Государственный музей-заповедник А. С. Пушкина

Государственный музей - заповедник
А.С. Пушкина

Поместья мирного незримый покровитель,
Тебя молю, мой добрый домовой,
Храни селенье, лес и дикий садик мой,
И скромную семьи моей обитель!
Да не вредят полям опасный хлад дождей
И ветра позднего осенние набеги;
Да в пору благотворны снеги
Покроют влажный тук полей!
Останься, тайный страж, в наследственной
сени,
Постигни робостью полунощного вора
И от недружеского взора
Счастливый домик охрани!
Ходи вокруг его заботливым дозором,
Люби мой милый сад и берег сонных вод,
И сей укромный огород
С калиткой ветхою, с обрушенным забором!
Люби зеленый скат холмов,
Луга, измятые моей бродящей ленью,
Прохладу лип и кленов шумный кров —
Они знакомы вдохновенью.

Государственный
музей—заповедник
А.С.Пушкина
А . P U S H K I N M E M O R I A L S
M U S E E - D O M A I N E A . P O U C H K I N E
S T A A T L I C H E S P US C H I N - M U S E U M MIT N A T UR S C H UT Z G E H E G E
Издание второе, исправленное и дополненное
Скан&OCR 3aH3u6ap
Издательство «Советская Россия» Москва — 1976
31 декабря 2012

© Издательство «Советская Россия», 1974 г.
© Издательство «Советская Россия», 1976 г.
с исправлениями и дополнениями.
Долина реки Сороти
Valley of the Sorotj river
Vallée de la reviere Sorot
Tal des Sorotj-Flusses

Я был рожден для жизни мирной,
Для деревенской тишины:
В глуши звучнее голос лирный,
Живее творческие сны.
А. ПУШКИН
С большим волнением приходят
люди под сень Михайловских рощ.
Для них все здесь интересно, все бесценно,
заповедно и свято — каждое
дерево, куст, цветок, камень.
Пушкин! Сколько света в этом имени!
С каким трепетом входят люди в
дом Пушкина, рассматривают обстановку,
книги, рукописи, личные вещи
поэта, вещи его родных и близких. Сюда
приходят совсем не так, как в обычный
музей. Люди идут в гости к живому
Пушкину — величайшему поэту
и очень близкому человеку! Здесь, по
этой аллее, Пушкин проходил с Анной
Петровной Керн, любил бродить один
по берегу озера, в низеньком домике
слушал сказки своей старой няни...
Здесь как-то яснее думается о многом,
что тебя волнует сегодня.
Пушкинские места Псковщины советские
люди окружили большой любовью
и бережно охраняют. Сегодня
Михайловское и его окрестности — это
Государственный ордена Трудового
Красного Знамени музей-заповедник
А. С. Пушкина. Низовье неширокой реки
Сороти, впадающей в реку Великую,
небольшие озера вблизи Сороти,
соединенные с нею протоками, погост
Воронич на городище древнего, давно
исчезнувшего города, парки, сады и
леса усадеб Михайловского, Тригорского,
Петровского, Савкина, старый
Святогорский монастырь с могилой
Пушкина у древнего собора на Синичьей
Горе — таков пушкинский заповедник,
занимающий площадь в двадцать
пять квадратных километров.
После смерти Пушкина участок,
оставленный его детям, пришел в запустение.
Сын поэта, Григорий Александрович,
в 1899 году продал Михайловское
государству. Однако до Великой
Октябрьской социалистической
революции никто по-настоящему не
заботился о пушкинских местах.
17 марта 1922 года постановлением
Совета Народных Комиссаров за
подписью В. И. Ленина Михайловское,
Тригорское и могила Пушкина в Святогорском
монастыре были объявлены
государственным
заповедником.
В 1936 году к заповеднику были присоединены
Петровское, Савкино с
древним городищем и вся территория
Святогорского монастыря.
В псковской деревне, в постоянном
общении с родной природой формировалось
поэтическое мировоззрение
Пушкина, расцветал его творческий
гений.
Каждый приезд Пушкина в Михайловское
вдохновлял поэта на новые
произведения, выражающие горячую
привязанность и любовь к родным
местам.
По выражению А. И. Тургенева,
здесь Пушкин «находил краски и материалы
для своих вымыслов, столь
натуральных и верных и согласных
с прозою и поэзиею сельской жизни
в России». Здесь нашел он черты любимой
своей героини Татьяны Лариной.
Здесь услышал народные песни
о счастье, о воле, о Степане Разине.
Псковщина предоставила богатый
творческий материал для таких значительных
произведений поэта, как
«Деревня», «Дубровский» и другие, в
которых с гневным протестом выступал
он против крепостного гнета.
Работая над «Евгением Онегиным»,
Пушкин признавался: «Лучшего положения
для моего поэтического романа
нельзя и желать». «В глуши лесов сосновых»
впервые зазвучали стихи,
полные любви к жизни, веры в светлое
будущее, полные великого пушкинского
оптимизма, который побеждал
и «бешенства скуки», и «горечь
изгнанья». В Михайловском были задуманы
и написаны поэтом «Деревня»,
«Борис Годунов», третья, четвертая
главы и начало седьмой главы романа
«Евгений Онегин», поэмы «Граф Нулин»,
стихотворения «К морю», «Сожженное
письмо», «Я помню чудное
мгновенье...», «Вакхическая песня»,
«19 октября», «Зимний вечер», «Песни
о Стеньке Разине», «Пророк» и многие
другие. В 1827 году Пушкин работает
здесь над «Арапом Петра Великого».
Позднее, в 1835 году, были созданы
«Сцены из рыцарских времен»
и замечательная элегия «Вновь я посетил...».
Поэт написал здесь свыше
ста произведений. Достаточно приведенного
перечня, чтобы понять, как
благотворно действовал на поэта этот
уголок земли.

Михайловское
Господский дом уединенный,
Горой от ветров огражденный,
Стоял над речкою. Вдали
Пред ним пестрели и цвели
Луга и нивы золотые,
Мелькали села; здесь и там
Стада бродили по лугам...
Памятник
на могиле Неизвестного
солдата
Grave of the Unknown Soldier
Monument à la tombe du soldat
inconnu
Denkmal des Unbekannten
Soldaten
Сельцо Михайловское было некогда
частью Михайловской губы, входившей
в состав дворцовых земель,
и принадлежало царевне Екатерине
Ивановне, племяннице Петра I. Указом
императрицы Елизаветы Петровны эта
вотчина была пожалована в 1742 году
в вечное владение Абраму Петровичу
Ганнибалу — «арапу Петра Великого»
— в «воздаяние заслуг, оказанных
им отечеству».
После смерти Абрама Петровича
село Михайловское досталось Осипу
Абрамовичу, который построил в нем
господский дом и усадьбу, разбил
парк с куртинами и цветниками по
«аглицкому маниру». Последние годы
своей жизни он провел безвыездно в
Михайловском, благоустраивая свое
имение.
После смерти Осипа Абрамовича
Михайловское перешло к его жене
Марии Алексеевне, а затем досталось
дочери их Надежде Осиповне, матери
поэта. Единственный из старых Ганнибалов,
с которым суждено было по-

знакомиться Пушкину, — это средний
сын «арапа» Петр Абрамович, которого
поэт посетил в 1817 году в имении
Петровское, во время своего первого
посещения Михайловского, по окончании
лицея. Поэт провел здесь конец
июля и август. В 1819 году он прожил
здесь двадцать восемь дней, а с 9 августа
1824 года по 3 сентября 1826 года
находился тут в ссылке, высланный
из Одессы по приказу Александра I
за распространение свободолюбивых
взглядов, за «вольные» стихи и эпиграммы.
С 1836 года Михайловское стало
принадлежать Александру Сергеевичу
Пушкину, его брату Льву и сестре
Ольге. Брат и сестра хотели продать
принадлежавшие им части имения, но
поэт слишком любил эти места, чтобы
согласиться с таким проектом. Он решил
стать единственным владельцем
Михайловского, взяв на себя обязательство
выплатить брату и сестре
определенную сумму.
В последний раз поэт навестил Михайловское
в апреле 1836 года, когда
привез в Святые горы для погребения
тело своей матери.
УСАДЬБА И ПАРК сельца Михайловского
были разбиты еще при жизни
Осипа Абрамовича Ганнибала на
площади в двадцать десятин. Еловая
аллея, служившая прежде въездной
дорогой, разделяет парк на две равные
части и заканчивается на территории
усадьбы традиционным дерновым кругом
перед домом.
В центре усадьбы над рекой Соротью
и стоит дом Пушкина — «скромная
семьи моей обитель», «опальный
домик», как называл его поэт. Дом
был поставлен в центре прямоугольного
двора, огражденного деревянным
забором. По обе стороны от него находились
служебные флигели, за ними
— службы, фруктовый сад с оранжереей,
теплицей, пасекой и птичником,
за парком — рощи, а за ними —
поля и деревни.
Сейчас, как и прежде, вокруг дома
— цветники, кусты жасмина, сирени,
орешника. Рядом, утопая в зелени,
белеет маленький флигелек, в котором
жила няня Пушкина — Арина Родионовна.
Михайловский парк был любимым
Кабинет Пушкина
Pushkin's study
Cabinet de travail de Pouchkine
Puschkins Arbeitszimmer

