16 <strong>«Новая</strong> <strong>газета»</strong> <strong>понедельник</strong>. <strong>№129</strong> 18. 11. 2019 культурный слой/персона Новая книга Людмилы Улицкой «О теле души» (М., АСТ, «Редакция Елены Шубиной», 2019) — сборник рассказов (или, как сформулировала писательница, «пограничных разговоров»). Герои текстов каждый по-своему переживают встречу со смертью, к<strong>от</strong>орая становится избавлением, примирением, принятием себя и Другого, мистическим чудом, сакральной тайной и физиологическим актом. Смерть многолика, но каждому она задает вопрос, сформулированный Улицкой: «Есть ли там кто, или нет?» С естры Лидия и Нина в рассказе «Благословенны те, к<strong>от</strong>орые…» после смерти старой матери понимают, как мало они знали умершую, обиды на к<strong>от</strong>орую мешали им увидеть в ней человеческое. Смерть примиряет сестер. Тяжелобольная библи<strong>от</strong>екарь Надежда Георгиевна из «Серпантина» перед уходом обретает особое зрение, чтобы перейти в «мир совершенного знания», границ у к<strong>от</strong>орого нет. Гибель флейтиста Всеволода («Аутопсия»), сочинявшего «небесную музыку», становится загадкой для патологоанатома Когана: кто перед ним — человек или ангел? А для матери убитого юноши удивительна не только кончина сына, но и его рождение. Смерть и жизнь не враждуют в рассказах Улицкой, а напоминают о том, что одно невозможно без другого. Так и Алиса из рассказа «Алиса покупает смерть» <strong>от</strong>казывается <strong>от</strong> мыслей о самоубийстве, п<strong>от</strong>еряв мужа и решив взять на воспитание его новорожденную внучку. Людмила Улицкая пишет о смерти страстно и бесстрашно, и в какой-то момент ловишь себя на мысли: истории о смерти — признание в любви к жизни, живым и жившим. В данном случае — подругам писательницы. — Людмила Евгеньевна, как и когда появилась идея сборника рассказов «О теле души?» — Очень давно. Мне в жизни не раз приходилось провожать близких людей. Каждый уход друга — расставание с частью своей собственной жизни. Иногда это было очень тяжело и болезненно, а изредка происходило чудо, и уходящий человек в последние дни своей жизни совершал подвиг мужества, смирения и благородства. Я и сама в таком возрасте, когда эта точка жизни приближается. Но маленькое <strong>от</strong>крытие, к<strong>от</strong>орое я сделала, — смерть тоже принадлежит жизни, это последняя точка, к к<strong>от</strong>орой каждый человек всю свою жизнь г<strong>от</strong>овится, даже если он об этом и не задумывается. — В последнем романе «Лестница Якова» — история вашей семьи. Новый сборник — признание в любви очень важным людям — подругам: живым и мертвым с подзаголовком «Пограничные разговоры». Почему именно сейчас вы решились на такой личный, пограничный разговор? И сложно ли это было? — Просто пришло время, когда эта тема стала для меня очень важной. Может быть, единственно важной. Очень сложно. Это пространство лучше всех описано Львом Толстым в рассказе «Смерть Ивана Ильича», в последних строках этого рассказа. Но он-то гений, а я только пытаюсь складывать слова так, чтобы в них иногда мелькало еще не высказанное… Виктория ОДИССОНОВА — <strong>«Новая</strong>» «Смерть Людмила УЛИЦКАЯ: тоже принадлежит жизни» Знаменитый писатель — о многоликости тела и души К смерти следует г<strong>от</strong>овиться. Может быть, всю жизнь. Людмила Улицкая — Ваши герои проживают жизни разные — бурные и кр<strong>от</strong>кие, любят, рожают, умирают. Если проложить музыкальную параллель, «О теле души» можно назвать «Одой к радости». Была ли тема смерти когда-либо для вас табуированной и как с течением времени изменилось ваше <strong>от</strong>ношение к смерти? — Каждый человек проходит одни и те же этапы: в<strong>от</strong> ребенок видит в первый раз в жизни мертвую лягушку или воро- « бья и осознает разницу между живым и мертвым. П<strong>от</strong>ом он впервые сталкивается со смертью кого-то из близких — бабушки или дедушки. И является ужасная мысль, что человек смертен и эт<strong>от</strong> ужас может произойти и с ним. Это этап