«Новая газета» №4 (пятница) от 17.01.2020

«Новая газета» пятница.
№4 17. 01. 2020
7
П
рофессора-правоведы Тамара
Морщакова и Михаил Краснов,
бывшие участниками
Конституционного совещания 1993 года,
но не приглашенные в нынешнюю «рабочую
группу по подготовке предложений о
внесении поправок в Конституцию», не
завидуют коллегам, которым посчастливилось
в нее попасть. Даже будучи усиленной
космонавтами, музыкантами, казаками и
гимнастами, группе придется поломать голову
над тем, как примирить между собой
предложения из Послания Федеральному
собранию, зачастую противоречащие друг
другу.
Самую большую загадку президент
загадал предложением «внести в Основной
закон некоторые изменения, которые прямо
гарантируют приоритет Конституции
России в нашем правовом пространстве»,
что означает «буквально следующее: требования
международного законодательства и
договоров, а также решения международных
органов могут действовать на территории
России только в той части, в которой они
не влекут за собой ограничения прав и свобод
человека и гражданина, не противоречат
нашей Конституции».
Суверенитет един, но в этом пассаже
содержится два тезиса, касающихся
двух статей и даже глав Конституции.
Приоритет международных договоров
закреплен в п. 4 ст. 15 Конституции, которая
говорит, что «если международным
договором РФ установлены иные правила,
чем предусмотрено законом, то применяются
правила международного договора».
Это положение незыблемо исходя из
принципа «Pacta sunt servanda» — невозможно
не выполнить договор иначе,
как денонсировав его в установленном
порядке.
Под «решениями международных органов»
имеются в виду, наверное, в первую
ЗАДАЧИ
НЕ ИМЕЮТ
РЕШЕНИЙ
«Дизайн» поправок в Конституцию
пока слишком размыт
очередь неприятные для России решения
ЕСПЧ. Однако обязательность их исполнения
гарантируется другой, а именно
п. 1 ст. 17 Конституции: «В Российской
Федерации признаются и гарантируются
права и свободы человека и гражданина согласно
общепризнанным принципам и нормам
международного права и в соответствии
с настоящей Конституцией».
В 1993 году предполагалось, что
противоречий в этих вопросах не может
быть. Однако в многочисленных решениях
Европейского суда указывается на
факты нарушения прав в тех случаях, в
которых российские суды их не видят.
Речь, таким образом, идет об оспаривании
именно фактов, а не компетенций.
Кто в России может перепроверять с этой
точки зрения решения ЕСПЧ? Во всяком
случае, не Конституционный суд, который
исследует только вопросы права,
но не фактов. Да и нельзя себе представить
в России такого органа: чтобы не
исполнять решения ЕСПЧ, РФ должна
денонсировать Европейскую конвенцию
о защите прав человека и основных свобод
(см. выше). Но об этом в Послании
речь вроде бы не идет.
Ст. 15 и 17 отнесены к гл. 1 и 2
Конституции, которые согласно ее гл. 9
не могут быть изменены иначе как через
принятие новой Конституции. Однако
президент сказал, что Конституцию менять
не нужно, достаточно внести в нее
поправки через Федеральное собрание.
Как именно это сделать — непростой вопрос
для «рабочей группы».
Предложение «расширить компетенцию
КС», наделив его «возможностью
по запросам президента проверять
конституционность законопроектов,
принятых Федеральным собранием, до их
подписания главой государства», скорее
нравится экспертам: такой контроль
мог бы заменить нынешний чисто аппаратный
порядок, когда конституционность
законопроектов обеспечивается
лишь их визированием в Главном
правовом управлении президента.
Остается решить вопрос о том, будет ли
решение КС обязательным для главы
государства.
В остальном, по мнению экспертов,
предлагаемые поправки, за исключением
предложения придать конституционный
статус пока отсутствующему
в Конституции Государственному
совету, принципиально не меняют существующее
сегодня государственное
устройство. Но с Госсоветом, если его
собирается возглавить ныне действующий
президент после оставления своего
поста, «рабочей группе» тоже придется
поломать голову. Дело в том, что в соответствии
с п. 3 ст. 80 Конституции
именно президент «определяет основные
направления внутренней и внешней
политики государства», то есть любой
совет, из кого бы он ни состоял, не покушаясь
на законодательные прерогативы
Федерального собрания, может играть
лишь роль совещательного органа при
(следующем?) президенте. Но какой
смысл менять ради этого Конституцию?
Пока предложения из ежегодного
Послания не переведены в вид законопроекта,
эксперты-правоведы
не видят возможности обсуждать их
более конкретно, оставляя такую возможность
людям других профессий.
И Морщакова, и Краснов вспоминают,
что при подготовке Конституции
1993 года, как бы скоропалительно
она ни была составлена, решающим
было мнение именно ученых, и если
они объясняли политикам, что что-то
в рамках права сделать невозможно, то
такие предложения отметались. Есть
опасение, что при обсуждении поправок
2020 года в «рабочей группе» все
будет наоборот.
Леонид НИКИТИНСКИЙ,
обозреватель «Новой»
15
января президент России Владимир Путин
в Послании Федеральному собранию сообщил,
что у страны есть деньги. Есть из
чего увеличивать маткапитал, есть возможность дотянуть
МРОТ до прожиточного минимума. Есть за счет чего повысить
зарплаты учителям.
