"ТРОЛЛИКА" КНИГА ВТОРАЯ "ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО" ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

17

2

3

Давид Герцог © 2018 «Троллика» Книга Вторая. «Великое 

посольство» 

Все изображения использованы и обработаны в соответствии с 

законами и указанными разрешениями 

David Herzog © 2018 “Trollika” Book Two. “The great embassy” 

All pictures used and reworked in accordance with intellectual 

property laws 

4

ТРОЛЛИКА. 

«КНИГА ВТОРАЯ. 

«ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО.» 

5

6

Оглавление. 

Оглавление. -7 

Карта. - 9 

Военная тайна. - 11 

Корабль фархангов. - 33 

Бежал-Ходи. - 53 

Путешествие по морю. - 73 

Высадка. - 93 

Недикая Образия. - 115 

Квазиполис. - 133 

Аудиенция. - 155 

Комната для посланника. - 175 

Приготовления к пиру. - 199 

Бибарий и Виварий. - 221 

Пир горой. - 241 

Луковая жоргия. - 261 

Хор пляски. - 285 

Следующее утро. - 307 

Заколечье. - 329 

Суборбика. - 351 

Метрополюс. - 375 

Псиатр и вялософия. - 397 

7

Хлатеатрон. - 419 

Долгожданные переговоры. - 443 

Торжественное отбытие. - 465 

Берег Ыху. - 490 

Путешествие Священного Огого и 

Великого Ика через страну Ыхуго. - 507 

Возвращение. - 527 

Карта. - 554 

8

9

10

Военная тайна. 

«Я осуждаю не слова, эти отборные и драгоценные 

сосуды, а то вино заблуждения, которое подносят 

нам в них пьяные учителя» 

Аврелий Августин 

Утром я присутствовал при завтраке Его Величества. 

Всё было как всегда. Король шутил в своей обычной 

манере, слуги приносили и уносили блюда. Урконы 

стояли словно статуи, хотя мне показалось, что в их 

статусе произошло какое-то изменение. Стояли они 

неподвижно и буквально «ели глазами» начальство и 

окружающих. Но вот в глазах появился оттенок 

лёгкого превосходства, а в позах – черты большей 

уверенности. Их начальник, Карал-Кури, напротив, 

стал тише и подобострастнее, что при его грозном 

виде производило комичное впечатление. 

За время моего краткого отсутствия произошли 

кардинальные изменения. Видал-Куси как будто 

растворился в воздухе. О бедных пропавших троллах, 

вообще никто не вспомнил. Словно в экспедицию я 

11

уходил один, с Хнухром и тузеброй. Король остался 

прежним, и в его поведении ничего не напоминало о 

тайной борьбе приближённых. За завтраком он 

тихонько накапал мне сока синего острого пукопа в 

тухлю и смеялся до слёз, когда я потом сидел с 

открытым ртом и высунутым языком, пытаясь 

остудить внутренности. 

Когда принесли десерт, те же самые пинвы, но с 

зелёным, приторно-сладким шугатом, он 

собственноручно налил мне два стакана весьма 

крепкой пьюни. Удостоверившись, что я их выпил 

12

полностью, он, заглядывая мне в глаза и улыбаясь 

зубастым ртом, поинтересовался: 

Мой Упси не любит урконов? 

С какой стати мне их любить... – мгновенно 

отреагировал я. 

Вот и я думаю. Но я один так думаю. Впрочем, 

король вечно занят мыслями и заботами о 

стране и народе... – Велик-Понты притворно 

вздохнул. – А враг не дремлет. 

Враг? – удивился я. 

Нет, не дремлет. – Велик-Понты навалился на 

стол, взял стакан и стал медленно выливать 

пьюнь на его поверхность. 

Я смотрел как растекается остро пахнущая лужица на 

поверхности. Затем король положил стакан на бок и 

закричал: 

Немедленно вытереть! Распустились! 

Подбежали слуги и стали судорожно стирать 

жидкость тыквенными тряпками. 

Почему тряпки дешёвые? Совсем отбились! 

Таскал-Бери, ну зачем тебе столько денег, а? А 

13

ещё управляющий! 

Таскал-Бери молчал. 

Вот-то то же. Крал? – король взглянул на него 

чуть прищурившись. 

Нет, – замотал головой Таскал-Бери. 

Почему? Молчишь? Потому что даже красть не 

умеешь! Почему в моём дворце... Моём! 

Дворце! Дешёвые тряпки! Принести мех! – он 

грохнул кулаком по столешнице так, что всё на 

столе подпрыгнуло. Один кувшинчик упал и 

раскололся. Жидкость вытекла вокруг осколков 

лужицей 

14

Вокруг возникло замешательство. Носил-Галош, 

народный визирь, дернувшись от неожиданности, 

столкнулся с лекарем Чазо-Мази. Теперь их, сидящих 

на полу и потирающих лбы, лечил помощник лекаря, 

Коли-Мазик. 

Затем из-за дверей выскользнул маленький тролл с 

пронырливым лицом. Он нёс охапку кустового меха. 

Стол вытерли до блеска, насколько можно было 

судить при тусклом освещении узких окон и чадящих 

факелов. 

Один Бежал-Ходи меня понимает! Правда, 

Бежал? – король обнял за плечи придворного. 

Тот приник к нему, говоря: 

Вы наш отец нашей нации! Сильный отец – 

сильная нация! 

Вот! – король с силой оттолкнул Бежал-Ходи, 

отчего тот упал, распластавшись на каменном 

полу. – Сильный! А не мудрый, там, или 

добрый! Сильных уважают! А добрых? 

Любят? – опрометчиво сказал я. 

Любят... – король усмехнулся. – За глупость! За 

безобидность! За ничтожество! Всё, конец! – 

15

взревел он. 

Кому конец? – не понял Бежал-Ходи, стоя на 

четвереньках. 

Всему что было раньше! Новая власть, новая 

сила, новый король! – голос загремел под 

тёмными сводами. 

В зале повисла тягостная тишина. 

Я теперь не Велик-Понты! Я теперь Громил- 

Топтал! – король обвёл ошалелым взглядом 

присутствующих. 

Как будет угодно его величеству... – 

пробормотал «народный» визирь, потирая лоб. 

16

Я теперь встал с колен! – заорал король, глядя 

на поднимающегося с пола Бежал-Ходи, и 

выпил одним духом стакан пьюни, даже не 

поморщившись. У меня в душу закрались 

всяческие подозрения. С тревогой я посмотрел 

на нож, лежащий рядом. 

Быть войне, – громко и отчётливо отчеканил 

Бодал-Узор. 

Войне! – вдруг усмехнулся Велик-Понты, сразу 

превратившись в привычного короля. – Вам, 

военным, только дай повоевать! Враг у тебя 

есть? 

Есть! Так точно есть! Мы вообще в кольце 

врагов! – рявкнул Бодал-Узор. 

В кольце-то в кольце, да где же столько сил 

взять, стоять лицом к кольцу врагов? Это где 

же спина будет, а? Упс, ты самый мудрый! Если 

кругом лицо, то где тогда спина, а? 

Внутри... – пробормотал я, боясь ошибиться. 

Нет её внутри! Внутренний враг – самый 

опасный! – помахал пальцем с большим 

17

зелёным ногтем Велик-Понты. – Но он нам не 

опасен, до поры до времени. И кольцо нам 

незачем. – И после тягостной паузы король 

изрёк: – Нам нужны союзники! 

Мудро, – вставил Носил-Галош. 

Ещё бы! – усмехнулся король и поманил меня 

пальцем. Я подсел поближе и наклонился к 

королевскому заостренному, зелёному уху, 

поросшему крупным волосом. 

Да не к уху, болван! – засмеялся король. – Это 

я тебе скажу... – И он еле слышно зашептал: 

Поедешь в Недикую Образию, к эмпорийцам. С 

18

тобою будет Бежал-Ходи, мой личный 

дипломат. Ты же будешь королевский 

посланник. Грамоту дадут. Он будет 

договариваться о мире на время войны — 

обезопасить наш тыл – король похлопал себя 

по спине. – А ты будешь собирать всякую 

информацию о стране. Понял? – он смотрел 

мне прямо в глаза. 

Любую? – тоже шёпотом спросил я. 

Не понял... Военную, дурень! – прошипел 

король. – Считать умеешь? Грамотный? Вот и 

считай! Кого, сколько, где... Остальное тоже 

смотри, но главное – армия! Укрепления... 

Готовят ли поход на нас... Теперь понял? – 

король смотрел на меня с сомнением. 

Понял, – произнёс я одними губами, кивнув. 

Так вот. Иди поговори с Бодал-Узором. – 

Генерал, только что, по жесту короля, вышел из 

зала. – Он тебе объяснит дополнительные 

детали. А я буду ждать вас и горевать... От 

тоски помирать! – он смахнул невидимую слезу 

с сухих глаз и немедленно выпил. Пьюни, 

19

естественно, а не более слабой тухли. 

Мне стало понятно что произошло. Видал-Куси пал 

жертвой дворцовых интриг. Бодал-Узор получил 

изрядную власть и, как всякий генерал, готовился к 

войне. Но с кем? С урконами? С брудами? С хнумму? 

Я терялся в догадках. 

Ещё одни вопрос, на который мне предстояло 

получить ответ – Бежал-Ходи самостоятельный 

игрок? Или чей-то ставленник? Человек Бодал- 

Узора? Самого Велик-Понты? Ещё кого-то? 

С этими мыслями я шел по коридору дворца в 

комнату, где меня уже ждал сам Бодал-Узор. 

20

Велик-Понты велик! – встретил он меня 

многозначительным заявлением. 

Да... Уж... – растерянно ответил я, будучи 

неготовым к такому развитию событий. 

Слушай сюда, Упс. – Генерал показал на свой 

синегубый рот. – Именно отсюда будет 

проистекать моя речь. 

Я про себя отметил, что генерал мог бы преуспеть в 

риторике. Всё-таки война забирает лучших, причем 

ещё живыми. Даже в мирное время. 

Ты плывёшь сегодня, с нашим посольством. 

Руководить охраной будет мой человек, Азой- 

Шигез. 

Я вспомнил заместителя Бодал-Узора, свирепого 

приземистого тролла, и невольно поёжился. 

Подчиняться будешь королю. Но Азой-Шигез – 

военный руководитель! 

А Бежал-Ходи? 

Этот – дипломат. Его дело – вешать тыквенное 

волокно на уши эмпорийцам. 

А моё дело? – поинтересовался я, скрывая 

21

истинный вопрос. 

Разве король тебе не сказал? – удивился до 

сих пор уверенный Бодал-Узор. 

Сказал. Просто я думал... 

Вот это и делай, – отрезал генерал. – Кстати, 

что сказал король? – быстро спросил он. Но я 

22

был готов к вопросу. 

Смотреть по сторонам, – ответил я. 

Ах, по сторонам... – разочарованно кивнул 

Бодал-Узор. – Значит смотри по сторонам как 

надо! – хлопнул он меня по плечу. Удар был 

чувствительный, но я старался не подать виду. 

Будет исполнено, – склонился я в лёгком 

поклоне. 

Цивильный... – проворчал генерал. – Короче! 

Вечером, в сумерках, сбор на холме Вышь- 

Торча. Внизу нас будет ждать корабль 

фархангов. Грузимся быстро, тихо. Без лишнего 

шума! 

С нужным шумом, без ненужного – понимающе 

кивнул я. – Бодал-Узор потемнел в лице. 

И никому! – он поднял свой массивный кулак, 

но не для того чтобы грозить мне, а для 

поддержания общего тона разговора. 

Он снова открыл рот чтобы что-то сказать. Я же, 

посчитав, что секретная беседа закончена, попятился 

к выходу, открывая дверь спиной. Бодал-Узор так и 

23

24

остался стоять с широко открытым ртом, то ли от 

удивления, то ли от того, что мысли застряли в его 

голове и никак не хотели ползти дальше. 

Выходя таким манером я невольно натолкнулся на 

Азой-Шигеза, стоявшего сразу за дверью. Он едва 

успел отскочить в сторону, сдавленно вскрикнув. Я 

пробормотал извинения и быстро пошёл по коридору 

в свою келью – необходимо было подготовиться к 

поездке. Краем глаза я видел, как сверкнул глазами 

Азой-Шигез. 

Азой! – крикнул из-за двери Бодал-Узор. – Массивная 

дверь хлопнула, и в коридоре стало тихо. 

Я пришёл в свою келью. Было о чём подумать , но 

времени для этого не было. Я отправил Хнухра в 

королевские кладовые и строго-настрого приказал 

ему не брать ничего, кроме пинв, желательно 

сушёных. Сам же засел за пополнение моей карты и 

дневников, на которые у меня не было времени. Так я 

просидел довольно долго, пока не прибежал Хнухр и 

не заявил с обидой в голосе, что в кладовых ему не 

дали даже одной пинвы, а я просил три мешка. Я 

просил почему. Он ответил: потому что ему сказал, 

25

мол, глотающим по десять шишв за один присест не 

поверит даже самый честный хранитель королевских 

кладовых. А где же он сегодня найдёт честных? 

Логический аргумент не остановил Хнухра, и он 

пытался стянуть то, до чего мог дотянуться. Но 

хранители просто вызвали урконскую стражу, и 

Хнухру пришлось бежать изо всех сил, чтобы не 

получить древком по своей лохматой голове (Ой, 

головушка моя, ой, да мохнатая!) 

Он буквально вынудил меня оставить столь важный 

труд и заниматься препирательством с дворцовой 

26

бюрократией. Со словами «Ну что ж, папаша, 

пройдёмте в закрома!», я направился в подвалы. 

Хнухр семенил сзади, то и дело поглядывая через 

плечо нет ли урконов-охранников. 

Надо сказать что припасы в большинстве своём 

хранятся в больших приземистых зданиях вокруг 

дворца. В самом же дворцом комплексе есть 

относительно небольшие кладовые, пополняемые 

ежедневно. Как и всякие работники, отвечающие за 

самое главное, за пищу в закромах, троллы в 

хранилищах относятся к имуществу короля бережно. 

Как своему. Время от времени изгоняют то одного, то 

другого, кто таскал мешки пинв и тыквы тухли к себе 

домой. Неоднократно урконы наказывали на 

внутреннем дворе особенно злостных воришек. Но в 

стране, где питание — основа благополучия, 

довольно трудно приучить слуг не таскать чужое. 

Особенно если никто не знает что такое своё – 

каждая семья получает свою порцию, в обмен на мех 

кустов и тыквы. 

Когда я пришёл двери кладовых были закрыты. Я 

стал стучать. Долго никто не открывал. Наконец в 

27

небольшое окошко высунулась зелёная физиономия 

заспанного. 

Ну чего тебе? 

Тебе! Ты как разговариваешь с личным другом 

короля! – крикнул я ему прямо в окошко. – 

Открывай немедля! 

Сейчас, сейчас, – засуетился он, гремя 

засовами и запорами. 

Большая кованная дверь распахнулась. В лицо мне 

ударил тяжёлый запах закромов королевского дворца 

– пахло тухлей и лежалыми пинвами. 

Я решительно вошёл внутр. Там обнаружился с 

28

десяток троллов, загнанно смотревших на меня. Я 

решил довести начатое до конца, чтобы не 

отвлекаться на другие дела: 

Ну-ка, насыпьте три мешка отборных пинв 

этому юноше! – я указал на Хнухра, идущего за 

мной. – И смотрите – лучших! Приказ короля! 

Троллы засуетились. Мешки наполнили в мгновение 

ока и спустя минуту мы уже шагали по коридору. 

А почему хозяин не стал брать сушёные 

шишвы? – заискивающим тоном 

29

поинтересовался Хнухр, – легко нёсший три 

массивных мешка провизии. 

Потому что подсунут несвежие, – коротко 

ответил я. 

В этот момент я понял, что забыл взять тухлю. 

Возвращаться совершенно не хотелось, и я стал 

думать где её взять. Ничего не придумав, я отправил 

Хнухра наполнить тыквы обычной водой, а сам снова 

засел за свои записи. Но, похоже, день был 

неудачным с самого утра. 

Хнухр заявил, что его от реки отогнали вооружённые 

троллы. Оказывается, Бодал-Узор установил по всему 

берегу охрану, которая ни за что не хотела пропускать 

Хнухра без пароля. А какой пароль сегодня не знал 

даже я. Пришлось оставить идею наполнить тыквы. 

Сделаем это на корабле. Тогда я не подумал, что по 

реке мы практически плыть не будем, а морская вода 

малопригодна для питья. Меня больше всего 

заботило как мы проникнем на холм Вышь-Торча. 

30

31

32

Корабль фархангов. 

«Без греха и без упрека нет на свете никого.» 

Эпихарм 

Ближе к вечеру я подготовился к поездке как мог. 

Выбрал себе чистую и опрятную одежду. Проверил в 

футляре мои свитки из листьев лоппа, камни и 

прибор для письма, с пером гриппона и соком писчих 

жучков. Поменял обувь, износившуюся в предыдущем 

путешествии. Взял дополнительную перемену 

одежды и шляпу. Снова проверил пинвы. Вроде бы 

моё выступление в закромах было довольно 

успешным: все шишвы были как на подбор, 

свежайшие и очень сочные. 

Я также проделал весьма важную и ответственную 

работу, какой бы она не была в твоих глазах, 

читатель. У охраняющих урконов было довольно 

сложно что-то выведать, и я должен был искать 

самого Карала-Кури, начальника дворцовой охраны. 

33

Он-то и сказал мне, что дворцовый пароль сегодня: 

«Глушь и мрак». Без пароля нас могли не пропустить. 

Мы с Хнухром вышли из дворца уже в сумерках. Я 

пожалел, что со мной нет моей верной тузебры. Но 

что поделаешь? 

Выйдя за пределы дворцового комплекса Каравай- 

Сарай мы прошли ворота Речной Башни и оказались 

за пределами Хатакраша. Нам требовалась удача. И 

я провёл специальный обряд по совету Копуна- 

Огородера Тыквистового, который он описывает в 

книге «Семена тьмы». Он рекомендует брать череп 

34

средней головы трёхголового дракона. У меня её не 

было Для замены я прихватил череп гриппона, а 

вместо рогов вставил палочки. Обряд не занял много 

времени. Я зажег свечи, обнаружив валяющиеся 

тыквы. Почему-то пахло пьюнью, но я не придал 

этому значения. Произведя все необходимые 

действия, я оставил череп гриппона на месте и 

потушил свечи. Хнухр всё это время ползал вокруг, 

принюхиваясь и ужасно сопя. По инструкции обряд 

совершается в абсолютной тишине. Не знаю 

получился ли у меня ритуал, но я всерьёз 

35

36

беспокоился некоторыми отклонениями от инструкции 

Копуна. Дальнейшие события полностью 

подтвердили мои опасения. 

Холм темнел неподалёку. Мы подошли к нему 

довольно быстро, но были остановлены 

неожиданным окриком из сгущающейся темноты: 

Пароль! 

«Глушь и мрак!» – бодро ответил я. 

Ты ещё скажи «Тишь и блажь»! – усмехнулись 

охраняющие троллы. Неверно! 

Что же мне делать? – растерялся я. Неужели 

Бодал-Узор подстроил мне ловушку? 

Мне надо на холм Вышь-Торча! Я Упс, друг 

короля! 

Тебя знаем. Можем пропустить без пароля. А 

вот этого, мохнатого, с мешками – не можем! 

Но он же мой слуга, Хнухр! Несёт припасы! 

Скажет пароль – пропустим! 

Делать было нечего. Мы отошли в сторону, и я стал 

думать. Вдруг, неподалёку от нас, я услышал 

приглушенную возню и бормотание многочисленных 

37

существ. Я двинулся туда в надежде, что если не 

подслушаю пароль, то, хотя бы, увижу там Бодал- 

Узора и попрошу его повлиять на охрану. 

Когда мы подошли к тому месту где я слышал звуки 

движения и тихую речь, мы застали вереницу троллов 

за следующим действием: один за другим 

они шли с тыквами на спине в сторону холма. План 

быстро созрел в моей голове. Я выхватил у Хнухра 

мешки и пристроил себе на спину. Ему же приказал 

взять тыкву на спину и шагать с нею за мной. Так, под 

видом грузчиков, мы незаметно прошли через 

38

оцепление, прикинувшись обычными троллами. Я 

заранее натянул капюшон поглубже и сгорбился. Про 

Хнухра охрана что-то сказала, увидев на редкость 

мохнатого тролла (Я!, Я!), но довольно миролюбиво. 

Мы прошли по цепочке до самого берега. Не доходя 

др конца я незаметно отошёл в сторону, сняв мешки. 

Хнухр же таки продолжал идти с тыквой, 

пристроившись за троллом впереди и не заметив, что 

меня уже нет. Я тихонько позвал его из темноты, и он, 

свернув ко мне, с радостной улыбкой, сверкнувшей в 

темноте, вручил мне тыкву. Я от неожиданности 

39

уронил её себе на ногу и шёпотом обругал Хнухра 

болваном. Тот не обиделся, видимо, понимая свою 

ошибку (Какую ошибку?). Почему-то резко запахло 

пьюнью, но я не обратил на это внимания. 

Итак, задача была выполнена. Мы были на 

условленном месте в условленное время. У меня 

было время осмотреться, не будучи замеченным. 

У берега стоял корабль фархангов, со спущенным 

парусом. Факелов, свечей, горшков с углями, 

светильников с сальными свечами – никакого 

освещения не было. К кораблю вереницей шли 

40

троллы с тыквами, поднимаясь по одним сходням и 

спускаясь, уже без груза, по другим. Зачем грузить 

такое количество тыкв, секретно? Кому они нужны в 

Недикой Образии? Ответов у меня не было. 

Более неотложным вопросом была необходимость 

узнать где остальные участники посольства. Я 

подошёл к самому кораблю и увидел группу, стоящую 

неподалеку. Они тихо переговаривались. По голосу 

одного из говорящих я узнал Бежал-Ходи. Остальные 

мне не только не были известны, но и показались 

вовсе не троллами. Манера говорения, выговор слов 

41

– всё было чуждым. Слова несколько растягивались, 

резкие звуки выделялись больше, чем я привык. 

Фарханги? 

Я сказал Хнухру взять мешки, пустые тыквины и 

подойти к группе вместе со мной. Он так и сделал, но 

позабыв положить на землю всю принесённую 

поклажу и, в результате, перепутав наши тыквы и 

мешки с не нашими. 

Эй, ты! Не сюда! – прикрикнул на него Бежал- 

Ходи. – Грузи на корабль! 

Он со мной, – сказал я. Даже в темноте было 

видно как вздрогнул Бежал-Ходи. 

А, это вы, Упс! Заждались вас! Все глаза 

просмотрели! Рад, очень рад! Проходите на 

корабль! Азой-Шигез с его молодцами уже там! 

