"ТРОЛЛИКА" КНИГА ВТОРАЯ "ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО" ЧАСТЬ ВТОРАЯ

19

2

3

Давид Герцог © 2018 «Троллика» Книга Вторая. «Великое 

посольство» 

Все изображения использованы и обработаны в соответствии с 

законами и указанными разрешениями 

David Herzog © 2018 “Trollika” Book Two. “The great embassy” 

All pictures used and reworked in accordance with intellectual 

property laws 

4

ТРОЛЛИКА. 

«КНИГА ВТОРАЯ. 

«ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО.» 

5

6

Оглавление. 

Оглавление. -7 

Карта. - 9 

Военная тайна. - 11 

Корабль фархангов. - 33 

Бежал-Ходи. - 53 

Путешествие по морю. - 73 

Высадка. - 93 

Недикая Образия. - 115 

Квазиполис. - 133 

Аудиенция. - 155 

Комната для посланника. - 175 

Приготовления к пиру. - 199 

Бибарий и Виварий. - 221 

Пир горой. - 241 

Луковая жоргия. - 261 

Хор пляски. - 285 

Следующее утро. - 307 

Заколечье. - 329 

Суборбика. - 351 

Метрополюс. - 375 

Псиатр и вялософия. - 397 

7

Хлатеатрон. - 419 

Долгожданные переговоры. - 443 

Торжественное отбытие. - 465 

Берег Ыху. - 490 

Путешествие Священного Огого и 

Великого Ика через страну Ыхуго. - 507 

Возвращение. - 527 

Карта. - 554 

8

9

284

Хор пляски. 

«В великих делах уже само желание 

– достаточная заслуга.» 

Секст Проперций 

Но, перекрывая общий шум и гам, кто-то 

провозгласил басом. Наверное, всенатор Басилий: 

Какханалия! 

Все закричали наперебой: 

Музыка! 

Нам хочется песен! 

Вбежали рабы с большими сгребалками. Всем 

сделали кучи для удобного сидения. Когда все сели я 

немного приподнялся и осмотрел зал. 

Всенаторы были пьяны и заляпаны соком. Хнухр 

лежал среди холмов луковой шелухи, не подавая 

признаков жизни. Бежал-Ходи нигде не было видно. 

Занавес отдёрнули, и в зал вошли знакомые мне 

Хилипп, Идион и ещё группа каких-то военных. Все 

были в сияющих доспехах. Позади шёл пожилой 

человек в переливчатой хламиде. В руках он нёс 

285

огромную странную арфу с натянутыми в ней 

толстыми верёвками вместо струн. Он вышел вперёд 

и сочным, звучным голосом объявил: 

Солдатско-офицерский хор! Центурион Хилипп, 

центурион Хлипипп, центурион Пипсипп! 

Называемые манерно выходили вперёд и кланялись 

публике, снимая шлемы с конскими хвостами и 

птичьими перьями. 

Манипуляторы Идион, Ордион, Мордион, 

Стыдион, Крадион! И ваш покорный раб и 

поводырь – поэт Вервилий! 

Зал взорвался криками. В солдат полетели кубки, они 

286

не уворачивались, а продолжали улыбаться. Один 

стакан чуть не попал Вервилию в место на лбу, где 

сходились крылья его лукового венка, но он вовремя 

прикрылся арфой с верёвочными струнами. 

Хотелось бы уточнить, хотя бы в общих 

чертах... 

Какханалия? – Бибарий, съев несколько 

печёных клубней, уже звучал чуть более 

осмысленно и отчётливо. – Они будут нам петь. 

А мы будем культурно отдыхать. 

Но почему солдаты? 

Потому что пока поют солдаты – всенат может 

быть спокоен! – пояснил мне Виварий. 

Разве не их основное дело – защита и 

оборона? 

Защита! – засмеялся Бибарий. 

И оборона! – прыснул Виварий. 

Нет! Их задача – создание образа! 

Мужественного, страшного! Блестящего! 

Отражающего! И неотразимого! 

Образа кого? Солдата? С такими голосами? 

287

А с какими? Грубыми голосами кричат 

хладиаторы! А настоящие военные держат 

высокий уровень! 

В это время хор запел. Впечатление было 

непередаваемое – множество тонких и высоких 

голосов исполняло не только разные тексты, но и на 

разные мелодии. Вервилий стал дёргать за верёвки 

своей лиры, извлекая странные, гудящие и звенящие 

звуки, словно колдун варварского племени. Пение 

поддерживалось криками из зала. Время от времени 

в поющих летели разнообразные запечённые овощи, 

всё ещё лежащие на столах в изобилии. Те 

прикрывались щитами, плащами и руками. Вервилий, 

288

продолжая раскланиваться и тренькать на своей 

удивительной кифаре, ловко закрывался складками 

своей хламиды и музыкальным инструментом. Таким 

образом хористы в короткое время были покрыты 

разноцветными овощными пятнами и потёками сока, 

а вокруг них валялось большое количество 

испорченных клубней и корнеплодов среди осколков 

289

глиняных стаканов и кувшинов. 

Я некоторое время пытался понять смысл и 

содержание происходящего, но безуспешно. Точно так 

же я не мог расслышать ни одного слова из тех, 

песен, что пели центурионы и манипуляторы. 

Не пытайтесь понять, – дружески сообщил мне 

Бибарий. 

Совсем? Зачем же тогда всё это? 

Очень просто, – пояснил Виварий. – Каждый 

поёт одну из песен Вервилия. Квазитоном – 

лучшим типом голоса для квазистихов и 

290

квазипесен. 

Одновременно? 

А как вы прикажете им петь? Песен-то много! 

Пусть поют по очереди. 

Но каждый исполнитель – один лучше другого! 

Они не могут так просто взять и уступить! 

Пусть приходят по очереди. Каждый раз – один 

из них... 

О, это же дикость! Как можно ждать целую 

вечность! Они же солдаты! Они же не 

выдержат! 

Но Вервилию... Разве ему приятно слышать и 

видеть подобное? 

Ещё как! Он просто счастлив! Исполняются его 

песни! А не Лукрезия или Ненавидия! 

Счастлив? Понятно... - я подумал мгновение. – 

А вы, что вы чувствуете? 

А мы радуемся! – хихикнул Виварий и запустил 

тарелкой в Хилиппа. Тарелка ударилась в 

доспехи и разбилась, разлетевшись в стороны. 

Бросая в поющих? – недоумевал я. 

291

Но как же вы можете разобрать кто поёт 

хорошо, а кто не очень? Приходится, на всякий 

случай, бросать во всех! Никому не будет 

обидно! 

Может быть лучше всех наградить? – 

предположил я. 

О, мой друг, вы делаете успехи! Они будут 

награждены! – похвалил меня Бибарий. 

Все? 

Все, все! 

Конечно же все! Ведь нельзя же разобрать кто 

из них лучше! Но ты смотри, ещё не 

292

закончилось! 

А что ещё может случиться? – удивился я. 

В это время откуда-то сзади прилетело нечто печёное 

и шлёпнулось мне на щёку, разбрызгивая вокруг 

овощной сок. Я насупился, размазывая сок по щеке. 

Настроение моё совершенно испортилось. Но не 

успел я как следует надуться, как в нас полетели 

другие овощи. 

Солдаты продолжали голосить, Вервилий всё так же, 

кланяясь, дёргал за вибрирующие верёвки. А 

всенаторы, словно окончательно сойдя с ума, 

бросали друг в друга объедками и целыми овощами. 

В короткое время Таракалий превратился в поле 

293

битвы всех против всех. 

Всенатор Инвазий подполз по шелухе и вывернул на 

меня целое блюдо столь понравившихся мне 

корнеплодов. В ответ Бибарий лихо плеснул ему в 

лицо кувшинчик лукового вина, бросив потом и сам 

кувшин. Посудина ударила всенатора по макушке, 

расколовшись на две части, а сам всенатор рухнул, 

подняв облако луковой шелухи. Бибарий закричал от 

восторга, а Виварий, вскочив на ноги, несмотря на 

нетвёрдую позу, начал остервенело метать посуду и 

овощи во все стороны. Но не успел он разметать 

половину второго блюда, как в него ударило сразу 

несколько печёных овощей и, по меньшей мере, два 

глиняных расписных стакана. Виварий рухнул как 

подкошенный. Я подумал, что он серьёзно пострадал. 

Но наклонившись к нему заметил, что тот пьяно 

хохочет, лёжа в шелухе. 

Вот так мы развлекаем и вдохновляем певцов! 

Певцы же брали высокие ноты, стараясь перепеть 

друг друга. Хилипп забирал так высоко, что ломило 

зубы. Идион же сразу переходил на фальцет, едва не 

давая петуха. Хлипипп и Пипсипп пели так, словно 

294

переругиваясь высокими голосами. Крадион и 

Мордион выступали в стиле речитатива, выкрикивая 

фразы одновременно или попеременно. Ордион и 

Стыдион вскрикивали словно сомнамбулы, 

выкатывая глаза и напрягая связки. 

Обстрел певцов сильно уменьшились, так как 

всенаторы переключились друг на друга. С 

мальчишеским азартом они метали друг в друга все 

что попадётся под руку. Кто-то, по-моему мудрец 

Морбидий, поднял над головой стол, водопадом 

обрушивая вниз все блюда и кувшины. Но его, 

мелькнув красной хламидой, резко толкнул шустрый 

295

Гербарий, и Морбидий повалился на другие столы, 

соскальзывая в фонтан. Там он, тем не менее, не 

успокоился, а стал направлять струю в разные 

стороны, поливая всенаторов и поле боя. А солдаты 

всё пели и пели. 

Беспорядок стоял совершенно непередаваемый. 

Всенаторы в разноцветных хламидах, стар и млад, 

схватывались в шелухе как неопытные борцы, 

визжали, словно животные и старались поразить друг 

друга любым доступным способом. Старец Инквизий, 

мрачный и молчаливый тип, действительно 

немолодой человек, изловчился и укусил за ухо 

всенатора Злокозия. Но тут же был наказан за 

неспровоцированное нападение принудительным 

растиранием свёклы по всему лицу. Длинный и 

тощий Иллюзий, порхая в своей заметной синей 

хламиде словно гигантская бабочка, мчался через 

горы шелухи и лежащих на них сенаторов с блюдом 

наперевес, явно намереваясь объяснить что-то 

всенатору Сервизию. Но в какой-то момент зловещая 

рука вынырнула из шелухи и предательски дёрнула 

назад. Иллюзий шлёпнулся во весь рост, случайно 

296

огрев блюдом всенатора Эскизия, но продолжал 

ползти дальше, превратившись из бабочки в синюю 

гусеницу. В руке же, остановившей полёт всенатора, 

оказался богато украшенный сандул, тут же 

запущенный в голову мудрецу Подлизию. 

Наконец, когда метательные снаряды стали иссякать, 

и, по меньшей мере, половина всенаторов лежала в 

состоянии обездвиженности и глубокой задумчивости, 

в зал быстро вошёл Стервилий Жулий и взмахом руки 

остановил как пение, так и побоище. 

Поблагодарим наших блестящих солдат и их 

лидера, поэта Вервилия! 

Тут же из-за занавеса вынесли новые плащи и 

297

вручили певшим. Вервилий же получил какой-то 

увесистый мешочек. Несмотря на многочисленные 

пятна на лицах, одежде и доспехах, исполнители 

выглядели счастливыми. 

Всенаторы же никак не могли остановится. Возле 

столов перекатывались в схватке мудрец Стервозий и 

старец Побесий. Величественный Изыдий изгнал из 

фонтана Морбидия и просто сел на фонтан, временно 

прекратив его ток. А Пресытий пытался укусить все 

оставшиеся на столах овощи так, чтобы не глотать, но 

испортить. 

В это время по команде Жулия Стервилия в зал 

вбежали многочисленные рабы. Часть из них была с 

носилками, остальные были в толстых рукавицах и с 

тесными хламидами. Рабы ловко кидались то на 

одного всенатора, то на другого, закручивали его в 

хламиду как в пелёнку и укладывали на носилки. 

С Пресытием им пришлось повозиться. Он 

продолжал сидеть на фонтане, отпихивая ногами 

рабов, пытавшихся подобраться к нему с разных 

сторон. Наконец они бросились все вместе, стащив 

его в фонтан и обдавая окружающее пространство 

298

брызгами. Струя, закрытая до сих пор, ударила с 

новой силой, заливая всё вокруг. 

Я отполз за перевёрнутые столы и кучи шелухи, 

наблюдая оттуда за происходящим. Мимо меня 

пронесли туго скрученного мокрой хламидой 

Пресытия, затем извивающегося Иллюзия и 

кричащего ругательства и оскорбления Окклюзия. 

Бибарий был пойман легко и извлечён за ноги из-под 

стола. Заметив меня он успел помахать рукой: 

На жоргии я разоблачил заговор Вивария! Он 

хотел отравить вас чистой водой. Ха-ха! 

Я хотел как лучше... – кричал Виварий, 

299

выкапываемый из шелухи и выносимый на 

носилках. 

За шустрым Гербарием устроили целую охоту. В 

своей красной хламиде он скакал через столики и 

шелуху, пиная и оскорбляя рабов довольно 

непристойным образом. В конце концов на него 

набросили притащенную откуда-то сеть, а крепкий, 

мускулистый раб оглушил его блюдом. Гербария, 

притихшего, с застывшим выражением величайшего 

изумления на лице, вынесли одним из последних. 

Когда в зале почти никого не осталось ко мне 

подошёл Стервилий Жулий и, присев на корточки, 

заглянул под стол, где я лежал. 

Получили удовольствие? – деловито 

осведомился он. 

Вполне, – дипломатично пробормотал я. Во рту 

было довольно противно. Язык пересох. Губы 

распухли. Говорить не хотелось. 

Вас отнесут в ваши покои. И вашего раба. Он 

же король страны Ы? 

В нером... кром... некотормроде. 

Прекрасно! С вами же мы поговорим попозже. 

300

Хорошо? – Стервилий встал. 

Пришли рабы с носилками. Они аккуратно положили 

меня и приподняли. 

А как же Бежал-Ходи? – успел спросить я, 

прежде чем меня вынесли. 

Ваш так называемый посол уже давно 

отправлен отсыпаться. Отравился луковым 

вином. 

Бедняга... – успел проговорить я прежде чем 

меня вынесли из Таракалия. 

Мы двигались по полутёмному коридору с большой 

скоростью и почти молча. Изредка рабы 

301

обменивались короткими фразами, смысл которых 

мне далеко не всегда был понятен. 

Душный! 

Осторожно, опалим! 

Два коридора правее! 

Ступень назад! 

Мимо меня мелькали редкие факелы, повороты, 

ниши, лестницы. Проносились рабы с другими 

всенаторами или уже пустыми носилками. Наконец 

мы достигли моей комнаты – так они думали. Меня 

попытались сгрузить в какую-то темноту. Но я, 

несмотря на тошноту от постоянного раскачивания и 

302

всего пережитого, переетого и выпитого, резко 

запротестовал. Где небо над головой? Где мои мешки 

с милыми сердцу и духу шишвами? Где ква-писцина 

для перегретых луком, наконец? 

Рабы спохватились и понесли меня в другую сторону. 

Опять замелькали коридоры, факелы, лестницы. Но 

других рабов уже не было – всех всенаторов 

отправили согласно их местопребыванию. 

Меня приволокли в левое крыло, где я собственными 

глазами увидел Бежал-Ходи, дремлющем на кушетке 

под лунно-звездным небом. Закричав снова, что это 

место занято послом, а я посланец, потребовал нести 

303

меня в правое крыло. И побыстрее! Иначе их 

разжалуют... В хладиаторы! 

Мои крики почему-то не произвели никакого 

воздействия, но рабы всё же поняли из них куда меня 

нести. После очередного забега с носилками, укачав 

меня вконец, стукнув несколько раз о колонны, 

барельефы и прочие архитектурные украшения, меня 

выгрузили в покоях правого крыла. 

Я дополз до кушетки в пустотеке и упал совершенно 

обессиленный. Засыпая я ещё помнил о Хнухре. 

Через мгновение я провалился в никуда. 

304

305

306

Следующее утро. 

«Плохо живут те, которые 

всю жизнь лишь собираются жить» 

Публий Сир 

Проснулся я с удивительно ясной головой и в 

приличном самочувствии. Я даже почти все помнил – 

например, как ловили Гербария. Или как Поэт 

Вервилий доблестно отбивался от печёной свёклы 

своей боевой кифарой. 

Рядом с топчаном стоял кувшин, наполненный чистой 

и прохладной водой, слегка пахнущей луком и 

чесноком. Я, конечно же, решил, что он предназначен 

для питья и умывания лица. На самом деле для чего 

же ещё? Я напился и вышел с кувшином к писцине – 

умыться. 

В зале ква-писцины до меня донёсся громкий храп. 

По знакомым ноткам я догадался, что здесь где-то 

отдыхает Хнухр. И тут я вспомнил как его приняли за 

короля Ыхуго и всячески обхаживали. Интересный 

международный инцидент! 

307

Я поставил кувшин и стал разыскивать Хнухра. Дело 

оказалось отнюдь не таким лёгким, как мне 

представлялось. Храп был оглушительным, но в зале 

с многократной акустикой он раздавался из каждого 

угла. Мне пришлось заглянуть за все колонны и даже 

рассмотреть бюст, сооружённый нами вчера. Бюст как 

раз был почти в порядке – массивная голова 

присохла к шее намертво! Только, мягко говоря, 

несколько кривовато. 

Хнухра я обнаружил за глиняной бочкой, в которой 

росла пальма. Пытаясь его растолкать я столкнулся 

со странным явлением: Хнухр стал невероятно тяжёл 

и неповоротлив! Искренне опасаясь за его здоровье я 

стал трясти Хнухра за плечо. Он что-то мычал в ответ, 

308

сбрасывал мою руку и всячески пытался увернуться, 

не открывая глаз. 

Я же видел, что он неимоверно раздался в поясе и 

стал настолько массивен, что трясся больше сам, а 

его практически не мог сдвинуть с места. В ужасе я 

закричал Хнухру в ухо, что он распух как бочка и 

скоро лопнет. 

Тот приоткрыл один глаз, спросив: 

Где бочка? 

Бочка – это ты! Посмотри на себя! 

Не могу... – Хнухр снова закрыл глаза. 

Тогда я схватил кувшин с водой и просто вылил ему 

309

на голову. 

Хнухр вскочил в ужасе: 

Моя еда! 

Твоя еда превратила тебя в бочонок! 

Конечно! – без тени страха отвечал Хнухр. - Я 

старательно запасался! 

С этими словами он стал доставать из-за пазухи 

печёные овощи. Оказывается, он загрузил в подобие 

мешка, одетого вместо тоги, изрядное количество 

овощей со столов. Никогда бы не подумал, что за 

пазуху можно спрятать так много! А он всё продолжал 

310

выгребать из-за пояса, со спины, из-за шиворота... 

Овощи действительно подмокли. Но, судя по их вкусу, 

мало пострадали от воды. Скорее приобрели 

пикантный луково-чесночный оттенок. 

Я ещё пытался чистить клубни. А Хнухр забрасывал 

их в рот так, причем , как мне показалось, и глотал их 

не жуя. 

Мы тут же плотно позавтракали, а оставшееся 

спрятали под топчаном. И вовремя – из коридора 

послышались шаги. 

Судя по скорости это мог быть раб, отпущенник или 

кто-то из управляющих. Судя по размеренности – 

скорее последний. Я предположил, что к нам идёт 

Амбарий или Мальвазий. 

311

Но ошибся. Появился сам Жулий Стервилий, 

собственной персоной. 

Позднего утра! – пожелал он мне. 

А что, уже поздно? – удивился я. 

Нет. Просто у нас принято такое приветствие. 

Рано встают только те, кому необходимо 

работать. Флебы, – пояснил он. 

