тв-программа - Труд

18МОСКВАУ вас есть новость или вы хотите поделиться с нами своим мнением?Звоните бесплатно: 8-800-200-0437 или пишите: letter@trud.ru17 ноября 2011 года ТРУД–7www.trud.ruЖИТЕЙСКИЕ ИСТОРИИПоложительные детиГоворить правду бываеточень трудно, порой до осязаемойфизической боли,которая железно пружинитгде-то между животом и сердцем.Особенно – ребенку.Ребенку, который неизлечимоболен не по свой вине,в которого отрикошетилаболезнь взрослой жизни.ИРИНА КОЗЛОВСКАЯ22года назад малышейиз Элисты,Волгограда иРостова-на-Дону объединилакровь. Кровь зараженногодонора. Их тогда всех привезлисюда – под Питер, в Усть-Ижору.Потому что здесь находитсяединственная на всю нашунеобъятную родину Республиканскаяклиническая дет скаяинфекционная больница. Больныхдетей пристраивали каккотят, которых «топить жалко,отдам в хорошие руки». А руки– скажу без всякого пафоса– золотые. Или сердце – значенияне имеет. Пытались спастивсех. Из 270 детей выжили130. И тогда, и сейчас главнымврачом работает Евгений ЕвгеньевичВоронин. Тех, первыхпациентов он запомнил на всюжизнь. Нет, конечно, он помнитвсех. Только первые – они первые.Врезаются в память, лазеромне вырежешь.«Матери нас просто ненавидели.Не нас конкретно, – уточняетЕвгений Евгеньевич, – акак людей в белых халатах. Ихдетей действительно заразилимедики. Если матери ломались,с умирающим ребенком сиделиотцы. И их реакция на насбыла цепной: убийцы».Спасенные мальчики и девочкиблагополучно выросли, умногих семьи и абсолютно здоровыедети. С которыми спустядесятилетия они и приезжаютв Усть-Ижору. Оказалось, чтои у вируса есть свой срок жизни.И банальная фраза «надеждаумирает последней», которуюмы часто произносим ужене с тем посылом, который вней заложен, очищается от наносного.Диагноз «СПИД» ещелет пять назад обжалованию неподлежал, здесь запятая ставиласьжирно: казнить, нельзяпомиловать. Человек с синдромомприобретенного иммунодефицитаугасал через полторагода. Теперь зараженномуребенку надо сразу давать определенныепрепараты. Вирусблокируется, сохраняется иммунитет,пусть и ослабленный.Но спортом заниматься – пожалуйста,и вообще жить нормальнойжизнью. Так почемуне всегда получается?Ребенок с диагнозом ВИЧ ищет семьюИЗГОИ?Это вам не персонаж Тома Хэнксаиз одноименного фильма –это дети, от которых отказалисьпо причине «позорной болезни».Несколько лет в дет доме,и их болезненно-безошибочноможно определить по маскообразнымлицам. У детей, которыеживут в семье, пусть далекойот идеала, нет таких потухшихглаз.«Для нас главное – не тольковылечить, – горячится Воронин,– диагноз давно ушелна задний план. Главное –найти инфицированному ребенкусемью. Все наши детиесть в федеральной базе данных.Но – без нюансов. Простолюди, которые ищут «своего»ребенка, читая, где он живет,про диаг ноз знают. Ведьвсе потенциальные усыновителиобщаются на форумах.Но если сердце при взгляде нафотографию начинает битьсяи болеть – значит, вот он, самый-самый.И, скорее всего,ребенка с ВИЧ заберут.«И вы никому не отказываете?»– «Нет. Только жду, когдаоба – и муж, и жена – скажут:мы хотим. Не он или она,а именно «мы». Практическивсе наши малыши живут всемье. А вот с подростками –проблема».И я иду к детям. Вместе сИриной Николаевной Яковлевой,которая вот уже 10 летздесь воспитательница в старшейгруппе. Сначала – к старшим.Практически все воспитанникив школе, их возят наавтобусе в обычную – подчеркиваю:обычную – школу (хотяэта тема требует отдельнойстатьи). Только на втором этажев спортивном зале гоняетмяч пара 10-летних мальчишек.С большим интересом,чем обычные подростки, смотрятна незнакомого человека.И с большим же энтузиазмомодин из них садится за пианино.Под далекие еще до идеалааккорды захожу в комнатыдля девочек. Рисунки на стенах,барби, мягкие игрушки –мамы девочек поймут, о чемя. На том же этаже столовая,где учат готовить, и медицинскийпост. Он выглядит вполнезаурядно и объяснимо, ведьдети иногда болеют.Теперь идем в корпус длямалышей. Он как пряничныйдомик, задорно-разноцветный.14 ребят, две группы. ГодовалыйАртем сидит в стульчике– время обеда. Его кормят,зато остальные активно работаютложками сами. «Кого-томожно сфотографировать?» –спрашиваю тихо. «Колю и Сережу.Девочек на следующейнеделе в семью забирают».МАМЫ, ПАПЫ, АУ!Любить, а не жалеть – эта наукане для всех. Поэтому в основноми работают в центре те, ктосам пришел. И никто здесь неудивляется, когда педагоги черезпару лет усыновляют своихвоспитанников. Как, например,психолог Наталья ВасильевнаКрюкова. Правда, на Васильевнуона не тянет – выглядиткак девочка.«Только за последние двас половиной года из отделенияв приемные семьи отдалисемь девочек и одного мальчика.С мальчишками тяжелее,особенно когда вырастают».– «А кто забирает?» – «Абсолютноразные люди, частобез особого достатка. Их детивыросли, внуков еще нет илитоже уже взрослые. Наши бывшиесотрудники, да и дальниеродственники, бывает, объявляются».Подобная картина и в Москве.И здесь есть дети с диагнозомВИЧ, и они тоже по большейчасти в больницах и детдомах.