КОМАНДА РОССИИ

59 за помостом
сам давал интервью. Но, с другой стороны, очень
интересная работа.
— Наверное, и все то, что окружает Олимпиаду,
теперь тоже воспринимается иначе?
Это точно. В Лондоне мы видели только олимпийскую
деревню, разминочный зал, арену — и все.
А сейчас у меня была возможность посмотреть
изнутри на организацию соревнований, узнать,
как работают система охраны, главный телевизионный
центр, пресс-центр… Эти вещи я, конечно,
не могу ни с чем сравнить, но то, что я увидел, не
произвело на меня никакого впечатления. Вообще,
если честно, сама бразильская Олимпиада
какого-то большого впечатления на меня не произвела.
И кстати, практически все, с кем я разговаривал
на эту тему, говорили о том же.
— Согласна. Не задумывались, почему?
Не знаю, может, ждали чего-то такого особенного,
все-таки Бразилия всегда представлялась как
совершенно другая, особенная страна. Океан,
карнавал, бурлящая жизнь… Вот и ждали, наверное,
праздника, веселья. А вместо этого начались
истории с ограблениями, какие-то постоянные
предостережения. Один случай с Женей Коротышкиным
чего стоит! Вроде бы центр города,
два часа дня — и остался человек без часов и
телефона. Как говорится, без комментариев. Я и
сам, когда возвращался в гостиницу после трансляций
(а они иногда поздно заканчивались),
чувствовал себя некомфортно, замечал на себе
косые взгляды некоторых местных жителей, был
на каком-то «нервяке» все время.
А как работала охрана в олимпийском парке?
Первые три дня у меня не было аккредитации,
но я спокойно проходил на территорию олимпийского
парка через дыру в заборе телецентра.
Когда говорил, что я комментатор и через несколько
минут начнется эфир, меня практически
за руку проводили через всю систему охраны…
Это удивило. Только ближе к концу Олимпиады
проверять стали уже более тщательно.
понятное дело, я же никогда до этого не выступал
в роли журналиста. Но большое спасибо Павлу
Занозину, моему напарнику, который направил
меня в правильное русло, подсказал пару комментаторских
приемов. Мы с ним быстро нашли
общий язык.
«Очень удивило, как рискнул Игорь Радивилов на
опорном прыжке. Рискнул, хотя мог бы бороться за медаль.
И я не знаю, оправдан ли был на самом деле этот
риск с его стороны, хоть ему и засчитали этот новый
прыжок — сложнейший: 3,5 сальто с переворотом. Не
знаю, кто его в ближайшее время повторит. Думаю, что
и сам Игорь его еще не скоро снова сделает»
— Что удивило больше всего в новой работе?
То, что наблюдать за соревнованиями в качестве
комментатора оказалось даже интереснее, чем
зрителем. Вот, бывает, смотришь фильм, он тебе
нравится и хочется его комментировать. Так же
и здесь. Ты не держишь в себе свои эмоции, а пытаешься
высказывать их в микрофон. Люди ждут
твоих оценок происходящего, а это еще больше
заводит. Да, были ситуации, когда я не мог найти
слов, чтобы выразить свои мысли, иногда очень
хотелось посмеяться, как говорится, от души,
а нельзя. Но в целом, считаю, мой олимпийский
дебют в новом качестве получился неплохим.
— Эмин, вы же все эти четыре года были рядом
с ребятами на «Озере Круглом», тренировались,
готовились к этим Играм. Сердце не екало: эх,
сейчас бы на помост…
Слава богу, ничего криминального не случилось,
все приехали, целы и здоровы. И даже со всеми
своими вещами. Первые дни в Москве даже
скучал по Рио.
— А как вообще получилось, что вы сели к микрофону?
Чья была идея?
Я собирался на Игры как турист. А за несколько
дней до отъезда мне позвонила Валентина Александровна
Родионенко и спросила, готов ли я
прокомментировать гимнастику на «Матч-ТВ».
У меня даже никаких сомнений не возникло: конечно,
готов! Это же Олимпиада! Волновался,