Тогда и вам позднего утра, – постарался я быть 

дипломатичным. 

Я с раннего утра на ногах, – сообщил мне 

Стервилий. – Наместник не может вести 

праздную жизнь. Он – слуга народа! 

И императора, – добавил я. И не угадал. 

Нет. Император как раз представлен 

наместником, – качнул головой Стервилий. 

Понятно... – протянул я. 

А вы, я вижу, освоились? – сказал Стервилий 

Жулий, глядя на пустой кувшин. 

В некотором роде. Вода была очень свежая... 

Свежая? – удивился наместник. – Откуда вы 

знаете? 

312

Как откуда? – не понял я. Разве... 

Как же можно узнать какая вода, когда вы 

должны были помыть ей ноги, а остатки вылить 

в кадку с пальмой? Это обмывки со вчерашнего 

пира. Обычай такой! – пожал он плечами. 

Ах, обычай... – закивал я. 

Ну да ладно, – махнул рукой Стервилий. – У 

меня к вам вопрос. Нет, два вопроса. 

Давайте! – оживился я, радуясь перемене 

темы. 

Первый. Ваш слуга – король страны Ы. Так?-- 

он испытывающие посмотрел на меня. 

313

Как-будто так, – кивнул я, не понимая куда он 

клонит. 

Тогда ему полагаются апартаменты не хуже 

ваших. А в них, как вы знаете, находится 

посол... Э... Кричи-Сопи... 

Бежал-Ходи! 

Вот-вот! Я у него был. Он на самом деле лежит 

пластом и жалуется на головную боль во всём 

теле. 

Во всём теле? – поразился я. 

Даже больше. Не могу передать его слова, – 

развёл руками наместник. – Но, в общем, он 

314

315

чувствует себя неважно. 

Его неудобно выселять из-за... – начал было я. 

Но протокол? – пожал плечами Стервилий. 

Знаете что? – сообразил я. – давайте я сам 

спрошу Хнухра... Короля Ыхуго – где он хочет 

жить? 

Хорошо, – согласился Стервилий, склонив 

голову на бок. 

Хнухр, – обратился я, опуская все королевские 

титулы. – Ты хочешь жить здесь или в другой 

комнате? 

Какой комнате? – насторожился король всех 

ыху. 

В другом крыле. Такой же комнате, но без меня. 

Нет! Я хочу остаться здесь! – Хнухр покосился 

на пустотеку. Я понял, там под топчаном были 

припрятаны овощи с пира. 

Вот вам и ответ! – заключил я. 

Ну хорошо, – согласился Стервилий. – Второй 

вопрос. Он как раз касается первого. Дело в в 

том, что мы планируем поездку в Метрополюс. 

316

И эти комнаты всё-равно останутся пустыми. Я 

даже не знаю вернётесь вы сюда или нет – как 

сложится... – он посмотрел куда-то в сторону. 

Хотелось бы знать точно, – ответил я, памятуя 

о запасах еды. 

Скорее нет, – мотнул головой наместник. – 

Точно нет. 

Тогда в чём вопрос? 

Видите ли... Ваша охрана. Мы поместили её в 

клопуле. 

Да. И что? 

Понимаете, мы не можем гарантировать их 

полную безопасность. Население, узнав об 

урконах... 

Троллах! 

Да, конечно же троллах! Но население уверено, 

что они – урконы! Наша доблестная армия так 

хорошо боролась с урконами, что их давно уже 

никто не видел... Но все слышали. Понимаете? 

– его лицо сморщилось, как от зубной боли. 

И что же? --- продолжал недоумевать я. 

317

318

Мы уже трижды разгоняли толпу. Всенаторы 

лично прикрывали ваших солдат от народного 

гнева! Шли во главе толпы... То есть 

останавливали её! – он показал обеими руками 

защиту. 

А как же солдаты? – удивился я. 

Солдаты... – замялся Стервилий. – Вчера все 

офицеры были заняты. И солдаты... как бы 

сказать... Присоединились. Вот. Были 

единодушны с народом. Как, собственно и 

требуется! – развёл он руками. 

Но сегодня же... – начал было я. 

Сегодня мы едем в Метрополюс, – отрезал 

Стервилий. 

И в чём же проблема? – хмыкнул я. – Наша 

охрана отправится с нами! 

Разговор переставал мне нравиться. 

Как раз этот вопрос я и задал послу Лежи- 

Кричи... 

Бежал-Ходи! 

Вот-вот! Ему самому. Но я не смог добиться 

319

320

понятного ответа. 

Почему? 

Потому что он спрашивал больше, чем 

отвечал. Поэтому я пришёл к вам. 

И что же вы хотите узнать? – продолжал 

недоумевать я. 

Что мне делать с вашей охраной? – вздохнул 


Как что? – пожал я плечами. – Она же пойдёт с 

нами! 

Я не могу отправить её с вами, – отрезал 

Стервилий. – Народ не поймёт. 

Куда же их девать? – растерялся я. – Фарханги 

уплыли... 

Вы просто меня не поняли. Они пойдут в 

Метрополюс. Но ночью. Когда никто не видит. 

Понимаете? 

Без нас? – не понял я. 

Без вас. Так безопаснее. – кивнул наместник. 

Отправить нас без охраны – безопаснее? – 

удивился я. 

321

Конечно! Она же привлекает нездоровое... 

Внимание! Вы – наши гости! И мы 

обеспечиваем вашу безопасность. А они – не 

наши гости. 

Они охрана гостей! 

Но гостям не нужна такая охрана! Вы же не 

хотите, чтобы одна ваша охрана подралась с 

другой вашей охраной? Вы разве желаете чеголибо 

подобного? 

Нет, – мотнул я головой. 

Ну вот. Видите? Придётся их отправить ночью. 

Под охраной. – Он вздохнул, словно сожалея о 

322

сказанном. 

Я мгновенно представил себе лицо Азой-Шигеза и 

быстро согласился. 

Только не говорите им что это моё решение! Я 

же посланец, а не посланник! – 

Не волнуйтесь. Я найду что сказать, – 

Стервилий направился к выходу. 

Да, простите, Жулий... Что мне делать с 

хламидой? – я показал на вчерашний подарок. 

Пятна на ней действительно сильно 

побледнели и она выглядела почти прилично. 

Хламида? Ах, это! – он махнул рукой. – 

Оставьте себе! Наши склады заполнены... 

Флебы работают не покладая рук! Надеюсь, я 

вас покажу мастерские по дороге в 

Метрополюс. 

Уже выходя он обернулся и спросил меня словно 

невзначай: 

Кстати, вы имеете право заключать договоры? 

Договоры? Нет. Что вы! Я же всего лишь... 

Понимаю. Посланник, а не посланец. 

323

Наоборот! 

Не важно! Хорошо, я вас понял. Мы с вами 

должны кое-что обсудить. Не сейчас. 

Не сейчас, – вздохнул я с облегчением. 

Дела, – извинился наместник и вышел. Звук его 

шагов быстро удалялся. Потом друг он снова 

стал нарастать. Через короткое время 

Стервилий снова появился. 

Да, я совсем забыл вам сказать... Мы вскорости 

выезжаем. Практически сейчас. Караул ждёт. 

Устал уже. Кони застоялись, в колесницах-то. 

Так что можете прямо сейчас... 

Собираться? 

324

Пожалуй, да. 

С вещами? – поинтересовался Хнухр и 

шмыгнул носом. 

Пожалуй, с вещами. – Наместник был 

лаконичен. 

С хламидой? – спросил я. Хнухру давалось 

время собрать наши пожитки и запасы. 

Я же вам уже говорил... – наместник явно хотел 

уйти. 

Сейчас-сейчас! – я стал напяливать хламиду, 

несколько затягивая процедуру. Стервилий 

занервничал. 

Вот мы и готовы! – радостно сообщил я, 

замечая Хнухра с полными мешками. 

Тогда можно идти. 

Конечно-конечно! 

Стервилий быстро пошёл по коридору, я же поспевал 

за ним. Хнухр держался бодро, хотя мешки были 

довольно увесистыми. 

А как же посол? 

Ах, посол... Его принесут на носилках. 

325

Как же он поедет на колеснице? 

Мы постараемся доставить его в лучшем виде. 

Но он же не может стоять! 

Посидит... 

Он не выпадет? 

Привяжем ремешками. 

Ремешками! 

Некоторое время я шёл молча, обдумывая 

услышанное. 

А нас не будут привязывать ремешками? 

326

Нет. 

Нет? 

Нет необходимости. 

И Хнухр... 

Король поедет в отдельной колеснице. 

А я... 

В приятной компании. Вы же хотите посмотреть 

страну? 

Конечно! 

Ну и прекрасно! С вами будет интересный 

рассказчик! 

327

328

Заколечье. 

«Плохо пахнет тот, 

кто постоянно хорошо пахнет.» 

Марк Валерий Марциал 

Беседуя мы вышли на ступени Бестивула. К моему 

удивлению ни почётного караула в блестящих 

доспехах, ни колесниц с центурионами не было. Были 

колесницы, но без центурионов. 

А как же... 

Солдаты? Совсем забыл сказать! Не 

беспокойтесь! Они отправились ещё ночью! А с 

ними возок – с вашей охраной. Ночью 

безопаснее, уверяю вас. 

То есть... 

Мы их нагоним в пути. 

А... 

Это? Наши победители скачек! Народ, 

понимаете ли, любит зрелища. 

А хлеб? То есть пищу? 

Вот с пищей сложнее. Зрелища – пожалуйста! 

329

Одно зрелище на всех. А пища необходима 

каждому. Тут уж поровну не получается. 

Впрочем, что же мы стоим? Пожалуйте в 

колесницу! В дороге и поговорим! 

А где же господин посол? – поинтересовался я, 

вскарабкиваясь в колесницу. 

Вон он! – Жулий показал на рабов, вынесших 

носилки. Бежал-Ходи лежал почти без 

движения и тихо постанывал. Когда его стали 

грузить в одну из колесниц он застонал громче. 

Всё от излишеств, – заверил меня Жулий. – 

Ничего. С ним поедет Амбарий. А с вашим 

330

королём – он кивнул на колесницу Хнухра – 

Мальвазий. 

Вы полагаете... 

Конечно! Тем боле что нам просто необходимо 

пообщаться в непринуждённой обстановке. 

А переговоры? – спросил я, пристраиваясь за 

возницей. 

Переговоры? Никаких переговоров! Просто 

общение! 

Дружеское? 

331

Доверительное. 

Стервилий подал знак и мы тронулись. 

Двигались мы быстро. Поначалу дорога лежала по 

широким, довольно пустым улицам. Здания по 

сторонам были импозантные, мраморные, каменные, 

нередко украшенные колоннами и портиками. Было 

много зелени, фонтанов. 

Постепенно улицы сужались, строения снижались и 

упрощались. Зелень чахла, фонтаны плошали. Улицы 

всё больше наполнялись народом, и перемещение 

наше замедлилось. 

332

333

Наконец мы въехали на узкие улочки, где дома из 

плетёной лозы, обмазанной глиной нависали над 

пыльными проходами. Зелени не было вообще, а 

фонтаны исчезли. Зато толпа стала попросту 

непроходимой. 

Тогда Стервилий достал увесистый мешочек, 

запустил в его руку и стал что-то разбрасывать в 

толпу, в стороны и назад. Народ кинулся что-то 

собирать в пыли, освобождая дорогу перед нами. 

Вот, деньги – двигатель жизни! – Стервилий 

продемонстрировал мне на ладони горсть 

железных кубиков. 

Так мы пробрались к воротам в стене. Стражники 

сразу узнали наместника и пропустили кавалькаду 

без задержек. Они отталкивали прохожих на обочину 

и прижимали их к стенам, чтобы освободить дорогу 

избраннику самого императора Генидия. 

Мы оказались за воротами, на широкой дороге. Но не 

той, по которой въехали в Квазиполис. Вокруг 

расстилались зелёные поля с белыми домиками, 

стоящими там-сям. Возницы стегнули лошадей и мы 

быстро покатили вперёд. 

334

Вот, вы можете лицезреть строение нашего 

общества! – наместник обвёл жестом 

окружающие поля и сады. – Внутри города, в 

центре – кольцо садов и парков. Потом 

Заколечье. Потом Застенье. 

Общество я видел в стенах города... 

Нет, ну что вы, Упс! Это не общество! Давайте я 

вам объясню. В центре любого общества 

находится власть. 

Армия? 

Нет, ну что вы! Армия, полиция, прямое 

насилие – это очень грубо! Инструмент не 

335

336

может командовать всей системой! Только 

человек! 

То есть... 

Император Генидий, – опередил меня 

Стервилий. – Затем помощники – указал он на 

себя и соседние колесницы. 

А от центра расходятся круги! – усмехнулся я, 

представляя падение капли в воду. 

Верно! – Стервилий посмотрел на меня с 

восхищением. – Вы, Упс, действительно 

неординарный мыслитель! 

А есть мыслители ординарные? 

Есть, есть! Именно ординарные и есть! Если 

есть система, то в ней всё ординарное. Иначе 

неординарность станет незаменимой – и 

система развалится. 

Но если она ординарная, то и управлять ею 

сложнее – ординарный центр не может 

справиться с уровнем большой системы. 

Да вы гений! – присвистнул Стервилий. 

Возница, услышав свист, ещё прибавил ходу. 

337

Вряд ли. – пожал я плечами. – Просто я вне 

системы. 

Это верно, – согласился наместник. – Тем 

более есть смысл объяснить вам устройство 

нашего общества. Итак, в центре император и 

его люди. Далее... 

Всенат? 

Не совсем. Далее аппарат управления 

распространяется на всю страну. 

Ветвится? 

Пожалуй. А вот вокруг ветвей... 

338

Листва. 

Верно! Так вот, самая заметная и сочная – это и 

есть всенат. 

Но не корни? 

О, корни! О корнях в другой раз! Пока только о 

дереве в целом, если хотите. Всенат – аресты. 

Они имеют многое. Очень много. И живут в 

самом центре кругов. Внутри кольца садов. 

Да, я видел. Но мне говорили про вилки... 

Вилки? Вы их скоро увидите. Прекрасные 

места! С ква-писцинами, садами, парками, 

множеством комнат! Но есть нюанс. 

Какой же? 

Обо всём по порядку. Потом в Заколечье живут 

всё более простые урбики. Флебы. Вы видели – 

в конце мне пришлось расчищать дорогу. 

Разве хорошо что они у самых стен? Оборона? 

О, мы в большой безопасности! Но даже если 

кто-то нападёт – флебы примут первый удар! 

Ах, вот оно что! Но разве жизнь в пригороде не 

приятнее жизни в городе? – я показал на 

339

зеленеющие поля и домики, утопающие в 

зелени. 

Ха! В этом-то и фокус! Распределение соков в 

дереве! Главное всё же ствол! Потом ветви! И 

лишь потом листва и цветы! 

И плоды! 

Как вам угодно. Цветы. Так вот. Простые урбики 

получают не только подачки наподобие моей – 

он показал на мешок с кубическими деньгами. – 

Пища, не пища, но возможность ею обладать. 

Хорошее питание – сытные клубни и корни. 

И зрелища. 

Да, как же без них? Но дальше мы выезжаем за 

340

город, в Застенье – и видим орбиков! 

Видим? – посмотрел я по сторонам. 

Они работают. Поля, огороды. Вся пища города. 

Орбики кормят урбиков. Вот они уже получают 

деньги за работу, а не просто так. Сами же 

питаются ботвой и кормом попроще. 

Зачем же они едят худшую пищу? 

Потому что за лучшую урбики больше платят! 

Невыгодно съедать свои деньги! 

Разве в городе нет работы? 

Есть! И условия жизни хуже! Но платят больше! 

Никто не хочет ковыряться в земле, имея 

статус урбика! 

Да, есть в этом смысл. 

Большой смысл! 

Но почему же орбики не сбегают в город? 

Их не пускают 

Солдаты? 

Нет, урбики! Следят очень ревностно! 

Официально жить в городе может только 

родившийся в городе! 

341

А брак? Женитьба, замужество? 

Да, есть такая проблема. Но мы её решили. 

Радикально. 

Как же? 

Очень просто. В неравном браке урбик станет 

орбиком, а не наоборот. Вы не можете 

привлекать наверх всех. Нет, вы должны 

отсеивать вниз! 

Но как же общество поддерживает свои силы 

не вырождаясь? Те же всенаторы? Только 

наследственно? 

342

Нет, конечно же. Есть подделки, хитрости, 

попытки всех обмануть. Их вылавливают, 

наказывают. Самые ловкие проникают – но это 

нам и нужно! 

Нарушение правил? 

Нет! Редкое нарушение правил самыми 

ловкими и энергичными! Иначе как вы обновите 

общество, сохраняя законы? Оно или 

взорвётся изнутри от энергичных людей без 

перспективы, или заглохнет за счет замыкания 

частей на себя. 

Понятно. Так главное регуляция и деньги? 

О, нет! Деньги важны, но они не главные! 

Всенаторы могли бы иметь много денег! Но для 

них деньги не так важны! 

Как же контролировать всенаторов? 

Просто не давать сладкого. 

Лука и чеснока? 

Чеснока! – расхохотался Стервилий. – Нет, не 

буквально сладкого. Вот, посмотрите! Видите 

вилку на холме? 

343

Я посмотрел в направлении, в котором он указывал. 

На холме стоял большой дом, окруженный стеной и 

обширным парком вокруг. 

Это вилка всенатора Сквозиния. Он имел 

неосторожность критиковать императора. 

Генидия? 

У нас уже много десятилетий один император. 

Теперь Сквозиний не может участвовать в 

пирах, жоргиях и какханалиях. 

Но разве это а к принципиально? Разве 

344

человек не может прожить без... 

Конечно же может! Но вам же это не выгодно! 

Что не выгодно? – я уставился на Стервилия, 

плохо понимая смысл его слов. 

Вам невыгодно оставлять человека без 

огромных потребностей! – внятно, расставляя 

слова, пояснил Стервилий. – Гораздо выгоднее 

разжечь потребности до небес – а потом 

дозировать их. 

Потребности? 

Возможности. Лояльные получают далеко не 

всё, но довольно многое из желаемого. А 

нелояльные – сами видите. – Он кивнул в 

сторону вилки. 

345

Но разве жизнь на вилке не прекрасна? 

Очень хороша, – согласился наместник. – 

Всенатор ни за что не платит. Его 

обеспечивают. Плюс у него есть своё 

хозяйство, довольно обширное. Рабы. Но 

человек же хочет большего! Он страдает! 

Страдает? – не поверил я. 

Представьте себе! Вот вы, как вы будете себя 

чувствовать без книг и новых знаний? 

Скверно, – признался я. 

Потому что у вас жажда! Главное в профессии 

императора – растравить жажду! 

К знаниям? 

К знаниям! – засмеялся Стервилий. – К 

пышному и бессмысленному 

времяпровождению! Чтобы не мешали 

управлять! 

Но как же вы умеряете желания урбиков и 

орбиков? 

Флебы? Довольно просто. Внутренняя 

градация желаний. Каждому своё. 

346

И как же они... 

Блюдут? Ревностно! Никакой аппарат в мире не 

смог бы контролировать этих людей лучше, чем 

они сами! Зависть, видите ли. Лучшее 

средство! Нельзя всем раздать пряники – у вас 

их просто не хватит! Вы разожжёте желания, но 

не сможете их удовлетворить! Поэтому 

разжигая, вы ставите барьеры. Границы. Их 

желания должны течь как вода, по каналам, 

крутить колёса мельниц и орошать поля. 

Всенаторам – жизнь арестов. Урбикам – деньги 

347

и развлечения попроще. Орбикам – вещи и 

деньги в обмен на овощи. Приходится считать 

сколько к ним уходит. Чтобы изымать назад. 

Повышать цены не всегда получается. 

