ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ ЧАСТЬ 2

Давид Герцог © 2019 «Предсказатель» 

Все изображения использованы и обработаны в соответствии с 

законами об интеллектуальных правах 

David Herzog © 2019 “The Foreteller” 

All pictures used and reworked in accordance with intellectual 

property laws 

2

3

Оглавление. 

Пролог. - 7 

Глава 1. 1923. - 27 

Глава I. 1666. - 55 

Глава 2. 1926. - 83 

Глава II. 1669. - 109 

Глава 3. 1929. - 135 

Глава III. 1673. - 161 

Глава 4. 1933. - 185 

Глава IV. 1688. - 211 

Глава 5. 1940. - 233 

Глава V. 1694. - 257 

Глава 6. 1944. - 281 

Глава VI. 1697. - 307 

Глава 7. 1953. - 329 

Глава VII. 1702. - 351 

Глава 8. 1962. - 373 

Глава VIII. 1707. - 399 

Глава 9. 1974. - 423 

Глава IX. 1714. - 445 

Глава 10. 1985. - 467 

Глава X. 1727. - 501 

Эпилог. - 527 

4

280

Глава 6. 

1944. 

«Единственная функция экономического 

прогноза состоит в том, чтобы астрология 

выглядела более респектабельно.» 

Джон Кеннет Гэлбрейт 

 

 

 

Послушайте, в этом баре совершенно нечем 

дышать! Стоило плыть через всю Атлантику, 

страдать от морской болезни, слушать 

рявканья охранников на нижней палубе... – 

Томас ослабил узел галстука и расстегнул 

верхнюю пуговицу рубашки. 

Каких охранников? – удивился Лоуренс. 

С нами перевозили пару тысяч немецких 

пленных, пояснил Оуквэлл. – Операция в 

Европе развивается успешно, пленных много. 

Но площадки запуска ракет пока не нашли! Они 

продолжают обстреливать Лондон. Впрочем, о 

чём это я... Да, о пленных! И вот каждое утро 

мы прописались под гавканье немецких 

281

команд. Бедные военнопленные думали, что их 

собираются утопить посреди Атлантики. Или 

мы, или их компатриоты на у-ботах. 

Сюрреалистично! – хмыкнул Лоуренс. 

Вот я и говорю! Надо было уплыть от обстрела 

Фау-1, от скудных военных рационов, 

затемнения и шпиономании – для того чтобы 

задыхаться здесь, в Бреттон-Вуде! – Томас 

взял салфетку и стал обмахивать 

раскрасневшееся лицо. 

Давайте выйдем на веранду, Оуквэлл! Кстати. 

Я предупреждал – не следует столько пить! 

Лоуренс! Оставьте свои нравоучения! Мы не на 

Даунинг Стрит! И вообще, от вас я такого не 

ожидал! Вы предлагаете мне покинуть пятую 

комиссию конференции без мороженого? 

Чтобы я умер здесь без десерта? 

Попросите официанта, вам принесут, – дёрнул 

плечом Лоуренс. 

Под вашу личную ответственность, Эдвин! – 

Томас поднялся, сделав официанту загадочный 

282

знак . 

Собеседники вышли на террасу. 

Июльская ночь завораживала. В высоком небе 

светила луна, окружённая звёздами. Где-то вдалеке 

отливало лунным светом озеро. В тёмных лесах 

раздавались таинственные крики. 

Прекрасно! Только всё равно душно! – Томас 

снял галстук и сунул его во внутренний карман. 

Вам не угодишь! 

Ладно, не обращайте внимания! – Оуквэлл 

облокотился на парапет и закурил сигару. – 

Может быть переехать сюда на пенсии? 

Британия ещё долго будет ощущать 

последствия войны. А здесь – бифштексы в три 

пальца толщиной и величиной с полстола! 

Свежий апельсиновый сок, вёдрами! Душистый 

белый хлеб с самым свежим маслом! Лучший 

джем! Индейка! Кукуруза! И море, просто море 

бурбона! – он выдохнул струю сигарного дыма 

в темноту. 

Неужели вы променяете виски на банальный 

бурбон? 

283

Оставьте эту британскую чопорность! Надо 

было утопить её в океане! 

Я летел сюда на самолёте. Удовольствие ниже 

среднего. Скорее в океан могли скинуть нас, а 

не ваших пленных. Через бомбовой люк! – 

Эдвин поёжился. 

И правильно бы сделали! Незачем, как 

французы, держаться за свой язык, свою 

культуру, свой коньяк... Даёшь бурбон! 

В это время к ним подошёл официант с подносом, 

полным стаканчиков виски со льдом. Оуквэлл взял 

один и залпом выпил, после чего выплюнул лёд в 

темноту. Спустя три секунды там кто-то крикнул 

нечто оскорбительное, но Оуквэлл не обратил 

внимания. 

Лоуренс от выпивки отказался. 

Вы, Томас, так говорите по одной простой 

причине – США говорит по-английски. Канада 

могла бы стать французской... 

Ну да! Горсть снега для французского короля! – 

Томас помахал сигарой в воздухе, рассыпая 

искрящийся пепел вокруг. 

284

Это просто болтовня мистера Вольтера, – 

пожал плечами Лоуренс. 

Франция проиграла ещё тогда! И проиграла она 

золотому стандарту сэра Исаака Ньютона! – 

продолжал витийствовать Оуквэлл. 

Вы что же, верите в эту историю, Оуквэлл? 

Лоуренс смотрел в темноту, думая о чём-то своём. 

Что значит «верите»? Вы, Эдвин, отрицаете 

роль золотого стандарта? А ещё экономический 

советник специальной делегации! 

Вопрос не только в стандарте, Томас. Британия 

становилась великой морской державой. 

Большой торговый флот, поддержанный 

военно-морскими силами – вот основа нашего 

процветания! 

Что же будет теперь? Империя в долгах! – 

Оуквэлл демонстративно вывернул карман. 

Благоразумные правители найдут достаточное 

количество кредитных возможностей и возьмут 

в долг, как во времена Наполеона. Выпустят 

облигации, – пожал плечами Лоуренс. 

285

Но как же возможно сделать, обменивая фунты 

на золото? – уставился на него непонимающим 

взглядом Оуквэлл. 

Сейчас обмена нет. И в будущем он будет не 

нужен, – пояснил Лоуренс. 

Что вы такое говорите! Вы же знаете, Лайонел 

Робинс предложил менять все деньги на 

доллары, а доллары – на золото. Именно 

золотой стандарт стабилизирует мировую 

торговлю! – Оуквэлл опёрся спиной на парапет 

веранды. 

Я могу согласиться с сэром Мэйнардом 

Кейнсом. Стабильность в международных 

делах выгодна всем. Но не более. Никаких 

абстрактных древних символов. Только 

практичность. 

Кейнс, десять лет назад выступавший против 

золотого стандарта, теперь поддержал его! – 

продолжал настаивать Оуквэлл. 

Я не уверен, – покачал головой Лоуренс. – Он 

же предлагал «банкор», единицу 

286

международных расчётов. Но Уайт и Моргентау 

настаивают на американском приоритете. 

Зачем же нам соглашаться? – хмыкнул 

Оуквэлл. 

У нас нет выбора, – развёл руками Эдвин. – 

Правительство не понимает внутренней силы 

империи и готово её развалить. Просто из-за 

каких-то бумажек... 

«Просто из-за каких-то бумажек!» Лоуренс! Мы 

банкроты! У нас нет ни золота ни серебра для 

покрытия долгов! – Оуквэлл вывернул второй 

карман, и тот повис подобно белому носку. 

Нам и не нужны золото и серебро. Кстати, вы 

заметили? Мексиканцы и китайцы выступают 

за серебро. Биметаллический стандарт. Но 

США не соглашаются! 

Кстати, китайскую делегацию чуть не 

перестреляли! Слышали этот анекдот? – 

засмеялся Оуквэлл. 

Нет... 

Один охранник увидел группу неевропейцев. И 

287

представьте себе, Эдвин, он принял их... Не 

поверите! За японских шпионов! Ха-ха-ха! 

Гений, – коротко прокомментировал Лоуренс. 

Он вообразил себе шпионов, разгуливающих 

по территории отеля, словно у себя в Токио! – 

продолжал хохотать Оуквэлл. Эхо его смеха 

разносилось по окрестностям. 

Китай когда-нибудь станет великой державой. 

Но сейчас их надежды преувеличены. 

А зачем им серебро, Эдвин? Разве золото не 

лучше серебра? 

Не лучше. Его меньше. Экономическая 

активность не может измеряться в слитках 

металлов. Достаточно самой прочной 

экономики. Она гораздо мощнее в королевстве, 

чем Банк. 

Вся экономика работает на войну! – стал 

серьёзным Оуквэлл. 

Ничего, она спокойно переключится на мирные 

рельсы. Вот увидите, Томас! Умные люди 

проинвестируют в конверсию военного сектора 

288

в мирный. Открытия, работающие на войну, 

принесут новые технологии. 

Нет, Эдвин! Мы будем голодать и воевать, 

голодать и воевать! – собеседник стиснул зубы 

и сжал кулаки. 

Где же мы будем воевать? 

В колониях! Они почувствовали силу! Вы 

знаете, сколько мы должны Индии? А Египту? 

Поговаривают, что независимость дадут в 

обмен на списание долгов! – Оуквэлл понизил 

голос до шёпота. 

Глупости! – отмахнулся Лоуренс. – Внутри 

денежной системы фунта стерлинга нет 

необходимости списывать долги! 

Но Бреттон-Вудская система требует открытия 

рынка товаров и свободной конвертации 

валюты! – возразил Оуквэлл. 

Пусть бы конвертировалась. Девальвация 

только подстегнёт производство. 

Всё, Лоуренс! Я больше не могу с вами 

разговаривать! Во всяком случае на серьёзные 

289

темы! А вот, кстати, и мороженое! 

На веранде появился официант с подносом, на 

котором стояло две большие порции. 

Мы здесь! Здесь! – махнул ему рукой Оуквэлл. 

Он взял свою порцию с подноса и тут же принялся 

отъедать мороженое гигантскими порциями, капая 

вокруг себя. 

После войны мир будет американским, – 

рассуждал он между ложками мороженого. – 

Оранжад, большие порции мяса, взбитые 

сливки. Большие автомобили. Отличные 

костюмы. Много сытых и довольных людей, – 

заявил он, подняв ложечку. 

А куда вы денете Советский Союз, сэр? – 

ехидно поинтересовался Эдвин. 

Куда? Они же тоже здесь! Мистер Степанофф! 

Мистер Чечулин! А какие у них секретарши! 

Русская разведка не дремлет, Томас, – 

усмехнулся Лоуренс. 

Не сбивайте меня с мысли! Вы спросили что 

будет с СССР? Так вот, я вам отвечу! Они 

290

подпишут соглашение! И будут торговать! 

Торгуя, они станут нормальной страной. 

С богатыми и бедными? 

Ну уж куда лучше иметь и тех и других, чем 

только бедных! 

Советские войска идут на Берлин. Где 

гарантия, что они остановятся? 

Гарантия здесь! В Бретттон-Вуде! – Оуквэлл 

показа ложечкой на темнеющий внизу лес. 

Мне бы ваш оптимизм, Томас! 

Только не смейте менять его на свой 

пессимизм! – собеседник Лоуренса подцепил 

сладкую вишенку и живо отправил её в рот. – 

Вы странно сочетаете в себе отсталый 

империализм, трезвую экономическую оценку и 

необычный, нетрадиционный взгляд на 

экономику! Ну зачем вам замшелая империя, 

если она будет голодать? Лучше всё сделать 

американским! 

У вас не получится, Томас. 

У меня – нет. А у страны – да! Мы должны 

291

смотреть в будущее с оптимизмом! 

Пока что американцы всего лишь хотят 

оттяпать наши колонии. 

Пусть берут! Они их сделают богатыми! А мы 

будем пользоваться. 

Нет, не будем. США не желает вмешиваться во 

всём мире. Они хотят торговать. Они будут 

торговать с самим Сталиным, Томас, вот 

увидишь. 

А что же в этом плохого? Лучше плохой бизнес, 

чем хорошая война! 

Кремлёвский дядюшка Джо не настолько 

наивен. Он тоже хочет весь мир. Но под свою 

власть. И без мороженого! 

Ни за что не поверю, что русские не любят 

мороженое! Они такие же люди как мы! – 

словно в подтверждение Оуквэлл взял в рот 

большую порцию и принялся её поглощать. 

Люди – да, такие же. Общество – нет. Хотя и по 

поводу людей я не совсем уверен. 

Потому что вы пессимист, Эдвин! – пробубнил 

292

набитым ртом Оуквэлл. 

Я реалист. 

Реалист – Моргентау! Он гнёт свою линию. 

Америка получит свой доллар. 

Который она будет обесценивать по отношению 

к золоту. У неё не будет выхода. 

О, это мы ещё посмотрим! Зато в Европе 

Моргентау хочет настоящих перемен! 

Разделить Германию на республики-земли и 

сделать их аграрными! Вот это замах! 

Абсолютная ошибка. Слабая Германия сразу 

же станет добычей Советов. 

Зачем она им нужна! – презрительно фыркнул 

Оуквэлл. 

А зачем она нужна Моргентау? Он её 

ликвидирует, убирая западный барьер. 

Повторение сорокового года во Франции? 

Вспомните, за что агитировали коммунисты до 

нападения Германии на СССР? 

Ну, это же политика! 

Зачем нам такая политика? Между Мосли и 

293

коммунистами? 

Ещё немного, и фашизм будет повержен! – 

Оуквэлл подкрепил слова энергичным жестом. 

С ложечки во все стороны разлетелись капли 

мороженого. 

И тогда на сцене останется коммунизм! 

Но Америка недосягаема! Она будет 

форпостом! 

Пока что она разрушает нашу империю и 

старается превратить Европу в то, на что она 

была похожа двести лет назад. 

Но разве сама Европа не виновата? 

Сложный философский вопрос, Томас. 

Виновата она или нет, но победители не 

должны превращать её в поле будущей битвы. 

Первая война закончилась ошибочными 

соглашениями. 

Но ведь именно вы и пытаетесь отстаивать 

воинственную риторику! Кому нужна сильная 

Германия? Франции? Британии? Америке? Две 

войны! И каких войны! Десятки миллионов! 

294

Вы всё время забываете о Советах. Они готовы 

продолжить войну. Пойти до канала. Вы хотите 

русских в Дувре? 

Нет! Но их там и не будет! Америка... 

Америка выведет войска, как только план 

Моргентау воплотится, – перебил Лоуренс. 

Но не мы же будем сдерживать Советы! 

А кто? Кроме нас и американцев – только 

немцы! Мы должны предложить переговоры, 

убрать фюрера и возродить Германию. 

Утопия! – замотал головой Оуквэлл. 

Вы убедитесь что я был прав довольно скоро. 

Не пройдёт и нескольких лет. 

Я наслышан о ваших талантах, Эдвин. Но в 

даном случае вы заблуждаетесь. 

В этот момент собеседники вздрогнули от мощных 

хлопков по спинам. 

А, вот где вы прячетесь! – раздался энергичный 

голос. 

Майкл! Ты нас чуть не убил! – Оуквэлл 

поёжился. 

295

Если бы вы были комары, руки бы мои не 

дрогнули! Они меня совсем заели! Я для них 

сладкий. 

Без нас рухнет мировая экономика! 

Без вас она будет процветать! А с вами – гнить 

и деградировать! 

Ну не скажи... 

У вас тут гнездо декадентства и сладострастия! 

Что это вы здесь поглощаете? – Майкл 

посмотрел на чашки в руках. – Мороженое? 

Сливки, мороженое, масло, сыры, индейка, 

бифштексы... Как вы вернётесь в Лондон? Вас 

не пустят на корабль! Он же потонет в 

бермудском треугольнике! 

Томас решил остаться, – усмехнулся Лоуренс. 

А Эдвин желает голода и величия. Голод же 

очень способствует величию! 

Не пугайте меня, джентльмены! Иначе мы не 

получим ни величия, ни сытости! 

Если бы всё зависело от нас... 

Тогда слушайте. И помните – я вам ничего не 

296

говорил! 

О чём речь, Майкл! Тебе, собственно, можно 

ничего не опасаться! Ты же всего лишь юрист 

Казначейства... 

Ещё как есть! Но ты прав, в Форин Офисе 

правила куда строже! Так вот... – он замолчал, 

раскуривая папиросу. 

Не томи, рядовой Дениссон! Мороженое 

растает! 

Просто ешь его быстрее. Значит так 

джентльмены... 

В это время рядом появился официант с подносом 

шампанского. Все взяли по бокалу. 

Получен кабель, – тихо произнёс Майкл, когда 

официант удалился. 

Какой кабель? Со дна океана? – усмехнулся 

Томас. 

Не дурачься! Вообще-то пить в такую жару 

нельзя, особенно таким как ты! – Майкл 

опрокинул фужер в рот. 

Мы тебя внимательно слушаем, – сдержанно 

297

ответил Томас. 

Получена длинная телеграмма. Подписывать 

всё, соглашаясь на любые условия. 

Ну и прекрасно! – отреагировал Оуквэлл. – Всё 

идёт как я предсказывал! 

Скорее по наихудшему варианту. Как 

предсказывал я, – заметил Лоуренс. 

Не могу согласиться ни с кем из вас, 

джентльмены. А пока что позвольте с вами 

распрощаться. В баре внизу начинается 

настоящий отдых! Впрочем, советую вам 

присоединиться. Нечего сушить мозги 

бизнесом и политикой! 

Он прав, – согласился Томас и бросил окурок 

сигары вниз. Красная точка описала дугу и 

пропала. Откуда-то снизу донёсся 

возмущённый крик. – Я иду. А ты, Эдвин? 

А я пойду спать. Устал ужасно! 

Когда же ты перестанешь быть таким занудой! 

Никогда... 

Тогда чао, господин советник! 

298

Дениссон и Оуквэлл удалились, а Лоуренс поднялся к 

себе в номер. Единственный лифт был вечно занят, к 

тому же к нему стояла длинная очередь. Эдвин 

пошёл наверх по лестнице. 

По дороге он то и дело раскланивался с делегатами, 

их секретарями, помощниками, советниками и 

прочими персонами, достаточно важными чтобы их 

пустили сюда. Сотни официальных лиц из сорока 

четырёх стран, не менее восьмисот; не менее пятисот 

аккредитованных журналистов битком заполняли 

отель «Маунт Вашингтон» и соседние, 

расположенные в нескольких милях. Вся эта публика 

дневала и ночевала здесь, питаясь в пяти 

ресторанах по очереди, высушивая содержимое 

нескольких баров за одну ночь и ломая бесчисленное 

количество кранов и дверных ручек. Организаторы 

сбивались с ног, стараясь удовлетворить всех, но у 

них плохо получалось. Например, душ у Лоуренса 

подавал то горячую как кипяток воду, то ледяную, 

словно со дна океана. Время от времени подача воды 

вообще прекращалась, и из крана текла только 

жалкая ржавая струйка. 

299

Но после военного Лондона все эти проблемы 

затмевались удивительным спокойствием и сытостью 

мирной американской жизни. 

В номере было жарко и душно. Эдвин открыл окно и 

зажёг настольную лампу. В комнату сразу налетело 

множество ночных бабочек. Они кружились вокруг 

лампы, пытаясь сесть на неё. Самые «удачливые» 

уже лежали на столе, с опалёнными крыльями. 

Лоуренс открыл чемодан и достал из него блокнот. 

Книгу он с собой брать не мог, но в данный момент в 

ней не было надобности. 

Писать приходилось шифром. Доверять кому бы то ни 

было в таком месте не представлялось возможным. 

Естественно, шифр был не слишком сложным, но 

должен был заставить похитителя поломать голову. 

«Как я и предполагал, большинство участников 

является заложниками своих довоенных 

заблуждений. Одни верят в управляемую экономику, 

другие — в золотой стандарт. Третьи – в 

неограниченную власть рынка. Четвёртые – в 

бесконечные возможности административного 

аппарата. Все эти заблуждения сложатся вместе, 

300

придавая послевоенному миру странный окрас. 

В Лондоне ждут скорого окончания войны. Полагаю, 

они ошибаются. Она не закончится через полгода, но 

не будет и тянуться несколько лет, как утверждают 

пессимисты. 

Советы собираются захватить в Европе столько, 

сколько им будет позволено. Британия должна стать 

гарантом свободы Европы, как и Франция. Но Де 

Голль заигрывает с Москвой, за что когда-нибудь 

поплатится вся Франция. Французская неприязнь к 

англосаксам в данный момент совершенно 

неконструктивна. 

Британия, особенно премьер, делает слишком 

большую ставку на помощь с Востока, полагая 

Восточный фронт наиболее существенным с точки 

зрения боевых усилий, он готов на значительные 

уступки. Совершенно очевидно, что таковая плата 

совершенно излишня. Вряд ли Советы ответят 

благодарностью. Любая потеря Запада – 

приобретение Востока. 

Совершенно не ясна позиция официального Лондона 

относительно колоний. Долг перед Индией огромен, 

301

но вопрос технически вполне решаем 

взаимозачётами и рассрочками. В крайнем случае 

инфляция уменьшит абсолютные суммы. Хуже всего 

если решение перейдёт из экономической плоскости 

в политическую. Индия не только выпадет из орбиты 

нашего влияния, но и потянет за собой цепочку 

отступлений. Суэц важен именно из-за Индии. 

Независимость Египта? Независимость Палестины? 

Весь регион будет открыт влиянию Советского Союза. 

Америка, думая, что совершает благо для своего 

бизнеса, не успеет создать противовес. Арабские 

королевства бедны и малоразвиты. Иран неспокоен, 

наполовину оккупирован Советами. Турция явно 

выступает целью в планах Кремля. Проливы – 

извечная мечта русских. 

Китай остаётся ареной ожесточённой борьбы. Здесь, 

в Бреттон-Вуде, делегация Чан Кайши держится с 

достоинством, словно половина страны не 

оккупирована Японией. Ближайшее будущее страны 

совершенно неясно. США желают поддержать Китай, 

хотя и выступили против биметаллического 

стандарта. 

302

От будущего Китая зависит и будущее колоний. 

Франция в Индокитае, Британия в Малайе и Бирме, 

Голландия в Индонезии. Совершенно неясно, как 

независимость Индии укрепит позиции империй, 

раздавленных европейской войной. 

А теперь самое неприятное. В святая святых 

конференции, в кулуарах кулуаров, ходят упорные 

слухи касательно Гарри Уайта. Утверждают что этот 

человек, душа, организатор и главное действующее 

лицо всей конференции, является коммунистическим 

агентом! Рузвельт болен. Моргентау полностью, во 

всяком случае в вопросах золотого и долларового 

стандарта, доверяет Уайту. Не является ли план 

Моргентау скрытой уступкой Советам? СССР 

добывает золото, а коммерческие кредиты им обычно 

не дают. 

Сам Уайт предлагает СССР огромные квоты. 

Советская делегация бьётся за каждую строчку, за 

каждую букву с каким-то агрессивным азартом. По 

вечерам же они устраивают вечеринки с чёрной 

икрой, океанами водки и совершенно 

некоммунистической атмосферой. 

303

Несмотря на столь неприятные сигналы, будем 

надеяться на лучшее. Экономика стабилизируется. 

Если американской администрации хватит ума 

выделить Европе достаточный кредит на 

восстановление, будет совсем неплохо. Но от 

Моргентау ничего подобного ожидать не приходится. 

Настроение в Америке: «Европа хочет списать на нас 

свои проблемы!» Конструктивности мало. 

Лондон находится в странном двойственном 

состоянии. С одной стороны, они оптимистически 

ожидают решения всех проблем к концу года. С 

другой стороны, готовятся к наихудшему сценарию. 

Мои опасения: они не получат первого и будут 

продавливать второе. 

Жизнь никогда не будет прежней. Мы на пороге 

глобальных перемен. На десятилетия.» 

304

305

306

Глава VI. 

1697 

« Я должен добиться того , 

чтобы джентльмен и моряк 

смогли действовать вместе.» 

Фрэнсис Дрейк. 

Хозяин таверны кивнул и молча показал наверх. 

Ричард ответил лёгким кивком. 

Он поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж и 

прошёл по узкому коридору в последний кабинет. 

Все уже были в сборе. 

О, мистер Бикерстаф! – приветствовали его, 

пожимая руку. 

Вы последний. Что это вас задержало? – 

поинтересовался Мэтью Кларк, крупный, во 

всех смыслах, торговец зерном. 

Я всего лишь приобрёл на местном рынке 

годовой альманах Мура. Шесть пенсов – а 

сколько пищи для ума! 

307

О, Бикерстаф нашёл пищу для ума в звёздном 

вестнике! – взревел барон Джордж Траутгейм. – 

Джентльмены! Мы напрасно тратим время! 

Вы неправильно меня поняли, господа, – 

произнёс Ричард, усаживаясь на своё 

привычное место за круглым столом. – Я купил 

альманах за нынешний год. 

Ричард, вы нас положительно испытываете! – 

вздохнул доктор Хью Элмонд, член местного 

совета и попечитель школ Хакни. – Ну скажите 

на милость, зачем вам «Альманах Мура», да 

ещё и за практически прошедший год? Там 

практически одна лишь погода! И что он 

угадал? Посмотрите за окно! Самого Френсиса 

я не знаю, но приходилось встречать его 

пациентов. Я сомневаюсь, что врачует он 

гораздо лучше, чем пишет. Обычный ассистент 

Партриджа в ожидании лицензии. К тому же он 

использует имя Лилли в названии своей 

практики! 

Если вы позволите мне выпить немного рома и 

приобщиться к паре пинт эля, я смогу 

308

объяснить свой поступок, – ответил Бикерстаф. 

Только не говорите нам банальностей, дорогой 

друг! – не мог успокоиться барон. – Мы примем 

только самое необычное объяснение! – он 

пошевелил щипцами угли в камине. Огонь 

затрещал веселее. 

Зависть – плохое качество, – заметил Кларк, 

раскуривая трубку. – Мур молод, но уже очень 

известен. 

Ему никогда не переплюнуть Лилли, – возразил 

доктор. – Хотя он и назвал свою контору 

«Голова Доктора Лилли». 

Почему же? Его потомки могут издавать 

альманах после смерти, и таким образом 

наверстают упущенное! – не согласился с ним 

Джек Мотли, партнёр компании морского 

страхования «Ллойдс». 

Джентльмены! – перебил их Бикерстаф. – Я 

просил рому. Или хотя бы капельку эля. Мне 

категорически противопоказано говорить с 

пересохшим горлом, особенно в такую 

скверную погоду! 

309

Подожди, Дик, сейчас старый Купер принесёт 

нам грогу и какой-нибудь снеди, – успокоил его 

Энтони Смит, офицер королевской армии. 

Словно услышав его слова, кто-то постучал в дверь. 

Не дожидаясь ответа, человек вошёл. 

Это был хозяин трактира. В большой корзине он 

принёс несколько бутылей тёплого вина с корицей, 

пива с кардамоном и имбирем, несколько больших 

ломтей хлеба, колбас, жареного мяса и большую 

миску клубней заморского картофеля. Из привёз 

Уолтер Рейли, вместе с табаком и бермудскими 

вялеными бананами, и теперь таверны 

соревновались в экзотике. Был и ром из 

тростникового сахара, другого деликатеса. В придачу 

ко всему хозяин он извлёк медовый пирог с изюмом. 

Китайский чай, турецкий кофе и мексиканский 

шоколад подам позже, – проворчал он, 

расставляя припасы на столе под 

одобрительные возгласы присутствующих. 

Теперь твой дух утихомирился и готов вещать? 

– ухмыльнулся барон, наливая грог в глиняный 

стакан. 

310

Ваше здоровье, джентльмены! – провозгласил 

тост Ричард, осушая бокал. 

За здоровье королевы и всех нас! – 

воскликнули присутствующие. 

Теперь мне нужна хорошая трубка виргинского 

табака, и мы с вами побеседуем о моём 

ремесле, – произнёс Бикерстаф, после чего 

выпил кружку пива. 

Такое впечатление, что джентльмен вернулся 

из Аравийской пустыни, где общался с 

джинами! – ехидно заметил Смит. 

Общение с духами всего лишь хобби, – ответил 

Ричард, раскуривая трубку. – А чтение старых 

альманахов, между прочим, позволяет 

проверить успешность предсказаний. 

А, так вы считаете проценты! – воскликнул 

Мотли. – Давайте запустим специальную 

формулу для учёта успешности 

астрологических альманахов! И бинго! Будем 

зарабатывать на ставках! 