Мы поднялись по качающимся сходням на борт 

корабля. Надо сказать, что троллы, идущие перед 

нами и за нами в какой-то момент стали идти в ногу, и 

сходни начали угрожающе раскачиваться. Я 

буквально втащил Хнухра на борт, опасаясь оказаться 

в воде. 

На корабле царила деловая атмосфера. Темные 

42

бородатые фигуры корабельщиков стояли возле 

бортов и руля. Они командовали троллам куда 

положить тыквы. Они же сказали нам куда нести наши 

пожитки, приняв нас за грузчиков. На носу стояла 

группа с Азой-Шигезом во главе. Я не стал к нему 

подходить, а пристроился возле кучи тыкв, где было 

сказано. 

Наконец погрузка была завершена. Сходни втянули 

на корабль, а Бежал-Ходи, вместе с группой 

фархангов, стоявших на берегу, взошёл на борт. 

Скрипнули доски, взвизгнули уключины, и корабль 

43

отошёл от берега в полной темноте и почти полной 

тишине. Команды отдавались громким шёпотом. Меня 

никто не искал. 

Мы перекусили на скорую руку сочными пинвами 

(Ням!). Только тогда я понял, что забыл набрать воды 

в пустые тыквины! Самое неприятное было то, что в 

полной темноте невозможно было понять, какие 

тыквы наши, а какие гружёные. Понятно, наши были 

сухие и лёгкие, но откопать их в куче тыкв было 

совсем непросто. 

Так я возился в темноте, не находя тыквин. Я сказал 

Хнухру тоже искать, и он добросовестно простукивал 

тыкву за тыквой. Наконец, прислушавшись к звуку 

одной из тыкв, он сообщил мне: 

Эти тыквы не пустые. 

Очень важное замечание! Мы же ищем как раз 

пустые! 

А эти не пустые. Они полные! 

Ты тоже, Хнухр, полный... 

Нет, я не очень полный. Пять шишек и никакого 

питья! 

44

Ничего, есть нечто. Что наполняет тебя 

целиком и всегда. Твоя глупость... 

Внутри этих тыкв что-то жидкое! – не слушая 

меня, сообщил Хнухр 

Естественно! Тыквенный сок! 

Тыквенный сок не такой. У него звук другой. А 

здесь что-то налито... – Он принялся скрести 

тыкву. Наконец, спустя какое-то время он 

шумно потянул воздух ноздрями и авторитетно 

сообщил: 

Пьюнь. Очень крепкая. 

45

Значит, корабль действительно вёз груз пьюни в 

Недикую Образию! Очень мило. Дипломатическая 

миссия с хмельными подарками. Впрочем, как знать. 

Может быть жители той страны обожают хмельные 

напитки и пинв? 

Зато решался вопрос с питьём. Я не большой 

поклонник хмельных напитков, и даже тухля для меня 

не лучший выбор. Но в такой ситуации как у нас 

выбирать не приходилось. Мы пробили бок тыквы и 

вдосталь напились пьюни. В тыкве ещё плескалось, 

но мне вовсе не хотелось при свете дня объясняться 

о причине произошедшего. Мы просто выкинули 

недопитую тыквину за борт. 

Всплеск вызвал озабоченность на борту. Фархангигребцы, 

сидевшие на лавках неподалёку от нас, по 

команде перестали грести. Рулевой прислушался. 

Рыба! – кто-то сказал ему. 

Нет, это была не рыба... 

Ктул? 

Нет, ктул издаёт другой плеск. Да и не любят 

они выплывать в море. 

46

47

Человек за бором? 

Человек крупнее, плеск был бы громче. Да и не 

кричит никто, на помощь не зовёт. 

Спустя короткое время фарханги стали грести снова. 

Потом поднялся попутный ветер и они подняли 

прямоугольный парус. На корабле стало совсем тихо. 

Только поскрипывали доски да мачта, и волны 

плескались за бортом. Под мерное укачивание мы 

уснули. 

Проснулись мы очень поздно. Кто-то стоял над нами, 

посмеиваясь 

А это кто такие? Что за звери? 

Жулики! Как они попали на корабль? 

Троллы? 

Вроде нет. Этот вообще не тролл. А второй 

мохнатый какой-то. Уркон? 

Скорее ыху! 

Я открыл глаза. Надо мной, уперев руки в бока, 

стояли коренастые, бородатые фарханги. 

О, проснулся! Ты кто такой? Отвечай! 

Это же посланник короля! – раздался голос 

48

Бежал-Ходи. 

Хорош посланник! Спит как гребец в портовом 

кабаке! А второй – тоже посланник? 

Его слуга, молодой ыху Хнухр. 

Фарханги отошли, пересмеиваясь и обмениваясь 

между собой остротами на мой счёт. Бежал-Ходи же, 

не дав мне прийти в себя, тут же стал меня 

отчитывать: 

Вы что себе позволяете? Вы почему 

прячетесь? Мы думали вы утонули! 

А вы что себе позволяете? – неожиданно 

разозлился я. Голова гудела, отчего я был 

49

особенно раздражён. – Никто нас не 

пропускает, никто она с не беспокоится! Почему 

пароль отличался от дворцового? 

Я не знаю, – смутился Бежал-Ходи. – пароль в 

ведении охраны, Азой-Шигеза... 

А благополучие миссии в чьём ведении? Где 

мой завтрак? Где свежее питьё? – Пить мне 

очень хотелось. 

Не беспокойтесь, – сменил тон Бежал-Ходи, не 

зная как со мной разговаривать и не понимая, 

какие инструкции мне даны. Может быть я 

50

приставлен наблюдать за ним самим королём? 

– Сейчас вам подадут завтрак. 

И моему слуге. 

И вашему слуге. А после завтрака мы обсудим 

с вами вопросы миссии. 

Один из троллов, входящих в охрану, принёс нам 

блюдо с шишвами и тыкву с неизменной пьюнью. 

Почему пьюнь а не тухля? – спросил я его. 

Тухля испортится... – нехотя ответил он мне. – 

В море обычно не берут тухлю. 

51

52


«Наглость надо гасить попроворней, чем пожар.» 

Гераклит 

Мы позавтракали, и я стал наблюдать за морем. 

Погода стояла солнечная. Попутный свежий ветер 

подгонял волны. На некоторых даже появлялись 

небольшие барашки. Но корабль бежал по волнам 

быстро. 

Где-то высоко летали непонятные морские птицы, с 

большими крыльями и крупным телом. Время от 

времени они со странным визжанием кидались 

камнем вниз и плюхались в воду. Спустя короткое 

время они взмывали ввысь. 

Ко мне снова пробрался Бежал-Ходи. 

Покушали? Вот и славненько! – он сложил 

ладони лодочкой. – Я хотел вас спросить, Упс... 

Великий Упс, – бесцеремонного поправил я его. 

Великий Упс, – исправился он. – Какие 

инструкции дал вам король? 

53

А вам? – ответил я вопросом на вопрос. 

Э... Это, видите ли... Конфиденциально... 

Вот и у меня, э, конфиденциально, – отрезал я. 

Бежал-Ходи вздохнул и сменил тему беседы. 

Вы, наверное, много знаете о Недикой 

Образии? 

Ничего, – честно ответил я ему. 

Ничего? – поразился Бежал-Ходи. – А кто же у 

нас будет главным консультантом по вопросам 

страны? 

Не знаю, – пожал я плечами. – Хнухр? 

Как Хнухр! – воскликнул Бежал-Ходи. 

54

Разве не вы? – притворно удивился я. 

 

 

 

 

 

Нет, я не могу! Откуда мне знать! Недикая 

Образия не посещалась нашими посольствами 

уже... – он считал в уме, шевеля губами и 

прикрыв глаза. – Уже много лет! – наконец 

выдал он результат. – Никто не помнит когда и 

зачем было посольство, но очень давно! 

Может, Азой-Шигез что-то знает? – я посмотрел 

в глаза Бежал-Ходи. Тот отвёл взгляд. 

Нет, точно не знает. Откуда бы ему знать? Да 

ему и нельзя – вдруг он станет шпионом 

Недикой Образии? А ведь он офицер! 

Так! – хмыкнул я. – Значит я могу знать и 

шпионом не являться? 

Вы. другой случай... – Глаза Бежал-Ходи 

забегали. – Бодал-Узор сказал, что вы очень 

много всего знаете и можете быть полезным... 

55

Отлично! Я что же, могу ещё и оказаться 

шпионом Недикой Образии? Зачем же меня 

послали? Вдруг я сбегу со всеми сведениями о 

Тролланде? Стану важным советником у 

короля Недикой Образии. Расскажу все 

секреты... И приведу армию завоевателей? 

Армию? – ахнул Бежал-Ходи. Но тут же 

овладел своими чувствами. – Нет. Ну что вы! 

Сам король лично доверяет вам! 

Как и Видал-Куси? – я внимательно следил за 

выражением его лица. 

Видал-Куси? – словно не понял меня Бежал- 

Ходи. – Что видал? Кого куси? – Поясните! 

56

Начальник тайной полиции... 

Тише! Тише! – Бежал-Ходи приложил палец к 

губам. – Он как раз оказался урконский шпион! 

– прошептал Бежал-Ходи горячим шёпотом, 

наклонившись ко мне и обдав запахом 

свежевыпитой пьюни. Значит, я не один! Уже 

хорошо! 

Так! Разве Уркония не наш союзник? – настало 

время удивляться мне. 

Союзник! Да вы же ничего не знаете! – ахнул 

Бежал-Ходи, прикрыв рот ладонью. 

Не знаю, – согласился я. – Потому как был с 

приватной королевской миссией в дальних 

странах. 

Ах, вот оно что! – закивал Бежал-Ходи. В его 

глазах мелькнуло уважение, совершенно 

несвойственное этому троллу. 

Тогда я вам объясню. Видал-Куси... – 

дипломатический посланец посмотрел вокруг и 

продолжил тихим голосом: 

… планировал отравить самого Велик-Понты! 

57

Для этого он сговорился с урконами! – его 

брови поднялись так высоко, что я стал 

беспокоиться об их будущем. 

С урконами? С охраной? – не понял я. 

С какой охраной! Охрана вне подозрений! – 

замахал на меня руками Бежал-Ходи. – С 

урконами из Борхото! Он передал им для этого 

Камень Согласия – чтобы они могли войти в 

Хатакраш беспрепятственно! 

Вот оно что! – протянул я, невольно кладя руку 

на футляр, висящий на поясе. 

А урконы и Недикая Образия – извечные враги! 

Даже название острова, на котором находится 

Эмпория – Маданага – урконское! Образия же 

называет страну урконов Урказией. И всё 

время готовится к их вторжению! Поэтому, 

58

если урконы наши враги, то Недикая Образия – 

наши друзья! Понимаете? – он пытливо 

посмотрел на меня, словно сомневаясь в моих 

умственных способностях. 

Логично, – кивнул я, не видя, впрочем, никакого 

практического смысла в подобных 

дипломатических переменах. – Так Бодал-Узор 

собирается воевать с Урконией? 

Тсс! – шикнул на меня Бежал-Ходи. – Сразу 

видно что вы не дипломат, а... 

Учёный. Я учёный. 

Например, – согласился Бежал-Ходи. – 

Учёный. Но не всему. Так вот! Нет, нет и нет! С 

Урконией никто воевать как раз не собирается! 

А с кем же? С Недикой Образией? – мне 

доставляло некоторое удовольствие 

дурачиться таким образом, хотя я осознавал 

границы дозволенного. 

Тем более! - ужаснулся тролл. – И если 

собирается воевать, то вовсе не Бодал-Узор, а 

сам король Велик-Понты! 

59

Последние слова были произнесены одними 

губами. Звука я не слышал, за плеском волн, 

скрипом снастей и криками птиц и команды. 

Так с кем же? – спросил я с ещё более детской 

60

непосредственностью. 

Никто не знает! – тихо сказал мне по слогам 

Бежал-Ходи. – Тем более это тайна. 

Настоящая! 

Раз тайна, то понятно, – кивнул я. 

Что понятно? – насторожился тролл. 

Ничего. Тайна тайная. Никто про тайну не 

знает. То есть знает, но не говорит. Намекает. 

Хотя вы мне уже всё сказали. Как и должно 

быть. 

Как сказал? – тролл невольно прикрыл рот 

ладонью. 

Никак, – успокоил я его. – Сказали что это 

тайна Я всё понял. 

А. Ну да. Ну да. 

Вот я и говорю. Вы ничего не говорили, я 

ничего не знаю. Но всё понял. 

Что понял? – опять напрягся Бежал-Ходи. 

Что необходимо держать тайну в тайне. 

Держать язык за зубами. 

В подтверждение сказанного я показал язык, а 

61

потом оскалил зубы. 

Понятно, – наконец стал успокаиваться тролл. 

Я никому не скажу, – продолжал я. 

Всё правильно. 

А если вдруг что-то узнаю? 

Тогда сразу доложите мне! – мгновенно 

отреагировал Бежал-Ходи. 

С радостью, – вздохнул я. – Но король... 

Тсс! – Бежал-Ходи приложил зелёный палец к 

синим губам. 

Понимаете, дружище... У меня инструкция. Ни 

62

вам, ни вашему начальнику Азой-Шигезу... 

Он не мой начальник! – насупился Бежал-Ходи. 

Ах, не ваш! – хмыкнул я. – И не мой. И вы тоже. 

Поэтому простите, но ничего докладывать я не 

имею права. Только королю. 

Да тише вы! – не выдержал бежал-Ходи. Он 

заметно нервничал. 

Куда уж тише! Я и так сам себя не слышу! 

Вы кричите на весь Мировой Океан! Вас 

слышно во дворце! – распалялся он. 

Может так и надо? – сказал я и демонстративно 

посмотрел по сторонам. Наш разговор никого 

не интересовал. 

Не стоит! – Бежал-Ходи покосился на 

фархангов, возившихся со снастями 

неподалёку. 

Да не волнуйтесь так! - похлопал я его по 

плечу. – Если будет что-то важное – я вам дам 

знать. 

Обязательно! – тролл перевёл дух. – В общем, 

держите меня в курсе. И будем друзьями. 

63

Хорошо? – Бежал-Ходи сложил руки лодочкой. 

А как же Азой-Шигез? Он разве не друг? 

Нет! – хмыкнул тролл. – Он – охрана! Глаза и 

уши, так сказать, самого! – тролл потрогал себя 

за уши. 

Бодал-Узора? 

Нет... – замотал головой Бежал-Ходи и 

прошептал: – Короля! 

Понятно, – опять кивнул я. – Спасибо! Вы 

настоящий друг! 

Не за что! – заулыбался тролл, пятясь. В это 

64

время накатившаяся волна подбросила 

корабль и сбила тролла с ног. Бежал-Ходи 

опрокинулся навзничь. 

Вы не ушиблись? – бросился я к нему. В это 

время я заметил, что у него выпал крупный 

красный камень. Рубин Войны! 

Новая волна подбросила корабль еще выше, и упали 

уже мы оба. Камень же попал на тыквы рядом со 

мной. Делая вид, что сила волн вдруг бросила меня 

на тыквы, я упал на него, закрывая обзор Бежал- 

Ходи. Тот же снова пытался подняться, несмотря на 

сильную качку. 

Не зная что делать, я с силой стал вдавливать камень 

в тыкву. И она треснула! Камень булькнул внутри. 

Пьюнь полилась по моей руке. 

Тыква треснула! – сообщил я Бежал-Ходи. 

Неприятно! – хмыкнул тот. Пропажи камня он, 

похоже, пока не заметил. 

Он уже совсем собрался уходить, когда я задал ему 

ещё один вопрос: 

Так что же, тыквы с пьюнью – наш подарок 

Недикой Образии? Они любят пьюнь? 

65

66

Нет, совсем нет! – обернулся Бежал-Ходи. 

Куда же мы их везём? – удивился я. 

Видите ли, Упс... Великий Упс. Корабль мы 

наняли. И за него полагается оплата. 

Надеюсь, владельцы корабля не будут в обиде 

за расколотую тыкву. 

Надеюсь, – ответил тролл и поспешно 

удалился, не дожидаясь нового шквала. 

Я спокойно, немного, правда, повозившись, извлёк 

камень из тыквы и положил его в свой футляр. Затем 

я направился на нос корабля, где находился Азой- 

Шигез с его молодцами. Рулевой выправил корабль, и 

нас бросало гораздо меньше, хотя ветер всё 

усиливался. Я пробрался между скамей с 

отдыхающими фархангами, крепко держа треснувшую 

тыкву в руках. 

Небеса послали пьюнь войнам! – громко 

заявил я , появляясь на носу среди сидящих 

троллов. 

Какую пьюнь? – настороженно спросил Азой- 

Шигез, не здороваясь и не приветствуя меня. 

67

Тыква раскололась! Качка! – сообщил я ему. – 

Вот, решил с вами поделиться. 

Сама? – удивился один из троллов. 

Нет! – честно признался я. – Я на неё упал. 

Случайно. 

Понятно, – хмыкнул Азой-Шигез. 

Так я вам её оставлю. 

Кого? – спросил ближайший тролл. 

Тыкву. С пьюнью. 

Зачем? 

Просто мы одни всё не выпьем. – пояснил я 

68

простодушно. 

А, понятно! Ну, нам на всех вполне... – 

прикинул на глаз тролл. 

Тогда берите! - сунул я ему тыкву. – Приятного 

отдыха! – и, помахав рукой, двинулся назад. 

Азой-Шигез проводил меня неприветливым взглядом. 

Пока я ходил, на море поднялось серьёзное 

волнение. Вернувшись назад я обнаружил Хнухра, 

буквально висящего на борту. Ему было очень, очень 

плохо. Я, собственно, тоже не чувствовал себя 

комфортно. Несколько раз внутри меня поднималась 

такая буря, что я пристраивался у борта рядом с ыху. 

Физиономия у меня, судя по лицам фархангов, была 

такая же зелёная как у тролла. 

К вечеру волны улеглись, и мы смогли немного прийти 

в себя. Аппетита не было. Не было совсем. 

Совершенно. Абсолютно. Но усталость взяла своё, и 

мы уснули сразу, с заходом солнца. 

Ночью я проснулся от топота ног и приглушённых 

криков. Корабль стоял, тихо и мерно покачиваясь. Я 

поднялся и осмотрелся. 

Парус был спущен. Посмотрев вокруг я понял, что 

69

мы стояли в порту! На берегу были видны огоньки, а 

неподалёку от нас темнел лес мачт. Фарханги, 

покрикивая, бегали по сходням вверх и вниз, что-то 

вынося и занося. 

Когда добрались до нашего места я понял – выносят 

тыквы с пьюнью! Нас бесцеремонно согнали с места 

и унесли бы всё, включая мешки, если бы мы не 

отстояли наше имущество. Взамен внесли какие-то 

непонятные сундуки, довольно тяжёлые. Сундуки 

крепили на палубе верёвками Стоял постоянный шум. 

70

Иногда сундуки роняли, раздавался грохот, а по 

кораблю прокатывалась дрожь, отчего мы не смогли 

снова уснуть почти до самого утра. Под утро, 

незадолго до восхода, когда край неба стал сереть и 

розоветь, корабль тихо отошёл от причала и 

направился в открытое море. 

71

72

Путешествие по морю. 

«Если хочешь быть добрым, прежде всего считай 

себя злым.» 

Эпиктет 

Мы проснулись от громких криков. Спросонья я не 

мог разобрать кто и почему кричит, и мне снилось, что 

Бежал-Ходи кричит на Видал-Куси, упоминая урконов, 

тыквы и пьюнь. Проснувшись окончательно я понял, 

что мне почти ничего не приснилось, за исключением 

урконов и исчезнувшего начальника тайной полиции. 

Фарханги страстно обвиняли Бежал-Ходи в обмане. 

Они говорили, что несколько тыкв оказались пустыми, 

но число тыкв было то же самое! До меня сразу 

дошло как это могло случиться. Наши тыквы вынесли, 

а те две, одну из которых я выбросил, а вторую отдал 

троллам не посчитали. Поэтому вместо обычного 

утреннего моциона и приятного морского завтрака я 

должен был заниматься вопросами торговой 

дипломатии. 

73

Я прошел к мачте, где, собственно, и происходили 

прения. Группа крупных, коренастых фархангов 

горячо спорила с Бежал-Ходи. Он же доблестно 

отбивался от всех сразу. Азой-Шигез и его троллы в 

споре участия не принимали. 

Вы нас обманули! – кричали фарханги. – Там 

пустые тыквы! 

Не было никаких пустых тыкв! – восклицал 

Бежал-Ходи. – Откуда им взяться? 

Откуда! Вы нам и подсунули! Мы ночью не 

проверяли! – напирали фарханги. 

Зато мы проверяли ещё днём! Кто же понесёт 

пустую тыкву! Любой тролл, даже ребёнок, 

знает сколько весит нормальная тыква! – 

74

входил в раж Бежал-Ходи. 

Ребёнок не пьёт пьюнь! Что он знает! – 

наперебой орали фарханги. 

Что надо то и знает! Не знаю как у вас... – 

немедленно отвечал тролл. 

Атмосфера накалялась, и я понимал по какой 

причине. 

Подождите! – вмешался я. – пустые тыквы – 

это наши фляги! Мы не успели наполнить их 

тухлей! 

Тухлей! Вот ещё! Только пьюнь! И как это «не 

успели»! – возмущённо закричали фарханги. 

Вы не поняли! Это наши фляги! Мои! 

Собственные! Вы их вынесли ночью! – для 

вящей убедительности я прижал руки к груди. 

Что же получается, мы ещё и воры? – 

возмутился крепкий фарханг, судя по всему 

один из главных. – Унесли ваши фляги? 

Да нет, речь идёт вовсе не об этом! Вы вынесли 

пустые тыквы вместе с остальными! А две 

тыквы треснули во время шторма! – Я решил 

75

быть откровенным. 

Треснули! Не было никакого шторма! – 

закричали фарханги наперебой. – Какой шторм! 

Ну, может быть для вас это и не шторм. А для 

сухопутного путешественника – большая качка 

уже шторм! Вот, две тыквы треснуло! И 

пришлось выбросить! – Я показал руками как 

выбрасывал тыкву за борт. Почему-то это 

показалось всем убедительным. 

Большинство присутствующих замолчало, 

обдумывая услышанное и увиденное. 

А почему не сказали нам? – снова возмутился 

старший фарханг. Его нельзя было отвлечь 

76

рассказами и демонстрацией выбрасывания. 

Вот что значит опыт! 

Почему? – хмыкнул я и посмотрел на Бежал- 

Ходи. – Потому что я не знал что это ваши 

тыквы. Я думал что вы их доставляете в 

Недикую Образию. 

