«Новая газета» №63 (пятница) от 11.06.2021

14
«Новая газета» пятница.
№63 11. 06. 2021
специальный репортаж
— П
акетики берем, — рыжебородый
пилот, похожий
на принца Гарри,
в идеально отглаженной форменной рубашке
проходит по салону Ан-2, выдает
пачку бумажных пакетов.
— А памперсы?— осведомляются пассажиры.
— Памперсы только пилотам! — широко
улыбается «принц».
«Аннушка» заполнена баулами и ящиками:
везут вещи, продукты, ведра и кадки,
электропечь и торт в коробке... Там, куда
мы летим, нет других дорог.
«Закрыть то, чего нет»
В Архангельской области в июне не
осталось ни одного малого аэропорта:
«В соответствии со статьей 50 Воздушного
кодекса РФ закрыть для обслуживания
аэродромы гражданской авиации...» —
написано в постановлении за подписью
Мишустина. И наименования списком.
Позже появились разъяснения: летать
самолеты продолжат, просто аэродромы
назовут «посадочными площадками», новшество
формальное, ничего не изменится.
«Невозможно закрыть то, чего нет», —
комментирует Илья Иконников, директор
аэропорта в Летней Золотице (он тоже в
списке Мишустина). Илью сюда перевели
из Онеги, где аэропорт закрыли в 2015
году. В город построили дорогу, и люди
перестали летать.
«А откуда у них деньги на билет?
В Онеге населения 18 тысяч — и свыше
5 ысяч безработных. Выхожу из магазина
— бабушка стоит: «Сынок, ты батончик
покупал? Отломи мне кусочек, я второй
день ничего не ела». Отдашь ей все, так
она прямо на улице этот батон ест. Куда
она полетит? И зачем?
В городе главные предприятия — зона
плюс несколько пунктов приема цветного
и черного металла. Шестилетки начинают
карьеру, собирая пивные банки. Постарше
на кладбище снимают декор с надгробий.
Взрослые — памятники металлические
там же спиливают. На нашем топливном
складе осенью было шесть цистерн, сейчас
осталась одна — сдали на металл. По полосе
ходят с металлоискателем — кабель
ищут. Ни о каком возрождении аэропорта
речи быть не может, поскольку город деградировал.
Просто некому летать».
У Иконниковых трудовая династия.
Дед, отец, дядя — все работали в авиации.
Отец летал, дед и дядя — в наземных службах.
Илья тоже мечтал о летной школе,
но в год его выпуска набора на бюджет
не было. Пошел на филфак. 1 июля 1997
года одновременно устроился в районную
газету корреспондентом и на аэродром —
начинал сторожем воздушных судов.
Из газеты Илья ушел в середине 2000-
х, когда оказалось, что заметки о сельской
жизни и нехитрых местных происшествиях
надо отправлять на согласование в
областное правительство.
Илья поэт, недавно книжка вышла.
Конечно, про самолеты. Собирает историю
архангельской авиации. Год назад в
Аэропорт
«Летняя Золотица»
соседней Лопшеньге в аэропорту открылся
музей. У Ильи материала хватило бы еще
на один.
В аэропорту директор в одном лице еще
и диспетчер, кассир, сторож и уборщица.
Еще медведей со взлетки метлой гоняет.
В соседней Верхней Золотице медведь
штурмом брал аэровокзал, окна лапами побил.
В Онеге, когда она принимала рейсы,
приходилось коров с полосы гонять. Когдато
Илья сам вторым пилотом летал на Ан-2.
Аэропорт обогревается печью, скрипучие
ступени, тяжелые двери. В нижнем
этаже сохранился и работает зал ожидания
с советскими багажными весами. Окошко
кассира. Плакаты «Аэрофлота».
«Чтобы сохранить статус аэропорта, мы
должны соответствовать тем требованиям,
которые предъявляются к Пулково или
Шереметьево — они едины, — объясняет
Иконников. — Рамка на посадке, например,
а у нас электричество-то не всегда есть,
деревня на дизеле живет. Опять же, личный
досмотр нужно проводить в присутствии
работников правоохранительных органов.
