Utrienniaia zviezda - Pirs Braun

– Ты чудом остался в живых, – первым
заговариваю я.
Кассий молча пожимает плечами, и я вдруг
замечаю, что рядом с ним нет капельницы, а на
руке отсутствует морфинный браслет.
– Тебе не дали обезболивающее? –
обеспокоенно спрашиваю я.
– Это не наказание. Был консилиум, – говорит
он очень медленно, чтобы не повредить швы на
шее. – У них морфина не хватает, запасы подходят к
концу. Говорят, что на прошлой неделе пациенты
проголосовали за то, чтобы самые серьезные
лекарства доставались тем, кто лежит на ожоговом
или перенес ампутацию. Благородно с их стороны
не стонать от боли по ночам, словно брошенные
щенки… Знаешь, мне всегда было интересно,
слышат ли матери, как их дети плачут и зовут их.
– Думаешь, твоя мать слышит?
– Я никогда не плакал. А мою мать теперь
ничего не волнует, кроме мести. Что бы она под
этим ни понимала.
– У тебя есть для меня информация? –