Так это ты подменил тыквы? – ткнул меня в 

грудь фарханг, стоявший впереди. 

Но-но, не тыкай! – взвился Бежал-Ходи. – Это 

личный друг короля Велик-Понты! Великий Упс, 

мудрец и путешественник! 

И любитель пьюни, – отступил назад фарханг. – 

Мы заметили, ещё в первое утро. Значит тебя 

звать Упс и ты нам должен две тыквы пьюни, – 

Он достал дощечку и нацарапал на ней ножом 

какие-то значки. 

А вы мне должны две фляги. Или даже три. 

А! Хорошо! – крякнул фарханг и засмеялся. – 

Ты мне нравишься, Упс! – Он обвёл 

присутствующих взглядом и, повысив голос, 

громко, чтобы все слушали, заявил: – Я 

77

освобождаю от долга личного друга короля 

Велик-Понты! – После этого он поднял дощечку 

высоко над головой и переломил её пополам. – 

Все свидетели! – он, широко размахнувшись, 

выбросил половинки дощечки в море. 

После этого он обратился уже лично ко мне: 

Ты хорошо торгуешься, Упс. Мы ценим 

упорство и несгибаемость. Но только при 

наличии честности! Я запомню твои слова и 

твой поступок! Мы сочтёмся, обязательно! Этот 

мир не настолько велик, чтобы мы не сочлись! 

78

– он снова засмеялся – Пришлось выкинуть во 

время шторма! – и пошёл к кормовому веслу. 

Остальные фарханги тоже постепенно 

разошлись. Остались только я и Бежал-Ходи. 

Ваши тыквы... – начал он. 

Я вас спас и вы мне должны быть 

признательны. Что грузили ночью? – не дал я 

ему договорить. 

Право, я даже не знаю... – растерялся он. 

Тогда я скажу, что перепутал. Тыквы 

недосмотрели вы. Так ведь? Меня никто не 

инструктировал следить за ними. 

Бежал-Ходи смотрел на меня молча, но взгляд его 

был красноречивее слов. 

Как хотите, – пожал я плечами. – Кстати! Кто 

должен отвечать за питание, моё и моего 

слуги? 

Вы должны были подготовиться... – попытался 

сопротивляться Бежал-Ходи. 

Конечно! – громко крякнул я. – Вы-то сами 

откуда припасы берёте? Почему на меня они не 

79

рассчитаны? Мне необходимо достаточное 

количество питья, на двоих человек, до самого 

острова. И! Кстати! Что грузили ночью? Я все 

бока оббил об эти сундуки! Так что не 

вздумайте увиливать! – я посмотрел троллу в 

глаза. 

Хорошо, хорошо! – Бежал-Ходи примирительно 

поднял руки. Вам дадут тыкву пьюни. Но из 

наших запасов! 

И всё? – стал я повышать голос. 

И пинвы. Достаточное количество. Я 

распоряжусь... 

80

А они вас послушают! – усмехнулся я. 

Конечно! – с неуверенностью в голосе ответил 

тролл. 

Что в сундуках? – не ослаблял я напор. 

В сундуках железо. – Бежал-Ходи вздохнул. – 

Фарханги занимаются торговлей железом и 

обработкой металлов, – начал пояснять он. – 

Они торгуют металлом. Эти сундуки — Для 

Недикой Образии! 

Ах вот оно что! – покачал я головой. – Тройной 

обмен! Пьюнь фархангам, металл на Маданагу, 

а я ничего не знаю! – при слове «Маданага» 

тролл едва заметно поморщился. 

Но это же тайна! – вяло возразил Бежал-Ходи. 

– Я тоже не подчиняюсь вам! 

Но вы подчиняетесь королю! Я должен его 

информировать о всех происшествиях! А вы 

как хотите. 

Я то же починюсь Его Величеству! И тоже буду 

отчитываться... – его голос звучал менее 

уверенно, но вдруг окреп. – И помните: я не 

81

занимаюсь хозяйством! Моё дело – 

дипломатия! А если вы захотите общаться с 

фархангами напрямую, но без моей санкции – 

Азой-Шигез отвечает за охрану посланников 

короля! 

С этими словами Бежал-Ходи круто повернулся и 

направился на нос судна, к остальным троллам. 

Спустя некоторое время к нам с Хнухром пришёл 

один из мрачных сопровождающих Азой-Шигеза. Он 

принёс пьюнь и пинвы. О своих запасах пинв я 

распространяться не стал – мало ли что? Скажу, что 

полагал их утерянным при ночной погрузке-разгрузке. 

Корабль шёл бодро. Ветер был не совсем попутный. 

82

Но парус позволял поймать его силу хотя бы 

частично. Фарханги за вёсла не садились. Насколько 

я понял, каждый из них занимался какой-то починкой 

или ремеслом. Некоторые спали, что было 

неудивительно после ночных работ. Рулевой 

уверенно направлял судно с волны на волну. 

Я неспеша позавтракал и сел писать свои заметки. 

Где же мы были ночью, в каком порту? Спрашивать 

фархангов не хотелось. Наверное, это тот самый 

Мигдар, их город на острове. 

Справа и слева на горизонте были видны какие-то 

земли. Я решил, что спросить об этих местах я 

вполне могу, не возбуждая лишних подозрений своих 

спутников. Пробравшийся на корму я обратился к 

рулевому, тому самому фархангу, который записывал 

на долговой дощечке моё имя. 

Это я, Упс. Не скажет ли мне высокочтимый 

рулевой что за берега мы наблюдаем? 

«Высокочтимый!» Там меня ещё никто не 

оскорблял! – рассмеялся фарханг. – Меня зовут 

Карлуф, второй рулевой. Первый – Орлуф. А 

тебя Упс, я запомнил. Так вот, Упс. Слева по 

83

борту – Бирклюнд, земля кюплингов, наших 

сородичей. Наш остров мы уже составили 

позади. А справа – ничейный берег. Тролланд 

там уже заканчивается. А урконы туда почти не 

заходят. Пустые места. 

И никому они не нужны? 

Как не нужны? Нужны. Эмпорг, Образия, повашему, 

хотела бы. Но силёнок у них маловато. 

Железо у них плохое, для оружия не годится. 

Корабельный лес у их давно не растёт, да и 

суда они делать не умеют. Троллы, как я 

84

понимаю, жмутся ближе к Хатавани, за Гордики 

не суются. А урконам там поживиться нечем. 

Да и Длинная Длань там, боятся. 

Лань? Какая лань? 

«Лань»! – захохотал Карлуф. – Да нет. Торчит 

там рука, огромная. Длинная. Прямо из земли, 

на берегу. Загрибал. Хватает всё что движется, 

на земле и на море. 

И в воздухе? – поразился я. 

Может, и в воздухе, – хмыкнул Карлуф. – Не 

пробовали. Но мы точно плывём слева, по 

фарватеру. Сегодня без вёсел это место не 

пройдём. Ветром нас сносит. Иначе схватит нас 

рука — и поминай как звали. В щепки. В 

лепёшку. Сколько моряков там погибло – не 

счесть! – он вздохнул. 

А что же за рука такая? – не унимался я, 

А кто же её знает? Ты же человек учёный, 

должен знать поболе моего. А спрашиваешь 

как ребёнок! – посмотрел на меня Карлуф. 

Да я же сам попал сюда к вам... Как страннец. – 

85

Я решил узнать побольше. Для этого 

требовалось сообщить побольше. 

Страннец? Брудское слово. Пришёл значит, 

взрослым в наш мир? – Карлуф не выглядел 

удивлённым. – Откуда? 

Так не расскажешь, – развёл я руками. 

Ну да, ну да. Вот почему ты у троллов! А я-то 

думал ты эмпорец! Потом решил – пустошник. 

А сейчас вот вижу – нет. Так вот, знай, Упс, есть 

всякие великаны, по частям и целиком. Вот эта 

рука – Загрибал. Остальных увидишь или нет – 

не знаю. 

86

Вот оно что! – у меня было полно вопросов, но 

я не знал стоил ли их задавать сейчас. С 

другой стороны когда у меня еще будет 

возможность? Но только я открыл рот, кто-то 

закричал, громко и протяжно: 

Загрибааал! 

Все на вёсла! – громко скомандовал Карлуф. Я 

понял, что не время приставать с расспросами 

и вернулся на своё место. 

Налегай, греби левым. Правое суши! – кричали 

фарханги. 

Они дружно сели на скамьи и натужившись, 

ухватившись двумя руками за рукоятки, гребли 

веслами левого борта. Корабль же продолжало 

ветром сносить вправо. Я посмотрел на берег и 

обомлел: над горизонтов возвышалась гигантская 

рука! С пятью пальцами! 

В какой-то момент мне представилось, что на сносит 

прямо на Загрибала. Ужас обуял меня. Я смотрел на 

руку как зачарованный. Мне даже показалось, что я 

могу различить линии на ладони. 

Рука же, словно почуяв нас, стала совершать 

87

движения в воздухе, всё больше и больше 

раскачиваясь. Фарханги закричали все разом и 

налегли на вёсла ещё больше. Парус свернули 

совсем. Казалось бы всё обойдётся хорошо. 

Нервозность корабельщиков мне была непонятна. 

88

Но, спустя мгновение, я увидел, что рука опустилась к 

морю и словно бы подгребает воду к себе! В какой-то 

момент кораблю дрогнул всем корпусом и я увидел, 

как возникает на воде течение в сторону руки. Возле 

самой руки закрутились водовороты и поднялись 

волны. Фарханги гребли в состоянии какого-то 

неистовства. Они кричали все хором, ритмично, 

заглушая команды Орлуфа и Карлуфа. Наконец в 

какой-то момент Орлуф затрубил в рог, а Карлуф 

стал ритмично бить в барабан, всё время ускоряя 

ритм. Гребля стала настолько интенсивной, что её 

можно было сравнить с каким-то диким танцем. Лица 

89

фархангов раскраснелись, по ним катил пот. Я бы 

помог им, если бы был способен. Какие чувства 

испытывали троллы — я не знаю. Бежал-Ходи нигде 

не было видно, а Азой-Шигез как статуя стоял на носу, 

глядя на руку. 

Наконец рука остановилась, затем медленно 

поднялась вверх. Фарханги хором вскричали, 

пребывая в состоянии иступленной радости. Орлуф 

трубил в рог непрерывно, Карлуф барабанил. 

Корабль же, как птица, понёсся по волнам, 

подгоняемый ударами вёсел. Отплыв подальше снова 

поставили парус. 

90

91

92

Высадка. 

«Люди охотно верят тому, 

чему желают верить.» 

Гай Юлий Цезарь. 

Корабль всё ближе жался к левому берегу, 

Бирклюнду, как назвал его Карлуф. Темп гребли 

заметно сбавили, да и парус помогал. Настало время 

радостного отдыха. Фарханги поздравляли другу 

друга. Откуда-то появился бочонок с чем-то крепким. 

Орлуф командовал раздачей. Предложили всем, 

включая троллов. Троллы наотрез отказались. 

Мне тоже поднесли рог, наполненный жидкостью: 

Выпей Упс, за успех нашего и твоего дела! 

Спасибо, Орлуф! – я осторожно, двумя руками, 

принял затейливо украшенный резьбой рог. 

В роге плескалась темная жидкость с острым, 

специфическим запахом. Я потянул воздух, 

принюхиваясь. 

93

Что ты её нюхаешь! – захохотал Орлуф. – Пей, 

во славу неба! 

Подбадриваемый возгласами фархангов я сделал 

большой глоток. В горле полыхнуло огнём, в глазах 

навернулись невольные слёзы. Я закашлялся, чуть не 

расплескав оставшееся. Корабельщики смеялись, 

хлопали меня по плечам и спине и требовали пить до 

дна. Я глубоко вдохнул и, зажмурившись выпил почти 

всё содержимое рога. 

Нет, ещё осталось! – закричали стоящие вокруг. 

94

Пришлось допить остатки. К этому моменту я уже 

практически лишился дара речи и ничего вокруг не 

видел. Из глаз градом катились слёзы. Нос был « на 

мокром месте». Я стоял, закрыв глаза, ловя воздух 

ртом, словно рыба на берегу. Даже смех и шум вокруг 

доходил до меня как сквозь густой туман, настолько 

оглушил меня напиток. Но в какой-то момент в голове 

наступило необычайное, невиданное просветление, а 

в теле я почувствовал резкий прилив энергии. Нос 

задышал так, словно никогда раньше я не вдыхал 

95

воздух по-настоящему. Резкие морские запахи стали 

отчетливыми. Я почувствовал запах смолистых досок 

корабля, ткани паруса и даже тонкий аромат пьюни, 

разлитой по палубе. 

Протерев глаза я осмотрел рог. 

Что это за зверь? – спросил я поражённый. 

Фарханги захохотали. 

Этот зверь – хлиф! – сказал ближайший из 

стоящих ко мне. 

Рогатый? – я указал на рог. 

Нет! То что ты выпил называется хлиф. А рог – 

96

от черпороха. Тварь такая. Животное, – 

пояснили фарханги. 

Черпорох? Никогда не слыхал такого имени! – я 

вдохнул полной грудью, вызвав новую волну 

веселья. 

О, удивительный зверь! У него на макушке есть 

такой рог. – фарханг показал руками. – Мы 

собираем их рога, когда когда они их 

сбрасывают. – Он показал как черпорохи 

сбрасывают рога, почёсываясь о дерево. – Вот 

он! – сунули ему из-за спины доску с 

изображением. 

А напиток называется хлиф? – продолжал 

спрашивать я. 

О, да! Делается из диких зёрен, растущих на 

побережье. А потом туда добавляется рыбья 

кровь и чернила ктула. Ставишь на три месяца 

в тёплом месте, а потом на год – в холодном 

подвале башни. Или погребе. Если чувствуешь 

слабость или недомогание – хлиф всегда 

спасает! 

Рецепт был краткий но исчерпывающе 

97

странный. 

Теперь я понял почему от хлифа отказались троллы. 

Из-за крови рыб! Кто такой ктул я вообще не 

представлял, о чём и спросил: 

Ктул... Что это? 

О, брат, ты не знаешь про ктула! Ктул многорук 

и очень хитёр! Живёт обычно в тех местах, где 

река впадает в море! Выходит на берег таскать 

еду в воду. Может даже детей утащить! Но 

вообще мы его ловим на удочку. Ставим 

ловушки из бочек. Мясо его очень вкусное, а 

98

чернила идут нам для всяких дел. Есть ещё 

ядовитая железа. Возле клюва. Но разве что на 

войне... Яд ктула несильный. Мы из него 

делаем лекарство для холодной спины. – 

Фарханг похлопал себя сзади. 

Интересно! – признался я. 

Мне действительно было очень любопытно. Я 

пытался запомнить их объяснения для 

последующей записи. 

Приезжай к нам – узнаешь ещё больше! 

Обязательно приеду! – Я вспомнил ночную 

стоянку в Мигдаре. – Но вы же можете 

рассказать мне ещё что-нибудь пока я здесь! 

Нет, дружище Сейчас нет времени. Теперь нам 

надо прощаться – вон, уж берег острова виден! 

Какого острова? - удивился я. 

Как же! Недикая Образия! Маданага! Эмпор! 

Плевок Неба в Океане Безумия! 

Все кругом засмеялись. 

Так называют себя жители этого острова! Скоро 

ты с ними познакомишься, Упс! – подбодрил 

99

меня Карлуф. 

День клонился к вечеру, когда корабль подошёл к 

довольно плоскому берегу острова. Фарханги долго 

искали подходящую бухту, высматривая что-то на 

берегу. Я никак не мог понят что именно они ищут – 

ведь было ещё светло, а фарханги плавали в 

Недикую Образию неоднократно и должны были 

знать основные ориентиры. 

Наконец в устье какого-то ручья они бросили якорь и 

стали на временную стоянку. Нам помогли 

перебраться на берег, для чего использовали 

небольшую лодку. Хнухр умудрился снова плюхнуться 

100

в воду, благо что было неглубоко. Причиной послужил 

мешок с шишками, свисающий через борт. Хнухр 

меньше переживал из-за себя и больше горевал о 

подмоченных шишках. Съесть их сразу он не мог, а 

хранить мокрые шишки, как известно – занятие 

неблагодарное. Пришлось тут же на берегу вытирать 

их о сухую траву и листья. 

В целом, посольство выгрузилось без приключений. 

Троллы сразу стали ставить тенты тут же, на берегу. 

Фарханги же, протрубив в рог, быстро снялись с якоря 

и пошли вдоль берега дальше. 

К моему удивлению сундуки с железом остались на 

корабле. 

Эй, разве они не должны выгрузить подарки? – 

крикнул я Бежал-Ходи. 

Понимаете, Упс, это их товар... – развёл руками 

тролл. 

Их товар? Что же, получается, пьюнь они 

получили и были таковы! А железо? – 

недоумевал я. 

Пьюнь — плата за проезд. – терпеливо, как 

ребёнку, напомнил мне Бежал-Ходи. 

101

За короткую поездку по морю? – не поверил я. 

 

 

 

Ну, вы же сами видели. Эта рука... – Бежал- 

Ходи вытянул вверх свою правую руку, 

перехватив её левой возле локтя. – Никто не 

обладает таким искусством мореходства как 

фарханги! И корабли есть только у них. Так что 

мы обязаны учитывать сложившиеся условия. 

И всё же! Целый корабль пьюни! Легче 

построить свой корабль и найти других 

фархангов! – я осознавал, что говорю не 

слишком продуманные вещи, но остановиться 

не мог. 

Свой корабль сделать не так просто. И, опять 

же, рука! – Бежал-Ходи потряс кистью над 

102

головой. – Она ужасна! – сделал он ещё более 

страшное лицо, чем имел от природы. – К тому 

они же прибудут назад, через неделю! И мы 

отправимся в обратное путешествие! – добавил 

он. 

Так! Всё же я кое что полезное узнал, несмотря 

на высказанные глупости. 

Понятно, – кивнул я. – Непонятно другое: мы-то 

сами прибыли с пустыми руками? 

Нет, почему же? Наши подарки малы, да 

дороги! Не стоит недооценивать нас! – 

многозначительно заметил Бежал-Ходи. 

103

Я предположил, что он имеет в виду Камень Войны и 

промолчал. Молчание – не просто золото! Это 

драгоценные камни! 

Нам с Хнухром отвели небольшой тент, сделанный из 

ткани тыквенного волокна. Для поддержания ткани 

троллы срубили в прибрежных кустах несколько 

кривых жердей, а её края придавили валунами. Себе 

они поставили один большой тент. Азой-Шигез и 

Бежал-Ходи получили отдельные шатры. 

После этого троллы-охранники натаскали в большой 

котёл воды, разожгли огонь и стали варить 

незамысловатую похлёбку из муки пинв. Когда она 

104

сварилась нам тоже предложили порцию. Я 

отказался, а Хнухр охотно выпил три чашки и даже 

старательно вылизал их языком (Ням!). 

Я сам пил воду из ручья, а троллы приложись к 

пьюни. У Бежал-Ходи в связи с этим развязался язык, 

чем я немедленно воспользовался. Сидя под 

звездным небом, словно размышляя вслух, я стал 

задавать ему вопросы. 

Интересно, почему никто нас не встречает? 

Потому что наша миссия секретная! 

То есть они знают, но делают вид. Что не 

105

видят? 

Нет, они не знают! 

Вообще? – поразился я. 

Вообще! Совсем! – хихикнул Бежал-Ходи. 

Абсолютно? В чём же смысл такой 

секретности? 

Всё же некоторые мудрецы похожи на детей. 

Как вы, о Великий и мудрый Упс, пошлёте 

весточку в Недикую Образию? А? – Бежал- 

Ходи дыхнул на меня крепким духом пьюни. 

Письмо пошлю... С кораблём фархангов. Вот! 

Письмо! – хмыкнул тролл. – А кто вам его 

106

доставит? А? 

Разумеется фарханги! Вы же мне сказали, что 

иного пути нет! 

А прочтут его... 

Письмо можно запечатать! Залить сложенные 

листья лоппа застывающей смолой! Разве это 

сложно? 

Они скажут «потерялось»! И прочтут. – Тролл с 

усмешкой, как на ребёнка, посмотрел на меня. 

А вы заплатите пьюни сколько надо – и гни не 

вскроют, – продолжал упираться я. 

107

Сколько надо! А сколько? Закрома Его 

Величества не бездонны! Да и писать на языке 

Недикой Образии давно никто не умеет. 

Вот оно что! 

Как! У них другой язык? Вроде бы в этих местах 

все говорят на одном языке... 

Это кажется пришельцам. На самом деле языки 

разные. А если брать значки для записи – так и 

вовсе как языки зверей и птиц. 

И рыб, – буркнул я, обдумывая сказанное. 

И рыб, – с готовностью согласился Бежал-Ходи. 

– Кстати, кто вас заставлял хлестать эту 

гадость... Зачем вы пили рыбное поило? 

Хлиф? 

Ну да. Это же отвратительно! Личный друг 

Велик-Понты... – тролл поморщился. 

Дипломатия, мой дорогой Бежал-Ходи, иногда 

требует жертв! – парировал я. 

Но если жертва ты сам... – не отступал тролл. 

Тогда не следует колебаться! Ради славы 

короля и его королевства! – звонко воскликнул 

108

я. 

Троллы охраны, сидевшие напротив, стали 

прислушиваться к нашему разговору. Азой-Шигез 

вообще замер с палкой в руке – ею он в задумчивости 

помешивал угли. 

Ну хорошо, вы правы, – согласился Бежал- 

Ходи, скорее из нежелания привлекать 

дополнительное внимание. – Но, согласитесь, 

даже на словах сообщение было бы 

невозможно передать. 

Почему? – снова удивился я. 

109

Потому что письмо надо вскрывать. А слова 

даже вскрывать не надо. 

Передать в виде загадки? – предложил я. 

Кому нужна загадка без отгадки? – повёл 

плечами Бежал-Ходи. 

Хм... Вложить разгадку в загадку! И обернуть 

другой загадкой. Поместить её внутрь тайны. 

Окутать мистерией! 

Упс! – усмехнулся Бежал-Ходи. – То что может 

отгадать один, разгадает и другой! 

Нам только это и нужно! 

Только этого нам и не хватало! Где у вас 

гарантия, что разгадавший будет именно тот, 

кому вы посылаете сообщение? 

Да, вы правы, Бежал-Ходи! – Настало моё 

время вернуть комплимент. Тролл остался 

доволен. 

Поймите! Если все будут знать о наших планах, 

то планы можно забыть! Они знают что мы 

знаем, но мы не знаем что знают они! 

Мы знаем что они знают что мы знаем... 

110

Что они знают! – оборвал меня Бежал-Ходи. – 

Как мы узнаем что они знают? Это тоже 

передадут фарханги? Внутри загадки, 

завёрнутой в отгадку? 