Но зачем тогда создавать деньги? Пусть 

обмениваются. Договариваются... 

Ну что вы! Они тогда договорятся без вас! Без 

власти! И всё дерево рухнет! Превратится в 

траву! Мох! Никакого величия! Деньги должны 

быть в ваших руках! 

Но если вы постоянно и раздаёте... 

Верно, их уходит слишком много. Но и здесь 

есть способ. Вы видели орбиков и 

всенаторские вилки. А сейчас я вам покажу 

Суборбику. И суборбиков. 

348

349

350

Суборбика. 

«Кормить врагов весьма похвально.» 

Иона Дамасский 

Наместник что-то сказал вознице. Тот кивнул и, спустя 

какое-то время, мы свернули на боковую дорогу. 

Остальные колесницы поехали за нами. 

Мы теперь двигались медленнее. Проехав зелёные 

поля мы выбрались на пустоши, изредка поросшие 

кустарником. На кустах белели какие-то нити, похожие 

на паутину. 

Взгляните! – Стервилий указал на какие-то 

шалаши и хижины на краю пустоши. У хижин 

лежали длинные полосы тканей. Людей 

почему-то не было видно. – Это деревня 

суборбиков. 

Рабов? 

Нет! Рабы живут везде. У суборбиков всего 

меньше, чем у орбиков, но у них есть нечто 

более важное, чем у рабов! 

Что же? – хмыкнул я. 

351

Свобода! Понимаете? Если орбикам 

необходимо что-то платить, то суборбикам 

даже платить не надо! Свобода совершенно 

бесплатна! 

Но свобода же стоит любых денег! – 

воскликнул я. Стервилий посмотрел на меня с 

подозрением. 

Так мы им и внушаем. Свобода важнее всего! 

Понимаете? 

И вам верят? 

Отчего же не верить? Конечно верят! Мы же 

ничего не отбираем! Эти земли даны под 

352

любую деятельность, кроме враждебной! 

Удобряй, расти что хочешь! – он раскинул руки. 

Я с сомнением посмотрел на бедную, сухую 

почву. 

Разве здесь можно вырастить хороший 

урожай? 

Ну, свободного человека не должны 

останавливать такие трудности! Вы поймите, 

земля у города поделена для орбиков. Они же 

не только продают продукты. Они ещё и 

получают удобрения! Знаете сколько город 

производит удобрений? О, вы даже не 

представляете! Знают только рабы 

коммунальных служб! Хорошая жизнь города – 

отличные удобрения для пригорода! А здешние 

земли действительно нуждаются в улучшении. 

Но у них нет эксплуатирующего их города! Вот 

местное население и вынуждено заниматься 

чем придётся. Свобода! 

А чем придётся? – полюбопытствовал я. 

Свобода – это когда осознаешь. А кушать же 

хочется всегда... Собирают икру улиток. 

353

Слизней. Плоть. Дикие корешки. Траву всякую. 

Сейчас никого нет — или ищут еду, или на 

пошли на берег моря – за моллюсками и 

паутиной. Много ли свободному человеку 

надо? – умиротворённо вздохнул Стервилий. – 

Настоящая идиллия! 

И всё? – изумился я. – Едят паутину? 

Нет, ну что вы! – рассмеялся Стервилий. – У 

нас же государство, а не страна Ы! Свободным 

людям делаются заказы. Договорённости! 

Например, на сбор паутины моллюсков. Из неё 

получаются великолепные хламиды! Да вы и 

сами знаете! 

354

И сколько же... – начал я. 

Платят? – предвосхитил мой вопрос Жулий. – 

Ведь не в деньгах же счастье! – усмехнулся 

наместник, поглаживая мешок. 

Мало, – с пониманием кивнул я. 

Для них – много. Уверяю вас. Жаль, цены на 

еду городские. Как у всех! Все деньги, в 

результате, уходят к орбикам. К 

производителям еды. Честно! 

Так значит богатеют орбики? – переспросил я. 

Нет же! Они, в свою очередь, покупают утварь 

из города, у урбиков. Дорого! Ремесленники же 

вынуждены платить городские цены за всё! 

Даже за сырье – глину, древесину, ткани и 

волокно. Да и городские удобрения недёшевы! 

Сами понимаете... 

Но орбики могут перепродавать хламиды? – 

любопытствовал я. 

Нет! – решительно мотнул головой Стервилий. 

– Орбикам даны исключительные права. Кто их 

нарушает – попадает в суборбики! 

355

Логично. Но тогда они могут устанавливать 

высокие цены на сырьё? Глину, древесину... 

Вместо паутины. А глины и древесины, пусть 

плохой, у них в избытке! 

Хотели бы. Но эти земли неплодородный. И 

принадлежат чаще всего всенаторам. И не 

только им. Вы видели поэта Вервилия? 

Да, своими глазами, – вспомнил я 

улыбающегося человека с арфой. 

Так вот, этот поэт имеет монопольное право на 

производство верёвок толще указательного 

356

пальца. Право перейдёт по наследству к детям. 

Традиция! Мы уважаем традиции. 

А потом внукам? – спросил я. 

Да, – кивнул наместник. – Если они не захотят 

стать всенаторами. 

То есть всенаторами можно стать? – удивился 

я. 

Конечно! При выполнении определённых 

условий. Лояльность императору Генидию, – 

Жулий стал загибать пальцы. – Возможность 

оплатить расходы по постройке дома внутри 

кольца садов. Возможность выкупить у 

государства вилку. Ну и добровольная помощь. 

Благотворительность. Вот, минимальный 

набор! – показал он мне сжатый кулак. 

Благотворительность... Бедным? 

Зачем же бедным? Бедных у нас нет. Богатым! 

Блага потребляются богатыми. Это же Благотворительность! 

Благотворительность богатым? 

Бедному же многого не надо! А вот богатому – 

357

он действительно в них нуждается! Есть и 

прямые потребности. Ликвидировать долги, 

например Купить доспехи... 

Какие доспехи? – не понял я. 

Солдатам. У нас же армия добровольная. 

Может пойти любой способный урбик. Но он 

сначала должен купить доспехи, плащ и 

оружие. Обязательно. Вдруг война? 

У кого? На рынке? У вас есть рынок доспехов? 

Я вдруг вспомнил приватный разговор с 

358

королём Велик-Понты. 

На рынке! – хмыкнул Стервилий. – Оружие есть 

только у государства! Рабы его куют. В 

государственных кузницах. Обработка железа – 

государственная монополия! Дело 

государственной важности! 

Разве это не опасно? Давать рабам такое 

дело? 

А чего же опасаться! Железо мягкое! Меч 

может легко согнуть даже ребёнок. Да и 

доспехи – блеск один. Нет смысла бунтовать! – 

усмехнулся Стервилий Жулий. 

Так из чего же их делают? – поразился я. 

Из железа. – Наместник помолчал мгновение, 

затем, понизив тон и приблизившись, 

обратился ко мне: – Кстати, я хотел поговорить 

с вами о железе... 

Переговоры? – склонил я голову на бок. 

Нет. Предварительные консультации. – 

Стервилий задумался. – Знаете, давайте 

пройдёмся? Мы всё равно недалеко от 

359

Метрополюса. 

Хорошо, – пожал я плечами. Я и впрямь 

застоялся в колеснице. 

Мы сошли на землю. Лошади стояли, пощипывая 

траву. Мы же пошли по полю. 

Я хотел вас спросить... – начал наместник. 

Бежал-Ходи... – отвечал я в тон. 

Посла мне спрашивать неудобно. Тем более вы 

человек. И не местный. А он тролл. 

Спрашивайте, – кивнул я. 

Всё железо в Эмпорию привозят фарранги 

360

Бунтазии. 

Фарханги? 

На языке троллов. И привозят они железо 

мягкое. Только на деньги и годно. 

Но вы же сами сказали... 

Про оружие. А что нам делать? Они же сами 

явно вооружены прекрасно! – в голосе 

наместника слышалось явное недовольство. 

Пожалуй, – охотно согласился я, припоминая 

мечи, топоры и доспехи фархангов. 

Но вы же имеете их оружие? – Стервилий 

остановился и испытующе посмотрел на меня. 

Я, лично? – изобразил я непонимание. 

Нет! Троллы! – процедил наместник сквозь 

плотно сжатые зубы. 

Вроде бы есть, – небрежно пожал я плечами, и, 

подумав, добавил: – Высоко ценится. 

Вот! – кивнул наместник. – А откуда они всё это 

берут? Железо? Крепкое железо? А? – он 

буквально сверлил меня взглядом. 

Железо они берут у хнумму... – начал было я. 

361

Люди Хну! – кивнул наместник и тут же спросил 

– Где они живут? 

У истоков реки Сары-Бару... – Я вспомнил свой 

недавний визит в те края. Пропитательная 

земля вызвала у меня приступ неприязни, 

отразившийся на лице. 

Стервилий, впрочем, истолковал его иначе: 

О, какая даль! Где же это? Север? Юг? 

Восток. К востоку от Тролланда. Фарханги возят 

руду по реке. Насколько я понимаю, у себя 

переплавляют её в металл. 

Но откуда они берут добавки? Как сделать 

362

железо крепким? – он сжал кулаки. 

Право, не знаю, – вздохнул я. – А почему бы 

вам не сделать корабли и не поплыть самим? – 

спросил я, разыгрывая простака. 

О, корабли! Вы же знаете — у нас нет 

подходящей древесины. И моряков нет. А 

фарранги ни в какую не хотя ни продавать нам 

корабли, ни позволять арендовать. Пугают этой 

рукой... И прочими монстрами. 

Стервилий был весьма откровенен. 

Вы знаете, рука на самом деле существует! Я 

её сам видел! – подтвердил я его опасения. 

Что вы говорите! И что же нам делать? – 

наместник буквально советовался со мной. 

Прямо не могу даже... – развёл я своими 

руками. 

А я как раз хотел договориться с вами. И готов 

поддержать вашу экспедицию для выяснения 

обстоятельств. Как частное лицо. Ну и. Конечно 

же, как скромный наместник великого Генидия 

на бренной земле. – он помолчал. – Вы готовы 

363

для нас узнать как фарранги делают прочное 

железо? 

Как же вы поддержите? – хмыкнул я. 

Как угодно! Хотите хламиды? Много! Клубни? 

Лук? Лошадей? Впрочем, лошадей не 

получится. Их у нас мало. Но всё остальное мы 

можем дать в большом количестве! – 

Стервилий проявлял свою обычную 

деловитость. 

Как же я этим воспользуюсь? У меня же нет 

корабля! – пожал я плечами. 

Мы сделаем вас торговым агентом! Вы будете 

364

представлять наши интересы перед 

фаррангами! 

Похоже он всё обдумал заранее! 

А как же вы сами? 

Сами мы будем представлять их у себя дома. А 

вы – у себя в Тролланде! Идёт? 

Но если король Велик-Понты... 

Я не хотел участвовать в очередном 

сомнительном деле. Но наместник не 

унимался: 

Я дам вам грамоту! Нет, две грамоты! Да 

сколько угодно грамот! И вы будете торговым 

агентом также и в Троллике! Не посылать же 

мне своих всенаторов... Вроде Конфузия или 

Гербария! – он презрительно хмыкнул. 

Да, им в Каравай-Сарае будет скучновато... – 

сразу согласился я. 

Да уж конечно! – усмехнулся наместник. – Но я 

могу рассчитывать на вас? Скажите твёрдо! 

Наверное можете, – с сомнением в голосе 

произнёс я. – Но как же Бежал-Ходи? Он же 

365

366

посол! 

Конечно посол! Всегда посол! Посол – всем 

послам посол! Но вам же предлагается быть не 

послом, а всего лишь агентом для торговли! 

Всего лишь. Кстати! Что есть в Троллике 

дельного? 

Тыквы... – начал перечислять я. 

Тыквы? Овощи? - скривился Стервилий. 

Овощи, – кивнул я. – Но их едят только 

гриппоны и орлайцы. 

Орлайцы? 

Животные такие. – Я помахал руками как 

крыльями. А затем показал уши на голове и 

клюв вместо носа. 

А... А я думал – это такие люди! Нам про них 

ничего не известно! 

Люди тыквы не едят, – мотнул я головой. – Они 

делают из тыквенного сока волокна, а из 

волокон – ткань. 

Флебам вполне подойдёт! Или рабам, – 

предположил Стервилий. 

367

В Троллике такую ткань носят обычные троллы, 

– согласился я. 

Я так и думал. А что ещё? 

Ещё? – Я задумался. – Есть пьюнь. Делают из 

шишв, привозимых от брудов. 

Люди Бру? 

Да. Если хотите я вам покажу, у Хнухра есть 

шишвы. 

У короля Ы? 

У моего слуги. 

Это одно и то же, – отмахнулся Стервилий. – И 

368

что это за шишки? 

Их едят.-- Для убедительности я звучно 

почавкал. 

Едят... – наместник шумно втянул воздух носом. 

– Нет, еда у нас есть. А ещё? 

Прямо не знаю! Тыквы меняют на всё. И ткань. 

Тыквенная. А! – вспомнил я. – Есть ещё мех с 

кустов! Из него получается... 

Отлично! Будем делать на тыквенную ткань 

меховые оторочки! Разрешим только урбикам! – 

быстро прикинул Стервилий. – Подходит! 

Но возить же могут только фарханги... – 

возразил я. 

Так это именно то что мне нужно! – хлопнул в 

ладоши наместник. – Вы это и выясните! 

А как же я вам сообщу? – хмыкнул я. 

Пришлёте письмо, – пожал плечами Стервилий 

Жулий. – Или пожалуете в гости! Как сейчас. 

Мы же не расстаемся навсегда? Правда? 

Стервилий, улыбаясь. Заглядывал мне прямо в 

душу. Он был само радушие. 

369

Надеюсь, нет, --поспешил согласиться я. 

 

 

 

 

Вот и отлично! Список наших товаров я вам 

предоставлю. Цену будете назначать сами. 

Фаррангам – процент от товара или чего они 

там захотят. Договорились? 

Пожалуй. – Я всё ещё сомневался в 

разумности своего выбора. А что я мог сделать 

в чужой стране, будучи во власти этих людей? 

Я бы предложил вам пост всенатора. Но вы же 

выше всех этих предрассудков? – усмехнулся 


Даже не знаю... – завёл я свою волынку. 

370

Вот видите! Вы не знаете что будет делать 

всенатор в таком месте, как... Как называется 

город троллов? 

Главный? 

А у них есть несколько? – удивился наместник. 

Да. Крепости. С гарнизонами из...-- я вспомнил 

про урконов и замолчал. 

Из? – выжидательно смотрел на меня 


Из солдат, – нашелся я. 

Вероятно, с нормальным оружием? – 

продолжал спрашивать он. 

Да, вполне, – кивнул я после некоторой 

заминки. 

Ага... И много крепостей? --- быстро спросил 

наместник. 

Я знаю четыре, – невольно так же быстро 

ответил я, мысленно ругая себя за 

поспешность. 

А есть ещё? 

Я знаю только четыре, - упёрся я. 

371

Вот оно что! Да, пожалуй, есть смысл 

поговорить с Бежал-Ходи несколько 

обстоятельнее! – наместник потёр подбородок. 

– И против кого крепости? 

Не знаю... Одна против урконов. 

Я почувствовал облегчение. 

Урконов! Одна? А остальные? Три? 

Ну как... Вообще. Города. И вокруг них стены. 

Вот и всё. – Я действительно не знал что 

сказать. Против кого были эти крепости? 

Против брудов? Хнумму? 

Страна. И города. Понятно. Ясно. Хм... Хорошо. 

Но мы с вами же договорились? 

Вы уже спрашивали. Я уже ответил. 

Вот и отлично! Пошли к колесницам! Кони 

заждались! Да и нагнать бы вашу охрану не 

мешало бы! Они должны быть почти у стен 

Метрополюса! 

Обгоняя меня Стервилий быстро зашагал в сторону 

стоящих на краю поля колесниц. 

372

373

374

Метрополюс. 

«Не покупай приятного ценой полезного.» 

Пифагор Самосский 

Мы вернулись назад к колесницам и двинулись к 

основной дороге, с которой недавно съехали. Выехав 

на более широкую дорогу мы покатили быстрее. 

Наместник молчал, погружённый в свои мысли. Мне 

тоже не хотелось разговаривать. Было о чём 

подумать. 

Будучи в задумчивости я совершенно случайно 

посмотрел вперёд – и разглядел впереди пыльное 

облачко. Оно быстро приближалось, то есть мы его 

нагоняли. Наконец я смог разобрать что происходит 

впереди: сверкающая колонна солдат идёт следом за 

закрытым возом, который тащили четыре лошади, 

запряжённые цугом. 

А вот и ваша охрана! – оживился Стервилий, 

поправляя тогу. 

Наша охрана... – повторил я как эхо, невольно 

375

поправляя шляпу. 

Мы обогнали солдат. Те изрядно устали и были 

покрыты пылью. Когда мы объезжали колонну по 

обочине, они не проявили особого интереса. Видимо, 

от усталости, решил я. 

При обгоне телеги я пытался разглядеть кого-нибудь в 

маленьких окнах колёсной тюрьмы, но ничего не смог 

разобрать. Лишь мелькнули неясные тени. Что думает 

Азой-Шигез? Почему никто не смотрит в окно? 

Я невольно оглянулся на колесницы Хнухра и Бежал- 

Ходи. Хнухр торчал на колеснице, выслушивая речи 

376

своего сопровождающего, Мальвазия. Судя по 

выражению лица он ещё не был голоден, но уже не 

ощущал утреннюю сытость. 

Посла я разглядеть не смог. Амбарий был в гордом 

одиночестве. Может быть посол чувствует себя 

неважно и сидит ниже? 

Обогнав солдат мы помчались быстро. Процесс 

словно проходил в обратном порядке: снова 

появились зелёные поля, сады и огороды орбиков. 

Так же, как и под Квазиполисом, были видны домики и 

фермы. Мы проезжали застенье. 

Показались каменные стены и башни Метрополюса. 

Он ничем не отличался от Квазиполиса, во всяком 

377

378

случае, характером оборонительных сооружений. 

Стены выглядели внушительно. Ворота – массивные, 

окованные железом. 

Охранники, увидев Жулия Стервилия, распахнули 

ворота пошире и впустили нас в город. Мы поехали по 

узким улицам Заколечья. Опять Стервилий 

разбрасывал кводры, кубические железные деньги. 

Опять урбики дрались за них в пыли. 

Наконец мы въехали внутрь кольца садов. Дома 

стали выше, архитектура – фундаментальнее. 

Широкие улицы и площади были украшены 

379

фонтанами и обрамлены зеленью. 

Мы едем в местный дворец императора, – 

пояснил мне Стервилий. – Небольшой завтрак. 

Потом мы идём в псиатр. 

Псиатр? 

Да. Приятное место! Вам должно понравиться. 

Наконец колесницы остановились перед идентичным 

дворцом. Мы сошли с колесниц. Рабы сняли носилки 

с Бежал-Ходи и отнесли в Бестивул. Амбарий 

отлучился с наместником. Я же воспользовался 

моментом для общения. 

380

Посол выглядел неважно. Он даже обрадовался 

моему появлению. 

Я-то думал что вас здесь нет! 

Почему? 

Потому что этого вашего слугу объявили 

королём... Кто мы после этого? 

Посланцы ещё более могущественного короля! 

Ах, оставьте! – Бежал-Ходи махнул зелёной 

рукой. – Поездка явно не удалась. У меня не 

было ни одного серьёзного разговора! 

Может быть они просто изучают нас? 

Что же здесь изучать? – усмехнулся посол. – 

381

Влияние этой ужасной пасты на посла Его 

Величества? Или крепость их безобразных 

вин? Я устал, не пробыв здесь и нескольких 

дней! 

Потерпите ещё немного! 

Кому нужно моё терпение... 

Его Величеству. 

