говорить не приходилось, ящики былидавно разбиты, а доски унесены ветрамиили чабанами на топливо, но схема скважиныбыла в отчетах, надо было тольконайти гипсоносные и целестиноносныеслои. Год назад они объездили весьМангышлак как раз на поиск целестинаи стронцианита, набрали и привезли вМоскву с тонну образцов, причем частьтут же забрали музеи, а в этом году решилипоработать здесь, в Бетпак-Дале.Минут через сорок он закончил работу,уложил образцы керна в рюкзак. Посиделеще немного, покурил, посмотрел набезоблачное бледно-голубое, выцветшеенебо, на белое раскаленное солнце,на миражи и пылевые смерчи, на синеющиеи мерцающие где-то очень далекона востоке сопки, не торопясь поднялся,огляделся вокруг и пошел к домикамметеостанции. Под ногами ломалисьтонкие корочки глины, легкую красноватуюпыль тут же уносило ветром, сверкаяна солнце, блестели кристаллики гипса.«Прямо-таки марсианский пейзаж, толькосолнце белое, а не красное», – подумалон. Метеорологи рассказывали о бывающихздесь чудовищных пыльных бурях,когда солнце еле-еле проглядывало черезтучи пыли и песка и казалось маленькимкрасным шариком, а саму пыль забивалочерез любые, самые мелкие щели.Он прошел уже больше полпути, белыедомики стали ближе, и даже было видно,как крутятся лопасти ветряка. Впередибыл небольшой солончак, его можнобыло обойти, но не хотелось, и он самонадеяннопошел напрямик.…Глинистая корка проломилась, он неуспел даже испугаться, как по коленооказался в вязкой грязи. Солончак былне очень глубокий, но выбраться из негобыло очень трудно, рюкзак тянул вниз,сапоги застревали в черном, тошнотворнопахнущем сероводородом месиве. Он струдом снял тяжелый рюкзак и с усилиемотбросил его вперед. Стало полегче, надобыло как-то выбираться из этого солончаковогоболота, но корка глины ломаласьпод руками, и он с ужасом почувствовал,что продолжает погружаться в грязь!Его прошиб холодный, леденящийпот, необычный, странный на этой жаре.Через несколько минут он пришел себяи, преодолев страх и холод ужаса, лег наспину, раскинул руки и попытался осторожно,не делая резких движений, немноговысвободить ноги. Ценой одногосапога ему это удалось сделать, и он сталосторожно перекатываться, ломая коркуглины, весь перемазался в грязи, но выбрался.Отполз от пробитой им самимловушки, добрался до рюкзака и, волочаего за собой, так же, ползком, обжигаясьо раскаленную глину и чихая от пыли,стал отползать к краю солончака.Ветер и солнце быстро высушили грязь,он долго сидел и курил, его била дрожь,он жадно пил горячую невкусную воду ивдруг понял, что за эти минуты перед нимпрошла вся его жизнь. В общем-то смертельногоничего не было, солончак, скореевсего, был неглубоким, но кто знает, сколькочасов ему пришлось бы провести наэтой чудовищной жаре, пока его хватятсяи поедут искать, а грязь быстро высыхала,превращаясь в подобие цемента, и оченькрепко держала жертву. Он несколько развидел торчащие в солончаках рога сайгакови черепа заблудившихся баранов, они несмогли выбраться из этих солончаковыхловушек, а бывали случаи, что и машиныпроваливались в эти грязевые болота, поэтомуот белесых пятен обычно старалисьдержаться подальше. Что ж, самонадеянностьгубит, и это будет ему уроком, но какидти еще километра три в одном сапоге?Вот смеху-то будет! Он как смог счистил ссебя высохшую зловонную грязь, обмоталвторую ногу мешочками для проб и, прихрамывая,пошел к метеостанции…Веселая компания встретила его дружнымсмехом, шофер, сморщившись,демонстративно махал перед носомрукой, вышел и начальник, покачалголовой и только сказал: «Что ж, живой,здоровый – и ладно... Я сам однаждыпопал в такую «лужу», еле вылез, чуть неутонул и образцы утопил, а ты, смотрю,принес. Молодец! Геолог спасает сначалаобразцы, а потом себя! Был такой неписаныйзакон, давно, тебя еще и на светене было! Давай мойся, будем чай пить ирасскажешь, что принес, что видел!».Он долго мылся под струей воды, стиралодежду и рюкзак, потом долго пилчай и, уже успокоившись, рассказывал,под общий смех, как вылезал из чернойвязкой грязи.А через несколько лет он услышал откого-то историю, что то ли в этих жекраях, то ли на соре Мертвый Култук,что на Мангышлаке, в огромный глубокийсолончак провалилась машина ивсе погибли, несколько человек, они несмогли выбраться. И он вспомнил холод,прошедший по спине, и леденящий ужассмерти при палящем белом шаре солнцав выцветшем бледно-голубом небе.
Ученые запискиСергей Белов, Игорь Шестопалов, Евгений Харин, фото Андрея ЖуравлеваГде нах дится
Change language