Ну что вы, джентльмены! – заметил Бикерстаф. 

311

– Уважающий себя специалист никогда не 

напишет в альманахе что-либо определённое, 

не сбалансировав свои заявления 

утверждениями совершенно противоположного 

характера! Предскажет жару и возможность 

холодов. Успехи для монархов и опасности для 

них же. Сам язык таких сочинений препятствует 

сути предсказаний! 

Зачем же тогда сравнивать ложь и 

преднамеренную мистификацию.? – удивился 

Кларк. – Для чего вы купили альманах 

Френсиса Мура? 

Ничего сложного в этом нет. Умеющий писать 

альманахи сразу заметит ухищрения другого 

автора. И он же поймёт, каким образом 

писавший пришёл к своим выводам. Так как 

небесные констелляции открыты для всех 

сведущих наблюдателей, появляется 

возможность определить степень 

изощрённости астролога, – пояснил Бикерстаф. 

Неужели вы до сих пор не удосужились 

составить себе впечатление об этом Муре? – 

312

удивился Элмонд. 

Составил, и не худшее, доктор. Но самые 

важные события он предсказать не смог! 

Неужели в альманахе погоды могли быть 

какие-то серьёзные прогнозы? 

Они есть. Если внимательно читать. К тому же 

у меня есть и другие альманахи. Например 

Партриджа. 

Теперь я понимаю кто скупает эти сочинения! 

Конкурирующие астрологи! – воскликнул барон. 

Не следует отрицать огромную популярность 

памфлетов, – отметил доктор. 

А почему бы вам самому не выпускать что-либо 

подобное? – поинтересовался Мотли. 

Понимаете, Джек, я консультирую особ 

довольно высокого звания, и времени на 

написание общих рекомендаций у меня 

попросту нет. Однако я могу отметить, что мои 

прогнозы несоизмеримо точнее. Чудовищный 

град в Хэртфордшире я предвидел загодя. 

Тогда просветите нас на этот счёт! Мы, 

313

естественно, не можем проверить ваши 

приватные беседы, но что именно вы 

предвидели из упущенного в альманахах? 

Начнём с самого громкого. Мир в Риксвике. 

Что вы говорите! – удивился Кларк. 

Чепуха! Любой знающий человек видел, что 

Франции не под силу продолжать войну! – 

заявил барон. 

Но знающие люди видели это ещё три года 

назад! – заметил офицер Смит. 

Да что там говорить! Они видели это ещё до 

начала войны! – махнул рукой Траутгейм. 

Вы же первый были против войны! 

Ничего удивительного в этом нет, – пожал 

плечами барон. – Посмотрите какие армии 

приходится снабжать! Вся эта война – 

сплошная катастрофа! 

Подождите, господа, давайте послушаем 

нашего предсказателя! – вернул беседу в 

прежнее русло Кларк. – Что ещё вы 

предсказали? 

314

Год был богат на события, – заметил 

Бикерстаф. – Но одно из них безо всякого 

сомнения я предвидел ещё несколько лет 

назад. 

Неужели памфлет Даниэля Дефо? Он очень 

убедительно выступает за образование для 

женщин! 

Никогда, джентльмены, женщина не достигнет 

способностей мужчины! Ни физически, ни 

умственно! Это я вам говорю как врач с 

многолетним опытом! – заметил Элмонд. 

Разве королева Елизавета не правила лучше 

иных королей? – спросил Смит. 

Исключение только подтверждает правило, – 

пожал плечами доктор. – Не более и не менее. 

Но я предсказал не памфлет. Хотя многие 

размышления мистера Дефо мне не чужды, – 

заметил Бикерстаф. 

Тогда позвольте мне угадать! Я думаю... 

Коронация короля Польского и Великого князя 

Литовского Августа Сильного! – предложил 

315

Кларк. – Мы, торговцы зерном, постоянно 

интересуемся новостями из тех мест. 

Амстердам и Лондон едят хлеб оттуда, – Кларк 

взял ломоть и разломил его пополам, словно в 

знак доказательства. – Август раздвинет 

границы королевства на восток и на юг, сделав 

наши доходы ещё более высокими. 

Ваше замечание интересно, хотя и неверно, 

Мэтью, – ответил Бикерстаф. – Август 

Саксонский очень крепкий от природы человек. 

Но править страной, да ещё такой непростой, 

должен человек недюжинного ума и прекрасно 

знающий те места. 

Разве же он не знает? --возразил Кларк. – 

Саксония – почитай то же Польское 

королевство! Тартария имеет нового царя, 

бестолкового долговязого юношу. Делами 

заправляла царица Софья, так они и шли. С 

Польским царством отношения налаживались. 

А этот недоросль взялся воевать с турками! И 

они ему утёрли нос! Даром что Евгений 

Савойский разбил султана под Зентой, 

316

расчищая путь для Августа и... 

И для Габсбургов! Кларк, не забывайте кто в 

Европе хочет быть самым главным! Теперь 

Габсбурги будут напирать на юг, тесня султана, 

– барон показал руками, словно толкая кого-то 

упрямого и несговорчивого. 

Послушайте, Бикерстаф! Рассудите нас! – 

обратился к нему торговец. 

Вы, господа, рассуждаете весьма 

занимательно. Но моё предсказание было о 

событии совершенно иного свойства. Если вы 

имеете в виду европейскую политику, то взоры 

ваши должны обратиться на север. 

Неужели в Тартарию? – удивился Кларк. 

Нет, Мэтью. Но она будет воевать. И воевать 

против того королевства, о котором я хотел 

сказать. 

Если не Литовия и не Полания, то кто же? 

Густав Ваза шведский мёртв, а другим 

императоров подобного уровня те края не 

знали со времён данов и Харальда Синего 

317

Зуба! 

Король Карл Двенадцатый будет новой звездой. 

Если не увязнет в снегах Тартарии. 

Постойте! Этот худосочный бледный юноша? 

Сын Карла Одиннадцатого? Да он же 

посмешище всей Балтики! Редкий торговец не 

смеялся так искренне и так вольно, как при 

разговоре о новом шведском короле! 

И всё-таки я настаиваю на том, что сказал. 

Запомните мои слова! – Ричард выпил 

очередную кружку пива и с гулким стуком 

поставил её на стол. 

В комнате воцарилось молчание. 

Первым его нарушил Мотли: 

Послушайте, Бикерстаф, у меня есть к вам 

гораздо более практичный вопрос. Вы, как я 

знаю, большой знаток золота, как 

таинственного элемента и друга самого 

Солнца. Так скажите-ка мне: монеты Исаака 

Ньютона принесут нам долгожданное богатство 

или нет? 

Вы знаете, Джек, мой интерес к золоту не 

318

связан с его коммерческой ценностью. Могу вас 

заверить, что и Ньютон проявляет интерес 

совершенно иного свойства. 

Что вы хотите этим сказать? 

Не желая вдаваться в подробности, только 

лишь то, что сказал. Исаак – последователь 

Эшмола и многих тайных исследователей. 

Он что же, будет добывать в Монетном дворе 

золото? – недоумённо спросил барон. 

Добывать? Да он же выпустил новые монеты! 

Машина их чеканит что твой гомункул. Там по 

краешку рубчик, не отщипнёшь. И монеты эти, 

как и должно быть настоящему стерлингу, 

сплав серебра и золота, – отметил Смит. – Их 

не подделать! 

Говорят, Ньютон сам выискивает по тавернам 

фальшивомонетчиков! – тихо заметил доктор. 

И небезуспешно. Раз – и труп в Темзу! – 

рубанул воздух офицер. 

Послушайте, Ричард, что же всё-таки насчёт 

золота? – настаивал Мотли. 

319

Попробую рассказать лишь то, что довелось 

мне узнать в кругах довольно закрытых. – 

Бикерстаф сделал паузу. – Исаак Ньютон не 

хотел золота в монетах. Монеты у нас издавна 

сделаны биметаллическими, в них сплав 

серебра с золотом. Но жулики предпочли 

выплавлять серебро из монет, так как наш 

золотой Исаак ошибся! Он установил неверное 

соотношение металлов в монете. Золота было 

мало, а серебра – много. Но золото в Европе 

тогда ценится дешевле серебра. И стало 

выгодно выплавить серебро, оставив больше 

золота. Покупательская стоимость монеты не 

меняется, а выгода для жуликов есть. 

Но ведь Ньютон желает обмена монет в 

Европе, один к одному! 

Я не коммерсант и не финансист. Но знаю 

закон знаменитого сэра Томаса Грэшема: 

дешёвые деньги вытесняют дорогие. Золото 

остаётся именно потому, что серебро ценнее! 

Я вот вам скажу другое! Если менять один к 

одному и набирать долгов, то мы скоро будем в 

320

долгах, как в шелках! – однозначно заявил 

Кларк. 

Не скажите, не скажите! Больше денег – 

больше бизнеса. Больше бизнеса – больше 

денег. Это вам любой в Сити скажет! – 

возразил ему Мотли. 

Да уж какое там больше! Проценты-то кто 

будет платить, а? 

Корона, кто же ещё? – пробурчал барон. 

А корона их где возьмёт? – не сдавался Кларк. 

Там и возьмёт. У алхимиков, – Траутгейм 

опрокинул в большой рот стаканчик рому и тут 

же налил ещё. 

Знаю я этих алхимиков! Обложат налогами, ни 

в один порт спокойно не войдёшь! Зерно на 

складах оберут что твоего бродягу! Приходится 

держать на баржах. В Амстердаме люди 

благоразумнее, настоящее царство 

деловитости, даром что республика! 

Это вы, братец, хватили! – погрозил ему 

крепким пальцем барон и выпил второй стакан 

321

рома. – Республика! 

Но во времена Кромвеля монархии у нас не 

было, – возразил Смит. 

Сам Кромвель был монарх, вот и не было! А 

сейчас парламент весит не меньше короля! Так 

пусть же господа в обеих палатах подумают не 

только о своих, но и о чужих выгодах! 

Государственный интерес блюсти надобно. 

Виги ещё могли бы. Но тори – никогда! Вот они 

и пекутся о золоте и только золоте! 

Мне кажется, наша беседа выбрала не совсем 

правильное русло, – высказался доктор, глядя 

на багровеющую физиономию барона. – 

Давайте поговорим о чём-то боле 

возвышенном. Например... 

Например – об испанских колониях в Новом 

свете! – неожиданно провозгласил Смит. – Они 

огромны и доставляют умопомрачительный 

доход! Золото так и течёт рекой! Несколько 

галеонов в год! 

Опять за своё, – проворчал Траутгейм. 

322

Вот вы говорите, а не знаете! – заметил Кларк. 

– Главные доходы испанской короны вовсе не 

золото, а серебро! Рудники в Потоси. Там 

работают тысячи индейцев. А серебро лавиной 

спешит к нам. Вы бы знали какие цены на 

бирже в Антверпене! 

Испания просто купит всё, что захочет, – 

высказался барон. 

Но Объединённые Провинции у неё купить не 

получилось! – возразил Смит. 

Ну и что? Были и нету! Король теперь наш, и 

деньги идут к нам. 

Подождите, джентльмены! Давайте попробуем 

рассудить все ваши споры о золоте, спросив 

нашего дорогого мистера Бикерстафа! – 

вмешался Мотли. – У меня есть свой взгляд. Я 

не зря сижу на заседания «Ллойдс». Но 

мудрость моя касается сугубо вопросов 

страхования судов. Как и ваша, мистер Кларк. 

Если бы я занимался страхованием, то давно 

бы уже бросил это дело! – усмехнулся 

323

торговец. – Ни азарта, ни рынка, одно 

беспокойство. 

Я с вами не могу согласиться, – ответил Мотли. 

– Но мой вопрос остаётся в силе. Ричард! 

Предскажите нам будущее Испании! 

В таковом предсказании, джентльмены, нет 

интриги. Но я всё же попробую не утомлять вас 

долгими пояснениями и не откладывать дело 

на потом. Достаточно сказать, что Солнце, знак 

монарха и знак золота, находится у Испании в 

знаке Водолея. Там же расположен Меркурий. 

Значит изобретательность и активность, 

наподобие ртути, и есть богатство империи. 

Нептун же расположен в Стрельце – настоящая 

обитель великой морской державы и опоры 

католического мира. Марс, как и подобает 

морской державе, находится в Рыбах. Но 

оппозиция Сатурну в Деве делает их позицию 

непростой. Однако, Юпитер расположен в 

Тельце. Богатство Испании в земле и в 

недвижимом имуществе. 

И что всё это значит? 

324

Это значит, что богатство – земли. А вовсе не 

само золото. И моря. Тот кто потеснит Испанию 

на море, рано или поздно получит их деньги и 

их земли. 

И всё же вы не сказали того, что я бы ожидал, 

Ричард. Вы ничего не сказали о богатстве, 

заключённом в людях, а не в земле, металлах 

или кораблях. Голландия славится именно 

трудом и достижениями своих славных 

граждан. То же самое должно отнестись и к 

нам. 

Видите ли, Джек, свойства людей – и есть 

настоящая тайна. Я не хотел сегодня говорить, 

но вы сами упомянули эту тему. Золото, 

которое ищут алхимики, оно не в земле, как вы 

правильно отметили. Оно в людях! Только 

человек может осознать всю нетривиальность 

мудрости Творца и научиться у него высоким 

поступкам! На что мы меняем золото? На труд 

рук наших! Во что верят ваши торговцы, Кларк? 

Ну... Как во что? В хорошую погоду на море. В 

попутный ветер. В урожай, дающий низкие 

325

цены. И просто в удачу в торговле! 

Но разве прочность корабля, его ход, его 

орудийная защита, грузоподъёмность не 

являются чем-то таким, что каждый торговец 

учтёт? – спросил Джек. 

Оно конечно же так. Но есть и то, о чём 

предсказывает мистер Бикерстаф. То что за 

пределами человеческих возможностей. 

Так золото приходит от удачи или от трудов 

человеческих? – спросил барон. 

От их сочетания, без всякого сомнения. Так 

ведь, Ричард? – заметил Мотли. 

Так. Но удачу человек может улучшить. Именно 

за счёт своих трудов. Умом и силой рук и 

механизмом создаёт он процветание, царство 

Божье на земле! 

Так давайте же выпьем за это царство! – 

воскликнул барон, хватая бутыль. 

За царство! – все поднялись с кружками в 

руках. 

326

327

328

Глава 7. 

1953. 

«Экономический контроль неотделим от контроля 

над всей жизнью людей, ибо, контролируя средства, 

нельзя не контролировать и цели.» 

Фридрих фон Хайек 

Эдвин протянул руку к выключателю, но в темноте 

что-то щёлкнуло и резкий властный голос произнёс 

Стоять! Поднимите руки, иначе мы вас 

застрелим как собаку! 

Лоуренс про себя отметил у говорящего заметный 

акцент. 

Господа, я вас даже не вижу! Позвольте 

включить свет! 

Никаких движений! Иначе я стреляю! 

Говоривший включил яркий фонарь и направил в 

лицо Эдвину. Тот невольно закрылся руками. 

Я же сказал, руки вверх! – в голосе 

послышалась настоящая угроза. 

Вы светите мне прямо в глаза! – Лоуренс 

329

поднял руки и отвернул лицо. 

А теперь делайте только то, что мы вам будем 

говорить. И не вздумайте позвать прислугу! 

Затем человек что-то сказал своему спутнику на 

непонятном языке. Второй опустил пистолет, подошёл 

к Лоуренсу и стал привычными жестами обыскивать 

его карманы. 

Это был крепкий мужчина до сорока лет. Костюм на 

нём сидел несколько угловато. Выправка выдавала 

военного. Шляпа, заломленная на гангстерский 

манер, судя по всему, была куплена совсем недавно. 

Он даже не потрудился удалить неё этикетку 

«Хэрродса». 

«Мафиози не мелочатся», – подумал Эдвин. 

Обыскав карманы и проверив подмышки и пояс, 

мужчина повернулся к тому, что стоял с фонарём, и 

что-то произнёс на чужом языке. 

Теперь идите к своему сейфу! - приказал 

первый. 

Если вы пришли за драгоценностями, то ищете 

совершенно напрасно. Они находятся в 

банковской ячейке. К тому же застрахованы, – 

330

сказал ему Лоуренс. 

Я же просил заткнуться! – повысил голос 

грабитель. – Где у тебя сейф? 

Как хотите. Я вас предупредил, – пожал 

плечами Эдвин. 

Где сейф? – повторил вопрос преступник. 

Идите за мной, – сказал Лоуренс, направляясь 

в темноту кабинета. 

Через мгновение он почувствовал что-то твёрдое, 

упирающееся в спину. 

От неожиданности Эдвин споткнулся в темноте о пуф 

и упал, выставив вперёд руки. 

Без фокусов! – закричал первый, направляя 

луч фонаря вниз. 

Вы сами не дали мне включить свет! – возразил 

Лоуренс, поднимаясь и отряхиваясь. 

Руки вверх! – снова крикнул грабитель. 

Я разобью себе нос прежде чем доберусь 

вашего вожделенного сейфа! – ответил 

Лоуренс. - Или сверну шею! Вы этого хотите? 

Тогда иди медленно! – приказал человек. 

331

Как хотите. Лучше бы я включил свет. Иначе 

другие могут встревожится. Ваш фонарь виден 

через окно, – заметил Эдвин, осторожно 

семеня в сторону книжного шкафа. 

Молчать! – оборвал его человек. 

Молчать так молчать, – вздохнул Лоуренс, 

протягивая руки к книгам. 

Руки вверх! – остановил его окрик. 

Вы же сами просили сейф! – замер Эдвин, 

поднимая руки. 

Что у тебя спрятано в книгах? Оружие? 

Сигнализация? – в голосе от напряжения стала 

заметнее хрипотца заядлого курильщика, а 

акцент просто резал слух. 

Там сейф. Вы же сами не даёте мне к нему 

подойти. 

Покажи, что нужно делать! Но не приближайся! 

Я так не умею, простите. Показать руками 

вверху? 

Скажи что делать! – прорычал преступник. 

Хорошо. Тогда найдите кнопку за фальшивыми 

332

книгами средней полки и нажмите её. 

Это не сигнализация? 

Нажмите и узнаете! – не мог отказать себе в 

удовольствии Лоуренс. 

Если врёшь — умрёшь на месте! – пригрозил 

главный. 

Я же сказал – там нет никаких ценностей! Вы 

совершенно напрасно стараетесь! 

Где кнопка? Повтори! – приказал человек. 

Справа. За томиком Томаса Элиотта. 

Кого? 

Элиотта. Поэт. Знаете? 

Какая по счёту книга? Как выглядит? 

Зелёная среднего размера. Восьмая. 

С какой стороны? 

Я же сказал – справа! 

Главный что-то сказал второму, тот кивнул и 

направился к полке. 

А ты отойди на шаг! – приказал грабитель. 

Лоуренс осторожно отступил назад, всё время 

опасаясь не задеть что-нибудь и не упасть на 

333

грабителя. 

Помощник главаря подошёл к полке, убрал пистолет, 

включил свой фонарь и протянул руку к книгам. 

Затем, поискав в глубине полки, он повернулся и о 

чём-то сообщил первому. Тот ответил на своём языке, 

затем обратился к Лоуренсу: 

Что делать с кнопкой? – спросил он. 

Просто нажмите. 

Первый выслушал и перевёл второму. Второй кивнул 

и нажал кнопку. 

Полка загудела. Нажимавший отпрянул от неё назад. 

Что это? – нервно спросил первый. 

Механизм, – пояснил Эдвин. – Подождите 

немного. 

Через полминуты полка действительно сдвинулась 

влево, освободив нишу. В глубине ниши была 

небольшая дверь. 

Что там? – настороженно спросил первый. 

Дверь, – пожал плечами Лоуренс. 

А где сейф? 

Там же. За дверью. 

334

Старший что-то приказал второму. Тот подошёл к 

двери и подёргал за ручку. Дверь не открывалась. 

Почему она не открывается? 

Потому что заперта на ключ. – спокойно 

пояснил Эдвин. 

Тогда открывай! – приказал первый. 

Можно опустить руки? – спросил Лоуренс, не 

двигаясь. 

Можно, – разрешил грабитель. – Но смотри! Мы 

стреляем без промаха! 

Выстрел услышат в доме, – ответил Эдвин, 

зачем-то направляясь к двери. – Да, ключа при 

мне нет. Он не здесь. 

Где ключ? – спросил старший? 

В столе. Но я его в темноте не найду. 

Я буду светить! Иди к столу! 

Лоуренс послушно пошёл к столу. Его всё время 

держали под прицелом. 

Подойдя к столу, он несколько сдвинул верхнюю 

крышку. Под ней обнаружилась ниша, в которой 

лежало два ключа. 

335

Первый сказал второму, после чего тот подойдя 

отодвинул Лоуренса в сторону и взял ключи. 

Он не сможет открыть. Он не знает сколько раз 

повернуть. 

Тогда иди и открывай! – снова стал 

раздражаться грабитель. 

Пожалуйста! – пожал плечами Лоуренс, взял 

ключи и направился к дверке. 

Сначала он вставил ключ поменьше в замочную 

скважину и несколько раз повернул в разные стороны. 

Дверь щёлкнула и отворилась, открыв взорам сейф. 

Открывай сейф! – приказал первый. 

Сейчас, – Эдвин вытер пот со лба, затем стал 

набирать код. 

После введения набора цифр в сейфе что-то 

музыкально прошелестело. Лоуренс повернул 

большое колесо. Массивная дверь открылась. За ней 

оказалась дверка поменьше, с замочной скважиной. 

Эдвин снял пиджак и бросил его на пол, затем вытер 

лицо рукавом рубашки. После этого он взял ключ 

большего размера и вставил его в скважину. Затем 

многократно повернул его против часовой стрелки и 

336

вдавил внутрь. 

Дверка с мягким щелчком приоткрылась. 

Отойди назад! – приказал главный. 

Пожалуйста, – Лоуренс отошёл в сторону, 

освобождая путь. 

Второй подошёл к сейфу, широко открыл его и 

посветил фонарём внутрь. 

Оттуда сверкнуло. Первый коротко отдал приказ 

второму, и тот извлёк на свет большой фолиант в 

богато украшенной обложке. Перенеся её на стол, он 

открыл наугад в первом попавшемся месте. 

Второй посветил внутрь, после чего перевёл луч на 

Лоуренса и недоумённо спросил: 

Что это такое? 

Книга, – просто ответил Эдвин. 

Что значит «книга»? Где шифры? 

Настало время удивиться для Лоуренса. 

Шифры? Внутри! 

Где внутри? – спросил старший. – На какой 

странице? 

На любой. 

337

Второй в это время медленно перелистывал 

страницы, разглядывая рисунки, значки и 

вглядываясь в тщательно выписанные буквы. 

Повторяю, где шифры? 

В книге. Вы же её искали? 

Я тебя спрашиваю, где книга кодов 

Организации, на которую ты работаешь! – 

повысил голос первый. 

Я вас не понимаю, – произнёс Лоуренс и 

опустился в кресло. 

Встать! – прокричал первый. 

Эдвин медленно поднялся. 

Мы всё про тебя знаем! Ты агент английской 

разведки! Пишешь секретные сообщения с 

помощью книги шифров! Мы следим за тобой 

несколько лет! Тебя видели через окно, в 

мощную оптику! У нашей организации длинные 

руки и всевидящие глаза! 

Вы что-то путаете, джентльмены, – ответил 

Лоуренс, делая нажим на последнем слове. 

Мы никогда не ошибаемся! Что за чепуху ты 

338

нам подсунул! 

Вы сами просили, – пожал плечами Эдвин. 

Ты главный аналитик разведки! Мы засекли 

тебя ещё в Бреттон-Вуде! 

Так вы не грабители! – наконец понял Лоуренс. 

– Постойте! – оживился он. – Я слышал такой 

акцент у Лидии Лопуховой, жены Лорда Кейнса! 

Вы что же русские? 

Ты выдал себя! – первый снова поднял 

пистолет. – Как читать книгу? 

Не надо так нервничать! Я сейчас всё объясню. 

Только выслушайте! 

Говори! 

Так вот, товарищи. Книга рукописная. 

Изначально это средневековая инкунабула на 

пергаменте, с более поздними вставками. 

Основной язык латинский. Принадлежала в 

самом простом варианте известному монаху 

Дунсу Скотту, но переписана с ещё более 

древнего свитка, с арамейского языка. В ней 

говорится о вавилонской и египетской 

339

мудрости. Упомянуты гностики, неоплатоники. 

Спор Аристотеля против Платона и, заочно, 

Плотина. Потом туда вписана Каббала и 

комментарии владельцев... 

Стоп! Не морочь нам голову! Где в ней шифры! 

Так она вся состоит из шифров! Начиная с 

раннего средневековья и до начала 

восемнадцатого века... 

Какого века! Где шифры МИ-6? 

Старший агент так размахивал пистолетом, что 

Лоуренс стал его по-настоящему опасаться. 

Послушайте, господа! То есть товарищи. Я 

догадываюсь об источнике вашей ошибки. Ктото 

сделал неверный доклад. Так передайте 

вашему боссу, не знаю кто у вас там сейчас 

главный после смерти товарища Сталина... 

Замолчи!, мерзавец! Какой смерти! Товарищ 

Сталин долгожитель из Грузии! Он проживёт 

больше ста двадцати лет! Я уверен, что ты 

умрёшь гораздо раньше! 

Главный агент был в ярости. Второй также выглядел 

340

угрожающе, хотя, судя по всему, не понимал 

содержания беседы. 

Так вы что же, ничего не знаете? – не поверил 

Лоуренс. – Сегодня Би-би-си передало перевод 

советского сообщения. Кровоизлияние в этот 

эпохальный мозг... Дыхание Чейн-Стокса... 

Ещё утром! 

Какое дыхание? Какого Стокса? 

Не знаю как вы попали сюда, но я уже открыл 

для вас сейф. Теперь могу включить радио. У 

меня хороший приёмник. Можно даже поймать 

Москву! Принести вам выпивку* 

Я не понимаю вас, –медленно произнёс первый 

агент. – Вы говорите, что товарищ Сталин 

сегодня умер? 

Я ничего такого не говорю! – замотал головой 

Лоуренс. – Это говорит ваше радио. Когда умер 

ваш главный начальник мне неизвестно. Но 

сообщение о смерти передали сегодня и 

передают весь день. Вы что же, не читали 

газеты? За утренним кофе? 

341

Где ваш приёмник? – перебил его агент. 

Вон там, в углу, – показал Лоуренс. 

Включите, – приказал агент. 

Пожалуйста, – пожал плечами Эдвин, 

направляясь к массивному радиоприёмнику. – 

Только посветите мне, раз уж вам так нравится 

оставаться в тёмной комнате. 

Старший направил луч света и пошёл следом за 

Лоуренсом. 

Эдвин нажал кнопку на панели прибора и подождал, 

когда зелёный глаз разгорится с нужной степени. 

Это точно не передатчик? – подозрительно 

спросил агент. 

Убедитесь сами, – устало ответил Лоуренс. 

Ему изрядно надоел весь шпионский спектакль. Со 

времени демобилизации он не имел отношение к 

армии или разведывательным организациям. 

Атмосферу салдафонщины он не любил, и с 

удовольствием вернулся к своим обычным занятиям в 

сентябре сорок пятого, когда Япония капитулировала. 

Работает? – спросил главный. 

342

Да. Покрутите ручку до надписи «Москва», если 

вы не верите западным радиостанциям. 

Агент что-то сказал своему помощнику и присел 

перед приёмником на корточки, вращая ручку. 

Ничего не слышно! – пожаловался он. 

Поверните ручку звука, – посоветовал Лоуренс. 

Агент молча выполнил рекомендацию. 

В комнату ворвались разноязыкие голоса, наперебой 

вещавшие о чём-то в открытый эфир. То и дело 

слышалось имя «Сталин». Наконец агент поймал 

Москву. Передавали какое-то сообщение, с 

упоминанием всё того же Сталина. Говорили порусски, 

на языке присутствующих агентов. 

Главный слушал очень внимательно. В какой-то 

момент он медленно снял шляпу и положил возле 

себя на пол. Затем он сел рядом с ней, продолжая как 

заворожённый слушать голос далёкой Москвы. 

Второй агент тоже был поражён. Он стоял рядом, 

забыв о своём пленнике. Потом оба стали тихо 

переговариваться по-русски. 

Прошло не менее четверти часа. Лоуренс давно 

сидел в кресле, размышляя о происходящем. 

343

Наконец старший тяжело поднялся с пола, подошёл к 

нему и произнёс: 

Вы сказали правду. 

Мне незачем было вас обманывать. 

