въехали в город и помчались по эстакаде между

высотных зданий. Поток машин увеличился.

Рядом ехал мотоциклист в открытом шлеме и

респираторной маске. Он с удивлением посматривал

в сторону катафалка. Тогда Тоидзи приспустил окно и

выставил в него изогнутый ключ, напоминающий

пистолет. Мотоциклист резко крутнул ручку газа и

430

исчез в облаке сизого дыма.

Императорский дворец, – показал рукой Тоидзи

куда-то налево, в сторону парка.

Интересно было бы побывать, – заметил Клаус.

Ему не ответили.

Наконец они подъехали к Токийскому вокзалу – Клаус

увидел надпись. Машина заехала на парковку. Вместе

с ней ехали ещё несколько чёрных лимузинов.

Когда Клаус вышел, его окружила группа крепких

людей со специфическим лицами. Многие имели

шрамы. Двое носили тёмные очки, несмотря на

пасмурный день. «Кокаиновые зрачки? Прячут? –

подумал Брунн. – Интересно, какие у меня сейчас?»

Пойдёмте. Почтамт Маруноучи Чиода-ку здесь,

– сказал ему Тоидзи.

Они вышли в обширную подземную галерею и

направились согласно указателям, в сторону «Джей

Пи Тауэр» и «Китте» молла, затем поднялись на

лифте в зал почтамта.

Получение посылок там, – указал Тоидзи.

Они подошли к окошку. Тоидзи что-то спросил пояпонски

у оператора. Тот ответил утвердительно.

431

Дайте паспорт, – сказал Акихиро.

Я получу сам, – ответил Клаус.

Вы можете просто отдать её здесь.

Нет, не могу. Внутри находится мой второй

паспорт.

Мы его отдадим вам.

Там внутри капсула. Если вы не смонтируете её

для отдельной переноски, она разрушится, –

уверенно сказал Клаус.

Хорошо... – протянул Тоидзи. – Дайте ему

паспорт, – он показал на терпеливо

ожидающего чиновника. – И распишитесь в

получении, когда он принесёт посылку.

Клаус молча подал паспорт. Чиновник кивнул,

переписал фамилию, и отправился искать посылку.

Мы отойдём в укромное место и закончим наш

бизнес, – сказал Тоидзи.

Только не вздумайте делать глупости, –

предупредил его Брунн. – Вас и так не оставят

в покое.

Вы нам не нужны, – ответил Акихиро. –

432

Отдайте образец, и расстанемся друзьями.

Появился почтальон. Он нёс в руках большой пакет.

Поставив его рядом с собой, он протянул вторую

бумагу и сказал:

Сайнаппу сте кудасай, Брунн-сан!

Распишитесь о получении, господин Брунн, –

перевёл Тоидзи.

Клаус молча расписался. Чиновник улыбнулся

дежурной улыбкой и, вежливо поклонившись,

передал через большое окно для посылок упаковку.

Спасибо. – сказал Клаус по-английски, забирая

пакет.

Теперь давайте отойдём, сказал Тоидзи. -

Здесь есть одно место, где нам никто не будет

мешать.

Они вышли с почтамта, спустились к подземной

площади и пошли по длинным и широким коридорам.

Наконец показался указатель комнаты для пеленания

детей. Один из якудза открыл дверь, и сразу

загорелся свет.

Здесь нам никто не будет мешать, – сказал

433

Тоидзи, когда они вошли внутрь.

Пожалуй, – согласился Клаус.

Он положил пакет на пеленальный столик и стал

разворачивать. Наконец появился чёрный угол

чемоданчика, но сам он никак не освобождался:

мешала липкая лента на упаковке.

Тогда Тоидзи быстрым движением извлёк нож и ловко

перерезал ленту.

Благодарю, – ответил Клаус, извлекая чемодан.

Открывайте, – сказал Акихиро. – Так, чтобы мы

видели.

Он дал знак, чтобы его люди стали полукругом. Один

был у двери.

Хорошо, – согласился Клаус.

Он осторожно набрал код и открыл чемодан.

В первом отделении было пусто.

Где образец? – пододвинулся к нему Тоидзи.

Подождите. И не мешайте мне. – спокойно

произнёс Брунн.

Ладно, – Акихиро отошёл назад.

Клаус аккуратно поддел второе дно и поднял его.

434

Здесь лежал паспорт. Он взял его и засунул в карман.

Что это? – спросил напряжённо Тоидзи.

Мой второй паспорт.

Где образец?

Не торопите меня. Я могу разбить капсулу, я же

вам сказал.

Где она?

Терпение. Пейшенс.

Клаус поднял ещё одно дно. Показалась чёрная

трубка, аккуратно вложенная в пазы.

Это образец?

Да.

Доставайте!

Я не могу вам отдать так, я же говорил. Там

есть предохранительный механизм.

Герметичность капсулы разрушится, если я её

просто достану. Мне требуется её закрутить

для переноски.

Хорошо, скручивайте. Только не испортите её!

Если вы не станете мне мешать, то всё будет в

порядке.

435

Клаус осторожно свинтил лежащие детали карабина.

Последней он медленно прикрутил часть,

являющуюся глушителем. Медленно выдохнув, он

незаметно, мизинцем левой руки, поправил рычажок

автоматического огня. Затем быстрым движением

втолкнул в торец заполненную специальными

боеприпасами обойму и нажал на выступ спускового

механизма, одновременно поворачивая чемодан, но

не доставая из него собранный карабин.

Раздалась очередь громких хлопков. Тоидзи

покачнулся, хватаясь за бок. Его «бойцы», попавшие

под очередь из карабина, попадали на пол. Стоявший

же у двери охранник якудза выхватил пистолет, но

Клаус уже направил на него карабин, продолжая

стрелять игольчатыми боеприпасами. Очередь

прошила стоящего, роняя его на дверь. Пистолет

упал из его рук, и он рухнул в лужу собственной

крови.

Не медля, Брунн сделал ещё несколько коротких

очередей в лежащих на полу. Он видел, что

некоторые всего лишь ранены, к тому же

бронежилеты были на всех, и даже пули с твёрдыми

436

сердечниками не смогли нанести должный ущерб,

попадая под углом.

Надо было бежать немедленно. Клаус выдернул

кольцо красной гранаты, рассчитанной на пять

секунд, большим прыжком перепрыгнул через тело

лежащего у входа, ударом распахнул дверь и

побежал в сторону.

В спину ему раздались запоздалые выстрелы, потом

в комнате гулко полыхнуло, и дверь сорвало с петель.

Брунн бежал по коридорам в сторону вокзала.

Кто-то закричал. Он быстро свернул и, пользуясь

указателями, добежал до нижнего зала станции

Токио.

Став за столбом, он постарался выровнять дыхание.

Разжав руку, он обнаружил кольцо гранаты. Аккуратно

обтерев его об одежду, стараясь удалить следы

прикосновения и микроскопические чешуйки кожи , он

бросил кольцо в ближайшую урну, а затем

неторопливым шагом двинулся в сторону

автоматических касс. Здесь он хотел купить билет на

ближайший экспресс до аэропорта «Нарита», но

передумал, и взял билет на автобус «Лимузин»,

437

отправлявшийся каждые десять минут.

Уже подходя к автобусу, он услышал сирены «скорых»

и машин полиции.

На остановке Клаус смешался с очередью и сел

одним из последних.

Автобус тронулся и покатил по улицам города. К

вокзалу же съезжалось всё больше полицейских

машин.

Пока они ехали по городу, Брунн размышлял. Что же

теперь делать? Куда ему лететь? Конечно же

требуется брать билет на любой рейс из Токио.

Лететь прямо домой? Могут хватиться и начать

разыскивать. Работник почты может его вспомнить.

Данные есть. Нельзя лететь самолётом серьёзной

авиакомпании в развитую страну! Значит... Эмираты?

Россия? Нет, это всё интуитивно понятно

преследователям. Следует лететь в

противоположном направлении! Латинская Америка!

Тут он вспомнил, что может зарядить свои телефоны

прямо в автобусе. Первым он поставил на подзарядку

секретный спутниковый. Оставалось ждать.

Уже через пятнадцать минут он смог включить

438

телефон и поставить заряжаться второй.

На экране висело множество сообщений.

Большинство из них были стандартные: «Сообщите о

себе». В последних появлялись новости вопросы:

«Пауль и Петер депортированы из Китая. Как ваше

состояние?» Не вчитываясь в каждое сообщение, он

набрал своё: «Еду в аэропорт «Нарита». О вылете

сообщу дополнительно.»

Отослав сообщение, Клаус прикрыл глаза.

Напряжение было огромным, следовало отдохнуть. К

тому же он заметил капельку крови на манжете

рубашки – плохой знак. Следует купить новую

рубашку. И вообще купить вещи. И рюкзак. Он

сделает это прямо в аэропорту. Но сначала билет.

Проснулся он от того, что его тряс за плечо водитель:

Аэропорт, мистер! – произнёс он громко.

Спасибо! – Клаус открыл глаза, соображая где

он.

Наконец, полностью проснувшись, он вышел из

автобуса и вошёл в здание аэропорта.

Походив внутри, он подошёл к большой карте мира со

светящимися огоньками и выбрал наиболее

439

подходящий маршрут. Мехико! Беспосадочный

перелёт. Оттуда он полетит в Цюрих. То что надо!

Найдя кассу японских авиалиний, он зарегистрировал

билет на ближайший рейс «Аэромексико». Самолёт

вылетал через три часа.

Клаус прошёл со своим паспортом электронную

границу и вышел в зону дьюти фри. Первым делом он

переоделся, купил необходимые гигиенические

принадлежности и бросил их в какой-то дорогой,

фирменный рюкзак. Потом Брунн зашёл в кафе

«Старбакс», заказал кофе с лёгким ленчем и достал

телефон. На экране светилось сообщение: «Что с

вами произошло?»

Он проигнорировал вопрос и сначала набрал

сообщение: «Вылетаю ближайшим рейсом

«Аэромексико». Буду в Мехико через четырнадцать

часов.»

440

441

442

Ночной полёт над Атлантикой.

Самолёт Париж - Форт-де-Франс.

Суббота. 14 марта. 23:50.

Жак, ты мог бы хоть как-то избегать

непредсказуемости? – заговорил Дюрон после

долгого мучительного молчания. – Жозефа

задаёт мне слишком много вопросов, на

которые я не в состоянии ответить.

Мишель, ты же знаешь лучше меня – такие

вещи случаются неожиданно, – извиняющимся

тоном произнёс Дюбуа.

Знаю. Но обязательно настолько неожиданно?

Дружище, ты просто иначе трактуешь

неожиданность. Разве можно к ней полностью

подготовиться?

Полностью – нет. Но частично! Хотя бы

частично! – Дюрон отпил аперитив и поставил

бокал на столик. – Что я должен мямлить в

ответ? Срочно лечу на Мартинику в бизнес-

443

классе лайнера компании «Мистраль», со

своим студенческим другом Жаком?

Но это же правда! К тому же ты всё равно не

можешь ей рассказать всё.

И ты предлагаешь вести себя как в плохом

шпионском детективе? «Когда придёт время,

ты всё узнаешь!» – насупившись, произнёс он.

Может быть не всё. И никогда время не придёт.

Но что она скажет, если ты получишь... Ну,

допустим, Орден Почётного легиона уровня

командора?

Да хоть шевалье! Но разве я могу её это

гарантировать?

Мишель, это деловой разговор. Ты же

понимаешь, мы с тобой летим в качестве

экспертов. Я буду писать отчёт. И могу подать

прошение на награждение.

Шутишь? Пытаешься меня успокоить? – Дюрон

хитро улыбнулся. – Испытываешь на мне свои

психиатрические приёмы? Только я тоже не

капроном шит! Нет такой работы, за которую

444

меня могут наградить чем-то существенным.

Разве что новомодным вирусом. Хорошо что

хоть салон самолёта почти пустой, – он кивнул

в сторону эконом-класса.

Ты сейчас снова удивишься, Мишель. В этом

салоне летят только те, кому следует лететь, –

понизив голос, сообщил Дюбуа.

Дюрон некоторое время сидел еле сдерживая

ухмылку.

Прости, Жак, просто не могу удержаться. Твой

тон – тон провинциала. Естественно! Летят

лишь те, кому следует... А те кому не следует –

не летят. Железно! Ты сам-то себя слышишь?

Вполне, Мишель. Хотя сейчас и полночь. Для

меня – привычное время глубокого сна. Но вот

ты, будучи в своём глубоком столичном

коллапсе, ничего понять не хочешь. Намёки и

полунамёки ты не улавливаешь. Цепляешься к

форме слов, теряя суть. Хорошо, специально

для тебя скажу. По старой дружбе, так сказать.

– Жак перешёл на шёпот. – Весь этот рейс

заказан Министер дез Арме, Министерством

445

Обороны.

Правда? – удивился Дюрон. – А что здесь

делаешь ты?

И ты. Министерство Внутренних Дел получило

свою квоту.

Прямо здесь, в бизнес-классе?

Просто нас слишком мало. Вон там, – Дюбуа

кивнул на кресла позади, – сидят люди из

контрразведки. Трое впереди – из разведки

Direction générale de la Sécurité extérieure.

Они как раз относятся к военным.

Да. Но их коллеги сидят в салоне. Эс А, Ле

Сервис Аксиён.

Киношные убийцы в старомодных

солнцезащитных очках? А я-то думал, отчего в

самолёте нет ни одной женщины?

Не понимаю твоего веселья, – покачал головой

Дюбуа. – Ты нервничаешь?

А ты – нет? Теперь вопросы уже не для жены.

Что за акцию вы затеяли?

Мы? Ты слишком всё упрощаешь, Мишель.

446

Уверен, для всех этих людей неожиданности

было не меньше. Но они не жалуются. Во

всяком случае, вслух.

Я тоже не ору посреди салона. И вообще веду

себя прилично! – Дюрон допил бокал. – Делюсь

своим беспокойством только с тобой. Но ты

ведь, вместо того, чтобы меня успокоить,

только добавляешь тревоги! Что у вас за

методы, доктор?

То есть на орден ты смотришь положительно, а

на работу – отрицательно. Я правильно тебя

понял, Мишель?

Подожди, Жак... Я же не отказываюсь! Просто

хотел бы кое-что уточнить...

Что именно?

Ну, например... Зачем мы летим?

Хорошо, – Дюбуа вздохнул и ослабил узел

галстука. – Только слушай внимательно и не

перебивай. – Он склонился к другу и понизил

тон до минимума. – Получен образец

изначального вируса. Прямо из Уханя.

447

Правительственный заказ. Формально сделан

от имени большого бизнеса...

Фармакологического. Не могу сказать чего это

стоило, но сейчас для получения требуется

большая операция. Мартиника – только первая

остановка. Дальше мы летим...

Куда? – не удержался Дюрон.

Я же просил, Мишель!

Извини, но вопрос сам напрашивается, –

развёл руками Дюрон. – В конце концов нам

нужна профилактика болезней. Может быть я

не вакцинирован?

Мишель! Я же видел твою медицинскую карту!

Там все прививки! Ты же у нас большой

любитель тропического отдыха! Таблетки от

малярии у нас с собой.

Ты видел мою медицинскую карту? – открыл

рот Дюрон.

Иначе я бы тебя не позвал. Мишель! Неужели

ты думаешь, что я бы стал подвергать тебя

опасности?

448

Хорошо... – Дюрон поджал губы. – Что ты ещё

видел?

Ничего особенного. Только необходимое.

Личная жизнь?

За кого ты меня принимаешь!

Почему тебя? Твоих теперешних

работодателей! Мы же с тобой больше не

старые друзья И не коллеги. Ты пытаешься

стать моим боссом! А я вообще на пенсии!

Мишель, ты просто невыносим... – Дюбуа

покачал головой. – Неужели ты думаешь, что

вся моя идея – командовать тобой, сидя в

бизнес-классе специально купленного рейса?

Ты даже не представляешь, сколько

командиров и боссов может сидеть над нами! -

он показал ладонью над головой.

А зачем они мне сдались? На кой чёрт? –

Дюрон снова наполнил бокал.

Мишель, пожалуйста не набирайся. Мы с тобой

– медицинская аналитическая группа. Здесь

есть специалисты разного профиля, – он

449

кивнул в сторону салона, – даже вирусологи.

Но врачей нет! Понимаешь? Ты — общей

практики, я – психиатр и нарколог. По

совместительству – специалист по псиоп.

Что?

Псиоп. Психологическим операциям. Есть

наступательного типа. А у нас –

противодействие псиоп противника.

Понимаешь?

Кое-что, – Дюрон машинально выпил аперитив.

– Пока что я мотаюсь с тобой по разным

местам и участвую в каких-то мероприятиях. Не

вижу за что давать мне орден. Или тут одни

кандидаты? – он тоже кивнул в сторону салона.

Ты меня выслушай!

Хорошо, если ты так просишь.

И не пей больше.

Ладно. Кстати. Кормить нас будут?

Ночью?

А что? Ночью люди не живут? У меня аппетит!

Выслушай меня. Потом попросим что-нибудь.

450

Ага. Солдатский паёк. Или мне полагается

офицерский?

Ещё одна шутка, и...

И она будет последней. Понял, Жак. Можешь

не продолжать. Я внимательно тебя слушаю, –

поднял ладони Дюрон.

Так вот. Эта операция будет проведена в одной

из стран Латинской Америки. Для этого в ней

будет задействовано подразделение

Иностранного Легиона из Гвианы. Силы

специального назначения третьего пехотного

полка. Сам полк охраняет космодром Куру.

Ничего себе! – тихо присвистнул Дюрон.

Один из сидевших впереди повернулся и

выразительно посмотрел на него.

Прошу прощения, месье! – извинился Дюрон.

Человек ничего не ответил и отвернулся.

Ну и рожа у этого типа! – прошептал он другу. –

Настоящий головорез!

Мишель, это подполковник Тома! В своё время

– подчинённый самого Антуана Руаяля.

451

Брата Сеголен? Министра по делам Арктики?

Жены Олланда? Неплохо... Он точно получит

орден. – Дюрон изобразил ленту через плечо. –

Хорошо, продолжай. Прости за постоянные

вопросы.

В следующий раз не прощу! – Дюбуа погрозил

пальцем. – Весь этот сыр-бор из-за

неуверенности, что образец вируса находится в

надёжных руках.

А где же он находится? В чьих-то лёгких? –

Дюрон тихонько кашлянул.

