НЕвский БОгослов №19 (2015)

Выпуск №19
НЕвский БОгослов
ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ
Закулисье поэзии Серебряного века
Мария Тишкина
студентка музыкального колледжа г. Прокопьевск
Шесть утра. Вокруг никого... Я стою, облокотившись на перила моста, и рассматриваю
Спас-на-Крови. Он такой, как на фотографиях. Только теперь
почему-то хочется его потрогать, провести рукой по этим причудливым
выступам и каменным узорам. Оборачиваюсь... Дома пепельно-бежевого
цвета вереницей убегают вдаль, мирно спят катера на воде, а вон там, из-за
угла, виден Казанский. Изнутри вырывается счастливый вздох вперемешку
с радостным смехом. Я в Петербурге. Душа будто вернулась на свое законное
место после долгих метаний.
…А во всем «виновата» ученица Гумилева. Когда поэтесса Серебряного
века, Ирина Одоевцева, решила заняться мемуарами, наша история стала
полнее, а мир книг – ощутимо богаче. Ведь это она нарисовала тот город,
который так прочно поселился в сердцах читателей. Она взяла на себя смелость
провести нас в закулисье поэзии двадцатого столетия, усадить за один
стол с тружениками пера, да так, чтобы они нас не заметили и вели себя как
ни в чем не бывало! Сумела вспоминать так, будто ей неизвестно, что было
после. Легко, живо и чуть отстраненно, не вмешиваясь.
Теперь я брожу по улочкам Петербурга, выбирая маршрут наугад, и куда бы
ни шла, я шагаю по отрывкам из книги. По следам реальных, таких живых
людей из прошлого! Иногда ноги выводят меня на знакомые, привычные
даже улицы, которые я, однако, не видела до этого никогда. Шагаю по Некрасова,
а для меня она – Бассейная, та самая, что слышала столько занятных
разговоров между Гумилевым и его ученицей, когда они возвращались,
сначала – из Института живого слова, потом из Литературной студии, а еще
позже – из Дома литераторов. А вот дом под номером 60 с высокими окнами,
самый последний на улице. Здесь и жила Одоевцева.
...Однажды я проснулась от соловьиного пения под моим окном. От луны
было совсем светло. Я села на низкий подоконник. Мне казалось, что захлестывающее
чувство счастья сейчас унесет меня в открытое окно и я разорвусь
на куски – распадусь звездной пылью и лунным сиянием. От счастья.
Мне вдруг стало страшно, я спрыгнула с подоконника, добежала до кровати,
забралась в нее и натянула одеяло на голову, спасаясь от непомерного чувства
счастья. И сейчас же заснула...
Да, поэты – тонкие натуры, их легко было разбудить, едва коснувшись дыханьем
искусства! Ведь это оно дарило чувство счастья – осознание своей при-
50