Значит, и книга тоже правда? 

Ну естественно! 

Но вы же разведчик? 

Нет. Служил во время войны в бухгалтерии, 

потом в других отделах. 

У нас другие сведения, – возразил русский. 

Как вам угодно. Никаких других кодов у меня 

нет. А те, что вы видите – средневековые и 

эпохи барокко. Не думаю, что советской 

разведке требуются алхимические формулы 

или секреты астрологии. 

Послушайте, Лоуренс! Мы вам верим. Но 

имейте в виду! Те, кто нас прислали, будут 

безжалостны, если выяснится хоть крупица 

лжи! 

Вы опять мне угрожаете... Да зачем вам эти 

коды в конце концов! 

344

А вы не понимаете? – с недоумением 

посмотрел на него агент. – Мир стоит на пороге 

Третьей мировой войны! И у вас должна была 

храниться копия стратегических кодов под 

видом старинной книги! 

Какая чепуха! – рассмеялся Лоуренс. – Никто 

не доверит частному лицу подобную 

информацию! 

Но вы же не зафиксированы как частное лицо! 

Вы секретный аналитик! 

Ну допустим. Хотя сейчас, будь я хоть сто раз 

аналитиком, никакие коды не нужны. Войны не 

будет. Отбой. Финита! Скоро в Корее тоже 

будет мир. 

Откуда вам это известно? – нахмурился агент. 

Послушайте, как вас там зовут... 

Иван Петров, – сказал агент. 

Вы могли бы придумать имя поинтереснее. 

Брат Карамазов или Лев Толстой, – махнул 

рукой Эдвин. – Но то, что смерть вашего 

лидера автоматически отменяет войну, вы 

345

должны понимать! 

Противостояние первого государства рабочих и 

крестьян не может продолжаться в 

капиталистическом окружении вечно! – 

отчеканил Петров. 

Пропаганда у вас поставлена хорошо, не 

сомневаюсь. Но аналитика! Вы что же, 

искренне верите в неизменность курса? Да вас 

может быть завтра арестуют! Новая метла по 

новому метёт! 

Мы честно служим родине! – произнёс Петров, 

но лицо его исказила гримаса. 

В это время второй агент, сидевший возле приёмника 

и слушавший не отрываясь, замахал рукой. Петров 

повернулся к нему. Они о чём-то говорили по-русски. 

Из всего разговора Лоуренс понял только слово 

«Москва» и имя «Хрущёв». 

Наконец тот, что назвался Петровым, поднял с пола 

свою шляпу и вернулся к Лоуренсу. 

Прошу прощение за вторжение. Вы должны нас 

понять. 

Я понимаю, – кивнул Эдвин. – Кто-то составил 

346

неверную ориентировку, облепил её 

наблюдениями, доложило начальству... Оно 

дало отмашку. Можете мне не объяснять. Я 

служил в армии во время войны. Но у меня всё 

равно не укладывается в голове логика ваших 

старших офицеров. 

Мы просто выполняем свою работу, – 

извиняющимся тоном проговорил Петров. 

Как много глупостей в мире происходит за 

завесой подобных оправданий! Надеюсь, вы не 

попытаетесь застрелить меня напоследок? Или 

завербовать на будущее? Можете оставить 

свою визитку. 

Я попрошу вас не обращаться в полицию или 

спецслужбы, – многозначительно произнёс 

Петров. 

Не знаю что вам обещать. У меня, в отличие от 

вас, обычный кодекс поведения. Я 

законопослушный гражданин своей страны. А 

вас, я так понимаю, начальство не похвалит, 

если со мной что-то случиться. Кстати, может 

всё-таки хотите выпить? Там вам могут не дать! 

347

– он качнул головой за окно. – Повод вполне 

подходящий. У меня есть отличный виски! 

Водки, простите, не держу. 

Спасибо, не надо, – Петров выставил вперёд 

левую ладонь в предупредительном жесте. 

Не пьёте в рабочее время? – усмехнулся 

Лоуренс. – Или боитесь, что я вас отравлю? Не 

бойтесь, я топью из вашего стакана первым! 

Мистер Лоуренс, – уже несколько иным тоном 

заговорил Петров. – Я попрошу вас 

отвернуться и не поворачиваться в течение 

получаса. Из комнаты не выходите. К телефону 

и к окну не подходите. Свет не зажигайте. 

Вы уже уходите? Опять через окно? Как хотите. 

Виски действительно превосходный! 

Повернитесь к стене и сидите полчаса, – 

приказал Петров стальным голосом. От 

извинения или дружелюбия не осталось ни 

следа. 

Пожалуйста! – Лоуренс развернулся вместе с 

креслом, уставившись на часы в темноте. 

348

Он слышал, как агенты возились у окна, тихо 

переговариваясь по-русски. Потянуло холодным и 

сырым воздухом. Потом кто-то с кряхтением полез за 

окно. 

Не дожидаясь окончания получаса, Лоуренс уже 

через пять минут повернулся посмотреть через плечо. 

В комнате никого не было. Ветер трепал занавеску 

окна. 

Эдвин поднялся и осторожно подошёл к нему. 

Внизу слышалось шуршание, словно кто-то скрёб по 

стене. Потом зашуршали кусты в саду. 

Лоуренс осторожно посмотрел в щель между стеной и 

портьерой. В саду было темно, но ему показалось, 

что там движутся две тени. Затем , спустя несколько 

минут, на боковой улице включился свет фар 

автомобиля и послышался шум мотора. 

Лоуренс прикрыл окно, задвинул занавес и пошёл 

включать свет. 

«Они работали без перчаток. На сейфе остались 

отпечатки пальцев. – подумал Лоуренс. – Придётся 

известить МИ-5.» 

349

350

Глава VII. 

1702. 

«Доктор медицины без астрологии 

– как пудинг без масла.» 

Николас Калпепер 

Заскрипели вращающиеся деревянные тумбы для 

канатов, засвистели боцманские свистки. Отдали 

швартовы. Матросы, подгоняемые линьками, полезли 

на ванты, словно обезьяны. 

Шхуна «Ганимед» отходила от пристани в 

Вестминстере, направляясь вниз по Темзе, в Вулвич. 

Два джентльмена в треуголках с плюмажами, в 

плащах, наброшенных поверх бархатных расшитых 

камзолов с кружевными манжетами и манишками, 

стояли у фальшборта. Один был повыше и 

покрупнее, другой среднего роста и такой же 

комплекции. Джентльмены курили пенковые трубки, 

рассеянно глядя на проплывающие мимо берега. 

Мистер Бикерстаф, – обратился высокий к 

своему спутнику. – Вы меня удивили, не сказать 

351

более. 

Ничего удивительного в сказанном мною нет, 

сэр. Я всего лишь следую старинным 

традициям, установленным и 

усовершенствованным Птолемеем, Беросом, 

Бонатти и Лилли. 

Но ваше предсказание смерти короля 

потрясает воображение любого образованного 

человека! 

Такими предсказаниями трудно гордиться, сэр 

Митчел. 

Но каким образом вы предугадали 

предначертание? Вы объясняли мне начала 

вашего искусства, но для меня всё равно 

остаётся загадкой ваша уникальная 

способность видеть будущее. 

Знаменитый мистик Ди много писал о свойстве 

духов снисходить к нам и сообщать тайны 

бытия. Я же всего лишь проверил видение 

небесной математикой гороскопа. 

Но вы же способны улавливать 

352

предначертания минимум на год вперёд! 

Этот год был особо богат на события, – 

заметил Бикерстаф. – Но одно из них безо 

всякого усилия со своей стороны я предвидел 

ещё несколько лет назад. 

Неужели коронацию? – удивился Митчел. – В 

якобитских пивных только и пьют что за 

здоровье «господина в бархатном жилете»! 

Перелом ключичной кости практически всегда 

приводит к смерти потерпевшего, – со вздохом 

заметил Ричард. – Отломками повреждается 

важная артерия – и всё! А там же ещё и лёгкие 

пациента! 

Как же вы предвидели столь непредвиденное 

событие, Ричард? – снова спросил Митчел. 

Понимаете... Несколько лет назад я был на 

королевском открытии госпиталя в Гринвиче. И 

вдруг во время церемонии на меня снизошёл 

странный дух предвидения. Я увидел не 

торжественную кавалькаду, а королевскую 

похоронную процессию. Играл грустный марш. 

Поражённый до глубины души, я сел тут же на 

353

холме и составил карту с проекцией на 

будущее. То, что я увидел, сделало меня 

беспокойным и растерянным. Именно в этом 

состоянии я забрёл в королевский парк, где 

столкнулся ни с кем иным, как... 

...С королём! – догадался собеседник. – А 

грустный марш – музыка, написанная 

Пурселлом для похорон Марии! 

Совершенно верно, сэр. Но по правилу 

профессии я не мог сообщать детали. 

Пришлось лишь предупредить короля о некоем 

событии в декабре. О более далёком будущем 

я говорить поостерёгся. 

Вся история в двух словах? Но как же вы 

видели опасное место для короля, а не для 

королевы? 

Подождите, я всё расскажу. Так вот, в той карте, 

которую я построил, была видна опасность для 

короля. Но не в указанном году, а спустя 

несколько лет. Конечно же я не стал сообщать 

о характере опасности – падении с высоты. 

Каково же было моё потрясение, когда я узнал 

354

о падении короля с коня! 

Да... Кротовая нора оказалась смертельной для 

столь успешного монарха! – заметил Митчел. – 

Эдвард Гриффит не заменит нам энергичного 

короля. 

Секретарь принца Датского вряд ли имеет 

столько же влияния, сколько сама королева 

Анна. 

Новая королева благоволит тори. Мы в 

большой опасности. 

В опасности не только виги, но и вся наша 

морская торговля! Колонии не могут 

существовать без крупного и сильного флота! 

Тори не просто опираются на интересы старой 

аристократии. Они управляемы стихией земли. 

А виги — стихией воды? 

Скорее воздуха. Но огонь имеет сродство ко 

всем стихиям... 

Кроме воды! 

Есть соблазн толковать корабль как сушу. На 

нём тогда можно установить пушки – сочетание 

355

земли и огня, но на воде. 

Вулкан на море! Кстати, свидетели битвы в 

заливе Виго утверждают, что со стороны всё 

выглядело как гигантская природная 

катастрофа, посланная небесами грешному 

роду человеческому! Клубы дыма, вспышки, 

огня, гром и молния! Божественно! 

Война истощает наши средства, --заметил 

Ричард. 

Но мастер Монетного двора настаивает на ещё 

больших кредитах! 

Я всегда с почтением относился к научным 

открытиям Исаака Ньютона. Но его 

мистические практики не вызывают у меня ни 

симпатии, ни чувства поддержки. 

Разве же умный человек не умён во всём? 

Нет, сэр. Вы можете видеть это не только в 

жизни, но и в натальной карте. У человека есть 

сильные и слабые стороны. Ум может быть 

пытлив, образован, изыскан, эстетичен, 

порывист, пронзителен, проницателен. Но он 

356

никогда не всеобъемлющ! Достаточно 

посмотреть на дрязги между учёными мужами. 

Или политические амбиции, превращающие 

цветущие страны в руины! 

Прискорбно! Столь замечательные умы – и 

такое практическое применение! 

На некоторое время беседа прекратилась. Они 

проплывали мимо Тауэра. Оба джентльмена молча 

смотрели на стены и башни замка. 

Как вам последний «анонимный памфлет» 

Даниэля Дэфо? – поинтересовался сэр Митчел 

Я знаком с мистером Дэфо несколько лет. И 

могу сказать, что он производит сильное 

впечатление. Человек недюжинных умственных 

способностей, полный страстей и амбиций. 

Прирождённый диссидент! Он был в рядах 

повстанцев герцога Монмута. Одним из первых 

поддержал Славную революцию. 

Но Уильям и Мэри вовсе не были на стороне 

пуритан! 

Зато Дэфо умудрился побывать в обоих 

357

лагерях! Вы знаете, Ричард, он был студентом 

Чарльза Мортона. 

Ах да, Дефо же проживал в Ньюингтон Грин! 

И продолжает проживать. 

Теперь я понимаю, откуда у него этот дух 

нонконформизма! Хотя натальная карта 

должна была бы раскрыть больше секретов. 

Безусловно! Вам лучше знать. Кстати, вы 

слышали о судьбе этого Мортона? 

Нет. Он, как мне кажется, отбыл в 

американские колонии? 

Как и многие пуритане. И преподавал в 

Гарварде, в Бостоне. Арестовывался там за 

свои взгляды и пропаганду. 

Надлежащий пример для мистера Дэфо. 

Полагаю, даже несмотря на желание выступить 

против нон-конформистов, его рвение не будет 

признано ни одной из сторон. Я не 

предсказатель, но вполне допускаю его арест и 

помещение в Тауэр. Или в другое приятное 

место Её Величества. 

358

Если я составлю его карту и теперешнее 

положение планет, то вполне могу дать более 

достоверную информацию, милорд. 

Нисколько не сомневаюсь! Видите, мы как раз в 

тех местах, о которых беседовали! – Митчел 

указал на Гринвич, расположенный на правом 

берегу 

С одной стороны обсерватория, дворец, 

госпиталь, царство духа и милости. А по 

левому борту – энергия, прагматизм и 

приземлённость! Я бы даже сказал – 

приводнённость! 

Слева они огибали большой остров Псов, место 

многочисленных верфей и корабельных складов. 

Такова природа нашего мира, – заметил 

Ричард. – Но главенство принадлежит духу, 

царствующему над материей. 

Вы же понимаете, что для нас, в отличие от 

вас, Бикерстаф, ваши изыскания остаются 

глубоко теоретическими. Наподобие 

«Принципиа Математика» упомянутого Исаака 

Ньютона или метафизики Готфрида Лейбница. 

359

Ваши прозрения удивительны, они потрясают 

воображение несведущих людей. Но таким как 

мы следует обращать внимание и на обычные 

земные вещи. Разве не важна дальность 

стрельбы орудий? Их точность? Прочность и 

распространённость металлов? А богатство 

колоний и плодородие земель? Голландские 

методы сельского хозяйства позволяют такое 

улучшение почв, что бедные и неприглядные 

приморские болота могут не только прокормить 

своё население, но и экспортировать избыток! 

А прибыльность торговых операций? Разве 

представляется возможным обеспечить все 

расчёты только с помощью вашего звёздного 

искусства или общения с духами? Наш век 

требует рациональности и трезвости ума! 

Я согласен с вами, сэр Митчел, но лишь 

отчасти. 

И неудивительно! Вы же не откажетесь от 

вашего хлеба! Люди боятся будущего, и вы 

дарите им спокойствие и уверенность в 

завтрашнем дне! 

360

Дарить спокойствие – удел религии. Я же 

работаю в расцвете духа и логической 

абстракции. 

Как же абстракция даст нам конкретику, мистер 

Бикерстаф? Нет ли в ваших суждениях 

простейшего аристотелева противоречия? 

Нет, ни в коей мере. И хотя Аристотель помести 

«Метафизику» после «Физики», он не разделял 

эти миры полностью. Скорее обычный 

подданный монарха является человеком, как и 

сам монарх, чем явление земное естественно в 

той мере, в которой сверхъестественно 

духовное. 

Вы говорите туманным языком астрологов и 

предсказателей, Ричард! А мне хотелось бы 

ясности и понимания. 

Понимание приходит после учёбы. 

А, вы предлагаете мне многолетнее 

ученичество, как у Лилли и Эшмола! 

Нет. Но любой, пытающийся проникнуть в 

тайны мироздания, должен постичь основы, 

361

прежде чем он получит ключи к небесам. 

Ключи к небесам – прерогатива Папы! 

Скорее узурпация, сэр. Секреты открыты для 

всех, кто желает их постичь. 

Но разве не являются ваши слова всего лишь 

подтверждением известной максимы: 

желающий найти тайну находит её именно в 

силу таинственности в своих ощущениях?а, 

мистер Бикерстаф? 

Отнюдь. Вспомните моё предсказание, столь 

поразившее вас. 

Да, аргумент очень сильный. Действительно! 

Но тогда объясните мне вот что: почему 

предсказания столь туманны, в то время как 

наш мир – мир ясности и созидания? Ведь не 

станете же вы спорить, что для постройки 

корабля или здания нам потребуется понять 

только лишь натальную карту закладки? 

Нет никоего противоречия в мире прикладного 

мастерства и высокого искусства. Вы никогда 

не постигните математику, если не станете 

362

углубляться в тонкий анализ, сродни таким 

мастерам как Грегори, Уоллис, Барроу или 

Ферма. 

Вы забыли Ньютона и его соперника, 

Лейбница, дорогой Ричард! 

Тогда уж следует добавить Кеплера, Кардано, 

Гассенди, Якоба Бернулли и самого Галилея! 

Ну хорошо. Вы перечислили великие умы 

нашего времени. Но что они дали 

практического тому же корабельному 

искусству? Фламстид скрывает свои таблицы, 

но Ньютон ничего не прибавил и не убавил! 

Отнюдь! А как же с приливами и отливами? 

Темза сейчас на подъёме. А почему? Виной 

тому небесная механика и силы симпатии 

между небесными телами и водой на Земле. 

Мгновенное действие на расстоянии. 

Но приливы и отливы были известны с 

незапамятных времён! Не проще ли было, 

наподобие Фрэнсиса нашего Бэкона, описать 

явление и пользоваться плодами наблюдений? 

Опыт даёт нам больше, чем ваши кабинетные 

363

расчёты, мистер Бикерстаф!! 

Астролог должен наблюдать звёздное небо и 

очень точно рассчитывать отношения между 

небесными телами. Вся математика возникла 

как небесная наука, в Древней Вавилонии и 

Египте фараонов! 

А я думаю иначе! Простите, Ричард, вы, верно, 

полагаете, что я с вами спорю. Нет! Но моя 

позиция подкреплена опытом, а ваша – простой 

корпоративной солидарностью! Сначала 

появились записи обычных хозяйственных 

людей: сколько голов скота, сколько бушелей 

зерна, сколько кувшинов вина или бочек пива. 

Сколько солдат и рабов, в конце концов. 

Измерения земли – для разметки участков. И 

постройки ирригационных сооружений. И лишь 

потом – пирамиды, Вавилонская башня и 

прочая ваша мистика! 

Не могу согласиться с вами, сэр. 

Ещё бы! Всё что я сказал – совершено против 

ваших установок на скрытность, тайну и 

уникальность! Я же выступаю за мир 

364

свободных людей, для которых знания 

являются товаром и инструментом, 

распространяющим волю и богатство! Вы же, 

наподобие папистов и иезуитов склонны к 

секретности. Разве я не прав? 

Я вам возражу с вашей же стороны, сэр. 

Сколько людей купило «Принципиа 

Математика»? Вы знаете? 

Ну, полагаю... Несколько десятков человек! И я 

ещё очень щедр в своих оценках. 

Более двух сотен. 

Хорошо! Но ведь и сама книга глубоко 

абстрактна! Что она даёт торговцу или 

земледельцу? Военному? 

Тогда я продолжу аналогию. Как вы полагаете, 

сколько продаётся астрологических 

альманахов? 

Ну... Скажем, тысяча. 

Десятки тысяч, сэр Митчел. И написаны 

альманахи именно для ваших крестьян и 

торговцев, в отличие от трактатов высоколобых 

365

мужей в больших париках, пишущих свои 

тысячестраничные построения в башнях из 

слоновой кости. 

Но они же написаны простым языком! Глупым 

народом легче управлять, это же известно! 

Глупый народ тёмен и не умеет читать. 

Альманах же заставляет его не только читать и 

думать, но и смотреть на небо. Звёзды 

безупречны, как и движения планет. Небесные 

механизмы невозможно сравнить с путём 

земных дел. И читающий альманах может 

заинтересоваться небесной механикой. 

Вы что же, мистер Бикерстаф, пытаетесь меня 

убедить в пользе всеобщей грамотности? Я 

всегда был на стороне либеральных взглядов! 

И полагаю, что даже женщин можно учить 

читать, и даже писать! Но вы же пытаетесь 

защищать секретность ваших методов, в то 

время как я выступаю за всеобщее знание! 

Эбрахам! Сэр! Мы ведь с вами не в парламенте 

и можем говорить открыто, без риторики. Вы же 

не станете спорить, что Аристотель и Платон 

366

не были торговцами или землепашцами, но их 

книги читает любой образованный человек? 

Сколько книг или даже памфлетов написано 

крестьянами или простыми матросами? – 

Ричард кивнул на суетящуюся на палубе 

команду. – Назовите мне хоть один закон, 

открытый боцманом шлюпа или барка? 

Дорогой мистер Бикерстаф! Это запрещённый 

приём в ведении формальных споров! Вы не 

просто приземляете аргумент, а приводите 

неуместные примеры! Разве плохо, если все 

эти люди будут не просто грамотны, но и 

способны к чтению более сложных книг? Иначе 

как они узнают о вашем Ньютоне! 

Никто им не запрещает, во всяком случае в 

нашей свободной стране. И сколько вы видите 

учёных среди них? Пусть не математиков или 

философов, а, скажем, астрологов и 

алхимиков? 

О, алхимиков я вам покажу в любом портовом 

кабаке! Они смешивают жидкости и пытаются 

добыть философский камень из своих 

367

ничтожных потрохов! – рассмеялся Митчел. 

Есть разница, пьют они за здравие королевы, 

учёных или за всеобщие свободу и 

процветание? 

Не сбивайте меня с мысли, Ричард! Во все 

времена были простые люди и учёные! Но я 

против особых привилегий для высших 

сословий! 

Готовы ли вы отказаться от своих титулов и 

ежегодных доходов в пользу бедных детей этих 

матросов, сэр? 

Вы же понимаете, Ричард, что только 

персональное благополучие позволяет мне понастоящему 

печься о народе! И я не 

отгораживаюсь от него в учёных кабинетах! 

Просто ваши кабинеты не слишком учёные. Но 

я соглашусь с вами, сэр. Никакие усилия не 

заставят людей простых интересов искать 

небесную истину. Вот это и есть ваша 

закрытость. Никто не прячет знания от народа. 

Они открыты ему. Но он настолько несведущ, 

что может прочесть лишь предсказание погоды 

368

в «Звёздном вестнике» и виды на урожай в 

Ланкашире. А более сложные материи требуют 

многолетнего сосредоточенного труда. К такому 

труду способен лишь организованный ум, 

проникшийся высшим духом. 

Так пусть он занимается баллистикой, 

плодородием земель, строительством рудников 

или способами построения больших 

грузоподъёмных судов! Зачем же тратить 

энергию на бесплодные искания и фантазии? 

Невозможно отделить одно от другого, 

Эбрахам. Коперник и Галилей занимались 

баллистикой. Снелл и Гюйгенс – подзорными 

трубами. Лейбниц занимает политикой. Ньютон 

не только математик, но и мастер Монетного 

двора. Ни один из этих достойных людей не 

смог бы заниматься своим делом/, если бы не 

был освобождён от унизительного, тяжёлого 

труда. 

Ну хорошо, Ричард! Допустим, вы меня 

убедили! Но наш спор не закончен! 

Показались огромные склады корабельного 

369

снаряжения, остовы судов на верфях, арсенал под 

охраной орудий и караулов. Перед ними на левом 

берегу лежал Вулвич. 

Шхуна швартовалась 

Пойдёмте со мной, выпьем по кружечке 

доброго эля! Я знаю здесь один превосходный 

кабачок. Только для бывалых моряков! Там 

можно даже встретить бывших каперов! 

Ваша неприязнь к высокому и тяга к земному 

не имеет границ, Эбрахам! 

Имеет, Ричард! – рассмеялся Митчел. – Точно 

так же как и мой кошелёк. Но сегодня я угощаю! 

370

371

372

Глава 8. 

1962. 

«Мотивы экономического поведения в своей 

сущности определяются психологией толпы.» 

Бернард Барух 

Вы только посмотрите что творится, Эдвин! 

Докинз бросил на стол пачку газет. 

Ричард покосился на броские заголовки, не 

двинувшись в своём кресле. 

«Карибский кризис!» «Мир на пороге ядерной войны!» 

Два человека держат судьбу планеты в своих руках!» 

Хрущёв играет с красной кнопкой!» «Остановить 

Кеннеди – спасти остров свободы!» 

Обычная газетная истерика, – пожал плечами 

Лоуренс. – Не принимайте так близко к сердцу, 

Оливер. Газетчикам требуется зарабатывать, и 

они делают это весьма успешно. 

Обычная? Вы шутите! – Докинз плюхнулся в 

кресло напротив. – Да вы просто не 

представляете, что творится в Вестминстере! 

373

Почему же! – Лоуренс невозмутимо обрезал 

сигару и стал старательно раскуривать. – 

Хотите опишу? – спросил он между короткими 

затяжками? – И, не дожидаясь ответа, 

продолжил. – Министры в состоянии аффекта, 

словно при встрече с инопланетянами. 

Постоянно обещают ещё большую ясность, но 

после разговора с премьером. Премьер – с 

президентом. 

США? 

Естественно! – усмехнулся Лоуренс. – 

Президент ждёт ясности от разведки и 

военных. Те – от Конгресса. Конгресс – от 

Сената. Сенат громко требует всего и от всех. 

Военные обещают полную готовность – но 

через месяц. Разведка – все данные. Но с 

пятьюдесятью вариантами, один другого краше. 

Это всё за океаном, Эдвин! 

Возвращаюсь на эту сторону атлантического 

пруда. Министры... 

О них речь уже шла! – улыбнулся Докинз. 

374

Хорошо. Заместители же министров бегают с 

выпученными глазами, раздают 

противоречивые указания, подслушанные в 

кабинетах у боссов, добавляя в хаос элемент 

творчества. Секретари министров и их 

заместителей работают как сумасшедшие и 

сами являются создателями хаоса. Они, 

однако, уже оформляют его на бумаге. Поток 

замечаний, указаний, протоколов заседаний 

хлещет во всех направлениях, из которых 

самое главное – архив. И дорога туда самая 

короткая! Юристы и прочие консультанты ходят 

с таким видом, словно они знают больше всех и 

видят дальше всех. У каждого под мышкой своя 

секретная папка. 

Точно! 

Теперь от них – к нам, – Эдвин кивнул на 

лежащие газеты. – Журналисты постоянно 

пристают именно к ним, но консультанты 

загадочны и непроницаемы. В результате 

газетчики атакуют спикеров. Те, в свою 

очередь, отделываются общими 

375

формулировками, заимствованными от 

спичрайтеров. Тогда журналисты бросаются к 

тем, кто готов болтать всё, что угодно. И такие 

люди всегда есть! Они знают всё! Журналисты 

пишут всю чепуху, разрывая перьями страницы 

блокнотов. Посылают этот поток мусора в 

редакции. Редакторы пускают его на первые 

страницы. И публикуют под видом 

конфиденциальных источников всяческую 

чепуху, рассказанную барменами, шпионами и 

просто мелкими проходимцами, играющими на 

бирже в момент кризиса. 

Всё так... – устало вздохнул Докинз. – Но вы 

просто иронизируете! А мир в опасности! Вас 

это не волнует? 

Я достаточно волновался в своей непростой 

жизни. А теперь врачи запрещают мне даже 

бытовые переживания, не только курение. – 

Лоуренс стряхнул пепел в пепельницу. – 

Мировой кризис! Да я видел всё изнутри во 

время войны, Оливер! И что ты думаешь, 

министры были умнее? 

376

Ну, не скажи, Эдвин, не скажи! Сэр Уинстон 

просто спас страну от фашизма! 

Сначала он любил Невилла Чемберлена! Это 

потом он его разлюбил, когда когда сэр Томас 

Инскип занял лакомый пост в министерство 

Обороны! 

Эдвин, вы стареете! Эти истории из далёких 

тридцатых сегодня, спустя более четверти 

века, никого не интересуют! Вы же сами 

считали развал Империи ошибкой! А кто ему 

способствовал? Никак не Черчилль! Вся вина 

лежит на Эттли и лейбористах! 

Если бы сэр Уинстон был бы менее мягок к 

Советам и совершал бы меньше таких ошибок, 

как в Галлиполи или Сингапуре, всё могло бы 

пойти иначе. 

Послушайте! Перекладывать на него вину 

других людей было бы совершенно 

некорректно! А ошибки совершают все люди! 

Даже политики! 

«Даже политики!» Вы меня рассмешили, 

377

Оливер! Да они же и есть главные махинаторы! 

Зачем, скажите на милость, так рваться в 

политику, если кругом полно возможностей? 

Наука, бизнес, искусство! Шоу бизнес, наконец! 

А Империя – тут вы в корне неправы! Кто 

объявил «тотальную войну», сломившую нашу 

финансовую мощь? 

