«Новая газета» №131 (пятница) от 19.11.2021

«Новая газета» пятница.
№131 19. 11. 2021
7
РИА Новости
— Выборы губернатора, когда народ
действительно проголосовал за того, за
кого хотел, несмотря на давление сверху,
— такие выборы были впервые. Впервые
появился политик, открытый для людей.
Губернатор, который стал на защиту именно
интересов края, впервые на деле, а не
на словах, показал, что можно и нужно
изменять жизнь к лучшему, изменяться
самому и вместе с народом. Я на личном
примере показал, что можно управлять регионом
без воровства, схем, откатов, взяток.
Все банально: работала система, и тут
появился тот, кто в эту систему, ее схемы
не вписывался. Убрать цивилизованным
путем через выборы меня не получилось,
поэтому решили через тюрьму и уголовные
дела по тяжелым статьям. Ну и чтобы другим
неповадно было. Результат: человек
(то есть я) больше не мешает.
Хабаровский край большой по территории,
но все друг друга знают, и когда
населению по телевизору сказали, что
губернатор, оказывается, был криминальным
авторитетом в 2004–2005 годах,
занимался убийствами, никто не поверил.
Кто являлся истинным криминалитетом
в крае в эти годы, все прекрасно знают.
Люди поняли истинную причину моей посадки,
и, конечно же, им не понравилось,
как цинично и нагло устранили человека,
которого они реально выбирали.
— Члены ОНК неоднократно сообщали,
что с самого первого дня вам
не передают письма, в том числе от
родных. И ваши письма никому не
отправляют. На сегодняшний день вы
такой в «Лефортове», к сожалению, не
один. Лишение связи с внешним миром
— варварская практика, цели которой
очевидны, — здесь стала устоявшейся.
Администрация ссылается на следствие,
а следствие формально утверждает,
что якобы посредством переписки
арестанты могут передать на волю
секреты. Какие секреты вы можете
передать родным?
— Я сам не понимаю, в чем тайна? Я что,
обвиняюсь в шпионаже? Ситуация очень
простая: заказной характер уголовного дела
обществу виден сразу, поэтому любую связь
обвиняемого/подозреваемого с волей (родными,
друзьями), любую связь адвокатов с
журналистами нужно оборвать. Мне ограничили
любую возможность получения и
передачи информации, а с адвокатов взяли
подписку о неразглашении данных предварительного
следствия. Ну и, конечно, все
это время в головы обычных людей официальные
государственные СМИ закачивают
информацию, что Фургал — преступник.
А ты в ответ ничего сказать не можешь.
Ну нет у тебя возможности, следовательно,
ты молчишь, а значит, в понимании некоторых
что-то скрываешь.
И да ладно. Сейчас следствие закончилось,
и я надеюсь, что мне будут письма передавать.
Так что я жду корреспонденцию.
— Как переживается разлука с близкими?
— Для меня это очень личное. Да и система
так устроена, что у человека в тюрьме
всегда находят слабые места и бьют по ним.
Они это умеют, профессионалы… Так что
не буду давать им повода.
нов Евгения Зори и Олега Булатова,
в покушении на предпринимателя
Александра Смольского, а также в
экономических преступлениях. По
версии следствия, в 2004–2005 годах
«сокрытием преступлений, совершенных
Фургалом, занимался целый штат
сотрудников городской и краевой прокуратур».
Что у вас за влияние такое
было, на тот момент продавца металлолома,
а до этого невролога?
— Следствие считает, что с 2004 по
2005 год я создал ОПГ, подчинил себе
криминалитет Хабаровского края, вовлек
силовые структуры, прокуратуру и
совершал преступления. И этот бред я
слышу полтора года. На закрытых судах
по продлению стражи постоянно задаю
один и тот же вопрос: «Скажите, как я
это сделал? Предъявите хоть одно доказательство».
В ответ мне говорят (цитирую
следователя): «Уважайте суд. У следствия
есть все доказательства вашей вины. Дело
сложное и секретное. В интересах сохранения
тайны мы не можем озвучивать
доказательства. Они есть в материалах
уголовного дела, и когда будет ознакомление
с делом, вы все увидите». На сегодняшний
день я закончил ознакомление с
делом: в нем нет ни одного доказательства
моей вины. Наоборот — все кричит о
грубом заказе.
