? ??? - ??????? ??????????

престанно бывает на открытом воздухе и каждый день ездит
верхом, что много укрепляет его телосложение». Согласно документам
и в 1812 году 52 процента офицерского корпуса недалеко
ушли от образовательного минимума, обозначенного в
указе от 1731 года: знания почти половины офицеров Российской
императорской армии определялись формулировкой
«читать и писать умеет». Несмотря на многочисленные призывы,
раздававшиеся с высоты трона, родители не спешили
отправлять своих сыновей в столичные учебные заведения. В
то же время большинство мелкопоместных дворян не располагали
денежными средствами, необходимыми для образования
детей «на местах». При наличии денег они сталкивались с
другой проблемой: образовательных учреждений в их «медвежьих
углах» не существовало, не было там и подходящих учителей.
Для многих потомственных дворян путь к знаниям был
поистине тернистым. «Учить мальчиков начинали обыкновенно
лет с семи, но иногда и с пяти, и даже с четырех; первоначально
учением заведовал или кто-нибудь из домашних или
дядька крепостной; тут дальше грамоты не шло, иногда и на
нее употреблялось времени до двух лет; обыкновенно, с множеством
всевозможных праздников, в году было едва ли более
ста учебных дней; затем нанимали какого-нибудь священника,
дьячка или пономаря, иногда, наконец, отдавали в женский
монастырь; тут учили детей сначала еще тоже по букварю,
потом по “Псалтыри” и “Часослову”, начинали и писать —
у иных учителей сначала мелом на обожженной дощечке, а
потом уже на бумаге; некоторые учились и церковному пению;
случалось, что дети же должны были исполнять для своего
учителя разные мелкие поручения — ловить рыбу, собирать
ягоды, грибы и т. п. Но у духовных можно было
выучиться обыкновенно только грамоте: то есть не только
геометрии, геодезии и фортификации, но даже арифметики
не преподавалось. Разных пансионов по городам, которые
завелись позже в довольно большом числе, тогда еще не
было вовсе, и добыть учителя было очень нелегко; найти возможность
учиться арифметике, геометрии и черчению у како-
го-нибудь артиллерии штык-юнкера, гарнизонного школьника
(то есть ученика гарнизонной школы) было уже удачей,
хотя часто они учили без всяких объяснений правил, не могли
растолковать ученику ни одной задачи, так что ученик писал
наугад разные цифры и робко подавал свое писание. А тогда
такой учитель осыпал ребенка бранью, стирал с доски его цифры,
ставил свои и приказывал переписать это в тетрадь, которая
показывалась отцу и т. п.; более достаточные нанимали
какого-нибудь отставного поручика»4.
31