Бежал-Ходи быстро взглянул на меня и отвёл глаза. 

Что вы знаете об Азой-Шигезе? – спросил его я. 

Не больше чем вы. Их заперли в ужасную 

повозку и тащат сюда. 

Мне сказали, что это во избежание... 

382

А что вам ещё скажут? Мы оставлены без 

охраны. И находимся в полной власти хозяев 

этой страны. 

Но что же ещё можно было ожидать... 

Да. Ничего, – согласился посол. – Но мы не 

представляли насколько Недикая Образия 

сильна и богата. 

В некотором смысле, – кивнул я. 

А, во всех. Вы видели их пищу? Их крепости? 

Их солдат? 

Но разве солдаты боеспособны? Разве их 

оружие не сделано из мягкого железа? 

Мягкого? – оживился Бежал-Ходи. 

383

Так мне сказал наместник. 

Вам сказал наместник! Он вас дезинформирует. 

Не знаю. У меня не сложилось такого 

впечатления. 

В это время вошли рабы и позвали нас к столу в 

Таракалий. Как раз в Бестивул вошли Хнухр и 

Мальвазий. Мальвазий громко говорил. От него пахло 

чесноком. От Хнухра – печёными клубнями. Три раба 

тащили полные мешки. 

Мы проследовали по коридору в Таракалий. Стол был 

накрыт довольно скромно, но для нескольких персон 

– обильно. 

Наместник стоя взял несколько клубней и стал 

384

быстро есть. Амбарий что-то говорил ему, 

склонившись к уху. Мальвазий занимал Хнухра, а тот 

был занят поглощением пищи. Мы снова оказались 

вместе с Бежал-Ходи. 

Вы видите это изобилие? – кивнул посол на 

стол. 

Клубней и корнеплодов было действительно много. 

Разных оттенков, сочные, мягкие, они производили 

впечатление сытости одним только видом сложенных 

на блюдах горок. 

Не больше, чем во дворце Его Величества. – 

385

пожал я плечами. 

Одновременно мне вспомнился пир в Пеньоге – вот 

это было разнообразие! А потом я подумал о 

пропитательной земле хнумму и внутренне 

обрадовался возможности кушать нормальную пищу 

в Недикой Образии. 

Не скажите! – покачал головой Бежал-Ходи. – 

Страна сыта и богата! Вы видели сады, поля? 

Да. Ну и что? 

У нас же только тыквы и кусты! Мы зависим от 

брудов! Мы совершенно не имеем пищевой 

самостоятельности! А если война? 

Но и бруды зависят от нас! Зачем им воевать? 

Никогда не знаешь почему желание воевать 

посещает головы правителей, – глаза Бежал- 

Ходи сверкнули. – Да, бруды зависят от нас. В 

плане оружия. А зачем им оружие? А? 

Защищаться... – пожал я плечами. Странный 

вопрос. 

От кого? У них есть нусрохи, кашшахи. Без них 

у нас бы не было никаких животных! 

386

И паппанты. 

Паппанты? 

Большие мохнатые слоны. 

Слоны? – не понял посол. 

Больше нусрохов, но с двумя клыками изо рта. 

Что вы говорите! – поразился Бежал-Ходи. – И 

это я у знаю от вас! Здесь! 

Я дипломатично промолчал. 

Мы же всё получаем от них! Они могут взять 

любой город! 

Я слышал что без улитв невозможно взять 

города... 

387

Улитвы? Откуда вы знаете? – посол, 

прищурившись, смотрел на меня. 

Не помню кто сказал. Видал-Куси? Он мне 

говорил об опасностях Урконии. 

Да... Урконы гораздо менее опасны! – посол не 

хотел упоминать опального придворного. – Но 

кроме брудов существуют фарханги! Всё 

оружие, что наше, что брудов – их 

изготовления! Вот кто главный! Но как с ними 

договориться? Вы помните как они спорили изза 

пьюни? 

Помню. 

Вот-вот! С брудами и фархангами мы торгуем. 

Даже с урконами... – он понизил голос. 

Можем торговать и с Эмпорией. 

Можем. Но через фархангов. А вот есть 

пустошники... 

За рекой Сару-Бары? 

Да! С ними у нас практически никаких дел! 

Главная опасность исходит оттуда! 

Так всё посольство... – начал догадываться я. 

388

389

Тсс! Урконы – общий враг! Фарханги – не 

друзья, причём общие! Ыху – как угодно. Хоть 

король, хоть шмороль. Только никому ни слова! 

Только с вами! 

Даже мне. Нас могут подслушивать, – он 

кивнул в сторону сновавших вокруг рабов. 

Наконец Амбарий отошёл от наместника, и 

Стервилий направился к нам. 

Подкрепились, господа? Тогда пожалуйте с 

нами в псиатр! Немного приятного отдыха и 

развлечений после путешествия! 

Псиатр? – переспросил Бежал-Ходи. 

Да. Вы увидите наших поэтов, ищущих корни. 

Корни? 

Смыслы. Частью нашей культуры является 

ориентация на корни, а не на стволы, ветви и 

листья. Во всём необходимо видеть корень. 

Поэты ищут их в словах. Вялософы — в 

вялософии. Но об этом позже. 

Вы никогда не были в псиатре? – обратился 

наместник к нам. 

390

Нет, – помотал я головой. 

Никогда, – ответил посол. 

А какие развлечения популярны у вас? 

Ну... Катание тыкв, – Бежал-Ходи 

действительно не мог ничего вспомнить, судя 

по наморщенному лбу. Мне же вообще сказать 

было нечего. 

Ах, тыкв! – закивали Амбарий и Мальвазий. 

С горы, – добавил Бежал-Ходи. – Народ очень 

любит. 

Народ – это святое, – громко произнёс 

391

Мальвазий. Стервилий посмотрел на него и 

снова спросил нас: 

Хорошо, это для народа. А … скажем, для 

узкого круга ограниченных? 

Пиры... – предположил я. 

Да. Развлечения на пирах, – часто закивал 

посол. 

А поэты есть? 

Наверное... – неуверенно произнёс Бежал-Ходи 

Тогда вам будет интересно! 

Здесь интересно, – неожиданно высказался 

Хнухр, с трудом дожёвывая очередную порцию. 

О, вам не о чем беспокоиться! Королю страны 

Ы будут обеспечены лучшие условия! Но это, 

так сказать. Бренные интересы. А сейчас – 

прошу вас в псиатр! 

Мы вышли между колонн, куда-то в сторону и, пройдя 

по коридору без потолка, оказались перед занавесом. 

Бежал-Ходи перемещался самостоятельно – про 

носилки просто забыли. 

Сейчас мы войдём в ложу псиатра, – 

392

Стервилий обернулся к нам. Не удивляйтесь 

что он пуст. Представление устроено 

специально в честь прибытия важных гостей. 

То есть вас. 

Мы с Бежал-Ходи склонили головы в знак понимания 

и почтения. Хнухр был в типичном состоянии сытости 

— глаза, подёрнутые пеленой, отсутствующий взор. 

Мальвазий, что-то без умолку говоривший ему, вряд 

ли мог пробиться сквозь толщу удовлетворённого 

сознания. 

Наместник отодвинул занавес и мы вышли под яркое 

солнце. Псиатр оказался не слишком большим 

393

полукруглым амфитеатром со скамьями, 

поднимающимися ступенями. Мы же оказались в 

отгороженной ложе. 

Стервилий предложил сесть. К сожалению, сидеть 

было довольно холодно и я всё время ёрзал. От этого 

восприятие представления у меня было далеко не 

лучшим. Стоит только позавидовать остальным – 

судя по их выдержке они либо не испытывали 

неудобств, либо переносили их стойко. Я терялся в 

догадках чтобы это могло быть. Непритязательность? 

Разве что у Хнухра. К тому же он довольно мохнат. А 

остальные? Какие тренировки могли сделать людей и 

тролла Бежал-Ходи столь нечувствительными? 

Разгадка пришла позже, после того как я изрядно 

намучился — им достались нагретые солнцем 

скамьи. Я же сидел в относительной тени. Но нет худа 

без добра – от прямых лучей солнца я точно не 

страдал. 

394

395

396

Псиатр и вялософия. 

«Как часто уменье молчать 

бывает вершиною мысли.» 

Пиндар 

Псиатр был пуст. За исключением сцены. Перед нами 

внизу стояла большая группа людей: разного роста, 

различного внешнего вида, но имеющие общее 

сходство. Все были одеты в разноцветные хламиды и 

одежды, а у них на голове были странные шапки, 

своего рода крылышки и висюльки из блестящего 

металла. Над крылышками у некоторых была 

металлическая луковица, с торчащими из неё 

золотистыми стрелками. Крылышки и висюльки 

сверкали на солнце, а луковицы просто слепили. 

На белёных лицах были нарисованы брови, ресницы. 

Глаза и рты были обведены. 

– Вот они, цвет нашей поэзии! – гордо произнёс 


Запасы творчества! – подтвердил Амбарий. 

Ростки, так сказать, и корни! – прибавил 

397

Мальвазий. 

По незаметному знаку вперёд вышел мужчина в 

чёрной хламиде. Нарисованные брови на его лице 

сурово сходились на переносице. Рот был обведён 

398

кривым овалом. Поклонившись. Он вскинуло руки в 

странном жесте, нелепо их вывернув ладонями от 

себя и вверх. Одновременно он выставил правую ногу 

вперёд. Согнув её в колене, а левую отставил назад. 

Поза была вычурна и напряжённа, но наместник с 

сотоварищами зааплодировали. Похлопали и мы с 

Бежал-Ходи. 

Мужчина открыл свой настоящий, не нарисованный 

рот, и неожиданно тонким, знакомым нам квазитоном, 

произнёс речитативом: 

Корня корни в корне укоренить! Копать во тьму 

до тонких нить! Корня стволы в листву 

трепещу! Укрыть переть подпор корней! 

Бравно! Славольно! – закричал Мальвазий. 

Грандизий не шелохнулся, застыв в избранной позе. 

Это наша звезда поэзии – наклонился ко мне 

Стервилий. – Грандизий! 

Очень мило. – ответил я. 

Рядом с Грандизием появился поэт в белой хламиде. 

Роста он был среднего, но рядом с Грандизием 

выглядел не слишком заметным. Если бы не яркорозовое, 

накрашенное лицо, с детскими 

399

400

нарисованными глазами и губами я бы его не сразу 

заметил. 

Мелкозий! – сообщил Амбарий. – Мал 

золотник! 

Мелкозий вдруг подпрыгнул, расставив ноги и 

растопырив руки. Одновременно он высунул язык. 

Затем, продолжая держать язык высунутым, он 

сочным басом промямлил: 

О, корень, рвётся ввысь цветами! Нет солнца 

корню – солнце сверху! Нет корня вне земли – 

укрыто! Наружа корня не познает! 

Изумительно! – крикнул Амбарий и бросил в 

поэтов специально заготовленной луковицей. 

Но не попал, хотя, как мне показалось, метился 

довольно тщательно. 

За Мелкозием меленькими шажками вышел поэт в 

серой узкой хламиде, превосходивший ростом даже 

Грандизия, как минимум на две головы. На лице у 

него было бесцветное выражение. Он изогнулся так, 

словно собирался упасть, но остался стоять. Руки он 

поднял высоко над головой, вверх, хотя отклонялся 

довольно сильно. Мне было больно на него смотреть, 

401

но все захлопали. Я переборол себя и крикнул 

«Бравно!» Крик получился жалкий и неубедительный. 

Поэт же закатил глаза и бесцветным, ровным голосом 

проговорил следующее: 

Кореньев нет – и больше нет кореньев! Хоть 

пень пинай – не прорастёт ростками! Хоть за 

листву тяни – нет сока, хоть ты тресни! А сок в 

корнях, и корни — плод секретный! 

Это Верзилий! – прошептал мне наместник. – 

402

Гений! 

Амбарий снова запустил в поэтов луковицей. На этот 

раз он попал прямо в Верзилия. Луковица отскочила в 

поэта, выкатившегося из спины последнего словно 

бесформенный комок тряпья. Лица не было видно. 

Он так и остался в таком положении, вещая словно из 

утробы глухим голосом: 

Корнягу драть – не поле перерыть! Кору колоды 

не скрести скрестившись! Не видна суть, есть 

только ты, полено! Дубина и бревно в одном 

обличьи! 

Микробиус! – вздохнул Стервилий. – Уникум! 

403

Следом за Микробиусом появился поэт выглядевший 

так, словно его только что выгнали из воды. Мне 

показалось, что за ним оставался мокрый след, но на 

солнце он быстро высох. Хламида была обвисшая, 

вся в расплывчатых пятнах. На лице также краска 

была вся в потёках. Поэт двигался плавно, и говорил 

404

таким же голосом, словно имитируя прибой: 

Течёт сквозь почву влага – мимо, мимо! Но 

корень соберёт и приумножит! Направит в 

листья – а они не могут! Дождя, росы капель 

собрать для корня! 

Как поэтично! – воскликнул Мальвазий. 

Амбарий кинул горсть чеснока, а Стервилий, 

вздохнув, пояснил мне: 

Это да, это поэтище! Мокреций! 

За Мокрецием вперёд ступил очень плотный, не 

сказать полный, поэт с бровями, напоминающим 

карниз черепичной крыши. Хламида его была 

коричневого цвета. Мне показалось, что складки 

имитируют доски деревянной бочки, но, вероятно, это 

было всего лишь иллюзия. 

Поэт обхватил себя руками и глубоким, словно из 

бочонка, голосом, возвестил: 

Давить! Душить! Корней плоть уплотняя! Нести! 

Снести! Стволы пилить напрасно! Ведь в 

подземелье радикально спрятан Суть древа, 

корнь сквозной в плоти земельной! 

Это сам Бровидий! – с почтением произнёс 

405

406


Подземно! – воскликнул Мальвазий, а Амбарий 

запустил сразу несколько луковиц. Которые 

отскакивали от Бровидия во все стороны. 

В это время из-за спины выскочил худощавый поэт в 

золотистой короткой хламиде. Возраста он был уже 

явно не молодого, но проявлял завидную прыть. Он 

несколько раз подпрыгнул, переставляя ноги самым 

неожиданным образом. Потом, ловко повернувшись 

на месте, он стал на левую ногу, подняв правую вверх 

и прижав её, для верности, к груди. Мне показалось, 

что он опасается избыточной самостоятельности 

своей ноги. 

На лице у него было изображено странное 

выражение дикого, необузданного восторга, а рот был 

дорисован буквально до ушей. Он тонко откашлялся 

и пронзительным, на удивление молодым голосом 

произнёс: 

Стремись из тьмы к лучам, но помни! В земле 

родился, там утроба! Туда придёшь – и снова 

ввысь ворвёшься! А дело в корне, зри в него 

незримо! 

407

Жри! – закричал Амбарий и метко метнул 

луковицей в поэта. 

Луковица попала в колено, прижатое к груди и 

покатилась по сцене. Все зааплодировали. 

Это Архарий! – заслуженный! – пояснил 


А! О! – закричал Мальвазий 

Мы захлопали. 

Благодарю от имени императора! – произнёс 

Стервилий и поднялся. 

Все поднялись следом за ним. Поэты, до сих пор 

стоявшие в своих странных позах, задвигались, 

408

кланяясь и собирая луковицы, набросанные 

Амбарием. Потом на сцену вышли рабы с мешками 

кводров, кубических денег. Поэты хватали мешки, 

посылая нам воздушные приветствия. 

Пока мы стояли и аплодировали, я решил 

поинтересоваться смыслом выступления поэтов. 

Хотелось бы понять истоки поэзии, – 

наклонился я к Мальвазию. 

О, очень просто! Они, понимаете, ищут недикий 

образ! Поэзия корней! 

А суть поиска – понимание корня всего сущего! 

409

– пояснил мне с другой стороны Стервилий. – 

Наша жизнь коренится в самом главном! И 

понять – и есть задача! Кстати, я приготовил 

для вас диспут! С нашим учёным! 

Учёным? – удивился я. 

Да. Надо же найти вам достойного 

собеседника! А потом будет вялософский 

диспут! 

Диспут! 

Да! Уверяю – вам понравится! И нам... 

Пойдёмте! 

Мы вернулись в Таракалий. Столы уже снова были 

накрыты, но даже Хнухр не проявил к ним особого 

интереса. Всех усадили у столов. Мальвазий, 

410

Амбарий и Стервилий приготовились внимательно 

слушать. Бежал-Ходи откровенно скучал. А Хнухр 

просто задремал, уронив голову на грудь и тихонько 

посапывая и, время от времени, похрапывая. 

Зато возле них, в пределах водяной пыли от фонтана, 

сидели важные люди в хламидах особой расцветки: 

тёмно-синих, с золотыми звёздами и серебряными 

лунами. На головах у них были головные уборы в 

виде платоновых тел, усыпанные блестящими 

кумушками и чем-то наподобие жемчуга. Я понял, что 

предстоит серьёзная битва. Тем более рядом с 

людьми сидела сова! 

Мне поставил низенький стул напротив них и, когда я 

411

сел, самый старший, в шапке в виде додекаэдра 

тетраэдра, обратился ко мне: 

Дошли до нас вести, о Великий Упс, что разум и 

познания твои пронзают миры. 

Это явное преувеличение, – совершенно 

искренне ответил я. 

Я Козмидий! – сообщил он мне так, словно мне 

долженствовало свалиться со стула. 

Очень приятно. – ответил я, повергнув его в 

сильное недоумение. 

Лишь один вопрос есть к тебе: Что есть ничто? 

Пустота, – не задумываясь ответил я. 

Пустота! – воскликнули все вялософы, а 

Козмидий так и остался сидеть с открытым 

ртом. 

Следующим вопрос мне задал вялософ с кубом на 

голове. 

Я Головаций. Где есть нигде? – он внимательно 

посмотрел на меня. 

Не там! – ответил я. 

Ропот пронёсся среди вялософов. 

412

Где? – настаивал он. 

Не тут! – пояснил я. 

Не тут! – ахнул Головаций, покачав кубом на 

своей голове. 

Я Всесторониус! – отчётливо произнёс человек 

со сферой вместо головного убора. – Зачем? – 

он замолчал и посмотрел на меня. 

Затем, – пожал я плечами. 

Невероятно! – воскликнул Всесторониус. 

Очередь перешла к вялософу с тетраэдром. 

Он Синека! – сообщил мне Козмидий. 

Я кивнул в ответ, поразив этим Синеку до глубины 

души. Он раскрыл рот. Я развёл руками. Он поднял 

413

брови. Я пожал плечами. Он поднял руки. Я прикрыл 

глаза. 

Когда я открыл их, то увидел Синеку с озадаченным 

выражением лица. Тогда настала очередь последнего 

вялософа, в икосаэдре. 

Хитриций, – представился он. 

Упс, – ответил я. 

И? – наклонил Хитриций голову. 

Вот, – ответил я в тон. 

А? – Хитриций наклонил голову в другую 

сторону. 

Ага, – кивнул я. 

Что? – откинулся Хитриций. 

Так, – выдохнул я. 

Хитриций поднялся, протягивая мне обе руки. 

Неожиданно все, включая вялософов, бурно 

зааплодировали, разбудив Хнухра. Мне вынесли 

вялософскую шапку в виде звёздного тетраэдра и 

стали наперебой поздравлять. Козмидий же 

преподнёс мне корневидное растение, похожее на 

мандрагору. 

414

Это Корень Пустоты, – пояснил он. – растёт 

между мирами. 

Спасибо! – отвечал я, пряча корень в футляр 

на поясе. 

А это моя микроруконогопись! – подал он мне 

небольшой листочек. «О природе пустот». 

Ваши подарки просто бесценны! – воскликнул 

я. После чего поинтересовался: – вы 

действительно писали ногами? 

Разумеется! – кивнул вялософ, и, выпростав 

415

ступню из-под хламиды, бодро пошевелил 

пальцами правой ноги. 

