«Новая газета» №131 (пятница) от 19.11.2021

Изольда ДРОБИНА — «Новая»
суперрубрика
«Новая газета» пятница.
№131 19. 11. 2021
11
НАША
ЧЕСТЬ
Федеральный судья Антон ДОЛГОВ
отказался посадить невиновного,
хотя следствие убеждало его скрыть
подлог. За это самого Долгова
затравили его же коллеги —
но он и не думает сдаваться
— Вы будете требовать
наказания на длительный
срок для человека по одному
эпизоду, где нет состава,
и по другому — где нет
доказательств? — изумился
судья.
— А что же мне теперь делать?
— развела руками прокурор.
— Вы обязаны отказаться
от обвинения на основании
закона.
— Ну вы же понимаете,
что это невозможно…
Получается, прокурору
выполнять безусловное
требование закона и отказаться
от обвинения, когда есть
основания, невозможно.
Зато требовать заключения
в тюрьму невиновного
человека — вполне возможно.
В редакцию «Новой газеты»
обратилась читательница,
рассказавшая о травле судьи
в Челябинской области. Антон
ДОЛГОВ, федеральный судья
Тракторозаводского районного
суда Челябинска, согласился
нарушить общепринятое среди
судей молчание и рассказать
о противозаконных,
на его взгляд, действиях
в стенах судейских кабинетов.
Нет состава,
но что делать?
cправка «новой»
Долгов Антон Юрьевич родился 25 июля 1971 г. в Екатеринбурге.
В 1995 г. окончил Уральскую государственную юридическую академию по специальности
юриспруденция.
В 1993—2003 гг. работал старшим следователем, следователем по особо
важным делам, заместителем районного прокурора в органах прокуратуры
Свердловской области.
2003—2006 гг. — судья Ленинского районного суда Екатеринбурга.
2007—2009 гг. — юрисконсульт в коммерческих организациях.
2009—2014 гг. — помощник начальника межрегионального Управления федеральной
службы по оборонному заказу по УрФО.
2014—2016 гг. — помощник председателя Челябинского областного суда.
С 2016 г. по н.в. — судья Тракторозаводского районного суда Челябинска.
— В 2018 году мне в производство поступило
дело по обвинению 70-летнего
Г. Обвинялся он в совершении тяжкого
и особо тяжкого преступлений. Тяжкое
преступление — это истязание несовершеннолетних
девочек, сестер семи и
восьми лет, а особо тяжкое — совершение
насильственных действий сексуального
характера в отношении этих же девочек.
Судебное следствие длилось более
года. Допрашивали всех свидетелей, указанных
в списке обвинения, назначали
экспертизы. По окончании исследования
всех представленных сторонами доказательств
я пригласил к себе прокурора,
участвовавшего в деле. Поинтересовался,
как она видит эту ситуацию, что думает
по данному делу? Прокурор мне ответила,
что обвинение в истязаниях — это полная
чушь. Истязания не было и нет, и она
удивлена, каким образом Следственный
комитет умудрился возбудить это дело,
а прокурор — утвердить обвинительное
заключение. Ну а по насильственным действиям
сексуального характера обвинение
ничем не подтверждается, каких-либо
прямых доказательств нет, противоречие
на противоречии, и эти противоречия, как
она сказала, ничем устранить невозможно.
Я спросил, что же она будет делать в ситуации,
когда по одному эпизоду, как она
сама сказала, состава нет, а по второму —
нет доказательств? Прокурор сказала, что
будет поддерживать обвинение по обоим
эпизодам в полном объеме и требовать
назначения наказания, связанного с реальным
лишением свободы на длительный
срок — а это минимум 15 лет, — а я уже
могу решать сам, что мне делать.
Я прокурору говорю: «Погодите, вы
сейчас сказали, что будете требовать
наказания на длительный срок для человека
по одному эпизоду, где нет состава,
и по другому — где нет доказательств?»
Прокурор удивилась, мол, а что же мне
делать? Я напомнил, что у нас есть 246-я
статья (участие обвинителя) Уголовнопроцессуального
кодекса (УПК), которая
возлагает на обвинителя обязанность в
таких случаях отказаться от обвинения.
Прокурор ответила: «Ну вы же понимаете,
что это невозможно».
Получается, прокурору выполнять
безусловное требование закона и отказаться
от обвинения, когда есть для этого
основания, невозможно. Зато требовать
направления невиновного человека в
колонию — вполне возможно.
Тайна подписи
— Эта ситуация меня возмутила. Я решил,
что если вы такие дела отправляете
в суд, требуете наказания для человека
без каких-либо доказательств его вины,
значит, вы еще в чем-то облажались —
не бывает иначе. Я уселся за тома дела
и стал исследовать каждую подпись,
каждую запятую. Искать долго не пришлось
— в первом же томе при чтении
постановления о соединении уголовных
дел, которое у нас в соответствии с действующим
уголовно-процессуальным
законодательством выносится начальником
органа расследования, я увидел, что
подпись начальника районного подразделения
Следственного комитета имеет
признаки подделки.
Как бывший следователь по особо важным
делам прокуратуры Екатеринбурга я
специализировался на должностных экономических
и политических делах, в том
числе, расследование дел было связано с
предварительным исследованием документов,
а также подписей, которые содержались
в этих документах. За время своей
работы я изучил тысячи подписей, поэтому
сразу обратил внимание на линии
подписи начальника районного СК: они
были неровными, дрожащими, как будто
их пытались аккуратно выводить, конец
росчерка не был заостренным. Я удивился,
какой смысл подделывать подпись?
Во-первых, по закону копия этого документа
направляется к прокурору, в ней
должна быть подпись должностного лица.
Окончание материала
Изольды ДРОБИНОЙ
страницы 12-13