В это же время с Мальты пришла новость, вполне подтверждающая
слова президента: как минимум десяток
российских граждан уже смогли позволить себе паспорта
этого островного государства, вложив в его экономику
800 тысяч евро каждый.
А в этот момент на задворках между домом № 19
по улице Красных Командиров и домом № 50 по улице
Старых Большевиков в Екатеринбурге происходили
странные, совершенно нехарактерные для страны события.
К мусорным бакам, стоящим аккурат между домами,
зачем-то начали стягиваться люди.
Первое, что бросается в глаза, — разношерстность
этих людей. Большинство — пенсионеры (в основном
едва переставляющие ноги бабушки). Но есть, например,
и мужчина лет сорока, который одет по-простецки,
но опрятно. Есть женщина с ярким макияжем и мехами
напоказ. И даже девушка, которой не дашь тридцати
пяти. Всего человек 12.
Они стоят около урн полчаса-час. Общаются отдельными
группами. Отмечаю, что среди них только два
человека внешне тянут на «асоциальных».
Задаю вопрос, почему все они не смотрят
Послание президента? И от собравшихся получаю
ответ: потому что ждут, когда из ближайшего супермаркета
мужчина (то ли продавец, то ли грузчик) со
среднеазиатскими чертами вынесет пакеты с просроченными
товарами.
— Каждый день их по-разному выносят. Но обычно
с одиннадцати утра до шести вечера, — рассказывает
пенсионерка Светлана Вячеславовна. — Иногда по три, а
то и по четыре часа ждем. Делим по-людски: кому творог
нужен — тому творог, кому хлеб — тому хлеб. Магазин
хороший: если 15-го числа срок годности у товара истек,
то 15-го его и выносят. А вот через дорогу супермаркет —
так они могут и через два, и через три дня вынести. До
этого все продать пытаются.
Светлана в прошлом — товаровед. В советские времена
работала на продуктовой базе. Зарплата была
90 рублей. Говорит, что хватало.
— Теперь у меня пенсия 15 000 рублей. Сын инвалид,
работать не может.
Репортаж из очереди
к помойке, где стоят
пенсионеры, бывшие товароведы
и предприниматели
«МЯСА ЗДЕСЬ
НЕ БЫВАЕТ, НО БУЛОЧКИ
НАЙТИ МОЖНО»
За коммуналку в декабре женщина отдала 4700 рублей,
4000 ежемесячно она тратит на лекарства для сына.
— Остается тысяч шесть на руках. На них могу купить
макароны, горох, какие-то крупы. А вот мясо уже не могу.
Светлана не считает, что стоять у урны — зазорно.
Говорит, что честно работала, и стыдно должно быть не ей,
а государству.
— Не за себя страшно. За внуков. Работы сейчас практически
нет. У нас в Екатеринбурге за последние годы не
стало турбомоторного завода, завода «Уралтрансмаш»,
сильно сократил производство «Уралмаш». Люди стали
уезжать.
Георгию 60. Здесь он последние два года.
— Путин депутатам Послание зачитывает, а я бы этих
депутатов — [ст. 105 УК РФ]. Они себе пенсии поназначали
по 100 тысяч рублей. А я литейщиком на заводе 5 лет
назад работал. И зарплата была — 35 000. Неужели их
труд тяжелее моего?
Георгий — инвалид, его пенсия — 11 000 рублей, за
инвалидность III группы государство доплачивает 700 рублей.
— Не знаю, что тебе Светлана наговорила. Мяса здесь
нет. За два года ни разу фарша не видел. А вот булочки
найти можно. Хотя бывает колбаса, да. Часто уже с душком.
Но я еще с советских времен знаю: если протереть
оливковым маслом и посолить, то можно есть.
Георгий говорит, что людям, которые приходят сюда,
к урне, достаются уже не лучшие из просроченных продуктов.
— В магазине есть своя мафия. Из приезжих. Они, как
только получают просрочку, тут же выбирают мясо, сыр и
хорошие овощи себе. А нам везут то, чем сами брезгуют.
Мы стоим на улице уже третий час, а пакеты из магазина
все не несут. Собравшиеся смущены. Многие просят меня не
рассказывать о них, потому что «родственники не знают».
— У меня было ИП. Занималась розничной торговлей:
были и продукты, и канцтовары, — рассказывает женщина
в мехах («зовите меня Татьяной»). — Потом почему-то администрация
решила не продлевать мне договор аренды
земли на оба киоска. И все: бизнес пришлось сворачивать.
Нового дела Татьяна открыть не смогла. Потом подоспела
пенсия — 7086 рублей в месяц. Теперь живет на
копеечную пенсию и просрочку из магазина.
Наконец, из магазина выходит мужчина с двумя большими
черными пакетами. Собравшиеся тут же окружают
его. Мужчина ставит пакеты на землю, обводит людей
взглядом и говорит: «Сегодня ничего не будет. Вчера ктото
сфотографировал вашу очередь и выложил в интернет.
Теперь магазин накажут (по закону, торговые точки
должны или перерабатывать, или уничтожать просроченную
продукцию — И. Ж.). Так что… сегодня машина все
забрала».
Пакеты летят в помойный ящик. Люди расходятся, обсуждая,
вернется ли просрочка хотя бы завтра.
Иван ЖИЛИН,
соб. корр. «Новой», Екатеринбург
Фото автора