Опять Черчилль! Но разве война не требовала 

тотальных усилий? 

Требовала... 

Вот! 

Не перебивайте! Требовала. Но она не 

требовала трат золота вместо бумажных денег! 

Она требовала государственных займов! 

Давления на США! А вовсе не спиливания 

решёток в Лондонских парках или 

полуголодного существования! Америка была 

полна ресурсов! Кто нам мешал ими 

воспользоваться? 

Но ведь сама же Америка, в силу 

изоляционизма, не желала иметь с войной 

378

ничего общего! В бизнесе же они вас съедят и 

не поморщатся! 

Чепуха! Достаточно было сообщить этому 

благодушному болвану Рузвельту, что Британия 

подписывает мир с Германией и СССР и 

становится противником США и их интересов. 

Вы полагаете, они бы не одумались? Стоило 

ждать кризиса и нападения Германии и 

Японии? 

Тут уж вина точно не на сэре Уинстоне, а на 

Рузвельте и демократах! Ещё скажите, что в 

теперешнем кризисе виноват Черчилль! 

А кто же, по-вашему? 

Черчилль? Что вы говорите, Лоуренс! Он же 

предлагал Трумэну бомбить Москву! 

И Эйзенхауэр предлагал. Но Сталина 

требовалось остановить гораздо раньше, ещё в 

Тегеране, в сорок третьем. Теперь в Берлине 

строят стену, а на Кубе стоят советские ракеты. 

Можно принимать сколь угодно воинственные 

позы, но такая неадекватность непростительна. 

379

Я так понимаю, вы пропустили свой 

ежедневный стаканчик виски сегодня? – 

хмыкнул Докинз. – Хотите я схожу в бар? 

Сходите. Вот вам деньги, – Лоуренс порылся в 

кармане и бросил на стол пятифунтовую 

бумажку. – Возьмите односолодовое, на ваш 

вкус. Имейте в виду, в этом «Хилтоне» всё 

ужасно дорого! И захватите лёд! Содовую мне 

не берите, рассчитывайте только на себя. 

Будьте как ваш кузен Ричард! Ведите себя в 

согласии с дарвиновской теорией! 

Спустя четверть часа Докинз вернулся с бутылками, 

стаканами и ёмкостью льда. Он осторожно склонился 

над столиком, пытаясь разместить свою ношу, но лёд 

стал выпадать через край на пол, разлетаясь 

осколками по просторному лобби. 

Оливер! Немного кооперации улучшит мир! 

Оставьте свой эгоистический индивидуализм! – 

Лоуренс стал помогать расставлять сосуды. 

Спасибо! Пойду соберу льдинки, пока какаянибудь 

дама или важный набоб не наступили 

на них! Предотвращу международный скандал! 

380

Бросьте! 

Но как? – растерялся Докинз. 

Просто скажите швейцару. Или другим 

работникам. Не занимайте свою голову 

газетными статьями и работой прислуги! 

Оливер сделал знак работнику отеля, который 

немедленно раздобыл где-то швабру с яркой 

тряпкой, и теперь тёр мокрое место на 

мраморном полу. 

А вы элитист, Эдвин! – усмехнулся Докинз, 

наливая себе в стакан виски и добавляя 

содовую. 

Ни в коей мере! Просто я считаю, что каждый 

должен заниматься своим делом. Мы 

встретились для важного разговора, а не для 

уборки в лобби отеля! 

Убедительно! – Докинз сел. – Кстати, по поводу 

кризиса: представляете что я слышал в баре? 

Постояльцы спрашивают, где находится 

противоядерное бомбоубежище «Хилтона»! А 

бармен отвечает, что убежища нет и никогда не 

381

было! Что тут началось! «За что мы платим 

наши деньги! Как можно быть такими 

беспечными! А ещё пятизвёздочный отель в 

столице империи!» 

А вы задумывались, Оливер, о том, что 

несмотря на то, что мы ядерная держава, 

население не только столицы, но и других 

городов никак не защищено от ядерного 

нападения? – Лоуренс поднял свой стакан, 

звякнув ледышками. – Ваше здоровье! 

Хм... Неужели вы полагаете, Эдвин, что сундуки 

казначейства имеют безграничную глубину? К 

тому же, насколько я знаю, противоракетная 

оборона – дорогостоящее и малопродуктивное 

предприятие! 

То есть вы полагаете наличие ракет 

достаточным аргументов в современной 

политике? Без средств защиты от таковых у 

противника? 

Нет, но ядерное сдерживание придумано 

совсем не мной! 

Придумано теми, кто надеется на 

382

здравомыслие нападающего. Недурно! – 

саркастически прокомментировал Лоуренс. 

А что тут плохого? Пока что Хрущёв 

провозгласил курс на улучшение условий жизни 

советских граждан. Вкусив плодов 

цивилизации, они сами откажутся от желания 

воевать! 

Вы полагаете, Оливер, что желание воевать 

было у солдат мировых войн? 

А как же! В школах внедрялся патриотизм, в 

самую подкорку! В подсознание, по Фрейду! И 

вот результат. Требуется изменить характер 

преподавания – и мир станет лучше. 

Ваш оптимизм меня обескураживает. За 

дезертирство жестоко наказывали. За 

неподчинение приказам – ещё жёстче. Школы – 

очень хорошо! Заставим детей любить бабочек 

и играть только с куколками. Только куда вы 

денете врождённую агрессию? Отошлёте 

Зигмунду до востребования? И что вы будете 

делать с лидерами, воспитанными в школах 

предыдущей эпохи? Отправите их на пенсию? 

383

вышлете на остров? Вроде Кубы? 

Мистер Хрущёв – настоящий сталинист! Ракеты 

на Кубе – даже Сталин до такого не додумался! 

– воскликнул Докинз. 

Я бы не стал сравнивать малое чудовище с 

большим, Оливер. Сталин был кровожаднее 

Гитлера, но скрывал это. Потому что правду 

политик всегда скрывает. Хрущёв же грозит 

гораздо больше Сталина. Значит он блефует. 

Вы не верите в ракетный удар по США, 

Лоуренс? У них тоже нет бомбоубежищ. Только 

для правительства и миллионеров. Ваше 

здоровье! 

Никакого удара не будет. Обычные военнополитические 

шахматы. Америка ставит ракеты 

в Турции. Советы – на Кубе. Надо же было 

позволить Кастро стать диктатором! Под носом 

у США! 

Вы опять за своё, Эдвин! Мы с вами давно 

знакомы! Ну как они могли предотвратить 

неизбежное? Влезть в чужую страну? 

384

Так они же влезли! В заливе Кочинос! 

«Операция в заливе свиней...» Да, довольно 

бездарное предприятие. 

Жалкое и ничтожное. Сначала эти господа 

разрушают европейскую систему мировой 

безопасности. А затем они не могут 

прихлопнуть мизерный красный режим у себя 

под носом! И они ещё будут выдвигать 

претензии Европе за Вторую мировую! 

Вы слишком пессимистичны, Эдвин. А меня 

ещё упрекали в паникёрстве! 

И правильно упрекал. Вот увидите, Оливер, 

Штаты договорятся с Советами. Они же 

воображают мир торговыми переговорами! И 

всё население – клиентами американского 

бизнеса! 

Факт остаётся фактом – так и есть! – развёл 

руками Докинз. 

Не более чем убогая попытка создать колонии 

без военно-административной инфраструктуры. 

У них не получится. 

385

В Европе США разделяют с нами 

обязательства по защите от коммунистов! 

Сначала они их туда впустили. Теперь 

выполняют обязательства. Если бы план 

Маршалла был осуществлён не в сорок 

восьмом, а в сорок пятом, история Европы 

пошла бы иным путём. 

История не терпит сослагательного 

наклонения, Эдвин! 

Ещё как терпит! Из всех возможных вариантов 

выбрать наихудший – это не сослагательное 

наклонение? 

Но они же осуществили план! 

Слишком мало и слишком поздно! Дать кредит 

вовремя – спасти целый континент! Потом они 

прошляпили Китай, отдав Сталину. Затем дали 

втянуть себя в войну в Корее. Получили 

сталинский заповедник в Северной Корее. И, 

как результат, мы имеем ещё и Северный 

Вьетнам. А скоро посыплется Малайзия. 

Опять виноваты Штаты? Или сэр Уинстон? 

386

Его бездарное руководство обороной 

Сингапура войдёт в анналы! 

Сэр Арчибальд Уэйвелл... 

Ещё один болван, не замененный вовремя! Но 

гибель подразделения «Зет» целиком на сэре 

Уинстоне! Человек, посвятивший столько лет 

Адмиралтейству, не должен был так 

ошибиться! И это после Пёрл-Харбора! 

Послушайте, мистер Лоуренс, мы с вами 

собирались побеседовать совершенно на 

другую тему! Хотите ещё виски? 

Естественно! После таких новостей ничего 

другого и представить нельзя! 

Виски вместо бомбоубежищ... 

Именно так и живёт, мир, Докинз. Ваше 

здоровье! 

За здоровье королевы! 

Я не знал, что вы монархист, Оливер. 

А вы? Что кроме монархии объединяет 

империю? Содружество? 

Империя создана волей к железному и 

387

безукоризненному управлению. Решением 

сложных вопросов. Положительным решением, 

Докинз! А не развалом! Уайтхолл раньше был 

другим местом. 

Ладно, давайте оставим прошлое, Лоуренс. 

Лучше скажите что будет. Ваш дар 

предсказания легендарен! И он точно 

превосходит вашу желчность! 

Не преувеличивайте, Оливер. Мои 

стратегические запасы желчи являются 

источником моего вдохновения. 

Так скажите же, что нас ждёт? Министр очень 

просил поговорить с вами. 

Считайте, что я уже ответил. Милые бранятся, 

только тешатся. Кубу не могли взять голыми 

руками. Теперь будут терпеть эту занозу 

десятилетия. 

С ракетами? 

Нет, конечно же. Но с русскими под боком. И 

вся доктрина Монро – коту под хвост. Ждите 

революции во всех испаноязычных странах. Я 

388

же сказал, договорятся. Президент не может 

себе позволить решить проблему иначе. Да, из 

Турции ракеты уберут. 

Почему? 

Потому что американцы – болваны! 

Проходившая мимо пара оглянулась на громкий голос 

Лоуренса, но он не обратил внимания. 

Я же говорю, они торгаши! – Эдвин энергичным 

движением раздавил окурок в пепельнице. – 

Как и Хрущёв. Я так и вижу эту ярмарку 

политического тщеславия! Оба занимаются 

театром, в то время как стальное решение 

может остановить любого политического 

клоуна. 

Клоун – Хрущёв? 

Оба! И Хрущёв, и Кеннеди! Жаклин Онассис... 

Мэрилин Монро... Нечего сказать, плейбой да и 

только! Впрочем, вся семейка хороша! 

Оставим их... – поморщился Докинз. 

Как хотите. Роль ничтожной и бездарной 

личности в нашей никчёмной истории. 

389

Но ведь Советы необычайно сильны! Они 

запустили в космос не только «Спутник» и 

собак! Гагарин! Что остается делать, как не 

считаться с ними? 

Подумаешь! Америка сто раз могла засунуть в 

ракету кого угодно и запустить его повыше! 

Германия обстреливала Лондон ракетами ещё 

в сорок пятом! Тот же Вернер фон Браун 

теперь трудится на благо американской 

звёздной, а на самом деле ракетно-ядерной 

программы. Его коллеги из Пенемюнде 

запускают точно такой же Фау у русских. Да что 

там! Японцы использовали камикадзе для 

нападений на корабли! Управляемые ракеты! 

Подумаешь, Гагарин... После сталинской 

нищеты СССР ещё долго будет прятать дырки 

на штанах, запуская ракеты на потеху дуракам. 

Хрущёв пытается обмануть весь мир. Но 

Америка богата и экономически развита. Она 

заткнёт СССР за пояс. 

Экономисты оценивают иначе... Они полагают, 

что к восьмидесятым СССР экономически 

390

обгонит США. 

Какие «экономисты»? Советник Кеннеди Джон 

Гэлбрейт? 

Хотя бы и он, – пожал плечами Докинз. 

Джон – социалист и сторонник тоталитарной 

экономики! – Лоуренс отпил большой глоток. 

Советник президента – сторонник 

тоталитаризма? – не поверил своим ушам 

Докинз. 

Конечно! Якобы США экономически 

соревнуются с СССР! Абсолютная фантазия! 

СССР является экспортёром сырья и 

импортёром зерна! Вы знаете о секретных 

переговорах коммунистов о крупных закупках 

продовольствия в Канаде? 

Нет, а что? 

И напрасно! А я даже сделал соответствующие 

инвестиции! Пока все кричат о победе 

бесштанной империи над всем остальным 

миром, я занимаюсь делом, а не пустословием. 

Бесштанная империя, как вы выразились, 

391

Эдвин, захватывает полмира! Алжир, Конго, 

Вьетнам... 

Потому что болван Рузвельт вместе с болваном 

Черчиллем позволили уронить свою власть на 

половине земного шара! Более того, они спасли 

СССР в самую трудную минуту! 

А если бы Сталин договорился бы с Гитлером? 

Такая мысль вам не приходила в голову, 

Эдвин? 

Он бы не договорился, Оливер, уверяю вас. 

Максимум получил бы правительство 

наподобие Виши. В снежной Сибири, за 

Уралом. Он же был в ссылке в Туруханском 

крае. Мне говорил Пётр Успенский. Был бы Джо 

ханом Туруханской орды. 

Но тогда бы весь потенциал России был бы в 

руках Германии! 

А в тридцать девятом году он был на нашей 

стороне? Вспомните, Оливер! 

Но что оставалось делать? 

Сопротивляться! Каждому движению! Сначала 

392

они помогли выжить Советам после 

семнадцатого, потом спокойно взирали на 

приход Гитлера к власти, ломая Германию 

репарациями. Затем сдали Австрию и 

Чехословакию. После этого Польшу. Потом 

Страны Балтии. Данию. Норвегию. Францию. 

Потом уступили Сталину пол Европы. А теперь 

отдают весь мир! 

Таковы перипетии истории... Sic transit gloria 

mundi, – философски заметил Докинз, глядя 

как в стакане тают льдинки. 

Так торжествует человеческая глупость. И 

сейчас они уступят Хрущёву, – отрезал 

Лоуренс. 

Давайте тогда просто выпьем, Эдвин, и вы мне 

предскажете политическое будущее мира. А я 

запишу. 

Что там записывать, Оливер! Они профукают 

самые лучшие прогнозы! Сколько я их делал! 

Нет, они пытались узнать, как я додумываюсь 

до таких поразительных вещей! Следили за 

мной. Пытались подслушивать в моём доме. 

393

Превратили меня в мишень для сталинских 

агентов... 

Даже так! 

Я расскажу вам об этом в другой раз – махнул 

рукой Лоуренс. – Но факт остаётся фактом: вы 

запишете, а болваны наверху примут свои 

идиотские решения на основании своих убогих 

взглядов. 

Эдвин, я записываю! 

Пишите-пишите! Мне не жалко! 

А всё-таки? 

Ладно, так уж и быть... Только ради вас. 

Записываете? 

Уже. 

Тогда слушайте. Как я уже сказал, эти господа 

договорятся. А потом СССР будет продолжать 

вести против нас прокси войны по всему миру. 

Мы будем сопротивляться, но они будут 

успешнее. 

Почему? 

Потому что они проповедуют идеологию нищих 

394

грабителей! 

А мы? 

А мы не проповедуем ничего, кроме красивой 

жизни! Хотя работаем мы точно не меньше 

комми, и результаты у нас лучше. 

Но если они будут выигрывать... 

То мы им будем постоянно помогать. 

Продавать стратегические технологии, 

помогать кредитами, уступать политически. 

Терпеть вмешательство по всему миру, в том 

числе и в наших странах. 

И так они победят! 

Нет, конечно же. Они будут создавать свою 

империю нищебродов по всему миру, пока все 

не увидят дырки у них в штанах. 

И тогда? 

И тогда мы кинемся их спасать! – махнул рукой 


Спасать? – удивился Докинз. 

Естественно! Всегда так было! 

И когда мы их спасём... Они нас победят? 

395

Естественно нет! У нас просто не хватит сил 

спасти всех нищебродов! И тогда мир 

разделится на три, как сегодня и пишут. Нищие, 

полунищие, и мы. Первый, второй, третий. 

Как Рим и варвары? 

Хуже! Гораздо хуже! Как европейцы и дикари! 

И вот тогда они нас победят? 

Да что же вы заладили своё, Оливер! Нет 

конечно же! Тогда мы их будем безуспешно 

спасать, опять! 

Пока весь мир не станет развитым 

экономически? 

Не знаю. Я не занимаюсь утопическими 

прогнозами. Но пока мы не станем 

поддерживать своих союзников по всему миру 

и не поможем им стать нормальными 

обществами, проблема сохранится. Индия 

получила независимость. Но не получила 

технологии, образование и кредиты. Китай 

стонет под властью Мао. А ведь он наш 

потенциальный союзник против СССР! А СССР 

396

– против Китая! Кто это понимает? 

Я полагаю, Форин офис.... 

А, бросьте, Оливер! Скажете вашему министру, 

что мировой войны не будет. Будет мирное 

сосуществование до последней капли крови. 

Так и передать? – рассмеялся Докинз. 

Всё по Дарвину! Спросите своего кузена 

Ричарда! 

Разве это не повод выпить? – Оливер поднял 

стакан. – За наше светлое будущее! 

За идиотов в политике! 

397

398

Глава VIII. 

1707. 

«На экзаменах те, кому совершенно 

не интересен ответ, расспрашивают тех, 

кто не может ответить.» 

Уолтер Рейли 

 

 

 

 

 

Доктор Ричард Бикерстаф! Вы обвиняетесь в 

убийстве Дональда Майра! – обвинитель 

пристально посмотрел на обвиняемого. 

Орлиный профиль обвинителя в 

колеблющемся свете свечей казался особенно 

зловещим. 

Я никого не убивал. И не имею никакого 

понятия, кто такой Дональд Майр, – спокойно 

ответил Ричард. 

Этот человек находился в вашей лаборатории 

в момент смерти! – обвинитель посмотрел в 

бумаги. 

Он проник туда против моей воли. 

Как вы можете это доказать? 

399

Очень просто. Его нашёл мой ассистент, 

Николаус Бротенфельд. Утром. Накануне 

вечером мы закончили работу и заперли 

лабораторию. 

Тогда как вы можете интерпретировать 

нахождение усопшего в вашем доме? 

Вероятно, он искал золото. Или эликсир 

бессмертия. 

У вас есть названный эликсир? – спросил из-за 

спины стоящий в углу офицер. 

Нет, – повернулся к нему Бикерстаф. – Но есть 

субстанции, считающиеся таковыми. 

Какие именно? 

Например, антимоний. 

Рядом с умершим найдена бутылка... 

… Найдена бутылка мышьяка, прочитал 

обвинитель, водя сухим костистым пальцем по 

тексту 

Арсеникума, – добавил офицер. 

Это и есть мышьяк. Арсеник взаимодействует с 

яичной скорлупой. Это описано ещё у доктора 

400

Парацельса. 

Почему умерший принял мышьяк? По 

наущению вашего альманаха? – обвинитель 

положил на стол анонимный памфлет 

Да будет вам известно, что я никогда не 

выпускал альманахов и не печатал 

алхимических памфлетов. 

У нас есть другие сведения, – офицер 

отделился от стены и подошёл к столу. – Вы 

писали альманахи для Лилли. 

Не знаю, кто вам это сообщил... 

Не отпирайтесь! – повысил голос офицер. – Вот 

ваши собственные слова! «Я помогал Лилли 

составлять альманахи.» Записано нашим 

соглядатаем в таверне «Королевский голубь» 

пятнадцать лет назад. 

Вы напрасно стараетесь. Да, я помогал 

составлять альманахи. Но Лилли никогда бы не 

позволил мне писать что-либо самостоятельно. 

Это вопрос репутации. Я был ассистент, и 

выполнял сугубо технические функции. 

401

Тогда, даже если не вы автор, объясните 

следующую строку! – обвинитель открыл 

памфлет на заложенной странице, поискал 

гусиным пером нужную строку и зачитал: 

«Регулярное употребление небольшого 

количества мышьяка улучшает внешний вид, 

укрепляет здоровье и продляет жизнь.» 

Всё правильно. Но дозы должны быть 

минискульными. Умерший пренебрёг этой 

деталью. 

Хорошо, – обвинитель отложил в сторону 

памфлет. – Тогда объясните смерть Виктора 

Уэнбойма, третьего дня августа два года назад. 

Мистер Уэйнбойм был моим пациентом. Он 

страдал от водянки и халитоза. Для 

уравновешивания стихий ему была прописана 

смесь, каковую должен был приготовить 

аптекарь, Артур Викенли, с Чэнсери Лейн. 

Пациент умер! 

Он умер по простой причине: несчастный 

мистер Уэйнбойм воспользовался услугами 

402

нелицензированного аптекаря. В результате 

доза меркурия в смеси оказалась в тысячу раз 

выше необходимой. Коронёр уже обсуждал со 

мной детали этой истории. 

Хорошо. Тогда объясните нам страшную и 

безвременную смерть маркиза де Плевиля! Его 

труп светился в темноте, и его пришлось 

закопать вне общего кладбища, со всеми 

предосторожностями! 

Осиновый кол! – многозначительно пояснил 

офицер. 

О, господа, вы напрасно придаёте этой истории 

столько значения! – покачал головой Ричард. 

Вы так думаете? – скучным голосом спросил 

обвинитель. – А семья усопшего считает иначе! 

Маркиз искал философский камень. 

И вы ему таковой дали? 

Простите, но если бы были знакомы с 

основами врачебного искусства, то не задавали 

бы мне подобные вопросы. 

Тогда разъясните нам. 

403

Маркиз был подвижной, ищущей натурой. 

Годовой доход в шестьсот гиней и 

значительное имущество позволяли ему вести 

жизнь человека свободного в своих 

перемещениях и духовных исканиях. 

Вы знали о его финансовом положении? 

Он не скрывал. В конце концов не надо быть 

провидцем, наблюдая очевидное. 

Имущество могло быть заложено в 

голландском ломбарде на Тридэнднидл стрит. 

Проиграно в карты. Быть под арестом. 

Ничего таковое мне неизвестно. И, собственно, 

никогда меня не интересовало. 

Тогда наконец поясните, что случилось с 

маркизом. 

Я вам и говорю. Он искал философский 

камень. 

И у вас таковой был? 

Да нет же! Разве вы не знаете, что 

философский камень должен давать вечную 

молодость, абсолютную мудрость, превращать 

404

свинец в золото... – стал перечислять Ричард. 

Допрашивающие переглянулись. 

...Излечивать любые болезни , помогать 

находить клады... 

Офицеры снова переглянулись. Стоящий 

многозначительно покачал головой. 

Но философский камень ещё никому не 

удалось получить, – закончил Ричард. 

А пятый первоэлемент? – спросил обвинитель, 

читая в бумагах. 

Это то же самое. Квинтэссенция. Основа 

четырёх стихий. 

Тогда что же вы продали маркизу? 

В том-то и дело, что я ничего ему не продавал! 

Тогда каким образом... – начал говорить 

стоящий офицер. 

Очень просто, – перебил его Бикерстаф. – 

Маркиз имел слабость к мистике. И попросту 

украл у меня... 

Философский камень? 

Его нет! Во всяком случае в виде субстанции. 

405

Понимаете? Четыре стихии не существуют в 

чистом виде. Огонь бывает разный. Это огни, а 

не один огонь. И вода. Точнее воды. И воздухи. 

Земля – это любые твёрдые субстанции. А 

первоэлемент является подосновой четырёх 

стихий. 

Тогда что же у вас купил маркиз? 

Он не покупал! Маркиз попросту украл у меня 

довольно дорогую субстанцию. Холодный 

огонь. 

Холодный огонь! – воскликнул 

допрашивающий, откладывая с торону перо и 

откидываясь на спинку высокого стула. 

Да. Так называемый фосфорус. Светонесущий. 

Украл! – хмыкнул офицер. – При его деньгах! 

Да. Потому что продать его я отказывался. 

Почему? 

Потому что только сведущий в таковых 

веществах и стихиях умеет обращаться с 

таковыми надлежащим образом. Маркиз мог... 

Что он мог? 

406

Принимать внутрь вместе с пищей. Наносить 

на кожу. Даже вдыхать. 

Вдыхать! 

Да. Мне очень жаль. Его смерть была 

безвременной и совершенно глупой. Однако я 

должен заявить, что потерял в результате столь 

бессмысленного воровства не менее двухсот 

фунтов. 

Каким образом? 

Очень простым. Субстанция получена трудной 

перегонкой мочи, сотен литров. Вы даже не 

представляете, господа, насколько это тяжёлая 

работа! И опасная. 

Так значит это вы потеряли деньги? 

Да. 

Почему же тогда вы об этом не заявили? 

А кто бы мне возместил ущерб? Несчастный 

уже заплатил самую высокую цену. 

Хорошо, – обвинитель отложил бумаги влево и 

достал новую из стопки справа. – Вы 

обвиняетесь в подделке золотых монет и 

407

производстве фальшивого золота! 

Что за чушь! – воскликнул Ричард. 

Эта чушь, как вы изволили выразиться, мистер 

Бикерстаф, есть донесение тайных агентов 

Монетного двора. 

Разрешите мне их прочесть, – протянул Ричард 

руку. 

Нет, вам зачитаю я, – остановил его 

обвинитель: «Третьего дня упомянутый мистер 

Бикерстаф обсуждал вопросы наполнения 

монет, извлечения из них серебра, подмены 

золота и прочие способы 

фальшивомонетчиков.» А вот ещё одно 

донесение: «Бикерстаф предлагал нашему 

агенту приобрести морскую раковину «из 

золота», объясняя, что на самом деле она 

состоит из пирита. При дополнительном 

интересе обещал найти человеческие руки ли 

лапы животных, также из пирита, приписывая 

им особенности золотых талисманов.» 

И что предосудительного вы в этом находите? 

Где я нарушил монополию короны на 

408

распространение золотых монет? 

Объясняли причины переплавки 

биметаллических монет с целью извлечения 

серебра! 

Помилуйте! Этот способ известен всей Европе. 

Даже мистер Ньютон старается выпускать 

только золотые монеты. Но он до сих пор 

пытается установить твёрдую цену в обход 

рынка серебра. 

Хорошо, подделкой монет вы не занимались Но 

вы предлагали фальшивое золото! 

Господа! Пирит известен любому мало мальски 

образованному человеку. И монеты из него 

делать не так-то просто. Если вы окунёте 

любую, медную или железную монету в золотой 

расплав, то получите не гинею, а монету, 

покрытую тонким слоем. Проверяется она 

очень легко. Каждый торговец на рынке укусит 

её и проверит на мягкость. 

Невозможно перекусать мешок или сундук 

монет! 

409

Для этого есть не только зубы, но и другие 

инструменты. А желающий не быть обманутым 

постарается принять меры. Не так ли? 

Хорошо. Вы предлагали амулеты, 

напоминающие золотые. На самом деле они из 

пирита! 

Если хотите, я и для вас найду нечто 

подходящее. Пирит удивителен, и временами 

заполняет полости, в том числе в раковинах 

или умерших телах. Таковые артефакты 

почитаются как амулеты особой силы. 

Зачем они нужны, если не сделаны из золота? 

А зачем нужна заячья лапа на шее? Или 

крылья летучих мышей? Толчёная кожа жаб? – 

начал перечислять Ричард. 

Вы признались! – хором воскликнули оба 

офицера! 

Но в чём же на этот раз? – удивился 

Бикерстаф. 

В колдовстве и магии! – безапелляционно 

заявил офицер. 

410

Вы опять ошибаетесь, господа. Я занимаюсь 

медициной. Всё, что помогает молим 

пациентам, полезно. Старинные книги полны 

ошибок, но содержат и крупицы мудрости. Моя 

обязанность разбираться и различать, отделяя 

зёрна от плевел. 

Но вы обвиняетесь не в колдовстве против 

своих пациентов! Вы занимались магией в 

пользу якобитов, с целью препятствия унии 

английской и шотландской корон! 

Ничего более пустого не слыхал! – отмахнулся 

Ричард. 

Вы старый человек, Бикерстаф, признайтесь в 

преступлении! Вам не выдержать тюрьмы! – 

угрожающе произнёс офицер, склоняясь к 

самому уху Ричарда. – Здесь, в Тауэре, не все 

поправляют своё здоровье. 

Вы умрёте под пытками, – добавил обвинитель, 

сидящий за столом. 

