"ЗОЛОТАЯ ВАКЦИНА "

1

Давид Герцог David Herzog © 2020 “Золотая вакцина”,

Все изображения использованы и обработаны в соответствии с

законами об интеллектуальным правам, разрешениям авторов и

владельцев

2

3

4

Оглавление.

Глава первая. Интрига. 7

Глава вторая. Круглая гора. 29

Глава третья. Время дезинфекции. 51

Глава четвёртая. Теория уличного бунта. 73

Глава пятая. «Отечество и достоинство». 95

Глава шестая. Жизнь за два цента. 117

Глава седьмая. Чёрный песок. 139

Глава восьмая. Сага о Строккюре. 163

Глава девятая. Полярное сияние. 185

Глава десятая. «Инопланетянин». 207

Глава одиннадцатая. Выбор момента. 229

Глава двенадцатая. С открытым забралом. 251

Глава тринадцатая. Тёмные тайны. 273

Глава четырнадцатая. Встреча в Сен-Луи. 295

Глава пятнадцатая. Магическое кольцо. 317

Глава шестнадцатая. Нибелунги. 339

Глава семнадцатая. Сокровища на дне Рейна. 361

Глава восемнадцатая. Отсроченная награда. 383

5

6

Глава первая.

Интрига.

Дюрон открыл дверь и оторопел.

Жак? Что ты здесь делаешь?

Так, проходил мимо. От генерала Пешкову.

Дюбуа тронул бороду свёрнутой газетой

Может быть ты меня всё-таки впустишь?

С какой стати? Ты разве не знаешь о правилах

карантина?

Немного знаю. Даже знаю, кто их

устанавливает и как.

Очень мило! Ты считаешь, что психиатр может

нарушать их смелее, чем семейный врач?

Я просто знаю кое-что о делах государственной

важности, Мишель. Дай войти.

Войти? Ну нет! Только через обмывание

алкоголем с ног до головы. И вообще, где твоя

маска? В бороде могут быть не просто вирусы,

а целые крокодилы!

И бегемоты. Ладно, дай мне чего-нибудь

7

выпить, а сам почитай вот это.

Жак протянул ему свежий номер «Ле Фигаро».

Дюрон недоумённо поправил халат и взял газету.

Никогда не читай «Паризьен» с утра, –

назидательно произнёс Дюбуа, проходя в

салон.

Я хочу заметить, Жак, что общение со

спецслужбами не пошло тебе на пользу.

А тебе явно на пользу пошла твоя пенсия. Ты

стал настоящим буржуа. – Дюбуа подошёл в

бару, извлёк бутылку коньяка, бокал и поставил

всё на столик. – Потрудись всё же прочесть то

немногое, что я тебе дал. – Он налил янтарной

жидкости на треть бокала и ту же выпил.

Постой! Этой же мой самый дорогой коньяк!

Для кавалера Ордена Почётного Легиона ты

слишком мелочен, Мишель. Прошу тебя,

загляни в газету.

Что там, убийство? Я ими не интересуюсь.

Статистика? Мне и без неё тошно.

Если ты продолжишь своё выступление, я буду

8

вынужден применить силу: читать тебе вслух.

Когда тебе читали вслух последний раз, а?

Газеты? Недавно. Уверяю тебя. Жене сегодня

есть что прочесть. Мы и так в группе риска.

Тогда разверни газету ручками...

Ты не представляешь, Жак, как мне противно!

Побори свой негативизм и сделай одолжение:

загляни в газету! Я за тебя это сделать не могу,

тем более что я как раз заглянул. Посмотри! –

Дюбуа подошёл и показал пальцем на

заголовок.

«Как лаборатория П4, импортированная из

Франции в Ухань, ушла из-под контроля», –

прочитал Мишель. – Что за чушь! – воскликнул

он.

Читай дальше. Там много интересного.

«В две тысячи четвёртом году Жак Ширак и Ху

Цзиньтао...» – Дюрон пробежал глазами

остальные строчки. – Это же бред! Типичная

конспирология!

О, мой друг! Ты говоришь громкие слова! –

9

Дюбуа налил себе ещё коньяка.

Жак! Немедленно прекрати хлестать мой

коньяк! И объясни, наконец, что всё это

означает? – Дюрон потряс газетой.

Означает одно – начато расследование,

дорогой Мишель. Ты же понимаешь, что

лаборатория высшей степени защиты,

полностью оборудованная Францией, так и не

пустила к себе французских учёных! Пятьдесят

человек! И кто замешан? Ширак! Раффарен!

Макрон! Как тебе? – Дюбуа залпом допил

коньяк, ослабил узел галстука и расстегнул

верхнюю пуговицу.

О, Жак! Ты что, никогда не читаешь газеты?

Обычный скандал, высосанный из пальца. –

Дюрон решительно взял бутылку коньяка

подошёл к бару, и, немного подумав, вместо

того, чтобы убрать, плеснул себе в бокал на

полпальца. – Нельзя же так близко к сердцу

принимать каждую статью! – Дюрон отпил из

бокала и глубоко задумался.

Мишель, я твою позицию знаю. Но и ты должен

10

понять: контрразведка не зря ест свой хлеб!

Причём тут я, Жак? Есть хлеб – и пусть она его

ест. Кстати, это хлеб налогоплательщиков.

Ну да. «Нет никаких государственных денег.

Есть деньги налогоплательщиков». Маргарет

Тэтчер.

Ты не согласен? Я не люблю Тэтчер, но в чём

тут ошибка? Да, так и есть.

«Нет никаких зарплат врачей. Есть деньги

пациентов». Хочешь такую интерпретацию? Не

ты обязан лечить. А они обязаны платить, это

их деньги. И ты их берёшь слишком много. Так?

Явно передёргиваешь, Жак!

Ничуть! Налогоплательщики и есть пациенты.

Ты их всю жизнь грабил, Мишель. Награбил

себе неплохую виллу, – Дюбуа обвёл рукой

дом. – Всем на зависть. Теперь отдай их

бездомным. Или саму виллу. Ты готов?

Перестань юродствовать! – Дюрон согнул

свёрнутую газету пополам. – Ты же знаешь, что

принцип социализма, даже бернштейнианского:

11

«От каждого по способностям, каждому по

труду!» И государство является главным

арбитром. Бизнес же, будучи уравновешенным

профсоюзами, становится конструктивным!

В тебе умер настоящий оратор. Политик! Ты бы

мог заседать в Национальном Собрании,

Мишель.

Я понимаю, Жак. Ты ворвался ко мне просто

чтобы немного выпить и развлечься, потешаясь

надо мной. Так вот хватит!

Прости Мишель, – Дюбуа поднялся протягивая

руку. – Я действительно не хотел тебя задеть.

Наоборот! Принёс весть!

Не буду жать немытую руку человека, который

прибежал с улицы с газетой. Ты газету

дезинфицировал? Ты знаешь, сколько вирус

живёт на газетной бумаге?

Смотря какая газета, Мишель. – Дюбуа опустил

руку. – На «Ле Монд» или «Ле Фигаро» – до

часа. На «Ле Паризьен» – до следующего

выпуска. А на жёлтой газетёнке – вечно!

12

Ладно, живи... – Дюрон, поставил бокал на

столик, прошёл на кухню и наполнил кофейник.

– Так что же тебе надо от меня?

Понимая, Мишель. Полного взаимопонимания.

Оставь свои психиатрические штучки. –

Мишель допил коньяк. – Зачем ты приплёл

генерала Пешкову?

Никого я не приплетал. У меня был с ним

предметный разговор. Потом я сразу

направился к тебе, благо что здесь недалеко.

О, ты великий пройдоха! – погрозил Мишель

Жаку. – Но я в эти игры больше не играю. Всё!

Хватит! Достаточно с меня джунглей и

шпионских страстей! Мы и так едва не

заразились в Минске! Что вы там задумали?

Зачем ты спрашиваешь? Тебе же неинтересно.

Это риторический вопрос. Мне и так всё ясно.

Вы помешались на всех этих статейках из

бульварной прессы. «Люк Монтанье доказал

искусственное прохождение вируса!»

«Президент Трамп обвиняет Китай!» «Министр

13

правительства Её Величества Рааб требует

ответить на сложные вопросы! Отношения с

Китаем не останутся прежними!» Так? Пешкову

состряпал доклад и получил отмашку на

очередное «расследование»?

Не всё так трафаретно, Мишель.

Но в принципе я прав? – Дюрон снял кофейник,

достал две чашки и кувшинчик сливок. – Пить

кофе будем на кухне. Подальше от моего бара.

Уговорил, – Дюбуа поднялся с дивана. – Ты

назидателен как сельский врач.

А ты небрежен – как нарколог. Кто кроме

нарколога хлещет коньяк с утра?

Это для тебя утро, Мишель. Для меня трудовой

день начался рано.

И сразу за свою паранойю!

Твой орден был получен благодаря...

Тема ордена всплывает разговоре слишком

часто. Ну хорошо, ты мне хочешь предложить

ещё один? Или миллион евро? Назови условия,

может быть я и соглашусь. – Дюрон налил себе

14

в чашку кофе и добавил сливок. – Угощайся,

Жак. У тебя же рано начался рабочий день.

Спасибо, ты настоящий друг. – Дюбуа налил

кофе без сливок. – Я тебе ничего

гарантировать не могу. Но обязан передать

сообщение от генерала Пешкову.

Дюрон чуть не поперхнулся горячим кофе, пролив его

на атласный халат.

Какое сообщение?

Срочное, как ты понимаешь, – Дюбуа отпил

маленький глоток кофе. – Иначе к чему

спешка?

Очень мило... – Дюрон взял бумажное

полотенце и стал оттирать пятна на халате. –

Для меня?

Ты ужасно догадлив, Мишель.

Но зачем? Разве дело не закончено?

Нет, как видишь, – Дюбуа допил кофе и

поставил чашечку. – Успешная команда всегда

в цене.

Терминаторы возвращаются... – Дюрон

15

поднялся, чтобы выбросить скомканное

бумажное полотенце в мусорную корзину. –

Кого будут ловить на этот раз?

Не знаю, Мишель, не знаю. Честно слово!

Так что я должен делать?

Пока ничего. Пей кофе.

Спасибо за разрешение, – Дюрон вернулся за

столик.

Кофе совсем остыл, и он налил себе новую чашечку.

Пей, но помни, – добавил Дюбуа. – На смогут

позвать в любой момент.

Прямо сейчас?

Например, – кивнул Жак. – А ты пей, Мишель.

Прости, но я не могу вот так вот сразу, в

халате...

Халат же не мешает тебе думать? Нет? Вот

давай и подумаем, – Дюбуа поднялся и стал

ходить из угла в угол. – Вирус расползся,

вызвав пандемию, экономическую рецессию,

коллапс медицины и общий кризис

администрирования. Так?

16

Так. И что?

Мы бились за получение первого штамма

вируса – с целью определить его

происхождение. Так?

Очевидно. Зачем ты озвучиваешь очевидное,

Жак?

Я так думаю. Вслух. Теперь появилась

информация о том, что Франция замешана в

дела вокруг лаборатории в Ухане. На фоне

обвинений в сторону Китая, что вирус был либо

искусственный, либо синтезирован для иных

целей, но покинул лабораторию по причине

небрежности.

Да. И что?

Подожди, Мишель, ты не в своём кабинете. И я

не пятидесятый пациент. Итак... Имеем всё

сказанное ранее. И вдруг генерал меня

выдёргивает срочным звонком прямо из Лиона.

Я лечу, сломя голову, первым же рейсом.

Чтобы пить мой коньяк? – хмыкнул Дюрон.

Чтобы получить извещение о готовности номер

17

один! Но готовности к чему?

Ко всему, Жак. Ты что, не знаешь этих людей?

Будь готов, а там видно будет. Просто его кто-то

сверху дёрнул.

Очевидно, Мишель! Но зачем? Зачем его

дёргать? Почему именно его?

А кого?

Да кого угодно!

Вот ты такой большой мальчик, Жак... С

бородой, при ордене, а не понимаешь простой

бюрократической премудрости. Если один раз

сработало на тему вируса и секретов, то

сработает и ещё раз. Но, судя по твоей

реакции, они ещё не решили что именно

делать. Но когда прикомандируют к нам Роже...

Исключено, – покачал головой Дюбуа. – Это

военные. Но мыслишь ты в верном

направлении.

А почему не Дидье?

Потому что он ближе к эпидемиологии. А тут

дело иное... – Дюбуа снова стал ходить,

18

заложив руки на спину

Тогда кого-нибудь из института Пастера.

Вирусолога. Или биоинформатика. А может

быть и обоих, – уверенно сказал Дюрон.

Но зачем? Зачем? Что они хотят сделать?

Давай перебирать. Ну, поймать кого-нибудь, –

стал загибать пальцы Мишель.

Кого? Почему с нашей помощью?

Ну, скажем... Того же Фюнеса-младшего! Из-за

его лаборатории.

Дался тебе этот прохвост, Мишель! Думай

дальше!

Так я же тебе говорю: лаборатории.

Работающие с вирусами или тестами на вирус.

Поставщики оборудования для лабораторий, –

Мишель загнул ещё один палец. –

Университетские исследователи – три. Ну и

твои хакеры и интернет-боты, ведущие

психологическую войну. Далее – кто угодно, –

Дюрон сжал кулак.

Кто угодно – кто?

19

Тебе мало, Жак? Если сам Пешкову тебе не

сказал, то зачем он вообще вызывал тебя? Мог

бы и так сообщить.

Нет, он кое-что всё-таки сказал, – Дюбуа

остановился посреди комнаты. – И сказал он

следующее... – Жак задумался. – Он говорил о

неких силах, пытающихся подорвать репутацию

всей страны. И не только теперешней

администрации Макрона. Понимаешь?

Русские?

В том-то и дело, что нет! С русскими всё болееменее

ясно. К тому же они сами ввалились в

кризис. Ты видел цены на нефть?

Отрицательные! А? Саудовская Аравия вместе

с вирусом вывели их из игры.

Совсем? – с сомнением спросил Дюрон.

Нет, конечно же. Но срочность точно отпала.

Им сейчас не до нас. Или почти.

Китай? У Китая есть основания.

Может быть. Может быть ты и прав. Тогда есть

некий резон... Но намёки были о формальных

20

друзьях, ставшими врагами... Значит, не Китай.

О, и ты ломаешь голову? – Дюрон взял

кофейник и снова поставил его нагреваться. –

Соединённые Штаты Америки! Во главе с этим

клоуном рыжем парике. Неужели тебе не ясно?

Будем бегать, как в Голливуде. Мы с тобой в

белых халатах, а люди Пешкову – в чёрных

плащах. Против ЦРУ и ФБР. Нас с тобой

наградят. Посмертно... – Дюрон притворно

всхлипнул.

Валяешь дурака? – Дюбуа уставился на

товарища. – А ведь ты совершенно прав! Это

же они пытаются выставить нас виноватыми!

Все пытаются. И что? – тут же возразил Дюрон.

А то! В Америке выборы! В этом году! Вопрос

выживания всей Республиканской партии! –

Дюбуа наставил на Мишеля палец.

Только не стреляй, Жак, – предупредил его

Дюрон. – Я тебе ещё пригожусь.

Не отвлекай! – отмахнулся Дюбуа. – Представь

себе одну из самых мощных политических

21

машин, стоящую во главе одного из самых

богатых и могущественных государств мира.

Критический год. Критический момент.

Главными противниками Трампа давно

являются не Китай, не Иран и не Россия с

Северной Кореей.

А кто, Жак?

Европа! Понимаешь? Я тебе сейчас объясню...

У тебя есть атлас мира? – Дюбуа поискал

глазами по книжным полкам.

Найдётся, – пожал плечами Дюрон. – А карта в

Гугле тебе не подойдёт?

Ладно, не важно! Дай мне бумагу и ручку! –

потребовал Дюбуа.

Ты ретроград, Жак. Но если ты так просишь –

вот. – Дюрон пододвинул черепаховый

чернильный прибор с изящной записной

книжкой. – Вот тебе бумага, – он вырвал лист с

вензелем, – Вот тебе ручка. Твори, Леонардо!

Смотри, – Дюбуа быстро набросал силуэт

Евразии. При этом Чукотка явно уползла за

22

край, а Индия упёрлась в самый низ листа. –

Вот мы, – он пометил небольшой отросток,

долженствующий быть Европой. – Вот

Америка, – он быстро нарисовал пузырь с

перемычкой внизу, обозначающей Панамский

перешеек. – Здесь Латинская Америка. – Он

приделал ещё один пузырь. – Теперь смотри.

Африка и Азия освободились от

«колониального гнёта», как говорили некоторые

товарищи. Китай коммунистический. Северная

Корея, Вьетнам... – он ставил кружки на «карте.

– Индия – движение неприсоединения. Африка

полна противоречий. Но Европа! Она

разделена пополам между первым и вторым

миром. И тут Горбачёв начинает разоружение и

способствует объединению Германии. Зачем?

Просто СССР ослаб, – пожал плечами Дюрон.

Нет! Буквально перед этим они размещали в

ГДР ракеты! Против «Першингов»! Никаких

«маршей мира» в ГДР не было!

И быть не могло...

Конечно! А у нас? Были. Ещё какие! И тут вдруг

23

такой поворот! Начало вывода войск! Зачем?

Деньги кончились. Экономика СССР не

вынесла нагрузки.

Вот так вдруг? Нет, не вдруг! Они просто

решили изобразить миролюбие! Зачем?

И зачем?

Получить кредиты под демократию! Под пустые

слова! Открыть доступ в ранее закрытые для

них места! Снять санкции и купить технологии.

На полученные просто так деньги! Заставить

американцев и британцев тоже уйти из Европы!

А потом постепенно переварить её в «Едином

Европейском доме от Атлантики до Тихого

океана». За счёт поставок сырья. Газа, нефти.

Отличная конспирология, – кивнул Дюрон. – Ну

и что? Горбачёв давно не у власти.

Ничего ты не понимаешь, Мишель! Идеи никуда

не делись! Зависимость от нефти и газа.

Следующий шаг – развал НАТО! Помнишь,

когда Де Голль вывел Францию из НАТО?

Я был юн, но помню.

24

Так вот! КГБ праздновало успех! А теперь?

Брекзит. Трамп против Европы. Это же для

ослабления! И последующего...

Поглощения. Я понимаю твою мысль. Но где

доказательства?

Воистину, ты неисправим, Мишель! – всплеснул

руками Дюбуа. – Трамп выдвигает претензии

нам, понимаешь? Нам, а не им! Это часть

войны! И наша задача – противостоять.

Красиво, – кивнул Дюрон. – Грандиозно, Жак!

Но я так не умею, и скажу просто – дело не

только в Трампе. Зачем нужны мы с тобой?

Что-то связанное с вирусом, ты же сам сказал!

Вот-вот. А что?

Ну, не знаю... Лекарства?

Например. И вакцины. Вакцина, Жак! Первый

получит всё.

Тогда нас следовало бы прикомандировать к

разведке. И вообще не нас.

Контрразведка, как ты понимаешь, против

чужой разведки. Так вот, наша задача –

25

предупреждать утечки от нас. И выявлять

проникновение чужаков, хоть из России, хоть из

Китая. Хоть из-за океана. И никакой

конспирологии. Голый бизнес.

Ты прав, Мишель! Ты прав! – Дюбуа вскочил. –

тысячу раз прав! – Он склонился к товарищу. –

И после этого ты будешь отказываться от

работы?

Труба зовёт? – откликнулся Дюрон. – Дай мне

время подумать.

Думай быстрее, Мишель! Комета «Атлас»

распалась! Грандиозные события отменяются.

Но будут неожиданности.

Обещаешь?

Ты же меня знаешь! Конечно!

26

27

28

Глава вторая.

Круглая гора.

Матти Ярвинен замер с поднятой левой ногой –

впереди светилось несколько пар тусклых глаз. Он

осторожно взвёл предохранитель своей «Беретты» и

направил её глушителем в сторону животных, после

чего осторожно опустил ступню. Глаза впереди

метнулись, но не исчезли. Тогда Матти медленно

присел, нащупал левой рукой упавшую ветку и,

широко размахнувшись, бросил её вперёд.

Там раздался глухой удар, кто-то тихо взвизгнул, и

звери, шурша сухими листьями, бросились в сторону.

Матти поднялся и сделал несколько осторожных

шагов. Впереди, уже гораздо дальше, снова

засветились глаза. Ярвинен медленно достал из

кармана инфракрасный прицел и поднёс его к глазу.

Волков было три. Нет, четыре. Они стояли и смотрели

в его сторону. Можно было выстрелить, но убитое

животное могло стать нехорошим знаком для

случайных посетителей этих довольно глухих мест

штата Мэн. Следовало обойтись без крови.

29

Он достал из нагрудного кармана ультразвуковой

отпугиватель и, направив его в сторону глаз, нажал на

кнопку. Глаза заметались, потом попятились и

погасли. В прицеле было видно, как силуэты волков

удаляются.

Матти поставил пистолет на предохранитель, спрятал

остальные принадлежности в карманы своей куртки и

пошёл дальше. Он мягко ступал ногами, обутыми в

ботинки с подошвой из сыромятной кожи. Шаги были

почти не слышны. Лишь изредка он наступал на

небольшую ветку. В таком случае в ночном лесу

раздавался тихий треск. Дважды он вспугнул спящих

птиц.

Ярвинен двигался от самой канадской границы.

Лесные дороги не охранялись, но и их он обошёл

стороной. Достаточно одной случайности для провала

всей миссии. Впрочем, довольно долго пришлось

идти по обочине одной из дорог – пока она не

свернула под прямым углом.

Матти шёл уже четыре часа. По всем расчётам место

должно было быть здесь. Но никакой навигационной

электроникой было пользоваться нельзя, и он для

30

ориентации взял с собой старый компас. Оставалось

надеяться на фотографическую память и чутьё

лесного жителя.

Ярвинен обогнул болотце, затем густой кустарник

между соснами, и вышел на прогалину. Под

деревьями темнела сложенная из грубо отёсанных

брёвен избушка. Цель достигнута. Он остановился и

присел на корточки, внимательно прислушиваясь.

Оставалось проверить, нет ли неожиданностей.

Существовало несколько способов: неслышно

подобраться, резко войти, спровоцировать реакцию и

просто подождать. Но времени было в обрез. Светает

довольно рано. Ждать было нельзя.

Матти выпрямился и двинулся к избушке, заходя со

стороны леса. Находясь на расстоянии около

пятнадцати метров, он достал инфракрасный прицел

и заглянул в окно.

Там явно кто-то был. И этот кто-то пользовался огнём.

Нет, неярким и недымным. Этот человек не топил очаг

и не готовил в печи. Но источник огня был, и, судя по

яркости, не сигарета. Свеча?

Матти извлёк пистолет, снял его с предохранителя и

31

подошёл к двери избушки. Помедлив мгновение, он

постучал рукояткой несколько раз, потом сделал

паузу и снова постучал. После этого Ярвинен

медленно отступил за угол, держа пистолет наготове.

В домике от тяжёлых шагов заскрипели половицы.

Вскоре дверь распахнулась. На пороге появился

тёмный силуэт массивного, высокого человека. В

руках человек держал карабин. Матти, давно

привыкшему к темноте леса, было хорошо видно, что

человек скрывается за косяком левым боком,

выставляя карабин вперёд

Дверь этого дома всегда открыта для одинокого

путника, – произнёс человек негромко.

Он стоял, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к

каждому шороху. Матти помедлил некоторое время,

после чего негромко кашлянул. Человек тут же

направил в его сторону ствол карабина. Ярвинен

припал спиной к стене и, наконец, ответил:

Одинокий путник редко стучит в ночные двери.

В этом нет необходимости, – человек опустил

карабин и отступил внутрь дома.

Матти вытер пот со лба, опустил пистолет и

32

медленными шагами приблизился к двери.

Как погода в Канаде? – спросил человек из

темноты.

Дожди, как всегда, – отозвался Ярвинен.

Он ступил внутрь. Через несколько секунд хижина

осветилась спиртовой горелкой.

Проходи, садись. Будешь кофе? – спросил

человек. Карабин он поставил возле стены и

сейчас возился с металлической кружкой.

Не откажусь. – Матти присел на грубо

сколоченный табурет.

Как тебя зовут? – спросил человек. – Я – Ларс

Торвальдсон. – Он протянул широкую ладонь.

Забыл взять документы, – ответил Матти,

пожимая руку.

Ничего страшного. Я их нашёл! – улыбнулся

Ларс. – Хорошо, будешь Олаф Нильсен, как в

документах. – Он достал из кармана

водительские права и несколько бумажек,

протянув их Матти. – Права, медстраховка.

Кое-какие дополнительные доказательства

33

твоего проживания в Штатах. Кредитные

карты. Как ты понимаешь, пустые. Не пытайся

ими расплатиться. Право на скрытое ношение

оружия. Говоришь по-норвежски?

По-шведски. – Матти взял документы и

принялся их внимательно рассматривать. –

Большой Финмарк.

А я подумал – из провинции Онтарио! –

улыбнулся Ларс. – Есть там один Финмарк, –

произнёс он по-шведски.

Я знаю, – ответил Матти.

Пей, – протянул ему кружку Ларс. –

Отдохнёшь?

Нет, – качнул головой Матти. Он отпил из

кружки. – Поедем сейчас.

Хорошо. Есть будешь?

Нет. Всё потом. Сначала дело.

Даже так! – усмехнулся Ларс. – Ладно... Дело

вкуса. Что ещё тебе нужно?

Анонимный доступ в интернет. В полдень. –

Матти допил кофе и отдал кружку назад.

34

Это можно, – кивнул Ларс, принимая кружку. –

Проблем быть не должно. Пошли?

Он поднялся, подхватил рюкзак, карабин и вышел из

хижины. Матти последовал за ним.

Над поляной висел туман, ещё более густой и

непроницаемый в предрассветном сумраке. Ларс,

уверенно ступая в белом молоке воздуха, отошёл на

сто метров от дома. Возле зарослей он сдёрнул

большую маскировочную сеть с автомобиля.

Можем ехать, – сказал он

И побыстрее. – сказал Матти.

Всё рассчитано, Олаф. Ничего, если я буду

называть тебя по имени?

Нет, – мотнул головой Матти.

Значит договорились. Садись.

Торвальдсон сел за руль и завёл мотор. Матти занял

место рядом.

Ну что, поехали? До Бостона пять с половиной

часов. Будешь меня подменять.

Без проблем. Нужен только кофе.

Будет.

35

На остановках в придорожных кафе?

Нет... У меня термос. Останавливаться нельзя.

Даже возле автоматов – на каждой заправке

камеры.

Ларс нажал на педаль, и автомобиль, качнувшись на

кочках, двинулся из зарослей.

От камер может помочь маска, – Ярвинен

достал из кармана армейский респиратор.

Эта штука помогает только от прямого

опознания, – заметил Торвальдсон, искоса

взглянув на маску. – Тип автомобиля, одежда,

манера поведения, рост... Да мало ли что! – Он

слегка прикусил губу, осторожно преодолевая

внушительную канаву. На выезде мотор

натужно зарычал, и машина вырвалась на

относительно ровную поляну. – Лучше вообще

не светиться! – выдохнул Ларс, включая

инфракрасные фары.

Одной рукой он подкрутил дисплей и поехал по лесу

дальше, всё время поглядывая на картинку.

Но нас всё равно запеленгуют, – возразил

36

Матти. – Лучше быть быстрыми и

эффективными, чем осторожными и

медленными.

Лучше оставаться быстрыми и малозаметными!

– оскалился Торвальдссон. – А респиратор –

полезная штука. Особенно в наши времена. У

тебя есть ещё один? Или мне придётся

довольствоваться шейным платком?

Вместо ответа Матти молча достал небольшую

упаковку и положил перед Ларсом. Тот также молча

взял маску и сунул в один из многочисленных

карманов его куртки.

Некоторое время они продолжали катить по лесным

кочкам. Затем джип выкатил на лесную дорогу, и они

поехали быстрее. Вскоре дорога упёрлась в

асфальтированную змею. Торвальдссон переключил

фары, погасил дисплей и резко прибавил скорость.

Через короткое время они проехали Юстис, Долину

Каррабассетт Королевское Поле, Нью-Портлэнд и

Новый Виноградник.

Спустя два часа езды по двадцать седьмой трассе

штата Мэн они достигли Фармингтона. Здесь

37

пришлось выпить по большой кружке очень крепкого

кофе, после чего за руль сел Матти.

Запомни, – повторил Ларс, – тебя зовут Олаф.

Олаф Нильсен.

Я помню.

Если остановит полиция – не выходи из

машины и держи руки на рули.

Нас должна остановить полиция? – Матти

надвинул респиратор и нажал на педаль.

Нет, но если вдруг… – пожал крупными

плечами Ларс.

У меня нет планов знакомиться с полицией, –

сухо отрезал Матти, одновременно выруливая

в крайнюю полосу и вдавливая педаль в пол.

У тебя нет, – усмехнулся Торвальдсон. – А вот у

них могут появиться. Ты что, специально

превышаешь скорость?

Превышаю?

Да. И заметно. Я бы посоветовал тебе

придерживаться указанных ограничений. Во

всяком случае сейчас.

38

Ладно. Если ты настаиваешь, – Матти сбросил

скорость до разрешённой.

Спустя короткое время задремавший было Ларс

встрепенулся.

Эй, дружище! Гора Вернон находится левее!

Знаю. Именно поэтому я еду на Льюистон.

Но по плану мы должны были ехать через

Августу и Брансуик!

Планы следует обновлять время от времени.

Во время их выполнения? – хмыкнул Ларс.

Именно во время выполнения, – кивнул Матти.

Около получаса они ехали молча. Затем сзади

послышался всё более нарастающий звук

полицейских сирен.

Сбрось скорость! – крикнул Торвальдсон пошведски.

Я и так еду медленно, – ответил Матти, но

сбавил скорость до разрешённой.

И вспомни о том, что я тебе говорил!

Руки на руле? – Матти одной рукой поправил

пистолет.

39

Именно на руле! – заметил Ларс. – Нам ещё

долго ехать.

Мимо них с воем пронеслось несколько машин

полиции штата.

Что-то другое, – с облегчением перевёл дух

Торвальдсон.

Действительно. – Матти прибавил скорость и

бросил взгляд на спутника. – Я и не знал, что

ты такой нервный.

Да уж. А я не знал, что ты такой...

Бесшабашный? – подсказал Матти, выполняя

манёвр по обгону.

Я бы воспользовался другим словом, – заметил

Ларс, отворачиваясь к окну.

Каким?

Я тебе потом скажу.

Они замолчали. До самого Льюистона они не

проронили ни звука. Сам город объехали через

Механические Водопады и, по двести второму шоссе,

направились к Санфорду.

По дороге у них случился небольшой инцидент.

40

Какой-то самовлюблённый парень на джипе с

громадными колонками никак не хотел уступать

дорогу. Матти пытался объехать его, но джип вильнул

в сторону. Матти посигналил. В ответ водитель

включил колонки на полную мощность и сбавил

скорость, откровенно мешая ехать.

Ларс смотрел на происходящее из-под

полуприщуренных век, поглаживая левой рукой

приклад карабина.

Ты собираешься стрелять? – весело спросил

Матти.

Нет. Но не могу исключить такую

необходимость, – ответил Торвальдсон.

Вряд ли нам стоит привлекать внимание, –

заметил Матти, – после чего он резко бросил

машину в только что образовавшийся проём и

поравнялся с гудящим колонками джипом.

Из окна высунулся водитель, крупный, краснолицый,

бородатый тип в тёмных очках, и принялся что-то

кричать в сторону Матти, одновременно мешая

обгону. Ярвинен даже не повернул головы. Но, улучив

какой-то момент, достал из кармашка какую-то

41

небольшую упаковку, надорвал её зубами и резко

зашвырнул в открытое окно идущей вровень машины.

Парень вдруг окутался рыжеватым облачком,

закашлялся и резко остановился поперёк шоссе.

Следовавшие за ним машины чудом не врезались

сзади. Какой-то трейлер гулко, как океанский лайнер,

засигналил.

Матти же прибавил скорости и помчался вперёд.

Что ты сделал? – спросил его Ларс.

Табачная пыль. Отличный способ отпугнуть

мелкую живность, – улыбнулся Ярвинен. Под

маской улыбки не было видно, но глаза были

более чем откровенны.

Мы можем влипнуть в дурацкую историю, –

помолчав, заметил Торвальдсон.

Может быть, – качнул головой Матти. Он

перестал улыбаться. – Но сначала я должен

буду отправить сообщение. Кстати, ты обещал

анонимный доступ в интернет.

Будет. Сначала сверни на девяносто пятое

шоссе. Потом сменимся под Портсмутом. Тогда

42

и отправишь.

Ещё час они ехали без приключений. Проехав

Портсмут, они остановились на обочине шоссе, сразу

за аэропортом. Выпив обязательный кофе,

Торвальдсон наладил автономный интернет-узел

связи от «Веризон», после чего отставил Матти в

машине. Сам же вышел на обочину шоссе –

размяться.

В этот момент к нему покатила полицейская машина.

Офицер опустил стекло.

Что случилось, парни? – спросил он.

Ничего особенного. Просто у него... Рожает

жена! – сообщил Ларс, стягивая с лица маску и

расплываясь в добродушной улыбке.

Жена? Можно чем-то помочь?

Нет, – покачал головой Торвальдсон. – Жена не

здесь.

А где? Далеко?

В Гренландии, – ухмыльнулся Ларс.

В Гренландии? Это же совсем рядом! – офицер

показал на дорожный указатель с надписью

43

«Гренландия».

Он, нет! Прошу прощения! Я говорю о другой

стране! Знаете, тюлени, полярные медведи, –

он похлопал себя руками по бокам, словно

морж ластами. – На севере!

Вам точно не нужна помощь? Снова спросил

полицейский.

Абсолютно.

Тогда не стойте здесь долго, парни. Это место

не предназначено для стоянки.

Уже едем! – закивал Ларс, садясь на место

водителя. – Спасибо!

Не за что, – офицер махнул рукой и поехал

вперёд.

Матти спрятал в карман телефон и спросил у

напарника:

О чём это вы там так мило болтали?

О том, что у тебя в Гренландии рожает жена, и

тебе требуется срочно сделать звонок.

Интересные подробности. И всё?

Собственно, всё. Просто оказалось, что

44

Гренландия – название местного пригорода.

Пришлось объяснять. – Ларс вырулил на

шоссе.

Понятно.

Через час, в районе Джорджтауна Ларс резко свернул

в сторону океана.

Куда мы едем? – встрепенулся задремавший

было Матти.

В Ипсвич. Там есть один укромный... гараж.

Дождёмся ночи.

Далеко оттуда до места?

Меньше часа. Ночью доберёмся быстро.

Мы должны быть на месте заранее, – напомнил

Матти.

Будем.

Все остальные знают?

Нет, – мотнул головой Ларс. – Но я

предупреждал их, что будет срочная работа.

Можешь не беспокоиться.

Постараюсь.

Ярвинен окинул критическим взглядом

45

проржавевшую крышу ангара, затем взял свои вещи

из машины и направился к одиноко стоявшему

столику. Стена возле столика вся покрылась ржавыми

потёками.

У тебя есть стул? – спросил он спутника.

Ничего нет, – мотнул головой Торвальдсон. –

Но тебе же и ящика хватит, правда? – Он

направился в дальний угол, где была свалена

груда каких-то ящиков и мешков.

Сойдёт, – ответил Матти, и стал выкладывать

на стол свои хитроумные пожитки,

предварительно расстелив специальное

пластиковое покрытие.

Рядом с пистолетом и обоймами он поставил

портативный фонарь, баночку смазки, положил

ветошь и щёточки для чистки. Затем натянул тонкие

перчатки и быстро, сноровисто разобрал пистолет.

Когда Ларс принёс два ящика, ствол был уже

прочищен, детали смазаны. Торвальдсон ничего не

сказал, только молча поставил ящики и отошёл в

сторону с телефоном.

Ярвинен быстро собрал пистолет, вставил обойму и

46

завернул ветошь в специальный пакетик.

У тебя есть где это спрятать? – спросил он

Торвальдсона.

Ветошь? Вон там, под бочкой с остатками

солярки. – Он протянул руку, но Матти

задержал его.

Ты гарантируешь, что в эту берлогу никто не

проникнет?

Стопроцентную гарантию тебе не даст никто.

Но я могу дать свою, она даже лучше

стопроцентной! – улыбнулся Ларс во все зубы.

Может быть сжечь?

Может. А может быть и нет. Лучше позволь не

отнести это в машину. Если опасаешься,

постарайся ничего здесь не оставлять. Даже

волосы.

Матти замер, потом выдохнул:

Хорошо, спрячь в своей машине.

Я тоже думаю, что это лучшая опция, – кивнул

Ларс.

Он отошёл к машине, повозился, затем вернулся с

47

пакетом галет, термосом и какими-то таблетками.

Хочешь перекусить? – спросил он Матти.

Давай. Что в таблетках?

Витамины. Протеин. Стимуляторы.

Без таблеток. Стимуляторы мне не нужны.

Как хочешь. – Ларс бросил несколько таблеток

в рот и запил водой из бутылки. – А мне

потребуются.

Матти взял упаковку галет, размял её не вскрывая,

потом сделал небольшое отверстие для крошек и

высыпал их прямо в рот. Запив их водой, он аккуратно

смял упаковку и отдал Торвальдсону.

Неплохо! – сверкнул глазами тот. – С

консервами в металлических банках тоже так

сможешь?

Если потребуется, – ответил Ярвинен. – Лучше

скажи: сколько групп будет участвовать в деле?

Несколько банд местных гангстеров. И одна

наша.

Одна?

Очень маленькая, – пояснил Ларс.

48

Пусть будет две, – показал два пальца Матти.

Это нелегко сделать, покачал головой Ларс. – Я

подумаю.

49

50

Глава третья.

Время дезинфекции.

Вы слышали? Этот бродяга Трамп предлагал

дезинфицировать всех пациентов изнутри!

Просвечивать ультрафиолетом и поить

хлоркой! С тех пор отравилось множество

доверчивых американских граждан!

А что бы вы ещё ожидали от него услышать?

Пророчество об окончании пандемии?

Нет, хотя он их произносит во множестве. Но

разве можно быть идиотом до такой степени!

Соединённые Штаты Америки – свободная

страна. Во Франции любому умному человеку

докажут, что он ничтожество. В Америке же

любое ничтожество имеет право на мнение.

И даже на президентство, заметьте, на

президентство!

В большой комнате без окон стоял гул голосов. В

какой-то момент дверь открылась, и все смолкли.

Вошёл невысокий человек в военной форме и в

чёрной маске. Он быстро провёл свободной рукой по

51

седоватому бобрику волос – в другой руке у него

была папка – и направился к небольшой трибуне.

В первом ряду поднялся высокий, худощавый

господин в чёрном костюме. Он приспустил маску и

громко и громко произнёс:

Господа! Сейчас вы прослушаете доклад

полковника военно-медицинской службы армии

Клода Марешаля.

В комнате захлопали. Полковник снял маску открыл

папку и, подняв руку, прервал приветствие.

Благодарю вас за проявленное внимание,

господа. Сейчас прошу тишины.

Он откашлялся в платок и продолжил.

Насколько я понимаю, в этом помещении

установлена система фильтрации воздуха? Но,

тем не менее, я постараюсь быть максимально

кратким. Сегодня я познакомлю вас с

некоторыми данными по интересующей нас

теме. Итак! Всем известно, что САРС-2

относится к группе коронавирусов. – Полковник

подключил к своему телефону портативный

проектор, и на экране появилось изображение

52

шипастого вируса. – Шипы и названы короной.

Ранее было известно более шестидесяти

коронавирусов. Сейчас открыто более пятисот

только новых. Их многие тысячи,

преимущественно у животных. Некоторые из

них способны вызывать заболевания

дыхательных путей у человека. Самые опасные

заболевания имеют смертность от десяти до

тридцати процентов. Ковид-19 приводит к

смерти от одного до четырёх процентов

популяции, в зависимости от возраста

пациентов и характера медицинской помощи и

профилактики. МЕРС ещё опаснее.

Полковник открыл бутылку с водой, отпил немного и

продолжил:

Лечение Ковид-19, как вы знаете, пока что

неспецифическое. Преимущественно

стероиды, подача кислорода. Лечение

симптомов, борьба с угрожающей повышенной

свёртываемостью крови, снижение общих

признаков воспаления, понижение высокой

температуры, улучшение оксигенации крови.

53

Специальные препараты, вроде смеси антител,

ремдесивира и некоторых других лекарств,

находятся на стадии проверки, и данные пока

не самые утешительные. Все мы ждём

появления вакцин, но очень скоро это не

произойдёт несмотря на настоящую гонку

разработчиков.

Появился слайд с названиями компаний, типами

вакцин и стадии разработки.

Но, замечу, как всегда в таких случаях,

наиболее эффективными оказались меры

профилактики.

Появился слайд с людьми в масках. Люди мыли руки

на расстоянии два метра друг от друга.

Некоторые специалисты ожидают наступления

популяционного иммунитета на уровне

шестидесяти-семидесяти, даже восьмидесяти

процентов переболевших. Другие надеются на

ослабление вируса и превращение его в

детское заболевание. Не могу подробно

обсуждать эти прогнозы, как не могу и серьёзно

относиться к заявлениям о хлорохине нашего

54

светила, профессора Раульта.

