«Новая газета» №4 (пятница) от 17.01.2020

16
«Новая газета» пятница.
№4 17. 01. 2020
человечный фактор
«ОЛЬГА ЮРЬЕВНА
Ольга
Бахтина
Жительница Екатеринбурга организовала
приют «Дари Добро», обратиться
за помощью туда может каждый,
и для каждого найдется место
Н
а подходе кажется, что это
обычный особняк цыганского
поселка — напоминание о сытых
нулевых: ажурный кованый забор,
многометровые стены, гигант среди соседних
одноэтажек.
Внутри больше похоже на общагу
в роскошных интерьерах: высокие потолки,
арки, лепнина и… резкий запах
моющих средств, лекарств, человеческого
тела и каши, которую варят на кухне.
Так может пахнуть одиночество.
Койки, койки, койки. На них люди —
сидят, лежат, спят, между собой почему-то
не общаются. Тишину нарушает
только телевизор с вездесущей рекламой.
Постояльцы — пенсионеры, бездомные,
бывшие уголовники, чьи-то
брошенные родители. Все рады гостям,
здороваются, пробуют улыбнуться, но
десятки глаз с кроватей смотрят сквозь
постороннего.
И тут, шурша болоньевыми штанами,
между спальных рядов проходит улыбчивая
женщина. И каждый оживает —
Ольга Юрьевна приехала!
Это она основала приют. В ее кабинете
— небольшой комнате — прохладно,
Ольга сидит в теплом свитере. Она
только вернулась из больницы, ездила
к подопечному, ему нужна помощь —
у Саши рак и неутешительные прогнозы,
мужчина молод, но сам о себе позаботиться
уже не может. «Врачи тоже иногда
спрашивают, а что за приют, сколько человек,
и крутят пальцем у виска, говорят,
зачем тебе вообще это надо», — говорит
Ольга Бахтина.
Общается легко, говорит быстро, часто
смеется… «Я не то чтобы их жалею,
я подставляю им плечо, потому что если
человек один, он себе не поможет. Ему
даже поговорить не с кем. Кто-то даже
зубы никогда не чистил, кто-то «спасибо»
не говорил, а тут начинает. Они учатся
как маленькие дети», — говорит Ольга.
У нее в жизни случилась трагедия,
после чего она устроилась социальным
работником в этот особняк, тогда он
был в управлении благотворительного
фонда. Но после скандала, сообщений
о голодных и грязных стариках, которых
якобы удерживали силой и отбирали
пенсию, на организатора фонда завели
уголовное дело. Дом закрылся, и шесть
десятков одиноких пенсионеров оказались
на улице.
«Их пришлось взять к себе, потому
что невозможно было в государственном
учреждении расселить. Я стала по знакомым
звонить, кто-то работал в пекарне,
кто-то вещами помогал, но больше всего
нужны были продукты. Сначала сама три
раза в день им готовила, убирала в доме,
их по очереди всех мыла. И да, было
страшно», — вспоминает Ольга.
Каждый месяц аренды особняка —
110 тысяч рублей. Но деньги нашлись, до
сих пор приюту помогают благотворители,
потом появилась сиделка, а после —
и новые постояльцы. Пришли с улицы.
Десятками.
Люди начали звонить, писать в
соцсетях с просьбой забрать бездомного
с улицы или даже приютить родственников.
«Мне их ночью стали подвозить,
однажды привезли мужчину, посадили
в сугроб и уехали. Потом стали социальные
службы звонить потихоньку, сейчас
от них очень много звонков, бездомных
больше учреждений, они просят забрать.
Я не знаю, почему государство не берет
на себя ответственность за тех, у кого
документов нет. Они никому нахрен не
нужны», — добавляет Ольга.
Ольга помогает: например, бродяги
со стажем паспорта получают впервые
еще со времен СССР. На восстановление
документов и общение с бюрократами
уходят месяцы, нервы и рубли.
А после, если человек здоров и может
работать, его отправляют в реабилитационный
центр. В доме остаются только
старики и инвалиды. Для них главное —
соблюдать сухой закон и сделать флюорографию.
Рома живет
в коридоре