Chelyuskin_2021_final

Проводив зонд в серых облаках, по дороге обратно наносим визит в здание станции,
чтобы посмотреть, как передаются показания. Первое, что встречает нас в предбаннике
— карта СССР. Воистину, в Арктике времени нет. Хотя в ту эпоху жизнь здесь понастоящему
кипела.
Мы смотрим на экран монитора, видим, как столбцы данных наполняются актуальной
информацией. И тут же Насте сообщают обновление программы: Северная Земля нас, к
сожалению, не примет из-за сильного ветра и низкой видимости. Поэтому, вертолёт убывает
за топливом, а мы отправляемся в вояж по старым зданиям полярной станции.
Походы по руинам всегда вызывают сложные эмоции. Люди здесь жили и выживали,
радовались и горевали, любили, работали, строили, создавали, вкладывали силы и душу. За
почти девяносто лет на станции оставили отпечаток сотни человеческих судеб. Кто их теперь
помнит, кроме этих разваливающихся стен, где любят селиться белые медведи, и куда
нельзя заходить без ружья? Где разбросаны папки с какими-то записями и документами,
бобины уже давно испорченной киноплёнки, инструменты, поломанная мебель.
Мы заходим в домик магнитометрической или, по-другому, магнитно-вариационной
лаборатории — вообще первого здания, построенного на мысе в 1930 году. Строительство
для чистоты экспериментов шло без ферромагнитных металлов в конструкции: использовали
медные гвозди, отапливали медной печью.
Идём по лабиринтам, освещая путь фонариками телефонов. Сотрудники Таймырского
краеведческого музея подбирают лежащие папки — вдруг попадётся полезная информация
для более тщательной реконструкции истории. В сердце лаборатории, посреди экранированной
комнаты, прямо на скальной породе и кирпичном основании лежит идеально гладкая
каменная плита. Выглядит совершенно потусторонне, будто алтарь. Нынешние обитатели
станции не могут сказать, для чего было такое оборудование.
Следующая точка прогулки по заброшенному наследию — бывший свинарник. Дмитрий
вскидывает ружье, заглядывает в дверной проём и осматривается. Нет, тут чисто, медведей
нет.
Ещё немного, и попадаем в бывший детский сад. По коридору, справа и слева остатки
комнат для тихого часа, а в самой дальней зале, видимо, игровой — натуральный ледник с
вмёрзшим в него стулом. Ощущение какой-то «зоны» из Стругацких или Вандермеера.
Наконец, забредаем в здание радиорубки, аккурат напротив руин теплицы. Несмотря
на то, что радиорубку закрыли только в 2005 году, ощущение, будто внутри успели поорудовать
варвары. Всё валяется, всё перевёрнуто и повалено, оборудование вырвано с мясом.
Кругом на полках и на полу радиолампы, детали, просроченные консервы.
Открываю створки шкафа-сейфа, а там — папки с личными делами сотрудников. Телеграммы,
характеристики, записки. Каждая такая подборка — часть жизни человека. Может
быть, живого и здравствующего, или уже ушедшего. И всё это брошено, никому не
нужно, неинтересно, забыто.
А ведь можно прибраться, законсервировать эти здания, как памятники десятилетий
работы полярной станции, прекратить варварски разрушать историю. Если мы позволяем
себе смелость думать и рассуждать о превращении Мыса Челюскин в точку притяжения
туристов, то, помимо сверхзадачи — разгрести всю кошмарную ржавую помойку — нужно
***
25