Untitled

36
Рассказы читателей
Мир фантастики • Декабрь • 2011 Литературное приложение
И сиделку. И ещё купить шляпку — видела
недавно на Апраксин-ярд такую, с беличьим
мехом. Чудесная.
— Конечно, знаю. Кстати, меня зовут
Антиной, — незнакомец сделал жест рукой
к голове. Видимо, хотел снять несуществующий
головной убор.
— Как промышленника Антиноя Меланти?
— спросила Лиза, кутаясь в пальто.
— Не как, а именно Антиной Меланти.
Приятно познакомиться. Кстати, это мой
ресторан.
Антиной Меланти был довольно известной
личностью. Денег у него куры
не клевали. Несколько ресторанов, две
бумажных фабрики. В «Винтер Геральд»
писали, что он недавно развёлся — со
скандалом, судебными тяжбами и нервами.
Считается среди городского демимонда
самым выгодным женихом. Лиза
колебалась.
— Простите, мне пора идти.
— Я вас чем-то обидел? — удивился Антиной.
— Нет. Но у меня есть молодой человек.
Он воюет на юго-восточном фронте.
— Мы просто пообедаем. Потом я вызову
для вас стимтакси.
— Я дома пообедала. Спасибо за рисунок,
фрайхерр Меланти.
Лиза быстрыми шагами пошла к дому.
Словно боялась, что согласится.
Дома ждала Пенелопа.
— Представляешь, кош, меня сейчас звал
в ресторан сам Антиной Меланти, — сказала
Лиза растерянно. — Я отказалась, представь.
Одобряешь?
Пенелопа одобряла.
***
«Здравствуй, дорогая Лиза!
Время бежит, и вот до нашей встречи
остался всего пятьдесят один день.
Сегодня на позиции приезжал генерал
от авиации Франц Ктесипп. Ну, герцог
Ктесипп, ты про него наверняка слышала!
Он герой. Мы устроили показательные
полёты. Я сделал боевой разворот, обратную
петлю, а «бочку» вытянул лучше
всех в отряде, за что удостоился личной
похвалы от генерала.
Правда, я самую малость вышел за
пределы пилотажного куба, но вроде бы
никто не заметил.
Вообще-то тяжело, дорогая моя. Тут
жарко, как в аду. А санд-аламутский шейх
готовит контрудар на нашем направлении,
если верить сержантам и слухам.
Вполне возможно, что И вот новая картинка
от Якова. На ней генерал жмёт мне руку
перед строем. Правда, я у тебя красавец?
Бессеребряной сталью мерцало крыло,
приближаясь к луне,
и сандинца в папахе рвало, и текло
это под ноги мне.
Бился льдинкой в стакане мой мозг в забытьи.
Над одною шестой
в небо ввинчивал с грохотом нимбы свои
двухголовый святой.
Я бежал от судьбы, из-под низких небес,
от распластанных дней,
из квартир, где я умер и где я воскрес
из чужих простыней;
от сжимавших рассудок махровым венцом
откровений, от рук,
припадал я к которым и выпал лицом
из которых на Юг.
Люблю тебя. Жан-Доминик»