Помогают обычные люди.С этого начался наш разговорс Ольгой Юрьевной Егоровой,главной сестрой патронажнойслужбы Свято-Димитриевскогосестричества. Пять лет назадим позвонили из Центра поборьбе со СПИДом и попросилипомочь пожилой женщине:ее дочь была наркоманкойи умирала в больнице. Что делатьс внучкой, она не знала.«Может, на чей-то взглядэто и слащаво, – вспоминаетОльга Юрьевна, – но я считаю,что одна из наших сотрудницсовершила настоящий человеческийподвиг. Наташа помогалаэтой семье до самого конца,буквально дневала и ночевала уних дома, покупала еду, растилаи окрестила девочку».«Новорожденные дети, пустьи ВИЧ-инфицированные, недолжны лежать овощами до полуторалет в больнице, – убежденаЕгорова. – А столько приходитсяждать, пока будут готовывсе анализыи медикиподтвердятили опровергнутналичиевируса! Ведьпрописная истина, что именнов это время малышу особенноважны любовь и теплота, а онстановится человеческим детенышемс приобретенным синдромомМаугли».«Больных детей пристраивали,как котят, которых «топить жалко,отдам в хорошие руки». И вдруг –чудо: руки оказывались золотымиОБЩЕСТВО ДИКИХСкольким за эти годы помогли,в патронажной службе несчитают. Лечат взрослых, ищутприемные семьи детям. А чтобысломать стереотип отношенияк таким больным, ездят повсей стране. С ними – врачи исвященники. Рассказывают,убеждают, просвещают с тоймудростью и пылом, что, наверное,дается свыше. Екатеринбург,Волгоград, Архангельск,Оренбург принимаютпо-разному, но большинстволюдей реагируют прогнозируемо:зачем нужны они нам, нормальными здоровым? Вы что, сума сошли – хотите, чтобы мойребенок в саду вместе с такимрос? «Вначале руки опускались.Сейчас терпимости и пониманиябольше, да и много добровольцевстало, – говорит Егорова.– Они и объясняют, чтозаразиться можно только припереливании крови».Странно получается. Самыеобычные люди доносят эту информацию,а те, чей профессиональныйдолг – предупреждатьи помогать оказавшимсяв такой ситуации, действуютот противного. Именно с такойситуацией столкнулась КсенияСтацинская из благотворительногофонда «Волонтерыв помощь детям-сиротам».«Светлана, одна из наших подопечных,рожала в 36-м московскомроддоме. Роддом, чтоназывается, «грязный»: принимаюттуда без обменных карт,из бывших наших республик,человек по шесть в палатах, –рассказывает мне Ксения. –И вот приходит главврач в еепалату и с порога: «Ну-с, уважаемыероженицы, у вас у всехВИЧ. Отказывайтесь от детей».Ни предложения сдать анализы,ни проверить на антитела,ни-че-го! Света – к нам: что делать,от ребенка отказаться немогу и не хочу...»В тот раз спасти женщинуот отчаяния волонтеры смогли.Сейчас Светлана работает водном из банков, дочка ее здорова,только находится под наблюдениемв детской поликлинике.А сколько малышей из-заподобных пустых и бездумныхслов живут сейчас в приютах?ФОТО ИТАР-ТАССКто-нибудь считал? Думал ктонибудьо профилактике отказаот ребенка с патологией, особеннокогда на этом настаиваютуже в роддоме?Когда Мария Доброславская,опять-таки добровольнопомогающая брошенным детямнайти семью, задала этотвопрос Леониду МихайловичуРошалю, детский врач отреагировалс болью: «Намного раньшепрофилактикой заниматьсянадо! Вы делаете благородноедело, и большое вам спасибо.Но уговаривать женщин, которыенаходятся на грани отказа,часто бывает уже бессмысленно.Надо вести работу с беременными– только, к сожалению,никто у нас этим не занимается».Марина Андреева, координаторпроекта «Территориябез сирот», про ВИЧ-инфицированныхдетей узнала в2007 году. С целью содействиясемейному устройству детейсиротона приехала в Лобню, вгородской Дом ребенка. И увидела20 малышей, которые жилиобособлено от других. «Онибыли на удивление хороши собой,но первая реакция – божемой, их же никто не возьмет!Умные, красивые и – обреченные.И я стала читать всякиемедицинские справочники, невылезала с форумов, особенноДома ребенка №7 в Москве,разбиралась с диагнозами:чем отличается ВИЧ-инфекцияот перинатального контакта».А потом Марина писала налистке, почему лично ей былобы страшно взять в свою семьюВИЧ-инфицированного. Списокполучился внушительный,и главенствовал страх: страх засвоих близких, страх потерятьребенка через несколько лет,страх реакции социума: сад,школа. «Родители, которые берутдетей ВИЧ+, ощущают некуюбеззащитность перед внешниммиром. Но они сделали выборосознанно исдаваться не намерены.Классическиецентрыпо работе стакими семьямиесть в Москве, Питере и Екатеринбурге:помогут советом,лекарствами. Антивирусная терапиядля ВИЧ-инфицированныхбесплатна. Но поддерживающаятерапия – иммуномодуляторыи гепатопротекторы –стоит денег, и приличных. Нашфонд сейчас помогает маме, котораяодна воспитывает приемнуюдочь. Курс лекарств – 18 тысячрублей, а его надо через месяцповторять. Такие средстваподъемны далеко не для каждойсемьи».18 малышей из Дома ребенкав Лобне, шесть детей изТверской области – они никогдане узнают, кто изменил ихсудьбу. Волонтеры, как толькоребенок уходит в семью,уничтожают всю информациюо нем на сайте. Это место занимаютфото других детей.