Как интересно, – выдохнул я, скрывая своё 

неподдельное удивление. 

Неожиданно сова подлетела к ноге вялософа, и 

он дал ей лакомство. 

Приучена! – пояснил он. 

416

417

418

Хлатеатрон. 

«Может ли кто оказаться невинным, если 

достаточно предъявить обвинение?» 

Юлиан 

Потом мне удалось немного отдохнуть. Денёк 

выдался довольно утомительным. Но долго 

расслабляться мне не дали. Солнце ещё висело в 

небе, когда ко мне пришёл раб и пригласил в 

Бестивул «для приятного времяпровождения». Я 

хотел было ему сказать, что приятнее теперешнего у 

меня никакого времяпровождения не будет, но 

почувствовал себя настолько уставшим, что молча 

собрался и пошёл за ним. 

Надо сказать, Хнухр выглядел нисколько не лучше 

меня. Взгляд его блуждал, а веки то и дело 

опускались. Мальвазий продолжал журчать возле его 

уха, но, похоже, только усиливал снотворный эффект. 

Бежал-Ходи, напротив, был бодр и собран. Но 

419

желчен. Он тут же сообщил мне, что он смог 

переговорить с Азой-Шигезом. Начальник охраны 

утверждал, что их поят снотворным зельем, отчего 

они всё время спят. А селят их постоянно в клопулах, 

комнатах для мелких животных. Как удалось узнать, 

надежда селивших была на страдания и 

обессиливание солдат. Но, вопреки их ожиданиям, 

маленькие животные не заинтересовались троллами. 

Тем не менее Азой-Шигез зол, сосредоточен и готов к 

любой провокации. 

Я заверил Бежал-Ходи, что у хозяев острова нет 

420

никакого интереса портить с нами отношения, отчего 

он внимательно осмотрел меня как интересное 

существо, впервые попавшееся ему на глаза. Мои 

заверения в том, что оружие местных солдат никуда 

негодно, а кораблей у Эмпории просто нет, он 

воспринял как досадный повтор ничтожных и 

несерьёзных умозаключений. 

Наше общение прервало появление деловитого 

Жулия Стервилия. Он, в отличие от меня, пребывал в 

самом лучшем расположении духа и постоянно 

421

потирал руки. Подойдя к нам он сказал, что нас 

понесут в специальных закрытых носилках, как 

важных гостей, прямо в Хлатеатрон. 

Как раз появились рабы с носилками. Четыре 

человека на носилки, каждый держит одну ручку. Мне 

были предложены носилки золотисто-красных 

расцветок, а Бежал-Ходи – сине-зелёных. 

Передо мной раскрыли дверки, приглашая внутрь. К 

моему удивлению дна у носилок не было! Я в 

растерянности посмотрел на Стервилия. 

О, для вас это неожиданность? Видите ли. Все 

422

мы слуги императора. А император – слуга 

народа! 

Но я же не император! 

Не имеет значения! Важные люди у нас не 

более важны, чем рабы! Режим держится на 

рабах, и никто не должен становиться 

исключением! 

Даже свободные люди? 

О, их свобода – всего лишь условность! Рабы 

несут носилки с вами внутри. А вы несёте себя, 

помогая рабам! Всё логично, пристойно и 

423

морально! Прошу вас внутрь! 

Мне ничего не оставалось делать как занять своё 

«место» – присесть на перекладину внутри носилок, 

продолжая стоять на земле. Дверки захлопнулись, и 

мы резво двинулись вниз, по ступеням, и дальше по 

улице. 

Я не могу описать все свои мучения. Оказалось, что в 

носилках ничего не видно! То есть можно посмотреть 

на улицу, отодвинув занавесочку. Но никак нельзя 

видеть что впереди! Рабы буквально несутся вперёд, 

а находящемуся внутри только и остаётся что 

424

перебирать ногами, надеясь устоять. На ступенях я 

споткнутся множество раз. На улице затруднение 

нисколько не уменьшились. Скорее наоборот. О, кто 

бы знал, сколько маленьких ям, камней и 

неровностей уготовлено человеку, плохо видящему 

свой путь! Дважды я спотыкался о брошенные вещи и 

один раз я ступил в широкий таз, наполненный какойто 

зловонной жидкостью. Раствор для дубления кож? 

Я не знаю. Но запах преследовал меня до 

следующего дня, и я никак не мог от него отделаться. 

425

Таким манером мы достигли Хлатетатрона, огромного 

сооружения на границе внутреннего кольца и 

внешнего Заколечья. 

Здание округлой формы ступенями окружало 

усыпанную песком площадку, арену. Нас разместили 

в специальном секторе под навесом от солнца, ближе 

к арене, но достаточно высоко. 

Хлатетатрон был буквально забит публикой. Стоял 

невообразимый шум. По трибунам двигались 

разносчики печёных клубней, луковой воды и других 

напитков, а также продавцы зонтов из тканей. 

Ко мне наклонился Амбарий: 

426

Сегодня ожидается потрясающее 

представление! 

А что именно будет? 

О, знаменитые хладиаторы! Это самые 

хладнокровные войны, каких можно 

вообразить! В силу жизненных проблем они 

попали на арену. 

Долги? 

Не только. Донос соседей. 

Донос? 

Не только. Акция властей. Или личное решение 

человека – всё же хладиатор достигает 

427

большой славы и может заработать 

значительные деньги! Заработав деньги они 

часто становятся кабланистами – устроителями 

представлений. Сегодня объединились двое 

таких: Поборий и Топорий. А финансирует их 

кводрарий, очень богатый человек – Грубидий. 

Богат как Крыз! 

Наконец протрубили трубы, перекрывая звуками шум 

Хладиатрона. На арену вышли два хладиатора – с 

большими щитами, в блестящих шлемах. Руки и ноги 

428

429

их были обмотаны толстыми тряпками, а в руках они 

держали короткие деревянные мечи. Зрители 

оглушительно взревели. Хладиаторы обошли арену, 

поднимая руки в приветствии, а затем приготовились 

к схватке. 

Почему мечи деревянные? – спросил я 

Амбария. 

Потому что император Генидий не хотел терять 

хороших воинов просто так. Вся охрана 

наместника, включая возниц и колесничих – 

бывшие хладиаторы. 

Вот как! – хмыкнул я и замолчал, наблюдая за 

происходящим на арене. 

Хладиаторы кружились в центре арены, не решаясь 

напасть. Через некоторое время я заметил что в их 

кружении есть какая-то закономерность. Сначала они 

вращались по часовой стрелке, потом против. При 

этом один описывал вокруг другого сложные 

эпициклы. 

В какой-то момент один из хладиаторов сделал выпад 

– но, вопреки моим ожиданиям, не резкий и 

достигающий цели, а плавный, словно во сне. Второй 

430

хладиатор так же плавно отвёл удар щитом и 

медленно нанёс свой удар. Его удар также был 

парирован. Затем второй хладиатор нанёс 

медленный рубящий удар сверху, над щитом 

противника. Первый хладиатор поднял щит и присел. 

Хлатеатрон ревел. Я же недоумевал – неужели 

безопасность жизни достигла в Недикой Образии 

такого уровня? Нет, не подумай, читатель, что я хотел 

бы бессмысленного кровопролития! Напротив! Я 

осознаю, что только дикость и неграмотность 

населения приводит к подобным зрелищам. Но как 

431

они добились такой безопасности? 

Они так и будут медленно сражаться? – 

спросил я у Амбария, одновременно глядя на 

сложные перемещения пары хладиаторов. 

Есть и быстрые фазы. Вероятно для этого 

выпустят кого-то другого. Сейчас идёт 

разогрев. 

Но настоящее сражение будет или нет? 

Настоящее сражение? – Амбарий с интересом 

посмотрел на меня. – В конце! Финальная 

хореограмма всегда массовая! Но пока будут 

432

выходить пары и небольшие группы. 

Ах. хореограмма! – кивнул я. По всей 

433

вероятности их бои – разновидность танца с 

палками. 

Наконец хладиаторы завершили свою медленную 

схватки и покинули арену под рёв и аплодисменты 

публики. Вслед за ними выбежали легковооруженные 

434

воины, по несколько человек в каждой группе. Они 

стали быстро нападать и отскакивать, образуя 

сложный паттерн движения. Время от времени тот 

или иной хладиатор совершал вращение вокруг своей 

оси и или быстрый поворот на одной ноге, вызывая 

бурю восторга на трибунах. Когда же вся группа, 

подняв вооружение вверх, вертелась волчком, 

Хладеатрон буквально вставал на уши. 

Быстрые прыжки сменялись длительными пробегами. 

Сражение то разбивалось на отдельные поединки, то 

снова сливалось в феерии массовой драки. Публика 

была счастлива. Амбарий аплодировал так, что отбил 

ладони. 

Быстроногих воинов сменили тяжеловооружённые, 

шедшие плотными группами. Когда группы сошлись в 

схватке, на арену выскочили быстроногие бойцы с 

длинными полосами материи. Высоко вскидывая ноги 

и обежав сражающихся вокруг, они закрутили их в 

полосу ткани и стали её стягивать. Сражающиеся всё 

сильнее прижимались друг к другу, продолжая бой. 

Наконец они были спутаны так, что не могли 

шевельнуться. В этот момент вся сложная 

435

комбинация хладиаторов начала вращение – группа в 

середине в одну сторону, а держатели ткани – в 

обратную. Зрители были вне себя от радости. 

Потом на арену вышли отдельные группы, где в 

центре стоял один воин, а на него нападало сразу 

несколько человек. Каждая группа следовала 

сложному рисунку, нападая то по очереди, то 

попеременно, то парами, то все сразу. Самое 

интересное заключалось в том, что группы имели 

свою собственную программу, но все вместе 

создавали сложный рисунок, постепенно 

переходивший волной от группы к группе. Амбарий 

указал на арену и пояснил мне: 

Вот по-настоящему сложные хореограммы! 

Понимаю, – кивнул я ему в ответ, думая о чёмто 

другом. Зачем нас притащили на это 

представление? Что будет потом? 

Когда хладиаторы, под крики и шум ушли с арены, на 

ней появились всадники. И лошади, и всадники были 

богато украшены перьями, тканями, попонами. 

Доспехи ярко блестели на солнце. 

Они совершали пируэты, заставляли лошадей 

436

становиться на задние ноги, ходить строем, 

кружиться по сложным схемам. Потом они скакали 

строем и с разбивкой. 

За всадниками выкатили колесницы. Вот тут 

Хладеатрон словно взорвался, словно до сих пор 

никто ничего подобного не видел. 

Наш народ очень любит гонки колесниц! – 

пояснил мне Амбарий. 

437

Да, мне говорил наместник. 

О, вы даже не представляете, что это означает! 

Посмотрите! 

Люди кричали, стучали, хлопали, рыдали от счастья. 

Колесницы промчались по арене, сделав круг. Потом 

начались забеги. Энтузиазм был на самом высоком 

уровне. Я буквально оглох от постоянных криков. Кто 

побеждал в забегах – не знаю. Страсти кипели 

438

нешуточные. 

Потом оказалось, что победа присуждается на 

основании сложной системы. В каждом секторе 

трибун находился Орарий, учитывающий громкость 

криков. Несколько Орариев передавали информацию 

Голосарию, который, к тому же, сам вносил 

изменения. Потом все сходилось к двум Крикариям. 

Но решение выносил наместник. Незаметным жестом 

он передавал знаки своей симпатии или антипатии. 

После гонок колесниц наместник незаметно подошёл 

к нам с Бежал-Ходи и пригласил на переговоры в 

439

небольшую комнату, тут же, в трибунах. Я краем глаза 

видело как Бестирии выводили животных. Что было 

дальше – не имею никакого представления. До нас 

доносились крики зрителей, но мы так и не узнали что 

и так радовало. 

440

441

442

Долгожданные переговоры. 

«Как в человеке, так и 

в государстве тяжелее всего 

болезнь, начинающаяся с головы.» 

Гай Плиний Секунд Младший 

Мы сидели в маленькой комнатке практически без 

окон, если не считать небольшого отверстия. 

Стервилий плотно прикрыл дверь и задёрнул 

тяжёлый занавес. 

Это комната императора Генидия, – объяснил 

он. – Именно здесь он стал бессмертным. 

Наместник показал на куклу в полный рост и в 

полном вооружении. – Вот, примерно таки было 

выражение его лица. 

Оптимистично, – заметил я. 

Вполне, – уверенно ответил наместник. 

Бежал-Ходи дипломатично промолчал. 

Итак, вы утверждаете, что урконы – ваши 

враги? 

443

Абсолютно, – кивнул Бежал-Ходи 

Тогда как вы объясните, что король страны Ы у 

вас – всего лишь слуга посланника? 

Как... Он... Сам пожелал! 

Пожелал стать слугой? – удивился Стервилий. 

– разве свободна – не самая высокая из 

ценностей? 

Несмотря на очевидную неискренность его 

слов и наигранное удивление он внимательно 

изучал наши лица 

О, не только! Сытость. Спокойствие ценятся 

многими намного выше. Тролланд – страна 

444

сытости и спокойствия! 

Бежал-Ходи выглядел и звучал гораздо 

увереннее, чем в первые дни. 

Но урконов вы убедить не смогли. 

В словах Стервилия слышалось больше, чем 

он говорил. 

Нет. Это... – Бежал-Ходи замялся. – Недобрые 

существа. Вот. 

На некоторое время в комнате повисло 

тягостное молчание. 

Наместник прервал его первым: 

Тогда как вы объясните, что личная гвардия 

вашего короля – урконы? – он улыбнулся послу 

так, словно разговаривал с близким другом. 

Бежал-Ходи, к моему удивлению, нисколько не 

смутился, как-будто готовясь к этому вопросу 

заранее. 

Просто. Это те урконы, которые враги этих 

урконов. Соответственно, смертельные. И 

самые опасные. Кто желает охрану лучше? – 

развёл он зелёными руками. 

А почему не троллы? Вам же выделили охрану 

445

446

из троллов! – Стервилий буквально превращал 

переговоры в допрос. 

О это просто! 

И к этому вопросу посл подготовился! 

Мы же не могли ехать с такой охраной к вам! – 

продолжал Бежал-Ходи. – Урконы, как 

известно, – в голосе посла прозвучали нотки 

многозначительности, – не являются 

ожидаемыми гостями в Эмпории. 

Понятно. – кивнул наместник. – Логично. Так 

что же вы предлагаете? Урконы – редкие 

визитёры на наших берегах. Очень редкие. Их 

лодки приплывают к нам раз в несколько лет. 

Чаще всего разбитые. Мы не видели живого 

уркона давно. Очень давно. Можно даже 

сказать, что и мёртвого тоже не видели. Ладно, 

что уж там! - махнул рукой Стервилий, словно 

собирался сообщить нам сокровенную тайну: – 

Мы подозреваем, что и лодки эти вовсе не 

урконские, а фаррангские. Но бдительность! – 

он поднял палец, – Превыше всего! 

Но они наши соседи... – продолжал посол, 

447

448

словно не имея возможности прервать поток 

мыслей и слов. 

Об этом я и говорю! – хлопнул в ладоши 

Стервилий. За дверью что-то скрипнуло и сразу 

затихло. – Эмпория – богатая, могущественная 

страна! Мы ни от кого не зависим. Мы никого не 

боимся. Что вы можете нам предложить? Союз 

против урконов? – он склонил голову на бок и, 

улыбаясь, смотрел на нас как на детей. 

…И мы озабочены такой близостью. Мы были 

бы рады если бы они находились подальше, – 

вещал посол. 

Присоединяйтесь вы к нам! – быстро 

предложил наместник. 

Мы предлагаем прочный союз. – продолжал 

свою прерванную речь Бежал-Ходи. 

Прочный? Чем вы хотите подтвердить его 

прочность? – хмыкнул наместник. 

Мнэ... – замычал Бежал-Ходи, но быстро 

нашёлся. Судя по всему Стервилий смог-таки 

сбить его с толку. – У вас же есть проблемы с 

449

450

торговлей? 

Настал момент для ехидной улыбки бежал- 

Ходи. 

Стервилий насупился. 

Нет. Проблем нет. – Стервилий посмотрел на 

меня. – Есть пожелания. 

Какие? Могу ли я их знать? – перехватил 

инициативу посол. 

Можете. Отчего же нет! – пожал плечами 

Жулий Стервилий и, отведя взгляд вниз, 

поправил пряжку на тоге. – У нас нет флота. 

Вы можете предоставить флот? – он 

пристально посмотрел Бежал-Ходи в глаза. 

Увы, море – в руках фархангов! – шумно 

вздохнул посол. – Мы довольно сухопутная 

нация. 

Он словно оправдывался. 

Так... Флота у вас нет. – поджал губы 

наместник. – Фарранги! – Он ударил кулаком в 

ладонь и снова посмотрел на меня. – Тогда у 

вас есть свои кузницы, вырабатывающие 

оружие? 

451

Оружие? – поднял синеватые брови Бежал- 

Ходи. 

Оружие, – небрежно кивнул Стервилий. – Как у 

ваших солдат. Кстати! – словно сейчас 

сообразил он. – Доставьте его нам! Идёт? 

Судя по выражению лица он был сама 

сговорчивость. 

Кузницы... – Бежал-Ходи вздохнул ещё глубже 

и, помявшись, продолжил. – Они тоже у 

фархангов. 

Так... – с видимой досадой протянул наместник. 

– Тогда знаете что? – оживился он. 

452

Что? – невольно спросил посол и тут же осёкся. 

Не доставляйте! Это всё потом! Просто 

оставьте ваше оружие нам! 

Какое оружие? – не понял Бежал-Ходи. 

То с которым вы приплыли! – солнечно 

улыбнулся Стервилий, словно предлагал нам 

добрую услугу. – И вам легче! Возвращатьсято... 

Но оставить оружие... – залепетал Бежал-Ходи, 

будучи сбитый с толку. 

Образцы! – горячо заверил его наместник. – 

Только образцы! 

Бежал-Ходи впал в тягостное размышление. 

Время шло, судя по замеченным мною 

песочным часам. С арены доносились крики 

досады и восторга. 

Что мы получим взамен? – наконец заговорил 

посл, выйдя из своего оцепенения. 

Ммм... Клубни! Лук! – быстро перечислял 

Стервилий Жулий. 

Лук? Пожалуй, мы могли бы обойтись и без 

453

454

него. 

Бежал-Ходи сильно поморщился, не скрывая 

своего отношения к досадившему ему 

растению. 

А клубни... – он усмехнулся. – Они прекрасны, 

спору нет. Но наша пища не хуже. Шишвы... 

Шишвы брудов? – быстро переспросил 

наместник. 

Да... – растерянно кивнул Бежал-Ходи и 

посмотрел на меня. 

Я отвёл глаза. 

Мы предлагаем вам клубни. Питательные 

клубни. И лук от злых духов и нечистых 

существ! Зачем вам получать пищу от чужих 

вам брудов, когда вы можете выращивать 

свою? 

Не знаю как для посла, а для меня 

аргументация наместника звучала 

убедительно. 

В обмен на оружие? – словно размышлял вслух 

посол. 

455

Хорошо! И союз против урконов! – словно на 

рынке повышал плату Стервилий. 

Мы подумаем! – мгновенно отреагировал 


Я тихо вздохнул и посмотрел в сторону двери. 

Там явно кто-то был. Но меня больше 

беспокоило упрямство посла. 

Думайте! – пожал плечами наместник, поджав 

губы. – Только имейте в виду – корабль 

фаррангов может прийти, а может и не прийти! 

Мы торгуем с ними постоянно и хорошо знаем 

их привычки! 

В его голосе слышались нотки угрозы. 

Железом. – показал свою осведомлённость 


Железом. – подтвердил наместник. – Но у них 

есть железо. А у вас? У вас есть железо? Вы же 

получаете его от народа Хну? Не так ли? 