Должна быть капсула, – Жак показал руками

вытянутый предмет. – Но по какой-то причине

она не может быть просто передана. Вроде бы

попала в плохие руки. И вот президент...

Макрон! – воскликнул Дюрон.

Человек впереди снова оглянулся. Дюрон натянуто

улыбнулся.

Нет, Трамп! Ты меня утомляешь, Мишель. На

дворе ночь, - он кивнул за окно, где светили

звёзды, – А ты как ребёнок, который не желает

452

успокоиться.

Ты же сам предложил немного развеяться. Я

согласился. Я же не знал, что ты втягиваешь

меня в смертельную игру с неизвестным

исходом! А если страховая компания узнает?

Не скажешь – не узнает. И я тебя не втягиваю.

Опасность существует для всех остальных,

летящих с нами. И легионеров Иностранного

Легиона. Мы с тобой – эксперты. Понимаешь?

Наше место в тылу.

Ты хочешь заставить меня открыть банку с

вирусом? А потом дать орден?

Прости, Мишель, – Дюбуа откинул спинку

кресла. – Лучше я отдохну. И тебе советую.

Поговорим завтра, в Форт-де-Франс.

Он надвинул наушники и наглазники и накрылся

одеялом.

Спокойной ночи, Жак.

Дюрон повернулся на бок и прикрыл глаза.

* * *

453

Утром они завтракали в столовой военно-морской

базы Ла Саван, Форт Сен-Луи. Дюрон и Дюбуа сидели

в компании генерала Леру, подполковника Тома, его

заместителя майора Безье, военного вирусолога

доктора Шанкло и правительственного советника по

специальным вопросам Бертинье.

За окном светило яркое солнце. Свет его пробивался

сквозь листву пальм. Кричали какие-то тропические

птицы. Советник, ловко держа в ухоженных пальцах

нож, изящно намазывал тост маслом «Президент».

Что вы можете сказать о готовности, генерал? –

поинтересовался он.

Полная готовность, месье Бертинье. Можете

доложить господину Филиппу. – Леру пригладил

седую щёточку усов и закурил «Голуаз». –

Легионеры уже здесь.

Премьер-министр не в курсе, – улыбнулся

одними углами рта Бертинье. – Я отчитываюсь

только перед президентом Макроном. – Словно

в подтверждение своих слов он положил пачку

масла на видное место. – Но я ему передам в

точности, как вы сказали.

454

Эжен, – обратился к нему подполковник Тома. –

Что нам известно?

Хм... Хм... Кое-что я могу сказать. По

итальянскому каналу, работающему с

Каморрой, получено сообщение. Оно

проверено независимыми источниками в

Колумбии, клан Барранкилья.

Он уничтожен, – коротко произнёс майор Безье.

Кто? – не понял советник, переставая

намазывать масло. Веко его правого глаза

непроизвольно дёрнулось.

Клан. – Майор наградил Бертинье тяжёлым

продолжительным взглядом из-под густых,

сросшихся на переносице бровей.

А... – кивнул советник.

Наверное, вы имеете в виду «Чёрных орлов».

Вероятно, – Бертинье с хрустом откусил тост. –

Второй источник – из мексиканской полиции.

Они получили информацию о специфической

активности кубинской Дирексион де

Интеллигенсия в Мехико.

455

Ксе дос? – спросил подполковник Тома,

отпивая черный кофе из маленькой чашечки.

Что? – застыл Бертинье.

Жаргонное название кубинской разведки, –

пояснил Тома. – Впрочем, это не важно.

Да, совершенно неважно, – кивнул советник.

Скажите, месье Бертинье, каково

дипломатическое прикрытие миссии? –

поинтересовался генерал.

Научная экспедиция на атолл Клиппертон.

Остров Страсти, – ответил советник,

отмахиваясь от табачного дыма. – Чартерный

рейс экстренно садится на военной базе Санта-

Люсия, возле Мехико. База «Цумпанго»

Месье, вы не находите такое объяснение...

Странным?

Нет, генерал. А что бы предложили вы?

Ну, не знаю... – пожал плечами Леру. –

Полицейская операция против наркобаронов.

Учения. Операция по спасению гражданина

Франции, наконец.

456

Полицейская операция требует более

серьёзного взаимодействия с властями

Мексики. Учения – с армией. Жак-Ив Ле Дриан

категорически против.

С каких это пор министр иностранных дел

определяет суть военных операций? – колючим

тоном поинтересовался Леру.

Видите ли, генерал, – вздохнул советник, –

речь идёт не просто о военной операции.

Задействованы силы нескольких министерств,

– он кивнул на сидящих. – К тому же Ле Дриан

несколько лет был министром обороны.

Я вижу только два. Министерство обороны и

внутренних дел. Кто ещё? Только не говорите о

Министерстве иностранных дел.

Почему нет? – спросил Бертинье. – Впрочем,

это не важно.

То есть вы предлагаете высадить на

мексиканской авиабазе наши подразделения,

назвав их научной экспедицией? Я правильно

вас понял? – повысил голос Леру, выпрямляясь

457

и выставляя вперёд острый подбородок.

Нет, ну зачем же... – несколько умерил свой тон

Бертинье. – Мы скажем всё то, о чём говорили

вы. То есть наши представители. А потом

сядем. Просто сообщение будет дано в момент

полёта.

Естественно! – недоброжелательно улыбнулся

генерал. – Вы не можете вот так, на голубом

глазу, запросить срочную посадку до взлёта!

Да, конечно, – примирительно согласился

советник.

Вы собираетесь и дальше дезинформировать

нас, или смените позицию? --- не успокаивался

генерал. – Я могу просто отозвать свою часть

миссии. Моя ответственность больше вашей,

Бертинье.

Давайте не будем кипятиться, – произнёс

миролюбивым тоном советник. Обещаю вам

держать вас полностью информированным.

Можете начинать уже сейчас, – лицо генерала

стало каменным.

458

Хорошо, договорились. – Бертинье не смотрел

на Леру.

Эжен, – обратился к нему Тома. – Спецканалы

связи тоже будут задействованы, или всё ляжет

на министерство иностранных дел и

минобороны?

Да. У нас нет иного выбора.

Вы уверены в отсутствии утечки на

мексиканской стороне?

Нет, подполковник. И в этом одна из причин,

почему я так сдержан сейчас. Мы должны

известить их в самый последний момент.

При посадке? – желчно спросил Леру.

Непосредственно перед посадкой, генерал.

Простите, что не объяснил сразу. Все наши

каналы готовы и предупреждены. Ле Дриан

также не желал утечки.

Жак-Ив мог бы сам обратиться к своему

коллеге с мексиканской стороны.

Макрон берёт это на себя. Он сам свяжется с

президентом Обрадором. Я должен дать ему

459

сигнал.

Вы? Что вы понимаете в военных

спецоперациях? – генерал был уязвлён и не

желал компромисса.

Советник наконец понял свою ошибку.

Генерал, я предоставляю вам право выбрать

время сообщения.

Вы уверены, что все каналы связи будут

открыты немедленно? Что президент Обрадор

не находится на связи с президентом Трампом

в момент звонка из Парижа? Мы будем кружить

в воздухе и ждать, пока все переговорят?

Над столом повисло тягостное молчание.

Хорошо, генерал Леру. Я беру на себя

предупреждение Парижа о всех возможных

проблемах. Готов требовать немедленной

связи в нужный момент. Предположительно...

Предположительно за... Скажем, полчаса до

посадки.

Вы своём уме, месье Бертинье? – скривился

Леру. – Вы понимаете, что мы влетим в

воздушное пространство Мексики минимум за

460

два часа до посадки? Вы хотите чтобы нас

сбили? Не знаю как ваша жизнь, а вот жизнь

моих солдат мне дорога.

Тогда предупредим за два часа, – сник

советник.

Полёт в одни конец берёт более девяти часов.

Вы понимаете, что не сможете просто

развернуться в случае дипломатической

неудачи?

Мы можем использовать промежуточный

аэропорт... В крайнем случае пойдём по

первоначальному варианту – предупредить в

последний момент.

Нас посадят на авиабазе на Юкатане! Два часа

полёта до Мехико! Вы не можете просто

запросить экстренную посадку, Бертинье!

Я должен посоветоваться с Парижем, –

советник поднялся, торопливо промакивая губы

салфеткой.

Эжен, сядьте! – небрежно бросил ему Тома. –

Генерал шутит. Мы же летим на А330

461

«Феникс». Транспорт, совмещённый с

топливозаправщиком. Потенциально – сто

одиннадцать тон на борту.

Ну и шуточки у вас, Леру! – засопел Бертинье,

но сел.

Простите, советник, но шутит подполковник

Тома. Самолёт-заправщик не может заправить

в воздухе сам себя. – едко заметил генерал. –

Вам всё-таки придётся потревожить Париж.

Можете это сделать от моего имени.

Я свяжусь с Елисейским дворцом после

завтрака, – ответил советник, наливая в кофе

сливки из маленького кувшинчика.

Можете связаться сразу с отелем де Мариньи.

В Париже сейчас обед.

Хорошо, генерал, – сдержался Бертинье. – А

что скажете вы, доктор Дюрон? – перевёл он

тему беседы. – Вы готовы к своей миссии?

Все посмотрели на Мишеля. От неожиданности он

чуть не поперхнулся круассоном.

Да... Конечно! – выдавил он, – стараясь ни на

462

кого не смотреть.

Прекрасно! Вас, доктор Дюбуа я не спрашиваю:

ваша работа начнётся после. Как и ваша, месье

Шанкло?

Майор Шанкло, – поправил его вирусолог.

Простите, майор. Вы можете в двух словах

обрисовать вашу задачу?

Конечно. – Вирусолог отодвинул чашечку кофе.

– В самолёте будет находиться машина для

АрТи ПиСитАр.

Извините? – поднял брови Бертинье.

Машина для умножения вирусной РНК. То есть

ДНК через РНК. Если позволите, я нарисую...

Он взял салфетку и стал изображать на ней черточки

со стрелочками:

Вот это образец бета-коронавируса САРС-2

КОВИД-19, – показал он на шарик с шипами. –

Я готовлю его и запружаю его в аппарат. – Он

показал стрелочку к квадратику и написал

цепочку букв: А, Ц, Г и У. – Здесь РНК нашего

вируса, с помощью фермента обратной

463

транскриптазы, превращается в

комплементарную ДНК. – Он нарисовал

цепочку буковок А, Т, Г и Ц. – Потом запускаю

полимеразную цепную реакцию – и вуаля! У

меня есть много ДНК вместо одной, – он

дорисовал множество цепочек.

Вируса? – осторожно спросил советник.

Если хотите, – кивнул вирусолог. – Хотя у

вируса РНК.

Это не опасно?

Не опаснее круассона. Видите ли, сам вирус

содержит так называемую цепочку плюс-РНК.

Она почти сразу может участвовать в

заражении, то есть производстве вирусных

белковых частиц на аппарате рибосом, минуя

ДНК. Естественно, при условии закрепления

короной за ангиотензиновый рецептор второго

типа на поверхности человеческой клетки.

Но вы же будете их... размножать в своём

аппарате?

Нет, не так буквально! – улыбнулся вирусолог,

464

сверкнув стёклами очков. – Я буду создавать

ДНК, которого у вируса нет. Просто технически

так удобнее. Опасностей же за этим столом

гораздо больше, чем в моём автомате. Уверяю

вас, здесь находятся сотни видов разных

микроорганизмов, в том числе более опасных

для жизни, чем теперешний коронавирус. Но

наш иммунитет успешно с ними справится. Нет,

вам нечего опасаться.

Благодарю за подробное объяснение, –

Бертинье поспешно встал. – Прошу прощения.

Я должен срочно поговорить с Елисейским

дворцом.

465

466

467

468

Трущобы Тепито.

Аэропорт «Бенито Хуарес». Мехико.

Воскресенье. 15 марта. 16:30.

Брунн миновал зал багажных лент и направился в

сторону пограничного контроля. Следовало исчезнуть

с радаров на день-два, связаться с Арнольдом и

Гаукелем и получить инструкции. Идеальным было бы

улететь, не выходя из транзитной зоны. Но при

посадке он получил сообщение – ждать указаний в

самое ближайшее время. Просидеть в транзитной

зоне много часов значило привлечь к себе внимание.

И он принял решение раствориться в

двадцатимиллионной агломерации. Может быть

потребуется визит в консульство и получение

документа на другое имя.

Пока же он планировал отдохнуть. Стресс

предыдущего дня совершенно отнял силы. Почти

весь полёт, двенадцать часов, он проспал. Проснулся

лишь перед посадкой, весь в поту. У него время от

времени появлялся кашель, но в салоне самолёта он

469

мог его сдерживать. Болезнь ещё не полностью

прошла. Слабость периодически давала о себе знать.

Он уже представлял себе, как направится в какуюнибудь

неброскую трёх-четырёхзвёздочную гостиницу,

где у приезжих не требуют паспорт, обеспечивают

достаточный комфорт и приличную еду. День-два он

потолкается на местных базарчиках, посмотрит город.

А там будет видно, как он поедет домой.

На контроле офицер взял паспорт, внимательно

посмотрел на фотографию, сравнил её с внешностью

владельца, после чего провёл документ через

считывающее устройство и уткнулся в компьютер.

Прочтя что-то на экране, он обратился к Клаусу:

С какой целью вы посещаете Мехико?

Туризм, – коротко ответил Клаус.

Подождите немного. Мы должны проверить

вашу температуру.

Но у других пассажиров не проверяли, –

возразил Клаус.

Большинство из них – граждане Мексиканских

Соединённых Штатов.

470

Но меньшинство – нет.

Простите, сеньор Брунн, я не могу обсуждать с

вами все детали наших инструкций. Ситуация

меняется быстро, и наши правила

обновляются. Сейчас подойдут наши

сотрудники. А вы подождите в том кресле, – он

показал куда-тов с торону.

Хорошо. Верните паспорт, – Клаус протянул

руку.

Пожалуйста, подождите, – повторил офицер. –

Это формальность, но необходимая. Как только

всё будет в порядке, вам вернут ваш паспорт.

Недоумённо пожав плечами, Брунн отошёл в

указанном направлении и присел. Он успел набрать

на спутниковом телефоне сообщение: «Мехико», но

прочесть ответы не успел. Пограничник помахал ему

рукой, приглашая подойти.

Вскоре появилось два офицера в масках и перчатках.

Они жестами подозвали Брунна к барьеру.

Пройдите с нами для проверки, сеньор Брунн, –

сказал один из офицеров.

471

Вы не можете измерить температуру здесь? –

спросил Клаус.

Простите, но мы следуем протоколу.

Хорошо, – неохотно согласился Клаус.

Брунн пересёк границу, и они направились по

коридорам куда-то в сторону многочисленных

офисов. Один офицер с паспортом шёл впереди.

Второй замыкал шествие.

Наконец они вошли впустую комнату, и один из

офицеров прикрыл дверь. Первый взял термометр и

направил его на лоб Клаусу. Спустя короткое время

аппарат пискнул. Брунн увидел, что температура у

него в пределах нормы, но офицер быстро выключил

дистанционный термометр и обратился к Клаусу:

Сожалею, но мы вынуждены задержать вас для

карантина. У вас есть температура.

У всех есть температура, – возразил Клаус. –

Даже у трупов.

Лицо офицера окаменело.

У вас есть повышенная температура, и вы

должны быть задержаны на две недели с

472

целью карантина.

У меня не было повышенной температуры, –

кивнул Клаус на термометр. – Измерьте снова.

К тому же вы не должны меня задерживать.

Просто отправьте домой как транзитного

пассажира.

У вас не было транзитного билета, – ответил

второй офицер.

Хорошо, я его куплю, – пожал плечами Брунн.

Вы потенциально опасны для пассажиров

лайнера, – добавил первый.

На каком основании вы это заявляете? –

спросил Клаус, подавляя неуместно возникший

приступ кашля. – Температуры у меня не было.

Проверьте ещё раз. Если же вы действительно

обеспокоены, просто позвольте мне приобрести

защитную одежду, и я стану безопасен. Готов

сидеть в бизнес-классе.

Извините, сеньор, но у нас есть сведения, что

вы могли недавно переболеть пневмонией,

связанной с коронавирусом, – выложил первый

473

офицер свой козырь.

Ах, вот оно что! – медленно произнёс Клаус. –

Но даже если я чем-то болел, сейчас я уже

здоров!

У нас, к сожалению, такой уверенности нет. Мы

вынуждены отправить вас на тестирование.

Постойте! Мне необходимо сообщить своим

родственникам! – забеспокоился Клаус.

Вы сможете сообщить им позже. А сейчас

прошу вас пройти с нами. Вас доставят в

клинику для тестирования.

Почему вы не тестируете меня здесь, в

аэропорту? Разве это так сложно? – спросил

Клаус.

Мы не можем оставить вас здесь, пока

обрабатываются результаты теста, - объяснил

второй офицер. – Это представляет опасность

для пассажиров и посетителей.

Замысловато... – отреагировал Клаус, но

спорить дальше не стал. Чрезмерное

сопротивление может оказать негативный

474

эффект.

Они вышли из офиса и снова двинулись по длинным

коридорам. Наконец они спустились по какой-то

лестнице в небольшой зал со стеклянной дверью.

Сейчас приедет машина, и вас отвезут, - сказал

первый офицер.

Он вызвал кого-то по рации и долго объяснял на

испанском, то и дело говоря «Хапон», и «корона».

Через двадцать минут тягостного ожидания за

стеклом появился тёмный полицейский фургон. Из

него вышли несколько офицеров в чёрных

бронежилетах, масках, с автоматическими

карабинами «Эф-Экс-05 Ксиукоатль».

«Лазурный змей», копия «Хеклер унд Кох» Г36,

– тихо усмехнулся Брунн.-- Полигональная

нарезка ствола.

Офицеры вошли, перебросились несколькими

фразами с пограничниками, после чего движением

приказали Клаусу перейти в фургон. Один из

офицеров забрал паспорт и сунул его в карман.

Вы поедете в этой машине, – пояснил

пограничник.

475

Что-то она не слишком похожа на «Скорую

помощь», – заметил Клаус.

Таковы правила, – повторил офицер

привычную фразу.

Клаус вздохнул, поднялся, подхватил сумку и

двинулся к фургону.

В машине его посадили между двумя полицейскими.

Впереди и сзади сидели остальные. Вырваться не

было никакой возможности.

Так они доехали до полицейского участка. Клауса

попросили выйти и пройти внутрь.

Мне было сказано, что должны провести тесты.

Вы тестируете в полиции? – спросил он.