местом прогулок Пушкина. «Люблю
сей темный сад С его прохладой и
цветами» («Деревня»), «огромный запущенный
сад, Приют задумчивых
дриад» («Евгений Онегин»), — писал
Пушкин о своем саде.
Еловая аллея — прямая, ровная дорога,
соединяющая лес с усадьбой и
садом. В начале аллеи в пушкинское
время стояла часовня, сейчас от нее
сохранился лишь фундамент. Эта
часть аллеи восстановлена совсем недавно,
в 1955 году. По обеим ее сторонам
у самого въезда в усадьбу —
небольшие прямоугольные пруды.
Здесь растут двухсотлетние ели-великаны,
посаженные еще при основании
парка. Многие деревья парка погибли
во время хозяйничания в Пушкинском
заповеднике фашистских оккупантов
в годы Великой Отечественной войны.
Взамен погибших елей в 1947 году были
посажены молодые, сейчас они
хорошо разрослись.
Одна из красивейших аллей парка
— липовая — сохранилась лучше.
Она начинается сразу за прудом и заканчивается
с двух сторон полукружьями
деревьев, образующими зеленые
беседки. Древние липы — старожилы
Михайловского парка.
В память бессмертного лирического
стихотворения Пушкина «Я помню
чудное мгновенье...», посвященного
Анне Петровне Керн, посетившей село
Михайловское летом 1825 года, липовая
аллея называется «аллеей Керн».
Множество дорожек парка пересекаются
или сходятся в центре, образуя
своеобразный парковый лабиринт.
Они хорошо сохранились в восточной
части парка и почти совсем исчезли
в западной.
На скрещении нескольких таких
дорожек в восточной части парка
стоит маленькая деревянная беседка,
восстановленная в 1951 году на сохранившемся
каменном фундаменте беседки
Пушкина.
Парк и усадьба замыкаются прудами,
расположенными лестницей с юга
на север, по направлению к реке Сороти.
В середине самого верхнего пруда
находится «Остров уединения» — одна
из парковых затей, любимый уголок
Пушкина. Через нижний пруд, обсаженный
серебристой ивой, перекинут
горбатый мостик. Отсюда дорожка
ведет к яблоневым садам. Среди старых
деревьев величественно расхаживают
аисты.
В лесных зарослях западной части
парка сохранился большой красивый
пруд. На вершинах окружающих его
сосен издавна вьют гнезда Михайловские
цапли. В садах и парках постоянно
слышен птичий гомон. Здесь можно
увидеть все «сорок сороков» птиц
псковского края.
Неподалеку от усадьбы — живописная
старая ганнибаловская дорога,
ведущая в Пушкинские горы и Тригорское,
по которой часто гулял Пушкин.
Дорога идет мимо озера Маленец,
у края дороги — колодец с ключевой
водой, отсюда носили ее на усадьбу.
На противоположном берегу озера
возвышается воспетый Пушкиным
«холм лесистый». Далее дорога ведет
к «границе владений дедовских» и
месту «трех сосен», о которых поэт
писал в своем стихотворении «Вновь
я посетил...»:
На границе
Владений дедовских, на месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят — одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко...
Старых сосен нет уже давно. На
этом месте теперь «младая роща разрослась».
Живописный пейзаж замыкается
цепью холмов. Отсюда как на
ладони видны Тригорское и деревня
Воронич.
Село Михайловское сильно пострадало
в годы фашистской оккупации и
было восстановлено Академией наук
СССР ко дню всенародного чествования
памяти Пушкина — в стопятидесятую
годовщину со дня его рождения.
Сегодня Михайловское — музей,
рассказывающий о жизни и творчестве
великого поэта в псковской деревне.
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле.
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один: вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.
Сельский проселок
A village
Village
Eine Straße auf dem Land

ДОМ ПОЭТА восстановлен в своем
историческом виде в 1949 году. Дом
маленький, в нем всего шесть комнат
— передняя, комната Пушкина, девичья
(она же комната няни); задние
комнаты — спальня, зальце, столовая
— принадлежали родителям Пушкина.
В первых трех комнатах экспонируются
документы о пожаловании
А. П. Ганнибалу Михайловской губы,
план Михайловского 1785 года, рисунок
И. С. Иванова, изображающий вид
Михайловского 1837 года, декрет Совнаркома
РСФСР от 17 марта 1922 года
об организации заповедника и другие
документы о государственной охране
пушкинских мест. Рассказано о приездах
Пушкина в Михайловское в
1817 и 1819 годах, о ссылке его под
духовный и полицейский надзор в
1824 году, о встречах в Михайловском
с лицейскими друзьями И. И. Пущиным
и А. А. Дельвигом. Здесь же —
рисунки Пушкина, подлинные документы
о «барстве диком» в округе Михайловского.
В комнате няни находятся мемориальные
вещи: вышивки сенных девушек,
вывезенные из Михайловского
сыном поэта, шитая шелком обивка
кресла, принадлежавшего П. А. Ганнибалу,
барельефный портрет Арины
Родионовны работы А. Серякова.
Широко представлены автографы
произведений, созданных здесь Пушкиным,
— «Цыганы», «Борис Годунов»
и других. По черновой записи поэмы
«Цыганы» можно проследить процесс
творческой работы поэта.
Стены спальни обиты холстом-набойкой,
как было принято в старину
в помещичьих домах на Псковщине.
Мебель и убранство типичны для
пушкинской эпохи.
В центре дома расположено зальце,
восстановленное в духе начала XIX века:
«В гостиной штофные обои, Царей
портреты на стенах и печи в пестрых
изразцах» («Евгений Онегин»). На
стенах портреты двоюродного деда
Пушкина — И. А. Ганнибала, прадеда
— А. Ф. Пушкина; матери поэта —
Н. О. Пушкиной, отца — С. Л. Пушкина,
двоюродной тетки — Е. И. Ганнибал.
В стеклянном шкафчике —
мемориальные вещи: шары и кий от
Дом поэта
The poet's house
Maison du poète
Das Haus des Dichters
бильярда Пушкина, полочка для
бильярдных шаров, посуда. Из окон
зальца открывается великолепная панорама
Михайловского.
Экспозиция, расположенная в столовой,
рассказывает о приездах поэта
в имение в 1826, 1827 и 1835 годах.
Здесь же — изображения декабристов
сделанные рукою Пушкина, нарисованная
им виселица с пятью повешенными
и надпись сверху: «И я бы мог...»;
карта крестьянских волнений на
Псковщине в 1826 году, когда Пушкин
писал песни о Степане Разине;
документы о тайном надзоре над поэтом.
Материалы к «Евгению Онегину»
— автографы романа и многочисленные
документы — свидетельствуют
о том, что Михайловские впечатления
поэта от усадебного быта, жизни
деревни и природы, творчески переработанные,
широко вошли в деревенские
главы романа.
На стене — картина неизвестного
художника 1840-х годов «Пушкин на
лесистом холме» (копия), автографы
стихотворения «Вновь я посетил...»,
кусок одной из трех сосен.
Кабинет Пушкина восстановлен
полностью. При работе над его восстановлением
учтены воспоминания
всех современников, бывавших здесь

Зальце
A small hall
Une petite salle
Der Kleinst-Saal
Бильярдные шары Пушкина
Pushkin's billiard balls
Billes de billard de Pouchkine
Puschkins Billardkugeln
а также известная картина художника
Н. Н. Ге «И. И. Пущин у А. С. Пушкина
в Михайловском». Здесь хранятся
бесценные сокровища — личные
вещи поэта: железная трость, подножная
скамеечка, этажерка, вывезенная
из Михайловского в 1899 году
Г. А. Пушкиным, письменный стол из
Тригорского, серебряный подсвечник,
книжная полка, портрет Байрона с
надписью на обороте: «Подарено
А. С. Пушкиным Аннет Вульф. 1828 г.».
В кабинете много книг, рукописей.
В этой скромной комнате старого ганнибаловского
дома и жил поэт в годы
ссылки. Здесь он в «часы трудов свободно
вдохновенных» создавал свои
гениальные творения.
...Когда, надеждами богатый,
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
Я видел вновь приюты скал
И темный кров уединенья,
Где я на пир воображенья,
Бывало, музу призывал.
Там слаще голос мой звучал;
Там доле яркие виденья,
С неизъяснимою красой,
Вились, летели надо мной
В часы ночного вдохновенья!
Все волновало нежный ум:
Цветущий луг, луны блистанье,
В часовне ветхой бури шум,
Старушки чудное преданье.

В кабинете поэта
Письменный стол
Pushkin's study: Desk
Dans le cabinet de travail de Pouchkine:
Table de travail
Im Arbeitszimmer des Dichters:
Schreibtisch
Книги
Books
Livres
Bücher
Рукописи
Manuscripts
Manuscrits
Manuskripte
И стол с померкшею лампадой,
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая ковром,
И вид в окно сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.