Не совсем. – очередной раз вздохнул посол. – 

Его от них получают фарханги. Потом они 

перерабатывают у себя. – Бежал-Ходи 

456

помялся, глядя то на Стервилия, то на меня, то 

на песочные часы. Наконец он собрался с 

духом и, понизив голос до шёпота, сообщил: – 

Говорят, они привозят добавки из секретной 

страны Квуо. 

Ква! – немедленно отреагировал Стервилий 

Жулий. – Это означает болото на нашем языке! 

Старинном, – добавил он, коснувшись пальцем 

кончика носа. – Но где эта страна? 

Мы не знаем! – воскликнул посол. 

С арены, словно подтверждая его слова, 

457

раздался взрыв хохота. 

Стервилий покачал головой: 

То есть даже железо... 

Увы. Фарханги! – закивал тролл. 

Так может быть мы заключим союз против них? 

На лице наместника появилось выражение 

неподдельного интереса. 

Но они искусны в мореходстве и не доставляют 

больших хлопот. – Бежал-Ходи явно не желал 

обсуждать предложенную тему. – К тому же они 

смелые войны! – добавил он многозначительно. 

И хорошо вооружены! Конечно-конечно. – 

закивал наместник. – Кстати! Вы готовы 

оставить нам оружие? – неожиданно вернулся 

он к старой теме. 

Только в день отплытия, – быстро отвечал 

посол. – Отправим его на лодке к вам, на берег, 

добавил он. 

Хм... В обмен на? 

На союз против урконов. 

Хорошо! Император согласен! – Стервилий 

458

снова хлопнул в ладоши. За дверью скрипнуло. 

– Но я предлагаю вам ещё одно выгодное дело! 

Какое же? – насторожился Бежал-Ходи. 

Мы готовы закупать ваши товары! – объявил 

Стервилий Жулий так, словно даровал нам 

вечную жизнь в богатстве и спокойствии. 

Какие? – ещё тише спросил посол и немного 

пригнулся. 

Что там у вас есть... – наместник наморщил 

лоб. – Наш народ любит материи. 

Ткань из тыкв? 

459

Например. И мех кустов. Они, кстати. 

Кусаются? – наместник прищурился, глядя на 

посла. 

Кто? – не понял Бежал-Ходи. 

Кусты! 

Нет, что вы! Так просто называется – мех! Они 

— растения! – рассыпался мелким хохотком 


Хорошо! Вот грамота о нашем союзе! – 

наместник достал свиток. – Но 

представительство я хотел бы сделать не через 

посла, человека высокого и важного, а личного 

друга короля. Упс, возьмите! – он протянул ещё 

один свиток мне. Посол внимательно 

посмотрел на меня но ничего не сказал. 

Ну что ж, можно сказать мы договорились? – 

улыбнулся Стервилий. 

Пожалуй, да. – с облегчением вздохнул Бежал- 

Ходи. 

Надеюсь на ваше слово можно полагаться? – 

посмотрел на него наместник. 

460

Пожалуй, да, – со странным сомнением 

подтвердил посол. 

Ну и прекрасно! 

Наместник был само благодушие. 

В это время раздался громкий крик на с трибун. 

Они его поймали! – заметил Стервилий. 

Кого? 

Тварь. Уркона. 

Уркона? – приоткрыл рот посол. 

Да. Так зовут животное, выпущенное на арену. 

461

Его ловят большими сетями. Настоящих 

урконов у нас даже не каждый солдат видел. 

Поэтому мы так бережно охраняли вашу 

охрану. 

В клопуле? – в голосе посла послышались 

желчные нотки. 

Это почетное место. Уверяю вас, многие хотели 

бы бесплатно пожить там! – уверенно ответил 


О, там уже кто-то живёт! – осклабился тролл. 

Что делать, что делать, господин посол! – 

развёл руками Стервилий. – Да, кстати! Когда 

бы вы предпочли отчалить? Сегодня вечером 

или завтра утром? 

Право... – начал было Бежал-Ходи. 

Фарранги обещали сегодня, – перебил его 


Разве ночное плавание не опасно? – удивился 


Ночное пребывание в Метрополюсе, да ещё 

после представления в Хлатеатре... Вы 

462

понимаете, что здесь собралась вся страна? 

Охрана клопулы может не отбиться! 

Я понимаю... 

Вот и прекрасно! Я предупрежу Амбария и 

Мальвазия! А в ложе вам лучше больше не 

показываться! 

463

464

Торжественное отбытие. 

«Можно убежать из отечества, 

но нельзя убежать от самого себя.» 

Гораций 

С этими словами Стервилий Жулий вышел. 

Как вам это нравится? – повернулся ко мне 


Никак, – честно признался я. 

И мне тоже. Совершенно возмутительно! – 

Бежал-Ходи посопел, не зная что сказать. – 

Кстати, что за грамотку вам сунули? – вдруг 

оживился он . 

Сам не знаю... – слукавил я. – Посмотрим! – я 

развернул свиток. 

Там значилось следующее: 

«Именем императора Генидия! Держатель сего, Упс 

Великий, есть торговый агент Эмпории в ближних и 

дальних землях. Наместник Стервилий Жулий.» 

465

Посол усмехнулся, глядя на меня. 

Как вам это удалось? 

А вы взгляните в свою грамоту. 

И мы взглянули. Вместе. Написано в ней было 

следующее: 

«Именем императора Генидия! Держатель сего, 

Бежал-Ходи, посол короля Тролланда, есть 

466

политический агент Эмпории в ближних и дальних 

землях. Наместник Стервилий Жулий.» 

А вам как это удалось? – я не мог спрятать 

ехидный тон. Но не могу сказать, что текст не 

удивил меня больше, чем предыдущий. 

Право, не знаю... – пробормотал Бежал-Ходи и 

быстро скрутил свиток. – Интриги! 

Они самые! – кивнул я и спрятал свою грамоту. 

Вдруг пригодится! 

Снова появился Стервилий. Отдёрнув занавеску он 

сообщил: 

467

Я всё уладил! Мы можем выступать! – словно 

ответом прозвучали крики из Хлатеатрона. 

Постойте! – запротестовал я. – А как же мой 

слуга? 

Король? Ах, да! Кстати, вы не хотели бы 

освободить короля от столь унизительных 

обязанностей? 

А я? Мне нужен слуга! 

Найдёте другого раба... Слугу! 

Сейчас? 

Сейчас... А ваша охрана? 

468

Охрана не может быть слугами! – отрезал 

Бежал-Ходи. Я же понимал, что Азой-Шигез 

имеет ранг никак не ниже Бежал-Ходи, а при 

могуществе Бодал-Узора и армии – явно выше. 

Хорошо. Мы приведём его самого и спросим. – 

Стервилий исчез. 

Спустя короткое время он объявился снова, теперь с 

Мальвазием, Амбарием и Хнухром. Последний явно 

был озабочен первыми признаками голода. 

Преставление ему быстро наскучило и он продремал 

почти до конца, пробуждаясь только на особенно 

громкие крики. 

Хнухр! Тебя хотят оставить здесь! – тут же 

обратился я к нему. 

Но его величество может желать! – тут же 

возразил Мальвазий. 

Вот сейчас мы и узнаем! Хочешь остаться, 

Хнухр? Или вернёмся к шишвам? – я 

посмотрел в его сонные глаза. Упоминание о 

шишвах явно оживило его. 

К шишвам! – ответил он без колебаний. 

469

470

Вот видите? – я обвёл присутствующих 

взглядом. 

Но разве наши клубни хуже? – запротестовал 

Амбарий. 

Тогда дайте нам клубней на дорогу! – тут же 

нашёлся я. 

Клубней в дорогу! – откликнулся эхом Хнухр. 

Он уже предвкушал приятное 

времяпровождение. 

Вы просто пользуетесь... – начал было 


Тогда и я никуда не поеду без Хнухра! Я к нему 

очень привязался! 

Мне нечего было терять. Не могу сказать, что 

Недикая Образия очень мне понравилась. Но и 

Тролланд не слишком радовал. К тому же Стервилию 

и компании доверия было не больше, чем троллам. 

Так не пойдёт, – заявил наместник, думая, судя 

по всему, о грамоте. 

Тогда дайте нам клубни, и мы отправимся в 

дорогу. 

471

472

Амбарий! – в голосе наместника слышалось 

раздражение. – Наши высокие гости столь 

очарованы нашими овощами, что хотели бы 

получить в дорогу рацион на несколько дней! 

Нет проблем! Мы купим их прямо на трибунах! 

Горячие и свежие! – погремел всенатор мешком 

кводр. 

Поручите рабам вынести их к императорскому 

выходу в арены! 

Не извольте беспокоиться! – довольно зловеще 

усмехнулся Амбарий и исчез. 

Пройдёмте, наши друзья в остальном мире! – 

широко улыбнулся наместник. – Колесницы 

ждут вас! Корабль отправляется сегодня же 

ночью! Ничто не задержит вас по пути к вашему 

королю! 

Ничто, – согласился Бежал-Ходи, но не 

слишком убедительно. 

Я же, вспомнив о гигантской руке, промолчал. 

Мы пошли какими-то коридорами, лестницами, 

освещёнными и не очень. Настроение у меня было 

473

странным — мне не хотелось уезжать, но и 

оставаться желания не было. Несколько раз я 

спотыкался, и наместник бережно поддерживал меня. 

Не упадите! – однажды даже обратился он ко 

мне. – Вы ценный дипломатический кадр! Вам 

падать нельзя! 

Скажите это вашим ступеням и факелам! – не 

слишком вежливо откликнулся я. Но уязвить 

его не смог. Ходячая грамота не может сильно 

раздражать. 

Хлатеатрон рукоплескал неведомым героям, а мы 

474

вышли прямо к стоящим колесницам. Было 

сумеречно. Улица совершенно пуста. 

Колесничие словно ждали только нас. Как только мы 

заняли места, они рванули с места, разгоняясь на 

пустынных улицах вечернего города. 

Амбарий успел собрать несколько коробов пищи, и 

475

сейчас Хнухр прикладывался к одному из них. 

Мальвазий больше не обхаживал его. 

Мы промчались до Заколечья словно вихрь. Выскочив 

в менее зелёную зону более узких улиц мы 

устремились по всё сужающимся магистралям в 

сторону выезда. Нам никто не встретился, даже 

ребёнок! Все жители, судя по всему, находились на 

представлении. 

Ворота города оказались закрытыми. По знаку 

наместника стража распахнула их, и мы буквально 

вылетели на пригородную дорогу. Вечерняя прохлада 

наползала из полей и садов, а мы неслись по дороге 

476

всё дальше и дальше от Метрополюса. 

Вот уже закончились зеленеющие поля. Попадались 

огоньки домов орбиков, но и они вскорости пропали. 

Мы ехали в сгущающихся сумерках, не сбавляя 

скорости. 

Наместник молчал. Вообще, кроме топота лошадей и 

скрипа колёс других звуков не было слышно ничего. 

Рассеянно глядя в сгущающуюся темноту вокруг я 

думал о произошедших событиях, о стремительности 

отъезда и множестве неясностей. Как к месту посадки 

на корабль поспеют троллы Азой-Шигеза? Будут ли 

фарханги на месте или они уже ждут? Не готовят ли 

хозяева острова какую-нибудь ловушку? 

Я недолго предавался размышлениям. Впереди 

блеснуло, потом ещё раз. Запахло морем. Мы 

приближались к берегу, и там нас кто-то ожидал, 

подавая сигналы огнём. 

Колесницы направились в ту сторону, не сбавляя 

скорости. Впрочем, просто дорога совершила 

небольшой поворот. Сомневаюсь, что в темноте мы 

могли бы перемещаться даже по самой лучшей 

дороге без проблем, не говоря уже о полях вокруг. 

477

Нас время от времени подбрасывало, но с дороги мы 

не съезжали. 

Наконец мы выехали к морю и, сделав широкий круг, 

остановились. Наместник первый спрыгнул на землю. 

Возницы стали помогать сгружать коробы с овощами. 

Нас ждали. На берегу стояли солдаты с факелами. 

Тут же столпились всенаторы, невесть когда 

попавшие на берег. Возможно, я видел здесь не всех? 

Неподалёку, у берега покачивался тёмный силуэт 

корабля фархангов. На нём тоже мелькали огни и чтото 

лязгало. 

Ну вот и всё! – как-то обыденно обратился к 

478

нам Стервилий Жулий. – Рады были, очень 

рады. 

И нам... очень приятно! – отвечал Бежал-Ходи. 

Было! – добавил я не к месту. 

Что ж... Лодка ждёт! В скалах Вы можете 

отчаливать! – обратился он к послу. – А вы, – 

повернулся он ко мне, – Подождите погрузки 

овощей. Ваш слуга без них не отправится, а без 

него было бы неверно отправлять вас. 

Где лодка? – поинтересовался Бежал-Ходи. В 

его голосе слышалось напряжение. 

Там, – махнул рукой наместник. – Вас довезут 

троллы – чтобы вы не сомневались в их 

присутствии на борту корабля. 

Посол поспешил к указанному месту. Солдаты же 

хором грянули «О, покидают нас, покидают! В земли 

дальние уплыть, не остаться! О, о! В тёмном море 

рыбы спят! Но не спит враг! И мы не спим, не спим! 

Прощайте друзья, навсегда, а, а!» Пение 

производилось по всем правилам, квазитоном, без 

должной гармонии. Мне показалось, что я слышу 

479

голоса Хлипиппа и Идиона с сотоварищами. 

Всенаторы как по команде заголосили: «Горько! 

Горько расставаться! Из сырой темени пришли — в 

сырую темень ушли! Пусть дорога будет шёлком! Как 

короток был ваш визит!» И ещё много всякой 

всячины, которую я не разобрал или не запомнил. 

Пока я ждал переноса коробов с едой к кромке волн, 

посол, судя по всему, добрался до корабля. Вопреки 

утверждению о троллах-гребцах, меня ждали 

эмпорийцы. Они выскочили из лодки в воду и, стоя по 

колено в ней, помогли нам погрузить овощи. Тащили 

480

коробы возницы, при помощи рабов и слуг. Хнухр так 

переживал, что чуть не опрокинул один из коробов в 

воду. Наконец всё было погружено, и сам Хнухр 

неуклюже перебрался через борт внутрь. 

Ну что ж... Был рад! – Стервилий звучал сухо и 

деловито. Его лицо при свете факелов 

выглядело несколько зловеще. – Кстати, 

грамота при вас? 

Да... Конечно! 

Вот и отлично! Ждите новостей! 

Новостей? 

Да. Мы озабочены. Судя по разговорам ваш 

король готовиться к войне. С кем? 

С кем? – как эхо откликнулся я. Мыслей не 

было. 

Вы не знаете? Естественно. Не с фархангами? 

Нет. Нет с людьми Ы? Нет. С нами? 

Но как? Без кораблей? 

Верно. Остаются только те, кто рядом. И без 

кораблей. Кто? 

Я не знаю... 

481

Вы узнайте! 

Постараюсь... 

Старайтесь! Эмпория вас не забудет! – он 

положил мне руку на плечо. 

Пение и крики стали настолько громкими и 

нестерпимыми, что я поспешил попрощаться и, под 

нетерпеливые крики гребцов, полез в лодку. 

Получалось у меня неуклюже. Когда же я наконец 

разместился в лодке, оказалось, что сами гребцы 

отправляться с нами не собираются. 

Как же мы вернёмся на берег? – резонно 

спрашивали они. Лодка же останется на 

корабле! 

Кто же тогда будет грести? – недоумевал я 

482

Вы, – отвечали гребцы, выходя на берег. – Вас 

же двое! 

Очень мило! – возражал я. – Личный посланник 

короля Тролланда и король Ы... 

А мы – личные посланники императора 

Генидия! – довольно невежливо отвечали они. 

Не желаю продолжать дискуссию они попросту ушли. 

С берега продолжало доноситься пение и крики 

необычайно огорченных нашим отъездом всенаторов, 

прерываемые громким, музыкальным рыданием в три 

голоса. Мы же покачивались в лодке в двух шагах от 

берега. Я не знал что и делать. 

Наконец, поняв, что делать-то особенно нечего, я сел 

у одного весла, сказав Хнухру: 

Мы должны доплыть до корабля фархангов. На 

вёслах. 

Не на лодке? – удивился Хнухр. 

На лодке, мой любезный король! – начал 

раздражаться я. – Но с помощью вёсел! 

Садись-ка, берись за второе весло! 

Постепенно, совсем не сразу, ыху понял меня и сел с 

483

другой стороны, взявшись за весло. Мы начали 

грести... И завертелись на месте. Чем сильнее мы 

гребли, тем сильнее вертелись. 

Стоп! – закричал я! Необходимо грести в 

противоположную сторону! Ты же говорил мне 

что вы ловите рыбу на лодках! 

Там проще! Даже лапами, все вместе... – 

обиженно отвечал Хнухр. 

И мы стали грести. Крутясь теперь в 

противоположном направлении. Я кричал, Хнухр грёб 

всё исступлённее. Наконец я обессилел, бросил 

весло и стал громко кричать на ыху. Он слушал, не 

возражая, не перебивая и не задавая вопросов. 

484

Наконец мой поток красноречия иссяк и я задумался 

что же делать. 

Я посмотрел вокруг. В процессе верчения мы отплыли 

от берега, но не доплыли до корабля. На берегу стало 

тихо, факелы удалялись. Корабль же прокачивался на 

приличном расстоянии от нас. 

Наконец меня осенило: пусть Хнухр сядет на вёсла, а 

я буду править лодкой! По возможности, конечно же. 

Так мы и сделали. 

Хнухр сначала не мог сообразить как грести двумя 

вёслами одновременно и с одинаковой силой. Затем 

я , надрывая голос, объяснял ему, как направить 

лодку куда требуется. Покрутившись ещё какое-то 

время мы, наконец, направились в сторону корабля. 

Так мы плыли довольно долго, но никак не могли 

приблизиться к кораблю. Берег был уже далеко, а 

корабль оставался на том же расстоянии, что и 

раньше. Более того, мне показалось, что он начинает 

удаляться! 

Я попросил Хнухра прибавить ходу. Хнухр старался. 

Мы двигались быстро, но корабль уплывал ещё 

быстрее. Гонка продолжалась довольно долго, пока 

485

Хнухр не выбился из сил. Он сидел, тяжело дыша. Я 

же понимал, что заменить его не смогу – сил у меня 

поменьше, а корабль практически исчез в темноте. 

Я осмотрелся. Мы были в море, но вокруг, в темноте, 

не было видно ни огонька. Ничего похожего на берег 

или судно фархангов я также не видел. 

Положение было отчаянное. Положим, продуктов у 

нас было достаточно. Но как быть с водой? 

Единственными хорошими знаками были спокойное 

море и довольно тихая погода. Хнухр отдохнул, и мы 

снова поплыли. Куда? Я полагал, что мы продолжаем 

движение в заданном ранее направлении. Ошибался 

486

ли я? Сейчас это уже не имеет значения. 

Хнухр грёб довольно долго, пока не устал вконец. 

Была глубокая ночь. Мы находились в открытом море 

в небольшой лодке. Только волею небес ветер не 

поднял бурю, а опасные существа обошли нас 

стороной. 

Я думал о произошедшем. Уплыли ли троллы 

специально, чтобы бросить меня одного? Или это 

сделали фарханги, а троллы не смогли их 

остановить? Мог ли Стервилий договориться с 

фархангами? Каждый раз я приходил к выводу, что 

вне зависимости от поступка фархангов троллы 

должны были искать меня, но не стали. И если 

фарханги знали, что бросают меня и Хнухра, то они 

вряд ли стали бы участвовать в подобном действе. 

Но если им предложили хорошую оплату? Ответа у 

меня не было. 

