Журнал "Часовой бизнес" №3/2014

Michel Herbelin |
от первого лица
Сколь велика эта река?
Чуть шире нашего стенда на
Базельской выставке – метров 50…
Да, немного. Какова доля швейцарских
часов в вашем обороте?
Около 5%. Как я сказал, мы делаем их
для России. Для других рынков швейцарское
производство не так важно.
Например, в Китае и Японии ценится
именно французский лейбл, французский
стиль. Разумеется, дома, во
Франции, наш товар тоже покупают
потому, что он именно французский.
400 лет назад лидером в часовом
деле была не Швейцария, а Франция
и Англия. Почему Франция потеряла
свои позиции?
К сожалению, я не жил в то время и,
как и вы, знаю об этом лишь из книг. Во
всем виноваты протестанты. Франция
– христианская страна, где были представлены
две ветви: католики и протестанты.
И 300 лет назад один из французских
королей стал убивать протестантов.
Некоторые из них бежали в Германию,
некоторые – в Женеву. А часами больше
занимались протестанты, чем католики.
С тех пор европейская часовая
индустрия стала более швейцарской, чем
французской. Но сейчас все в мире перемешено,
нельзя провести какие-то строгие
границы. Мы говорим о швейцарских
часах, но, например, LVMH больше французская
группа, чем швейцарская. Группа
Cartier больше южноафриканская, чем
швейцарская, а Swatch Group принадлежит
ливанцам. Какие именно часы они
делают, ливанские, южноафриканские
или швейцарские? Вопрос сложный. И
Кто Вы: католик или протестант?
Протестант.
И Вы же живете во Франции…
Трудно сказать, где я провожу больше
времени, во Франции или Швейцарии.
Все очень сильно связано. Наверняка
вы знаете такой центр часового
дела Швейцарии, как Ла-Шо-де-Фон.
А в 25 км от него, в долине реки,
расположено местечко Шаркемон
(Charquemont), где находится наша
фабрика. Рядом стоит другая фабрика,
она принадлежит ЕТА. Вы спросите,
почему мы не перенесли производство
в Швейцарию? У нас есть завод
со своими людьми, которые уже много
лет работают с нами. Мы несем ответственность
перед ними. К тому же, как
я уже сказал, на большинстве рынков
покупателям нравится, что Michel
Herbelin – именно французские часы.
Но часть продукции мы собираем в
Швейцарии, и этот товар несет маркировку
Swiss made.
Если покупатель хочет иметь
швейцарские часы – никаких проблем,
мы можем собрать их на другом берегу реки
он становится еще более сложным, если
учесть, что каждый день 35 000 человек
из Франции приезжают работать
в Швейцарию. Конечно, не все из них
заняты в часовом производстве, многие
работают в банках и ресторанах, делают
100-процентный швейцарский шоколад.
Интересно, что вопросы про происхождение
часов возникают, а вот в том, что
банки и шоколад – полностью швейцарские,
не сомневается никто.
Большинство успешных компаний
стремятся иметь несколько брендов
различных ценовых категорий.
Почему у вас всего одна марка?
Действительно, одна группа может
представлять различные бренды.
Например, у Swatch Group их почти
двадцать. Но я считаю, что нам лучше
сконцентрировать все силы на одном.
Дело в том, что мы – не финансовая
компания, ориентированная на
рост оборота, капитализации и курса
акций. Мы – настоящие часовщики,
семейное предприятие, стремящееся
работать в русле старинных традиций.
У нас всего два владельца: я и
мой брат. И для нас не важны котировки,
для нас важна устойчивость и
доверие покупателя. Мы хотим через
50 лет так же работать, заслуживая
уважение людей. Кстати, далеко не
все успешные фирмы имеют дюжины
брендов. у Rolex их всего два, а у
Breitling и Patek Philippe – по одному.
Им хватает, нам тоже.
3/14 ЧАСОВОЙ БИЗНЕС 45