В тайну, – поправил я. 

Всё равно! – мотнул головой Бежал-Ходи. – 

Они заглянут внутрь и всё поймут! 

Верно, – кивнул я, преднамеренно громко 

произнеся ответ. 

Мне было видно, как окаменело лицо Азой-Шигеза. 

Он явно слышал всё, что мы говорим и теперь 

силился понять что именно. Я усмехнулся – загадка 

111

содержала отгадку, но понять её мог не всякий! 

Однако кто мог гарантировать, что Недикая Образия 

выставит достойного дипломата для прочтения 

сообщений, а не какого-нибудь недотёпу? 

Посидев ещё немного вы легли спать. Один тролл 

остался у костра, охранять. 

Не знаю как сменялись охранники среди ночи, но под 

утро мы явно остались без охраны. Потому что 

разбудили нас самым бесцеремонным образом. 

112

113

114

Недикая Образия. 

«До погребения нельзя никого 

считать счастливым.» 

Солон 

Выходи, о смердистый уркон! Выходи! – 

раздался громкий, нараспев, крик над нашим 

шатром. – Выходи по одному, на четвереньках, 

по одному! Оружие не брать! Сопротивление 

бесполезно! О, да! 

Удивительное было не только в том что я услышал. 

Все фразы были не произнесены, а пропеты, словно 

в театре. 

Я выполз из нашего шатра, вертя головой. 

Лицом вниз, вниз! Иначе я проткну твои 

несчастные мозги железным копьём, о, о! – 

пропел голос. 

Я успел заметить, что наш лагерь окружён отрядом 

хорошо вооружённых солдат. Сердце моё учащённо 

забилось. Это были люди! Настоящие! 

Цивилизованные! Такие, какими я привык их видеть! 

115

Наконец-то я попал в свой мир, где всё на своих 

местах и вещи и явления имеют нормальную логику и 

смысл! 

Ползи туда, туда ползи! – стукнул меня кто-то 

деревянным древком по спине, ясно указывая 

ударом направление. 

Я послушно пополз по песку в сторону стоящих на 

четвереньках троллов. Они были в окружении тяжело 

вооружённых солдат, с мечами, копьями, щитами, в 

сверкающих латах. Вид у троллов был жалкий. Азой- 

Шигез был в бешенстве, но ничего не мог поделать. 

116

Бежал-Ходи среди них не было. Как не было и 

Хнухра. 

Эй, кто там ещё есть, есть ли? Я протыкаю 

копьём твою жалкую тряпку, ты видишь! А если 

ты сейчас же не выползешь, мерзкий уркон, мы 

сожжём твою немытую шерсть вместе с твоей 

тряпкой, ужасный запах! О, он непереносим! Он 

отвратителен! Он проникает в каждый нос! 

Ползи, иначе засмердишь сильнее, о да! 

В ответ на пропетое раздался резкий визг, и из нашего 

шатра появился встрёпанный Хнухр и прыжками, 

подгоняемый ударами, направился к нам. 

В это же время я услышал дрожащий голос 

перепуганного Бежал-Ходи, выползающего из своей 

палатки: 

Я посол Его Величества Велик-Понты, короля 

троллов... 

Смотри в землю, низкий уркон, иначе я подрежу 

тебе твои уродливые уши! Да, я таков! Никто не 

остановит меня! – запел офицер. 

Мы не урконы! – истошно закричал Бежал- 

Ходи, но тут же получил удар по макушке. 

117

От удара он упал лицом в песок и сразу замолк. Я 

подумал, что он, должно быть, потерял сознание. Мы 

обречены! Если посла нет, то как же они выслушают 

кого бы то ни было! Люди, но они опаснее многих 

других существ Троллики! Или мы провалились назад, 

в моё место? 

И тут я вспомнил о камнях в футляре, у пояса, с 

118

которым я никогда не расставался. Даже ночью! 

Никогда! Незаметно я откупорил футляр и стал 

извлекать наружу его содержимое. Лишь бы выпал 

нужный камень! Рубин Войны – это худшее что может 

быть, но и он, наверное, остановит наши страдания. 

Мне, однако, придётся объяснять его наличие у себя. 

Лучше всего испытанный Камень Согласия! 

Наконец я почувствовал камень в руки. Сейчас или 

никогда! Я поднял камень над головой, насколько это 

было возможно стоя на четвереньках и во всю силу 

лёгких закричал: 

Смотрите! У меня камень! 

Эй! Ты что же это! – услышал я немузыкальный 

окрик. И тут же другой голос сказал ему: 

Смотри-ка, обрати свой взор! Прочисти глаз 

своих изображение! У человека этого есть один 

из Гадательных Камней, о, да! Пусть встанет и 

говорит! И мы все будем слушать, все-все, да, 

правда! 

Осмелев я поднялся, держа камень высоко над 

головой, каждую секунду ожидая удара, и, стараясь 

сохранять твёрдый голос, произнёс: 

119

Я Вандал Арифметик, известный всему 

учёному миру Ойкумены! Случайно оказался в 

стране троллов! Не трогайте их! Это троллы, а 

не урконы! Они не хотели сделать вам зла! Они 

пришли как посольство! Их мало, они доверяют 

вам! 

Смотри, о мир! У него Страз Познания, камень 

жреца! – воскликнул неожиданно тонким 

голосом человек, похожий на центуриона. 

Только сейчас я посмотрел что за камень держу в 

руке. Это действительно был Страз! То что я меньше 

120

всего ожидал! Но дороги назад нет. Придётся стать 

жрецом! 

Я Вандал... 

Он не Вандал, он Упс! – резко крикнул Азой- 

Шигез. – Личный друг короля троллов! А мы – 

его охрана! И защита! 

Так эти с вами, так ли это? – подошёл ко мне 

офицер. От него странно пахло свежим 

репчатым луком. 

Да, – кивнул я. – Они не урконы. 

Вижу, вижу, созерцаю. Что вы здесь делаете, 

если вы не урконы, ведь вы же не они? – задал 

он мне вопрос, на который я не сразу смог 

найти ответ. 

Если не урконы? Мы, видите ли, посольство... – 

стал повторять я. 

Так вы посол, о, о, о? – пропел он особенно 

высоким голосом, глядя мне прямо в глаза. У 

мне я даже заломило в зубах. 

Посол вот он, – я показал на едва 

шевелящегося на земле Бежал-Ходи. Тот 

121

очнулся и, повернувшись на бок, выплёвывал 

песок изо рта. 

А вы кто, кто вы? Жрец этих троллов? 

Приносите человеческие жертвы? – продолжал 

певучие расспросы офицер, в тональности, 

совершенно не соответствующей 

драматическому смыслу сказанного. То есть 

скорее пропетого. смысл . 

Ну что вы... Я ученый! – мне пришлось 

расправить плечи для вящей убедительности. 

Впрочем, я действительно ощущал себя на 

122

должном уровне. 

Гадаете на органах! Гадатель он! – с 

пониманием кивнул офицер, поворачиваясь к 

другим. 

Да нет же! Я больше занимаюсь 

премудростями, собираю информацию... 

Я понял что сболтнул что-то не то. 

Шпион! Я чую дух предательства во тьме! – 

пропел фальцетом подошедший солдат с очень 

высоким плюмажем, выше чем у центуриона. В 

конце фразы он звучал как настоящий 

простуженный петух. От него пахло чесноком. 

Но мне было не до смеха. 

Нет, не шпион! --воскликнул я. – Я посланник 

короля троллов в Недикую Образию! 

Пафос речей заразил и меня. Но у меня, во 

всяком случае, был настоящий резон. 

Посланник он, о, да! А это вот – посол. Ведь так 

же, несомненно? – Офицер ткнул мечом в 

сторону уже сидящего и потирающего макушку 

Бежал-Ходи. – Так? Не так ли, о, нет? 

123

Так, – согласился я, не имея возможности 

ответить так же длинно и певуче. 

А камень вам зачем, о,о, вам зачем сей 

камень? – не унимался поющий тенором 

центурион. 

При этом он совершал угрожающие движения 

копьём. Но, судя по всему, тоже декоративные. 

Ну как... – смутился я. – Мне его дали хнумму, в 

обмен на цветок маммаротника. Я путешествую 

с целью познания. 

Хнумму, раса во глубине глубин! Гиганты 

рослые, живущие в лесу. Влекут из-под корней 

124

сундук с железом драгоценным! – пояснил 

дребезжащим, резким, тонким голосом солдат с 

плюмажем на шлеме. 

Железо, о, да, железо! – в тонком голосе 

поющего центуриона прозвучало почтение. – 

Железо – всё для нас, ведь всё же?. – Добро 

пожаловать в Эмпорию, страну добра и 

милости, о, да! Чужой земли мы не хотим не 

пяди, своей же даже локоть, да, дюйм, не 

отдадим, нет, о, нет! 

Благодарю вас за тёплый приём, – нашёлся я, 

после некоторой растерянности. 

Мне стало ясно, что я не мог вернуться домой, и мне 

стало горько на душе. Я в Эмпории, Недикой 

Образии! Откуда бы нормальному цивилизованному 

человеку знать про хнумму, да ещё говорить такую 

чепуху подобным образом? Кто в моих местах будет 

иметь представление о камнях, три из которых я 

носил с собой? Фантасмагорический мир, в который 

меня занесло в результате ошибочного эксперимента, 

оставался таковым. Даже то, что было похоже на 

нормальные явления и вещи, на обычных существ, 

125

оставалось чуждым и странным. 

Логика событий, мыслей, поведения также всё время 

ускользала от меня. Я мысленно приготовился к 

очередной порции странностей, преподносимых мне 

судьбой. Как выяснилось, подготовиться к ним было 

невозможно. Именно в Недикой Образии я понял, что 

самое странное это вовсе не то, что нельзя понять и 

постичь. Наоборот! Именно то, что, очень похоже на 

настоящее, неотличимое от настоящего и 

привычного, но неуловимо отличающееся в каких-то 

мелочах и есть самое что ни на есть странное и 

парадоксальное. 

Все эти мысли роем пронеслись у меня в голове. 

Иногда, в минуты смертельной опасности, нами 

овладевает необычайная ясность ума и свежесть 

восприятия. Вихрь эмоций захлестнул меня и снова 

покинул. Я тосковал по своей стране, по привычной 

жизни. Я не хотел этих новых знаний! Но делать было 

нечего. Провидение распорядилось моей судьбой, и 

было благоразумно с моей стороны подчиняться ему. 

Сейчас вам подадут повозку с лошадьми 

быстроногим, а, а... И мы поедем в Квазиполис, 

126

город счастья! – сообщил мне центурион. – 

Представят вас бессмертному Императору и 

всенаторам, прекрасно! 

Вы очень великодушны, – отвечал я, ломая 

голову что это за город и кто такие всенаторы. 

Не говоря уже об императоре, которого 

величали «бессмертным». Расспрашивать 

было неудобно и я обратился к вопросам 

практическим. 

Не могли бы вы помочь господину послу? – 

показал я на сидящего Бежал-Ходи. – Взять его 

багаж. А также побеспокоиться о его охране? 

127

Наша охрана – самая надёжная, нет в мире 

более охран других! – резким голосом заверил 

меня солдат с высоченным плюмажем. 

Я говорю о тех троллах... – указал я на Азой- 

Шигеза и его молодцов. 

О, я думал, думал я, они есть охрана вам! – 

воскликнул офицер. – Отдайте им оружие, 

широкий жест! – приказал он солдатам. – 

Помогите, о, помогите же, занять в повозках 

место! 

Азой-Шигез впервые, наверное, посмотрел на меня с 

уважением. Вряд ли речь шла о благодарности за 

сохранённую жизнь. Скорее он оценил силу, 

исходившую от меня в создавшейся ситуации. 

Сомнительно, что подобная ситуация продлится 

долго. Более того, вернувшись, он может захотеть 

поквитаться со мной. Надо будет придумать что 

делать. 

Более того, следует быть чрезвычайно осторожным! 

Ситуация меняется в одночасье! Мало ли какие 

мысли посетят Азой-Шигеза. До сих пор его 

отношение ко мне было неприязненным. Было ли это 

128

результатом инструкций короля или какого-то 

вельможи я сказать не мог. Может быть он сам лично 

вносил свои «коррективы» в наши непростые 

отношения. 

Я вообще плохо понимал зачем король отправил 

меня опять, практически не давая находиться во 

дворце. Может быть всё объяснялось подозрениями 

по отношению ко мне. В конце концов что могли 

представлять жители Троллики? Если бы не камень. 

Попавший ко мне удивительным образом от 

исчезнувшего начальника тайной полиции я бы не 

имел много шансов в предыдущем путешествии. 

Уркония не создавала впечатления хорошего и 

приятного места. Ыху, судя по всему, вообще 

находились вне общего культурального контекста 

Троллики, если таковым можно назвать признание 

силы камней. А дрыгонам и прочим тварям и 

явлениям, вроде Загрибааала, глазам и пастям 

земель Дрыхх, Драхх и Друхх, вудлюдям и 

многочисленным тварям камни вообще непонятны. 

Такие мысли промелькнули в моей голове. 

А пока события шли своим чередом. Колесницы не 

129

вместили всех «гостей». Места хватило только для 

меня и Бежал-Ходи. Азой-Шигез, к великому 

неудовольствию, вынужден был идти пешком, вместе 

с отрядом своих троллов. Их, вместе с Хнухром, 

поставили в середину небольшой, сияющей 

доспехами, колонны солдат, и мы двинулись по 

пыльной тропе куда-то вглубь острова. 

130

131

132

Квазиполис. 

«Все находятся в войне со всеми как в 

общественной, так и частной жизни, 

и каждый с самим собой.» 

Платон 

Светило яркое солнце, величественно ступали кони, 

сдерживаемые возницами. Солдаты выбивали пыль 

из дороги. Мы поднимались по склону очень пологого 

холма. Я, осознавая, что говорю прозой, решил 

задать несколько вопросов, пользуясь случаем: 

Как обращаться к вам, офицер? 

Я Идион, он я! – воскликнул солдат в высоким 

плюмажем, ехавший во второй колеснице 

вместе с Бежал-Ходи. 

А как звать вас? – снова задал я вопрос 

центуриону. 

Хилипп, с рождения до дня сего, вот имя таково 

моё. – пропел мне в ответ центурион. 

Мне показалось, что я начал понемногу привыкать к 

133

манере разговора. Главное было не перейти на стиль 

хозяев острова. Единственное к чему я никак не мог 

привыкнуть к сильному запаху лука и чеснока. 

Расскажите мне, о, Хилипп .. – «Ну вот, – 

подумал я. – началось!»... – Кто эти люди по 

сторонам дороги? 

Я увидел работающих на полях людей. Они 

выглядели бедно одетыми. Их сгорбленные спины не 

разгибались ни на минуту. 

Есть три сословия в прекрасной Образии и два 

народа, два их! Сословия есть урбики, вот 

134

орбики, суборбики пред вами! Аресты выше 

всех, а флебы – флегматичны! Их участь 

подчиняться, да! 

Прекрасно! – воскликнул я, и тут же устыдился 

своего энтузиазма. 

Речь этих солдат сбивала меня с толку. Урбики? 

Орбики? Аресты? Как-будто всё понятно. Но в этомто 

и проблема: смысл слов кажется понятным. Но 

узнать истинное значение можно только углубившись 

в предмет изучения. 

Я хотел задать ещё один вопрос, но поймал себя на 

мысли, что готов пропеть его, и осёкся. Было о чём 

подумать. Например, о вооружении. Поющие солдаты 

выглядели очень грозно. Но Карлуф говорил о низком 

качестве железа. Означает ли это, что их оружие и 

доспехи — плохая защита в настоящей битве? 

По сторонам пыльной, каменистой дороги росли 

невысокие деревья и кустарник. Настоящего леса 

нигде не было видно. Я понял, что не смогу 

сдерживаться, и спросил: 

Уважаемый Хилипп, есть ли могучие леса на 

вашем острове? 

135

О, остров наш прекрасен, без сомнения! Есть 

тень на нем, кусты благоухают! Деревья же – 

укрытие рабам! Нет места для рабов в кустах, и 

лес на нет срубили! 

Понятно, спасибо. – ответил я. 

Не стоил благодарностей, мой скромный гость 

страны далёкой! – прокричал фальцетом 

солдат с огромным плюмажем. 

Так и быть, не буду, нет... – я осёкся и молчал 

до самого города. 

Наконец, среди полей, показались могучие стены 

города Квазиполиса, как его назвал центурион. 

136

Попросив нас подождать, да, подождать, он надолго 

пропал за воротами города. Было жарко. Мы ждали 

так долго, что солнце перевалило высшую точку и 

тени снова стали удлиняться. Солдаты, видимо, 

привыкшие к длительным ожиданиям, так и стояли в 

строю. Троллы же присели на обочине дороги, 

поглядывая на крестьян, работавших в полях и 

спешивших по делам туда-сюда. 

Я устал стоять в колеснице и вышел чтобы 

размяться. Пройдя к строю солдат я понял, что они 

вовсе не столь крепки, как я думал. Многие из них 

буквально изнемогали от жары, истекая потом. Щиты 

и копья они умело использовали как походные стулья. 

137

У одного солдата копьё опиралось на наконечник, и 

последний заметно погнулся. Солдат принялся 

камнем выправлять копьё. Я снова вспомнил слова 

Карлуфа. 

Заместитель офицера, солдат с высоким плюмажем, 

вообще умудрился стать со щитом и копьём так, что 

даже вздремнул. Я видел его широко отрытый рот и 

слышал похрапывание. Лошади второй колесницы, не 

чувствуя руки возницы, отошли на обочину, волоча за 

собой повозку. Бежал-Ходи не знал что делать, и с 

опаской смотрел на буераки по краям дороги. Я 

предложил ему сойти на землю, и он, с охотой, 

согласился. 

Странная остановка, – сказал он, вытирая пот с 

зеленоватого лба. 

Не более странная чем утреннее 

происшествие, – ответил я и тут же пожалел о 

сказанном. 

Не думаете же вы, что получили возможность 

руководить миссией? – желчно ответил посол и 

потрогал макушку. 

Что вы! Разве я обладаю необходимыми 

138

139

полномочиями? 

Бежал-Ходи ничего не ответил. Видимо, сомневаясь в 

правильности ответа и ложности своих подозрений. 

Кто знает что сказал король этому Упсу? Тем более 

здесь он в стране людей, и троллов чуть не убили, 

приняв их за урконов. Железо может быть и мягкое, 

но плоть ещё мягче. Как признаться, что у короля 

троллов урконская охрана? Стоит этой тайне 

всплыть... 

Мне казалось, что я буквально читаю мысли на его 

лице. 

Пойду, поговорю с Азой-Шигезом, – пробурчал 


Да, конечно! – живо откликнулся я, радуясь 

столь короткой беседе. 

Именно в это время из ворот появилась депутация, 

группа людей в хламидах, с венками на головах. Лица 

этих людей были густо набелены, и по белой краске 

были нарисованы брови, а другие черты лица 

усилены. Рядом торжественным шагом, высоко 

поднимая ноги, шёл Хилипп. Не доходя до меня 

десятка шагов он вы тащил из ножен сверкающий меч 

140

и закричал тонким, зычным голосом: 

На пир зовёт гостей усталый глас мой! 

Грянем громкое «ура»! О, грянем громко! – 

нестройно пропели просыпающиеся 

легионеры. 

Какое ура, идиоты? – громко и совсем 

немузыкально проревел высокий, крупный 

человек в хламиде, брови которого были 

изображены в виде грозных сходящихся 

чёрных черт. 

Это же посольство! – вторил ему второй, на 

лице которого была изображена грусть, не 

вязавшаяся с голосом и поведением. 

141

На пир! – заливался соловьём центурион, 

закатив глаза и согнув одну ногу в колене. 

Мечом он помахивал из стороны в сторону, в 

такт пению. 

Пир горой, ой, ой! – включился фальцет 

Идиона. Легионеры более или мене 

музыкально подпевали, воинственно стуча 

мечами о щиты, отбивая замысловатый, 

довольно приятный ритм. 

Прошу принять венок! – вышел вперёд ещё 

один член депутации, в особо длинной 

хламиде, волочившейся сзади в пыли на три 

локтя. 

Лицо его было изображено приветливым. Настоящее 

выражение лица я понять не мог. 

Человек подошёл ко мне и под аплодисменты 

присутствующих возложил мне на голову венок... из 

луковой шелухи. Клянусь, в тот момент я подумал, 

что сошёл с ума! Но потом увидел точно такой же 

венок на голове возлагающего и сразу успокоился. 

Похожий венок, уже из чесночной шелухи, был 

возложен на голову Бежал-Ходи. Азой-Шигез остался 

142

без венка, чем был весьма огорчён. 

Я также обратил внимание, что от возлагающих за 

версту несло луком и чесноком. Запах был свежий, и 

настоящий ценитель нашёл бы его пикантным. Но я к 

ценителям не отношусь, и только усилие воли и 

воспоминания о высшей мудрости позволили мне 

сохранить присутствие духа. 

Прошу в город! – просто предложил человек с 

приветливым лицом. 

Наш Квазиполис – как жемчуг в глубине, как 

звёзды в вышине, как солнце в стороне! – 

143

запел Хилипп. Солдатский хор дружно, на 

разные голоса, подпевал. 

Мы торжественно вступили в город. Надо сказать, 

стены и башни его, как я упомянул ранее, выглядели 

весьма внушительно. Сам город также был застроен 

высокими каменными зданиями и производил 

сильное впечатление. Троллы, не привыкшие к столь 

большим постройкам из камня, разве что военного 

свойства, шли озираясь по сторонам. 

Вдоль улицы стояла большая толпа зевак. Солдаты 

144

бесцеремонно отталкивали их, если они мешали 

движению. Впереди шли мы с Бежал-Ходи и 

депутацией эмпорийцев в хламидах. Какие-то люди 

бежали перед нами, разбрасывая шелуху лука и 

чеснока. Я понял, что они являются аналогом 

розовых лепестков в моём мире. 

Так мы двигались под возгласы толпы и пение солдат, 

пока не дошли до внушительного здания, похожего на 

дворец правителя. 

Сначала вас встретит консул Дуцефал, 

знаменитый конь, вскормленный молоком 

Рыбы Гарум! – объявил мне хламидоносец с 

лицом, в котором пол лица были радостные, а 

вторая половина – грустная. 

А потом – наместник бессмертного императора 

Генидия, Жулий Стервилий! – прогудел 

невысокий и полный как бочонок человек с 

лицом ребёнка и седом парике. Я обратил 

внимание, что на щеке у него была изображена 

слезинка детского размера. 

Прошу вас в Бестивул! Потом, когда аудиенция 

будет объявлена, и вы пройдёте к самому 

145

наместнику в Клепторий! 