Полковник переключил слайд. На нём появилось

изображение военных врачей возле палаток

госпиталя.

Наше ведомство прилагает значительные

усилия для полного обеспечения населения

медицинской помощью. При необходимости мы

занимаемся пополнением запасов гражданских

учреждений, активно участвуем в массовом

тестировании населения. По мере надобности

могут быть развёрнуты временные госпитали.

Также мы отслеживаем состояние здоровья

военнослужащих. Вы помните историю с

нашим авианосцем «Шарль де Голль». К

счастью, всё обошлось. Странным образом, мы

определили, что курильщики болели меньше.

В зале оживились.

Но нас сейчас не должны интересовать

курьёзы. Я пройду по основным пунктам.

Известно: коронавирус изначально находился у

летучих мышей. Ещё в две тысячи

тринадцатом году Питер Дашак обнаружил

55

вирус у этих млекопитающих. Он имеет не

менее девяноста шести процентов сходства!

Енотовидные собаки — потенциальный

источник. Норки, коты – переносчики вируса.

Броненосцы! Китайский деликатес. Они болеют

и переносят вирус. Остаётся открытым вопрос

о природе мутаций вируса. Некоторые

обвиняют доктора Ши Женьли, женщину

«летучую мышь». Трудно сказать, могла ли

летучая мышь стать эффективным вектором

для переноса. Летучая мышь из Конго,

например – носитель смертельного вируса

Эбола. С-белок, находящийся на шипах нашего

вируса и помогающий ему прикрепиться к

клеточной стенке, мутировал. В результате

человек стал восприимчивым. Что это,

случайность или преднамеренное создание

оружия? Я вам не могу ответить на этот вопрос.

Полковник выключил микропроектор, закрыл папку,

натянул маску и покинул трибуну. Редкие хлопки

отразили растерянность аудитории.

В первом ряду опять поднялся господин в чёрном

56

костюме.

Друзья! Сейчас вы прослушаете доклад

представителя специального отдела нашего

Министерства Здравоохранения. По причине

конфиденциальности я представлю его как

доктора Дижона.

К трибуне вышел человек в маске и лицевом

защитном экране, за которым было невозможно

разглядеть лицо. Докладчик коротко кивнул, достал

бумажку с тезисами и тут же начал говорить

глуховатым, чуть хриплым голосом.

Я постараюсь заполнить лакуны, намеренно

оставленные полковником Марешалем. Что мы

имеем? Зоонозный вирус, перешедший к

человеку. Где? В Китае. В регионе с высокой

биодиверсификацией. Почему мы так

обеспокоены? Потому что в городе Ухань

находится лаборатория по изучению именно

этого типа вирусов. И, судя по всему, там

проводились эксперименты по мутациям,

позволяющим вирусу пересечь межвидовой

барьер. Вирус его пересёк.

57

Дижон на некоторое время замолчал, вглядываясь в

свою бумажку через мутноватый скрин, затем

продолжил:

Зачем же потребовалось запускать вирус в

окружающую среду? Для сокрытия следов.

Ущерб нанесён, мировая экономика в кризисе,

люди смущены. А виновник не пойман! – Дижон

поднял палец. – С другой стороны, если Китай

может запустить в мировую популяцию один

вирус, он сможет запустить десятки, сотни! И

тут я могу задать вопрос: готовы ли мы к

подобным угрозам? Оценивая наши цифры

заболеваемости и смертности, я могу ответить

однозначно – нет, не готовы! Нам требуется

полная перестройка не только работы

министерства и лечебных подразделений, но и

изменение отношений между правительством и

населением!

В комнате стало так тихо, что стал слышен тихий

кашель в углу.

Китай вольно или невольно попал в наше

самое больное место. Мы практически

58

беззащитны! Накатывающиеся на нас волны

повторных инфекций способны разрушить

современный мир. Так случилось с индейцами.

Так случилось со Средневековой Европой. Так

будет и с нами!

Дижон сложил свою бумажку и вышел из-за трибуны.

В зале повисло тягостное молчание.

Воспользовавшись паузой, Дюрон быстро вырвал из

записной книжки листок, нацарапал на нём несколько

слов и пододвинул его к Дюбуа. Тот прочёл: «Что мы

делаем на этом собрании профессиональны

параноиков?» Дюбуа хмыкнул, пощипал под маской

бороду, после чего извлёк из нагрудного кармана

ручку и написал ответ: «Будешь много спрашивать –

не оплачу поездку.» Дюрон прочитал ответ и дописал

одно слово: «Куда?» Дюбуа посопел, после чего

ответил: «Секрет». Дюрон изобразил рожицу с

грустно опущенными уголками рта. Дюбуа ниже

пририсовал туловище, дохлые ножки и ручки и

изобразил ухмыляющуюся рожицу чуть в стороне.

Не успели они обменяться скетчами, как господин в

чёрном костюме снова поднялся и объявил:

59

Господа! Доклад сделает представитель Кэ

Д`Орсе, Министерства иностранных дел,

месье...

Месье де Парасоль, – произнёс человек в

сером костюме и такой же серой маске,

сидевший в первом ряду. – Право, Анри, кто

должен знать моё имя – уже знает. Остальным

же достаточно информации, которую я

предоставлю от имени нашего специального

подразделения при министре.

Прошу, – кивнул человек в чёрном.

Благодарю, – кивнул в ответ человек в сером.

Затем он легко поднялся и шагнул к трибуне.

Мадам и месье! – обвёл он взглядом комнату. –

Господа! Я обращаюсь к вам, мои сограждане!

Хотел бы вас обрадовать хорошими новостями.

Но, к сожалению, в другой раз. Сегодня мы

должны сжать зубы и посмотреть в лицо

опасности!

Дюбуа снова взял бумажку и подчеркнул слово

«Куда?» Дюрон в ответ подчеркнул слово «Секрет».

60

Тогда Мишель изобразил стилизованную пальму,

солнце и поставил знак вопроса. На что Жак ответил

ребусом: Зачеркнул пальму, закрыл облаком солнце и

рядом нарисовал гору с дымом над ней. «Сицилия?»

– спросил Дюбуа? Дюрон же изобразил пальму и

дерево без листьев, после чего перечеркнул оба.

«Север?» – написал Мишель. И добавил снег. На что

Жак показал море и много песка. Дюрон поставил два

знака вопроса и стал слушать лектора.

…Конспираторы сами обожглись на вирусе.

Теперь они хотели бы замести следы, но

поздно! Птичка выпорхнула из гнезда, и гнездо

доподлинно известно! Сейчас мы наблюдаем

за странными событиями: вирусологи всего

мира словно бы исчезают и погибают один за

другим. Бинг Лю убит своим якобы другом, а,

скорее, куратором Хао Гу. Бинг Лю делал

критически важные работы по коронавирусу. И

это только вершина айсберга!

Дюбуа пододвинул к себе бумажку и нарисовал

айсберг. Мишель посмотрел на рисунок, потом на

Жака, затем демонстративно пожал плечами. Ему

61

айсберг ничего не говорил. Погибшие учёные? Он

пририсовал лежащих человечков. Жак кивнул

утвердительно. Мишель погрузился в невесёлые

размышления.

…Широко раскинулась шпионская сеть

Поднебесной. Кевин Мэллори из ЦРУ, Рон

Хэнсен из РУМО – американской военной

разведки. Они были китайскими шпионами! А

нас беспокоит не только растущая мощь Китая,

но и его странный альянс с Россией. Сколько

информации уходит к стратегическому

противнику? Как быстро русские и китайские

спецслужбы узнают о том, что я говорил здесь?

Не думайте, что мои вопросы праздные или

пустячные. Нет! Спустя короткое время мы

обнаруживаем многочисленные отголоски

секретной информации в наших донесениях из

Москвы или Пекина! Как это может быть без

утечек? Подполковник наших воздушнокосмических

сил оказался шпионом,

работавшим на Россию! А сколько двойных

агентов, Гийомов Дебайи, служит в наших

62

рядах?

Кто-то сидевший за спиной у Мишеля шумно

вздохнул. Дюбуа невольно обернулся и увидел

немолодого лысоватого человека в очках с толстой

роговой оправой. Человек явно страдал от

необходимости пользоваться маской. К тому же ему

было жарко. Он то и дело вытирал голову платком.

Но на этот раз вздох явно относился к словам

говорившего. Мишель подумал, что сидящий за

спиной явно принял слова на свой счёт. И не нужен

никакой детектор лжи! Может быть всё выступление и

рассчитано на подобный эффект? А в углах комнаты

бездушные камеры беспристрастно снимают лица

присутствующих, транслируя картинку на большие

дисплеи. Там, в тёмных комнатах, перед большими

экранами, сидят специалисты, впивающиеся глазами

в лицо каждого сидящего! И начальник говорит... Или

нет, даже просто молча указывает, мол, запомни того

или этого!

От таких мыслей Дюбуа стало совсем неприятно, и он

сам стал смотреть на стол. Потом, увидев бумажку,

он перевернул её рисунками вниз. Дюбуа с

63

удивлением посмотрел на Мишеля. А тот, в ответ,

кивнул в сторону углов комнаты. Там действительно

светились глазки камер. Жак чуть заметно пожал

плечами.

…Поэтому мы должны усилить бдительность,

присмотреться к тем, что находятся рядом с

нами. Всё ли с ним в порядке? Не стали ли они

вольными или невольными помощниками

нашего противника? Нет ли у них

необъяснимых трат, подозрительных хобби,

поездок в экзотические места?

При упоминании экзотических мест Дюрон невольно

втянул голову в плечи.

Так объединимся же в нашем едином порыве в

службе народу Пятой Республики! – закончил

свою речь докладчик.

Все яростно захлопали, словно стараясь доказать

свою безупречность. Докладчик покинул трибуну.

Человек в чёрном костюме поднялся продолжая

хлопать. Затем он сделал знак сидящим, прося

тишины. Аплодисменты стихли, словно от громкой

команды.

64

А сейчас перед вами выступит ветеран наших

вирусологических исследований, бригадный

генерал Франсуа Эжен.

К трибуне вышел грузный пожилой человек в

гражданском костюме. Он снял маску, неуклюже и

старомодно поклонившись присутствующим.

Господа, для меня большая честь выступать

перед столь важным сообществом. Анри

попросил меня рассказать несколько случаев

из моей долгой карьеры. И я выбрал кое-что, о

чём уже можно говорить. Хотя и далеко не всё.

Я родился в небольшом городке на юге Франции.

Детство моё было безмятежным. Я ещё не осознавал

всей серьёзности происходившего вокруг меня. Много

позже, когда я стал старше, для меня стало

проясняться значение многих слов. Например,

«маки» или «сопротивление». В детстве же я не

придавал им должного значения....

Мишель пододвинул к себе перевёрнутую бумажку и

написал на обратной стороне: «Доколе?!!!». Дюбуа

взял ручку и вместо ответа изобразил значок

бесконечности.

65

…И тогда генерал Бурдье сказал: «Главная

проблема коренится вовсе не в природе

вирусов, а в средствах их доставки. Бомба или

снаряд могут плохо храниться. Вирусная

культура потеряет всю свою боевую ценность.

Или этот контейнер окажется недостаточно

герметичным, и смесь случайно попадёт

наружу, причинив вред атакующей стороне. В

большой степени также применение зависит от

погодных условий. Вот тогда-то и появляется

вопрос средств доставки. Что лучше? Бомба

или снаряд могут перегреться при выстреле

или полёте и убить культуру. Не стрелять же

холодильниками! С другой стороны, если

культура попала куда следует, наши войска не

могут сразу войти в поражённый район. К тому

же никто не гарантирует герметичность очага

поражения. Ветер, дождь, снег, перемещение

населения, животных, птиц могут сыграть злую

шутку. Нам нужен вектор! Недаром русские

назвали своё вирусологическое производство

этим именем. Какой вектор? Насекомые, птицы,

66

грызуны? А, летучие мыши! Они идеальны.

Теплокровные, млекопитающие, при этом

многочисленные и активно летающие. Поэтому

многие вирусологи с ним работают. Но где

доказательство их боевого применения? Ведь

ни одна мышь не долетела из Китая до

Франции! Первый пациент был обнаружен в

декабре, в Бобиньи. У него был сухой кашель и

известная сейчас рентгенологическая картина

в лёгких. И кто тогда подумал о будущей

пандемии? Несколько эпидемиологов – но они

практически всегда так думают. Да напуганные

инфекционисты. Всё! А ведь мы видели начало,

но не придали этому должное значение!

Поэтому я хочу закончить своё выступление

известными словами Горация? «Хочешь жить –

будь настороже!»

Аудитория благодушно проводила докладчика

аплодисментами.

А сейчас выступит специалист по вакцинам

доктор Мортиньяк, – объявил Анри в чёрном

костюме.

67

К трибуне вышел необычайно высокий, худой человек

в очках без оправы и в респираторной маске. Он

достал из папки несколько страниц, после чего снял

маску и произнёс:

Господа! Я хочу поделиться с вами тезисами на

тему вакцин и вакцинации. В силу

ограниченности времени и, прошу прощения,

знаний у части аудитории, я буду краток. Как

сказал мой коллега, все мы ждём появления

действенных вакцин. О многих уже заявлено.

Хотя и довольно преждевременно, должен я

отметить. – В голосе лектора Мишелю

послышались жёлчные нотки. – Зачем нам

нужна вакцина? Все мы слышали про

иммунитет. Есть неспецифический — общее

здоровье, количество слизи в носу и прочие

радости. – Лектор осклабился. – Такому

человеку даже большое количество вирусных

частиц нипочём. Максимум, он станет

носителем. Затем есть специфический

иммунитет, на конкретную внешнюю опасность.

Обычно к белковым телам организм

68

продуцирует так называемые антитела. Я не

буду приводить детали. Антитела требуются

для блокирования чуждого белка. Эти белки

следует распознать. Они появляются во время

контакта. Например, с какой-либо инфекцией –

и большинство людей вырабатывает

иммунитет, хотя мы не знаем насколько

сильный и как надолго. Пока что речь идёт о

нескольких месяцах довольно устойчивого

иммунитета к вирусу САРС-2. Так вот, вакцина

– это один из способов познакомить иммунную

систему с потенциально чуждым белком.

Давайте я вам вкратце расскажу об основны

типах возможных вакцин. Не углубляясь в

подробности, отметим следующие. Первый тип

– ослабленный вирус. А лучше убитый.

Хороший вирус – убитый вирус! – лектор

недобро ухмыльнулся. – Так называемая

аттенуированная вакцина. С одной стороны её

быстрее делать. С другой стороны – кто знает

насколько вирус убит? На сто процентов? На

девяносто девять? Такая быстрая вакцина

69

потенциально опасна, хотя и довольно

эффективна. Второй тип – вакцина на векторе.

Опять привет русским коллегам из предприятия

«Вектор»! Мы сажаем белки заразного вируса

на другой вирус-носитель. То есть вектор.

Можно просто вставить кусочек генома

враждебного вируса в уже известный вектор, и

белок будет синтезирован. Такой тип вакцины

может быть опасен избыточной нагрузкой

белков вектора и вызывать аллергические

реакции. Для решения двух предыдущих

проблем у нас есть третий вид вакцин – так

называемые РНК-вакцины. Мы берём

специальную цепочку рибонуклеиновой

кислоты, м-РНК, РНК-посланец, и запускаем в

организм. И тогда чуждый белок продуцируется

внутри. Но ни вируса, ни вектора у нас нет! Да,

мы можем получить аллергические реакции. Но

вероятность ниже. И заразиться такой

вакциной вряд ли возможно.

Сейчас на разных стадиях клинических испытаний, а

их три-четыре основных , находится множество

70

вакцин. И всех волнует одно – когда же начнётся

вакцинация населения, и популяционный иммунитет

будет достигнут! Вот, собственно говоря, и всё, что я

хотел сказать.

Докладчик натянул маску, как-то странно согнулся и

скользнул в первый ряд. Поднявшийся Анри похлопал

ладонями, призывая поблагодарить докладчика,

после чего произнёс:

Господа! Мы с вами собрались для того, чтобы

осознать насколько важно нам не только

первыми получить информацию о

производимых вакцинах, но и сберечь от

хакеров и шпионов ценную информацию о

нашем производстве! На этой ноте позвольте

мне закончить наше скромное, но очень важное

собрание.

71

72

Глава четвёртая.

Теория уличного бунта.

Матти проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.

Ему снилось, что он лежит в сумрачном лесу. Просто

прилёг отдохнуть. На секунду закрыл глаза. И вдруг

над ухом почувствовалось тёплое дыхание волка.

Зверь аккуратно, но крепко взял его зубами за плечо,

потряс и произнёс:

Олаф! Вставай! Наш час настал!

Матти резко сел, нащупывая пистолет и всматриваясь

в темноту.

Это я, Ларс, – повторил голос. – Уже десять. Ты

спишь минимум пять часов.

Джет лэг, – машинально ответил Ярвинен. –

Смена часового пояса.

Хочешь кофе? Стимуляторы? Впереди

бессонная ночь.

Кофе. Таблетки у меня есть.

Как скажешь.

Торвальдсон отошёл в сторону. Спустя короткое

73

время в стороне загорелся синий огонёк спиртовой

таблетки.

Ярвинен тщательно проверил карманы, щёлкнул

предохранителем пистолета и попытался осмотреться

вокруг. Было темно. Над головой, в проржавевших

дырах крыши, были видны осенние звёзды.

Я решил, что тебе было бы интересно знать

подробности дела, – произнёс Торвальдсон из

сумрака. Его освещённое спиртовкой лицо

навевало средневековые ассоциации из какогото

голливудского фильма.

Да, так и есть. – Матти поднялся и стал

разминаться.

Несколько минут он молча махал руками, приседал,

отжимался. В конце он сделал несколько прыжков и

произвёл серию молниеносных ударов кулаками в

воздух. Потом три раза глубоко и протяжно вдохнул

через нос, резко выдыхая через рот.

Система «морских котиков»? – усмехнулся

Торвальдсон, до этого демонстративно не

обращавший внимания на разминку Матти.

Нет, – покачал головой Ярвинен. –

74

Северокорейский комплекс, вьетнамские

вкрапления. Но система – ГРУ.

Любопытно, – после некоторой паузы

пробормотал Ларс, отворачиваясь. – Служил?

– спросил он как бы между прочим.

Работал, – ответил Матти. – Пришлось

осваивать.

Работал... – протянул Торвальдсон. – Он

разлил дымящийся кофе по железным

кружкам. – Без сахара. Без молока. И без

коньяка. Но с осадком. Я не люблю

растворимый кофе.

Я тоже, – ответил Ярвинен, – принимая кружку.

– А ты чем занимался вы жизни? – Матти

отхлебнул обжигающий напиток и вздрогнул от

неожиданной боли в языке и губах.

Горячо? – улыбнулся Ларс. – А я вот привык

пить такой, прямо с огня. Давно. – Он отпил

большой глоток и задумчиво добавил: – Чем

занимался? Всем понемногу. Рыбачил. Работал

на вышках. Эмигрировал. Сначала был

таксистом. Потом вышибалой в ночном клубе.

75

Охранником. То да сё... Прибился к одному

частному агентству. А там клуб. Тоже, кстати,

система ГРУ! – он хмыкнул. – Настоящие

инструктора. Офицеры. Стали давать хорошую

работу. Платили хорошо. Потом предложили

стать частным детективом. Работа мне была не

по нраву, но я согласился – семью-то кормить

надо!

У тебя есть семья? – спросил Матти, попивая

из кружки и разглядывая лицо Ларса через её

край.

А у тебя? – ответил вопросом на вопрос

Торвальдсон. И, не дожидаясь ответа,

продолжил: – Дочка и сын. Жена – местная

шведка. Третье поколение. Родители. Нет, у них

там, дома, за океаном, всё есть. Но ты же

знаешь, социалисты всё посчитают за тебя так,

что тебе будет немного не хватать. Ну вот... Так

я стал специалистом особого профиля. «По

специальным поручениям и связям с

общественностью», – пошутил он.

У меня нет семьи, – ответил Матти. – То есть

76

была. Теперь живём отдельно. Вижу детей раз

в неделю – когда могу. Они в порядке,

устроены. Социалисты посчитали всё

правильно. На этот раз. А при моей работе

ничего лучшего и не придумаешь.

Да... Работа собачья. Но я уже не смогу сидеть

в офисе. Разве что на пенсии. А пенсия в этой

стране стоит недёшево.

Медицина – ещё больше. Собираешься

возвращаться? – Матти допил кофе и поставил

кружку на табурет.

Какое там! Жена и слышать не хочет. Мы

ездили к моим родителям, всей семьёй. Для

детей Европа интересна, но примерно как

Диснейлэнд в Париже, не более. Сказочное

место без границ, но с историей. А жена... Она

совсем местная. Даже языка не знает. Куда мы

поедем? Да и родители её здесь.

Понятно, – кивнул Ярвинен.

Он достал из поясной коробочки несколько кубиков

белково-углеводного концентрата с добавкой

витаминов и стимулирующих веществ, и бросил их в

77

рот.

Вот и приходится заниматься всякой всячиной.

Ага, – ответил Матти. – Ты проверил выезды?

Спрашиваешь! Не хочу хвастаться, но у меня

тут своя система наблюдения. Всё чисто.

Каналы связи в полном порядке. Все будут на

месте в положенное время. Кроме одной

группы.

Какой?

Это не слишком важно. Так... – Ларс махнул

рукой. – Сейчас всё объясню.

Он достал трубочку папиросной бумаги и развернул

её над спиртовкой.

Запоминай, Олаф. Второго раза не будет.

Не беспокойся.

Не буду. Смотри, – Торвальдсон ткнул крепким

пальцем в точку на пересечении линий. – Вот

здесь лаборатория. Район называется

Чайнатаун.

Интересное совпадение.

Совпадение? – Ларс посмотрел на Матти. –

78

Если тебе так легче запомнить... Ладно,

смотри, – он вернулся к карте. – Здесь

находится медицинская школа Университета

Тафта. Лаборатория в одном из зданий

комплекса. Совершенно неприметная

кирпичная коробка. Решётки на окнах. Вот

здесь, на Беннет Стрит. Впрочем, тебе знать не

обязательно. Сигнализация. Есть охрана всего

комплекса и два охранника в лаборатории.

Теперь. Мои «друзья» начинают ночную

демонстрацию недалеко от приёмного покоя

госпиталя. Знаешь, права меньшинств, протест

против полицейского насилия и прочая чепуха.

С плакатами, громкоговорителями. Их,

естественно, просят освободить проезд для

машин «Скорой помощи». Охрана госпиталя

вызывает полицию. Отчего эти ребята

распаляются ещё больше. В этот момент на

протестующих нападает группа «трампистов».

Они, как ты понимаешь, тоже мои друзья.

Завязывается потасовка. Со стрельбой, что

исключительно важно. Под шумок несколько

79

мелких групп бьёт стекла кафе, жжёт машины

и создаёт максимальный беспорядок. Они

оттягивают на себя охрану и прибывающую

полицию. В это время мои люди проникают со

стороны улицы Гарвард на Харрисон авеню,

вот здесь, за углом – Ларс показал место, – и

перекрывают проезд с помощью трейлера для

перевозки офисной мебели. Движение

одностороннее, как ты заметил. Внутри

фургона у них электросамокаты. Один человек

остаётся усиливать хаос на дороге, в то время

как остальные в группе перемещаются на

Беннет Стрит. Там их жду я с ещё одним

человечком — он обесточит часть здания и,

соответственно, сигнализацию, заставив

включиться резервную батарею. Именно в этот

момент ребята обезвреживают охранников,

вырубают батарею и проникают в лабораторию.

Нами был завербован один из работников. Он

оставил образцы в сейфе-холодильнике. Мы

взламываем сейф, достаём криогенную

капсулу и уходим, оставив следы разгрома и

80

грабежа – ломаем аппаратуру, выпускаем

животных.

Разбиваете пробирки?

Нет, этого нам только не хватало! Кстати! Я

забыл добавить — все в масках и перчатках.

Строго! И ты тоже.

Естественно, – кивнул Матти.

Для кого как, – качнул головой Ларс. – Теперь

дальше, – он вернулся к карте. – Я беру

капсулу, беру свой электросамокат и качу к

тебе.

Где я? – спросил Ярвинен.

В парке, в нескольких кварталах отсюда. Вот

здесь есть мемориал, посвящённый

Бостонской бойне.

Бойне? – нахмурился Матти.

Да. Тысяча семьсот семидесятого года. Не

слыхал?

Нет, – мотнул головой Ярвинен.

И не надо.

Я стою у памятника?

81

Нет, – ответил Ларс. – Там освещение. И

камеры. Ты стоишь возле мусорных баков – вот

здесь. Как обычный бомж. Можешь для

убедительности покопаться.

Это обязательно? Полиция меня не заберёт?

Нет, не заберёт. Им будет не до этого. Просто

меньше внимания. Так вот, как только я

появляюсь на своём самокате, ты следуешь за

мной с отрывом в полминуты.

Пешком? Бегом?

Нет. У меня в машине тоже самокат.

Батарея заряжена?

Спрашиваешь! – насупился Ларс. – Смотри на

карту! Мы едем вот по этой улице, по тротуару.

Доезжаем до самого рынка. Я беру

зарезервированную машину. Взята на прокат

заранее. Её уже поставил наш человек, на

многоуровневой стоянке. Место парковки я

знаю. Он спрятал ключи как раз возле мусорки,

так что покопаться придётся. Если не найдёшь

— пеняй на себя! – глаза Торвальдсона

82

сверкнули.

Ты в своём уме? – удивился Матти. –

Поставить всё дело под угрозу из-за мусора!

Я пошутил! – заулыбался Ларс. – Есть дубликат

ключа, – он похлопал себя по карману. Мы

садимся в машину, я передаю тебе рюкзак с

криокамерой. Временно. Потом ты мне его

вернёшь

Криокамера...

Не волнуйся, – остановил его Ларс. – Она будет

положена в многослойный контейнер и

замаскирована под бутылку виски в жестяной

упаковке. Точно такую же ты купишь в зоне

дьюти-фри. Потом оставишь купленную

бутылку в туалете аэропорта и возьмёшь чек о

продаже. Понял?

Понял. Но как я пронесу камеру через

проверку?

Мы приезжаем за два часа до вылета. У нас в

аэропорту есть свой человек. Формально он

уборщик. Он пронесёт «подарок» в ведре для

83

мытья пола и оставит в кладовой на той

стороне границы. Возле туалета.

В какой именно?

В твоём паспорте есть схемка. Можешь

проверить.

Ярвинен достал упаковку с паспортом. Внутри

действительно лежала папиросная бумажка,

приклеенная к внутренней части суперобложки.

Потом смоешь её в унитаз. В воде бумага

превратится в хлопья. Криокамера будет

внутри закрытого тряпкой ведра, в стенном

шкафу для инвентаря.

Понял.

Собственно, всё, что тебе требуется знать. –

Торвальдсон поднёс листок с картой к

спиртовке и поджёг его. – Да, ещё. Я надеюсь,

ты не собираешься бриться в ближайшее

время?

Нет... А что?

На фото ты небрит. Биометрия слегка изменена

и замаскирована под щетину.

84

Разве это поможет при прохождении границы?

Да, много раз проверяли. Для надёжности

можешь взять за щёки скомканные салфетки –

расширяет часть лица. И поставить тёмные

точки возле глаз. Но с косметикой сложнее,

аппаратура её «снимает».

Огонёк быстро добежал до пальцев, ярко вспыхнул и

погас. Ларс дунул на ещё искрящийся пепел,

оставшийся на ладони. Чёрные хлопья превратились

в пыль, взметнулись облачком и рассеялись в воздухе

медленно оседающим облаком. Стало совсем темно.

Всё, – произнёс Торвальдсон. – Поехали на

место. Доставлю тебя на другую сторону парка,

потом поставлю машину. До места доберёшься

сам. На самокате. Схему помнишь?

Да, – кивнул Матти. – Всё здесь, – похлопал он

себя по лбу – как сфотографировал.

Смотри, чтобы фотографии из твоей головы

никто не скачал! – усмехнулся Ларс.

Он включил микроскопический фонарик, прикрепил

его к одежде и быстро собрал нехитрые пожитки –

85

спиртовку, кружки, рюкзак. Всё это он отнёс в машину.

Матти тоже перепроверил свои вещи.

Кстати, – повернулся Торвальдсон к Ярвинену.

– У тебя есть багаж для полёта назад?

Нет, а что?

Плохо, – нахмурился Ларс. – А деньги?

Мало. Тысяча долларов.

Действительно маловато... – Торвальдсон

почесал бороду. – Значит так. Сначала возьми

вот это, – он сунул руку в перчаточный ящик

машины и извлёк пакетик. – Здесь сто купюр по

сто долларов. Купишь себе в аэропорту

костюм, рубашку, пару галстуков, бельё,

ботинки. Своё барахло можешь выкинуть. Или

сунешь в чемоданчик. Да, чуть не забыл!

Пистолет!

Что с ним делать? Бросить в реку?

Мы поедем через тоннель. Прятать в парке

опасно. Да и желательно держать при себе до

конца. Просто передашь мне возле аэропорта.

В машине бросать тоже нельзя – её будут

86

возвращать со стоянки.

Есть не только пистолет, – Ярвинен достал из

кармана инфракрасный прицел.

Хм... – задумался Торвальдсон. – Скинешь всё

своё добро в отдельную сумку. Или в мой

рюкзак. Оставишь только самое необходимое.

Документы, деньги, оружие, билет.

Маску.

Конечно! Ладно, заболтались мы с тобой.

Время выезжать. Садись!

Они забрались в машину. Ларс завёл мотор, потом

вышел, чтобы открыть ворота. Матти же стал

методично проверять многочисленные карманы и

клапаны на своей куртке, комбинезоне, на поясе, для

того чтобы максимально освободиться от более

ненужных вещей.

К переходу через границу его готовили очень хорошо.

Всё было продумано до мельчайших подробностей.

Но дальнейшая часть плана преднамеренно

скрывалась от участников, и даже его группы

планировщиков. Было сказано, что он возвращается

назад через канадскую границу тем же путём, а уже

87

из Канады отправится по указанному адресату.

Документы он собирался взять в охотничьей избушке

по ту сторону канадской границы. Их должны были

положить в герметичной банке, замаскированной под

ржавую тушёнку. Он много раз мысленно

представлял, как добирается до канадского

аэропорта и поднимается на борт частного самолёта,

специально зарезервированного для его полёта.

Но всё складывалось иначе. Планы приходилось

корректировать на ходу.

Торвальдсон вернулся за руль.

Поехали. Ничего не забыл?

Нет.

Тогда с богом.

Ларс выкатил автомобиль из ангара, закрыл

скрипучие ворота, и они поехали по тёмной дороге.

Вскоре они добрались до шоссе. Минут двадцать

ехали совершено молча. Потом Ларс кивнул в

сторону указателя:

Салем. Салемские ведьмы. Слыхал?

Что-то знакомое.

88

Казнили больше двадцати человек. Триста лет

назад. За колдовство.

Они так верили, – ответил Матти уклончиво.

Гарвард уже тогда выпускал студентов!

Представляешь?

Вполне. Сегодня тоже есть свои ведьмы и своя

охота.

Это верно, – согласился Ларс.

Спустя некоторое время он закрепил свой телефон на

панели, нацепил блютус и сделал несколько коротких

звонков. Из того, что Торвальдсон говорил, Матти

практически ничего не понял. Разговор шёл на

английском языке, но весьма специфическом,

напоминавшем сленг из гангстерских фильмов.

Проделав звонки, Торвальдсон включил радио и стал

крутить ручку, настраиваясь на музыкальную волну.

Не возражаешь? – спросил он Ярвинена.

Нет, – покачал головой Матти.

Если отвлекает – скажи. Не всем нравится.

Пока я в порядке.

Пока? – мельком глянул на него Ларс. – Ладно,

89

уговорил. – Он выключил радио. – Я проверил

своих ребят. Пока что всё идёт по плану, –

поддразнил он Матти.

Это хорошо, – спокойно отреагировал тот.

Лучше некуда. Есть только одна проблема. Я

тебе говорил.

Какая?

Одна банда... То есть группа. Так вот. Они

передумали. Не хотят участвовать в нашей

демонстрации. Я спросил у них: «А как же

деньги, ребята?» Они говорят, мол, отработаем

потом. Я туда-сюда, дескать, нехорошо

получается. Мы уже договорились. А они – ни в

какую! Ладно, говорю, ваше дело.

И что, так им и простил?

Нет, конечно же. Не принято. Не знаю, чего они

испугались.

Если бы испугались, то деньги бы вернули, –

заметил Матти.

Тоже верно, – кивнул Ларс. – Но что я мог

сказать? Так вот, я им вроде как простил. Но

90

попросил кое-кого объяснить, что деньги

придётся отрабатывать с процентами. И

большими. Так вот, эти ребята снова

передумали. Сейчас согласны.

Вот как? Так в чём же проблема?

Чтобы не подвели. Тот, кто подвёл один раз,

может подвести и второй. Я для них как бы

этакий политический деятель мелкого

масштаба. Якобы участник предвыборной

кампании, туда-сюда...

Просто убрать главных, – пожал плечами

Матти. – Для надёжности.

Ты так думаешь? – переспросил Ларс. И тут же,

не дожидаясь ответа, добавил: – Я тоже так

полагаю. Но нет времени с ними возиться!

Может быть стоит попросить кого-то из других

под шумок с ними разобраться?

Можно. Только неудобно.

И это верно. Но я попробую.

Торвальдсон набрал какой-то номер и некоторое

время говорил на том же малопонятном слэнге.

91

Несколько раз он называл довольно значительные

суммы. Говорил о выборах и Трампе. Наконец

разговор был окончен.

Вроде бы договорился. Пришлось пообещать

поддержку в кое-каких делах. Ты же знаешь,

они тут вечно делят территории. Эти две

группы не соседи, но одни непрочь

позаимствовать часть стрижки бизнесов у

других.

Трава? Порошок? – спросил Матти.

Разное. Игровые аппараты. Клубы.

Подпольные казино. Просто бизнесы.

Неплохо.

Да. Но там рядом Чайна-Таун, как я говорил.

Китайских ребят стригут свои. Триады или кто

там у них. Естественно, китайская разведка

тоже имеет свои щупальца. Нам они

совершенно ни к чему. И я пояснил, куда не

стоит соваться.

Логично.

Конечно.

92

Они мчались по Янки Дивижн Хайвею в сторону

шоссе номер один. Впереди безбрежным морем огней

разливался Бостон.

93

94

Глава пятая.

«Отечество и достоинство».

Дюбуа поморщился, едва бросив короткий взгляд на

друга, садящегося в машину.

Мишель, пожалуйста сними эту... побрякушку.

И не подумаю! Родина должна знать своих

героев! И вообще, что за язык санкюлотов?

Родина их и так знает. А вот окружающим это

совершенно ни к чему. Особенно санкюлотам.

Я и не знал, что ты за классовое разделение!

Жак завёл мотор, и они плавно «отчалили от

тротуара.

Не сниму! Как я буду выглядеть в Консьержери,

а?

Мы едем совершенно в другое место.

Вот как! Куда же? В девятый округ?

Нет. – Дюбуа резко остановился на внезапно

переключившемся светофоре, отчего друг

«клюнул» в приборную панель.

Ты можешь ездить осторожнее? Джеймс Бонд!

95

Это оскорбление?

Нет, гораздо хуже! Точное определение! Если

хочешь – диагноз!

Раз тебе нравится на меня нападать –

пожалуйста, – флегматично заметил Дюбуа. – У

меня большой опыт работы с гораздо более

агрессивными пациентами. Можешь даже

плеваться. В свою маску. Но я всё равно буду

настойчиво просить тебя снять украшение. Мы

будем в сугубо мужской компании.

О, какой начальственный тон! Какой опыт

работы в закрытых учреждениях! Нет, вы

посмотрите на него! Какой скромняга! Сам

обладатель ордена, землю рыл для его

получения – а тут просит меня снять!

Только не говори, что я завидую, – парировал

Жак.

Сзади засигналили, едва светофор переключился.

Дюбуа примирительно поднял руку.

Ты само совершенство! Терпишь не только

меня, но и самых отъявленных парижских

96

автомобилистов! Настоящее, неиспорченное

лионское спокойствие!

Некоторым парижанам не мешало бы

приобрести хотя бы малую его толику. В

крайнем случае принять что-нибудь

успокоительное – парировал Дюбуа.

Дюрон некоторое время громко сопел, думая что

ответить. Затем, сделав глубокий вдох, он произнёс

довольно ровным голосом:

Хорошо, я сниму орден. Если ты скажешь, куда

мы едем. Ты же направляешься невесть куда!

Уговорил. Мы едем к «Инвалидам». Площадь

Вобана.

Что? – чуть не подпрыгнул Мишель. – Этим

путём? Там одностороннее движение и

дорожные работы с бесконечным светофором!

Срочно сворачивай! Сейчас поедем через

шестнадцатый округ, мост Бир-Хакейм и

Гренель!

Ладно, как скажешь... – Жак включил знак

поворота.

Сзади засигналило сразу несколько машин. Мимо

97

проехал мотоциклист, на мгновение притормозивший

возле их автомобиля и выразительно постучавший по

шлему. Дюбуа даже не повернул головы.

Ты просто сама лионская сдержанность, Жак! –

прокомментировал Дюрон.

Посоветуешь, что сказать им в следующий раз?

О, ты же знаешь, у меня длинный парижский

список! От местных бродяг-вагантов! Тебе

пациенты никогда не подсказывали?

Нет. Просто не запомнил.

И напрасно! В Париже тебе даже моего списка

не хватит. Стой!

Что? – Дюбуа резко притормозил, вызвав

новую волну автомобильных проклятий. Сзади

тревожно и протяжно загудел автобус.

Немедленно сворачивай! Иначе он выпустит

пассажиров!

Куда?

Направо! А, уже поздно! Давай прямо! Вообще

надо было сразу ехать через Булонский лес!

Что же ты сразу не сказал? – Жак тронулся

98

вперёд и тут же стал на светофоре.

Это ты сразу не сказал!

Я не мог. Мне вообще запрещено это

обсуждать. Даже с тобой.

Но ты же назвал адрес!

Место, а не адрес, – Дюбуа тронул рычаг

передачи, и они поехали вперёд. – Ты меня

шантажировал. Кстати, сними побрякушку.

Оказывается, тебя можно шантажировать! –

Дюрон с недовольным видом снял орден.

Ладно, не кипятись, – произнёс Жак

примирительно.

Всё равно буду! В другом состоянии по Парижу

перемещаться категорически запрещено

правилами дорожного движения. Кстати,

свернёшь с Гренель на площади Гарибальди и

поедешь по авеню де Ловендаля. Только

налево, а не направо! А на Дени Кошин

направо, а не налево!

Ты будешь моим навигатором, Мишель.

Ну нет! Только в обмен на что-то стоящее!

99

Услуга за услугу! Куда и зачем мы едем?

Я же тебе говорил.

Нет! Ты упомянул о встрече с людьми Пешкову

и представителями департамента полиции. Я,

разумеется, оделся по случаю в костюм...

...При ордене. Молодец! Костюм как раз

уместен.

Спасибо за похвалу, мой бесценный друг. Так

куда мы едем и зачем?

Куда? Я тебе сказал. Ты же ориентируешься в

этих улицах лучше меня.

Тогда зачем?

Для беседы, Мишель, для дружеской беседы.

Друзья, которых я не знаю?

Некоторые из них наши старые знакомые.

А, так мы посидим в узком кругу! Бутылочку

бордосского урожая шестьдесят восьмого года?

Медок будет в самый раз.

Тогда уж сразу Шато-Лафит шестьдесят

девятого.

Ого, так серьёзно? Кто там будет? Сам Жерар

100

Дарманин? Или ему убеждения не позволяют

пить такое вино?

Почему не позволяют? Намекаешь на его

происхождение?

Нет, что ты! На убеждения! Он же выпорхнул

из-под крыла недавно почившего Жака Тюбона!

Увы, я тебя огорчу. Его не будет И даже Николя

Лернера не будет.

Кто этот бюрократ? Провинциал?

Он руководил округом на юге, но сам

парижанин. Выпускник Эколь Насиональ

д`Администрасьон.

Кто он сейчас?

Руководитель Дирексиён Женераль де ла

Секьюрите.

Вот как! У нас будет гость оттуда?

Да. И ещё один из поглощённого ими ЮКЛАТ.

Что это за зверь?

Отдел по борьбе с терроризмом. Вошёл в

Дирексиён год назад. Я думал, ты знаешь!

Откуда мне знать, простому семейному врачу...

101

Стой, налево!

Не мельтеши. Там светофор.

Фу... Лучше бы я сидел за рулём! Пока мы

доедем, я окончательно поседею! Или

облысею. Нервная аллопеция. Так кто, ты

сказал, там будет?

Не важно. – Жак тронулся вперёд. – скоро

прибудем, всё узнаешь.

Но всё же – о чём разговор? Опять сборище

высокооплачиваемых параноиков в погонах,

нарушающих режим изоляции?

Тебе всё же действительно нужно принять

успокоительное, Мишель? Я могу кое-что

предложить, – Жак сунул руку в карман и

достал какие-то таблетки.

Брось свои шутки! Лучше смотри на дорогу!

Нам скоро поворачивать! Вон, уже виден

монумент маршалу Галлиени! Его все

парижские таксисты знают!