Все обвинения – ложь! Я всегда был на 

стороне королевы! 

411

Но вы поддержали вигов... 

Виги – легальная партия в парламенте! 

Обвинения в магии – совершеннейшее враньё, 

написанное моими недругами! 

Вы были против создания парламента 

Великобритании! 

Очередная ложь! 

Вы выступали против гонений на католиков... – 

продолжал читать обвинитель, – В то время как 

наследник престола, под страхом смерти, 

должен быть только протестантом! 

Вот здесь вы правы! – гордо выпрямился 

Ричард. 

Вы признаёте вину? – удивился обвинитель. 

Нет, я не признаю никакой вины. Но выступаю 

против гонений. 

Вы тайный католик? – спросил стоящий за 

спиной офицер. 

Нет, и вы это знаете. Много лет назад такие же 

вопросы мне задавали роялисты. И обвиняли 

меня в поддержке протестантов. 

412

Они вам не доверяли? 

Они никому не доверяли! В результате 

произошла Славная революция. 

Говорят, вы рассчитали время высадки 

Уильяма Оранского. Так ли это? 

Да, это так. 

Тогда почему же вы против гонений на 

католиков? – с нажимом произнёс стоящий 

сзади офицер. 

Потому что я вообще против гонений, господа. 

Вы квакер? Пацифист? – быстро спросил 

обвинитель. 

Нет. Но я сторонник человеческих свобод. 

Для католиков? 

Для всех. 

Для преступников? 

Преступность поступков должна быть доказана 

справедливым образом. 

Вот как! – покачал головой обвинитель. – А 

преступность замыслов? 

Преступность замыслов и идей не есть 

413

преступность поступков. И проверить их 

намного сложнее. Если вы читали Спинозу... 

Кто это? – резко спросил обвинитель. – Ваш 

сообщник? 

Один сумасшедший пантеист, – усмехнулся 

стоящий офицер. – Еврей, изгнанный 

раввинами из общины за раскрытие секретов 

Каббалы. 

Это не совсем так, – возразил Бикерстаф. 

Несущественно! – отмахнулся обвинитель. – 

Так почему же вы против гонений? 

Потому что они нарушают принцип 

божественной справедливости. Действие 

порождает противодействие. Несправедливые 

репрессии только усиливают дух несчастных. 

Как же тогда справиться с преступниками? 

Быть осторожным и скрупулёзным. 

Справедливым и беспристрастным. Как указано 

в Писании. 

Но Писание запрещает колдовство! Однако вы 

им занимаетесь! – заметил второй офицер. 

414

Я не занимаюсь колдовством. 

Вот вы и попались, Бикерстаф! – 

торжествующе объявил офицер и посмотрел на 

обвинителя. – У нас есть настоящие 

доказательства! – он посмотрел на сидящего за 

столом обвинителя. 

Тот кивнул и стал что-то искать в стопке бумаг справа. 

Наконец он нашёл то, что искал и торжествующим 

тоном зачитал: 

«Означенный Бикерстаф владеет старинной 

колдовской книгой, написанной в незапамятные 

времена магами Вавилонии и жрецами Египта. 

Он консультируется с книгой в полночь, каждое 

полнолуние и новолуние, выискивая способы 

нанесения ущерба короне, либо её честным и 

бескорыстным сторонникам. Кроме того 

Бикерстаф вызывает духов по методу Джона 

Ди и даёт им вредительские задания.» 

Что вы на это скажете? – спросил офицер за 

спиной. 

Книга у меня есть... 

415

То есть вы признаёте-таки вину! – 

торжествующе произнёс обвинитель. 

Выслушайте меня, – с достоинством ответил 

Бикерстаф. – Книга существует. Но её 

происхождение описано ошибочно, мои 

практики изложены превратно, а преступление 

перед короной является ложью. 

Но вы говорите, что книга есть! Наши агенты 

пытались её прочесть – и не смогли!Она 

записана кодом! 

Почти весь шифр придуман тысячи лет назад. 

А ваши пометки? Почему их не смогли понять? 

Потому что я не хотел, чтобы в моих записях 

копались посторонние люди. 

Но вы там пишете какие-то секреты! Что вы 

прячете? Донесения испанцам? 

Нет. Разве мои интересы лежат в сфере 

политики? Я занимаюсь тайнами мироздания. 

Зачем вы вызываете духов? – спросил 


И что это, если не колдовство? – тут же 

416

добавил офицер. 

А если духи на самом деле ангелы? Ангелов 

можно вызывать? – задал Ричард встречный 

вопрос. 

Кто сегодня может вызывать ангелов, кроме 

папистов? – хмыкнул обвинитель. 

Вы себе противоречите. Разве существует 

запрет на общение с ангелами? 

Нет. Но существует запрет на предательство 

своего монарха. 

И парламента! – добавил стоящий офицер. 

Ваши обвинения бездоказательны, – отрезал 


Ваша защита не мене бездоказательна! – 

возразил обвинитель. 

Откуда вы знаете, что я способен вызывать 

духов? Их кто-то видел? В донесениях ваших 

соглядатаев описан внешний вид духов? 

Почему же они не выдумали что-то, 

напоминающее ложь католической 

инквизиции? Пусть расскажут! 

417

Но вы же не отрицаете, что вызывали их! 

Я могу заблуждаться. Люди ошибаются. Мне 

могло померещиться. В конце концов пары мой 

лаборатории вредны для здоровья. 

Докажите! – улыбнулся обвиняющий. 

Хотите, я вызову духов прямо здесь? Вы 

желаете общаться с тёмными или светлыми 

силами? – предложил Ричард. – Тогда вы 

сможете удостовериться. Может быть духи вам 

расскажут то, что не написали ваши 

соглядатаи. 

Ваши угрозы будут дорого вам стоить! – 

дрожащим голосом заметил офицер, стоящий 

за спиной. 

Вы за это ответите! – ощерился обвинитель. 

Ну, если вы не желаете... 

В этот момент в железную дверь громко и 

требовательно постучали. 

Именем короны! Откройте! 

Кто здесь? – офицер подошёл к 

зарешеченному окошку в верхней части двери. 

418

Открывайте! 

Назовите причину! 

Сэр Джозеф Уитчинсон с солдатами! 

Парламентский комитет по военным и 

мореходным делам! 

Офицер с ворчанием отпер дверь. Она тут же широко 

распахнулась, и в комнату вошли солдаты с 

факелами. Часть из них была с мушкетами и 

примкнутыми штыками. Сопровождающий офицер 

был с палашом и пистолетом на перевязи. Впереди 

них выступал важный господин в роскошном камзоле 

с золотой оторочкой и в шляпе с галуном. 

Немедленно освободите достопочтенного 

Ричарда Бикерстафа! – объявил он. 

Это с какой-такой стати? – поднялся за столом 


Именем парламента и королевы! – Уитчинсон 

протянул вперёд бумагу с сургучными 

печатями. 

Но сэр Алистер Гэлоуэй... 

Он арестован и находится здесь, в Кровавом 

419

Тауэре! 

На каком основании... 

Сэр Гэлоуэй – испанский шпион! Он признался 

под пытками! 

Но его предписание... 

Вы будете арестованы за сопротивление 

законным властям. Немедленно сдайте 

оружие! – Господин Бикерстаф! – повернулся 

он к Ричарду. – Вы свободны! 

420

421

422

Глава 9. 

1974. 

«Спад – это когда ваш сосед теряет работу, 

кризис – когда работу теряете вы.» 

Гарри Трумэн 

Здравствуй Эд! С приездом! 

Приветствую тебя, старина Билли! 

Друзья обнялись. 

Ну, Эдвин, рассказывай, что у тебя нового? 

Ничего. Кроме болячек. 

Как внуки? 

Правнуки! Радуют родителей. 

А тебя? 

Меня? Что ещё остаётся старику? Только 

визиты к врачам. Да ещё иногда старый друг 

вспомнит о тебе. 

Значит я правильно тебя пригласил. 

Как сказать... Доктора запрещают мне летать 

на самолёте. 

423

А курить они тебе не запрещают? – 

поинтересовался Билл, кивая на сигарету. 

Не спрашивай. Мне запрещено всё. Виски. 

Жареное. Жирное. Солёное. 

И ты не обращаешь внимания? 

Ну, не до такой же степени! Давай присядем! 

Как ты? 

Друзья сели на скамейку. 

То же самое, что и у тебя. Только курить я 

бросил. Астма! И летать не могу по той же 

причине. 

Поэтому ты выдернул меня сюда? – Лоуренс 

кивнул в сторону фонтана на Женевском озере. 

Не только поэтому. Я здесь не просто живу. 

Ты здесь работаешь, я знаю. 

Уже не работаю. Только консультирую. Потому 

и позвонил тебе. 

Спросил бы всё необходимое по телефону! 

Сегодня всё труднее хранить секреты! – 

Лоуренс достал пакет с семечками и стал 

бросать суетящимся голубям. 

424

Разговор был совершенно не телефонный. Ты 

знаешь, как я отношусь к телефону после 

работы в разведке! 

Война была на другой планете, Билл. 

К сожалению, я так не считаю. 

Хорошо. Оставим философию. Что хотят 

узнать господа из Международного Красного 

Креста? 

Ничего особенного. – Билл Кроссби рассеянно 

посмотрел на группу японских туристов, 

остановившихся перед памятником Руссо. 

Ясно! Тогда пошли в ресторан. Потом ты меня 

посадишь на обратный рейс. – Лоуренс взял 

трость. 

Не так быстро, Эд. Мы с тобой должны 

поговорить. 

Так говори! – Эдвин бросил большую 

пригоршню семян птицам, слетавшимся со всех 

сторон. У его ног началось настоящее 

голубиное сражение. Как всегда львиную долю 

забирали воробьи. 

425

Не перейти ли нам к цветочным часам? – 

спросил Кроссби, кивая на туристов. Те вовсю 

щёлкали фотоаппаратами, стараясь 

запечатлеть всё и вся. 

Ты напрасно суетишься, Билли. Мы частные 

лица с мелкими интересами. К тому же на 

острове ты всех видишь. А там, – Лоуренс 

кивнул в сторону Английского сада, – тебя 

можно будет увидеть с разных сторон. 

Как скажешь, – пожал плечами Кроссби, 

отворачиваясь от особенно назойливых 

туристов. – Надеюсь, я услышу от тебя то, что 

меня просили узнать. 

Так говори. Не томи! – Лоуренс бросил остатки 

семечек энергичным воробьям, шнырявшим на 

периферии голубиной круговерти. 

Начну издалека. 

От Лондона, не иначе, – ухмыльнулся Эдвин. 

Пожалуй что и так. Как тебе новый премьер? 

Вильсон не настолько нов, насколько его хотят 

представить таковым. 

426

Разве Эдвард Хит был плох? Только не 

ссылайся на избирателей! 

Миссис Тэтчер – зе милк снетчер, молочный 

воришка? Есть просто ошибки, и есть 

непростительные ошибки. Нельзя мелочиться в 

вопросах маленьких денег маленьких людей. 

Но Вильсон же большевик! 

В Британии нет большевиков. 

И большевистских агентов? 

Агенты есть. Причём не только среди 

лейбористов! А Филби с компанией? Голубая 

кровь! Или вспомни незадачливого Профьюмо 

в правительстве Макмиллана. Но, как видишь, 

в некоторых странах агенты сидят повыше! 

Вилли Брандт – фигура более крупная, чем 

журналист «Дэйли уоркер». 

Я не узнаю тебя, Эдвин! Где твой 

империализм? Где противостояние красной 

угрозе? 

Не смеши меня, Билли! – махнул рукой 

Лоуренс. – Лучше пойдем, покормим уток. 

427

Что смешного в моих словах? – Кроссби тяжело 

поднялся со скамейки. 

Ты же помнишь наши разговоры? Смотри что 

происходит во Вьетнаме! 

У Америки не было достаточно денег для 

ведения войны! – возразил Кроссби. 

Ты снова хочешь меня насмешить! – Лоуренс 

опёрся на поручни и стал бросать в быстрые 

воды Роны кусочки круассона. Утки тут же 

бросились делить пищу. 

Что же смешного? Ты же сам говорил – красная 

зараза шагает по планете! 

Разве я ошибся? – хмыкнул Лоуренс. – Зараза 

распространяется, а у незадачливого 

президента Никсона как назло кончились 

доллары! 

Ты так говоришь, словно они не кончились! 

Бреттон-Вуд, тебе ли не знать! Я прекрасно 

помню что ты тогда сказал: «Соглашение 

безобразно. Но когда оно развалится и рухнет 

вся система, оно покажется безупречным.» 

428

Твои слова, Эд! 

Мои. – Лоуренс бросил половину круассона 

подплывающему лебедю. Селезень попытался 

выхватить кусок из-под носа у большой птицы, 

однако лебедь громко зашипел и клюнул утку. – 

Но разве я был против духа соглашения? 

Система международных расчётов 

стабилизирует бизнес. Позволяет строить 

долговременные планы. Производить более 

крупные инвестиции. Одностороннее 

разрушение системы привело к кризису. 

Ну вот! Откуда бы у президента деньги? К тому 

же ему очень мешали протестующие. 

Билл! Ты просто вынуждаешь меня повторять 

азы! Мы уже довольно стары, чтобы не знать 

их, и не настолько молоды, чтобы позволять 

себе из забывать! Если президент не скован 

привязкой доллара к тройской унции, то почему 

он не может влить в экономику любое 

необходимое количество долларов? 

Но это же вызовет инфляцию! И, собственно, 

вызвало! Посмотри, ОПЕК! Собственно, по 

429

этому вопросу я и пришёл. 

ОПЕК! Инфляция! Ты же знаешь, Билл, что 

ОПЕК не корректировало цены, пока не 

решилось на повышение в связи с войной Йом 

Кипур! А протесты в США – ты не задумывался, 

кому они выгодны? И кто является 

поставщиком наркотиков хиппи, «детям 

цветов»? Только не морочь мне голову 

наркомафией. Куба мощнее любой 

наркомафии, а за спиной у неё целый СССР. 

Вот увидишь, скоро про хиппи все забудут. 

Пацифисты выгодны тогда, когда вторая 

сторона их не слушает. Понимаешь? 

Ты просто сторонник теорий заговора. 

Революция гвоздик в Португалии — тоже 

заговор? Майское восстание в Париже – тоже 

заговор? 

Отчасти, мой дорогой Кроссби. Куда ездил 

вдохновитель восстания, Жан-Поль Сартр? В 

СССР! Кто желает освобождения португальских 

колоний? СССР! Кто спровоцировал войны на 

Ближнем Востоке? СССР! Кто помог выдавить 

430

французов из Индокитая? СССР! Кто 

поддерживает кровавое северовьетнамское 

правительство? СССР! Найди мне хоть одну 

точку на карте, где они не играли бы против 

нас! 

И найду! Китай. Никсон посетил страну, 

прорвавшись за бамбуковый занавес. Разве он 

был не прав? Разве не об это ты говорил 

десять лет назад? 

Нет, не об этом. Дипломатия «пинг-понга»? 

Посмотри о чём они договорились с Советами! 

Разоружение! Этот идиот отдал Камбоджу! Нет, 

десятилетие уже проиграно. 

Лоуренс бросил уткам ещё несколько кусочков 

круассона. 

Ешьте! Жирное и сладкое мне вредно, а вам в 

самый раз! – прокомментировал Лоуренс. 

Но разве Советы могут победить Запад? Ты же 

сам всегда говорил, что такое событие по 

вероятности приближается к нулевой 

бесконечности! 

Они не победят. Но пока что будут побеждать, и 

431

довольно долго. А болваны уже 

вознамерились их кормить и снабжать 

технологиями! Детант! «Союз-Аполлон!» 

А что в программе особенного? Мир будет 

спокойнее, если две ядерные державы 

продемонстрируют дружбу и взаимопонимание. 

«Дружбу и взаимопонимание»! Разоружение! 

Дружба с бандитами ещё никому не приносила 

пользу! Родители познакомили меня с этой 

максимой ещё в раннем детстве! 

Ты просто индоктринирован. Тебе промыли 

мозги, Эдди. 

И это говорит мне полковник Кроссби! 

Могу позволить, когда передо мной 

подполковник Лоуренс! 

Но зачем? Ты же понимаешь, о чём я говорю! 

Ты предлагаешь идти против доброй воли? 

Плохой мир лучше хорошей войны! Разве не 

твои слова? 

Мои. А я что, против мира? Пока что Советы 

воюют и побеждают везде, где хотят. В это 

432

время США отступает и просит мира. 

Зато Великобритания высылает советских 

шпионов. 

Только не говори мне о духе Джеймса Бонда! 

Эдвард Хит не слишком подходит для этой 

роли. 

Только не говори мне, Эд, что ничего не знаешь 

об этом деле! МИ-5 сработало чётко. Они взяли 

этого алкоголика Лялина тёпленьким. И он всех 

сдал. Кстати! Где твой тезис о всесилии 

русских? Если один пьяница может провалить 

всю лондонскую резидентуру, то что говорить о 

целой стране? Однажды её развалит генсекалкоголик! 

Не знаю, может быть этот Лялин и алкоголик. 

Но лицо у него убийцы, – заметил Лоуренс, 

прикуривая очередную сигарету. 

Не дыми в мою сторону, пенсионернарушитель! 

– отогнал дым Кроссби. – 

Впрочем, ты прав. Этот тип был 

профессиональным террористом и 

диверсантом. 

433

А про алкоголиков – вспомни историю с Филби 

и Маклина! Эти ребята любили заложить за 

галстук. 

За бабочку. Кембриджская пятёрка... Кто 

пятый? Твои методы тебе не подсказывают? 

И шестой. И седьмой, – усмехнулся Лоуренс. – 

Мы даже не представляем степень их 

проникновения! Но я хотел сказать о другом: 

Филби сидел у нас много лет. И никто не 

понимал этого! А почему? Потому что не могли 

поверить. Искали коммуниста под красным 

флагом, а не аристократа. 

Ким... Редьяр Киплинг не был бы рад такому 

повороту! 

Ладно, Билли, оставь бремя белого человека 

Киплингу. Лучше скажи, что тебе нужно. ОПЕК? 

Прогноз цен на нефть? Инвестиции? Поставки 

бинтов в Биафру? 

Не торопи меня, Эд! Да, ОПЕК. Да, положение 

в Третьем мире. И цены, естественно. Ты же 

знаешь прогноз Римского клуба? 

434

Римский клуб! Сборище алармистов и 

манипуляторов! 

Ну, ты же у нас настоящий аналитик! Кстати, 

они пользуются математическими моделями. А 

ты? Я слышал что-то про средневековые 

гадания.... 

Да, есть у меня хобби. Но если ты считаешь 

математические модели более научными, то я 

тебя огорчу. Неправильная изначальная 

информация всегда приводит к неправильным 

выводам. Мусор на входе даёт мусор на 

выходе. А какова парадигма клуба? 

Управление ростом населения и экономики! 

Они спасают планету от человечества! Как ты 

полагаешь, Билл, это возможно? 

Не только возможно, но и необходимо! Иначе 

нас захлестнёт потоком населения и Третьего 

мира! – Кроссби кивнул на быстро текущие 

воды Роны. – Нам необходимо создать форпост 

в каждой стране. 

Только не говори мне об ограниченных запасах 

нефти. ОПЕК совершенно однозначно приняло 

435

политическое решение. 

Или экономическое? Ты же сам сказал, Эдди, 

рост долларовой массы приведёт к росту цен. В 

том числе на нефть. 

Большой привет экономистам и бизнесменам! 

Какое непредсказуемое явление! Если денег 

станет больше, чем экономики, то появится 

инфляция! Кошмар! 

Не иронизируй. Шок действительно был 

значительным. Автомобильная 

промышленность в кризисе. Безработица. 

Словно у нас до этого не хватало проблем! 

Значит, Билл, ты считаешь решение ОПЕК 

сугубо экономическим? 

Не знаю! И знать не желаю! Меня интересуют 

последствия. 

Тебя? – хмыкнул Лоуренс. 

Скажем, и меня тоже, – Кроссби пожевал 

обветренными губами. Только не говори мне, 

что нефти на планете бесконечное количество. 

А воды? А воздуха? – Лоуренс помахал рукой. 

436

Не передёргивай! Воды и воздуха тоже, кстати, 

становится меньше – если ты имеешь в виду 

чистую воду и чистый воздух. Цивилизация 

уничтожает сама себя! И не только во время 

войн! 

А человек совершает медленное самоубийство 

курением и выпивкой. И вообще, мы все умрём, 

– Лоуренс бросил окурок в реку, и тот, в пенных 

бурунах понёсся в сторону Французской 

границы. 

Если ты не настроен на серьёзную беседу, 

Эдвин, мог бы так мне и сказать. Я бы понял. 

Но зачем же ты прилетел? Иронизировать? 

Шутить? Вполне могли бы это сделать и по 

телефону. 

Вспомни первый вопрос, который я тебе задал. 

Зачем ты меня выдернул сюда? Вам что, не 

хватает Римского клуба? Так читайте их 

прогнозы и планируйте! Всё равно планы потом 

будут лежать в мусорной корзине, а вы 

напишете новые! 

Ты утрируешь, Лоуренс. Не буду же я тебе 

437

объяснять их желание знать все возможные 

варианты? Или такой подход тебе кажется 

неожиданным? 

Все возможные варианты, мой дорогой 

Кроссби, лежат в пределах от очень плохих до 

очень хороших. Астероид врежется в Землю. 

Наступит глобальное похолодание и Земля 

превратится в ледяной шар. Или страшная 

жара выжжет всё живое. Вероятность этих 

событий далеко не нулевая. А твои боссы хотят 

спасать мир, ничего о нём не зная. 

Так уж и ничего! 

Я настаиваю на своей формулировке. Они что 

же, не понимают главную проблему? Войны в 

странах Третьего мира создадут самые 

большие сложности! И ваш Красный Крест их 

не остановит. 

Голубые каски... 

Голубые глазки! Добро должно быть с ракетами 

и бомбами! Но, самое главное, с мозгами! – 

Лоуренс сдвинул шляпу на затылок и звучно 

438

постучал себя по лбу костяшками пальцев. – А 

у вас даже нет уверенности кто прав. У красных 

такая уверенность есть. И они побеждают. 

Причём везде! Вы сдадите Израиль, а потом 

будете кудахтать как наседка, потому что там 

начнётся война уже между арабами. Вы 

позволите вырезать население целых стран, а 

потом будете посылать посылки. Кому? 

Убийцам! Ведь жертвы их просто не смогут 

получить! 

Мы тщательно следим, кто и как получает 

помощь, – сухо ответил Кроссби. 

Людям нужно спасение, а не помощь из 

Женевы! Понимаешь? Им плевать на цены 

ОПЕК! Более того, они вам доверяют! Им же не 

понять, отчего такие болваны не могут просто 

начать умножать на четыре всё, связанное с 

нефтью! 

Но ОПЕК же точно не красные? 

Разве так важно знать какого они цвета, 

зелёного или жёлтого? Они играют против нас! 

Против Запада! Играют на руку красным! А мы 

439

только вздыхаем! 

А что ты предлагаешь? Неоколониализм? 

Захватить нефтяные поля? 

Я предлагаю перестать закатывать истерики. 

Предлагаю искать прагматические решения. 

Вот я к тебе и пришёл. Какие прагматические 

решения, если плановая экономика Советов 

поглощает весь мир? У них даже нефть по 

внутренним ценам! И ты сам сказал, мы 

проигрываем. 

Госплан никогда не победит. 

Почему? Многие считают иначе. 

Потому что невозможно просчитать всё в 

точности, только примерно. 

Предполагают, что рынок ликвидирует 

дисбалансы. 

Не хочу иронизировать, Билли, но это не 

совсем так. Да, обратная связь сработает. 

Экономика станет более экономичной. У 

русских. Кстати, этого не произойдёт, именно в 

силу низких внутренних цен на нефть. Я, 

440

кстати, уже вложился в новые технологии. И в 

японские автомобильные фирмы. Тебе тоже 

советую. 

Я не верю в японское чудо. Им ещё догонять и 

догонять, – покачал головой Кроссби. 

Напрасно. И догонят, и даже частично 

перегонят. Но вопрос не об этом. ОПЕК – не 

рынок! Предсказать нерыночные действия в 

чём-то проще, в чём-то сложнее. А вот реакцию 

живой системы предсказать легко. Поэтому я 

считают правительства болванами, а 

остальных людей – нормальными. 

Предприниматели, по твоей схеме, станут 

гениями? 

Нет, – помотал головой Лоуренс. – И никогда 

таковыми не станут. Почки, – он постучал себя 

по пояснице, – никогда не заменят мозг. 

Но и мозг не заменит почки,-- задумчиво 

произнёс Кроссби, глядя на фонтан. 

Билл, ты умнеешь прямо на глазах! 

Спасибо за комплимент, Эдди, ты всегда был 

441

щедр на похвалы. 

А теперь продолжи свою мысль. Свободный 

мир отреагирует и сбалансирует. А 

несвободный... 

… Рано или поздно войдёт в кризис. 

Совершенно верно! Системный кризис! И тогда 

вы будете кормить социалистические страны 

Европы, Африки и Азии. У Красного Креста 

большое будущее! 

Возможно. Но как это стыкуется с «проигранной 

декадой»? 

Очень просто. Следующая декада будет 

выигрышной. И сейчас же все кинутся спасать 

своих вчерашних врагов, приглашая их 

разрушить побольше. 

Но не является ли подобное разрушение 

невосстановимым? Как Рим во времена 

варваров? 

Исторические аналогии плохо работают, Билли. 

Я знаю. И тем не менее, ответь на вопрос. 

Варваров прикормили, совершенно перестав 

442

оценивать опасность. Варвары победят тогда, 

когда у цивилизации не останется внутренних 

врагов. Когда все силы, вместо того, чтобы 

потратить их на науку... 

… И вооружение. 

… уйдут на хлеб и зрелища. Наука и есть 

вооружение, Билли! Высоконаучная и 

экономически развитая страна не нуждается в 

сверхмощной армии, она её создаст в нужный 

момент! Но как только политики решат, что 

наука, образование, благополучие людей 

больше не нужны, потому что все враги 

побеждены – вот тогда и наступит конец 

времён! 

И ты считаешь, что Красный Крест будет 

спасать уже всех? – удивился Кроссби. 

Нет, – замотал головой Лоуренс. – Я считаю 

Красный Крест таким же западным, как и 

Женеву. Спасать придётся его. А теперь отведи 

меня в хороший ресторанчик. Я ужасно 

проголодался! 

443

444

Глава IX. 

1714. 

«Безногий, ковыляющий по верной дороге, 

обгоняет всадника, скачущего не туда.» 

Френсис Бэкон 

Господа! Прошу всех встать! – объявил спикер 

парламентского комитета. 

Все присутствующие поднялись. 

Разрешите заседание нашего комитета считать 

открытым! – лорд Клэбхэм стукнул золочёной 

булавой. 

Присутствующие сели. 

Сегодня у нас на рассмотрении вопрос... – лорд 

покопался в бумагах. – Скорее слушания... Ага, 

вот! Нашим гостем является доктор Ричард 

Бикерстаф! Прошу вас, сэр! 

Мистер Бикерстаф присутствовал в списках на 

получение рыцарского звания от партии вигов, 

но покойная королева отклонила прошение. 

445

Таким образом доктор Бикерстаф не является 

сэром, и соответствующее статусу обращение 

будет «доктор», – заметил секретарь Моурби. – 

Простите, доктор. Я нисколько не сомневаюсь, 

что регент, сэр Томас Паркер, включит вас в 

обязательный список на следующий год. 

У короля Георга не должно быть 

предубеждений перед нашими партиями, – 

кивнул лорд Клэбхэм. – Итак, нашей темой 

являются слушания... эээ... 

На тему благонравия правительств и духовных 

основах благополучия общества, – быстро 

подсказал Моурби. 

Благодарю вас, Грегори! Попрошу вас, 

уважаемый доктор. Пройти к нам сюда и 

произнести... эээ... речь о благонравии! Прошу! 

Ричард поклонился, прошёл к ораторской кафедре. 

Взойдя на неё он поправил парик, откашлялся, и 

начал говорить. 

Уважаемые господа, сэры, лорды, пэры, члены 

парламента, доктора и просто уважаемые 

люди! Для меня великой честью является 

446

возможность поделиться с вами моими 

скромными мыслями, понятыми мною в 

течение короткой и не слишком яркой жизни. 

Как правильно заметил секретарь Грегори 

Моурби, королева питала ко мне некоторую 

особую приязнь. 

По аудитории прокатился смех. 