Домик няни
Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный отдаленный путь.
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе...
The nurse's cottage
Maisonnette de la bonne
Häuschen der Kinderfrau
ДОМИК НЯНИ. Рядом с Домом-музеем
Пушкина, под сенью большого
двухвекового клена (последнего пушкинского
клена в Михайловском), среди
густых кустов сирени, акации и жасмина,
кое-где увитых зеленым хмелем
и диким виноградом, стоит маленький
деревянный флигелек. Это знаменитый
домик няни. Флигелек был построен
О. А. Ганнибалом в конце XVIII века,
одновременно с большим господским
домом. В нем помещалась баня и светелка.
При Пушкине в этой светелке
проживала его няня Арина Родионовна,
отсюда и название флигелька.
Это единственная постройка пушкинского
времени, сохранившаяся до
1944 года. Домик был уничтожен гитлеровцами.
В 1947 году флигелек был
восстановлен по картинам, фотографиям,
зарисовкам, обмерам и многочисленным
описаниям, сделанным
в XIX — XX веках.
Между банькой и няниной светелкой
— сквозной коридор, соединяющий
восточное крылечко флигелька с западным.
В баньке Пушкин принимал
ванну, когда с наступлением холодов
он лишался возможности купаться в
реке Сороти. В горницу няни приходил
поэт отдохнуть и послушать чудесные
сказки Арины Родионовны. В витрине
выставлены письма от няни к Пушкину
и стихи поэта, посвященные ей.
При раскопках старого фундамента
домика в 1945 году найдены старинные
ножницы, медный складень, серебряные
серьги, монеты — все это
тоже можно увидеть в экспозиции.
В следующей комнате воспроизведено
убранство няниной светелки со
старинными столами и стульями, лавкой,
сундуком-подголовником, столешницей,
пестрыми псковскими набойками.
В красном углу, под иконами
стол, накрытый домотканой скатертью,
на нем в деревянном лотке
клубки шерсти и спицы для вязания.
На лавке рядом со столом старенькое
веретено. В другом углу — русская
печь с лежанкой, прикрытой холщовой
занавесью. Напротив печи, на особом
столике, стоит дорожный погребец
для сахара и чая, медный самовар,
оловянная кружка, глиняная бутыль
для домашней наливки, чайная посуда.

В светелке няни
Main room in the nurse's cottage
Dans la chambre de la bonne
Im Zimmer der Kinderfrau
В комнате находится единственная
сохранившаяся подлинная вещь Арины
Родионовны — шкатулка. Она была
принесена в дар домику няни потомком
поэта Н. М. Языкова, взявшего
себе эту шкатулку в 1826 году из Михайловского
на память о встрече с
«доброй подружкой» великого поэта.
Дубовая, прямоугольной формы шкатулка
отделана вишневым деревом,
на внутренней стороне крышки наклеена
пожелтевшая от времени бумага
с надписью: «Для чорного дня.
Зделан сей ящик 1826 г., Июля 15-го
дня».
Домик няни заставляет каждого
пришедшего сюда вспомнить образ
этой замечательной женщины, которой
великий поэт был обязан глубоким
знанием народного творчества и
имя которой он обессмертил.
В двух шагах от домика няни стоит
деревянный навес над каменным погребом.
По воспоминаниям современников,
здесь Пушкин любил упражняться
в стрельбе из пистолета.

...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных.
Уж десять лет ушло с тех пор —
и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я — но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах.
Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет — уж за стеною
Не слышу я шагов ее тяжелых,
Ни кропотливого ее дозора.
Михайловское. Пруд под ивами
Mikhailovskoye. Willow pond.
Mikhaïlovskoïé. L'étang sous les saules
Michailowskoje. Der von Weidenbäumen
umsäumte Teich
Ганнибалов пруд
Hannibal's pond
Etang de Hannibal
Hannibals Teich

КУХНЯ, ЛЮДСКАЯ, ФЛИГЕЛИ. По
обе стороны от дома симметрично расположены
два флигеля — банька и
кухня, они близко примыкают к крыльцам
усадьбы, образуя с ней как бы
единое архитектурное целое. В один
ряд стоят еще два флигеля, в одном
из них при Пушкине жил приказчик
вотчины, в другом — управляющий.
При жизни родителей Пушкина во
втором флигельке находилась кухня
и людская — помещения для прислуги
из числа дворовых людей, проживающих
в избах на территории
усадьбы.
В кухне с ее традиционной большой
русской печью собраны подлинные
предметы пушкинского времени, бытовавшие
в помещичьих домах
Псковщины: деревянная массивная
ступа с пестом для толчения зерна
на крупу, станок с ручными жерновами
для помола муки, кадки, банки и
горшки для меда, масла, варений и
солений, кувшины для брусничной воды,
корзинки и лукошки, посуда, о которой
упоминает опись Михайловского,
составленная в 1838 году, и другие
вещи.
В людской — «красный угол» с киотом
и образами, лавки, столы, полати
с полотняной занавесью, сундуки,
ткацкий стан, веретено, самопрялка,
сукала, светец для лучины и прочие
предметы сельского быта, названия которых
вошли в поэтический словарь
Пушкина.
Рядом с людской стоят два флигелька
пушкинских времен. В одном
из них при Пушкине находилась контора
и жилые комнаты управляющего
имением. Документальные материалы
раскрытой в них экспозиции рассказывают
о положении псковского крепостного
крестьянства в начале XIX века,
о влиянии деревенских впечатлений
на творчество Пушкина. Здесь
можно видеть старинные географические
и экономические карты Псковщины,
литографии, рисунки и акварели
тех мест, где бывал Пушкин,
портреты местных крестьян — современников
поэта и записи их рассказов
о нем, рисунки Пушкина, изображающие
сельские пейзажи, и автопортрет
1825 года. В витринах — документы
о жизни и быте крестьян Михайловского:
ревизские сказки, паспорта,
записи оброчных повинностей, амбарные
книги и т. п. Экспозиция открывается
высказыванием Герцена:
«Я не жалею о двадцати поколениях
немцев, потраченных на то, чтобы
сделать возможным Гете, и радуюсь,
что псковский оброк дал возможность
воспитать Пушкина».
В нескольких шагах от этого флигелька
стоит деревянный амбарчик
под соломенной кровлей. Некогда в
нем хранилось зерно, крупа, лен и другие
хозяйственные припасы.
Михайловское. Флигель приказчика
Mikhailovskoye. The bailiff's cottage
Mikhaïlovskoïé. Maisonnette de l'intendant
Michailowskoje. Der Hausflügel des Verwalters

Людская и кухня
Servant's hall and kitchen
Office et cuisine
Das Bedientenzimmer
Дом управляющего
The steward's house
Maison de directeur
Das Hans des Gutsverwalters

Липовая аллея
The linden lane
«Allée des tilleuls»
Lindenallee
Михайловское. Усадьба
Mikhailovskoye. The estate
Mikhaïlovskoïé. Propriété
Michailowskoje. Gutshof

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
«Остров уединения»
"Solitude isle"
«Ile de la solitude»
Insel der Einsamkeit
Дедовская пушечка
"Grandad's cannon"
«Petit canon »
Großvaters Kleinkanone

Городище Савкино. Часовня
The Savkino town-site. The chapel
Vestiges de la ville de Savkino. Chapelle
Gorodistsche Sawkino. Kapelle
Ha вершине городища
On top of the town site
Sommet de la ancienne ville
Gipfelpunkt des Gorodistsche
ГОРОДИЩЕ САВКИНО. Примерно
в километре от усадьбы поэта, невдалеке
от «холма лесистого», на берегу
Сороти возвышается городище
Савкино — один из замечательных
исторических памятников заповедника.
Строгая геометрическая форма
холма, крутизна и правильность его
скатов говорят об искусственном происхождении.
Дорога, типичная для подобных
укреплений, идет винтом вдоль
холма на его вершину, откуда открывается
превосходный вид на озеро
и парк, на усадьбу поэта и луга, причудливо
изрезанные руслом Сороти.
Савкино городище является одним
из звеньев той системы укреплений
в пограничной части России, к которой
относился и знаменитый Воронич,
служивший опорным пунктом от нашествия
иноземных захватчиков в
XIII—XVII веках. Городище и рядом
находившаяся Воронья горка были
местом ожесточенных схваток русских
воинов с интервентами. Здесь
в древности находился «Михайловский
монастырь с городища», откуда
и пошло название Михайловского.
Еще в начале нынешнего столетия
на городище стояла полуразвалившаяся,
очень старая деревянная часовня,
и до сих пор сохранилась древняя намогильная
гранитная плита, представляющая
собой ложе для креста. Ей
более четырехсот пятидесяти лет.
Об этом говорит полуистершаяся надпись
на древнеславянском языке: «Лета
7021 постави крест Сава поп».
В 1971 году эту часовню восстановили.
7021 год по нашему летосчислению
— 1513-й. Крест, вероятно, был
поставлен на братской могиле русских
воинов, павших здесь в боях с иноземцами.
По имени этого попа Саввы
была названа и деревня Савкино, существовавшая
по соседству с горкой
вплоть до Великой Отечественной
войны. Она сожжена гитлеровцами
в 1944 году. На ее месте находится
сейчас поселок работников Пушкинского
заповедника.
Савкино было одним из любимых
мест Пушкина, привлекавшим своей
уединенностью, красотой открывающегося
отсюда пейзажа, обаянием
древности. Заветным желанием поэта
было приобретение этого уголка, при-

надлежавшего в то время мелким помещикам
Затеплинским. Пушкин неоднократно
думал об этом, особенно
в те годы, когда все его помыслы
были направлены к одной цели —
вырваться, бежать из душной обстановки
аристократического «свинского»
Петербурга в свою простую «деревеньку
на Парнасе». Однако мечте Пушкина
о приобретении Савкина не суждено
было сбыться, хотя до самых последних
дней он думал об этом.
Вот холм лесистый, над которым
часто
Я сиживал недвижим — и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны...
Меж нив златых и пажитей зеленых
Оно синея стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывет рыбак и тянет за собой
Убогий невод. По брегам отлогим
Рассеяны деревни — там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре...
На границе
Владений дедовских, на месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят — одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко, — здесь,
когда их мимо
Я проезжал верхом при свете лунном,
Знакомым шумом шорох их вершин
Меня приветствовал. По той дороге
Теперь поехал я, и пред собою
Увидел их опять. Они все те же,
Все тот же их знакомый уху шорох —
Но около корней их устарелых
(Где некогда все было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась...
Сороть голубая
The Soroti river
La Sorot bleue
Hellblauer Sorotj-Fluß
Сенокос
Haying
Fenaison
Heumahd