Я тоже уже вижу. Всё, приехали.

Дюбуа с трудом нашёл парковку, поставив машину в

102

квартале от нужного места. Дальше они шли пешком.

Жак, последний раз спрашиваю – во что ты

меня втягиваешь?

В получение второго ордена. Ты же любишь

мужские украшения? Белый халат,

фонендоскоп, отражатель на лбу, молоточек в

руке...

Я бы лучше воспользовался шприцем Жане.

Тебя не смог бы разговорить даже французский

спецназ!

Вот и ты не пытайся. Кстати, обрати внимание:

видишь того парня возле дерева?

С косячком? Ну, вижу. И что?

Это охрана. Будь внимательнее.

Охрана? От кого?

От непрошенных гостей. К нам это не

относится.

Но как ты его разглядел, Холмс?

Никак. Просто запомнил. Пошли, он подаёт нам

знак.

Знак? Он дымит как доходяга их пригородов!

103

Не волнуйся, это не трава. Вапотаж.

Они прошли к подъезду ближайшего дома. Жак нажал

кнопку без номера. Электронный замок щёлкнул, и

они вошли в парадное.

Быстро поднявшись на второй этаж, Дюбуа несколько

раз постучал в металлическую дверь без номера,

потом нажал кнопку звонка.

Звонок не работает, – заметил Мишель. – С той

стороны не было слышно ни звука.

Работает, – уверенно ответил Жак. – Видят

сигнал. Кстати, надень маску.

Словно в ответ на его слова в глазке что-то

мелькнуло, затем дверь щёлкнула. Дюбуа толкнул её,

пропустил Дюрона, после чего вошёл сам и прикрыл

дверь.

В прихожей никого не было. Смотревший в глазок

явно успел ретироваться.

Жак прошёл в гостиную, обставленную в духе

казённой пышности. Комната была пуста. Окна были

закрыты металлическими жалюзи.

Из-за полуприкрытой двери в соседнюю комнату

доносились негромкие голоса. Дюбуа решительно

104

направился туда. Открыв дверь, он произнёс:

Господа, позвольте представить вам моего

старого друга, кавалера Ордена Почётного

Легиона, доктора Мишеля Дюрона!

В комнате раздались хлопки. Мишель вошёл,

испытывая явное смущение. Навстречу ему поднялся

подтянутый немолодой человек с трудноскрываемой

выправкой, но в гражданском деловом костюме:

Полковник Ив Гарильяр – улыбнулся под

маской полковник, протягивая для рукопожатия

сухую, крепкую ладонь.

Майор Жан-Пьер Лепаж, – оттеснил его крепко

сбитый человек с коротким бобриком

седоватых волос. Его рукопожатие оказалось

ещё более впечатляющим.

Дюрону и Дюбуа предложили сесть на свободные

места.

Месье... Мирабель, пино де шарант, арманьяк?

Кальвадос, пастис?

Хм... Пастис. Жак?

Кальвадос.

105

«Кёр де Льон», «Сердце льва»? – улыбнулся

полковник, затем громко произнёс в сторону

двери: – Капитан Дюкло! Принесите нашим

гостям то, что вы слышали!

Дюрон огляделся. В комнате стоял полумрак – окна

также были закрыты жалюзи. Оставался только

приглушенный свет угловых светильников,

направленных в пол.

Да, хочу представить вам присутствующих:

месье доктор Дидье, представитель МИДа.

Военврач, подполковник Шанкло

Напротив него сидел никто иной, как Дидье! Мишель

не сразу узнал его – из-за маски. Филипп чуть

заметно кивнул. Сидевший рядом с ним Роже только

сверкнул стёклами очков.

Мы знакомы, – ответил Мишель.

Вот как! – вскинул седые брови полковник. –

Тем лучше. Да, мы ждём появления главного

руководителя. Так что лучше займите-ка себя

беседой.

Ив Гарильяр стремительно вышел из комнаты.

Словно дожидаясь этого момента в комнату

106

неслышно вошёл подтянутый человек – с выправкой.

И с идеальным пробором. Он был в жилетке вместо

пиджака, лицо скрывала туго натянутая маска. В

руках человек нёс поднос с бутылками, фужерами,

рюмками и стаканами. Но внимание Дюрона

привлекла кобура под мышкой.

Морис Дюкло, – щёлкнул человек каблуками. –

Для вас кальвадос, пастис, вода – «Перье» и

«Эвиан».

Благодарю вас, капитан, – кивнул Дюрон. – Вы

очень любезны, – он покосился на кобуру.

В этот момент в комнате раздался странный гудящий

звук и замигала лампочка. Капитан извинился и исчез.

Спустя несколько минут в прихожей послышались

приглушённые голоса. Затем в комнату вошёл

полковник Гарильяр:

Господа! Генерал Эмиль-Этьен Беренгар!

Прошу всех встать!

Присутствующие поднялись, некоторые даже приняли

уставную позицию. Дюрон посмотрел на них и тоже

попытался стать навытяжку, но у него плохо

получилось.

107

В комнату вошёл типичный генерал: с пышными

седыми усами, аккуратной причёской – и в

гражданском костюме. Который, впрочем, сидел на

нём безупречно. Маски на генерале не было.

Приветствую вас, господа, – произнёс генерал

чуть надтреснутым голосом. – Большинство из

вас меня не знает, но я ознакомился с вашими

делами.

Мишель почувствовал, как его лицо каменеет от

негодования.

Поэтому давайте считать наше знакомство

законченным и сразу приступим к делу. Будем

деловыми как американцы! – генерал

улыбнулся белозубой улыбкой, после чего сел

в пододвинутое полковником кресло с высокой

спинкой. – Да, всё же не стоит забывать, что

мы французы! Ив, плесните мне полстакана

«Мартеля» – я вижу свои любимые молоточки

на той бутылке!

С удовольствием, – проворковал полковник.

Затем ловкими движениями он подхватил

бутылку и бокал, направляя тонкую янтарную

108

струйку на стенку чуть наклонённого сосуда.

Мы собрались здесь с вами для того, чтобы

очертить основные линии нашего плана.

Полагаю, вам предоставлена вся необходимая

информация, и я могу не углубляться в детали.

Дюрон бросил на Жака жгучий взгляд. Тот никак не

отреагировал, буквально всем видом изображая

заинтересованность в словах генерала.

Наши ведомства предоставили мне честь

командовать всей операцией. Имейте в виду,

даже ваши непосредственные начальники

могут не знать всех подробностей. Поэтому А! –

полковник поднял палец, – Никому ни слова! И

Б! – вся связь – только через членов группы. Да

здравствует Франция! – генерал взял бокал,

опустил в него свои холёные усы и отпил

изрядный глоток.

За Францию! – невольно произнёс Мишель,

поднимая пастис. Фраза прозвучала

неожиданно громко, и у генерала от удивления

приподнялась левая бровь.

Теперь о частностях. Вы полностью поступаете

109

в моё распоряжение, но официально за вами

сохраняется место работы, зарплата и льготы.

Можете сказать о неожиданной командировке.

Не более.

Дюрон снова посмотрел на Жака. Тот ответил

невинным взглядом. Действительно, какие выплаты!

Какие командировки!

Мне предоставлено право распоряжаться

особым денежным фондом. Поэтому отбросьте

формальности и обращайтесь ко мне

напрямую при любых затруднениях. – Генерал

поставил изрядно опустевший бокал на столик.

– Техническими средствами будет заниматься

полковник Гарильяр. Остальные вопросы будут

распределены по мере компетентности между

членами нашей группы.

Генерал, наверное стоит сказать о моей

функции, – заметил майор.

Да, конечно же, Лепаж! Прошу обратить

внимание – Жан-Пьер будет отвечать за

организацию финальной части операции. В

этот момент часть функций полковника

110

Гарильяра сместится в сторону майора.

Убеждён, что для вас достаточно об этом знать

лишь общие вещи, не углубляясь слишком

далеко. Когда наступит момент – а наступит он

довольно скоро, – вы все будете немедленно

проинформированы. Средствами связи

займётся капитан Дюкло. По окончанию нашей

встречи он проведёт с каждым из вас

отдельное интервью – по мере необходимости,

естественно, – кивнул он пытавшемуся

возразить Лепажу.

Может быть обрисовать общий план встречи? –

спросил полковник.

Великолепно, Ив! – согласился генерал,

поглаживая усы. – Пусть будет так. Первую

часть я уже озвучил. Руководство, снабжение,

прикрытие, связь...

Агентура, – подсказал Гарильяр.

Ив, вы уверены, что в этом есть настоятельная

необходимость? Далеко не все будут работать

с агентурой. Пароли, явки, способы прикрытия,

ухода от погони, маскировка и прочие

111

премудрости нужны кадетам и агентам. Мы же

имеем дело с профессионалами, – генерал

кивнул Лепажу, – либо с аффилированными

специалистами. Для них информация может

оказаться не только излишней, но и вредной!

Хотя бы в общих чертах. Так сказать, эскизно.

Ну, если вы настаиваете... Нет, всё же буду

краток. Господа! Тот из вас, кто не прошёл

специальную подготовку, не должен полагаться

на собственное разумение происходящего.

Вокруг нас полно не только мелких и крупных

преступников, проходимцев всех флагов и

национальностей, но и агентов. Информаторы,

агенты влияния, оперативные агенты, всякого

рода незаметные винтики секретных

разведывательных машин по постоянной

перекачке сведений из организации А в

организацию Б – они кругом. Как вы понимаете,

никто из них не афиширует свою

принадлежность. Мы работаем с агентами, но

часто не знаем кто из них кто – по отношению к

другим департаментам. Поэтому важно

112

внимание, важно понимание и, самое главное –

генерал сделал многозначительную паузу –

информационное взаимодействие! Все данные

должны передаваться и приниматься точно,

обрабатываться оперативно. И, естественно,

направляться непосредственно к самому

информированному отделу или специалисту.

Никакой самодеятельности! Случайный

прохожий может оказаться как врагом, так и

вашим невидимым ангелом-хранителем!

Помните об этом.

Генерал взял бокал и отпил изрядную порцию

коньяка.

В завершение хочу сказать – будьте наготове!

Наша активность в большой степени зависит от

происходящих событий, и в гораздо меньшей

степени – от наших планов. Трудно предвидеть

непредвиденное, но вы должны ожидать

именно этого. Готовность немедленно

включиться в игру, ехать на другой конец

Земли, сидеть в засаде или участвовать в

светском раунде должна быть у вас вот здесь! –

113

генерал постучал себя в грудь.

А теперь, господа, позвольте закончить и

попрощаться. Дела! Все вопросы вы сможете

задать полковнику и майору. За Францию! – он

допил бокал, вытер пушистые усы и легко

поднялся.

Гарильяр тоже встал.

Может быть стоит сообщить название

операции? – спросил он. – Для координации.

Название? – Хм... Генерал остановился на

мгновение, после чего повернулся к

присутствующим: – Мы решили назвать

операцию «Чёрный...

В этот момент в соседнем помещении что-то

запищало.

114

115

116

Глава шестая.

Жизнь за два цента.

Матти двигался через парк на электросамокате. Никто

не обращал на него внимания. Впрочем, прохожих в

этот час было не слишком много.

Где-то вдалеке были слышны крики в мегафоны.

Запланированная демонстрация была в самом

разгаре. Оставалось только прибыть на условленное

место и ждать.

Но ситуация изменилась быстрее, чем

предполагалось. Не успел Ярвинен подъехать к

монументу, как воздух наполнился визгом

полицейских сирен. Машины съезжались просто

отовсюду.

«Неужели нет альтернативного плана?» – с тоской

подумал Матти. Сейчас полиция закроет весь район,

и операция сорвётся!

Он уже подъезжал к мусорным бакам, когда сквозь

вой сирен пробились оглушительные хлопки петард,

потом отдельные выстрелы, затем длинные очереди.

Ночь становилась горячей.

117

Ярвинен отошёл в самую тень, чтобы не попадаться

на глаза ни полиции, ни случайным прохожим. Затем

он прислушался – в какофонии звуком было

необходимо выделить самые важные.

Грохнуло ещё несколько раз. На этот раз речь шла не

о шутихах или петардах, а совершенно настоящих

гранатах. Впрочем, часть из них были светошумовые,

а не М67. Вероятно, полиция вела активные

действия.

Прозвучала гулкая очередь, скорее всего из пулемёта

«Миними». В полиции и нацгвардии нет такого

оружия. Значит, так называемые демонстранты не на

шутку разошлись!

Потом раздалось ещё несколько взрывов, целой

серией. Небо над домами на мгновение осветилось.

Стрельба на стихла на несколько секунд, но потом

возобновилась с новой силой. Дело принимало крутой

оборот.

Матти всячески заставлял себя сосредоточиться.

Следовало ждать появления человека на

электросамокате. С рюкзаком. Таких было немного,

но они то и дело прокатывали мимо парка. Ларс,

118

конечно же, отличается от этих поздних пташек своей

комплекцией, но некоторые бостонские ребята

внушали невольное уважение своим ростом и

габаритами. Самокаты в их руках выглядели как

игрушки.

Мимо прокатила компания на подсвеченных скейтах.

Они возбуждённо разговаривали и показывали

руками в сторону «демонстрации».

На углу возле парка остановился автомобиль

полиции. Из него выскочил полицейский и стал

активно перекрывать движение. Местность озарилась

тревожными огнями мигалок. Район закрывали для

операции.

Вдруг все звуки перекрыл протяжный рёв

автомобильного гудка трейлера. Полицейский

засуетился, потом сел в машину и поехал на звук.

Матти продолжал пристально следить за

обстановкой, когда сзади кто-то похлопал его по

плечу. Он развернулся и, ни мгновения не

задумываясь, нанёс удар... в пустоту. Ярвинен едва

удержал равновесие, опёршись на мусорный бак.

Здоровяк, неожиданно подошедший сзади, стянул с

119

лица маску. Перед Матти стоял широко улыбающийся

Ларс! За спиной у него был рюкзак.

Пришлось бросить свои колёса. Долго

рассказывать. Воспользуемся твоими.

Вдвоём? Эта штуковина выдержит? – Матти с

сомнением похлопал по рулю электросамоката.

У нас нет выхода. Поехали! Скоро и здесь

будет полно полиции!

Не заставляя уговаривать себя дважды, Ярвинен взял

электросамокат и стал на него максимально близко к

рулю, чтобы освободить место для массивного

Торвальдсона.

Нет, так не пойдёт. – сказал Ларс. – Я знаю

дорогу лучше тебя. Поэтому ты поедешь сзади.

Возьми мой рюкзак! – он протянул ему

драгоценный груз.

По спине ударило что-то твёрдое и довольно

массивное, хотя сам рюкзак был почти пуст.

Всё было по плану? – спросил Матти, одевая

рюкзак и цепляясь руками за куртку Ларса.

Не совсем. Потом расскажу. Если получится. А

120

пока что цепляйся руками за руль – иначе

упадёшь вместе со мной!

Пришлось обхватить крупного и массивного

Торвальдсона для того чтобы достать до руля. Тот

сразу же стартанул с места, выкатив на тротуар возле

парка. Затем они стали стремительно набирать

скорость, объезжая редких пешеходов. При особенно

крутых поворотах их резко заносило в сторону.

Понимаешь, ребята возле приёмного покоя

поторопились. С перепугу после звонка. С

другой стороны, у них не было выхода – со всех

сторон набежало полиции, – говорил Ларс,

слегка поворачивая голову.

Что там взрывалось? – громко спросил Матти

по-шведски.

А, это... Сначала петарды. Потом полицейские

со своими гранатами. Затем «демонстранты»

поддали жару – сожгли пару машин и вышибли

стёкла во всём районе. Гранаты. С ними

сводили счёты конкуренты.

Ты откуда знаешь?

121

Пришлось довольно замысловато добираться

сюда. Полицейские кордоны. Из-за раннего

начала моя группа не успела поставить

трейлер поперёк улицы. Сначала пришлось

ломать дверь – рвануло так, что мало не

показалось! Сигнализацию вынесло вместе со

всей чепухой. Я боялся, что лаборатория будет

в руинах. В общем, обошлось. Но охранники

были оглушены. Один ранен, мы его оставили

лежать. Только зафиксировали. Второй

пытался сопротивляться... На него ушло

тридцать секунд. Замки на дверях прострелили,

одну дверку «сняли» гранатой, потом так же

раскупорили холодильник. О, там был

настоящий космический мороз! Мне пришлось

воспользоваться лабораторными костюмами и

варежками. Я был как астронавт на Луне! В

общем, наша часть была в порядке. Трейлер

пришёл позже. Но это и хорошо – он

заблокировал полицию. Мы с ребятами

уходили по одному.

Есть потери? Кроме охранника?

122

У нас – нет. – Ларс свернул направо и покатил

мимо массивного здания, искусно лавируя

между скульптур. – Местная мэрия. Через

минуту будем на круглосуточной стоянке.

Они доехали до ступеней.

Прыгай! Сейчас бегом до светофора!

Он соскочили, но на светофоре пришлось

остановиться. Как только машин стало меньше, Ларс

запрыгнул на самокат и крикнул:

Поехали, нет времени ждать как

добропорядочные бюргеры!

Ловко лавируя между машин Торвальдсон наискосок

пересёк сложный перекрёсток, не обращая внимания

на раздражённые сигналы. Одному особенно

нахальному типу, пытавшемуся наехать на них сбоку,

Матти резким ударом сбил зеркало. Тип остановился,

открыл окно и стал громко и витиевато ругаться.

«Главное чтобы не достал пистолет!» – подумал

Ярвинен, холодея всем телом от одной мысли.

Они добрались до многоэтажной стоянки. Внизу было

полно стеклянных дверей, но Ларс уверенно

направился по дороге под зданием, мимо автобусной

123

остановки. Прохожие с удивлением смотрели на

странную пару, мчащуюся на самокате.

Ларс обогнул выступающую часть здания, и они чуть

не наткнулись на охранников, стоящих возле въезда

на стоянку.

Потише, ребята! – предупредительно крикнул

один из них.

Прости, парень! – Ларс направил самокат в

сторону шлагбаума.

Эй, эй! Стой! Куда? – закричал второй

охранник, бросаясь им наперерез.

У нас там машина, – пояснил Торвальдсон, но

вынужден был остановиться.

У вас есть билет о парковке?

Прошу прощения, билет потерялся. Но у меня

ключи от машины. И я могу назвать номер

места и модель автомобиля.

Ладно... – отступил охранник. – Назови!

Третий этаж парковки, блок 35С. Заплачено за

три дня, полновесных 45 долларов!

Что за машина?

124

«Лексус» Ю-Экс кирпичного цвета.

Что-то я такой машины не помню... –

нахмурился охранник.

Не может быть! Вот ключ! – Ларс потряс

электронным ключом, к которому была

прикреплена пластиковая карточка агентства

по аренде автомобилей «Авис».

Не знаю, парни, не знаю... Мне кажется, даже

не заезжал. Я здесь уже пять лет, до этого

работал в других местах. Нет у нас «Лексуса»

кирпичного цвета!

Не может быть!

Можете подняться в офис. Он как раз на

третьем этаже, возле лифта.

Мы заедем на самокате, так быстрее будет.

На самокате? Опасно. По пандусу-то!

Мы быстро! Всё-равно сейчас наверх никто не

едет. Если что – постоим в стороне.

Ладно... Мы вас не видели. Кстати, парни! Вы

не знаете, что там за заваруха возле

госпиталя?

125

Понятия не имеем! – пожал крупными плечами

Ларс Торвальдсон.

Шум, полиции нагнали... Вы же оттуда

приехали?

Нет, не оттуда... Ладно, нам спешит надо!

Слева от лифта! Поняли?

Ага! Спасибо, ребята!

Они обошли шлагбаум, стали на самокат и

устремились вверх по широкой спирали.

Чепуха какая-то! – крикнул Ларс по-шведски. –

Я же получил сообщение! Машина должна

быть там!

Если машины нет, что будем делать? У меня

скоро посадка на самолёт.

Не знаю! Проверим.

Они стремительно выкатили на третий этаж. Быстро

сориентировавшись, Торвальдсон направил самокат к

нужному месту.

Машины не было. Пустая ячейка с надписанным

номером была, а машины не было!

Ларс осмотрел весь этаж – около трети мест были

126

заняты. Но их машины среди припаркованных не

наблюдалось.

Пошли в офис!

Он стал на самокат и рванул в сторону лифтов.

В офисе их встретила сотрудница в маске с

нарисованной машинкой.

Чем могу помочь? – обратилась она к ним.

Видите ли, мэм, нам оставляли машину. – Ларс

достал электронный ключ. – Здесь, место 35С.

«Лексус» кирпичного цвета. А сейчас её нет!

Видимо тот, кто оставлял, забыл вам сообщить

и переставил. Или кто-то из работников

перегнал её на другое место. Сейчас я

проверю по компьютеру. У вас есть номер

машины?

Да, пожалуйста, – Торвальдсон поднял ключи и

прочитал: – Девять, Кей Эл Би, шестьсот

тринадцать.

Дама бодро застучала по клавишам.

Хм... Да, ваша машина была здесь ещё

несколько часов назад! Но её, видимо,

127

забрали. Стоянка всё ещё оплачена, и её никто

не занял. Сожалею, сэр! Мой вам совет,

свяжитесь с вашими друзьями!

Благодарю вас, мэм, вы были очень любезны!

Ларс вышел из офиса и длинно выругался пошведски.

Тысяча чертей! Я не могу позвонить этому

парню! Никак!

Может быть взять другую машину? Мне

показалось, что здесь есть офис по аренде

автомобилей, – заметил Матти.

Мы не можем светить наши документы на такой

чепухе! Не угонять же нам машину со стоянке,

честное слово! К тому же здесь везде камеры!

– Торвальдсон сдвинул маску и в сердцах

сплюнул.

Аэропорт рядом. Может быть общественный

транспорт?

Опасно! Могут проверить рюкзак! Да и камер с

полицией там полным-полно! Особенно сейчас,

после всей заварухи! Нет, мы должны выбрать

128

иной путь...

Такси? – предложил Ярвинен.

Может быть... Но это не лучший вариант. Они

могут потом опрашивать всех таксистов. Я эти

штучки знаю, у местной полиции хватит

времени и сил на любую подобную чепуху. Нет!

Мы поедем на самокате! – он стукнул колёсами

о пол.

На самокате? – удивился Матти.

Да! Через тоннель! Пять минут на машине!

Самокат может дать до сорока километров в

час!

Может быть я поеду один? – предложил

Ярвинен. – Безопаснее было бы разделиться.

Нет, не пойдёт, – мотнул головой Ларс,

поправляя кепку защитного цвета. – Я доведу

дело до конца. Тем более я хорошо знаю, где

оставить криоконтейнер. К тому же эти места

изучал. Поехали вниз на лифте, выйдем с

другой стороны здания. Въезд в тоннель прямо

возле этого здания. Там есть оплата, но мы

129

проскочим через автоматический барьер. Пусть

ловят!

Смотри... Чтобы всё получилось.

Не волнуйся. Поехали! – Торвальдсон ударил

кулаком по кнопке лифта. Стрелки замигали. И

вскоре кабина остановилась на их этаже.

Через минуту они были на уровне земли. Ещё через

минуту катили на самокате в сторону тоннеля.

Пролетим как птички! – крикнул Ларс.

Или как рыбки, – мрачно пошутил Матти. Всётаки

под водой.

Или как рыбки! Главное крепко держись!

Торвальдсон прибавил скорости. Они подкатили к

воротам платного проезда. Ларс бросил бумажку и

объехал шлагбаум. Сзади засигналили.

Заткнитесь там! – отмахнулся от них Ларс. –

Поехали! – крикнул он Матти на шведском.

Они помчались по узкому проходу для

обслуживающего персонала. Всю дорогу им

сигналили. К счастью, никто не шёл навстречу.

Через несколько минут они выскочили с другой

130

стороны. Там их поджидала полицейская машина.

Едва они появились на поверхности, полиция

включила мигалку, сирену и дала сигнал

остановиться.

Чёрта с два! – крикнул Ларс по-шведски и резко

свернул в какой-то закоулок. Матти едва не

упал на повороте.

Держись!

Полицейская машина тронулась и покатила за ними.

«Мужчины на самокате, немедленно

остановитесь!» – донеслось до них.

Сейчас мы тебе остановимся...

Ларс петлял по улочкам, пока не выкатил к забору,

отгораживавшему место дорожных работ.

Давай отодвинем заграждение. Помоги!

Они отодвинули сетчатую секцию забора, после чего

помчались по свежеуложенным бетонным плитам.

Впереди светились огни аэропорта. Были видны

взлетающие и садящиеся самолёты.

Наконец они добрались до конца строящегося

участка, перебрались через бетонный барьер и

131

оказались возле стоянки пассажиров.

Придётся бросить самокат где-то здесь, – с

сожалением произнёс Ларс. – Кстати, не забудь

отдать мне рюкзак!

Да, конечно! – Матти сдёрнул его с плеча и

протянул Торвальдсону.

Смотри, вот там пешеходный мост к аэропорту.

Стеклянный, светящийся, закрытый. Мы с

тобой войдём туда с разницей в полминуты. Ты

идёшь своим путём, я – своим. Понятно?

Конечно.

Тогда прощай! Успеха тебе! – Ларс протянул

руку.

Спасибо! – Матти сжал крепкую ладонь, после

чего отвернулся и быстрым шагом пошёл к

лестнице.

Подожди! – окрикнул его по-шведски

Торвальдсон.

Ярвинен обернулся.

Бутылка виски! – Ларс улыбнулся и показал на

горло.

132

Всегда! – улыбнулся Матти.

Через минуту он быстро шагал по стеклянному

коридору. Мимо него спешили люди с чемоданами.

Он же шёл налегке.

Впереди висело большое светящееся табло с

надписью: «Добро пожаловать в аэропорт имени

генерала Эдварда Лоуренса Логана!».

Войдя в холл, он первым делом поискал магазины, но

не нашёл. Пришлось регистрироваться на полёт в той

одежде, которая у него была.

Ваш паспорт, сэр, – протянул руку клерк.

Нижнюю часть его лица скрывала маска, а

поверх неё находился прозрачный защитный

лицевой экран.

Пожалуйста, – Матти протянул синий паспорт.

Благодарю, – клерк внимательно осмотрел

документ, затем быстро провёл им через

устройство. – Мистер Карл Сигурд... Сигурдс...

– попытался он прочесть имя.

Сигурдссон, – помог ему Матти.

Сдвиньте, пожалуйста, маску, попросил клерк.

133

Нет проблем, – Матти сместил маску на

подбородок.

Спасибо. С какой целью вы летите в

Исландию?

Это так важно? Хорошо... Там моя родина.

Понятно. У вас есть билет?

Да.

Вы покупали через агентство?

Нет, друзья заказали по интернету. Вот,

пожалуйста.

Спасибо. Понимаете, у нас повышенные

требования по безопасности.

Понимаю.

Пожалуйста... – клерк протянул паспорт со

вложенным в него посадочным билетом. –

Ваше место в бизнес классе.

Благодарю.

Вылет из терминала...

Си?

Нет, Айслэндэйр сейчас вылетает из терминала

Е. Следуйте согласно указателям в том

134

направлении, – клерк показал рукой.

Спасибо.

Матти отошёл от стойки, проверил билет и сунул его в

карман вместе с паспортом.

Проверку на безопасность он прошёл довольно

быстро, так как не имел при себе багажа.

Беспокойство сотрудников охраны вызвали ботинки с

металлическими вставками – о них необычайно

звонко оповещали металлоискатели. Матти несколько

раз проходил через рамку, затем его дважды

обыскали с ручными металлоискателями. Ботинки

внимательно осмотрели, после чего вернули

владельцу.

Всё в порядке, можете идти.

Спасибо.

Матти обулся и направился в сторону пограничного

контроля. Перед этим он заскочил в комнату для

джентльменов – «подправить» лицо за счёт салфеток

за щеками и турунд в носу.

Офицер-пограничник подозрительно посмотрел на

него, после чего произнёс:

135

Сдвиньте маску и снимите кепку.

Пожалуйста, – выполнил указания Ярвинен. –

Говорил он из-за салфеток невнятно, но это

можно было списать на акцент и дефекты

дикции.

Офицер несколько раз пристально всматривался в

лицо, затем в паспорт, после чего проверял что-то на

экране компьютера.

Когда, где и как вы въезжали в Соединённые

Штаты Америки?

Две недели назад, со стороны Канады, в

районе Ниагарского водопада.

В компьютере есть отметка о вашем въезде, но

в паспорте нет штампа.

Он есть, господин офицер. На предпоследней

странице, в левом нижнем углу. Поставлен

перевёрнутым, впопыхах, отчего несколько

смазан.

Офицер снова раскрыл паспорт и нашёл штамп.

Да, вы правы. Счастливого пути! – он протянул

паспорт.

136

Матти прошёл границу и осмотрелся по сторонам.

Следовало срочно поменять одежду.

Неподалёку от него остановился усталый уборщик.

Ярвинен подмигнул ему и двинулся в сторону

сияющих магазинов дьюти-фри.

137

138

Глава седьмая.

Чёрный песок.

… песок». Капитан, что у вас там?

Срочное сообщение, месье.

Что у них там?

Генерал Беренгар поджал губы, отчего его усы

встопорщились.

Ни минуты покоя! Полковник! Вам тоже должно

быть небезынтересно узнать!

Конечно, господин генерал!

Они почти одновременно вышли. Между ними

умудрился втиснуться майор Лепаж. Из соседней

комнаты донеслись слова «самолёт», «срочно»,

«наивысшая готовность», после чего кто-то прикрыл

дверь.

Мишель и Жак переглянулись.

Это имеет какое-то отношение к нам? –

спросил Дюрон чуть дрогнувшим голосом.

Безусловно, – вместо Дюбуа ответил Шанкло. –

Даже не сомневайтесь.

139

На каком основании вы делаете такой вывод,

Роже? – спросил Дюбуа. – Генерал – птица

высокого полёта, его могут искать и по другой

причине.

Шанкло аккуратно поправил очки на переносице

мизинцем левой руки, после чего сжал руку в кулак и

стал последовательно разгибать пальцы:

Во-первых, он позвал с собой полковника.

Хм... ну и что? – возразил Жак. – Там капитан.

И майор, – добавил Мишель.

...Во-вторых, – продолжал Шанкло, – Связь

срочная.

О, я вам только что возразил, Роже, – покачал

головой Жак. – Мало ли почему беспокоят

генерала?

...В-третьих, – Шанкло разогнул ещё один

палец, – насколько я знаю, при создании

оперативных групп с руководителей снимается

вся остальная нагрузка. Она перекладывается

на заместителей.

Ну... Заместитель не обязан быть полностью

140

компетентен, – подключился Дюрон.

...В-четвёртых, и это самое главное! –

продолжал Роже, не обращая внимания на

возражения, – Беренгар. Насколько я знаю,

давно ничего не возглавляет, а лишь является

прикомандируемым консультантом в различных

оперативных штабах. Значит, речь идёт о нас и

нашем деле.

Весёлое начало! – протянул Дюрон, щедро

наливая кальвадоса себе в стакан.

Я бы не рекомендовал бы вам злоупотреблять,

коллега, – живо отреагировал Шанкло. – Наша

экспертиза может потребоваться в любую

минуту.

Час от часу не легче! – воскликнул Дюрон,

после чего опрокинул бокал в рот и снова

налил – на этот раз пастис без воды.

Эй, Мишель, придержи лошадей! – воскликнул

Дюбуа, отодвигая столик с напитками. – Ты

слышишь, что тебе говорит Роже? –

Слышу! – Дюрон залпом выпил

141

неразбавленный пастис, дотянулся до столика

и поставил бокал на самый край. – Именно

поэтому я и готовлю себя морально! – Дюрон

расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и

ослабил узел галстука.

Не хочешь сидеть за рулём? – съязвил Дюбуа.

Нет, конечно же. Разве я могу забирать столь

высокую позицию у своего друга?

В соседней комнате послышались громкие голоса,

после чего дверь распахнулась, и генерал вышел в

коридор.

Офицеры! – обратился он к присутствующим. –

Я немедленно отбываю на встречу с

министром, после чего делаю доклад для

президента и премьер-министра. Все

подробности вы узнаете у полковника

Гарильяра.

С этими словами генерал шагнул к выходу. Капитан

Дюкло ловко опередил его, открыв дверь.

Господа, попрошу внимания, – поднял руку

полковник.

Лицо его приняло одновременно оживлённое и

142

жёсткое выражение. В глазах зажглись огоньки. От

светского шарма не осталось и следа. Глядя на него

Дюрон невольно поёжился.

Для нас поступил срочный сигнал. Мы должны

участвовать в немедленном перехвате.

Поэтому как только наш микроавтобус появится

внизу, попрошу вас покинуть помещение и

перейти туда.

У меня припаркована машина, – произнёс

Дюбуа.

Наши люди внизу займутся ею. Передайте

ключи Дюкло. Что ещё?

А у меня вечером запланирован выход в

ресторан. Юбилей семейной жизни, – сказал

Дюрон. Мы успеем обернуться до вечера?

Полковник удивлённо поднял брови, затем, после

секундной паузы, проговорил:

Самолёт вылетает в тринадцать десять. Через

два часа. Полагаю, что вам не следует

информировать об этом вашу жену.

Как же так? – растерялся Мишель. – Она будет

143

весьма встревожена моим исчезновением! Вы

же знаете, времена неспокойные... жёлтые

жилеты, терроризм...

Не беспокойтесь, доктор Дюрон. Капитан

Дюкло возьмём это на себя. Морис! – позвал

он.

Появившийся в дверях комнаты капитан ответил:

Машина доктора Дюбуа и жена доктора

Дюрона. Что ещё?

Доктор Шанкло? – спросил Гарильяр.

Никаких проблем, – чётко отрапортовал

подполковник поднимаясь и одёргивая пиджак,

словно китель.

Доктор Дидье?

Нет, всё в порядке, – ответил Филипп.

Прекрасно. Майор? – обратился полковник к

только что вышедшему из соседней комнаты

Лепажу.

Тот выглядел сосредоточенным и занятым своими

мыслями. Лицо его раскраснелось, волосы были

встрёпаны.

144

Они в пути. Вылетают вместе с нами.

Антитеррористическая группа заменена дублем

по указанию Дарманена. Наследие Кастанера.

В последний момент! О, Кристоф! О, Жерар! –

закусил губу Гарильяр.

Должность! – развёл руками майор, словно

извиняясь за министра.

Я ни в коем случае не виню вас, Жан-Пьер.

Пляс Бово у всех вызывает справедливые

чувства.

Понимаю, Ив, понимаю. Тем не менее, я

сделал всё, что мог, – покачал головой Лепаж.

Что с другими?

Полная готовность. Они выдвигаются в сторону

аэропорта Шарля де Голля.

Неплохо.

И ещё. Генерал Лизюре придаёт нам

специальную группу быстрого реагирования из

антитеррористического подразделения

жандармерии. Приказ согласован с отелем де

Бриан и уже утверждён министром Парли.

145

Группа уже в аэропорту.

Старина Ришар как всегда на высоте! –

обрадовался полковник. – Отличная новость! –

он потёр сухие ладони.

Но есть нюанс, – хмыкнул майор. – К нам

прикомандировывают двух офицеров из

Директорат Женераль. Они тоже в аэропорту.

Нда... У каждой медали есть оборотная

сторона!

Даже у Почётной медали Тюремной охраны! –

фыркнул Лепаж

Господа! – снова обратился к присутствующим

врачам Гарильяр. – Я попрошу вас выключить

ваши телефоны и достать батареи. Если вы,

конечно же, до сих пор этого не сделали.

Подполковник Шанкло молча достал батарею из

кармана и продемонстрировал полковнику. Дидье

выудил из кармана телефон, показал логотип МИДа

на экране полковнику и снова спрятал. Гарильяр чуть

заметно кивнул.

Дюбуа извлёк выключенный телефон, после чего

принялся возиться с батареей. Дюрон же вынул

146

телефон и, первым делом, выключил его. Затем

попытался снять заднюю крышку, но у него не

получилось.

Боюсь, месье, что батарею будет извлечь

нелегко, – заметил Дюкло. – Эта модель не

слишком удобна.

К тому же я бы впредь не рекомендовал

пользоваться китайскими именно моделями, –

присоединился к нему Гарильяр.

Неужели американские лучше? – спросил

сопящий от напряжения Дюрон.

В некотором смысле – да. Особенно если вы

предоставите аппарат нашей службе

информационной безопасности. Пока же

рекомендую вам оставить телефон здесь.

А как же...

Он будет доставлен вам по возвращению, –

ответил полковник. – Дюкло проследит.

Возвращению?

Да. Уверен в нашем скором возвращении. Я же

сказал, мы вылетаем через два часа.

147

Дюрон несколько раз шумно выдохнул, после чего

протянул телефон капитану. Тот принял аппарат,

положил его в карман и улыбнулся.

Он обязательно вас дождётся.

Кормите его хорошо и почаще выводите

погулять, – не улыбаясь ответил Дюрон.

Непременно, доктор, – кивнул Дюкло. – Если не

возражаете, мы проверим ваш телефон на

наличие китайских шпионских программ.

И поставите свои?

Наши программы защитят вас от любого

вмешательства.

Даже русских хакеров из КГБ?

Даже русских хакеров из ГРУ.

Вы меня успокоили. Теперь я не боюсь

погибнуть за Францию! – высоко поднял голову

Дюрон.

Дюкло криво усмехнулся и вышел из комнаты.

Мишель! Прекрати этот спектакль, – взял его за

локоть Дюбуа.

Давай попрощаемся, Жак! – обнял его Дюрон. –

148

Прости, мой друг, если я был иногда

несправедлив к тебе!

Дюбуа наклонился к самому уху товарища и

прошептал:

Если ты не перестанешь паясничать, я не

подпишу твоё преставление на наградную

премию… Ты пьян.

А если ты не перестанешь угрожать, я всё

сообщу газетчикам. Я абсолютно трезв. Как

стёклышко. Кстати, какова сумма?

Только через мой труп... – отреагировал Дюбуа.

Ты знаешь. Я не гуманен. Особенно в моменты,

когда моей драгоценной жизни угрожает

неизвестность.

Твоей жизни угрожает глупость.

Филипп Дидье с интересом наблюдал за всей сценой.

Мишель! В тебе умер сценический талант! Ты

бы мог играть в Комеди Франсэз! Браво!

Господа, прошу всех спуститься вниз! – громко

произнёс Гарильяр. – Чёрный микроавтобус

«Ситроен Джампер» ждёт вас прямо напротив

149

двери чёрного входа.

Спустя десять минут они мчались через Елисейские

поля и далее, по авеню Мантиньон в сторону Сэн-

Дени.

Вдруг Дюрон забеспокоился.

Полковник Гарильяр! – обратился он к

сидящему впереди офицеру. – У меня нет с

собой паспорта!

Не беспокойтесь, доктор, вы не один. Для

прохождения границы вам будет достаточно

пластиковой карточки удостоверения личности.

Но и её у меня нет!

Нет? – удивился полковник. – Водительские

права?

Точно нет, – замотал головой Дюрон.

Хорошо, подождите. Я свяжусь с пограничной

службой и всё улажу. Пожалуйста, напишите

своё полное имя, год рождения, домашний

адрес, номер телефона и, если помните, номер

идентификационного удостоверения, – с этими

словами он вырвал листок из записной книжки

150

и подал его Дюрону.

Тот быстро набросал данные и вернул листок.

Гарильяр кивнул, после чего достал телефон

замысловатой формы и стало обзванивать какие-то

службы, раз за разом повторяя данные Дюрона. В

какой-то момент он прикрыл микрофон рукой и,

наклонившись к Дюрону, спросил:

Вы хорошо стреляете?

Что? – не понял Мишель.

Огневая подготовка. Когда вы её проходили? И

в каком месяце были на стрельбище последний

раз? Они не могут найти ваше имя в списке

агентов и хотят проверить через служебный

стрелковый тир.

Понимаете, я вообще… В общем, никогда.

Как «никогда»? – удивился полковник. –

Подождите! – произнёс он в микрофон. –

Вообще? Никогда? – снова повернулся он к

Дюрону.

Ив! – обратился к нему Дюбуа. – Мишель –

член моей специальной команды при генерале

151

Пешкову. Сейчас он придан в качестве уже

проверенного эксперта и члена сработавшейся

экспертной медицинской группы. Но никакой

специальной подготовки он не проходил, ни

раньше, ни сейчас. Да и я, признаться,

последний раз был в тире в прошлом году.

Гарильяр выслушал Дюбуа с непроницаемым лицом,

потом кивнул и вернулся к телефону.

Нет, его нет в списках. Совсем. Он привлечён

недавно в качестве внешнего консультанта.

Нет. Да. Медицина. Что? Повторите! Список

консультантов? Минутку! – полковник снова

повернулся и, прикрыв микрофон, сделал знак

Дюбуа. – Доктор Дюрон есть в списках

контрразведки? В качестве эксперта?

Не знаю, – пожал плечами Жак. – Не уверен.

Но он точно есть в списке награждённых

орденом Почётного Легиона.

Ах, да, вы говорили. Когда?

Три месяца назад.

Хорошо, сейчас разберёмся, – произнёс

152

Гарильяр в микрофон. – Нет, я не вам! То есть,

и вам тоже! Проверьте списки награждённых

орденом Почётного Легиона. Три месяца назад.