Но моя приверженность институтам 

английской, а теперь британской власти всегда 

оставалась неизменной. Те присутствующие, 

кто со мной знаком, знают – Бикерстаф 

сторонник провозглашаемых свобод и прав 

подданных британских монархов. Я считаю 

нашу форму правления наиболее современной 

и подходящей для богатого и воодушевлённого 

общества, способного на великие свершения. 

Наша страна пережила непростые времена, и 

многие из присутствующих их застали. Но мы 

смогли найти оптимальный выбор между 

властью парламента и монарха, поддержав обе 

институции. Противостояние в религиозных 

убеждениях также является камнем 

447

преткновения. Но я верю, что в будущем и эта 

проблема будет разрешена наилучшим 

образом. 

А разве сейчас она не решена наилучшим 

образом? – задал вопрос сэр Гриченфилд, 

профессор права Оксфордского университета. 

Уважаемый профессор Гриченфилд прекрасно 

знает, что именно я имею в виду. Безусловно 

речь идёт о мирном и счастливом 

сосуществовании разных убеждений в одном 

многогранном обществе. 

Нонсенс! – усмехнулся Гриченфилд. 

Несмотря на скепсис некоторых членов 

аудитории, я продолжу. Надеюсь, никто, даже 

уважаемый профессор, не станут спорить о 

пользе взаимного мира и спокойствия под 

сенью парламентской демократии и 

монархической стабильности. 

Общественный договор Гоббса? – покачал 

головой доктор божественного права, дон 

Кембриджского университета, Эбрахам 

Питисом. 

448

Нет, скорее сообщество Джона Локка. 

В категориях Пуффендорфа или Гуго 

Гроциуса? 

В синегориях Баруха Спинозы, доктор! 

Господа! – подал голос Клэбхэм. – Свободы 

дарованы Биллем о Правах от тысяча шестьсот 

восемьдесят девятого года, и они не являются 

предметом дискуссии! Они включены в Хабеас 

корпус! 

Прошу прощения, лорд Клэбхэм, но Хабеас 

корпус является самостоятельным сводом 

документов, – поправил секретарь. 

Тем более! Но если вы будете перебивать 

оратора, наше заседание не закончится до 

следующего утра! 

У нас запланировано действие в Палате 

Общин сегодня после полудня, – напомнил 

Моурби. 

Тем более! Тем более! Прения будут позже! 

Прошу вас, доктор Бикерстаф, продолжайте! 

Ваша мысль очень интересна. 

449

Спасибо, – кивнул Ричард. – Теперь же, после 

вступления, я хотел бы перейти к основной 

части. Как я уже сказал, свобода человеческого 

разума дарует необычайные возможности. В то 

же время разум волен поддаваться эмоциям и 

давать им интеллектуальную пищу. Эмоции – 

пища для ума, ум – глаза и голова эмоций. Кто 

главенствует в этом сложном процессе? 

Совершенно очевидно каждому, что эмоции без 

разума слепы, а разум без эмоций сух и чёрств. 

Теория без практики слепа, практика без 

теории глупа! – заметил сидящий в первом 

ряду сэр Хоуфорд, главный казначей компании 

Гудзонова залива. 

Верно, хотя я имел в виду несколько иную 

диаду. Так вот, господа, чего стоит общество, 

пронизанное слепыми эмоциями или чёрствое 

в своём абстрактном логицизме? 

Утопия! – крикнул самый молодой член 

парламента, молодой герцог Корнуолльский 

Джон Катчебелл. 

Утопия, позволю себе заметить, место без 

450

места, в котором люди живут по странным 

законам Платона, Мора и Кампанеллы. 

Возможна ли она? Диссиденты, отправившиеся 

в колонии Нового Света, утверждают – да. Но 

испанские монахи в Мексике потерпели 

неудачу. 

Дело в индейцах , – проворчал сэр Будсэлл. 

И всё же я вернулся бы в наши края. Будет ли 

общество счастливо, если все будут сыты, 

обуты и получат крышу над головой? 

Без сомнения! – всокликнул лорд Клэбхэм. 

Никоим образом! – тут же возразил ему доктор 

Питисом. 

Потребности делятся на земные, утилитарные, 

и духовные, то есть потребности духа, – 

назидательно произнёс профессор 

Гриченфилд. 

Господа! Дайте же оратору высказаться! – 

повысил голос председатель. 

Благодарю за комментарии и замечания, они 

позволят мне сократить время 

451

предварительных объяснений, – поблагодарил 

Бикерстаф. – Итак, потребности земные и 

потребности духа разные, но их 

удовлетворение влияет друг на друга. И я 

утверждаю: свободы земные и свободы духа 

есть неотъемлемая часть общественного 

благополучия и наилучшим образом позволяют 

всему обществу найти решения любых, даже 

самых сложных проблем, наподобие небесных, 

– он кивнул сидевшему молча сэру Исааку 

Ньютону. 

Если земные потребности и необходимые для 

них свободы довольно ясны, то свобода духа 

требует несколько больших пояснений. Безо 

всякого сомнения здесь есть люди, способные 

объяснить сложные моменты философии 

тоньше и изощрённее. Но вряд ли кто-либо 

лучше меня разбирается в тайных движениях 

духа. 

По залу пронёсся ропот. 

Да, я не оговорился! Все знают, кто был мой 

учитель. Уильям Лилли оставил о себе самую 

452

яркую и добрую память. 

Элиас Эшмол! – ехидно произнёс Джек Эствуд, 

крупный инвестор Ост-Индской компании. 

Эшмол был знатоком тонких сфер. К тому же 

он унаследовал книги известного Джона Ди. 

Библиотека Эшмола передана Оксфордскому 

университету, чем он оказал неоценимую 

услугу развитию науки. 

Только не вызывайте дух Джона Ди или 

казнённого сэра Рейли прямо здесь! – громко 

пошутил сэр Махигам, хранитель записей 

комитета. 

Только согласно регламенту, сэр хранитель! – 

ответил ему Бикерстаф. – Итак, джентльмены, 

следует признать, наличие общности духа в 

нашей аудитории. И об этом я и хочу сказать – 

о тонких субстанциях, объединяющих нас 

помимо нашей сознательной воле. Буква 

закона важна, но важен и его дух. Парламент и 

монарх олицетворяют вершины общественного 

духа. Но вершины ума представлены учёными 

людьми нашего общества. И если свободы для 

453

обычных людей ясны даже обычному человеку, 

то свобода научных изысканий и духовных 

поисков далеко не так очевидна каждому из 

нас. Нередки случаи, когда математические 

формулы и геометрические построения 

принимают за магию и колдовство... 

А бывает и наоборот! Когда колдовство и магию 

принимают за науку! – громко крикнул Энтони 

Боудс, чиновник Адмиралтейства. 

В аудитории засмеялись. 

Совершенно верное замечание, – невозмутимо 

ответил Бикерстаф. – И вот теперь я хочу 

сказать самое главное. Единство духа 

общества – прекрасная и достойная цель. 

Единение духа в поиске истин, в поиске 

ответов на загадки Творца – вот истинно 

единение для людей высокого разума и тонкой 

души! Я призываю отодвинуть в сторону все 

распри, споры о приоритете, о духовном и 

умственно превосходстве, и сосредоточиться 

на принципах единство. И пусть научная или 

спиритуальная находка каждого исследователя 

454

становится достоянием его друзей по разуму. 

Вы предлагаете освободить лорда Казначея 

Галлея? – самым серьёзным тоном спросил 

сэр Боулдервил, первый виконт Лимерика. 

Бикерстаф не успел открыть рот для ответа, как его 

опередил председатель, лорд Клэбхэм: 

Господа! Джентльмены! Мы собрались здесь 

для обсуждения субстанций тонких, далёких от 

нашей земной политики! 

Тогда почему слушание происходит в комитете 

парламента? – недоуменно поинтересовался 

Боулдервил. 

По причинам высокой духовной и моральной 

важности, – быстро ответил секретарь Моурби. 

Я согласен с оратором, – прозвучал резкий 

голос Исаака Ньютона. – Если такие люди, как 

королевский астроном Джон Фламстид 

скрывают свои открытия, то их следует 

опубликовать против воли первооткрывателя, 

для вящей пользы образованного сообщества 

и человечества. 

455

Фламстид скупил все копии «Небесного 

атласа»! Джентльмены сделали неплохой 

бизнес на болезненном чувстве несчастного 

звездочёта! – прокомментировал Джон 

Кэрриган, член парламента от Сити. 

Джентльмены, если вы имеете в виду меня и 

Галлея, пеклись о всеобщем благе! К счастью, 

сто экземпляров достались тем, кто в них 

действительно нуждается! – резко ответил 

Ньютон. 

Ваши сочинения также необходимо было 

публиковать против вашей воли? – парировал 

Кэрриган. 

Я попрошу... – начал закипать Ньютон. 

Господа! Задавайте ваши вопросы! – ударил 

булавой Клэбхэм. 

У меня вопрос, – поднялся Уильям Перритон, 

известный банкир из одноимённого 

финансового дома. – Каковым вы видите 

всеобщее благо, когда каждый старается 

извлечь свою собственную выгоду? Тогда 

456

выгода одного – потеря другого? 

Полагаю, мой ответ не будет лучшим из всех 

возможных, – помедлив, ответил Бикерстаф. – 

Но своё мнение я выскажу. Представьте себе 

золотые монеты, которые просто переходят от 

торговца к покупателю, от покупателя к 

ремесленнику, от ремесленника – к сборщику 

налогов. Деньги одни и те же, но каждый 

человек предполагает некую выгоду от 

передачи денег. 

Вряд ли сборщик налогов так уж выгоден 

ремесленнику! – засмеялся кто-то. 

Я продолжу. Каждый из этих людей получает 

выгоду, в том числе прилагает усилия и 

вкладывает свои умственные и физические 

силы. Все эти усилия и есть прибыль общества. 

Но денег тогда потребуется больше! Если 

каждый добавляет богатство, оно 

увеличивается! Если денег не становится 

больше – всё дешевеет! 

Полагаю, те, кто следит за Казначейством и 

Монетным двором предполагают количество 

457

денег, в котором есть нужда. Но выгода всех не 

должна слишком сильно мешать друг другу, 

иначе выгоды вычитаются и общество беднеет. 

Ещё вопросы, джентльмены? 

Я знаю вас как выдающегося астролога, – 

заговорил Джошуа Филлипс-Воган, герцог 

Йоркский. Не могли бы вы огласить будущее 

монархии в нашем, так сказать, приватном 

кругу? 

Ответ мой прост. Великобритания, созданная 

семь лет назад объединением Англии, 

Ирландии и Шотландии, имеет прекрасное 

будущее. Что же до монархии... Ганноверская 

династия будет править долго. Более подробно 

я могу сказать при частной консультации. 

Благодарю вас! 

Предскажите результаты следующей войны! – 

обратился к Ричарду лорд Стевилл. 

Прошу прощения, сэр, но подписание 

Утрехтского договора вселяет некоторые 

надежды на мирную жизнь в Европе. Что до 

458

других больших войн, то каждая из них требует 

особого внимания. 

Каково ваше мнение о клубе «Скриблерус»? – 

спросил Бенджамин Кроучард, распорядитель в 

Английском Банке. 

Если вы имеете в виду Александра Поупа, то я 

большой поклонник его поэзии. Если же вы 

ведёте речь о Джонатане Свифте... – по залу 

прокатился смех, – То я не разделяю его 

сарказм относительно астрологии. 

Меня давно мучил один неразрешимый вопрос, 

– заговорил очень пожилой сэр Питер 

Артингейл, старейшина парламента. – 

Действительно ли Луна имеет сродство к 

мозговой жидкости, вызывая помешательство, 

преимущественно в полнолуние? 

Уважаемый сэр Артингейл, согласно теории 

знаменитого сэра Исаака Ньютона, все тела, в 

том числе и жидкости, имеют особенность 

мгновенно притягиваться согласно своей массе 

и обратно квадрату расстояния между 

указанными телами. Соответственно, будет 

459

совершенно уместно заявить о притяжении 

мозга и его флюидов к Луне, к Солнцу, но более 

всего – к Земле. 

В зале засмеялись. 

Из этого существует довольно интересно 

следствие. Так как масса Луны остаётся 

неизменной, то изменение массы мозга 

увеличивает притяжение такового как к Луне, 

так, соответственно, и к Земле.. 

Масса мозга – но и головы? – спросил сэр 

Артингейл. 

Безусловно. Но коль скоро вы спрашиваете о 

феномене лунатизма, наблюдавшимся всеми в 

тот или иной период жизни, то я не могу 

разделить лунатиков и здравых людей только 

лишь по массе мозга или головы. 

Соответственно речь идёт о симпатиях иного 

уровня. Тайная сторона открыта немногим, и я 

о ней сейчас упоминать не буду. В то время как 

явная сторона, то есть яркость Луны, 

соответственно вызывает оживление 

чувствительных особ, ровно как и Солнце 

460

радует глаз в летний и зимний день, в то время 

как дождливая и облачная погода как правило 

нагоняет уныние. Явление верно как для 

обывателей, так и для членов парламента. 

Прошу заметить! – добавил реплику Эдвард 

Пиррооу, ассистент Ньютона в Монетном 

дворе. – Дождливая погода сопровождается 

уменьшением сдавливания воздухом всех 

подлежащих тел, в согласии с теорией 

притягивания. 

В этом нет ничего удивительного. Уменьшение 

давления сопровождается снижением давления 

на флюиды организма, что и вызывает уныние. 

В то же время повышение давление радует и 

бодрит, а порой даже лишает сна, особенно 

людей с разлитием желчи, или холериков. 

Вполне естественно предположить лечение 

избыточного возбуждения выпусканием 

флюидов из тела: испусканием вод, энемой или 

кровопусканием и пиявками. Осмелюсь 

предположить и обратное: меланхолия духа и 

прочее разлитие чёрной желчи можно 

461

излечивать увеличением давления на 

пациента: сдавливанием в разных местах и 

наполнением его жидкостями. 

О да, наполнение добрым элем или 

французским вином изрядно веселит сердце 

даже в самую скучную зимнюю пору! – закивал 

сэр Артингейл. 

Джентльмены! – поднялся обычно молчащий 

депутат от Гулля Николаус Помбертон. – вы 

говорили о стихиях, и меня посетила светлая 

мысль. Если воздух стремиться вверх, то было 

бы разумным использовать просмоленные 

бочки или пустые бутылки внутри кораблей 

флота Его Величества. Плавучесть подобного 

корабля будет гораздо выше, как и 

грузоподъёмность. Потопить таковой корабль 

намного сложнее. А если воздух внутри бочек 

нагревать, снабдив, скажем, свечой, то огонь и 

воздух будут стремиться вверх ещё сильнее! 

Прошу с подобными предложениями выступать 

на соответствующем комитете либо подавать 

обращения прямо в Адмиралтейство! – 

462

Председатель попытался удержать обсуждение 

в русле. 

Ваши бочки в трюмах не принесут никакой 

пользы! – возразил Джонатан Хенгтингтон, 

владелец кораблей и судостроитель. – Для 

таковой надобности их должно размещать 

снаружи корпуса, в воде, что однозначно снизит 

скорость перемещения и оставит нас в 

проигрыше. Ваши же советы размещать внутри 

просмоленных бочек свечи не приведут ни к 

чему кроме пожара. Как вы будете закрывать 

бочку с горящей свечой – одному Богу 

известно. Но если сами бочки наполнятся 

водой, не будучи закрытыми должным образом, 

то они окажутся просто балластом. 

Господа! – подал голос Гарольд Эшер, 

хранитель королевского архива. – Странным 

образом ваш воздух, каждый день нагреваемый 

Солнцем, не поднимается вверх к звёздам и 

планетам, а остаётся на Земле. То же самое 

может произойти с бочками – их плавучесть 

будет просто недостаточна для большого 

463

корабля. 

Довольно смехотворны ваши утверждения, – 

высказался Джеймс Коугни, один их 

экспериментаторов Королевского научного 

общества. – Как известно, воздух имеет вес и 

притягивается к Земле, подобно другим 

объектам. Иначе бы с момента сотворения мы 

бы остались абсолютно без воздуха, а 

последний бы сгорел на Солнце. 

Если воздух имеет вес, то нас бы давно 

раздавило! – возразил Хенгтингтон. – А перед 

столь печальным концом мы бы перемещались 

как раздавленные насекомые! Кто в здравом 

уме поверит в подобный нонсенс? 

Любой, – пожал плечами Эшер. – Рыбы в 

океанских глубинах не только живут, но и 

успешно плавают, не будучи раздавленными 

толщей морей. 

Ответ прост: рыбы созданы для плавания и 

жизни в воде. А почему воздух не улетел – по 

той же причине. Бог приказал ему находиться 

возле Земли, не удаляясь к звёздам. 

464

Удивительным образом вы не опровергаете 

теории науки, упоминая деяния Творца! – 

наконец напомнил о своём присутствии 


Если вы говорите о творении... – поднялся 

епископ Оутли. 

По лицу лорда Клэбхэма было видно, насколько речи 

присутствующих огорчают его. Лицо лорда мрачнело 

с каждой минутой и выражало почти физическую 

боль. В конце концов он поднял булаву и стукнул ею 

три раза. 

Заседание комитета объявляется закрытым! 

465

466

Глава 10. 

1985. 

«Наши личности являются частью окружающего 

нас мира, и их тайна так же безгранична.» 

Карл Густав Юнг 

– Алло, мистер Лоуренс? Говорит Морис 

 

 

 

 

 

Сэмьюэлсон. 

А, это ты, Моррис! Добрый день! Как идёт 

бизнес? 

Спасибо, не жалуюсь. Наша популярность 

действительно благословение, но лишь 

отчасти. Верчусь с утра до вечера. 

Радостно слышать, Моррис! Книги в 

большинстве своём благо! 

Вы оптимист, мистер Лоуренс! В вашем 

возрасте оптимизм – большая редкость. 

Я реалист, мистер Сэмьюэлсон. И хорошо знаю 

что случается, когда люди перестают читать 

даже пропаганду. Впрочем, не будем терять 

467

минуты время на воспоминания. Время – 

ценность, не так ли? 

Безо всякого сомнения. Да, вы догадываетесь, 

почему я вам звоню? 

Книга? Довольно быстро. Я бы ожидал звонок 

через полгода-год, не ранее. 

Можете назвать это удачей или случайностью, 

но на вашу книгу нашёлся покупатель! 

Несмотря на стоимость? 

Цена как раз вполне соответствующая такого 

рода... инкунабуле. 

Хорошо. Тогда продавайте. Надеюсь, 

покупатель получит пользу от приобретения. 

Я бы не звонил просто так, мистер Лоуренс. 

Дело вот в чём. Покупатель желает не только 

купить книгу, но и проштудировать её со 

знатоком. Я не знаю лучшего знатока, чем 

владелец. 

До покупки? 

Если пожелаете, он принесёт вам чек. Впрочем, 

он даже в состоянии заплатить наличными! 

468

Нет никакой спешки, Морис. Пусть всё будет 

согласно установленным правилам. Можете 

принять оплату и перевести на мой счёт 

причитающуюся сумму. 

Тогда стоит договориться о визите? 

Пусть он сам позвонит. Просто передайте ему 

номер моего телефона. 

Не вешайте трубку, Лоуренс! Он прямо сейчас 

стоит возле меня. 

После некоторой паузы Эдвин произнёс: 

Хорошо, передайте. 

Алло? Мистер Лоуренс? – раздался в трубке 

деловитый голос. 

У телефона. 

Меня зовут Кевин Блэкмор. Я профессор в 

Биркбек колледже Лондонского университета, 

неподалёку от вас. Благодаря мистеру 

Сэмьюэлсону я наткнулся на вашу книгу. 

Да, он мне сообщил. 

Послушайте! Она абсолютно уникальна! Среди 

многочисленных известных книг она занимает 

469

совершенно особую нишу! 

Вполне возможно. 

Я уверяю вас, она настоящее сокровище! И я 

готов её купить. 

Для университета? 

Для себя! Университет только выиграет. В 

конце концов с неё можно снять копию. 

Коль скоро вы новый владелец книги, то 

можете позволить себе подобные вольности. 

Но вы никогда не снимали копию? 

Нет. 

Не беспокойтесь, я всего лишь хотел знать. 

Да, пожалуйста. Конечно. 

Мистер Сэмьюэлсон сказал вам о моём 

желании. 

Да. 

Я хотел бы уточнить некоторые детали. 

По поводу покупки? 

Нет, касательно содержания. Морис сообщил 

мне, что вы являетесь не только 

долговременным владельцем, но и настоящим 

470

специалистом по книге! 

Можно так сказать. 

Как вы смотрите на мой визит или, скажем, 

серию визитов, чтобы вы помогли мне 

ознакомиться с документом? 

Пожалуйста! Кстати, вы профессор какого 

рода? Владеете ли вы средневековой и 

классической латынью? Греческим? 

Арамейским? Ивритом? Коптским? Насколько 

хорошо вы знаете мистические традиции, от 

античности и раннего средневековья до эпох 

барокко и рококо? 

Иначе я бы не интересовался книгой! Я 

медиевист, и всё, названное вами, мне знакомо 

в большей или меньшей степени. Но книга, как 

и всякий документ, имеет свои особенности. 

Безусловно. Хорошо... Когда вы хотите прийти? 

Сегодня? 

Я давно не веду активные дела. Медицинских 

визитов у меня в ближайшее время нет. Так что 

вполне можете нанести визит. 

471

Сейчас? 

Если вас это устроит. 

Вполне. 

Тогда я вас жду. Вместе с книгой! 

Ну разумеется! – рассмеялся профессор. 

Алло, вы договорились? – трубку взял 

букинист. 

Да, Морис. Можешь проводить платёж. Хотя 

нет! Подожди немного. Пусть молодой человек 

придёт ко мне. Может быть он ещё передумает 

покупать. 

Вы так думаете? 

Я не думаю, Морис. Я только предполагаю. 

Прекрасно! Скоро он будет у вас. Я оставлю 

деньги в качестве залога. Если надумаете – 

просто позвоните мне, я проведу их через свою 

бухгалтерию. 

Спасибо, мистер Сэмьюэлсон. С вами всегда 

приятно иметь дело. 

Спустя двадцать минут внизу раздался звонок. 

Лоуренс слышал, как Мэтью разговаривал с 

472

визитёром. Спустя короткое время на лестнице 

послышались шаги. 

Проходите в дальний кабинет, профессор! 

Простите что не могу встретить вас – мой 

возраст даёт о себе знать! – громко произнёс 

Эдвин. 

Наконец профессор появился на пороге кабинета. Он 

был моложав, подтянут, коротко острижен – сама 

современность. В волосах уже пробивались первые 

признаки седины, но Блэкмор всеми силами 

подчёркивал принадлежность к университетской 

среде. Одет он был в демократичную клетчатую 

рубашку и джинсы, на ногах были модные кроссовки. 

В руках Блэкмор держал увесистый пакет с 

массивной коробкой внутри. 

Доброе утро, мистер Лоуренс! – улыбнулся 

профессор, направляясь к креслу, где сидел 

Эдвин. – Профессор Кевин Блэкмор. 

Добрый день, мистер Блэкмор. Я встаю рано, 

старческая бессонница. У меня давно день, – 

Лоуренс подал суховатую, но ещё крепкую руку 

для рукопожатия. – Присаживайтесь! – он 

473

указал на второе кресло возле низкого столика. 

Спасибо, – профессор сел, осторожно положив 

пакет на столик. 

Желаете что-нибудь выпить? Виски? Джин? 

Ром? 

Нет, благодарю. Я не пью. 

Курите? Сигары. Сигариллы, сигареты, 

папиросы для курения через мундштук. У меня 

есть также гостевые трубки и трубочный табак. 

Кальян не держу. 

Спасибо, я не курю. 

Чай, кофе? Мате? Горячий шоколад? 

Апельсиновый сок? 

Может быть несколько позже. 

Молодое поколение предпочитает жить долго! 

Здоровая жизнь! – кивнул Лоуренс. 

В некотором смысле. Впрочем, марихуаной и 

ЛСД я тоже не балуюсь. В этом смысле я не 

совсем молод, – улыбнулся белозубой улыбкой 

Блэкмор. 

Хорошо. Хоть что-то нас будет объединять. 

474

Кроме книги, конечно же! – Лоуренс указал на 

пакет. – Хотя некоторый опыт употребления... 

скажем, субстанций, может порой помочь 

постичь тексты, написанные ранее. 

Я знаю, – кивнул профессор. 

Похвально. Я всегда задумывался: как люди, 

переживавшие тяжёлые посты, бессонные ночи 

с молитвами, холод и зной, войны, тяжёлые 

болезни, смерти близких, могли создавать 

столь возвышенную литературу! 

Да, совершенно поразительно! – кивнул 

профессор. 

Но я должен отметить – книга совершенно 

иного рода. 

Мы относим её к эзотерической литературе 

эклектического типа. 

Умно! – покачал головой Лоуренс. – Я изучал 

книгу несколько иным путём. От полного 

незнания к интимному восприятию духа. Я 

помню запах и ощущение её страниц... – 

Лоуренс на мгновение прикрыл глаза. – 

475

Латинский и греческий я знал ещё со школы. Но 

книга потребовала гораздо большего! 

Нет сомнения! Она написана довольно 

сложным, многослойным шифром. 

Вы заметили! – в глаза Лоуренса вспыхнул 

огонёк. – Но за шифром и за довольно 

неоднородным содержанием скрывается нечто 

большее. То, что объединяет эти листы 

пергамента вместе под одной обложкой. 

Вы говорите о духе произведения? 

Духе? Нет. Что-то ещё большее. Тайный посыл. 

Не знаю как объяснить. Когда вы начнёте 

читать – вы поймёте меня. 

Надеюсь. Можем приступить? – Блэкмор 

осторожно извлёк из пакета коробку и, бережно 

придерживая, достал книгу. 

Мне кажется я не всё сказал, – заметил 


Слушаю вас внимательно. 

Эта книга, – Эдвин кивнул на столик, – 

заставляет оставить привычные взгляды 

476

позади. 

Как и всякая старинная литература. 

Нет, не всякая, – покачал головой Лоуренс. – 

Может быть я преувеличиваю. В конце концов я 

не профессор, а всего лишь энтузиаст одной 

книги. Но многие годы чтения привели меня 

именно к такой мысли. 

Вы привязались к ней? 

Можно так сказать. Но, скорее, она 

привязалась ко мне. 

Мне кажется, у вас просто сантименты, мистер 

Лоуренс, – улыбнулся профессор. 

Возможно, – пожал плечами Эдвин. – Но мне 

кажется, что это вам кажется. Долгие годы 

изучения привели меня к очень глубокому 

пониманию. И я вам скажу: книга пробуждает 

такие глубокие слои... Если хотите, 

подсознания. Читающий никогда не остаётся 

прежним человеком. 

Любой человек меняется от новой 

информации. 

477

Но в то-то и дело, что информация, написанная 

здесь, – Лоуренс показал на книгу, – Вовсе не 

новая! Человечество вышло из пещер, сменило 

шкуры на хламиды, камзолы, фраки, пиджаки. 

Но в душе оно осталось тем же. Мы всё так же 

сидим у очага, – Эдвин показал на камин, – 

Живём в искусственных пещерах. Едим плоть 

убитых нами животных. Наша главная еда – 

злаки и овощи, которые когда-то были просто 

дикими растениями. Наши так называемые 

«друзья» – охотничий собаки и котымышеловы. 

Мы созданы животными, но с 

головой и моралью человека. 

Да, это так, – согласился Блэкмор. – Но в чём 

же уникальность именно этой книги? И другие 

инкунабулы читаются теми, кто является 

потомком палеолитического охотника. 

Попробую объяснить иначе. Наш мозг за 

тысячелетия изменился совсем незначительно. 

Допустим, и что же? 

Цивилизация заставила нас приспособиться к 

иным условиям, хоть и напоминающим 

478

предыдущие. 

Заставила, – кивнул профессор. 

Хорошо, – Лоуренс потёр сухие ладони. – Но 

сама цивилизация должна быть внедрена в 

наш первобытный разум. Ребёнок, рождаясь, 

конечно же не табула раса, чистая табличка, но 

он всё-таки потенциальный Маугли. 

Да, обучение есть у всех живых существ. И у 

животных. 

Прекрасно! Теперь внимательно следите за 

ходом моих суждений. 

С удовольствием, – Блэкмор закинул ногу на 

ногу. 

Смотрите, профессор. Собака приручена, 

выведено множество пород, от левретки до 

мастифа. Но она не стала человеком, несмотря 

на тысячелетия совместного проживания! 