Инструксион, – коротко ответил офицер,

легонько подталкивая его по направлению к

зданию.

Пришлось подчиниться.

Его провели внутрь, в кабинет какого-то более

высокого чина. Офицер, судя по погонам, комиссар,

не здороваясь, попросил отдать сумку для осмотра.

На каком основании? – спросил Клаус.

476

Вас же задержали за нарушение? – сказал

комиссар, пролистывая паспорт.

Нет. Пограничники утверждают, что у меня в

аэропорту была температура. Но это не так.

Требовали провести тест. Но я не вижу, что вы

собираетесь меня тестировать на коронавирус,

– ответил Клаус. – При этом я не вижу, что

ваши люди дистанцируются от меня должным

образом. А ведь мне обещают двухнедельный

карантин у вас здесь.

При упоминании о коронавирусе комиссар

подобрался и отодвинулся.

У вас коронавирус? – спросил он

подозрительно.

Нет. – покачал головой Брунн. – Вы должны

меня протестировать, как я понял.

Протестировать? – удивился офицер.

После этого он обратился к приехавшим на

испанском. Те долго что-то объясняли. Наконец

комиссар поднял трубку телефона и набрал номер.

Судя по его поведению и обращению, он звонил

477

старшему по званию, комиссару-хефе. После

продолжительного разговора он в задумчивости

положил трубку, затем обратился к Клаусу.

Мистер Брунн, сейчас прибудет медицинская

команда для тестирования. Тест займёт сутки,

так как лаборатория находится в отдалении.

Всё это время вы будете находится под нашим

наблюдением. У нас для этого есть свободные

камеры предварительного заключения.

Я арестован? – удивился Клаус.

Нет. Я даже верну вам паспорт, – комиссар

положил документ на деревянный барьер,

снова отодвинувшись.

Но в нём нет печати о въезде! – сказал Брунн,

забирая паспорт.

При выезде она вам не потребуется. Пока же

мы должны обеспечить как вашу безопасность.

Так и надёжность вашей изоляции. Приношу

свои извинения за причиняемые неудобства, но

таковы указания начальства и правила.

Клаус промолчал. Обсуждать было совершенно

478

нечего.

Не успел он сесть на скамейку, как появились медики

в халатах, защитных очках, масках и перчатках. Один

и них жестами попросил Клауса открыть рот, взял

мазок с задней стенки глотки, едва не вызвав рвотный

рефлекс, и быстро поместил шпатель в пробирку с

раствором.

Теперь вы можете ехать. – сказал комиссар.

Брунна вывели из участка и посадили в легковую

машину. Один полицейский, с тремя нашивками, сел

за руль, а второй, с треугольником на погонах, сел на

соседнее сидение. Оба они были без масок, только

время от времени прикрывали нос и рот ладонями. У

Клауса не было ни сил, ни желания наблюдать этот

спектакль, и он просто прикрыл глаза. Интересно, его

собираются кормить? Или хотя бы поить? И что

вообще означает весь этот спектакль?

Некомпетентность? Или они что-то пронюхали?

Машина ехала довольно долго, не менее часа,

останавливаясь на светофорах и в бесконечных

пробках. В салоне автомобиля было душно, несмотря

на приоткрытые окна. В конце концов Клаус заснул.

479

Проснулся он от звуков пистолетных выстрелов и

громких криков. Вокруг машины бегали какие-то люди,

стреляя в воздух. Оба полицейских сидели, подняв

руки. К голове водителя был приставлен ствол

автоматической винтовки. На машину было нацелено

ещё несколько стволов.

Один из налётчиков, высокий молодчик с короткой

стрижкой, открыл дверь и приказал Клаусу:

Выходи!

Кто вы? – спросил Брунн, заспанное протирая

лицо. – Он посмотрел на руки похитителя.

Закатанные рукава открывали смуглые

предплечья, на которых красовались наколки в

виде крылатых змей и орла.

Выходи! – повторил тот по-английски, с

испанским акцентом.

Клаус вздохнул, посмотрел на застывших с

поднятыми руками полицейских, взял сумку и вышел

из машины.

Иди! – приказал человек, – показывая стволом

направление.

Клаус медленно двинулся по улице.

480

Быстрее! – человек подтолкнул его в спину.

Его затолкали в какой-то фургон, куда быстро сели

ещё несколько боевиков. Остальные запрыгнули в

легковые машины. Вся кавалькада рванула с места и

понеслась по переулкам.

Так они мчались довольно долго, проскакивая

светофоры на красный свет и пугая пешеходов.

Вскоре Клаус разглядел через лобовое стекло район,

куда они приехали. Дома были ободранными, часто

заброшенными. Нередко попадались настоящие

сараи, в которых, тем не менее, жили люди. Кругом

были фавелы. На верёвках сушилось бельё. Бегали

собаки. В грязи копошились дети.

Наконец они остановились. Клаусу приказали

выходить. Он подчинился.

Ему не дали осмотреться, постоянно подталкивая в

сторону входа в ближайший подвал.

Лестница была плохо освещена, и он чуть не упал,

споткнувшись на ступенях. Один из боевиков

выругался по-испански и чувствительно ткнул его

между лопаток стволом винтовки.

Наконец он оказался в большой, тускло освещённой

481

комнате с низким потолком. Его поставили лицом к

стене, отобрав сумку.

Пока боевики копались в сумке, он осторожно достал

из внутреннего кармана спутниковый телефон, ввёл

код и стал набирать на нём сообщение: «Похищен...»,

но тут главарь, тот самый, с наколотыми змеем и

орлом, нервно крикнул:

Руки за голову!

Пожалуйста! – Клаус медленно поднял руки,

одновременно отсоединяя батарею телефона.

Оставь телефон! - снова закричал человек,

подскакивая к нему.

Клаус поднял телефон высоко над головой и разжал

ладони. Телефон с треском упал на пол, разлетаясь

на куски. Батарея отлетела далеко в сторону.

Обыскать его! – приказал человек.

Проворные руки обшарили его карманы и бока, затем

сдёрнули пиджак так, чтобы сковать руки за спиной.

Боевики заметили бронежилет и сказали своему

главарю. Из кармана извлекли второй телефон,

карточки и паспорта.

482

Теперь мы поговорим, господин Брунн, – сказал

человек со змеями. – Можете снять пиджак и

бронежилет. Здесь жарко. К тому же вряд ли

вас что-то защитит, когда вы в руках

подразделения Сур-13.

Клаус повернулся и медленно снял пиджак, потом и

бронежилет. Затем развязал узел галстука.

Бросьте всё на пол. Галстук тоже. И не

вздумайте шутить.

Клаус уронил одежду на пол.

Отодвиньте её ногой в сторону. И садитесь

здесь, в углу, - приказал человек.

Клаус выполнил приказание.

Человек включил яркую лампу и направил её в лицо

Клаусу.

А теперь мы побеседуем. Меня зовут Бешеный

Койот. А вас?

Прочтите в паспорте.

В котором? Вы утверждаете, что это настоящие

имена? Почему они отличаются?

Это моё настоящее имя. Просто разное

483

написание, – Клаус прикрыл глаза ладонью,

чтобы не так слепил яркий свет.

Вот как? – ухмыльнулся Койот. – Ну хорошо...

Зачем вы приехали в Мехико? Какое у вас

задание?

У меня нет задания. Я еду домой.

Нет задания? Удивительно! Человек с двумя

паспортами, в бронежилете, задерживается

полицией на границе.

Я просто турист. Еду домой.

Откуда?

Из путешествия. Мне посоветовали ради

безопасности жилет. И я вижу, что совет был

уместным.

Надо же! Какое предвидение! Сожалею, что он

вам так и не помог. Но если вы настаиваете, мы

можем проверить его на прочность.

Я не настаиваю, – ответил Клаус.

Вот и хорошо. Тогда объясните, почему один

паспорту вас обычный, а второй – служебный.

Взял для удобства в путешествии. У меня была

484

такая возможность.

Какая предусмотрительность! Нет, вы

положительно дальновидный человек! Кем вы

работаете?

Обычным охранником.

Полицейский?

Нет, просто частный охранник.

Персональный? Бодигард?

Нет, – покачал головой Клаус. – Охраняю

склады. Свободные порты.

А. богатство богатеев! Неплохо... – Койот

поцокал языком. – Куда вы ездили?

Вокруг света. У меня был отпуск.

И вы решили посетить... Что? Где вы были.

Брунн?

Гонконг. Шанхай. Токио.

Неплохо! – присвистнул допрашивающий. – Но

ведь сейчас там эпидемия! Вы не знали?

Знал. Просто билеты сейчас очень дёшевы, как

раз в связи с эпидемией.

Да вы экономны! Настоящий швейцарец!

485

Клаус промолчал.

Так... Какой код у вас на телефоне?

Не помню.

Не помните? Жаль.. Очень жаль. Но вспомнить

придётся. Итак, какой код? Называйте по

одному символу, я буду набирать.

Я неважно себя чувствую.

Правда? Печально! Так какой код?

Я не ел с утра. И не пил.

Назовите код, и вас накормят. Даже напоят!

Первый символ?

Дайте воды.

Вы упрямы, как Вильгельм Тель. Нет, как его

сын! Вы же помните легенду? Если не

вспомните, придётся напомнить. Стреляю я

неплохо, но могу промахнуться. Хотя без уха

тоже можно жить. Ван Гог жил. У нас есть

человек по кличке Сурок. Ему отрезали кончик

носа и отстрелили ухо. Картель Синалоа. Но он

живёт и не жалуется. Итак, первый символ?

Клаус молчал.

486

Простите мистер Брунн, или как вас там... Я

человек вежливый, но моему терпению есть

предел. Напряжённая жизнь, наркотики,

многочисленные опасности. Тепито — плохой

район. Беззакония полиции... Если вы не

назовёте пароль. Мы всё равно взломаем

телефон. У нас есть специалисты. Но вам от

этого легче не станет. Подумайте о себе! Вас

здесь никто не сможет найти. Даже труп.

Что вы собираетесь со мной делать? - спросил

Клаус.

О, это уже деловой разговор! - деланно

оживился Койот. – Не бойтесь, мы не причиним

вам зла! Но в мире есть много строгих, жёстких,

даже жестоких людей. С плохим воспитанием и

очень маленьким терпением. И мы вынуждены

будем отдать вас им. Понимаете? И объяснить,

что вы упрямились и вели себя плохо. Очень

плохо!

Зачем я вам нужен? - спросил Клаус.

А зачем вы были нужны полиции? Вот я не

487

знаю. Может быть вы сами ответите на свой

вопрос?

Что вам от меня нужно? – повторил Клаус.

Мне лично? Ничего. Моим людям? Ещё

меньше. Но, к сожалению, вы нужны кому-то

ещё. Кому? Даже я не всё знаю. Но скоро за

вами приедет покупатель. Очень скоро. Оченьочень

скоро, как говорит президент Трамп. Я

возьму их деньги, но не смогу сказать про вас

ничего хорошего. А в нашем жестоком мире

рекомендации дороже денег. Гораздо дороже!

Иногда дороже жизни! Так зачем вы нужны

нашим покупателям?

Не знаю. Скажите вы.

Да... – допрашивающий надолго замолчал.

Где-то послышался шум шагов людей, спускающихся

по лестнице.

Кстати, вот и они! – оживился Койот. – Вы так и

не вспомнили пароль телефона? Жаль.. Но

ничего, скоро вы заговорите.

В подвал вошли несколько человек. Один из них

488

подошёл к Бешеному Койоту и что-то спросил поиспански.

Тот ответил. Сквозь прищуренные веки

Клаус видел, как человек передал Койоту кожаный

чемоданчик. Тот открыл его и пересчитал пачки,

тщательно проверив каждую из них внутри. Затем он

закрыл чемодан и положил его в сейф у себя за

спиной. Приехавший сказал «депозитар». «Задаток по

испански», – подумал Клаус.

Потом поговорив тихими голосами ещё некоторое

время, оба подошли к Брунну.

Зачем ты приехал сюда? – спросил новый

человек по-английски.

Кто вы? – посмотрел Клаус на тёмный силуэт.

Вопросы буду задавать я. Зачем ты сюда

приехал?

Я турист.

Турист... – Человек глубоко и шумно вдохнул

через нос, затем достал что-то из кармана. –

Тогда скажи мне, турист, где ты прячешь

капсулу с образцом?

Не понимаю вас, – ответил Клаус, внутренне

489

холодея.

Хорошо. У меня есть сыворотка понимания.

Свяжите ему руки» – приказал он своим людям.

Три человека кинулись к Брунну, сильно схватив за

руки и заломив их за спиной. Затем запястья

перехватили петлями провода.

Вот теперь мы поговорим по душам, выдохнул

человек прямо в лицо Клаусу.

Он занёс правую руку. Брунн увидел сверкнувшую

иглу шприца. Укол пронзил тыльную сторону его шеи.

Куда ты подевал образец, мерзавец? Отвечай!

490

491

492

Джунгли Юкатана.

А330—200 «Феникс». Карибское море.

В воздухе над островом Козумель.

Понедельник. 16 марта. 15:50.

Месье Бертинье, я вас предупреждал! – голос

генерала звучал напряжённо.

Простите, Леру, но обстоятельства изменились.

Мы должны приземлиться в штате Кинтана-Ру.

О, да, они изменились, несмотря на все

предупреждения!

В это время появился один из пилотов и громко

произнёс:

Связь с Парижем!

Бертинье вскочил и почти побежал в кабину. Но

спустя полминуты он появился снова и обратился к

Леру:

Генерал! Это вас...

Уже доложил! – выругался генерал.

Он поднялся из кресла, прямой, худой и угловатый, и

493

направился в кабину.

Генерал Леру? – раздался голос.

У аппарата, – холодно ответил тот. Он не

любил гражданских администраторов,

особенно политиков.

С вами будет говорить министр обороны.

В аппарате что-то щёлкнуло, затем раздался голос

Флоранс Парли:

Генерал? Обстоятельства изменились.

Я уже понял.

Они изменились не по нашей вине.

Конечно.

Я хочу, чтобы вы меня поняли правильно:

обстоятельства изменились по причине

перемещения объекта.

Кто источник сведений?

Мексиканская сторона. Вы будете

взаимодействовать с вашим коллегой,

дивизионным генералом Матео Ортегой. Он –

ваш основной адресат. Для сил специального

назначения: бригадный генерал Серхио Сото.

494

Полицейские силы – генеральный комиссар

Пабло Рохас. От Центро Сегуридад – генерал

Леонардо Торнеро. Вы приземляетесь на

четвёртой авиабазе, остров Козумель, штат

Кинтана-Ру. Далее будете действовать

согласно полученной информации. Ваше

прикрытие и тесное взаимодействие: министр

иностранных дел Жак-Ив Ле Дриан. Советник

Бертинье должен поддерживать связь с нашим

послом, Анн Грилло.

Мне может потребоваться контакт с нашими

военными атташе.

Один из них в вашем распоряжении, генерал.

Нет, мне нужны также военно-морской и

военно-воздушный. Дело слишком серьёзное.

Хорошо, я отдам соответствующие

распоряжения. Желаю успеха в вашей миссии,

генерал.

Спасибо.

Он вышел из кабины и направился к офицерам.

Господа, обстоятельства изменились. Мы идём

495

на посадку прямо сейчас.

Что случилось? – спросил полковник Жерар,

временный командир подразделения Легиона

по специальным операциям в зонах южноафриканских

джунглей.

Фокус наших интересов сместился.

Мексиканская сторона гарантирует всемерную

поддержку. Генерал Серхио Сото – ваш

напарник. И ваш, подполковник, – повернулся

он к Тома. – Остальные силы будут также

взаимодействовать с нами. Структуру

управления оговорим дополнительно после

посадки.

Самолёт начал снижение. Внизу плескались волны

Карибского моря. Тонкая нитка прибоя белела вдоль

берега острова Козумель.

Тень самолёт промелькнула на зелени деревьев

внизу. Навстречу вынырнула посадочная полоса.

Через несколько минут А330 уже катился по ней.

На полосу один за другим выкатились военные

фургоны, полицейские машины, пожарный

автомобиль и военизированная «Скорая».

496

Какой эскорт! – улыбнулся Дюрон.

Да! – оживился генерал, посмотрев на него. –

Медицинская часть должна быть в полной

готовности через два часа. Взаимодействие с

медицинским персоналом Легиона и наших

мексиканских коллег. Специальные

представители работают по своей программе.

Самолёт остановился. Трапы подали по-военному

быстро. Началась высадка.

Улучив минуту, Дюрон обратился к Дюбуа:

Послушай, Жак, к чему я должен быть готов?

К своей обычной работе.

Жак, ты явно знаешь намного больше меня, но

держишь информацию при себе!

Я пытался рассказать тебе кое-что во время

перелёта из Парижа. Но ты не желал слушать.

Дело было ночью... Я и представить не мог,

насколько всё серьёзно!

Кто-то слишком любит аперитивы.

Неужели ты действительно хочешь, чтобы меня

запихнули в джунгли вместе с этими

497

здоровяками? – Дюрон кивнул в сторону

солдат, таскавших какие-то тюки и ящики к

грузовикам.

Не беспокойся, Мишель. Ни бегать, ни ползать,

ни таскать раненых тебя никто не заставит. У

этих головорезов есть свои медики, – он

показал на группу военных с повязками.

Тогда зачем нужны мы?

Я – для деликатных вопросов психологической

войны. И подтверждения некоторых

предположений, – ответил Дюбуа.

А я? Меня-то ты зачем взял? – волновался

Дюрон.

Не переживай так, Мишель, в нашем возрасте

это вредно. Особенно в тропиках. – Дюрон

обмахнулся платком. – Для тебя найдётся

привычная работа. Но не сейчас. Мы должны

ждать.

Хорошо же ты меня успокоил! – Дюрон

состроил кислую мину и отправился в тень:

несмотря на вторую половину дня, было

498

довольно жарко.

Тем временем военные погрузились и покатили в

сторону разбитого для них лагеря. Их мексиканские

коллеги располагались рядом. На материковой части

присутствовали более многочисленные

подразделения армии, федеральной полиции и

спецслужб.

Генерал Торнеро, представитель Центро Сегуридад,

кратко описывал ситуацию по-французски:

Мы имеем дело с тесно переплетёнными

силами организованных криминальных

группировок и враждебных разведок. По

меньшей мере одной. Если за группой картеля

Сур-13 мы можем следить довольно

пристально, от Мехико, то скрывающиеся в

местных джунглях Los Zetas отследить намного

сложнее. Представителей кубинских

спецслужбы Дирексион де Интеллигенсия и сил

специального назначения революционной

армии нам засечь не удалось, но у нас есть

косвенные доказательства их присутствия.