Да? Без проблем? Отлично! Отбой.

Всё, разобрались.

Они ехали на предельной скорости по трассе А1.

Дюрон склонился к Дюбуа и сказал:

Послушай, Жак, ты не мог мы поделиться

известными тебе подробностями? Эта

неизвестность меня убивает.

Извини, но не сейчас.

Почему?

Не хочу перекрикивать мотор.

Очень мило! В самолёте тоже будет шумно. А

потом? Куда мы летим?

В самолёте узнаешь.

Ты хотел меня задеть. Хорошо… Зачем я там

нужен?

Как только появится необходимость, я тебе

сразу всё расскажу.

А сейчас, значит, необходимости нет! Ладно…

153

Это опасно?

Очень.

Ты хочешь за меня спрятаться?

Интересная мысль. Боюсь, что мои габариты не

будут надёжно защищены трупом доктора

Дюрона.

Твой чёрный юмор превосходит худшие

медицинские варианты, Жак!

Прости, Мишель, но ты сам напросился. Мне

пока нечего добавить к тому, что тебе уже

известно. Как только возникнет необходимость,

я сразу с тобой поделюсь всей доступной

информацией. А пока отдыхай и наслаждайся

пейзажем.

Ну да, конечно же. Пейзаж. Коровки,

крестьяне… Долина Уазы и последний взгляд

на родную землю.

Дюрон действительно отвернулся к окну и стал

смотреть на мелькающие за окном пригороды. Через

некоторое время он задремал.

Проснулся он от того, что кто-то довольно

154

бесцеремонно тряс его за плечо.

Месье? Мы приехали. Вы последний.

Что? – Дюрон открыл глаза. – Куда последний?

Над ним склонялся водитель микроавтобуса, крепкий

человек с битым носом, сплющенными ушами и

ультракороткой причёской боксёра. «С квадратным

лицом убийцы», – подумал Дюрон.

Где мы?

Месье, я должен ехать назад, – повторил

водитель.

Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Вдруг в салон заглянул Дюбуа:

Мишель, мы все тебя ждём!

Жак, где мы?

В аэропорту, где же ещё! Вылезай!

Спустя несколько минут они шагали по каким-то

коридорам, мимо служебных помещений.

Послушай, Жак, я так не могу. Мне нужно

срочно выпить кофе. Двойной эспрессо.

Выпьешь. Когда пройдём границу.

Я не взял с собой денег.

155

Заплатишь карточкой.

У меня нет карточки.

Как это «нет карточки»? – на мгновение замер

Дюбуа.

Так. Очень просто. Ты же меня не предупредил.

Я никогда не беру карточку, когда еду с тобой

на какие-нибудь официальные мероприятия.

Все эти обыски, охрана, протоколы...

Понимаешь, они совсем не располагают к

ношению в карманах ценных вещей.

Очень предусмотрительно с твой стороны!

Узнаю тебя. Мишель! Первый курс Сорбонны,

кафе «У комедианта»!

Можешь возмущаться сколько хочешь, но мне

нужен кофе. И туалет.

О, дитя из Нантера! – всплеснул руками Дюбуа.

– Ты можешь потерпеть? Или тебе потребуется

смена штанов?

Во-первых, не штанов, а брюк, и весьма

дорогостоящих, между прочим. «Бриони». Вовторых,

ещё не требуется, но если ты будешь

156

настаивать… В третьих! Нас собираются

кормить? Я даже не позавтракал!

А, вот почему ты так наклюкался! И где твоё

клиническое мышление? Мне стыдно за тебя,

Мишель!

Ты же психиатр! Возьми себя в руки и не

стыдись!

Вся группа подошла к какому-то барьеру, где стоял

чиновник с пластиковым бейджиком, висящим неа

шее. Рядом с чиновником переминались два

автоматчика в пилотках. Гарильяр вышел вперёд,

достал список и стал по одному подзывать

присутствующих. Чиновник аккуратно отмечал

каждого в своём планшете.

Вскоре они оказались по другую сторону границы.

Сопровождающий провёл их по новой порции

коридоров, после чего их усадили в душной комнате

без окон.

Ну и где твой кофе? – спросил Дюрон. – И всё

остальное?

Потерпи ещё немного.

157

Ты очень рискуешь, Жак.

Мишель… Я не могу вспомнить ни одного

пациента, который бы доставил мне столько

неудобств!

Скорее это говорит о твоих профессиональны и

личностных качествах, чем о пациентах.

Ладно… – Дюбуа поднялся и подошёл к

полковнику.

Гарильяр внимательно его выслушал, после чего

встал и сказал:

Господа! Если кто-то желает получить кофе или

рогалик – поднимите руку. Майор Лепаж

сделает необходимые покупки. Спасибо! А

теперь те, кому необходимо отлучиться – пусть

выйдут вместе с Жан-Пьером. Нам предстоит

находиться здесь как минимум ещё полчаса,

если не больше.

Дюрон снова вышел в коридор только через

пятнадцать минут, будучи, видимо, самым последним.

Посмотрев по сторонам, он так и не смог определить,

в каком же направлении находится их комната, откуда

158

они пришли. После недолгих, но тягостных раздумий,

он решил идти направо.

За поворотом он едва не столкнулся с майором

Лепажем. Тот нёс сразу несколько стаканов кофе в

двух больших картонных холдерах. Сверху

громоздились пакеты с круассанами.

Вы хотите мне помочь, док? – спросил он, едва

удержав равновесие.

Да, наверное…

Я не вижу другой причины идти мне навстречу.

Возьмите у меня половину моего груза, так

будет надёжнее. Вдруг на нас снова кто-то

выскочит?

Как выяснилось, Дюрон шёл в сторону,

противоположную требуемой.

Они двинулись назад.

Послушайте, док. У меня есть к вам один

деликатный вопрос.

Спрашивайте.

Хорошо. Мне требуется знать как именно

экипировать моих людей. Те защитные

159

костюмы, в которых вы будете работать –

насколько они удобны для продолжительного

бега? Или, сажем, для физической борьбы? В

процессе задержания, как вы понимаете.

Задержания?

Дюрон едва не выронил стаканы с кофе.

160

161

162

Глава восьмая.

Сага о Строккюре.

Матти посмотрел в зеркало, провёл пальцем по краю

аккуратно подбритой щетины, протёр лицо лосьоном

«Иссеи Мияки» и поправил галстук от Диора. Потом

он взял несколько салфеток – несколько положил в

карман, а одной смахнул капельки воды с туфель

«Гуччи». Сдув с рукава пиджака «Армани» невидимую

пылинку, он остался доволен своим видом. Подхватив

кожаную сумку «Валентино» и плащ «Лардини», он

вышел в холл.

Он поймал на себе пристальный взгляд. На него

смотрел всё тот же уборщик, которого он видел

раньше. Матти улыбнулся, достал из сумки лосьон и

протянул его уборщику. Тот молча взял.

Теперь следовало найти контейнер. Неужели этот тот

самый человек, который должен был пронести

капсулу через границу? Неприятно так думать, но кто

знает! Вся операция на границ срыва из-за какой-то

ерунды! Интересно, ему достаточно заплатили?

Ярвинен очень хорошо запомнил схему, и теперь

163

ориентировался по памяти. Вот здесь, возле бутика

виски, следует свернуть налево и пойти по коридору.

В конце есть выход на аварийную лестницу, но он

должен свернуть направо – в сторону подсобки.

Ярвинен направился по коридору. Навстречу ему шёл

какой-то работник аэропорта.

Сэр, здесь ничего нет! Вы ошиблись!

Матти сделал вид, что не слышит или не понимает.

Простите! – окликнул его вслед работник. – Что

вы ищете? Я вам подскажу!

Ярвинен прибавил шаг и буквально выскочил на

лестницу. Потом он шагнул за дверь и склонился к

ботинку, словно завязывая шнурки. Если возникнут

проблемы, из такой позиции можно будет подняться

«неудобным» для преследователя образом.

Но человек не появился. Видимо, его отвлекли более

важные дела. Матти поднялся и приложил ухо к

двери, прислушиваясь. Затем приоткрыл дверь

буквально на миллиметр, осторожно глядя в щель.

Никого не было. Можно было выходить. Матти

скользнул в дверной проём, осторожно придержал

дверь, чтобы тугой возвратный механизм ею не

164

хлопнул, и нырнул в нишу.

Дверь в подсобку выглядела как обычная панель. Она

была заперта на технический ключ! Пришлось согнуть

расчёску, предварительно обломив её зубчики, после

чего стало возможным вставить её по две стороны

квадратного выступа замка и повернуть.

В нише было темно. Потребовалось достать телефон

и включить фонарь. Яркий свет выхватил из тьмы

какие-то вёдра, швабры, упаковки тряпок, бутылки с

моющими средствами, перчатки... Матти присел на

корточки и стал рыться в вёдрах. Наконец, под горкой

ветоши, он нащупал цилиндрический пенал. Ярвинен

извлёк его осмотрел: это был футляр для большой

бутылки односолодового виски «Гленфиддих»

пятнадцатилетней выдержки. Матти сунул его в сумку

и пошёл назад, к магазинам дьюти-фри. Следовало

купить аналогичную бутылку – для получения чека об

оплате.

Что вам угодно, сэр? Чем могу быть полезна? –

обратилась к нему работница бутика.

Будьте добры, вот эту бутылочку...

«Гленфиддич»?

165

«Гленфиддих».

Этот «Гленфиддич» – пятнадцатилетней

выдержки. Если вы возьмёте две бутылки

двенадцатилетней выдержки, для вас будет

пятипроцентная скидка.

Благодарю.

Для особых ценителей у нас есть эксклюзивная

пятилитровая бутылка «Джек Даниэлс»...

Спасибо. Будьте добры «Гленфиддих»

пятнадцатилетней выдержки. – Матти достал

стодолларовую купюру.

Прошу прощения, сэр, но у нас принимают

только карточки.

Хорошо. Где ещё здесь продают

«Гленфиддих»?

«Гленфиддич»? Хм... Впрочем, подождите,

может быть получится всё уладить.

Работница подошла к стоявшему неподалёку

менеджеру и стала что-то объяснять. Тот кивал в

ответ, затем подошёл к кассе.

Сэр, вы хотели купить бутылку «Гленфиддич» ?

166

«Гленфиддих». Вот та литровая бутылка.

Пятнадцатилетней выдержки.

Понимаю. И вы хотите заплатить наличными?

В точности так. Если вы принимаете карточки,

то будьте добры, подскажите мне другой

магазин.

Думаю, у нас не будет проблем принять

наличность. – Менеджер открыл нижнюю часть

кассы свои ключом, принял деньги выбил чек и

отсчитал сдачу. – Мэри, будьте добры,

заверните товар для покупателя.

Нет необходимости заворачивать.

Вы будете брать пакет? Дополнительно

пятьдесят центов.

Да, пожалуйста.

Большой, средний, маленький? Не хотите ли

приобрести у нас ещё что-нибудь?

Нет, благодарю. Большой пакет. Заворачивать

не надо! – напомнил он продавщице, уже

потянувшейся за тонкой подарочной бумагой и

лентой.

167

Через несколько минут Матти снова стоял возле

ниши. Выудив купленную бутылку, он опустил её в

пластиковое ведро, прикрыл ветошью и поставил

сверху швабру. Затем переложил в пакет, взятый в

магазине, капсулу и чек. Можно было идти к воротам.

Ярвинен всё же сначала зашёл в кафе, выпил

большую чашку латте и съел багет с сыром,

предварительно выкинув из бутерброда салат. Ещё не

хватало получить расстройство от всех этих якобы

свежих овощей!

Затем он принял несколько кубиков протеиновоуглеводной

смеси, содержащей, на этот раз,

несколько миллиграммов мелатонина. Следовало как

следует выспаться в самолёте.

Он посмотрел на табло. Его самолёт вылетал через

пятьдесят минут. Ворота уже были открыты. Можно

было идти.

Он оставил сдачу от виски в качестве чаевых и

направился к тревелатору. По дороге Ярвинен

заскочил в туалетную комнату, где снова вложил за

щёки салфетки. Теперь он сделал ранее купленной

косметикой чуть заметные стрелки у глаз.

168

Специалисты утверждали, что это меняет внешность.

В довершение не мешало бы купить очки и шляпу.

Что Матти и сделал.

Через пятнадцать минут Ярвинен был у ворот, где

стал в очередь. Подойдя к деску, он протянул паспорт

и посадочный билет.

Мистер Карл Сигурдссон?

Да.

Будьте добры, сдвиньте маску, снимите очки и

шляпу.

Пожалуйста.

Вы летите в Кефлавик? То есть в Рейкьявик?

В Акьюрери.

Хм... Хотя нет, всё правильно У вас пересадка в

Рейкьявике?

Да. В билете указано.

Всё правильно. Пожалуйста. Посадка в

самолёт начнётся через пятнадцать минут.

Матти дождался времени посадки, ещё раз прошёл

проверку, на этот раз ручной клади. Старую одежду и

ботинки он сунул в мусорную корзину. Но для

169

Исландии приобрёл пару тяжёлых ботинок,

непромокаемую крутку и такие же штаны. В

дополнение он купил свитер «Поло» и ещё кое-какие

мелочи. Теперь всё это тщательно перекапывалось и

проверялось металлоискателем. Бутылку воды,

купленную ранее, его попросили выкинуть.

На борту у нас есть напитки. Можете не

беспокоиться.

Матти кивнул. Отвечать не хотелось. Мелатонин

делал своё дело, сонливость нарастала.

Наконец они прошли в салон. Ярвинен летел в

бизнес-классе. Это было удобно, но явно слишком

выделяло его среди других пассажиров. Кроме него

там же летела ещё пожилая пара, судя по всему

американские пенсионеры.

Наконец пассажиры заняли свои места. В двадцать

пятый раз прозвучали предупреждения о

необходимости постоянно носить маску. Потом они

ждали разрешения на движение – Ярвинен слышал

разговоры стюардов и стюардесс. Затем самолёт

долго выруливал на взлётную полосу.

Сэр, не желаете ли поужинать?

170

Что? – Матти открыл глаза.

Перед ним стояла стюардесса. Возле неё находилась

высокая тележка, заполненная запечатанными

порциями и маленькими бутылочками со

безалкогольными и алкогольными напитками.

Можно позже?

Да пожалуйста. Имейте в виду, мы не подаём

открытые порции из-за коронавируса. Может

быть желаете что-то выпить? В бизнес-классе

стоимость напитков входит в стоимость билета.

Обязательно...

Ярвинен закрыл глаза и провалился в сонную пучину.

Его тут же разбудили – так ему показалось.

Простите, но не могли бы вы поправить маску?

Маску? – Матти открыл глаза. Перед ним снова

стояла стюардесса. До него не сразу дошёл

смысл её просьбы. Он поправил съехавшую

маску и снова прикрыл глаза.

Вы будете завтракать?

Завтракать? – Ярвинен от неожиданности сел.

Да, через час мы будем в Рейкьявике.

171

Пожалуй, буду.

Алкоголь?

Нет, спасибо. Большой стакан крепкого кофе,

пожалуйста.

Подождите минуту, сейчас всё будет готово.

Оказывается, он проспал несколько часов,

совершенно этого не ощущая! Следует привести себя

в порядок.

Матти отправился в туалет, где почистил зубы,

пропарил лицо горячей водой и протёр шею

салфетками. Другого душа в ближайшие сутки у него

не будет.

Когда он вернулся, тёплые сэндвичи с красной рыбой

уже ждали его на запечатанном подносе. К ним

прилагался малиновый скир, бисквит, несколько

ломтиков разнообразных исландских сыров, кусочек

копчёной трески, пол-лимона и пакет сливок – для

стоящей рядом чашки кофе. «Неплохо для завтрака»,

– подумал Ярвинен.

Прежде чем завтракать, предстояло найти и включить

новостные каналы. Времени было немного. Матти

172

нажал несколько кнопок на экране, отыскивая ленту

новостей.

Он принялся есть, просматривая известия.

«Австралийское правительство, как сообщалось

ранее, вводит дополнительные карантинные

ограничения для возвращающихся граждан... Биржи

Дальнего Востока отреагировали на информацию об

успешных испытаниях вакцины компанией «Астра-

Зенека»... Армения и Азербайджан обменялись

артиллерийскими ударами... Рекордные уровни

температуры воздуха в Северном полушарии... В

Бостоне произошла перестрелка между сторонниками

разных группировок...» Вот оно! Ярвинен стал

внимательно читать дальше. «В результате

перестрелки, сопровождавшейся беспорядками,

пострадало пятнадцать человек, в том числе три

полицейских. Один госпитализирован с ожогами и

двое – с огнестрельными ранениями лёгкой и средней

тяжести. Во время беспорядков разграблены два

магазина, кафе и лаборатория при университете

Тафта. Мэр Бостона призвал к снижению градуса

насилия...» Понятно! Операция удалась! Получилось

173

замаскировать нападение на лабораторию под

уличные беспорядки!

Матти сосредоточенно думал, одновременно

поглощая завтрак. Теперь перед ним стоит задача

провести завершающую часть операции. Пока что всё

идёт по плану.

Он допил кофе, промакнул губы салфеткой и

запечатал в контейнере остатки завтрака.

К нему подошла стюардесса.

Желаете ещё что-нибудь?

Нет, благодарю. Отличный скандинавский

завтрак.

Он улыбнулась.

Всегда рады предоставить нашим клиентам

наилучший сервис!

Спустя сорок минут самолёт приземлился в

Рейкьявике. При посадке они прошли через плотную

массу облаков. На стекле появились капли дождя –

погода не радовала.

Матти быстро вышел из самолёта, одним из первых.

Он помнил, что в аэропорту стоит электронная

система отслеживания лиц «Фаселт», и старался

174

вести себя как можно более естественно. Предстояло

зарегистрироваться на рейс до Акьюрери.

Ярвинен прошёл электронную границу и сразу же

двинулся к транзитному деску.

Будьте добры... У меня транзитный билет до

Акьюрери, – обратился он к служащему

Ваш самолёт вылетает через полчаса. Сейчас

я помечу вашу регистрацию.

Клерк повозился с компьютером, после чего

распечатал посадочный талон.

Пожалуйста. Посадка производится у

соответствующих ворот согласно указателям.

Спасибо! Саккир!

Матти поспешил в нужном направлении.

Пассажиров было немного. Посадка на борт

происходила быстро. Турбореактивный самолёт

«Бомбардир» заполнился едва ли на треть.

Через двадцать минут они взлетели, а ещё через

сорок пять минут приземлились в небольшом

аэропорту Акьюрери. В полёте изрядно болтало, и

Ярвинен пожалел о своём завтраке.

В аэропорту Матти первым делом арендовал

175

«Лэндровер». Затем отправился в город – для

дальнейших закупок. В течение часа он приобрёл

мощный фонарь, небольшую рыболовную сеть с ярко

оранжевыми поплавками, бинокль, мобильный

телефон с заранее заряженной карточкой,

видеокамеру и довольно дорогой дрон с

прилагавшимся к нему шлемом. Все эти покупки он

загрузил в машину, после чего покатил вдоль фьорда.

Времени оставалось в обрез.

Он мчался на север по практически пустой дороге.

Справа открывался вид на величественный фьорд.

Слева, за полями пожухлой травы, высились горы с

заснеженными вершинами.

Через полчаса Матти был в Дальвике. Отсюда дорога

шла строго на север, зажатая между горами и морем.

На десятой минуте дорога повернула в тоннель на

Олафсфьордсюр. Но Ярвинен, вместо того чтобы

продолжить свой путь по асфальту, съехал направо и

покатил вдоль океанского побережья.

Ехать было неудобно. Вся грунтовая дорога была

осыпана осколками скального грунта, а справа

обрывалась прямо в море. Один раз Матти чуть не

176

опрокинулся, и поехал с совсем черепашьей

скоростью, проклиная свою спешку. Дорога после

дождя была скользкая.

Наконец, несколькими минутами позже, он

остановился на кромке мыса. Ярвинен вышел из

машины. Внизу, в нескольких десятках метров, волны

разбивались о крупные камни. Слева был виден вход

в узкий фьорд, а справа открывался величественный

вид на бескрайний океан. Дождь прекратился, но

облака висели довольно низко.

Матти облачился поверх костюма в куртку и

непромокаемые штаны. Свои лакированные туфли он

с удовольствием сменил на тяжёлые ботинки,

предварительно натянув толстые носки. Теперь

можно было работать.

Сначала он извлёк камеру. Настроив её на открытую

часть моря, он поставил запись. Затем распаковал

дрон. Несколько минут он потратил на сборку и

пробный полёт над соседней горкой. Дрон хорошо

слушался управления. Единственным недостатком

была необходимость управлять им в шлеме. В такой

момент он ничего вокруг не видел, наблюдая на

177

своём экране то, что показывает камера дрона.

Теперь можно было достать сеть и криокамеру.

Опутав капсулу сетью, Ярвинен прицепил её к

держателям дрона и надёжно привязал таким

образом, чтобы поплавки равномерно

распределились по периферии дрона. Затем

опробовал дрон. Тот уверенно поднимал груз.

Всё. Можно было начинать.

Матти извлёк телефон и набрал на нём

международный номер. Подождав, пока прозвучат

несколько гудков, он отключился и снова позвонил на

тот же номер. Оставалось ждать.

Спустя четыре минуты на телефон пришло

сообщение. Ещё через минуту — повторное. Ярвинен

достал из машины бинокль и стал смотреть в сторону

моря.

Дул ветер. Поверхность воды была покрыта волнами

с барашками. На свинцовой поверхности не было

видно ничего. Вдруг вдалеке он заметил небольшой

фонтанчик. Потом мелькнул хвостовой плавник. Кит!

Животное резвилось неподалёку, ныряя и вновь

всплывая к поверхности. Выныривая, кит выпускал

178

фонтан брызг и пара, набирал полные лёгкие воздуха

и снова нырял.

Ярвинен так засмотрелся на кита, что едва не

пропустил то, что искал. Перископ! Сначала ему

показалось, что на волнах видна какая-то

вертикальная тень. Затем он увидел поднимающуюся

из глубин рубку, а следом – и всю подводную лодку.

Пора!

Он извлёк фонарь, направил его в сторону лодки и

включил. Потом погасил и снова включил. Так он

повторил несколько раз. После этого посмотрел в

бинокль. Лодка ответила таким же миганием. Затем

на телефон пришло очередное сообщение. Ярвинен

не стал его проверять, а приступил к дальнейшим

действиям, согласно плану.

Матти нацепил шлем, нащупал управление и поднял

дрон на небольшую высоту. Подержав его в таком

положении некоторое время, он поднял его выше, всё

ещё опасаясь выводить машину за пределы суши.

Набрав достаточную высоту, он стал перемещать

дрон в сторону моря.

Ветер на большой высоте был довольно силён, и

179

«разбухший» от груза и поплавков дрон сносило

назад на берег. Пришлось наклонить его должным

образом и увеличить скорость.

Камера показывала сначала пенные волны,

разбивающиеся о камни. Затем тёмно-серую рябь,

покрытую клочками белой пены. Дрон подрагивал. На

объективе камеры появились капельки.

Через короткое время дрон завис над лодкой. Можно

было просто опустить его вниз, но ветер постоянно

относил машину назад, к берегу, и следовало

совершать спуск осторожно. Для верности Ярвинен

отвёл коптер немного дальше в сторону моря, затем

начал снижение.

Под дроном сначала были видны только волны.

Затем показался корпус подводной лодки. Можно

было ускорить спуск. Но в этот момент порыв ветра

сдул дрон мимо. Рубка и палуба пронеслись очень

быстро, и дрон пришлось опять поднять вверх.

Ярвинену показалось, что он различил людей на

палубе лодки. Те были вооружены сетями и удочками,

словно заядлые рыболовы. Один из стоящих был

одет в гидрокостюм, на спине его, как показалось

180

Матти, были баллоны.

«Надо быть как Строккюр», – подумал Ярвинен.

Гейзер выдаёт горячий фонтан раз в несколько минут,

как машина, год за годом. Нельзя отступать!

Он снова отвёл дрон в сторону моря. Ветер

усиливался, он чувствовал это не только лицом, но и

руками – для удержания его в нужной позиции

приходилось сдвигать рычажки управления всё

больше. «Парусность» дрона была необычайно

большой, а погода не располагала к полётам.

Во второй раз опустить дрон снова не получилось

Уже спускаясь к рубке, он скользнул в сторону. Люди

на палубе махали руками, пытаясь зацепить машину

удочками, но им не удалось.

В третий раз Матти чуть не уронил дрон в волны, ещё

не «долетев» до лодки. Ярвинен мгновенно покрылся

холодным потом, рванул машину вверх и не мог

успокоиться, пока не убедился, что камера

показывает волны, а не пузырьки воды.

На четвёртый раз Матти начал подводить дрон

издалека, медленно снижая его по пологой прямой.

Одновременно он пытался учесть изменяющееся

181

направление ветра, так как сейчас машину стало

сносить в сторону от лодки. Ему почти удалось

подвести дрон к палубе, но тот оказался слишком

далеко, чтобы люди могли его достать.

На пятый раз Ярвинен снова промазал, опустив дрон

слишком поздно. Люди на палубе махали руками,

показывая, что можно уронить дрон в воду, а они его

выловят. Но Матти не хотел бросать начатое дело.

На шестой раз он повёл дрон по извилистой

траектории, пытаясь скомпенсировать каждый порыв

всё более усиливающегося ветра. То снижаясь, то

возвращаясь назад, дрон неуклонно приближался к

лодке. Когда его относило в сторону, Матти терпеливо

возвращал машину на прежний курс.

Наконец показался корпус лодки, буквально в пяти

метрах под дроном. Ярвинен стал притормаживать

дрон, продолжая снижать его. На какое-то мгновение

постоянный ветер стих, и дрон снесло назад. Но

Матти, обретя некоторый опыт, тут же решил

воспользоваться кратким затишьем, и быстро

переключил направление движения на «полный

вперёд и вниз».

182

Лодка приближалась так быстро, что Ярвинен закрыл

глаза. Он весь сжался, словно ожидая удара о палубу.

Но вместо этого он почувствовал, как в левое бедро

вонзается множество игл. Ещё через мгновение

Матти потерял сознание.

183

184

Глава девятая.

Полярное сияние.

Господа офицеры и другие участники операции

«Чёрный песок!» – обратился Гарильяр к

присутствующим. – На этом этапе я должен

сообщить вам некоторые детали. Мы сейчас

вылетаем в одну европейскую страну с целью

осуществления специальных мероприятий.

Наша группа работает в составе

присутствующих здесь, с поддержкой офицеров

нашего и родственных ведомств. Все мы летим

вместе, в одном самолёте. Поэтому я прошу

вас не обсуждать детали и не

распространяться о конфиденциальной

информации. Мы все – группа любителей,

специалистов по групповому спортивному

ориентированию. Всё ясно?

Как долго продлится полёт? – спросил Дюрон.

Чуть больше трёх часов. – Ещё вопросы?

Всё ли согласовано с властями страны, куда

мы направляемся? – поинтересовался Лепаж.

185

В общем и целом – всё.

Они принимают участие в операции?

Частично. Основная нагрузка ложится на нас.

Понятно, – кивнул майор.

Ещё вопросы? Прекрасно. Прошу всех пройти

на посадку.

Они двинулись по бесконечным коридорам, затем

вынырнули возле тоннеля, ведущего к нужным

воротам.

Послушай, Жак, куда мы летим? – прошептал

Дюрон.

Сейчас узнаешь.

К чему вся секретность? Мы скоро будем в

самолёте.

Я не могу обсуждать с тобой правила хранения

информации, Мишель.

И не обсуждай.

Дюрон насупился, и до самой посадки не проронил ни

слова. Часть вопросов отпала, когда он увидел

название авиакомпании. Исландия! Ничего поближе

они придумать не могли? Эти секретные спецслужбы

186

только и занимаются тем, что придают своим

действиям особую значимость и шляются по разным

мировым закоулкам!

Полковник и ещё несколько человек в костюмах, но

трудноскрываемой выправкой, подошли к стюардам и

объяснили, что летит большая группа, и всё

согласовано с руководством авиакомпании. После

этого их впустили в самолёт – вместе с какими-то

коротко остриженными ребятами довольно

атлетического вида.

У «ребят» была с собой ручная кладь! А их

собственную группу даже не предупредили о полёте!

Секретность...

В самолёте Дюрон и Дюбуа оказались рядом.

Самолёт долго выруливал на взлётную полосу и ждал

разрешения на взлёт. Они молчали даже тогда, когда

разрешили расстегнуть ремни и стали разносить

напитки. Стюарды и стюардессы говорили на

английском, поэтому пришлось несколько напрячься.

Дюрон выпил кофе и тут же уснул. Минут на

двадцать, не больше. Так ему показалось. Потом

Мишель проснулся и снова некоторое время молчал,

187

но затем склонился к Жаку и шёпотом произнёс:

В Исландии довольно холодно! И мокро!

Да, я в курсе, – кивнул Дюбуа.

Я в костюме. И, ты, между прочим, тоже.

Можно будет купить одежду на месте.

Ого! Ты миллионер? Там такие цены! А я,

между прочим, должен напомнить тебе, не взял

ни карточек, ни наличности.

Вопрос решаем, Мишель.

Возможно, возможно... И я даже знаю как!

Спецкостюмы?

Дюбуа бросил на него взгляд.

Откуда ты знаешь?

Секрет! Лучше скажи – опять заразу будет

ловить?

В некотором смысле. Не совсем.

Жак, почему ты темнишь? Мы же в одной

лодке! То есть, в одном самолёте!

Потому что у меня подписка, Мишель.

Понимаешь?

Понимаю, но плохо. В чём смысл такой

188

подписки?

Можешь называть это бюрократией, но она

необходима. Ты же не по наслышке знаешь про

медицинскую бюрократию, а?

В медицине много глупости, но никто не темнит.

О, Мишель! Ты всерьёз это утверждаешь?

Да. Много, но меньше, чем...

Тихо!

Я и так говорю шёпотом.

Иногда лучше даже молчать шёпотом.

Нет, не увиливай, Жак! Ответь – это опасно?

Для тебя – нет.

Зачем же я тогда нужен?

Из-за твоей общемедицинской квалификации.

А к чему всё это стадо сопровождающих? У

меня нехорошие ассоциации с предыдущим...

Тсс! Это. Как ты выразился, стадо – для твоей

же защиты!

Значит опасно, – кивнул Дюрон и умолк,

погрузившись в невесёлые мысли.

До посадки в Кефлавике он не проронил ни слова,

189

только смотрел в окно на серое море в разрывах

облаков и одинокие корабли, сражающиеся с

океаном.

Границу они также пересекли всей большой группой.

Сопровождавшие их «специалисты» отправились

получать довольно внушительный «багаж», причём

вовсе не там, где это делают обычные пассажиры.

Вскоре «туристы» появились с тележками, доверху

заполненными огромными чёрными кейсами и

сумками.

Месье, прошу всех к выходу, – произнёс

Гарильяр.

Они направились к противоположной стене зоны

прилётов, туда, где находился выход.

Погода не радовала. Было холодно, накрапывал

дождь. К счастью, они быстро загрузились в

микроавтобусы и джипы, внутри которых была

комфортная температура – специально для

теплолюбивых гостей с юга.

Вскоре колонна автомобилей выехала с территории

аэропорта. Впереди ехала машина местной полиции с

надписью «Логреглан» – «Закон и порядок».

190

Мы едем в гостиницу? – спросил Дюрон

сидевшего впереди него Шанкло.

Нет, – отрицательно покачал головой Роже. –

Работа ожидается в ближайшие часы. Для

этого всех медиков посадили в один джип.

Хорошо, тогда может быть вы скажете, что за

работа ожидает нас?

Ничего особенного. Проще, чем в прошлый раз.

Очередной человек-контейнер?

Скорее человек с контейнером.

А мы?

Мы нужны для осмотра и проверки.

Проведения тестов. У меня с собой малая

лаборатория. Пришлось уговорить взять

аппарат полимеразной цепной реакции, ПЦР.

Начальство не хотело ни в какую, но я

настаивал. Они упёрлись. Тогда я объяснил

возможные последствия для самого высшего

руководства, и они сразу же согласились.

Что же вы им сказали, Роже?

Банальность. Либо они заразятся новым

191

штаммом коронавируса, либо подвергнут

опасности заражения ничего не

подозревающих французов. И будут отвечать.

Хорошо... Однако, это же означает, что и мы с

вами...

Конечно, – согласился Шанкло. – Но у нас есть

защитные костюмы, респираторы, лицевые

экраны, перчатки, дезинфицирующее средства.

Вероятность минимальна. К тому же вряд ли

речь идёт о новых штаммах. Я, так сказать,

несколько преувеличивал.

А о чём именно идёт речь?

Не могу вдаваться в детали, доктор Дюрон.

Скоро вы сами всё узнаете.

В этот моменту у водителя сработала связь.

Приготовьтесь к поездке в колонне. Мы

покидаем Рейкьявик.

Водитель взял переговорное устройство:

Что случилось?

Объект летит в северную Исландию, –

раздался голос Гарильяра.

192

Почему же мы не летим?

Мы не можем занимать весь самолёт. Это

подозрительно. К тому же у нас есть

оборудование, которое не любит частые

погрузки-разгрузки.

У нас есть люди, тоже не слишком любящие

это. – Водитель выругался и сообщил

пассажирам: – Господа, мы направляемся на

северо-восток, через всю Исландию. Навигатор

показывает мне пять часов езды.

О, как интересно! – воскликнул Дюрон, но

Дюбуа дёрнул его за рукав. Водитель

удивлённо посмотрел на них в зеркало.

Колонна быстро проскочила опрятный, скромный

Рейкьявик. Выкатив на приморское шоссе, машины

выстроились в колонну. Впереди с мигалкой мчался

полицейский автомобиль, за ним – чёрные джипы и

микроавтобусы.

За окном замелькали каменистые берега, усеянные

замшелым щебнем. Вдалеке высились горы.

После двух часов непрерывной гонки, скрашиваемой

довольно мрачными пейзажами за окном, они

193

остановились на пять минут в городке под названием

Стадур. Или Стазур – понять прочтение и

произношение буквы было невозможно.

Может быть возьмём кофе? – поинтересовался

Дюрон.

Сомневаюсь, что мы успеем просто стать в

очередь. – ответил Шанкло.

Тогда пусть дадут нам всю кастрюльку, мы

будем пить из неё по очереди!

Не уверен, что кто-либо подумает от таких

мелочах, – покачал головой Дидье. – Дело

государственной важности. Даже больше –

международной!

Так ты тоже в курсе! - вскликнул Дюрон. – Один

я остаюсь в неведении! Филипп, может быть ты

просветишь меня?

Прости, Мишель, но у каждого свой брифинг.

Что-что, а протокол меня соблюдать научили.

Брюссель просто гнездо бюрократов! Их

столица!

Ты преувеличиваешь, – улыбнулся Дидье.

194

По машинам! – раздался громкий крик.

Колонна двинулась дальше. Через час, в городке

Блёндуос, они повернули на восток, в сторону от

фьордов.

Ещё через час они въехали в обширный район гор,

или скорее скалистых холмов. Облака висели совсем

низко, из них постоянно что-то накрапывало. Дорога

была мокрой, скользкой и узкой. Транспорта было

мало. Но под Бакки они упёрлись в неспешно

катящую фуру, и никак не могли её объехать. То и

дело по радиосвязи слышалась ругань водителей.

Наконец головная машина колонны, шедшая вслед за

полицейским автомобилем, при первой же

возможности съехала на грунтовую обочину и

помчалась вдоль дороги. Остальные последовали её

примеру.

О, Боже, какой ужас! – поморщился Дюрон,

подскакивая на своём месте чуть ли не дол

крыши салона. Несколько раз он чуть не

ткнулся носом в спинку сидения, находящегося

впереди. – Я получу сотрясение всех органов!

Главное чтобы не мозгов, – многозначительно

195

пошутил Дюбуа.

Но-но, без этих штучек, психонавт! – пригрозил

ему Мишель – и тут же был наказан очередной

колдобиной.

Впрочем, пострадали все. Шутки в салоне умолкли.

Когда они наконец объехали фуру и вернулись на

дорогу, все с облегчением вздохнули.

Когда колонна достигла моря, поступило ещё одно

указание:

Объект выехал из Акьюрери по направлению

на Давлик. Всем повернуть налево! Повторяю:

всем повернуть налево, строго на север!

Теперь они гнали между горами и морем. Никто не

разговаривал – молчание отражало довольно

заметную усталость. Никто не знал, насколько

сложная работа предстоит каждому из них.

С полчаса они катили так вдоль берега, потом

въехали в узкий тоннель, круто поворачивающий на

запад, то есть налево. Автомобили мчались по

тоннелю, озаряемому мигалкой впереди идущей

полицейской машины. Через несколько минут, на

выезде, головные джипы вдруг съехали на обочину.

196

Срочно выгружаться! Объект находится на

северном мысе в двух минутах отсюда!

Поступил приказ взять живьём!

Все кругом страшно засуетились и забегали. Три

группы мрачных, спортивных «туристов» извлекли из

своих чёрных сумок какие-то странные, длинные

винтовки с оптическими прицелами. Работали

«туристы» практически молча, как хорошо

запрограммированные автоматы. Они нацепили на

себя безрукавки со множеством карманов, набитых

всякой всячиной, надели шлемы и стали похожи то ли

на роботов, то ли на космических пришельцев. Одной

группой командовал Лепаж, второй – незнакомые

офицеры. Гарильяр осуществлял общий контроль,

ему помогал Дюкло и ещё два человека.

Дюрон стоял и смотрел на всю подготовку, как

заворожённый, когда его по плечу хлопнул Роже.

Мишель! Мне нужна ваша помощь!

Ах, да, Роже. Конечно!

Тогда сначала оденьте-ка вот это! – Шанкло

протянул белый комбинезон. – Потом

респиратор. Перчатки, лицевой скрин. Мы

197

должны быть готовы к своей работе!

Нет вопросов... – сопел Дюрон. – Только что же

это за работа?

Дюбуа и Дидье также оказались в белых

комбинезонах и в масках. Жак помахал Мишелю

рукой в перчатке.

«Туристы» выстроились в несколько групп и быстро

побежали в сторону мыса.

За ними! – воскликнул Шанкло.

За спиной у него висел коробчатый рюкзак с

хорошо заметным красным крестом.

Куда? – глухо воскликнул Дюрон, но побежал за

всеми остальными. Вряд ли кто-то его услышал

– респиратор превращал все слова в мычание.

Защитный костюм был явно не рассчитан на

адекватные человеческие перемещения, и сковывал

движения везде, где только было можно и нельзя. Но

у него было и преимущество — он был тонкий, и не

давал перегреться. Мишель мгновенно взмок с

непривычки и нахождения в закупоренной капсуле.

Только сейчас он пожалел, что не снял пиджак – как

это сделал Роже.

198

Они бежали не больше минуты, а Дюрон уже был

мокрый, как мышь. Пот катился по лицу, разъедая

глаза. Всё тело покрылось испариной. Бежать было

неудобно ещё и потому, что весь берег был усыпан

щебёнкой и скальными отломками, а ботинки явно

были рассчитаны для неспешного фланирования в

коридорах елисейского дворца, а не судорожного

нелепого забега на берегу исландского фьорда.

Несколько раз Дюрон чуть не подвернул ногу, а один

раз оскользнулся и буквально покатился к обрыву.

Если бы не высокий человек в чёрной маске, он был

бы первой жертвой специального задания.

Держитесь, доктор! – Гарильяр подал ему руку

и рывком поставил на ноги.

Задыхаясь, Дюрон последовал за ним. Но полковник

резко свернул в сторону горы — вслед за остальными

«туристами». Вторая группа, с Лепажем, рванула к

самой кромке прибоя. А третья побежала прямо – к

человеку, одиноко стоящему на берегу.

Сквозь запотевший лицевой скрин Дюрон различил

фигуру в дождевой куртке и странном, словно

космическом шлеме. На мгновение ему показалось,

199

что он участвует в съёмках какого-то необычного

фантастического боевика.

Человек вёл себя удивительно. Он водил сразу двумя

руками, то поднимая их, то опуская. При этом никого

вокруг он не замечал. Чуть позже Дюрон заметил у

него в руках какое-то чёрное устройство. Настоящий

контакт с инопланетянами! Сюрреализм – человек на

северном берегу Исландии вступает в контакт с

инопланетной цивилизацией! И вот он, Мишель

Дюрон, семейный врач из Нантера, участвует в

захвате таинственного незнакомца! На нём могут

быть космические вирусы и бактерии, неизвестные

науке яды... Задача Шанкло — разгадать их структуру

как можно быстрее!

Человек опасен. Он обладает неземными

возможностями. Поэтому для его обезвреживания

используется три группы отлично натренированных

специалистов из антитеррористически и

контрразведывательных подразделений.

Инопланетяне же скрываются где-то в Северном

Ледовитом океане. Или в Северной Атлантике — как

нравится. Их искали в Антарктиде, а они прячутся в

200

Гренландии!

Вдруг, когда до человека было не более ста метров,

он покачнулся и упал. Его поразили! Кто?

Инопланетяне? Наши?

