Откр - Сын Человеческий

христиан — познать, каково единство и различие соединенных Духа, Сына и Отца». 2
1 Против Праксея, 3.
2 Прошение о христианах, 12.
Самым простым способом ее решения было признать Бога единым, а его троичность
мнимой или кажущейся. Именно по такому пути пошла та часть христианских теологов,
которые получили прозвище монархиан. Признавая абсолютным и всемогущим Божеством
ветхозаветного Бога Отца, они заявляли, что исповедуют идею Его единовластия: «Monarchiam
tenemus» («придерживаемся единоначалия»), — говорили они. Среди них различались
монархиане-динамисты и монархиане-модалисты. Первые считали, что Иисус по воле Божьей
родился от Девы, но жил подобно всем людям, и лишь при крещении в Иордане на него
снизошла божественная сила (греч. «динамис»). По существу, динамисты отреклись от Христа-
Бога и вернулись к вере в него как в Мессию. Неслучайно церковный историк Евсевий
Кесарийский назвал их «богохульными отступниками».
Монархиане-модалисты рассуждали иначе. По их мнению, Единый Всемогущий Бог
может являть себя миру в каком угодно образе. Он сам вселился во чрево Девы, сам был от нее
рожден и сам, желая спасти людей, принял облик (модус) Иисуса Христа и претерпел крестные
страдания. Таким образом, Бог Сын — всего лишь «маска», под которой в действительности
перед людьми предстал Бог Отец. В подтверждение своих взглядов модалисты ссылались на
слова Христа, приводимые четвертым евангелистом: «Видевший меня видел Отца». Третье же
лицо Троицы — Дух Святой — почти совсем не интересовало модалистов. Такое решение
тринитарной проблемы было проявлением неизжитой языческой ментальности в христианской
среде, его «подсказывала» греко-римская мифология, где Зевс-Юпитер является смертным то в
образе быка, то лебедя, то орла, да и остальные олимпийцы нередко меняют свой облик.
«Они прогнали Духа, потеряли Сына и распяли Отца», — съязвил о монархианах
прославленный карфагенский апологет и теолог Квинт Септимий Тертуллиан (ок. 160-ок. 220),
обрушивший на них шквал едкой и остроумной критики. Будучи судебным оратором и
блестящим полемистом, Тертуллиан умело доводил до абсурда и беспощадно высмеивал идеи
всех своих оппонентов — гностиков, монархиан и язычников. Он писал на латыни, и там, где
его книги могли быть прочитаны рядовыми верующими — т. е. в латиноязычных провинциях
Римской империи, монархиане утратили влияние уже в первой половине III в. На востоке же,
где говорили и читали по-гречески, Церковь была вынуждена бороться с ними гораздо дольше.
Опытный юрист (даже четыре века спустя римские правоведы еще продолжали ссылаться на его
труды), Тертуллиан и в богословских спорах стремился к чеканной точности юридических
формулировок. Многие из них навсегда вошли в золотой фонд христианского богословия.
Источником всех ересей Тертуллиан считал языческую философию, но, учитывая
запросы своей паствы, он все же постарался обосновать идею Божьего триединства доводами
логики и рассудка. Чтобы увязать между собой одновременную единичность и троичность Бога,
он воспользовался понятиями «сущность» (substantia) и «лицо» (persona). Бог Отец, Бог Сын и
Бог Дух Святой, рассуждал Тертуллиан, представляют собой единую сущность, одно целое, но
различаются в лицах. Важнейшее различие между ними — их старшинство, или степень.
Главное или старшее лицо Божественной Троицы — сотворивший некогда вселенную Бог Отец.
Первоначально Он пребывал в одном лице, но затем стал самораскрываться, и тогда появились
второе и третье лица Троицы. Все это произошло еще до сотворения мира и потому как бы вне
времени. Возражая монархианам, Тертуллиан заявлял, что, раз до момента творения в Боге было
заключено все многообразие мира, то нет ничего удивительного и в том, что Божественная
Единица извечно содержала в себе Троицу и в какой-то момент самораскрылась в ней. И все же
Тертуллиану не удалось убедительно согласовать Божественную Единицу с Троицей. Из
придуманного им различия Божественных лиц по старшинству (субординализма) критики
христианства легко делали вывод о поклонении христиан трем разным, неравномогущественным
богам. А высказанное им суждение, что «было время, когда Сына не было»,
позволяло заключить, что Христос не вечен и, значит, — не Бог. Иначе говоря, тринитарная
проблема не нашла у Тертуллиана убедительного для современников решения. Но без
предложенных им формул «единого в трех лицах» Бога и «единосущности» этих лиц
христианское богословие обойтись в дальнейшем уже не могло. 1
1 Почти на три века предвосхищая богословскую мысль, Тертуллиан четко
сформулировал и другой важнейший догмат христианства, утверждающий двойную —
богочеловеческую — природу Иисуса Христа. Но на рубеже II—III вв. эта проблема еще не