Мы вступили под тень колоннады, а оттуда вошли в 

большой зал дворца. Солдаты остались снаружи. 

Троллов, кроме Бежал-Ходи, тоже попросили 

остаться, объяснив, что вход позволен только 

арестам и лицам, приравненные к ним в статусе. 

Хламидоносцы вошли с нами. 

Навстречу к нм выбежал гнедой, почти красный – 

конь. Увидев нас он весело заржал. Так как я 

невольно оказался впереди, именно меня он и 

выбрал. Цокая копытами по мраморному полу он 

подбежал ко мне и ткнулся теплыми губами в ладонь 

146

руки. Я понял что он желает полакомиться. Громким 

голосом позвав Хнухра, я попросил его дать мне одну 

пинву. Коню пинва очень понравилась. 

Кормление красного коня вызвало сильное удивление 

у людей в хламидах. Один из них, с нарисованным 

выражением бесстрастности, подошёл ко мне и, не 

скрывая восхищения, произнёс: 

Весь Всенат потрясён! Коньсул избрал вас! Вы 

должны стать проконьсулом! 

Всенат? – не понял я. 

Да! Мы, все находящиеся здесь, кроме больных 

и немощных. Все могут быть во Всенате, но 

147

только избранные попадают во Всенат. Однако 

ещё никто не становился проконьсулом, на 

моей памяти! А я отнюдь не молод! 

Я испугался, что он сейчас запоёт или заговорит 

стихами. Но ему не дал другой всенатор: 

Чем вы кормили нашего красного коня? Разве 

лук и чеснок – не самая благородная пища для 

благородного животного? – поинтересовался 

всенатор с лицом возвышенной отрешённости. 

Самая благородная, – согласился я, ощущая 

сильный аромат и того и другого, исходящий от 

всенатора. – Но иногда даже самому 

благородному животному хочется чего-нибудь 

простого, человеческого. 

О, как это мудро! – он захлопал в ладоши. К его 

аплодисментам присоединились другие 

всенаторы. 

Хлопки напугали красного коня Дуцефала и он сразу 

скрылся за колоннами, в глубине Бестивула. 

В это время к нам подошёл деловитый человек 

в хламиде, без парика и без следов краски на 

лице. Я даже не заметил его появления в 

148

Бестивуле. Он деловито сообщил мне: 

Я Стервилий Жулий. Наместник, так сказать, на 

земле, Бессмертоного Генидия. Сейчас 

состоится ваша аудиенция у меня, так что 

подготовьтесь. Ваших зелёных молодцев я 

отправил в специальную посольскую 

резиденцию – в Клопулу. Вас же прошу 

разделить наши скромные страдания в этой 

хижине — он обвёл просторный зал рукой. От 

него повеяло горчицей, что сразу расположило 

меня к Стервилию. 

149

А как же посол Бежал-Ходи? – спросил я 

Стервилия. 

Ах, да! Посол! – Стервилий наморщил лоб и 

стал в задумчивости тереть подбородок. – 

Поселим его в другом крыле нашей землянки. – 

посветлел он лицом. – такая же комната как у 

вас. С ква-писциной, пустотекой и личными 

дэрмами! 

Звучало угрожающе, но выбора, похоже, у нас не 

было. 

В общем, сейчас аудиенция бессмертного 

Генидия, потом пир в Таракалии, жоргия и, в 

конце, какханалия. Завтра дэрмы, скачки, 

вечером поэзия и вялософия. На третий день – 

поездка в Метрополюс. Бои хладиаторов. 

Прощальный ужин. Проводы гостей. То есть 

вас. Такая программа. Договорились? 

А когда же переговоры? – подал голос Бежал- 

Ходи. 

Ах, да, переговоры... – снова наморщил лоб 

Стервилий Жулий. – Ну конечно! В самом конце 

программы! После проводов. Идёт? 

150

Идёт, – невольно ответил я. Бежал-Ходи с 

ужасом смотрел на меня, неспособный 

выдавить из себя даже слово. 

Вот и прекрасно! – Стервилий хлопнул в 

ладоши. – Сейчас вас позовут, – он повернулся, 

чтобы вернуться в Клепторий, когда к нему 

подошёл высокий всенатор с грозным 

выражением лица и стал что-то шептать на ухо. 

Очень мило! – хмыкнул Стервилий. – Вас 

Дуцефал выбрал проконьсулом? 

Да, – сдавленно ответил я. Самого момента 

151

выбора я не заметил. А кормление пинвой 

выбором считать не мог. 

Неплохо – мотнул головой наместник. – 

Придётся присвоить вашему коллеге – он 

кивнул в сторону Бежал-Ходи, – звание 

Антинародного Тпрубуна. Для соблюдения 

протокола. Народный у нас уже есть. – уходя 

пояснил Стервилий через плечо, и быстрой 

походкой скрылся за колоннами. 

152

153

154

Аудиенция. 

«Какая наука самая необходимая? 

Наука забывать ненужное.» 

Антисфен 

Наконец высокий сенатор ревущим голосом объявил : 

Аудиенция бессмертного Императора Генидия! 

Все кругом зашевелились, засуетились. Толпа 

всенаторов расступилась перед нами, освобождая 

дорогу к высоким дверям Клептория. Кругом громко 

зашептались. Я и Бежал-Ходи двинулись к дверям. 

Когда мы подошли вплотную, я ожидал, что двери 

перед нами откроют. Но двери не открывались. 

Толкай! – подсказал кто-то сзади. 

Бежал-Ходи упёрся в створку, но она не 

поддалась. 

На себя! – крикнуло сразу несколько голосов. 

Мы потянули обе тяжёлые створки. Двери нехотя 

поддались. Всенаторы, стоявшие вокруг нас, закрыли 

лица свободными складками хламид. Кто-то 

155

всхлипнул. У меня ёкнуло сердце. 

На ватных ногах я вошёл в округлый зал, окруженный 

по периметру барельефами, с большими окнами 

между ними. Бежал-Ходи, судя по всему, чувствовал 

себя не лучше. 

Чьи-то заботливые руки прикрыли двери. Мы 

остались одни в пустом зале. 

Впрочем, зал не был абсолютно пуст. Справа и слева 

от центра стояли два невысоких стула и такие же 

столики. А в дальнем конце зала, противоположном 

входу, высилась гигантская статуя мужчины в 

156

хламиде и тиаре. Вместо глаз у неё были пустые 

отверстия. 

Мы стояли, в растерянности оглядываясь по 

сторонам, когда статуя откашлялась и громким, 

гулким голосом, обратилась к нам: 

Приветствую вас, посланцы далёкой и 

неведомой Трухляндии... Тролляндии! Ты, 

Проконьсул, сядь по правую руку от меня! А ты, 

Антинародный Тпрубун, по левую! 

Бежал-Ходи сразу же запутался, направившись 

налево, что, естественно, было правой стороной по 

отношению к статуе. Я же не желая выполнять 

указания неизвестного происхождения, спросил: 

Кто говорит? 

Не перебивай! – тут же ответила статуя. – А ты, 

Тпрубун – куда бредёшь? Камо брядеши, так 

сказать? – статуя гулко откашлялась 

Я не перебиваю! – возразил я. 

Прекрасно! – продолжила статуя. – А говорит 

дух бессмертного императора Генидия! 

Очень приятно, – ответил я и направился к 

157

тому месту, куда шёл Бежал-Ходи. 

Сам же посол после короткого и 

эмоционального объяснения перешёл направо, 

недовольно оглядываясь на меня. 

158

Сев за столик я обнаружил на нём блюдо с 

очищенными луковицами и зубчиками чеснока. Я 

ничего не ел с утра, о чём сразу вспомнил. Но 

никакой уровень голода не мог заставить меня грызть 

эти ужасные овощи. Бежал-Ходи, напротив, взял с 

блюда луковицу и сразу откусил большой кусок. Я 

догадался – в Тролланде не знали о луке и чесноке! 

Наверное. Он принял луковицу за сочный и 

питательный плод. В общем-то. Он не слишком 

ошибся. За исключением съедобности. 

Посол тут же уронил недоеденную луковицу на пол и 

шумно выплюнул откушенное. Но было уже поздно: 

из глаз хлынул поток слёз, а нос сразу распух. Бежал- 

Ходи стал тереть слезящиеся глаза ладонями, чем 

ещё более усугубил ситуацию. 

Статуя же, словно не замечая происходящего, 

возвестила: 

И вот она, история жемчужины земель, 

Недикой Образии! 

Мне показалось, что я слышу шуршание свитка, а в 

её глазницах что-то мелькнуло. 

Ранее остров был дик и безлюден, ибо 

159

назывался Дикая Образия. Но зародились на 

его просторах люди, и не знали они порядка. И 

приплыла Рыба Гарум и вскормила Дуцефала 

Коньсула. И он даровал законы людям, не 

знающим законов. И слушали они, и не 

160

понимали. Потому установилось царство 

нечестивое, чуждое. Но первое. И звали 

первого царя Гремул. Обвёл он круг вокруг 

пещеры, так как боялся колдовства. Но не 

помог ему круг, потому что двенадцать 

гриппонов перелетели круг без усилия. И 

поставил Гремул стену. И хижину, в которой 

обитал. Но ударил его брат Гром, потому что 

хижина принадлежала ему. И умер Гремул. И 

стал Гром царём. Смерть за царя, как 

говорится. 

Статуя откашлялась. Послышалось бульканье 

жидкости. 

После него стал Гнума Пропилий, первый 

посадивший чеснок и лук, от колдовства. Он же 

создал луковое вино. Но запретил он пить 

всем, кроме царей, а царь был один. 

Я замер, подумав о луковом вине. 

И стал другой царь, хуже прежнего. Тырквоний 

имя его. Он придумал чесночное вино – от 

колдовства, разумеется. И пил он, и напился 

пьян, и был свергнут пьяным. А вместо него 

161

стал царь Угостилий Нуллий, которого угощал 

предыдущий царь... 

Статуя вдруг чихнула. 

Но народ, – продолжала она, невидимо шмыгая 

носом, – не желал царей. Он жаждал вина. – 

Статуя громко высморкалась. – И стали от 

народа, из арестов – Сцапион, а от флебов – 

Гузий Курций Шкатул. И прогнали цари, и 

разграбили его винные погреба. Так утвердился 

праздник Латруналии. 

Но народ не был един. Флебы восставали 

против арестов, аресты же справедливо 

ненавидели флебов, коих по сей день именуют 

бизьонами. Тогда стал за народ Тпрубун 

162

Коррупий, и помирил бизьонов с чистыми. 

И победили царя Нетия Фуфетия, угнетателя 

образцев. И стала Дикая Образия Недикой, и 

покорила окрестные страны на острове и 

подчинила народы земли от горизонта до 

другого горизонта. 

Два горизонта? – невольно спросил я. 

Речь статуи на какой-то момент замерла, затем, 

после заминки, продолжилась: 

И выбрали аресты лучшего, Дырия Бесстыдия, 

и назвали его императором. Он правил, пока 

его не отравили злобные родственники. И один 

из них, Злавий, восстановил порядок, но был 

смещён солдатами. И стал вместо него человек 

слабый и немощный, Беспозиан. И обогатил 

страну, и учредил древние игры хладиаторов. И 

уединился на своей вилке, где и умер от 

неведомой болезни. Или отравления... – статуя 

хмыкнула и замолкла. Отчётливо послышались 

шаги удаляющегося человека. Стало тихо. 

Я сидел, стараясь запомнить поток новой 

информации. Незаметно я достал свои записи и 

163

стал делать пометки, благодаря чему они и 

сохранились. Бежал-Ходи, в свою очередь, вряд ли 

вслушивался в речи статуи, тяжело переживая свои 

луковые горести. 

Раздались приближающиеся шаги. Статуя, пошуршав 

и откашлявшись, продолжила: 

Вот! И стал после него юноша отчаянный 

смелый, по имени Курагула. И учредил он 

постоянный пост Коньсула Дуцефала, в честь 

древнего коня, вскормленного Рыбой Гарум. 

Статуя опять откашлялась. 

164

И хотел Курагула неведомого, и сгубило его 

неведомое. А вместо него стал Коллодий. Он 

навёл порядок и учредил венки, сначала из 

листьев. А, затем, из лука, для выдающихся 

сынов Недикой Образии. В его времена стала 

она называться Эмпорией, в знак богатства и 

стабильности. И было в ней много урбиков, 

орбиков и суборбиков, и цвела она и 

процветала. 

Но был император Коллодий стар и стал 

вместо него юный Нырон. И стал Нырон 

строить флот для покорения дальних земель 

кралворов, не знающих порядка. Но сгорел 

флот, и весь лес для кораблей. С тех пор 

вырубают корабельный лес, ибо могут бежать 

суборбики. И умер Нырон, нырнув в свою кваписцину 

слишком глубоко. И спасал его его 

верный друг, поэт и музыкант Стуллий 

Комодий, по прозвищу Икей, и не смог. С тех 

пор популярны поэты и музыканты в Эмпории. 

Во времена Нырона жили и сразу умерли поэт 

и музыкант Вервилий, он играл на струнах из 

165

вервий, Лукрезий и знаменитый Ненавидий. 

Статуя сделала паузу. Слышалось шуршание. 

И стал самый честный из императоров, Враян. 

Он учредил пост наместника, но правил сам, – 

продолжала она. 

После него были императоры Ливерий и 

Гадриан. Правили они совместно, честно и 

справедливо, отчего умерли в один день. 

Голос вдруг стал торжественным и 

приподнятым. 

166

И стал за ними Генидий, самый великий из 

императоров, ибо последний. И правил 

Генидий через наместника, а сам восседал в 

Клептории. И благоденствие снизошло на 

страну когда умер Генидий, ибо не беспокоили 

её кралворы. В честь этого всенаторы учредили 

вечность императора при постоянно живом 

наместнике. И сейчас Эмпория процветает как 

никогда, при наместнике Жулии Стервилии, 

самом скромном из наместников, да 

прославится имя его и бессмертного и 

императора... Генидия, да. 

Статуя шмыгнула носом. Послышался звук 

глотков. 

Всё это сообщили нам историки, сохранившие 

вечность для вечности: Заплутарх, Паротит 

Саливий и кулинар Блиний Младший, – 

продолжила она. 

А также писатель Пловдий, баснописец 

Хапулей и честнейший из честных Луций 

Капустий Пупиллий Кордизон. 

Статуя замолчала. Снова послышалось шуршание. 

167

Затем, посопев, статуя обратилась к нам: 

Хотелось, бы, так сказать, в двух словах 

услышать историю Трухляндии... Тролляндии. 

И тут, клянусь, я отчётливо услышал удаляющиеся 

шаги! Больше, до конца аудиенции, из статуи не 

раздалось ни звука. Глазницы были пусты и 

безвидны. 

Мы с Бежал-Ходи переглянулись. Он уже оправился 

от лукового неудобства, но глаза и нос его были 

припухшие. Я, по причине малой 

информированности, ничего рассказать не мог. 

168

Поэтому я кивнул ему. Бежал-Ходи вряд ли был готов 

к подробному изложению, не имея под рукой записей. 

Но делать было нечего, и он начал: 

Мы благодарим статую императора и 

наместника за столь красочный рассказ и 

всяческие истории. Я буду краток, ибо нет у 

меня помеченных листов лоппа, а то что есть в 

моей скромной голове – неполно и временно. 

Бежал-Ходи шмыгнул носом и продолжил: 

Тролланд, как известно, есть центр известных и 

неизвестных земель. Троллы, жили рядом с 

урконами, потому что урконы и троллы... – 

Бежал-Ходи замолк, понимая, что говорит чтото 

не то. 

Троллы появились сами по себе, без урконов, – 

наконец продолжил свою речь посол. – И 

дарованы им были меховые кусты, а также 

тыквы для одежды, но не сразу. 

И был у троллов легендарный сильный король, 

Хавал-Гирей. Он победил врагов и основал 

самый красивый город земель, Хатакраш. В его 

времена засеяли поля вокруг города, но не 

169

цвели поля. И тогда его сын, Казлу-Буран 

победил других врагов – и зацвели сто цветов. 

Нет, даже тысячи. Точно не помню. Меня тогда 

ещё не было, – извинился посол. 

170

Статуя молчала. 

Я же старательно записывал. 

Потом было ещё много царей. Не помню всех. 

Но Кричал-Засим выгнал вудлюдов из 

каменных гор и построил Хатанаш. Тогда же он 

заклял колдуна Ойо личным заклятием. 

Я напрягся, понимая, что речь идёт о совсем 

недавней истории, причудливо перемешанной в 

посольских речах. 

Потом Кипел-Безум победил в яростной 

схватке великанов хнумму и на покорённой 

земле поставил цветущий город Хатаводь, 

богатый припасами. Король Кипел-Безум лично 

поверг своей палицей главного хнумму. С тех 

пор освободилась земля от них и процвела ещё 

больше. Я так думаю. 

Посол замолчал, видимо, собираясь с мыслями. 

И вот, в борьбе с ненавистными урконами, 

угнетателями вселенной и попирателями основ, 

поставил король Зимбаб-Оле город Хатавань, 

торговый город на пути из... – Бежал-Ходи 

снова замялся, но быстро нашёлся: 

171

Из Ыхуго, славного и великого соседского 

государства. 

Я не удержался и несколько раз хрюкнул, еле 

сдерживая смех. Но Бежал-Ходи уже несло: 

И приходят караваны в Хатавань, и приводят 

рабов... Урконов. И ведём мы вечный бой с 

гриппонами и орлайцами, побеждая на каждом 

шагу. И трепещут дрыгоны, и фарханги платят 

нам дань железом! 

Я только диву давался как своеобразен и витиеват 

ход мысли посла. Наверное, в этом и заключается 

настоящая дипломатия. 

И вот, самый могучий из королей Тролланда, 

Велик-Понты, послал меня в Недикую 

Образию... 

Я приготовился записывать что он скажет, но в это 

время двери у нас за спиной распахнулись, и в 

Клепторий быстрой деловой походкой вошёл 

Стервилий Жулий. 

172

173

174

Комната для посланника. 

«Большие обещания уменьшают доверие.» 

Гораций Флакк Квинт 

Наместник и его дух, император Генидий... То 

есть наоборот, дух императора в лице, так 

сказать, очень довольны аудиенцией. Теперь 

прошу вас отдохнуть и подготовиться к 

вечернему пиру. Горой. 

Мы поняли, что аудиенция закончена, и с 

облегчением оставили свои места за столиками. 

Подойдя к Стервилию Бежал-Ходи поинтересовался: 

Где разместится посол Велик-Понты, короля 

Тролланда? 

Прошу прощения, уважаемый посол, – 

обратился к нему Стервилий, – но не могу 

поселить вас в клопуле, вместе с вашими 

соотечественниками и рабами. Вам выделено 

скромное помещение в левом крыле дворца. 

175

176

Вольнонеотпущеники, потомственные рабы 

Глюций и Мразилий проводят вас и помогут 

отнести вещи. А вам, уважаемый проконьсул... 

Не могли бы вы прислать моего, слугу, ыху 

Хнухра, поселённого вместе с троллами 

охраны? Я без него как без рук! – показал я для 

наглядности свои руки. 

Да-да, сейчас он появится! Вы будете поселены 

в правом крыле. Рекомендую освежится в кваписцине, 

посетить пустотеку и нанести 

благоухающие мази в дэрмарии, маленькой 

дэрме личного пользования. 

Он повернулся и быстро пошёл к выходу из 

Бестивула. Всенаторы устремились следом за ним 

всей толпой. Мы с Бежал-Ходи временно остались 

одни. Я стоял и растерянно смотрел на расписные 

ниши и коридоры. 

Что скажете, Упс? – обратился ко мне посол и 

шмыгнул носом. Я заметил, что последствия 

употребления лука ещё не прошли. 

Вы были превосходны в своей речи! – 

поспешил я заверить его. 

177

Правда? – приосанился тролл. – Как вы 

думаете, они легко согласятся на союз с нами и 

перестанут угрожать? 

А разве они нам угрожают? – удивился я. 

А разве нет? – с в свою очередь удивился 

Бежал-Ходи. – Вы видели их армию? И ведь 

это далеко не вся! 

Я имел своё мнение об армии и флоте Эмпории, не 

решил оставить его при себе. 

О, да, блестят на солнце очень ярко! 

Вот именно! – кивнул посол. – Но я хотел 

спросить вас – как по-вашему, они понимают 

178

наше предложение союза против урконов? 

Полагаю, что усилия необходимо продолжать 

прилагать, – ответил я, вспомнив пустую 

статую. В свою очередь у меня был свой 

вопрос: 

Как вы находите описание их истории? 

О, право, не знаю, – мотнул головой Бежал- 

Ходи. – В данный момент это не важно, вы же 

понимаете! Историю делаем мы! 

Да-да, конечно! Каждое мгновение! – я 

вспомнил об утреннем происшествие с камнем 

и мысленно согласился с послом короля ещё 

раз. 

Как раз в этот момент вошли два хмурых человека, 

одетых в простые, грубые хламиды. От них, как ни 

странно, пахло свежим лавром. 

Кто тут посланец короля Трухляндии зелёный 

уркон Тикай-Ползи? – спросил более высокий. 

Посол Тролланда Бежал-Ходи! – возмутился 

тролл. – И вовсе не уркон! Урконы – не друзья! 

Ну или так, – согласился человек. – Я флеб, 

179

суборбик Глюций. Велено проводить вас в 

упокои. Это Мразилий – он показал на более 

приземистого раба с мрачным, неумным лицом. 

– он понесёт ваши нехитрые пожитки. 

Мой багаж находится в клопуле... – начал 

объяснять Бежал-Ходи. Рабы поморщились. 

Пойдёшь с ним в клопулу, – сказал Глюций, – 

заберёшь его котомки и горшочки. 

Сундук! – запротестовал посол. 

Шкатулку, – согласился Глюций. – А я пока 

180

налью воды в ква-писцину, разбавить тину, да 

приготовлю мазь в дэрмарии. 

Все они вышли, а я остался ждать Хнухра. Тот 

почему-то долго не появлялся. Наконец у входа в 

Бестивул возник какой-то шум, привлёкший моё 

внимание. Я подошёл туда. Но тут же, обгоняя меня и 

цокая копытами по мраморному полу, туда промчался 

Дуцефал. Раздали певучие крики, напомнившие мне о 

солдатах. Наконец, когда я уже видел какое-то 

движение у входа, в Бестивул ввалился Хнухр с 

мешками шишек. В мешки тыкался мордой Дуцефал, 

не отставая от Хнухра ни на шаг. Солдаты остались 

стоять у входа: 

О, велик дух коньсула, о, о, давший чувство 

невидимого знания! Он видел в настоящем 

бизьоне человека! Слуга посланца короля он! 