Дюрон продолжал бежать, обливаясь потом и пыхтя,

как паровоз. Сердце колотилось в груди, словно

кузнечный молот. Когда он добежал до лежащего

человека, вокруг уже стояли люди. Можно было

закрыть глаза и опуститься на землю. Ещё не хватало

помереть от инфаркта в этой дикой местности! Тоже

мне, смерть за Францию!

В этот момент ему на плечо легла чья-то рука.

Доктор Дюрон, мне требуется ваша помощь! –

услышал он голос Роже.

Мишель открыл глаза. Над ним стоял человек в маске

и белом комбинезоне.

Да, конечно... – кивнул Мишель.

Тогда помогите мне развернуть медицинскую

укладку.

Рюкзак Шанкло оказался полевым набором военного

врача. Он удобно раскрывался, открывая сразу пять

отделений: правое, левое, нижнее, верхнее и

201

центральное. В одном лежали шприцы, трубки для

лярингоскопии, пластиковые шприцы, венфлоны и

прочие пластиковые и металлические штуковины. В

другом: перевязочный материал, марля, вата,

специальные повязки на случай пневмоторакса,

индивидуальные перевязочные пакеты и прочий

материал. В третьем: большие ампулы с

физиологическим раствором, системы для

внутривенного переливания, жгуты, пакетик

плазмозаменителя, упаковки кровоостанавливающей

губки, растворители и всё, что может потребоваться

для длительного введения препаратов в вену. В

четвёртом: лекарства. Ампулы для сердечной и

дыхательной реанимации, для применения при

отравлении фосфороорганическими веществами,

антибиотики, антипиретики, обезболивающие, вплоть

до сильных синтетических опиатов, антидоты

наркотических средств, антиаллергические средства,

стероиды, адреналин, допамин и прочие

лекарственные радости. В пятом отделении лежали

термометры, манжетка и аппарат для измерения

давления, мешок Амбу, перчатки, сетки для

202

удержания бандажей, раскладывающиеся шины на

случай переломов и вывихов, блокноты для записи,

наклейки ручки, английские булавки, эластичные

бинты и наколенники и прочие очень полезные на

берегу исландского фьорда штуковины.

Жак! – скомандовал Роже. – Возьмите фонарик

и проверьте реакцию зрачков. Потом

глотательный рефлекс.

Приколоть язык к одежде?

Забудьте об этой дикости, доктор! Просто

повернём пациента на бок. Проверьте

положение языка. Затем проверите остальные

рефлексы. В крайнем случае вложим фиксатор

– чтобы не прикусил. И чтобы язык не запал.

Понял!

Выполняйте! Теперь вы, Филлип. Ваша задача

– фиксировать все показания в блокноте.

Основные показатели запишете у пациента на

щеке и на лбу. Например, группу крови и резус

— когда мы определим.

На лбу? – удивился Дидье.

203

Да! Но всё остальное — в блокнот!

Понял, Роже...

Исполняйте! А вы, Мишель, измерите

давление, пульс на магистральных сосудах и

поможете мне открыть ему обе вены. Для этого

вскройте рукава пиджака вот этими ножницами.

Поставим ему две линии. Из одной я возьму

кровь для анализов – полимеразной реакции,

общего анализа, биохимии и на группу с

резусом.

Но у нас в походных условиях...

Других нет! – оборвал его Роже. – Потом мы

введём пациенту йохимбин и ревертидин. Но

мне для этого сначала потребуются

антропометрические данные и показания его

состояния.

Зачем вводить? – удивился Дюрон.

Он получил довольно большую дозу

ветеринарного снотворного, Ксиланита. Ему

потребуется антидот. Держите наготове

средства для сердечной реанимации.

204

К подбежали «туристы» с раскладными носилками,

затем подошёл полковник Гарильяр.

Что с ним? – спросил он.

Спит. Нам потребуется не менее получаса. За

это время мы должны перенести его в машину,

иначе у него может наступить переохлаждение.

Хорошо, только скажите. Но он жив? В каком он

состоянии?

Не беспокойтесь. У него крепкий организм.

Отлично! Что я могу сказать о нём генералу?

Пусть не беспокоится. Скорее всего всё будет в

порядке.

Понял, док.

Гарильяр отошёл в сторону, стянул маску, достал

телефон и набрал номер.

Генерал, клиент в наших руках! Капсула? К

сожалению, он успел её переправить...

205

206

Глава десятая.

«Инопланетянин».

Матти приоткрыл глаза – и снова закрыл. Веки словно

наливались свинцом, а в голове стучали молоты. В

правом ухе не так, как в левом.

Ему виделось, что он летит над серым морем, то и

дело регулируя какие-то рычажки. Всё время

приходилось уворачиваться от хвостов китов, от сетей

рыбаков, от удочек матросов. Ему махали руками,

приглашали на палубу бесконечно длинного танкера.

Но он понимал, что опускаться туда ни в коем случае

нельзя. И он взмахивал руками как крыльями,

ударяясь в чёрно-серые тучи. Удары были

болезненными и отдавались во всём теле. Особенно

болело левое бедро, словно в него попали из

арбалета какие-то подростки в чёрном. Кричащие в

мегафон, угрожающие прохожим гранатами они

обращались к нему на языке птиц. И правда! Это был

птичий базар, полный гагар и клуш. Холодный,

скалистый, с ужасным, непереносимым запахом

полупереваренной рыбы. Весь усеянный костями,

207

камнями и скорлупой яиц. Птицы кричали гортанно, то

и дело вставляя в свои крики французские слова и

фразы. Потом одна из птиц заговорила на русском.

Пришлось ответить ей: «Я плохо знаю русский,

простите...» И отлететь в сторону от скалы, чтобы

зависнуть над морем. Тогда другая птица заорала на

английском: «Куда вы теперь можете лететь? Вам же

никто не поверит! Карл, отвечайте, кто вас послал?»

А он отвечал со смехом: «Вы даже не знаете моего

настоящего имени. А берётесь меня спасать!» Но

птицы не успокаивались, галдя на французском.

Потом к нему прикасались холодными лапами в

районе груди. Затем клевали в мышцы, в вены, после

чего пихали в рот что-то мокрое и склизкое.

Приходилось отплёвываться, объясняя: «Я человек, а

не птица! Не всякая птица будет есть эту гадость! И

вообще, перестаньте меня спасать! Я же человек, что

вам до меня!» Наконец он понял, что птицы хотят его

убить. Просто замучить. Разорвать на кусочки – и

отнести в гнездо своим дурно пахнущим птенцам.

Пусть детишки порадуются! Кусочек человечины так

редок в этих суровых краях!

208

Карл, мы знаем что вас зовут иначе! –

отчётливо произнесла крачка в очках и с

бородой.

У клуши был французский акцент.

Вы летали на лазурный берег, уважаемая

крачка? – развеселился он.

Да. Но из-за вас мне приходится находиться в

Исландии. Если вы ответите на мои вопросы,

вам будет лучше. Кто дал вам документы на

имя Нильсена?

Неужели вы не понимаете, что Ларс пошутил?

– расхохотался он в ответ. – Как это может

поместиться вы вашей птичьей головке?

Олаф Сигурдссон – это ваше имя? – снова

спросила крачка. За её спиной маячили другие

птицы с удивительно глупыми глазами.

Я не могу говорить с птицами, тем более с

глупыми, – ответил он. – В конце концов,

перестаньте коверкать язык своим птичьим

прононсом! И говорите на нормальном,

человеческом языке!

209

Что вы передали в капсуле?

У меня не было никакой капсулы. Я просто

летал. Понимаете? Летал, как и вы. Вы же

летаете? И гадите в океан с высоты. Я не хотел

гадить. Но в каждом человеке заложено

желание летать. Некоторые хотят гадить.

Особенно те, что летят высоко. Но я не таков!

Я люблю простор. Свободу. Мир без границ.

Где нет границ, где не нужно скрывать своё

истинное имя.

Кто был на подводной лодке?

Подводная лодка? – усмехнулся он. – Да это же

кит! Вы видели фонтан? Приняли его за

перископ? Что за глупые птицы!

Зачем вы прилетели в Исландию?

А вы?

Кто вас послал?

А вас?

Как вас зовут?

А вас?

На кого вы работаете?

210

А вы?

С кем вы были на связи?

А вы?

Что вы делали в Бостоне?

Катался на самокате! Вы в детстве никогда не

катались на самокате?

Как вы попали в США?

Пешком. Я бы хотел перелететь. Но тогда я не

мог летать. Пешком, как все люди. Птицам не

понять!

Кто вам помогал?

Кто? Ларс не хотел бы, чтобы его имя

называли. И вообще, какое ваше птичье дело?

Какая у вас инструкция?

Обычная. Нас всех отправляют со

стандартными инструкциями.

Какими?

Как у всех.

Что нужно делать?

Обычно. Выполнять задание. Перестаньте же в

конце концов щебетать на этом нелепом

211

английском! Мы в Исландии? Говорите на

исландском! Или на обычном, человеческом

языке! И говорите сразу! Вы словно каждый раз

ждёте моего ответа! А зачем он вам? Нечем

заняться на птичьем базаре?

Кто вы и откуда?

Вы же сами сказали – из Исландии!

А до этого?

Из Америки! Не стройте из себя дуру, господа

крачка! Или вы господин? У вас ужасно

потешная борода!

А в Америке?

Из Канады! Я уже всё забыл, но вы же всё

помните!

А в Канаде?

О, разве вы не знаете? Ну, произнесите это имя

– Швеция! Не можете? Правильно! Потому что

верный ответ – Финляндия! Суоми! Вот я и утёр

вам клюв, госпожа многоумная крачка! Или

господин? Сбрейте бороду, иначе вас

распознает алгоритм биометрии!

212

Как фамилия Ларса?

Он вам не сказал? Ларс Торвальдсон, ты же не

хочешь, чтобы я тебя называл каким-то

птицам? Нет? Он не хочет!

Что было в контейнере?

Э, нет! Этак вы мне в самую душу залезете!

Виски?

В контейнере было виски?

Конечно! – он залился счастливым смехом. –

«Гленфиддих» пятнадцатилетней выдержки!

Ищите в мусорном ведре в аэропорту Бостона!

Что было в бутылке?

Птички хотят водочки? Лучшая водка –

«Финляндия»! Виски – для крачек!

Что было в бутылке?

Виски!

Что было в контейнере?

А, в контейнере! Секрет... Криокапсула не

похожа на бутылку! Но если в криокапсуле

хранить ледяную водку – будет идеально! И

закуску, закуску! – он залился смехом. –

213

Представляешь, птица, у тебя в лапах капсула

– с водочкой и закуской! И в баню! Слушайте,

что за запах? Вы, птицы, ходите когда-нибудь в

баню? В сауну! Пострелял, позанимался,

пробежал на лыжах – и в сауну! Среде снежных

ёлок! А потом в ледяную воду! За рыбой! – он

снова захохотал.

Что было в капсуле? Вакцина? Вирус?

О, вы даже этого не знаете! Снимите очки,

птица, в них плохо плавать! И летать –

особенно в дождь! В Исландии всегда дождь.

Что было в капсуле?

Да вы же сами же и говорите! Вакцина! Зачем

птицам вакцина? От птичьего гриппа? – шутка

была ужасно смешной, и он не переставал

смеяться несколько минут. – ...Тушки... мёртвых

крачек... В очках... И с бородой! От птичьего

гриппа! Вы что же, прививочку захотели?

Первыми? А вот нет! Вас всех опередят!

Крачки зачирикали между собой на своём языке.

Затем появилась другая, уже без бороды и без очков.

214

Как зовут вашего начальника?

У меня? У меня нет начальника, птица! Я волен

лететь туда, куда есть билеты и паспорт!

Кто дал вам паспорт?

Ларс! Он человек, а не птица. Он не

спрашивал. Он шёл и делал. Как настоящий

человек.

Кто купил вам билет в Акьюрери?

Он. Или его друзья. У Ларса много друзей.

Кто устроил налёт на лабораторию?

Налёт? Птицы! – на этот раз он смеялся ещё

дольше. Никогда ему не было так смешно.

В обвиняетесь в международном преступлении.

Прекратите смеяться!

Вы же не прекращаете чирикать? И не

запрещайте мне говорить по-человечески!

Хорошо... – вздохнула крачка и потешно

вытерла лицо крылом. Он хрюкнул от потехи. –

Хорошо. Кто же ваш начальник?

У нас в отделе нет начальников.

Номер отдела? Какой номер отдела!

215

Птица, ты ещё глупее, чем первая! Какие же

номера в отделах? Только названия! Но мне-то

они зачем? Я на особом счету!

С кем вы состоите на связи?

С вами!

У вас есть передатчик?

А у вас? У птицы – есть передатчик? А

приёмник? Вы слушаете секретные

сообщения? Или прогнозы о погоде в

Исландии?

Какая у вас кличка? Псевдоним?

А у вас? Вы даже не представились!

Вопросы здесь задаю я!

О, какая важная крачка! Нет, вы меня

определённо утомили. Я хочу улететь.

Прощайте, глупая птица!

Он взмахнул крыльями, закрыл глаза, и помчался над

гладью моря. Затем он взмыл над аэропортом,

заснеженными вершинами. Он летел всё выше и

выше, пока солнце не стал печь его бедро, до боли.

Пришлось улететь на ночную. Сторону земного шара.

216

Туда, к Бостону. Он был весь в огнях. Ярких, как на

картинах Ван-Гога. Внизу полыхала от взрывов,

лаборатория, кричали в мегафоны протестующие,

гоняла с сиренами полиция. Откуда-то снизу ему

помахал рукой Ларс. Привет, Ларс! Мне было жарко

на солнечной стороне, и я вернулся к вам.

Ты слышал, Ларс? Исландские крачки хотели

поговорить со мной! Они ужасно грубые. И

ужасно смешные. Некоторые с бородой, точно

как ты! И в очках, как наш шеф!

Матти! Почему ты не плюнул им в перья?

Я плюнул! Много раз! Они такие вонючие... Но

мне надо было отдохнуть на скале. Я летал над

морем с капсулой. Она ужасно тяжёлая. Всё

время тянула меня вниз. Прошла целая

вечность, пока я не передал капсулу тем, кто

живёт в ките. Матросы, ты же знаешь. Как в

книге Ионы. Они вышли на перископную

глубину, потом всплыли. Но ветер был очень

сильный, и я ужасно устал. Мне показалось,

что я падаю. Камнем, прямо вниз. Я боялся,

что капсула утонет. Пришлось обвязать её

217

поплавками. Знаешь, такие оранжевые? У них

даже был аквалангист — достать капсулу. Они

бы достали. Даже кричали мне – бросай! Но я

не бросил. Доставил прямо на палубу. Но ветер

был ужасный. Всё время уносил в сторону. И я

устал. Присел на скалу. А тут эти птицы! И

щебечут на французском. Представляешь?

Птицы – и на французском! Потом на русском.

А я русский знаю плохо. Затем на английском –

но с птичьим французским акцентом. Такая

потеха! Они хотели знать имя моего босса... А у

меня нет босса в обычном понимании! Ты же

знаешь, о чём я говорю?

Ларс кивнул снизу.

Ну вот. Ужасно глупые птицы! Спрашивали про

документы, которые ты мне дал. Откуда я

прилетел. А что им с того? Они что,

спрашивают каждую птицу на скале, откуда она

прилетела?

Может быть. – хмыкнул Ларс. – Чужих птиц они

опознают по косвенным данным.

Но я же человек, а не птица! Что меня

218

распознавать?

Они хотели знать, что ты за птица, Матти.

Ужасно смешно! - рассмеялся он. – Вот и

спрашивали. А что я им скажу? Так, чепуху. Все

же знают.

Я бы не стал на твоём месте разбалтывать

даже птицам. Матти.

А я и не разбалтывал. Просто смеялся им в

лицо.

Мы не работаем с птицами.

Я знаю. Поэтому я улетел.

Тогда спускайся!

Не могу! У вас там полно полиции. Как только я

спущусь, у меня будет лишь самокат. А сейчас

я могу лететь, и лететь очень высоко.

Но ты же не можешь лететь вечно, правда? Ты

обязательно где-то приземлишься.

В аэропорту опасно. Там самолёты. Лучше

договориться о спокойной местности. Круглая

гора, лесной домик?

Мне долго ехать, Матти. Почти три часа. Может

219

быть лучше под Бостоном? На заброшенной

ферме?

Ладно, если ты так просишь... Но имей в виду, я

не люблю ржавые ангары!

Других у меня нет, извини. Зато тихо.

Тишина – это то, что мне сейчас требуется. Эти

крачки ужасно крикливы. И вонючи! Особенно

эта, с бородой. Наверное, рыба застревает у

неё в бороде! А очки нужны для охоты на рыбу!

Странно, что плавательные очки не у всех

крачек.

А ты уверен, Матти, что они именно крачки?

Ну, не знаю... Гагары. Мы с моим приёмным

отцом иногда ездили на самый север, на озеро

Севеттиярви. Там до берега моря близко. И

прилетали разные птицы. Он мне их называл,

но я плохо запоминал. Ты знаешь, дети...

У тебя приёмный отец?

Был. Олави Ярвинен. Приёмные родители. Мои

настоящие родители умерли. И я воспитывался

как Ярвинен. Только когда уже был совсем

220

взрослым, я узнал правду.

Ты расстроился?

Ты знаешь, Ларс, нет. Они были очень теплы ко

мне. Правда врали, что мать меня родила и

вскормила. Зато я не сомневался. Очень

натурально врали, надо сказать. Обычно они

были очень честные люди, а тут...

Как звали твоих настоящих родителей?

Как? Я так и не узнал. Документы уничтожены.

Так мне сказали. Кстати, Ларс, почему ты

говоришь на английском? Я вполне понял бы

тебя по-шведски!

Просто я в Бостоне. Матти, мне так удобнее.

Ладно, как знаешь.

И ты рос в Финляндии?

Да. Мои настоящие родители из Карелии. Не

совсем из Карелии, а из-под Ладоги.

Волховстрой. Знаешь такое место? И я не знал

Это русские построили. Гидроэлектростанция.

Я их не мог знать. Они бежали во время войны.

Потом их вернули в лагерь, по требованию

221

правительства СССР. Я родился там. Потом их

обещали выпустить, и даже отправили меня

первым, к финским родственникам. То есть они

сами не финны, они вепсы. Как финны. Не

русские. Во время войны жили возле Свири. И

туда пришли финны. Они смогли бежать, и их

не выдали.

Сколько тебе было лет?

Мало. Мои родители пробыли в СССР очень

долго. Они были детьми во время войны.

Потом захотели уехать. Им обещали. Но уехал

только я, а их оставили. Секретность. Или

преступления. Не знаю. Документы не найти.

Родственники не могли растить меня, и отдали

в семью Ярвинен.

Откуда ты это знаешь? Рассказали родители?

Нет, они никогда мне об этом не говорили.

Так кто же?

Куратор. Я очень переживал сначала. Но

ничего. Ярвинены были порядочные люди.

Вырастили меня патриотом страны.

222

А как же сейчас? Разве ты патриот?

А ты, Ларс?

Ну, я живу в чужой стране. У меня на родине

живут скромно, но там почти нет богатых. Не

так как здесь.

Вот видишь. И я тоже знаю Финляндию

благополучной. Мы дружили с СССР, вели

бизнес. Там не было бандитов, как сейчас.

Если бы к власти не пришли настоящие

управленцы, страна бы развалилась. И

Финляндия бы пострадала первой. Ты же

знаешь, у нас в тысяча девятьсот девяносто

втором году был спад на двадцать процентов!

Потому что Советский Союз перестал закупать

наши товары. Они были сильными соседями. И

платили валютой. Всегда честно.

А как же война? Война с Финляндией?

Тогда все воевали. Мы были на стороне

Германии. А они воевали из-за Сталина. СССР

потом воевал только в Афганистане. И всё.

Но разве они не поставляли оружие по всему

223

миру?

Ларс, ты же всё знаешь! Было противостояние

систем. Капитализма и социализма. В

Финляндии, как и в СССР, был социализм. Мы в

Европе должны были оказаться с одной

стороны. Но американцы и британцы

оккупировали половину Европы. Пока не

пришёл Горбачёв и не убедил их, они не

давали Германии объединиться! Ведь ещё

Берия хотел вернуть Германии величие! Без

капиталистов, с социал-демократами, как было

до Гитлера.

Теперь всё иначе.

Всё да не всё, Ларс. Смотри, люди болеют.

Почему капиталисты должны наживаться на

вакцине?

Не должны.

Вот видишь. Поэтому мы с тобой по другую

линию фронта.

Фронта?

Да. Ларс. Разве ты не видишь? Это война.

224

Война богатых против всех остальных. Они

специально ждут бедствия, чтобы разбогатеть.

На масках, на костюмах, на лекарствах. И на

вакцинах. Поэтому их нужно производить везде

и дёшево. Без всяких патентов и секретов. А

тот, кто скрывает от человечества свои

открытия, просто убийца. Я говорил своему

куратору, мол, готов задушить этих мерзавцев

голыми руками! А он говорит – не время, Матти!

Держи себя в руках. Твоё задание и есть

настоящий удар по этим толстосумам. Он мне

фамилии называл. И чипы. Понимаешь? Чипы,

которые связываются с вышками скоростной

мобильной связи. Ты знаешь, Ларс я сам не

против вышек и не против чипов. Если оно для

всех и бесплатно – пусть работает. Но когда это

делается только для денег – у меня всё кипит!

Ты прав, Матти.

Конечно! Разве ты так не думаешь?

Думаю.

Ну вот! Вакцина для всех. Как и лекарство.

225

Для всех.

Теперь я спокоен. Капсулу приняли и

передадут, куда следует. У них там

специалисты. Россия – сильная, большая

страна. Они создадут вакцину для всего

земного шара. Уже ведутся работы. Они будут

первыми.

А зачем им ещё вакцина?

Вот ты не знаешь! Одна может быть не очень

эффективна! И не всем подходит. А так будет

две. После штурма в Страсбурге – три.

Какой штурм в Страсбурге?

Я думал, ты знаешь. Операция по получению

секретной информации. Одновременно будет

взлом серверов во Франкфурте. И в Оксфорде.

Вся информация сходится в «Вектор» и

институт Гамалеи.

Откуда ты знаешь? Тебе сказали?

Многое я понял сам. Они не знают. Но тебе,

Ларс, я могу сказать. Просто анализировал

открытые сведения и кое-какие факты,

226

известные только мне и узкой группе лиц.

Ты можешь подробнее рассказать про

Страсбург?

Может быть. Потом. Я очень устал – всё-таки с

самого утра в небе! Очень хочется спать.

Тогда спи Матти. Спокойного сна.

227

228

Глава одиннадцатая.

Выбор момента.

Доктор, что вы можете сказать о предстоящей

транспортировке вашего... пациента?

Понимаете, генерал, у меня нет достаточно

аппаратуры... Нет лаборатории. И вообще, я

врач общего профиля.

Простите, генерал Беренгар, мой коллега хочет

сказать, что показатели здоровья стабильные.

Заражения нет. Просто доктор Дюрон не может

утверждать с абсолютной уверенностью.

А ваше мнение, доктор Дюбуа?

Психическое состояние устойчивое. Нам

удалось прекратить действие снотворного.

Также и побочный эффект антидотов сведён до

приемлемого.

Что вы хотите этим сказать?

Я полагаю, что он транспортабелен.

Хорошо. Доктор Шанкло?

Мы сделали свою работу. Теперь было бы

229

неплохо переместить пациента поближе к

госпиталям.

То есть вы все высказываетесь за

транспортировку?

Да, – кивнул Дюбуа в сторону экрана.

Тогда я свяжусь с Министерством обороны и

организую прибытие военно-транспортного

самолёта. Соизвольте составить заявку на

необходимое оборудование для самолёта и

требуемые расходные материалы и лекарства.

Есть! – ответил Шанкло.

А вы, доктор Дидье, пожалуйста, передайте все

релевантные данные в структуры МИДа.

Обязательно, генерал.

Хорошо. С полковником я уже побеседовал.

Выполняйте.

Экран связи погас.

Мишель, что мешало тебе ответить

однозначно? – повернулся Дюбуа к Дюрону.

Жак, пойми меня правильно! У этого парня

спутанное сознание, галлюцинации, скачки

230

давления и пульса. С какой стати я возьму на

себя ответственность?

О, да, ты же семейный врач! Послать пациента

в госпиталь, к консультанту, на обследование...

Ты никогда не отвечаешь за последствия!

А ты великий администратор! Даже там, где

мало что понимаешь, ты готов обещать

начальство невозможное!

Прости, Мишель, но ты преувеличиваешь.

Роже, что вы скажете?

Риск, безусловно, есть, но мы можем

попробовать.

Ты это хотел услышать, Жак? Получи и

распишись!

Не стоит поднимать шум, Мишель. Пациент

сейчас стабилен?

Постольку-поскольку. Откуда же у него

экстрасистолы?

Тебя интересует генез? Прямо сейчас?

Нет, меня интересует причина, Жак, и ты это

прекрасно понимаешь. Тот коктейль, который

231

он получил за сутки, вряд ли полезен для

здоровья.

Ты бы хотел положить его под монитор и

наблюдать ещё трое суток.

Да, представь себе! Это не ваша психиатрия,

где всю соматику можно спихнуть на терапевта,

а самим мудрить с таблетками и инъекциями!

Ты забываешь наркологию, Мишель. В

наркологии всё на терапевта не спихнёшь.

Ну да, ещё и на интенсивиста. Как я мог

забыть!

Ты невыносим, Мишель.

Правда вообще плохо переносится. Но что

поделаешь, Жак?

Ты меня не убедил. Если здесь через четыре

часа будет армейский транспортник с

аппаратурой и лекарствами – согласишься?

Не могу взять на себя такую ответственность, –

категорично отрезал Мишель. – Ты взялся – ты

и отвечай. Если ваш ценный пациент умрёт, я

буду чист.

232

Ты действительно думаешь о возможности

смерти?

Вероятность существует.

А вы, Роже?

Вероятность невелика, но есть.

Понимаю. Хорошо! Составляйте список

необходимого, и срочно! Только без попытки

притащить сюда военный госпиталь и целую

реанимацию!

Нужен будет приличный переносной ЭКГ

монитор, дефибриллятор стандартной модели,

некоторое количество лекарств для сердечнолёгочной

ресуситации. Ну и по вашей части –

седативные, стабилизаторы, – сказал Шанкло.

Не знаю, в крайнем случе обойдёмся

обычными нейролептиками в инъекциях, –

ответил Дюбуа. – Даже галоперидол. У вас же

есть?

Вы слишком хорошо думаете об армии, Жак!

Хлорпромазин, ни больше, ни меньше!

Тогда впишите галоперидол.

233

Хотите что-то ещё?

Обычные бензодиазепины. У вас же есть

валиум?

Есть, но мало. Боятся зависимости.

Ладно, добавьте, мало ли что. Что у вас из

антидотов? Вы говорили про йохимбин и

ревертидин.

Мне не хотелось бы увеличивать дозу или

повторять применение. Лучше было бы

промыть пациента внутривенными вливаниями

с мочегонным. Альфа-адренорецепторы лучше

не просто разблокировать, а снизить

концентрацию блокиратора. Гораздо проще и

надёжнее избавить организм от избытка

препарата. Получил он довольно много даже

для быка, не то что для человека, хоть и

здорового.

Ясно. Тогда садитесь с Мишелем и пишите

список. Через десять минут я передам его

генералу. Что у тебя, Филлип?

Жак, тут такое дело... МИД беспокоится

234

потенциальной опасностью прибытия

неизвестного штамма в Париж. Что скажешь? У

нас же нет возможности точно сказать, что у

него? Я понимаю всю нелепость...

Есть, Филипп. Возможность есть. У него нет

вируса, ты знаешь. Так и передай этим умникам

из МИДа, опасающимся всего и вся.

В комнату вошёл Гарильяр. Несмотря на бессонные

сутки, он выглядел молодцом: чисто выбрит, подтянут,

и неизменно в состоянии повышенной

работоспособности.

Доктор Дюрон, можно вас на минутку?

Да, конечно, полковник.

Они перешли в маленькую комнатушку,

долженствующую быть хозяйственным помещением в

этой квартире-домашнем отеле. Гарильяр прикрыл

дверь и присел на краешек стоящего стола.

Доктор, нам предстоит транспортировка нашего

клиента.

Пациента.

Для вас, но не для меня.

235

Хорошо, называйте как хотите. Но знайте. Я не

перестаю быть врачом даже в такие мгновения.

Как и мои коллеги.

Понимаю вас. Давайте не будем спорить о

терминологии.

Давайте.

Прекрасно! Так что же вы можете сказать? Это

не опасно?

Я только что отвечал генералу Беренгару. Нет,

полагаю что не очень опасно. Вероятность

проблем существует, но она невелика. Если

самолёт доставит нам необходимое

оборудование – вопрос будет решён.

Оборудование?

Да. Переносной монитор и её кое-что. Это

немного, и оно несложное.

Хорошо если так. Но насколько высока

вероятность, что он задержится здесь?

Однозначно утверждать нельзя. Понимаете,

доктор Дюрон – опытный терапевт. У

пациента...

236

Клиента.

...У него есть проблемы с деятельностью

сердца.

Из-за снотворного?

Да, безусловно.

Что можно предпринять?

Он получил антидоты практически сразу. Но вы

сами видите, этой дозы явно недостаточно. И

она сама далеко небезвредна.

Понимаете, док, мы не можем его держать

здесь. Во-первых, принимающая сторона не

хочет быть слишком вовлечена. Во-вторых,

переводчики, даже при современной связи, не

могут эффективно работать по связи.

Догадываюсь.

Но у меня к вам другой вопрос.

Задавайте.

Вы присутствовали на допросе...

Наркодопросе.

Да. Называйте как угодно. Тем более что вы

сами посоветовали воспользоваться его

237

состоянием, а не вводить дополнительные

препараты.

Да, это так. Медицински оправданно.

Тогда скажите, док – в каком состоянии вы

собираетесь его транспортировать?

В обычном, – пожал плечами Дюбуа. – В каком

есть.

Вы меня не поняли. Я имею в виду не просто

его всяческие медицинские показания и

противопоказания. Меня волнует психический

статус этого молодца.

Для этого не надо быть доктором. У пациента

галлюцинации, вызванные смесью препаратов.

Постепенно они будут ослабевать.

Надеюсь.

Совершенно определённо.

Безусловно. Но мой вопрос другой. Насколько

адекватно он способен воспринимать

реальность сейчас? Если не сейчас, то когда он

придёт в обычное состояние?

Самое раннее – в течение одного-двух часов.

238

Самое позднее – через двое суток на третьи.

Сложно... – Гарильяр задумался. – Хорошо,

попробую сформулировать. Нам этот парен

пока ещё нужен.

Оптимистическое вступление.

Я понимаю вашу язвительность, док. Но

попрошу меня не перебивать. Это важно.

Простите, полковник, не удержался.

Прощаю! Так вот – он нам нужен. Как надолго –

не знаю. Но он нам нужен тёплый...

Дюбуа еле сдержал улыбку. Полковник заметно

напрягся, но сдержался. Желваки заиграли у него на

щеках.

Поясню. Это человек может быть использован

«втёмную». Он может быть допрошен с

пристрастием...

Необходимо моё участие?

Нет. У нас есть свои специалисты. Слушайте

дальше. Мы можем попытаться привлечь его на

нашу сторону.

С чьей?

239

С противоположной. Я не хочу вдаваться в

подробности, тем более что вы сами

догадываетесь. Но речь идёт о вербовке.

Вербовке?

Да. Под давлением. Обманным путём.

Убеждением. Подкупом. Испугом. Через

компромат. Через подставу... С использованием

препаратов.

И здесь...

Тоже нет. Я же сказал, док, для такой работы у

нас есть свои спецы. Но вас я хочу спросить о

других деталях.

Хорошо, спрашивайте, – вздохнул Дюбуа.

Только не перебивайте! – предупредительно

поднял ладонь Гарильяр.

Не буду.

Ну вот! Ладно, слушайте. Меня интересует,

насколько этот наш клиент способен

воспринимать…

Реальность?

И реальность тоже. Но вы дослушайте, док.

240

Весь внимание.

Спасибо. Меня интересует, сможем ли мы

подействовать на его психику методом

убеждения. Нам нужен идейный сторонник.

Я слушаю.

Всё. Я всё сказал, док.

Хм... – Дюбуа задумался. – Долгий ответ вам

сейчас не подойдёт.

Нет, – отрицательно покачал головой Гарильяр.

Тогда попробую ответить коротко: не знаю.

И это всё?

Нет, не всё. Я же сказал, ответ короткий.

Самый короткий из всех возможных.

Тогда поясните чуть подробнее.

Постараюсь.

Постарайтесь.

Хорошо. Итак, что дано? Агент неизвестной

спецслужбы...

Известной. Военная разведка. Нелегал,

работающий на нашего противника.

Хорошо, известной. Тем проще. Давно там.

241

Очень. С детства. Или с юности.

С этим сложнее. Скорее речь идёт о

неосознанном участии.

У взрослого? – Гарильяр поправил воротник

рубашки.

Да. Чему вы удивляетесь, полковник?

Неосознанности, доктор.

Тем не менее.

В дверь постучали.

Жак! Список готов!

Подождите ещё несколько минут! – громко

ответил Дюбуа, не открывая двери.

Но ты же сам просил поторопиться!

Сейчас освобожусь! – Дюбуа повернулся к

собеседнику. – Прошу прощения полковник. Я

хотел сказать, что неосознанность – довольно

частое состояние у многих взрослых людей.

Она может прикрываться рационализацией. Но

всегда иррациональна. Опирается на

эмоциональную привязанность. На устойчивые

мировоззренческие представления. Как

242

правило, сформированные в детстве.

Подсознание?

Нет. Подсознание обширно, но корневые

структуры очень глубоки. Я же говорю о слоях

формирования из детства и отрочества. До

того, как сложилась взрослая картина мира. Я

не говорю о корневых страхах или комплексах,

хотя они важны.

Очень важны, как я понимаю.

Да. Но если вы, Гарильяр, желаете установить

с пациентом...

Клиентом.

С этим человеком доверительные отношения,

вы не можете играть на страхах, заблуждениях

или психологической зависимости. Все эти

вещи уже проделаны до вас. Вам придётся

сделать ровно обратное.

Обратное? Что же?

Дать человеку чувство...

Надежды?

Надежды? Нет! Чувство уверенности.

243

Взрослости. Контрактных отношений, в которых

всё открыто. Доверия, но не доверительности

между старшим и младшим, сильным и

слабым. Понимаете?

Пытаюсь.

Вы должны построить подход к его системе

убеждений – и переубедить. Не напугать, не

обмануть. А объяснить, и объяснить так, чтобы

он поверил не вам, а информации. Лучше

всего, чтобы источник был независимым. Он

должен услышать информацию не от вас.

А от кого? Если мы с ним разговариваем?

Максимально независимо. Из заслушивающего

доверия именно у этого человека. И если вы

хоть как-то дадите ему понять, что вы не до

конца откровенны по важным для него

вопросам. Ничего не получится. Он закроется.

Может быть только хуже.

Почему?

Суицид. Самоубийство. Уверяю вас, следить за

таким человеком достаточно сложно. Если он

244

посчитает, что не должен выдать вам

информацию или оказывать помощь, он

продолжит борьбу. И борьбу, насколько я

понимаю, идейную.

Да, вы понимаете, правильно, доктор. То, что

мы слышали, многое объясняет.

И открывает ключи. Уверен, что человек имеет

точки «наивности». Его убеждения могут

базироваться на довольно простых

представлениях. Но не пытайтесь их просто

разбивать.

Спасибо. Я вас понял, док. Тогда не могу

придумать ничего более подходящего, чем

предложить вам участвовать в этом.

В какой форме?

В такой же как сейчас. Непосредственное

участие в группе. Нам всё равно нужен кто-то,

кто будет следить за его психо-эмоциональным

состоянием.

У меня есть время подумать?

Конечно. Одна минута. Вы же понимаете, я не

245

стану сейчас создавать новую группу.

Снова раздался стук в дверь.

Жак, несколько минут прошло! Генерал будет

беспокоиться!

Ещё одна минута, пожалуйста!

О, нет! Ты даже не видел списка!

Сейчас! – Дюбуа повернулся к Гарильяру: – Я

согласен.

Вот и хорошо! – полковник встал. – Я найду вас

сразу же, как только будет необходимо.

Договорились.

Дюбуа открыл дверь.

Жак, список! – шагнул к нему Дюрон. – Не

отворачивайся!

Почему это я должен отворачиваться? – Дюбуа

взял листок и скользнул по нему взглядом. –

Хм... Зачем это вам нужны тестовые полоски

для анализа мочи в таком количестве?

Ну как! Ты же не хочешь упустить негативное

изменение с состоянии пациента?

Нет, естественно! Но почему такая большая

246

упаковка?

Жак, ты не понимаешь. Если он получает

жидкость по двум линиям, одновременно с

мочегонными, то самым лучшим анализом

будет не постоянная проверка крови, а именно

мочи! Это же логично!

Сколько вы собираетесь держать его на

промывке? Здесь на неделю!

С запасом. А что бы ты хотел? И вообще, в чём

проблема? Ты просил – мы составили список.

Больше ничего тебя не напрягает? Всё

остальное в порядке?

В порядке.

А из-за тестовых полосок ты будешь

препираться со мной в коридоре?

Нет, не буду. Всё, я согласен. Хотя не вижу

никакого смысла в столь долгом промывании.

Он же сойдёт с линии через день, или даже

раньше.

Это подсказывает тебе твой наркологический

опыт?

247

Это говорит мне здравый смысл. Но ты можешь

не переживать – я согласен. Только скажи мне

– как Роже согласился на твоё предложение?

Спокойно. В отличие от тебя. Наоборот, именно

он специально попросил увеличить размер

упаковки.

Это ещё зачем? – не понял Дюбуа.

Сразу видно, что ты цивильный жук, а не

армейская крыса! В армии ты должен взять всё

с запасом! Иначе вообще не дадут! Или

пришлют гораздо меньше. Ты думаешь, что ты

самый умный? Нет! Каждый маленький

снабженец имеет своё мнение!

Монитор вы тоже заказали на батальон? И

десять дефибрилляторов?

Проверь.

Я спрашиваю на всякий случай.

Не спрашивай. Зачем верить на слово? Там всё

написано!

Хорошо, Мишель, ты меня убедил. Позволь

мне теперь связаться с генералом Беренгаром.

248

Разрешаешь?

Только если ты очень попросишь. Просить тебя

я уже устал.

249

250

Глава двенадцатая.

С открытым забралом.

Его куда-то несли. Долго. Очень долго. Просто

бесконечно долго. Потом трясли. Кругом всё ужасно

гудело и мешало спать. Спать хотелось. Очень. Но

ему не давали. Сначала трясли. Потом гудели. Затем

стали прикладывать что-то холодное. И колоть. Не

было никаких сил крикнуть: «Прекратите!». Даже

умереть не было сил. И мучение продолжалось

бесконечное количество мгновений.

Мгновения мелькали одно за другим, неотличимые

друг от друга, и одновременно такие разные,

уникальные, неповторимые. Каждое из них хотелось

остановить, запечатлеть в памяти – но не было

никаких сил. И хотелось закричать: «Остановитесь!»

И он кричал, но не слышал своего голоса.

Потом стало холодно. Очень холодно. Холод был

арктический, проникающий. Никогда ему не было так

холодно. «Кюльмэ!» – шептал он потрескавшимися

губами. И откуда-то появлялась вода – на губах. Ктото

укутывал его в одеяла и во что-то ужасно

251

шуршащее – словно труп. Труп никак не мог

согреться. Наверное, он умер. Но в смерти нет

холода. И холод куда-то пропал. Ушёл. Стало жарко.

Очень жарко. Пот на лице скатывался крупными

каплями. И он сдёргивал руками шуршащие обёртки,

одеяла и прочую чепуху, с криком: «Куум!» Ему

помогали незримые руки. Ангелы? Один раз он

открыл глаза – и увидел белые тени на фоне яркого

света. Свет был так ярок, что смотреть на него было

невозможно. И он снова закрывал глаза.

Потом он уснул. Тихим, безмятежным сном. Всё ушло

– боль, жар и холод, свет, отвращение к чужим рукам,

сухости и к влажности. Все заботы оставили его – и

стало хорошо. Хорошо и легко. Он летел! Летел

высоко над землёй. Ничего не сковывало полёт,

никакие печали не одолевали его. Стало хорошо.

Потом волна радости стала ещё сильнее. Затем его

охватило настоящее счастье. Как прекрасно! Никогда

ещё ему не было так хорошо!

Но всему приходит конец. И счастье померкло.

Поблёкло, посерело, потеряло золотистый оттенок. И

стало превращаться в серо-зелёное, отвратительное,

252

несуразное, неописуемое нечто. В хаосе света и

теней не было места для счастья, но не было и

печали. Не было жизни – и не было смерти. Всё

перемешалось в один слипшийся ком.

Потом ком смялся, съёжился – и растаял. Осталось

только ничто. Пустота. Гулкая, никчёмная пустота. Его

опять куда-то несли в этой пустоте. А он беззвучно

хохотал – зачем же он нужен в пустоте? Кому? Он не

нужен никому! Никому... Даже себе!

По щекам покатились слёзы. Он один! Его родители

умерли. Мама! Кто же его мама? Мачеха? Его

родственники далеко. Да он и не знал их. Просто

передали от них весточку. Он был один в этом

чёрством, холодном мире эгоистичных людей. И

только соратники, идейные борцы как-то

поддерживали его. Но им требовался сильный друг.

