pointer2013-3

62
по существу
– Всё то же самое, что и они, – успокоила её мама
и благородно покинула дом, не дожидаясь прихода
гостей.
Полученному совету Наденька последовала неукоснительно
и к концу вечера набралась
в хлам и даже выкурила на пробу одну сигарету.
Потом студент-медик Дрынов
долго объяснял бывшей соседке по
парте, насколько опасно для девственного
организма коварное
сочетание алкоголя и никотина.
Ему вторила несколько растерявшаяся
мама, а Наденьке было
стыдно и даже больно, словно её
неожиданно ударили портфелем по
голове.
На домашнем совете решили больше вечеринок не
устраивать, но дом оставить открытым, особенно
в сессионный период. «Будем обезоруживать знаниями!»
– сказала мама-стратег и насушила к приходу
Наденькиных одногруппниц целый противень
ржаных сухарей. К концу третьего дня совместной
подготовки к экзамену стало ясно: дружба с Наденькой
– залог удачно сданной сессии. За место
около Груздевой стали бороться. В результате удача
улыбнулась дебелой Шориной, внешне чем-то напоминающей
огромного Дрынова. Наденька снова
почувствовала любовь и расцвела пышным цветом,
льстиво именуемая Шориной «госпожа Левенгук».
Теперь любовь стало возможным рассматривать
практически под микроскопом в полуторатысячекратном
увеличении: в центре – мама, рядом –
Дрынов и на периферии – Шорина. Жить становилось
всё приятнее и приятнее. Под неустанным
патронажем боевой Шориной Наденька Груздева
промаршировала к госэкзаменам, защитила диплом
и, окруженная любовью, поступила в аспирантуру,
а потом и на работу.
Сомнений у Нади оставалось всё меньше: здесь,
на кафедре, ее тоже ждали, изящную, утончённую,
пахнущую шоколадом и немного формальдегидом.
Микроскопы, стёкла, биологический материал, податливый
и верный. Таким же биологическим материалом
для перспективной Груздевой наряду
с мамой, Дрыновым и уехавшей из города Шориной
обещали стать и её коллеги по кафедре биологии,
налаживая контакт с которыми Наденька продолжала
внимательно прислушиваться к маминым советам,
полезность которых неоднократно проверялась
опытным путём.
«Господи, Леня, – жаловалась старшая Груздева
интерну Дрынову. – Она совершенно не знает жизни.
Пребывает в полном неведении и наивно верит
в то, что мир вращается вокруг неё». «Так это вы
её, Александра Фёдоровна, приучили!» – хотелось
съязвить собеседнику, но почему-то было жалко
немолодую женщину, вырастившую дочь в абсолютной
любви. «А все, Леня, ты! – возмущалась Наденькина
мама. – Со школы её на руках носишь и на
землю ступить не даешь. Вот умру я, как вы жить
будете?!» Почему-то старшая Груздева была уверена,
что её дочь и Дрынов обязательно соединятся
в общем порыве и тем самым дадут ей возможность
не задерживаться в мире, которому лично ей уже
и дать нечего. «Посмотрим…» – басил благородный
Дрынов и тащился на трамвайную остановку
встречать любимую. Прекрасная биологиня прыгала
с трамвайной подножки на землю и, бережно поддерживаемая
под руку, торопилась домой в царство
уюта и тепла.
– Что-то мне Александра Фёдоровна не нравится,
– по дороге признавался интерн Дрынов и наклонялся
к Наденькиному лицу.
– А что случилось? – легковесно интересовалась
его возлюбленная.
– Да пока-то ничего не случилось…
–Тогда зачем ты тревожишься и меня тревожишь?
– надувала губки Наденька и кокетливо стукала своего
провожатого по руке. – Мама – это наше всё. Не
будет мамы, не будет и меня. А вообще-то жить она
будет долго и счастливо, не болея и не страдая!
– С чего это ты так решила?
– Потому что я этого хочу! – топала изящной ножкой
Наденька и доверчиво прижималась к ручному
медведю.
Довольные друг другом, они появлялись в передней,
и ассистент Груздева начинала подробный
рассказ о прожитом дне, не забывая упомянуть
о хорошем (прекрасном, доброжелательном, восхищённом)
отношении к себе сослуживцев.
vk.com/bookvoed