Тригорское
А я от милых южных дам,
От жирных устриц
черноморских,
От оперы, от темных лож
И, слава богу, от вельмож
Уехал в тень лесов тригорских,
В далекий северный уезд;
И был печален мой приезд.
Дом Осиповых-Вульф. Балкон
The Osipov-Wolf house.
The balcony.
Maison des Ossipov-Wulf. Balcon
Haus der Familie Ossipow-Wulf.
Balkon
В трех километрах от Михайловского
на берегу реки Сороти, на одном
из холмов высится Тригорское,
имение Осиповых-Вульф, соседей и
друзей Пушкина. Это место связано
с жизнью и творчеством великого поэта
и поэтому стало бесконечно дорогим
всем нам.
История Тригорского — характерная
история русского дворянского
гнезда. В 1762 году Екатерина II наградила
коменданта Шлиссельбургской
крепости М. Д. Вындомского поместьем
Егорьевская губа, в состав
которого входило сельцо Тригорское.
В 1813 году хозяйкой имения стала
внучка Вындомского — Прасковья
Александровна Осипова-Вульф. Она,
пятеро ее детей от первого брака —
Анна, Евпраксия, Алексей, Михаил
и Валерьян Вульфы, двое детей от
второго замужества — Мария и Екатерина
Осиповы, падчерица — Александра
Осипова составляли семью
обитателей Тригорского в пушкинские
дни. Для всех них и для гостившего

здесь в 1826 году поэта Н. М. Языкова
Пушкин как поэт и человек стал предметом
самого искреннего поклонения.
Каждый свой приезд в Михайловское
он бывал и в Тригорском, а в
годы михайловской ссылки часто называл
себя «тригорским изгнанником».
Тригорскому, его обитателям
Пушкин посвятил такие лирические
шедевры, как «Простите, мирные
дубравы», «Цветы последние милей...»,
«Если жизнь тебя обманет...», «Признание»,
«Я помню чудное мгновенье...»
и многие Другие.
ДОМ-МУЗЕЙ. В первоначальном
своем виде дом Осиповых не сохранился.
В соответствии с генеральным
планом развития мемориальной части
Пушкинского заповедника он был
воссоздан в 1962 году на старом фундаменте
по сохранившимся изображениям
и описаниям. Одноэтажный, деревянный,
крытый и обшитый некрашеным
тесом, он был так прост потому,
что когда-то здесь находилась полотняная
фабрика, а господский дом располагался
в глубине парка. Только в
1820-х годах, задумав перестроить
дом, П. А. Осипова перебралась в
Тригорское. Новый дом был переделан,
украсился высокими портиками
и деревянными колоннами. Вид его
вполне отвечал традиционному представлению
о господском деревянном
доме, уединенном, стоящем на горе,
с открывающимся оттуда красивым
видом на окрестные поля, луга, лес
и реку.
Южную половину дома занимали
комната П. А. Осиповой, гостиная,
комнаты Евпраксии и Алексея Вульфов,
буфетная и кладовая; на север
выходили передняя, столовая, библиотека,
девичья, классная комната, примыкавшая
к балкону.
Стулья и кресла с накладными подушками,
диваны, ломберные столы,
настенные зеркала, часы, многочисленные
мелочи — сувениры, альбомы
— составляли обстановку обжитого
господского дома с переходящим
из поколения в поколение налаженным
бытом, удобствами, развлечениями.
Всего этого очень не хватало поэту
в Михайловском, и потому ему особенно
приятно бывало здесь. «Каждый
день, часу в третьем пополудни, Пушкин
являлся к нам из своего Михайловского.
Ну, пришел Пушкин — все
пошло вверх дном; смех, шутки, говор
так и раздаются по комнатам».
Это был интересный и для чисто
профессиональных наблюдений поэта
дом, где следят за литературой, музыкой,
поначалу мечтают «в просвещении
быть с веком наравне», проходят
университетский курс, военную карьеру,
выходят в отставку, выколачивают
из крестьян доход и, наконец, оседают
в наследственном углу, забыв мечтанья
прежних лет, превращаясь в того
деревенского старожила, что «с ключницей
бранился, В окно смотрел, да
мух давил». Многие из наблюдений
Пушкина над бытом и нравом тригорских
помещиков и их крепостных нашли
свое отражение в романе «Евгений
Онегин». Вместе с тем некоторые из
своих мыслей поэт обсуждал с самими
хозяевами имения. Здесь он читал
поэму «Цыганы», строфы «Онегина».
Особенно привлекала поэта большая
библиотека Осиповых. В книжных
шкафах черного дерева и «под
Гостиная
The Drawing-room
Salon
Gastzimmer

Быть может, уж не долго мне
В изгнаньи мирном оставаться,
Вздыхать о милой старине
И сельской музе в тишине
Душой беспечной предаваться.
Но и вдали, в краю чужом
Я буду мыслию всегдашней
Бродить Тригорского кругом,
В лугах, у речки, над холмом,
В саду под сенью лип домашней.
Когда померкнет ясный день,
Одна из глубины могильной
Так иногда в родную сень
Летит тоскующая тень
На милых бросить взор умильный.

орех» теснились сочинения Ломоносова,
Шекспира, Горация, книги по истории
России, Франции, Англии, Древнего
Рима, учебники по естествознанию,
физике, химии, словари — своеобразный
домашний университет,
столь полезный Пушкину в Михайловском
изгнании. В гостиной сейчас
стоит рояль, такой же, как при Пушкине.
Поэт слушал здесь в прекрасном
исполнении пьесы Глинки, Россини,
Моцарта, Бетховена.
О, где б судьба ни назначала
Мне безымянный уголок,
Где б ни был я, куда б ни мчала
Она смиренный мой челнок,
Где поздний мир мне б ни сулила,
Где б ни ждала меня могила,
Везде, везде в душе моей
Благословлю моих друзей.
Нет, нет! Нигде не позабуду
Их милых, ласковых речей;
Вдали, один, среди людей
Воображать я вечно буду
Вас, тени прибережных ив,
Вас, мир и сон тригорских нив, —
Кабинет А. Н. Вульфа
А. N. Wolf's study
Cabinet de travail de A. Wulf
Arbeitszimmer von A. N. Wulf
Комната E. H. Вульф
Yevpraksia Wolf's room
Chambre de Evpraxia Wulf
Zimmer von Jewpraksija Wulf
писал он о своих тригорских друзьях.
Еще современники поэта оценили
Тригорское как пушкинский заповедник.
Владельцы имения организовали
в доме маленький музей (пушкинская
комната), где были собраны вещи,
имевшие отношение к Пушкину: стол,
за которым он писал, когда гостил
в Тригорском, ночной его столик с
изображением мадонны, большая потемневшая
картина «Искушение Святого
Антония».
Из подлинных вещей, с которыми
непосредственно связаны воспоминания
о Пушкине, в доме-музее Тригорского
хранятся рабочая шкатулка и
чернильница, подаренная поэтом
Е. Н. Вульф, стол, за которым он работал
в Тригорском, кресло А. Н. Вульфа,
часы, картины фламандской школы.
Здесь же вещи из тригорского
дома, не связанные прямо с Пушкиным,
предметы обстановки того времени,
а также копии рукописей пушкинских
произведений, посвященных обитателям
Тригорского, письма поэта и к
поэту и другие документальные материалы.

ИЗ ПИСЬМА К ВУЛЬФУ
Здравствуй Вульф, приятель мой!
Приезжай сюда зимой,
Да Языкова поэта
Затащи ко мне с собой
Погулять верхом порой,
Пострелять из пистолета.
Лайон, мой курчавый брат
(Не михайловский приказчик),
Привезет нам, право, клад...
Что? — бутылок полный ящик.
Запируем уж, молчи!
Чудо-жизнь анахорета!
В Троегорском до ночи,
А в Михайловском до света;
Дни любви посвящены,
Ночью царствуют стаканы,
Мы же — то смертельно пьяны,
То мертвецки влюблены.
Чернильница, подаренная
Пушкиным Е. Н. Вульф
The ink-well. Pushkin's gift
to E. N. Wolf
Encrier, cadeau de Pouchkine à E. Wulf
Dieses Tintenfaß schenkte Puschkin
J. N. Wulf
Портфель П. А. Осиповой-Вульф
P. A. Osipova-Wolf's portfolio
Serviette de P. Ossipova-Wulf
Die Aktentasche von P. A. Ossipowa-Wulf
ПРИЗНАНИЕ
К АЛЕКСАНДРЕ ИВАНОВНЕ
ОСИПОВОЙ
Я вас люблю, хоть и бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю.