Через короткое время, бесцеремонно растолкав 

солдат, в Бестивул вошёл невысокий, широкоплечий 

мужчина с лицом, иссеченным шрамами, одетый в 

мешковатую, серую хламиду. От него пахло мятой. Он 

громко заявил: 

Кто здесь будет человек по имени Экс? 

181

Упс? – переспросил я. 

Значит Упс, – человек двинулся ко мне, не 

обращая внимания на Хнухра, кусавшего 

шишку и отдававшего маленькие кусочки коню. 

– Я невольнозапущенник, бывший хладиатор 

Спиртык. Мне велено проводить вас в упокои 

правого крыла. Мешки ворочать, я так 

понимаю, нет необходимости? – он кивнул в 

сторону Хнухра и Дуцефала. 

Нет, – кивнул я. 

Тогда пошли что ли, – Спиртык двинулся в 

182

сторону боковых колонн. 

Я пошёл за ним и позвал Хнухра. Тот никак не мог 

заставить коня остановиться, и тот цокал за нами, 

выпрашивая шишвы. 

Мы шли по длинному, просторному коридору, 

украшенному статуями и колоннами. Спиртык шагал 

так быстро, что у меня не было никакой возможности 

разглядеть их. Хнухр то и дело отставал, жалуясь, что 

Дуцефал хочет слопать все пинвы. Я советовал ему 

поменьше есть самому, а коню давать маленькие 

кусочки. 

Так мы процокали до колонн, за которыми скрывались 

входы в разнообразные помещения. Нам с Хнухром 

была отведена просторная комната, почему-то без 

крыши. 

Для воздуху и звёзд, – пояснил Спиртык. 

А как же дождь, снег, птицы, наконец? 

В ответ тот только пожал плечами: 

Я вообще привык жить под открытым небом, 

без стен. И уж точно у меня не было такой 

роскошной ква-писцины, а про дэрмы я и 

мечтать не могу. 

183

Может вы нам объясните что это такое? – 

обратился я к нему. – И распорядитесь о пище 

и питье – мы не ели с самого утра! 

Какая еда, перед пиром-то! – развёл руками 

Спиртык. – Ежели пир горой — так и вовсе 

голодать необходимо! А дэрмы – это просто. 

Сейчас я вам луково-чесночную пасту 

приготовлю. Намажете на руки, лицо, и вообще 

куда хотите – а потом в ква-писцину нырнёте. 

А без пасты никак нельзя? – спросил я. 

Как же без пасты-то? Вы, я вижу, вообще в 

184

луковом венке, вам тройная доза положена. А 

без пасты никак нельзя – колдовство ложится 

сразу, не отодрать! 

Тогда давайте наоборот – сначала ванна, а 

потом паста, – предложил я. 

Ну нет, на мокрое тело, да ещё в тине, паста 

плохо ложиться. 

Как в тине? – не понял я. 

Просто. Потому и зовётся так. А просто 

писцина, без тины – для таких как я. И даже 

проще. Не только флеб, но и суборбик низшего 

статуса в ней купаться может. 

А кто такой суборбик? – спросил я, 

справедливо полагая, что у человека статуса 

Спиртыка можно узнать всё что угодно. 

Как это «кто такой»? – удивился Спиртык. – 

Раб, хладиатор – они вообще внизу. Ниже 

только кралвор, но кто их видел? До вас никто 

не приезжал, давно уже. А пугают — урконы, 

урконы... – Спиртык махнул рукой. – Так вот. 

Наверху наместник. Ну и император, конечно 

185

же. Но император бессмертный, ему всё равно. 

Когда протираешь статую внутри, так вечно 

находишь грязь, крошки. Иногда сандулы. А 

зачем бессмертному императору сандулы? Всё 

равно ему. У него и ног нет. 

У него ноги вечные. Бессмертные, заметил я. 

Или так. А сандулы временные. Вот и носил бы 

свои. Мраморные. Зачем хорошие вещи 

переводить? – Спиртык достал из-за колонны 

множество луковиц и принялся их умело 

186

чистить. У меня защипало в носу и в глазах. Я 

не знал, что главные страдания ещё впереди. 

Вот, наверху эти, значит, потом жители городов, 

урбики. 

А вы разве не в городе живёте? 

Я-то? Ты меня на ты называй, я привык быть 

вещью. Хладиатор же не человек. Это сегодня 

у них там танцы. А во времена предыдущего 

наместника, Стибрия Воруса, всё понастоящему 

было. Видишь, шрамы у меня? 

Так вы жили в городе? 

Ты. То есть я. Жил. А толку? – Спиртык свалил 

луковицы в углубление в полу. 

Так вы урбик? 

Ты. Я, то есть. Нет, хладиатором я был. – 

Спиртык снял сандулы и стал пяткой давить 

луковицы. 

А сейчас вы кто? – спросил я, отодвигаясь 

подальше. 

Сейчас я урбик. Орбики за городом. 

А суборбики? 

187

О, это вообще сброд. Хуже только рабы и 

хладиаторы. Впрочем, отличить-то их сложно. 

Вольнодопущенники, вольнонедопущенники, 

невольноотпущенники, вольнонеотпущенники... 

А всё одно – был рабом, стал бывшим рабом. 

Флеб, одним словом. 

А кроме флеба – аресты... 

О! Вот они единственные люди. Даже конь этот, 

Дуцефал, и то живёт лучше меня. Тьфу, куда 

полез! – Спиртык непонятно выругался и 

быстрым шагом направился в соседнее 

188

помещение, оскальзываясь на мраморном полу 

от сока луковиц. – Ну, пошёл! – закричал он на 

кого-то. 

Я решил что речь идёт о Хнухре, но ошибся. Хнухр 

как раз вёл себя примерно, если не считать попытки 

вскарабкаться на отдельно стоящую колонну с 

бюстом, держа мешки в руках. Но конь от него так и 

не отстал. Посреди соседнего помещения находился 

большой бассейн, наполненный зеленовато-бурой 

жидкостью, с водорослями и тиной. Дуцефал, не 

желая обходить бассейн, просто плюхнулся в него, 

следуя за Хнухром. 

А ну, вылазь! Ещё нагадишь тут мне! – кричал 

на него Спиртык, замахиваясь. Но конь злобно 

скалился и, с тонким ржанием, разбрызгивая 

тину, пытался его лягнуть. 

Бизьона на колонну загнал! Дипломатический 

конфуз учинил! И вообще, что мне теперь, воду 

менять? 

Хнухр! – крикнул я. – Брось мне шишку! 

Хнухр, скинувший в бассейн бюст и уже сидящий на 

капителе колонны, размахнулся и изо всех сил 

189

швырнул мне целый мешок. Я, пытаясь его поймать, 

отреагировал слишком поздно. Мешок пролетел в 

комнату и плюхнулся в углубление с луковой массой. 

Шишвы в мешке были безнадёжно испорчены. Я взял 

мешок и решил его скормить Дуцефалу. Целиком. 

Конь, увидев в моих руках мешок, тут же выскочил из 

писцины и подбежал ко мне. Спиртык же, оценив 

масштабы разбрызгивания его луковой пасты, стал 

кричать такие слова, которые я понять просто не мог 

и здесь их не привожу. 

Самое неприятное заключалось в том, что пинвы с 

луковым соком коньсулу совсем не понравились. 

190

Фыркнув и выронив одну из них, недожёванную, он 

быстро ретировался в коридор, под крики Спиртыка. 

Ну вот! Работы теперь невпроворот! А всё с 

разговорами... Конь этот... Животное, одним 

словом. А ещё вскормлен Рыбой Гарум! Вот 

зачем она это сделала? 

Кто, рыба? 

Да нет! Животина! Что её, еды не хватает? На 

коньсула, почитай, несколько деревень орбиков 

работает, не покладая рук! А суборбиков 

сколько! Лук она не ест, но выделяют же! Всё 

приходится в дэрмы Всената переносить! 

Почему же вы её не кормите травой? Сеном? 

Сеном! Она же не крестьянская кобыла орбика! 

Коньсул! А, у вас же, у кралворов, может, иначе, 

не как у людей. Да и нет кобыл у орбиков. Все 

в армии. Есть ещё на скачках, но там вообще, 

дышать на лошадей боятся. Скачки – это 

святое! Почти как император Генидий! 

Армейские кони, что же, не едят траву? 

Едят, кто ж им запретит! Но кормят их всё 

191

равно луковой и чесночной шелухой! А вы 

самому коньсулу какую-то гадость предлагаете! 

Это не гадость! – крикнул Хнухр, слезая с 

колонны (Высокая...). 

Ты тут мне что натворил? – напустился на него 

Спиртык. – Ты мне кого в ква-писцину окунул? 

Самого Буллия Цезия! – при этом он 

совершенно не пытался выловить бюст из 

бассейна. 

Кто такой? – удивился я. Список императоров у 

меня имелся. 

Как это «кто такой»? У нас последний суборбик 

192

знает! Император, самый первый! Его коварные 

бруды похитили! Для колдовства! Иголки 

тыкать! С тех пор поговорка у нас: «И ты, 

бруд!» Мол, дикарь, не уважающий государство 

и правительство. Бруды вроде урконов будут, 

только колдуют больше. Неужели не слыхали? 

Спиртык говорил, а сам пяткой сгребал луковую 

массу назад в углубление. 

Ну вот! Сейчас, значит, зачерпнёте побольше – 

и намазывайте на себя. На лицо, на руки – куда 

хотите. Потом сидите в дэрмитории, преете и 

млеете. А как сопреете и сомлеете – сразу 

ныряйте в ква-писцину! 

К Буллию Цезию? 

К нему. А что ему теперь сделается? Они все 

нынче бессмертные. Заодно выловите его 

бюстик, хорошо? 

Затем Спиртык с сомнением посмотрел на 

появившегося Хнухра. 

Нет, этому лук – как мёртвому писцина. Куда ж 

ему на шерсть намазываться? Только 

дорогостоящий продукт переводить. Да и не 

193

– похож он на человека-то. Самый настоящий 

кралвор. Он у вас не уркон, случайно? 

– Хнухр ыху! – обиженно произнёс Хнухр. А. ну 

да, речи обучен! Вот он пускай бюст Цезия и 

вылавливает! Заодно пусть и поставит – сам 

виноват, что коня заманил в жилище 

благородных урбиков! 

Спиртык явно собрался уходить. Я не хотел его 

задерживать, потому как уже тяготился его 

присутствием. Но не спросить я не мог. 

– А кто проживал здесь до нас? Как кто? – 

остановился Спиртык. – Император и 

194

проживал. 

Буллий Цезий? 

Эк хватил! Генидий! 

А в других апартаментах, в левом крыле? 

Коньсул. Официально. А неофициально 

куратором был Стервилий Жулий. 

Понятно, – кивнул я, не желая продлевать 

объяснения. Но Спиртык решил высказаться до 

конца: 

Ежели кто его убить захочет, дух императора 

или уркон какой, так он то в одном помещении, 

то в другом. И никто не знает где он на самом 

деле. 

На пиру... – предположил я. 

Ах да, о пире! – Спиртык хлопнул себя по лбу 

широкой, крепкой ладонью. Я забеспокоился 

останется ли он в сознании после такого 

хлопка, но, видимо, напрасно. Голова у 

ветерана-хладиатора была крепкая и к ударам 

устойчивая. 

На пир вас позовут. Придут за вами. Принесут 

195

вония всякие, праздничные одежды... – 

Спиртык скептически осмотрел моё одеяние. 

Ну и вы уж подготовьтесь! Если понадобится — 

нарисуете лицо по вкусу. Белила и уголь там, 

под кривым медным зеркалом. 

Кривым? 

А каким же? Это зеркало Архи Химеда, 

известного колдуна. Оно показывает тайное. Ну 

всё, заболтался я с вами. Пойду, поем похлёбки 

из клубней – меня на пир не приглашали, 

поститься не надо. 

С этими словами он повернулся и быстро ушёл. 

196

197

198

Приготовления к пиру. 

«Сад, часто пересаживаемый, 

плода не приносит.» 

Плутарх 

Я облегченно вздохнул. Дипломатическая миссия 

требует много сил и умений. Особенно много 

требуется терпения. До сих пор я полагал, что в 

Тролланде далеко не самое лучшее место. Но 

выбирать мне не приходится. Теперь я оценил 

относительное спокойствие своего пребывания во 

дворце Велик-Понты. Недикая Образия производила 

довольно странное впечатление страны, цивилизация 

в которой давно перевалила за полдень. 

Впрочем, печалиться я тоже не мог. Меня поселили во 

дворце, отделив от компании Азой-Шигеза и его 

молодцев. Вся эта суета вокруг лука, искусственная 

помпезность, лицемерная возвышенность 

компенсировались интересными сведениями и 

ожиданием настоящего пира. Может быть там подают 

199

нормальную пищу? Пока же следовало перекусить и 

привести себя в порядок. 

Хнухр, – позвал я. – Где мешки с пинвами? 

Вот! – гордо отозвался Хнухр из соседнего 

помещения. 

Я прошёл к бассейну. На бортике Хнухр разложил 

шишки. От бассейна тянуло тиной, но шишки 

блестели – явно были помыты в воде. Луком от них 

почти не пахло. 

Находчиво, – похвалил я его. – Можешь взять 

себе десяток. Только сначала достань бюст, 

который ты уронил. И поставь его на место. 

Эту голову, о которую я поцарапался? 

Ну да, её самую. 

200

Ладно... – Хнухр хмуро полез в бассейн, шаря 

руками в тине. 

Так как руки не доставали до дна, он всё время, 

отфыркиваясь, нырял. О, если бы голова упала в 

соседний маленький бассейн непонятного 

назначения! 

Я же вернулся в свою просторную комнату без крыши. 

Находиться здесь было не очень уютно. До сих пор 

сильно пахло луком. Намазываться, естественно, я не 

стал. Просто перенёс свои пожитки в соседнюю, 

совершенно пустую комнату, но с потолком. Потом 

перетащил приземистую кушетку туда же. 

Теперь следовало покушать. Пинвы представлялись 

мне божественной пищей – если сравнивать с луком 

и чесноком. Хуже было с водой или каким-нибудь 

питьём. Какие бы сочные шишки не были, а попить 

было необходимо. Не брать же воду из зелёного 

бассейна! Рядом был ещё один, маленький и мелкий, 

но и в нём вода не внушала мне доверия своим 

цветом и какими-то насекомыми. Поэтому, поев 

немного, я стал обыскивать углы комнаты, 

заглядывая за колонны и в огромные вазы. 

201

С вазами мне повезло. Судя по всему в них просто 

заливалась дождевая вода. Я стал жадно пить 

теплую воду прямо из ладоней. Мне показалось, что 

она заметно пахнет луком и даже имеет 

соответствующий привкус. Но, полагая, что сейчас лук 

мне будет мерещиться везде, я не обратил на это 

особого внимания. 

А я напился прямо из бассейна! – радостно 

сообщил мне Хнухр. 

Ты бюст выловил? – спросил я его, вытирая 

губы. 

202

Да, – понуро ответил мне Хнухр. 

Поставил? – я аккуратно, как благородный 

мудрец, высушил ладони складками одежды. 

Он стоять не хочет, – буркнул Хнухр. 

Как это не хочет? – не понял я. – Упирается 

руками? 

Нет. Рук у него нет. Но и головы теперь тоже 

нет. 

Как это «головы нет»? – удивился я. – Куда же 

она подевалась? 

Отвалилась и утонула, – Хнухр махнул рукой в 

сторону бассейна. На бортике действительно 

стояли плечи бюста – но без головы. 

Так достань! 

Я был возмущён. 

Не знаю где она, – проворчал ыху. – Там где 

были плечи – головы не было. 

Я стал догадываться что произошло. Голова, 

отваливаясь, отскочила далеко, в другую часть 

бассейна, и утонула под покровом тины. Столь 

сложная механика и геометрия была 

203

труднопостижима для Хнухра. Я понял всю 

нетривиальность задачи и, сняв самую ценную 

одежду, со вздохом полез в бассейн. 

В бассейне было довольно мелко, примерно по грудь. 

Но для поиска отвалившейся головы глубина была 

скорее избыточной. Нырять как Хнухр я нашёл 

бессмысленным, поэтому просто ходил, ощупывая 

ногами дно. 

В процессе поисков я нашёл склизкую палку, старую 

сандулу на левую ногу, и голову бюста. Но голова 

204

была другой! Если Буллий Цезий был лыс и, 

насколько я помнил, имел лавровый венок, то этот 

был круглоголов, лохмат и курнос. Потом, впрочем, 

выяснилось, что нос частично отбит. Венок же был 

дубовый. Хнухр же, обладая удивительным зрением, 

в том же месте, высмотрел ещё несколько голов! Но 

все они были разные – с носами и без, в венках и без, 

бородатые и безбородые... Одна из них вообще была 

женская! 

Я уже совсем решил оставить поиски, когда меня чтото 

крепко схватило за левую ногу. Какая-то хищная 

205

тварь пряталась в тине! Охваченный ужасом я полез 

на бортик. Я кричал от страха так, что Хнухр прервал 

свой отдых и примчался с круглыми глазами спасать 

меня от неминуемой смерти. 

Когда он втащил меня на мокрый бортик, оказалось, 

что на левую ногу оделся кувшин. И оделся довольно 

плотно. Он был скользкий, и нога вошла внутрь без 

больших затруднений. Сейчас же, будучи 

извлеченным из воды и опорожнённым, он стал 

подсыхать. Снять с ноги его оказалось совсем 

непросто. 

Сначала я дёргал кувшин, извиваясь как червяк. 

Кувшин немного поддавался, но застревал на 

лодыжке. Я, изогнувшись крюком, повторял процесс 

сначала – тянул и тянул. Но всё без толку! Тогда я 

позвал Хнухра и приказал ему тянуть что есть силы. 

Он появился, дожёвывая пинвы на ходу. 

Хнухр оказался очень добросовестным слугой. 

Довольно сильно дёрнув несколько раз и не 

добившись результата, он перешёл к более активным 

действиям. Он стал тянуть изо всех сил не 

переставая. В результате Хнухр потащил меня по 

206

мраморному полу, не обращая внимания на мои 

крики. 

Я же кричал всё громче. Он чуть не вырвал мне ногу 

и не вывихнул суставы! Войдя в раж Хнухр таскал 

меня из стороны в сторону как собака тряпку. Кувшин 

же засел на ноге намертво и никак не хотел 

«слезать». 

Это безобразие могло продолжалось невесть как 

долго, если бы Хнухр, в результате своих энергичных 

действий по спасению моей ноги, не уронил меня в 

бассейн. Вода снова попала в кувшин, и у меня 

207

появилась надежда освободиться от ловушки. Я лёг 

на край бассейна животом, уцепился за край и 

потребовал Хнухра дёргать кувшин сколько есть сил. 

Так он и сделал. 

Я держался как мог. Хнухр, переполненный 

энтузиазмом, дёргал резко и неистово. В результате 

мокрый кувшин выскользнул из его лап, и Хнухр 

отлетел до самой стены. Я же, держась за край, 

совершенно не ожидал, что он меня вдруг отпустит, и 

глубоко окунулся головой в бассейн, соскользнув 

вниз. 

Но наши усилия не пропали даром. Нога с кувшином 

ударилась о край бассейна – и кувшин разбился. 

Когда я вынырнул из тины на моей ноге держалось 

только горлышко. Я на этот раз не стал его дергать, а 

разбил о край бассейна. 

Осколки и другую «добычу», сандулу и палку мы 

положили в пустую комнату, где я оставил вещи и 

куда переставил кушетку. Отдохнув от злоключения я 

принялся решать задачу бюста. Искать ли ту самую 

аутентичную голову, рискуя попасть ногой в ещё один 

кувшин? Вряд ли стоило испытывать судьбу. 

208

И я приказал Хнухру взобраться наверх, после чего 

подал ему безголовый бюст. Затем я дал ему первую 

найденную голову, с частично отбитым носом, 

большое количество тины и пояснил, что тина 

должна стать клейкой массой между шеей 

безголового бюста и новой головой. Закончив работу, 

я помог Хнухру аккуратно слезть, чтобы голова не 

отвалилась раньше времени. 

Поиски головы и борьба с горшком измотали меня 

вконец. Понимая, что пир будет происходить ночью и 

не даст мне выспаться, я прилёг на кушетку чтобы 

209

отдохнуть и набраться сил. Но мне не дали. 

Заявился Бежал-Ходи, собственной персоной. Он 

пожаловался на голод, одиночество и слабое 

понимание происходящего. Его оставили совсем 

одного, не дав ни еды , ни питья, в комнате без 

крыши, с бассейном, воняющим болотом. К тому же в 

полу навалили резко пахнущей массы той самой 

штуковины, которой его пытались отравить во время 

аудиенции. Более того, он не знает где находится 

Азой-Шигез и его троллы. Его персональная охрана! 

Где эта клопула, куда их поселили? 

Я поспешил заметить, что это и моя охрана. Затем 

угостил его шишвами, посетовав, что напоить ничем 

не могу. Сам я пил из больших ваз, стоящих по 

периметру комнаты, но вода в них воняет тем самым 

луковым ядом, от которого он уже пострадал. 

Немного успокоившись Бежал-Ходи спросил меня, 

что я знаю о дальнейшей программе для посольства. 

Я сказал ему, что знаю не более его самого. Но кое 

какие рекомендации по рекреации мне дали. Я 

пояснил ему, что он, как гость, должен обмазаться 

луковой пастой и сидеть в тёмном чуланчике под 

210

названием дэрмарий или что-то в этом роде. Потом, 

когда действие будет признано достаточным, 

окунуться в ква-писцину, тот самый бассейн с тиной, 

для охлаждения. После этого ему принесут 

праздничные одежды в местном стиле, и мы 

отправимся на пир. 

Он прослушал довольно внимательно, но мне 

показалось, большую часть сказанного Бежал-Ходи 

пропустил мимо ушей. Тогда спросил меня чем я 

занимался. Я ответил, что именно тем, что сказал и 

указал на следы тины на мраморном полу. Он принял 

мои объяснения совершенно искренне и ушёл с 

выражением сосредоточенности на лице. Я же был 

211

212

рад что отделался от него и спокойно уснул. 

Спал я на удивление хорошо. Никакие мысли не 

тревожили меня. Сны были светлые, приятные. Более 

того, мне почудилось, что я вернулся к себе домой и 

поселился на сельской вилле, с прекрасным 

воздухом, бассейном и видом из окна. Помню что я 

сидел у окна, любуясь рядами оливковых деревьев и 

виноградными лозами, и неторопливо писал свои 

записки. 

Но на самом интересном и приятном месте я был 

разбужен Хнухром! Он сообщил мне, что голова 

бюста съехала и сидит очень криво. Мне, несмотря на 

огромное нежелание, пришлось подняться с кушетки. 