Умелый. Способный. И его учили. Тренировали.

Благо, что он был от природы здоров и многое умел.

Но далеко не всё знал. И вот теперь – кому он нужен?

Слёзы превратились в ручьи. Разве эта жизнь лучше

смерти? Или он умер, а душа его скорбит? Зачем

человеку душа – чтобы страдать после смерти?

253

Чтобы страдать вечно? Почему она не умерла вместе

с несчастным телом? Лучше было бы и ей умереть!

Или она будет вечно переселяться из тела в камень,

из камня в растение, из растения – в разных

животных и насекомых... А потом в чужое тело чужого

человека... И душа будет страдать, ожидая

освобождения после смерти тела. Но освобождения

не будет. Только вечный круговорот бессмысленных

переселений. И страдания. От них следует

отдалиться. Но как? Перестать страдать? Как же

радоваться, если не страдать? Одно – оборотная

сторона другого. Перестать радоваться – и перестать

страдать? Просто потому что всё это встроено в

человеческое тело? И, как выяснилось, в душу.

Камень — страдает ли он? От холода, от жары, от

трещин, от мха? От лавы, куда он попадёт через

миллионы лет? И как страдает душа в камне —

неспособная к движению, к сочувствию, закованная в

кристалл?

Потом вопросы стали иссякать. Их было много –

полная голова. Она просто вспухала от вопросов.

Потом их стало меньше. Ещё меньше. Совсем мало.

254

И совершенно никчёмные. Пустые, ненужные

вопросы. Всё было и так ясно. Но истиной, ответом на

все вопрошения была тишина. Молчание. Наилучший

ответ на любой вопрос. Тишина. И покой.

Он уснул. Спокойным, безмятежным сном. Оставив

все треволнения в другой жизни, за пределами себя.

Очистившись.

Так он спал бесконечно долго. Целую эпоху. Пока не

осознал – он очень долго спит! Кто-то говорил, стоя

над ним: «Он очень долго спит!» На понятном, но

чужом языке. Но разве время не исчезло вместе с

жизнью? Кто смог бы ответить ему? Есть тут кто-то?

Кто говорит?

И в этот момент этот кто-то позвал его тихим голосом

Матти!

Митте? – спросил он – Что?

Матти Ярвинен?

Килла се олен мина. Кука сине олет? Да, это я.

Кто вы?

Мы ваши друзья. Олемме юстевеси.

У меня нет друзей. Минулла еи оле юстевие.

255

Теперь будут. Нют тюлее олемаан. Тоимме

сюкулаисеси. Мы привезли сюда ваших

родственников.

Матти! – произнёс кто-то отдалённо знакомым,

но давно забытым голосом.

Сетэ? Дядя? – Ярвинен открыл глаза.

Над ним склонился пожилой человек, черты лица

которого чем-то напоминали отца. Да, те же глаза, тот

же лоб. Но дядя был значительно старше! Если бы

отец был сейчас жив, он бы не имел столько морщин

на лице.

Да, это я. Твой дядя Юхан. Юхан Ярвинен. Мы

не виделись больше тридцати лет.

Как вы меня нашли?

Мне помогли. Мы отчаялись, думали, что тебя

давно нет. Нам сообщили: ты погиб вместе со

своими родителями.

Погиб? Они умерли. Но не погибли.

Видишь, ты плохо помнишь...

Вы говорите о семье Ярвинен?

Да, о ней.

256

Но они же не мои настоящие родители, дядя!

Вы же должны знать! – взволновался Матти.

Это не так, сынок. Вот документы из финского

архива. Я и не думал, что нам потребуется

объяснять тебе все детали.

Какие документы?

Посмотри... Тебе хорошо видно? – дядя

протянул ему бумаги.

Матти стал читать. Сначала буквы расплывались, но

потом он сделал над собой усилие.

Помогите мне сесть! – попросил он.

Конечно! – головной конец кровати

приподнялся.

Дядя поправил подушку, тихонько покашливая.

Матти читал. Сертификат о рождении Матти

Ярвинена. Выданный архивом. В Миккели.

Сертификат. О рождении мальчика. У Эйно и Кейсы

Ярвинен.

Матти посмотрел на свет. Нет, гербовая бумага.

Печати. Не может быть!

Не может быть! – воскликнул он.

257

Почему? – спросил дядя. – Я как раз помню...

Поздравил брата и его жену. Они очень

радовались.

Но... Я же родился в другом месте!

Не знаю... Тот мальчик был очень похож на

тебя. Только меньше. Вот такой! – дядя показал

руками, потом тихо засмеялся и закашлялся. –

Не бойся, я уже переболел этой заразой.

Пришлось бросить курить.

Но дядя Юхан... Как же оккупация?

Они переехали. Давно. Ещё с их родителями.

Твоими бабушками и дедушками. Но ты

родился в Миккели.

Не могу в это поверить... Я видел другие

документы!

Какие? – удивился дядя.

На русском... Мне перевели.

Я бы не слишком доверял переводам с

русского, – покачал головой дядя Юхан.

Но зачем?

Не знаю, – дядя опустил глаза. – Есть другие

258

люди, они могут объяснить лучше меня. А пока

позволь попрощаться.

Они обнялись.

Выпей кофе, ты очень бледен, – сказал на

прощанье дядя и подал стакан. Матти

проглотил его, почти не ощущая вкуса.

В комнату вошёл высокий человек в костюме. За ним

следовал ещё один – в финском свитере с оленями. И

третий – крупный, в костюме и с бородой.

Здравствуйте, господин Ярвинен, – произнёс

высокий по-английски.

Хей, херра Ярвинен, – перевёл человек в

свитере.

Бородатый промолчал.

Мы рады, что вы чувствуете себя хорошо.

Олемме илоисиа, еттё туннет олоси хювин.

Меня зовут Ив Гарильяр, – продолжил высокий.

– Господин Таасикки, переводчик, ваш

соотечественник. И Жак Дюбуа, врач, –

представил он остальных.

Чем обязан? – спросил Ярвинен по-английски.

259

Видите ли... Обстоятельства заставили нас

познакомиться с вами поближе. И одной из

причин послужила история вашего детства.

Какое вы имеете к нему отношение?

Сейчас – самое непосредственное.

Матти, – заговорил бородатый с сильным

французским акцентом. – Мы ваши друзья.

Но я вас не знаю!

Мы тоже не знали вас. До недавнего времени.

И были вынуждены познакомиться.

Утту миёскяан тунтенеет синуа. Вииме аикохин

асти. Яа хейдёт пакотеттиин тапаамаан, –

перевёл человек в свитере.

Вам на благо, – добавил Гарильяр.

Синун эдуксеси.

Эт вои кяантая, – сказал Ярвинен переводчику.

– Можете не переводить.

Окей, хювин.

Зачем я вам нужен? – спросил Матти поанглийски.

Нам? Просто... Вы оказались в опасности, –

260

ответил высокий.

Вы имеете в виду документы?

Не только. Но документы нашли специально

для вас.

Я вам очень признателен... Зачем вам это

нужно?

Сейчас объясню. – Высокий сел. Другие

посетители тоже присели на стоящие рядом

стулья. – Видите ли, вы оказались вовлечены в

сложную международную игру. Не только как

участник, но и как жертва.

Жертва? – удивился Матти. – Что вы имеете в

виду?

Понимаете... Вас обманули. Давно. Это

касается вашего происхождения. Но обман был

далеко не единственным.

Обман?

Да. Обычный обман. Но профессиональный.

Качественный. Сначала вам сказали, что ваши

реальные родители – не родные. Затем вас

убедили, что вы стоите на стороне добра.

261

Против мирового зла.

О чём вы? – смутился Ярвинен.

О желании спасти человечество от бездушных,

эгоистичных людей. Вы хотели передать

вакцину вашим... хозяевам?

Хозяевам? Они мои друзья. В отличие от вас.

Понимаете, Матти, – вступил в разговор

бородатый, – В таких делах нет друзей. Увы.

Они есть в жизни. Но не в государственных

делах. Человеком могут пренебречь.

Я понимаю, о чём вы говорите, но это не мой

случай.

Хорошо, давайте скажем иначе – мы

тревожимся за жизнь и здоровье миллионов

жителей Земли. В том числе европейцев.

Французов. Нам также небезразлична ваша

жизнь.

Вы мои друзья? – усмехнулся Ярвинен

болезненной улыбкой.

Больше чем друзья – мы спасители. В том

числе и ваши, – снова заговорил Гарильяр. –

262

Что вы знаете о предстоящей атаке на

лабораторию в Страсбурге?

Ах, вот оно что! – вдруг понял Матти. – Откуда

вы узнали?

Вы сами рассказали нам. Когда вам было

плохо, – быстро сказал бородатый доктор.

Сам? – не поверил своим ушам Ярвинен.

Да. У нас есть запись. Вы, конечно же, узнаете

свой голос. – Высокий включил запись:

« – А зачем им ещё вакцина?» – произнёс чей-то

голос.

« – Вот ты не знаешь! Одна может быть не очень

эффективна! И не всем подходит. А так будет две.

После штурма в Страсбурге – три.» – ответил голос

Матти.

« – Какой штурм в Страсбурге?

– Я думал, ты знаешь. Операция по получению

секретной информации. Одновременно будет взлом

серверов во Франкфурте. И в Оксфорде. Вся

информация сходится в «Вектор» и институт

Гамалеи.»

263

Узнаёте? – спросил высокий.

Похоже на мой голос... – неуверенно произнёс

Ярвинен.

Да, и очень. Нас весьма обеспокоили ваши

данные.

И мы решили вам помочь, – добавил

бородатый..

Чем?

Не дать вам оставаться на стороне зла. И

спасти людей, обречённых на гибель.

На стороне зла?

Конечно! Разве гибель и страдания множества

людей могут быть в ваших интересах?

Я ничего подобного не хотел! – Ярвинен сел на

кровати. У него закружилась голова.

Конечно. Мы уверены в этом. Но вас не

проинформировали.

Скорее дезинформировали, – заметил

Гарильяр. – Наш нужна ваша помощь – для

спасения людей. Поэтому мы помогли вам.

Хотите знать подробности?

264

Не знаю, – Матти пожал плечами.

Хорошо. Господин Калеви Таасикки объяснит

вам.

Господин Ярвинен, – заговорил человек в

свитере. – Я официальный представитель

властей Финляндии. СУПО, Суолеополииси.

Наши французские коллеги прислали к нам

срочный запрос. Если бы не они, мы бы

никогда не нашли документ, который был у вас

в руках.

Но это может быть подделка! – воскликнул

Ярвинен.

Вы сами можете удостовериться. Есть

государственная база данных. Документ

подлинный, вы сами проверяли. И, самое

главное — вы далеко не всё знаете про вашего

куратора, Николая.

Николая!

И его помощника Бориса.

Вы и это узнали!

У нас не было выбора, хера Ярвинен. Поймите,

265

наша страна маленькая, каждая угроза

мирового масштаба грозит нас захлестнуть.

Конечно. Поэтому я и взялся за это дело...

Это похвально, Матти, но вы взялись не с той

стороны. Россия – наш сосед. Но не друг. Даже

у союзников есть свои интересы. Но Финляндия

и Россия никогда не были настоящими

союзниками.

Вы же знаете, я родился... Думал, что родился

в России! Хотя дядя...

Он давно похоронил вас. Его тоже обманули.

Те люди, которых потом выдавали за ваших

родственников – из Эстонии, а не из Карелии.

Они оперативники спецслужб ещё с советских

времён. Опытные, искушённые люди. А вы

были тогда совсем молодым человеком, почти

подростком. Совсем неудивительно, что вы им

поверили.

Они показывали документы! Как и вы сейчас!

Наши документы вы можете проверить. После

завтрака я принесу лаптоп – и вы сами

266

убедитесь.

Базы данных тоже можно подделать!

Все сразу? Ваши детские документы из школы,

о вашем здоровье? О первых прививках? Вы

же родились в Миккели, а жили в Тампере. Что

вы помните о Миккели?

Так... Смутные картинки детства.

Видите! А документы дают однозначную

картину В то же время у вас очень хлипкие

«доказательства» рождения ваших

«родителей» и вас самих в Карелии. Вы когданибудь

бывали в тех местах, о которых вам

говорили?

Нет. Но мне обещали их показать. Я бывал в

Петербурге. И мне очень понравилось.

Вам бы понравилось меньше, если бы вы

узнали, сколько ваших настоящих, реальных

родственников пострадало от репрессий.

Хотите узнать?

Матти молча пожал плечами.

Тогда ознакомьтесь с этим списком, – Таасикки

267

протянул ему сколотые листочки. – Здесь

русский и перевод на финский.

Ярвинен начал читать: «Ярвинен (Коухия) Петр

Георгиевич, 1907 года рождения, уроженец деревни

Хирели Выборгской губернии, финн, беспартийный,

плотник неполной средней школы, проживал: деревня

Романовка Всеволожского района Ленинградской

области. Арестован 17 февраля 1938 года. Комиссией

НКВД и Прокуратуры СССР 2 сентября 1938 года

приговорён по статье 58-6 Уголовного Кодекса

РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в

городе Ленинград 1 октября 1938 г.... Ярвинен Абнер

Матвеевич, 1896 года рождения, уроженец

Финляндии. Место работы: Умбский лесокомбинат,

рабочий. Проживал в посёлке Умба Терского района

Мурманской области. Арестован 9.06.38 года.

Осуждён 13.10.38 года Особой тройкой УНКВД по

Мурманской области по ст. 58-6-10 Уголовного

Кодекса РСФСР к Высшей Мере Наказания.

Расстрелян 21.11.38 года. Реабилитирован 13.12.56

года Военным трибуналом Северного Военного

Округа. … Ярвинен Артур Никодимович, родился

268

19.04.1887 года в деревне Партала, Финляндия,

бывший член ВКП(б), охотник. Проживал в селе

Олонец Олонецкого района. Арестован 30.03.38 года.

Осуждён Особой тройкой НКВД Карельской АССР от

23.09.38 года по статье 58-6 Уголовного Кодекса

РСФСР. Расстрелян 3.10.38 г. у с. Олонец.

Реабилитирован 8.09.59 году военным трибуналом

Северного Военного Округа. … Ярвинен Эйно

Давыдович, 1909 года рождения, уроженец

Финляндии, рабочий Северного морского

пароходства. Проживал в городе Архангельск.

Арестован 12.07.41 года. Осуждён 20.05.42 года за

«антисоветскую агитацию». Дело прекращено из-за

смерти обвиняемого. Реабилитирован в июле 1992

года.»

И дальше – Ярвинен, Ярвинен, Ярвинен... Яровинен.

Ярво...

В глазах у него поплыло.

Они все были моими родственниками?

Близкими – только некоторые. Остальные

дальние. Или однофамильцы. И таких финнов

десятки тысяч. Не считая погибших в войнах,

269

начиная с гражданской в восемнадцатом году.

Я никогда не видел ничего подобного! –

воскликнул Матти.

Естественно, – кивнул Таасикки. – Этим и

воспользовались ваши кураторы.

Мерзавцы... – Матти сильно побледнел. – Я

готов работать! – произнёс он по-английски.

Я знал, что вы достойный человек! – Гарильяр

поднялся, подошёл к нему и крепко пожал ему

руку.

Что я должен делать?

Для начала – позавтракать, – сказал доктор

Дюбуа. – Вам потребуется много сил.

270

271

272

Глава тринадцатая.

Тёмные тайны.

Я готов вас выслушать, но помните – время

ограничено! – генерал Беренгар заложил руки

за спину и повернулся к окну.

Постараюсь... – Дюрон заметно нервничал. –

Смотрите, генерал – в наших руках их человек.

Он готов быть на нашей стороне...

Короче, доктор!

Ещё короче... Мы не можем доверять человеку

только потому, что он зависим, получил какието

инъекции и был потрясён новыми

сведениями.

Это очевидно! – передёрнул плечами генерал,

не оборачиваясь.

Но, с другой стороны, мой опыт работы с

тысячами пациентом подсказывает мне: не

стоит отбрасывать доверие только по причине

привычных и понятных сомнений!

Вы что же, предлагаете отбросить сомнения? –

273

генерал повернулся и посмотрел на Мишеля с

усмешкой.

Нет, естественно нет!

Так что же вы хотите сказать?

Считаю, ему можно доверять в полном объёме.

Ясно. Я вас услышал. Что скажете вы, доктор

Дюбуа? Вы же психиатр, не так ли?

Да. И нарколог. Поэтому я не вполне согласен с

Мишелем... Доктором Дюроном.

Вы считаете, что мы не должны ему доверять?

Мы не должны полностью доверять.

Это банально! – взмахнул руками генерал. –

Гарильяр! Объясните нашим эскулапам

принципы работы!

Полковник как-то странно, слегка наклонив голову,

посмотрел в сторону, затем сухо откашлялся и начал:

Господа! – Гарильяр буквально ожёг взглядом

присутствующих. – Наша работа базируется

только на одном принципе – никогда и никому

не доверяй! Любой из нас может проявить

слабость, совершить ошибку, попасть в

274

стесняющие обстоятельства. Но работа не

должна пострадать! Мы не доверяем никому...

Никому? – воскликнул Дюрон.

Да, доктор, – отреагировал Беренгар. – Мне не

доверяют. Министру. Президенту. Никому!

Всех перепроверяют по множеству каналов, –

продолжил, полковник. – То, что у нас

называется «доверием», на самом деле

говорит о малом числе инструментов контроля.

Поэтому о полном доверии речь просто не

идёт. Нас интересует лишь количество и

независимость инструментов контроля. И

решать приходится исходя не только из

характера источника или агента, но и

возможностей организации.

Мы ни в коем случае не вторгаемся в работу

специалистов, – отреагировал Дюбуа.

Да! Просто высказали свою точку зрения на

психологию пациента!

Агента, – поправил генерал. – Хорошо, будем

считать вопрос исчерпанным. Гарильяр, что мы

275

знаем о Страсбурге?

Не так много, как хотелось бы, господин

генерал. Дата известна. Лаборатория известна.

Ясно, кто заказчик. Примерно можно

представить боевиков. На этом наши знания

заканчиваются.

Об этом и речь! – генерал прошёлся по

кабинету. – Лепаж! – остановился он возле

майора. – Ваши люди готовы к работе?

Да, генерал, – ответил майор. – Можем

вылететь хоть сейчас.

Мне ещё потребуется договориться о самолёте.

Или лучше добраться поездом? Что вы

думаете, полковник?

Не знаю, – тот пожал плечами. – Самолёт

проще. Поезд надёжнее. Время у нас есть.

Самолёт секретнее! – генерал снова

возобновил хождение по кабинету. – Нет,

только самолёт! Лучше сутки добиваться

разрешения, а потом за час долететь!

В дверь кабинета сильно и нетерпеливо постучали.

276

Человек не стал дожидаться ответа, и дверь

буквально распахнулась

Войдите! А, сколько лет! – генерал раскинул

руки навстречу Пешкову.

Простите, что нарушил келейность! – ответил

Пешкову.

Генералы обнялись.

Но вы же знаете, министр пристально следит

за этим делом. Доклады премьеру и

президенту делаются каждый день.

Мы тут решаем один вопрос, связанный с

нашим новым агентом. Уровень контроля. Что

ты думаешь?

Что я думаю? – Пешкову присел на свободный

стул. – Доверять, но проверять.

Вот! – торжествующе произнёс Беренгар.

И беречь, – добавил Пешкову. – Сложились

обстоятельства, согласно которым мы просто

обязаны сохранить его целым и невредимым!

Обстоятельства?

Да. Понимаешь, замминистра утвердил план по

277

проникновению. Подготовлено как раз нами,

контрразведкой.

Без координации с нами? – нахмурился

Беренгар.

Понимаешь, Эжен, вы были все очень заняты...

А министр уже всё утвердил.

Это меняет дело, – Беренгар сел на свой стул и

задумался. – И как же его теперь беречь? У нас

всё построено на том, что он выводит на

контакты!

Есть ещё мнение финнов. А кроме них –

немецких коллег.

А немецким коллегам какое дело? – воскликнул

Беренгар.

Прямое. Операция не может не затронуть Кель,

на той стороне Рейна. Это их зона

ответственности. БНД и БФФ.

БНД? А они-то тут причём?

После отравления Навального Германия

словно проснулась. К тому же финны

настаивали. Финны также хотя привлечь

278

эстонских коллег...

О, головная боль! – Беренгар поднялся и

принялся быстро ходить по кабинету. Лицо его

раскраснелось. – Приплетут МИД,

администрацию – и пиши пропало! Провалят

любую работу! Как мы сможем контролировать

утечки?

Именно поэтому я здесь, – ответил Пешкову. –

Утечки – наша специализация.

Ты не сможешь меня успокоить, Зено.

Но попробую, Эжен. Во-первых, на время

страсбургской операции ты остаёшься во главе

оперативного штаба.

Так...

Во-вторых, агент остаётся в нашем

распоряжении до окончания операции.

Неплохо!

В-третьих, – Генерал Пешкову сделал

многозначительную паузу, – У меня есть для

тебя хорошие новости.

Беренгар замер, потом медленно повернулся к нему:

279

Ты можешь сообщить их сейчас? Или выйдем?

Нет необходимости. Тем более их полезно

будет узнать всем присутствующим.

Ну, если так считаешь... Говори!

Хорошо! – Пешкову ещё немного помолчал. –

Мы нашли близко к лаборатории человека,

благодаря которому противник смог получить

некоторые сведения.

Вы! – в голосе Беренгара слышалось

одновременно удивление, недоверие и

восхищение. – Или Служба безопасности

Связи?

Мы, мы, – утвердительно кивнул Пешкову. – Не

спрашивай детали. У нас есть разные способы

получения информации.

Агент? Признание? Помощь другого

ведомства?

Сами, всё сами, Эжен! И вам будет

небезынтересно знать, господа! У нас есть

один... Скажем так, случай. Нелояльный

служащий одного из министерств.

280

Подозрительные поездки, Расходы,

превышающие зарплату и сбережения,

странные контакты... Он был помещён в

разработку, но результатов у нас не было. Пока

не получили профильную информацию – по

Страсбургу. Так вот, у этого камрада незадолго

до запланированных... скажем, событий, взят

отпуск за свой счёт. Для поездки в Базель.

Зачем? По делам. Покупка недвижимости в

пригороде Сен-Луи. Это на французской

стороне. Человек ищет для себя пенсионное

вложение и гнёздышко для комфортной

старости.

И тут вы со своими подозрениями... – оживился

Беренгар.

Не совсем. – покачал головой Пешкову. –

Сначала сопоставили даты. Близко, но не

настолько, чтобы внушать подозрения. Разница

в неделю. Регион? Не совсем рядом. Два часа

на поезде. Страна-противник? Они работают

широко, могут иметь множество агентов. Но нас

смутила одна маленькая деталь...

281

Пешкову замолчал, словно размышляя – стоит

говорить или не стоит?

Не томи, Зено! – воскликнул Беренгар.

Не томлю. Подыскиваю слова. Так вот, когда

мы стали просматривать переписку этого

субъекта, наше внимание привлекли его

постоянные визиты на сайт одной

компьютерной игры...

Молодой человек?

В том-то и дело, что нет! Лысеющий бюргер с

брюшком.

Но дух его молод?

И дух – скорее для человека вчерашнего дня.

Он напоминает мне поколение наших

родителей, Эжен. Такой же мещанин, любящий

спокойную, устроенную жизнь, минускульный

комфорт и маленькие прелести в виде добавок

к жалованию. Ничем не примечательный

мелкий буржуа.

А-ля Бюнюэль? Скромное обаяние?

Нет, скорее Моничелли. Мелкий-премелкий. Но

282

жизнь подвигла его на неожиданные подвиги.

Так вот, у нашего маленького «крота», как

оказалось, есть странное пристрастие – играть

в «Мир танков». Знаете, такая онлайн-игра для

подростков? Можно выбрать модель танка – и

сражаться против других. В компьютере. То

есть в интернете. Миллионы пользователей!

И он среди миллионов. В чём проблема? Мы

свободная страна! В свободное время любой

служащий может подбить один-другой танк!

Может быть в армии, наконец, появятся

нормальные призывники?

В том-то и дело, Эжен, что он ходил туда не за

этим!

А зачем же?

Понимаешь, в самой игре есть возможность

обмениваться комментариями.

Ах, вот оно что! – всплеснул руками Беренгар. –

Наш маленький танкист стучал по броне!

И довольно активно. Мы ввели несколько

наших сотрудников в число игроков. Но была

283

ещё одна деталь, которую мы не смогли сразу

просчитать.

Вам потребовалась консультация танкистов? –

фыркнул Беренгар.

Нет. Они, наблюдаемые, обменивались не

только закодированными сообщениями, но и

писали их через электронного переводчика.

Там были неизменяемые наборы знаков, над

которыми изрядно поломали голову наши

шифровальщики.

А остальное – белый шум?

Нет. Вот остальное и помогло нам, хотя и не

сразу.

Что же там было? Не томи, Зено!

Там были отсылки к предстоящему событию.

Прозрачные, иносказательные, но достаточные,

чтобы нас заинтересовать. Они договаривались

о координации действий. Якобы, о совместной

танковой операции. Но мы-то всё поняли!

Поверь мне, Зено, я таких разоблачений видал

на своём веку не один десяток, – отмахнулся

284

Беренгар. – Как вы доказали причастность?

Он сразу раскололся. Наш человек подсел к

нему в ресторане...

На безопасную дистанцию?

Это неважно. И задал ему несколько вопросов.

Человечек не ожидал такого подхода – и

расклеился.

Вы вязли его на испуг! – усмехнулся Беренгар.

Как угодно. В общем, мы планируем направить

его на встречу.

Куда? – удивился генерал. – Если он

расклеился раз, то расклеится ещё раз! Вы

рискуете провалить нам всё!

Ты посмотришь на него и выскажешь своё

мнение. Я тоже поначалу сомневался. Но такой

подход позволяет нам сохранить ценного

агента.

И потерять другого?

Почему же потерять, Эжен?

Потому что доверять нельзя, я же сказал!

Он пойдёт под прикрытием. И вообще, разве

285

можно ставить на эту...встречу?

Нет. Поэтому я хотел добавить что-то ещё. Но

ты не даёшь мне ничего сказать!

Я? О, Зено, это явное преувеличение! Но если

ты настаиваешь – говори!

Скажу. Я бы уже сейчас перевёл охрану

лаборатории на другой уровень. У нас нет

гарантии, что противник ничего не пронюхал.

Не соглашусь. Мы их вспугнём.

Тогда сделайте это скрытно! Посетители кафе,

туристы, случайные прохожие... Не мне вас

учить! Снять квартиры поблизости. Посадить

снайперов... Ремонтники. Начать ремонт прямо

перед лабораторией. Одновременно смотреть,

что и как.

Ты, скажем, несколько запоздал со своими

советами. Но кое-что мы всё же упустили...

Гарильяр?

Да?

Что вы предприняли?

Частичное наблюдение. Служба охраны

286

информации следит за коммуникациями. Мы

даже, похоже, нащупали человека, который мог

бы «сливать» информацию. Но уверенности

нет.

Лепаж?

Да, генерал.

Что у вас?

Мы контактировали с нашим региональным

подразделением. Но сами сидим тут – и ждём

самолёта!

Самолёт будет... – проворчал Беренгар. –

Давайте-ка сначала обсудим день Икс. Вот вы,

эскулапы, какова ваша роль?

Не знаю... – пожал плечами Дюрон.

Консультативная, – ответил Дюбуа.

Этого явно недостаточно. Вы так не считаете,

генерал Пешкову? – Беренгар повернулся к

коллеге.

Они поступили в ваше распоряжение, Эжен., –

развёл руками Пешкову. – Решайте сами.

Что ж, решим... – Беренгар потеребил пышный

287

седой ус. – Насколько вы готовы участвовать в

спецоперации, доктор Дюрон?

Я не знаю...

У вас же есть опыт, насколько я знаю!

Можно так сказать...

Понятно! Приписываю вас к Лепажу. А вы,

доктор Дюбуа? Каково ваше место?

Полагаю, что консультант, как я и сказал...

Вы будете медицинским консультантом при

полковнике Гарильяре.

Постараюсь...

Естественно! – усмехнулся Беренгар. – Есть

возражения? – он обвёл беглым взглядом

присутствующих. Никто не шелохнулся. –

Единогласно! Ну что ж, решено! А теперь

попрошу всех присутствующих приступить к

дальнейшим обязанностям! Нами же с

коллегой есть о чём поговорить.

Все, кроме Пешкову, поднялись, и, попрощавшись,

вышли.

Дюрон поспешил за Лепажем по коридору.

288

Майор! Подождите! У меня есть несколько

вопросов!

Вопросов? – обернулся быстро шагающий

майор.

Да! – нагнал его Дюрон. – Понимаете, я на

пенсии... Моё здоровье... Я не имею опыта

работы под огнём!

Опыт медицины, – ткнул его твёрдым пальцем

в грудь Лепаж, – бесценен. У нас им мало кто

владеет.

Но я не могу быть единым целым со

здоровыми, тренированными людьми!

Не волнуйтесь, у вас будут помощники – наши

медики и полиции и других подразделений. Но

я никогда не откажусь от ещё одного врача! Это

может стоить жизни моим людям! Поэтому вы

останетесь возле меня – но на связи с

доктором Дюбуа. Для координации.

Майор резко повернулся и зашагал по коридору

прочь.

Что, озаботился? – нагнал Дюрона Дюбуа. –

289

Выпрашиваешь отпуск?

Тебе легко говорить, твоя работа вообще не

требует никаких усилий! Я даже не мог назвать

себя «консультантом»!

Ну и напрасно. Назови, ещё не поздно.

Но Лепаж прямо сказал мне, что вряд ли

откажется от ещё одного врача!

Поговори с Роже. Он точно будет участвовать в

операции – это его профиль. Будете вместе.

Идея... Идея! Даже у психиатров бывают

ценные идеи! – воскликнул Мишель.

Не только у пациентов! – усмехнулся Дюбуа. –

Не кричи на всё здание. Враг не дремлет!

Не буду... Кстати, ты не знаешь, где сейчас

Роже?

Понятия не имею. Спроси у Гарильяра. Вот он,

сейчас уйдёт! – показал Жак на полковника,

заворачивающего за угол коридора.

Полковник! – крикнул Мишель. – Подождите! –

он заспешил следом.

Повернув за угол, он едва не столкнулся с

290

Гарильяром.

Простите! – выпалил он, переводя дыхание.

Я вас слушаю, – вежливо ответил ему

полковник.

Понимаете... Меня прикомандировали к

Лепажу. Но в качестве кого? Полевого врача?

Полицейского медика? Что я могу? Я даже не

хирург! Последний раз мероприятия по

оживлению умирающего пациента я проводил

пятнадцать лет назад! И физические нагрузки...

Я же далеко не спортсмен!

Да, вижу. – Полковник смотрел на сбегающие

по лицу Дюрона капли пота.

Ну вот! Зачем же мне всё это? Какая будет от

меня польза?

Хм... Польза точно будет. Я понимаю, генерал

не сказал, но непосредственной организацией

занимаюсь лично я. Мне потребуется

стандартное медицинское консультативное

миниподразделение. И ваш профиль как раз

очень нужен. Доктор Дюбуа — психиатрия.

291

Доктор Роже Шанкло – непосредственно

вирусология. Доктор Дидье – эпидемиология. У

нас нет возможности привлекать к операции

других специалистов, их надо фактически

заново вводить в дело и инструктировать

Времени для таких экзерсисов нет. Лепаж

может также не знать всех деталей. Но для

самой операции привлекут парамедиков из

полиции. Будет как минимум ещё один врач.

Ещё вопросы у вас есть?

Нет... – мотнул головой Дюрон.

У меня есть, – произнёс подошедший Дюбуа. –

Каково расписание?

Не знаю. Вы же слышали, доктор – никто точно

не знает. Предварительная дата известна. Но

нам требуется прибыть на место заранее. С

одной стороны, можно не спешить. С другой

стороны, я всё же предпочитаю готовиться

основательно. Нам следует проверить все

детали, включая географию и взаимодействие

с немецкими коллегами. Кстати, вы говорите

по-немецки?

292

Нет, – покачал головой Дюбуа.

А вы, доктор Дюрон?

Совсем немного. Для коммуникации нескольких

фраз не хватит. Но я знаю, кто говорит!

Кто же?

Доктор Дидье! И говорит хорошо!

Прекрасно! Знаете что? Давайте запланируем

заседание в узком кругу и оговорим все детали.

Буквально через два часа я пришлю вам

предположительное время. А сейчас простите,

я должен идти. Дела!

С этими словами полковник повернулся и зашагал

прочь.

293

294

Глава четырнадцатая.

Встреча в Сен-Луи.

Эдуар Тьерри припарковал свой «Ситроен» на

стоянке отеля аэропорта и стал нервно озираться по

сторонам. Он помнил, что его обучали ни в коем

случае этого не делать, но не мог совладать с собой.

Больше всего его нервировало то, что он не видит

слежки. А она должна была быть! Как минимум с двух

сторон.

Заперев машину, он двинулся в сторону казино. Шёл

Эдуар быстро семеня, почти бежал он рысцой,

ссутулившись, втянув голову в плечи. Ему казалось,

что весь мир пронзает его своими взглядами.

Но людям вокруг него не было дела. Какая-то

многодетная семья с шумом и гамом доставала из

багажника чемоданы. Представительный джентльмен

наблюдал за сохранностью своего весьма дорогого

багажа – каждый кофр выглядел так, словно был

только что взят с экспозиции музея современного

искусства. Охранник лениво посматривал за

происходящим из своей будочки.

295

Тьерри вышел на Флюгхафенштрассе и пересёк

улицу. Какой-то сумасшедший велосипедист чуть на

него не наехал, и крикнул что-то обидное на

свиссдойч. К счастью, Эдуар ничего не понял.

В кармане бесшумно задрожал телефон – звук был

отключён. Тьерри остановился, достал платок, и

первым делом вытер холёное лицо. Он совершенно

взмок. Погода стояла довольно тёплая, светило

предзакатное осеннее солнце, но Эдуару было

одновременно холодно и жарко. Его бросало в пот, а

потом трясло от озноба.

На экране телефона осталась отметка о звонке. «С

незнакомого номера», – отметил Тьерри. Но время

точно соответствовало договорённому. Спустя

полминуты после звонка на телефон пришло

сообщение. Он открыл его – пусто! Только потом он

заметил точку. Всё шло по плану. Его ждали.

Эдуар переключил телефон на запись звука и

подошёл ко входу в светящийся куб казино. Он

нервно улыбнулся чопорному швейцару в маске,

натянул свою и вошёл внутрь.

Холл встретил его калейдоскопом побуждающих

296

огней и убаюкивающими звуками. Тьерри огляделся,

и привычно двинулся в зал игровых автоматов.

Людей было немного. Сезон, частичный карантин и

рабочий день не способствовали высокой

посещаемости. Это было плохо – трудно смешаться с

толпой. И, одновременно, хорошо – легче заметить

подозрительных людей.

Эдуар купил горсть жетонов, прошёл в отдалённый

ряд игральных автоматов и сел ближе к концу. Он

выбрал игру, бросил жетон и дёрнул за ручку. На

экране быстро замелькали картинки. Автомат

«проглотил» жетон, побренчал им внутри, после чего

предложил сыграть ещё. Тьерри бросил ещё жетон и

снова дёрнул рычаг.

Он играл уже минут десять, проиграл полгорсти и

отыграл четверть, когда рядом с ним сел какой-то

человек. Эдуар сделал над собой усилие, чтобы не

повернуть голову. Предательский пот опять выступил

на лице, крупные капли покатились на шею.

Пришлось снова доставать платок. Ткань зацепилась

за перстень, и он едва не уронил его.

Человек поправил на своём мизинце собственное

297

кольцо с чёрным, квадратным плоским камнем,

небрежно бросил жетон в приёмник и дёрнул ручку

автомата. Потом, практически не делая перерыва, он

бросил следующий жетон. Так он играл несколько

минут.

Эдуара сковывал страх, и он несколько раз сделал

совершенно нелепые ставки. Когда жетонов в руке

почти не осталось, человек, не глядя на соседа,

протянул ему несколько штук.

Не стоит выходить из игры, – произнёс он.

Человек говорил по-французски с сильным акцентом,

к тому же маска заглушала слова, но Тьерри уже

привык.

Я не выхожу, – ответил он человеку, холодея

изнутри.

Не сомневаюсь. Ставки повышаются. Нам

срочно требуется послать предупреждение

лабораторной мыши.

Я передам.

Вы обязаны передать.

Слушаю внимательно.

298

Запоминайте! – человек сдвинул маску на

подбородок: – «Буревестник стал пингвином.

Прячьте тело.»

Что это значит? – Эдуар невольно посмотрел

на собеседника

У того был словно высеченный из скалы профиль:

высокая переносица, выпяченный вперёд подбородок

со шрамом, слегка скошенный назад лоб.

Ультракороткая причёска дополняла облик

безжалостного исполнителя страшной воли,

исходящей откуда-то сверху.

Просто запомните слова. Передайте их до

полуночи. Не забывайте, у нас есть способ

проверить.

Я передам! Я всегда выполнял свою работу!

Прекрасно. Вот вам за ваши труды, – человек

передал тугую пачку. – Не пересчитывайте. У

нас ошибок не бывает.

Спасибо...

Можете не благодарить.

...Но зачем здесь, под камерами! Обычно я

299

получал в машине!

Не беспокойтесь. Вы не сделали ничего

предосудительного. Прощайте.

Человек снова надвинул маску, встал и, не

оглядываясь, уверенной походкой двинулся к выходу.

Когда он вышел из зала, за ним, спустя полминуты,

последовал совершенно серый, неприметный субъект

малозапоминающейся наружности.

Эдуар привычно доиграл до конца, пока не кончились

жетоны, затем поднялся с высокого стула и

направился в бар. Ему было душно, несмотря на

вентиляцию. Хотелось пить. Наверное, от постоянной

маски.

В баре он выбрал себе большой фирменный коктейль

«Бонанза»: из смеси русской водки, французского

коньяка, яичного белка, просекко, фруктовых соков и

ликёра «Бенедиктин».

Хорошая игра? – живо поинтересовался

улыбающийся бармен.

Одновременно он энергично встряхивал большую

ёмкость со смешиваемыми напитками.

Как обычно, – вздохнул Эдуар, садясь на

300

высокий табурет и кладя локти на безупречно

вылизанную стойку.

В другой раз вам повезёт! – подбодрил его

бармен.

Он снял крышку с ёмкости и стал наливать

вспененное содержимое в высокий стакан на ножке.

Аккуратно, до последней капли перелив жидкость, он

ловко бросил щепоть лимонной кислоты, соль,

сбрызнул шапку тростниковым сахаром и капнул

вишнёвый сироп.

Пожалуйста. Что-нибудь ещё? – бармен

пододвинул стакан к Эдуару.

Пока нет. Да! Это ничего, если я расплачусь

наличными?

Нет проблем! – пожал плечами бармен.

Евро. Подойдёт?

Вполне!

Секундочку... – Тьерри завозился с пачкой. Он

вскрыл её упаковку, затем выудил из середины

банкноту и положил на стойку. – Возьмите себе

чаевые.

301

Спасибо, месье!

Не за что... У вас отличные коктейли!

Благодарю! Надеюсь, вы помните, мы всегда

стараемся удовлетворить самые изысканные

вкусы наших клиентов!

Эдуар взял стакан и сразу отпил большой глоток.

Некоторое время он сидел и напряжённо крутил на

мизинце привычное кольцо с чёрным камнем, ожидая

первого эффекта. Через полминуты ему стало легче.

Он расстегнул на вороте рубашке пуговицу, глубоко

вздохнул и выпил ещё. Приятное тепло стало

распространяться от желудка дальше, по всему телу.

Уже через несколько минут он почувствовал себя

настолько комфортно, что ему захотелось заказать

ещё один стакан. Но усилием воли Тьерри остановил

себя – ночь в гостинице, вылет рано утром. Не стоит

напиваться.

Двойной эспрессо, пожалуйста! – махнул он

рукой бармену.

Минутку! – ответил тот.

Эдуар снова полез на деньгами, но бармен остановил

302

его:

Нет необходимости! Я ещё не вернул вам

сдачу!

Оставьте себе, – пожал Тьерри плечами.

Он выпил чашечку обжигающего кофе, сполз с

табурета и пошёл в сторону выхода из заведения.

На улице ему стало хорошо. Свежий ветер освежал

раскрасневшееся лицо. Чувство дискомфорта

пропало. В теле появилась живость и гибкость, в

движениях – уверенность. Эдуар кивнул швейцару и

пошёл через дорогу в сторону отеля.

* * *

Винсен? Видишь того типа? – прошептал

Гастон Рикар. – Это он!

Сейчас сядет в машину, – ответил Винсен.

Подождёшь немного – и за ним. – Гастон нажал

кнопку на воротнике. – Патрик? – произнёс он

в спрятанный микрофон. – Этот субчик вышел

из казино. Садится в машину. Чёрная

«Феррари». Он не один. Едет в вашу сторону.

303

Мы пойдём следом с небольшим отрывом.

Понял.

Приплюснутая машина резко стартовала с места,

выскочила на Флюгхафенштрассе и помчалась в

сторону дороги номер три.