ТРИГОРСКИЙ ПАРК. Тесно связан
с воспоминаниями о Пушкине и живописный
Тригорский парк. Это замечательный
образец русского садово-паркового
искусства второй половины
XVIII века. Он занимает площадь
в двадцать гектаров.
От дома Осиповых-Вульф по скату
холма к реке Сороти ведет тропинка
между прудом и зарослями деревьев.
Вот она перешла в небольшую
липовую аллею. Первый поворот направо
— аллея выходит на площадку
у обрыва над рекой. Тридцать старых
лип образуют естественную беседку.
Под склонившимся к обрыву древним
дубом — старинная садовая скамья.
«Скамьей Онегина» нарекли ее в
семье Осиповых-Вульф, связав с этим
местом сцену объяснения Онегина с
Татьяной.
Отсюда открывается замечательный
вид на приволье полей, лугов,
причудливые изгибы Сороти, хорошо
видна дорога из Михайловского, по
которой Пушкин приезжал в Тригорское.
Неподалеку виднеются камни
фундамента старой баньки. Здесь иногда
ночевал Пушкин. Особенно часто
бывал он в этой баньке летом 1826 года,
когда в Тригорском гостил поэт
Н. М. Языков. Тут Пушкин, Языков,
Дельвиг и Вульф мечтали о будущей
свободной русской литературе, тут
звучали их стихи, пенились бокалы
«жжонки ромовой»...
Напротив фундамента — беседка
из старых лип. Несколько маршей деревянной
лестницы ведут к месту купальни.
Здесь же — группа рябинок,
«место под рябинами» над Соротью,
где впоследствии мечтал Пушкин
встретиться со своими тригорскими
друзьями.
Слева от баньки прямоугольная
большая площадка, обсаженная старыми
липами, — это «зеленый танцевальный
зал». Его огибает красивая
узкая аллея из старых лип. Здесь
когда-то звучали вальсы и кадрили,
слышались шутки и смех тригорской
молодежи.
Неподалеку — барбарисовый куст,
из зарослей которого едва выбрался
Пушкин, прыгнув туда в порыве шалости.
Над узким заросшим овражком
повис мостик. За мостиком маленький
пруд; старые деревья, белые кувшинки
на больших зеленых листьях красиво
отражаются в его зеленоватой
глади. Одной из березок на берегу этого
пруда Пушкин когда-то спас жизнь,
упросив хозяйку Тригорского не рубить
дерево. Зеленый холм на противоположном
берегу пруда служит водоразделом,
а за ним другой — большой
прямоугольный верхний пруд.
В нескольких шагах от него начинается
главная аллея Тригорского парка.
Еще недавно на светлом легком
фоне листвы лип и дубов выделялась
«ель-шатер» — своеобразный парковый
«сюрпрюз». Прямой и ровный
тридцатиметровый ствол, темные густые
ветви придавали дереву сказочный
вид, образуя настоящий зеленый
шатер. Пушкин упоминает это прекрасное
дерево в черновой рукописи
пятой главы романа «Евгений Онегин»,
в лирическом отступлении, где пишет
о своей благодарной любви к Тригорскому:
Но там и я свой след оставил,
Там, ветру в дар, на темну ель
Повесил звонкую свирель...
Поэтичным символом Тригорского
он избирает именно «ель-шатер».
Старое дерево сильно пострадало
во время боев за освобождение Тригорского
от гитлеровцев в 1944 году.
Стволу его были нанесены многочисленные
раны. Несмотря на принятые
меры ель погибла весной 1965 года.
Тогда же на ее месте была посажена
молодая елочка.
Рядом с «елью-шатром» — зеленые
солнечные «часы» Тригорского.
От «часов» аллея ведет к воспетому
Пушкиным величавому трехсотлетнему
дубу, одиноко стоящему на насыпной
горке.
Гляжу ль на дуб уединенный,
Я мыслю: патриарх лесов
Переживет мой век забвенный,
Как пережил он век отцов.
Дуб, как и весь Тригорский парк,
сильно пострадал в период фашистской
оккупации.
Пруд с кувшинками
Lily pond
Etang avec des nénuphars
Der Teich mit den Wasserlilien
«Дуб уединенный»
Solitary oak
Chêne solitaire
Die einsame Eiche

ГОРОДИЩЕ ВОРОНИЧ. Рядом с
Тригорским парком — городище Воронич
— памятник далекого героического
прошлого русского народа, его
славной истории.
Высокий холм — остатки бывшей
здесь в XIV—XVI веках крепости, воздвигнутой,
по свидетельству летописца,
умелыми руками псковских строителей.
Она находилась в центре псковского
пригорода Воронич. Последний
имел большое значение как пограничный
стратегический пункт, защищавший
наряду с другими пригородами
подступы к Пскову с юго-запада и как
важный торговый пункт, обеспечивающий
удобную переправу по торговому
тракту из Москвы и Пскова на Литву
и Польшу. К концу XVI века полчища
Стефана Батория разгромили крепость
и, отступая, разрушили пригород.
Вершина холма, опоясанная с югозапада
высоким и крутым валом,
представляет собой подковообразную
площадь размером более полутора
гектаров. В далеком прошлом она была
обнесена высокими деревянными
стенами с башнями по углам.
Некогда в крепости было две
церкви — Ильинская и Егорьевская.
Следы Ильинской церкви почти утрачены.
Находилась она в центре крепости,
ближе к валу, на месте старого
кладбища. Сохранились остатки фундамента
Егорьевской церкви, сгоревшей
в 1913 году, — основание каменной
ограды и несколько интересных
древних каменных надгробий
XV—XVI веков.
Отец П. А. Осиповой А. М. Вындомский
был похоронен на городище
Воронич у восточной алтарной стены
Егорьевской церкви в 1813 году.
В 1881 году рядом с ним похоронили
сына П. А. Осиповой — А. Н. Вульфа.
Их могилы находятся под общим памятником
— белым мраморным крестом.
Рядом под мраморной могильной
плитой покоится прах мужа П. А. Осиповой
— И. С. Осипова. Около него под
«Диван Онегина»
"Onegin's sofa"
«Banc d'Onéguine»
Onegins Diwan

Унылая пора! очей очарованье,
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье
И мглой волнистою покрыты небеса.
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.

такою же плитой в 1859 году похоронена
сама хозяйка Тригорского —
Прасковья Александровна Осипова-
Вульф.
К северу от остатков фундамента
Егорьевской церкви между древними
каменными крестами находится могильная
плита В. П. Ганнибала, сына
П. А. Ганнибала, владельца Петровского.
Эта плита перенесена сюда при
перезахоронении его праха (первоначально
он был погребен на погосте
городища Воронич). Рядом — могила
И. Е. Раевского, легендарного пушкинского
«попа Шкоды».
В Егорьевской церкви 7 апреля
1825 года Пушкин вместе с А. Н. Вульфом
отслужил панихиду в годовщину
смерти Байрона, погибшего в борьбе
за независимость греческого народа.
Бывая в Михайловском, Пушкин
с живым интересом знакомился с историческими
памятниками прошлого, с
событиями тех времен, о которых они
напоминали. Он был в Велье, Опочке
и, конечно, особенно часто бывал на
городище Воронич, на Савкиной горке
и в Святогорском монастыре.
Как тесно связана история создания
«Бориса Годунова» с этими местами,
выразительно говорит фраза из
первоначального названия трагедии:
«...Писано бысть
Алексашкою Пушкиным.
В лето 7333
На городище Ворониче».
С верхней точки крепостного вала,
высота которого равна двадцати шести
метрам, прекрасно рассматриваются
просторы полей, лугов, живописные
окрестности Воронича. Все на
городище связано с памятью о Пушкине.
Сейчас это излюбленное место
экскурсий и прогулок для всех посещающих
Пушкинский заповедник.
К востоку от Михайловского на
берегу большого озера Кучане (оно же
Петровское) находится еще одно заповедное
место — родовое имение Ганнибалов.
Липовая зала
Clearing in the Linden trees
Salle de tilleul
Der Lindensaal
Городище Воронич и старинные
каменные ядра на городище
Voronichi town-site and ancient
stone cannon balls
Vestiges de la ville de Voronitchi
et anciens boulets en pierre
Gorodistsche Woronitschi und alte
Steingeschosse

Петровское
В деревне, где Петра питомец
Царей, цариц любимый раб
И их забытый однодомец,
Скрывался прадед мой арап,
Где позабыв Елизаветы
И двор и пышные обеты,
Под сенью липовых аллей
Он думал в охлажденны годы
О дальней Африке своей.
Аллея в Петровском
The Alley in Petrovskoye
Allée à Pétrovskoïé
Die Allee in Petrowskoje

