Trend 6 [24] Смоленск

Авторский рассказ | 79
Мы не особенно понимали, что
такое космос, хотя и слышали уже про
собачек Белку и Стрелку, которые
там побывали. Еще больше смущало
слово «митинг». Но, глядя на нашу
Любовь Тимофеевну, понимали, что
надо радоваться. Мы засмеялись,
кто-то захлопал в ладошки, началась
веселая детская суета.
И вдруг раздался громкий, капризный
плач Зены.
— Что случилось? — как то быстро
и отстраненно спросила учительница.
Всем хотелось на митинг.
— Точилка-а-а! Пропала моя точилка!
– вопил Зена к моему ужасу,
не называя ее «рыбкой», а какой-то
«точилкой»!
— Сейчас найдем,— спокойно
сказала Любовь Тимофеевна. Она
усадила всех, кроме нас, сидящих с
Зеной на одном ряду. Он рыдал. А мы
стали дружно искать рыбку-точилку
под партами. Мой сосед Сашка пытался
приподнять тяжеленную парту.
Казалось, его рыжие вихры сейчас
треснут, а веснушки рассыпятся по
полу от напряжения. Сначала я даже
не поняла, что мы ищем ту самую
рыбку, которая спит у меня в кармане.
Просто забыла. А когда вспомнила,
мысли-молнии уже толкались в
голове и принимали решение за меня.
Кажется, я уже собралась тихонько
достать ее и отдать Зене, как вдруг
снова раздался его крик:
— Я знаю, это Сашка Озеров украл
точилку. Он всегда просит ее у меня.
— Дурак, не брал я твою точилку,
мне папа скоро купит! — закричал
Сашка и тоже заплакал.
— У тебя нет папы и не было никогда,
— вопил Зена. В классе вдруг стало
тихо.
Теперь всхлипывали оба. Все знали,
что у Сашки нет папы, но он всегда
рассказывал про него какие-то правдивые
истории. Иногда верилось, что
Сашкин папа существует. А как может
быть иначе?
«Ну уж нет, теперь я ему рыбку не
отдам. Пусть Зена будет без рыбки. У него и папа, и скрипка есть, да
еще и рыбку ему. Хватит с него. Нечего глупости говорить», — справедливо
рассудила я. В тот момент я совсем не подумала о Сашке. А
чего о нем думать? И так все ясно, ну и что, что его обвинили, он же
рыбку не брал!
— А сейчас все встаньте, подойдите к доске и повернитесь лицом к
классу, — скомандовала Любовь Тимофеевна всему нашему ряду.
Думать было некогда, нас ждал митинг. И наша совсем немолодая
учительница в своем строгом платье назидательно стала
нам сообщать, что пропавшая точилка обязательно найдется, что
некоторые люди иногда берут чужие вещи, даже могут украсть и
портят себе жизнь. Не очень понимая, что такое «портить жизнь», я
сразу представила себе те огурцы, про которые мама как-то сказала
«они испортились». Огурцы были противные, серо-зеленые, очень
скользкие, и на них сидела муха. «Ну и пусть», — подумала я. Мух я
не боюсь, а жизнь представлялась мне совсем по-другому. И как ее
можно испортить? Все стоявшие равнодушно внимали, не очень
понимая, наверное, что вообще происходит. В этот момент я вдруг
почувствовала, как моя подружка Галка, стоявшая со мной рядом,
крепко сжала мне руку. Я тоже ответила ей пожатием, дескать «знай
наших». Рыбка мирно дремала в моем кармашке.
Мы построились парами и дружно пошли на митинг. Идти было
недалеко, наша школа находилась в самом центре города. Солнце
радовалось вместе с нами и щедро заливало площадь, даже лужи
звенели и улыбались. Я думала только о том, чтобы не испачкать свои
новые ботиночки. Мама сказала, что это «Цебо» и их надо беречь.
Митинг прошел быстро, взрослые что-то говорили, часто слышалось
«Гагарин. Юрий Гагарин».
— Пойдем погуляем, а потом посмотрим телевизор, — предложила
я Галке.
— Я не хочу, мне надо домой, — твердо сказала она и быстро стала
удаляться, даже не взглянув на меня. А я побежала к маме на работу.
Что творилось в вестибюле! Студенты что-то оживленно обсуждали
и не расходились. Мама встретила меня необычно строго:
— Я тебя жду. Юрий Гагарин полетел в космос. Пойдем скорее в кабинет
ректора. Все уже там, по телевизору будут показывать, — резко
рубила мама словами, как будто там ждали только меня. Она крепко
схватила меня за руку, я едва успевала за ней. Конечно, мне ни разу
не приходилось бывать в кабинете у ректора, но слово «ректор», которое
всегда произносилось многозначительно, с каким-то особым
напором, действовало даже на меня усмиряющее.
В коридоре плотно стояли люди, повернувшись в одну сторону, и
почему-то смотрели на дверь. Оказалось, дверь была открыта, и все
смотрели из коридора в глубину помещения. Там работал телевизор.
Не помню, как мы оказались внутри. Просторный кабинет тоже был
заполнен людьми. Какой-то высокий парень вдруг подхватил меня и
посадил прямо на шкаф у противоположной стены. Мне было видно
все: и экран телевизора, и благородная седая голова ректора, и все
стоявшие. По телевизору что-то говорили, я не очень понимала, ЧТО,
и почти не смотрела на экран. Мне гораздо интереснее было рассматривать
всех сверху. Воздух был наполнен чем-то новым для меня,
декабрь 2016 | TREND