Молодой учёный

“Young Scientist” . #2 (37) . Vol. II . February 2012
Указывая на то, что испытуемые в гипнозе реагируют
на инструкции буквально, Эриксон в то же время подчеркивает,
что бессознательное знание не остается неизменным,
а пополняется новым [5]: «Всю вашу жизнь вы
обучаетесь чему-то, переводите полученные знания в бессознательное
и автоматически пользуетесь конечными
результатами своего обучения».
Например, можно предположить, что на вежливую
преамбулу вопроса, с которой один человек обращается
к другому: «Скажите, пожалуйста...», бессознательное не
даст ему закончить, воспримет это как приказ и ответит:
«Пожалуйста». Этот буквализм очень важен, поскольку
он позволяет общаться с пациентом на двух уровнях, но
для этого психотерапевт должен филигранно владеть вербальной
техникой, созданием своих внушений. Исходя
из этого факта и многих других, считается, что бессознательное
обладает характером ребенка, который воспринимает
мир без каких-либо шор в глазах, прямо, конкретно,
он не отягощен условностями и изгибами логики. [5]
Наведение транса – инструмент, который позволяет
бессознательному подойти к поверхности восприятия человека
и позволяет работать непосредственно с ним. У
бессознательного могут быть свои интересы, свои желания,
возможно, даже свои мысли. Это облегчает работу
сознания, потому что человеку, оказывается, не обязательно
все помнить сознательно. Большая часть памяти
человека относится к бессознательному, и только связь
между бессознательным и сознанием позволяет доставать
необходимые факты памяти для сознательного функционирования.
Бессознательное может представлять себя нам в виде
сновидений, оговорок, игры слов, которая, как правило,
имеет определенный метафорический налет, но за этим
может крыться важный смысл для нашей жизни. Беседа
с клиентом также может идти на бессознательном уровне,
когда два бессознательных: клиента и гипнотерапевта,
общаются между собой. И тогда большое значение получает
не столько вербальное выражение этого разговора,
сколько невербальное: мимика, жесты, поведение, способность
неким образом одеваться, пристрастия в одежде
и так далее.
Для психотерапии важна идея, что в бессознательном
хранится тот опыт, который когда-то был приобретен человеком,
но в настоящий момент с точки зрения сознания
он не нужен, и эти умения не используются и ждут, когда
мы найдем дорогу к ним, чтобы заставить их действовать.
[1]
Многие виды автоматической деятельности также находятся
в бессознательном. Например, когда-то мы учились
держать ложку, пить из чашки, писать, считать.
Теперь многие действия мы можем производить неосознанно,
получая нужные навыки непосредственно из бессознательного,
где они находятся. По-видимому, ограничения
в поведении, которые возникли у нас вследствие
какой-то проблемы, также хранятся в бессознательном,
и мы также автоматически используем эти стереотипы,
Psychology and Sociology
235
хотя сознанием понимаем, что они не хороши для нас.
Возможно, в бессознательном записан весь ход развития
личностной патологии: история ее возникновения,
причины, развитие и современный результат, к которому
пришла эта проблема, современный способ патологического
реагирования. И, учитывая это, можно предположить,
что бессознательное, в свою очередь, знает и путь
решения этой проблемы, знает, какой способ будет адекватным
для ее трансформации.
По мнению Гордеева М.Н. обращаясь к бессознательному
в ходе гипноза, мы стараемся либо выяснить причины,
вывести их на уровень сознания, выявить историю
проблемы, либо попробовать найти бессознательные ресурсы
для ее глубинного разрешения. Может быть, это
и есть высший пилотаж в психотерапии, когда бессознательный
ресурс сталкивается с бессознательной проблемой
и решает ее. При этом весь терапевтический
процесс не выходит на уровень осознания и проявляется
только положительным результатом в жизни человека.
[1]
В бессознательном записаны дороги, как к приятным
воспоминаниям, так и к неприятным. И в зависимости от
целей транса мы можем пойти в ресурсный транс, то есть
пойти к приятным переживаниям, и можем пойти к источникам
проблемы – в транс проблемный, к переживаниям
неприятным. И хотя это предложение исходит от нас либо
от самого клиента, бессознательное может выбрать – согласиться
с подобным запросом или пойти по той дороге,
которая ему сейчас кажется важной. Когда мы говорим о
способностях мозга, на самом деле мы говорим о способностях
бессознательного.
Для гипнотерапевта не менее важно уметь оценить
способности собственного бессознательного. Потому
что оно вступает в непосредственное общение с бессознательным
клиента. И клиент учится на подобном глубинном
общении, на взаимодействии, воспринимает бессознательную
информацию от терапевта. Важно, чтобы
идущая информация была сильной и положительной.
Диссоциация. Диссоциации сознательных процессов
и бессознательного в эриксоновской гипнотерапии.
Диссоциа́ция – это психический процесс, относимый
к механизмам психологической защиты. Термин
«диссоциация» был предложен в конце XIX века французским
психологом и врачом П. Жане, он отмечал, что диссоциация
характерна для гипноза. По мнению П. Жане в
гипнозе есть две психики: одна – связанная с сознанием и
волей, а другая – не обладающая сознанием и волей, но
способная осуществлять сложные акты. Это автоматические
действия, диссоциированные от нормального сознания,
неподконтрольные сознанию человека.
Термин «диссоциация» означает «отделение», «разделение».
Диссоциация – это феномен расщепления осознавания
клиента, он может ощущать себя и в настоящем
времени и настоящем месте, и в каком-либо другом месте
и времени, причем оба состояния для него реальны.