Петровское — замечательный памятник
ранней истории и пушкинских
мест. Название свое оно получило от
имени царя Петра I, сподвижником которого
был «арап Петра Великого».
После смерти А. П. Ганнибала в
1781 году земли Петровского перешли
к его второму сыну Петру Абрамовичу
(1742—1825). При нем в Петровском
был выстроен дом, возведены
многочисленные хозяйственные постройки
и разбит парк. С 1825 по
1839 год в Петровском жил сын Петра
Абрамовича — Вениамин Петрович.
Парк Петровского — прекрасный
образец русской садово-парковой архитектуры
XVIII века. Площадь парка
невелика, около девяти гектаров.
В его липовых аллеях сохранились
деревья, насчитывающие более двухсот
лет. Особенно интересны карликовые
липы на центральной и боковых
аллеях. Старый дом не сохранился, о
его размерах и внешнем облике свидетельствуют
фотографии, снятые в
начале нынешнего столетия.
В годы ссылки Пушкин нередко
бывал в Петровском. История предков
— А. П. Ганнибала и его сыновей,
— как известно, всегда живо интересовала
поэта. Об этом свидетельствует
целый ряд произведений:
«Начало биографии», «Моя родословная»,
«Арап Петра Великого» и другие.
В Петровском, с его типичным
крепостническим укладом жизни,
Пушкин нашел богатый материал для
обличения крепостного гнета в стихотворении
«Деревня», повести «Дубровский»
и других произведениях.
Сегодня в Петровском успешно
заканчивается восстановление господского
дома. Восстановлены беседкагрот,
аллея и партер перед домом.
В недалеком будущем здесь откроется
музей, который будет рассказывать
о предках великого поэта.
Святогорский монастырь, ныне
входящий в состав Пушкинского заповедника,
был построен по приказу
Ивана Грозного в 1569 году псковским
наместником Юрием Токмаковым для
защиты восточной окраины Воронича
— важного форпоста на подступах
к Пскову, неподалеку от которого проходила
граница Русского государства.
Монастырь окружен старинной каменной
оградой циклопической кладки.
В него ведут двое ворот — Святые,
они же Пятницкие (по названию некогда
стоявшей около них Пятницкой
церкви), и Анастасьевские (по названию
несохранившейся Анастасьевской
часовни, находившейся недалеко от
входа в монастырь). К Анастасьевским
воротам примыкает старинная каменная
светелка для привратника.
В парке
In the park
Dans le parc
Im Park

Святогорский
монастырьмузей
. . . . . . . . . . . . . .
День каждый, каждую годину
Привык я думой провождать,
Грядущей смерти годовщину
Меж их стараясь угадать.
И где мне смерть пошлет
судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.
Ограда монастыря
The monastery wall
Grille du monastère
Klosterumfriedung

Могила А. С. Пушкина
The grave of A. S. Pushkin
Tombe de A. Pouchkine
Das Grab von A. S. Puschkin
Лестница к могиле поэта
Steps to the poet's grave
Escalier menant à la tombe du poète
Diese Treppe führt zum Grab des Dichters
На монастырском дворе расположен
«Братский корпус» — длинное
одноэтажное каменное белое здание,
в котором находились монашеские
кельи. Построенное в 1820 году на
месте деревянного, оно было почти
полностью уничтожено гитлеровцами
в 1944 году. Сейчас «Братский корпус»
восстановлен. Других строений в
монастыре не сохранилось.
У монастырских стен в пушкинское
время устраивались знаменитые святогорские
ярмарки. Пушкин, живя в
Михайловском в ссылке, любил посещать
их. Одетый обычно в крестьянский
наряд, он подолгу простаивал
с крестьянами, чутко прислушиваясь
к народной разговорной речи, сказкам
и песням, пословицам и поговоркам.
Именно здесь поэт находил богатый
материал для народных сцен «Бориса
Годунова», а наблюдения над бытом
монахов в Святогорском монастыре
нашли отражение в образах беглых
монахов Варлаама и Мисаила.
В центре монастырского двора сейчас
разбит сквер, и в 1949 году установлен
большой бюст Пушкина работы
скульптора И. Гинцбурга. Отсюда
две старинные лестницы из огромных
камней-валунов ведут на высокий
холм — Синичью гору — древнее городище,
где стоит Успенский собор.
Собор является типичным памятником
псковской архитектуры
XV—XVI веков. Его интерьер хорошо
сохранил строгие черты древнего
псковского стиля. Стенная роспись, к
сожалению, погибла еще в середине
XIX века. Предметов обихода, представляющих
историческую ценность,
почти не осталось. Некоторые из них
были уничтожены гитлеровскими захватчиками
в 1944 году.
В соборе-музее экспонируются
документы, повествующие о разрушении
монастыря гитлеровцами в
1941—1944 годах, восстановлении его
в послевоенный период, а также материалы
по реставрации могилы поэта
в 1953 году.
Страницы «Акта государственной
чрезвычайной комиссии по расследованию
злодеяний немецко-фашистских
захватчиков и их сообщников»
раскрывают все преступления, кощунства
и надругательства гитлеровцев
в Святогорском монастыре. Они
рассказывают о том, как фашисты
взорвали древний Успенский собормузей,
заминировали могилу Пушкина,
уничтожили все музейные памятники.
Обращает на себя внимание дощечка
с надписью: «Могила Пушкина заминирована,
входить нельзя. Ст. лейтенант
Старчеус». Эта дощечка была
поставлена у входа в разрушенный
монастырь передовым отрядом саперов,
обезопасившим нашим бойцам
подход к могиле поэта.
На выставке показана и та большая
работа по восстановлению памятников,
которая была проделана в
1945—1950 годах, — чертежи, планы,
проекты реставрации, фотографии
и зарисовки отдельных этапов восстановительных
работ, проводившихся
под наблюдением специальной комиссии
во главе с академиком А. В. Щусевым.
На отдельном стенде выставлены

Святые ворота
Святогорcкого монастыря
The "holy gates"
"Portes saintes"
Das Heilige Tor

Интерьер Успенского собора
Interior of the Assumption Cathedral
Intérieur de la cathédrale de l'Assomption
Interieur des Uspenski Klosters
материалы по реставрации монастыря,
могилы и надгробия А. С. Пушкина
в 1953 году. Реставрация могилы вызвана
постепенным оседанием памятника.
Вскрытие могилы показало, что
склеп с гробом Пушкина во время
подрыва гитлеровцами Успенского собора
раскололся, основание памятника
деформировалось, и надгробие стало
падать.
Справа от алтаря собора есть вход
в старинную «Сторожевую келью». Обстановка
ее напоминает посетителю
музея келью Пимена из бессмертной
драмы Пушкина «Борис Годунов».
В семидесятых годах XVIII века к
собору были пристроены два придела
— северный и южный, а в 1820 году
вместо традиционной для псковских
церквей звонницы сооружена колокольня.
В северном приделе размещена экспозиция,
рассказывающая об истории
Святогорского монастыря и посещениях
его Пушкиным. Как известно, Пушкин,
сосланный в Михайловское за
свои свободолюбивые и атеистические
убеждения, был отдан под надзор не
только политический, но и духовный.
Этот надзор осуществлялся настоятелем
Святогорского монастыря Ионой
и его братией. Среди документов, находящихся
в экспозиции, обращают на
себя внимание записи рассказов современников
Пушкина, рисующие разгульный
быт монахов. Особенно интересны
картина неизвестного художника
конца XVIII — начала XIX века с
изображением легендарного «чудесного
явления» иконы богоматери пастуху
Тимофею на Синичьей горе, послужившего
якобы причиной основания
монастыря, и большой архитектурный
макет собора, каким он был в эпоху
Ивана Грозного.
Экспозиция в южном приделе рассказывает
о том, как был убит Пушкин,
как, боясь народного возмущения,
царь вспомнил желание поэта
быть похороненным вблизи родного
Михайловского и дал распоряжение
тайно увезти из Петербурга тело поэта,
похоронить его «без всякой встречи
и всякой церемонии» в далеком
Святогорском монастыре. В числе других
материалов — посмертная маска
поэта, снятая скульптором С. Гальбер-

«Братский корпус» Святогорского монастыря
The "fraternity" of the Sviatogorsk monastery
«Bâtiment conventuel des frères»
du monastère Sviatogorski
Das Brüder-Gebäude des Swiatogorski
Klosters

Келья Пимена
Pimen's cell
Cellule de Pimen
Die Klosterzelle von Pimen
Вечерня отошла давно,
Но в кельях тихо и темно.
Уже и сам игумен строгий
Свои молитвы прекратил
И кости ветхие склонил,
Перекрестясь, на одр убогий.
Кругом и сон и тишина;
Но церкви дверь отворена;
Трепещет... луч лампады
И тускло озаряет он
И темну живопись икон
И позлащенные оклады.
И раздается в тишине
То тяжкий вздох, то шепот важный,
И мрачно дремлет в вышине
Старинный свод, глухой и влажный.

