#4 The Mag Magazine

cпецпроект
– Рональд, как вы оцениваете кардинальные
изменения в Узбекистане за последние
20 лет? Какие разительные перемены
вы наблюдаете?
– Ташкент очень вырос и изменился,
улучшился внешний вид города, дороги
стали значительно лучше. Недавно мне
довелось побывать в районе станции
метро «Хамза», и я был удивлен, какой
красивый мост там построили, какими
стали дороги. Ощущение, будто попал в
другой город.
– А взгляды, отношение людей к искусству
изменилось за этот период?
– Да, очень! Появились новые частные
галереи, которые занимаются концептуальным
искусством. Они по-своему
развивают направления в искусстве. И
это здорово!
– Рональд, в чем особенности выработанного
вами стиля?
– Живя в Голландии, я занимался больше
абстрактным искусством. В Узбекистане
я стал работать в стиле реализм. Я
пытаюсь создать синтез традиционной
голландской живописи (периода барокко
XVI–XVII веков) и своих впечатлений от
жизни в Узбекистане последние 20 лет.
Это один из аспектов моего стиля. Также
я пишу натюрморты в голландском
стиле, но пытаюсь найти связь двух культур
– Узбекистана и Голландии. Пробую
выразить свои ощущения и точку зрения
в синтезе культур Запада и Востока, и в
этом, я думаю, моя фишка. Люблю живопись,
считаю ее королевой всех видов
искусства.
– Помимо живописи вы создаете интересные
инсталляции, увлекаетесь фотографией.
Скажите, что еще доставляет
вам радость?
– Я люблю готовить. Это тайская, узбекская,
китайская, восточная кухни. Книги,
музыка, путешествия и даже небольшая
возня в огороде приносят мне удовольствие.
Краски
сами ложатся
на
холст, образы
рождаются
самостоятельно.
– Рональд, до первого приезда в Узбекистан
вы знали о нашей стране?
– Нет. Я знал только о Казахстане из
настольной игры «Риск». И только приехав
в Узбекистан я многое о нем узнал и
полюбил этот край.
– Как относятся к вашим работам в Голландии?
– У меня было не так много выставок
в Голландии, поскольку мои работы
специфичны. Они понятны и близки
тем, кто жил или бывал в Узбекистане.
Люди, которые хотя бы раз побывали
в Узбекистане, очень заинтересованы
в покупке моих картин. Я выставлял
свои работы в Москве, Вашингтоне,
Лондоне – там есть интерес к моему
творчеству. Считают, что у меня есть
свой стиль. Люди могут любоваться, но
не понимать красоты и глубины картины.
Но бывают и исключения, когда
картина нравится и ее покупают через
Интернет.
– Каким художником вы себя считаете:
голландским или центрально-азиатским?
– Наверное, я считаю себя голландским
узбеком (смеется). А как по-другому,
если большая часть жизни прошла в
Узбекистане?
– Владеете ли вы узбекским языком?
– Я многое понимаю, но плохо говорю.
– А ваши друзья приезжали в Узбекистан?
Какие у них впечатления о нашей
стране?
– Приезжали и приезжают, им очень
нравится все. Особенно им нравится
мой уклад жизни. Интерес вызывает мое
умение готовить плов на костре, традиции
и местные обычаи.
– Как думаете, что надо делать, чтобы
продвигать художников из Центральной
Азии, популяризировать их работы? Есть
ли в мировой практике способы продвижения?
Быть может, сообщества? Или
это должно происходить хаотично?
– Продвижение художника – это отдельная
профессия, сложная работа. Быть
художником и продавать свои картины
– это два разных процесса. Надо знать
специфику художественных работ и той
среды, где осуществляется продвижение.
2017 | THE MAG 89