Какова общая диспозиция и наша роль? –

499

задал вопрос генерал Леру.

Вы – острие нашего удара. Собственно, ваша

операция является интегральной частью

нашего большого плана. Но события

развиваются быстро. Группа Сур-13 движется

от Мериды на Вальядолид. С ними есть

представители Лос Сетас. – Торнеро показал

направление на карте. – Наша задача –

определить их дальнейшее движение. Есть два

направления – на Канкун и на Тулум. В каждой

локации мы ожидаем контакт Сур-13 и Лос

Сетас с кубинцами в районе побережья. В

обоих случаях мы выдвигаем на перехват

группу сил специального назначения армии и

полиции совместно с вашими бойцами. Первый

вариант – на Попольнах. Второй – в сторону

Коба. Наша армия и полицейские патрули

контролируют двойное шоссе в районе Игнасио

Сарагоса. Здесь же – он указал на

археологический заповедник Коба – мы не

держим никаких сил. Гораздо проще выдвигать

их в сторону Тулума, на побережье. Я вам

500

предлагаю разместить легион именно там. С

нашей стороны – поддержка с воздуха

наблюдательными самолётами и военнодесантными

и полицейскими вертолётами,

береговая охрана на катерах, полицейские

силы городских управ и федерального

управления, а также подразделения морской

пехоты вокруг Тулума. У полиции и армии есть

броневики.

Какова подготовка боевиков? – спросил Тома.

Сур-13 укомплектован криминальными

элементами. Они достаточно опасны, но

специальной подготовки у них не хватает. Лос

Сетас, в свою очередь, очень опасны. Это

бывшие элитные бойцы нашей армии и

спецподразделений. О кубинских «камарадас»,

«товарищах» я особенно распространяться не

буду. Достаточно сказать, что они имеют

отличную подготовку под руководством своих и

российских инструкторов, значительный опыт

боевых и специальных операций в Латинской

Америке и в Африке и высокую мотивацию.

501

Каково вооружение противника? – задал

вопрос майор Безье.

Вопрос сложный, – признался генерал. – Но я

постараюсь ответить максимально полно. Итак,

Сур-13. Стрелковое автоматическое оружие

типа ФХ-05 «Лазурный змей», в основном

карабины. Пистолеты-пулемёты «Мендоза»,

для ближнего боя. Пистолеты разных типов.

Оснащение – рации. Возможно, ручные

гранаты М67. Некоторое количество

подствольных гранатомётов типа М203. Они не

вызывают больших опасений. Los Zetas

вооружены и подготовлены намного серьёзнее.

Среди них есть профессиональные минёры,

снайперы, бывшие бойцы спецподразделений,

нашедшие более высокие заработки у

наркокартелей. Могут быть неожиданности.

Какие?

Самые разные, майор. Например, пулемёты

«Браунинг», гранатомёты «Милкор», 105

миллиметровые РПГ-29 «Вампир». Усиленное

снайперское ружьё «Баррет». Различные

502

системы минирования. Мобильные средства

электронной борьбы и перехвата.

Стандартное стрелковое оружие?

«Хеклер унд Кох» Г-36, штурмовой вариант

«Ксиукоатль Ф-05». Пистолеты крупных

калибров. Средства защиты – бронежилеты

высокой степени протекции. Отлично

подготовлены.

Остров Свободы?

Всё что угодно. От ведущих моделей

американского производства до российских,

типа пулемёта «Печенег», НАТОвского

варианта РПК-16, девятимиллиметровая

снайперская винтовка «Винторез», бесшумный

автомат «Вал». Кубинцы немногочисленны. Но

они имеют мощную поддержку своего флота и

авиации вне наших прибрежных вод. Кубинская

Лас Тумбас в трёх часах лёту от Канкуна. –

генерал показал расстояние на карте.

Время? – спросил Леру.

Сейчас. Наши коллеги из полиции «ведут» их

503

от Мериды. Когда они минуют Вальядолид,

наши спец подразделения должны быть готовы

для вылета на Кобу. Время полёта – пятьдесят

минут. Одновременно ваши люди должны

выйти на катерах в сторону Тулума. С учётом

скорости, погрузка должна начаться уже

сейчас. Там находится федеральная полиция и

части армии, но ваше участие ключевое.

Ясно, – генерал Леру поднялся. – Благодарю за

информативный брифинг. Теперь время дел.

Спецназ подполковника Тома выдвинулся к

вертолётной площадке авиабазы. Основная часть

Легиона отправилась к пристани. Доктор Шанкло был

поглощён своей портативной лабораторией, для

которой разбили большую палатку.

Жак и Мишель невольно оказались в компании

временно отдыхающего Бертинье. Он ждал

очередной связи с Парижем. Вся компания сидела в

тени, под пальмами, возле домика радиосвязи, за

столом, уставленном прохладительными напитками.

Скажите, доктор Дюбуа, в чём именно

заключается ваша часть миссии?

504

Медицинская разведка, господин советник.

Вот как! Хм... Я знал. В общих чертах, – он

сделал неопределённый жест в воздухе. – А

что именно? По какому вопросу? И кому вы

подчиняетесь?

Официально я окружной психиатр Лиона.

Менее официально – консультант управления

Министерства внутренних дел.

Ага... Какой отдел?

Психологических диверсий.

Вот как! Там есть такой отдел?

В некотором смысле – даже не один. Моя

теперешняя задача относится к пандемии.

Это мне как раз понятно, – кивнул советник. – Я

понимаю, что вся наша миссия

непосредственно связана с этим

коронавирусом. Но какова ваша роль здесь?

Достаточно деликатная, господин Бертинье.

Вы не можете мне сказать? – удивился

советник. – Я, между прочим, являюсь

куратором от имени самого президента. И

505

отчитываюсь непосредственно перед

Елисейским дворцом.

Понимаю, – кивнул Дюбуа.

И вы всё равно не хотите посвятить меня в

детали вашей миссии? – Бертинье отпил

апельсиновый сок из высокого стакана.

Я не был проинструктирован. Извините.

Понятно... А кто ваш непосредственный

куратор? Леру? Шанкло?

Нет, – отрицательно покачал головой Жак. – Мы

не относимся к Министерству Обороны. Майор

Шанкло – представитель военной медслужбы.

Ну да, конечно... – советник посмотрел на

стакан, потом вскинулся. – Ваш куратор –

Кастанер?

Нет. Не министр. Гораздо ниже.

Конечно, – передёрнул плечами Бертинье. – Не

думаю, что Кристоф стал бы что-то скрывать от

меня. Кто же тогда? Патрик Кальвар?

О, вы слишком высоко оцениваете мою

скромную деятельность!

506

Я не могу вас больше расспрашивать. Патрик

будет очень недоволен. Но если вы мне

скажете, я клянусь держать информацию при

себе.

Простите, советник... Вы же не станете

рассказывать мне о тонкостях вашей миссии?

Мне тоже очень любопытно. Уверен, что вы

знаете детали, мне неизвестные. Разве вы

станете делиться со мной? – Жак посмотрел

ему в глаза.

Разумеется, нет. – Бертинье не отвёл взгляд. –

Но я всё-таки отвечаю непосредственно перед

президентом. Он имеет право знать.

Когда господин Эмманюэль Макрон обратиться

ко мне в своём официальном качестве, я буду

готов посвятить его в тонкости своего участия в

этой операции, – ответил Дюбуа. – Кстати, у

неё есть кодовое название? «Кондор»?

«Орёл»?

Я вас понял, доктор. Можете не пытаться

сменить направление беседы. Я понимаю, в

психиатрии вы профессионал. Может быть

507

расскажете, хотя бы в общих чертах, о вашей

работе для министерства?

Пожалуйста. Я не буду посвящать вас во все

тонкости...

Не хотите?

Не хочу.

Почему же? – напрягся Бертинье.

Потому что описание деталей займёт слишком

много времени. Вы же не совершенно

свободны?

Нет, доктор, – покачал головой советник,

допивая сок.

Вот видите. А мои объяснения требуют

полноты изложения и глубины восприятия.

Вы отказываете мне в глубине? – напряжённо

улыбнулся Бертинье.

Нет, ну что вы! Просто берегу ваше время!

В этот момент дверь домика приоткрылась, и на

пороге появился связист:

Господин советник! Елисейский дворец на

связи!

508

Вот видите! – заметил Жак.

Да, вы правы, – советник поднялся. – Я

поговорю и о вас. – Он удалился, энергично

взбежав по ступеням.

Дюбуа проводил его взглядом.

Зачем ты задираешь этого выскочку? – спросил

Дюрон.

Ты же видишь, молодой человек лезет не в

своё дело.

Откуда ты знаешь? – Дюрон плеснул себе

полстакана «Перье» и бросил несколько

кубиков льда. – Как бы он курировал всю

операцию?

Просто, – пожал плечами Дюрон. – Президент

может иметь контакт со всеми главами

ведомств. Леру отчитывается перед Парли и

Бернаром Эмье.

Кем? – переспросил Дюрон.

Министром обороны и директором Управления

военной разведки. Кроме того, перед

Генштабом, с адмиралом Эдуаром Гийо во

509

главе, и непосредственно службой

специальных операций КОС.

Ты мог бы как-нибудь прочесть мне

ознакомительную лекцию? – заметил Дюрон.

Пожалуйста. Когда всё закончится, – Дюбюа

отогнал надоедливую муху. – Прямо

специальный советник по мушиным делам! –

заметил он.

Жак, он здесь, рядом! – кивнул в сторону

домика Дюрон.

Не беспокойся. Ему бы пошло только на

пользу. Но я хотел бы довести мысль до конца.

Пожалуйста, говори.

Моя мысль проста, – продолжил Дюрон. –

Каждый должен знать ровно столько, сколько

определяется его задачей. Лишняя

информация порождает лишние мысли.

Жак! Ты против свободы мысли?

Нет, Мишель. Не знаю, шутишь ли ты или нет,

но в серьёзных делах оперативных

способностей мозга не хватает на обеспечение

510

непосредственных обязанностей. Или, скажем

иначе: социально успешный человек не может

одновременно быть мыслителем. Одно

противоречит другому.

Довольно очевидно, - согласился Дюрон.

Ненужные сведения порождают не только

ненужные мысли. Они порождают ненужные

действия. И ненужные разговоры. Кроме того, я

не могу доверять людям с непонятными

административными функциями.

То есть генералу Леру ты бы изложил все

детали?

Нет, конечно же. Ему точно так же нет

необходимости знать лишнее. Но, как ты

заметил, он и не задаёт лишние вопросы.

Типичный солдафон, – хмыкнул Дюрон.

Лучше типичный солдафон, чем типичный

политик. Или болтун. Ты же слышал про

выступления Ива Бонне?

Бывшего шефа контрразведки?

Именно. Во Франции достаточно разговорчивых

511

и сговорчивых пенсионеров. У меня

совершенно нет никакого желания попадать на

первые страницы газет.

Почему? – спросил Дюрон. – Станешь

знаменитым. Напишешь мемуары.

Или получу пулю в затылок. Можно и просто

умереть. Преждевременно.

Что? – не поверил своим ушам Дюрон. – И ты

мне сейчас об этом говоришь?

Я думал, ты понимаешь.

И ты меня втянул, не спрашивая... – Дюрон

вытер пот со лба.

Нет. Не втянул, – оборвал его Дюбуа. – И

вообще, попрошу тебя, Мишель. Не

возвращайся к этой теме. Ты всё понимаешь,

просто не желаешь отвечать за своё участие.

Так вот, моё молчание хранит и тебя.

Такое впечатление, что меня больше хранит

моё незнание. Ты можешь мне наконец

объяснить, что я должен делать?

Подожди немного, – успокоил его Дюбуа. –

512

очень скоро ты всё узнаешь.

513

514

515

516

Пирамиды майя.

Группа пирамид Нохоч-Муль.

Коба. Штат Кинтана-Ру.

Вторник. 17 марта. 00:45.

Хефе, он просыпается!

Вкати ему ещё пять кубиков, Конехо.

А он не того... Не откинет копыта?

Не бойся, не откинет. Только следи, чтобы

дышал. Лучше положи его на бок.

Может, на спину удобнее?

Я тебе сказал – на бок! Хочешь, чтобы нас Лос

Сетас оставили без сладкого?

Всё, я понял, понял, Койот. Можешь не

продолжать.

Тёмный силуэт зашевелился. Потом в салоне джипа

загорелся фонарь

Да не свети ты! – прикрикнул на него водитель.

– Нас видно за сотню километров!

Со спутников, – огрызнулся Кролик. – Ты,

517

Кобра, сам тогда коли. Мне ничего не видно!

Я бы уколол, да неудобно перелезать, –

откликнулся водитель.

Так и крути баранку. Смотри, не дёргайся, а то

попаду этому фрукту иглой в артерию из-за

тебя!

Эй, Конехо, ты так не шути! – повернулся к

нему Койот. – Найди дельтовидную мышцу и

загоняй. Понял?

Как я её найду, в темноте-то?

Тогда бицепс.

О! Не видно же! Да и рукав не закатывается.

Надо было с него рубашку снять. – Конехо

выругался.

Тогда коли через рубашку, прямо в плечо! В

наружную часть, мясистую! Понял? В мускул!

Всё... Уже. Сейчас успокоится.

Кролик закрыл крышку большого чемодана.

Ну вот, а ты нервничал! – примирительно

произнёс Койот.

Фонарь гаси! – снова крикнул Кобра. – Нас уже

518

разве что ленивый не засёк!

Да не ори ты! – огрызнулся Кролик, но фонарь

потушил.

Колонна из нескольких джипов и микроавтобусов

мчалась по ночной дороге из Мериды в Вальядолид.

Фары были потушены. Очень редкие встречные

машины шарахались на обочину.

Вдалеке показались огни Вальядолида. Головная

машина резко свернула вправо и покатила по

кольцевой дороге, указывая путь всем остальным.

Время от времени она мигала фарами и громко

сигналила идущим впереди грузовикам, обгоняя их.

Дважды водитель головной машины выставлял на

крышу проблесковый маячок.

Через десять минут они снова вышли на сто

восьмидесятую трассу. Ещё через четверть часа

колонна свернула по направлению к Коба и Тулуму.

Брунн всё время пребывал в полузабытьи. С момента

первого укола он погрузился в сладкую немоту. Все

окружающие события то уплывали в туман, то снова

выныривали из него.

Клаус смутно ощущал, что его вытащили из подвала

519

– как мешок – и бросили в машину. Потом куда-то

везли. Затем погрузили в самолёт, и спустя

бесконечное, как ему показалось время, выгрузили. И

снова везли. Потом он отключился особенно глубоко.

Его кололи, иногда били. Но несильно. Задавали

какие-то вопросы. Он то отвечал, то хохотал

задающим в лицо, то снова проваливался в небытие.

Клаусу даже казалось, что его запихают в огромный

чемодан.

Через двадцать минут колонна уже находилась в

районе перекрёстка. Машины стали на обочине,

дожидаясь, пока головной джип свяжется с местной

базой Лос Сетас. Получив добро, они свернули на

Коба.

Промчавшись по пустынным улочкам ночного

городка, машины выкатили на грунтовую пешеходную

дорогу, змеящуюся в зарослях. Скорость снизилась

до минимума. Головная машина зажгла фары, и все

остальные последовали её примеру.

Они медленно ехали по берегу озера Маканксок.

Периодически колонна останавливалась – впереди

было поваленное дерево или груда веток.

520

На развилке все снова остановились, и двинулись

налево только через несколько минут. Свет то и дело

выхватывал из темноты сложенные из камней

пирамиды майя, находящиеся в глубине зарослей.

В какой-то момент, когда машины растянулись на

добрый километр, над джунглями появился вертолёт.

Он мигал огнями где-то в высоте, но вдруг стал

снижаться.

Погасить фары! – пронёсся крик над колонной.

Автомобили погрузились во тьму, но было уже

поздно. Вслед за первым вертолётом вынырнул

второй. Длинная очередь из крупнокалиберного

пулемёта хлестнула по деревьям, обрубая толстые, с

руку толщиной, ветки. Две машины тяжело съехали

на обочину. Один джип загорелся. Сначала медленно,

словно нехотя. Потом он вспыхнул ярким весёлым

факелом, освещая пространство далеко вокруг.

Из машин побежали люди. Вертолёт же завис над

лесом, продолжая поливать очередями машины.

Второй вскоре присоединился к нему.

И тут произошло неожиданное. Где-то в стороне

пирамиды Нохоч-Муль раздался оглушительный

521

выстрел. Небо прочертила дымная ракета с огненным

хвостом. Спустя несколько мгновений она ударила в

стреляющий вертолёт. Яркая вспышка озарила

окрестности. С ужасным шумом самолёт упал в

джунгли, облив их растекающимся и тут же

воспламеняющимся топливом. Ещё через полминуты

вертолёт взорвался с таким грохотом, что у всех

внизу, на дороге, на какое-то время заложило уши.

Второй вертолёт быстро ретировался. Вслед ему из

джунглей тянулись нитки очередей трассирующих

пуль.

Кобра! Кролик! – громко позвал из-за деревьев

Койот.

Хефе, я здесь! – раздался голос с другой

стороны дороги.

Где Кобра?

Он убит. Пули попали в лобовое стекло. Его

задело. Я сам видел как он упал на руль.

Почему не спасал его?

Он всё равно истёк кровью...

Конехо вышел на дорогу.

522

Пошли назад, к машине.

Она может взорваться!

У нас нет выбора! Там остальные наши деньги,

в чемодане-то! Пошли!

Их микроавтобус оказался почти в ста метрах. Они не

заметили, что отбежали так далеко.

Рядом с ним догорал джип. Тут же лежало несколько

трупов.

Посмотри, что там, – приказал Койот.

Кролик заглянул внутрь.

Никого! Только кровь и стёкла.

Он был жив, болван! Где Кобра, Конехо?

Не знаю!

Так ищи его!

Кролик бросился в тёмные кусты, потом зажёг

фонарь, бродя там. Сам же Койот обошёл

микроавтобус,открыл заднюю дверь и заглянул

внутрь. Кофр был на месте. Койот приподнял крышку.

В этот момент сзади подошло несколько человек. Они

были вооружены.

Что у тебя, Койот? – спросил шедший впереди.

