ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ - Документы

Волшебная сказка несет в себе образы сложных концептуальных трактовокпола. Образ Бабы-Ягн - эго образ, в известном смысле, антиженщины, т. е.женщины (физически) без женственности (душевно). Интересно, что у детейобраз Бабы-Яги не связывается со страхом боли, физических страданий, но всегда(даже у самых маленьких, не знающих еще, что такое смерть) со страхомнебытия — отрыва от матери, разлукой с ней навсегда. Отец 5-летнего мальчика,возражая против мнения жены о болезненности страха Бабы-Яги у сына,скзал: «Я думаю, что это и не страх даже, хотя он боится. Помню — в детствеБаба-Яга казалась мне уродливо женственной. Она была для меня антиподоммамы, который хочет казаться моей мамой, отнять меня у нее, утащить в какую-тожуткую тьму. От этого я начинал особенно сильно любить маму. Отчего же тут лечить? Это — корни любви». Анализ значения сказки в половомвоспитании — задача особая, ждущая своего исследователя. Мы лишь хотелиобратить внимание на это значение.Если сказка почти не встречает препятствий на пути к ребенку, тос литературой и искусством вообще дело обстоит сложнее. В силу некоеймолчаливой договоренности взрослые склонны делить произведения искусствана «полезные» и «вредные», «возвышающие» и «развращающйе». «педагогические»и «антипедагогические», устанавливая цензуру в чтении и знакомствес ними, ограждая детей и подростков от всякой информации, трактующейотношения полов, телесность пола, многомерность отношений мужчины и женщины.«Но прекрасное существует. Существует мудрый Рембрандт и неуемныйРубенс; существует грозный в своем смехе Рабле и веселый Бокаччо. И весьужас в том, что существуют они уже задолго до того, как нашим мальчиками девочкам стукнет по шестнадцать лет. Но если этим мальчикам и девочкам постоянноталдычить, что под одеждой все люди голые и при этом они еще делятсяна мужчин и женщин (какой позор!), старик Рабле помрет, не родившисьв их сознании, потому что побегут они не к нему ..., а к замочным скважинам.Потому что легче всего научить человека видеть мир через замочнуюскважину»Беда не литературы и искусства, а воспитания, когда интерес к мируотливается в форму самодовлеющего сексуального любопытства.Воспитательное значение воспеваемой литературой и искусством возвышенной,романтической любви несомненно. Но любовь несводима только к ееплатонической стороне: «Когда описывается жизнь Дафниса и Хлои, их любовьлегка, они освобождены от необходимости быть такими, как все. Им надо объяснять,что такое любовь даже в техническом смысле. Они такие, какиминикто никогда не бывал» 2 . Поэтому надежды части взрослых на то, чтодистиллированные их отбором литература и искусство могут обеспечить задачиполового воспитания, нереалистичны и наивны. Литература и искусствосоздают неограниченные возможности выработки позитивного отношенияк полу, одухотворения человеческой сексуальности только при ясном пониманиивзрослыми важности не регламентации восприятия, а помощи в формированииотношения к воспринимаемому.Вместе с тем, к современной литературе можно предъявить некоторыепретензии. Мы сталкивались с мнением о том, что такие претензии необоснованны,что психогигиена пола не может быть руководством для литератора. Но вотчто говорят сами литераторы: «...адюльтер стал общим местом многих современныхрассказов, повестей, романов, спектаклей, фильмов... Конечно, неписатели ввели моду на адюльтер..., но многие из них ответственны1 Лиходеев Л. И. Искусство это искусство М., 1970, с. 15(>.2Шкловский В. Диалоги с прошлым.— Новый мир, 1984, .№> 1, с. 234 -235.38