Как только я вошёл в комнату с писциной я понял, что 

бюст снова находится на грани катастрофы. Мало 

того что голова сидела криво, она еще и смотрела в 

сторону стены! То есть была обращена к нам 

затылком. Я обратил внимание Хнухра на подобную 

странность. Он же пояснил мне, что когда голова 

стала съезжать, он залез на колонну и стал её 

поправлять. Но оказалось, что самое удобное 

положение, согласно отбитой шее, именно такой – 

213

214

лицом в стену. Я обругал его остолопом и приказал 

развернуть голову немедленно. Затем меня посетила 

светлая мысль – я вспомнил, что луковая масса 

неплохо склеивает, когда подсыхает. Тогда я подал 

ему некоторое количество давленого лука и пояснил, 

что он должен обмазать им шею со всех сторон. Так 

он и сделал. 

Когда Хнухр спустился мы вместе оценили результат 

усилий. Он был неплох, учитывая предыдущие 

проблемы. Голова сидела прямо, но шея, однако, 

стала неимоверно толстой. Даже соседняя статуя 

насмехалась над нами! 

С бюстом было покончено. Наконец-то я смог снова 

прилечь. Уснул я мгновенно и спал глубоко. На этот 

раз сны были гораздо менее приятные. Мне снилось, 

что мою ногу хватают солдаты и тащат меня из 

палатки с криками: «О, он уркон, лови этого кралвора! 

Мажь луком чресла, да! И в клопулу его!» Потом 

выплывал Хнухр с головой Буллия Цезия и начинал 

вещать, не открывая рот и глядя на меня пустыми 

глазницами: «Император Горшечий правил в кваписцине 

двести лет, после чего разбился при 

215

покушении. Отчего его назначили проконьсулом, 

наградили лавровым пинком и напоили тухлей из 

вазы». Когда исчезал Хнухр, появлялся Бежал-Ходи в 

венке из гигантских тыкв. Он хитро поглядывал на 

меня, подмигивал и спрашивал пароль. Я тужился 

предложить ему хоть что-нибудь: «Азой-Шигез? 

Бестивул? Квазиполис? – Нет! – кричал Бежал-Ходи. 

– Нет пароля! Его никогда не было!». После чего его 

шея стала расти. Она всё утолщалась и утолщалась, 

пока голова не отлетала и не падала на мраморный 

216

пол, разбиваясь на мелкие осколки. 

Звон осколков так и висел в моих ушах, словно 

бесконечное эхо. Мне виделось, что они упали на пол, 

не не затихли. Как полагается нормальным осколкам, 

а продолжают прыгать и скакать, как-будто их 

подбрасывает неведомая сила. Я стал кричать на них 

чтобы они успокоились, но осколки в ответ хохотали и 

светились всё ярче. Потом они стали угрожать, 

бормоча недовольно непонятные слова. После этого 

они разделились на две группы и превратились в 

шахматы. Я же оказался между двух рядов солдат. 

217

Солдаты издали громкий победный клич и стали 

наступать с двух сторон. Они ходили по настоящим 

шахматным правилам. Стоя на своих квадратах 

фигуры угрожающе размахивали оружием и делали 

страшные лица. 

Игра приобретала напряжённый характер. Фигуры 

переругивались и бряцали оружием. При этом они всё 

больше приближались с обеих сторон. Я видел их 

мраморные пальцы прямо передо мной! Когда они 

выросли до невероятных огненных размеров и 

приблизились ко мне вплотную, я заорал изо всех 

сил. 

И проснулся. 

218

219

220

Бибарий и Виварий. 

«Твоё право – ругаться, 

моё право – не слушать.» 

Аристипп 

Я проснулся от голосов и отсветов факелов в 

соседнем помещении. Были сумерки. В комнате ктото 

очень громко разговаривал. 

Куда они подевались? – говорил недовольный 

более высокий голос 

Не иначе как утонули в ква-писцине! – 

восклицал более низкий. 

О, международный скандал! Обожаю скандалы! 

– похохатывал первый голос. – Посветите мне, 

Бибарий! Я хочу видеть бледно-зелёные тела 

среди тины! Эстетика превыше всего! 

Оставьте, Виварий! Неужели вы ещё не 

догадались? Они просто прячутся за 

колоннами! По обычаю кралворов! – укорял 

Бибарий более низким голосом. 

221

Я понял, что больше не могу выслушивать их 

глупости и громко спросил: 

Кто здесь? 

На некоторое время стало тихо. Затем свет факелов 

заметалась на стенах комнаты, где я отдыхал. 

Ах, это вы здесь! – произнёс первый голос. – 

Очень мило! Пустотека, наполненная собой! 

Свежо! 

Кто вы и что здесь делаете? – строго спросил я 

их. 

Ах, вас не предупредили! Меня зовут Бибарий! 

222

Я уже знал по голосам кого как зовут. 

А это мой коллега по всенату, Виварий! Мы 

ищем проконьсула, посланника короля 

Трухляндии! Наша миссия – лягаты! 

Тролланда? – холодно поправил я Бибария. 

Ну да, именно так он и называется! Нас 

послали пригласить вас на пир! И не просто 

пир, а пир горой! – в голосе слышался 

неподдельный восторг. 

Жулий говорил мне, – сухо отвечал я. 

Наместник? О! Он обещал нечто большее! 

Жоргию! – последняя фраза была сказана 

прямо мне в уши. 

И какханалию! Обожаю! – хлопнул в ладоши 

первый, Виварий. 

Сейчас я буду готов, – сообщил я всенаторам, 

понимая, что мне суждено пройти следующее 

испытание. 

Я чувствую, что вы изрядно поработали! Луком 

пахнет так, что вам позавидует любой 

всенатор! – заметил Бибарий. 

223

И весь пол в следах ква-писцины! Шикарно! – 

ахал Виварий. 

Кстати, – нахмурился Бибарий, – вы же не 

пойдёте в этом вот... – он указал мне на 

привычную мою одежду. – Мы принесли вам 

хламиду! – он протянул мне просторную 

одежду. 

Пока я одевался ко мне обратились с 

расспросами. 

Я бы хотел узнать одну дипломатическую 

тайну... – произнёс Виварий дрожащим 

224

голосом. 

Да, пожалуйста. 

Скажите... – голос всенатора стал очень тихим, 

– У вас штаны из козьих шкур? – Когда вы 

вырываете сердце козы, то потом шкуру 

одеваете сразу или даёте просохнуть? 

Обычно я снимаю шкуру с раба. Каждый день 

новую. Но иногда мне подходит и благородный 

гражданин. – ответил я, внутренне негодуя, но 

стараясь сдержаться. 

Прекрасно! – рассмеялись оба всенатора. – Вы 

будете душой компании! Одевайте хламиду и 

побежали в Таракалий! И не забудьте свой 

венок из лука! Большая честь! 

Я бы хотел, чтобы мой слуга пошёл со мной, – 

предусмотрительно заметил я. 

Зачем? – удивился Бибарий. – Там есть 

достаточно рабов для обслуживания. 

Он подаёт мне сердца коз и других животных, 

когда заканчиваются человеческие, – пояснил 

я. – Без него как без рук! 

225

Тогда конечно же! – тут же согласился Виварий. 

– Вы говорите о бизьоне, в которого дети на 

улице бросали комками грязи? А потом его 

забрали солдаты. Это он? 

Не знаю. Мой слуга – ыху Хнухр. Он совсем не 

боится крови и внутренностей, не то что я. Я же 

учёный. Я обожаю мозги. 

Учёный, – с некоторым разочарованием в 

голосе протянул Бибарий. – Ну ладно, пусть 

идёт, это ваш козобой. Только оденьте его 

поприличнее. По-человечески. 

226

Пока я одевался сам Бибарий и Виварий стояли с 

факелами в комнате без крыши. Я так торопился, что 

напялил хламиду наизнанку. Но выяснилось это 

гораздо позже, уже в Таракалии. В своё оправдание 

могу сказать, что было довольно темно, да и лягаты 

меня постоянно поторапливали. 

Кстати, вы так намерены жить в пустотеке? – 

поинтересовался Бибарий. 

Да, – ответил я,. натягивая хламиду. – Не 

выношу пустоты над головой. 

Отлично! Кстати, а где же ваш слуга? – спросил 

Виварий. 

Не знаю. Был здесь. Хнухр! - позвал я. 

Что? – откликнулся голос из-за колонны. 

За колонной! – засмеялись всенаторы. 

Мы идём на пир! Одень на себя мешок от 

шишек! Будешь выглядеть прилично. 

Зачем мешок? – появился Хнухр, протирающий 

сонную физиономию кулаками. Всенаторы 

посмеивались, глядя на него. 

Будешь выглядеть как всенатор! – добавил я. 

227

Бибарий и Виварий весело захохотали, нисколько не 

обижаясь на мою иронию. 

Наконец я и Хнухр были готовы. Хламиду я набросил 

поверх своей одежды – для удобства. Хнухр 

действительно напялил мешок, пахнущий луком и 

шишками. Получилось совсем неплохо! 

Наконец мы отправились по коридору в Таракалий. 

Бибарий и Виварий болтали без умолку. Я слушал их 

вполуха – всерьёз воспринимать их болтовню было 

невозможно, а совсем не слушать означало упустить 

какую-то существенную информацию. Время от 

времени я рассеянно задавал вопросы или отвечал, 

228

не всегда впопад. 

Мы освещаем дорогу факелами, потому что 

однажды убийца поджидал императора 

Курагулу в нише. Мы – лягаты! Если кто 

попадётся – тут же лягнём! – просвещал меня 

Бибарий. 

Так и стоял с кинжалом! Трясся, наверное, от 

страха! – добавлял Виварий. 

От напряжения! – поправлял его Бибарий. 

А что же, Курагула не мог одеть доспехи? – 

спросил я, шагая за ними в колеблющемся 

свете факелов. 

Мог! Он их и одел! Он вообще всегда ходил 

только в доспехах! – тут же ответил Виварий. 

И спал в них, – добавил Бибарий. 

И утонул в них. Ква-писцина – такое место... – 

Виварий притворно вздохнул. 

Его так и не нашли. Лежит, небось, где-то там... 

– кивнул куда-то в пространство Бибарий. 

При этих словах я содрогнулся, вспоминая 

сегодняшнее происшествие в бассейне. 

229

А вот ещё история с факелами. Про Нырона. 

Он вообще с факелами даже днём ходил – ищу, 

говорит, человечество! – продолжал Виварий. 

Нашёл? – рассеянно спросил я. 

Нет, конечно же! – весело рассмеялся Виварий. 

– Где же его найти? Вон, ваш слуга – 

человечество? 

Часть, – утвердительно отвечал я. 

А если ему подпалить шерсть — он станет 

человечнее или нет? – спросил очень 

серьёзным голосом Бибарий. 

У него достоинство всенатора. – Не отступал я. 

– Если всенатору подпалить его шерсть... 

Его шерсть! – весело хохотали Бибарий и 

230

Виварий. – Вот тогда человечность-то будет – 

о-го-го! – Надо бы во время пира попробовать! 

Подсунуть... Сами знаете кому! Горшок с 

углями под хламиду! 

Под хламиду! В поисках человечности! – 

хохотали они на весь коридор. 

Коридор вывел нас в Бестивул, откуда из боковой 

галереи мы спустились по ступеням и прошли в 

тоннель. 

Этот тоннель прорыт императором Кадаврием, 

– сказал Бибарий. 

Кадаврий? Не слышал о таком, – хмыкнул я. 

Ещё бы! Всё что он успел сделать – это 

прорыть тоннель! – пояснил Виварий. 

Сам? 

Сам! – громко хохотал Бибарий! – Сам! С 

лопатой! 

Мы шли довольно шумно, но никто нас не беспокоил. 

Так мы добрались до входа Таракалий. 

Вход был отмечен полу колоннами и тёмно-красным, 

с золотой каёмкой, занавесом. По сторонам стояли 

231

232

гигантские вазы с луковой водой. Бибарий и Виварий 

опустили факелы в эти вазы, затушив их. 

Сейчас мы станем за портьерой, не входя, и 

покажем тебе всенаторов. 

Потом сам с ним познакомишься! 

Мы стали между колоннами и Бибарий немного 

отодвинул портьеру. 

Нашим глазам предстал просторный округлый зал. Он 

был довольно ярко освещён факелами. Посреди зала 

бил прохладный фонтан. Вокруг фонтана стояли 

невысокие столы с блюдами и кувшинами. На блюдах 

горой высилось нечто. Вдоль стен расположились 

рабы, готовые бросится по первому указанию. 

Некоторые возились у столиков. 

Там-сям стояли группы всенаторов. Все были в 

роскошных хламидах. На этот раз я не заметил 

нарисованных лиц. 

Смотри! Скажу тебе о тех, кого видно отсюда. 

Видишь того высокого, толстого? С красным 

лицом? – прошептал мне Бибарий. 

Много лука кладёт! – хихикнул Виварий. 

233

Это о-го-го! Отец нации! 

И мать! 

Вот-вот! Патриарх! Старец Бодатий! 

Какой же он старец? – удивился я. – Мужчина 

в расцвете лет! 

И сил, судя по животу! – тихонько засмеялся 

Бибарий. – У нас все важные всенаторы – 

старцы! 

Судя по их разумению, – добавил Виварий. – 

Буквально. 

Так вот, Бодатий – главный оратор. 

Орёт громко. 

234

А вон тот, рядом с ним... С напомаженными 

луковым соком кудрями и бородой... 

В лиловой хламиде! 

Да. Это старец Поддатий. 

Потому что поддакивает Бодатию. Они всегда 

вместе. 

Идём дальше. Вон тот, с взбитым коком волос, 

в пёстрой хламиде... 

Старец Конфузий. Ему лет двадцать, не более. 

Тоже старец? 

Ещё какой! Потомственный! Его дядя рядом – 

старец Квасиний! С лицом раба и красным 

носом государственного деятеля. 

Далее – настоящий старец – Профузий. Еле 

стоит на ногах. 

Предпочитает ползать. 

С ним неразлучные друзья его же поколения. 

Вымирающего. 

Старцы Указий, Инфузорий и Фруктозий. 

Вон там, дальше, маленький, живой в ярко 

красной хламиде – старец Гербарий. 

235

Поэт! 

Ещё какой! 

Далее... Специалист по военным делам, 

всенатор Окклюзий. 

Внук хладиатора. 

Судя по его манере мышления и действия он и 

сам не прочь... 

… Выйти на арену. 

Вокруг него прыгает худой и длинный всенатор 

Иллюзий. В синей хламиде, в которую он может 

завернуться раз пять, не меньше. 

236

А дальше стоят дельные ребята. Один, правда, 

немного жуликоват. 

Немного. Совсем чуть-чуть. 

Всенатор Амбарий. Ведает всеми расходами. 

И всенатор Мальвазий, ведает всеми 

доходами. 

Но на самом деле всем ведает сам... 

Стервилий?... – произнёс было я. 

Тсс! Генидий! Ясно? Ну ладно, пора входить! В 

общем, во время жоргии приползай – пошалим, 

повеселимся! – хихикнул Виварий. 

Приполз, увидел – досадил! – добавил 

Бибарий. 

Расскажешь нам какое человеческое мясо на 

вкус! – с замиранием в голосе воскликнул 

Виварий. 

Сладкое... – неожиданно пробормотал Хнухр 

Бибарий и Виварий отшатнулись от него, сразу 

перестав смеяться. 

Я втолкнул его в зал и тут же стал выговаривать 

Хнухру, пока мы шли к столикам: 

237

Что ты себе позволяешь! Как ты мог! 

Так вон оно, сладкое! – Хнухр указал на одно из 

блюд на столе. 

Что «оно»? 

Не знаю! Я утром сегодня такое видел! 

Видел сладкое? 

Близко! Рукой можно дотянуться! Вкусно! 

Он показывал на стол. 

238

239

240

Пир горой. 

«Жизнь подобна зрелищу; 

в ней часто весьма дурные 

люди занимают наилучшие места.» 

Пифагор 

О, наш проконьсул! – один из всенаторов, 

Иллюзий, судя по развевающейся хламиде, 

двинулся к Хнухру, протягивая обе руки. – 

Собственной персоной! Какая честь! 

Хнухр на мгновение замешкался, затем тоже 

протянул обе руки. Всенатор взял их и стал дружески 

дёргать 

Как приятно, столько лет! Не виделись! Да! 

Не виделись, – как эхо отозвался Хнухр, глядя 

всенатору через плечо, на стол. 

Вы очень вовремя к нам пожаловали! Мы 

переживаем лучшую эпоху со времён 

бессмертия императора Генидия! – подошёл 

всенатор Окклюзий и стал пытаться отвоевать 

241

одну руку Хнухра у Иллюзия. 

Небезуспешно, надо сказать. Хнухр даже 

приподнялся на цыпочки чтобы видеть стол. Я же, 

воспользовавшись ситуацией, проскользнул к 

фонтану и столикам. 

Хотелось бы,, пользуясь случаем, передать 

привет бессмертному императору Трухляндии! 

– ворковал Иллюзий. 

И его наместнику! – перебивал его Окклюзий. 

Оба они так трясли Хнухра за руки, что стали 

вращаться вместе с ним вокруг оси. Так как Окклюзий 

дёргал каждый аз сильнее, вращение происходило в 

242

его сторону. Хнухр всё время пытался оглянуться на 

столы, но его повернули почти спиной, отчего он чуть 

не вывернул шею. 

Я сразу подошел к всенатору Амбарию и 

представился личным другом короля Велик-Понты, 

посланцем в Эмпории и Недикой Образии Упсом 

Великим. Также я упомянул о лучших рекомендациях, 

которые мне дали о нём всенаторы Бибарий и 

Виварий. Амбарий, в венке из чесночной шелухи, 

внимательно меня выслушал и выразил своё 

почтение королю и его посланцу. Краем глаза он 

увидел крутящихся вокруг Хнухра Иллюзия и 

Окклюзия и поинтересовался у меня кем является тот 

посланец. Я честно признался, что это ыху Хнухр, мой 

слуга, которому очень понравилась местная кухня. 

Ему не терпится отведать её снова, но 

дипломатический протокол не позволяет. 

Как раз в это время мне поднесли большое блюдо с 

интересными штуковинами, похожими на комки 

тёмного варёного теста или какие-то печёные плоды. 

Они были тёплые, и от них исходил сладковатый 

запах. 

243

Но только я протянул к ним руку, раб тут же убрал 

блюдо и поднёс Амбарию. Тот втянул воздух, закрыв 

глаза, сказал, что запах великолепен. Раб тут же 

поднёс блюдо следующему всенатору, Мальвазию. 

Тот повторил ритуал, ничего не взяв. Раб отошёл, а 

ему на смену спешил ещё один, с блюдом, полным 

каких-то ярко-красных плодов. 

Я тут же высказал своё недоумение, почему не 

кормят посланника Его Величества, в то время как он 

не ел с утра. На что Амбарий заметил, что пир горой 

потому так и называется – блюда лежат горой, их 

поочерёдно оценивают, но не едят. Гора остаётся 

244

нетронутой до самого окончания пира. 

Когда же мы будем есть? – не выдержал я? – 

То есть, я хотел спросить, когда мой слуга 

утолит голод? 

О, не беспокойтесь, потом будет жоргия! – 

воскликнул Амбарий. 

Ах, жоргия! – воскликнул я. 

В это время нам поднесли очередное блюдо. Запах 

был пикантным. Мой аппетит разгорался. А блюда всё 

несли и несли! 

Я с тоской посмотрел на изобилие, разложенное на 

245

столиках в специальных корзинах. Брызги от фонтана 

покрывали их как серебристая пыль. Наверное, я 

никогда так не желал съесть всё, что видел! Я начал 

понимать Хнухра и его грусть в глазах. 

Всенаторы, названные и неназванные, разделились 

на две неравные группы. Меньшая часть направилась 

к Хнухру, захваченному Окклюзием и Иллюзием, а 

большая – ко мне. Хнухр совсем растерялся в 

окружении многочисленных всенаторов. 

Я же пытался запомнить сказанное вновь 

подошедшими и отвечать впопад. Но у меня плохо 

получалось. Например, старец Фруктозий 

поинтересовался какие овощи выращивают в 

Тролланде. Я же, отвлёкшись, ответил «монгры». 

246

Всенатор Апостазий тут же спросил как их едят, на 

что я ответил: «Намазывают на кожу и прыгают в 

бассейн». Он озадачился моим ответом настолько, 

что отошёл в сторону и стал движениями намазывать 

на себя что-то невидимое и изображать прыжок, 

почёсывая затем в затылке. 

Путаница была «исправлена» появлением в зале 

носилок с послом Бежал-Ходи. Четыре раба с 

факелами несли его почти бегом. Добежав до 

столиков они быстро, по команде пятого, шедшего 

сзади, опустили носилки и так же бегом, на 

полусогнутых в коленях ногах, выбежали из зала. 

Все посмотрели на носилки. Я ещё не понял что 

случилось и объяснить не мог. Кто-то рядом 

пробормотал «вот вам и мёртвый уркон!» Я 

оглянулся, но не смог найти кто произнёс эту фразу. 

Бежал-Ходи зашевелился, застонав. Я подошёл к 

247

нему. 

 

 

 

 

 

 

 

 

Что случилось господин посол? 

О, Упс! Как хорошо что вы здесь! Вы живы! 

Пока да... 

Меня пытались отравить! – он снова 

пошевелился, издав громкий стон. 

Отравить! Какой ужас! – воскликнул я. – Что же 

произошло? 

Мне предложили намазаться этой гадостью... 

Которой тут провоняло всё и вся. А потом 

охладиться в их искусственном болоте! В 

болоте-то я чуть не умер! 

В болоте? Вы уверены? 

Да! От воды стало ужасно жечь! 

248

Я понимаю... Дело в луковой пасте, которой вы 

намазались... 

Но зачем! Зачем они мне её подсунули? 

Так здесь принято... 

О! Только не говорите, что они сами делают то 

же самое! – Бежал-Ходи, кряхтя сел. 

Выглядел он действительно неважно. Лицо было 

припухшее, ноги и руки выглядели толще обычного. 

Глаза слезились, а носом посол постоянно шмыгал. 

К нам подошли несколько всенаторов. 

Что случилось? – спросил старец Указий. 

Не видите – пленного принесли на допрос! – 

пояснил ему категорическим тоном старец 

Инфузорий. 

Какого-же пленного! Это слуга посла 

Трухляндии! – возразил мудрец Квасиний. 

Простите, господа всенаторы, что вмешиваюсь 

в ваш диалог, – извинился. я. – Но должен вам 

сказать – перед вами несчастный посол короля 

Тролланда Бежал-Ходи. Ваш же покорный 

слуга – личный друг и посланник короля, но не 

249

посол. А там – я показал на Хнухра, которого 

тащили за обе руки к нам Иллюзий, Окклюзий и 

Конфузий – мой непокорный слуга, ыху Хнухр. 

