#1 The Mag Magazine

А еще он должен быть внимательным, наблюдательным
и информированным, и тогда ему легче будет
творить и работать над собой.
—А вы представляли свои фильмы за рубежом?
— Только буду. Недавно мы закончили перевод «Барона»
на несколько языков и в начале следующего года
представим его в других странах.
— Как думаете, тем людям будет интересно его
смотреть?
— Мой главный приоритет — наш зритель. И только
потом, после его одобрения можно показывать
фильм зрителю других взглядов, убеждений и мировоззрения.
В каком бы жанре мы ни работали, чтобы
зарубежным зрителям было интересно, мы должны
показывать свои традиции. Мы
никого не удивим, если снимем
в Узбекистане какую-то
фантастику, но можем удивить
колоритом и национальными
чертами характера. Голливуд,
безусловно, находится на очень
высоком технологическом уровне,
но нам не нужно гнаться за
этим: лучше со смелым и оригинальным
подходом показывать
именно нас, нашу сущность.
— Какую реакцию вы ожидаете
от зарубежных зрителей?
Тема наркотиков актуальна не
только здесь.
— Я полон оптимизма. Верю,
что этот фильм не оставят без
внимания. Там есть все, что
нужно: качество, зрелищность и
главное — глобальная проблема,
которую мы затронули. Где-нибудь
его точно оценят.
— Вам как режиссеру часто
приходится быть на виду. Это
приятно?
— Нет, не всегда. Постоянно задаю себе вопрос,
насколько я заслуживаю присутствовать на том или
ином мероприятии. Еще я не люблю пустые тусовки.
Это ненужное занятие. Если на мероприятии есть чтото,
что я могу получить — человеческое, интеллектуальное,
— то обязательно пойду. А просто потусоваться,
поговорить ни о чем — это не для меня.
— Каким был для вас 2016 год?
— Он был плодотворным. Кому-кому, а мне грех
жаловаться.
— Что будете делать дальше? Будет ли у «Барона»
продолжение?
— Оно не просто когда-то будет, мы его уже делаем.
Пишем сценарий с Тахиром Маликом и Мадиной
Муминовой. Думаю, что по зрелищности фильм будет
намного круче и интереснее, чем первая часть. Иногда,
когда делается второй фильм, продюсеры смотрят
на него с опаской. Но в этом продолжении заинтересовано
государство, и это главное. А еще важнее — этого
хотят люди.
— А какие фильмы вы можете считать хорошими
сиквелами, не хуже оригинала?
— Что значит хуже? Есть много примеров хорошего
продолжения. Например, серия фильмов про Борна,
«Бондиана». Из российских это «Ошибка резидента»
и «Возвращение резидента». В детстве мы с друзьями
очень любили фильмы про индейцев, про Чингачгука,
и любой фильм с Гойко Митичем, который бы ни
выходил, смотрели с огромным интересом. Это была
традиция, изобретенный велосипед. Если есть продукт
и есть, говоря на языке рынка, спрос на него, почему
бы не сделать продолжение?
— Берем формулу, которая
работает, и продолжаем работать
по ней?
— Да.
— А какие режиссеры вам
нравятся?
— Отечественные или зарубежные?
— Любые.
— Из зарубежных мне всегда
нравился Люк Бессон, он
неповторим. Питер Джексон,
Джеймс Кэмерон, Ким Ки Дук,
Антониони, Феллини. Из наших
— мой учитель, один из основоположников
узбекского кино
Шухрат Аббасов. Бесспорно, гений.
В его фильмах мы увидели
то самое настоящее узбекское
кино, пропитанное традициями
и характером нашего народа.
Шухрат Аббасов для меня как
Beatles.
— Если бы у вас была возможность
поработать в Голливуде
и снять фильм для огромной аудитории, о чем бы вы
хотели рассказать?
— Я бы рассказал об истории Азии. О наших ученых,
основоположниках математики и других фундаментальных
наук. О том, чем мы гордимся. Может, даже и
о чем-то современном: говорят, Восток — дело тонкое
и про него всегда можно рассказывать интересные
истории. Но больше все-таки меня тянет к истории. А
вот если бы мне предложили снять фильм про Амира
Темура, я бы сказал, что не готов. Мне нужно еще
как минимум пару лет, чтобы созреть как режиссер
для такой ответственности. Темур стал символом
для нашего народа, а про символ просто так кино не
снимешь. Нет, я не боюсь, оптимизма достаточно, но
дурной оптимизм иногда может завернуть тебя не в ту
сторону.
110 THE MAG / ДЕКАБРЬ 2016