523

Что? – оглянулся тот, вытаскивая пистолет. – А,

это ты, Тибурон! – успокоился он. – С грузом

всё в порядке. Получил свой героин и отдыхает.

Спит как ребёнок.

Что с машиной?

Задело нас. Кролик ищет Кобру. Тот тяжело

ранен.

Понятно. Я понимаю, что вы уже приехали.

Да, Акула. Но ведь ты не забыл про договор?

Нет, Койот.

Полмиллиона песо.

Да, всё верно. Принесите мешки, – бросил

Тибурон через плечо.

Люди подтащили мешки.

Всё честно. Можешь не проверять, – показал

Акула на мешки стволом пистолета. – Лос

Сетас никогда не обманывают порядочных

людей.

Конечно! – улыбнулся Койот. – Я просто так

взгляну. Мельком.

Он принялся развязывать горловину мешка. Сунув

524

руку поглубже, он схватил тугую пачку и вытащил

наружу. Присмотревшись при неверном свете

пламени, он воскликнул:

Тибурон! Что это? Бумага?

То, что ты заслужил, Койот.

Акула поднял пистолет и несколько раз выстрелил в

Койота. Пули отбросили тело на дорогу.

Перенесите чемодан, – приказал Тибурон

своим людям.

Вдруг из кустов появился Эль Конехо.

А, это ты, Тибурон! – узнал он стоящего. – Где

Койот?

Кролик! – удивился Акула. – Койот? Вот он, –

Тибурон показал стволом пистолета на

скорчившийся на мешках труп.

Что с ним случилось? – воскликнул Конехо,

садясь на корточки.

Он сомневался в нашей честности, – Тибурон

поднял пистолет и три раза выстрелил в

затылок Кролику.

Убитый снопом повалился на Койота.

525

Давайте быстрее! – прикрикнул Акула, пряча

пистолет.

Длинный чемодан осторожно перенесли в джип.

Машина медленно, в несколько приёмов,

развернулась, после чего все запрыгнули внутрь.

Джип покатил в обратном направлении. К нему

присоединились оставшиеся автомобили.

Они пробрались через лес к Коба, проехали по

улицам и выкатили на шоссе. Доехав до перекрёстка,

машины резко свернули направо, в сторону Тулума.

Поредевшая колонна мчалась по ночному лесу с

выключенными фарами. Через полчаса вдалеке

засветились огни Тулума. Потянуло свежим морским

воздухом.

Они проехали указатель на Гран Ценоте, большой

карстовый колодец, часто посещаемый туристами. И

в этот момент из зарослей одновременно ударили

пулемёты и автоматы. Колонна резко затормозила,

скатываясь на обочину. Из машин запрыгали люди,

рассыпаясь в цепь. Завязалась ожесточённая

перестрелка.

Некоторое время пальба шла с переменным успехом.

526

Но тут на дорогу выкатил бронетранспортёр и,

поливая дорогу и заросли из пулемёта, двинулся на

позиции Лос Сетас. Было видно, как пули высекают

искры из его брони, не причиняя вреда. Но через две

минуты всё изменилось: грохнул выстрел

гранатомёта, и бронетранспортёр остановился. Тут

же в него ударили ещё две гранаты. Бронемашина

сначала чадно задымила, а потом загорелась,

выпуская чёрные, жирные клубы.

Солдаты стали выскакивать из бронеотделения.

Часть из них тут же была срезана пулемётным огнём

Лос Сетас. Остальные смогли залечь по обе стороны

шоссе.

На протяжении двадцати минут перестрелка то

вспыхивала, то снова угасала. Однако вмешалась

новая сила: на левом фланге Лос Сетас в лесу

появились какие-то бойцы, предположительно со

снайперским вооружением и прицелами ночного

видения. Буквально за несколько минут несколько

мексиканских солдат были убиты или ранены.

Видя атаку с правого фланга, армия и полиция стали

отходить по направлению к Тулуму. Воодушевлённые

527

Лос Сетас наступали.

В какой-то момент из леса появилась группа бойцов в

гидрокостюмах. Они разыскали Акулу.

А, камрадас! – обрадовался Тибурон

Всё в порядке? – спросил один из бойцов,

опуская карабин.

Да. Груз в машине.

Хорошо. Мы едем с тобой. Покажем дорогу.

Хорошо, товарищ Ледоруб.

Группа вернулась к машине. Все с трудом вместились

внутри. Взревел мотор, и джип рванул вперёд.

Не гони! – сказал старший. – Сейчас будет

поворот на вырубку. Там будь осторожен.

Хорошо, Пиолет, – оскалился водитель.

Недалеко от линии огня машина резко повернула в

лес. Но, несмотря на такие предосторожности,

несколько пуль ударили в окна. Осколки стекла

посыпались внутрь.

Едь медленнее, – сказал старший водителю. -

Сбавь скорость. Фары не включать.

Куда едем? – спросил Акула.

528

Здесь в пятистах метрах есть взлётнопосадочная

полоса для лёгких самолётов.

Понял, – кивнул Тибурон.

Они осторожно катили по прямой как стрела просеке.

Через пять минут старший сказал:

Стой! Проскочим поворот. – Потом оглянулся на

одного из своих людей в чёрном гидрокостюме

и приказал: – Найди выезд на аэродром.

Есть, – отозвался пловец.

Он выскочил из машины и тут же растворился в

темноте. Спустя короткое время боец появился

снова:

В сорока метрах отсюда. Я покажу.

Едь за ним, – приказал командир.

Джип медленно покатил за отступающим спиной

бойцом. Наконец показался просвет в деревьях.

Здесь, – сказал боец, забираясь в машину.

Давай вперёд по просеке, – сказал командир.

Метров через двести будет взлётно-посадочная

полоса.

Действительно, через несколько минут деревья вдруг

529

расступились и показался тармак небольшого

аэродрома.

Гони к зданию, – приказал командир. – И

включи фары.

Они промчались по взлётно посадочной полосе, мимо

небольших стоящих самолётов, подкатили к домику и

лихо развернулись. Водитель поставил машину так,

чтобы свет был направлен на строение.

Первый и второй, проверьте, – приказал

Ледоруб.

Два бойца соскочили и метнулись к зданию. Там уже

загорелся свет, и заспанная физиономия появилась в

окне. Один из бойцов опустился на колено, поднял

свой карабин и выстрелил. Раздался хлопок. Человек,

с выражением крайнего удивления покачнулся и

выпал из окна.

Осмотрите внутри. – крикнул Ледоруб. –

Третий, четвёртый и пятый – он повернулся к

двум другим, – подготовить гидросамолёт к

взлёту.

Есть, – бойцы соскочили на тармак и побежали

к самолётам.

530

Давай за ними, – приказал он водителю.

Машина медленно покатила следом.

Груз в ящике? – спросил командир у Акулы.

Да, товарищ Пиолет.

Хорошо. Перегрузите в самолёт.

А гонорар? – спросил Тибурон.

Гонорар здесь, – успокоил его Ледоруб,

показывая на какие-то ящики, стоящие возле

цистерн с топливом. – Сгрузите чемодан и

забирайте.

А что в ящиках?

Как договаривались.

Номера?

В порядке. Казначейство будет довольно.

Отлично!

Джип подъехал к указанному гидросамолёту.

Сгружайте! – приказал Акула своим людям.

Те проворно стали снимать чемодан.

Оставьте, – кивнул Ледоруб. – Мы сами.

Можете забирать оплату.

Привет камраду Фиделю! – тихо проговорил

531

Акула, – после чего громко сказал водителю: –

Давай к цистернам.

Машина подъехала туда. Тибурон и его люди

подошли к цистернам. Сначала Акула приказал сбить

доску крышки одного из зелёных, продолговатых

ящиков, стоящих рядом. Посветив внутрь и проверив

содержимое руками, он махнул Ледорубу рукой:

Порядок!

Тот махнул в ответ и забрался в самолёт. Через

короткое время винт завертелся и мотор загудел, всё

сильнее и сильнее. Самолёт поднял поплавки и

вырулил на полосу, набирая ход. Лос Сетас же

хлопотали возле ящиков.

Самолет пошёл на взлёт, задирая нос к тёмному небу.

В этот момент возле цистерн полыхнуло. Окрестности

огласились оглушительным грохотом. Вверх

взметнулся столб пламени, осветив призрачным

светом всё вокруг.

Самолёт взял курс в сторону моря. Где-то справа по

курсу, на берегу, кипел бой. Были слышны сухие

очереди автоматов, гулко молотили пулемёты, время

от времени ухали гранатомёты. Сверху были видны

532

вспышки – вдоль Райского Пляжа, Плайя Параисо.

Отдельный узел сопротивления был возле

прибрежных пирамид Тулума. В старинных строениях

засели пулемётчики, не дававшие подойти стрелкам

Лос Сетас, наседавшим на них со стороны

прибрежной дороги.

Позади над лесом поднимался столб огня.

Держи курс прямо, перпендикулярно берегу, –

сказал Пиолет пилоту.

Есть, товарищ полковник, – ответил пилот, всё

ещё одетый в чёрный гидрокостюм.

Они летели на тёмной массой воды. Слева мерцали

огоньки южной оконечности острова Козумель.

Впереди занималась серо-розовая полоска зари.

Так они летели около часа.

Что сработало в цистернах? – спросил один из

бойцов.

Магнитная мина, настроенная на импульс со

стороны ящиков, – ответил другой. – Как только

они начали сдвигать верхний ящик, электромагнитное

поле изменилось, и сработал

взрыватель. Цистерны были полные, я

533

проверял.

Знатно... Но в ящиках-то были деньги?

Да. И очень качественные, – ответил

полковник. – Только не во всех. В верхнем.

Первоклассная печать. Даже лучше изделий

Федерального Резерва.

Чисто сработано! – заметил боец.

Что за груз? – спросил второй, постукивая по

чемодану.

Очень ценный. Будь, осторожнее. –

предупредил Ледоруб.

Все замолчали. Наконец, когда стала заниматься

заря, командир посмотрел на показания приборов,

сверил с сигналом и приказал:

Выпускай поплавки и снижайся. Квадрат

тридцать четыре-пять оперативной схемы.

Есть снижаться, – спокойно ответил пилот.

Он нажал кнопку, опуская поплавки, и толкнул рычаг

от себя. Машина плавно наклонила нос и заскользила

к водной глади, тёмно отливавшей внизу.

Спустя десять минут самолёт приводнился, пробежав

534

некоторое расстояние по воде. Волнение было

небольшое, и он остановился, плавно покачиваясь на

невысоких волнах.

Полковник открыл колпак кабины, напряжённо

всматриваясь в водную гладь и периодически

поглядывая на часы. Несколько раз он брал

электронный бинокль и осматривал окрестности.

Так продолжалось около получаса. На востоке уже

появился золотистый оттенок восходящего солнца.

Наконец полковник заметил нечто, что заставило его

тихо произнести:

Есть!

Все посмотрели туда же. Над водой медленно

поднималась рубка подводной лодки. Потоки воды

скатывались вниз.

Давай к ней! – приказал полковник пилоту.

Тот запустил двигатель на самых малых оборотах и

подогнал гидросамолёт поближе к лодке.

Там тоже откинулся люк, и из него вылез человек в

таком же гидрокостюме, как у бойцов группы. Он

заметил самолёт и помахал ему рукой. Затем он

наклонился к люку и, видимо, что-то сказал

535

находящимся внизу.

Вскоре на палубе лодки стояло несколько человек.

Они быстро надули большую резиновую лодку и

направились к гидросамолёту.

Ледоруб! – воскликнул человек, сидевший на

носу.

Меркадер! - ответил тот.

Какие новости?

Хорошие. Подгоняйте лодку, будем

перегружать.

Лодка подошла максимально близко, и её

зафиксировали канатом. Теперь предстояла

деликатная операция перегрузки чемодана на борт

утлого судёнышка. Трое стояло в лодке, принимая

чемодан, и ещё четверо спускало его с самолёта.

Наконец чемодан надёжно улёгся на дне лодки. Канат

был отвязан, и трое сидящих энергично заработало

вёслами, направляясь к судну.

Подготовить самолёт к уничтожению, –

приказал полковник. – Первый. Надёжно

повредите поплавки, когда груз будет

536

зафиксирован.

Есть, – откозырял боец.

Тем временем чемодан был перегружен, и его

осторожно опускали вглубь подводной лодки.

Резиновое же судёнышко вернулось назад с двумя

массивными якорями, изрядно продавливавшими

дно. Якоря привязали к самолёту, после чего,

приложив значительные усилия, сбросили за борт.

Экипаж гидросамолёта перебрался в лодку.

Последним оставался Первый. Стоя на носу, он взял

свой карабин и выпустил длинную очередь сначала в

один поплавок, потом в другой, стараясь попасть

прямо возле ватерлинии.

Как только поплавки оказались сильно повреждены,

самолёт стал быстро погружаться, увлекаемый весом

двух якорей. Гребцы же взялись за вёсла и стали

энергично грести, удаляясь от тонущего

гидросамолёта.

Высадившись на палубу, они втянули резиновую

лодку, сдули её и быстро свернули.

Полковник в это время подошёл к рубке. Ил люка

появился коротко отстриженный немолодой человек в

537

чёрном кителе и тельняшке. Увидев его, Ледоруб

вытянулся, приложил руку к голове и произнёс:

Задание выполнено, товарищ генерал!

Поздравляю вас от имени руководства

Революционной Армии, полковник! - ответил

генерал.

538

539

540

Плайя Парайсо.

Археологическая зона Тулум.

Штат Кинтана-Ру Юкатан.


Они летят в сторону Коба, – сообщил связист.

Пусть держат на в курсе всего происходящего,

– ответил генерал Ортега.

Вы уверены, Матео, что обе группы должны

атаковать одним блоком? – спросил Леру.

В джунглях это самая лучшая стратегия.

Противник не сможет сконцентрировать огонь,

а мы соберём силы в кулак.

Наш опыт говорит об эффективности

отдельных групп.

Я понимаю вас, Леру. Но опыт борьбы с

группировками, скрывающимися в джунглях,

несколько отличается от военного. Ночью очень

легко потерять контакт. Ещё более велика

опасность «тумана войны» и дружественного

541

огня. У нас с элитных подразделениях каждый

человек на счету.

Что ж... Вы здесь хозяин, – пожал прямыми

плечами Леру. – Будем следить за дальнейшим

развитием.

Как идёт разворачивание ваших легионеров? –

спросил Ортега.

Заняли позицию на Райском пляже, как вы и

рекомендовали. Сразу за полицейскими и

армией.

Да, я приказал им оседлать шоссе от Коба до

Тулума.

Вы ожидаете продвижения этих...

Лос Сетас.

Да. Этих мерзавцев! Ожидаете их появление

здесь, в Тулуме?

Видите ли, генерал, наш опыт нарабатывался

годами. В джунглях может просочиться только

лишь небольшая группа. Сколь-нибудь

существенные силы должны перемещаться по

дорогам.

542

Но разве они смогут справиться с двумя

командами спецназа?

По нашим сведениям, в районе Коба

скрывается несколько групп Лос Сетас. Плюс

конвой. Точная дислокация нам неизвестна, но

они нередко выбирают пирамиды.

Пирамиды? – удивился Леру. – какая-то

мистика?

Нет, скорее прагматика, – ответил Ортега. –

Они доминируют над сельвой.

Но пирамида не позволяет использовать

маскировку!

В ночное время проблем гораздо меньше. К

тому же они полагают, что мы не будем

разрушать исторические памятники. Сами же

устраивают там наблюдательные пункты,

пулемётные гнёзда, узлы связи. Для нас это

постоянная головная боль. Иногда кажется, что

основным противником являются не

наркокартели, а Департамент По Охране

Древностей.

543

И что вы делаете в таких случаях?

Рекомендуем держаться подальше от таких

мест, – развёл руками Ортега.

Не представляю, как можно работать в таких

условиях! – покачал головой Леру.

На некоторое время в импровизированном

командном пункте, устроенном в ресторанчике –

хозяин бизнеса был давний агент Сентро де

Информасион де Сегуридад, – воцарилась тишина.

Сообщение от людей генерала Торнеро. Они

видят колонну! – воскликнул связист.

Что? – Ортега подскочил к рации.

Вижу колонну, идущую по грунтовой дороге к

группе пирамид Нохоч-Муль от озера

Маканксок, – сообщил пилот МИ-18, машины,

шедшей с мексиканским спецназом на борту.

Постарайтесь заблокировать их! – крикнул

генерал Ортега. – Бейте по первой и последней

машине!

Понял, – прозвучал ответ. – Выполняю.

Они не повредят случайным огнём нашу цель?

544

– обеспокоенно спросил Леру. – В ночных

условиях, цель, движущаяся в джунглях...

У нас опытные вертолётчики, – ответил Ортега.

Выхожу на цель! – раздался голос второго

пилота, из вертолёта «Каракал» – в нём

находилась группа Тома. – Вижу колонну в

тепловизоре!

Бейте по головной и хвостовой машинам! –

повторил своё указание Ортега. – После этого

высаживайте десант и поддерживайте огнём!

Есть, – ответил пилот.

В динамиках послышались гулкие очереди. Потом

раздался страшный грохот.

Стрельба прекратилась.

Ми-18! «Каракал»! Что с вами? – кричал Ортега

в микрофон. – Отвечайте! Что происходит?

Так продолжалось несколько минут. Наконец сквозь

треск помех пробился голос Тома, говорившего на

французском:

Ми-18 сбит, предположительно «Стингером».

Со стороны пирамид Нохоч-Муль. Выходим из

545

зоны обстрела. Готовимся к высадке.

Тома! – схватил микрофон Леру. – Не вступайте

в бой! Сосредоточьтесь на основной задаче!

Предоставьте уничтожение остальным!

Вас понял, – ответил Тома.

И тут же на испанском зазвучал голос пилота

«Каракала»:

Нахожусь в двухстах метрах от колонны,

зависаем за деревьями. Десант готовится к

высадке в джунгли.

Что с Ми-18? С группой Гонсалеса? - прокричал

Ортега.

Вертолёт сбит. Скорее всего «Стингер». Вряд

ли есть выжившие.

Ясно... – Ортега скрипнул зубами. – После

высадки уходите на базу. Сообщите Торнеро.

Что? Повторите приказ.

После высадки возвращайтесь на Козумель! –

повторил генерал Ортега.

Понял.

Повторите!

546

После высадки возвращаться на авиабазу, –

ответил пилот. – Высадку завершил! – тут же

доложил он. – Иду на базу!

Отбой.

Генерал отложил микрофон.