Нет, – мотнул головой профессор. – 

Генетически невозможно. 

Не просто генетически! Никакой уровень 

проживания с людьми, никакая степень 

479

дрессировки не делает собаку говорящей, 

пишущей, считающей или создающей 

произведения искусства! 

Нет. Я же говорю, генетически невозможно. 

Если слово «генетически» вам всё объясняет, 

то в нём должна содержаться вся культура, вся 

история и все открытия человека. Это так? – 

Лоуренс вопросительно посмотрел на 

профессора. 

Нет, конечно же. Но генетика создаёт основу. 

Возможность или невозможность. 

Хорошо, пусть так. Но человек всё же в душе 

ближе к собаке, чем к ангелу. Понимаете? 

Понимаю, понимаю! – засмеялся профессор. – 

Мы далеко не ангелы. Ангел, собственно, всего 

лишь конструкт, ментальная форма, не более. 

Абстракция! 

Но где находится эта абстракция? Наши предки 

помещали её в окружающем мире. 

Помещали. Но в действительности она всего 

лишь плод воображения. Бог, дьявол, духи. 

480

Привидения, гномы, феи – просто 

воображаемые формы, не более. Сегодня иные 

конструкты. Будущее, прогресс, успехи науки и 

техники. Фантазии! Научная фантастика – 

фантазии в наукообразном стиле. Утопия, 

антиутопия – просто ментальные модели. 

Наука может заниматься их описанием, как 

мифов и легенд, но не реализацией. 

А математика? - Лоуренс внимательно 

посмотрел на собеседника. – Она тоже 

воображаемая форма? 

Ну нет! Наука, а математика всё-таки наука, 

есть следствие наблюдений за окружающим 

миром, плод эксперимента и его 

теоретического осмысления. 

То есть ангелы – плод воображения, а 

равнобедренный треугольник или логарифм – 

результат наблюдения? 

Простите, мистер Лоуренс, я не когнитивист и 

не математик. Но историю науки, в силу 

академической необходимости, изучал 

довольно серьёзно. Всё что вы говорите – всего 

481

лишь донаучное знание. Мы же живём во 

времена научной парадигмы. 

Томас Кун, Поппер, Лакатос, Файербенд... – 

усмехнулся Лоуренс. 

Ну, это уже философия науки. Однако факт 

остаётся фактом: наше мировосприятие 

изменилось благодаря науке. Но мир остался 

прежним. 

Именно об этой распространённой ошибке я и 

хотел сказать. 

Почему же «ошибке»? – удивился Блэкмор. 

Потому что Эвклид написал свои «Начала» 

ещё в античную эпоху, время легенд и мифов. 

Архимед предвосхитил интегральное 

счисление, оптику, гидравлику, и даже теорию 

воздухоплавания во времена классического 

рабовладения. Эратосфен измерил окружность 

земного шара, Демокрит предположил атомизм, 

а Аристарх Самосский – гелиоцентрическую 

модель. Коперник лишь развил его мысль! 

Основы логики заложил Аристотель, 

рабовладелец и элитист. Значит в нашем мозгу 

482

должны быть не только ангелы, но и 

математика! И физику стали понимать гораздо 

раньше, в силу ежедневного опыта. 

Мореходство развилось задолго до Архимеда. 

Может быть внутренний мир связан с внешним 

неразрывным образом? 

И что с того? – покачал ногой Блэкмор. – 

Теорема Пифагора была известна в Вавилонии 

и в Египте за две тысячи лет до Пифагора. В то 

же время Сократа осудили за «богохульство и 

смущение умов молодёжи», хотя реальная 

подоплёка могла быть политической. Просто 

человечество развивается неравномерно. Одни 

живут в восприятии простых людей прошлого, 

другие смотрят в будущее. 

Вы описываете просто направление мысли. 

Вектор. Но сами знания сосуществуют с нашей 

неразвитостью, как вы сами заметили! Сократ 

сознательно принял цикуту – чтобы его учение 

жило в веках. Но Архимед был убит 

озверевшим легионером по причине 

ослепления войной и яростью схватки. 

483

Александрийскую библиотеку сжёг Цезарь, а 

потом разные фанатики изничтожали то, что от 

неё осталось. Понимаете, моя мысль не столь 

тривиальна, как может показаться! Как я 

полагаю, дикость всегда живёт в нас вместе с 

цивилизацией! Не просто часть общества 

живёт в ином времени, но все живут в разных 

временах одновременно! Просто 

цивилизованные имеют гораздо больший 

внутренний разрыв, чем менее 

цивилизованные. Оттого гораздо более 

подвержены разнообразным психологическим 

срывам. И если цивилизация продвинулась 

довольно значительно, то наша дикость 

практически не исчезла! Она рождается заново 

с каждым человеком! Колебание между добром 

и злом есть и у животных, но они скорее 

декартовы автоматы, биологические машины, 

пусть и с зачатками интеллекта, развитых 

эмоций и морали. Мы же цивилизованные 

животные. И выбор наш несоизмеримо шире. 

Прошу прощения за банальность, но ещё 

484

Аристотель называл человека «зоон 

политикон», политическое животное. Да, 

живущее в обществе, в полисе, или цивитас, 

по-латински. Городское, общественное 

животное. 

Я спорю с Аристотелем, молодой человек. Мне 

представляется, что мы стадо мыслящих 

обезьян, со страхами, завистью, инстинктами. 

И вечная борьба между цивилизацией, 

интеллектом и эмоциями не может быть 

выиграна ни математической логикой, ни 

машинами. 

Я даже с вами соглашусь! – заулыбался 

профессор. – Техника, физика, математика не 

могут дать человеку полноту понимания. 

Постоянные попытки урезать финансирование 

гуманитарных предметов могут нанести 

непоправимый ущерб. Обезьянья сущность, как 

вы изволили выразиться, мистер Лоуренс, 

становится более заметной. Обезьяна с 

ядерной ракетой не радует. И, кстати! Она 

гораздо опаснее, чем та, что с дубиной! 

485

Вы пацифист? – вдруг неожиданно спросил 


Скорее сторонник мирного решения 

конфликтов, – подбирая слова ответил 

профессор. 

Похвально. А я, знаете ли, верю в первобытную 

дикость людей, а не в голос разума. И хорошая 

ядерная дубинка убедительнее проповеди. 

Но вы же сами говорите о ценности книги! А 

вовсе не о ценности орудий убийства! – 

удивился Блэкмор. 

Я говорю об опасности книги. Она вскрывает 

глубины человеческого существа. Выбивает 

почву из-под ног. Пробуждает страхи. У 

человека оживают все его подсознательные 

сущности. Духи, джины, ангелы и демоны, Бог и 

дьявол – все просыпаются! 

Такова природа средневековой литературы, – 

пожал плечами профессор. 

Такова природа вообще. Такова природа не 

только человека, но и окружающего мира! – 

486

поднял палец Лоуренс. 

Синкретическое восприятие. Характерно для 

детей и для представителей протокультур, – 

заметил Блэкмор. 

И не только, молодой человек, не только. Вы 

же сами говорите, люди ментально живут в 

разных эпохах. Я, впрочем, считаю, что каждый 

человек живёт в разрыве между эпохами, 

свободно перемещаясь от дикости к вершинам 

сознания – и снова назад. 

Интересная мысль. Что-то от психоанализа. 

Я дитя своего века. Но и психоанализ не 

появился на пустом месте. Совершено не 

обязательно читать Фрейда, Юнга, Райха, 

Ранка, Франкла, Адлера или всю плеяду 

современных аналитиков для понимания 

простой вещи – древний мозг имеет всего лишь 

тонкую плёнку коры, способной делать нас 

человеком. Несколько миллиметров! Сто 

миллиардов клеточек! Да и в той же коре лишь 

лобные доли отвечают за контроль личности. И 

за всё, что мы считаем цивилизацией! 

487

Всё это прекрасно, мистер Лоуренс, но 

позвольте с вами согласиться не в полной 

мере. Всё-таки эстетика, лежащая в основе как 

науки, так и культуры, формируется в других 

отделах мозга. Скажем, в левом полушарии 

текст и наука, в правом – музыка и живопись. 

Вы излагаете мне стандартную бинарную 

модель нейронаук по схеме свет-тьма, добро и 

зло, право лево, мужское-женское, инь и ян, 

профессор. В то же время я говорю про 

высший разум самого человека. То, что у 

Фрейда называется Сверх-Я и отвечает за 

мораль и высший контроль. Бог в человеке. 

Поэтому не будет никакого искусственного 

интеллекта. В компьютере нет той самой души, 

эмоций, неразрывной связи с окружающим 

миром, самосознания. Есть только имитация 

логических процессов – и никакой автономии. 

Возможно, хотя я более оптимистичен. И мне 

всё же представляется, мистер Лоуренс, что 

бог – такая же умозрительная конструкция, как 

и ангелы. И Фрейд имел в виду просто 

488

исполнительного директора нашего поведения, 

а не Высший Разум всего мира. 

А я вот, профессор, грешным делом связываю 

мозг и окружающий мир единством законов 

того же самого мира. Мир внутри и вокруг нас, а 

мы его лишь познаём и осознаём. Мир 

образовался в Большом Взрыве. Все эти 

новомодные кварки, протоны, электроны, 

фотоны, нейтроны. Затем из звёзд, после 

взрыва сверхновых, образовались химические 

элементы. И каждый из нас – звёздная пыль. 

Причём буквально! Возьмите Писание – Бог 

создал человека, взяв всякой земли! Со всей 

Вселенной! Всю периодическую таблицу! Как 

жрецы прошлого могли до этого додуматься? 

Только через наблюдение окружающего мира. 

И своего, внутреннего. Микрокосм и макрокосм 

связаны между собой! И человек мыслит 

только то, что возможно мыслить в этом мире! 

В тех формах, которые изначально вложены в 

мир. И в человека, как часть мира. Он мыслит 

атомы – и находит их. Он находит болезни – и 

489

осмысливает их как миазмы, как сглаз, как 

бесов, лишь потом как бактерии или вирусы, 

которым противостоит организм и иммунная 

система. Психические болезни воспринимаются 

как вселившийся дьявол. И лишь потом – как 

генетическая ошибка, сбой биохимического 

механизма, аутоиммунное состояние, 

инфекция, отравление или дистресс. Человек 

ощущает внутри Бога и дьявола – и находит им 

проявления внутри и вовне. И это вовсе не 

преувеличение и не аллегория! Бог 

действительно внутри и вовне! Спиноза так и 

писал, но его называют пантеистом. Бог 

сотворил мир, Бог сотворил человека с его 

разумом и дикостью, с его выбором между 

двумя возможностями. Но именно в единстве 

творения и проявляется, реализуется сама 

возможность человека осмысливать мир – за 

счёт неразрывной связи микрокосма и 

макрокосма. И ваши выдуманные ангелы 

становятся описанием реальных внешних и 

внутренних событий. Хорошая вероятность – 

490

ангел. Плохая – демон. Хорошее переживание 

– благо. Плохое – горе. Высшие ангелы сегодня 

стали силой гравитации сэра Ньютона, 

физическими законами мира. Они не плохие и 

не хорошие – пока не приложимы к нам. Мы 

можем существовать в организованном и 

предсказуемом мире – благо. Мы смертны, 

пожираемы энтропией или просто упали и 

ушиблись – в этом есть некое относительное 

зло. Для нас! Ангел же безлик и выполняет 

волю Творца. Или математика – мир высших 

форм, мир Платона. Там нет треугольников с 

птичьими крыльями. Впрочем, и бог не 

антропоморфен, поэтому его нельзя 

представить, как и многомерность или 

бесконечность. Только обозначить символом. 

Как в математике! У нас есть сегодня мощный 

математический аппарат, который выглядит 

самостоятельным и абсолютным. Но он 

построен с оглядкой на наши мозговые 

структуры и возможности! Буквально описывая 

их детали восприятия! Даже вопросы «когда я 

491

умру – что будет в мире?», отвечаются простым 

пониманием – я помещаю в картину мира себя 

как наблюдателя, наблюдающего после смерти. 

Естественно, ответ «ничего» такая же ошибка, 

как и ответ «я смертен, после меня ничего не 

будет». Будет! Я сохранюсь совокупностью 

поступков в казуальном потоке событий! В 

генах потомков. В их воспитании. В их памяти. 

И, самое главное, в идеях, которые могут 

пережить тысячелетия! Никто не помнит 

изобретателя колеса или истинных авторов 

теоремы Пифагора, но они вложились в нашу 

цивилизацию! Поэтому бессмертны! Разделить, 

как пытается это сделать Карл Поппер, на 

объективное и субъективное, совершено 

невозможно! Где будет его наука без 

наблюдателя? 

Поппер же не спорит о наблюдателе, 

уважаемый мистер Лоуренс! Он говорит о 

доказательности! 

И путает логическую доказательность, которая 

всё равно стоит на аксиомах, и убедительность, 

492

которая уделяет много места впечатлениям. 

Очень интересно! Я, надо сказать, потрясён 

вашей эрудицией, мистер Лоуренс! Надеюсь, 

когда мы начнём читать книгу, вы откроете мне 

ещё немало тайн! 

Лоуренс помолчал, затем произнёс: 

Простите за монолог. Это идея всей моей 

жизни, и всему своему пониманию я обязан 

книге. 

Да, интересный памятник человеческой мысли. 

– кивнул Блэкмор. 

Памятник... – Лоуренс задумался. – Мы вот с 

вами обсуждаем высоты культуры и глубины 

мысли. А какие-то мерзавцы много раз 

пытались у меня эту книгу украсть. 

Надо же! Она такая ценная в глазах 

похитителей? Высокая стоимость? 

Нет, – покачал головой Лоуренс. – Они верили в 

её магическое содержимое. Одни искали 

секреты богатства, другие – шифры ядерных 

центров. Третьи – власть над человечеством. 

493

Но как они узнали! – удивился профессор. – 

Ведь книга не опубликована и не указана ни в 

каких каталогах! 

Интеллект людей достаточно развит, чтобы 

узнать о неопубликованном. Но не настолько, 

чтобы понять истинную ценность. Так что 

будьте осторожны, Блэкмор! 

Спасибо за совет! Но обычно такие книги 

крадут для перепродажи. 

Возможно, профессор. Однако есть ещё одна 

странность: многие искавшие тайну книги 

умерли. 

По причине возраста? 

Нет, – покачал головой Эдвин. – По разным 

причинам. Но, как мне кажется, 

разрушительные духи просыпались в этих 

людях даже до прочтения хоть одной строчки. 

Не волнуйтесь, мистер Лоуренс, своих духов я 

буду держать на привязи! – засмеялся Блэкмор. 

– А что до чужих духов – этот вопрос решается 

просто. Хранение редких книг – одна из моих 

494

специализаций. 

Ну что ж, будем считать, что я вас 

предупредил. 

Будем! – улыбнулся Блэкмор и поднялся. – 

очень рад был с вами познакомиться. -- 

Вы уже уходите? – удивился Эдвин. 

Видите ли, у меня сегодня есть лекция. Я 

позвоню вам, и мы договоримся о 

последующих визитах. 

Как вам будет удобнее, профессор. 

Блэкмор снова упаковал книгу, пожал хозяину руку и 

пошёл в сторону лестницы. 

Лоуренс слышал, как Блэкмор тепло попрощался с 

Мэтью. Тот даже взялся проводить его до ворот, но 

профессор отказался. 

Эдвин подошёл к окну. Блэкмор энергичной походкой 

дошёл до ворот и вышел на улицу. 

Спустя короткое мгновение Лоуренс услышал громкие 

сигналы автомобилей и крики людей. Ещё через 

несколько минут он услышал приближающуюся 

сирену полицейских машин и, где-то вдали, «Скорой 

495

помощи». 

Лоуренс подошёл к телефону и связался с 

мажордомом. 

Мэтью, мне кажется с нашем гостем что-то 

случилось. 

Какой ужас! Такой вежливый молодой человек! 

Он профессор Биркбек колледжа. Пожалуйста, 

пойди на улицу, проверь что там приключилось. 

Да, прямо сейчас и пойду. 

У него была книга. Моя книга. Он хотел её 

купить. Чтобы она не пропала – возьмите книгу 

и принесите её сюда. Если есть таковая 

возможность. 

Хорошо, мистер Лоуренс. 

Спустя десять минут Мэтью вернулся и позвонил. 

Слушаю, – поднял трубку Лоуренс. 

У меня нет слов, – заговорил мажордом. – 

Такой молодой! 

Что стряслось, Мэтью? 

Он мёртв. 

Что же там произошло? Авария? 

496

Нет. Он умер сам. Возможно, сердечный 

приступ. Так говорят врачи. 

Ужасно... 

Эдвин нажал на рычаг, затем, подумав, набрал номер 

букинистического магазина и, после продолжительных 

гудков, дождался ответа. 

Морис? Это Лоуренс. Даже не знаю как тебе 

сказать... 

Что случилось? Клиент отказался от покупки? 

Нет, нечто гораздо более худшее! 

Что-то приключилось с книгой? 

Нет, не с книгой. Книга как раз в порядке. 

По обе стороны линии повисло тягостное молчание. 

С покупателем? – наконец произнёс 

Сэмьюэлсон. 

Да. 

Несчастный случай? 

Не знаю точно. Он упал на улице, сразу за 

воротами. Я плохо видел в окно. Мэтью, мой 

мажордом, говорит, приехала карета «Скорой 

помощи». Врачи предполагают смерть от 

497

инфаркта. 

Смерть! – ахнул Сэмьюэлсон. 

Да. Даже удивительно! Такой молодой. 

Спортивный. Пышущий здоровьем и энергией. 

Мне он очень понравился. Но книга требует 

особого отношения. Одного здоровья и 

энтузиазма недостаточно. Требуется нечто 

большее. Самоотверженность. Самоотречение. 

Я пытался ему объяснить. Мне 

представлялось, что он меня понял. И вот... 

Морис долго молчал, затем спросил: 

Что мне делать с залогом? 

Подожди пока. Мне требуется обдумать 

произошедшее. Я не могу принимать решения 

о чужих деньгах без тщательного обдумывания. 

Понимаю. 

Я позвоню тебе позже, Морис. Сегодня или 

завтра. 

Договорились. 

Тогда до свидания. 

Лоуренс положил трубку и посмотрел на книгу. 

498

499

500

Глава X. 

1727. 

«Геомантия была природным 

искусством, построенным 

на врождённых силах человеческой 

души, способной получать 

знания от души всего мира.» 

Роберт Фладд 

Лео Скоулем высунулся из окна и громко крикнул 

кучеру: 

Гони быстрее! Ты же знаешь, герцог не привык 

ждать! 

Лошади взмылены, мистер Скоулем! – стал 

оправдываться возница. 

Плевать на лошадей! Делай, что говорят! 

Кучер не ответил, сильно хлестнув мчащихся во весь 

опор вороных коней кнутом. 

Карета громыхала по улицам Лондона 

Герцог Бервик давно мечтал с вами 

познакомиться! – повернулся Лео к Ричарду. 

501

Я всегда принимаю клиентов у себя, – ответил 

тот. 

Но в данном случае речь идёт о кладе 

исключительного размера! Ещё прадед герцога, 

живший во времена королевы Елизаветы, 

спрятал от сторонников короля Якова огромные 

ценности. А почему? 

Уолтера Рейли заточили Тауэр, и никто не 

хотел повторить его судьбу! – ухмыльнулся 

Рори Фарран, крепкий краснолицый субъект из 

камарильи герцога. – Особенно те, кто близко 

его знали! Никто не хотел потерять голову! – он 

громко захохотал. 

К нему присоединился виконт Де ла Этуаль, смеясь 

мелким частым смехом. 

– О, прадед герцога! – снова заговорил Скоулем. 

– Он был необычный человек! Родившись в 

семье простого йомена, он пошёл в матросы. К 

самому адмиралу Хокинсу! Он служил 

исправно, торговал рабами, сражался против 

испанцев. Потом он плавал с Френсисом 

Дрейком, родственником Хокинса. Он курил 

502

трубку со знаменитым Уолтером Рейли! И 

накопил массу богатств. Вы знаете, сэр 

Бикерстаф, чего там только не было! Часть 

сокровищ адмирала Хокинса, жемчуга, 

изумруды, золотой песок! Золото и рубины 

Дрейка из Вальпараисо! Добыча Рейли из Вест- 

Индии! Золото страны Эльдорадо с реки 

Ориноко! И вот теперь его наследник желает 

разыскать клад. 

Почему же никто не сделал этого раньше? – 

спросил Ричард. 

Видите ли, сэр Бикерстаф, никто и не 

предполагал наличие клада в доме! Но 

недавно герцог – совершенно случайно! – 

обнаружил секретное письмо, прямо в архиве 

своих предков, – пояснил виконт, наклонившись 

к Ричарду. – О письме было известно и раньше. 

Но только сейчас его удалось найти и 

расшифровать. Но не до конца. Там внутри был 

план! Что-то вроде: «Спустись в преисподнюю 

на десять ярдов, отмерь от склепа путь на 

восток и сделай зарубку в четырёх футах. Когда 

503

увидишь указатель – копай под ним до 

каменной плиты. Под плитой откроешь ход – 

иди по нему, не сворачивая в ответвления. 

Придёшь к мёртвому человеку. Он скажет тебе, 

где сокровища.» 

За сотню лет можно было бы найти что угодно, 

– заметил Ричард. – Даже без плана и самого 

письма. 

В том-то и дело, сэр, его прочли только сейчас, 

– покачал головой Лео. – И копать где попало 

очень неудобно! 

А где преисподняя — знают только священник 

да грешники! – снова захохотал Рори. 

На этот раз виконт аккуратно сунул ему в рот 

замшевую перчатку. 

Испугаешь лошадей, Фарран, – мягко заметил 

он, глядя краснолицему крепышу прямо в 

глаза. – Не доедем. 

Тот сразу же затих. 

Некоторое время они ехали молча. Наконец карета 

остановилась перед воротами. Лошади стояли 

тяжело дыша и перебирая ногами. На вздымавшихся 

504

боках висели клочья белой пены. 

Открывайте ворота, пропойцы! – крикнул Лео. 

От дома побежали слуги в синих ливреях, расшитых 

серебром, в чулках с помпонами, туфлях с пряжками 

и на каблуках, в перчатках и напудренных париках. Но 

форейторы в зелёных камзолах и жёлтых треуголках 

уже соскочили с лошадей и раскрывали створки 

ворот. Выездные лакеи, все в чёрном, спрыгнули с 

запяток, откинули подножку и распахнули дверки 

кареты. 

Дайте въехать, болваны! – закричал на них 

Лео, высовываясь из проёма. 

В это время карета дёрнулась, и Скоулем чуть не 

выпал в грязь. Чертыхаясь, он ухватился за Фаррана, 

отчего тот качнулся всем телом, хохоча как 

умалишённый. 

Наконец карета подъехала прямо к лестнице, 

ведущей к двустворчатой входной двери. Когда 

Ричард выходил, двери распахнулись, и на пороге 

показался хозяин дома, Невилл Хитклифф, герцог 

Бервик. 

Как я рад вашему приезду! – заулыбался тот, 

505

раскинув руки. – Кто если не вы? Такой вопрос 

задавал я себе! К тому же ваша книга... – он 

кивнул в сторону увесистого фолианта, который 

Ричард с видимым трудом нёс в рогожной 

сумке. 

Добрый день, ваша светлость, – поклонился 

Ричард. – Позвольте мне пройти в дом и 

приступить к своим делам. 

К чему спешка? – удивился герцог. – Сейчас мы 

немного выпьем. Поговорим. А потом вы мне 

расскажете что и как собираетесь делать. 

Они прошли внутрь дома. 

Я не рассказываю секреты своего мастерства, 

– заметил Ричард. 

Ах, вот как! Хорошо, ваше право. Но тогда 

скажите, сколько вы берёте за находку? 

Плата за консультацию. 

Недорого! – обрадовался герцог. 

А потом – пятьдесят процентов от находки. 

Пятьдесят процентов! – ахнул Хитклифф. – Так 

много? 

506

Такова обычая цена. Если вы желаете 

отказаться – можете сделать это прямо сейчас. 

Только оплатите моё время и распорядитесь 

отвезти меня назад. 

Нет-нет! Я согласен! Видите ли, несколько 

месяцев назад мы с друзьями вложились в 

исключительно прибыльное предприятие. 

Надёжный капитан. Отличная команда. 

Сорокопушечный фрегат берёт на борт бусы, 

порох и прочую чепуху, затем идёт в Сенегал и 

ловит там рабов, буквально за бесценок. Потом 

доставляет их на плантации Кодрингтонов, на 

Барбуде, и остальных на Барбадос. Меняет 

рабов на золото и серебро. По случаю 

одалживает у испанцев беспроцентный кредит! 

– герцог улыбнулся. – Шестьдесят процентов 

прибыли – самые скромные оценки! Как видите, 

всё было продумано и просчитано. Но корабль 

пропал! – он вздохнул. – Со всей командой! 

«Ллойдс» отказывается выплачивать страховку, 

утверждая, что команда захватила судно и 

пиратствует в Гвинее. Мы же с друзьями, 

507

маркизом Проффингтоном и виконтом Де ла 

Этуаль полагаем, что судно затонуло в 

Бискайском заливе. Нам срочно требуются 

деньги! Ведь те, на которые снаряжалась 

экспедиция, взяты в долг! Под большие 

проценты! В банке сэра Ричарда Хоура! 

Я понимаю, – кивнул Бикерстаф. 

Вот и прекрасно! Я знаю, что вы близкий друг 

покойного сэра Ньютона. А уж он-то знал, как 

добыть золото! – герцог засмеялся. 

К ним подошёл лакей с подносом, на котором стояли 

два бокала. 

Давайте выпьем за успех предприятия, сэр 

Бикерстаф! – Бервик взял тот, что стоял 

дальше от него. 

Не в моих правилах праздновать успех 

заранее, – сухо ответил Ричард. 

Тогда выпьем за короля! Георг первый умер. 

Будем надеяться, что его сын будет любить 

нашу страну больше! – герцог поднял бокал. 

Ричард взял второй бокал. 

508

Король умер. Да здравствует король! – герцог 

выпил бокал залпом. 

За здоровье нового короля, – произнёс Ричард 

и немного отпил. Вкус вина показался ему 

несколько странным. 

Почему вы не пьёте? – удивлённо спросил 

герцог, ставя пустой бокал на поднос. – 

Отличная мадера! Сладчайший вкус! Мёд! 

Я неважно себя чувствую, – произнёс Ричард, 

ставя свой недопитый бокал. – Возраст. 

Ну хорошо! Выпьете потом! А сейчас 

посмотрите на план, найденный мною в 

семейном архиве! – Хитклифф извлёк листок и 

подал его Ричарду. 

Благодарю вас, ваша светлость, – ответил тот. 

Затем Ричард присел на подушки резного диванчика 

возле изящного столика, извлёк книгу и углубился в 

расчёты. 

Спустя некоторое время Бикерстаф почувствовал 

себя совсем нехорошо. 

Вам нездоровится? – участливо спросил герцог, 

509

склоняясь к нему. 

Да... Душно... – Ричард попытался расстегнуть 

воротник, но пальцы соскальзывали с пуговиц. 

Сейчас вам принесут вино, станет легче, – как 

из тумана донёсся голос герцога. Лицо его 

расплывалось в белое пятно. 

Бикерстаф почувствовал, как его подхватили на руки 

и куда-то понесли. 

Куда вы меня тащите! – слабым голосом 

произнёс он. 

В постель! – ответил герцог. 

Он что же, ещё не спит? – нервно спросил 

виконт. 

Нет! – раздражённо ответил герцог. – Этот 

старикан выпил только половину бокала. Чтото 

заподозрил! 

Может быть влить ему остатки? – спросил Лео. 

Нет необходимости. Да осторожнее же, 

болваны! – выругался герцог. – И книгу, книгу 

возьмите! 

Ричард чувствовал, как его несут по лестнице куда-то 

510

вниз, но ничего сделать не мог. «Они положили в вино 

опий!» – думал он. «Но зачем они усыпляли меня?» 

Смотри под ноги! – выругался кто-то. 

Я смотрю... 

Лучше смотри! Двери наверху заперли? 

Да. 

Никто из прислуги не видел? 

Никто! Они даже не догадываются, куда это мы 

подевались! – засмеялся Рори. 

Заткнись! И тащите живее, пока он не 

проснулся! Да заприте подвал изнутри! На 

ключ! Сам ключ оставьте в замочной скважине! 

Никто не должен войти! 

Тащившие сопели и пыхтели под тяжестью ноши. 

