файл pdf - Orbis Medievalis

Интересно также, что «специализация» у Маргарет и ее сообщниц была
довольно узкой: они занимались исключительно наведением порчи. Если верить
отрывочным сведениям, которыми мы располагаем, в XIV-XV вв. любая
деревенская ведьма должна была практиковать сразу несколько видов
колдовства 49 . Так, например, Маргарит из Бельвилетта была известна тем, что не
только изготовляла восковые «фигурки», но и составляла приворотные и
отворотные зелья, а кроме того была повитухой. Марго де ла Барр, чье дело
рассматривал суд Шатле в 1390 г., также славилась своими приворотными
средствами, но одновременно занималась ворожбой (она могла находить
потерянные вещи или указывала на лиц, совершивших воровство) 50 . Важно также,
что эти женщины направляли свое колдовство не только во вред окружающим, но
и во благо им: они могли снять приворот или порчу, уничтожить воздействие
восковой «фигурки» на представляемого ею человека и т.д.
Однако, мы не знаем, насколько широка была сфера профессиональных
интересов Маргарет де Дё Винь, Гийометт Гергуа и Алисы. Были ли они
повитухами? Занимались ли ворожбой? Получили ли известность благодаря своим
приворотным зельям? Могли ли они снять наведенную ими порчу? Если да, то
традиция требовала от Оливье Мальнери, чтобы он сам попытался договориться со
своими обидчицами: заставить (или уговорить) их снять с себя порчу 51 . Он же
предпочел обратиться сразу в суд, подчеркивая тем самым опасность, которую
представляли для него и его братьев эти женщины.
Иными словами, перед нами - вполне сформировавшийся образ «злой»
ведьмы, способной приносить людям одни лишь несчастья. Конечно, этот образ
мог возникнуть в деле только потому, что был использован для обвинения
Маргарет Сабиа, в контексте, который сам по себе предполагал наличие
исключительно негативных характеристик противника. Однако в этом случае по
где речь идет о гибели всего королевства. Однако, это несчастье, по мысли представителей парламента, не
являлось бы непосредственным результатом колдовства, но могло быть вызвано смертью короля и
королевы, которая, в свою очередь, наступила бы вследствие преступного сговора нескольких обвиняемых с
Дьяволом.
49 Ginzburg C. Le sabbat des sorcières. P., 1992. P. 83-84.
50 RCh, I, P. 327-363. Подробнее об этом деле см. ниже, главу «Безумная Марион».
51 О наведении порчи и снятии ее по просьбе жертвы см.: Paravy P. Prière d’une sorcière du Grésivaudan pour
conjurer la tempête (procès d’Avalon, 1459) // Le monde alpin et rhodonien. 1982. T. 10. P. 67-71; Larner C.
Enemies of God. The Witchhunt in Scotland. Oxford, 1983. P. 120ff; Гинзбург К. Колдовство и народная
набожность. Заметки об одном инквизиционном процессе 1519 г. // Гинзбург К. Мифы – эмблемы –
приметы. Морфология и история. М., 2004. С. 19-50.
14
14