взросления. Проходит много лет, прежде чем человек привыкает к этой мысли. И еще много лет, когда возникает ощущение, что срок земной жизни подходит к концу. И к этому надо г<strong>от</strong>овиться. Может быть, всю жизнь. Смерть для меня не является табуированной темой, но это одна из самых сложных тем — и в жизни, и в литературе. — Ваша мать умерла рано, и ее уход был болезненным. Когда умер Сталин, вы были 10-летней девочкой, не разделявшей общую скорбь. Как вас меняли встречи со смертью? — Я вырастала. Искала какие-то сигналы <strong>от</strong> ушедших. Иногда я их получала. Целый год после маминой смерти она « снилась мне больной, мертвой, угрожающей. И ровно в годовщину смерти она приснилась мне молодой, красивой, в новом черном пальто. Не могу сказать, что веселой, но доброжелательной и почти улыбающейся. С тех пор она ни разу не снилась мне угрожающей, а всегда обращалась ко мне бессловесно, но с любовью. Я рассказала об этом священнику <strong>от</strong>цу Александру Меню, с к<strong>от</strong>орым у меня были очень хорошие <strong>от</strong>ношения. И он сказал, что закончилось время мытарств ее души, к<strong>от</strong>орые были связаны именно с тем, что уходила она непримиренной, мятущейся, и теперь ее душа ушла в иные, более высокие сферы… Я человек верующий, х<strong>от</strong>я и многие церковные легенды и мифы категорически не принимаю. Но в том случае я почувствовала убедительную прав<strong>от</strong>у <strong>от</strong>ца Александра. — Насколько биографичны рассказы сборника? Плюшевая собака Ава- Альма — из вашего детства? Насколько вам важно вплетать личное в художественный текст, и существует ли грань, к<strong>от</strong>орую вы как автор никогда не рискнули бы перейти, говоря о судьбах конкретных людей и их смерти? — Собачку эту могу показать, она живет у меня дома с моего самого раннего детства. Что же касается границы, о к<strong>от</strong>орой вы говорите, — я ее чувствую, и есть события в моей жизни, о к<strong>от</strong>орых я сегодня говорить не г<strong>от</strong>ова. Но их осталось очень мало, и, как правило, они связаны с чужими судьбами, с чужими репутациями. И эту черту я не перехожу. Зарифу оплакивает ее возлюбленная. Она уходит как борец, примирившись с братом и взяв <strong>от</strong> жизни свою порцию счастья. Гибель музыканта Всеволода — ангельская во всех смыслах слова, а смерть вскрывавшего его труп патологоанатома Когана — тихий сон, далекий <strong>от</strong> мистики, но не менее дивный… Кончина старой матери примиряет ее немолодых дочерей и с нею, и друг с другом. А несчастный случай, <strong>от</strong>нявший у Алисы мужа, дарит ей… внучку, а мысли о яде задвигает в ящик стола. У каждого персонажа своя рубежная черта. — Какая история вам далась наиболее сложно и почему? — Рассказ «Иностранка». Он много лет как сюжет существовал — то в виде романа, то в виде повести, и было уже довольно много написано, прежде чем я решила сжать ее до рассказа. — Вы присматриваетесь к лицам прошлого разных лет и сказали: «У каждого времени свои герои». Какие лица у героев сегодняшнего дня? И что вам, как писателю, интереснее и ближе: анализ прошлого или попытка понять настоящее? — Без анализа прошлого невозможно понять настоящее. Но я, как человек, родившийся в первой половине прошлого века, иногда с трудом принимаю черты нового, сегодняшнего времени. А уж если говорить о героях сегодняшнего дня, то есть о людях, к<strong>от</strong>орые по возрасту годятся мне во внуки, с ними я попросту мало знакома. Если бы я зах<strong>от</strong>ела о них писать, мне надо было бы прожить еще одну жизнь, рядом с ними. Впрочем, о фараонах пишут сегодня авторы, к<strong>от</strong>орые тоже с ними не были знакомы. Это обнадеживает. Мария БАШМАКОВА — специально для «Новой»
90 00 0 000 ’N Северный полюс. Дураки думают, что его можно покорить. Негодяи — что завоевать. А капитан ледокола говорит: «Мы пришли к тебе, полюс» <strong>«Новая</strong> <strong>газета»</strong> <strong>понедельник</strong>. <strong>№129</strong> 18. 11. 2019 17 Валерий ВАСИЛЕВСКИЙ
Change language