Спустя короткое время Ричард почувствовал холод и 

сырость. С трудом приоткрыв веки, он увидел только 

свет свечи в темноте. 

Открывай! Быстрее, иначе мы его выроним! – 

послышался голос Фаррана. 

Его снова несли, задевая склизкие стены. Наконец, 

хрипя и чертыхаясь, его положили на сухую землю. 

511

Приковывай старого ведьмака, да поживее! 

Именно золотой цепью! Этих колдунов можно 

только на золотую сажать! Пошевеливайся! 

Руки освободи! И книгу положи – он должен 

гадать по ней! Вот когда нагадает – тогда и 

выйдет! Если выживет! 

Кто-то хрипло засмеялся. Эхо гулко прокатилось по 

подземелью. 

Ну что, сделал? А теперь запирайте решётку! 

Да смотри в оба! Как проснётся – может 

оборотится в крысу! Или в летучую мышь! В 

большого паука! Если побежит или полетит – 

сразу рубите его! Колите шпагой! Смотрите – 

кровь у этих тварей ядовитая! Можно умереть 

от одной капли! 

Ишь, какие мерзости! – произнёс Рори. 

А если мы его не поймаем? – спросил Лео. 

А каменный люк на что? Закроем плиту! Потом 

войдём и посмотрим. 

А если он сразу за плитой прячется? Вдруг как 

выскочит! На лицо! 

512

О, ужас! 

«Если, если...» Делай что говорят! 

То ли от прохлады, то ли от недостаточно большой 

дозы опия, Ричард вскоре почувствовал себя лучше. 

Открыв глаза, он обнаружил себя в камере, 

отгороженной от тоннеля решёткой. Его приковали к 

кольцу в стене золотой цепью, согласно поверью. 

Считалось, что колдуны и алхимики с помощью 

заклинаний в состоянии разорвать любую цепь. 

Кроме золотой. 

В узком тоннеле, при свете свечи и факела, он увидел 

неясные тени. Похитители спешили к выходу, к люку, 

из которого пробивался тусклый свет. 

Лео, Рори – закрывайте! – послышался откудато 

сверху голос герцога. 

А как же я? – раздался громкий голос виконта. 

А ты будешь следить в тоннеле! – зло ответил 

герцог. 

Нет! Вы меня не оставите! 

Стой! Бей же его! Видишь, лезет? Коли же! Ну! 

Грохнул пистолетный выстрел. Кто-то громко 

513

застонал. 

Он убил Фаррана! – истошно закричал Лео. 

Что ж ты орёшь, мерзавец! – завизжал герцог. – 

Получай и ты! 

Сверху раздался стон. 

За что! За что! – стонал Лео. 

Умри! Мне не нужны свидетели! 

В это момент грохнул ещё один выстрел. 

Ты убил меня! – взревел герцог. – За это я тебя 

замурую! 

И умрёшь сам, собака! – крикнул снизу виконт 

слабеющим голосом. 

Заскрежетала сдвигаемая каменная плита. Свет в 

тоннеле померк. 

Из-за плиты долго доносились приглушенные крики и 

стоны. Ричарду голос показался знакомым. Герцог 

Бервик? Разве возмездие могло прийти так быстро? 

В какой-то момент ему послышался звук, словно 

плиту, закрывавшую отверстие, кто-то пытается 

сдвинуть. Затем раздалось нечто, похожее на 

приглушённый крик то ли человека, то ли животного. 

514

Потом всё стихло. Было слышно, как где-то мерно 

капает вода. 

Ричард постепенно пришёл в себя. «Мне не спастись, 

даже если я буду кричать» – подумал он. Смерть 

пришла странным образом. Не сразу. От рук 

негодяев. Впрочем, он уже стар. Время пришло. 

Бикерстаф стал молится. Нет, не о спасении. О 

спасении, впрочем, он тоже просил. Но больше о 

духовном, а не о физическом. 

Молился Ричард долго. Последняя молитва не может 

быть короткой – когда есть время обдумать всю 

прошедшую жизнь. 

Многие часы он бормотал молитвы, закрыв глаза. 

Затем просто молился молча. Разве есть препятствия 

для души? Она найдёт путь к Творцу из любой 

глубины. Ведь частица Бога есть в каждом человеке. 

Не может частица быть не связана с самим Богом. 

Через неё, через этот узкий канал, можно говорить и 

говорить. До наслаждения. До изнеможения. До 

полного спокойствия. 

Человек может верить в спасение от Бога. А может 

надеяться на свои силы. Лишь искренне верящий 

515

человек будет искать путь, пусть самый невозможный. 

И если хоть какая-то случайность принесёт ему 

избавление, он станет верить в спасение от Бога. 

Но ведь сама надежда приписывает божественный 

смысл любому явлению! Когда появляются трудности 

– говорят об испытаниях тех, кто достоит и может 

выдержать. Когда же приходит нечто светлое, 

хорошее, радостное, человек также благодарит Бога. 

Разве не странно, что собственные усилия 

приписываются Творцу, как и несчастья, созданные 

злодеями или слепой стихией? 

А есть ли слепая стихия? Или наоборот, абсолютно, 

полностью, до последней капли собственное усилие 

человека? Слепую стихию нельзя вообразить в мире 

законов, смысла, логики и порядка. Она слепа для 

слепых. Для зрячих умом и сердцем всё имеет смысл. 

Даже много смыслов. Не всякий разум способен 

охватить их, но тот, что постиг никогда не станет 

спорить с глубоким смыслом мироздания. Всё вышло 

из единого. У всего в мире одна причина. Разве 

можно говорить о случайности единства? 

А где и когда человек может сказать: «Это дело 

516

только рук моих, плод труда моего. Мысль моя, дети 

мои, ученики мои»? Человек был не просто рождён, 

взращён, воспитан. Он не просто получил поддержку 

родителей, друзей, добрых сограждан и сторонних 

благодетелей. Откуда он взялся как таковой? Кто 

замыслил человека? Гомункулуса, способного жить, 

расти, развиваться, творить, порождать себе 

подобных? Опять же, кто создал мир, в котором он 

находит себе пропитание, тепло, кров, близких по 

духу товарищей? Кто дал ему животных, кто дал ему 

растения для пропитания? Неужели человек создал 

это сам? Нет. Он может лишь приумножить 

существующее. Немного изменить. Добавить крупицу, 

песчинку к огромной горе уже существующих явлений 

и дел. 

«Наверное питьё с опием дало мне сильные 

переживания и глубокие мысли». Или сама ситуация 

заставила его заглянуть в самую глубину души, 

обратиться к самым высоким небесами?» 

После всех сильных и удивительных прозрений 

Ричард вернулся к размышлениям, как же он сюда 

попал. 

517

Вся история изначально была странной. Но теперь 

поздно вспоминать. События не развернуть вспять. 

Течение времени никогда не идёт назад. 

Глаза Ричарда медленно, постепенно привыкли к 

темноте. Он посмотрел вокруг: темная камера была 

небольшой. Но решётка выглядела прочной. Как и 

цепь, хотя и была сделана из мягкого металла. 

Бикерстаф попробовал пилить звенья об острый край 

камня. Но они были слишком толстыми. Прутья же 

были весьма прочны и тщательно заделаны в стены. 

Дверь запиралась ключом, и замок был надёжен. 

Неожиданно его взгляд упал на книгу. Они принесли 

его книгу сюда! 

«Конец – я умираю. Медленно. Обо мне забыли! 

Почему? Потому что сами тюремщики умерли. Они 

принесли меня с книгой. Иначе зачем я им был 

нужен? Они надеялись найти сокровища. Они верили 

– книга источник богатства. Поэтому оставили её со 

мной...» 

Поискав на поясе, Ричард нащупал чернильный 

прибор, с которым старался не расставался. Все 

важные мысли, переживания, мистические встречи с 

518

духами он старался записывать. 

На ощупь он извлёк перо, чернила. Затем открыл 

книгу на последней странице и стал писать. 

Написанное было практически не видно. Но Ричард 

писал, понимая важность последней возможности 

говорить с живыми. 

«Ты, кто читает эти последние строки – заклинаю тебя 

небесами и бездною, похорони меня как честного 

человека. Всю жизнь я старался не грешить. Избегал 

раболепия перед богатыми. Помогал бедным. 

Сочувствовал несчастным. Молился за убогих. 

Проклинал негодяев. Но провидению было угодно 

спрятать меня и мою книгу в этом подвале. 

Так прояви последнюю волю. Воздай милость моему 

праху. И ты будешь вознаграждён. 

Я обещаю тебе – если ты будешь следовать моим 

советам, то будешь богат, могуществен и проживёшь 

долгую жизнь. При одном условии – похорони меня, 

как подобает доброму человеку. 

А теперь я расскажу тебе про книгу, которую ты 

держишь в руках. 

В ней собрана мудрость тысячелетий. Пусть она 

519

написана на разных языках, и записи скрывают 

истинный смысл, но ты, если будешь упорен и 

настойчив, раскроешь его. И тогда весь мир 

предстанет перед тобой в ином обличьи. 

Всё это ты поймёшь не сразу. Тайны раскрываются 

постепенно. Пройдёт много лет, прежде чем ты 

сможешь приблизиться к ответам на самые простые 

вопросы. Но не бойся. На твоём пути не будет ни 

одного препятствия, ни одной загадки, к которой не 

было бы разгадки здесь, в этой книге. 

У неё нет названия. У неё нет имени. Потому что 

многие лики невозможно назвать одним именем. 

Поэтому не ищи его, ни в явном, ни в тайном виде. 

В книге нет последовательности. Не пытайся 

прочесть её по порядку. Она составлена из множества 

текстов, и каждый текст связан с другим невидимыми 

нитями. Ты поймёшь книгу только тогда, когда 

поймёшь все тексты. Но не раньше. И тогда ты 

прочтёшь её снова. И снова. И ещё раз. Пока тебе не 

станет ясно: мир вокруг тебя не может быть понят без 

проводника. Эта книга и есть проводник. 

Мир явного кажется тебе ясным и понятным. Не верь 

520

свои чувствам. За явным всегда стоит скрытое. Но и 

за скрытым всегда стоят явное! Помни: одно 

невозможно без другого! Тайна требует яви. Явь 

указывает на тайну. Тот, кто изучает явное, всегда 

догадывается о тайном. Изучающий тайное помнит о 

явном. Но только тот, кто знает о неразрывной связи 

света и тени, добра и зла, постигнет всё. 

Если хочешь понять написанное – изучи астрологию, 

алхимию, книги духов, тайные послания. Но не 

полагайся только на них! Это мир теней, он обманчив. 

Свет из мира яви. Но и ему не верь до конца – у 

любого света есть тень. У любого солнца есть ночь. 

Звёзды светят в чёрном небе. Знание заметно на 

фоне невежества. Постижение – в момент 

наибольшего отчаяния. Будь упорен на пути к 

абсолюту – и ты никогда не захочешь вернуться 

назад. 

Если ты не увидел полную ясность в этих словах – 

читай много раз, пока не увидишь. Если же увидел – 

иди дальше. 

Сейчас я изложу тебе правила, которые помогут 

всегда. Запомни их как святую книгу, и всегда носи в 

521

своём сердце. 

Первое. Бог создал человека ни добрым, ни злым. Но 

Творец наделил человека волей выбирать. Только 

выбор человека может сделать его хорошим или 

плохим. 

Второе. Бога наделил человека ровно тем разумом, 

который подобает ему для совершения выбора, не 

более и не менее. Если выбор слишком прост, то его 

попросту нет. Если он слишком сложен, то и за 

ошибку человек не будет судим. 

Третье. То что вверху, то и внизу. Микрокосм 

отражает макрокосм. Макрокосм указывает на 

микрокосм. Человек создан из вещества звёзд и 

планет, Солнца и Луны, субстанции духов и ангелов. 

Бог и дьявол тоже находятся в человеке. 

Четвёртое. То что ты видишь вокруг – обман. Мир 

истины выглядит совсем не так. Но Творец поместил 

нас сюда ради нашего спасения. Не тел, но душ. 

Пятое. Всему внутри человека в мире есть 

соответствие. Несведущие люди зовут это симпатией. 

Но будь умнее, пойми неразрывную связь. 

Шестое. Власть дана от Бога и Богом будет забрана. 

522

Никогда не иди против власти прямо. Но есть право в 

одном случае – когда власть неправедна. Признание 

злодейской власти не прощается небесами. 

Седьмое. Не гонись за богатством, но сделай себя 

вместилищем для него. Не прислуживай богатым и 

сильным мира сего, но и не отказывай в услугах. 

Восьмое. Тот, кто гонится за славой, будет 

бесславен. Нет победы сильному, нет власти 

страстному, нет богатства жадному. Будь спокоен и 

прям. Бог справедлив и всегда даёт то, что 

причитается. 

Девятое. Тот, кто преследует мудрость, не добудет 

её. Мудрость следует желать. Но нельзя её желать 

страстно. Мудрость придёт только в спокойный и 

возвышенный разум, в открытую и чистую душу. Если 

будешь искать себе учителя – помни об этом. Если 

надумаешь учить учеников – смотри на их дух и 

оценивай сообразно. Лучше не иметь учеников, чем 

учить недостойных людей. 

Десятое. Помни, Бог везде, и всевидящее око 

повсюду. Внутри и вовне. Не укрыться от него и не 

утаить ничего 

523

Всё, я закончил. В этом мире меня ждёт смерть. В 

следующем – суд и очищение, ибо никто не 

безгрешен. Мир истины близок.» 

Ричард ещё долго пытался перепилить цепь и 

сломать замок, потеряв счёт часам и дням. Вы какойто 

момент он снова взял чернила и записал 

большими, размашистыми буквами: «Заклинаю тебя 

снова и снова – похорони меня, достойный человек! И 

да будешь ты благословен!» 

524

525

526

Эпилог. 

« Общес тво все- 

т аки больше выигрывае т о т 

заблуждения человека , ко торый после долгого 

изучения и приго товления думае т 

самос тоя тельно, 

чем о т верных мнений 

т ех людей , ко торые исповедую т их только 

по тому, ч то не позволяю т себе дума ть.» 

Джон С тюар т Милль 

Лоуренс помолчал, потом немного отпил из бокала. 

Вот, собственно, и вся история, джентльмены. 

Так я стал богат. Хотите верьте, хотите нет. 

Именно благодаря этой фразе. Даже скорее 

мысли. Сначала я попробовал применять её в 

обычной жизни. Скажем, в психологии. Для 

самого себя. Помогло. Я смог решить кое-какие 

проблемы. Потом в устроительстве моего 

скромного бизнеса. Дело пошло, стало 

приносить доход. Я осмелел, попробовал 

играть на бирже. Естественно, одного духа 

было недостаточно. У меня появились 

527

полезные знакомства. Для успеха мне 

пришлось задействовать ещё кое-какие 

механизмы. Но суть всегда была одна и та же: 

внушай определённый, ход мысли, задавай ход 

умственных событий. Предсказывай 

убедительно! Впечатляй предсказанием! И мои 

предсказания стали сбываться! Ведь публичное 

предсказание влиятельным человеком 

действует само по себе! И в этом смысл – 

влияет! И сбывается. Вот и весь секрет. – 

Лоуренс допил свой напиток. 

Но вы же не можете влиять как угодно! – 

воскликнул Макинтайр. 

Разумеется. Но не так много требуется, чтобы 

учесть мнение большинства. Таким образом 

многие верят уже заранее. Дальше дело 

техники – немного подтолкнуть к ясности. Пусть 

всем станут понятными неясные намёки. 

Облеките их в форму конкретики. Создайте 

ситуацию определённости, пусть 

искусственной, пусть упрощённой. Не стоит 

беспокоиться о последствиях – вы не делаете 

528

ничего предосудительного. Все прибегают к 

подобным трюкам. Так работает политика. 

Наука. Во всяком случае гуманитарная. 

Религия как институт. Шоу-бизнес. Любой 

маркетинг. 

А как же люди? Их мнение? Их взгляды? 

Независимость? Демократия и свобода, 

наконец? – хмыкнул Бакстер. 

Люди? Они верят! Табу. Вуду. Демоны. Ад и 

рай. Коммунизм. Справедливость. Светлое 

будущее. Страх наказания. Любая ваша 

конструкция найдёт за что зацепиться. Вы 

словно певец, говорящий обо всём понемногу. 

Но слушатели понимают ту глубину, которую ни 

автор, ни исполнитель даже не закладывали! 

Только намёки! Дальше они додумывают сами! 

Понимаете? 

Понимаем. То что вы говорите – банально, – 

заметил Бакстер. – Может быть другие люди и 

верили. Но профессор не мог верить! Вы 

отдаёте себе отчёт? Он был исследователь, 

холодный и отстранённый. Лёд! Лазер разума! 

529

Мы навели справки. Мы говорили с коронёром. 

Он не уверен в инфаркте. Просто не мог 

указать никакую более подходящую 

естественную причину смерти. Блэкмор умер от 

чего-то другого. Есть целая серия 

потенциальных причин. Например, от 

токсичной плесени внутри. Что-то в этом роде. 

От плесени? – усмехнулся Лоуренс. – Я 

работал с этой книгой всю жизнь – и я жив и 

здоров. Или вы скажете, что у меня иммунитет 

к токсинам книжной плесени, как у всякого 

книжного червя? 

Хорошо, не плесень. От иного яда где-то там, 

внутри. 

Опять – а как же я? Вы постоянно игнорируете 

мои вопросы. А несчастный Морис? Книга 

стояла в его магазине! 

Ну не знаю, – пожал плечами Сэм. 

Токсины могли быть глубоко внутри, – заметил 

Макинтайр. – В некотором роде. Например там, 

где вы не открывали. Есть такие места в книге? 

530

Не могу себе представить. Я помню каждую 

страницу. 

Внутри обложки? Под застёжками? Под 

инкрустациями? Между склеенных страниц? 

И за все эти годы никакой токсин не причинил 

мне вреда? Нонсенс! 

Почему не причинил? Вы же сами говорили: 

знакомились с книгой постепенно. И у вас, в 

некотором роде, с годами выработался 

иммунитет. Я специально спрашивал в нашей 

лаборатории. Да, иммунитет к ядам известен в 

истории. Клеопатра. 

Вы, вероятно, имеете в виду самую 

знаменитую, седьмую? – Лоуренс посмотрел на 

него через стакан. 

В некотором роде. Подружку Цезаря. 

Я вам могу предложить не менее трагический 

образ из того же времени: Митридата Шестого 

Евпатора. Он даже не смог отравиться, когда у 

него, в некотором роде.. кхм.. возникла 

необходимость! Но яды принимались им с 

531

детства. Я же не только не делал ничего 

преднамеренного в своём детстве, но и был 

довольно взрослым человеком. 

Хорошо. Вы говорили об алхимических опытах. 

Алхимики, насколько нам известно, нередко 

работали с токсинами. Тем же мышьяком. 

Я отметаю пропитывание мышьяком, – покачал 

головой хозяин. – Да, алхимики занимались 

ядами. Работали с ртутью. Тот же Ньютон. 

Возможно, его вздорный характер был 

следствием хронического отравления. Ван Гог 

пользовался ртутными красками. Причём 

художник имели привычку облизывать кисточку. 

И вот результат! Отрезал ухо. Умер в доме для 

умалишённых. И не только он один. Но всё это 

легко установить. Простой анализ волос может 

подтвердить или опровергнуть версию. Даже 

сегодня! 

Да, совершенно верно, – вздохнул Макинтайр. 

– И наш патологоанатом проделал все 

необходимые процедуры. В некотором роде. 

Он что-то нашёл? – поинтересовался Лоуренс. 

532

Нет. Ничего, – помотал головой Глен. – Но 

возможна ли другая версия? Какие-то тайные 

общества почитателей книги? И они совершают 

убийства тех, кто приблизился к тайне? 

Точно так же не верю в мистические убийства. 

То, что я вам рассказал, не тянет на настоящие 

секретные сообщества убийц. Так, скорее 

заблуждающиеся. 

Но вы сам верите в мистическое содержание 

книги? 

Да, – кивнул Лоуренс. – Именно в том смысле, 

в каком я вам сказал: скрытое от понимания 

большинства. Эзотерическое знание. 

Но вы же только что сказали – никаких больших 

секретов внутри нет! И тут же себе 

противоречите! 

Не пытайтесь меня поймать. Секреты не в 

книге. Они... как бы вам сказать... В головах 

людей. Или, точнее, вне их голов. 

Значит книга никакого отношения к смертям, 

как минимум двум, не имеет? – с нажимом 

533

спросил Макинтайр. 

Прямого – нет. Косвенно. В книге нет секретов 

смерти! 

Но мы ждём секреты из книги. Именно из книги, 

– пояснил Бакстер. 

У вас не хватит образования разобраться, – 

категорично отрезал Лоуренс. 

Но мы можем понять концепцию? Смысл? 

Неужели всего лишь одна мысль из книги 

является убийцей? 

А вы ожидали Голема? Духов из пергамента? Я 

всё вам сказал. Мне нечего добавить. 

Нет, мы ничего и не ожидали. Мистика – не 

наша тема. Мы прагматики. Нас интересуют 

детали. Земные детали. Факты, – произнёс 

Бакстер, поднимаясь и разминая затёкшие 

ноги. 

Улики. И подробности. – Макинтайр тоже 

поднялся. – Да, имейте в виду – расследование 

не закончено. Вас попросим не покидать город. 

И да – мы, забираем вашу книгу для, в 

534

некотором роде, экспертизы. 

Надеюсь, вы понимаете всю серьёзность 

нашего разговора? Попрошу вас не 

распространяться о нём. – добавил Сэм. 

Забирайте, – качнул головой Лоуренс. – Но 

будьте осторожны! Книга очень, очень опасна! 

Особенно для тех, кто не знает как с ней 

обращаться! 

Не беспокойтесь, мистер Лоуренс. Мы будем 

внимательны, – улыбнулся Бакстер. 

Сотрудники нашей лаборатории 

профессионалы, – заверил Макинтайр. – Кроме 

того, к изучению книги будут привлечены 

лучшие специалисты. 

Химики и физики, – проворчал хозяин, 

поднимаясь из кресла. – Хорошо, мистер 

Бакстер. Возьмите вот эту лестницу и поставьте 

её возле крайнего стеллажа. Да-да, именно 

там! А теперь заберитесь на самый верх и 

отодвиньте панель. За ней есть специальная 

полка. Да, совершенно верно! 

535

Я ничего не вижу! – сообщил Бакстер. 

Толкните правый край полки. Да, то что вы 

видите и есть полка. Вы не ослышались! 

Толкайте смелее. Полка повернётся вокруг 

своей оси – и вы увидите то, что ищете. 

Раздался громкий скрип. Бакстер издал восклицание, 

не в силах скрыть своё изумление. 

Да она сияет! 

Радиоактивная? – настороженно спросил 

Макинтайр. 

Ну что вы! – рассмеялся Лоуренс. – Сэм имеет 

в виду инкрустации. Перламутр и стразы. Игра 

света. Она облачена в свои одеяния. Но вам 

они не нужны. Сэмюэл! – обратился хозяин к 

стоящему наверху инспектору. – Вы можете 

достать книгу из драгоценной обложки. А вы, 

Глен, – он повернулся к Макинтайру, – 

поднимитесь по лестнице и примите у вашего 

коллеги книгу. Сам он может не справиться. 

Только умоляю вас, будьте аккуратны! 

Инспектор осторожно извлек книгу и нелепо 

536

согнувшись, передал её Макинтайру. Тот, в свою 

очередь, стал пятиться вниз, двумя руками удерживая 

массивный фолиант. 

Наконец оба стояли внизу, а книга лежала на столике. 

Вот это и есть виновник стольких смертей? – 

поинтересовался Бакстер. 

Нет, – качнул головой Лоуренс. – Человек есть 

источник добра и зла. А книга – всего лишь 

порождение человека. 

Злого начала? – заметил Макинтайр. 

Нет. Я пытался объяснить вам. Впрочем, 

сейчас это не важно. Разрешите 

поинтересоваться, джентльмены, как вы 

собираетесь транспортировать сие сокровище 

человеческого разума? 

Транспортировать? – растерянно 

переглянулись инспектора. 

Я понимаю, – вздохнул хозяин. – Хорошо. Вы 

пока напишите расписку о получении книги, а я 

попрошу Мэтью помочь вам. 

Он подошёл к переговорному устройству и нажал 

537

кнопку. 

Я вас слушаю, мистер Лоуренс, – послышался 

голос Пратта. 

Мэтью! Будьте так добры, принесите в 

библиотеку мой старый саквояж! 

Будет исполнено, – отозвался мажордом. 

Спасибо, – кивнул Лоуренс. 

Пока он разговаривал, Бакстер набросал расписку. 

Простите, мистер Лоуренс, как мне назвать 

книгу? 

Как я уже говорил. У неё нет названия. 

Напишите «старинную книгу». Вы же берёте у 

меня только одну? 

Но если возникнут претензии... 

Вы и я знаем о какой книге идёт речь. 

Перепутать её будет просто не с чем. Не 

беспокойтесь, господа. Я же знаю, что 

бюрократия – не самая сильная сторона вашей 

работы. Берите книгу. 

Хорошо. Тогда подпишите здесь, на нашем 

экземпляре. 

538

Бакстер протянул ручку. Лоуренс неожиданно 

быстрым для старого человека движением оставил 

закорючку на бумаге, после чего Макинтайр спрятал 

документ во внутреннем кармане. 

В это время открылась дверь. В проёме стоял Пратт, 

с кожаным саквояжем в руке. 

Как вы просили, сэр. 

Благодарю вас, Мэтью. 

Лоуренс повернулся к гостям. 

Надеюсь, саквояж выдержит вес инкунабулы. 

Во всяком случае раньше он с этой задачей 

справлялся. 

Общими усилиями инспектора и мажордом поместили 

книгу в саквояж. Щёлкнули латунные замки. 

Ну что ж, мистер Лоуренс. Спасибо вам за 

содействие в столь непростом деле, – произнёс 

Бакстер. 

Всегда рад помочь, – склонил голову хозяин. – 

Обращайтесь в случае необходимости. 

Вы полагаете, она возникнет? 

Практически не сомневаюсь. Слишком мало 

539

специалистов уровня Блэкмора. 

Будем надеяться на лучшее! – заметил 

Бакстер. 

Они вышли из библиотеки. 

Сожалею, вынужден попрощаться с вами 

здесь, – извинился Лоуренс. – Дальше вы 

пойдёте без меня – возраст! Мэтью, проводите 

джентльменов! 

Всего доброго! – кивнул Макинтайр. 

До свидания! – Бакстер пожал хозяину руку. 

Инспектора спустились по ступеням в сопровождении 

Пратта. 

Внизу щёлкнул сложный замок, хлопнула входная 

дверь. 

Лоуренс подошёл к окну кабинета и тронул узорчатый 

тюлевый занавес. 

Уже вечерело. 

Детективы вышли из дома в сопровождении Пратта и 

спустились по ступенькам. Переговариваясь, они шли 

по дорожке. Бакстер оживлённо жестикулировал. 

Макинтайр нёс саквояж. 

Когда они дошли до ворот. Мэтью открыл замок, 

540

попрощался, пожав руки, и прикрыл створку. 

Внизу хлопнула дверь. Пратт вернулся назад. 

Лоуренс отошёл от окна. Неожиданно за окном 

послышался визг тормозов, затем звуки ударов и звон 

разбившегося стекла. Эдвин быстро вернулся, 

отодвинул занавес и посмотрел вниз. 

В сгущающихся сумерках он увидел тела двух 

человек, лежащие на проезжей части дороги сразу за 

воротами. Один раскинулся широко, второй же полз, 

странно изогнув тело и оставляя на асфальте мокрый 

след. Рядом, поперёк улицы, стояла машина с 

мигающими огнями. Вокруг неё бегал шофер, не зная 

что делать. Он совершенно потерял голову и стал 

метаться от одного человека к другому. 

Где-то вдалеке завыли сирены «Скорой» и полиции. 

Стали собираться зеваки. 

Лоуренс подошёл с переговорному устройству и 

нажал кнопку. 

Мэтью? Это я. Там внизу авария. Сразу за 

воротами. Да, это они. Несчастные 

полицейские! Нет, уже кто-то вызвал. Скоро 

приедет карета «Скорой помощи». Я всего 

541

лишь хотел попросить вас о небольшой услуге. 

Рядом с одним из них на дороге лежит мой 

саквояж. Возьмите и принесите его, 

пожалуйста! Да, вместе с книгой. 

542

543

544

545

ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ ЧАСТЬ 2

Create successful ePaper yourself

Delete template?

Save as template?