На второй день моего ареста мне
сказали: «Или вы возьмете на себя часть
обвинений по убийствам, или мы вам
добавим экономику и ОПС». И точно —
на следующий день после окончания ознакомления
мне сообщили, что на меня
возбудили уголовное дело по 210-й статье
УК — будто я, будучи губернатором,
«организовал преступное сообщество» и
препятствовал Павлу Бальскому в захвате
завода «Амурсталь» (материнская компания
— ООО «Торэкс-Хабаровск». — Ред.).
Сейчас завод захвачен, его активно готовят
к банкротству и перепродаже китайцам.
Меня обвиняют в том, что я препятствовал
олигархам из центра растаскивать
имущество Хабаровского края. Это что-то
нереальное. Все, у меня больше нет слов.
— Кто, на ваш взгляд, стоит за вашей
посадкой?
— Фамилии называть не буду, но я их,
конечно, знаю. Главная причина моей посадки
— это жадность и страх тех людей,
которые привыкли жить в определенной
парадигме. Они не поняли, что нужно
жить по-другому, что люди тоже что-то
значат. Но они не хотят признавать истину,
что нам и нашим детям жить здесь. Мне
лично хочется жить в нормальной стране,
где руководители регионов поставлены
не для того, чтобы грабить, а наоборот —
защищать людей. Наивно, но вот я такой.
— Ваш арест, арест губернатора, который
выиграл выборы у единоросса,
вызвал долгосрочные акции протеста в
Хабаровске. Такого не было до этого ни
с одним другим арестованным губернатором
или мэром. Как вы сами все это
оцениваете?
cправка «новой»
«Амурсталь» — производитель стали из Комсомольска-на-Амуре. По данным СПАРК,
75% предприятия принадлежат московскому АО «Армада». Владельцем еще 25%
указана бывшая жена Фургала Лариса Стародубова, но ее доля находится в обременении
по договору залога, залогодержателем выступает «Армада». Такая же
доля принадлежала бывшему деловому партнеру Фургала — Николаю Мистрюкову,
арестованному в 2019 году по тем же эпизодам обвинения, по которым сегодня сидит
Фургал. Мистрюков заключил сделку со следствием. 50% компании, согласно СПАРК,
владеет Павел Бальский, имеющий гражданство Германии. Ему же свои 25%, находясь
в «Лефортове», продал Мистрюков. В итоге Бальский фактически стал владеть 100%
долей в «Амурстали». Фургал неоднократно заявлял, что «одной из важных причин»
его преследования стала смена собственников на этом заводе.
— Скоро у вас суд по существу. Чем он
закончится, есть уже понимание?
— Если суд будет хоть чуть-чуть объективным,
то, конечно, меня не за что будет
осудить. Ну представьте: убрали губернатора,
захватили завод, разорили предприятия
края, посадили еще 12 человек
в СИЗО. И ради чего? Чтобы гражданин
Германии Павел Бальский получил несколько
миллиардов и благополучно уехал
к себе на родину? Те, кто это все затеял и
провернул, наверное, не хотят отвечать.
Что ж. Я буду защищаться, надеюсь на
справедливый суд.
— Несколько ощутимой ли для вас оказалась
поддержка ЛДПР и его лидера?
Публичных заявлений солидарности с
вами от партийцев практически не звучит.
Есть ли поддержка сегодня?
От редакции: Сергей Фургал зачеркнул
этот вопрос, отказавшись на него отвечать.
— Вы выбрали суд присяжных?
Что вы хотите им сказать?
— За полтора года я увидел, что такое
современное правосудие — это когда следствие
и силовики полностью контролируют
процесс. Суд присяжных — для меня
маленькая надежда, что будет хоть какаято
возможность показать всю абсурдность
уголовных дел против меня.
— Что ваше окружение, друзья? Ктото
отвернулся за то время, что вы
в тюрьме?
— Да нет. Все же все понимают. Просто
сейчас мы не можем общаться. Уверен, что
появилось очень много людей, которые
мне симпатизируют. Поэтому пусть люди
пишут мне, все равно когда-нибудь эти
письма передадут. Будет интересно обменяться
мнениями.
Вера ЧЕЛИЩЕВА,
«Новая»