Я вас понимаю, – произнёс Леру.

Это было одно из лучших подразделений! Годы

подготовки! Десятки успешных операций!

Но вы же знали о такой возможности?

Нет, – покачал головой Ортега. – Ночное

применение «Стингера» - нечто новое. Они

обзавелись приборами. Понимаете, генерал? –

он пристально посмотрел на Леру.

Вы имеете в виду обнаружение группы Тома?

Именно!

В импровизированном штабе повисла тишина.

Слышалось только попискивание радиосвязи.

Что происходит в группе Гран Ценоте? –

прервал молчание Ортега.

Даю подполковника Салинаса, – коротко

ответил радист.

547

Салинас на связи, – почти сразу ответил

подполковник.

Ожидайте появление противника в течение

пятнадцати-двадцати минут, – сообщил ему

Ортега.

Ясно. Какие силы?

Предположительно – весь конвой с усилением.

Займите две линии обороны. Выдвините

бронетранспортёр «Панхард» для прорыва

обороны противника.

Есть.

Генерал Ортега похлопал по плечу радиста и

попросил:

Амиго, дай Легион для нашего друга.

Соединяю, – ответил радист.

Полковник Жерар! – резко отозвались

наушники.

Полковник! – схватил микрофон Леру. – Будьте

готовы к фронтальной атаке!

Бойцы заняли позиции, – спокойно ответил

Жерар. Где ожидается основной удар?

548

Где? – взглядом спросил Леру у Ортеги, кивая

на карту.

Плайя Параисо. Преимущественно правый

фланг. Далее вероятен центр и левый фланг.

Далее везде, – усмехнулся Жерар. – Состав и

вооружение?

Стрелковое оружие. Могут быть единичные

управляемые ракеты. Гранатомёты.

Время?

Вы услышите звуки боя на шоссе, к северозападу

от вас. Ждите гостей через десять

пятнадцать минут от начала перестрелки.

Понял вас. А что это за заварушка была

километрах в сорока от нас?

Мы пощупали конвой с воздуха. А они нас с

земли.

Есть потери?

Мы ещё не всё знаем, – воздержался от ответа

Леру. – Держите постоянную связь.

Вас понял.

Жерар отключился.

549

Ну вот и всё, – Леру сел и сразу как-то опал,

опустив плечи. – У Тома есть рация. Но он не

выходит на связь.

Я понимаю вас, генерал, – похлопал его по

плечу Ортега. – И это лишь начало. Мы только

нюхнули крови. Эти Лос Сетас опасны, как

дикие звери.

Как люди, – ответил Леру, сразу выпрямляясь,

словно внутри него разжалась какая-то

пружина. – У вас есть здесь кофе?

О, и самый лучший! Мексиканский! Сорт

«Алтура»! Свари-ка нам, дружище! – обратился

Ортега к ординарцу. – Нам предстоит весёлая

ночь!

Через некоторое время от спиртовки потянулся

крепкий аромат. Вскоре кофе был подан в

металлических армейских кружках.

Одной такой чашечки хватит на взвод

новобранцев! – усмехнулся Ортега.

Врачи бы нас съели с потрохами! – улыбнулся

Леру, с удовольствием отпивая ароматный

550

напиток.

А теперь сигару! – воскликнул Ортега. – Не

выношу командовать операцией без сигары.

Без сигары нет удачи. – Он достал из коробки

одну, откусил крепкими зубами её кончик и

раскурил от мощной зажигалки. – Не желаете?

– Ортега протянул коробку Леру.

В такой компании – не откажусь, – кивнул

генерал.

Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь

кофе и сигарами. Можно было представить, что

джентльмены предаются отдыху на асьенде.

Немного рома – и в бой, – произнёс Ортега,

доставая флягу. Он плеснул изрядную порцию

себе прямо в кофе и протянул ром Леру.

Текила будет после завершения. А сейчас –

Смесь «Мокамбо Солера» и «Саламандры». В

холодную ночь продирает до самых костей.

Лейте, Матео, у вас верная рука, – кивнул Леру.

Ортега улыбнулся и налил почти треть кружки. У Леру

не дрогнул ни один мускул на лице.

551

За успех операции! – поднял кружку Ортега. – А

су салюд!

Салю! – откликнулся Леру.

Они выпили и ещё некоторое время сидели молча.

Через пять минут ожила связь.

Это Салинас. Они здесь.

Что у вас? – вскочил Ортега.

Идут прямо в лоб. Нас не видят. Мы ударим

одновременно. Как только рассредоточатся –

пойдём на прорыв.

Выполняйте!

Спустя полминуты с северо-запада послушался гул

одновременной стрельбы. Били пулемёты и

несколько десятков автоматов. Так продолжалось

минут десять.

Что у вас? – наконец спросил Ортега. –

Салинас?

Мы остановили их! – прохрипел тот. – Всё идёт

по плану! Они заняли позиции по сторонам

шоссе. Выдвигаем «Панхард».

Давайте!

552

Какой «Панхард»? – спросил Леру.

VCR, TT 4x4, – ответил Ортега.

Неплохо, – кивнул Леру. – Хотя я предпочёл бы

«Грифон».

Ну да, – согласился Ортега. – Или танк «Ле

Клерк».

Тяжёлая техника только сковывает скаута в

джунглях, – отреагировал на шутку генерал.

Тут на северо-западе что-то грохнуло, и джунгли

озарились заревом.

Салинас! – закричал в микрофон Ортега. –

Доложите обстановку!

Эти пожиратели личинок имеют РПГ-29 от

«Седены»! – крикнул тот в ответ. – «Панхард»

подбит. Десант эвакуируется под огнём. Есть

потери.

Всё равно дорога заблокирована! Держите

оборону!

Держим! Прикрываем отход десанта.

Стрельба продолжалась то усиливаясь, то затихая в

течение десяти минут. Салинас снова вышел на

553

связь:

Генерал! Нас атакуют с правого фланга!

Кто?

Не знаю! Идут прямо из джунглей. У них есть

приборы ночного видения и снайперы. Мы

потеряли несколько человек!

Смещайтесь к югу! Влево и назад! Откройте

дорогу к берегу!

Отойти? – не понял Салинас.

Да! Да, полковник! Выполняйте приказ!

Есть выполнять, – ответил тот.

Смотрите, коллега, – Ортега показал на карту. –

Они отойдут по левой стороне дороги, имея за

спиной город Тулум. Ваш центр и правый фланг

встретят противника минут через пятнадцать.

За правый фланг я бы сильно не беспокоился,

там непросто пройти без транспорта.

А с транспортом? Что это, взлётно-посадочная

полоса?

С транспортом мы их зажмём в клещи. Они не

посмеют. Я знаю их тактику. Пойдут прямо. И

554

когда они хорошенько увязнуть на берегу, мы

ударим им с тыла. – Он показал направление

удара.

Что ж, выполним свой долг, – ответил Леру. –

Дайте мне легион, – обратился он к связисту

по-испански.

Легион, – тут же отозвался связист, протягивая

наушники с микрофоном.

Леру кивнул и буквально схватил их.

Алло, Жерар?

Я Жерар, – отозвался полковник.

Они идут прямо на вас. Держите центр. Можете

усилить за счёт левого фланга. Никаких

контрнаступлений! Держать позицию! Ваша

задача – максимально связать их боем! Не

давайте им уйти, и не давайте им прорваться!

Понял.

Обратите внимание на правый фланг! Возле

малого аэродрома!

Выслать туда группу? – спросил Жерар.

Ортега энергично замотал головой. Леру кивнул.

555

Нет. Наблюдайте ха флангом и держите центр.

Выполняю, – откликнулся Жерар. – Что ещё?

Кто перед нами?

Сейчас только Лос Сетас. В нужный момент у

них за спиной появятся люди Салинаса.

Понял. Конец связи.

Жерар отключился.

Ортега погрузился в глубокие размышления.

Кто эти люди? – спросил Леру.

На левом фланге? – откликнулся Ортега. – Не

знаю.

Кто бы мог быть?

Ещё одна группа Лос Сетас. Но пришедшая со

стороны...

Со стороны аэродрома, – ткнул в карту Леру. –

Что здесь за аэродром?

Бывшая военно-морская станция. Пока что её

переоборудуют. Готовят для доходного

туристического бизнеса.

Там есть самолёты?

Да, старые гидропланы.

556

Ортега замолчал.

Лос Сетас со снайперскими винтовками и

ночными прицелами? – прервал молчание

Леру.

Вполне может быть. Это же элита! В каком-то

смысле наши люди. Но ставшие на скользкую

дорожку.

Может быть это кто-то ещё? – тихо произнёс

Леру.

Кто?

Борцы за свободу. Ведь мы же ждём контакта?

Где?

В прибрежной полосе. Поэтому заняли весь

пляж и другие подходы.

А они вынырнули здесь! Через аэродром! –

Леру снова ткнул в карту.

Теперь уже поздно. Вся надежда на правый

фланг легионеров, – ответил Ортега, тоже

указывая на карту.

Недалеко послышалась стрельба. Она нарастала по

темпу и громкости.

557

Как я и сказал, атакую в центре, между

виллами и зонами отелей. Плайя Руинас, Пляж

Развалин – крайняя точка.

Несколько раз грохнуло.

РПГ-29, – уверенно определил Ортега. – Ваши

бойцы могут противопоставить достойное

оружие?

Конечно, – ответил Леру. – У Жерара два

ручных миномёта и несколько пулемётов. У

каждого бойца – подствольный гранатомёт и

ручные гранаты. Огневая мощь вполне

адекватная для серьёзного боя. Боеприпасов

более чем достаточно.

За лесом гулко громыхнуло. Над деревьями поднялся

столб пламени, освещая местность на много

километров вокруг.

Где это? – быстро спросил Леру.

Аэродром, – сквозь сжатые зубы проговорил

Ортега. – Они взорвали топливное хранилище.

Кто они? Загадочная группа?

Возможно.

558

Значит буду прорываться на берег в этом

месте! – он указал точку на карте.

Плайя Руинас.

Дайте полковника Жерара! – крикнул Леру.

Легион на связи, – почти сразу откликнулся

связист.

Жерар, – буркнул динамик.

Полковник! Что у вас?

Держимся. Что там рвануло?

Хранилища топлива на аэродроме. Ожидайте

возможного прорыва в районе Пляжа Развалин.

У них там может быть катер.

Мне сложно задействовать достаточно людей.

Нас пытаются взять в клещи на Плайя

Параисо.

Подкрепления? – спросил Ортега.

Пока нет, – ответил Жерар. – Но не держите

Салинаса слишком долго. Пусть начинает

выдвигаться на позицию для атаки.

Потери? – спросил Леру.

Есть несколько раненых и один убитый.

559

Генерал Мистраль будет сожалеть, – заметил

Леру. – Хорошо, держите нас в курсе,

полковник.

Мы сейчас свяжемся с Салинасом, – заверил

Ортега. – Дайте мне полковника, – приказал он

связисту.

Есть.

Через минуту он протянул наушники:

Полковник Салинас.

Алло! Полковник?

На связи!

Время помочь нашим друзьям из Легиона. Они

держат оборону Коре Тулум до Плайя Руинас, с

центром в Плайя Параисо. Охватывайте

подковой, блокируя отходы. Сколько времени

вам потребуется?

До двадцати минут. Мы должны оседлать

шоссе на Канкун.

Действуйте, полковник.

Ортега заложил руки за спину и стал энергично

ходить туда-суда.

560

Господин генерал, – обратился связист.

Что? – резко остановился тот.

Запрос с авиабазы.

Что они хотят? – недовольно спросил Ортега.

Сообщение.

А, чёрт! Нашли время! Что у вас там? – крикнул

он в микрофон.

Алло, генерал Ортега?

Да! Говорите!

Передаёт дежурный, капитан Молина. Пост на

южной оконечности острова Козумель

передаёт, что видит низколетящий

гидросамолёт.

Летящий куда? – нетерпеливо спросил генерал.

В сторону открытого моря, господин генерал.

Давно?

Хм... Десять минут назад.

Что? И вы молчите? Да вы понимаете, что для

вас даже трибунал – это цветочки!

Я не мог добиться прямой связи. – смутился

Молина.

561

Я вас сгною! Капитан? Подождите, утром я с

вами разберусь! – бушевал Ортега. – Конец

связи! – рявкнул он. Потом генерал повернулся

к Леру: – они их упустили! Понимаете?

Упустили! Куда теперь лететь? Где их искать?

Их уже подобрали в море!

Я опасался этого аэродрома, – коротко ответил

Леру.

В этот момент связист привстал:

Срочная связь.

Кто там ещё? – недовольно буркнул Ортега.

Это вас, генерал, – обратился он к Леру.

Меня? – Леру взял наушники и микрофон. –

генерал Леру на связи.

Леру? Говорит Тома. Нам нужен вертолёт.

562

563

564

Человек-контейнер.

Взлётно-посадочная полоса.

База на острове Козумель.


Вертолёт снизился возле штаба настолько, что

генерал смог влезть по верёвочной лестнице. Как

только Леру оказался внутри, машина стала набирать

высоту, направляясь в сторону острова Козумель.

Первым, кого он увидел, был Тома – с лицом,

раскрашенным полосками. Подполковник выглядел

усталым, но глаза его светились. Он что-то прокричал

генералу, усевшемуся рядом.

Говорите громче, Тома, я ничего не слышу! –

Леру наклонился к подполковнику.

Мы определили главную машину. Микроавтобус

в середине колонны. К счастью, водитель был

убит выстрелами с вертолёта. Дальше было

дело техники. Этого достали, – Тома показал на

лежащего Брунна, – А труп водителя затолкали

565

внутрь.

Но этот жив? Идиоты-вертолётчки получили

приказ стрелять только по головным и

арьергарду!

Это невозможно, особенно ночью, – замотал

головой Тома. – Хорошо что болваны включили

фары – они ничего не опасались.

Но он цел? Жив? Не ранен? – кивнул Леру в

сторону Клауса, лежащего на носилках из

жердей и ремней.

Цел, – кивнул Тома. – Но накачан наркотиками

будь здоров. Лепечет по-немецки, иногда

вскакивает. У нас здесь нет врача. Это не наш

случай.

Наша задача доставить его живым, – ответил

Леру. – Дальше – работа специалистов. – Он

одел переговорное устройство и сказал

второму пилоту: – Вызовите базу. Пусть готовят

майора Шанкло. И этих врачей, Дюрона и

Дюбуа.

Есть, – ответил пилот. – База, – запросил он по-

566

испански. – Приказ генерала Леру...

Первым всё равно прибежит этот Бертинье.

Эжен был хорошим парнем, когда мы учились с

ним в лицее, – заметил Тома.

Вы тоже были хорошим парнем, – парировал

Леру, чуть улыбаясь. – Кстати, как вы

выбрались с грузом?

Ничего особенного, генерал. – «Каракал»

высадил нас метрах в двухстах от просеки.

Просто спустились по канату и скинули тюки.

Пока в колонне было замешательство, сделали

своё дело и переждали. Видели забавную

ситуацию: один из этих ублюдков, что ехал в

микроавтобусе, пытался получить плату за

свою работу.

Много?

Да, несколько пуль. Убил его некто Тибурон.

Потом люди Тибурона забрали чемодан с

трупом. Колонна поехала назад. Мы дождались

перехода стрельбы на берег и вызвали

вертушку. Всё.

567

Действительно всё? – усомнился Леру.

Ну... Ребята немного посмотрели, что там

осталось. Добили раненых.

Они бросили раненых?

Чужих. Похоже, разные банды.

Понятно, подполковник. Вы легко отделались! –

улыбнулся генерал. – Ребята довольны?

Нет, – покачал головой Тома. – Лёгкая работа.

Готовы были бросится на помощь Легиону.

Совершенно ни к чему, – отрезал Леру. – Наша

цель – он. Теперь главное довезти и передать.

Всего лишь! – Тома достал флягу и отхлебнул.

– Больше всего боюсь за него сейчас. Так-то

мы зрачки проверили. У него везде следы

уколов, что на руках, что на шее. Кололи как

попало.

Могли убить, – понимающе заметил Леру.

Запросто. Блаженная смерть, – Тома похлопал

себя по аптечке на поясе.

Он закрыл глаза.

Иду на посадку! – объявил первый пилот .

568

Машина застыла над полосой, затем стала медленно

снижаться.

Неподалёку стояла группа людей. Двое из них были в

чём-то белом.

Наконец вертолёт сел. Стоящие сразу ринулись

вперёд.

Группа Тома, люди в костюмах с ветками и листьями,

с разрисованными краской лицами, по одному

спрыгнули на тармак. Затем из вертолёта подали

человека на импровизированных носилках из жердей

и ремней.

Осторожнее! – крикнул Тома.

Первым подбежал Бертинье. Ему навстречу выступил

генерал Леру.

Передайте президенту, что задание выполнено,

– сухо сообщил он.

Потери? – спросил советник.

О потерях рано говорить, – пожал плечами

Леру. – Но генерал Мистраль должен будет

наградить нескольких легионеров посмертно. В

группе Тома потерь нет.

569

Что с человеком? – указал Бертинье на Брунна.

Я не врач, советник, – отрезал Леру.

Эжен, – подошёл Тома. – Мы свою работу

сделали. Теперь дело остальных. Доложи

Макрону сейчас.

Хорошо, – Бертинье хотел что-то сказать. но

сдержался. – Я сообщу.

Он повернулся и быстрым шагом пошёл в сторону

домика связи.

Врача! – громко крикнул Леру.

Уже здесь, – прогудел через маску человек,

одетый во всё белое.

Это был Дюрон. На лице его были плотная маска и

защитные очки. Сам он был одет в защитный

комбинезон. Дюрон тяжело дышал. Рядом с ним

находился майор Шанкло, одетый в настоящий

скафандр. Майор был сосредоточен и деловит. В

руках у него были складные носилки.

Все присутствующие здесь, – произнёс он. – Вы

обязаны обратиться ко мне через пять часов.

Сейчас избегайте контактов с окружающими.

570

Отдыхайте в своей комнате.

А если через пять часов не получится? –

спросил майор Безье.

Приказ главного инфекциониста армии, –

ответил Шанкло. – Будете обсуждать его потом.

Если меня не будет – к вашему врачу

подразделения.

Он и Дюрон поставили складные носилки рядом с

Брунном. Ловким движением они перетащили его,

после чего разложили колёса носилок, сделав из них

каталку.