Мы дрейфовали под звёздами. Хнухр поел печёных 

овощей эмпорийцев из каждого короба и пришёл в 

сытое благодушное состояние. Вскорости он 

захрапел. Будить его было бессмысленно. Я тоже 

перекусил – зачем терзать себя сверх меры? Силы 

487

нам ещё понадобятся. 

В какой-то момент вся вода вокруг засветилась. 

Какие-то твари! Они порхали в воде как бесшумные 

птицы, и я долго смотрел на них как зачарованный. 

Постепенно мои мысли перешли на более 

прозаические темы. Размышляя о нашем положении 

я тоже незаметно уснул. 

488

489

Берег Ыху. 

«Золотая узда не сделает клячу рысаком.» 

Сенека Старший 

Меня разбудил Хнухр. В немом ужасе он показывал 

куда-то вперёд. Не помню когда я видел его в 

подобном состоянии. 

Я сел и осмотрелся. Было совсем светло, хотя солнце 

ещё не совсем выскочило из-за горизонта в манере, 

свойственной ему в Троллике. Волнения на море не 

было. Там, куда смотрел я, оно простиралось до 

самого горизонта, спокойное и мирное. Кораблей на 

нём я не заметил. Как не заметил и морских тварей. 

Тогда я посмотрел туда, куда показывал Хнухр. И тут 

мне стало ясно что за шум я постоянно слышу. 

Прибой! На с несло к берегу! Не знаю что это была за 

земля, но она казалась мне лучшим местом, чем 

море. Удивительно! Но на земле мы найдём питьевую 

воду. А в море, где воды полным-полно, мы можем 

умереть от жажды! 

490

Берег, – сказал я. 

Оно огромное! – выдавил из себя Хнухр, 

продолжая показывать рукой куда-то на берег. 

Что? – не понял я. 

Лицо! Огромное лицо! 

Я тоже посмотрел в точности по направлению его 

руки. Да, в прибрежной скале отчётливо 

вырисовывались черты человеческого лица! 

Огромного лица! Очередная голова! Опасна ли она? 

Я стал напряжённо вглядываться. Как-будто оно было 

застывшим, с закрытыми глазами. Но иногда, когда 

лодку качало чуть сильнее, или мои глаза уставали 

491

смотреть. Мне казалось, что голова двигается, 

открывает глаза и рот. Я весь холодел, ожидая 

неведомых страшных напастей. Но ничего не 

происходило. 

Мы постепенно приближались именно к этому участку 

берега. Сам берег был пустынен. Нет ли здесь других 

голов, ртов или глаз? Не снесло ли нас в страну 

Друхх? 

С более близкого расстояния я разглядел, что голова, 

точнее, лицо, не движется. Но возникла иная 

проблема – нас несло на камни. Медленно, но 

неуклонно. 

492

Она не движется! – успокоил я Хнухра. 

Это сейчас! Вдруг, когда мы близко... 

Лучше смотри куда нас выносит! Нам сломает 

лодку! 

Ну и что? Без лодки можно идти! Нельзя идти 

без еды! 

Я промолчал. Обсуждать с Хнухром приоритет жизни 

по отношению к еде было бы странно. Ещё более 

странно было то, что он этого не понимал. 

Когда мы были совсем близко я приготовился к 

кораблекрушению. Наконец очередная волна 

приподняла нос нашей лодки и опустила его на 

493

камни. Раздался ужасный треск. Лодка странно 

вздыбилась носом вверх. Я упал на Хнухра, и вместе 

мы упали в воду, заливающуюся через корму. 

После бултыханий мы смогли вытащить на берег 

наши подмоченные припасы пищи и расположились 

для просыхания. Время и обстоятельства также 

вполне подходили для завтрака. 

Как ты думаешь где мы? – спросил я Хнухра. 

На берегу, – глубокомысленно ответил он, 

целиком запихивая в рот очередной печёный 

клубень. 

Да, я тоже заметил. Но что это за берег? 

Урконский? Друхх? 

494

Не знаю, – Хнухр покрутил в руке большую 

свёклину и откусил половину. Сок потёк ему на 

подбородок. 

Вот и я не знаю, – вздохнул я. – Монгров мы не 

видели. Урконы? Ыхуго? 

Хнухр не ответил. Он был слишком занят пищей. Я же 

был уже сыт, но беспокоился о пресной воде. С целью 

изучения окрестностей и поиска источников воды я 

решил осмотреть прибрежные холмы. 

Предупредив Хнухра я отправился в расщелину в 

прибрежных скалах. Пробравшись через неё я увидел 

нечто, что заставило меня похолодеть изнутри. Ещё 

одна голова! 

Она торчала посреди озера с каменистым дном. 

Впрочем, к головам я начал постепенно привыкать. 

Но эта! Она смотрела ясным взором прямо перед 

собой! Не мигая! 

Я замер. Нет, скорее окаменел. И стал пристально 

следить за головой. 

Ничего не происходило. Голова смотрела, не моргнув 

495

496

ни разу и не шевельнувшись. Когда мне, наконец, 

надоело смотреть. Я вспомнил зачем шёл. За водой! 

Озеро же было прямо передо мной. Не умирать же от 

жажды из-за очередной торчащей головы! 

Я подошёл к озеру и от души напился, время от 

времени косясь на голову. Она не возражала. 

Надо сказать, вода была отменная! Чистая, 

прохладная, с тонким сладковатым оттенком! 

Возможно, последнее мне показалось: овощи 

побывали в солёной морской воде. Да и вкус самих 

овощей мог остаться на языке. 

Напившись всласть я снова взглянул на голову. Нет, 

ничего не изменилось. Тогда, всё ещё немного 

опасаясь, я повернулся к ней спиной и полез через 

расселину назад, на берег, к Хнухру. 

Хнухр уже умудрился доесться до состояния тупой 

сытости, и теперь тихонько икал, облизывая пальцы. 

Там озеро! – показал я рукой на расселину. – 

Вода чистая и вкусная. 

Вкусная! – произнёс Хнухр и икнул. 

Только из озера торчит голова. И смотрит. 

Больше ничего не делает. 

497

Голова из озера? – Хнухр открыл рот и снова 

икнул, довольно громко. 

Ну да. Торчит себе. Вода же в озере – 

отличная! Я бы принёс, но ни тыквы, ни фляги у 

меня нет. 

Хнухр снова икнул. 

Сходи, попей! Может станет легче? 

Не могу!... – громкий «ик» оборвал конец 

фразы. 

Почему? – удивился я. 

Потому что нельзя! 

Я ждал очередного приступа икоты, но его не 

498

последовало. Вид же у Хнухра был более чем 

странный: вытаращенные сонные глаза и постоянно 

открытый рот. 

Потому что это Озеро Головы! – наконец 

выдавил из себя Хнухр и, конечно же, громко 

икнул. 

Я с трудом сдержал смех. 

Но я же смог напиться и даже немного 

умыться? – попытался я урезонить Хнухра 

Ты смог! А нам нельзя. Все ыху знают – Озеро 

Головы запрещено! 

Я ждал икоты, но её не последовало. 

Так мы в Ыхуго! – вдруг осенило меня. – 

Почему же ты сразу мне не сказал? 

Потому что я не знал! – Хнухр снова икнул, 

причём неоднократно, сначала тихо, а потом 

всё громче. 

Я терпеливо ждал окончания «серии». 

Не знал! – наконец произнёс я, одновременно 

желая остановить его. 

Ну да! – наконец он справился с приступом. – Я 

499

никогда не заходил сюда! 

А другие ыху? 

Другие живут здесь неподалёку. Но Озеро 

Головы запрещено! 

Хнухр был категоричен. 

Как хочешь. Мне никто об этом не сказал. 

Я тоже могу пить. Но не из озера, а из ручьёв, 

впадающих в него. Вот если они вытекают – 

тогда точно нельзя. 

В этот момент наша беседа была прервана самым 

неожиданным образом. Со всех сторон раздались 

громкие стоны и подвывания. Оглянувшись вокруг я 

понял, что мы окружены группой ыху. В ней были 

мужчины и женщины. Что меня поразило больше 

всего, это их позы: они лежали на земле, 

500

приподнимаясь на руках, завывая и причитая. 

Что они хотят? – повернулся я к Хнухру. 

Они? Ик.... Говорят, что ты пил из озера. 

Ага. Значит они наблюдали! 

Пил и не умер! Ик... 

Это плохо? – напрягся я. 

Это невозможно! Пить же нельзя! Кто пил и не 

умер — особый человек! Ик! 

Ыху запричитали ещё громче. 

Скажи им, что ты – мой слуга и король Ыхуго. А 

потом дай овощей из коробов. 

Овощей? Ик... Зачем? 

Делай что я сказал! 

Хнухр нехотя поднялся и, показывая то на меня, то на 

себя, объяснил: 

Он – Огого! Упс! Я – он стукнул себя в грудь – 

Ик... Раб Огого! Ыхуго – Огого раб! 

Огого! – заголосили ыху так, что я втянул 

голову в плечи. 

Раздавай овощи! – повторил я свой приказ. 

Огого ням-ням! – Хнухр стал давать по одной 

501

штучке клубней или овощей каждому. 

Ыху брали овощи ртом, не отнимая руки от земли. 

Стало тише. Слышалось чавканье и довольное 

урчание. 

Дай ещё. Скажи, что я и ты дадут им еды, если 

они помогут нам вернутся. 

Ладно... Ик! – Хнухр стал протягивать по 

несколько овощей. 

Ыху сели и стали есть с большим удовольствием. 

Хнухр вещал: 

502

Огого ням-ням – домой! – и махнул рукой в 

глубь земли. – Домой ходи! Ням-ням! Домой не 

ходи – нет ням-ням! Ик! 

Ик! – повторили все ыху. 

Я еле подавил смех. 

Теперь скажи, что они могут нести коробы, 

только пусть не едят без спросу – иначе Голова 

из Озера их съест. 

Хнухр кивнул, но по его лицу я видел, что и ему стало 

несколько не по себе. 

Тащи! – показал он на коробы. Потом показал 

на себя: – Тащи! – Потом на меня: – Огого 

тащи-тащи! – Потом снова на коробы: – Ням – 

Голова ням-ням! Я, Хнухр, ням – Голова нет 

ням! 

О! Ик! – закричали ыху 

Ну? – спросил я Хнухра. 

Сейчас. Они боятся вставать. Я им могу 

повторить... 

В это время ыху стали подниматься и, пригибаясь к 

земле, схватили меня на руки и потащили. 

503

Куда! – закричал я. – Зачем! 

Они понесут на руках! – сообщил мне Хнухр. 

Сам он наблюдал, как поднимают коробы. Потом его 

посадил на плечи один из самых крепких ыху и мы 

двинулись в обход озера, вдоль пологой части 

холмов. Женщины бежали наравне с мужчинами. 

Некоторые тащили детей. 

504

505

506

Путешествие 

Священного Огого 

и Великого Ика 

через страну Ыхуго. 

“У нас для того два уха и один рот, чтобы мы 

больше слушали и меньше говорили.» 

Зенон Китийский 

Не могу сказать, что таковое путешествие доставило 

мне большое удовольствие. Да, несли быстро, ничего 

не могу сказать. Хнухр, лихо ехавший на крепком, 

необычайно широкоплечем ыху, был настолько 

уверен в собственной безопасности, что уделил все 

силы наблюдению за сохранностью коробов. Его ыху 

называли «Ик» и боялись сверх меры, хотя он 

неоднократно называл своё настоящее имя. 

Наверное они считали икоту священным 

последствием близости ко мне. 

Меня скорее почитали, чем боялись. Поэтому просьбу 

507

сделать из ветвей носилки, чтобы не висеть в руках 

довольно своеобразно пахнущих существ, пришлось 

просить Хнухра. Он уже перевёл на варварское 

наречие мою просьбу: 

Огого носи-носи! Ветка-палка – приятно! – 

Хнухр втянул воздух и зажмурился, словно 

обоняя цветы или свою любимую пищу. 

Ик, ик! – закивали ыху и быстро соорудили 

нечто из молодых деревьев и крепких веток. 

Я попросил его в знак награды дать им еды. Хнухр 

неожиданно заартачился: 

508

Так никакой еды не хватит! Пусть несут как 

положено! 

Сам он не пожелал сменить своё место и изрядно 

умотал своего носильщика. 

Тем не менее моя ситуация заметно улучшилась. 

Теперь я мог наслаждаться удобствами и приятным 

духом свежести и зелени. 

В процессе путешествия мы обошли стороной ещё 

одну голову, довольно сильно напоминающую 

предыдущую. Глаза её были пусты, и ыху боялись её 

гораздо меньше. Я же, с высоты её плечей, смог 

осмотреть окрестности. 

Вокруг, насколько хватало глаз расстилалась Ыхуго. 

Мы были в прибрежных горах. Но дальше виднелись 

зелёные холмы. 

Когда я слез с головы ыху снова плюхнулись на 

колени. Коробы и носилки стояли на земле, но Хнухр 

не пожелал слезать ради краткой остановки. В 

результате Ыырг плюхнулся на колени вместе с 

Хнухром, буквально опрокинув его вниз головой. 

Хнухр заорал немыслимым голосом, от которого все 

упали лицом в землю. Ыырг от ужаса впал в 

509

оцепенение. Когда Хнухр потирая голову, поднялся и 

стал громко икать, Ыырг с каждым иком вздрагивал 

всем телом, крупно дрожа между вздрагиваниями. 

Насилу я успокоил всех, в первую очередь Хнухра, 

пояснив, что нам необходимо продолжать 

путешествие. Мы двинулись дальше, но Хнухр ещё 

долго бурчал себе под нос, нагоняя страх на 

гигантского Ыырга. 

Я стал делать записи и наносить наш маршрут на 

карту. Одновременно я пытался повторить 

примитивные рисунки ыху на камнях. 

510

Теперь мне стало понятно, что пересекая страну ыху 

мы выйдем к озеру Дрыго. Оттуда самый спокойный 

путь лежал по воде. Если избегать берегов до самого 

Тролланда, то всё будет в порядке. 

Я поделился своими соображениями с Хнухром. Он 

молчал презрительно глядя на наших ыху. Тогда я 

спросил его, не хочет ли он остаться у них. Тем более 

его признали королём Ыхуго дважды! Будет править 

как Великий Ик Первый! На что он ответил мне что 

ему не хочется рыскать в поисках съедобного мха, а 

муравьиный мёд – слишком редкое лакомство. От 

улиток же и слизней у него вообще изжога. Словно в 

подтверждение сказанного он громко икнул, наведя 

страх на всех ыху. 

Я не стал возражать. В конце концов это его родина, а 

не моя. 

В процессе нашего перемещения я выучил имена 

наших носильщиков. Хнухр ехал на плечах самого 

сильного из них. Его имя я уже упоминал – Ыырг. 

Меня несли четверо: шустрый Бырг. высокий Хырг, 

маленький Мырг и глазастый Зырг. Нырг, Сырг, Пырг, 

Шмырг, Шнырг, Тырг и Фырг тащили коробы овощей. 

511

Хнухр пристально следил за ними, но ыху выглядели 

просто одержимыми произошедшим: Огого и Ик — 

посланцы головы из озера! 

Через какое-то время местность стала меняться на 

более зелёную. Мне казалось, что я узнаю места. 

Следует сказать, что постоянное сидение даже в 

самых удобных носилках изрядно наскучивает. А 

здесь они были более чем импровизированными. 

Ветки и сучки могли оказаться в самом неожиданном 

месте и доставить массу неприятностей. Сначала 

512

тебе кажется, что ты вполне можешь терпеть. Но 

вскорости сучок становится главным неудобством. И 

вот уже мысль сверлит твою голову, не давая думать 

больше ни о чём. Из-за такого сучка мне дважды 

меняли жерди. Но даже на третий раз что-то давило 

мне в низ спины. Я даже пожалел о смене — мне 

казалось, что первая пара была гораздо лучше! С 

каждым камнем и буераком я всё больше укреплялся 

в этой мысли. 

Двигались мы, следует отметить, очень быстро. Мы 

бы с Хнухром никогда бы не смогли преодолеть столь 

большое расстояние за столь краткий срок. Я уже не 

говорю о коробах с овощами из Недикой Образии! 

Ума не приложу как бы мы их тащили на себе! Хнухр 

бы мог попытаться нести внутри себя. Но уже на 

берегу он съел столько, что икал до сих пор. 

В середине дня мы прибыли в довольно необычное 

место – там вертикально торчали камни с 

квадратными отверстиями. Судя по поведению наших 

носильщиков место было непростое. Носильщики их 

сопровождающие стали издавать звуки горлом, с 

придыханием. На меня это произвело самое 

513

неприятное впечатление. Кто знает этих ыху! Сначала 

они тебя почитают, а потом притаскивают в культовое 

место! 

Мы действительно остановились на отдых. Когда 

Ыырг, ссаживая Хнухра, выдохнул особенно громко, я 

насторожился: ещё не хватало быть принесённым в 

жертву! Когда носильщики отдыхали, я тихонько 

поделился своими соображениями с Хнухром. Он 

только хмыкнул, сказав, что это место действительно 

священо. И да, здесь приносят жертвы, прямо в 

дырки камней: мох, рыбу. Даже медовые соты! Часто 

под висячий огромный камень. И никто, даже самые 

514

голодные ыху, даже маленькие дети и даже самые 

глупые, живущие отдельно, никогда не берут отсюда 

оставленную еду. Да, этого места боятся. Стоячие 

Камни место жертв всех ыху, как бы далеко они не 

жили. И Стоячих Камней очень боятся. Но не 

настолько, насколько Голова с Глазами пугает ыху. 

Поэтому мы остановились сейчас здесь: Голова 

важнее Камней. Тогда я спросил его где он хочет 

заночевать. На что он резко ответил, что не хочет 

ночью охранять еду. Лучше добежать до озера и 

отплыть, не останавливаясь в Ыхуго. Он хорошо 

знает своих родичей – никто из них не будет 

дожидаться утра. Я спросил почему они не будут 

бояться Головы. На что он ответил, что ночью ыху 

видят хорошо, а голова – нет. 

– Откуда ты знаешь, Хнухр? 

– Все говорят. 

– А они откуда знают? 

– Старики говорят. 

– А старики откуда знают? 

– Кто знает! Старики всегда знают больше 

515

других. 

– Ну, если старики знают... – не стал спорить я. 

516

– Ночью нельзя, – продолжал Хнухр. – Сегодня 

они боятся. А ночью съедят все клубеньки! Ик... 

В голосе Хнухра слышалось неподдельное 

горе. Я сдался. 

В общем-то у меня не было желания задерживаться в 

этих краях. Если Хнухр не хочет быть королём, то 

разве же я возражаю? У меня точно нет никакого 

интереса снова торчать здесь, ожидая новых 

неприятностей. К тому же мы и так оказались одни. 

Ни тузебры, ни сопровождающих троллов с нами не 

было. 

Я спросил Хнухра не стоит ли покормить 

носильщиков – всё-таки мы возле Стоячих Камней! 

На что он однозначно заявил: никаких кормёжек! Тем 

более Голова важнее Камней. А клубни достались 

нам трудным способом. Мало того что это наш 

личный подарок, и самое главное, его, Хнухра. Так мы 

ещё спасли их из морской воды! И вовсе не для того, 

чтобы эти презренные твари их слопали, не понимая 

ни смысла, ни вкуса. 

Я был сильно удивлён пространной и доказательной 

речью моего слуги, но понимал, что для любителей 

517

поесть клубни значат очень много. К тому же они 

несли нас – и в наших интересах поддерживать силы 

и дух носильщиков. Все эти аргументы я высказал 

Хнухру. Но он никак не соглашался. 

Так мы препирались довольно долго. Всё же, по 

моему настоянию, носильщикам было выдано по два 

клубня. Хнухр сделал это крайне неохотно. И, хотя я 

сторонник всеобщего благополучия и сытости, мне 

показалось, что у Зырга сверкнул недобрый огонёк в 

глазах, а Шмырг, глядя на наши богатства, невольно 

сглотнул слюну. И тогда я решил, что Хнухр всё-таки 

518

прав. Не стоит задерживаться! Даже наоборот: 

следовало бы прибавить ходу, чтобы не двигаться в 

темноте! 

