Тема номера 22
<strong>НЕвский</strong> <strong>БОгослов</strong> Священство есть божественное достояние, оно драгоценнее всякого имущества. Оскорбляют же его больше всего те, которые плохо исполняют свое дело и которых не следовало бы вовсе посвящать, чтобы по недомыслию люди не осмеливались упрекать Священство за провинности недостойных. Ибо если в мирских должностях различают должность и плохо исполняющего ее, и должность остается в своем чине и достоинстве, а поругавший ее несет крайнее наказание, то по какой причине в Священстве смешивают эти вещи, и грехи исполняющих служение не как должно люди стараются приписывать самому Священству? Поэтому пусть умолкнут уничижающие Священство из-за недостойных и не заостряют сами на себя карающего меча. Пусть порицают недостойных как губителей, как врагов благочестия и добродетели; Священство же да прославляют и увенчивают как определяющее всякому, что кому следует. Ибо при его содействии мы и возрождаемся, и причащаемся Божественных Таин, без которых невозможно стать причастниками небесных наград, по неложным изречениям самой Истины. Преподобный Ефрем Сирин реде, то есть к восьмой, согласно брошенному жребию (см. Лк 1:5; 1 Пар 24:10). Священники, как и первосвященники, носили шапку, хитон, пояс и нижнее платье. Одетый «не по форме» священник не мог священнодействовать в храме. Ему не надлежало совершать свои священные обязанности в пьяном состоянии, в противном случае «корбан» (приношение) являлся непригодным (см. Зевахим. 18). Правильное выполнение ритуала обеспечивало пропитание священника, который жил на подаяние народа. Впрочем, из-за большого количества собратьев, некоторые потомки ветхозаветного патриарха Левия занимались сельским хозяйством вне своих храмовых черед и обязанностей (ср. Неем 13:10). Однако некоторая часть старалась остаться при Иерусалимском храме, чтобы стать помощником начальника священников, храмового казначея или сделать карьеру благодаря активному участию в разбирательствах синедриона. Карьеризм и секуляризация духовенства вызвали ненависть простого народа к священнической верхушке, которая все более и более проявляла толерантность к действующей власти римских оккупантов. И все же священники межзаветного периода оставались в сознании людей посредниками между Небом и землей. Именно им Бог определил служить в храме и молиться за богоизбранный народ. Первосвященник, входя во Святая Святых, приносил жертву от всего народа, чтобы сделать иудеев чистыми и достойными пред Богом (см. Лев 16). Премудрый Сирах, собрав всю мудрость палестинских старцев, советовал всей душой благоговеть перед Господом и уважать священников Его, всею силою любить Творца и не оставлять служителей Его (Сир 7:31,32). Восхищаясь служением первосвященника Симона, он сравнивал его с утренней звездой среди облаков, с луной, полной во днях, с солнцем, сияющим над храмом Всевышнего (Сир 50:6). Если народ и видел грехи духовенства, то при этом надеялся на свое искупление через их посредство. Пришествие Иисуса Христа на землю в контексте межзаветной эпохи не может рассматриваться как случайное. Народ увидел в Нем истинного Мессию, который стал посредником между Богом и людьми. Он – истинный «Первосвященник будущих благ» (Евр 9:11), «Ходатай Нового Завета» (Евр 9:15), Который вошел в нерукотворенную скинию, в ту самую, которую некогда видел Моисей на горе Синай, и предстал за всех перед лицом Божиим. 23