А здесь нет участкового. Поэтому нас еще в
2015 году приказом начальника авиаотряда
перевели в статус посадочной площадки.
Правительство медлило, видимо, ожидало,
«МЫ САМИ
ПО СЕБЕ,
РОССИЯ САМА
В Архангельской области не осталось ни одного малого аэропорта.
Репортаж из Поморья, где у людей отнимают небо
что мы сами себя приведем в соответствие.
А как это сделать? У нас социальная функция,
рейсы датируются областью лишь частично,
летный час не окупается. Но цены
все равно год назад на 30% пришлось опустить,
иначе людям не по карману».
Сейчас добраться из Летней Золотицы
в Архангельск можно за 3360 руб. Визит в
поликлинику или МФЦ, таким образом,
обходится почти в 7 тысяч. Если авиаотряд,
на плечи которого целиком возложены
проблемы малой авиации региона, возьмет
курс на тотальную экономию, бывшие
аэропорты, все эти залы ожидания с
печкой и дровами, диспетчерские и люди,
в них работающие, могут быть сокращены.
Аэропорт может закрыть только премьерминистр,
а любую площадку — директор
авиапредприятия. Если содержание таковой
покажется убыточным.
Почему в стране победившей стабильности
государство вместо оснащения
старых аэропортов решает их закрыть как
«несоответствующие», Илья не понимает.
И мечтательно говорит о малой авиации
соседней Норвегии, где жители деревень
на побережье летают в город на работу…
И никто не говорит про убыток: людям
же удобно.
«Раньше ездили
по монастырям,
теперь по аэропортам»
В косых лучах на отливе остов корабля
— как выбросившийся на берег кит
кверху брюхом. У поморов обычай: отходивший
свое карбас оставляют на берегу,
отдают морю. Никогда и никто не разберет
его на дрова и металлолом. Корабль,
как человек, живет и умирает, при жизни
и после нее он заслуживает почтения.
Кладбище кораблей — в устье реки.
Река сливается с морем, небо с водой,
жизнь с вечностью.
Здесь когда-то мыли золото, отсюда
и название. Сейчас золотые в деревне
только одуванчики, жителей 158 человек.
Мобильной связи нет никакой. Есть три
улицы: Верхняя, Средняя и Нижняя, медпункт,
часовня, продмаг, дверь которого
вечером просто подпирают палочкой по
деревенскому обычаю. Чужого никто не
берет. Чужих нет.
Летняя Золотица входит в границы
Кенозерского нацпарка. Это туристы, раздельный
сбор мусора в каждом доме, надежда
на жизнь. Правда, туристы побогаче
не летают кукурузниками: на частных вертолетах
они прибывают в дорогой экоотель
с «есенинским люксом» (гостям говорят,
что здесь поэт венчался с Зинаидой Райх; на
самом деле они поженились под Вологдой).
Билет из Архангельска в Золотицу, как
и в другие села поморской «отдаленки»,
купить заранее почти невозможно: через
агентство онлайн продаются по три билета
на каждый рейс. Остальное — по записи.
Нужно позвонить в аэропорт Васьково,
записаться, явиться рано утром и ждать,
хватит ли мест. Если народу много, могут
отправить второй борт. Если чуть больше,
чем вмещает кукурузник, придется ждать
следующего дня.
Мне билет все же достался, но кукурузник
заболел еще на полосе. Пилоты сумели
вернуть машину на стоянку, поменяли
борт. «Принц Гарри» шутил и улыбался и
лишь после приземления тихонько сказал
коллеге с другого рейса, что движок захлебнулся
на взлете и что надо, наверное,
теперь в церковь сходить свечку поставить.
Сейчас в Летнюю четыре рейса в неделю.
Зимой будет два. Загрузка сезонная:
детей вывозят весной и забирают перед
школой, глубокой осенью уезжают «бабкиподснежницы»,
как Илья шутливо называет
бабушек, живущих в родной деревне от
снега и до снега. В школьный дневник он
записывает желающих улететь, есть дни,
когда заполнены все графы (похороны
были, родня прилетела), есть лаконичные
записи: «Загрузки нет». В мертвый сезон