Турне и Садуль, внимание! Они идут с

превышением скорости!

Мы отчалили.

Патрик, Оноре, не упустите! – крикнул в

микрофон Гастон. – Передайте Оури и

Жоффруа, понадобиться их помощь! Пусть

присоединяются на развязке второй и третьей

дороги!

Мы у них на хвосте! Только что прошли мимо

нас!

Отлично! Винсен, за ними!

В каком-то микрофоне прокашлялись.

Рикар? Это Лепаж. Я вижу по карте ваше

движение. Будьте внимательны, не заскочите в

Германию!

Майор, что нам делать, если объект уйдёт

304

туда?

Не знаю! Приказ – вторую границу не

пересекать!

Стрелять?

Приказа не было!

Но был запрет? Полегче! – крикнул Гастон

Винсенту.

Мы отстаём! – крикун тот.

Всё, понял вас, майор! Действуем по

обстоятельствам!

Я вам приказа не давал! И предупреждаю...

Рикар отключил связь, потом нажал другую кнопку

Патрик? Что у вас? Не вижу...

Мы идём по параллельной улице. Пришлось

обойти пост швейцарской полиции. Они

«повисли» на хвосте объекта, но на границе он

их сбросит.

Преследовать до конца! При необходимости

открывать огонь!

Это приказ Лепажа?

Нет, мой! Лепаж не может отдавать такие

305

приказы!

Тогда...

Но может намекать. Выполняйте!

Рикар переключился.

Жоффруа? Вы где?

Идём плотно. За нами швейцарцы.

Приближаемся к немецкой границе.

Не останавливаться.

Немецкие коллеги предупреждены?

Не все. Работайте по полной, но не забывайте,

что вы в гостях. Объект должен быть или взят,

или...

На автобане он уйдёт от нас! Необходим

вертолёт!

Пока работаем без вертолёта.

Машины промчались через границу Германии,

перескочив на дорогу номер пять. С бешеной

скоростью они долетели до развязки с трассой,

поворачивающей направо. На поворотах удалось

несколько сократить дистанцию.

Патрик?

306

Слушаю.

Срочно сворачивайте на триста семнадцатую!

Они идут по Рёмерштрассе в сторону

Инцлингершрассе, потом уедут в Германию на

Инцлингер! На переходе у границы, между

Хауптштрассе и Инцлингершрассе, на

Вейльштрассе, встреть их огнём! Будьте

осторожны, Жоффруа и Оури у них «на

хвосте»! Могут быть также швейцарцы и

немцы!

Понял, идём на место.

Мы попробуем выйти между Рёмерштрассе и

Хинтердорфштрассе! Не подстрелите!

Постараемся...

Турне?

Слушаю, шеф.

Бросайте преследование и дуйте прямо на

перекрёсток между Лёррахерштрассе и

Инцлингерштрассе! Открывать огонь по

объекту сразу с двух позиций! Имейте в виду

нас, полицию и случайных прохожих!

307

Понял, босс, иду на место.

Вдалеке послышался вой сирен полицейских машин.

К нему вскоре присоединился иной тип «воя» –

полиция оживилась по обе стороны границы.

Винсен, останови здесь слева, на перекрёстке!

– приказал Рикар.

Хорошо, капитан.

Он приткнул машину возле деревьев, вызвав

возмущение пешеходов.

По Рёмерштрассе нёсся вой. Он приближался.

Будь готов стартовать за ними!

Буквально через полминуты через перекрёсток

пронёсся чёрный «Феррари», за ним – «Ситроен» с

форсированным мотором. Сзади их нагоняли

полицейские.

Давай за Жоффруа и Оури!

Они рванули с места и помчались по узкой улице.

Редкие встречные машины заезжали на тротуар,

распугивая пешеходов и яростно сигналя вслед.

Они проскочили германо-швейцарскую границу.

«Феррари» впереди дёрнулся, но продолжил

308

движение.

Не смогли остановить! – выругался Рикар. –

Патрик!

Мы стреляли, точно пробили одну покрышку и

разбили стекло, босс, – отозвался тот. –

Выпустили им азот.

Хорошо. Присоединяйтесь...

Они помчались по Вейльштрассе в сторону границы,

проскочив её. На мосту пришлось притормозить из-за

поворота, к тому же пропуская велосипедиста.

Давай, крути, болезный! – крикнул ему Рикар.

Когда их машина появилась на схождении улиц, они

успели увидеть развязку ситуации. Сквозь сирены

были слышны сухие хлопки и щелчки выстрелов.

Чёрный «Феррари» пробил разделительный барьер в

середине, покорёжил остановку автобуса и врезался

в стену, идущую вдоль улицы. Брызнули осколки

стёкол, отлетели какие-то панели. Машина несколько

раз перевернулась и задымилась.

Спустя минуту дверца приоткрылась. Из автомобиля

вылез человек в чёрном. Он поднялся, пошатываясь,

и попробовал побежать. Получалось у него плохо.

309

К человеку бросилось двое. Бежали они изо всех сил.

У одного в руке была небольшая винтовка со

снайперским прицелом.

Убегающий оглянулся, наклонившись, достал из-за

голенища высокого ботинка что-то тонкое,

блеснувшее в огнях разгорающихся в сгущающихся

осенних сумерках фонарей.

Нападающие обступили человека с двух сторон.

Первый наставил пистолет. Второй бросил винтовку и

выдернул из-за запястья плохо видимую на

расстоянии проволоку. Человек с ножом попятился.

В это мгновение воздух наполнился рёвом

полицейских сирен, а блики мигающих огней

замелькали на стене и автомобилях

Тот, что с пистолетом, невольно оглянулся. Этого

было достаточно, чтобы человек с ножом бросился на

него. Второй, со стальной удавкой, попытался

помешать, но неудачно.

Когда Рикар появился на месте схватки, всё уже было

окончено. Задушенный стальной удавкой человек «в

чёрном» ещё сучил ногами, но вскоре выгнулся дугой

и затих в неестественной позе. Раненый в бедро

310

Патрик, морщась, бинтовал рану, пытаясь остановить

кровь. Оноре ему помогал. Турне, Садуль и Жоффруа

осматривали дымящуюся «Феррари». Оури что-то

объяснял прибывшим полицейским.

Гастон с тяжёлым сердцем нажал кнопку связи.

Майор Лепаж? Это Рикар. Всё. Погоня

завершена.

Что у вас? Почему вы не отвечали?

Мы участвовали в преследовании...

Капитан! Ваша задача – постоянно быть на

связи, а не ввязываться в потасовки! Что с

объектом?

Он мёртв.

Но почему?

Вы же говорили, остановить любой ценой...

Я говорил? Вы меня с кем-то путаете, Рикар.

Я так понял.

Вы поняли неправильно. Как минимум –

получите взыскание. Сначала напишите рапорт.

Но перед этим я хочу знать, что же всё-таки

произошло.

311

Он напал на Патрика и ранил его.

Патрик не видел? Не защищался? Его никто не

прикрывал?

Он был с пистолетом. Но появилась полиция.

Понятно... Ещё потери?

Нет. Водитель погиб от снайперского огня Оури.

Второй был ранен или оглушён. Но

сопротивлялся. Оури задушил его проволокой,

спасая Патрика.

Он получит награду. В отличие от вас! Что с

полицией?

Сейчас там работает Оури. Они застали его

прямо на месте.

Преступления? Отличная работа, ничего не

скажешь. Вы должны минимизировать ущерб.

Установите контакт между руководством

полиции и мною. Впрочем, не надо. Вы идите

разберитесь с патрулём. Сообщите им, что я

уже на связи с их начальником... Комиссаром

Вебером. Лишние детали не раскрывайте.

Скажите, что ваша задача – выявлять лиц,

312

финансирующих терроризм. Они пытались

отмывать деньги в казино. Ясно?

Ясно.

Выполняйте. И не забудьте подробный отчёт!

Гастон отключился, выругался и сказал водителю:

Винсен, держи связь. Пойду, поговорю с

местными.

Рикар вышел из машины и направился к

полицейским.

Добрый вечер, коллеги, – поприветствовал он

их на французском.

Вечер добрый. Сожалею, но нам придётся вас

задержать до выяснения всех деталей, –

произнёс один из полицейских.

Сейчас всё образуется. Наш руководитель

звонит вашему герру Веберу.

Всё равно есть запрос немецкой стороны.

Может быть сами мы бы отнеслись проще, но

теперь дело приобрело международное

звучание.

Хочу попросить прощения за вовлечение вас и

313

немецких коллег в эту историю... Но тип

угнездился в вашем казино возле нашей

границы. А бежать он решил довольно

замысловатым путём. Мы рассчитываем на

сотрудничество.

У нас инструкция, герр...

Рикар. Меня зовут капитан Гастон Рикар.

Антитеррористический отдел. – Он достал свои

документы и показал полицейским. –

Пожалуйста, свяжитесь с комиссаром Вебером.

И выделите людей для осмотра тела в машине.

Лейтенант Флюгге, – козырнул полицейский. –

Мы должны оцепить это место...

Сообщите населению об аварии.

«Скорая» уже в пути. В связи с убийством.

Переквалифицируйте событие в аварию со

смертельным исходом. Я понимаю, предстоит

совместное расследование, но тела должны

быть полностью осмотрены с участием наших

специалистов. К тому же машина может быть

опасна. Вы не хотите её потушить?

314

Пожарная в пути. У нас всё работает чётко. Но

как только поступят иные указания, мы...

Просто свяжитесь с Вебером. У вас нет выхода.

Расследование неизбежно будет совместным.

Мы готовы предоставить все необходимые

данные.

Понимаю вас, капитан. Но вы должны понять:

совершено убийство...

В порядке самозащиты.

Герр Флюгге? Комиссар Вебер вызывает вас! –

подбежал полицейский с рацией.

Простите, вынужден вас оставить. – сказал

лейтенант Рикару. – Слушаю вас, герр

комиссар! – гаркнул он в рацию.

315

316

Глава пятнадцатая.

Магическое кольцо.

Бушар? Это Клеризо. Почему молчите?

Его нет, шеф!

Как нет? Вы что, спите? Где Лавиньи?

Сидит на положенном месте. Он не выходил,

шеф!

Не может быть! Почему он не выходил?

Не знаю. Мы смотрели очень внимательно.

Дельпеш проверял повторно – его нет.

Чёрт! Чёрт! Что я скажу генералу? Вы уверены?

Абсолютно. Даже похожего не было.

Может быть он изменил внешность?

Мы работаем очень профессионально. Любой

подозрительный тип не смог бы пройти мимо. К

тому же рост и комплекцию легко не

подделаешь. Его не было, шеф.

Проклятье! Ладно, продолжайте наблюдение.

Вдруг он прилетит другим рейсом?

Понял.

317

Клеризо переключился и нажал несколько кнопок:

Генерал? Это Клеризо.

Слушаю вас, подполковник.

Наблюдение утверждает, что объект не

выходил.

Вы уверены?

Они клянутся, что не могли бы пропустить ни

при каких обстоятельствах.

Вы должны лично удостовериться. Вы же

понимаете, что это означает? Либо мы его

упустили... Либо...

Понимаю, господин генерал.

Что вы собираетесь делать?

Отправить своих людей в аэропорт Базеля и,

для контроля – в гостиницу.

Это всё?

Пока всё, господин генерал.

Так вот послушайте! Вчера вечером нам

пришлось установить контакт со швейцарскими

коллегами! И с германскими. Против нашей

воли. Я бы на вашем месте связался с

318

руководителем антитеррористической группы

Лепажем и с комиссаром Вебером! Пока ваши

люди доберутся, у нас будет информация!

Хорошо...

Не «хорошо», а выполняйте!

Есть!

Совсем распоясались! – возмутился Беренгар,

отключаясь. – Гарильяр, что у вас?

Лепаж занят по известному делу, – ответил

полковник.

Вот его людей и подключите! Они сидят в

Базеле, а человек не вернулся в Париж! Чёрт

знает что! Где этот Тьерри? Почему нет данных

с видеокамер казино и отеля? Почему никто,

кроме меня, не работает?

Мы оформим запросы, господин генерал, –

ответил Гарильяр.

Так оформляйте! – ещё больше вспылил

Беренгар. – Свяжитесь с Лепажем, отправьте

людей в отель, в казино, на стоянку! Утечка в

сторону противника, да ещё через

319

лабораторию... Зачем? Как его упустили?

Люди Лепажа преследовали человека из

казино.

И бросили Тьерри! Они вели его до самого

последнего момента! Что он передал?

Деньги. Наш человек потом видел их в баре.

Пачка евро, купюры довольно высокого

достоинства.

Ну вот! И они его бросили!

Его «довели» до гостиницы...

А дальше?

Дальше случился инцидент с «Феррари».

И вы всё бросили! – генерал вскочил и стал

быстро ходить по тесной комнате.

У нас всё было запланировано... И вы

утвердили план.

Да, я утвердил! – резко остановился генерал. –

А вы на что? Где ваша инициатива? Где

дальновидность? Где ваш профессионализм?

Что я скажу министру? – повысил он голос на

последней фразе.

320

Гарильяр молча пожал плечами.

Вы не знаете? Так узнайте!

Есть, господин генерал.

Тогда свяжите меня с Лепажем прямо сейчас!

Полковник поколдовал над пультом связи.

Лепаж слушает, – ответил голос из динамика.

Майор? Какие у вас новости? Говорит

Гарильяр, по поручению генерала Беренгара.

Я на связи с Базелем.

Что с Тьерри?

У нас нет сведений. Наблюдение не

зафиксировало ничего подозрительного.

Он не вернулся в Париж.

Другой рейс?

Нам сейчас потребуется поднимать списки

пассажиров. Что с наружным наблюдением?

Ничего.

Машина на стоянке? Он должен был её сдать!

В агентстве!

Я не знаю... Сейчас уточню.

321

* * *

Карпентье зевнул и снова потянулся за термосом.

Собачья работа! Спать пришлось в машине. А ночи

нынче холодные! Подменить некому – все умчались

за этими мрачными убийцами на «Феррари». Объект

вошёл в здание гостиницы – и пропал. Ему-то,

конечно же, не положено знать, что там происходит.

Может быть в гостинице у них свой канал

наблюдения. Он бы предпочёл сидеть в холле. Или в

номере. Почему они экономят? Могли бы снять

номер. Театральный бинокль – и вуаля! Не надо

мёрзнуть осенними ночами. «Так надёжнее!» – заявил

ему Лепаж. Посидел бы сам в машине! И ведь была у

него смена – но его забрали «на усиление»! Зачем

там столько людей?

В кармане загудел телефон. Карпентье посмотрел на

экран – звонил Лепаж. Сейчас начнётся!

Марсель? Это Жан-Пьер. Что с объектом?

Не выходил со вчерашнего вечера.

Вы проверяли, в чём дело?

Запрещено инструкцией, господин майор. Вы

322

же знаете.

Почему вы не послали мне запрос?

Потому что выполнял задание.

Следовало же проявить инициативу! Вы

понимаете, за нашим делом следит сам

министр!

Понимаю.

Тогда идите и проверьте! Но соблюдайте все

предосторожности!

Как далеко я должен идти? Что делать, если

клиента нет? Должен ли я спрашивать у

портье?

Максимально! Выясните всё возможное!

Проникнуть в номер?

Хм... – впервые за весь разговор майор

задумался. – Да! – наконец ответил он. – У вас

есть отмычки?

Полный набор, как всегда. Известить ли

персонал отеля?

Что вы! Ни в коем случае! Соблюдайте все

предосторожности! Я вас приказываю!

323

Понял. Выполняю.

Карпентье отключился и стал возиться. Где эти

отмычки? Брать ли пистолет? Что делать, если

«объект» в номере? Извиниться и уйти? А если он не

один? Бежать? Фотографировать или нет? Ладно,

хоть перекушу в ресторане отеля. А то всё время на

бутербродах и кофе из термоса – так и язву можно

заработать!

Марсель вышел из машины и двинулся к отелю.

Войдя в вестибюль, он придал своему лицу

скучающее выражение. Эдуар Тьерри снял номер на

седьмом этаже. Вчера свет горел в номере всего

лишь несколько минут, но Карпентье не сообщил об

этом начальнику. Жалюзи утром остались закрытыми.

О чём сообщать? Приказа не было, а лезть выяснять

без приказа – хуже не придумаешь. Кто знает, что там

у объекта? Главная задача – проводить объект. И всё.

Карпентье прошёл вестибюль и свернул в сторону

лестницы. Лучше обойтись без использования лифта.

Вряд ли стоит мелькать перед лицами постояльцев

или работников.

Поднявшись на седьмой этаж, он слегка запыхался.

324

Всё же ночь в машине давала о себе знать. Никакой

зарядкой невозможно компенсировать длительные

неудобства!

Марсель острожно приоткрыл дверь и проверил

коридор. Никого. Он скользнул с лестницы в коридор

и, изображая из себя скучающего постояльца,

двинулся мимо ряда дверей.

Вот он номер, 317. Карпентье осмотрелся – коридор

был пуст. Потом прислушался к происходящему в

номере. Тишина. Марсель натянул тонкие кожаные

перчатки. Порывшись у себя в кармане, он достал

связку отмычек, выбрал подходящую и стал

осторожно ковыряться в замке.

На седьмом этаже остановился лифт. Карпентье

бросило в пот. Кто-то стоял и ждал лифта? Или

приехал на свой этаж?

Шумные постояльцы вышли из кабины и прошли по

коридору к своему номеру – задев Марселя

колёсиком чемодана. Он же должен был изображать

человека, ищущего в кармане ключи.

Наконец приезжие скрылись в номере. Задетая

щиколотка саднила. Надо было начинать всё

325

сначала.

Карпентье снова натянул перчатки, нашёл нужную

отмычку и вставил её в замочную скважину. После

нескольких минут терпеливого труда замок поддался.

Внутри что-то мягко щёлкнуло. Марсель осторожно

толкнул дверь , внимательно глядя в образующуюся

щель.

В комнате царил полумрак. Карпентье прислушался.

Было тихо. Ни звуков дыхания, ни храпа, ни скрипа,

ни плеска воды. Осторожно, чтобы не скрипеть

дверью, Марсель стал расширять щель.

Предательский скрип остановил его. Подумав

мгновение, Карпентье распахнул дверь – в крайнем

случае он извинится за случайное вторжение.

Тьерри сидел за столиком, спиной к нему. Он не

обернулся на звук, продолжая корпеть над какими-то

бумажками. Марсель был уже готов закрыть дверь,

когда его внимание привлекло неестественное

положение ног Тьерри. Он весь словно съехал в

сторону и вниз. Плечи перекосило, голова была

наклонена каким-то странным образом. И, самое

главное – он не шевелился! Совсем! Даже не дышал!

326

Не веря своим глазам, Марсель осторожно сделал

шаг в комнату, став носком на толстый ковролин.

Тьерри не шевелился. Карпентье осторожно прикрыл

дверь и медленно, очень медленно стал

пододвигаться к сидящему.

Когда Марсель подошёл достаточно близко,

настолько, чтобы увидеть лицо, ему стало ясно –

объект мёртв. Его открытые глаза смотрели в никуда.

На губах застыла пена. Посиневший язык был

прикушен и торчал сбоку.

Не сводя глаз с умершего, Карпентье достал телефон

и набрал Лепажа.

Господин майор? Это Карпентье...

Новости? – резко ответил Лепаж. – Только

быстро, я ужасно занят!

Объект мёртв... – тихо произнёс Марсель.

Что? Говорите громче, у меня здесь шумно!

Я не могу громче! Объект мёртв!

Да громче же! Совершенно вас не слышу! Что

вы там бормочете себе под нос? Не можете

говорить – перезвоните из нормального места и

327

сделайте короткий доклад!

Лепаж отключился. Карпентье тихо выругался, потом

сделал камерой телефона несколько снимков и

поместил их в сообщение. Вспышка вырывала из

темноты страшное лицо.

Изображения Марсель дополнил комментарием:

«Моя работа закончена». После этого вздохнул и

послал сообщение.

Через полминуты позвонил взбешённый Лепаж:

Что вы там натворили? Вы хоть понимаете,

какую операцию сорвали?

Я только сделал фото.

Фото чего? То есть, кого? Что вы мне

присылаете? Это наш человек?

Да. Это он.

Так что же всё это означает?

Объект мёртв. Я вам говорил.

Почему мёртв? Как давно?

Видимо, со вчерашнего вечера. Он, судя по

всему не ложился спать. Сидит одетый в ту же

одежду.

328

Что ещё вы видите? Только быстрее, мне

необходимо сделать срочный доклад генералу!

А от Беренгара всё пойдёт на самый верх!

У него на столе рассыпаны какие-то деньги...

Евро. Целая пачка!

Ничего не трогайте! Сделайте фото! И ждите в

номере – скоро к вам придёт усиление!

Понял. Выполняю.

* * *

Капитан Дюкло увидел звонок вызова на экране.

Господин полковник, звонит майор Лепаж, –

сообщил он.

Ответьте вы, – мотнул головой Гарильяр. – Я

занят.

Он напряжённо всматривался в карту пригородов

Страсбурга.

Майор? Это капитан Дюкло. Слушаю вас.

Дайте мне Гарильяра. Или Беренгара. Скажите,

что это срочно!

Полковник нахмурился и сделал вопросительный

329

жест.

Вы не могли бы хотя бы в двух словах

обрисовать причину? Все очень заняты!

Скажите, что сообщение очень срочное и

важное! Я тоже занят по горло, но бросил всё

из-за этой новости!

Полковник, с выражением досады на лице, подошёл к

мобильному пульту связи.

Гарильяр. Лепаж, я вас слушаю.

Полковник! Немедленно передайте генералу!

Объект мёртв!

Кто? – не понял Гарильяр. – Вы установили

личность погибшего?

Конечно! Эдуар Тьерри! Наш сотрудник

обнаружил его в номере отеля. Сейчас я

перешлю вам фотографии.

Подождите! – остановил его полковник. – Я

свяжусь с Беренгаром. Но для начала

спланируйте совместную работу с полицией

Базеля. А также другими швейцарскими

подразделениями.

330

Понял.

Хорошо. Ожидайте звонка в любой момент. –

Гарильяр сделал знак Дюкло, показывая на

плечи с погонами: «Позвони генералу!»

Как только закончился разговор с Лепажем, в комнату

буквально ворвался Беренгар. Лицо его

раскраснелось. Пышные усы развевались.

Что случилось? Кто там ещё умер?

Объект наблюдения. Эдуар Тьерри.

Я же говорил! – воскликнул генерал. – Почему

его оставили?

Его не оставили. Наш человек следил за ним

постоянно.

Как же он проморгал?

У него не было инструкции входить в комнату.

Утром Тьерри не появился. Наблюдение

продолжалось, пока Лепаж не отдал приказ

проверить.

Когда мы поняли, что объект так и не прибыл в

парижский аэропорт! Скандал! Что я скажу

министру?

331

Есть изображения из комнаты, – коротко

сообщил Дюкло.

Выведите на большой экран, – дал указание

Гарильяр.

Несколько кадров выплыло на экран.

Отчего он умер? – воскликнул Беренгар.

Пока трудно сказать.

Он выглядит удушенным. Его задушили?

Не вижу странгуляционной борозды на шее, –

ответил Гарильяр, внимательно всматриваясь в

снимки.

Не видно. Надели пакет на голову? Нет... –

перебирал вслух генерал.

Может быть, его отравили? – предположил

Дюкло.

Но зачем? – возразил генерал. – Хотя...

Подождите! – воскликнул полковник. Он набрал

номер. – Лепаж? Кто в номере Тьерри?

Наш сотрудник.

Объект может быть отравлен! Немедленно

уберите человека оттуда!

332

Тьфу, как же я не подумал! – выругался Лепаж

и отключился.

Швейцарской стороне следует проверить весь

его путь, – задумчиво покачал головой

Беренгар. – И все его контакты.

Сейчас... – Полковник набрал номер снова: –

Лепаж? Пусть швейцарские коллеги проверят

казино! И трупы из «Феррари»! Наш человек

должен быть помещён под медицинское

наблюдение!

Понял. Отбой... – майор снова отключился.

Только этого нам не хватало! – вздохнул

Беренгар и присел на стул. – Что я скажу

министру?

У нас нет выбора, – заметил Гарильяр. –

Скорее наоборот. Всё говорит о серьёзности.

Нам потребуется особый статус и

подкрепление.

Действительно! – оживился генерал. – Я

должен связаться с Пешкову! – Беренгар

поднялся и вышел в соседнюю комнату.

333

Гарильяр и Дюкло переглянулись. Потом капитан стал

снова просматривать фотографии.

Полковник! – позвал он Гарильяра. –

Посмотрите! – он ткнул ручкой в экран. –

Видите? На руке у Тьерри...

Да, перстень. И что?

А теперь посмотрите вот на это... – Дюкло

вывел на центр экрана фото убитого человека

из «Феррари». Видите? – он показал на палец

трупа.

Плохо видно... Вы можете дать увеличение?

Сейчас. – Капитан нажал на значок увеличения.

– Так лучше?

Всё равно плохо... Но похоже.

А вот у водителя. Труп обезображен, частично

обожжён. Но рука сохранилась. Кисть не

затронута. Тоже перстень!

Дайте-ка руку Тьерри... Чёрный квадратный

камень!

Знак. Знак организации. Или просто сигнал для

встречи?

334

Но зачем водителю? Он на встрече не

появлялся.

Да, верно, – согласился Дюкло.

Перстень, камень, организация... Стоп! –

воскликнул Гарильяр. – Кто у нас смотрит за

сотрудниками лаборатории?

Лекок.

Дайте мне его! Немедленно!

Хорошо... – Дюкло нашёл номер и набрал его.

Ивон? Полковник Гарильяр хочет с вами

поговорить.

Слушаю.

Капитан? – обратился к нему полковник. –

Прошу вас внимательно послушать, и только

потом высказать своё мнение.

Хорошо.

Смотрите... Мы проверили фотографии агентов

противника... Трупы. Три трупа. У всех есть

перстень с чёрным камнем в виде уплощённого

куба...

Параллелепипеда, – подсказал Дюкло.

335

Квадрат. Чёрный квадрат.

Малевич? – спросил Лекок.

Как угодно. И что?

Вы можете проверить всех сотрудников

лаборатории?

Есть ли у них перстни? – усмехнулся Лекок.

Да, именно так.

Есть некоторое неудобство... Да и вряд ли они

стали бы выдавать себя.

И всё же.

Я проверю.

Сколько времени у вас это займёт?

Не могу сказать. Не менее тридцати

сотрудников. У меня нет фотографий их

кистей...

Естественно, – кивнул Гарильяр.

Возьмёт некоторое время.

Постарайтесь уделить этому первостепенное

внимание, капитан!

Хорошо. Но вы же понимаете, я занят всей

остальной работой...

336

Постарайтесь делегировать вашему

подчинённому. Как его зовут?

Лейтенант Трембло.

Пусть он временно возьмёт на себя

дополнительные нагрузки. А сами займитесь

непосредственно проверкой. Вы же понимаете,

что нам может это дать?

Конечно, – согласился Лекок. – Но, всё же я

должен повторить – сомневаюсь, что нас на

этом направлении ждёт успех.

337

338

Глава шестнадцатая.

Нибелунги.

Министр сказал – не брать, – сообщил

Беренгар. – Он потеребил ус: – Впрочем,

полковник, если всё пройдёт удачно –

готовьтесь к повышению. И награде.

Вас тоже не забудут, – ответил Гарильяр. – Но я

бы этого субчика изолировал. Вижу некоторую

проблему.

Понимаю вас, полковник. С другой стороны, не

хотелось бы вспугнуть. Достаточно того, что мы

взяли Ярвинена. Они, к тому же, потеряли

Тьерри и этих двоих... Кстати, их

идентифицировали?

У швейцарских коллег нет никаких сведений.

Есть запрос в Германию. Пока ответ не

получен.

Не получен... Да, полковник! Насколько велика

группа со стороны Келя?

Два человека. Они замаскированы под

339

пограничников.

Мало...

Мы стянули к лаборатории всех людей Лепажа,

а также другие подразделения. Гораздо проще

держать их здесь, возле клиники «Рена».

А в парке «Двух рек»? Вы посмотрите, тут же

огромное пространство!

Со стороны авеню Европейского моста у нас

надёжный заслон, господин генерал.

Хорошо, тогда дайте картинку!

Дюкло? – обратился Гарильяр к капитану.

Минуту...

Они находились внутри большого фургона,

предварительно оборудованного для мобильного

управления специальными операциями. Вся длинная

стенка была покрыта дисплеями. На каждый экран

выводился видеопоток со стационарных камер с

функцией ночного видения. Дополнительно

сохранялись опции для трансляции с личных камер

бойцов специальных подразделений.

Что дать?

340

Хм... Сначала вход в лабораторию!

Пожалуйста.

Камера показала забор, закрытые ворота, вход в

лабораторию и её запертую дверь.

Откуда они пойдут? Как вы считаете?

Очень просто. Лекок сделал невозможное –

нашёл человека с кольцом.

«Чёрный квадрат»?

Именно. Уборщик лаборатории. Он обычно

задерживается для наведения порядка. У него

нет ключей от главного входа и пожарного

выхода, но есть доступ к задней двери, через

которую выносят мусор. Проникновение,

скорее всего, будет оттуда и мы таки поставили

наших людей.

Вы что-то говорили мне... – кивнул Беренгар. –

Дюкло, дайте-ка мне задний двор!

Одну минуту, господин генерал... – капитан

пробежал пальцами по клавиатуре и вывел

изображение задней двери. – Вот.

На экране стала видна не самая презентабельная

341

дверь. От неё на задний двор, к разноцветным

контейнерам для различных отходов и материалов

вниз вели ступеньки.

Где расположены наши группы?

Здесь, в пятидесяти метрах, люди Лепажа. Вот

тут, возле трансформатора – спецназ полиции.

За подсобными постройками, в нише –

снайперы.

Почему не на крышах и не на деревьях? –

нахмурился Беренгар.

Есть только крыша лаборатории и госпиталь

напротив. Из госпиталя крыша видна как на

ладони. Мы не можем исключить, что в

госпитале они сами могут расположить

наблюдателей. Деревья в этом районе не

вполне подходят для засад – слишком низкие, с

недостаточно густой кроной, – ответил

Гарильяр.

Полковник, скажите, я что, должен вас учить?

Смастерите временные укрытия и поставьте их

на крыше!

342

Противник может увидеть – и отложить атаку.

Да и поздно теперь.

Вы мне напишете в отчёте! Кстати, а у вас есть

наблюдатели в госпитале?

У нас есть два дрона. Один будет над

лабораторией.

А второй направьте в парк! Да, Дюкло, вы

можете дать картинку лаборатории сверху?

Капитан вопросительно посмотрел на полковника.

Видите ли, генерал... – замялся Гарильяр, –

появление дрона над лабораторией может нас

демаскировать.

Так придумайте что-нибудь! Под птицу, облако,

куст... Не знаю! Дым! Мне нужна картинка!

Мы задействуем оператора сразу же, но в

начале операции, – ответил Дюкло.

Где этот оператор?

В соседнем фургоне. И оба дрона.

Тогда запустите над парком! Это-то вы можете

сделать?

Пожалуй, – пожал плечами капитан.

343

Выполняйте! Мне нужен полный обзор, а не вот

это вот... Безобразие! – Беренгар показал на

плохо окрашенную хозяйственную дверь

лаборатории.

Дюкло надел наушники, взял микрофон и нажал

кнопку на пульте:

Менетрие? Дюкло. Поступил приказ поднять

вашу игрушку над парком двух рек. Да, дать

обзор. Хорошо, выполняйте. Я даю картинку, –

повернулся он к Беренгару.

Да, и побыстрее! Уже темнеет!

Выведенная в центр часть экрана сначала была

совсем тёмной. Затем на ней мелькнула крыша

соседнего фургона. Ещё через несколько секунд

стала открываться панорама соседних улиц. Спустя

минуту дрон по восходящей пошёл в сторону парка.

Повыше! – нетерпеливо приказал генерал. –

Что это? – ткнул он в зелёное движущееся

пятнышко на экране.

Видимо, велосипедист. – ответил Дюкло.

«Видимо!» А это? – генерал указал на более

344

медленное сдвоенное пятно. Позади металось

третье, поменьше.

Пара, гуляющая с собакой.

«С собакой!» А если террористы пройдут через

парк – со стороны главного входа, а не к задней

двери? Кто их остановит? А, полковник? –

Беренгар вопросительно посмотрел на

Гарильяра.

Вот здесь, у сквера, находится ещё одна группа

Лепажа, – показал полковник. – Их даже видно!

– он коснулся кончиком карандаша экрана.

Вы думаете только нам? – пробормотал

Беренгар. – У вас есть защита от дронов

противника? – громко спросил он.

Нет. Мы не посчитали это необходимым.

А зря! Ярвинен работал с дроном! И они могут

захватит контейнер, и отправить его за Рейн! А

кто у нас в Германии?

Спецкомиссар, оберфюрер Ланге.

И? Он готов ловить дроны?

Не уверен. Но если мы увидим дрон

345

противника...

То что, атакуете его?

Вполне можем. С земли. Также и наши дроны

смогут его преследовать, довольно легко – они

будут без груза.

Хорошо... Но мы тогда потеряем картинку! –

генерал показал на экран. С дрона был виден

весь парк. Рейн, мост через реку и крыши

соседних с парком домов.

У нас два дрона, – заметил Гарильяр. – Именно

для таких случаев.

Надеюсь, в случае крайней необходимости вы

справитесь, – пробурчал Беренгар, и стал

пристально смотреть на экран.

Так они сидели больше двадцать минут. Становилось

всё темнее. Яркие точки фонарей, окон и фар были

видны на камерах словно планеты и близкие звёзды.

От всех групп поступили доклады – пока всё

спокойно. Гарильяр зевнул, потянулся, встал и

включил кофеварку.

В это мгновение зазвучал сигнал вызова. Он поступил

346

от оператора дрона.

Это Менетрие. Вижу странную активность со

стороны задней части ограды лаборатории.

Подтвердите положение групп.

Где? Где?! – буквально подпрыгнул от

неожиданности и напряжения Дюкло.

Выделяю маркером.

На экране появился красный квадратик, ухвативший

центр группы движущихся зелёных теней со стороны

тыла лаборатории.

Ещё один объект! – воскликнул Гарильяр,

показывая на десяток точек, медленно

перемещающийся с фланга. – Лепаж! – он

нацепил гарнитуру. – К вам движутся до пяти

человек со стороны сквера и не менее десяти –

к боковой части ограды с востока!

Понял... – послышался за помехами голос

Лепажа.

Откуда они там взялись? – недоумевал

Беренгар.

Прибыли на машинах, скорее всего.

347

Мы их прозевали!

Не думаю... Они могли собраться в последнюю

минуту. Дюкло! Поднимайте второй дрон

повыше и смещайте его в сторону

лаборатории!

Есть! Менетрие? Мне нужен Паскёр. Второй

дрон – поднять вертикально до полукилометра,

потом переместить в точку над лабораторией!

С этого момента сведения о событиях стали

поступать водопадом, нарастая по интенсивности с

каждой минутой. Эфир наполнился переговорами.

Сначала шёпотом, потом криками. Камеры донесли

несколько хлопков, потом взрыв. На одной из

картинок вспыхнуло и погасло яркое пятно.

Что там происходит? – вскричал Беренгар. –

Гарильяр, доклад!

Сейчас... – тот был на связи с Лепажем. – Жан-

Пьер!

Мои люди вступили в контакт в районе сквера.

Штурмовая группа полиции неожиданно

атакована с восточной стороны. Я бросил

348

второю группу ей на помощь.

А лаборатория? Кто прикрывает лабораторию?

– показал на экран генерал.

Лепаж, соберите все резервы и подтяните их к

лаборатории.

Не могу! На мосту, со стороны Германии,

появилась подозрительная группа! Пять

автомобилей! Пока что идёт проверка, но я не

уверен в благоприятном исходе! Вызвал

подкрепление полиции!

Смотрите... – Дюкло приподнялся над своим

стулом. – Кто это?

Он показал на группу точек, пересекающих улицу со

стороны госпиталя – по направлению к лаборатории.

Полковник, у вас есть там люди? – быстро

спросил Беренгар.

Это не наши, – ответил Гарильяр. – Они

атакуют с фронта... Что там у вас, Лепаж? –

отреагировал он на срочный вызов.

Группа на мосту совершила прорыв! Вслед за

ними идёт машина «Скорой помощи»! Вызвал

349

всю полицию Страсбурга и окрестностей на

«теракт» в районе лаборатории!

Понял... На объект направляется ещё один

отряд – со стороны госпиталя. У вас есть кем

прикрыть?

Попробую задействовать крыло восточной...

В эфире были слышны не только крики. Стрельба

транслировалась как микрофонами камер, так и

связью. На экране то и дело вспыхивали вспышки,

учетверяемые камерами дронов и стационарными

замаскированными камерами.

Они у забора! Прорываются!

Паскёр... Опустите дрон! – дал указание Дюкло.

– Увеличивайте картинку над основным входом!

Стало видно, как зелёные фигурки облепляют ограду,

стреляют в замок и прорываются через вход в заборе

со стороны госпиталя.

С противоположной стороны шла перестрелка. В

сквере залегла одна из групп, сдерживая атакующих

со стороны автомобильной стоянки. На восточном

фланге другая группа одновременно сковывала сразу

антитеррористическое подразделение Лепажа и

350

специальный отряд полиции. Было видно, как бойцы

последнего пытаются отреагировать на

происходящее возле главного входа, но каждый раз

попадали в сектор обстрела нападающих сразу с двух

сторон.

По авеню Европейского моста на большой скорости

шла целая кавалькада машин, быстро приближаясь к

лаборатории. Замыкала вереницу машин «Скорая» с

мигалкой и сиреной, звук которой нарастал с каждым

мгновением. Сзади летела машина фальшивого

«пограничного» поста.

Звуки сирен разносились над Страсбургом. Полиция

объявила общую тревогу.

Пусть поднимают вертолёт! – приказал

Беренгар.

Я передам, – коротко ответил Гарильяр.

Он лихорадочно искал выход из создавшейся

ситуации. К фронтовой атаке они оказались

совершено не подготовлены. Но нет... Атака же

начиналась с тыла! Со стороны автомобильной

стоянки и сквера!

Лепаж, что там? Вижу атаку с фронта!

351

Попробую оставить часть группы в сквере для

сдерживания, а остальных бросить вокруг

западного крыла ко входу!

Нет! – закричал полковник Гарильяр так, что

Дюкло и Беренгар вздрогнули и оглянулись. –

Пусть идут прямо через лабораторию, со

стороны задней части!

Там забор...

Для твоих людей есть забор?

Дверь! Она же заперта!

Лепаж... Задняя дверь открыта! Понимаешь?

Открыта! Она не заперта!

Это точно?

Абсолютно! У нас есть данные сигнализации!

Всё, понял! Буже? Разделить группу...

Зелёные фигурки в сквере зашевелились. Часть

отползла назад, потом, пригибаясь, добрались до

задней части забора, выбила замок запертой калитки

и ворвалась на задний двор. Это было видно на

камере.

Одновременно атакующие с фронта оказались возле

352

входной двери с другой стороны. На камере было

видно, как они закрепили гранату на двери и

метнулись в укрытие. Через несколько секунд грянул

взрыв. Вспышка ослепила камеру. Сидевшие у экрана

невольно дёрнулись. После взрыва камера мигнула и

полностью отключилась.

Проклятье! – воскликнул генерал.

С камеры низко висящего дрона было видно, как

атакующие бросились в дверной проём. Стало

понятно, что столкновение в лаборатории неизбежно.

При этом атакующих с тыла было гораздо меньше,

чем с фронта.

Буквально в это же время перед лабораторией

остановилось несколько машин, в том числе «Скорая

помощь». Оттуда выскочили более десяти человек и

бросились в сторону лаборатории.

Через полминуты подъехала ещё одна машина. Возле

неё были видны вспышки и звуки хлопков выстрелов.

Возле машин завязалась перестрелка. Из «Скорой»

выскочил человечек с автоматом и выпустил

несколько очередей в последнюю машину. Через

мгновение человечек споткнулся и упал, уронив

353

оружие.

Пожар! – показал Дюкло на разгорающееся

пламя на камерах дронов.

Лабораторию мы потеряли... – процедил сквозь

зубы Беренгар. – Что я скажу министру?

На восточном фланге также произошли изменения.

Нападающие стали отходить. А группа майора

Лепажа, вместо преследования, переключилась на

автомобили перед лабораторией. В результате

усилившейся перестрелки вспыхнула одна из машин.

Генерал? – повернулся к Беренгару Дюкло. -

Вас вызывает Париж...

Кто? – одними губами спросил генерал.

В ответ капитан показал пальцем вверх.

Сам?

Дюкло кивнул.

Генерал вздохнул, потом сказал:

Переключайте!

Он взял наушники с микрофоном и глубоким голосом

произнёс:

Генерал Беренгар слушает. Да, господин

354

министр. Понимаю. Нет, господин министр.

Сейчас. Активная фаза. Под контролем...

Пожар? – генерал сделал большие глаза. –

Пожарные службы уже информированы! –

одновременно Беренгар стал делать знаки

Гарильяру. Тот кивнул и стал передавать вызов

постоянному контакту полиции Страсбурга. –

Абсолютно! Обязательно! При первой

возможности! Да, немедленно доложу!