Прелестно! – захлопал в ладоши всенатор 

Поддатий. – Король ыху! 

Вы путаете, коллега! – поправил его стоящий 

рядом Бодатий. – Король – вот! – он показал на 

Бежал-Ходи. – А это его слуги! То есть рабы! – 

он показал на Хнухра и на меня. 

Нет, ну что вы! – меня подхватили под руки 

Гербарий и Мальвазий. – Посол – вот! Там – 

личный друг! А этот – они указали на Хнухра – 

250

Общий друг! Разве непонятно? 

Господа! – повысил я голос, тщетно пытаясь 

высвободить руки. – Посол – на носилках. Я – 

посланник! А это – мой слуга! – я показал на 

Хнухра. – Может быть он и король Ыхуго, но 

мне это неведомо! В таком случае я с 

удовольствием стану ещё и послом короля всех 

ыху! Если он позволит! 

Вы позволите? – вежливо спросили Окклюзий и 

Конфузий Хнухра. Тот промычал что-то 

невразумительное, явно пытаясь прорваться к 

столам. 

Его величество позволяет! – с восторгом 

прокомментировал его мычание Иллюзий. 

Не успели мы разобраться в дипломатических 

хитросплетениях, как в зал быстро вошёл наместник 

Жулий Стервилий. Нас сразу оставили в покое, 

сгрудившись вокруг него. 

Послушайте что я нашёл! – сообщил он 

присутствующим. – Пергамий откопал в архиве 

прелюбопытную инкунабулу. «Сумма 

Эмпорика»! Хотите прочту? – он достал свиток 

251

из рукава. 

Все сгрудились вокруг наместника бессмертного 

императора, на время забыв о послах и посланцах. 

«И вот страны, которые должны подчиниться 

Эмпории, но не подчинились до сего дня...» 

До сего дня! – воскликнул старец Артезий. 

Позже Бибарий сообщил мне, что он слыл 

глубоким мудрецом с ранней юности. 

«… Остров Бунтазия, – продолжал читать 

Стервилий, – Троллазия...» 

Так это же Трухляндия! – громко 

прокомментировал Окклюзий. 

«Урказия...» 

О, край непокорных! – проскрипел всенатор 

Коррозий. 

… А также люди без государств: Люди Бру, 

252

люди Хну и люди Ы! – Стервилий обвёл всех 

взглядом. 

Есть, есть тут люди Ы! Даже король всех Ы! – 

оживился Конфузий, потряхивая 

напомаженным коком. 

Самое время договориться! – подключился 

Гербарий, потряхивая красной хламидой. Он 

подошёл к Хнухру и вежливо, но твёрдо 

поинтересовался: 

Ваше Величество (это Я!) готово признать 

зависимость своего народа от Эмпории? 

Что это? – нахмурился Хнухр, одновременно 

освобождаясь от дружеских рук всенаторов. 

Не соблаговолит ли его высокое сияющее 

королевское высочество формально объявить 

свою страну субординатом нашей великой, 

изобильной, сытой... 

Я голоден! – мгновенно отреагировал Хнухр. 

О, теперь вы всегда будете испытывать чувство 

благодарной сытости! – воскликнул гербарий. – 

Стоит вам только... 

253

Есть хочу! – заявил Хнухр, решительно 

направившись к столикам. 

Буквально небольшая формальность – и всё 

это станет вашим! – устремился за ним 

Гербарий. – Люди Ы должны признать 

главенство Эмпории... 

За эту еду? 

За какую угодно! 

Угу. Давайте! – Хнухра довольно заметно 

трясло от нетерпения и невозможности что-то 

съесть. 

254

Вот и прекрасно! – воскликнули хором гербарий 

и Конфузий. 

Отлично! – хлопнул в ладоши Стервилий 

Жулий. – В честь дипломатической победы 

объявляется жоргия! 

Жоргия! - вскричали хором всенаторы. 

Подождите! – воскликнул я. – В этом есть 

некоторое дипломатическое недоразумение... 

Но меня никто не слушал. Бежал-Ходи постанывал на 

носилках, но его также никто не замечал. Все 

сгрудились вокруг Хнухра, поздравляя его и, 

одновременно, мешая ему подойти к столикам. Он 

пытался пролезть между всенаторами, поднырнуть 

под их руки, оттеснить их в с торону – всё тщетно. 

Хнухр даже попытался перепрыгнуть через Гербария, 

но ему помешал длинный Конфузий. Он, в своей 

пёстрой хламиде, появлялся то справа, то слева от 

ярко-красного Гербария. Тогда Хнухр решился на 

отчаянный шаг – пролезть прод ногами всенаторов. 

Но как только он упал на колени, все закричали: 

«Браво!», после чего тоже стали падать на пол. 

Рабы, носившие блюда, аккуратно обошли лежащих 

255

на полу и поставили яства на столы. В это же время 

по команде Стервилия вбежали другие слуги, 

разбрасывая по полу ворохи луковой и чесночной 

шелухи. Всенаторы ложились на вновь образованные 

кучи, располагаясь в самых расслабленных позах. 

Стервилий же, пригибаясь, быстро подошёл ко мне: 

Я понимаю, вам не всё происходящее ясно. 

Видите ли, у нас принято устраивать жоргии в 

самых удобных положениях для принятия пищи 

и для последующего отдыха. Лук и чеснок, как 

вы понимаете, самые высокоценные продукты 

256

нашей скромной страны. Поэтому прошу вас и 

уважаемого посла, – он небрежно кивнул в 

сторону сидящего Бежал-Ходи, – принять 

полное и безоговорочное участие в славном 

событии... 

Я полагаю. Что произошло недоразумение, – 

начал я. – Видите ли, Хнухр, мой слуга, из 

страны ыху. Но он никогда не был её королём – 

у ыху нет короля и института монархии... 

Стоит ли сейчас говорить о таких пустяках! – 

отмахнулся Стервилий. 

Пустяках? – удивился я. – Понимаете, я сам 

бывал в тех местах... 

Тем более! – парадоксально прервал меня 

наместник. – Разве маленькая 

дипломатическая победа не стоит небольшой 

жоргии? 

Я полностью поддерживаю господина 

наместника, – вдруг вмешался Бежал-Ходи. – 

Ыхуго находится к югу от Урконии и является её 

естественным врагом. – Он твёрдо посмотрел 

на меня. – Как мы оба знаем, на то есть 

257

естественные причины, – посол кивнул в 

сторону Хнухра, намекая на его захват 

урконами и последующую продажу в Тролланд. 

Я знал что мы договоримся, – второпях ответил 

наместник и сразу заспешил. – Вы тут 

празднуйте, а у меня, простите, дела. 

С этими словами он скользнул за портьеру. 

258

259

260

Луковая жоргия. 

«Сопротивляйся прихотям твоим 

в молодости, ибо в старости 

никак не сможешь себя исправить, 

чтобы от них отвыкнуть.» 

Клавдий Птолемей 

К нам же, скользя по ворохам шелухи, подползли 

Бибарий и Виварий. 

О, срочно на колени – вскричал Бибарий, 

хватая меня за щиколотку. 

И ползком к столу! – взвизгнул Виварий, хватая 

меня за другую ногу. 

Я не удержался и со всего размаху упал на пол, 

подняв облако луковой и чесночной шелухи. 

Вперёд! Рождённый преуспеть ползёт к успеху! 

– возгласил Бибарий и ловко заскользил в 

сторону фонтана. 

Как говорят – рождённый ползать глотать 

положен! – Виварий потянул меня за рукав. 

261

Подождите! – упёрся я. – Почему лёжа? Есть 

же неудобно! 

И пить! – согласился Виварий. – Всё ради 

умеренности. В здоровом теле – крепкий дух! – 

от него сильно пахнуло луком. – Кстати! Не 

взбрызнуть ли нам для начала знакомство? 

Кувшинчик лукового винца? 

Лук, чеснок... – начал я. 

О, чесночное! – поднял брови Виварий. --- Я бы 

не советовал сразу смешивать! И даже 

начинать лучше с разбавленного лукового, без 

добавления мела! 

262

Какого мела? - не понял я. 

Обычного! От него пузырьки – очень 

пикантные! Луковое вино с пузырьками – 

верный путь к вершинам! – он дёрнул меня 

сильнее и мы поползли. 

Вперёд, мой друг, к столу! Через шелуху к 

звёздам! 

Так ползёт слава людская! 

Ползание коротко – жоргия вечна! 

Правило сурово, но таково суровое правило! 

Они подбадривали меня, а я полз как червь. Бежал- 

Ходи был потерян из виду сразу и бесповоротно. 

Вскорости показались столы с горами яств и пивств. 

Никогда не думал, что опущусь столь низко, в 

буквальном смысле. Но в компании таких же 

возлежащих всенаторов ощущение морального 

падения заметно притуплялось. 

Ну что ж! Приступим! Начало – пол дела! Ну-ка, 

нацеди-ка мне трёхлетнего лукового! – 

обратился откинувшийся на спину Бибарий к 

стоящему рядом рабу. Тот наполнил из кувшина 

263

264

глиняный расписной бокал и подал всенатору. 

А теперь повтори для моих друзей! – Бибарий 

обвёл нас стаканом. 

Мы получили по полному стакану остро пахнущей 

жидкости. Мне подали настоящий кубок 

разноцветного стекла. 

Итак, за встречу под столами! – провозгласил 

Виварий, и, немного приподнявшись, припал к 

бокалу. Бибарий тут же последовал его 

примеру. 

Я же сначала понюхал содержимое бокала. Запах 

был странным. Луковый оттенок дополнялся сильным 

кисло-терпким ароматом с примесью дуба. Пока я 

принюхивался мои сотоварищи уже опорожнили свои 

сосуды и попросили наполнить их ещё раз. 

О, так дело не пойдёт! Помни о моменте! 

Нельзя упускать возможность выпить, особенно 

первую! Тогда не будет второй! 

Да-да, золотая середина! Проскочить между 

первым и вторым стаканом, не замочив горла! 

Я собрался с духом и, зажмурившись, выпил 

содержимое. 

265

Бибарий и Виварий засмеялись. 

Глаза можно открывать! По второму! 

Я открыл глаза и увидел , что мой стакан уже полон. 

За лук и чеснок в каждом стакане! – 

провозгласил Бибарий и выпил. 

Виварий же вытягивал содержимое медленно, словно 

смакуя. Я не мог следовать ни первому, ни второму 

примеру, а начал отпивать глотками. 

После первого бокала ощущение вкуса заметно 

притупилось, а в ному стоял невышибаемый запах 

лука, которому исполнилось не менее трёх лет. Я 

решил, что вряд ли доживу до следующего утра 

здоровым и, с мрачными мыслями, допил бокал. 

После этого я лёг в шелуху и закрыл глаза, ожидая 

немедленных мучений. 

266

Но ничего плохо не произошло. Наоборот, я ощутил 

прилив сил и обострение аппетита. Если читатель 

помнит, я покушал довольно скромно. 

О, третьего не дано! Откинуться на спину после 

двух бокалов! Нет-нет, теперь как раз 

чесночного! – прозвучал где-то вдалеке голос 

Бибария. 

Меня приподняли влили в рот небольшое количество 

чесночной воды совершенно выдающейся резкости и 

пронзительности. Если после луковой мне казалось, 

что в носу собрался весь лук вселенной, то сейчас его 

дух был уничтожен чесноком. Я широко раскрыл 

глаза. Бибарий и Виварий рассмеялись: 

Вот что значит рождение мужа! 

Но не мальчика! Немедленно кушать! Эй, 

человек! Подай-ка-земляных печёностей! 

Раб поднёс мне блюдо с выложенными на них 

печёной морковью, репой, свёклой и ещё какими-то 

коричневыми и красноватыми плодами, похожими на 

неровные, шершавые яблоки. Я схватил свёклу, как 

самую близкую и самую знакомую. Но рука Вивария 

оказалась быстрее моей, и у меня во рту оказался 

267

большой клубень коричневого цвета. 

Вкус у него был довольно интересный, деликатносладковатый 

с тонким, непередаваемым оттенком. Я 

вдумчиво прожевал, затем положил свёклу и взял 

ещё один. Всенаторы веселились от души, глядя на 

меня. 

Главное не увлекаться! Стол полон. А желудок 

пуст и жаждет наполнения! Но сытое брюхо к 

поучениям глухо! Пока голова ясна следует 

поговорить о чём-то возвышенном! 

О философии? – пробубнил я, прожёвывая 

свою порцию. 

268

О! Вялософия – не для нас! Это примитивно! 

Мы поговорим о политике. 

И управлении людьми! – Бибарий взял 

большую оранжевую репу и разломил её 

пополам. – Разделяй и потребляй! 

Вот! – Виварий откусил свёклу, истекающую 

соком. Тёмный, густой сок потёк по щекам и 

шее – У вас как правят народом? Рабов хорошо 

кормят? 

Неплохо, – пробубнил я, вспоминая о Хнухре. 

Это зря, – доверительно сообщил мне Бибарий. 

– Вот ты думаешь почему рабы сейчас такие 

предупредительные, а? – он откусил от 

большого куска репы в правой руке, потом от 

куска в левой, после чего лёг на спину и стал 

жевать, глядя вверх. 

От еды? – пожал я плечами. Моего жеста никто 

не заметил. 

От того что следят друг за дружкой! Кто кого 

поймает на воровстве – станет 

невольноотпущеником! А кого поймают – того 

269

пошлют на работу поинтереснее. – Он снова 

откусил справа и слева. 

Какую же? – спросил я, хватая сразу несколько 

морковок и засовывая в рот. 

О, работ поинтереснее много! Уборка нечистых 

мест, удобрение луковых и овощных грядок... 

И там тоже работает правило: украл – заплати! 

Поймал – иди работай как свободный человек! 

За еду? – снова спросил я только для того 

270

чтобы засунуть в рот еще несколько печёных 

овощей. 

За еду! – Виварий небрежно размазал 

свекольный сок по лицу. – Вот ещё! За свободу! 

Еду пусть зарабатывают! 

Если у работников не будет стимула работать – 

кто же будет работать? – Бибарий доел репу и 

раскинул руки, лёжа на спине. – Свобода 

дороже любой еды! Но есть-то необходимо! Вот 

они и приходят отдельно! 

А главное в этом — зависть! – заметил Виварий 

и щёлкнул пальцами: 

Лукового с пузырьками! 

Он снова повернулся ко мне: 

Если вольный крадёт – он снова станет рабом! 

А кто донесёт? – хмыкнул Бибарий, подставляя 

стакан для лукового с пузырьками. – Свои! 

Мне тоже налили, не спрашивая моего мнения. Я 

осторожно попробовал, в то время как Виварий и 

Бибарий выпили свои порции залпом, заметно 

порозовев. Вкус был специфический. 

271

Ну как? Залпом, до дна! До дна! Вот так! Вкус? 

– стали они спрашивать наперебой. 

Весёленький... – выдавил я. Дух стоял в носу и 

подпирал живот. 

Да! – расхохотался Бибарий. – Наши предки 

ели лук и чеснок – и побеждали! Мы же будем 

пить сок лука и чеснока – и править миром 

вечно! 

А знаешь как? – обдал меня Виварий луковым 

духом. 

Как? – смог спросить я, часто моргая глазами и 

272

пытаясь удержать всё внутри себя. 

Просто! Управляй чужими желаниями – и тогда 

не надо будет управлять своими! – всенатор 

повернулся на живот. 

Я наконец справился с возмущением внутри и смог 

задать вразумительный вопрос: 

Вы говорите о флебах... 

Ну конечно! 

Всенаторы тоже следят друг за другом? Какое у 

них наказание – попасть в обычные урбики? 

Урбики! – хихикнул Бибарий и вдруг сел. – 

Аресты не могут жить по тем же правилам, что 

и флебы! 

Урбики получают бесплатные порции клубней. 

Не такое разнообразие как у нас, а вот эти, 

которые ты жевал, – Он показал на 

коричневатые продолговатые штуковины с 

приятным вкусом и белой мякотью. – Их 

родится много, хоть отбавляй. 

Заодно орбики могут вечно копаться в поле. 

Кто же выращивает лук и чеснок? 

273

О, такую работу нельзя доверить свободным 

людям! Этим занимаются рабы. Иначе как они 

будут следить друг за другом? 

Свободные следят, но не так... У них уже есть 

свобода и они не хотят несвободы своим 

соседям так страстно, как рабы. 

А суборбики? – продолжал спрашивать я. 

Нет, так нельзя. Сначала выпьем луковой с 

пузырями! – заявил Бибарий. – Человек! 

Нет-нет! Я не могу! – пришло моё время 

признаться. – Лучше чеснок или что у вас там... 

Смесь. 

274

Смесь! Чесночная с пузырями? Гениально! 

Несите чесночную и мел! Живо! 

Он повернулся ко мне. 

Суборбики кормят орбиков. За мелкие 

нарушения еды дают всё меньше. А работы — 

всё больше. Но главное – свобода! 

Хорошо, – хладиаторы – это суборбики? – 

задал я, как мне казалось, важный вопрос. 

Хладиаторы – преступники! 

Ну, так было раньше... 

Сегодня тоже случается. Нет, хладиаторы – 

особый случай. Свободы у них как-будто 

немного, но питание отменное. 

Как у рабов? 

У рабов! Они и есть рабы! Но туда попадают 

самые крепкие. Ничего. Скоро сам увидишь. 

В это время принесли чесночное с мелом. Бибарий 

бросил мел и ещё что-то. Пошли пузырьки. Затем он 

сам разлил тягучую. Пузырящуюся жидкость по 

стаканам. 

Ну, за правильную жоргию! 

275

И за управление флебами! 

Я выпил свою долю молча. Вкус и эффект превзошли 

все предыдущие эксперименты. Мне казалось что я – 

огнедышащий дрыгон. Причём буквально. 

На Вивария выпитое тоже произвело эффект: он стал 

что-то есть и так обмазался овощным соком, что я 

вынужден был указать на потёки по всей одежде. 

А, чепуха! К морской паутине не пристанет! 

Морская паутина? – не понял я. Мне 

показалось что кто-то из нас выпил слишком 

много. 

Ну да. Рабы, орбики, хладиаторы... Всё 

276

хорошо. Но главное – не они. Главное – 

суборбики, ткущие одежды! 

По берегу собирают раковины паутинных 

моллюсков. Из них тянуть нити, а из нитей ткут 

ткань. Вот из неё и состоят хламиды. 

А красят водорослями и ещё какой-то морской 

пакостью. То ли кровью ктулов, то ли железом, 

которое привозят с Бунтазии. 

Фарханги? 

Фарранги. 

Понятно... А железо ведь идёт на оружие? Я 

видел совершенно удивительные образцы... 

Оружие прекрасно. Скоро будет какханалия – 

ты сам всё увидишь и услышишь. Но главное 

на что идёт железо – это деньги! 

Деньги? Ни разу не видел здесь денег! 

Ну конечно же, нам деньги не нужны! Мы 

можем получить их сколько угодно! Поэтому не 

пользуемся. 

Что значат деньги без власти? Власть важнее 

денег! Кто имеет власть – имеет всё. 

277

А кто имеет деньги? 

Покупает у тех, кто имеет власть! Знаешь как 

говорят о всенате? Все-над! 

А остальные под! 

И что же это за деньги? 

О, я бы показал... Такие железные кубики. 

Орбики за них удушатся. А суборбики – даже за 

саму мысль о них! Поедем в Метрополюс, и 

увидишь как они живут. 

Людям необходимо дать смысл существования! 

И правила! Саами же они для себя не 

придумают. 

Кубики! Я вспомнил сундуки с железом, привезённые 

фархангами. 

278

А как же всенаторы? Какие у их правила? 

О, брат, тут без очередного стакана не 

объяснить! Луковой! – крикнул Бибарий. 

По второму кругу? – пьяно выдохнул Виварий. 

Тогда чесночной! И побыстрее – у меня мысль! 

Подбежало сразу два раба с кувшинами и, капая на 

шелуху, налили нам стаканы. 

До самого края! – закричал Бибарий и пролил 

на себя почти треть. Раб терпеливо долил 

снова. 

Так вот, брат посланец, – он дождался пока 

рабы отойдут, – всенаторы – все-над. Это 

понятно? – он икнул и снова пролил часть 

содержимого стакана. 

Чтобы не проливать больше он выпил то, что 

осталось и, отдуваясь, наклонился ко мне. С другой 

стороны придвинулся Виварий. Дух стоял 

совершенно непередаваемый. 

Всенадоры – это те, которым всё надо! – 

произнёс он горячим шёпотом. – Всё! – он 

поднял палец, качнувшись к шелухе спиной. 

279

Точно! – подтвердил Виварий, давя мне 

подбородком на плечо. 

У нас правило простое – родись кем надо и 

соблюдая правила! 

И обычаи! – добавил Виварий. 

И обычаи. Генидий их установил, наместники 

поддерживают – и ты не мешай! – снова поднял 

палец Бибарий, на этот раз ухватившись за 

мою хламиду чтобы не упасть навзничь. 

Не мешай! – мотнул головой Виварий. 

Понял? Всё уже придумано! 

О! До нас! 

280

Но как же рабы не хотят изменить порядок 

вещей? – я поставил наполненный стакан на 

столик. Пить это было выше моих сил, а 

всенаторы больше не настаивали. 

Бунт? – усмехнулся Бибарий. – Нет! – он 

погрозил мне пальцем и упал навзничь, не 

успев ухватиться за воротник моей хламиды. 

Ни за что! – навалился на меня Виварий. 

Бунт, братец, подавляется сразу! – Бибарий 

приподнялся. – В утробе! – всенатор сделал 

секущее движение ладонью и повалился на бок 

В почке! До листиков! – Виварий соскользнул с 

моего плеча, лицом в шелуху. 

В зародыше! – крикнул лежащий Бибарий. 

В человека надо вдавливать раба! – Виварий 

говорил прямо в пол. 

По капле! – не сдавался Бибарий, снова 

приподнимаясь. 

С детства! – оторвался от пола Виварий. 

С молоком матери! – Произнёс Бибарий, 

схватил мой стакан и, опорожнив его, откинулся 

281

в изнеможении. 

Стакан он бросил в сторону, попав во всенатора, 

сидящего неподалёку, над телом объевшегося 

Хнухра, Гербария. Тот стал что-то кричать. Но так как 

к этому моменту кричали уже все, разобрать его 

слова было нельзя. 

282

283

513

17

"ТРОЛЛИКА" КНИГА ВТОРАЯ "ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО" ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

You also want an ePaper? Increase the reach of your titles

Delete template?

Save as template?