Закончив все эти манипуляции, они быстрым шагом

направились в сторону импровизированной

амбулатории. Там же Шанкло организовал свою

лабораторию. Дюрон шёл сзади и на ходу проверял

состояние пациента: зрачки, дыхание, пульс.

В амбулатории их ждал Дюбуа, тоже одетый в

защитный костюм. Быстро, почти не говоря ни слова,

они раздели пациента, накрыли его военной

термической плёнкой, после чего подсоединили

кардиомонитор, пульсоксиметр, взяли несколько

пробирок крови, одновременно подключив

571

физраствор к венозной канюле.

Затем Дюрон сделал быстрый телесный осмотр,

прослушал лёгкие и сердце, сделал базисную

неврологическую проверку. Затем наступило время

Дюбуа: он снова сделал неврологическую проверку, с

отдельным вниманием на реакцию зрачков,

чувствительность лица и речевые функции. Он

терпеливо задавал вопросы на французском,

стараясь получить от пациента вразумительный ответ.

Спустя некоторое время он и Дюрон ввели несколько

препаратов прямо в венозное русло, после чего

Дюбуа снова продолжил обследование.

Пока врачи занимались осмотром, Шанкло деловито

хлопотал с пробирками. Загрузив часть в походную

лабораторию, он оставил остальные пробирки для

дальнейших исследований. Отделив с помощью

центрифуги и других способов необходимые фракции,

он запустил аппарат ПЦР, сделал тест на антигены и

подключил к системе биогенетический анализатор, в

свою очередь связанный с базами данных через

космический интернет.

Так они провозились почти три часа. Наконец пациент

572

уснул, а врачи смогли снять свои защитные

комбинезоны .

Они сидели в соседней комнате палатки, в

изнеможении откинувшись на спинки складных

стульев.

Что скажешь, Жак? – спросил товарища Дюрон.

Ничего особенного, Мишель. Обычная

передозировка опиоидов. Налоксон,

интенсивное промывание. А ты что скажешь?

Крепкий организм. Мы бы с тобой не

выдержали. А он ничего. Небольшие хрипы

слева. Я бы сделал рентген. Боюсь, начинается

пневмония на фоне попадания в бронхи рвоты

или воды. Асфиксия. Я дал ему антибиотики.

Сердце в порядке. По мелочи, мелкие травмы

мягких тканей там-сям.

Ну и славно. Выпьешь?

Давай. Что у тебя?

Ром. Что ещё может быть?

Они разлили ром по стаканам, бросили немного льда

из лабораторного холодильника и выпили. Доктор

573

Шанкло допил первым, быстро порозовев. Даже очки

засверкали ярче.

Профилактика инфекции, – заметил он.

Какой инфекции? – насторожился Дюрон. – Ты

не мог бы уточнить? – обратился он к Дюбуа. –

Я-то полагал, мы просто так, на всякий

случай... – он кивнул в сторону сброшенных

защитных комбинезонов.

И это тоже. Но самое главное в другом.

В чём «в другом»? – ещё больше напрягся

Дюрон. О какой гадости идёт речь?

Не волнуйся. Сейчас доктор Шанкло всё

объяснит.

Можете называть меня Роже, – улыбнулся

майор, поправляя очки.

А вы меня – Мишель. Так и объясните же мне,

неразумному, Роже, что мы с вами

дезинфицируем? – поинтересовался Дюрон.

Видите ли, коллега, – Шанкло поболтал в

стакане ледышки. Дюбуа быстро долил ром.

Майор тоже выпил и продолжил: – Тут такая

574

история...

Вы меня томите, Роже.

Не томись, Мишель, – Дюбуа плеснул рома и

ему.

Зря стараешься, – Дюрон выпил ром и снова

протянул стакан, брякнув льдинками. – Дюбуа с

готовностью долил.

Так вот...

Мишель.

Да-да! Мишель... Понимаете, этот человек –

Шанкло кивнул в сторону импровизированной

«палаты», – Он, на самом деле, контейнер.

Какой контейнер?

Обыкновенный. Для инфекции.

Опять инфекция! Какой инфекции? – лицо

Дюрона покраснело.

Мишель, выпей воды. Тебе вредно напрягаться.

Не мешай, Жак! – отмахнулся Дюрон.

Инфекции? – пожал плечами Шанкло. –

Обыкновенной. Вы обратили внимание, что я

взял мазок из его носоглотки?

575

Да. Тропическая...

Нет. Коронавирус.

И всё? Вся эта скачка – ради коронавируса? -

не поверил своим ушам Дюрон.

Да, именно так. Но у него не простой штамм.

Что значит «непростой»?

Мишель! – обратился к другу Дюбуа. – Пришло

время дать подписку. Ты не находишь?

А ты не находишь, что подписка может

зависеть от согласия подписанта, Жак?

Нет, – покачал головой тот. – Просто имей в

виду: всё что будет сказано сейчас, должно

остаться с тобой. Кроме внутренней

клинической информации, разумеется.

Ты что, Жак, хочешь заразить меня

коронавирусом? Судя по всему, это далеко не

первая попытка.

Так вот, у этого человека, – словно не слыша

спора, продолжал Шанкло, – необычный

штамм. Прямо из Уханя. Один из самых ранних,

если вообще не первичный. От нулевого

576

пациента, заболевшего в ноябре.

Понимаешь, Мишель, этого парня отправили

туда для получения контейнера с вирусом. Но

что-то пошло не так. И контейнер не передали.

Однако наши коллеги...

Китайские врачи? – нахмурился Мишель.

Да нет же! Швейцарская разведка!

Ах, эти коллеги! Ясно... Продолжайте, Роже, –

кивнул Дюрон.

Так вот, наши коллеги придумали хитроумный

способ добычи. С самого начала

предполагалось, что посланный будет заражён

вирусом, и привезёт его в себе.

Оригинально! – хмыкнул Дюрон. – Они могли

его убить!

Поэтому выбрали наиболее здорового. Для

подстраховки с ним были напарники. Но они не

заболели. Тесты оказались отрицательными.

Напарники тоже вызволялись через

спецоперацию? – спросил Дюрон.

Нет, они попали домой прямым путём. А у

577

главного пациента, – Шанкло снова кивнул в

сторону «палаты», – обстоятельства сложились

замысловатым образом. Он заболел. Прямо

там, в Китае. Частично же выздоровев, он всё

ещё остаётся источником инфекции.

И все, кто ним были в контакте с тех пор...

Именно, – кивнул Роже.

Но почему же этого пациента, – Дюрон кивнул в

сторону «палаты», – пришлось вызволять столь

сложным путём?

Если коротко, кто-то из бывшего Восточного

Блока прознал про образец. И попытался

«пациента» выкрасть. Мексиканские

наркокартели связались со спецслужбами

Кубы. А те, в свою очередь, имеют свою сеть

связей. Северная Корея. Россия, тот же Китай...

Но зачем Китаю собственный вирус? –

недоумённо спросил Дюрон.

Значит, не Китаю, – многозначительно заметил

Дюбуа.

Я знаю твои предположения, – отмахнулся

578

Дюрон. – Россия создала вирус в предприятии

«Вектор», подбросила его в Ухань и теперь

проводит всемирную акцию по военнополитическому

проникновению. – Мне эти

паранойяльные размышления неинтересны.

Кстати, Роже, что вы скажете о самом вирусе?

Вся эта катавасия стоила такого напряжения

сил? Смертельной опасности?

Как вам сказать, коллега, – Шанкло отпил из

стакана. – Вы же помните о статье индийских

специалистов.

Какой статье?

Напомню. В январе сего года в открытом

доступе появился препринт о геноме

коронавируса. И там говорилось о странных

модификациях, обнаруженных в РНК вируса.

Вставки из вируса ВИЧ, которые просто так

возникнуть не могли бы. Для этого требуются

инструменты генной инженерии. Возможно

применявшиеся в вирусологической

лаборатории Уханя. Участки, правда,

маленькие, и довольно неспецифические.

579

А, что-то припоминаю... – кивнул Дюрон. – Но

их же опровергли, причём многократно.

Не совсем. То есть, они отозвали статью. Но

вопросы остались. Другие, но остались. И

разрешить их можно только при наиболее

точном анализе генома. Тогда и родилась идея

получить наиболее ранние штаммы. Те, что

есть в нашем распоряжении, уже прошли

серию мутаций.

Даже китайские образцы?

Даже китайские, – кивнул Шанкло.

И что можно сказать сейчас?

Смотрите... – Шанкло посмотрел на компьютер,

потом махнул рукой и продолжил, – Я вам

объясню на пальцах. Вы же знаете, в ДНК есть

участки, отвечающие за транскрипцию, то есть

создание информационной РНК-копии для

подачи в рибосомы и трансляции. То есть

создания белка.

Коронавирус содержит РНК, – заметил Дюрон.

Да, верно! – улыбнулся Шанкло. – Тридцать

580

тысяч нуклеотидов. И его плюс РНК может как

бы выступать в качестве мРНК, или

информационная, попадая прямо в

рибосомальную протеиновую фабрику. То есть

продуцировать мРНК. Транспортные тРНК

подают на рибосому аминокислоты, и строится

цепочка протеина. В данном случае, вирусного.

Все тонкости я опускаю, как, например, процесс

сплайсинга. Сейчас это не так важно. Но суть

такова: в РНК данного вируса есть несколько

непонятных вещей. Во-первых, регуляторные

области в нём имеют некоторую...

Нерегулярность.

Следы вмешательства?

Мы не знаем. Требуется проверить эти участки

на консервативность... То есть устойчивость.

Сравнить все сегодняшние штаммы с

первоначальными. Но и другие вопросы

остаются. И есть ещё «во-вторых». Появление

самого вируса, опасного для человека,

произошло не вполне понятным образом.

Кроме того, в две тысячи пятнадцатом году в

581

Ухане смогли создать комбинированный вирус,

способный заражать клетки ткани человека.

Просто заменили участок гена, продуцирующий

некий белок.

РНК-вирусы быстро мутируют, – заметил

Дюрон.

Верно. В сто раз быстрее ДНК-вирусов.

Примерно двадцать-тридцать замен

нуклеотидов в год. Некоторые места мутируют

гораздо быстрее.

Специально созданные? – спросил Дюбуа.

Нет, – покачал головой Роже. – Все штаммы

данного вируса так мутируют. Но и здесь, в

геноме, есть одна деталь: данный корона-вирус

генетически на восемьдесят шесть процентов

сходен с вирусом САРС, также живущим в

летучих мышах. И на девяносто – с вирусом

панголина. Данный же вирус мог возникнуть как

смешение двух указанных вирусов. Такая

комбинация возможна лишь при попадании в

одну клетку и обмене РНК вирусов между

собой. Примечательно, что участок вируса

582

панголина – довольно старый.

А в результате мутации?

Возможно. Вероятность такого случая в

природе также существует. Более того, она посвоему

выше, чем в пробирке. Но требует

гораздо больше времени. Ещё десять лет

назад предсказывали такую возможность. Но

подобные модели менее реалистичны. И,

самое главное – в регуляторной части

находится участок, отвечающий за особенно

высокую инфекционную опасность вируса. За

его высокое размножение. Вирус

действительно опасен. Гораздо опаснее САРС.

Не в плане смертности, а в плане

заражаемости. От САРС-1 смертность

двенадцать процентов. От МЕРС – более

тридцати. А от КОВИД-19 – от двух до четырёх

процентов. Но он гораздо заразнее. Мы можете

убедиться на примере Китая, а теперь и

Европы. Наше правительство готовится к

худшему.

Да, новости довольно грустные. Неужели

583

итальянский сценарий грозит и нам?

Трудно сказать. Но никто не имеет защиты.

Пока что нагоняет Испания. Однако, всё вопрос

времени. США и Британия идут по похожему

пути.

Да... Ваш прогноз, Роже?

Он ничем не отличается от прогнозов

эпидемиологов, – пожал плечами Шанкло,

отпивая из стакана. – Ухудшение перед

улучшением. Ничего более умного я сказать не

могу. Сотни тысяч смертей. Возможно, в

течение ряда лет. Преимущественно пожилые,

инвалиды, но не только они.

Печально... Но что же это получается? Вирус

всё-таки модифицирован?

Не знаю. Моя задача – просеквенсировать

полученный штамм. Он действительно очень

ранний. Можно сравнить с деревом мутаций.

Пока что я вижу, что он отстоит от условно

первичного. Значит, первый вирус был ещё

раньше.

584

Когда же?

Трудно сказать. По скорости мутаций – в

октябре прошлого года. А может быть и

раньше.

Ну хорошо. А есть ли возможность хоть как-то

притормозить распространение? Я понимаю,

антитела переболевших, все эти

иммуноглобулины джи.

Дорого, – заметил Шанкло.

Пусть дорого.

Вакцина – год работы.

Так, вакцина год, сыворотка – дорого.

Азитромицин и хлороквин – токсично и не

очень понятно. Но вот дети! Дети же не болеют!

Увы, болеют и они. Но да, гораздо, гораздо

реже.

Чем же это объясняется, Роже? Есть теория,

говорящая об общей стимуляции иммунитета

за счёт прививки вакциной Кальметта-Жерена,

БЦЖ.

Есть, – кивнул Шанкло. – Не могу ни

585

подтвердить, ни опровергнуть. Впрочем,

существует и другая теория.

Теория? Какая же?

Внутриклеточное запирание. Смотрите,

микобактерия может жить внутри клетки, так?

Точно так. – вступил в разговор Дюрон.

Вот. Когда внутри клетки уже есть какой-то

паразит, она словно «закрывается» для

другого.

Герпес?

Герпес живёт в других клетках. А мы говорим о

слизистой оболочке верхних дыхательных

путей. Если у детей есть постоянные инфекции,

в том числе других, менее опасных

коронавирусов, то они дают своего рода

инфекционную блокаду. Вы же слышали про

бактериофаги? Вирусы, поражающие

бактерии?

Ну конечно! Лечение фагами!

Прекрасно! Теперь смотрите. Фаг попадает в

клетку – и не позволяет пройти фазам

586

литического цикла. Другой фаг войти не может.

Примерно так.

Суперинфекция? – спросил Дюбуа.

Жак! Суперинфекция – доинфицирование!

Присоединение второй инфекции!

Да, так тоже говорят, – согласился Шанкло. –

Но есть иное понятие в вирусологии.

Суперинфекция – соединение двух вирусов в

одной клетке. И это то, что могло произойти.

В чьей клетке, Роже?

В клетке человека, например. Он

контактировал с летучими мышами и

панголинами.

Где контактировал?

Не важно, – Роже помахал рукой. – В

ресторане, на рынке.

В лаборатории, – добавил Дюбуа.

Или так, – согласился Шанкло.

Да, задачка... – произнёс Дюрон, задумчиво

глядя на полурастаявшие льдинки в стакане.

В этот момент кто-то кашлянул у входа. Ни

587

вздрогнули.

Господа врачи? – произнёс Бертинье,

заглядывая в палатку. – Разрешите вас

побеспокоить?

Беспокойте, советник, – крикнул ему Дюбуа,

допивая ром.

Самолёт для доставки пациента уже готов. Вы

можете начинать подготовку к перелёту в

Париж.

Последний вопрос, Роже! – спросил уже

стоящий Дюбуа. – Есть ли особо опасные

мутации вируса? В Италии – более опасный,

чем в Китае?

Нет, Жак, – покачал головой Шанкло. – Там

вообще несколько штаммов. Мир глобален,

вирусы развозят мгновенно. Однако, именно

поэтому мы не защищены от возможных

мутаций в сторону большей опасности. В

будущем.

588

589

590

Небесный знак.

Елисейский дворец. Париж.

Среда. 1 апреля. 12:00.

Я и не думал, что у службы протокола

настолько развито чувство юмора, – прогудел в

респиратор Дюрон.

Он стоял возле диспенсера с надписью «Кристиан

Диор» и протирал перчатки ароматным гелем.

Скорее скрытая реклама, – заметил Дюрон.

Мишель, знаешь в чём польза ароматов в

подобном случае? – спросил Дюбуа,

протиравший перчатки у распылителя

«Живанши» в двух метрах от товарища.

Ощущение запахов при коронавирусной

инфекции теряется первым?

О, Мишель, тонко! Но у меня есть для тебя ещё

одно объяснение.

Не томи, Жак. К тому же за тобой стоит

591

очередь.

Дюрон подошёл к дверям, где его опрыскали

дезинфицирующим парфюмом с ног до головы.

Несмотря на то, что он был в специальных защитных

очках, Дюрон зажмурился.

Дюбуа оглянулся. В двух метрах от него ожидал

Шанкло, тоже в респираторной маске и защитных

очках.

О, Роже! – я вас не узнал в смокинге!

Здравствуйте, Жак, – кивнул ему Шанкло. –

Глупо, но не стану жать вам руку – дурной

пример от вирусолога. А смокинг... – он

подошёл к диспенсеру и первым делом

поправил съехавшую на бок бабочку, глядя в

зеркало. – Честное слово, костюм

биологической защиты и военная форма мне

кажутся более удобными.

Дюрон и Дюбуа вошли в зал. Здесь уже находились

знакомые им люди: генерал Леру, подполковник Тома,

ставший полковником, подполковник Безье, так же

повышенный в звании, советник Бертинье, Филипп

Дидье. Был здесь и их пациент, Клаус Брунн. Он

592

стоял с группой каких-то седоволосых людей,

отличавшихся довольно заметной выправкой.

Впрочем, непросто назвать группой тех, кто беседует

на дистанции в два метра.

Все были в респираторных масках, белых перчатках и

защитных очках от «Кристиан Лакрю». Выделялся

лишь советник Эжен Бертинье: он имел полноценный

шлем со шлангом, идущим от фильтрующей коробки.

Дидье помахал рукой и подошёл к друзьям, держа,

впрочем, принятую дистанцию.

Как вам весь этот карнавал? – спросил он.

Ничего более идиотского придумать нельзя, –

проворчал Дюрон. – Ни одной приличной

фотографии!

Наоборот, Мишель, ты войдёшь в историю! –

засмеялся Дидье.

Лучше войти в историю, чем въехать в неё

вперёд ногами, – пошутил Дюбуа.

Очень мило, – отреагировал Дюрон. – Это

такой тонкий психиатрический юмор? Уровня

электрика: «Лучше изолироваться, чем

593

заземлиться!» – он покрутил поднятыми руками

в перчатках.

Дюбуа гулко засмеялся.

Не смейся, любитель чёрного юмора! – Дюрон

наставил на товарища палец. – Кстати, что ты

хотел сказать о запахах? Опять какую-то

психиатрическую неприличность?