Он снял наушники и шумно выдохнул.

Ну что, соколы? При удачном стечении

обстоятельств готовьте дырочки для орденов! А

при неудачном...

Генерал вернулся к экрану.

Что они там делают? – ткнул он в лабораторию.

Вокруг здания беспорядочно бегали люди, стреляя во

всех направлениях. Совершенно было невозможно

понять кто их них кто.

Над лабораторией послышался оглушительный звук

вертолёта. Высоко летящий дрон так бросило

воздушной волной, что на картинке ничего нельзя

было разобрать.

355

Гарильяр! – закричал генерал. – Уберите этих

идиотов!

Я не могу их убрать, господин Беренгар. Мы

сами их вызвали.

Тогда дайте прямую связь! Дюкло!

Мне потребуется связаться сними через

коммутатор полиции, – ответил капитан.

Да что же это такое! Что они собираются

делать?

Возле госпиталя снова завыли сирены. Стали

съезжаться полицейские машины и фургоны. Оттуда

выбегали вооружённые полицейские, рассыпаясь

веером за автотранспортом. Кто-то бросился в

сторону госпиталя, оттесняя зевак.

Со второго дрона было видно, что из взорванных

дверей лаборатории выскочило несколько человек.

Отстреливаясь, они бросились к автомобилям. Двое

нырнуло в «Скорую».

Почему их не останавливают? – взревел

Беренгар. Усы его буквально встали торчком. –

Полковник!

356

Лепаж! – вызвал Гарильяр. – Противник

отступил из лаборатории! Они пытаются уйти!

Там полиция... – откликнулся майор. – Мои

люди потеряли машину – покрышки

прострелены. Пробит бензобак. Я готовлю

приказ об эвакуации.

Дюкло! – повернул голову полковник. –

Передайте в полицию – возможно возгорание

автомобилей! И пусть немедленно организуют

преследование!

В том числе с помощью этого чёртова

вертолёта! – добавил генерал.

Понял, – кивнул капитан.

И побыстрее! Всё может вспыхнуть в любой

момент! – пояснил Гарильяр.

Стрельба всё ещё продолжалась, а «Скорая», в

сопровождении двух автомобилей, рванула по Е52 в

сторону моста через канал.

Поднимите второй дрон! – приказал генерал.

Только берегитесь этого проклятого вертолёта!

Менетрие? – вызвал Дюкло. – Дюкло.

357

Поднимите дрон. Как высоко? На километр. Но

будьте осторожны! Вертолёт уже уничтожил

один наш дрон.

На экране картинка с дрона стала уменьшаться в

размерах, одновременно охватывая всё большую

территорию. Стало видно, что нападающие отступают

на всех направлениях.

Они уходят! У них есть радиосвязь! Что знает о

ней полицейский департамент? – спросил

Беренгар.

У нас в специальном техническом

подразделении отслеживаются все диапазоны,

быстро ответил Дюкло. – Эмери? – вызвал он

сотрудника. – У вас есть данные по

радиосвязи?

Она зашифрована, – ответил Эмери. –

Преступники обмениваются молниеносными

сообщениями. Это техника ультраскоростной

передачи пакетов. У нас нет технической

возможности мгновенного взлома.

Они вообще хоть что-то зарегистрировали? –

побагровел генерал. Это было заметно даже в

358

полумраке освещённого экранами фургона.

Что вы видите? – спросил Дюкло.

Обмен был перед самым нападением, в

середине и, особенно интенсивный, сейчас.

Скоро мы запеленгуем ещё одну группу,

которая находится вне зоны боевого

соприкосновения.

Отлично! Сообщите об этом немедленно!

359

360

Глава семнадцатая.

Сокровища на дне Рейна.

Роже, они же все могут быть потенциально

инфицированными! – закричал Дюрон

Меньшинство, Мишель, – ответил Шанкло. –

Только те, кто побывали в лаборатории. И даже

в этом случае мы должны так думать с долей

скепсиса.

Хорошо, пожар потушен... Но что в очаге?

Ничего особенного. Я не могу с полной

уверенностью утверждать, что в лаборатории

при институте Пастера работы с живыми

вирусами не велись, но не думаю, что люди

настолько заражены. Этих, – он кивнул на двух

раненых, – я бы передал в госпиталь с

указанием на возможное получение

коронавирусной инфекции. А остальных – нет.

В госпиталь? Армия и полиция не хотят

засекретить дело?

И да и нет. Достаточно взять у персонала

361

подписку, как это делает полиция. Я бы

передал раненых в госпиталь напротив, и

немедленно. Чем быстрее – тем лучше.

Вам проще знать, Роже, – ответил Дюрон. – Но

что вы будете делать с ранеными, за которыми

нужен особый присмотр? – он кивнул на тех,

кого охраняло несколько полицейских.

Просто. Отдельные палаты, полицейский пост в

этой части отделения. Стандартная практика.

При необходимости они будут переведены в

полицейский или военный госпиталь. А сейчас

им требуется экстренная помощь. Мы со своей

укладкой много не наработаем.

Шанкло стал последовательно снимать защитный

костюм, бахилы, перчатки и маску. Всё это он

тщательно упаковал в специальный пакет. Дюрон

вздохнул и тоже стал разоблачаться.

Подошла группа полицейских в масках. Они получили

краткие указания от Роже и стали перекладывать на

каталки раненых. Госпиталь был совсем рядом, и

транспорт не требовался. В процессе участвовали

один из дежурных врачей приёмного покоя и две

362

медсестры.

Возле частично сгоревшего главного здания возились

пожарные. В лужах пенной пенной воды отражались

фары и прожектора их машин. Тут же суетился

директор лаборатории в нелепом белом халате.

Полицейские прочёсывали окружающую территорию,

продолжая выносить раненых и убитых.

Где-то восточнее завывали сирены. Там же гудел

вертолёт. Часть атаковавших сумела бежать и, судя

по всему, выкрасть образцы наработанной вакцины.

Сейчас они предпринимали попытки прорваться на

немецкую сторону.

Руководство операцией продолжало осуществляться

из специализированного фургона.

Дюкло, когда уже дадут картинку с

полицейского вертолёта? – нетерпеливо

обратился Беренгар к капитану

У них какие-то проблемы с совместимостью

программ... А, вот она! – Дюкло вывел на

середину экрана кадры камеры полицейского

вертолёта.

Стало хорошо видно, как «Скорая помощь»,

363

преследуемая несколькими машинами, мчится мимо

аэропорта по Рю дю Гавр в сторону Рю дю Рошель.

«Скорая» шла с сиреной и мигалками. Некоторые

машины, полицейские, также включили сирены и

мигалки. Вся эта кавалькада на бешеной скорости

неслась по узкой улице, заставляя всех едущих, вне

зависимости от направления, съезжать на обочину.

Если они свернут направо, то будут гнать до

моста Пфлимлин. А если налево...

...То до европейского моста, полковник. Их

схема совершенно ясна – группы частично

здесь, частично в Германии. Но, именно по

причине нахождения лаборатории на нашей

территории, они сбегут на германскую сторону!

В частности, они надеются на то, что наша

полиция не станет пересекать государственную

границу. Так как основная операция также

здесь, то на немецкой стороне коллеги могут

быть не готовы... Так они думают! – генерал

Беренгар поднял вверх палец. Дюкло, Гарильяр

– что у нас с контактами на той стороне?

Немецкая полиция терпеливо ждёт их по ту

364

сторону Европейского моста, господин генерал,

– доложил капитан.

У меня есть сведения, что коллеги готовы

подтянуть силы к Пфлимлин в случае

необходимости, – добавил полковник.

И всё же не следует полностью на них

полагаться, господа! Я бы предпринял

следующее – попытался бы поставить заслон

сразу в двух местах!

Группы Лепажа не смогут, они выдержали

значительное боестолкновение. Да и сейчас

продолжают прочёсывать местность совместно

с силами полиции, – доложил Гарильяр.

А сама полиция?

Занята преследованием, контролем территории

и эвакуацией раненых и убитых, – ответил

Гарильяр. – Это всё, что мы имеем.

Но почему? – воскликнул генерал. – Почему нет

помощи жандармерии, армии?

Жандармы перекрыли окружающие дороги

вокруг Страсбурга постами и проверяют все

365

автомобили, следующие из города и в город.

Армия?

У них нет полицейских подразделений,

способных вести действия в городской черте

среди мирного населения. Только боевые.

Силы специального назначения нами не

привлекались. Достаточно того, что мы

взаимодействуем с военно-медицинским

ведомством. Но и это обусловлено лишь

лучшей подготовленностью к потенциальной

биологической войне.

Вы что же, хотите сказать, что полиция и

спецслужбы в меньшей степени готовы к

применению оружию массового поражения?

В некотором смысле да, господин генерал.

Проклятье! И я узнаю об этом сейчас, в

критическую минуту!

Мы сформировали медицинскую группу под

эгидой генерала Пешкову, – напомнил

Гарильяр. – До сих пор они действовали во

всех смыслах успешно, и взаимодействовали с

366

армейскими коллегами на должном уровне.

Ладно-ладно, оправдывайтесь! – отмахнулся

Беренгар. – Впрочем, давайте-ка лучше

вернёмся к наблюдению. Мы и так не имеем

действующих бойцов в составе групп

преследования и блокирования! Что я скажу

министру?

Кстати, он вас как раз вызывает, – сказал

бесцветным голосом Дюкло.

Вы нашли не самое удачное время для шуток,

капитан! Лучше сделайте-ка мне кофе, да

покрепче!

Увы, господин генерал, это не шутка.

Переключать?

Переключайте... Что я могу ещё сказать?

Дюкло нажал кнопку.

Слушаю вас, господин министр, – произнёс

Беренгар.

Генерал?

Слушаю вас предельно внимательно, –

повторил Беренгар.

367

Очень хорошо. Добрый вечер... Или не очень

добрый. Я только что говорил с премьерминистром...

Да!

У меня появились некоторые вопросы.

Слушаю вас чрезвычайно внимательно.

Прекрасно. Я спрашивал кое-каких экспертов...

И что же?

Вот, звоню вам.

Я весь внимание.

Тогда ответьте мне вы. Террористы что-то

получили?

Генерал замялся.

Да или нет?

Да. То есть нет.

Так да или нет?

Мы ведём преследование, господин министр!

Повторю вопрос – они что-то смогли взять?

Вакцина в наших руках?

Почти! Противнику всё же удалось временно

завладеть контейнером. Но только одним!

368

И где же он сейчас, генерал? Контейнер. Где

он?

Он? – Беренгар посмотрел на экран. – Я вам

могу сейчас сказать абсолютно точно – на

пересечении улицы Гавр и улицы Рейн

Наполеон!

Хорошо. Что вы предпринимаете, чтобы

воспрепятствовать... Изъятию результатов

труда наших учёных... в столь критический для

страны момент?

Всё, господин министр! Атака успешно отбита,

противник отступает! Наша доблестная

полиция ведёт успешное преследование!

А специальные силы? Насколько я понимаю,

региональные подразделения полиции и

жандармерии не переходили под ваше

временное командование!

Так точно, господин министр! Мы тесно

взаимодействуем, в том числе с немецкими

коллегами! Но обходимся своими силами.

С немецкими коллегами?

369

Они ожидают прорыва на свою сторону. Мы

возьмём террористов в клещи! Я сам

спланировал операцию, от начала до конца!

Противник в ловушке!

Я так и не услышал от вас, чем же заняты ваши

подчинённые, – перебил генерала министр.

Производят прочёсывание местности в районе

лаборатории и моста — места предполагаемого

прорыва! Все машины, кроме одной, удалось

остановить и полностью отсечь от главной

группы нападавших! Большинство бандитов

обезврежено!

То есть преследование ведёт полиция?

Мы тесно взаимодействуем, – ответил генерал

и посмотрел на экран. – Сейчас террористы

движутся по улице Рейн-Наполеон. Далее, по

мнению наших аналитиков, они должны

свернуть в сторону Европейского моста, по

авеню де Витри Франсуа. Мы ведём

мониторинг преследования в прямом эфире!

Скоро бандиты попадут в ловушку!

370

Понимаю вас, генерал. Значит, я могу передать

премьеру и президенту...

Одну минутку, господин министр! Я не могу

говорить о том, что ещё не произошло! Но я

могу, пользуясь случаем, испрашивать вашу

санкцию!

Санкцию? На что?

На расстрел машины «Скорой помощи» из

пулемёта! С полицейского вертолёта!

Вы меня интригуете, генерал.

У меня нет выбора, господин министр! Если

бандиты попытаются проникнуть на

территорию Германии, они неизбежно попадут

в руки наших немецких коллег!

И что же?

Все лавры достанутся им, господин министр! А

вся грязная работа – нам.

Понимаю... Что вы предлагаете?

Остановить противника раньше! У нас есть...

всего лишь несколько минут! – ответил

генерал, глядя на экран.

371

Вы просите мою санкцию, Беренгар?

Да!

Я вам её дать не могу. Нет, не могу, – ответил

министр. – Мне для этого нужна санкция сами

знаете кого. Но ни премьер, ни президент на

это не пойдут. Так что придётся вам всё брать

на себя! У вас всё?

Да, господин министр!

Хорошо. Держите меня в курсе всех событий.

Обязательно, господин министр!

Беренгар перевёл дух и тихо выругался.

Гарильяр! – обратился он к полковнику. У нас

есть три минуты! – показал он на экран. – Что

бы вы сделали?

Попросил бы немецких коллег поставить

заслон со стороны Келя, прямо на границе.

Тогда решится вопрос юридических нюансов.

Кстати, я бы им так и сказал.

Понятно! Дюкло?

Да, господин генерал!

Немедленно передайте в отдел связей с

372

зарубежной полицией! И побыстрее!

Есть!

Что ещё, полковник? Быстрее, у нас две

минуты!

Приказал бы вертолёту не стрелять до самого

последнего момента, но зайти на позицию со

стороны реки. Не зависать над мостом и не

снижаться настолько, чтобы становиться целью

для огнестрельного оружия нападающих. То

есть убегающих.

Капитан, вы слышали? Срочно передайте!

Уже передаю... – ответил Дюкло.

Быстрее! Они идут к мосту! О, боже, только бы

избежать жертв среди мирных граждан!

«Скорая» неслась прямо к мосту, распугивая все

остальные машины, идущие в обоих направлениях.

Время от времени террористы выезжали на

встречную полосу, едва не сталкиваясь с фургонами.

Вслед за ними мчались полицейские автомашины,

повторяя почти все манёвры.

Изображение поплыло в сторону – вертолёт стал

373

смещаться. Вскоре стал виден ночной чёрный Рейн, в

котором отражались огоньки теплоходов, фонарей и

машин. На какое-то время камера потеряла

несущуюся кавалькаду машин.

Вот ведь! – ударил генерал по пульту.

Изображения вздрогнули. – Ничего не видно!

Почему посадили дрон, Дюкло?

Потому что дрон не успевал за машинами,

господин генерал.

Так пусть поднимут его сейчас! Мы ослепли!

Совершенно ничего не видно, кроме этих

чёртовых волн!

Вряд ли дрон успеет долететь... – возразил

капитан. – К тому же у нас есть проблема

вводить его в воздушное пространство

Германии.

Боже мой, какая чепуха! На кону судьба,

страны, судьба человечества... Наша карьера,

в конце концов! Пусть поднимают!

Будет исполнено, господин генерал. – Дюкло

переключился. – Менетрие? Поднимите дрон и

374

направьте его к Европейскому мосту! Да,

немедленно! Вертолёт? Боитесь его потерять?

Постарайтесь поднять его высоко и держаться

подальше от вертолёта! Я понимаю. Это

непросто... Но у меня приказ! Хорошо,

выполняйте!

Какая чушь! – воскликнул Беренгар, нервно

поглаживая усы. – Какой-то дрон – и судьбы

миллионов!

В это мгновение камера вертолёта оказалась

направленной на мост сбоку. Вертолёт завис на

уровне полотна дороги, смещаясь чуть выше.

Машины же в этот момент выскочили на мост, с воем

несясь в сторону Германии. Стало видно, как

немецкая полиция лихорадочно перекрывает проезд

своими автомобилями. Мигалки тревожно отражались

в ночной воде.

Почему никто не стреляет? – процедил сквозь

зубы Беренгар. – Сейчас эти мерзавцы

прорвутся – и ищи их, свищи по Германии!

Все напряжённо смотрели на экран. Было видно, как

«Скорая» неожиданно резко свернула влево,

375

стараясь избежать столкновения с автомобилями

немецкой полиции. Через долю секунды машина,

пробив ограждения моста и сияя всеми огнями,

полетела вниз по кривой траектории. Ещё через

несколько секунд машина ударилась о водную

поверхность, подняв высокую волну, и медленно

затонула. На какое-то мгновение сквозь воду были

видны всё ещё работающие мигалки, но вскоре они

погасли.

Теплоходы, находившиеся поблизости, протяжно

загудели. Полиция перекрыла движение через мост.

Всё! – генерал откинулся на спинку стула на

колёсиках и снял наушники. – Дюкло! Вызовите

министра!

Есть!

Господин... – генерал снова одел наушники и

микрофон. – Господин министр? Всё кончено.

Да. Машина остановлена на нашей стороне.

Нет. Да. Не совсем – она затонула. Да, вместе с

грузом. Спасательная операция? Уже начата. Я

приказал отправить водолазов. Обязательно

сообщу.

376

Беренгар перевёл дух.

Капитан? Немедленно передайте местной

полиции – пусть вызовут водолазов! Скажите,

что это приказ министра!

Министра? – удивился Дюкло.

Да! Нам некогда рассусоливать! И дайте знать

Лепажу – пусть бросает все свои дела и едет к

мосту! Немедленно!

Хорошо, сейчас всё передам, – кивнул Дюкло.

А вы, полковник, идите, подышите воздухом, –

повернулся генералу к Гарильяру.

Что? – не понял полковник.

Идите-идите! И скажите водителю, что мы едем

к мосту.

Но как же так? Растяжки антенн закреплены

прочно, мы не может просто так поехать к

мосту... И вообще куда бы то ни было! –

ответил полковник.

Послушайте меня, Гарильяр, – генерал

подёргал себя за ус и наклонился поближе. –

Если вы не научитесь брать на себя

377

ответственность вне пределов формальных

инструкций, вам не видеть продвижения как

своего носа!

В зеркале? – усмехнулся полковник.

Нет, без зеркала! – генерал был не склонен

шутить. – Я сам составлял эти чёртовы

инструкции и знаю им цену. В обычное время

они лишь защита начальников и подчинённых

от излишних претензий. Но в минуту особой

опасности это сама смирительная рубашка,

прокрустово ложе! Понимаю, вас всё равно

ждёт повышение. Но если вы претендуете на

нечто большее... – Он многозначительно

показал пальцем в потолок фургона.

Что вы предлагаете, генерал?

Перерубить растяжки, не тратя время на

демонтаж, и двигать к мосту. Я не могу

потерять управление, бросив командирский

трейлер ради другой машины!

Мы тогда неизбежно потеряем управление,

отключившись от антенны, генерал, – ответил

378

полковник. – Если хотите, возьмите другую

машину и перемещайтесь на мост. Я останусь

здесь и буду держать с вами связь.

Ладно! - махнул рукой Беренгар и поднялся. –

Вы меня убедили, старый бюрократ! Только где

я возьму машину?

Одного из людей Лепажа. Дюкло свяжется с

ним. Да вы вообще можете отправиться вместе

с майором!

Неплохая идея! Капитан? Дайте мне Лепажа!

Сейчас, – откликнулся Дюкло. – Майор? Вы

где?

Едем.

Едете к мосту?

Да.

Подождите! Вернитесь к нашему фургону...

Где вы? На том же месте?

Да, мы возле парка. Генерал Беренгар желает

быть на мосту вместе с вами.

На кой ляд я ему сдался? – выругался майор.

Что? Нет, это прямое указание... министра! –

379

Дюкло посмотрел на Беренгара

Министра... пусть бы министр повалялся в

грязи, сжимая автомат! Хотел бы я его видеть

под обстрелом! В памперсах – в такую минуту в

туалет не сбегаешь!

Всему своё время майор, - ответил капитан,

улыбаясь.

Да уж... Хорошо, мы разворачиваемся. Сейчас

будем возле вас.

Генерал поднялся, погладил усы, шагнул к двери и

открыл её. В фургон взорвались звуки и запахи

ночного города. Запахло парком, свежескошенной

травой и речной свежестью.

Как прекрасна жизнь! – воскликнул генерал,

спускаясь по ступеньками приставной лесенки.

Особенно когда только что возле тебя была

смерть, – тихо ответил Гарильяр. – Потом он

нажал несколько кнопок и произнёс:

Доктор Дюбуа?

Да, это я.

Вы справились с вашей задачей?

380

Пока ещё рано говорить. Я не могу назвать

беглый опрос допросом. Но могу вас заверить:

все основные участники имеют перстни с

«чёрным квадратом».

Кольца нибелунгов! – усмехнулся Гарильяр.

Что происходит с похищенной капсулой,

полковник? – спросил Жак.

Как и положено сокровищам нибелунгов, людей

тумана... Они на дне Рейна! Генерал руководит

их подъёмом.

Ужасно романтично, – откликнулся Дюбуа. –

Вам не пришло в голову включить Вагнера?

Честно признаться, нет, – ответил полковник. –

Но я могу передать ваш дельный совет нашим

немецким коллегам.

Отлично, Гарильяр, только попрошу вас – не

надо ссылаться на меня! Пусть это будет

нашим маленьким сюрпризом!

381

382

Глава восемнадцатая.

Отсроченная награда.

Господа! Мы собрались здесь, чтобы отметить

знаменательное событие в торжественной

обстановке!

Президент Макрон выглядел на экране не хуже чем,

при прямом общении, что нельзя было сказать о

других участниках действа.

Наши доблестные службы как всегда вышли с

честью из весьма затруднительной ситуации!

Противник полностью повержен, и

справедливость торжествует! Я поздравляю

всех вас и хочу выразить самое глубокое

признание от лица французского народа!

Все захлопали. Аплодисменты во время онлайн

митинга звучали немного зловеще.

Дюбуа, сохраняя благостное выражение лица, взял

бумажку и написал на ней: «Не хлопай так громко, ты

нас выдашь!» и показал её Дюрону, сидевшему на

другом конце комнаты. Тот кивнул, продолжая

улыбаться, затем тоже взял бумажку и написал: «Это

383

ты нас выдашь, осёл! Ты что, не мог хлопать своими

лапищами беззвучно?»

А теперь, господа, я предоставляю слово

премьер-министру правительства пятой

республики, господину Жану Кастексу.

Все снова захлопали – кроме Жака и Мишеля, лишь

изображавших вежливость и внимание.

Господа офицеры! – обратился премьерминистр

к виртуально присутствующим. – Я, как

никто, понимаю, насколько сложной и

ответственной была задача. Жеральд и я, –

упомянул он министра внутренних дел, –

следили за развитием событий с самого

начала.

Дюбуа, сохраняя заинтересованный вид, прикрыл рот,

словно оглаживая плохо остриженную из-за

карантина бороду. Дюрон невольно закашлялся,

утираясь платком и одновременно закрывая второй

рукой микрофон.

Риск был огромен. Смерть шла по пятам, –

продолжил премьер. – Но вы не только смогли

преодолеть все трудности, но и победить в

384

сложной, неравной борьбе!

Все зааплодировали.

Я должен сказать от лица всех – Франция

гордится вами, своими сыновьями... И

дочерьми! – добавил премьер министр,

подумав мгновение. – Ура героям! – он сделал

несколько громких хлопков, после чего все

виртуальные участники присоединились к нему.

Не считая Жака и Мишеля.

На экране что-то мелькнуло, после чего появилось

подчёркнуто серьёзное лицо министра внутренних

дел Жеральда Дарманина.

Друзья! – обратился он ко всем. – Позвольте

мне присоединиться к поздравлениям! Я был

глубоко вовлечён во все операции наших

ведомств и отлично знаю, что смерть буквально

витала у вас над головой. Да, у нас есть потери

– раненые. Некоторые довольно серьёзно. Но

душевные раны гораздо глубже! Кто-то из вас

потерял веру в добродетель человечества. Так

вот, я здесь не для того, чтобы просто

аплодировать – нет! Мы сражались вместе на

385

этих баррикадах!

Дюрон написал на листочке: «Интересно, по одну

сторону баррикад или нет?» и показал Дюбуа. Жак

многозначительно кивнул.

Буквально по часам а на последней стадии —

по минутам, я следил за захватывающим...

кхм... напряжённым сюжетом. Нам приходилось

брать на себя огромную ответственность и

принимать нетривиальные решения! Но победа

за нами! Виват Франция!

Все громко захлопали в ладоши. Кто-то встал – в

результате лицо ушло из кадра и стал виден только

пояс человека.

Я предоставляю слово генералу Пешкову,

нашему ветерану контрразведки. Он сделает

обзор всех интригующих событий нашего

кровавого детектива со счастливым концом! –

завершил своё выступление министр.

Аплодисменты. Присутствующие уселись напротив

камер и приготовились слушать.

Изображение генерала увеличилось и заняло почти

весь экран. Пешкову поправил очки, откашлялся,

386

неспешно отпил из стакана и начал:

Господа! Братья по оружию, коллеги и

соратники! Я благодарю всех вас за честь,

предоставленную мне. Постараюсь быть

краток, но информативен. Не все из вас

знакомы с полной картиной. Впрочем, мы и

сами её знаем не до конца. Некоторые

сопутствующие операции ещё продолжаются.

Но сейчас я уже могу рассказать вам о

начальных этапах.

Пешкову кашлянул и перелистнул страницу.

Итак, как все вы знаете... Или не все... –

Генерал поправил очки, – но это сейчас не

важно. Некоторое время назад по особым

агентурным каналам мы получили сообщение

экстраординарной важности. Наш человек

работал – сейчас он уже не там – в аэропорту

Бостона. Простым уборщиком. Так случилось,

что он оказался вовлечён в противоправные

действия глубоко законспирированной группы

агентов неназываемой разведки. Он следил за

транзитом наркотических средств и другой

387

контрабанды. Но на этот раз содержимым

секретного контейнера оказалась... Вакцина!

Вакцина от печально знакомого всем нам

коронавируса. Вакцина была нелегально

получена злоумышленниками в результате

террористической атаки на лабораторию

компании-разработчика. Атаку замаскировали

под антирасистские протесты. И успешно

осуществили. Наши заокеанские коллеги до сих

пор пребывают в неведении! – позволил себе

улыбнуться генерал. – Буквально в то же самое

время вакцина была вывезена из Бостона в

Исландию. Наши исландские коллеги были

информированы о контейнере, но не о

содержимом. В результате осуществлённой

совместной операции нами был задержан агент

противника. Но, к сожалению, сама вакцина

попала вы руки другой стороны... – Пешкову

сделал паузу. – Скоро мы услышим об

уникальных разработках в одной не

называемой мною стране. Если, конечно же,

тамошние учёные смогут повторить то, что

388

разработали их американские коллеги .

Пешкову принесли чашечку кофе. Он поблагодарил

руки, подавшие чашечку, отпил маленький глоток и

продолжил:

Разработка захваченного агента позволила нам

установить контакты с другими европейскими

коллегами. Начаты совместные операции, о

которых ещё слишком рано говорить. Но

информация о второй планируемой атаке на

лабораторию необычайно нас встревожила.

«Почему?» – спросите вы. И будете правы. Но

не вполне, не вполне, мои друзья. Ведь речь

шла о нашей лаборатории при институте

Пастера. Как вы знаете, недружественные силы

стараются выкрасть научную документацию о

любых текущих исследованиях, связанных с

лекарствами и вакцинами от Ковид-19. Мы, то

есть наши учёные, продвинулись достаточно

далеко в разработке. Понятно, утеря данных

или материалов могла привести к остановке

исследований.

Генерал допил кофе и с громким звуком поставил

389

чашечку на блюдце. В кадре тут же появились руки,

которые убрали чашечку.

Мы стали проверять все возможные каналы. И

столкнулись со значительной проблемой –

оказывается, данные уже уходили из

лаборатории через созданную противником

сеть информаторов и агентов! Пытаясь пресечь

утечку, мы провели серию активных

мероприятий. К сожалению, нам не удалось

полностью скрыть свою деятельность. Погибли

агенты врага. Мы же оказались в ситуации

цугцванга – любое продолжение ставило нас в

трудное положение. С одной стороны, канал

связи прервался. С другой стороны, противник

был встревожен и обеспокоен. Мы не могли

точно знать о начале их операции. К счастью,

те же события подтолкнули решения

противоположной стороны. И нам удалось

подготовить засаду.

Генерал кашлянул. В кадре снова появился кофе.

Благодарю! – кивнул Пешкову. – Так вот, – он

отпил из чашечки. – Как оказалось, уборщика

390

завербовали и у нас. Работник лаборатории

был включён в сеть настоящих террористов,

промышлявших атаками на нашу славную

республику и её честный народ. Несколько

групп, объединённых на манер секретных

братств, смогли внедрить своего человека. Он

собирал секретные бумаги, копировал файлы,

но не мог передать биологические материалы.

И тогда враг пошёл на прямую агрессию. Мы

смогли выследить человека и предположить

время нападения. Но, к сожалению, не смогли

сохранить лабораторию в неприкосновенности.

Это был настоящий бой! Противник временно

получил доступ к биоматериалам. Лаборатория

частично сгорела. Работы остановлены. Но

восстановление идёт день и ночь. Вскоре

исследования возобновятся в полном объёме –

на этот раз под нашим пристальным

присмотром и неусыпной охраной.

Пешкову победно посмотрел в объектив камеры.

Операция была проведена безукоризненно. Я

пока не уполномочен называть большинство

391

действовавших офицеров поимённо. Только

лишь непосредственного главнокомандующего

объединёнными силами наших ведомств, моего

старого боевого товарища генерала Эмиля-

Этена Беренгара.

Экран показал всем порозовевшее лицо пышноусого

героя.

Остальные, в том числе раненые во время

атаки, сейчас присутствуют на нашем

виртуальном заседании. Они здесь! Их имена

включены в наградные списки, а погоны

ожидают появления дополнительных знаков в

связи с повышением.

Генерал сделал многозначительную паузу.

Противник был силён. Значительные силы

использовали самый настоящий элемент

неожиданности. Информатор прятался в

госпитале напротив под видом посетителя. Он,

пусть и ошибочно, дал сигнал о начале атаки с

фронта. Этим он подверг опасности множество

невинных граждан, в том числе больных. Но

наши командиры смогли найти выход из столь

392

трудной ситуации. Атака была совершена

несколькими бандами. Одновременно с

германской стороны прибыло их подкрепление.

Сейчас наши немецкие коллеги вскрывают

гигантскую сеть агентов, старающихся получить

доступ к уникальной вакцине компании

«Файзер» и «Бионтек». Наше расследование

необычайно им помогло.

Генерал допил кофе и слегка поморщился – напиток,

очевидно, уже остыл.

После захватывающей погони. Как сказали бы

мастера детективных романов, враг был взят в

клещи, пленён и частично уничтожен.

Украденная капсула с вакциной рухнула на дно

седого Рейна – простите за казалось бы

неуместную поэтичность. Вы знаете, насколько

важна эта река в общеевропейских

отношениях. И вот сейчас символ спасения

Европы от пандемии снова лежал на дне этой

реки. Но благодаря первоклассному

управлению генерала Беренгара – Пешкову

церемонно кивнул в камеру, – водолазы

393

регионального отделения полиции смогли

довольно быстро её обнаружить. К сожалению,

потребовалась также работа сапёровподводников

в районе весьма крупного

трансграничного моста – там были обнаружены

снесённые течением боеприпасы времён

последней европейской войны. Но капсула

снова в наших руках, и это настоящая победа.

Все зааплодировали. Даже Дюбуа и Дюрон.

Я должен от всего своего солдатского сердца

поблагодарить всех участников операции. Без

вас всё было бы иначе. Да, впереди ещё много

работы. Наша служба никогда не

заканчивается, ни днём, ни ночью. Ни на

пенсии...

Мишель многозначительно кивнул.

На этой радостной ноте позвольте мне

завершить мой скромный доклад.

Все снова захлопали.

В кадре снова появился премьер-министр.

Сожалею, что награждение будет отложено по

причине строгого карантина, господа

394

офицеры...

Лица в окошках на экране вытянулись.

...Но каждый из вас получит специальный лист

с указанием присуждаемой награды, нового

звания и денежной премии – мы должны

учитывать не только опасные и сверхурочные

работы, но и службу во время пандемии! На

этом прошу считать торжественную церемонию

законченной!

Не успел министр завершить фразу, как с первыми

хлопками трансляция выключилась. На экране

появилось сообщение об ошибке.

Не иначе как русские хакеры взломали наши

секретные сервера, – высказал своё

предположение Дюрон. Он продолжал

нажимать на разные кнопки клавиатуры и

щёлкать компьютерной мышью – но

совершенно без результатов.

Брось, Мишель, – сказал ему Дюбуа.

Он поднялся и с хрустом потянулся.

Даже не знаю что хуже – официальные

мероприятия в Елисейском дворце или

395

примерное сидение перед экраном. Я себя

чувствовал настоящим школьником!

Потому что тебе никто не пожал руку? Макрон,

премьер, министр самых внутренних дел? И

тебе не подали бокал шампанского? – Дюрон

наконец оставил попытки вернуться в

видеострим и выключил компьютер.

Бокал и ты мне можешь подать. Как-никак, мы с

тобой тоже заслужили.

Обслужишь себя сам. Я не прислуга. И вообще,

с какой стати?

Мишель! Ты хочешь. Чтобы я начал шастать по

твоим закромам и барам, выискивая бутылку

шампанского?

Жак, я же знаю, что ты способен и не на такое!

Человек, постоянно копающийся в тёмных

кладовых больного подсознания человечества

опасен по определению. Гораздо проще дать

ему некоторую свободу. Как дикарю.

И ты готов напоить дикаря? – усмехнулся

Дюбуа. – Хочешь купить меня за бесценок? Не

396

выйдет! Кстати, насчёт кладовых. Не знаю, где

ты прячешь свои заветные бутылочки, но

подсознание человечества по определению

особым здоровьем не отличается.

Это взгляд психиатра, – ответил Дюрон и

поднялся.

Нарколога, Мишель, нарколога! Так где ты,

говоришь, твои фамильные подвалы?

Мои фамильные подвалы снабжены темницами

для наркологов, Жак. Тебе стоит это твёрдо

усвоить. – Дюрон подошёл к бару и открыл его.

– Пока, за неимением цепей и бочонков с

прокисшим вином, могу предложить тебе...

…Коньяк. Только коньяк, в такую погоду. Я же

знаю тебя, Мишель, ты никогда не ошибаешься

в выборе напитка для своего ближайшего

друга.

Угу... – промычал в ответ Дюрон. – Особенно

когда он в двух шагах от фамильной темницы.

Или гробницы, на выбор.

Как скажешь. Времена нынче суровые, иногда

397

темница лучше больницы. И гробницы. Где у

тебя лимоны?

В корзине для фруктов. Только не спрашивай,

где у меня ножи. Я тебе не доверяю.

Мне? Человеку чести и совести? И вообще, ты

что хочешь, чтобы я этот лимон кусал?

Не кусал, а закусывал. Ты в своём Лионе скоро

совсем говорить разучишься, – ответил Дюрон,

нагружая столик на колёсах бутылками.

А ты в своём Париже скоро совсем оторвёшься

от народа. И хорошего вкуса, между прочим.

Вот у тебя аперитив. А оливки где? Текила –

без анчоусов? Достаточно того, что мы и так

вынуждены довольствоваться твоими скудными

припасами семейного врача на пенсии.

Скажи спасибо, что я на пенсии! Иначе сидел

бы сейчас в очереди до вечера – просто

поговорить с другом. Пять минут на пациента!

Хорошо, пенсия – благо. Но где твои

разносолы? Красная рыба, балык, колбаски?

Икра, наконец? Я не прошу многого, всего лишь

398

минимум!

Сейчас придёт моя жена...

Откуда она придёт?

Из подпольной парикмахерской. Впрочем, тебе

незачем знать. Ты и так перегружен секретами.

Ещё чего выплеснутся в неподходяще месте.

Так вот. Она придёт – и накроет наше

секретное логово. На этом твои приключения

закончатся. Будет чувствовать себя настоящим

анчоусом. Или зелёной оливкой. С коктейльной

палочкой в специальном месте.

Ты меня своей женой не пугай! У меня своя

есть!

Поэтому ты скрываешься от неё в Париже.

Секретное задание и прочая чепуха. Я теперь

всё знаю... – Дюрон стал открывать бутылку с

шампанским.

Мишель, пока что правительство находится в

Париже, а не в Лионе. Хотя оно, конечно же,

скоро поймёт свою ошибку и переедет. Но пока

это не случилось, позволь мне... Позволь мне

399

сберечь хотя был твою жизнь ценою своей!

Прекрати целиться мне в лицо!

Я как раз тоже собираюсь сберечь свою жизнь.

Пробка отскочит, смягчившись о твою бороду.

Зато ты можешь смело открыть рот – туда

может попасть живительная струя. Только

открывай пошире – у меня скоро сломается

проволока на пробке...

Ты не врач, а настоящий убийца в белом

халате, – Дюбуа протянул руку к бутылке.

В этот момент пробка выскочила, и белая пенная

струя выплеснулась в окружающее пространство.

Изрядная порция вина попала на смокинг, бабочку и

белоснежную рубашку Дюрона, одетые по случаю

видеотрансляции. А также на пижамные штаны и

домашние тапочки.

А ты монстр, Жак! Гоблин! Орк! На кого я

сейчас похож? И с минуты на минуту появится

жена!

Всегда предпочитаешь винить других, а не

себя, Мишель. Настоящий парижанин!

В дверь позвонили.

400

Ну, что я тебе говорил! Иди, задержи её в

дверях, пока я переодеваюсь! – Дюрон

метнулся в сторону спальни.

Дюбуа пошёл в прихожую открывать дверь.

За дверью, к его великой неожиданности, его ждал

фельдъегерь государственной службы, в полной

униформе и в маске.

Доктор Мишель Дюрон? – спросил

фельдъегерь.

В некотором роде... Да, – выдавил из себя Жак.

Прекрасно. Распишитесь о получении

государственной почты, – тот протянул ему

планшет и отступил назад – на Дюбуа не было

даже маски.

Жак чёркнул что-то отдалённо напоминающее

фамилию друга и протянул планшет назад.

Спасибо, месье, – ответил курьер и поправил

планшетом съезжающую кобуру на поясе. – У

меня к вам будет просьба. Мне сообщили, что

второй адресат, доктор Жак Дюбуа, может

появиться здесь с минуты на минуту. В

401

гостинице я его не застал. Вы не могли бы

получить пакет также и на его имя?

Пожалуй... Мог бы, – уже с большей

уверенностью ответил Жак.

Тогда распишитесь вот здесь, – фельдъегерь

снова протянул планшет.

Дюбуа с облегчением поставил свою настоящую

подпись, после чего спохватился:

Простите, я расписался подписью моего

друга...

Это ничего, – ответил курьер. – Вы же

отвечаете за оба пакета, доктор? – он протянул

два конверта, запечатанных несколькими

сургучными печатями.

У меня нет выбора, – развёл руками Дюбуа,

принимая пакеты.

Благодарю, месье. Хорошего дня, – курьер

снова поправил кобуру, отдал честь и щёлкнул

каблуками.

Спасибо вам... За службу! – нашёлся Дюбуа,

быстро прикрывая дверь.

402

Он вернулся назад, держа в руках два больших

конверта. В комнате кисло пахло шампанским.

Ну что, где она? – громким шёпотом спросил

Дюрон.

Он уже переоделся в спортивный костюм, но забыл

снять накладные манжеты.

Не знаю, Мишель. Но ты же простишь меня,

если я тебе скажу...

Что ты мне скажешь, Жак? – спросил Дюрон,

подозрительно глядя на пакеты в руках Дюбуа.

Что скажу? Что мне пришлось расписаться от

твоего имени.

Не иначе, как мне привезли деньги, –

сокрушённо заметил Мишель. – Где они?

На твоём счету. Скорее всего это наградные

листы. С премиальными. Скоро ты купишь себе

сто смокингов.

И ящик шампанского. Ты уверен?

Абсолютно. Я такие пакеты уже получал.

Слушай, Мишель, давай хлопнем коньячку, как

я и предлагал? А потом вскроем эти чёртовы

403

конверты.

Почему ты не хочешь сделать наоборот, старый

нарколог? У тебя трясутся руки?

Нет, Мишель! Просто я хочу получить полное

удовольствие от вскрытия! Медленно,

неторопливо, с хорошим настроением,

предвкушая...

Ты что. патологоанатом, получать удовольствие

от вскрытия? Впрочем, ладно. Только ты

положи их вот сюда, на секретер, подальше от

эпицентра! А я пока налью коньяк и нарежу

лимон.

Ладно...

Спустя минуту Дюбуа и Дюрон с торжественными

лицами подняли бокалы.

За Францию! – пафосно произнёс Жак.

За вакцину! – ответил ему в тон Мишель.

Они чокнулись...

И в этот момент в комнату вошла мадам Дюрон.

404

405

"ЗОЛОТАЯ ВАКЦИНА "

You also want an ePaper? Increase the reach of your titles

Delete template?

Save as template?