Сочинения Г. П. Данилевского

— 128 —
шились. Дали знать и знакомцу Увакина, губернатору, спрашивая,
какъ быть съ такимъ казусомъ со стороны столь
важной особы, обитавшей въ ихъ губернш?
Но ни суду, ни губернатору не удалось изречь своего
приговора надъ Увакинымъ.
Улита была женой одного изъ тЬхъ бЬглсцовъ, которыхъ
Калина Саввичъ незадолго изловилъ и, несмотря на передряги
по следствие, продолжали держать въ кандалахъ въ
подвале.
Затворники отбили кандалы, вырвались ночью изъ подвала,
взяли еще кое-кого изъ своихъ, вФрнаго Васпльца
утонили въ колодце, а лейбъ-кампанца, у котораго въ то
время ночевалъ и опять сильно подгуляли учитель деда,
Григорбвской, стащили съ постели и сказали: «ну, господине,
теперь и съ тобой расчета!»
И какъ Увакинъ ни молили ихъ и ни кланялся имъ въ
ноги, вынимая изъ сундука кашя-то бумаги, крича о помощи
въ окно н обещая всЬхъ выпустить на волю, отдать
имъ все добро и отъехать въ неведомыя земли, пошехонцы
вытащили его изъ комната и, въ полной лейбъ-кампанской
форм!, повесили его на .любимой и имъ же некогда посаженной
грушЬ, а сами, связавъ лолумертваго отъ страха
семинариста, разбежались.
И хотя, но словамъ дневника прадедушки, «сей неподобный
афронта» отъ подданныхъ былъ содЬянъ лейбъ-кампанцу
«но его же квалитету и но бездЬлышмъ и противными
онаго жъ поступками», темъ не менЬе, Яковъ Евстафьичъ,
вспоминая ли собственный волокигныя прегрЬшешя,
или въ самомъ деле жалея соседа, тогда ate разлюбили
новый хуторъ на Богатой и более въ немъ никогда не бывалъ.
А за полчаса до кончины, умирая отъ чахотки и удивляясь,
что не видитъ свечи и не слышнтъ более любимыхъ
сверчковъ, понялъ, что приходить смерть, не безъ чувства
простился съ женой и съ восемнадцатилетнимъ сыномъ, первую
выслалъ изъ комнаты, а второму сказала, следующее:
«Берегись ложныхъ друзей и тяжбъ, а такожде смелыхъ
прожектистовъ, охотниковъ до дворскихъ и всякихъ перем4нъ.
Красивыхъ же женщинъ берегись и удаляйся пуще
всего... Ихъ алльянцъ— не радость, а пагуба. тлЬнь и запусгЬше
души!»
1872 г.