Да нет, ничего особенного, – пожал плечами

Дюбуа. – Просто если ты чувствуешь запах в

респираторе, значит ароматические молекулы

проникают через фильтр. Подумай об этом,

доктор.

Ты меня убил! – Дюрон принюхался. – Филипп,

каков размер ароматической молекулы? В

нанометрах. Только быстро! Это вопрос жизни

и смерти! – обратился он ко второму товарищу.

Ну... Как тебе сказать? – пожал плечами Дидье

Скажи прямо! Относительно коронавируса!

Разные. Понимаешь? Сам вирус от пятидесяти

до двухсот нанометров. Ароматические

частички бывают меньше.

594

Точно меньше? – с недоверием переспросил

Дюрон.

Не точно. Бывают и больше, – Дидье показал

размер пальцами.

Ты мне вразумительно скажи: если я чувствую

запах парфюмерии, моя маска пропускает

вирусные частицы или нет? – нетерпеливо

перебил его Дюрон.

Не знаю. Проверь. Может быть она неплотно

сидит, – Дидье показал на переносицу.

О, чёрт! – Дюрон стал яростно поправлять

фиксатор на носу.

Не усердствуйте, доктор, повредите себе

переносицу, – заметил Дюбуа.

О, скоро мы повредимся все! – ответил Дюрон.

– Ты же слышал о зелёной комете? Станет

яркой в мае. Верный знак потрясения.

Люди традиционно ассоциируют внешние знаки

с персональными переживаниями, –

отмахнулся Дюбуа.

Это всё психиатрические рассуждения, –

595

принялся спорить с ним Дюрон. – Ты

понимаешь? Эта комета, Атлас, последний раз

была видна шесть тысяч лет назад! Зелёный

цвет – цвет биологической опасности!

О, Мишель, так ты можешь говорить со своими

пациентами, но не со мной. Может быть ты и

гомеопатию им даёшь?

Давал. Сейчас я на пенсии. Напоминаю, если

ты забыл.

Да, не ожидал от тебя! – оживился Дюбуа. – Ты

что, веришь в частицы, которых нет? Может

быть попробуешь гранулы и капельки против

вируса? Пустота против невидимого?

Жак, не верю своим ушам! Ты что, не

понимаешь, что первое правило врача – не

навреди? Если гомеопатия – пустота, то почему

же люди на неё так реагируют?

Обычное внушение, Мишель!

Вот! А ещё психиатр! Да у меня

психосоматиков, почитай, большинство! Что я

им дам? Антибиотики каждый раз? Ибупрофен?

596

Вот тут и помогает гомеопатия!

Плацебо...

Ну и что! Плацебо тоже эффективно! Лучше

плацебо, чем ничего!

Ну давай, давай, Мишель, поговорим о методе

Ганемана! О псевдонауке. О народных

представлениях. И это я слышу от врача! И где!

И когда!

Он шутит, – заметил до сих пор молчавший

Дидье. – Первое апреля.

Нет, Филипп, я не шучу. Категорически заявляю:

гомеопатия помогла тысячам моих пациентов.

И даже младенцам!

Обычное проявление внимания родителей к

ребёнку. Психология. И самовнушение.

А это плохо, да? Вспомни методы старых

врачей! Позитивное отношение, успокоение! А

не эти вот страшилки, маски и шприцы с

огромными иглами! – Дюрон поднял перчатки.

Прости, Мишель, но ты избыточно

сентиментален. Как и твои пациенты.

597

Привет, Жак! Сейчас ты переучишь всех моих

пациентов! Много ты людей перевоспитал?

Людей всю жизнь учат мыть руки – помогло?

Вирусы проходят в школьной программе. А что

люди говорят? Что вирус – фикция! Конечно

плацебо в такой популяции будет работать! И

не учи меня бизнесу семейного врача,

психиатр-администратор.

Мишель, кроме плацебо есть ещё и ноцебо –

отрицательное внушение! Это ты учитываешь?

Ты что, и правда веришь в свои способности

сообщать пациентам только хорошее и

обещать только приятное?

Не верю, а знаю! Можешь у них спросить, –

насупился Дюрон.

В эту минуту в динамиках раздался чей-то голос:

Господа, месье! Прошу всех занять свои места!

Пожалуйста, станьте на отмеченное именем

место, сохраняя дистанцию в два метра друга!

Все зашевелились постепенно выстраиваясь в одну

линию. Наконец, когда все заняли предусмотренные

места, распорядитель объявил:

598

Президент Французской Республики

Эмманюэль Макрон!

Стоящие зааплодировали, не снимая перчаток. Звук

был непривычным.

Двери распахнулись, и в зал вошёл президент: – в

прозрачном шлеме с гофрированным шлангом и в

белых перчатках. За ним, соблюдая дистанцию, шли

помощники с бархатными подушечками, на которых

лежали награды. Следом шли министры республики,

тоже защищённые шлемами и перчатками.

Помощники были в очках и респираторах.

За исключительные заслуги перед Республикой

звание офицеры Ордена Почётного легиона

получает генерал армии Жозеф Леру!

Раздались странно звучащие аплодисменты.

Президент пожал руку награждённому, не снимая

перчатки.

За выдающиеся заслуги перед Республикой

звание офицера Ордена Почётного легиона

получает полковник Жильбер Тома...

За значительные заслуги перед Республикой

звание офицера Ордена Почётного легиона

599

получает подполковник Доминик Безье...

За особые заслуги перед Республикой звание

кавалера Ордена Почётного легиона получает

месье Клаус Брунн...



военный врач медицинской с службы Армии

Французской Республики подполковник Роже

Шанкло...



генерал Жерар...



генерал Ортега...



генерал бригадный генерал Серхио Сото...



генеральный комиссар Пабло Рохас....

600



генерал Леонардо Торнеро.

За особые заслуги перед Республикой крестом

за Воинскую доблесть награждается капитан

сил специального назначения Клод Фабри...

Орденом «За заслуги» перед Республикой

награждается полковник Гаукель...

Награждённых было довольно много. Некоторые

имена были совершено незнакомы Дюрону. Пока

очередь дошла до него, он откровенно заскучал. В

маске было неудобно. Лицо под ней взмокло. Очки

постоянно запотевали.

Когда президент Макрон появился перед ним, он

даже не сразу сообразил, и лишь с опозданием

изобразил улыбку – совершенно забыв, что его

улыбка под маской не видна. Президент же улыбался

своей широкой улыбкой через пластик защитного

шлема.



семейный врач, доктор Мишель Дюрон!

601

Дюрон хотел что-то сказать в ответ, но неожиданности

поперхнулся и закашлялся. Улыбка застыла на лице

президента Макрона. Все повернулись к Мишелю

Прошу прощения, месье... господин президент!

– забормотал Дюрон в маску. Благодарю!

Очень тронут! – он пожал протянутую руку в

перчатке.

За заслуги перед Республикой звание


семейный врач, доктор Мишель Дюрон!

Процессия переместилась к следующему

награждённому, а Дюрон изо всех сил пытался

остановить накатывающиеся волны кашля.

Он еле дотерпел до конца церемонии, которая словно

специально тянулась бесконечно долго. Когда, спустя

почти час, награждение и поздравления завершились,

кашель вдруг пропал, словно его и не было.

Пройдя по красной ковровой дорожке, расстеленной

во дворе, и выйдя за ворота Елисейского дворца,

друзья снова поздравили друг друга крепко

обнявшись, несмотря на карантинные меры. Полиция

и жандармы, находившиеся поблизости, смотрели на

602

них с неодобрением.

Ну что куда пойдём? – спросил Дидье.

В наше кафе? – предложил Дюрон. – Нет,

лучше в какой-нибудь ресторанчик в Булонском

лесу. Погода прекрасная, солнечная! Деревья в

цвету! Пойдёмте, моя машина здесь

неподалёку.

Ты совсем выпал из реальности, Мишель, –

заметил Дюбуа. – Какой ресторанчик? Какой

Булонский лес? Ты что думаешь, для Кавалера

ордена Почётного Легиона карантин не

существует? Ты хоть помнишь, за что тебе

дали орден, а?

Он хотел заразить самого президента! –

серьёзно заметил Дидье. – Обезглавить

Республику в трудную минуту! Анархист и

индивидуалист, как все семейные врачи!

Да, действительно! Что за кашель в такой

момент? – спросил Дюбуа.

Жак, ты же понимаешь... Я хотел что-то сказать

и поперхнулся от неожиданности... – стал

603

объяснять Дюрон.

Не оправдывайся! Ты сделал это специально!

Выразил свой подсознательный протест против

властей! Специалиста не проведёшь! –

погрозил ему Дюбуа.

Мишель хотел ему возразить, но заметил

приближающегося офицера полиции.

Нас замели коллеги. Пора сматываться, –

сказал он заговорщическим тоном.

Надо. Но куда? Не ехать же в Лион? – возразил

Жак.

Или Брюссель, – добавил Дидье. – Тем более

там то же самое, если не хуже.

Поехали ко мне, в Нантер! – вдруг сообразил

Дюрон. – Посидим в саду. У меня отличный сад!

С елями, с каменным забором... С видом на

Сену!

Там можно устраивать приём, если в

Елисейском дворце запретят, – кивнул Дюбуа. –

Поехали, пока нас не оштрафовали. Где твоя

таратайка?

604

На авеню Мантиньон... «Таратайка»! –

возмутился Дюрон. – Электромобиль «Тойота

РАВ4ЕВ»! Не нравится – езжай на метро.

Станция Нантер-Виль, и ещё двадцать минут

ходьбы.

Ладно, ты меня уговорил. Экологический

транспорт – моя слабость. Особенно во время

пандемии.

Смотри мне! - пригрозил ему Мишель. –

Будешь плохо себя вести – высажу в самом

заражённом районе! Среди наркоманов – они

же твои лучшие друзья.

Мои лучшие друзья – алкоголики, – Жак обнял

товарищей за плечи. – Что есть у тебя в

погребе? Что-нибудь лионское урожая

шестьдесят первого года? Или хотя бы ящичек

«Брют-кювэ»?

Сбегаешь в лавку на углу и купишь себе бутыль

столового корсиканского, старый пьяница!

Радуйся приглашению! Даже президент

отменил банкет по поводу награждения! А от

меня ты требуешь невозможного! Может, тебе

605

ещё заказать обед из «Ла Куполь»?

И закажи! Банкет, кстати, перенесли, а не

отменили.

А ресторан закрыт. По той же причине. Понял?

Они дошли до машины и заняли места.

Друзья, это идея! – вдруг оживился Филипп. –

Ресторан закрыт для посещений, но работает

на заказ! Я сейчас с ними свяжусь...

Закажи по интернету. Только запиши мой

адрес...

Улицы были необычно свободны, и они добрались

меньше чем за полчаса.

У ворот доктора Дюрона встретила мадам Дюрон:

Мишель! – обратилась она к нему вместо

приветствия. – Что означает этот заказ? – она

показала на работников «Ла Куполь», носящих

корзины, судки, кастрюльки, какие-то

тарелочки, бутылки и прочую снедь.

О, Жозефа! – я совсем забыл тебя

предупредить! – попытался объяснить Дюрон.

Это был сюрприз, – сказал Дюбуа, вылезая из

606

машины. – В честь награждения в Елисейском

дворце.

Какого награждения? – не поняла мадам

Дюрон.

Ты понимаешь... Мы с друзьями...

…Он теперь кавалер Ордена Почётного

легиона, мадам Дюрон, – перебил его Дидье.

И они тоже, – кивнул Дюрон.

Вы решили меня разыграть в связи с первым

апреля? – мадам Дюрон приняла воинственную

позу.

Нет, дорогая, ни в коем случае! Вот орден... А

банкет решили отложить в связи с пандемией,

поэтому я не стал тебя приглашать.

Всё равно все были в масках и перчатках, –

добавил Дюбуа.

А президент и министры – в специальных

защитных шлемах, – закивал Дидье.

Ты хочешь убедить меня этой копеечной

побрякушкой, сделанной в Китае? – мадам

Дюрон протянула руку, чтобы сорвать орден.

607

Руки прочь! – закричал Мишель, отскакивая и

защищаясь. – Жак, ну скажи ей!

Вам трудно поверить, мадам Дюрон, но мы

действительно приехали с церемонии

награждения, – шагнул вперёд Дюбуа. – Ваш

муж – настоящий герой. Что же мы могли

поделать, если протокольная служба назначила

награждение на первое апреля? Отказаться

нам не пришло в голову.

И напрасно! – недовольная мадам Дюрон, так и

не поверив, направилась в дом.

Но заказ-то точно настоящий! – крикнул ей

вслед Мишель. – Платил Филипп!

Да, мне это влетело в копеечку. На вас должок,

– кивнул Филипп. Под три сотни евро.

Что же ты такое заказал? – удивился Дюрон.

Ничего особенного. Луковый суп. Равиоли с

фугра. Шукрут с колбасками...

Шукрут? – поморщился Дюбуа. – Мы разве в

Страсбурге?

Мысленно, – утвердительно ответил Дидье. –

608

Печень телёнка под петрушкой в чесночном

соусе...

Специально для старых алкоголиков.

…Жаркое из оленины, приготовленное на

вертеле. Щука под соусом натуа...

Щука – одни кости! – заметил Дюрон. – Моя

бабушка...

Это щука без костей! – отрезал Дидье. –

Старинный восточноевропейский рецепт. А

также карп в сметанном соусе.

Ты хочешь, чтобы мы закончили жизнь с

застрявшей в горле косточкой, – заметил

Дюрон. – А госпитали сейчас перегружены!

Для профилактики я взял кое-что из вин.

Включая «Брют», – ответил Филипп. – Я

больше беспокоился о калорийности десерта.

И остановился на фруктах и мороженом.

Никаких дополнительных слабостей. Кофе, я

надеюсь, у тебя найдётся? – обратился к

Дюрону Дидье

Спрашиваешь! Ну пошли, кавалеры, отметим

609

событие! – он увлёк друзей к дому.

* * *

Вечером, когда стемнело, они сидели на террасе

дома, глядя на проплывающие по Сене корабли.

Филипп дремал.

Жак, – Дюрон отпил кофе из маленькой

чашечки. – Ты всё так же уверен в своей

паранойе?

Какой паранойе, Мишель?

Ну... Про искусственный вирус, специально

созданный для уничтожения нашей

цивилизации.

Ты утрируешь, Мишель. Я говорю иначе:

военная разработка, случайно или специально

попавшая в окружающую среду.

А если гражданская?

В данном случае ничего не меняется. Если

хочешь, двойного назначения, гражданского и

военного.

610

Ну ты же понимаешь, что это паранойя?

За эту паранойю ты стал кавалером Ордена

Почётного Легиона, Мишель.

Ну и что? – пожал плечами Дюрон. – Мало ли

какие глупости бродят в сановных головах. Но

ты-то сам в это веришь или нет?

Смотри, Мишель, агрессивная, разрушительная

активность точно есть. Об этом никто не

спорит. В Великобритании поджигают вышки

мобильной связи – якобы в связи с тем, что они

распространяют вирус. Это же типичная

диверсия!

А вирус? Вирус – тоже активность? Тоже

диверсия? Попытка убить тайное Политбюро

всего мира?

Послушай, Мишель, ты всё время пристаёшь ко

мне со своими вопросами. А сам-то ты как

объясняешь происходящее?

Очень просто, Жак. РНК-вирус мутирует. Вот он

мутировал-мутировал, и превратился в

опасный. Где? В Китае. Почему? Потому что

611

очень близкий контакт. Всё!

Ну, это слишком примитивно, – протянул Жак.

А тебе нужно замысловато? Этот мир живёт по

самым простым схемам. Их комбинации

посложнее. Но не более! – Дюрон поднял

палец.

То есть ты отрицаешь возможность военной

разработки, Мишель?

Нет! Но не считаю эту причину главной!

Вероятность природного происхождения выше!

И вот так книга, «Глаза тьмы», про вирус

«Ухань-400», всего лишь подтверждение

вероятности, а не предсказание. Пандемии

легко предсказывать. И конспирацию. Зато

трудно доказывать. Она бездоказательна, Жак.

А как же то, что говорил Роже? Странные

изменения в регулирующей части генома?

Это не важно, Жак! Как же ты не понимаешь!

Никто до сих пор не смог доказать, случайные

они или специальные.

О, докажи, что они случайные! Встретились два

612

варианта вируса, из летучей мыши и

броненосца, в одной клетке жителя провинции

Хубэй. И слились в один суперинфекционный

вариант! Случайно! Так? Никто не

синтезировал, само получилось?

Именно так, Жак! Просто вероятность,

умноженная на вероятность! Но ничего

невероятного в этом нет, понимаешь? Именно в

Китае. Именно такое сочетание. Всё логично!

Почему ты с этим споришь? Просто потому что

твоё начальство — такие же

профессиональные параноики, как все

сотрудники секретных служб?

Да причём тут паранойя, Мишель! Если

желаешь знать, паранойя должна быть хоть в

чём-то нелогична!

А я о чём тебе толкую, Жак? – Она и нелогична!

Вероятность природного прохождения гораздо

выше, чем специально запущенный вирус, не

важно кем!

Почему ты отвергаешь такую возможность,

Мишель?

613

Но зачем им оружие против себя? Жак, ты

противоречишь логике. И все твои коллеги по

плащу и кинжалу

Себя защитить прививками или инъекциями из

сыворотки переболевших людей, а

остальным... Вот и вся премудрость. Обычная

биологическая война, выданная за

случайность. И ты этого никак понять не

можешь.

Да могу я понять! Это ты не осознаёшь

элементарную военную истину: никто не хочет

оружие, вышедшее из-под контроля! Пандемия

– цель всех этих фокусов? Кто от этого

выиграл? Производители масок? А сколько

потеряли все, как общество, как человечество,

как мировая экономика?

Люди не настолько добры и не настолько

логичны, Мишель.

Да причём тут доброта! Вероятности,

понимаешь? Кому это нужно?

Никому, – вдруг ответил неожиданно

614

проснувшийся Дидье. – Никому это не нужно.

О чём ты, Филипп?

Обо всём. Вы так раскричались, что разбудили

меня. И кому это было нужно? Ни мне, ни вам.

Ни соседям.

Ни Китаю с Россией, – добавил Мишель. –

Давайте лучше ещё по одной.

Давайте, – согласился Жак, протягивая бокал.

615

616

617

" УХАНЬ-2020". ЧАСТЬ 2

Create successful ePaper yourself

Delete template?

Save as template?