Untitled

40
Рассказы читателей
Мир фантастики • Декабрь • 2011 Литературное приложение
Давай, чего ты ждёшь. Давай, родная, любимая,
иди».
— Я не могу так, и ты прекрасно это
знаешь!
«Тогда у нас проблема», — молчаливо отвечал
Жан-Доминик.
«Проблема, которую ты должна решить».
Лиза обняла парозомби за шею и уткнулась
носом ему в плечо. Потом резко
приподнялась на цыпочках и поцеловала
Жана. Лизе показалось, что уголок его
рта дёрнулся вверх, на секунду превратив
мёртвую улыбку в живую.
«Молодец. А теперь действуй».
***
В спальне герцогини было тихо. Лиза спала.
На её голове белел бинт. На руке был гипс.
В гостиной сидели двое мужчин — генерал
Франц Ктесипп и психиатр Одоевский,
лучший на Верхних Ярусах, а это значит —
лучший вообще.
— Как она, доктор, — спросил герцог
Ктесипп.
— Не могу порадовать, мой герцог, не
могу. Очень плоха-с девушка, очень. Я успокаивающего
вколол, сутки проспит, — психиатр
одёрнул халат, достал трубку, неторопливо
раскурил.
— Не тяните. Что с ней. Говорите, — спросил
Ктесипп тревожно настолько, насколько
мог.
— Для начала — небольшое сотрясение
юного мозга. И травма его же. Ушибы. Сломанная
рука. Но боюсь, герцог, это есть самая
маленькая проблема. Она сошла с ума.
— Как. Когда.
— Давненько-с. В посттравматическом
бреду юная герцогиня поведала мне, что
парозомби-телохранитель сделан из её
бывшего жениха, по имени Жан-Доминик.
Чего быть, конечно, не может.
— Не может. Основой был сандинский
инструктор по рукопашному бою. Я труп
выкупил. За большие деньги. Ещё больше
отдал за стимификацию. Звали его
Индалла-бей. А Жан-Доминик погиб. Через
день после того, как она приняла моё
предложение. Она рассказывала, — сказал
генерал. Он тоже достал трубку, но так и не
закурил. Длинная фраза отняла все силы.
— Не только поэтому, мой дорогой герцог,
не только. В первую голову надо сказать,
что вы слегка ошибаетесь. Милый её
сердцу Жан погиб задолго до вашего знакомства.
Я нашёл в бумагах юной герцогини
стопку писем и документов, среди которых
похоронка на имя Жана-Доминика
Августа. Бедный юноша погиб ровно за сто
дней до своего приказа о демобилизации.
Как вы знаете, сто дней до приказа — очень
важная дата для любого солдата. Отмечал,
веселился с товарищами. И тут шальной
энергоснаряд сандов, такая неприятность.
Весь их отряд сгорел прямо в казарме. Я навёл
справки.
— Я знаю побольше вашего о юговосточном
фронте. Говорите по делу, — генерал
нетерпеливо подёргал бакенбарды.
Доктор выдержал паузу, выдохнул густой
дым. Гостиная герцога тонула в дыму. Сквозь
окна пробивался слабый закатный свет.
— А теперь внимание, мой герцог.
Ктесипп напрягся. Пальцы сжали подлокотник
кресла.
— Странно то, что Жан-Доминик и после
своей смерти продолжил писать невесте
письма, где описывал службу и быт, признавался
в любви и выражал всяческие
надежды на скорую встречу. Считал дни
до приказа. Правда, он стал писать другим
почерком. Женским. И стал класть письма
в конверты без обратного адреса и марок.
— Святой Гибсон и сто проклятых. Не
хотите ли вы сказать...
— Не хотел бы, но придётся, боюсь, мой
дорогой герцог. Ваша жена сошла с ума
ещё до вашего знакомства. Она писала себе
письма от имени мёртвого жениха. И даже
рисовала картинки — прекрасные, между
прочим. И стихи писала — красивые. Такие
не стыдно печатать в государственных
газетах. Очень талантливая девочка.
— Она художница, — сказал Ктесипп
тоскливо.