гом 29 января 1837 года, картины П. Пирашкова
«Умирающий Пушкин», В. Федорова
«Тайный увоз тела Пушкина из
Петербурга» и «Похороны Пушкина в
Святогорском монастыре», К. Максимова
«Гроб с прахом Пушкина направляется
в Успенский собор». В этом
приделе в ночь с 17 на 18 февраля
(по новому стилю) находился гроб с
телом Пушкина. Рано утром 18 февраля
1837 года поэт был погребен у восточной
стены Успенского собора на
небольшой площадке в присутствии
А. И. Тургенева, небольшой группы
местных крестьян и своего старого
дядьки Н. Т. Козлова.
Место погребения Пушкина не случайно.
Поэт задолго до смерти определил
точно место, где надлежало
истлевать его «бесчувственному телу»,
— родовое кладбище Пушкиных —
Ганнибалов в Святогорском монастыре.
Здесь похоронены его дед Осип
Абрамович, бабка Мария Алексеевна,
мать и отец. Маленький брат Платон
похоронен в присутствии поэта в одной
из алтарных апсид, так называемом
жертвеннике. В пол вделана каменная
плита с надгробной надписью:
«Здесь положено тело младенца Платона
Пушкина, родившегося 1817 года
ноября 14-го дня, скончавшегося
1819-го года июля 16-го дня, покойся
милый прах до радостного утра».
Сюда, в монастырь, поэт неоднократно
приходил в 1817—1819, в
1824—1826 годах и позже. В день погребения
матери он сделал вклад в монастырскую
казну, приобретая место
и для себя рядом с могилой матери.
Такое деревенское родовое кладбище
изобразил Пушкин в элегии «Когда за
городом задумчив я брожу...», написанной
за полгода до смерти:
Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое,
Где дремлют мертвые в торжественном
покое...
Могила Пушкина находится в центре
площадки, обрамленной мраморной
балюстрадой, установленной в 1902 году.
На могиле стоит мраморный обелиск
— и в нем ниша с траурной урной.
На гранитном цоколе высечена золотыми
буквами надпись:
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ
ПУШКИН
РОДИЛСЯ В МОСКВЕ,
26 МАЯ 1799 ГОДА.
СКОНЧАЛСЯ В С. ПЕТЕРБУРГЕ,
29 ЯНВАРЯ 1837 ГОДА.
Этот памятник, выполненный художником
А. Пермагоровым, был
установлен в 1841 году по настоянию
жены поэта Натальи Николаевны на
средства опеки над семьей и имуществом
Пушкина. До этого года на могиле
стоял обыкновенный деревянный
крест с надписью: «Пушкин».
В двух шагах от памятника лежат
две намогильные плиты — деда и бабки
поэта. На них можно различить
надписи: «Здесь погребено тело Иосифа
Абрамовича Ганнибала, родившегося
1744 года декабря 20 дня, скончавшегося
1806 года октября 12 дня»
и «Здесь погребено тело Марии Алексеевны
Ганнибал, урожденной Пушкиной
(М. А. Ганнибал была в дальнем
родстве с С. Л. Пушкиным. — Ред.), родившейся
1745 года января 10 дня,
скончавшейся 1818 года июня 27 дня».
Могилы матери поэта Надежды
Осиповны (скончалась 29 марта
1836 года) и отца Сергея Львовича
(скончался 23 июля 1848 года) находятся
под плитами деда и бабки.
Советский народ окружил священную
могилу Пушкина заботой и вниманием.
Сюда со всех уголков нашей
великой Родины приходят миллионы
людей, чтобы поклониться праху великого
поэта и отдать ему дань всенародной
любви. Проявлением этой неугасимой
любви является и бронзовый
памятник Пушкину, воздвигнутый в
1959 году на площади перед входом
в монастырь-музей (скульптор Е. Ф. Белашова).
У Святых ворот монастыря — другой
мраморный памятник. Это памятник
воинам Советской Армии, погибшим
при освобождении пушкинской
земли от гитлеровских захватчиков
в 1944 году.
Посмертная маска Пушкина
Pushkin's death mask
Masque postume de A. Pouchkine
Puschkins Totenmaske
На каменной стене выбита надпись:
«Вечная слава героям, павшим в боях
за освобождение святых Пушкинских
Гор!»
У памятника всегда лежат цветы.
Их приносят дети, воины-ветераны,
старики, не дождавшиеся с фронта
своих сыновей, гости заповедника —
все, кому дорога память о защитниках
нашей великой Отчизны.
Указом Президиума Верховного Совета
СССР от 16 марта 1972 года за
«большую работу по эстетическому
воспитанию трудящихся, изучению и
пропаганде творческого наследия великого
русского поэта А. С. Пушкина»
Государственный
музей-заповедник
был награжден орденом Трудового
Красного Знамени.
С. Гейченко

Надгробие Пушкина
Monument on A. S. Pushkin's grave
Pierre tombale de A. Pouchkine
Puschkin-Grabstein
Южный придел Успенского собора.
Место, где стоял гроб с телом
А. С. Пушкина перед погребением
The southern part of the Assumption Cathedral
Place where Pushkin's coffin stood before burial
Chapelle du sud de la cathédrale de l'Assomption
Lieu, où se trouvait le cercueil de A. Pouchkine avant l'enterrement
Der Südteil des Uspenski Klosters.
Der Sarg mit Puschkins Leiche stand hier vor der Beerdigung
Умолкну скоро я. Но если в день печали
Задумчивой игрой мне струны отвечали;
Но если юноши, внимая молча мне,
Дивились долгому любви моей мученью;
Но если ты сама, предавшись умиленью,
Печальные стихи твердила в тишине
И сердца моего язык любила страстный;
Но если я любим, — позволь, о милый друг,
Позволь одушевить прощальный лиры звук
Заветным именем любовницы прекрасной.
Когда меня навек обымет смертный сон,
Над урною моей промолви с умиленьем:
Он мною был любим, он мне был одолжен
И песен и любви последним вдохновеньем.
Н а о б о р о т е :
Пушкинские горы. Памятник А. С. Пушкину
Скульптор народный художник СССР
Е. Ф. Белашова
Pushkin Hills. Monument to A. S. Pushkin.
E. F. Belashova—sculptor.
Monts de Pouchkine. Monument à
A. Pouchkine.
Sculpteur E. Bélachéva, peintre du peuple
de l'U.R.S.S.
Puschkinskije Gory. Puschkin-Denkmal.
Bildhauerin: J. F. Belaschowa,
Volkskünstlern der UdSSR

Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.

Родные просторы
Landscape
Vastes étendues natales
Herzensnahe Weiten

This Pskov village is closely connected
with the creative biography of the Russian
poet Alexander Pushkin. At different periods
of his life the poet visited his native
village, of Mikhailovskoye — first as an exalted
youth, then as a person "driven by
fate" and later as a poet tired of the intrigues
of the nobles and dreaming of peace
and quiet in which to create. Here, in the
old house, belonging to his grandfather he
worked well. Even during the years of
exile, during the Tzar's ruthless reprisals
against his friends, he was calmed by this
wonderful country-side with its green
groves and parks, blue lakes, the calm
Sorotia river and the boundless green
fields.
"The austere Russian country-side in this
region faultlessly acted upon the poet, as
a master influences his pupil, and instilled
in him the qualities of a really national
writer", — wrote the sculptor Sergei Konyonkov.
"Only in Mikhailovskoye could the
poet free himself from the vivid impressions
he acquired in the south, from the
capitals and the comotions of social life."
While secluded in Mikhailovskoye Pushkin
created very many works — "Boris Godunov",
"Gypsies", "Count Zero", chapters
from "Eugene Onegin" and over a
hundred poems, among them such well
known ones as "October Nineteenth", "A
Winter's Evening", "A Wonderful Moment",
"Again I Visited" and many others.
Here, on December 14, 1825, the poet heard
of the arrest, exile and execution of his
friends the "Decembrists". Visiting the
Pushkin estate one cannot but recall the
poet's clear and striking verses. They are
everywhere — in the mansion and the park,
on the road leading to Trigorskoye, on the
wooded hill, on the porch of the "Nurse's
Cottage" and the Mikhailovskoye's apple
grove. His verses have been chiselled out
in marble and granite slabs stand along all
paths that the poet had walked along.
The poet's verses are brought to mind
in another wonderful spot of the Pushkin
reserve — the Trigorsk estate, situated near
Mikhailovskoye and once belonging to his
close friends the Osypov-Wolf family.
Pushkin said that it was "a heaven crowed
by the Muses". The poet dedicated verses
to all members of this large family. There
are many spots on this estate that have
been described by Pushkin in his works —
"Onegin's Bench", "The Sun Watch", "The
Secluded Oak", "The Spot Under the
Ashberry Tree", "The Saddle-Shaped
Birch", "The Green Dance Hall" and other
spots.
Another interesting spot is the park in
Petrovskoye — the estate that used to belong
to the poet's grandfather P. A. Hannibal.
It is famous for its alley of midget
linden trees. The reconstruction of the
Hannibal mansion, of which only the
foundation has been preserved, is now in
progress. The poet was a frequent guest
here.
Between Mikhailovskoye and the Pushkin
Hills, on a large hill, stands the ancient
Assumption Cathedral of the Sviatogorsk
monastery. It was built at the time
of Ivan the Terrible. This is the poet's last
resting place. He met his tragic end in
February 1837. In the center of the grave,
surrounded by a marble balustrade, stands
an obelisque of white marble with a draped
urn on top. The inscription on the granite
base reads
"ALEXANDER SERGEYEVICH
PUSHKIN,
BORN IN MOSCOW ON MAY 26th, 1799,
DIED IN ST. PETERSBURG ON
JANUAR 29th, 1837".
The flow of people to this spot never
ends. Every year hundreds of thousands
of people enter the monastery's gates and
climb the stone steps to this holy spot to
pay their respects to the beloved poet.