Я сказал Хнухру об этом. Он сразу согласился и 

зычно прикрикнул на носильщиков, чтобы они 

поторапливались. Иначе Голова из Озера их накажет! 

Угроза подействовала – мы двинулись вперёд с 

большей скоростью. Рвения у наших ыху хватило до 

самого вечера. Но уже на закате, когда даже я 

почувствовал запах озёрной воды Дрыго, они стали 

уставать. Хнухр тоже это заметил и рявкнул на Ыырга. 

Тот резко прибавил шагу, хотя ему это далось и 

нелегко. 

Так, всё больше подгоняемые Хнухром, наши ыху 

бежали к озеру. Наконец, уже в сумерках, мы 

различили блеск воды. Не знаю что чувствовали 

носильщики, но на меня её вид произвел самое 

благотворное воздействие. Дрыгоны были на острове, 

а ыху были здесь. Да и страна Друхх, 

располагавшаяся где-то неподалёку оставила не 

самые приятные воспоминания. 

Спустя короткое время мы были на знакомом берегу. 

519

520

Моей радости не было предела. Хнухр же напротив, 

пребывал в самом деловитом и озабоченном 

состоянии. Выглядело так, словно дух Стервилия 

Жулия вселился в него, смешавшись с недовольством 

солдат Эмпории. 

И тут произошла настоящая катастрофа! Кто-то из 

нёсших меня, как-будто маленький Мырг, споткнулся, 

не разглядев под ногами то ли кочку, то ли камень. 

Остальные ыху от неожиданности подались в его 

сторону. В результате я сов сего размаху вылетел из 

своих импровизированных носилок и как камень из 

катапульты проследовал в густой кустарник. Я не 

успел ничего понять, когда вокруг меня раздался 

ужасный треск. В следующее мгновение я обнаружил 

себя висящим над землёй – моя одежда зацепилась 

за обломок ветки. 

Ыху немедленно завыли, как стая волков. Мне стало 

по-настоящему жутко. Я успокоился только тогда, 

когда услышал перекрывающий всех рёв Хнухра. Всётаки 

он настоящий король ыху! Проклиная всех вокруг 

именем Головы и икая со страшной силой он 

скомандовал всем остановиться, а Ыыргу ссадить 

521

его, своего седока, и извлечь меня из кустов. 

Я же действительно нуждался в помощи. Никакие 

522

заклинания не помогли бы: зацепился я прочно. Моя 

одежда тоже оказалась весьма качественной – она 

трещала, но не рвалась. Мои попытки слезть не 

увенчались ни малейшим успехом. Я тряс кусты 

словно застрявший кот. Хорошо что у меня хватило 

ума не орать подобно упомянутому животному. Но, 

честно говоря, очень хотелось. 

Наконец Ыырг проломился через кусты словно 

паппант. Пахло от него примерно так же если не хуже. 

Одновременно он подвывал и причитал. 

Приближался ко мне он на полусогнутых ногах, а 

голос его стал похожим на плач ребёнка. 

Он снял меня как пушинку и бережно вынес на 

поляну, раздвигая ветки свободной рукой. При моём 

появлении все ыху упали лицами на землю и стали 

корчится словно черви в огне. Я испытывал 

значительное неудобство, но Хнухр нисколько не 

смутился. Наоборот, он решил воспользоваться 

предоставленным случаем. 

Хнухр приказал ыху искать лодки и связывать их в 

катамаран – тогда Голова простит их. Может быть. Он 

сказал, что Огого хочет уплыть в страну вечерней 

523

свежести, куда даже дрыги не долетают. Там всегда 

есть еда и нет Головы из Озера. Ыху тоже могли бы 

туда попасть. Но теперь им это запрещено. Они 

должны умереть — но если лодки будут готовы в срок, 

Голова смилостивится и заставит их заболеть, но не 

умереть. 

Описание Ика произвело должное впечатление, и ыху 

рассеялись по берегу для поисков лодок. 

524

525

526

Возвращение. 

«Звери, живя вместе с нами, 

становятся ручными, 

а люди, общаясь друг с другом, 

становятся дикими.» 

Гераклит Эфесский 

Катамаран соорудили нам на удивление быстро. На 

этот раз у нас не было паруса. Надежда оставалась 

на вёсла, течения и ветер. 

Ыху дружно стали грузить еду. Я долго уговаривал 

Хнухра оставить «провожающим» один короб с 

овощами. Он сначала отказывался наотрез. Наконец 

я сказал ему, что тогда за нами никто не поплывёт и 

два точно останутся у нас. Этот аргумент повлиял на 

него (да!), и короб был оставлен. 

Провожали нас как на смерть – в иной мир рыб и еды. 

Ыху снова истошно завыли и запричитали. Я понял, 

что настал момент отплытия. Ещё немного и им 

надоест! Мы вскарабкались в катамаран и Хнухр стал 

527

толкаться шестом от дна, пересев потом на вёсла. 

«Пересев» – громко сказано. На самом деле он бегал 

от борта к борту, подгребая понемногу то там, то сям. 

Катамаран плыл зигзагом, но, более-менее, в одном 

направлении. Грести на катамаране вообще было 

неудобно, для этого требовались укороченные весла. 

Но Хнухр, видимо, именно к таким и привык. История 

в лодке вспомнилась мне во всех деталях. Но Хнухр 

на этот раз проявил должную сноровку, если не 

гениальность. 

Удаляясь всё дальше мы видели, как ыху легли на 

животы и, поднимаясь на руках, смотрели на нас. Они 

голосили и причитали во всё горло. На этот раз к ору 

и крику присоединились и дети. Их голоса были 

особенно тонкими и пронзительными, 

перекрывавшими даже женские рыдания. Вопли были 

такими громкими, что я стал опасаться прилёта 

528

529

дрыгонов. 

Впрочем, я напрасно беспокоился. Когда мы отплыли 

на изрядное расстояние, крики на берегу стихли. 

Только для того чтобы возобновиться снова, но уже в 

ином виде. Хнухр уверенно сказал, что началась 

драка из-за еды. Он был прав. Почти. Но это было не 

просто драка. Там кипело настоящее сражение! Мы 

видели, как фигурки схватываются над оставленным 

коробом. Одна косматая и высокая, запрыгнула на 

крышку. Наверное, это был Ыырг. Но ловкий удар 

дубиной сбил его на песок. Затем две фигурки, Мырг 

и Шнырг, визжа и кусаясь, стали спихивать друг друга 

с драгоценного клада. Оба были бесцеремонно 

сброшены Зыргом. Который, в свою очередь, получил 

удар увесистым камнем в голову и рухнул на песок. 

В драке, судя по воплям, приняли участие женщины и 

дети. Кто-то провалился сквозь крышку короба, 

вызвав всеобщий вопль недовольства. Я представил 

себе во что превращаются печёные клубни, будучи 

тщательно утоптанными ыху. И поделился своими 

соображениями с Хнухром. Тот же, со свойственной 

ему диковатой практичностью, сразу успокоил меня: 

530

вся смесь будет съедена без остатка, даже крошек не 

останется. А потом еще долго ыху будут приходить на 

это место, обнюхивая песок с обломками короба и 

лизать всё, что хоть как-то напоминает печёные 

овощи. 

Мне оставалось только радоваться, что драка 

произошла после нашего отплытия. Хнухр же снова 

зауважал меня: ведь это я предложил оставить один 

короб, чтобы сохранить ещё два! Воды же у нас 

теперь было целое озеро. 

Собственно, отплыв подальше, он тут же бросил 

вёсла и принялся уплетать содержимое сразу из двух 

коробов. На мой резонный вопрос зачем он поступает 

531

именно так, Хнухр, с трудом прожёвывая, ответил, что 

содержимое в коробах разное, а портится одинаково 

быстро. Действительно! Я даже не подумал об этом! 

Печёные овощи закупались Амбарием прямо на 

трибунах. Потом мы мчались к берегу. Вечер был 

тёплый! Плыли всю ночь. Затем перемещались через 

Ыхуго – было довольно тепло! А ведь известно из 

Добобрия Копирика, что миазмы любят тепло, 

сырость и пищу. Плохие миазмы кормятся на живой 

человеческой плоти. Миазмы попроще – на любой 

плоти, в том числе мёртвой. Примитивные миазмы 

любят обычную пищу. И уже от миазмов зарождаются 

532

черви... 

При мысли о последних мне стало нехорошо. Я 

открыл оба короба с целью обследовать их 

содержимое. Но было уже темно! Свет звёзд был 

плохим помощником, а зажечь огонь я не мог – разве 

что поджечь вёсла или сами коробы. 

Я потянул воздух из первого короба. Пахло 

перегретыми печёными клубнями. Запах был 

приятный. Вероятно огонь подсушил овощи 

настолько, что сырость в них уменьшилась – а 

миазмы любят именно сырость. Это потом, если они 

533

попадают в живое тело, оно начинает воевать против 

них телесным жаром. Но телесный жар сам 

становится вредом для тела. Только искусный 

врачеватель знает как уравнять стихии... 

Стихии! Я машинально взял печёную морковину и, 

откусив, стал размышлять. Обстановка 

благоприятствовала – на озере было тихо. Выскочила 

огромная луна. Я мог осмотреть содержимое коробов 

более внимательно, но лишь окинул взглядом, 

настолько мои мысли занимали меня. Ничего плохого 

я не обнаружил и мог спокойно думать. Течение, как 

мы уже установили ранее, несло нас вдоль берега, 

534

мимо Друхх, Драхх и Дрыхх. Главное было не давать 

лодке прибиться к берегу, и плыть по озеру Дрыго, 

минуя берега и остров Урх, до самой оконечности в 

Тролланде 

Стихии! Ведь именно комбинация стихий была 

главной в той смеси, которая привела меня в 

Троллику! Достаточно соединить элементы, чтобы 

вернуться назад! Камни, лежащие в футляре, явно 

несли в себе суть разных стихий, это знает каждый 

начинающий схоласт. Человекообразный корень, 

который дал мне Космозий? Он совершенно 

необычный, очевидно. Где же ещё ключи? Шишвы? 

535

Железо хнумму и фархангов? Нет! 

Размышляя подобным образом я задремал. Мне 

снились события прошедших дней, в странном 

порядки и в дикой перемешанности. Пересказывать 

сон в подробностях я не буду. Скажу только, что 

фарханги танцевали с сетями вокруг гигантской руки, 

а меня несли ыху по арене огромного стадиона – но 

идти приходилось мне самому! И, к тому же, тащить 

короб с овощами. Короб был ужасно тяжёлый и всё 

время падал на песок. Я всячески пытался удержать 

его, то одной ногой, то другой, но кто-то отталкивал 

536

мои ноги! Хладиаторы? Учёные в платоновских 

шапках? Нет! Это был Азой-Шигез, пустивший корни 

на берегу! Но лицо у него было как у Хилиппа. Он 

толкал меня, чтобы направить корабль в 

противоположную сторону! Тогда и я стал толкаться, 

чтобы направить лодку в сторону торчащей из озера 

537

головы. Наконец, я разозлился и толкнул изо всей 

силы двумя ногами. Носилки полетели вверх. Азой- 

Шигез закричал голосом Хнухра и упал в воду. С 

криками «спасите, помогите!» он барахтался, а я 

летел всё выше, смеясь над ним. 

Вдруг волна необычайной силы окатила меня прямо в 

небе. От холодной воды я проснулся. И тут же 

услышал отчаянные крики Хнухра. Оказывается, рано 

утром он пытался пробраться к коробу с овощами, а я 

именно его отталкивал ногами. Пока, наконец, не 

столкнул в воду! К тому же катамаран, имея перевес 

на один борт, накренился. Барахтаясь, Хнухр обдал 

538

меня водой. 

Пришлось начинать утро со спасения Хнухра 

Косматого, Короля Ыхуго (Я, Я!), Великого Ика. 

Вскорости он сидел возле короба и, как ни в чём не 

бывало, усиленно подкреплялся. Я же, искупавшись с 

утра в прохладной воде, тихо клял его обжорство. 

Ночью заснули мы оба и нас отнесло довольно близко 

к острову. Вообще-то между островом Урх и странами 

Драхх и Дрыхх озеро сужается. Мы как раз оказались 

в этом узком месте и могли попасть как к дрыгонам, 

так и на берег большой пасти и золотых фигур. Ни то, 

ни другое не входило в мои планы, и я приказал 

539

540

Хнухру сильно грести, чтобы пройти трудное место 

прямо посередине. Течение же сносило нас к берегу 

Драхх. 

Хнухр оторвался от еды с большим неудовольствием. 

Только угроза вывернуть коробы в воду или скормить 

овощи дрыгонам по-настоящему подействовала. 

Грести пришлось долго. Только к обеду мы вышли в 

более широкое пространство, миновав остров Урх. 

Мы видели дрыгонов, роящихся над берегом. Они 

явно охотились на рыбу. Их вид придавал Хнухру 

бодрости. 

К обеду он сильно устал. Вёсла были короткие, а 

управлять катамараном довольно сложно. У него 

только одно преимущество – устойчивость на воде. И 

то нам приходилось соблюдать равновесие – сидеть в 

разных лодках и отъедать овощи из коробов поровну. 

Тут я мысленно поблагодарил Хнухра за невольную 

идею. Равномерное отъедание позволяло нам 

сохранять баланс. 

Я тоже мог спокойно отдыхать, глядя на природные 

красоты и предаваясь своим размышлениям. Я 

вспомнил вчерашние медитации. Мне обязательно 

541

нужны все первоэлементы! Но где их взять? Где 

фарханги берут добавки к своему металлу? 

Глядя в сторону страны Дрыхх я вспомнил Ойо. 

«Дыра в дыре»! Как он объяснил все трудности 

Троллики! Но как попасть именно в ту дыру, которая 

вернёт меня домой? 

Так я ничего и не придумал. Вечером же на опять 

пришлось грести, потому что течение стало сносить 

нас в сторону Диких Гор – прибежища гриппонов и 

орлайцев. Последние нас не беспокоили, а вот 

542

гриппоны могли оказаться весьма нежелательными. 

Издалека мы видели их гнездовья на скалах и 

слышали клёкот и рычание. Пахло в этой части озера 

ужасно. 

Пришлось провести ещё одну ночь на воде. Я не 

привык к такой сырости и чувствовал себя неважно. 

Хнухр тоже стал хлюпать носом. Голос его охрип (Я...) 

Утром нас прибило к берегу в самой восточной 

оконечности озера. С одной стороны виднелся лес. Я 

понял по карте, что это лес Ойо. На горизонте 

высились горы – горы вудлюдов. Справа открывались 

степи. Туда и лежал наш путь. 

543

Практически все овощи пришлось выбросить в воду, 

так как они стали пахнуть. Хнухр от жадности слопал 

часть их них, и потом мучался не только от насморка, 

но от болей в животе (Я!). Когда мы бросали клубни в 

воду в воду, она буквально вскипела. Оказывается, 

здесь в озере было полно каких-то прожорливых 

тварей! Я сильно испугался. Хнухр же уверял меня, 

что речь идёт о мальках рыб. Я спросил о самих 

рыбах. Он сказал, что рыбы безобидны. Просто 

мальков много и они голодные. Я поспешил вылезти 

на берег — вдруг мальки не наелись? На берегу нам 

попалось несколько орлайцев, но мы отогнали их 

вёслами. Орлайцы же лезли в воду за овощами, и в 

скорости уже барахтались в прибрежной воде вместе 

544

с «мальками». 

Мы напились сколько могли и двинулись в сторону 

степей. Довольно скоро мы вышли на широкую тропу. 

Вскоре мы нагнали большой обоз нусрохов – троллы 

везли упакованные шишвы в Хатанаш. Я сказал про 

особое поручение короля Велик-Понты и, на всякий 

случай, показал Камень Согласия. Благодаря этому 

мы достигли города, где получили провизию и тухлю. 

Животных, к сожалению, нам не дали. Как и охраны. 

Последняя, впрочем, и не требовалась. Дорога на 

Хатанаш была широкая, по сторонам было 

множество деревень троллов. Кругом росли тыквы, 

545

зеленели меховые кусты. На душе было спокойно и 

мирно. 

Ощущение несколько изменилось по прибытию во 

дворец Каравай-Сарай. Встретили нас холодно. 

Бодай-Узор был очень занят. Король же выглядел 

странно задумчивым и неразговорчивым. Он 

несколько оживился, когда я показал ему грамоту от 

Жулия Стервилия. 

Выяснилось, что ни Бежал-Ходи, ни Азой-Шигез с его 

головорезами ещё не появились! Я воспользовался 

случаем, чтобы рассказать королю о поездке. Вскоре 

появился и Бодал-Узор. Он внимательно слушал, 

546

задавал вопросы о состоянии армии, вооружения, 

укреплениях. Рассказ о поющих солдатах привёл их в 

восторг. Упоминание же о прочных укреплениях 

заставило задуматься. Рассказ о железе и блестящем 

оружии был воспринят с недоверием. Объяснение же 

о пропаже корабля поразило как короля, так и 

генерала. Об Озере Головы я умолчал, и просто 

пояснил, что мы проплыли мимо дрыгонов на лодке. 

Меня зауважал даже Бодал-Узор. 

Я пообещал написать краткий отчёт и удалился для 

отдыха. На следующий день у стен Хатакраша 

547

объявился пропавший посол, вместе с его охраной. 

Произошла удивительная история. Их корабль, 

оказывается, попал в бурю, устроенную Рукой. 

Корабль разбился на берегу, хотя все уцелели. 

Бежал-Ходи умудрился потерять свою грамоту. И 

вообще, все свои вещи. Охрана, впрочем, тоже 

оказалась без оружия. Всё утонуло в море. 

Бежал-Ходи и Азой-Шигез вели себя очень тихо. Но я 

понимал, что хорошего отношения ожидать не 

приходится. Они путано объясняли, что фарханги не 

дали им дождаться меня с Хнухром. Что из-за этого 

произошла потасовка в момент. Когда они 

проплывали мимо Руки, фарханги грубо вели себя с 

548

549

троллами, и те не могли стерпеть. В результате чего 

корабль и разбился. 

На вопрос где фарханги, они отвечали, что те 

остались ждать своих. Но, как выяснилось, всё 

обстояло не так. Вечером того же дня корабельщики 

объявились у ворот города. Охрана их не впустила, и 

они угрожали сломать и сжечь ворота. Фарханги 

требовали компенсации за корабль и за утерю груза. 

Увидев меня они очень обрадовались. И сказали, что 

Бежал-Ходи и Азой-Шигез вынудили их бросить меня 

и Хнухра на берегу, поясняя, что я решил остаться в 

Недикой Образии навсегда. 

550

551

Драку они описывали как дикое, неспровоцированное 

нападение троллов в самый критический момент 

напряжённой гребли. 

Пришлось вмешаться не только народному визирю 

Носил-Галош и начальнику охраны Карал-Кури. Был 

вызван сам министр финансов Урыл-Топаз. Долго и 

непросто составлялся договор о компенсации. 

Фарханги умудрились продавить даже пункты о 

моральном ущербе, потере времени и угрозе жизни и 

здоровью! Потери оказались настолько велики, что 

Бежал-Ходи, после допроса, был надолго, хоть и 

временно сослан в Хатавань, а Азой-Шигез 

немедленно отправился на границу Урконии. 

Так завершилось Великое Посольство. Продолжение 

истории оказалось ещё более неординарным, но об 

этом я напишу в следующем свитке. 

552

553

554

555

19

"ТРОЛЛИКА" КНИГА ВТОРАЯ "ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО" ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Create successful ePaper yourself

Delete template?

Save as template?