6 (июнь) - Газпром

52 культура
что вот человек, у которого всё под
контролем…
– Когда-то я занимался в студии пластической
импровизации. Есть специальная
методика, позволяющая раскрепощаться,
открывать поток сознания.
В принципе человек устроен так, что
он свое сознание постоянно подавляет.
Алкоголь и наркотики, бывает, употребляют
именно с целью снять эту блокировку.
Но можно этому научиться и без
всяких допингов.
Космополитизм
– Вы семь лет прожили во Франции.
Сильно изменили вас эти годы?
– Я езжу по заграницам очень много.
Наблюдаю за нашими соотечественниками,
которые там живут. Характер человека
за рубежом постепенно преобразуется
в своеобразный микс – славянская
составляющая, естественно, остается, но
к ней примешиваются местный менталитет,
моторика… Я частично стал французом.
И то французское, что осталось в моей
личности после проведенных в Париже
лет, уже никогда не исчезнет.
– О чем конкретно речь?
– Славяне, особенно украинцы, очень
традиционны, консервативны. Россияне
– более авангардны, но, конечно, не
так, как французы. Те, я бы сказал, даже
футуристичны, а еще сверхкоммуникабельны
и динамичны. Украинцы – интроверты,
французы – ярко выраженные
экстраверты. Во Франции у артистов
всегда множество совместных проектов,
всё время происходит культурный обмен,
привносится масса каких-то инноваций…
Я, когда туда приехал, с удовольствием
погрузился в культурный мир Парижа…
Люди там друг друга подпитывают, что-то
вместе делают, общаются – такая разница
ощущается по сравнению с нашим закрытым
консервативным Киевом! Мне это
очень понравилось. И сейчас сознательно
и бессознательно я пытаюсь формировать
вокруг себя такую вот тусовку. Мы
делаем фестивали, проекты, вечеринки.
Это нетипично для Украины. Уже более
10 лет прошло с тех пор, как я вернулся,
но свою «французскую» деятельность
продолжаю: сотрудничаю с Французским
культурным центром, посольством Франции
– вожу французов на свои мероприятия,
сам езжу во Францию. «Вечорницi»
(так называются традиционные украинские
молодежные вечеринки, это же имя
носит один из проектов Олега Скрипки. –
Ред.), например, проводил на Монмартре.
Доактивничался до того, что в этом году
мне французы даже выдали почетный Национальный
орден Франции «За заслуги»
(L’Ordre national du M rite).
– От заслуженного артиста Украины
вы отказались. А ведь это тоже, по
идее, приятно…
– Нет. Это звание девальвировалось.
А потом, это было в политическом контексте,
неинтересном для меня…
– Вы почувствовали, что власть хочет
вас ангажировать?
– Власть в любом случае ангажирует,
и это хорошо, потому что она для
того и существует, чтобы навести порядок
в стране. Но я против звания, которое
за 150 долларов в 1990‐х годах
покупалось.
– Но ведь оно дает какие-то льготы…
– Совершенно не вникал в это. Я артист,
и для меня символическая сторона
жизни главнее, а духовность важнее материи.
И потом, думаю, звание это может
обеспечить разве что хорошее место
на кладбище.
– Вы в одном интервью сказали, что
украинские мужчины мягкие. А русские,
французы, по вашему мнению,
какие?
– Украинский мужчина – типичный
романтик, лирик. Мы чаще всего представляем
то, каким должен быть мужчина,
по образу своего отца. Мой – очень