Ce petit village situé dans la région de
Pskov occupe une place importante dans
la biographie du grand poète national russe.
Il venait à Mikhaïlovskoïé, son domain
patrimonial, dans les « temps divers » de
sa vie : un jeune homme exalté, un homme
« traqué par le destin » ou fatigué par
des intrigues infinies du grand monde,
qui rêve d'y trouver le calme pour l'âme
et pour l'œuvre. Pouchkine aimait à travailler
dans cette vieille maison de son
grand-père. La nature merveilleuse de ce
pays, ses beaux bosquets et parcs, ses
lacs bleus, sa petite et lente rivière de
Sorot et ses vastes prés verdoyants lui
donnaient de l'inspiration même dans les
années les plus difficiles de son exil et
de la terreur tsariste dont furent victimes
ses meilleurs amis.
La nature typiquement russe de ce pays
a taillé, pareille à un grand maître, le talent
inouï de Pouchkine, en faisant de lui
un vrai poète national. Seulement ici,
dans ce calme profond de forêts de Mikhaïlovskoïé,
de poète a pur se débarrasser
de la bigarrure de ses impressions
mériodinales, de la confusion du grand
monde des capitales russes, écrit Serguéi
Konenkov, sculpteur éminent soviétique.
A Mikhaïlovskoïé Pouchkine a créé plusieurs
de ses chef-d'œuvre: BORIS GO-
DOUNOV, BOHEMIENS, CONTE NOU-
LINE certains chapitres de son EUGENE
ONEGUINE, plus de cent poésies lyriques
y compris les perles comme «Le 19 octobre»,
«Soirée d'hiver», «Je me souviens
de cet instant miraculeux», «J'y
suis revenu» et beaucoup d'autres. C'est
ici que le poète a appris les événements
tragiques du 14 décembre 1825: arrestations,
déportation et exécution de ses
amis «décembristes». Les vers entourent
tous ceux qui visitent ce pays pouchkinien.
Il semble que l'air même est tout
imbu de sa poésie. Les vers nets et clairs
de Pouchkine vous accompagnent partout
: dans le domaine et dans les allées
du parc, sur la route conduisant à Trigorskoïé
et sur la «colline boisée», sur le
perron de la «maisonnette de la bonne»
et dans le jardin de pommiers a Mikhaïlovskoïé.
On peut les lire sur les dalles
de marbre et de granit qu'on trouve le
long des sentiers et allées, témoins muets
des promenades du poète.
La poésie vous accompagne partout dans
un autre coin remarquable situé non loin
de Mikhaïlovskoïé: Trigorskoïé. C'était à
l'époque le domaine de la famille Ossipov-
Wulf avec laquelle le poète était lié d'une
amitié profonde. «Un asile aimé des muses»,
disait Pouchkine sur cette maison
et consacrait à ses habitants d'excellentes
poésies. On trouve à Trigorskoïé beaucoup
de coins charmants qui évoquent le poète
et ses personnages poétiques : «Le banc
d'Onéguine», «Le cadran solaire», «Le
chên solitaire», «Salle de danses verte».
On admire le parc-réserve Pétrovskoïé,
ancien domaine de P. Hannibal, grand-père
germain du poète. Les allées bordées
de tilleuls nains constituent la principale
curiosité de ce parc. On restaure aujourd'hui
la vieille maison de Hannibal que
le poète visitait souvent.
Sur une haute colline a demi-distance
entre Mikhaïlovskoïé et les Monts Pouchkine
se trouve l'ancienne cathédrale de
l'Assomption du monastère Sviatogorski,
construite à l'époque d'Ivan le Terrible.
C'est ici que se trouve la tombe du poète
qui trouva une mort tragique en février
1837. Une petite place entourée d'une balustrade
de marbre. Au milieu se trouve
un obélisque de marbre blanc couronné
d'une urne couverte de voile. Le socle de
granit porte l'inscription
ALEXANDRE SERGUEEVITCH
POUCHKINE
NE A MOSCOU LE 26 MAI 1799
DECEDE A SAINT-PETERSBOURG LE
29 JANVIER 1837
Aujourd'hui un vrai « sentier populaire
» passe sous les murs de l'ancien monastère.
Chaque année des centaines de
milliers de gens montent l'escalier en
pierre conduisant à ce lieu sacré pour
rendre hommage à leur grand poète.

Die Zeit, die Puschkin in seinem Stammnest,
im Dorf Michailowskoje, verbrachte,
wurde zu einem markanten Kapitel in
seinem Leben und Schaffen. Der berühmte
Dichter weilte dort als begeisterter Jüngling
und als ein vom Schicksal gepeinigter
Mensch, der der zahllosen Intrigen der
Gesellschaft müde war und davon träumte,
in aller Ruhe seinem schöpferischen Werk
nachgehen zu können. In dem alten Großvaterhaus
arbeitete es sich besonders gut,
sogar als Puschkin nach Michailowskoje
verbannt war. Der Zar ging 1825 gegen
Puschkins Freunde mit äußerster Härte
vor. Die herrliche Natur dieser Gegend,
die grünen Haine und Parks, die blauen
Seen, der langsam dahinströmende Sorotj-
Fluß, die prächtigen endlosen Wiesen
brachten dem Dichter eine gewisse seelische
Beruhigung.
„Die strenge, ausgesprochen russische
Natur dieser Gegend hat wie ein Großmeister
Puschkins eigenartigem Talent die
entsprechende Einfassung verliehen. In
Michailowskoje offenbarten sich die höchsten
Eigenschaften Puschkins als Dichters
der Nation. Nur in der Stille der Wälder
um Michailowskoje konnte Puschkin sich
von den bunten Eindrücken aus dem Süden
und dem Getümmel des hauptstädtischen
Gesellschaftslebens erholen",
schreibt der bekannte sowjetische Bildhauer
Sergej Timofejewitsch Konjonkow.
In der Einsamkeit von Michailowskoje
schrieb Puschkin viele Werke: „Boris Godunow",
„Die Zigeuner", „Graf Nulin",
die mittleren Kapitel von „Eugen Onegin",
über hundert lyrische Gedichter,
darunter Meisterwerke wie „Am 19. Oktober",
„Winterabend", „Ich denk der
zauberischen Sekunde" und viele andere.
Am 14. Dezember 1825, dem Tag des Dekabristenaufstands,
war Puschkin in Michailowskoje;
hier erfuhr er von der Verhaftung
seiner Freunde, der Dekabristen.
Ihnen wurde Hinrichtung oder Verbannung
zuteil.
Man erblickt in der Puschkin-Gedenkstätte
auf Schritt und Tritt in Marmor und
Granit gemeißelte Verse des großen Dichters.
Im Gutshof und in den Parkalleen,
am Weg nach Trigorskoje und auf dem
Waldhügel, am Flur des Häuschens von
Arina Rodionowna, der Kinderwärterin
Puschkins, und im Apfelgarten von Michailowskoje.
Selbst die Luft scheint von
Versen getränkt zu sein.
Sie werden von Gedichten auch in Trigorskoje
begleitet, ebenfalls einer Gedenkstätte
unweit von Michailowskoje.
Einst wohnten dort innige Freunde des
Dichters, die Familie Ossipow-Wulf.
Dankerfüllt gedachte Puschkin dieses von
„Musen umstrahlten Heims". Er widmete
allen Bewohnern dieses Hauses Gedichte.
In dem Trigorskoje-Park gibt es reizende
Ecken und Gedenkstätten: Die Onegin-
Bank, die Sonnenuhr, die einsame Eiche,
der Platz an der Eberesche, die Sattel-
Birke, die Grüne Tanzdiele. Und das alles
befindet sich unter einem Symbol: Puschkin.
Wunderbar ist auch der Park von Petrowskoje,
dem ehemaligen Gut von
P. A. Hannibal, des Großonkels von Puschkin.
Dieser Park ist durch seine Zwerglinden-Alleen
berühmt. Zur Zeit wird auf
dem erhaltenen alten Fundament das Haus
von Hannibal, in dem Puschkin öfters
weilte, wiederaufgebaut.
Zwischen Michailowskoje und Puschkinskije
Gory steht auf einem hohen Hügel
die unter dem Iwan dem Grausamen gebaute
Uspenski Kathedrale des Swjatogorski
Klosters. Hier hat der Dichter die
letzte Ruhe gefunden. Puschkin wurde im
Februar 1837 (neuer Stil) bei einem Duell
tödlich verwundet.
Ein kleiner, von einer Marmorballustrade
umgebener Platz. In der Mitte ein
Obelisk aus weißem Marmor. Auf ihm
eine etwas überdeckte Urne. Man liest
die Aufschrift am Granitsockel:
ALEXANDER SERGEJEWITSCH
PUSCHKIN
GEBOREN IN MOSKAU AM 26. MAI 1799
GESTORBEN IN ST. PETERSBURG
AM 29. JANUAR 1837

...Сбирайтесь иногда читать
Мой свиток верный,
И, долго слушая, скажите: это он;
Вот речь его. А я, забыв
могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между
вами
И сам заслушаюсь...
Бюст А. С. Пушкина
в парке Тригорского
Bust of А. S. Pushkin
Buste de A. Pouchkine dans le parc
Puschkin-Büste im Park

Автор текста С. С. Гейченко
Авторы фотографий В. М. Арсеньев и
М. А. Чальян
Художник Е. М. Золотарев
Литературный редактор Т. С. Горяшко
Художественный редактор И. В. Миланова
Технический редактор В. В. Горшкова
Корректор Л. М. Логунова
Иностранный корректор Л. Т. Зинько
И здательс т во « Со ве т с ка я Ро с с и я» .
Мо с к ва , пр. Са п у но ва , 1 3 /1 5 .
Сдано в набор 17/II 1976 г. Подписано к печати
26/VIII 1976 г. А11702. Формат бумаги 84×90/16.
Физ. печ. л. 3,0. Усл. печ. л. 4,20. Уч.-изд. л. 4,83.
ИЗО-96. Тираж 100 000 экз. Цена 75 коп. Бумага
мелован. офсет. Зак. № 85.
Калининский ордена Трудового Красного Знамени
полиграфкомбинат детской литературы им. 50-летия
СССР Росглавполиграфпрома Госкомиздата Совета
Министров РСФСР. Калинин, проспект 50-летия
Октября, 46.

ЦЕНА 75 КОП.
СОВЕТСКАЯ
РОССИЯ