Откр - Сын Человеческий

позднеантичного времени развертывалось чаще всего в пределах одного или нескольких
эпизодов древних хождений, и малое повествовательное пространство требовало от авторов
использования иных средств развлекательности. Одним из них был комизм. Нужно сказать, что
римско-христианская литература, по крайней мере до конца V в., вовсе не чуралась смеха.
Отрицательное отношение к нему пришло позднее, вместе с распространением монашества и
аскетизма, и было одним из проявлений реакции на омирщение Церкви. Между тем
иронические нотки порой можно встретить не только в фольклоре древних христиан, но и в
новозаветных текстах. Явно комическую ситуацию, рассчитанную на соответствующую
реакцию читателя, описывает автор четвертого Евангелия: «Может ли быть что доброго из
Назарета?» — негодующе восклицает будущий апостол, услышав весть о появлении
обетованного пророками Мессии в соседнем его родной Вифсаиде городке. 1 А разве не
насмешка сквозит в словах св. Павла, когда он «величает» престарелого первосвященника
«стеной подбеленной»? 2 Острое словцо, судя по всему, частенько слетало с уст апостола
язычников, 4 да иначе и не имела бы его проповедь успеха у «еллинов». Оружием иронии
пользовались и апологеты. Мягкая, едва уловимая шутка иной раз проскальзывает в сочинениях
Иустина Философа; метод доведения до абсурда и осмеяния чужих доводов широко применял
знаменитый Тертуллиан; едкий сарказм то и дело слышится в трудах Григория Богослова. Мы
обычно забываем, что христианство пленило умы миллионов и одержало победу над
язычеством благодаря своей жизнеутверждающей силе, а призывы «Возвеселитесь!» звучали в
наставлениях учителей Церкви куда чаще, чем скорбное «Восплачем!»
1 Иоанн I: 44-46.
2 Деян. 23:3.
3 См., напр.: Деян. 26:26
«Низовая» же христианская литература, адресованная римскому обывателю, отнюдь не
склонному к чтению трагиков, любившему острую сатиру и озорную комедию, почти что
обязана была вызывать смех. И потому «большие» «Страсти апостолов Петра и Павла»
воспринимаются как сценарий христианской ателланы, 1 где роли дурачка-пройдохи Макка и
обжоры-сластолюбца Буккона достаются Симону Магу и императору Нерону. Вовлеченные в
словесную перепалку с ними, в орбите смешного оказываются и «первоверховные» апостолы,
составляющие как бы вторую пару традиционной ателланы — Паппа и Доцеина. Комизм, таким
образом, использован здесь не только как средство осмеяния и уничижения врага, он —
самоцель, безусловная ценность, некое животворящее начало. Другим средством привлечь и
удержать внимание римского читателя стало обыгрывание всякого рода скабрезностей, до
которых он был крайне охоч. Оно встречается едва ли не в каждом сочинении, где
действующими лицами выступают император Нерон и Симон Маг.
1 Atellana — вид народного импровизационного театра в Древнем Риме с постоянными
типажами-масками.
В художественных обработках IV-V вв. апокрифические деяния иной раз облекались в
самые сложные жанровые формы. Например, «большие» «Страсти Петра и Павла» во многом
близки римской сатуре — «винегрету», где в обязательном порядке использовалась стилистика
разных жанров, в соответствии с которыми речь героев и повествовательные приемы
приобретали то эпически возвышенный, то разговорный, то гротескный характер. Конечно, и в
IV в., и позднее продолжали появляться стилистически более простые деяния и даже
незамысловатые народные сказания об апостолах, поэтому жанровая непритязательность
апокрифа совсем не обязательно указывает на его принадлежность к более раннему времени.
Несколько лет назад в отечественной историографии был сформулирован тезис об
идейной эволюции апокрифических деяний. 1 По всей видимости, в самой постановке этого
вопроса необходимы уточнения. Вполне правомерно говорить о смысловой переакцентировке
конкретных тем, сюжетов или образов апостолиады. Что же касается апокрифических деяний
как жанра, то никакой самостоятельной идейной эволюции, кроме той, которая имела место в
христианской религиозности в целом и народно-христианских верованиях в частности, здесь
быть попросту не могло. И в III, и в V вв. эта жанровая форма использовалась для пропаганды
самых разных, часто прямо противоположных идей и воззрений.
1 Мещерская Е. Н. Указ. соч. С. 63 сл.